Должен

Земля, июнь 2012 год.

Мне не спалось.

Снова новый город, новая квартира. Хотя бы временная иллюзия безопасности и немного комфорта.

Сашка потерял контроль сегодня. Опять.

Я едва смог его успокоить, теперь он прятался в единственной комнате, а я сидел на кухне и размышлял.

Ему становилось хуже. С каждым днём безумие подступало всё ближе. Нужно было снова напоить его своей кровью, но он упрямо отказывался уже вторую неделю.

И я, если честно, был близок к тому, чтобы поить его насильно.

За своими мыслями я не услышал, как брат выскользнул за дверь. Услышал только последствия.

Крик.

Вот же чёрт.

Я выскочил за дверь не обуваясь, сбежал вниз по пути чуть не убившись споткнувшись о пустую жестяную банку и застал дивную картину.

Брат поймал какую-то девчонку поздно возвращавшуюся домой и вцепился зубами ей в шею.

Убьёт.

Я не смогу его остановить.

Но мне внезапно и не пришлось. Девчонка вытащила откуда-то из-за спины тяжёлые металлические щипцы, подобными только пальцы отрезать где-нибудь в пыточной, по фалангам. Я таких даже не видел никогда, и с размаху, ничуть не сдерживаясь, ударила Сашку по шее в самое основание черепа.

Прицельно.

Он потерял равновесие, такой удар на пару мгновений мог обездвижить даже его. Повреждения, конечно, несущественные, но даже секунды порой достаточно, чтобы спастись.

Девчонка не теряя времени круто развернулась на пятках и рванула вниз.

Общая дверь подъезда глухо хлопнула закрываясь.

На этом мои проблемы не закончились.

Нет, я конечно собирался напоить его своей кровью, но подразумевалось, что он при этом будет хотя бы относительно стабилен, а не в разгаре охоты.

Брат быстро пришёл в себя, мотнул головой, словно бы какой-то зверь. Посмотрел на меня пустыми, совершенно безумными глазами и бросился вперёд, пытаясь вцепиться уже в мою шею. Я только и успел, что отмахнуться от него рукой.

— Стой-стой! — Я попытался докричаться до него. Безнадёжное занятие, когда вокруг столько крови.

Он поднырнул под мою руку и с силой толкнул к стене. Дыхание перепуганной птицей выпорхнуло из груди, а Сашка уже вот он, в каком-то шаге от меня. Оскалился совершенно по-звериному, подбородок весь в крови. С него сейчас монстров на обложки ужастиков рисовать самое что оно.

Картинка перед глазами немного поплыла, и я покачнулся. Любое проявление слабости — для зверя сигнал к атаке, и Сашка атаковал, подчинённый сейчас лишь только инстинктам.

Острые клыки легко вспороли кожу на шее. Он чуть промахнулся второпях, и с яростью отпрянув на короткое мгновение, укусил снова, уже точнее.

Ощущение времени исказилось, и я совершенно в нём потерялся. Не знаю, сколько прошло, прежде чем он более-менее пришёл в себя и отстранился. Он посмотрел мне прямо в глаза. Спокойно. Как зверь, что случайно укусил кого-то из своей стаи. Никаких сожалений. Укусил бы снова, да не положено.

— Идём, — выдавил я, цепляясь за перила и медленно поднимаясь по лестнице. Голова всё ещё немного кружилась.

Он молча пошёл за мной.

Мы оставили в подъезде живописную кровавую картину, контрастную на фоне зелёной стены. Когда весь дом проснётся, соседи наверняка придумают какую-нибудь страшную историю и очень удивятся, что никто ничего не слышал.

Нужно убираться отсюда. Мы слишком наследили. Слухи тоже проверяются, у них достаточно ресурсов, чтобы проверять подобное и если обычное исчезновение не вызывает много вопросов, то здесь это прям провал всей конспирации. Она как минимум побежит сейчас искать помощь и постепенно слух распространится. Девчонку покусал в подъезде вампир. Практически заголовок в жёлтую газетёнку и если люди, скорее всего, прочитают и забудут, то вампиры, которые ищут нас, точно заинтересуются. Так открыто и неосторожно охотиться в мире людей запрещено.

Сашка окончательно пришёл в себя спустя только час. Пришёл на кухню сам. Тихо-тихо прокрался и сел на угловой диванчик.

— Ты в порядке? — спросил он глухо. Едва губы разомкнул. Он избегал смотреть на меня, чувствуя свою вину.

Каждый раз так.

Только вот он совершенно не виноват, но никак не может это принять.

— Всё хорошо.

Врать легко.

— Ничего не хорошо, — он внезапно вспылил, вскочил на ноги и в бессильной ярости ударил по столу. — Я мог убить тебя! Почти убил!

— И что?

— Ничего. Тупиковый разговор.

Ещё бы он не был тупиковым. Он весь последний год умолял меня обзавестись достойным оружием или хотя бы носить с собой нож, чтобы я мог защититься от него в случае чего. Да только что толку? Я никогда его не раню. Любое, даже самое незначительное ранение приближает его к закономерному финалу вампира Слуги.

К смерти.

Опасно накренившись вбок, я чудом не упал и, придерживаясь за стену, пошёл в ванную смывать кровь, которая уже схватилась неприятной коркой.

Кровь всегда отмывалась с большим усилием. Скользила под пальцами и воняла железом.

Красноватые ручейки змейками скрывались в сливе.

Навевало воспоминания.

На самом-то деле кровь никогда не удавалось отмыть полностью. Она всегда оставалась фантомными пятнами на руках, застревала в памяти чьей-то болью и предсмертным хрипом. Уж я знал, о чём говорил.

Антая Лейкард, вампир, обратившая меня и брата, прекрасная и холодная, она учила нас убивать. Ей нравилось ходить с нами в мир и спускать на цель, как спускают собак на охоте. Это был кураж. Тогда это не казалось чем-то жутким или неправильным. Всё было вполне гармонично, хищники и жертвы, ничего нового для этого мира. Тогда я так же отмывал кровь, и она тонкими красноватыми нитями тянулась по руслу рек, увлекаемая куда-то далеко, к другим землям…

Белое полотенце тоже немного окрасилось, и я бросил его в раковине. Постираю позже.

Оставлять брата одного сейчас — не лучшая идея, но девчонку всё же стоило выловить. Не хватало ещё, чтобы нас объявили в розыск в мире саеров^[1]. Как будто мало того, что на нас открыта охота среди вампиров, и хорошо, если ещё не подключили магов.

— Иди. — Он словно бы прочитал все мои мысли, что наверняка отразились на лице. — Я в норме.

Что ж.

Я нашёл её далеко не сразу. Признаться, я думал, что придётся повозиться, караулить у больницы и ждать удобного случая чтобы убрать её.

Но нет. Девчонка убежала на конюшню. Немыслимо!

Лесопосадка примыкала непосредственно к забору большого открытого пространства, где занимались люди и лошади, отдельные чахлые кустики даже заползли внутрь забора и выглядели удручающе-пожёванными. Мимо меня проезжали всадники на разных аллюрах, девчонка занималась в середине. Она сидела верхом на ярко-рыжей лошади, которая проявляла явное неповиновение. Вскидывалась, норовя скинуть свою всадницу, но та не сдавалась. Раз за разом настойчиво поворачивала лошадь к препятствию.

А красивая.

Не лошадь, хотя и лошадь конечно тоже.

Я прошёл вдоль посадки к располагающимся в тени лавочкам и спокойно сел, ожидая, когда закончится тренировка.

— Он просто над тобой издевается! — крикнула светленькая девушка, сидящая на заграждении. В руках она держала открытую коробку с сахаром, и к ней периодически подъезжали спортсмены, чтобы взять порцию лакомства, иногда порцию брали сами кони. — Вчера ж нормально всё было!

— Вчера луна была во льве, а сегодня в идиоте, — раздражённо бросила девчонка и снова повернула животное к препятствию.

Я даже невольно залюбовался тем, как она это делала. Спокойно, уверенно. Поворачивала, двигала ногой, подогревала голосом. Наконец, жеребец сдался. Он прыгнул с большим запасом, отбил вверх задними и, после приземления на полной скорости, пролетел мимо меня, унеся всадницу на другой край площадки. Остановился он только у забора, вздыбив тучу пыли.

— Ну? Сложно было? — довольно похвалила всадница и, наклонившись, сунула в рот рыжему кусочек сахара. После чего, бросив поводья, сделала большой круг спокойной рысью по манежу, а затем и вовсе спешилась.

— Крис, тебе сколько засечь? — спросила блондинка у заграждения.

Крис. Наверное, сокращение от «Кристины».

Та остановила жеребца, критически осмотрела и ощупала его.

— Минут пятнадцать, не меньше.

— Хорошо. Сепию сама заберёшь?

— Да, пусть ещё попасётся.

На меня никто не обратил внимания, что и неудивительно, конюшня довольно большая, людей полно, новые лица здесь никого не удивляли. Было бы куда сложнее, если бы Крис занималась где-нибудь на небольшой частной конюшенке, где каждый новый человек вызвал бы подозрение.

Я поднялся наверх по холму, ближе к конюшне и пошёл искать Сепию, которая должна была где-то пастись, и к которой обязательно должна была наведаться Крис. Ещё бы знать, как выглядит кобыла.

Пасущихся лошадей оказалось несколько. Они гуляли без привязи и выбирали особенно вкусную на их взгляд травку. Я с удобством устроился на небольшом пеньке так, чтобы видеть их всех, даже откинулся назад, оперевшись о стену конюшни. Тепло, хорошо.

Кристина пришла только через час, я успел даже немного вздремнуть. Она остановилась возле кучи опилок и громко позвала Сепию. Невысокая, коренастая кобылка бурой масти подняла лобастую голову и весёлой рысью побежала к девушке.

Вокруг как раз никого. Идеальный момент.

Стараясь не шуметь, я спокойно подошёл к ней со спины и тихо, подчёркнуто безразлично, спросил:

— Хотела от нас сбежать?

Нормальные девчонки (да и не только девчонки, будем честны) в такой ситуации визжат и резво отпрыгивают, но Крис явно не из таких.

Она, не издав и звука, с силой ударила ногой назад ещё до того, как обернулась.

Я едва успел уйти в сторону, а она уже развернулась, посмотрела мне в глаза, чуть наклонив голову вперёд, без тени страха, с полной готовностью продолжать драться.

Шустрая и сильная.

Стоим на расстоянии её вытянутой ноги, на безопасном, так сказать, расстоянии. Кобыла предпринимает попытки спрятаться за спиной Кристины и настороженно косится в мою сторону, шевелит ушами беспокойно, прислушиваясь.

Картина маслом.

При этом на её убийство мне нужно было не больше секунды. И ещё две чтобы замести следы.

Но почему-то я медлил. Сам не смог бы объяснить, почему.

Пауза непозволительно затянулась.

— Уходи. Мне плевать на ваши разборки. Я не побегу жаловаться на то, что меня покусали. Просто уходи, — наконец выдала она спокойным, словно бы даже усталым голосом.

Что?

— Кто ты?

Я не чувствовал в ней никакой силы. Ничего совершенно. Пустота.

Каков шанс наткнуться на кого-то столь сильного, что я даже не могу почувствовать, на кого именно?

— Это не важно. Просто оставьте меня в покое.

— Ещё как важно.

Я чувствовал, что она не врёт, ей действительно абсолютно плевать. Пластырь на шею наклеила и на том успокоилась.

— Нет, не важно. Я не вампир, мне не интересны ваши внутренние разборки, но второго, лучше держи под контролем, намордник ему придумай что ли… Вы можете попасть в реальные неприятности.

О, знала бы она… едва ли мы могли влипнуть больше.

Она не стала больше ничего говорить, запрыгнула верхом и ускакала к конюшне, а мне ничего не оставалось, как действительно уйти.

Интересно всё же, кто она?

Оставшийся день тянулся подобно жвачке, разогревшейся на батарее. Солнце словно бы издеваясь, светило в окна, игнорируя попытки набегающих туч заслонить его своими грузными телами. Сашка кружил по квартире, словно запертый в клетку волк. Голодный, озлобленный и совершенно несчастный. Смотреть больно.

Я, если уж честно, давно заметил эту загнанность. Будто он в ловушке, из которой не выбраться. Даже пытался его расшевелить тогда. Да и сейчас пытаюсь, но реже и не так… настойчиво.

Даже я мог понять бессмысленность некоторых действий.

Иногда мне начинало казаться, что излишне живучая надежда постепенно сдаёт. Ещё немного — и я перестану надеяться на благополучный исход.

— Саш…

Он остановился и поднял на меня глаза, сейчас отчего-то непривычно потемневшие — не чёрные, но и от янтаря в них мало осталось, разве что светлый ободок по краю потускневшей радужки.

Я не успел ничего спросить. Даже оформить мысли в вопрос не успел, а он уже ответил, криво и страшно усмехнувшись:

— Голод берёт верх, брат.

Я и так это видел, но слышать не хотел.

Сашка действительно давно не ел. Не было возможности охотиться. Я, можно сказать, рисковал его психическим здоровьем, пытаясь спасти физическое тело. Теперь необходимо было что-то решать. Недавнее нападение на Кристину только распалило жажду. Теперь сдерживать её стало ещё труднее. Уж я-то знал.

— Может…

— Нет. — Он снова не дал мне закончить мысль. Слишком хорошо знал, что я собираюсь предложить. — Прошло мало времени. Тебе тоже нужно восстановиться.

— Тогда что?

— Найди кого-нибудь. Примани. Приведи силой. Как хочешь.

— Но потом…

— Да, хорошо, но только потом.

Мою кровь мы использовали как лечебную микстуру, которую нужно принимать после еды. Она помогала ему вспомнить себя, но каждый раз на это нужно было всё больше и больше времени.

Что же.

Подхватив с тумбочки ключи с неприглядным пластиковым брелоком в форме какого-то совершенно неузнаваемого зверя, я пошёл на охоту.

Солнце уже катилось к горизонту, но всё ещё оставалось таким же палящим, как и в самой середине дня.

Чистый, разогретый воздух, искорки в брызгах фонтана, всё такое светлое, радостное, что тошно. Весь мир входил в резонанс с тем, что творилось в душе. Там сейчас только тьма — холодная, липкая и безысходная, которая только лишь своим существованием лишала любую, даже самую крошечную искорку света надежды на жизнь.

Искать жертву — задача довольно непростая. Нельзя схватить первого попавшегося на улице человека. Поэтому я долго бродил в поисках.

Я увидел её у магазина сувениров, отстранённую, задумчивую. Она словно бы случайно зацепилась взглядом за яркую витрину, да так и осталась стоять, то ли рассматривая товары, то ли просто развлекая свой блуждающий разум игрой солнечного света и цвета, дававших порой удивительно красивые сочетания.

Идеальная жертва.

— Привет.

Она дёрнулась, с недоверием и опаской посмотрев на меня. Они всегда так смотрят, те, кто слишком красивы для того, чтобы знать о своей красоте.

Я только сейчас обратил внимание на её удивительно правильные черты лица. Можно было подумать, что лицо её — фарфоровая маска, выполненная руками искусного мастера. Тонкий нос, чуть пухловатые губы, подкрашенные сверкающей помадой, глаза серые, чуть испуганные, жирно обведённые чёрным карандашом.

— Вы не подумайте ничего дурного, — продолжил я, натягивая на лицо сдержанно-дружелюбную улыбку, — просто хотел спросить, всё ли у вас хорошо?

— Хорошо… — Изящная рука поднялась и поспешно убрала за ухо мешающую рыжеватую прядь немного вьющихся волос. Она явно занервничала.

С такими, как она, не знакомятся на улице. С ними вообще не знакомятся, лишь любуются издалека, боясь даже взгляд поймать, а по клубам они не ходят. Спустя время, девушки, подобные ей, начинают считать себя страшными, неудачливыми, даже проклятыми. Потом они бросаются на первого, кто решится обратить на них внимание. Сделает даже не первый шаг, а лишь полудвижение в их направлении. Дальше красавицы всё делают сами, а потом мучаются всю жизнь, но почему-то думают, что это всё правильно, что так и должно быть. Так у всех. В общем, плохо они заканчивают.

Красота редкий спутник счастья.

Вот и ей не повезло.

— Врёшь.

Она так легко повелась на мою улыбку, что даже как-то скучно, улыбнулась в ответ и честно призналась:

— Вру.

Спохватившись, опустила глаза, пряча улыбку и какой-то восторженный блеск в глазах.

— Может, пройдёмся? Тут парк совсем недалеко, а там река, на берегу которой можно сидеть и представлять, как мимо проплывают трупы врагов, течение медленное, так что вполне можно успеть налюбоваться картинкой.

Она чуть задумалась на одно короткое мгновение и кивнула.

Легко, совершенно незаметно, я коснулся её разума, чтобы убрать остатки недоверия. Чтобы она почувствовала себя со мной, как со старым другом, которого пусть и не видела много лет, но помнит и знает.

Она рассказывала о своей жизни, я не сильно вслушивался, только поддакивал с неравными интервалами, а сам незаметно вёл её к дому.

— Зайдёшь? У меня есть мороженое.

— Заманиваешь? — Теперь она совсем меня не опасалась, а надо бы. Вот именно сейчас надо было начинать меня бояться.

Она бы, наверняка, даже смогла сопротивляться моим чарам, любой бы смог, чуть больше концентрации, критического мышления и всё. Только вот она так хотела поверить в чудо, в то, что в её жизни наконец появился человек, который её понимает.

— Немного.

— Ладно, зайду. Мороженое это хорошо, к тому же, я, наверняка, измучила тебя своими проблемами, теперь моя очередь слушать, а твоя — говорить.

— Идёт.

Лифт ехал медленно, чуть подрагивая, а она осматривалась, украдкой поглядывая в мою сторону. Я не ловил её взгляд, не хотел давать повода для смущения.

Наша дверь, как всегда, не заперта, но я всё равно пошерудил ключом в замочной скважине для отвода глаз.

Даже не знаю, зачем всегда разыгрывал весь спектакль до самого конца. Уже в лифте можно было просто вырубить её и не бояться, что закричит или попытается сбежать.

— Не разувайся, у меня не прибрано. Проходи по коридору и налево, — скомандовал я с улыбкой. Только вот никакой весёлости на самом деле и в помине не было.

Она кивнула, доверчиво пошла в указанном направлении, а я запер дверь изнутри на ключ.

Сашка резко выглянул из своей комнаты и втянул носом воздух.

Почуял. Сразу уловил жертву на своей территории.

Я позвенел ключами, что значило: «Не сбежит» и быстро пошёл к себе в маленькую спальню, включил музыку погромче, вытащил из-за кресла какой-то старый журнал, чтобы отвлечься и не думать о том, что происходило за стенкой. Совсем недавно я бы не смог не присоединиться, но сейчас уже проще.

Сашка же всё ещё не мог без игры. Зверь в нём требовал развлечения, он требовал от жертвы страха. Раньше из нас двоих более жестоким был как раз я. Антая меня ценила за тягу к чужим страданиям, но теперь всё изменилось. Инстинкты постепенно брали верх над братом, превращая в монстра, каким даже я никогда не был.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем всё затихло. Я отложил в сторону журнал и вышел в коридор. Сашка уже спрятался на кухне, оставив дверь общей комнаты приоткрытой.

Надеяться на благополучный исход глупо. Я и не надеялся. В том состоянии, в котором он был, остановиться нельзя.

Дверь бесшумно открылась шире, пропуская меня в комнату. Мертва.

Её рука свешивалась с низкого дивана, касаясь пола кончиками длинных пальцев. По ним слабыми ручейками ещё бежала кровь. На запястье девушки целых три укуса, рваных и неаккуратных.

Он и правда был уже так близко к краю, что едва с ума не сошёл.

Аккуратно закрыв дверь я пошёл на кухню, уже зная, что сейчас будет.

— Саш…

Он сидел спиной ко мне, обхватил плечи руками, словно пытался удержать себя на месте.

— Не сейчас. — Голос его хриплый, ломкий.

— Сейчас, иначе будет поздно, ты же знаешь, как это работает.

Кровь Высших вампиров что-то сродни лекарству от безумия.

Я не Высший, но это лучше, чем ничего.

Во всяком случае, Сашке немного помогало. Ненадолго. И он знал, чего это стоило мне.

— Хорошо. — Быстро сдался. На этот раз не дошло до спора на повышенных тонах, но кажется, что это скорее плохой знак… Мне осталось только вздохнуть, обычно он очень упрям там, где это ненужно.

Секунда, и шею пронзила привычная уже острая боль. На коже ещё не затянулись прошлые раны.

В крови вампиров много энергии. Она необходима обращённым для существования. Высшие вампиры вырабатывают эту энергию самостоятельно, Слуги же лишены такой способности, они намертво привязаны к своим создателям потребностью в их крови и связаны подчиняющей силой голоса.

Когда энергия низшего вампира подходит к концу, взамен приходит боль. Жуткая, всепоглощающая. Первое время её можно заглушить кровью людей, которая позволяет немного восполнить энергетические запасы, но этого всё равно не хватает.

Я не Высший, но в моей крови энергии больше, чем у моего брата, и я делюсь с ним своей силой. Делюсь, даже зная, что это приближает мой собственный финал.

Боль от укуса отступила на второй план, а из глубин сознания медленно выбрался на поверхность ещё сонный, но оттого не менее опасный зверь, которого я старался загнать как можно дальше вот уже пять лет.

Этот зверь — моё второе «я», то, которым наделила меня Антая Лейкард.

Я почти научился жить с этим зверем. Только вот каждый раз, когда Сашка пил мою кровь, я на мгновение терял способность думать и просто любовался, будто бы даже со стороны, как зверь поднимал тонкую, хищную морду и нервно вдыхал воздух, пахнущий кровью.

Пожалуй, это зрелище мне никогда не надоест, пусть оно и пугало до ужаса.

Инстинкты забили тревогу, зверю всегда претила роль добычи, что говорить, в своё время я огрызался даже на Антаю.

Неосознанно хотелось вырваться, теперь уже мне захотелось вонзить клыки в шею брата.

— Саш, — Я едва не шипел уже сам на грани того, чтобы потерять контроль.

Оттолкнуть его я не пытался, знал, что от этого будет только хуже. Сопротивление разжигает азарт охотника.

В его сознании началась борьба, я это буквально почувствовал. Хороший знак. Внутри него жил точно такой же зверь, как и внутри меня, только его — никогда не спал.

Наконец, брат отошёл в сторону, тяжело, неровно дыша. Его зрачки расширились, заполнив собой всю радужку.

Сейчас я особенно чётко ощутил его безумие, которое подкралось так ужасающе близко.

— Могло быть хуже, — хрипло усмехнулся я, губы сами собой изогнулись в пародии на улыбку.

Он молча отошёл к окну.

— Могло, — наконец ответил, спустя пару минут звенящей больной тишины, в которой не было слышно даже его дыхания. — И, рано или поздно, будет. Когда-нибудь я убью тебя.

— Знаю.

Меня никогда не пугала эта перспектива.

Смерть — не особенно страшная штука. Хотя я и не стремлюсь к ней, скорее, даже наоборот. Буду бороться за свою и его жизнь, пока это будет возможно, и ещё немного сверх того.

Сашка не смотрел на меня. Его больше занимал пейзаж за окном.

— Умойся, — посоветовал я отстранённо, а сам полез в дорожную сумку, что стоит у выхода и всегда собрана, чтобы в случае чего успеть сделать ноги. В боковом кармане небольшая шкатулка, в ней — самое ценное — амулеты. Их осталось немного, и в ближайшее время едва ли нам удастся пополнить запасы, к сожалению, амулеты не продавались в сувенирных магазинах.

Простой на вид камень, чёрный, блестящий. Обсидиан. Он легко лёг в ладонь, едва заметно грея кожу.

Обсидиан — лучшее вместилище для огня. Когда-то таких амулетов у нас было больше тридцати. Сейчас их осталось всего три. Два.

Труп девушки растворился, охваченный белым огнём, который не тронул обивку дивана, но вмиг уничтожил тело и выжег брызги крови.

Выбросив бесполезную теперь стекляшку, в которой не осталось даже цвета, я убрал шкатулку на место.

Шея противно заныла, когда я повернул голову, ручеёк тёплой крови скользнул за воротник и я оттянул ткань в сторону. Вот был бы я нормальным вампиром, от раны сразу не осталось бы и следа, но моя регенерация, на удивление, непостоянная штука. Чуть-чуть более шустрая, чем у среднего человека, но и близко не дотягивала до той, что была у меня ещё пару месяцев назад.

В аптечке на кухне целая пачка послеоперационных широких пластырей и, распаковав один, я заклеил им рану, чтобы не пачкать кровью одежду. Замучился стирать.

Кристина спокойно вернулась домой ближе к ночи. Она ничуть не волновалась, прошла пешком мимо нашей двери, снова не воспользовавшись лифтом.

Клаустрофобия у неё что ли?

Ну, да и к чёрту. Плевать на неё.

Если ничего не изменится, мы задержимся в этом городе ещё на недельку, может быть две, и уедем.

Сашке просто необходимо немного отдохнуть. Да и мне, признаться, тоже.

Мы слишком долго убегали.

Но видимо недостаточно быстро.

Нападение началось внезапно. Толстая серая крыса взбежала по стене и прыгнула мне на голову, за ней ещё одна. Сашка тоже был атакован.

Слуги старшего Дома.

Попались.

Дверь бахнула о стену, впуская Кристину.

Какого чёрта её принесло вообще?

Она с огромным тесаком наперевес ворвалась в нашу квартиру и ловко принялась одну за одной уничтожать крыс точными взмахами остро наточенного клинка.

— Саш! Быстрее! Нужно уходить! — крикнул я, отбрасывая в сторону очередную крысу.

Сами животные не представляли такой уж угрозы. Их задача была найти и удержать. Усиленные кровью Высшего, они были ментально связаны со своим создателем и мгновенно передавали ему всё, что видели сами.

Кристина активно прорубалась в мою сторону, привлекая всё большее внимание крыс. Они усеяли пол под её ногами серым ковром с красными потёками.

Я ощупью схватил брата за руку чуть выше локтя и дёрнул за собой, но он не двинулся. Замер.

Нет чувства более жуткого чем то, которое возникает, когда кто-то смотрит тебе за спину застывшим взглядом и молчит.

Послышался тихий смешок, затем звук закрываемой двери. Лёгкое колебание энергетического фона, похожее на звуковую волну, дало мне понять, что мы заперты не только на замок, но и на запирающее заклинание.

Колоссально вляпались.

Я медленно обернулся, наконец встречаясь глазами с незваным гостем. На меня, чуть ухмыляясь, смотрела сама смерть.

Высокий юноша, внешне он казался даже младше меня, длинные светлые волосы собраны в низкий хвост. Глаза холодные, серебристо-серые. Пугающие.

Он пришёл нас убить, и он убьёт. Высшие никогда не отличались особенной гуманностью. Мышки попались. Он даже ничего не сказал, да и зачем? Он не собирался оставлять в живых никого из нас. По их закону нельзя обращать вампиров без согласия Совета, а незаконно обращённые подлежат обязательному уничтожению. Боевых же Слуг разрешено создавать только правящему Дому, к которому Дом Антаи не относился.

Вампир, не переставая улыбаться, поднял руку. На его длинных пальцах заплясали синеватые искорки.

Я понимал, что это бессмысленно, он всё равно убьёт нас обоих, так какая разница, в какой последовательности? Но всё равно рванул наперерез заклинанию. Нет, в меня не врезалась молния и боли не было, просто в один момент всё померкло.

Я прекрасно помню этот день. Солнечный, настолько яркий, что слепит глаза. Вокруг простирается бескрайнее, усыпанное цветами поле, на горизонте оно встречается с прозрачно-голубым небом, и среди этого великолепия танцует совершенная девушка в длинном до пят аквамариновом платье, цветком развевающемся на ветру. Она смеётся так заразительно и громко, что невольно хочется смеяться вместе с ней, и я улыбаюсь, смотрю на неё влюблённым взглядом и улыбаюсь, как дурак. Её длинные чёрные волосы, то и дело взметаются к небу. Тонкий силуэт изгибается, словно язычок огня, облачённый в синий шёлк. Я смотрю и не могу налюбоваться ею.

— Разве не прекрасный день? — спрашивает она, в одно мгновение оказавшись рядом и закружив меня в своём завораживающем танце.

— Прекрасный, — эхом отвечаю, имея ввиду далеко не только этот замечательный солнечный день. Она смеётся ещё радостнее и, отпустив меня, бежит прочь.

Она до безумия любит солнце, что довольно странно для вампира. Она любит горячий песок и ненавидит дожди, даже тёплые.

Сейчас Антая и Сашка, весело смеясь, плещутся в озере, а я сижу на берегу и смотрю.

Она нисколько не скрывала, что играет с нами обоими. Она, действительно, играла, она не любила никого из нас, она любила наше общество. Хватало ли нам этого? Мне — нет. Я не хотел делить её ни с кем, но она лишь смеялась и грозила мне тонким пальчиком, приглашая в очередную свою игру.

А я бездумно повиновался. Очарованный, словно сильнейшим заклинанием, но на самом деле я был очарован лишь ею.

Первое, что я увидел, когда открыл глаза — это лицо вампира, который меня и атаковал.

Странно. Куда логичнее было бы увидеть брата или Антаю…

— О, неужели ты пришёл в себя? — прозвучал насмешливый голос.

— Почему я жив?

— Потому что ты не Слуга, хотя ещё и не Аристократ, но в любом случае заклинание уничтожения столь низкого уровня на тебя не подействовало, — терпеливо пояснили мне.

Я дёрнулся и сел. Яркая, обжигающая мысль заставила меня забыть про боль: «Где Саша?»

— Он жив, не дёргайся, — иронично усмехнувшись, произнёс Высший в ответ на мои мысли, скорее всего отразившиеся на лице, и отошёл к креслу, но садиться не стал. — Я хотел поговорить, раз уж всё так сложилось. Ты знаешь, кто я?

— Нет.

— Моё имя — Леон Лейкард.

Леон… что-то завертелось в памяти, совсем близко. Антая точно упоминала его имя.

— Я — наследник Дома Лейкард.

Ну конечно, теперь я вспомнил. Я даже вспомнил, что о нём говорила моя госпожа: «Безрассудный мальчишка, глупый, влюбчивый и слишком добрый для будущего правителя, но мне почему-то кажется, что с приходом его к власти многое изменится к лучшему».

— И ты здесь? Ловишь нас? Не слишком ли, для каких-то сбежавших Слуг?

— Вы пять лет ускользали от преследования. Так что нет, не слишком, — хмыкнул он.

— Где мой брат?

— Я отослал его на кухню.

— Почему не убил?

— Ты мне нужен.

Замечательный переход от основной темы.

— В каком смысле?

— Я приглашаю тебя в Дом Лейкард. Официально. Только тебя, ясное дело, твоему брату уже не помочь, и ты это знаешь.

Я знал, ещё как, но даже думать об этом не хотел. Не сейчас и никогда.

— Не убивай его. — Мой голос позорно сорвался в середине фразы.

— Не стану, но при одном условии.

— Каком?

— Ты сам убьёшь его, когда он не сможет больше контролировать себя. Ты сможешь? — Высший очень внимательно посмотрел мне в глаза, словно хотел увидеть в них правду.

Я никогда не буду готов убить его.

— Да. — Соврал, не моргнув и глазом.

— Хорошо. — Не знаю, действительно ли мне удалось обмануть Леона или же он просто сделал вид, что поверил. — Вам больше незачем прятаться. Возвращайтесь в поместье Антаи. Больше никто не будет вас преследовать. Я распоряжусь.

Я кивнул, а в следующую секунду Леон Лейкард исчез. Словно и не было его.

Мы что, вот так вот легко отделались?

Я попытался встать одновременно с тем, как в комнату вошёл Сашка в компании Кристины. Она всё ещё держала в руках оружие, но уже успела вытереть его от крови.

Руки не выдержали и я, охнув от боли, рухнул обратно, как электричеством по нервам прошило.

Чёртовы заклинания Высших, от них отходишь потом несколько месяцев. Если отходишь вообще.

— Я бы на твоём месте не дёргалась, — хмыкнула она и села на стол, беззаботно покачивая ногами. Тесак положила рядом.

Сашка пристроился на подлокотнике кресла.

— Что тебе сказал Лео? — спросила она, хитро прищурившись.

— Ты его знаешь?

— Отвечать вопросом на вопрос невежливо.

— Он пригласил меня в свой Дом.

— Ну и чудесно, — улыбнулась Кристина и всё же изволила ответить на мой вопрос. — С Леоном я знакома давно. Мы ходили на дополнительные занятия вместе и часто вместе же их прогуливали, устраивая пикники в ближайшем лесу. Ничего особенного, студенческие будни.

Крис легко спрыгнула на пол и пошла на кухню, оставив нас одних. Я слышал, как она открыла холодильник и чем-то там загремела.

— Это и к лучшему. Так будет проще, — тихо произнёс Сашка. — Когда это всё… закончится… тебе будет куда пойти.

Проще. Да, ему однозначно будет проще.

Смерть — это всегда боль. Для тех, кто остался жить.

А мне придётся жить очень долго.

Хотел бы я не думать о будущем, но мысли, как непослушные лошади, снова и снова уносились в эту непроглядную тьму, которую Судьба-шутница нарекла нашим будущим.

Повисла гнетущая тишина. Уже давно в нашей жизни не случалось дней, когда мы могли просто уютно помолчать. Сашка, не выдержав, ушёл к себе.

Он уже давно смирился с тем, что его ждёт.

Я так не мог. Я не мог принять тот факт, что я ничего не в силах для него сделать.

Кристина вернулась с бутербродами и одной чашкой чая. Свой тесак она вложила в болтающиеся на поясе ножны.

Чашку она подала мне. И выдала бутерброд.

Только вот я сейчас хотел совсем не этого.

— У тебя тоже пластырь на горле. Он и тебя укусил? — спросила Кристина, вгрызаясь в свой бутерброд.

— Да.

— Кто он тебе?

— Брат.

— М-да, затруднительная ситуация, — хмыкнула она и повернулась к окну.

Я уже очень давно не чувствовал такого голода. Её обнажённая шея путала мне мысли.

— Иди сюда. — Мне показалось, что это не мой голос, что это сказал не я, но Крис медленно повернулась и, словно механическая кукла, встала, сделала два шага, потом замерла, и я снова её позвал.

Она подчинялась так легко.

Я слышал, как бьётся её сердце, я мог буквально видеть, как кровь движется по её телу. Я потерял ощущение пространства и времени. Важно было только одно — чтобы она подошла ближе.

Шаг. Ещё один. Кристина шла медленно, но совершенно не сопротивлялась, зачарованная моим голосом, который я сам не мог узнать. Я уже чувствовал её запах.

Мог коснуться.

Я поднял руку. Потянулся к ней.

Её мачете визгливо свистнул и легко, словно масло, рассёк мягкие ткани и кажется повредил рёбра. И это она всего-то от меня отмахнулась, не прикладывая особой силы. Боль отрезвила, вернула мыслям ясность.

Сашка, мгновенно оказавшийся рядом, витиевато выругался.

— Силён, — коротко произнесла Кристина, пятясь к креслу. Она держалась руками за виски, словно её накрыл внезапный приступ мигрени.

— Ты фиговый охотник, брат, — проворчал Сашка, изучая рану. — Нужно выбирать жертву относительно наличия у неё оружия.

Мне было крайне трудно понять, о чём он говорил, слова долетали словно сквозь вату, набитую в уши.

Я стиснул зубы, пытаясь отрешиться от боли. Закрыл глаза, уходя в своих мыслях так далеко, как это было возможно.

Боль не то чтобы ушла, она просто стала не так важна.

— Не волнуйся, мы можем не чувствовать боль, игнорировать её. — Антая светло улыбается, смотрит мне прямо в глаза, не отрываясь, потом, ничуть не морщась, она вытаскивает из ладони небольшой нож, вогнанный по самую рукоять. — Хочешь? — Она протягивает мне руку, с которой медленно стекает кровь.

Конечно, я хочу.

Только не крови.

Хотя, пожалуй, и её тоже.

— Эй! Не уплывай! Брат! Очнись!

Голос Сашки ворвался в мой разум, возвращая из воспоминаний к реальности и боли.

— Я не умру, — хрипло уверил я. На губах вспузырилась кровь, но я не мог глотать, поэтому алые струйки сбегали по щекам и путались вязкими каплями в волосах.

Я прохрипел что-то едва ли понятное, сам не знаю что ещё хотел сказать.

— Держи его крепче, — прозвучал голос Кристины. — Если он дёрнется, то сделает только хуже.

— Слышал, брат?

Я коротко кивнул. Головокружение усилилось, перед глазами застыла тёмная пелена, а потом я потерял сознание.

И это было лучшим, что случилось со мной за последнее время.

Не знаю, сколько я провалялся в беспамятстве, но к моему пробуждению боль притупилась, и я даже смог дышать.

— Саш?

Брат сразу оказался рядом.

— Как ты?

— Я ещё не определился. Сколько я без сознания?

— Три дня.

— Чёрт, ты не охотился?

Он покачал головой и в его расширившихся зрачках я прочитал острый приступ боли.

Он едва контролировал себя, а я сейчас не мог даже своей крови ему предложить.

Если уж быть совсем честным, то я тоже чувствовал жажду и, окажись в пределах досягаемости кто-то живой, едва ли я смог бы сдержаться.

— Меня действительно зашила Кристина или мне померещился в бреду её голос?

— Не померещился. Ты чуть не умер.

— Просто нужно внимательнее выбирать себе жертву и не пытаться есть людей с тесаками в руках.

— Да, тут ты сильно просчитался, — с улыбкой произнёс Сашка. — Я волновался. Ты не приходил в себя так долго…

Он забрался в кровать и прижался к моему боку, стараясь не причинять боли. Я взлохматил его волосы и уверенно сказал:

— Я не брошу тебя, не волнуйся.

Жажда не отступала, я думал, что станет легче, но нет.

— Интересно, если я пойду сейчас к Кристине и попрошу у неё немного крови к чаю, как далеко она меня пошлёт? — задумчиво спросил я пустоту, и Сашка тихо рассмеялся, видимо в красках представив себе эту картину.

Шутки шутками, а на охоту идти необходимо. Я ещё ничего, переживу, но вот брат… три дня для него непозволительно большой срок.

За окном стояла глубокая ночь. Удивительная удача. Ещё большая удача — парочка влюблённых в тени раскидистой берёзы совсем недалеко от нашего подъезда.

Одновременно с невероятной слабостью я чувствовал в себе силу, которой не ощущал никогда. Словно весь мир вокруг — застывшая декорация, которую я могу изменять по своему желанию. Сейчас, правда, все желания были сосредоточены вокруг простого инстинкта насыщения.

Я даже не запомнил, как укусил парня. Единственное, что было реальным в тот момент, так это кровь. Я успел остановиться до того, как кровопотеря юноши стала критичной. Он потерял сознание, и я оставил его прямо там, залечив раны на шее. Девушку я поманил за собой. Она не кричала и не сопротивлялась, с первого мгновения попав под контроль разума. Когда я отпущу её — она даже ничего не вспомнит.

Сашка едва дождался, когда я закрою дверь. Бросился вперёд, вцепился девушке в шею. Он тóлько, что не рычал, как оголодавший волк, которому бросили большую кость.

Антая сделала его очень сильным. Она наделила его силой убить своего хозяина, потому что больше всего на свете моя госпожа любила риск, а что может быть более рискованным, чем жить под одной крышей с монстром, который может убить тебя и который, увы, плохо себя контролирует?

— Саш. Саш, ты слышишь меня? Не убивай. Ты должен остановиться. Сейчас.

Я не думал, что он услышит меня. В таком состоянии он становился невероятно опасным, агрессивным и способным на всё. Но он остановился. Обернулся, посмотрел на меня почти осмысленно. Медленно стёр кровь с нижней губы.

— Уведи её, мне больно.

О, я ещё хорошо помнил эту боль лишь от того, что рядом находился кто-то живой. Этот огонь, что разливался в горле — душил, нельзя было сделать вдох без того, чтобы не ощутить, как миллиарды иголок пронзают всё твоё тело, и их не вытащить, от них нельзя защититься.

Я быстро увёл девушку на улицу, оставил там же, где до этого её парня, и сразу вернулся домой.

Сашка сидел в коридоре и, обняв колени, раскачивался туда-сюда, тихо подвывая. Мне ещё не приходилось видеть его в таком состоянии.

— Саш…

— Уйди. Уйди, пожалуйста. Я буду в порядке, только уйди.

Моё присутствие тоже причиняло ему боль, возможно даже более сильную, чем от близости обычного человека.

Да только я не мог уйти прямо сейчас.

Нельзя, чтобы он оставался один на один со своими инстинктами и с болью.

Я закатал рукав рубашки и протянул ему руку.

Сашка посмотрел на меня и, сцепив зубы, попытался отползти, но я не позволил ему этого.

— Ты должен.

— Нет. — Он не дышал, только смотрел затравленно.

— Не вынуждай меня. Мы наконец-то отделались от погони. Мы можем вернуться домой. Вместе. Ты не можешь сейчас сдаться.

Он запрокинул голову и даже пару раз стукнулся затылком о стену, а в следующую секунду он с непривычной яростью вонзил зубы мне в запястье.

Я непроизвольно дёрнулся, тем самым разорвав кожу ещё больше. Острая боль ударила по нервам. Сознание поплыло. Я ещё не успел восстановиться даже на половину, но других вариантов у меня не было.

Мир резко сузился до размера узенького игольного ушка. Я почти видел, как сквозь него медленно брёл караван. Верблюды неторопливы, мне слышно только тихий шелест песка под их ногами.

А ещё кровь… она размеренно капала куда-то вниз. Откуда в пустыне столько крови, и почему она капает так звонко? Караван… он продолжал идти, и не видно ему конца.

В голове собрался приятный густой туман, заслонивший собой сюрреалистичные картины, порождённые моим нездоровым воображением. Я больше не видел верблюдов. Медленно проснулась жажда. Так легко поддаться сейчас. Так приятно отпустить себя. Перестать контролировать.

Но нет. Нельзя.

Я выждал ещё немного, ровно до того момента, как в туманной дымке начали появляться очертания чьих-то едва ли знакомых лиц.

Вырваться из его хватки — нереально. Он физически гораздо сильнее меня. Даже если учитывать мои новые силы. Если бы он захотел, то смог бы легко сломать меня пополам. Вырвать сердце, разорвать голыми руками на части. Всё, что я могу — это говорить с ним.

И когда-нибудь он перестанет меня слышать. Это будет конец всего.

— Прости, я… — Он, наконец, отстранился сам, что не может не радовать, и я получил возможность наспех обмотать кровоточащую рану подвернувшейся под руку тряпкой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это моя любимая чёрная рубашка.

Ну и чёрт с ней.

— Ничего. Хорошо, что шею не додумался предложить. Ты всегда так неаккуратен.

Неприятная пульсирующая боль свинцом разлилась по руке, поднялась выше, захватила плечо и затихла, как притаившаяся гадюка, готовая в любой момент ужалить.

Сашка нервно вытер губы тыльной стороной ладони, резко отвернулся и отошёл к окну. Он всегда старался сразу уйти. Не знаю уж, с чем это связано. Может, с попыткой заглушить ненасытную жажду, которая не отступала, даже если выпить всю кровь жертвы, до последней капли, а может, ему просто неловко, что он так сильно зависим от меня.

Его пальцы на миг сжались, а потом медленно расслабились.

Словно он ощутил кратковременный приступ резкой боли.

Я, не отрываясь, смотрел на него и, будто видел впервые — такой худой, почти иссохший. Ходячая мумия, которую зовут именем моего брата.

Он прижался лбом к стеклу и замер.

— Теперь ты уйдёшь? — Его голос прозвучал глухо.

Я не стал отвечать, а просто тенью выскользнул за дверь.

На моём языке всё ещё оставался привкус крови, но это было не то. Да, я немного восстановил силы. Заглушил внезапно проснувшуюся жажду, но чего-то не хватало.

Я никогда не понимал, зачем Антая держала нас так близко к себе. Это же бессмысленно. Она — Высший вампир. В любую секунду могла получить кого угодно. Да и, признаться, я не могу вспомнить, чтобы она действительно испытывала жажду. Не так, как мы с братом.

Но она всё равно держала нас рядом. И теперь, кажется, я могу понять зачем.

Как странно, после стольких лет, что мы провели вместе, я понял Антаю только сейчас. Видимо, дело в том, что ни один Слуга никогда не сможет в полной мере осознать значение Песни крови^[2], когда всё теряет смысл, и слышно лишь только, как каждая частица тебя тянется на чей-то тихий, едва различимый зов.

И угораздило же меня услышать кровь девчонки, которая легко может располовинить меня остро заточенным клинком. И столь же ловко сшить обратно подручными средствами.

Тугая повязка поперёк груди немного мешала дышать, да и общая слабость сказывалась. Я опустился на ступеньку между этажами и неожиданно вспомнил далёкое, сокрытое под чарами, время. Антая не хотела, чтобы я помнил это, но теперь я больше не подчинялся её желаниям.

— Матвей. — Её голос хорошо слышно, он волной катится по узкому коридору и я, ведомый только им, иду навстречу.

Это были самые первые дни, когда меня только обратили. Брат в то время был ещё человеком, Антае понадобилось слишком много сил на моё обращение. Я сопротивлялся.

Я сильно сопротивлялся.

— Матвей.

Мне приходится приложить всю свою силу, чтобы остановить тело, послушное сейчас лишь чужой воле.

— Иди ко мне.

— Нет, — отвечаю отрывисто, мой голос при этом хрипит, словно по горлу прошлись наждачкой.

— Ты не можешь противиться мне.

— Могу.

В то время моё упрямство было просто колоссальным. Наверное, именно этим я и привлёк к себе её внимание.

— Не верно, Матвей. Смирись. Хотя нет, — Антая хитро улыбается, чуть щуря красивые, завораживающие глаза, — лучше просто не шевелись.

Я могу немного сопротивляться её голосу. Ей пока не удаётся захватить полный контроль над моим сопротивляющимся разумом, но вот управлять моим телом у неё уже получается почти без усилий, и вот я стою и смотрю на неё полными ненависти глазами.

Тогда я действительно умудрился возненавидеть её на какое-то время.

Антая уже совсем близко. Смотрит, игриво улыбаясь, её волосы цвета ночи, повинуясь порыву ветра, взвиваются вверх, кончиками щекоча мне лицо, но я даже не вздрагиваю. Не могу.

— Молодец. Ты мне нравишься.

Высшая приподнимается на носочки и нежно целует.

— Я хочу, чтобы ты наслаждался этим моментом.

Заставить меня смириться было практически невозможно, это было вопреки моему желанию, а вот заставить любить — проще простого.

На меня словно уронили мешок с песком.

Она хотела, чтобы я её любил, но я действительно умудрился её полюбить.

Наверное, я всегда был дураком.

Если честно, то мне расхотелось вспоминать то время, которое меня заставили забыть.

Проблема лишь в том, что память меня не спросила, продолжая с маниакальным упрямством вылавливать из подсознания яркие картины прошлого.

— Вот видишь. Так гораздо проще.

Сдаться так легко…

Она улыбалась мне, а я отвечал ей тем же, и искренне наслаждался каждым мгновением рядом со своей госпожой.

— Матвей, подойди.

Подчиняюсь. Так легко просто плыть по течению и ни о чём не думать.

Антая. Совершенная, но такая холодная красота. Я не мог налюбоваться ею, но в тот день она оскалила свои клыки и, пробежав тонкими пальчиками по моей шее, укусила. Её острые, словно иглы, зубы пронзили кожу, практически безболезненно, боль пришла потом, вместе со страхом.

— Я умею делать так, чтобы жертва не чувствовала ничего или, наоборот, была поглощена удовольствием, но мне так нравится твоё лицо, искажённое болью.

Порочная красота, но почему же столь притягательная?

Она так любила смотреть на мою боль, а я любил смотреть на неё в эти моменты.

Любовь Высшего вампира отличается от всего, что могут представить себе люди. Она не несёт в себе никаких обещаний, обязательств и тем более клятв. Нет ревности, нет предательств, только бесконечное удовольствие, неприкрытое ничем.

Антая получала удовольствие от моей боли.

— Матвей?

Я вздрогнул и обернулся. Голос Кристины и голос Антаи смешались, и мне не удалось сразу определить, где я и кто я.

Откуда она знает, как меня зовут?

Сашка редко, практически никогда не звал меня по имени. Так откуда?

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. Сейчас ни в руках, ни на поясе я не видел оружия. Она была одета в свободное, мягкое на вид платье, которое, вероятно, заменяло ночнушку.

— Сижу, — чуть задумавшись, ответил я. Она тихо рассмеялась. — Откуда ты знаешь моё имя?

— Я много знаю. Пошли.

Кристина повела меня к себе домой, словно знала, что мне сейчас нельзя возвращаться обратно. Она совершенно не боялась, даже лёгкой тревоги не было.

Легко пропустила меня вперёд. Серая кошка тенью шмыгнула прочь, едва дверь открылась.

— Иди на кухню, ставь чайник, я сейчас подойду.

Я подчинился, потратил некоторое время на поиск, собственно, чайника, который в итоге обнаружился на полу в ванной.

Очень странное место, но ладно.

Кристина вернулась и удобно устроилась на высоком мягком стуле, подогнув одну ногу.

— Кто тебя обратил? — спросила она, смотря мне в глаза. Создавалось чёткое впечатление, что ответ она прочитает в моих мыслях, даже если я вдруг вздумаю промолчать.

— Её звали Антая.

Она кивнула, словно это всё объясняло.

— Она умерла?

— Её убили.

— Паршиво. Ты любил её.

Это не прозвучало, как вопрос, и я не стал отвечать. К тому же, я сам не знаю, что чувствовал к нашей госпоже. Она вызывала столько противоречивых эмоций, что разобраться в них — не представлялось возможным. Да и не нужно было. Теперь уже совершенно не имело никакого значения.

— Когда вас обратили?

— Девять лет назад.

— О, твой брат ещё очень неплохо держится.

Я невесело усмехнулся, а Крис тем временем пошла делать чай.

Очень странно было вот так спокойно сидеть на её кухне. Словно я не вампир, а самый обычный человек, знакомый, друг.

Она заварила обычный чай из пакетика и всунула мне горячую чашку в прямо в руки. Когда её пальцы коснулись моей ладони, по коже прокатилась волна острой боли, а в глазах наверняка отразился животный голод.

Она слишком наблюдательна, чтобы не заметить, но лишь улыбнулась, не разрывая это волнующее прикосновение.

— Хочешь? — В её глазах так и прыгали маленькие чертята.

Она даже представить не могла ту всепоглощающую жажду, что охватила меня. Раньше я бы не справился, но теперь я стал сильнее и мог ждать столько, сколько потребуется.

— Да.

Я поднял руку и коснулся её щеки, затем мои пальцы, почти против воли, побежали вниз и задержались на шее, там, где часто-часто билась артерия. Уже даже шрама не осталось от укуса брата.

Удивительно.

Её тихий смех заставил меня отвлечься от Песни крови. Она чуть отпрянула и сняла массивные спортивные часы обшарпанного вида. Протянула мне руку.

— Не играй со мной.

— Я не играю, я предлагаю.

Оказалось, что к ней действительно можно было зайти и попросить крови к чаю, может быть даже не послала бы прямо с порога.

— Не думаю, что…

Я действительно боялся, что не смогу остановиться, но Кристина лишь только ухмыльнулась.

— Не волнуйся ни о чём. Тебе понравится. — Было в её взгляде что-то странное. Она знала, что именно предлагает.

И я ничуть не сомневался в том, что мне понравится.

Но я и представить не мог, как это будет на самом деле.

Я старался сделать так, чтобы не оставить лишних ран, резко и точно прокусил тонкую кожу, её кровь тонкой струйкой потянулась по кромке зубов.

Песня крови оглушила. Я не думал, что бывает так. Кажется, теперь я мог слышать только стук её сердца, гулом отдающийся во всём теле. Энергия неукротимой горной рекой рванула ко мне, заполняя. Немилосердно заныли-зачесались быстро заживающие раны.

Я не потерял контроль, нет, я, кажется, обрёл его даже больше, чем было. Только вот теперь мне нестерпимо захотелось её поцеловать.

И я не нашёл ни одного довода против.

Колюще-режущие предметы были достаточно далеко.

Она ничуть не сопротивлялась, сама потянулась ко мне, вонзила короткие острые ноготки мне в спину, смяв рубашку.

Время исчезло.

Она укусила меня за губу, и поцелуй окрасился вкусом уже моей крови, но её это не смутило.

Она с жаром отвечала мне. Короткий, едва слышный, стон сорвался с её губ вместе с судорожным выдохом и отрезвил нас обоих.

Она резко отстранилась, удержав меня на расстоянии раскрытой ладонью.

— Интересный эффект, — хмыкнула Кристина и провела языком по губам. Кажется, она тоже попала под действие песни своей собственной крови.

Действительно, интересный эффект.

Я не стал задерживаться, чтобы не наделать глупостей и ушёл. Крис даже не посмотрела мне вслед.

В растрёпанных чувствах я вернулся домой, тихо открыл дверь, хотя в тишине не было особой необходимости, но, вероятно, это уже что-то сродни привычке, и пошёл на кухню.

Нестерпимо хотелось холодной воды и спать, но воды всё же сильнее.

Раньше, когда мы жили в поместье Антаи или путешествовали с ней, я почти не нуждался в отдыхе и едва ли спал больше нескольких часов в неделю. Всё изменилось примерно год назад, когда я смог практически полностью отказаться от крови. Начал питаться обычной человеческой едой, стал замерзать и нуждаться в ежедневном отдыхе. Надо сказать, это стало большой проблемой. Особенно в то время, ведь нам приходилось скрываться от преследования, иногда мы буквально без остановки бежали целыми сутками, с каждым днём подобные марафоны давались мне всё труднее. Именно это вынудило нас уйти в мир саеров. Среди людей гораздо проще затеряться и легко найти жильё, хозяин которого не будет задавать неудобные вопросы. Да и нарваться на другого вампира или лояльного к ним мага практически невозможно.

Сашка же всё ещё не спал по ночам, да, собственно, он вообще не спал, мог подремать где-нибудь в кресле, а так всё больше сидел, уставившись в одну точку пустым взглядом.

В этой квартире он облюбовал угловой диван на кухне, где я его и нашёл. Он выглядел гораздо лучше, чем вчера. Даже улыбнулся, увидев меня.

— Утра, — коротко поздоровался я и сунулся в холодильник. Где-то там я оставлял бутылку воды.

— Доброго. — Он чуть наклонился в мою сторону, раздувая ноздри. — От тебя пахнет её кровью.

Я пожал плечами нарочито безразлично.

Не то чтобы я действительно пытался скрыть следы.

— И как? Говорят Поющие ощущаются совсем иначе.

Я не был уверен, что то ощущение бесконечной силы зависело от того, что её кровь пела для меня. Скорее, я был склонен считать, что я краем сознания успел увидеть ту мощь, что спрятана внутри неё самой.

Но не могу ничего утверждать.

Мне не с чем сравнить.

— Мы вернёмся? — спросил Сашка тихо, спустя неполную минуту тишины. Он не смотрел в мою сторону, но видимо всё это время думал о том, что сказал Леон, и какие перспективы нам открылись.

Я пожал плечами.

— Не обязательно. Если тебе хочется остаться, то мы можем.

— Нет. Я не уверен хочу ли я вернуться, но здесь я точно оставаться не хочу. Ты чувствуешь? — Его голос внезапно стал взволнованным.

— Что?

— Бежим!

Я привык доверять брату как себе, поэтому в считанные минуты оказался в коридоре у двери и только здесь почувствовал то же, что и он.

Тяжёлый гнилостный запах костей, плесени и мертвечины. Слишком хорошо знакомый запах.

Первый раз я почувствовал его, когда мы бежали через Южные горы, чудом уйдя от пришедших по нашу душу вампиров. На шестые сутки нарвались на группу магов, они, не думая, атаковали меня, но Сашка успел прикрыть, принял на себя первый самый сильный удар. Он убил тогда почти всех, но и сам очень сильно пострадал. После стычки он был похож на биологический конструктор, небрежно склеенный в приблизительно гуманоидную форму. Как он выжил — до сих пор не знаю, но запах магии я запомнил раз и навсегда, а потом и узнал как их зовут, последователи искусства смерти, которые всегда несут большие неприятности.

Никогда не хотел бы с ними пересекаться.

Да только вот пришлось.

В моменты опасности с Сашки слетала вся эта его меланхолия. Он становился серьёзным и решительным. Не прошло и пяти минут, как мы были готовы покинуть квартиру, но всё равно не успели.

Дом вздрогнул от фундамента до самой крыши, а затем с жутким грохотом и скрежетом стал складываться.

Я бросился к лестнице, уже понимая, что не успею спасти Кристину, плевать что у неё там за внутреннее могущество, сможет ли она спастись от завала, большой вопрос. Сашка, словно прочитав мои мысли, побежал наверх сам, коротко бросив, чтобы я спасал себя.

Люди с криками выбегали из своих квартир, но почти никому не удалось выбраться. Дом, словно карточная пирамидка, сложился сам в себя, меня затянуло куда-то вниз и засыпало кусками бетона. Чудом не размозжило голову, только сильно приложило по виску и зажало правую ногу в тиски.

Больно.

Рядом с нами колдовал очень сильный чернокнижник. Возможно тот же, что напал на нас почти три года назад. Интересно, это был такой необычный способ нас убить или же ему просто чем-то помешал этот дом?

Сашка нашёл меня спустя почти час, к тому времени придавленная правая нога окончательно потеряла всякую чувствительность.

Краем сознания я слышал завывающие сирены скорой помощи, но почти не мог сконцентрироваться на них.

— Брат?

Я не сразу узнал его голос, но откликнулся скорее на рефлексах. Он проламывался ко мне откуда-то сбоку, отбрасывая в сторону куски бетона и другого мусора.

— Крис…

— С ней всё в порядке, я успел. Давай руку, я вытащу тебя.

— Нога…

Сашка скривился и, навалившись всем корпусом, приподнял бетонный блок, что так неудачно меня придавил (или удачно, если вспомнить, что расплющить мне могло далеко не только ногу).

Освобождённый, я выкатился из ниши и чуть не рухнул вниз с высоты в несколько этажей.

— Вставай, я помогу тебе спуститься. — Он закинул мою руку себе на плечо, и мы вместе спустились на чудом уцелевший газон. Кристина стояла там же, она держала на руках кошку и немного дрожала, от холода или пережитого страха — непонятно.

Когда она приблизилась, я понял — не испугалась. В глазах не было и искры ужаса или непонимания.

— Рядом с нами чернокнижник, он не один, но уходит. Не представляю, зачем он обрушил дом, но и выяснять не хочу. Давайте за мной.

Она решительно развернулась и пошла прочь. Нам осталось только идти за ней. Сашка помогал мне, поддерживая. Нога болела как обожжённая и пульсировала.

Я почти сразу узнал дорогу. Кристина вела нас на конюшню.

Она шла босиком ничуть не медленнее, чем в обуви, поэтому вскоре мы добрались до места. Открыв большой навесной замок, она пропустила нас внутрь.

Интересно, когда успела схватить ключи? Тогда же, когда и кошку?

Жжение в ноге сменилось тянущей болью, но в целом я чувствовал себя достаточно хорошо для того, кого чуть не раздавило рухнувшим домом.

— Давай его сюда.

Лёгким движением она смахнула со скамейки стоящие там вёдра и какие-то сумки, Сашка помог мне сесть.

Критически осмотрев мою ногу, Крис молча вытащила из-под скамьи большой металлический ящик. Аптечка на конюшне могла посоревноваться размерами с большой спортивной сумкой.

Наложив тугую повязку прямо поверх штанины она удовлетворённо кивнула.

— Итак, — задвигая аптечку обратно под скамью, начала она, — какие планы на жизнь?

Я пожал плечами, стараясь абстрагироваться от неприятных ощущений в ноге, регенерация вроде бы уже начинала работать, но пока не очень уверенно.

— Времени на решение у вас чуть больше часа, пока я соберу лошадей, — произнесла она, не дождавшись ответа и, схватив с пола какую-то сумку, вышла.

Сашка проводил её недоумевающим взглядом.

— Домой? — спросил я осторожно. Я всё ещё не был уверен, что брат действительно хочет вернуться.

Я, будем честны, не был уверен, что он вообще ещё сохранил способность хотеть чего-то, кроме крови. Здесь, среди людей, охотиться значительно проще, но теперь я бы всё же вернулся в поместье.

Новые способности требовали новых знаний.

Сашка задержал на мне взгляд, словно читая мысли и чуть слышно согласился:

— Домой.

Кристина, как и обещала, вернулась чуть больше, чем через час.

— Решили?

Она снова вытащила аптечку и начала перекладывать оттуда самое необходимое в чересседельные сумки потёртого вида.

— Да, решили. Мы вернёмся в поместье.

— Хорошо, значит нам по пути. У меня только две лошади, твоему брату придётся прогуляться пешком.

Я следил за тем, как Крис набивает сумки и мне всё больше казалось, что она вместила в них уже больше, чем было возможно. Когда она начала заталкивать туда целое одеяло, я в этом окончательно убедился.

Она явно путешествовала за Гранью.

— Всё, поехали.

Она не оставляла нам особого выбора.

Возле входа в конюшню стояли две лошади. Тот самый рыжий жеребец, на котором она прыгала, и Сепия.

— Я поеду на Рубине, а ты на Сепии, она спокойная, не сбросит.

Сашка помог мне забраться в седло. Странные ощущения, последний раз я сидел верхом слишком давно, чтобы не растерять навыки, но Сепия, действительно, вела себя примерно и спокойно шла след в след за Рубином. Сашка шёл рядом со мной. Он ничего не говорил, но я чувствовал, что он не доверяет Кристине.

— Саш?

— Подозрительно, — уронил он, не вдаваясь в подробности.

Я был с ним согласен. Очень подозрительно, с другой стороны, по ту сторону портала мы просто разойдёмся каждый своей дорогой и, возможно, больше никогда не увидимся.

От этой мысли отчего-то стало неуютно, почти больно. Стоило признать, что я не хотел, чтобы она уходила. Я хотел удержать её максимально близко и максимально долго.

Я хотел обратить её.

Эта мысль, внезапно яркая и чёткая, ошеломила меня.

Песня крови практически миф, но я на собственной шкуре испытал её действие.

Кристина уверенно ехала вперёд, точно зная дорогу. Мы спустились по грунтовке к полю, там Крис приостановила жеребца и предложила Сашке сесть верхом вместе с ней.

Он отказался.

Кристина настаивать не стала и, лишь на мгновение оглянувшись, подогнала Рубина, сразу разгоняясь. Сепия всё ещё не требовала от меня управления и сама рванула следом, да так резво, что мне пришлось придержаться за её гриву. Сашка уверенно бежал рядом.

Мы быстро пересекли поле и уже спокойной рысью въехали в небольшой на вид лесок, больше похожий на искусственную лесополосу.

Но чем дальше мы шли, тем гуще он становился, а потом пространство вокруг дрогнуло, словно рябь по воде прошла, и вот мы уже пересекли незримую черту, отделяющую пространство вокруг межмирового портала от мира людей. Саеры при всём желании не могли сюда попасть, дорога под их ногами путалась и уводила в совершенно другом направлении, наверняка про это место ещё и легенды ходят, слишком уж легко заблудиться в маленьком на вид лесочке.

Когда солнце несмело поднялось над верхушками деревьев, мы добрались до небольшого озера, где и решили сделать привал.

Сашка помог мне спуститься, нога за всего лишь одну ночь, конечно, не восстановилась, но в целом я уже мог относительно свободно на неё опираться.

Пахло влажной землёй и хвоей. Потихоньку начинали распеваться первые утренние пташки, солнечный свет бликами играл на водной глади. Красота.

Наверное, я действительно по всему этому скучал. Среди людей слишком шумно и грязно. Кристина расседлала лошадей и отпустила их на поиск еды, а сама рылась в сумке, чуть заметно улыбаясь.

Ранний завтрак состоял из риса, сваренного на костре (наличию котелка в безразмерных сумках Кристины я совершенно не удивился) и тушёнки. Воду набрали прямо в озере. В мире людей даже я на такое не решился бы, но здесь уже можно. Чистая вода, свежий воздух, курорт. Одна беда, здесь уже нельзя расслабляться, а я непозволительно отвлёкся.

Хорошо, что Сашка всегда начеку, да только даже его реакции не хватило. Огромный, немного прозрачный, словно сотканный из тумана, дракон бесшумно обрушился с неба и придавил Сашку к земле.

От дракона ничем не пахло.

Иллюзия. Из тех, что ужасающе материальны.

Кристина нахмурилась.

— Убери его, — тихо и очень чётко произнесла она, смотря куда-то сквозь дракона, я прищурился, но ничего не смог разглядеть.

— С чего бы? Я зачищаю территорию от нежити, — ответил неизвестный. В его голосе так и звучала насмешка.

Кристина медленно закрыла глаза, от неё веяло такой яростью, что, казалось, ещё секунда и она бросится на мага и разорвёт его.

Я почему-то был уверен, что она это может.

— Он убьёт его, — произнесла Кристина так тихо, что я скорее уловил её мысли, чем действительно услышал. Она вцепилась пальцами чуть выше моего локтя и сжала.

Я видел. Иллюзионист не планировал отпускать моего брата живым.

— Отпусти его, — прилагая огромные усилия к тому, чтобы мой голос прозвучал достаточно отстранённо, обронил я будто бы даже между делом. Парень, наконец, вышел из-за деревьев, и я смог его разглядеть. Высокий, худощавый, темноволосый и кучерявый с взглядом законченного безумца.

— Нет. Нежить положено уничтожать.

— Он — мой Слуга.

— А тебе уже можно создавать Слуг? — Маг смерил меня презрительным взглядом, а его дракон сильнее вдавил Сашку в землю. Я услышал, как хрустнули его рёбра.

— Последний раз повторяю. Отпусти его. — Уже почти рычу.

— А то что? Нападёшь на меня?

Кристина, до этого, кажется, мысленно читавшая успокаивающую мантру, задумчиво улыбнулась и, обращаясь словно бы ни к кому, начала говорить:

— Леон, наверняка, будет недоволен, он, конечно, пока не глава Дома официально, но его недовольство уже имеет серьёзные последствия. Не то чтобы мне было кого-то жаль, магом больше, магом меньше…

— Тор? — Новое действующее лицо. Чудесно.

Я невольно скривился.

Из чащи выбрался ещё один маг. Он был чуть пониже своего товарища, но раза в три шире в плечах. Первая ассоциация, которая всплыла у меня в голове — буйвол, светло-песочный буйвол. Он казался одноцветным: волосы, короткая, аккуратно подстриженная бородка, даже кожа была того же невыразительного цвета — глинистого рыжеватого песка, только глаза сильно выделялись своим необыкновенно ярким синим цветом.

— Юв, смотри, кого я нашёл.

— Лучше б ты портал нашёл, — проворчал «песочный» парень. — Сколько мы уже здесь бродим? А я, между прочим, говорил, что нужно ехать к центральному, а не сюда.

— До центрального добираться шестнадцать часов! На общественном транспорте! Лучше сразу убей, чем так мучай, серьёзно.

— Тор, да? У тебя проблемы со слухом или с мозгом? — спрашиваю холодно.

— О, ты ещё здесь? Я думал, ты уже сбежал, у тебя был такой чудесный шанс, пока я отвлёкся, — с напускным безразличием отозвался маг.

— Я? Сбежал? С чего, интересно? Отпусти моего Слугу. Сейчас.

— А то что? Последнее предупреждение уже было, нет?

Он откровенно нарывался на драку. И явно был уверен в своих силах.

— Подожди, Тор. Вы знаете, где портал? — спокойно, словно его напарник и не вжимал моего брата в землю, спросил русоволосый.

— Мой Слуга знает.

— Чудесно. Давай замнём это маленькое недоразумение? Тор…

Черноволосый раздражённо фыркнул и щёлкнул пальцами. Иллюзорный дракон вскинул узкую длинную морду и, оттолкнувшись задними, легко взлетел, уже в воздухе уменьшаясь до размеров бабочки.

Сашка медленно поднялся на ноги. Его чуть пошатывало. Я буквально кожей чувствовал, как его захватывает безумие. После таких ранений держать жажду под контролем — практически нереально, даже для Высшего.

Крис бросила на меня короткий взгляд и пошла вглубь леса, поманив Сашку за собой. Он последовал за ней, словно на автопилоте.

— Ну давай и познакомимся тогда, раз уж инцидент улажен, — широко улыбнулся русый маг, но меня улыбка эта не обманула. Она не тронула теплом его глаза. — Ювеналий Онирин.

Руку он мне не протянул. Чего и не ожидалось.

— Матвей.

— Просто Матвей? А Дом?

— Эта информация тебе не нужна.

— И действительно, не моя забота — дела вампиров. Прости уж моего напарника. Тор не очень любит кровососов, — быстро перевёл он тему разговора.

— Что же, наша неприязнь взаимна, я тоже не питаю симпатий к магам.

Я даже не пытался скрыть своего отношения к ситуации в целом и к ним конкретно, но откровенно нарываться на продолжение конфликта было не в моих интересах.

Сейчас меня больше всего заботило состояние Сашки, я бы пошёл за ними, но…

Высшие не испытывают эмоций к своим Слугам. Не должны.

Так что просто сорваться и побежать за братом я не мог. Если магам покажется, что я веду себя как-то не так, то Ювеналий, вероятно, примет сторону своего напарника.

И сомнительно, что это закончится хорошо хотя бы для одного из нас.

Кристина вернулась вместе с Сашкой спустя минут двадцать. Как раз когда я уже хотел наплевать на всё и идти за ними.

Сашка выглядел лучше, чем я ожидал, а вот Крис сильно побледнела и явно неуверенно держалась на ногах.

Сашка не решился её поддержать.

Тор бросил на нас презрительный, полный неприязни взгляд.

— Сухпаёк водите с собой за ручку? — не выдержал Тор.

Ювеналий не посчитал нужным одёрнуть напарника. Пока иллюзионист сидел ровно и не порывался убить никого незапланированного, Юв позволял ему сыпать острыми словами сколько угодно.

Кристина смерила его брезгливым взглядом, словно бы смотрела на раздавленную дня три назад крысу с вываленными кишками, и выдала:

— Я, конечно, понимаю, что таким, как ты, понятие взаимопомощи недоступно, но ты бы хоть не кричал об этом на каждом шагу.

— Взаимопомощь в отношении кровососов? — он так изумился, что у него даже лицо вытянулось.

— А ты думаешь, психически неуравновешенный иллюзионист звучит как-то более… нормально?

Она села возле костра и поскребла ложкой в котелке, собирая остатки риса, подчёркнуто игнорируя мага.

Привал перестал быть приятным из-за на диво неприятного соседства, поэтому мы, не сговариваясь, быстро свернулись. Кристина позвала лошадей, которые успели немного отойти в поисках еды. Они быстро вернулись обратно, и она с помощью Сашки принялась их седлать и крепить сумки.

Тор отошёл немного в сторону и принялся что-то колдовать. Я следил за ним краем глаза.

Под ногами мага собрался туман и, вытянувшись вверх, приобрёл форму двух лошадей.

Ехали в абсолютном молчании. Сашка шёл рядом со мной, со стороны держащихся на небольшом отдалении магов, хотя я предпочёл бы, чтобы он шёл за мной.

А ещё лучше, чтобы мы просто шли одни.

Сепия выбирала дорогу так, словно ею управляли, хотя я даже не знал, куда мы движемся, но она шагала чуть впереди всех. Когда под копытами появилась ровная, хорошо вытоптанная дорога, Сепия перешла на лёгкую мягкую рысь. Не прошло и десяти минут, как мы наконец-то добрались до портала.

Небольшая, ровно вытоптанная площадка была огорожена низеньким белым заборчиком, немного поржавевшим местами.

Тор вышел вперёд и, не оглядываясь, рубанул воздух ребром ладони. Пространство дрогнуло и разъехалось, словно его ножом разрезали.

Ювеналий махнул на прощание рукой и скрылся в портале вслед за напарником.

Мы все синхронно выдохнули.

— Начинаю вспоминать, почему я ушла в мир саеров, — проворчала Кристина и принялась рыться в сумке.

Вероятно, она искала амулет-ключ, у меня такой тоже был, даже несколько, но, если есть возможность, я бы их приберёг на случай, если придётся снова убегать.

— У меня есть только настроенные на самую глухомань, — перебирая пальцами амулеты, произнесла Кристина. — Вот, этот должен вывести максимально близко к цивилизации.

— А нам нужно к цивилизации? — спросил я отстранённо.

— А вам всё ещё нужно прятаться? Лео сказал же, что можете свободно передвигаться.

— Леон-то сказал, но вот таким как Тор несколько плевать на всё. Я бы по возможности прошёл по краю карты, максимально ни с кем не пересекаясь.

— Как тебе удобно. Тогда, когда сможешь нормально идти, просто отпусти Сепию, она сама меня найдёт.

И Кристина, не раздумывая и одной секунды, активировала портал и ушла в него. Рубин, словно бы привычный к таким переходам, легко шагнул в образовавшуюся в реальности щель и исчез. Сепия заржала ему вслед, но не двинулась.

Мне понадобилась примерно секунда, даже может быть чуть меньше, чтобы решить и ринуться следом.

Сашка не отставал.

Сепия легко приземлилась на чуть пружинящую землю, портал открылся слишком высоко, и пришлось буквально спрыгивать, так иногда бывает, особенно, если ключ-амулет старый или самопальный.

Кристина, успевшая отъехать лишь на пару метров, остановилась.

— Решили всё же со мной?

Я коротко кивнул.

Мы поехали по широкой, хорошо утоптанной грунтовой дороге вниз с небольшого холма, на котором располагался портал.

Большие стационарные порталы всегда находились на отдалении от любого жилья. Слишком нестабильный энергетический фон формировал своеобразную зону отчуждения, куда притягивалась всякая мелкая нежить и где практически невозможно было уснуть из-за постоянного давления, словно бы где-то на задворках сознания что-то, не прекращая, гудело. Сначала незаметно, едва слышно, а потом всё сильнее и интенсивнее. Поэтому до ближайшего жилья нам всё равно пришлось ехать несколько часов. Здесь был вечер и, кажется, самая середина лета, потому что даже уже наполовину скрывшееся за горизонтом солнце сильно припекало, вызывая желание спрятаться где-нибудь в тени и переждать ещё хотя бы часик, пока оно окончательно не спрячется, но Кристина уверенно ехала вперёд.

До города мы добрались, когда уже стемнело. Свет горел в каждом доме, в каждом окне. И, может быть, это было нормально, но я почувствовал лёгкую тревогу и даже приостановил Сепию. Что примечательно, Кристина тоже остановилась и нахмурилась.

— Нет, пожалуй нет, — пробубнила она себе под нос и развернула Рубина чуть левее в объезд небольшого городка.

Через какое-то время Кристина всё же уговорила Сашку сесть вместе с ней верхом и пустилась галопом по широкой ровной дороге, свет полной луны отлично освещал путь, сверчки громко стрекотали в высокой траве, но спокойствия, которое должно бы присутствовать в подобной атмосфере, не наблюдалось. Чей-то неотрывный взгляд словно бы следил за нами откуда-то из тени под высокими деревьями.

По спине то и дело пробегал неприятный холодок.

Перед самым рассветом взгляд обрёл материальность. Я не успел ничего сделать, только рефлекторно натянул поводья. Сепия вскинулась на дыбы, и я чуть не упал, запахло кровью. Передо мной, низко клонясь к земле, буквально касаясь её кончиками измазанных в лошадиной крови когтей, стоял драгур. Его кожа отливала синим в свете полной луны, перекошенное в конвульсии лицо не выражало никаких эмоций, да и не могло, закостеневшее в смерти именно таким, каким было в последние минуты. Глаза пустые, только словно бы чуть подсвеченные изнутри синим. Он склонил голову набок и, медленно подняв руку, вымазал свои губы кровью. Его язык, малоподвижный и медлительный, безобразно вывалился в неуклюжей попытке собрать кровь.

Сепия дрожала, замерев на месте, не в силах даже двинуться от ужаса. Я спрыгнул на землю, а драгур, словно приклеенный, проследил за мной взглядом, качнулся в мою сторону всем телом и в следующее мгновение оказался совсем близко, развив невероятную скорость, я ринулся в сторону, и он последовал за мной, словно никого больше и не существовало, его даже не волновала раненная лошадь, которая воняла кровью на многие километры вокруг.

Я мог увести его прочь. Может быть, удастся оторваться. С рассветом они, вроде как, слабеют, у меня будет шанс убежать, когда взойдёт солнце.

— Саш! Уходите!

Было бы здорово, если бы брат меня слушался хоть иногда. Я побежал, драгур — за мной, ну и Сашка тоже за нами. Никакого оружия у нас не было. Да и какое оружие поможет от такого вот создания?

Драгуры — явление стихийное. Искусственно создать их нельзя. Они восстают сами, даже сохраняют какую-то часть сознания и прижизненную память, не всю, но, говорят, драгуры даже узнавали родных, что, впрочем, не мешало им их есть.

Он двигался быстрее, чем я предполагал, нагнал меня в два прыжка, его когти легко вспороли кожу на спине, оставив четыре кровоточащих борозды.

Боль придала небывалое ускорение.

Сашка что-то крикнул мне, но я не смог разобрать из-за шума в ушах и просто продолжил бежать.

И где эти маги, когда они так нужны? Где Тор с его острой нелюбовью к разного рода нежити? Одно ударное заклинание, попавшее точно в цель, и мои проблемы были бы решены.

Главное — самому не подвернуться под руку, но это уже издержки.

Я бежал, не всматриваясь в направление, поэтому появившееся прямо по курсу озеро меня неприятно удивило. Я не успел затормозить и с головой ухнул в холодную воду, спину ожгло повторной болью по свежим, ещё не схватившимся коркой, царапинам. Спустя мгновение рядом нырнул драгур.

Воды он явно не боялся, да и может ли абсолютно мёртвый чего-то бояться?

Я огляделся, пытаясь найти место, где можно выбраться на сушу, склон везде был очень крутой и илистый, ничего не росло, даже ухватиться не за что.

— Не подходи! — я попятился, нашаривая под ногами хотя бы дно, водоросли цеплялись за обувь, а ил уходил из-под ног, невозможно было стоять.

— Я голоден, — хрипло ответил мне драгур. Довольно чётко для мертвеца.

— Я тоже, но я тебя не ем. — Меня даже скривило от перспективы кусать мертвеца.

— Когда ты был сильно голоден и умирал, ты съел меня, почему ты сейчас убегаешь? Мне ты не дал шанса убежать.

Вот тут мне стало действительно неуютно. Каков шанс, что твоя жертва восстанет в виде драгура и найдёт тебя? Мне в таких вещах фатально везёт.

— Ты специально искал меня? — я решил потянуть время, наверху мелькнула тень, Сашка, наверняка, искал, как мне помочь. Если он найдёт способ меня вытащить из озера, то у нас будет неплохая фора, драгур хоть и восставший мертвец, но взобраться по скользкому отвесному склону даже у него не получится достаточно быстро.

— Да.

— Зачем?

— В тебе часть меня. Чтобы стать целым, я должен съесть тебя.

Он говорил медленно, отрывисто, будто проталкивая слова через забитое землёй горло, а потом он одним слитным движением резко приблизился и с силой сжал челюсти на моём плече, разом вырвав кусок мяса.

По воде волнами пошла красная кровь, в свете луны она была скорее даже чёрной. Боль пришла с серьёзным запозданием, я отпрянул, пытаясь зажать рану, но она была слишком большой. Кровь, контрастно горячая по сравнению с водой, огибала пальцы, покидая тело.

Вторую атаку я не отследил, только почувствовал, но уже не нашёл в себе сил отреагировать.

Слишком много потерял крови и сил.

Мысли спутались, а в голове поселился липкий туман, увлекающий моё сознание куда-то далеко-далеко…

Туда, где нет боли.

Её там просто ещё не придумали.

— Так странно. Я не могла тебя сломать. Ты никогда не сдавался, а теперь ты лежишь в грязи, изорванный и жалкий. Сломленный. Я не узнаю тебя. Я не хочу видеть тебя таким.

Я узнал бы этот голос из тысячи, но я не смог в него поверить. Поверить в его реальность. Мне проще было признать свою смерть.

— Антая? Я умер?

— Нет. Вампиры не умирают, во всяком случае, не от таких пустяковых ран.

— Почему ты здесь?

— Потому что ты скулишь, как щенок. Ты, последний представитель моей семьи, лежишь, о позор! укушенный в шею драгуром и даже не пытаешься встать!

— Он оказался силён. — Я чуть сморщился.

— Чушь! Я столько в тебя вложила! Драгура можно уничтожить. Причём, для тебя это проще, чем для многих других. У драгуров есть одна существенная слабая точка. Они думают, их мозг даже через годы сохраняет относительную функциональность. В отличие от зомби, которых подняла магия, этими управляет именно мозг, и ты можешь его уничтожить, даже не отрываясь от чтения! Ты же Сиел! Чем вы тут без меня занимались? Вы специально деградировали?

— Нет, это вышло случайно. Я не смог это проконтролировать. — Я получал какое-то особое удовольствие, слушая её нотации.

— Значит, как противиться моему голосу, что невозможно даже теоретически, ты силы находишь, а контролировать свои способности, так сразу в ракушку? Матвей.

Её голос изменился, она больше не осуждала меня, и я, наконец, решился открыть глаза.

Она была такой, какой я её запомнил. Высокая, стройная, даже хрупкая на вид, в своём любимом платье цвета неба. Чёрные длинные волосы обрамляли прекрасное, наверное, слишком бледное, но совершенное лицо, тонкие чётко очерченные губы были чуть тронуты едва заметной усталой улыбкой. Она никогда мне так не улыбалась раньше.

— Матвей, — она повторила моё имя с не присущей ей нежностью. — Ты ведь уже понял, что я тоже любила тебя?

— Да, но, наверное, слишком поздно понял.

— Нет. Как раз вовремя.

— Как ты смогла прийти? Ты же умерла.

— Ты позвал меня. Мы поменялись ролями, теперь я прихожу на твой зов.

— Я всё равно не могу понять…

Я коснулся её лица, боясь, что пальцы пройдут сквозь призрак. Она улыбнулась, взяв меня за запястье тонкими, обманчиво слабыми пальцами.

— Я не ушла, это было в моей власти, остаться здесь.

— Здесь?

— Ну, остаться при своей памяти и при этом, пусть и иллюзорном теле. Мне захотелось немного последить за тобой.

— Зачем?

— Потому что теперь я могу смотреть на тебя, как на полноценного члена своего Дома. Это приятно, хотя и отдаёт горечью упущенных минут. С другой стороны, нет ничего ценнее памяти и, особенно той, что причиняет боль.

— Чёрт возьми! Почему ты откровенничаешь со мной только сейчас? — Я сам не ожидал от себя таких слов, но мне действительно было жаль, что я так поздно узнал о её чувствах. Так поздно принял свои.

— Как тебе такая теория? Я тоже не знала, что люблю тебя.

— Ты играла со мной. Всё время.

— Да. Я жила игрой.

— Как это глупо, — мой взгляд против воли устремился к небу, оно непривычно тёмное, словно облитое смолой, невероятно близкое. Кажется, что его можно коснуться рукой, стоит только чуть-чуть приподняться. — Я умираю от потери крови и попутно разговариваю с призраком той, кого любил и люблю больше, чем должен был.

Она опередила следующую мою реплику:

— Ты не сходишь с ума, и ты не умираешь, ты придуриваешься.

Фыркаю, но не спорю, поспешно меняя тему разговора, а то, чего доброго, действительно, свихнусь.

— Что там? — Она, естественно, поняла о чём я спрашивал.

— Снег.

— Снег? — Это откровение не вязалось с моим представлением о загробном мире. Ни с одним из них.

— Да, там снег, но не холодно. И очень красиво. Я могу видеть звёзды и планеты, огромное количество звёзд, ярких, разноцветных, они мерцают, как огни далёкого города. И я могу летать.

Последнюю фразу она произнесла с такой неприкрытой радостью, что я невольно улыбнулся.

Наверное, это правильно — находить даже в смерти нечто невообразимо прекрасное, находить в ней сбывшиеся мечты.

— Значит, снег. И я аристократ, потому что ты меня любила. И драгура я могу уничтожить, лишь подумав об этом с достаточной силой. Так? — я попытался собрать все мысли в одну кучу.

— Почти.

— Я ещё чего-то не знаю? — мрачно интересуюсь. Признаться, я начал уставать от тайн и сюрпризов. Мне хотелось просто её обнять.

— Ты последний выживший из малого Дома Крови  Сиел. Моего Дома.

— И что?

— Последний выживший вампир, за исключением Слуг, естественно, вбирает в себя всю силу семьи, а в твоём случае становится Высшим. Ты не умрёшь, Матвей, даже если драгур отгрызёт тебе голову, ты не умрёшь. Но будет больно, так что, лучше не допускай этого.

— Откровение. — У меня совсем не было желания продолжать разговор на эту тему. Просто в какой-то момент жизни стало плевать на то, кто я есть, Высший или Слуга. Пока я могу бороться за жизнь — я буду это делать, и моё желание абсолютно не зависит от возможностей, поэтому я сделал паузу и тихо спросил о том, что действительно меня интересовало: — Я смогу вернуться сюда?

— Да, — не раздумывая, кивнула Антая. — Один раз точно, но советую тебе не торопиться. Я пока побуду призраком. Хочу облететь все миры. Мне нравится быть по-настоящему невидимой, мне больше не нужно прятаться в имении. Меня просто нет.

— Тогда… я пока не готов уйти.

Я больше не мог просто слушать её, и, впервые, позволил себе сделать то, чего хотел. Я притянул её к себе и поцеловал, а она плакала…

— Хэй, это же не я умер, — тихо шепчу, пытаясь успокоить, и попутно вытереть слёзы, бегущие по бледным щекам.

— Верно, но мне жаль, что я не могу исполнить своё желание, хотя я рада, что ты стал тем, кто ты есть.

Она быстро успокоилась. Как она была красива, даже в слезах. Я прижал её к себе, не желая отпускать.

Мы не поменялись ролями, совсем нет. Мы стали равными. Именно так должна была выглядеть наша любовь. Только так она и могла выглядеть. С самого начала.

— Я не плод твоего воображения. — Она словно почувствовала, когда я начал сомневаться в реальности происходящего и поспешила развеять мои сомнения. — Тебе пора. Вернись в моё имение, там есть книги, которые помогут тебе обрести силу, подчинить её, и не забудь вписать своё имя в Древо, — Антая сделала короткую паузу и добавила: — Рядом с моим.

Она резко толкнула меня в грудь, и серая мгла вокруг развеялась, уступая место привычному залитому болью миру, который я с недавних пор стал так ненавидеть.

Я снова видел чёрное небо с нестерпимо яркой луной, прошедшей уже половину своего пути.

— О, смотрите, он пришёл в себя. Я же говорил, что не надо его закапывать, оклемается.

Тело словно свинцовое. Тяжёлое, неподвижное. Холодное. Невообразимая слабость придавливала к земле, и я даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, кто только что говорил.

Я услышал ещё какие-то голоса или мне только показалось? Как шелест.

Движение где-то на периферии ещё не до конца прояснившегося зрения, и в следующее мгновение я увидел Кота. Классического такого, с раскосыми, очерченными чёрным, глазами. Взлохмаченными волосами неопределённого в свете луны цвета. Его глаза отражали слабый свет, мерцая в темноте зеленью. Кот весело улыбался, разглядывая меня с неприкрытым любопытством. Галеантропы вообще очень любопытны, что и не удивительно, ведь по сути своей они являются самыми настоящими кошками, которые научились превращаться в людей.

— Привет, вампирчик. Дышишь? — спросил он, чуть склонив голову к правому плечу. Такой заинтересованный. Мелкий совсем.

— Дышу.

— Это хорошо. Мы тут твоего зомбика немножко поломали. Ты не обидишься?

— Я даже поблагодарю.

Сделав над собой усилие, я со стоном сел, боль остро вгрызлась в тело, кажется, со всех сторон, и тут я осознал, что до этого не дышал.

Приступ кашля сложил меня пополам, вынуждая выплёвывать зеленоватую озёрную воду пополам с кровью.

Кот терпеливо ждал, пока я снова обращу на него внимание, краем глаза я видел его босые ноги.

— Ты врун, — заметил он, когда я распрямился, судорожно втягивая воздух.

— Что? — хрипло спросил я, горло нестерпимо саднило, но на фоне кучи других ран это ощущение немного терялось.

— Ты сказал, что дышишь, когда я спросил, но дышать ты начал только сейчас.

— Это было не специально.

Я поднял взгляд и наткнулся на широкую улыбку Кота. Шутник, блин.

За его спиной, в темноте, собравшейся у корней раскидистой ели, я увидел ещё одного, он удачно сливался с окружающим пространством, и я смог различить только силуэт и мерцающие в темноте нечеловеческие глаза, отражающие свет луны.

Краем сознания я уловил шелест где-то в ближайших зарослях кустарника. Вероятно, там прятались и другие. Молодые галеантропы любят путешествовать небольшими группами. Изучают мир и всячески развлекаются. Драгуров, вон, ломают…

Сашку я заметил далеко не сразу. Он не подходил близко и выглядел очень угрюмым. Хотя это мне, вообще-то, стоит сейчас корчить такое вот лицо. Я ведь просил его уходить, но нет, он всё равно сунулся за мной. Хорошо, хоть в воду не нырнул, и на том спасибо.

Кот помог мне подняться на ноги.

— Я ваш должник.

— Мы напомним при случае, — подмигнул Кот, и я невольно улыбнулся ему в ответ.

Сашка злился. Сашка очень злился. Я это чувствовал даже на расстоянии.

— Зачем ты решил сражаться один? — спросил он очень тихо. Не будь я вампиром, не расслышал бы вовсе.

— Я не собирался сражаться. Я хотел убежать, поиграть в салочки до рассвета и вернуться.

— Ты плохой игрок.

Что есть, то есть. Даже спорить не имеет смысла.

— Как ты нашёл Котов? — спросил я, чтобы немного сменить тему.

— По запаху. Тебе очень повезло, что они согласились помочь.

Мы вернулись туда, где нас должна была ждать Кристина, но никого не нашли. Только нашу сумку, аккуратно стоящую чуть в стороне от дороги, и следы, ведущие обратно к поселению, которое мы пытались обогнуть.

— Пойдём за ней? — спросил Сашка. Ему, в целом, было плевать. Сейчас у нас была отличная возможность исчезнуть так, что никто и искать не станет.

— Нет.

Решение пришло внезапно. Я даже серьёзно задуматься не успел. Мы с братом всё ещё не умели доверять посторонним людям. Пусть, что её кровь запела для меня и теперь, после слов Антаи это больше не выглядело ошибкой, но… не время. Есть куда более важные дела.

Дорога до имения, как не поверни, выглядела невероятно долгой.

— С лошадьми было бы проще, да, брат?

Я фыркнул.

— Это ты мне про Кристину напоминаешь. Хочешь всё же вернуться?

— Нет. Не хочу.

Мы не стали останавливаться на привал, хоть я и чувствовал себя весьма паршиво, но нужно было пройти как можно больше до того, как солнце начнёт жарить.

Кровь больше не сочилась из ран, и они начали подживать. Удивительно, но на этот раз мне не сорвало тормоза, как бывало после серьёзных ранений. Не было даже намёка на жажду, которая мучила меня много лет подряд.

Удивительное, лёгкое чувство свободы.

Как бы я хотел поделиться этим с Сашкой.

Он первый услышал стук копыт по земле, остановился, но уходить с дороги не стал.

Кристина ехала верхом на жемчужно-белой, даже, кажется, сверкающей лошади, в поводу она вела уже знакомого Рубина, а с другой стороны ещё одного коня, тяжёлого, с крупными пушистыми ногами и широкой массивной головой, светлой золотисто-рыжей масти. Он был сильно выше Рубина и примерно одного роста с тем, на котором ехала Кристина.

— Нет, я знала, что вы не отличаетесь умом и сообразительностью, но догадаться вернуться по следам вы могли? — спросила она, спрыгивая на землю. Жемчужный остановился как вкопанный. Идеально вышколенный, остался стоять с высоко поднятой головой и абсолютно безучастный по отношению к нам, незнакомцам.

— Мы…

— Решили прогуляться, бывает. Садись. Это Титан. Он спокойный, можешь на нём даже спать.

Она бросила мне поводья, а Сашке кивнула на Рубина.

— А где Сепия? — спросил я, подходя к Титану. Тот стоял, флегматично пожёвывая железо.

— Из-за ран пришлось временно оставить на пансион. Захромала.

— А эти откуда?

— Я сказала, что мы убили драгура, поэтому этот вот, — Кристина кивнула в сторону Титана, — вознаграждение за доблесть. Ну и немного помогла на конюшне. А за то, чтобы я забрала Призрака, мне чуть не заплатили.

Она ласково потрепала жеребца по шее, и он чуть дёрнул губой в ответ на прикосновение.

— Ладушки, по коням. Нам нужно хотя бы до обеда добраться куда-нибудь в тень, а то зажаримся.

Сашка помог мне взобраться на спину Титана, тот моего веса, кажется, даже не заметил и, пристегнув сумку, сел верхом сам. Рубин чуть отпрянул в сторону и первым делом сильным рывком головы выдернул у Сашки повод.

— Не набирай слишком сильно, он этого не любит, — проинструктировала Кристина.

Дорога расширилась и едва заметно нырнула вниз, Призрак под седлом Кристины чуть приплясывал, вроде бы шагал, но высоко поднимая ноги, подбрасывая.

Вскоре Крис не выдержала.

— Проскачем?

Вопрос был риторический, Призрак, лишь только услышав это слово, сорвался в галоп, за ним — Рубин, не желающий уступать, и замыкал процессию Титан, он шёл галопом медленно, знаю, звучит странно, но он, действительно, скакал, будто в замедленной съёмке, но совсем отстать боялся, поэтому иногда прибавлял, чтобы сократить расстояние. Признаюсь, у него не очень получалось. И не то чтобы я жаловался, думаю с Рубина меня бы просто сдуло.

Мы проскакали до самого леса и, не сбавляя скорости, нырнули в тень между деревьями. Живительная прохлада мгновенно окутала нас.

— Предлагаю прям где-нибудь тут и остановиться на привал, — произнесла Крис, придерживая Призрака. Тот с неохотой перешёл на шаг.

— Где-то в этом лесу должен быть родник, — заметил Сашка, чуть задумавшись.

— Отлично. Найдём, и рядом с ним и останемся. До ночи так точно, иначе мы никуда не доедем — изжаримся. — Кристина приподнялась в стременах, словно пытаясь разглядеть искомый родник, но деревья мешали широкому обзору.

Мы ехали ещё около часа, наслаждаясь пением птиц и тенью. Вот так я бы путешествовал. С комфортом.

Родник Сашка заметил совершенно случайно. Неприметное сооружение из камней, едва ли выше ближайших кустарников, выдало только тихое журчание. Кристина спешилась и ринулась к воде, Призрак, как привязанный, последовал за ней.

Тоненький ручеёк кристально чистой воды змейкой спускался по камням, собирался в небольшом, — размером, наверное, со среднюю сковородку, — выдолбленном в камне углублении и водопадом срывался вниз, где терялся среди корней. Может быть, где-то там, ниже по склону, этот небольшой родник образовывал настоящее озеро в компании с подземными реками.

Призрак первым сунулся попить, но Кристина щёлкнула его пальцем по носу.

— Сначала люди, потом кони, — произнесла она строго. Призрак отступил на пару шагов и фыркнул.

Словно действительно понял, что она сказала.

Мы наполнили все имеющиеся у нас фляги и вдоволь напились, потом пустили к воде и лошадей.

Лёгкая прохлада разморила, и я немного задремал, оперевшись спиной на ближайшее дерево. Пахло свежестью и травой. Хорошо. Спокойно. Довольно странно быть здесь в безопасности.

Рана противно заныла.

Ну, в относительной безопасности. Во всяком случае, на нас теперь не охотились сами вампиры, а нежить… от неё хотя бы можно убежать.

— Эй, вампирчик, подвезёте? — Откуда-то из-за деревьев ловко, не задевая густой поросли подлеска, выскочил гибкий темноволосый мальчишка.

Мгновенно проснувшись, я почти сразу узнал в нём Кота, который спас меня от драгура.

Кристина лишь мельком глянула на гостя и продолжила рассматривать карту, которую выудила из своей невероятно вместительной сумки.

— Лито, — представился Кот протянул руку для рукопожатия, — а то в прошлый раз не успели познакомиться.

— Матвей, а это Саша и Кристина.

— Ну так что, подбросите? — переспросил Лито, коротко кивнув моим спутникам в знак приветствия.

— Конечно. А остальные где?

— Скоро подойдут.

Лито уселся на землю и откинулся на траву, закинув руки за голову.

Постепенно подтянулись и другие Коты. Первой появилась рыженькая Кошка в компании своей темноволосой и темноглазой подруги, они что-то обсуждали, тихо хихикая. Рыжая была похожа на ожившую фарфоровую куклу. Глаза у неё ярко зелёные, гипнотические, а зрачки едва заметно вытянуты по вертикали. Если не знать, куда смотреть, можно и не заметить.

— Я Фокси, — представилась девчонка, устраиваясь рядом с Лито.

— Сара, — садясь рядом с Кристиной, коротко представилась вторая Кошка с непривычно хищными чертами лица. Она оказалась полной противоположностью Фокси, которая буквально светилась изнутри. У Сары же даже глаза были глубокими, тёмно-синими.

Ещё двое вышли из леса и уселись по обеим сторонам от Сашки. Похожие, как две капли воды, одинаково голубоглазые, светло-русые и улыбчивые.

— Зак.

— Зик.

Они представились почти хором. Собственно, это было не так важно, боюсь, я не смог бы их различить даже если бы от этого зависела моя жизнь.

— Они близнецы и их никто не различает, — успокоил меня Лито.

Не знаю, прочитал он мысли или же моё беспокойство было и без того слишком очевидно.

— А это Шедоу, он не особенно разговорчив, — закончил представление Лито, указав на последнего появившегося Кота. Высокий, черноволосый и бледнокожий, с тонкими, плотно сжатыми, губами и пугающими холодными глазами цвета стали. — Это он убил драгура, если интересно.

Я хорошо мог представить, как он убивает, даже не меняясь в лице.

Поймав его взгляд, я поблагодарил Шедоу лично, тот в ответ коротко кивнул, принимая благодарность.

Когда солнце немного скатилось к горизонту, а жара спала, мы отправились в дорогу. Наши спутники приняли свою истинную, кошачью, форму и заняли самые удобные, на их взгляд, места. Я даже не удивился, когда Фокси легко вспрыгнула сначала мне на колени, а потом и на плечи, обернув пушистый хвост вокруг моей шеи.

Остальные с относительным удобством устроились на руках и сумках Кристины. К Сашке никто не сунулся. Брат не любил посторонних и тем более потенциально опасных существ, а Коты не стали настаивать на своём обществе.

Галеантропы, вообще-то, ненавидели вампиров, и это было вполне взаимно. Эти же Коты совершенно забыли о своей, вроде как, врождённой ненависти. Молодое поколение обладало более гибким складом ума. Хотя, лично меня они всё равно сильно напрягали, особенно их способность считывать все мысли и даже воспоминания. Обычно они, конечно, держали в тайне то, что узнали, но сама идея того, что от них невозможно ничего скрыть, действовала на нервы. Та же Фокси или Лито уже наверняка вскопали если не всю мою память, то большую её часть. Причём из чистого, ничем не замутнённого, любопытства. А это значит, что они уже собрали о нас слишком много информации. Сашка — боевой Слуга. Таких, как он, не создавали уже очень давно. Привилегия создавать боевых Слуг осталась только за правящим Домом, но и они предпочитают обходиться без них. Слишком уж опасное и непредсказуемое соседство. Если кто-то из Котов решит рассказать о необычных попутчиках, даже Леон не сможет нам помочь, да и не станет, если Совет узнает о боевом Слуге, оставшемся без хозяина, нас просто уничтожат. Больше не будет многолетних ленивых погонь, от которых можно уйти. День, максимум два, и всё. Конец.

Ближе к полуночи пошёл дождь. Наши попутчики попрятались под плащи, цепляясь когтями за одежду и нервно фыркая.

Кошки, даже если они умеют превращаться в людей, одинаково не любят холодные дожди. В общем и целом, я их прекрасно понимаю. Капюшон постоянно сдувало порывами ветра и, в какой-то момент я перестал пытаться в него закутаться. Всё равно, уже промок насквозь. Дождь хоть и не был сильным, но мелкая морось тоже доставляла массу неудобств, особенно в сочетании с ветром.

До Марки — небольшого поселения, выросшего на развилке двух торговых трактов, мы добрались с рассветом. Дождь с каждой минутой только усиливался. Дорогу развезло, и лошади перешли на медленный осторожный шаг, чтобы не упасть.

В городе Змей на днях намечалась большая ярмарка, поэтому почти все комнаты (за исключением непомерно дорогих), были заняты. Нам удалось найти только одну, под самой крышей небольшой таверны. В общем, никто по этому поводу не возмутился. Если сравнивать с ночёвкой под ливневым дождём…

Я отправил Сашку с сумками и Кошками наверх, обживаться. Нужно было ещё занести дополнительный матрас, чтобы никому не пришлось спать на голом полу. Кристина ушла устраивать лошадей, а я заказал нам очень сытный и очень ранний завтрак с добавочными порциями и большим количеством мяса.

Мешочек с деньгами резко полегчал, но это было меньшее, что я мог сделать для ребят, спасших мне жизнь.

Еду я забрал сам и поднялся в комнату под крышей, балансируя огромным подносом. Сашка уже принёс матрас и даже застелил его покрывалом. Кошки устроились на нём всей толпой, остервенело вылизываясь. Увидев меня с едой, ребята мгновенно превратились обратно в людей. В мокрых, взъерошенных и недовольных людей. Я чудом не рассмеялся. Коты во всех ипостасях оставались собой.

Кристина не пришла, и я оставил для неё порцию на подносе, Коты же с удовольствием приступили к еде, перебрасываясь между собой короткими, ничего не значащими фразами.

Я знал, что им не нужно говорить вслух, чтобы общаться, и они делают это только ради нас, чтобы мы не чувствовали себя некомфортно.

— Ита-ак, Матвей, — рыжая удобно растянулась на полу и хитро на меня посмотрела, — вы хотите пройти по пути Прыгунов. Верно?

Вопросительную интонацию она явно добавила из вежливости.

— Да, — отпираться было глупо. Мы это ещё не обсуждали, но было бы здорово пройти по пути Прыгунов хотя бы до Сердца. Я пока думал об этом сам, да и цена за переход могла быть слишком высока.

— Когда доберётесь до долины, скажи, что вы друзья Пылающей среди скал. Они хорошо меня знают и сделают вам скидку, как для своих.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Не знаю, как вам отплатить за всё.

— О, не волнуйся об этом. Ты — важное знакомство. — Она улыбнулась, и я вспомнил, что вообще-то, формально являюсь главой Дома Сиел.

— Не забывай об этом, — посоветовала Кошка в ответ на мои мысли.

Закончив завтрак, все собрались ко сну. Все, кроме Сашки. Он, полежав с десяток долгих минут, тихо встал и попытался незаметно выскользнуть на лестницу.

У него это могло бы получиться, если б я спал, конечно. Я приподнялся на локте и увидел сразу шесть пар мерцающих во тьме кошачьих глаз. Они все обратились и забрались спать на кровать, на которой предполагалось спать Кристине, но она так и не вернулась пока. Кошки чутко среагировали на шум, и уход Сашки их, естественно, разбудил.

Я медленно встал, давая брату немного времени наедине с собой, и вышел следом.

Он никуда не ушёл, остался сидеть на лестнице несколькими ступенями ниже площадки, на которую выходила дверь нашей комнаты.

— Саш?

— Как-то всё это иллюзорно, — произнёс он тихо.

— Что именно? — Я не стал садиться рядом. Остался стоять на три ступени выше него.

— Всё. Мы. Эта комната. Коты, которые общаются с нами, словно мы обычные люди, хотя точно знают, что это не так. Дорога домой. Всё это — иллюзия. Это не должно происходить со мной.

— Саш, это не так.

— Я живой труп, брат. — Он не жаловался. Он даже не был огорчён. Просто констатировал факт своей давней смерти.

— Я бы не нашёл в себе силы жить, если бы не ты.

— Прошло уже так много времени. Я начинаю уже забывать, с чего всё началось. Всё как в тумане. Я боюсь однажды не вспомнить её лицо. — Я знал, о ком он говорит. Он ненавидел нашу госпожу ровно также сильно, как и любил.

Навязанные, болезненные эмоции.

— Ничего. Всё изменится. Потом — будет лучше.

— Врёшь. — Он чуть заметно улыбнулся, а в глазах застыла уже привычная тихая грусть.

С такими глазами легко умирать.

Я действительно врал. Дальше ничего не может стать лучше. Его время уходит, стекает вниз, как песок в старинных часах. Неотвратимо и быстро. Каждый прожитый день лишь приближает к концу.

И он это знает даже лучше меня.

— Идём спать. — Я коснулся его плеча, и в следующее мгновение острая боль пронзила запястье. Он с силой дёрнул меня вниз, впиваясь зубами, разрывая.

Я сначала ударил, а потом только подумал, что делаю.

Сашка врезался спиной в стену и снова кинулся на меня, но на этот раз я успел уйти в сторону. Он мгновенно последовал за мной, угадав манёвр, атаковал снова, с такой яростью, что я невольно поддался его напору. Следующим броском он прижал меня к стене и впился зубами в шею.

Не остановить. Не оттолкнуть. Столько силы…

Я чувствовал, как кровь медленно потекла по плечам и вниз, по спине, застывая багровыми потёками, как сердце заработало вхолостую и замедлилось.

Я почти не мог дышать.

Лито не церемонился. Он ударил по нам со всей возможной мощью своей ментальной магии. Я успел только увидеть, как его глаза потемнели на мгновение, а потом голова взорвалась болью, и я перестал ощущать что-либо вообще.

— Это уже становится дурной привычкой, — улыбнулся Лито, когда я, открыв глаза, медленно сфокусировался на его лице. Узнавание пришло не сразу, мне понадобилось приложить некоторое усилие, чтобы мозг заработал.

— Что? — голос прозвучал хрипло, как у драгура.

— Ты без сознания и на грани смерти. Все советуют тебя прикопать, я оптимистично надеюсь на более благополучный исход, — благосклонно пояснил Кот.

— Я тоже была против скорых похорон, — для порядка уточнила Крис.

Я повернул голову, чтобы видеть её. Она расположилась рядом с Сашкой, тот всё ещё был без сознания, и девушка вытирала с его лица мою кровь. Мне сразу неосознанно захотелось убрать её подальше от брата, который едва ли сможет себя контролировать, когда придёт в себя.

А прийти в себя он может в любую секунду.

— Шедоу остановит его, если что, не волнуйся, — шепнула Фокси, передавая мне новую, чистую рубашку.

Ту, что сейчас на мне, придётся выкинуть. Столько крови можно отстирать только с применением магии. И то, сомнительно.

Сашка не пришёл в себя ни через час, ни позже, когда закончился дождь, и солнце скатилось к закату. Пришлось заплатить за ещё один день проживания. Я просидел рядом с ним всю ночь.

К утру регенерация справилась со всеми моими ранениями, не осталось даже белёсых шрамов. Только головная боль никуда не делась. В висках немилосердно стучало, но я старался максимально абстрагироваться.

Кристина уснула на соседней кровати, а Сашка так и лежал на матрасе, непривычно бледный и холодный.

— Он заблудился в своём подсознании, — пояснил кто-то из близнецов. Парень сел на пол рядом со мной и положил руку на лоб моего брата, пытаясь что-то понять. Мальчишка прикрыл глаза, повернул голову чуть набок, словно рассматривая что-то, видимое только ему.

— И что делать? — Кристина проснулась, услышав разговор, и мне даже на мгновение показалось, что я услышал её вопрос до того, как он прозвучал вслух.

— Вытаскивать, — лаконично отозвался Кот. — Лито слишком сильно приложил. Ты ещё ничего, — он качнул головой в мою сторону, — ты сам, если будешь учиться, так сможешь, а вот брата твоего хорошо ударило. У него не предусмотрен иммунитет.

Я не представлял, как можно вытащить кого-то из его собственного подсознания. Никогда не сталкивался с подобным.

— Подстрахуешь? — деловито спросила Крис, садясь рядом со мной.

Кот посмотрел на девушку чуть задумчиво и кивнул сам себе, затем тихо произнёс:

— Да, пожалуй у тебя может получиться, но это опасно. Ты сама можешь заблудиться, только заблудиться в чужом подсознании означает смерть.

Она, не раздумывая и секунды, коротко, очень уверенно произнесла:

— Я не заблужусь.

— Нет, — мой голос прозвучал громче, чем я планировал. — Мы найдём другой способ.

— На самом деле… Зак прав, — отозвался Лито. Он сидел у небольшого окошка в крыше, но, естественно, очень внимательно нас слушал. — У Кристины есть все шансы спасти твоего брата, и этих шансов гораздо больше, чем у тебя или кого бы то ни было. Сам знаешь, Александр довольно замкнут в себе и мало кого подпускает, а после недавнего происшествия тебя он точно не подпустит. Чувство вины у него всегда очень сильно проявлялось, а ведь нужно, чтобы он добровольно пошёл за тем, кто придёт его вытаскивать.

Да, здесь я вынужден был согласиться. Сашка за мной не пойдёт. Он предпочтёт никогда не возвращаться, лишь бы не показать мне свою слабость. Лишь бы не тянуть меня к смерти.

— Хорошо. Но будь осторожна.

— Мы подстрахуем её, — пообещала Фокси, входя в комнату. Она, вероятно, сразу просканировала мысли всех присутствующих и включилась в события. Довольно удобные способности, но всё равно раздражающие.

Кристина не стала оттягивать момент и сама, не дожидаясь инструкций от Котов, ушла в транс.

Выдающиеся способности, надо признать.

Она как-то заметно обмякла, ее голова расслабленно наклонилась вперёд. Я чисто рефлекторно потянулся к ней мыслью и тут же попал в бурное течение. Лито, кажется, это был он, резко дёрнул меня за плечо и, поймав взгляд, что-то зашептал.

Я не смог сконцентрироваться на нём и на реальности. Перед глазами то и дело появлялся серый туман, который Кот разгонял всеми доступными способами, включая пощёчины.

— Шед, помоги, я не могу удержать его, — шипит яростно, а я вижу далёкий силуэт, чувствую… холодно. Но не могу приблизиться, смотрю, словно бы откуда-то сверху, и кто-то повторяет без устали: «Держи, держи», а я всё больше понимаю, что уже не являюсь собой. Растворяюсь.

Холодно.

Очень холодно. Почему всегда холод? Разве, мёртвые могут чувствовать холод? И боль…

Как давно я здесь? Кто я?

— Алекс!

Я знаю её. Что она делает здесь?

— Крис? — кажется, что голос не принадлежит мне, что он просто есть. Возник из воздуха и, осязаемый, застыл вокруг, невидимый, но реальный.

— Алекс.

Она стоит на холме, зелёная трава колышется на уровне её коленей и всё вокруг неё такое яркое. Солнечный свет, небо… Я отвык от таких цветов, под моими ногами серый песок, на нём не растёт трава.

— Пойдём со мной. — Она протягивает ко мне руки, но сама стоит на месте, не двигается.

Я не хочу идти за ней. Мне здесь хорошо и спокойно. Только холодно, но с этим можно смириться. Мне почему-то кажется, что там, куда меня сейчас зовут, гораздо хуже.

Кристина осматривается по сторонам, и я тоже поворачиваю голову вслед за ней. Вокруг туман, и практически ничего не видно. Только какие-то силуэты, тени. Она вздрагивает, когда что-то тёмное проносится где-то в небе, но я знаю, что здесь безопасно. Во всяком случае, пока.

— Мне нельзя подходить к тебе. Только ты можешь подойти.

— Что произошло там, куда ты меня зовёшь?

— Ты не помнишь? Ты пытался убить брата, но не волнуйся. Никто не пострадал. Только ты никак не приходишь в себя. Матвей волнуется. Идём со мной.

Матвей. Я помню это имя. И брата… его я тоже помню, а ещё то, что моя жизнь сама по себе является риском для него.

— Уходи, пожалуйста. Мне нечего делать там.

— Я, кажется, не спрашивала, хочешь ты пойти или нет. Я сказала тебе, чтобы ты шёл за мной. Сейчас.

Она выглядит так грозно, что я невольно улыбаюсь.

— Я не должен жить.

— Заткнись. Ещё раз выскажешь что-то подобное, и я сойду с этого места, только, чтобы дать тебе по лицу, и плевать, что я тогда тоже потеряюсь, но уже в твоём подсознании. Иди сюда, Саш. Я серьёзно. Потом будешь решать, жить тебе или умирать, сейчас мы с тобой пойдём обратно в реальный мир, где все тебя уже заждались. Лито себя чувствует неуютно, ему не нравится роль убийцы.

— Я стараюсь не думать о том, почему ты всё это делаешь.

— Зря. Ты мне нравишься. Так что, будь так любезен и воскресни, пока ещё не успел окончательно умереть.

— Чёрт тебя дери, вампирчик, — устало проговорил Лито, опускаясь прямо на пол. — Какого хрена?

— Что произошло? — Включиться в реальность было достаточно трудно, и я, действительно, ничего не понимал, только настойчиво в голове билась моя-его мысль: «Я не должен жить».

Чёрт возьми, а…

И голова раскалывалась.

— Ты чуть не отъехал, да ещё и отбивался от наших попыток привести тебя в сознание. Вдвоём едва удержали. А то, действительно, пришлось бы хоронить.

— Я не отбивался.

— Отбивался, — глухо произнёс Шедоу, по нему тоже видно, что он устал. Кот отошёл чуть в сторону, сел на пол, прислонившись спиной к стене, закрыл глаза и медленно выдохнул. — Теперь тебе стоит быть осторожнее, неконтролирующий себя телепат — бомба замедленного действия.

— Что? — Я не совсем уловил суть слов. Виски снова заныли, всё сильнее с каждой секундой, и я с трудом удерживался от того, чтобы сжать их руками.

— Мой удар, — подал голос Лито, — вероятно, спровоцировал развитие твоих потенциальных телепатических способностей. Конспект по теме написать? Изучишь на досуге.

Час от часу не легче.

— Напиши, — не стал отказываться.

— Это была шутка, вообще-то, — хмыкнул Кот.

— Теперь нет.

Внезапно Кристина подпрыгнула, словно её током ударило. Заозиралась по сторонам ошарашено. Фокси поймала её за руки и что-то быстро заговорила, успокаивая.

Я боялся допустить мысль о том, что она не смогла его уговорить.

Сашка такой упрямый иногда.

Но нет. Он тоже пришёл в себя, только очень медленно, болезненно щурясь на свет. Поморщился. Близнецы попытались что-то ему сказать, но он отмахнулся и, поймав мой взгляд, весомо бросил:

— Почти.

Да. Почти. Едва не убил. Дальше — только хуже.

Коты почувствовали напряжение и, подхватив Кристину под локоть, ушли вместе с ней, чтобы мы могли поговорить.

Только вот слова застряли где-то в горле, перепутались так, что не собрать в предложения, не озвучить.

— Почему так происходит? — наконец, нарушая затянувшуюся тишину, спросил Сашка. Он сидел, закинув голову, безэмоционально уставившись в потолок.

— Так заведено. Я Высший, ты — нет, — ответ прозвучал почти безразлично. Я очень устал.

— Я никогда не хотел наброситься на Антаю.

— Она создала тебя. Я же так, мимо шёл. Даже с тем, что мы принадлежим к одному Дому, мой голос никогда не будет обладать той же силой, что и голос Антаи. Так что, я всегда буду ходить по краю. Всё нормально, я готов к этому.

Сашка грустно усмехнулся.

— Это не может продолжаться вечно.

— Но будет продолжаться столько, сколько это возможно.

Он не стал спорить, только глаза закрыл, не желая продолжать разговор.

Этой ночью никто из Котов не вернулся в комнату под крышей. Кристина пришла заполночь одна.

— Где была? — шёпотом спросил я, стараясь не разбудить только что уснувшего брата.

— Лошадьми занималась. Коты всё же ушли, да?

— Они тебя предупредили?

— Да, Фокси сказала, что они нашли обоз, идущий в нужном направлении. — Крис повесила куртку на спинку стула и села рядом со мной на кровать Сашки. — Кошки просто уходят. Не прощаясь.

Я только кивнул в ответ. Ты можешь дружить с кем-то из Котов, но в одно утро ты просто не сможешь его найти. И дело никогда не будет в тебе. Просто его позвала дорога. Возможно, даже, что он вернётся когда-нибудь, но никогда навсегда.

— Как он? — спросила Крис, скользя взглядом по расслабленному во сне лицу Сашки.

— Нормально.

Кристина кивнула, от неё пахло вечерним туманом, лошадьми и травой. Прекрасное сочетание.

— Очень трудно балансировать.

— Что? — я не понял, что она имела ввиду.

— Нет, ничего. Просто мысли вслух. Когда-нибудь, если нам представится шанс выжить в этом безумии, я расскажу.

— Всё это просто случайности. Не о чем волноваться.

— Не ври мне, Матвей. Я знаю, что происходит. Я знаю, что ему становится хуже, — она коротко кивнула на Сашку. — Я знаю, что ты ничего не можешь сделать с этим. Знаю, что ты сам можешь лишиться жизни. Не говори мне не волноваться, потому что я и не волнуюсь, я просто чувствую, что где-то рядом ходит Смерть.

На это мне нечего было ответить, осталось только закрыть тему:

— Ложись спать. Завтра нас ждёт длинный день.

Сам уснуть я так и не смог, встретил рассвет, стоя у окна. Кристина незаметно подкралась ко мне со спины, когда солнце уже поднялось на две ладони над горизонтом.

— Не спится? — спросила тихо, осторожно коснувшись моего локтя.

— Нет.

— Разбуди брата, а я пока подготовлю лошадей.

Сашка проснулся от первого же моего прикосновения.

— Пора? — тихим, хриплым голосом спросил он.

Я кивнул.

Вдвоём мы быстро собрали сумки, не то чтобы мы успели сильно распаковаться, потом спустились на кухню и взяли с собой еды.

Когда же вышли на улицу, Кристина уже поседлала лошадей. Осталось только отправиться в путь, что мы и сделали незамедлительно.

Широкий ровный тракт шёл вдоль Следа Джаспера. Огромной долины, полукружьем очерченной высокими скалами. От него ответвлялось невероятное множество более узких дорог, ведущих, кажется, во всех направлениях.

В середине дня мы проехали крупный город Алатран, но задерживаться там не стали.

После Алатрана дорога внезапно опустела, почти все обозы решили остаться на ночлег в большом городе, который мог предложить и кров, и пищу, а главное, защиту всем желающим, тех же немногих, кто решил продолжить путь, мы быстро обогнали.

Грозовые тучи наползли с западным ветром, они затянули собой всё небо и вынудили нас сойти с дороги в лес и устроиться на ночлег.

— Думаешь, дождь пойдёт? — спросила Кристина, недоверчиво всматриваясь в небо сквозь качающиеся ветви деревьев.

— Всё возможно. В любом случае, встречать ураган в дороге я не хочу.

— Я расседлаю лошадей, а вы соберите немного дров, может, успеем приготовить еды, пока ещё сухо.

Как только мы отошли достаточно далеко, я поймал Сашку за локоть и остановил.

— Ты же понимаешь, что я чувствую твою жажду, верно? — спросил я, удерживая его взгляд. Он недовольно скривился, но не отвернулся.

— И что?

— Что? Серьёзно? А ну, покопайся в своей памяти, что случилось, когда ты прошлый раз проигнорировал свои потребности?

— Я чуть не убил тебя, — глухо отозвался брат.

— Хочешь повторить?

— Нет. Я просто… я не уверен, что смогу контролировать себя. Даже сейчас. — Он отступил назад, вырвав руку из моего захвата. Не то, чтобы я сильно удерживал.

— Ты не можешь и дальше просто игнорировать это.

— Боль не уходит! — Он в секунду изменился. Мгновение назад он был спокоен, а сейчас — в ярости. — Ты слышишь меня? Она не уходит. Никогда! Становится только хуже, с каждым днём. Твоя кровь даёт лишь секунду передышки, потом всё возвращается с новой силой. Я больше так не могу.

— Саш…

— Я знаю, что ты не позволишь мне умереть сейчас.

— Нам нужно вернуться в имение. Там есть книги, я найду способ… ты не умрёшь.

Он не поверил мне. Даже на секунду не допустил мысли о том, что у меня всё получится.

— Твоё упрямство иногда плохая черта, брат.

Больше мы не разговаривали, собирали дрова, думая каждый о своём. Я, если честно, старался не думать вовсе, и, как никогда, боялся, что мои внезапно проснувшиеся силы покажут мне, о чём думает брат.

Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего в его голове я не увижу.

Дождь обрушился внезапно, холодные капли забарабанили сначала по листве густых крон деревьев, создавая монотонный гул, потом пробились сквозь, и тут уж нам пришлось спешно бежать к лагерю, чтобы не промокнуть. Дрова бросили там же, с таким дождём смысла в них немного.

Когда мы вернулись, Кристина уже натянула полог между деревьями и привязала под ним расседланных лошадей. Сёдла вместе с сумками она повесила на толстую узловатую ветку, словно специально выросшую именно тут, и тоже накрыла.

— Палатки ставить я не умею, — проинформировала Крис, накрывая Рубина попоной. Остальные уже были укутаны.

Мы едва успели установить палатку до того, как с неба полились буквально водопады.

— Кажется, с горячей едой мы обломались, — хмыкнула Кристина. Под ногами уже бежали грязные ручейки, грозясь в ближайшее время превратиться в настоящие реки.

Я покидал внутрь палатки сумки с одеялами.

— Предлагаю устраиваться на ночлег, пока не успели замёрзнуть. — Я уже расшнуровал обувь и полез внутрь. Кристина последовала за мной, а вот Сашка ещё долго простоял под навесом рядом с лошадьми.

Кристина собралась было сходить за ним, но я остановил её.

Если он хочет побыть один — пусть. Иногда это необходимо. Мерный перестук капель, приглушённое фырканье лошадей, всё это здорово убаюкивало, и я не заметил, как уснул.

Утром я проснулся в полном одиночестве. Прислушался. Лошади на месте, где-то далеко, на грани слышимости, можно различить голоса.

Дождь, к счастью, прекратился.

Потянувшись, я выбрался из палатки. Утреннее солнце пробивалось сквозь густую листву, играя бликами в каплях росы. Сказочный лес. Ещё бы грязи под ногами не было.

Призрак за ночь обгрыз с дерева, к которому был привязан, всю кору.

Пока я вытаскивал и собирал одеяла (и как они помещались в этих сумках?) вернулась Кристина, Сашка медленно брёл за ней.

— Нужно доехать до какого-нибудь населённого пункта и остановиться на ночлег, чтобы нормально накормить лошадей и поесть самим, — произнесла Крис. Она сразу пошла седлаться, не доверяя нам такое ответственное занятие.

Сашка выглядел внезапно посвежевшим, а ещё от него пахло… кровью Кристины.

Он поймал мой подозрительный взгляд и отвернулся.

Что же, во всяком случае, он смог остановиться.

— Это было рискованно, — произнёс я отстранённо.

— Она не оставила мне выбора, — он поморщился в ответ.

Легко поверить, если Кристине что-то взбрело в голову, то едва ли её можно остановить.

— Но ты… в порядке?

Он сдержанно кивнул.

— Я ожидал худшего.

Мы выехали на тракт после лёгкого завтрака из бутербродов. Пока мы с Кристиной ели, Сашка успел собрать палатку и тент, у него, к слову, легко получилось разместить всё по сумкам. Одеяла он тоже переложил, чтобы застегнуть.

Ненавижу бутерброды всухомятку. Ещё немного и горячий кофе начнёт мне сниться. Обычно я люблю холодный, но сырость и северный ветер быстро меняют предпочтения.

Тракт ожидаемо раскис, если между деревьев ещё можно было передвигаться, то вытоптанная множеством ног земля превратилась в болото. Призрак двигался ровно, словно под ногами у него была не размытая грязь грунтовой дороги, а ровная городская плитка, а вот Рубин то и дело прокатывался передними и чуть не падал.

— Я пешком пойду.

Саша спрыгнул на ходу и побежал рядом с жеребцом. Без всадника ему стало проще держаться на разъезжающихся ногах, но до идеала было ещё далеко.

Титан двигался ровно и быстро. Я всё продолжал удивляться тому, насколько шустро умеет перемещаться эта скотина, когда это надо ему. Дорога до Чёрной была только одна, и мне не приходилось сверяться с картой, что было бы крайне неудобно, особенно учитывая поднявшийся ветер.

Небо затянуло тучами, так и грозящими снова обрушиться на землю ливнем. Я поморщился недовольно. Не люблю я осенью путешествовать. Мир людей в этом плане гораздо комфортнее. Я бы многое сейчас отдал за рейсовый автобус до ущелья Прыгунов.

— Брат, — окликнул Сашка обращая на себя моё внимание.

— Да?

— А ты не знаешь, в сезон затяжных дождей тут никакая нежить не вылезает?

— Не знаю, а что?

— Да ничего… почти.

Я резко обернулся и пожалел, что не умею летать.

Плохо, очень-очень плохо!

— Кристина, сделай одолжение… не оборачивайся и давай шустрее.

— Ага… Ого!

Почему меня никто никогда не слушает?

Она подогнала Призрака, но сама сидела обернувшись и разглядывая преследователей.

Дорога пошла вниз и забрала влево, сразу за поворотом мы наткнулись на всадницу, точнее, буквально сбили её. Титан, с его габаритами, физически не мог остановиться мгновенно, особенно по грязи.

— Хэй, вампирчик, куда так торопишься? — недовольно спросила девушка. Её тонконогая изящная лошадка отлетела в сторону на пару метров и лишь чудом не упала в грязь.

Я не успел ответить и даже удивиться тому, как она в секунду определила, кто я, а девушка уже развернула лошадь на пятаке и поскакала в обратном направлении.

— Вот же… Где вы умудрились разворошить целое гнездо оскаев? — крикнула она, понукая свою лошадь ещё ускориться.

Я обернулся и оценивающе посмотрел на ближайшего ко мне оская. Худое, костлявое тело, обтянутое серой кожей, согнутые длинные задние ноги, узловатые, с нездорово увеличенными суставами, гнущимися, кажется, во все стороны, ловко пружинящие по скользкой грязи, передние гораздо короче задних, более толстые, завершающиеся большими загнутыми когтями не меньше локтя в длину, пальцы, кажется, неподвижные, безобразно раздутые. Узкая, сплюснутая по бокам морда похожа на череп хищного динозавра и красноречиво скалит крайне зубастую пасть.

Сплошное очарование. Всего я насчитал их больше двух десятков, бежали они не очень быстро и существенно отставали, но почему-то я был уверен, что они будут гнать нас до упора, и сутки такой вот погони для них совсем не проблема.

— Я не знаю, где мы их словили, а ещё я не знаю, что с ними делать, — ответил я чуть запоздало.

— Можно убить. — Голос у девушки был абсолютно спокойный, будто она только тем и занималась, что ежедневно убивала таких вот монстров пачками.

Что вполне возможно.

— Как?

— Руками, естественно, на них же магия не действует. — Она сказала это так, будто я должен был знать такие вещи. Хотя, может, и должен. — У них довольно хрупкая грудная клетка, так что сильный удар может её проломить, а не дышать они ещё не научились.

— Я почему-то не хочу их бить ногами.

— А твой Слуга?

— Тоже не очень, — отозвался Саша, запрыгивая в седло на ходу. Рубин закономерно сбился с ритма и чуть не упал, но клацнувшие у самого его хвоста острые зубы моментально придали ему недостающей грации и скорости, он даже Призрака обогнал.

— Долго они могут так бежать?

— Двое суток, ну, теоретически, никто от них столько не бегал, — отозвалась девушка, каким-то нереальным образом услышав вопрос.

— Ты одна? — Я очень надеялся на отрицательный ответ. Скакать до ближайшего города наперегонки с монстрами и надеяться, что там нам смогут помочь, как-то не улыбалось.

— Нет. Я вперёд ушла, хотела раньше домой вернуться, а ребята не торопились.

— Что за ребята?

— Оборотни.

— О, как замечательно! — Не думал, что я когда-нибудь буду так радоваться оборотням.

— Лу!!! — Девушка крикнула во всю силу лёгких, получилось впечатляюще. — Оскаи!

Не прошло и мгновения, как из-за поворота, загребая крупными лапами размокшую землю, вылетело два белых волка. Они стрелами пролетели мимо нас и с рычанием врезались в толпу монстров. Послышался хруст хрупких костей оскаев, задорное рычание оборотней, во все стороны полетели ошмётки плоти. Девушка резко остановила свою лошадь и развернула, мы с Титаном чуть второй раз её не сбили. Не произнеся ни слова, широко взмахнув свободной от поводьев рукой она швырнула в толпу заклинание. Оно сработало как-то странно, оскаи на миг замерли, а потом рванули вперёд, словно ускоренные.

Один из оборотней вскинул широколобую измазанную чёрной кровью морду и прорычал что-то недовольное и, скорее всего, нецензурное.

— Прости-прости, привычка. — Девушка вскинула руки ладонями вверх.

Я не успевал следить за движениями волков. Бой завершился быстро, даже слишком быстро, среди едва дёргающихся, разорванных на куски тел оскаев поднялись два парня, перетекли в человеческую ипостась прямо в движении. Они оба были одеты только в штаны, оба беловолосые и улыбчивые.

— Всем привет, — хором произнесли эти двое.

— Спасибо, — выдохнула девушка.

— О, Лин, не стоит благодарности, — он повёл носом, раздувая ноздри. — Вампир?

Да что ж они все так легко распознают во мне вампира?

Я улыбнулся, показав клыки.

— Есть такое.

— Это вы в гнездо влезли?

— Скорее всего, хотя не могу представить, где. Мы всё время шли вдоль тракта.

— Странно, оскаи не часто живут в редколесье и уж точно не такими большими гнёздами. Будьте осторожны, есть информация, что кто-то намеренно вспенивает воду, перекидывая большие группы нежити в населённые районы. ОсП уже занимается вопросом, но пока ничего стоящего не нарыли.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил я, поняв едва ли половину, и скомкано распрощавшись с магами, махнул ребятам, предлагая двигаться дальше.

Дождь всё-таки пошёл, мелкой противной моросью, которая с каждым часом всё больше и больше размывала дорогу, вынуждая нас двигаться медленным шагом, даже Титан то и дело скользил. Огни далёкого города показались только ночью, и я, воодушевлённый этим светом, толкнул Титана пятками, он неожиданно для меня перешёл в тяжёлый галоп, раскидывая во все стороны ошмётки грязи. Дорога пошла под уклон, и нас на довольно неплохой скорости обогнал Рубин, сидящий на заднице, Сашка, уже ничему не удивляющийся, просто корректировал движение наклонами корпуса. Надо сказать, что у них получилось весьма неплохо и к домам они добрались первыми.

Чёрная не зря была названа именно так. Небольшое поселение, домов тридцать-сорок. Маленькая ярмарочная площадь, где ненадолго останавливались проезжающие мимо купцы, и совершенно чёрная земля. Тут даже трава росла чёрная, дома были облицованы чёрным камнем и среди всей этой мрачности яркими кровавыми пятнами рассыпались алые маки на чёрных стеблях. Эти маки росли только здесь. Особенный вид, использовался в огромном множестве зелий и целебных отваров. Простая вытяжка обладала сильнейшим сонным действием. А сами цветы отлично отпугивали разнообразную нежить, поэтому Чёрная считалась самым безопасным местом на этом участке тракта, хотя и находилась практически в долине Джаспера.

Мы проехали по дороге и буквально уткнулись в непривычно высокое, не меньше пяти этажей, здание. Вывеска над входом гласила: «Постоялый двор Мак». Не очень оригинально, но главное, что в окнах горит свет, а запах жареного мяса заполнил собой всю округу.

Тепло и еда сейчас были основным приоритетом жизни.

Мы ещё не успели постучать, а на порог уже выбежал мальчишка лет, может быть, тринадцати-пятнадцати. Тощий, непропорционально высокий, с взлохмаченными светлыми волосами.

— Добро пожаловать! — радостно поприветствовал он. — Пойдёмте скорее, я покажу вам конюшню и сразу оттуда вы сможете пройти в обеденный зал. Погода нынче не располагает к долгим разговорам у ворот.

Мальчишка сдёрнул с вешалки плащ, который явно был ему велик и повёл нас к конюшне, растянувшейся вдоль правой стены здания. Он распахнул ворота и приглашающе махнул рукой. Кристина, не колеблясь, направила Призрака в темноту, и как только они оказались под крышей, зажёгся приглушённый свет.

— По правой стороне убранные денники, можете выбирать любые, — проинформировал наш проводник, одновременно с этим открывая неприметную боковую дверцу. — Сюда можете сложить всю амуницию, давайте я помогу.

Кристина накрыла лошадей попонами, мальчишка раздал сено, а мы с Сашкой развесили сушиться насквозь промокшую амуницию.

— Когда просохнет, я промажу сёдла маслом, — произнёс мальчишка и повёл нас через небольшой узкий коридор.

Такой сервис заставил меня думать о том, сколько денег осталось в моём кошельке. С другой стороны выбора у нас особого-то и не было.

Мы взяли самую дешёвую комнату под крышей. Взбираться на пятый этаж после длинного верхового перехода, конечно, удовольствие для избранных, но хотелось бы сохранить немного денег. Прыгуны ведь могли и отказаться нас переправлять или запросить неподъёмную цену, а в этом случае до Сердца мы будем идти не меньше нескольких месяцев.

В обеденном зале было довольно людно, невзирая на поздний час. Мы расположились за одним из дальних столиков, до которых почти не добивал свет. Уютный полумрак был предпочтительнее.

— Я думаю, стоит отказаться от прохода сквозь арку, — внезапно произнёс Сашка. — Там сейчас вместо дороги — болото. Не пройдём.

Я случайно выхватил из его головы довольно красочный мыслеобраз, Сашка в мельчайших подробностях представил, как Рубин будет пытаться скакать по размытой дороге и радостно катиться с любой даже небольшой горочки, а сразу за ним клацающая челюстями нежить. Удержаться от короткого смешка мне не удалось. Брат бросил на меня уничижительный взгляд и фыркнул.

Что ж, значит, в обход через Дубарки. Потеряем дней шесть, но брат прав. Рисковать жизнью… Рубина не стоит.

За соседним столиком сидели купцы, они довольно громко обсуждали конкурентов, подъём цен в связи с закрытием какого-то порта, тяготы пути и, конечно же, дрянную погоду, которая так некстати испортилась перед самой ярмаркой в Дубарках.

— Можно присоединиться к обозу. Вот те ребята как раз едут в нужном направлении. — Я качнул головой в сторону соседнего стола.

— Хорошо, так безопасней. Иди договаривайся, — быстро согласился Сашка.

Я встал из-за стола и направился к нашим, как я надеялся, будущим попутчикам.

— Доброй ночи, можно? — максимально дружелюбно улыбаясь, стараясь, чтобы клыки не было видно, спросил я, положив руки на спинку свободного стула.

— На работу не нанимаем, — сразу отозвался немолодой уже темноволосый мужчина с бледными, будто выцветшими глазами цвета молодой травы.

— Я по другому вопросу.

— Говори.

— Мы с друзьями едем в город Змей, через Дубарки. Хотели бы присоединиться к вам. Дороги сейчас небезопасны.

— А сам-то не бандит? — улыбнулся мужчина, но глаза его остались серьёзными. Вопрос явно не относился к шуточным.

— Даже если, гадить попутчикам — последнее дело.

— И то верно. — Он окинул меня оценивающим взглядом, просканировал, и, что-то решив для себя, кивнул. — Меня зовут Сорт, а это мой хороший друг Найт. — Он кивнул на сидящего рядом мужчину со светлыми волосами и каким-то обычным, незапоминающимся лицом, я был уверен, что не узнаю его в толпе. Удобная внешность, нечего сказать. — А вон идёт наша стеснительная Дайша и её брат-близнец Дайсон.

К столику с кувшином и кружками в руках как раз подходили черноволосые, смуглые и черноглазые ребята примерно моего возраста, может, чуть старше. У девушки были большие губы, более светлые, чем общий тон кожи, и выглядящие крайне странно, словно нарисованные, но разве кто-то будет пользоваться макияжем в пути? К тому же, у её брата губы были ровно того же странного оттенка.

Словно прочитав мои мысли, Дайсон ответил:

— Мы с юга, не удивляйся нашей внешности. — Он говорил с очень странным акцентом. Я такого ещё не встречал. — Там, где мы живём, подобная внешность вполне нормальна.

Я кивнул, принимая новую информацию.

— Дайсон, помоги ребятам подвинуть стол, нам предстоит длинный путь бок о бок, — попросил Найт, когда парень расставил принесённые с собой кружки и кувшин.

— Хорошо.

Мы легко сдвинули столы, Кристина тем временем убежала за едой.

— Чем торгуете? — спросил я, устраиваясь на стуле напротив Сорта.

— Лаирским хрусталём и фарфором. В Дубарках скоро начнётся ежегодная большая ярмарка, на неё большие надежды, а то в Алатране в этот раз почти ничего не продали, что, если уж честно, неудивительно. Люди не особенно любят подобную роскошь, наверняка ещё с прошлого года покупки не побили, — хохотнул Сорт, — но маги должны расхватать, а если не расхватают в Дубарках, всегда есть Голуби — вот уж действительно богатый город.

Кристина вернулась с едой и, поставив на стол поднос устроилась рядом с Сашкой, заинтересованно уставившись на близнецов. Для неё подобная внешность тоже, видимо, оказалась экзотикой.

Сорт ещё много говорил, захмелев, он начал травить байки и рассказал с пару десятков смешных историй из жизни.

— Пожалуй, пора расходиться, — произнёс Найт, когда тарелки опустели. Спорить никто не стал, и все отправились по своим комнатам.

Нашей троице предстоял подъём на пятый этаж, который после сытного обеда представлялся не менее чем восхождением на гору Фрая.

Кристина даже задержалась на первой ступеньке, словно бы размышляя, не заночевать ли с Призраком в одном деннике, настелив побольше соломы.

Сашка подкрался к ней со спины и, подхватив на руки, побежал наверх под возмущённый крик Кристины. Она требовала, чтобы Сашка поставил её на ноги и даже вырывалась, но не очень убедительно.

Всё же, она хорошо на него влияет. Пробуждает желание жить. Даже спать вон начал и рисовать. Дайша нагнала меня на лестнице.

— Сорт сказал, что ты вампир, — произнесла девушка.

Вот опять, такое чувство, что у меня прямо на лбу это большими буквами написано. Надо будет не забыть расспросить, как он это сделал, как понял.

Дайша поймала меня за локоть, не дав подняться выше. В светлом коротком платье она выглядела весьма привлекательно.

Очень так, женственно.

Не так, как обычно выглядят девушки-воины.

Светлая ткань подчёркивала её смуглую кожу, заставляя взгляд скользить по точёной фигуре.

— Вампир, — я медленно кивнул. Отпираться было глупо и не нужно.

— Это любопытно.

Она сделала шаг ко мне, покачивая бёдрами. Ничего себе скромность!

От её волос пахло цветами.

Приблизившись, Дайша цепко схватила меня за рубашку, и, не разрывая зрительный контакт, увлекла за собой.

Дверь щёлкнула замком за спиной.

— Любишь вампиров? — спросил я, на мгновение отстранившись.

— Люблю эксперименты, — выдохнула она, кошкой прильнув к боку. Она, кажется, уже всё решила за меня и отказа не примет в любом случае.

— Твой брат не оторвёт мне голову? — поинтересовался я с улыбкой. — Не то чтобы это было так уж критично, но…

— Заткнись.

Ну она меня и заткнула, поцелуем.

Из комнаты я вышел только вечером, когда уже снова начало темнеть. Дайша осталась спать.

Воительница смогла удивить, она явно не отличалась излишней скромностью, да и хоть какой-нибудь скромностью вообще. Сорт очень плохо знал своих ребят. Или хорошо, но тогда его слова были натуральным сарказмом.

В общем зале царило непривычное оживление. На столе сидел юноша неопределенно-молодого возраста. Черноволосый, бледный, светлоглазый. Он болтал ногами и напевал какую-то до невозможности задорную песенку, но глаза его оставались грустны.

Это явно не его репертуар.

Я сел за пустой стол, мысленно перебирая меню, отражавшееся в мыслях девушки, что раздаёт заказы чётче даже, чем на бумаге.

Когда к столу подошла подавальщица, я заказал мяса и картошки, и передал менестрелю всё что останется от монетки.

Она кивнула и убежала.

Менестрель продолжал петь, перебирая длинными худыми пальцами струны. По мере того, как за окном поднималась вьюга, его голос становился звонче, а слова незаметно пробирались в души тех, кто имел неосторожность прислушаться. Я был в их числе.

Он больше не веселил толпу. Он даже не смотрел на окружающих его людей. Иногда он резко дёргал головой, убирая с лица кудрявые пряди. Он пел о богах, что ушли, о далёких странствиях, о смерти и о разлуке.

А потом отчего-то развернулся и, чуть склонив голову, посмотрел прямо на меня и запел о доме.

О возвращении домой. О длинном извилистом пути и о том, что дома всегда ждут.

Кто может ждать меня? Разве что, воспоминания.

Менестрель пробежал пальцами по струнам, допевая: «Друг мой вернёт мне мой дом и надежду на жизнь».

Люди, наделённые даром Слова, похоже одарены ещё и великим Знанием, как волхвы или какие-нибудь божества. Иначе песню, которую спел юноша, не объяснить. Нельзя просто случайно так попасть.

— Красиво поёт, — произнесла Дайша, садясь рядом со мной и нагло воруя из только что принесённой тарелки кусок мяса. Она подкралась ко мне так незаметно, что я бы даже вздрогнул, не будь так глубоко погружён в свои мысли.

— Где твои друзья?

— Спускаются. Во всяком случае, мой брат уже идёт.

— Тогда я тебя покину. Чтобы не вызывать лишних вопросов.

— Как пожелаешь, но это всё равно заметно. — Я улыбнулся.

Дайша на мгновение задержалась, но всё же ушла. И в ту же секунду в зале появился Сашка, он почти сразу меня увидел и пошёл в моём направлении.

— Смотрю, ты тоже не терял времени, — заметил он, а затем своровал из тарелки кусок мяса и, почти не жуя, проглотил его, совершенно не обратив внимание на мой удивлённый взгляд.

Что-то я упустил тот момент, когда он начал есть обычную еду.

Или это случилось как раз сейчас?

Мне кажется, что он сам даже не заметил того, что сделал.

Губы против воли растянулись в улыбку, брат принял её на счёт прошедшей ночи, а я не планировал ему ничего объяснять.

Надежда такая хрупкая, её страшно раздавить в пальцах. И я поспешно отогнал прочь лишние мысли.

Дождь за окном всё усиливался. Мы выбрали самое неудобное время для путешествий. Кристина сбежала по ступенькам, быстро дёрнула с моей тарелки последний кусочек мяса, я даже возмутиться не успел, только мельком заметил свежую рану на шее, хоть она и прятала её за воротником, но если знать куда смотреть, то заметно.

Ничего не говоря, она кометой унеслась в дождь, натянув на голову капюшон.

— И куда это она? — спросил я, попутно раздумывая, заказать ещё мяса или денег всё же жалко.

— Она не говорила, что куда-то собирается. Может быть, маков решила нарвать. Пока на улице никого, самое время.

Несмотря на свой безразличный тон, Сашка поднялся и пошёл следом.

Я проводил его взглядом и, когда обернулся, увидел, что за моим столиком свободно разместился менестрель. Он держал в руках кружку, ароматно пахнущую специями и вином, но не пил, скорее просто грел пальцы. Он улыбнулся мне, но в глазах у него была всё та же тоска.

— Спасибо, — произнёс он, его голос прозвучал чуть хрипловато, почти шёпотом.

— За что? — я опешил немного.

— За то, что открываешь сердце для слов. Не уходи пока. У меня есть для тебя ещё одна песня.

— Как тебя зовут?

— Называй меня Тэм.

Менестрель сделал один глоток и, покатав вино туда-сюда, медленно проглотил, а потом спокойно ушёл обратно, туда, где для него оставили целый дубовый стол, на котором так удобно сидеть.

Кристина вернулась, когда уже совсем стемнело. Повесила грязную и мокрую куртку у входа и устало села за стол.

— А… — она осмотрелась, но Сашку так и не увидела. Он зашёл спустя пару секунд вслед за ней, тоже мокрый и нахохленный.

— Следил что ли? — Кристина нахмурилась.

— Охранял, — поправил Сашка. — Я не смотрел что ты делаешь, просто был на расстоянии твоего крика.

— Спасибо, конечно, но здесь абсолютно безопасно.

— Здесь нет нежити, но люди порой хуже, — не согласился я.

Кристина только фыркнула, но больше возмущаться не стала. Посидев немного, она пошла к себе и прихватила Сашку, а менестрель словно только и ждал, когда я останусь один, снова повернулся, ухмыльнулся невесело и запел.

И вот тут мне почему-то стало страшно.

Даже не страшно — жутко.

Ты будешь один по дорогам идти.

По дорогам, что не имеют конца.

Забудешь себя. Забудешь других.

В руках лишь альбом.

В нём рисунки и боль, которую ты сохранишь.

Я, кажется, даже не дослушал. Пришёл в себя уже в середине лестницы. Яркие картинки не сбывшегося ещё, но такого близкого будущего, огнём опалили нервы, и я чуть не упал. Вжался лбом в холодное стекло небольшого окошка над лестницей.

Медленно выдохнул.

Этого не случится. Не скоро. Всё будет хорошо. Мы вернёмся домой и всё будет хорошо.

Самоубеждение не помогало. Я видел своё будущее в глазах кудрявого мальчишки, который грустно улыбался мне в спину. Я видел будущее в чужих мыслях, без эмоций, как состоявшийся факт, как то, чего не избежать.

— Матвей… Матвей, проснись.

Я осоловело моргнул и дёрнулся. Тело, уснувшее в скрюченной позе прямо на лестнице отозвалось тянущей болью. В шее что-то жутко хрустнуло.

Кристина сидела на корточках рядом со мной и встревоженно смотрела в глаза. Она явно не ожидала найти меня на лестнице.

— Это твоя привычка? Сидеть и спать на лестницах?

— Нет. Случайно получилось.

— Ага, у тебя всё случайно. Пошли. Там уже собирают повозку.

Кристина подхватила сумки и побежала вниз. Большая часть нашего багажа осталась на конюшне, и я пошёл следом, на ходу разминая задубевшие мышцы.

Дождь прекратился, и выглянуло горячее летнее солнце. Оно немного ослепило и удивительным образом придало бодрости. Пахло мокрой травой и маками. Под ногами всё ещё была грязь, но с таким солнцем она очень скоро высохнет.

Кристина уже вытащила в проход Призрака, который нетерпеливо подпрыгивал на задних. Застоялся. Она крепко привязала его к специальным столбам и принялась быстро профессионально чистить. Наших лошадей почистил мальчишка-конюх, но к Призраку так легко не подойти, даже с добрыми намерениями.

Мне осталось только поседлаться. Кристина краем глаза следила за тем, как я это делаю.

— Выше седло положи. Подними и переложи, а теперь надави ладонью и протащи чуть назад. Вот. Теперь затягивай, — не отрываясь от чистки, скомандовала она. Сашка справился без комментариев.

Мы успели как раз вовремя. Все уже были готовы.

Сорт махнул нам рукой и сказал скидывать сумки в повозку, чтобы не нагружать верховых. Дайша пристроилась рядом со мной, но ничего не сказала. Я как раз отстегнул вторую сумку и бросил на повозку. Сашка делал то же самое с другой стороны. Кристина отказалась, сказала, что Призраку лишний вес только на пользу.

Солнце поднялось к зениту, выжарило дорогу до того, что она стала пылить, и медленно покатилось к горизонту. На дороге кроме нас никого не было, это меня немного насторожило, но Сорт успокоил, что это проверенная тропка, чуть виляет, зато у развилки есть родник, где можно остановиться на ночь, напоить лошадей и удобно переночевать.

Дайсон ехал впереди и поминутно осматривался, поднимаясь в стременах, но подозрительный шорох я услышал первым. Или вторым, но ни я, ни Сашка не придали ему особого значения. День, солнце палит, только что птички не поют, и то скорее всего потому, что здесь слишком мало деревьев. Вокруг на довольно большом расстоянии — степь, только трава колышется на ветру.

Часть травы колыхалась как-то невпопад. Выбивалась.

Я бы, наверное, не обратил на это внимания, если бы не Титан, настороживший уши в том же направлении, и Призрак, который не стал любопытничать и просто взвился на дыбы, вырывая у Кристины из рук повод и зайцем прыгнул с дороги в густую траву.

Сашка развернул Рубина следом, а колышущееся желеобразное нечто, которое стелилось вдоль земли, лужей выкатилось под ноги впереди идущим лошадям и, вздыбившись, поглотило их. Мы всё ещё могли хорошо их видеть, Дайсон, ехавший в голове процессии, попал под удар одним из первых, он попытался колдовать, но лишь только на мгновение вспыхнуло ослепительно белым, но ничего не произошло. Лошади, как в невесомости поднялись над землёй, беспорядочно колотя ногами, увязая в прозрачном желе и медленно растворяясь. Вот уже проступили мышцы и кости кое-где. Никто больше не трепыхался.

Найт, ехавший следом, пытался развернуть лошадей, но они, словно в ступоре, замерли, мелко дрожа, тогда он вскочил, попытался спрыгнуть на землю, но не успел. Существо волной качнулось в его сторону, захлестнув и лошадей, и Найта.

Дайша закричала, и её голос буквально вырвал меня из оцепенения. Схватив её лошадь за повод и намотав его на руку, я жёстко приказал Титану бежать, подкрепив окрик ментальной волной, передающей страх. Сработало.

Сашка, оказывается, уже мчался обратно, но когда он увидел, что я отмер, остановился, дожидаясь. Призрак приплясывал в отдалении, не в силах устоять на месте, и Кристине чудом удалось уговорить его постоять ещё немного, пока мы не догоним.

Титан, впечатлившись удивительным существом, развил небывалую для себя скорость. Кобыла Дайши едва за ним поспевала, хотя, возможно, ей сильно мешала всадница, тянущая второй повод на себя в тщетной, самоубийственной попытке вернуться и попытаться спасти брата.

Мы пристроились чуть левее. Я видел лицо Кристины, она нервно сжимала зубы, понимала, что ничем не могла помочь ни Сорту, ни его товарищам, но от этого легче не становилось. Никому из нас.

Но мы, действительно, ничего не могли сделать. Всё случилось слишком быстро. Дайша хотела спрыгнуть, хотела побежать к брату, но я резким рывком остановил её, вернув в седло.

— Хочешь умереть? Ты ничем уже не поможешь. Всё кончено.

Она отвернулась от меня, вцепившись непослушными пальцами в гриву своей лошади, сжала до побелевших костяшек.

Пока она не могла поверить в реальность происходящего и надеялась, что через пару часов сможет проснуться.

Жаль, что это не так.

Мы скакали до самой ночи, Кристина то и дело обеспокоенно посматривала на Рубина, несколько раз даже подъехав поближе и, свесившись, что-то проверяла ладонью, но остановиться мы не могли. Нужно было добраться хотя бы до гор.

Призрак держался лучше всех. Он свободно ускорялся и замедлялся и легко держал заданный темп.

— Всё. Рысим, — скомандовала Крис. — Ещё десять минут такой гонки, и дальше мы пойдём пешком.

Крис ещё несколько раз командовала смену аллюра, по пути мы нашли небольшую реку и немного напоили лошадей, после чего Кристина снова скомандовала рысить. К горам мы добрались с ночью. Из-за высоких пик медленно выплыла луна. Измотанные, но живые, мы мешками посыпались на землю. Кристина, словно бы не скакала вместе с нами, легко спрыгнула и бросилась к Рубину, сняла с него амуницию, ощупала. Осмотр её удовлетворил, и она уже куда спокойнее приступила к остальным. Призрак терпеливо ждал. Он на очереди был последним.

— Не рассиживаемся. Придумывайте, как будете спать.

Я был готов прямо так, на камнях. Сашка помог сложить амуницию. Камни были ещё горячими, нагрелись за день, это создавало иллюзию уюта. Закончив с лошадьми, Кристина оставила их дремать, утомлённые, они даже не попытались пощипать редкую чахлую растительность, пробивающуюся между камней. Призрак так вообще кошкой свернулся на относительно ровной площадке.

Лошадь, лежащая калачиком, довольно необычное зрелище. Кристина улыбнулась.

— Значит, точно опасности нет, можно спать.

— Я покараулю, — глухо отозвался Сашка.

Спорить никто не стал. Дайша сидела и совершенно бездумно смотрела в одну точку. Она не плакала, наверное, просто не осталось сил, но и спать она явно не могла.

Беспомощность — жуткое чувство. Было время, когда я сам убивал и делал это очень… грязно, но то, что произошло сегодня, оставило более глубокий след в сознании.

Мы не стали разводить костёр, предполагалось, что с рассветом мы снова двинемся в путь, а нормально отдохнём, уже добравшись до какого-нибудь городка.

Дайша так и не уснула, я, собственно, тоже, лежал с закрытыми глазами, ощущая, как камень под спиной постепенно остывает. Я уловил короткий всхлип, едва слышный, но понял, что точно не усну. Это Крис оказалась способна спать практически в любых условиях, подоткнула седло под голову и сопит, словно под спиной не камень, а перина.

— Не вини себя. — Я подошёл к Дайше со спины. Она немного дрожала, не знаю, от холода или от сдерживаемых рыданий.

— Я не… просто не верю. Столько раз мы ходили по той тропе… и…

Я сел рядом и обнял её за плечи. Что ещё можно сказать человеку, потерявшему брата?

Я не мог придумать. Эта боль не испугается слов утешения и не уйдёт.

Раннее солнце залило своим ещё холодным светом землю, высветлив высокие горы. Чуть правее от нас как раз расположилась Диаволова арка — огромная дыра в горе с ровными краями. Поговаривали, что много лет назад здесь загнали в угол некромага, и он сделал себе такую вот дверку. Не знаю, правда, чем нужно было загонять некромага, обладающего такой мощью, но в целом это похоже на правду, может быть, конечно, никакого боя и не было, а кто-то просто не захотел тратить ещё уйму времени на то, чтобы обойти хребет, и проделал себе путь там, где наткнулся на препятствие.

Лично я этому магу очень благодарен. Вне зависимости от его мотивов.

Кристина проснулась сама, и спустя минут двадцать мы уже все шли в сторону арки. Верхом не садились. Лошади еле плелись. После вчерашнего марафона удивительно, как они вообще ноги переставляли. Я вот даже представить боялся, как лезть в седло.

Только пришлось. Когда до арки оставалось всего ничего, Призрак резко вздыбился и заржал. Кристина вздрогнула, словно только проснувшись.

Спать на ходу, оказывается, она тоже умела.

Не задумавшись и одной секунды, она запрыгнула верхом, и мы последовали её примеру, тем более, что я уже тоже ощутил нечто. По ногам словно волна прокатилась. Лошади, забыв про усталость, поскакали вперёд, подгоняемые иррациональным страхом перед неизвестным.

Мы пролетели сквозь арку на максимально возможной скорости и остановились, только когда пологие, поросшие высокой травой, холмы полностью скрыли её от нас.

— Чувствую себя белкой в шаре, когда весь твой мир крутится, и просто невозможно не бежать, — пожаловалась Кристина, спешиваясь и прямо на ходу ослабляя подпругу, чтобы Призрак мог пастись. Мы, не сговариваясь, последовали её примеру, кроме Дайши, она осталась верхом.

Какое-то неясное предчувствие гнало меня вперёд, и, если бы не опасность вовсе загнать лошадей, я бы не останавливался и никому не позволил остановиться до самого города, а может, и вовсе, до долины Прыгунов.

— До Прыгунов отсюда ближе, чем до Змей, — поделился наблюдением Сашка. — Если поедем по бездорожью, то к вечеру будем у моста.

— Я не поеду, — голос Дайши был очень тихий. — Спасибо, что спас мне жизнь. Я в город.

— А потом?

— Домой. Странствовать любил брат.

Дайша послала свою лошадь спокойной размеренной рысью. Мы, чуть постояв и проводив её взглядами, пошли в другую сторону.

— Жаль её, — внезапно произнесла Крис, срывая травинку, покрутив в пальцах, она осторожно засунула кончик в рот и пожевала, не горькая. Сточила до середины и сорвала следующую.

— Как думаешь, с ней всё будет хорошо? — на пятой уже травинке спросила Крис.

— С ней никогда уже не будет хорошо, — отозвался я и бросил короткий взгляд на Сашку, который, ссутулившись, шёл чуть в стороне. Рубин немного успокоился и по примеру остальных начал пастись на ходу, но, всё равно, то и дело вздёргивался, нервно прислушиваясь.

— Она сильная, выкарабкается, — произнёс Сашка глухо.

И его слова, кажется, вовсе не относились к Дайше.

Как и мои.

Не отпускающая меня тревожность наконец нашла объяснение. Сначала запахло трупами, не старым пыльным склепом, а относительно свеженьким трупаком, сладковато-гнилостно, а потом только я увидел людей. Верховые, человек пять.

Сашка обернулся одновременно со мной, а через минуту, не сговариваясь и быстро затянув подпруги мы все втроём уже скакали на полной скорости.

Опять.

Лошади заметно волновались, они тоже чувствовали кто именно за нами гонится. Чернокнижники. Только Призрак не проявлял видимого беспокойства, продолжал двигаться спокойно и размеренно чутко отвечая на команды всадницы. Титан же тащил меня так быстро как мог, я сомневался, что смогу остановить его если это понадобится.

Разрыв между нами увеличивался, но паническое бегство жгло силы и в таком темпе у нас не было шансов продержаться даже половину пути. Титан уже сильно потел, а Рубин начал сбиваться с темпа и спотыкаться. Сашка спрыгнул на землю прямо на ходу и побежал рядом.

Да, для него это действительно выход, жаль, что я так уже не умею. Став Высшим я растерял почти все способности боевого Слуги, а вот приобрести способности Высшего пока не удосужился, так что сейчас я слабый почти дохлый цыплёнок и ничего с этим не сделаешь.

Один Призрак чувствовал себя превосходно: высоко поднимал ноги, его жемчужно-белая шерсть всё ещё была сухой, а движения оставались плавными и размеренными.

Главное добраться до моста, возможно в Старде будет какой-нибудь маг да и не исключено, что чернокнижники просто из опасения туда не сунутся.

Я увидел проблему раньше всех.

Мост был разрушен, а это значило, что нам придётся обходить ущелье, минимум дополнительных три дня, которые мы просто не выдержим в таком темпе.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Титан начал сбавлять скорость. Совсем скоро он просто рухнет загнанный.

Чернокнижники неуклонно нагоняли. Не пять, восемь человек в плащах мешающих рассмотреть лица и фигуры, а вот их лошади были хорошо видны, высохшая кожа с серыми пролысинами потрескавшаяся на сгибах оголяла кости и сухие почерневшие мышцы.

Так вот почему они так отстали, когда мы разогнались. Такие некачественные зомби на большой скорости и рассыпаться могут.

Крис обернулась и придержала Призрака. Поравнялась со мной. Свесившись с седла она коснулась шеи Титана и тот тряхнув головой снова прибавил ходу.

— Это ненадолго! — прокричала Кристина. — Давайте за мной! Саш! Прыгай в седло!

Я не смог пробиться в её мысли. Закрылась. Это немного настораживало. Да чёрт возьми, если честно в ней почти всё настораживало!

Если бы я только знал немного больше.

Но сейчас не время размышлять.

Кристина направила Призрака к обломкам моста заставляя его скакать всё быстрее.

— Не отставайте! Быстрее! Быстрее!

Рубин держался как приклеенный, он доверял девушке куда больше чем я или Сашка, но охваченный паникой Титан не остановился бы даже если бы я этого хотел.

Я малодушно зажмурился, когда между нами и пропастью осталось не больше метра.

Всплеск незнакомой мне энергии тряхнул воздух и землю, а в следующий момент Призрак прыгнул, в эмоциях Кристины не было и искры страха, только какая-то сумасшедшая уверенность, которую я не понимал. Сразу за ней прыгнул Рубин. Титан далеко не выглядел хорошим прыгуном (хотя здесь не помогли бы никакие прыжковые таланты, вот полётные…), но он прыгнул.

Если честно я не закричал только потому, что мне ветер в глотку забился, на миг показалось что мы падаем, но в последнюю секунду земля буквально возникла под копытами жеребца и в пропасть сорвались лишь пара отколовшихся камней.

Я судорожно выдохнул цепляясь за шею Титана и чудом удержался в седле.

Лошади почти сразу стали замедляться, а Кристина крениться набок. Сашка поймал её спрыгнув на землю. Лошади дышали тяжело, низко опускали головы раздувая ноздри и даже Призрак выглядел вымотанным, хоть и не настолько.

Крис безвольной куклой лежала на руках Сашки. Она потратила колоссальное количество энергии. как выжила вообще непонятно. Я попытался сохранить в памяти ощущение от её магии, ещё никогда не встречал ничего подобного. Первый образ — лес, после дождя. Пение птиц и солнце играющее бликами в мокрой листве. В этой магии хотелось раствориться. Остаться навсегда.

Теперь разрушенный мост стал нашим преимуществом. Чернокнижники сгрудились самого обрыва и почти сразу поскакали в обход. Повторить прыжок они явно не могли.

Хорошо. Можно немного выдохнуть.

Город Стард насчитывал всего лишь пару десятков домов и назывался городом, только за свои капитальные строения из металла и камня. Здесь большей частью жили кузнецы, они возили железо с гор и ковали отменные клинки, а потом продавали на ежегодной ярмарке. Они и перебрались-то через ущелье чтобы не возить руду по мосту.

Я чуть придержал Титана у первого же дома. Крупная собака лежащая возле частокола в тени подняла морду и молча уставилась на нас. Людей видно не было. Сейчас в Змеях как раз была ярмарка, а разрушенный мост заставил местных собирать повозки и отправляться в многодневное путешествие. Разве что женщины с совсем маленькими детьми наверняка остались дома, а те, что побойче отправились вместе с отцами в город. Так себе защита от чернокнижников на самом деле. Пожалуй задерживаться здесь не стоит, у нас всего пара дней форы.

— Тихий, место, — строго произнесли из дома. В окно выглянула женщина средних лет и, окинув нас взглядом, тем же тоном, что общалась с собакой спросила: — Кто вы и зачем приехали?

Страха она не проявляла, да и едва ли мы могли серьёзно напугать кого-то лишь только своим видом.

— Мы едем к прыгунам, хотели спросить есть ли у вас место, где переночевать. Не бесплатно, конечно.

— У меня нет, езжайте к дому с красной крышей, у них есть даже сарай для лошадей.

Окно закрылось.

Собака проводила нас недобрым взглядом, но с места, как и было приказано, не поднялась.

Дом с красной крышей нашёлся почти сразу, в смысле крыша не была прям красной, но отливала в этот цвет больше чем все соседние. Во дворе играли дети лет, примерно, пяти или около того, они гоняли курей и громко смеялись.

Я спешился и пошёл к неприметной калитке отличающейся от остального забора только торчащей ручкой. Калитка оказалась не заперта, только прикрыта, чтобы перепуганные курицы не разбежались по всей округе.

Хлипкие заборчики объяснялись просто, по эту сторону ущелья начинались земли драконов и мелкая нежить предпочитала обходить стороной охраняемую территорию скапливаясь в долине Джаспера и чуть дальше за горной грядой, на болотах, а от крупной нежити никакой забор спасти не мог, впрочем, драконы имели привычку охотиться даже на потенциально несъедобных монстров так что плотоядной нежити здесь было немного и на открытую местность она выходить побаивалась.

Дети увидев меня чуть притихли. Мальчишка с чёрными растрёпанными волосами так сильно прижал к себе молодого петуха, что тот нелепо растопырив лапы забил единственным свободным крылом пытаясь вырваться.

— Взрослые дома есть? — спросил я растягивая губы в лёгкой приветливой улыбке.

— Мама. Сейчас позову!

Петух был освобождён, а мальчишка убежал за дом. Видимо мама была занята на огороде.

Остальная детвора сбилась кучкой потеряв своего предводителя и только настороженно следила за мной.

Вскоре из-за дома вышла женщина в рабочей одежде, она на ходу снимала с рук перчатки.

— Здравствуйте, нам сказали у вас есть где переночевать.

Она мгновение промолчала, словно бы решала какой ответ нам дать.

— Есть, сколько вас?

— Трое.

Она чуть поднялась на носках рассматривая Сашку и Кристину.

— Девчонку могу положить в доме, а вам будет лавка в сарае или сеновал, на выбор. Ужин простой.

— Спасибо!

Это был отличный вариант, скорее всего она вообще не планировала никого пускать в дом, но Кристина выглядела слишком бледной, чтобы отправлять её в сарай.

— Заводите лошадей через сад, — она махнула рукой в нужном направлении и я, кивнув, пошёл помогать Сашке.

Кристину с удобством устроили в небольшой комнатке, она уже пришла в сознание, но слабость никуда не делась, но теперь она хотя бы не была похожа на умирающую. Просто спала сильно утомившись. Оставив девушку отдыхать мы пошли помогать в саду, потому что денег с нас не взяли. Сад был дороже, а работы много.

К ужину меня уже можно было кинуть рядом с Кристиной куда-нибудь на пол где я бы и вырубился до самого утра.

Как ни странно, сама Крис достаточно отдохнула, чтобы к нашему возвращению начистить картошки и даже поставить на огонь чугунок, ей помогала детвора, которая любому другому бы сильно мешала, но Крис управлялась с ними так легко, словно делала это всю жизнь.

— Мы не будем оставаться, — сказала Крис после ужина. — Поедем сейчас.

— Ночью? — Я слабо представлял себе путешествие в кромешной тьме, даже луны сегодня не видно, небо затянуло тучами.

— Да. Дорога ровная и одна, не заблудимся.

Я больше волновался о том, что мы убьёмся, а не заблудимся, но Кристина даже не допускала варианта, что мы задержимся здесь до утра.

После ужина мы распрощались с хозяйкой дома поблагодарив за то, что пустила если не переночевать, то передневать.

И пошли собираться.

Тучи действительно не пропускали никакого света, ни от звёзд, ни от луны и в итоге за воротами на нас почти сразу обрушилась абсолютная темнота, я не мог различить даже гриву Титана, но Кристина уверенно вела нас вперёд, во всяком случае, лошади шли спокойно, очень медленно и осторожно, но не выказывая страха.

Кристина тихо напевала какую-то спокойную, немного грустную песню. Слов было не разобрать, но мотив угадывался. А на рассвете, мы каким-то неведомым образом оказались у чёрных скал, ворот в долину Прыгунов.

Рассветное солнце осветило гладкие чёрные камни пиками уходившие в высоту. Мы переступили невидимую черту и сразу почувствовали себя в безопасности. У прыгунов были свои законы и правила и ни один связанный со смертью маг не смог бы свободно пройти в долину, так что с этого мгновения преследования можно было не опасаться.

Навстречу нам, словно соткавшись из тумана вынырнула прыгунья.

— Добро пожаловать в нашу долину. Приветствую вас Слушающие Песню крови и тебя девочка Говорящая с Лесом, — произнесла она тихим, но очень проникновенным голосом, нечеловеческим, казалось, что отзвук её слов эхом прозвучал в мыслях.

Она была красива. Высокая вытянутая фигура, чёрная отдающая в синеву бархатная на вид кожа, вьющиеся тёмные волосы спускающиеся до поясницы, длинные ноги с объёмными мышцами, вытянутая ступня с острой высоко поднятой над землёй пяткой, три растопыренных больших пальца, плоских и таких же цепких как у геккона, тонкий словно кончик бича хвост беспокойно мечущийся из стороны в сторону. По рукам и круглым бёдрам у прыгуньи змеились более светлые завораживающие узоры.

— И мы приветствуем тебя, Прыгающая до Небес, — так же церемонно произнёс я выловив имя из её мыслей. Она не обиделась, только немного удивилась. Мало кому удавалось проникнуть в мысли прыгуна. Хотя она особенно и не закрывалась.

— Следуйте за мной. Слушающие Песню редкие гости в наших краях.

Она грациозно развернулась на пальцах и повела нас в сердце своего города. Изнутри горы казались отполированными, без единой трещинки, чёрные зеркала с вздувшимися пузырями, я не сразу понял, что пузыри, — такие же гладкие как и всё вокруг — это дома. Они были разбросаны абсолютно хаотично, на разной высоте и я не очень представлял, как попадать внутрь, никаких ступеней и даже дверей я не заметил, под ногами тоже был чёрный отполированный камень, чуть более матовый и относительно нескользкий.

Свет солнца ещё не мог осветить долину и силуэт нашей провожатой то и дело терялся на фоне гор, если бы не светлый змеящийся рисунок то разглядеть её было бы и вовсе нереально.

Я не успел начать разговор, а прыгунья уже ответила:

— Мы не сможем отправить вас домой. Дочь Неба не хотела чтобы наши пути тянулись до имения. Мы уважаем её решение и сейчас. Всё что мы можем вам предложить — это чуть-чуть сократить ваши странствия, один прыжок до пустых земель, а оттуда уже пешком. Это поможет вам оторваться от преследования. Подождите здесь.

Прыгунья говорила очень тихо, размеренно и спокойно я на какое-то мгновение выпал из реальности и не заметил, как мы подошли к небольшому дому сложенному из камней, у этого дома была вполне обычная дверь и рядом располагалась даже грубо вытесанная лавка. Апартаменты для гостей, максимально привычные.

Прыгунья вернулась очень скоро. Она держала в руках длинный свёрток.

— В пустых землях без оружия не выжить. А хозяевам эти клинки уже не пригодятся.

Она вручила мне свёрток и рекомендовала отдохнуть. Вечером на закате откроются пути и мы сможем отправиться в дорогу.

Кристина ушла устраивать лошадей не доверяя такое ответственное дело никому, а я вспомнил, что не узнал сколько будет стоить прыжок. Хотя прыгуны всегда сами озвучивали стоимость только узнав маршрут.

Возможно потребуются не деньги.

Я развернул свёрток. Мечи, парные, короткие, чуть больше локтя в длину с широкими изогнутыми лезвиями и очень знакомым символом у рукояти, когда-то эти клинки явно принадлежали кому-то из нашего Дома, но не они привлекли моё внимание. Третий клинок был куда интереснее, гораздо длиннее, слабо изогнутый, с блестящей кромкой остро заточенного лезвия, рукоять тоже имела небольшой изгиб, неброская оплётка, чуть истрепавшаяся от времени, глубокого синего цвета и такие же синие кисточки на длинных шнурах.

Кисточки, как по мне, были излишеством.

Всегда.

Но Антае они нравились.

Я внимательно рассмотрел гравировку у гарды. Птица с распахнутыми крыльями и запрокинутой головой заключённая в большую букву «С», а чуть ниже витая «А».

Такой же символ был почти на всех вещах Антаи. Символ дома Сиел и её собственный знак.

Это её клинок.

Так странно было просто держать его. Не такой тяжёлый как мог бы показаться, идеально сбалансированный. Он всё ещё хранил тень её руки на рукояти, я почти мог почувствовать её.

Словно прикосновение сквозь время.

Она была так красива в бою, пусть я и видел её только в тренировочных спаррингах.

Мне пришлось приложить усилие чтобы перестать вспоминать.

Кристина в дом так и не зашла, осталась сидеть на улице и любоваться драконами, кружащими в небе.

— Молодняк, — отстранённо произнесла Крис, когда я вышел на порог. — Играют.

С земли трудно было определить размеры, но вели они себя точно как котята. Кружили то и дело нападая друг на друга и отплёвываясь пучками пламени.

— Ты уверена, что тебе нужно с нами?

— Да.

Она не собиралась пояснять свою уверенность, а я не собирался расспрашивать. Уверена, так уверена. Я уже начал привыкать к её странностям, принимаю как данность. Даже почти не удивляюсь.

— Почему тебя назвали Говорящей с Лесом?

— Потому что это так.

Она больше ничего не стала пояснять и в какой-то момент незаметно ушла, а вернулась уже с готовыми лошадьми. Они шли за ней как привязанные, хотя в руках она держала не поводья, а сумку. После происшествия на тракте мы потеряли всё, амулеты, карту, деньги. Сохранилось только то, что Кристина везла сама не доверив обозу и сейчас она основательно прибарахлилась, так что едва смогла донести.

— Могла бы позвать, — упрекнул я её.

— Ничего, справлюсь. Не тяжело.

Я отобрал у неё сумку и чуть не выронил. Не тяжело, ага.

Чтобы нормально закрепить ремни мне понадобилась помощь Сашки. Призрак зажимал уши и норовил укусить меня, но я успешно уворачивался.

Солнце клонилось к закату, когда оно краем коснулось горной гряды, то словно бы поранившись плеснуло кровью на скалы. Красиво и немного жутко.

Прыгунья пришла за нами когда «кровь» разлилась по всей долине.

— Пути открыты.

На самом деле прыгуны могли перемещаться в любое время, но для перехода с лошадьми лучше было дождаться заката.

Портал выглядел красиво, сияющая спираль глубокого синего цвета с мириадами светящихся белых точек. Это было похоже на изображения космоса, такая маленькая живая галактика. Титан чуть упёрся, но вслед за Призраком пошёл. Я поклонился Небесной прыгунье и в следующий момент уже провалился по щиколотку в зыбкий сухой песок.

Пустые земли не были такими уж пустыми, просто находились очень далеко, а местное население не рвалось приближаться к цивилизации и приближать цивилизацию к себе. Дикая местность, пустыни, леса, поля, небольшие деревеньки, люди и нелюди живущие натуральным хозяйством и охотой.

В общем далеко не самое плохое место. Мы с братом вполне успешно прятались здесь почти целый год.

Из недостатков, тут можно нарваться на кого угодно. Буквально. Даже на демона или какого-нибудь некромага, зализывающего раны после серьёзного сражения. Так что едой было разжиться очень нелегко, что в итоге и вынудило нас уйти ближе к цивилизации, а потом и вовсе в мир саеров.

Кристина бросила короткий взгляд вверх, где на светлеющем небе ещё мерцали звёзды и уверенно направила лошадь по одной ей известному маршруту.

Было спокойно. Едва заметный ветер волнами прокатывался по песку, а потом, спустя может быть час дороги мы уже шли по траве. Пустыня незаметно осталась позади. Когда солнце поднялось над горизонтом на три ладони и начало ощутимо припекать мы добрались до какого-то поселения и я сразу узнал местность. Отсюда до имения, если не останавливаться примерно неделя. Небесная прыгунья перенесла нас максимально близко за что ей огромное спасибо.

По мере того как мы приближались всё больше нам попадалось следов жизни человека. Валяющееся в кустах поломанное тележное колесо, отпечатки лошадиных копыт на всё более явной, хорошо вытоптанной дороге. Поселение оказалось достаточно большим и судя по всему абсолютно самодостаточным, широкого хорошо наезженного тракта для торговли с соседями здесь не предполагалось и все дороги благополучно растворялись в ближайших полях и в лесу.

На нас смотрели настороженно, но не агрессивно. Мы беспрепятственно проехали кажется в самый центр, остановились на небольшой открытой площадке, Кристина спрыгнула на землю и быстрым шагом скрылась за дверью ближайшего дома, а спустя десяток минут выскользнула обратно с целой связкой амулетов.

— С ними будет быстрее, поехали.

Найти здесь, в пустых землях пространственные амулеты. Небывалая удача.

— Откуда у тебя столько денег?

— Есть вещи, которые ценятся больше чем монеты.

Я промолчал ожидая продолжения и она вздохнув пояснила:

— Знания.

Дальше ехали в молчании. Вероятно Крис незаметно активировала амулет, потому что прошли мы кажется гораздо больше чем могли бы при самом лучшем раскладе, а лошади при этом практически не устали, но к ночи всё равно пришлось остановиться на привал.

Здесь стояла лучшая погода, ранняя осень, ещё не холодная, но уже и не такая жаркая. Сашка поймал мой взгляд, удержал его, я на секунду почувствовал себя дичью. На секунду я ею и был.

Верно.

Немного забыл, что Крис — не спасение.

Отсрочка может быть, но не более того.

Сашка не мог больше ждать и только спешившись бросился в лес. Я за ним. Взгляд Кристины был практически ощутим, она всё прекрасно поняла, но ничего не сказала. С того прыжка через пропасть на ней не появлялось новых укусов, а значит Сашка не получал крови, и это при том что побегать ему пришлось изрядно.

Он напал не дав мне даже остановиться. Никаких расшаркиваний и долгих уговоров. Сейчас им управляли инстинкты, мёртвой хваткой он вцепился в моё плечо чуть не ломая кости пальцами и укусил.

Слабость накатила мгновенно.

Этот раз был опаснее всех предыдущих. Сашка в хорошей форме, но очень голоден. Голоден, но не слаб.

— Остановись.

Голос чуть дрожит, двоится, но силы в нём явно не хватает для того, чтобы Сашка меня услышал. Он даже на мгновение не замер, хотя ведь должен был отреагировать, если бы он замешкался на секунду, только на одну секунду…

Кристина всегда знала, что нельзя подходить к настолько голодному вампиру и тем более к вампиру который уже охотится. Она и не подошла. Швырнула нож, не промахнулась. Сашка дёрнулся и резко обернулся.

Замкнутый круг.

Я даю ему кровь, чтобы сохранить разум, но он каждый раз получает ранения, которые всё больше подталкивают его к самому краю.

Уже за край.

Ноги меня не удержали и я рухнул вниз.

Последнее что я успел увидеть, но во что не успел поверить — это внезапно поднявшийся сильный ветер, который согнул деревья, ветви стали так похожи на руки, которые обернулись кольцом вокруг Кристины словно бы защищая её.

Девочка говорящая с лесом.

Девочка, которую лес понимает и которой отвечает.

Открывать глаза было страшно. Предсказать что меня ждёт — невозможно, но и затягивать нельзя. Вдруг я потерял сознание на пару мгновений?

Последняя мысль придала мне недостающих сил и я вскочил на ноги. Картинка перед глазами чуть качнулась, но на удивление я не рухнул на землю.

Костёр потух, даже угольки не тлели, лошади лениво паслись на небольшом отдалении, Призрак дремал. Рассвет. Всё как будто бы нормально. Только никого.

Даже ветер не шумел.

— Саш? Крис?

И тишина мне ответом.

Они вернулись спустя, минут, может быть, десять. За это время я успел представить себе самые жуткие картины. Одна из них: Сашка убил Кристину и ушёл. Решил, что он не станет подвергать меня опасности. Ушёл, как уходят коты, когда чувствуют, что за ними пришли с другой стороны мира.

Но нет. В смысле они, конечно, выглядели так, словно бы подрались, растрёпанные, в крови, но совершенно точно оба живые.

— Эм…

— Мы решили все вопросы, не волнуйся. Ты как? — спросила Крис, сосредоточенно отскребая кровь с ладони, которой видимо зажимала рану на шее. Неожиданно аккуратная получилась, словно и не обезумевший от жажды вампир кусал.

— Нормально. Вроде бы. — Мозг всё ещё тормозил и я с трудом осознавал происходящее, но чувствовал себя действительно нормально, что странно, если учитывать обстоятельства.

— Тогда поехали, — бросила она коротко и свистнула лошадей.

Сашка подхватил сумку подчёркнуто избегая моего взгляда, хороший признак, раз он чувствует вину, значит достаточно пришёл в себя. Когда его прошлый раз так сорвало, он не успокоился, пока не убил, но почему-то не в этот раз. В этот раз его остановило что-то другое. Интересно, что сделала Крис? Или они кого-то поймали в лесу?

Спрашивать у неё конечно бесполезно.

А вот брата можно расспросить, когда он перестанет меня шугаться, конечно.

Уже к следующему вечеру израсходовав ещё два амулета мы ступили на земли принадлежащие дому Сиел.

Мы не останавливались на привал и судя по всему ближайшее время его в планах и не было. Лошадей поддерживала магия, а вот я едва держался в седле, периодически задрёмывая. Я даже не сразу заметил свободно пасущийся табун. Лошади настороженно вскинули морды, чуть вперёд выступил угольно вороной жеребец, он неотрывно смотрел на нас пока мы не проехали мимо. Хорошо, что он решил, что мы не представляем угрозы, для его табуна, а то пришлось бы очень быстро удирать.

Антая любила лошадей. Она была бы рада увидев сколько их теперь на её земле.

Заросшая травой дорога была едва различима и чем ближе мы подъезжали к имению, тем больше чувствовалось запустение. Любимые цветы Антаи, ларанды, обычно ярко-красные, сейчас были словно припылённые, тусклые.

Бледный свет луны мягко коснулся распахнутых настежь высоких дверей, я сам оставил их открытыми, когда уводил брата прочь.

Гнетущее впечатление.

Опавшие листья на пороге в неверном свете луны стали почти чёрными. Ларанды, здесь, у самого порога ставшие абсолютно серыми и уходящий в высоту оплетённый мёртвым плющом камень стен.

Если бы кровь не подсказывала мне, что это место — дом, я бы наверное не решился зайти.

Кристина явно чувствовала себя неуютно. Только для неё это место не хранило никаких воспоминаний, ни хороших, ни плохих.

— Останьтесь здесь пока.

Я почему-то не хотел, чтобы кто-то ещё шёл со мной.

Пол скрипнул только один раз, у самого входа чуть прогнивший из-за постоянной влаги от залетающих внутрь капель дождя, а дальше всё казалось застывшим во времени. На низком кофейном столике практически не было пыли, кресло в котором она так часто сидела всё ещё хранило её запах.

Мои шаги отдавались глухим эхо, словно сердце дома ожило спустя так много лет.

Я внезапно поймал себя на том, что улыбаюсь.

На высокой тумбочке стояла ваза, а в ней белая лилия. Она высохла, но почему-то не осыпалась и практически не потеряла своей красоты.

Словно законсервированная в неподвижном мёртвом воздухе.

Меня захлестнули воспоминания.

— Какая красивая! Матвей, где ты нашёл её?

— В лесу, далеко отсюда.

— Спасибо!

Иногда она ведёт себя как человек и радуется таким простым вещам, как дикая белая лилия… Мне так хочется обнять её сейчас, оторвав от земли кружить и смеяться, но я знаю, что она не позволит, вырвется.

Она любит быть недоступной.

— Антая!

Я очнулся услышав свой собственный голос. Так задумался, что позвал её наяву.

Мне так хотелось, чтобы из коридора донёсся её смех. Чтобы мой голос был тут не одинок, но я знал, что она не услышит меня. Я слишком живой, для того, чтобы докричаться.

Высокий шкаф украшенный вычурной резьбой чуть покосился, возможно это случилось ещё тогда. Антая любила сидеть на нём и болтать ногами постукивая пятками по дереву.

— Матвей. — Её голос льётся весенним ручейком. Я оборачиваюсь, а она спрыгивает в тот же момент. Платье цвета ясного неба на миг взметается чуть выше её колен и я теряю дыхание.

— Моя госпожа…

— Я же просила не называть меня так, — она хмурится недовольно. Такая красивая.

— Мне не дано подобрать других слов.

Это было обожание граничащее с безумием. Да, пожалуй я действительно был безумен и безнадёжно влюблён.

Я поднялся по широкой лестнице. Её комната. Во всяком случае именно здесь она чаще всего спала прямо на пушистом белом ковре.

— Иди сюда.

Я не сопротивляюсь. Я хочу быть рядом и уже не разделяю где её приказы, а где мои собственные желания. Это неважно почему-то.

Она нетерпелива. Тянется ко мне и заваливает на ковёр. Моя любимая единственная госпожа котёнком свернувшись спит рядом и я не могу пошевелиться. Не хочу.

Волшебная ночь, когда мне позволено почти без спросу касаться её волос, лица, любоваться ею, такой спокойной, спящей. Принадлежащей сейчас только мне.

И здесь же когда-то был настоящий скандал.

— Почему именно так?!

Я в ярости. Она сделала из нас что-то непонятное, я чувствую себя убийцей.

— А как? — Она почти шипит. — Делать как все? Домашних пушистых котят без зубов и когтей, неспособных даже питаться самостоятельно?! Я ненавижу беспомощных существ. Только опасность разогревает кровь.

Я отворачиваюсь нервно поводя плечом.

— Матвей, не злись.

Её руки невесомо касаются моих. Я не хочу сейчас снова видеть её, но оборачиваюсь, не могу сопротивляться.

— Не злюсь… просто не понимаю…

— Я сделала из вас боевых Слуг… но ты забудешь об этом и больше никогда не будешь задумываться над вашим происхождением.

Я коротко, нервно рассмеялся.

Антая действительно не терпела одомашненных животных. Даже лошадей она выбирала самых диких. Таких, чтобы не подойти.

Ей нравилось превращать жизнь в борьбу.

И нас она сделала в соответствии со своими идеалами. Для неё мы были воплощением опасности.Единственные созданные за последнее время боевые Слуги способные разорвать на куски практически любое существо.

Способные разорвать даже её.

Не зря правящий Дом запретил создание боевых Слуг. Они слишком опасны. Даже для Высших, но Антая… она не боялась.

Страх? Что для чёрной кошки страх? Пустой звук.

Я поднялся ещё на этаж. Здесь я часто читал. Мне нравился вид из окна.

А Антая на этом подоконнике часто сидела свесив ноги и задумчиво улыбалась.

— Госпожа?

Я поднимаюсь по лестнице и вижу её. Сегодня она в чёрном и, признаться, это пугает меня. Я привык к светлым оттенкам.

— Не волнуйся Матвей. Всё хорошо.

— Тогда почему?

Я демонстративно приподнимаю край её платья акцентируя на его цвете.

— Просто меланхолия.

— Просто ли?

— Ты слишком дотошен.

— Я беспокоюсь.

— Не стоит.

— И всё же?

— Ты не отстанешь, да?

— Ты можешь приказать.

— Не хочу. Слушай. — Она молчит только одно мгновение, решает с чего начать. — Я живу в одиночестве уже очень давно, но это не всегда было так, раньше наш Дом насчитывал множество Высших вампиров, только вот мы всегда отличались особенным безрассудством. Не просто бессмертные, а вечно живые бессмертные. Мы, пожалуй, единственные вампиры настолько подверженные людским эмоциям. Сиел означает «жизнь» и мы оправдывали это своё название. И умирали мы не в пример чаще. Адреналиновые наркоманы с повышенным уровнем неуязвимости. Я последняя в своём Доме и я ненавижу это своё одиночество. Я хотела возродить Дом, но так и не научилась любить. Да что там. Никто из малого Дома Сиел не умел любить, ни один человек не был обращён в аристократа. У нас никогда не было аристократов. Да и Высшие никогда не жили вместе. Дети были, но так редко, что я, наверное, по пальцам одной руки могу пересчитать их всех. Нас не осуждали. Вампиры не умеют осуждать, но Дом наш умирал, просто вырождался и никто ничего с этим не хотел делать. Каждый думал только о себе, наверное это последствия того что мы просто не знали что такое чувства, мы были подвержены людским соблазнам, низменным инстинктам, возможно злости и зависти, но мы не знали даже что такое дружба. Развратные, распущенные, но так завидно живые. Мы даже не заметили как нас осталось непозволительно мало. Сегодня день, когда умер Фир… предпоследний вампир моего Дома, ровно сто лет назад он нарвался на нежить, возможно был пьян, а может просто не повезло. Не знаю. Он, как ты уже догадался, нравился мне. Я подумывала о детях, но не успела. Фирард умер и я не смогла найти его тело. — Она горько усмехнулась. — Пожалуй клинков Дома Сиел на контрабандных рынках больше всего. Слишком уж многих из нас даже не нашли.

— Значит это траур?

— У нас не принято скорбеть по погибшим, но мне в этот день всегда немного грустно. Совсем чуть-чуть. Поэтому я надеваю чёрное. Это просто дань памяти даже не Фиру, а Дому, который больше не существует. Я никогда не считала себя частью семьи, а теперь я просто не могу назвать себя главой Дома. Это было бы несправедливо.

— Почему?

— Потому что я всегда избегала своих.

— Ты не виновата ни в чём.

— Знаю. Это просто дань памяти, я же сказала. — Она мимоходом касается моего лица, смотрит пристально. — Ты похож на него. Если бы я умела любить возможно всё было бы иначе.

Одно мгновение мне кажется, что ей правда грустно от того, что из меня не вышло аристократа.

Но лишь мгновение.

Она не умеет сожалеть. Вампирам недоступны такие ненужные, глупые чувства. Слишком человеческие даже для Дома Сиел.

Воспоминания почти душили. Извращённое болезненное удовольствие вспоминать и переживать заново всё то, что больше никогда не повторится. Я был согласен на скандалы. Я был готов заново переживать всю ту боль, что она причиняла мне…

— Тебе не надоело?

Я поднимаю глаза от книги и качаю головой. Буквально спиной чувствую — что-то не так.

Её холодные пальцы касаются моей шеи и я вздрагиваю. В ней проступает что-то опасное. Звериное.

Если бы я не принадлежал ей вместе со всеми своими мыслями я бы испугался.

Возможно даже попробовал бы убежать.

Я чувствую её злость и ещё что-то. Под этой безразличной маской много эмоций.

Её пальцы сжимают моё горло и в следующее мгновение я уже на полу. Она усаживается мне на живот, а пальцы сжимаются ещё сильнее. Морщусь от неприятной боли, когда её ногти пронзают кожу и чувствую, как кровь течёт на пол.

В её глазах как в глазах дикого зверя на охоте, отражается смерть, от этого становится страшно.

— Мне больно… — едва слышно, хриплым выдохом.

— Я знаю. — Она медленно склоняется к моему лицу. Так близко. Губы щекочет её прерывистое, раздражённое дыхание, словно бы собирается поцеловать, но вместо этого, молниеносно будто змея, вонзает клыки в мою шею.

Дёрнувшись делаю только хуже, кожа рвётся. Запах крови обжигает лёгкие, а боль вгрызается в сознание крепче клыков Антаи.

Пытаюсь вырваться, отстраниться, но удаётся лишь проскрести пальцами по каменному полу.

Тело меня больше не слушается.

Хотя, если вспомнить, оно всегда гораздо охотнее подчинялось ей.

Боль затапливает сознание, но я уже почти не обращаю внимание.

Боль привычна.

Она даже может быть приятна.

Её можно спутать с любовью.

Ею можно наслаждаться, но невозможно насытиться.

И сейчас я действительно наслаждаюсь, столько, сколько позволено.

Она оставляет меня лежать на полу. Почти обескровленного, но живого. Вампира не так-то легко убить, а она всегда танцует на грани и знает где нужно остановиться.

Я не пытаюсь встать.

Слишком рано.

Мысли охватывает апатия и я проваливаюсь в темноту которую можно назвать сном, но мне не снятся сны, только тьма.

Я горько усмехнулся зарывшись пальцами в свои волосы.

Мне хотелось вернуть даже это. Даже эту боль.

Из её рук не дрогнув я принял бы всё, только вот в этой жизни для меня её больше нет. Наверное это ненормально, так цепляться за прошлое. Возможно со временем у меня получится отпустить память о ней.

Я не смотрел под ноги зная, что Антая терпеть не могла мусор на полу о который в темноте можно запросто споткнуться. Она вообще не любила отвлекаться на такие мелочи как всякий хлам, ей нравилось смотреть в небо и каково было моё удивление, когда я всё же споткнулся.

Ковёр вздыбился, а за дверью очередной комнаты — разруха. Здесь явно что-то искали, не слишком-то аккуратно. Стол перевёрнут, на полу сорванные картины.

— Бред, — буркнул я тихо не имея даже представления о том, у кого могло хватить наглости и смелости забраться в дом вампира, пусть и давно покинутый.

Поднявшись ещё на этаж, под самую крышу я невольно расплылся в ухмылке. В воздухе висел неприятный аромат пыли и затхлости, а ещё старого склепа, на полу валялся высохший словно столетняя мумия труп.

Кажется незадачливый воришка таки нашёл в этом доме главное — свою смерть.

Я присел на корточки рядом с телом. В руках он сжимал какую-то коробочку. Не задумываясь я вытащил её из хрупких пальцев которые тут же рассыпались пылью.

Как удобно, значит труп мы просто выметем.

Небольшой замочек был вскрыт и я незамедлительно откинул крышку. Внутри, на подушке из синего бархата в углублении лежал прозрачно-зелёный круглый камень с неровной трещинкой посередине.

Хм, семейная реликвия? Сокровище Дома?

Камень приятно пульсировал и на ощупь был чуть тёплым. Подумав немного я сунул его в карман. Что-то подсказывало мне, что оставлять его нельзя.

Кристина видела путь по которому нужно было пройти, если бы Матвей не поддался уговорам и не убил Сашку, если бы они смогли провести его дальше, протянуть через боль он бы переродился Высшим, а не аристократом и это дало бы шанс Дому Сиел возродиться потому что Кристина пошла бы за Сашкой, она это и планировала, но всё сломалось.

— Однажды я чуть не изменила историю, знаешь. Я была так близка. Но в шаге от цели всё рухнуло и теперь, спустя много уже десятков лет, я думаю, что может быть это было и правильно, хорошо, что у меня не получилось.

Кристина не стала дожидаться моего возвращения и уже вовсю изучала первый этаж. Сашка стоял у входа посматривая на улицу, словно ждал гостей, которых никто не приглашал.

— Смотри что я нашёл.

Кристина резко обернулась, но даже руку протягивать не стала напоровшись взглядом на камень.

— Ты знаешь что это? — спросила она через секунду.

— Нет, не точно. Артефакт какой-то.

— Да, артефакт… это один из танцующих артефактов, если конкретно, то у тебя в руках сейчас Танцующий над Временем. Вечная молодость и живость духа в маленьком камешке. Я была уверена, что он утерян.

Я посмотрел на камень новыми глазами. Кто бы мог подумать, что в нём столько силы?

— Его пытались украсть.

— Естественно. Твоя госпожа погибла, значит артефакт остался без защиты, отчего бы и не забрать? У Танцующих артефактов есть такая интересная особенность. Их нельзя украсть, во всяком случае, пока жив предыдущий владелец или пока он достаточно в себе, чтобы добровольно не передать его. В случае же с этим камнем, было всё ещё сложнее, им владел целый Дом вампиров, пышущий силой. До определённого момента, конечно. А теперь вот камушек считай бесхозный практически. Одного тебя можно в расчёт не брать.

— И что мне с ним делать?

В голове закрутилась нехорошая мысль. Насколько силён этот камешек? Достаточно ли он силён, чтобы кто-то решил заполучить его невзирая на трудности? Чтобы кто-то достаточно безумный и бессмертный планомерно уничтожал вампиров одного Дома, причём обставляя это так, чтобы охота не была слишком уж явной.

— Отдать Леону. У тебя точно не хватит сил его защитить, но это потом. Сейчас нужно заняться другим. Сначала отдохнём, спальни на втором этаже?

— На третьем.

— Хорошо.

Она проскользнула мимо меня и поспешила к лестнице.

Сашка остался у входа.

— Ты заходишь?

Он пожал плечами.

— Я чувствую себя немного…

Он не смог подобрать слов, но мне это и не нужно было, я его понимал.

— Пошли. Это теперь наш дом. Только наш.

Сашка снова не спал всю ночь и ничего не ел. Просидел в кресле неподвижно, как статуя. И встретил меня утром безжизненным взглядом.

Кристина если и спала, то явно очень недолго, меньше чем я. Она расположилась за столом в самой светлой комнате и обложилась книгами из библиотеки.

— Тебя пропустили чары?

Антая постоянно повторяла, чтобы без неё никто не спускался в библиотеку, потому что она не хочет смести нас как пыль и выбросить в сад после активации защитных заклинаний.

— Хозяйка этого дома мертва, ты ещё не заявил себя главой Дома, так что никаких чар там нет. Я нашла то что нам нужно. Мы конечно не сможем соблюсти все условия, но этот ритуал в любом случае даст небольшой шанс. Смотри.

Кристина развернула ко мне книгу. Там подробно описывалось как можно подчинить себе чужого Слугу. Затраты сил были огромны, автор книги предлагал хорошо подумать, есть ли необходимость в нём, потому что куда проще обратить нового.

Но новый мне был не нужен.

— Довольно кроваво и затратно, но это лучшее, что я нашла.

— Спасибо.

— Отлично, с этим разобрались. А теперь впиши сюда вот своё имя.

Впиши своё имя в Древо. Рядом с моим.

Антая была последней. Я коснулся пальцами серой, чуть шероховатой записи и короткая острая боль пронзила руку, а в следующее мгновение рядом с именем Антаи ярким бордовым цветом проступило моё.

— Хм, ну можно и так.

Крис не дала мне погрузиться в воспоминания и потащила вниз, в подвалы.

— Зачем тебе это? Почему ты вообще помогаешь? Мне кажется ты заинтересована едва ли меньше меня.

Кристина усмехнулась, но как всегда ушла от ответа неопределённым хмыканьем.

— Тебе понадобится много сил. — Она протянула мне руку. — Пей.

Её кровь сейчас была совсем другой. Я словно пил из энергетического источника. Она сама остановила меня, легко коснувшись плеча.

— Кто ты? — вопрос сорвался сам собой.

— О таких как я говорят, что мы воплощение самой жизни, но это не так на самом деле. Мы лишь помогаем миру вокруг нас, насколько хватает сил. У каждого свой путь, знаешь.

Подготовка к ритуалу не заняла много времени. Всё необходимое нашлось на месте. Осталось привести Сашку.

— Ты уверен? — спросил он как-то безразлично и если раньше у меня и были сомнения, то не сейчас. Я же видел, ему стало лучше, а теперь снова… мы ходим по кругу. По спирали, которая уходит в бездну.

— Да.

— Хорошо.

Он даже не спросил опасно ли это.

Кристина оставила книгу и ушла, ей нельзя было находиться здесь, потому что для неё это действительно опасно. Хорошо бы если она пойдёт прогуляться, посмотреть табуны лошадей на денёк другой.

Слуги связаны с обратившими их Высшими очень крепко и даже после смерти Высшего эта связь никуда не исчезает. Только становится односторонней. Прежде чем забрать Слугу нужно разорвать старую связь.

В книге не было написано, что это больно.

Я не помню как закончил первую часть ритуала, Сашка кричал так сильно, что я едва не остановился, но нельзя. Если прерваться сейчас, то связь больше нельзя будет восстановить.

Вторая часть была немного похожа на обращение. Его теперь всего лишь нужно было напоить моей кровью.

И каким-то чудом не дать ему убить меня.

Этот ритуал и правда требовал очень много сил. Хорошо, что Крис об этом подумала, без неё я бы не справился.

Всё оказалось в итоге проще, чем я успел себе придумать. Когда связь закрепилась мой голос обрёл полную власть над братом и даже короткого приказа хватило для того чтобы он остановился.

Он плохо соображал, хуже чем даже сразу после обращения. Я заставил себя не волноваться. Об этом предупреждали в книге. Но знать и видеть вещи разные. Это очень жутко смотреть на брата, который сейчас больше напоминал обезумевшего зверя. Он не мог ослушаться, поэтому стоял неподвижно, но внутри его ломало и я кожей чувствовал его ярость.

Я тоже не шевелился. Не говорил. Просто ждал, когда его разум хоть немного прояснится, надеялся что это случится раньше, чем иссякнут силы. Удерживать его на месте даже силой слова оказалось невероятно трудно. Нельзя было отвлечься, чуть уходящая в сторону мысль и Сашка уже обретал способность шевелиться.

Он узнал меня спустя лишь много часов.

И тогда же, сразу, я отпустил его. С огромным удовольствием осел на пол и выдохнул.

Удалось? Удалось же, правда?

— Как ты? — я слишком долго молчал и голос прозвучал хрипло.

— Нормально. Это было опасно.

— Да, но получилось.

Я улыбался. Теперь всё должно наладиться.

Иначе быть не может.

Кристину мы нашли действительно далеко за много километров от имения. Она ускакала верхом к озеру и расслабленно лежала в высокой траве пока Призрак пасся неподалёку. Он увидел нас первым и тихо заржал предупреждая хозяйку. Крис приподнялась на локтях и увидев нас улыбнулась.

— Мои поздравления, вы справились быстрее чем я думала. Здорово.

Она поднялась на ноги и шагнула к Сашке, заглянула ему в глаза, словно искала там что-то и видимо нашла. Улыбнулась светло.

— Да, всё правильно.

Он тоже улыбнулся ей.

Мы провели в имении ещё несколько спокойных и тихих дней. Сашка пропадал с Кристиной. Он оживал на глазах. Ему всё ещё нужна была кровь, но теперь это не выглядело как болезненная зависимость. Он много улыбался и смеялся. Он начал рисовать, нашёл свою папку с эскизами и пропал почти на сутки захваченный забытым желанием снова рисовать.

А потом чувство опасности и непреодолимое желание бежать вернулось ко мне. Кристина не стала ничего уточнять, нахмурилась только. Имение по идее было защищено, но… проверять насколько хорошо не хотелось. К тому же Танцующий был у меня, его в любом случае нужно было передать Леону.

— Значит в Птиц. Там школьный телепорт. Попадём на главную площадку, а оттуда до имения Лейкард час пешком.

Она снова активировала пространственный амулет и уже к ночи мы покинули земли Дома.

А утром мы оказались на болотах.

— Это по плану? — спросил я, когда Титан утонул в жидкой грязи по бабки и нервно всхрапнув отпрянул.

— Не особенно, я не знала, что они так расползлись.

Я тоже не знал, если болота уже здесь, то обойти их у нас не получится, в шепчущий лес я больше не сунусь никогда.

— Ты бывала здесь?

— В каком-то смысле да… я думаю смогу по ним пройти.

Крис видимо тоже между шептунами и болотом выбирала болото.

Шли мы долго, пространственные чары здесь не работали, на болотах вообще магия очень плохо работает, всегда.

С первыми сумерками то тут, то там стали появляться огоньки. Их становилось всё больше, они кружили взвиваясь вверх и медленно по спирали спускались обратно, к самой воде.

— Вы же знаете, что на болотах за огоньками не ходят, верно? — спросила Крис чуть натянутым голосом.

— Мне не нравится то, о чём ты думаешь. — Я всё ещё не мог хорошо слышать её мысли, но когда она намеренно не закрывалась, то вполне улавливал настроение. Сейчас она боялась.

— Мне тоже. Это не просто болотные огоньки, которые единственное, что могут это сильно заморочить голову, это Живой Огонь, совсем другой класс опасности. Коснёшься — будет взрыв. Чаще всего их можно встретить на высокогорных кладбищах древних шаманов или там где был выброс сильного стихийного колдовства.

Один из светлячков пролетел совсем близко от меня, показалось даже, что он на мгновение замер словно выбирая направление.

Чем дальше мы продвигались, тем больше становилось огней.

— Они привязаны ко времени суток? — спросил я в очередной раз плавно уходя в сторону от летящего мне прямо в голову шара. Титан медленно ушёл в жижу до груди, мои ноги промокли уже до колен. Отступать в сторону на болоте не самая лучшая идея, но выбирать не приходилось. Крис вела нас по относительно крепкой земле и такие вот топкие лужи не были слишком глубокими, во всяком случае лошади всегда могли из них выбраться.

— Днём они менее активны, но и заметить их сложнее, можно случайно наступить.

Мы пробирались словно по минному полю, даже хуже, мины в нашем случае были подвижны и реагировали на завихрения воздуха меняя траекторию полёта в абсолютно произвольном порядке.

— Может вернёмся? Поищем другой путь. Хоть бы и через горы. Сейчас тропы должны быть свободны, — в очередной раз чудом уходя от столкновения с Огнём произнёс я стараясь говорить максимально тихо, но так чтобы меня было слышно.

— Горы опаснее.

Крис упрямо шла вперёд. Призрак кстати каким-то чудом ни разу не попал в трясину и всё ещё оставался возмутительно белым, тогда как мы с Сашкой были уже одного цвета с окружающей природой.

Болото пахло болотом и я довольно быстро привык к этому специфическому аромату и сразу насторожился, когда почуял дым и что-то ещё, словно бы пыль. Откуда на болотах взяться пыли?

Огней становилось всё меньше и я бы подумал, что это хороший знак, но отчего-то становилось только тревожнее.

— Там что-то есть. Почти живое. Посмотрим?

— У нас есть выбор?

— Ну мы можем и обойти, но мне интересно, никогда не чувствовала ничего подобного.

— Ты сумасшедшая.

— О, ты только заметил? — Сашка который до этого молчал тихо рассмеялся.

А я пожалуй и правда только заметил. В смысле она и раньше конечно казалась немного… странноватой, но не настолько чтобы среди ночи лезть смотреть, что там на болоте такое непонятное почти живое.

Туман не был однородным, он двигался, перетекал, словно живой. Мы шли будто в толще мутной воды.

А потом разом туман исчез. Ни тумана, ни ветра и в центре этого прямо на земле лежал человек.

Ещё совсем мальчишка. Лет, хорошо если, восемнадцать.

Что-то почти живое.

Он не мог быть человеком.

Кристина спрыгнула на землю и подошла к нему внимательно всматриваясь в распахнутые пустые глаза. Мальчишка был в сознании, если это сознание у него конечно вообще было.

— Демон, — заключила Крис уверенно. — Эй, помнишь о себе что-нибудь?

Демон покачал головой, медленно-медленно.

— Из высших. Вот и выплеск стихийного колдовства. Можешь встать?

Кристина протянула руку помогая мальчишке подняться с мокрой земли. Сашка бросил ей плащ, чуть вымокший в болотной грязи, но лучше чем ничего. Демон вроде бы не мёрз, хотя возможно просто не знал что он мёрзнет. Крис накинула плащ ему на плечи и закутала. Он выглядел меньше Кристины, сейчас, когда он встал, я бы не дал ему больше пятнадцати, тощий нескладный подросток и если бы не пустые, тёмные с лиловым отсветом глаза я бы никогда не поверил, что он демон. От него даже не веяло ожидаемым ужасом.

— Помнишь как тебя зовут?

Мальчишка снова заторможено покачал головой.

— Значит будешь Оменом. Запомнил?

Демон кивнул.

— Я так понимаю он едет с нами?

— Конечно, если ты не заметил, то огни к нему не приближаются, поможем друг другу, мы доставим его к цивилизации, докинем до Универа, там разберутся, а он поможет нам преодолеть болота.

Призрак двойного веса на спине будто бы и не заметил, а с рассветом мы наконец вышли на сухую крепкую землю.

Болота остались позади.

Кристина спешилась и вернувшись к кромке нарисовала в пыли какой-то символ.

— Теперь, любой маг узнает что болота полны Живого Огня и не сунется, — пояснила Кристина снова запрыгивая в седло.

Призрак перешёл на лёгкий свободный галоп, бесконечный размеренный шаг утомил лошадей и им хотелось чуть проскакать, как, впрочем и нам. Даже Титан не стал упрямиться и в охотку ускорился норовя обогнать Призрака, но тот лишь задорно вскинул зад выбив у Кристины возмущённый возглас, вдвоём сидеть на попрыгунчике было явно неудобно.

Дорога легко ложилась под копыта. Ускоренная пространственными амулетами, она перемещала нас словно эскалатор, по которому мы ещё и бежали, но в середине дня всё равно пришлось остановиться на привал у родника.

Кристина рылась в сумках на предмет какой-нибудь одежды которую можно было предложить Омену. Плащ это конечно хорошо, но в седле не очень удобно. Демон конечно не жаловался, но возможно он просто ещё не научился чувствовать живое тело.

Кристина нашла какую-то рубашку и даже спортивные штаны неопределённого размера, то что нужно. Мы успешно перекусили рисом и пойманным зайцем, Омен наворачивал за десятерых, хотя изначально никакого аппетита не проявил. Кристина сказала, что это нормально, он ещё не знает что такое голод, чуть позже он научится жить как человек. Решено было вздремнуть, пока солнце не село, а к вечеру, по сформировавшейся уже привычке мы снова отправились в путь. Ночью спать на открытом воздухе среди нежити как-то некомфортно.

Город Птиц раньше был непреступной крепостью. Её так и не удалось захватить, слишком удачное расположение. Высоко на холме, а в центре ещё и выходящий на поверхность источник силы. Сейчас стену окружавшую крепость почти разрушили, а внутри настроили множество новых домов. Уютный получился городок, небольшой, но из-за портала в центре, очень многолюдный. Здесь же всё время шла самая крупная ярмарка, товары чуть ли не со всего мира свозили именно сюда. Верхом в город было нельзя, слишком узкие улицы, так что лошадей оставили внизу холма, в одном из множества загонов.

С лошадьми нельзя, а вот про драконов никто ничего не говорил. Некрупный, размером максимум с двухэтажный дом дракон спикировал на брусчатку прямо перед нами. Его тёмно-синяя чешуя искрилась в свете солнца. Девушка с растрёпанными ветром русыми волосами легко скатилась-спрыгнула с его шеи. Поблагодарив ящера она подхватила сумку и поспешила выше по улице. Дракон легко для такого огромного зверя подпрыгнул и свечой взмыл высоко в небо чуть не сбив нас с ног потоками воздуха из-под своих крыльев.

— Лисса? — Крис удивлённо вскинула бровь, но за девушкой не погналась. — Интересно, что она здесь делает?

— Знаешь её? — спросил я.

— Да, у нас некоторое количество общих знакомых. Ну и она в своё время знатно начудила, её мало кто не знает. Можно кстати Омена ей отдать, если она сейчас в Универ собирается, тогда мы сможем сразу пойти к Леону. Пойду спрошу.

Кристина не нуждалась в моём ответе, что-то решив она поспешила перейти к исполнению задумки. Нас не приглашали и ждать не стали, значит присутствие вампиров переговоры бы только усугубило.

Она вернулась только через час, довольная и с каким-то парнем рядом. Он на меня с братом даже не глянул. Сосредоточил всё внимание на Омене.

— И правда демон. Забавно. Пойдём со мной.

— Твоими глазами смотрит Смерть.

— Да, но она тебя не тронет. Идём.

И Омен пошёл. Что же, одной проблемой меньше.

— Извини, что я вас не представляла, у Лекса натянутые отношения с вампирами.

— Он некромаг.

— Да, но дело не в этом. Это долгая история. Давайте поторопимся. Нужно взять пропуск, чтобы провести лошадей в портал.

Пропуском занималась Кристина, мы с Братом остались ждать внизу винтовой лестницы, недалеко от главной площади с порталом. Я от скуки пытался прочитать мысли проходящих мимо магов и людей. Иногда это было проще, иногда сложнее, несколько раз я натыкался и вовсе на непреодолимую защиту похожую на сплошную каменную стену.

— Хулиганишь?

Я вскинул голову, чуть выше на середине первого пролёта стоял парень и клыкасто усмехался.

Вампир.

Плохо.

— Не нервничай, — произнёс незнакомец неторопливо спускаясь, одет он был во всё чёрное, и волосы завязанные в низкий хвост тоже были чёрные, сливались с кожаной курткой, на этом фоне его и без того бледная кожа казалась абсолютно белой. Самый настоящий носферату из фильмов.

Я чисто инстинктивно задвинул брата за спину.

— С чего я должен верить твоим словам? — я непроизвольно оскалился.

— Потому что я знаю кто ты и почему жив. Меня зовут Льюк, как можешь догадаться, Лейкард. Леон говорил о тебе, правда я не ожидал так скоро встретиться.

— И что он сказал тебе?

— Дом Сиел раньше не отличался такой настороженностью, — заметил он весело улыбаясь. Теперь нас разделяла всего пара метров и я едва сдержался от того чтобы отойти на пару шагов назад увеличивая дистанцию на дополнительный метр форы. На всякий случай.

— Матвей, я не собираюсь рвать тебе горло и твоему брату — тоже.

— Отчего же?

— Леон запретил, — Льюк невозмутимо пожал плечами. — Подозреваю ты не в курсе, но я один из его приближённых и знаю всё что происходит. Ты сюда по какому-то делу?

— Да, но оно касается только меня.

— Возвращаешься в имение?

— Ты плохо слышишь? Это только моё дело.

— О, Льюк! — Кристина сбежала по ступенькам так быстро что я даже заметить её не успел. — Если бы я знала, что ты здесь не оформляла бы эти чёртовы бумажки. Подбросишь? Нам нужно к Леону, в идеале сразу во внутренний двор.

— Хм?

— Да ладно, давай ещё допрос устрой.

— Мне было бы интересно как ты связалась с беглыми вампирами. Особенно если вспомнить как решительно ты обрывала все старые связи.

— Видимо недостаточно решительно, мир позвал меня обратно, а что я могу против Судьбы?

— Ничего. Что же, я рад, что ты вернулась. Леон знает?

— Да.

— А ты знаешь?

— Что?

— Про Иону.

— Нет.

— Тогда… поговори с Леоном. Ему это нужно. Может быть ты сможешь помочь.

Крис нахмурилась и глубоко ушла в себя словно молчание могло помочь получить новую информацию.

Может быть ей и могло. Не знаю. Когда дело касалось Кристины уверенности не было ни в чём.

В моём представлении открывание портала должно было выглядеть как сложный ритуал с начертанием пентаграммы и вливанием огромного количества энергии, тем более если планировалось перенести троих лошадей и четверых людей, но Льюку правила не писаны, он даже не изволил обозначить момент перехода. Просто в один момент мы поняли, что уже не в древней крепости и воздух пахнет иначе, тяжёлый, словно пыльный, хотя на самом деле он просто излишне влажный для сведения к минимуму энергетических колебаний от пространственных телепортаций.

Льюк предложил забрать лошадей и поставить их на конюшню, всё равно он шёл как раз туда и Кристина с радостью согласилась, она даже сумки забирать не стала. Доверие максимальное. Поблагодарив вампира девушка потащила нас по узкой дорожке выложенной серым камнем. Она петляла между деревьев и вела куда-то в обход имения Лейкард, не к главным воротам.

— Пройдём через библиотеку и сразу на третий этаж, если Лео дома, то он там, а если нет — там комфортно будет его подождать.

Сашка чувствовал себя не в своей тарелке и уже достаточно долго просто отмалчивался. Он лелеял мысль о том, что ему самому встречаться с будущим главой старшего Дома не придётся, но ситуация сложилась так как сложилась. Мне тоже, признаться не очень хотелось с ним встречаться, ритуал переподчинения слуги был проведён, но неизвестно насколько он был разрешён. Я пока не мог предсказать реакцию Леона, но артефакт действительно необходимо было отдать. Мы слишком много сделали для того чтобы так глупо нарваться на смерть от рук чернокнижников.

Леон был дома, он встретил нас у лестницы и выглядел он как-то паршиво. Словно с нашей последней встречи не спал.

Он внимательно посмотрел на Сашку и хмыкнул.

— Неплохо. У тебя больше сил, чем я думал.

— Льюк сказал, чтобы я поговорила с тобой.

— Да. Я был близок к тому, чтобы отправиться искать тебя, но ты пришла сама.

— Судьба.

Нас буквально бросили в коридоре, пришлось размещаться самостоятельно, благо прямо здесь же стояли удобные большие кресла и даже диванчик.

Кристины не было слишком долго, а вернулась она такая же мрачная, как и Леон.

Что-то точно случилось. Что-то страшное.

Леон криво мне усмехнулся и протянул ладонь.

— Камушек слишком тяжёл для тебя.

— Да.

Я положил на его ладонь артефакт и почувствовал как что-то во мне дрогнуло. Это было странное чувство.

— Какая ирония, когда-то я хотел заполучить Танцующего, даже подумывал выкупить его или выменять. Я хотел чувствовать, возможность видеть мир через эмоции притягивала, но вот именно сейчас, какая насмешка судьбы, это дико не вовремя.

— Прости.

— Ничего, в этом нет твоей вины. Я украду Кристину на пару дней, а вы пока можете пожить здесь. Вон та комната свободна, — Леон указал на нужную дверь, — Слугу можно позвать ментально. Располагайтесь.

Располагаться мы не стали. Ушли той же дорогой, что пришли. Мне было некомфортно в имении Лейкард, как и брату. Такая близость вампиров, которые десять лет гоняли нас по всему миру, как бешеных собак не способствовала хорошему сну.

Вечерело, стоило поторопиться и найти комнату на пару ночей. На дорогу перед нами выбежала серая кошка, она как-то излишне внимательно посмотрела мне прямо в глаза и одним прыжком скрылась в кустах, оттуда как раз доносился весёлый смех. Видимо студенты развлекаются. Девчонки довольно громко обсуждали новенького студента.

— Слышала? Нового парня зачислили. Симпатичный!

— Так странно, я думала курс уже сформировали, у нас и подготовительные прошли. Наверное у него крутые родители.

— Откуда он кстати, кто-нибудь знает?

— Не-а, знаю только, что зовут Омен.

— Странное имя.

— Зато…

Я усмехнулся, парня можно не проведывать, ему не дадут заскучать.

Сашка первым заметил мерцающую вывеску «Ветреный Страж». Эдакая корчма в стиле старого времени, надеюсь комнаты без клопов для антуража. С двух сторон от крыльца были вбиты длинные коновязи к которым справа были привязаны две светло-серые лошади. Из помещения доносился громкий, развесёлый смех.

Внутри было ещё шумнее чем я предполагал. Праздник у них что ли? Везде какое-то нездоровое веселье.

Стараясь сильно глубоко не вдыхать алкогольное амбре я протолкался к барной стойке.

— Чем-то могу помочь? — тут же отозвался мужчина протирающий стеклянные бокалы белым вафельным полотенцем.

— Ага, у вас можно снять комнаты?

— Да.

— Отлично, мне нужно две сроком на неделю.

— Будете выбирать?

— Нет необходимости.

— С вас четыре тары.

Я выложил на стол деньги и забрал два блестящих ключа.

— Благодарю, — кивнул я и поспешил выйти на улицу.

Сашка задумчиво смотрел куда-то в небо. Пугающе отстранённый, на одно мгновение мне показалось, что мы снова вернулись в прошлое, что вот-вот сейчас из-за угла покажется Антая, весело окрикнет нас.

Но этого не будет.

Ни сейчас и никогда.

Сашка больше ей не принадлежит.

— Я не чувствую себя живым, — обронил он тихо, не оборачиваясь. Наверняка просто услышал мои шаги.

— Не говори так.

— Я умру.

— Нет.

— Ты не знаешь. Не можешь знать.

— А ты откуда знаешь? — Я уже начинал психовать. Снова. Это состояние так похожее на депрессию. Я надеялся что оно связано исключительно с болью которую он постоянно испытывал, пока боролся.

— Боль не ушла.

И одна эта фраза превратила надежду в серый пепел у ног.

Боль не прошла. Он всё ещё умирает.

— Почему ты не сказал?

— Она вернулась не сразу, я, знаешь, не заметил, как и когда она вернулась, но сейчас я уверен. Становится хуже. Будь готов выполнить обещание данное Леону.

— Чушь. Мы справимся. Теперь у нас больше шансов.

Он грустно улыбнулся, едва заметно. Грустно и безнадёжно. Он не верил.

— Идём. — Я крепко схватил его за руку и буквально потащил к главному выходу. Сашка не сопротивлялся, он устал сопротивляться. Ворота были распахнуты настежь, никто не проверял проходящих магов, а судя по бархану земли у створок, последний раз их закрывали слишком давно, чтобы кто-то мог вспомнить.

Лес примыкал к стенам практически вплотную, весь исхоженный тропинками. Я потащил Сашку по одной из них, самой заросшей. Углубившись достаточно далеко, чтобы избежать чужих взглядов я остановился и снял рубашку, чтобы не изгваздать в крови.

Он замер словно забыл что нужно делать.

— Нет, — тихо, но уверенно произнёс Сашка пятясь.

— Это выход, ты знаешь. Теперь для меня это не проблема, ты не отнимаешь последние крупицы моей силы. Я выживу в любом случае.

Он скривился.

— Ты не понимаешь.

— Уверен? Я ещё помню как это было. Я помню, что чувствуешь когда пьёшь кровь высшего.

Помню, как туманился разум, как в одну секунду мир сужался до единственно важного, до слепого подчинения. Выполнить любую прихоть важнее чем выжить. Безумие в чистом виде.

Он стоит в нерешительности, у него больше не осталось аргументов. Я бы мог спровоцировать его или, что ещё проще, приказать, но я ждал.

А потом он просто отпустил себя.

Кровь лишь проводник силы. Когда он укусил я не почувствовал боли, отвлёкся на то странное чувство которое родилось где-то глубоко внутри меня. Раньше так не было. Я чувствовал как вся моя сила, всё, что позволяет мне жить будто обладая собственным разумом собирается в одну точку только ради того чтобы подчинять.

Это невозможно остановить.

Чем больше он пил, тем большую власть я ощущал. Ещё немного и без моего приказа он не сможет даже думать.

Я мог приказать ему не умирать. Это не избавило бы его от боли, но он бы больше не смог даже думать о смерти.

Заманчиво.

— Стоп.

Одного слова хватило чтобы он остановился. В его глазах не было привычного безумия. На одно короткое мгновение мне показалось, что в его взгляде не осталось даже мысли.

Иллюзия развеялась, когда он скривился.

— Ненавижу это.

В этом был весь он, его тяготило ощущение клетки которое не покидало его вот уже много лет.

Смерть виделась Сашке освобождением.

Я же не собирался его отпускать.

— Мне нужно побыть одному.

Он быстро, пока я не успел ничего сказать, ушёл в глубину леса. Не то чтобы я реально собирался что-то ему говорить.

Регенерация работала быстро и я только соскрёб с заживших ранок на шее корочку побуревшей уже крови и накинул рубашку обратно.

Нужно было наверное вернуться в город, засесть в снятых комнатах или внизу, если там уже прекратили праздновать, и заказать себе сытный ужин.

Однако возвращаться не хотелось. Мне, видимо, тоже нужно было побыть в абсолютном одиночестве. Лес для этих целей подходил идеально. Заблудиться здесь было невозможно. Над Университетом словно зарево мерцала выплеснутая и нереализованная энергия которую всегда можно было использовать как ориентир. Лучше компаса.

Не знаю как далеко я успел уйти, не знаю даже сколько времени я просто шёл в одном направлении стараясь ни о чём не думать. Я как-то притерпелся к ощущению большого скопления магов, расслабился, раньше ко мне никому не удалось бы так легко подкрасться, особенно чернокнижникам.

Я понял что, что-то не так за мгновение до того, как мир погас.

Очнулся я в темноте. Можно было сколько угодно открывать и закрывать глаза, ни проблеска света. Я неплохо вижу в темноте, но мне нужна хотя бы крупица света, хоть искорка.

Всё тело ныло, словно меня долго и методично избивали палками, да настолько сильно, что регенерация перестала справляться. Я медленно поднялся опираясь ладонями о стену. На ощупь она была из шерховатого камня.

Странно, что меня не приковали цепями куда-нибудь к стене. Слишком самоуверенно.

Приставили бы ради приличия одного охранника, который мог бы сообщить когда я приду в себя.

Но нет.

К моему глубочайшему огорчению никого рядом не ощущалось, а как легко было бы сбежать просто захватив под гипноз кого-нибудь у кого есть ключи.

Хотя для начала стоило найти хотя бы дверь.

Кажется не раньше чем на втором кругу вдоль стен я всё же нашарил небольшое зарешёченное окошко и очертание двери вокруг него.

Я принюхался. Пахло гнилью, сыростью и пылью одновременно. Ничего и никого живого сюда уже давно не попадало.

Взявшись за решётку я легонько её тряхнул, потом — сильнее. Она даже не вздрогнула. Ладно, не то чтобы я надеялся, что будет так легко.

Время тянулось, никто не приходил. Ничего не менялось. Даже крыс не было слышно. Зато я выяснил, что умею ориентироваться и в абсолютной темноте, не знаю как, но я буквально начал чувствовать пространство вокруг себя. И даже немного дальше, мне пару раз даже показалось, что я ощутил кого-то, человека, ну, или, почти человека. Едва ли чернокнижников можно в полной мере считать людьми.

Живыми во всяком случае я их не ощущал.

За мной пришли когда я уже потерял всякое ощущение времени, но сбежать мне не дали. Даже надежды не оставили. Обездвижили каким-то заклинанием и волоком потащили куда-то вверх по лестнице. Ноги цеплялись за ступеньки. Неприятное чувство движения в вязком киселе вызывало тошноту, затуманенным взглядом мне было трудно даже концентрироваться на окружающем пространстве, я не успел закрыть глаза, когда перед нами распахнулась высокая дверь и яркий свет на мгновение лишил меня зрения.

Немного придя в себя я принялся отстранённо считать окружающих меня магов, краем сознания отметил, что меня таки приковали к какой-то каменной глыбе в центре этого зала, значит действие чар скоро должно развеяться.

На десятом маге я сбился и начал сначала.

От них всех нестерпимо воняло гнилью, не буквально, хотя от некоторых возможно и буквально, но энергетически. Воспринимать энергию как запах было немного непривычно. Гниль, пыль, даже нет, не пыль, прах, мне даже чихнуть захотелось.

Постепенно туман в голове развеивался. Я начал слышать голоса и то о чём они говорили.

Ну конечно, артефакт, они не побоялись даже приблизиться к Университету и выхватить меня практически под стенами имения Лейкард. Явные безумцы, но ведь сработало! Однако их сведения устарели. Камень мне уже не принадлежал, только вот говорить им это пожалуй не стоит. Если они поймут, что я бесполезен и, более того, камень из-за меня так и вовсе теперь вне пределов доступа, они меня убьют. Просто со злости.

Дольше притворяться что я ничего не могу расслышать было уже глупо.

— Ну? — спросил я чуть хрипло. Слишком долго молчал.

— Просто отдай камень и мы тебя отпустим, — произнёс высокий светловолосый парень внешне едва ли старше меня, он единственный здесь был без плаща и его светлая голова очень контрастно выделялась в сером море.

Я сильно сомневался, что меня бы отпустили. Кому нужны враги и лишние свидетели?

— Ты мне не веришь, — устало сказал он коснувшись пальцем середины лба, словно у него внезапно началась мигрень.

— Нет.

Я всё больше приходил в себя и вот сейчас я даже решился попробовать попасть этому вот парню в голову. Наткнулся на сплошную гладкую стену. Ни одной лазейки.

Он чуть усмехнулся и позволил мне увидеть часть его мыслей. Он внимательно посмотрел мне в глаза и на какое-то мгновение показалось, что это не я пытался прочитать его мысли, а он насильно мне их показал. Возможно так оно и было на самом деле.

Он уверял, что действительно отпустит, что его совершенно не волнует останусь я жив или нет, он был полностью уверен в своей силе и знал что никто не сможет его найти если он сам этого не захочет, он прожил очень длинную жизнь, длиннее даже чем можно представить и многих за свою жизнь убил. Он не был безумцем который только и хотел, что вскрыть кому-нибудь глотку. Смерть для него лишь путь к цели.

Так хотелось ему поверить.

Только у меня в любом случае не было того, что им нужно.

А проверять насколько легко этот парень приходит в ярость я не желал, поэтому просто покачал головой.

Я не отдам камень.

Кажется он слышит мои мысли потому что улыбается снова, на этот раз в его взгляде нет усталости или мягкости с которых он начинал. Теперь он смотрел на меня голодным обезумевшим волком.

— Значит нам придётся тебя заставить.

Кажется я упал.

Боль оказалась такой оглушающей, что даже закричать у меня не вышло. Дыхание вырывалось хрипом.

— Я могу перестать быть добрым. Видишь ли, камень нам действительно нужен, мы положили слишком много сил на то, чтобы его достать. От тебя требуется не так уж много, сначала скажи, где камень, мои люди принесут его, и ты просто передашь его мне, а потом, я, как и обещал, отпущу тебя. Если к тому моменту ты сможешь уйти.

— Нет.

— Твой выбор. Люди, даже если они вампиры такие глупые, боретесь за то, что не стоит борьбы.

Боль ударила снова, было ощущение, что мне медленно выкручивают все кости в произвольном направлении, ещё чуть-чуть и кожа начала бы рваться.

— Я буду делать небольшие паузы, чтобы ты мог сказать если передумаешь.

— Предлагаешь утвердить стоп-слово?

— Хах, с тобой будет интереснее чем я думал.

Боль накатывала волнами погребая под собой любое другое ощущение реальности. Вкус крови во рту на мгновение озадачил, хотя, вероятно я просто прикусил язык или же мне не показалось, что из носа струится кровь.

С каждой волной я чувствовал всё меньше. Кажется чернокнижник всё же перестарался.

Я потерял сознание.

Как легко было бы очнуться снова в том каменном подвале.

Только у меня легко не бывает. Я всё ещё был прикован к тому же камню, рядом всё тот же парень, он правда сидит и что-то пишет в небольшом блокноте. Сосредоточенный. Теперь мы одни. Остальные ушли.

Как только я открыл глаза он оторвался от своих записей.

— Продолжим, — произнёс он буднично, словно я отходил по своим делам, а он чуть приостановил собрание, чтобы я ничего не упустил. Как приятно с его стороны. Спасибо, но мог бы продолжать и без меня.

Боль выматывает. Боль от которой никак невозможно избавиться.

— У меня нет камня, — хрипло выплюнул я до того как успел подумать к чему это может привести.

Хотя сейчас, спустя бесконечно долго, смерть не кажется таким уж плохим выходом.

— То что ты его не видел, ещё не значит, что его нет.

— Я видел. Я отдал его.

— Кому?!

Его ярость вылилась очередной волной боли, которая едва не лишила меня сознания, он вовремя опомнился, что тогда не с кого будет спросить.

Я чуть усмехнулся. Даже приподнялся на локтях чтобы насладиться выражением его лица в тот момент, когда он поймёт кому достался так желанный им артефакт.

— Леону Лейкарду. Знаешь такого?

О, он знал. Судя по его лицу он прекрасно его знал и знал, что камень теперь не получится ни выторговать, ни отобрать. Истребить малый Дом Крови было достаточно легко, но стереть с лица земли всех Лейкардов и особенно, мальчишку что стоит во главе это уже что-то за гранью реальности. Его слишком хорошо охраняют, он сам слишком силён для того чтобы кто-то мог даже подумать о том, чтобы просто заявиться к нему и угрожать.

Его ярость была практически ощутима и я уже приготовился к смерти. Пол задрожал и чернокнижник мгновенно забыв про меня ринулся прочь. Я устало откинулся на пол. Нужно было собраться с силами и попытаться выбраться отсюда. Разорвать чёртову цепь, сделать хоть что-нибудь.

— Матвей? — Кристина в секунду оказалась рядом со мной. Сашка тоже был здесь.

— Привет, — это всё, на что хватило моего красноречия. Невероятное по силе чувство облегчения заставило меня улыбнуться.

От Сашки пахло кровью, да и не удивительно, он весь был измазан ею с ног до головы. Прорывались с боем. Интересно скольких они положили? У Кристины вон клинок тоже в крови.

— Вы одни?

— Нет, прихватили друзей, — в её мыслях мелькнули разные образы, мне показалось, что среди них я увидел и Льюка. Возможно так оно и было.

Сашка сосредоточенно крутил в руках цепь сгибая её под разными углами и наконец нашёл слабое звено.

Металл с противным скрежетом порвался.

— Встать можешь? — спросил он.

Я замедленно кивнул и попытался подняться самостоятельно. Как ни странно, но получилось, правда я сомневался, что смогу идти.

— Нужно выйти из пещер, отсюда трудно телепортировать, — пояснила Крис подставив плечо, чтобы я мог опереться.

На поверхности была ночь. Льюк тоже был здесь и помимо него незнакомая мне девчонка.

— Привет, как ты? — с неподдельным участием спросила она. Я с трудом вспомнил её. Это она летала на драконе. Как к ней обращалась Крис? Лиса? Что-то такое.

— Сносно.

— Это хорошо.

Она практически мгновенно потеряла ко мне интерес.

Лекс вернулся спустя минут двадцать, не меньше.

— Ушёл, — обронил он коротко.

— Поймаем позже, он не сможет долго прятаться, — уверенно произнёс Льюк.

— Сможет. Я видел его воспоминания. Он уже очень давно живёт и сложно даже представить сколько жертвоприношений в честь себя любимого он провёл.

— Тогда я расскажу Демраиру о нём, — пожала плечами Лиса. Льюк согласно кивнул. На том и решили и наконец телепортироовали.

Кристина настояла на том, чтобы мы остались в имении Лейкард, не то чтобы я горел желанием куда-то тащиться прямо сейчас и убедившись, что никто из нас не планирует сбежать куда-то унеслась.

— Своим исчезновением ты оторвал её от каких-то исследований, — пояснил Сашка забираясь на подоконник. Спать он явно не планировал.

— Ты потратил много сил.

— Не так уж много. Могло быть хуже.

— Говори правду.

Он вздохнул.

— Твоя кровь больше не поможет мне. Я занял немного силы у Леона прежде чем идти за тобой и… не помогло. Леон сказал, что это конец. Ты знаешь, что боевых слуг изначально создают со сроком годности, мой срок вышел уже давно, я живу в долг.

— Нет, он ошибается.

— Когда ты придёшь в себя мы уйдём, хорошо? Кристине нужно вернуться за Сепией, прогуляемся.

В последний раз.

— Хорошо.

Тело не могло так сильно болеть, как болело сейчас где-то глубоко внутри, там, где наверное пряталась душа.

На вторые сутки, когда Саша куда-то ушёл с Кристиной ко мне зашёл Леон. Остановился в дверях о чём-то задумавшись. Он явно постоянно разрывался между своими личными проблемами и проблемами своего Дома.

— Он сказал тебе.

Леон не спрашивал, просто начал разговор о том, что единственное сейчас меня волновало.

— Ты уверен в своих словах? Ничего нельзя сделать?

— Уверен. Я уже видел такое. Дальше будет только хуже.

— Мы уйдём.

— Я знаю. Крис попросила меня поделиться с тобой силой, чтобы вы могли уйти уже сегодня, она пошла за покупками.

— Тебе не кажется, что ты слишком впрягаешься?

— Это меньшее, что я могу сделать, она очень мне помогла, пришла тогда, когда это было необходимо.

— Кто она?

— Ты ещё не догадался? Она волхв.

Я бы наверное никогда не догадался, слишком уж дикое предположение. Волхвы всегда были легендой, чем-то из разряда богов.

Хотя, если бы я немного подумал, то обратил бы внимание на её силу, на то как именно она колдует, какой запах у её чар и, главное, на то имя что дали ей Прыгуны.

Девочка говорящая с лесом.

Девочка которой лес отвечает.

— Волхвы ведь не имеют своих желаний? — вспомнил я.

Леон усмехнулся.

— Она отреклась от своей силы. Ушла в мир людей не желая превращаться в бездушного хранителя равновесия, но у мира на этот счёт своё мнение. Ей пришлось вернуться. Теперь она не сможет повторить этот фокус.

— Её кровь поёт для меня.

Это было внезапное признание. Я не собирался об этом говорить.

Леон удивился.

— Трудная ситуация. Ты ведь не успел её полюбить?

Я пожал плечами. Может и успел. Трудно разобраться когда в сердце тяжёлым камнем лежит любовь к погибшей госпоже.

— Это не столь важно.

— Если ты отпустишь её сейчас, то твой Дом будет обречён.

— Пусть.

Во мне не было этой безумной вампирской преданности своему Дому. Я был предан только семье, а сейчас моя семья это брат.

Кровь у Леона оказалась странно горькой. Говорят что вкус отражает внутреннее состояние. Страх острый, немного пряный, любовь сладкая, а что даёт горечь я не знал, но силы в ней было предостаточно. Я сразу почувствовал себя гораздо лучше.

Мы покинули имение тем же вечером. Сашка улыбался и вёл себя вроде бы как обычно, притворялся. Искусно прятал боль от всех. Кристина верила. Обычно она была более проницательна, хотя, возможно, она просто хотела верить в этот обман.

Мы прошли через стационарный портал, Крис набрала достаточно амулетов-ключей, и вышли в городе Птиц. Снова. Отсюда было достаточно далеко, но дорога меня не пугала. Чем дальше тем лучше.

Глупо конечно, но мне казалось, что чем больше мы будем идти, тем дольше он будет жить.

Едва ли это реально было взаимосвязано.

Здесь уже была поздняя осень вот-вот норовящая превратиться в зиму. Хмурое серое небо казалось низким и давящим. Мы не задержались в городе. Спустились по скользкой после недавнего дождя дороги и поехали по единственной дороге которая в конце концов должна была довести нас до Следа Джаспера.

Титан заметно скользил, а вот Рубин за время долгих странствий приловчился держать равновесие и уже легко держал ритм наравне с Призраком.

Сейчас так легко было притвориться, что ничего страшного не произошло, ничего непоправимого.

Вечер подкрался незаметно и Кристина остановила Призрака у небольшой рощи.

— Заночуем здесь. До города не успеем.

Мы вешали палатку-навес, собирали хворост, разводили костёр. Сашка сидел и рисовал, Кристина обнимала его за плечи и просто наслаждалась тишиной, улыбалась. На рисунки она не смотрела, Сашка этого не любил, меня так и вовсе даже близко не подпускал, а ей вот доверял.

К середине ночи Кристина утащила Сашку в палатку, а я остался сидеть у затухающего костра. На небе собирались тучи. Оставалось надеяться что к утру не ударит ливень.

В итоге я задремал у костра и дико замёрз к рассвету, да ещё и промок. Дождь всё же пошёл. Он яростно барабанил по ковру из листьев, лошади сбились под навесом у меня за спиной. Вскочив я полез в палатку.

Интересно, а Высший вампир может простудиться?

Кристина недовольно заворочалась, а потом и вовсе начала визжать, чтобы я как минимум вышел и отжал одежду, с которой текло.

Не так уж и текло, строго говоря. Ну капало немного.

Недостаток подвесной палатки был весьма ощутим. Пол не держал крепкую форму, продавливался на манер гамака и все присутствующие оказывались кучной в середине, как котята. Нацепив на лицо самое зверское выражение я закрутил головой как отряхивающийся пёс забрызгав всех холодными каплями.

— Матвей! Как ты мог?! — Кристина упёрлась ладонью мне в лицо отталкивая в сторону, но удержать возмущённое выражение лица у неё не получилось и она рассмеялась.

— Мокро? — Я тоже засмеялся.

— Очень! Прекрати! — Кристина продолжала упираться в меня ладонями, Сашка молчал и только улыбался.

— Что прекратить? Это? — Я снова тряхнул головой.

— А-а-а! Я тебя сейчас укушу!

— Ты? Меня? Не смеши!

Она правда меня укусила, теперь уже Сашка покатывался от смеха.

— Кошмар! Как ты могла?

Теперь я упирался ладонью ей в лицо.

— А ты вкусный.

— Господи, Саш, я же вроде её не обращал!

— Я соответственно тоже, но ей на это явно плевать.

Крис надулась словно действительно обиделась и поползла ко входу.

— Демонстративно уйдёшь в дождь, промокнешь и будешь мстить? — осведомился я ехидно.

— Нет, просто хочу проверить правда ли там так льёт или ты лунатиком дошёл до реки где и чуть не утопился. Как можно было так промокнуть под обычным дождём?

Дождь был не обычным, а вполне себе ливнем.

— Мда. Кажется мы тут немного подзастряли. Попробуем переждать.

— А может ты просто попросишь его прекратиться?

Она обернулась ко мне.

— Сам догадался?

— Леон сказал.

— Ну, я могу, конечно, остановить ливень, но это будет дорого мне стоить. Лучше подождём, если через пару часов не прекратится поедем так. До города часа четыре, по грязи может быть пять, это не так много.

Она снова скатилась в центр палатки и подползла Сашке под бок.

— И если ты ещё раз меня разбудишь, одним укусом не отделаешься! — пригрозила она и практически сразу уснула.

— Как ты? — тихо спросил я убедившись что Крис уснула достаточно крепко и не проснётся от разговора.

— В норме.

В чьей норме интересно? Он точно не пил кровь Кристины, я бы заметил.

— Она должна быть с тобой.

— Что?

— Кристина. Она должна быть с тобой. Её кровь поёт для тебя, ты теперь последний из Дома Сиел. Будет правильно если она останется с тобой.

— О, ты же сам знаешь, как это всё сложно. Для обращения мало песни. Она тоже должна этого хотеть.

— У вас будет много времени, чтобы вырастить нужные эмоции.

— Она влюблена в тебя.

— Да, это она зря. Я тоже зря надеялся, что всё закончится хорошо.

— Как ты держишься?

— Леон запретил нападать. Я не могу ослушаться его прямого приказа, но боль это ничуть не уменьшает. Приказ подобно наморднику для бешеной собаки. Лишь оттягивает неизбежное. Собака всё равно погибнет, от руки хозяина или болезни — не важно, но я знал, что ты ещё не готов, поэтому попросил его об услуге. Когда боль станет невыносимой я стану не лучше драгура. Приказ Леона больше не будет меня сдерживать и тогда, ты убьёшь меня.

Я не стал отвечать.

Даже думать об этом было невыносимо.

— Сколько у нас времени? — Мне хотелось знать точно, хотелось дать себе хоть какую-то иллюзию, но он не стал меня щадить.

— Его уже давно нет.

— Сколько?

— Неделя, может быть. Не знаю.

Я знал, что на самом деле у нас нет этой недели. Он просто назвал цифру, которую я просил, любую. Любую цифру которая не сейчас.

Неотвратимость душила.

Дождь медленно затих и спустя почти два часа мы уже собирали палатку. Засунуть её обратно в сумку оказалось делом непростым. Дорога была хорошо просыпана щебнем и песком и совершенно не размокла поэтому мы даже умудрились немного проскакать в своё удовольствие и нагнали небольшую, страшно разболтанную скрипучую телегу в которую была впряжена тройка вороных лошадей. Высокие, статные, они сильно бросались в глаза на контрасте с упряжкой.

— Шикарные. — Кристина с восторгом рассматривала лошадей.

Возничий с трудом сдерживал их. Телега скрипела, закапываясь колёсами в песок. Лошади нервно всхрапывали, норовя ускориться.

Кристина пакостно улыбнулась чуть набирая поводья.

— Наперегонки?

Призрак сорвался в галоп по невидимой команде. Наши — следом.

Лошади животные табунные. Побежит один — побегут все и человек вряд ли сможет их остановить.

Вот и возничий свою тройку не удержал.

— Хулиганы! — неслось нам вслед вместе со скрипом колёс и дробным перестуком копыт. Тройка потеряв всякое управление всё набирала скорость, они хорошо удерживали ровный ритм, правда тележке это не помогло, от неё остались только два передних колеса, да сидение. Что же, могло быть и хуже.

Весело смеясь мы прям так на галопе и влетели в небольшое поселение названное городом не иначе как по ошибке.

С другой стороны, главное что здесь можно было хорошо поесть и переночевать в тепле.

Не останавливаясь, мы проехали поселение практически насквозь. Остановились только у небольшой, бедного вида корчмы. На коновязи под навесом здесь стояла всего одна лошадь, она лениво жевала брошенную в кормушку солому. Крис спешившись первым делом кинулась искать кого-нибудь, кто мог бы обеспечить нашим лошадям нормальное питание. За пару монет мальчишка которого Крис нашла на заднем дворе согласился их даже почистить. Ну, тех, кто его подпустит к себе конечно.

Крис погрозила Призраку кулаком.

Как будто это могло исправить крайне мерзостный характер жеребца.

В корчме на удивление было полно народу. Видимо это было любимое место местных работяг. В дождь на поле делать нечего и они собрались здесь за большими столами шумно обсуждая знакомых и травя байки.

Уютное место.

Комнаты здесь тоже сдавали, но их было всего две и одна, к нашему счастью, сегодня как раз освобождалась.

Я внёс плату за сутки и попросил ванную.

Корчмарь сгрёб монеты и передал наши пожелания пробегавшей мимо девушке с подносом, она кивнула и скрылась на кухне.

Теперь оставалось только ждать.

Мы оставили сумки на втором этаже в хозяйской комнате, а сами спустились вниз чтобы перекусить.

Сашка взял себе тарелку, но к еде не притронулся. Отвлёкся на рисование.

Раньше я безумно радовался, когда он начинал рисовать. Это значило, что ему стало лучше, пусть и на короткий промежуток времени, а сейчас… сейчас мне казалось это дорогой в бездну.

Прошло уже несколько часов, комната давно освободилась и наши вещи уже даже перенесли туда, но ни я, ни Кристина так и не сдвинулись с места. Мы сидели и смотрели на то, как Сашка рисовал.

Это было странно.

Она смотрела на него с такой нежностью, любовалась.

Она и правда в него влюблена. Если бы судьба распорядилась иначе, Сашка легко бы мог её обратить. Да хоть бы и сейчас. Уверен, всё получилось бы.

Но к сожалению сейчас он умирал поспешно дорисовывая то, что не успел раньше.

Я сидел и наблюдал за тем, как он пишет мне прощальное письмо, которое я прочту только тогда, когда его больше не будет существовать.

Боль иглой вонзилась куда-то в сердце и я едва нашёл в себе силы остаться.

Нельзя уходить. Я буду жалеть о каждом мгновении потраченном впустую.

Кристина ушла в ванную и сразу пожелала нам спокойной ночи. Сашка на мгновение оторвавшись от листа светло улыбнулся ей и тоже пожелал хороших снов.

Я остался с ним.

— Иди спать, — произнёс Сашка спустя ещё, может быть час.

— Нет. Я не хочу.

— Врёшь.

— Вру. Я посижу тут.

— Ладно.

Ему тоже было страшно. Я чувствовал его эмоции, чуть приглушённо из-за боли которую он испытывал, но достаточно отчётливо.

Ему было страшно и горько, он не хотел уходить, но другого выхода не видел. Другого выхода просто не было.

Он, на самом деле, умер ещё тогда, много лет назад, когда Антая выбрала нас из сотен и тысяч других людей. Всё остальное он жил в долг.

Я всё же задремал, прямо там, за столом, удобно привалившись к стене. Шея всё равно затекла, но это были такие мелочи.

Светало.

Я не так уж долго проспал.

Сашка сразу понял, что я проснулся, он смотрел в окно на рассвет и отстранённо улыбался.

— Я не хочу, чтобы ты превратил эти последние дни в неделю затянувшихся похорон. Давай просто побудем немного счастливыми, настолько, насколько нам позволено? — произнёс он.

А что я мог ему ответить? Конечно я согласился, хотя и не верил в свои актёрские способности, но я мог попытаться.

Мы уехали днём, пока собрали сумки, пока перекусили, до следующего города мы не успевали доехать засветло, но Кристина предлагала срезать путь, она хорошо знала здешнюю местность и могла провести нас короткими лесными тропами.

Мы не стали отказываться. Осень красивое время года.

Я буду её ненавидеть.

Свободные бесконечные поля раскрашенные яркими цветами протянулись до самого горизонта. Мы несколько раз останавливались прямо в поле перекусить и попасти лошадей. Это было похоже на отдых. На приятное путешествие.

К городу к ночи мы не успели. Слишком расслабленно ехали. В отличие от летних путешествий, сейчас ночью было не так уж комфортно. Холодно, а из-за набежавших туч совершенно не было видно звёзд. Без их света оказалось очень темно и только иногда показывала свой лик полная луна освещая всё вокруг.

Сашка выглядел нездорово бледным, но продолжал улыбаться. Вроде как просто не выспался, слишком много рисовал, а потом и длинная дорога.

Да только я знал, что с ним на самом деле.

Жаль, что не мог ничего сделать с этим. Я вообще не представлял, что делать сейчас. Просто двигался вдоль течения.

Спать не хотелось, прохладный воздух бодрил.

Сашка ехал чуть впереди меня бок обок с Кристиной. Они о чём-то разговаривали, недостаточно тихо, чтобы я не мог расслышать, но я намеренно не прислушивался, сосредоточился на окружающих звуках, например, на шагах. Кто-то шёл нам навстречу и если бы мы были на дороге, то в этом не было бы ничего необычного, я бы даже внимания не обратил, но мы ехали через поле. Наткнуться на такого же безумного путешественника, да ещё и пешего — нереально.

— Саш…

— Слышу.

Кристина бросила на меня непонимающий взгляд. Я приложил палец к губам и мы попытались обойти подозрительного человека. Он тоже сменил направление. Он нас тоже заметил. Сашка спрыгнул на землю и вытащил клинок из ножен.

Пока так, просто из лишней предосторожности. Может кто-то заблудился.

Мы остановились в ожидании и чем ближе он подходил, тем больше становилось ясно — он не заблудился.

От путника пахло склепом.

— Уходите, — одними губами произнёс Сашка тоже почувствовав кто приближается к нам.

Я покачал головой.

Он скривился.

О, как он хотел закончить всё легко. Идеальный вариант. Отвлечь противника и по возможности умереть прямо здесь, чтобы никто никому ничего не был должен.

— Ты не будешь сражаться один, — прошипел я тоже спешиваясь.

Этот чернокнижник явно пришёл за нами, только сейчас я не лишён силы, не прикован цепью в подвале и нас двое. Мы убьём его.

— Матвей, — он редко называл меня по имени, почти никогда, только когда очень злился, — не сходи с ума, это мой долг, не твой. Вали отсюда вместе с Кристиной.

Ага, разбежался. Здесь только я могу приказывать так, чтобы он не мог ослушаться.

Вдвоём у нас было больше шансов победить чернокнижника, к тому же я всё ещё зол, поэтому я остался. Замешкался выпутывая клинок из петель на сумке и встал рядом с братом. Крис тоже осталась, не стала убегать, отошла чуть в сторону, она не могла атаковать, ей вообще сейчас не стоило колдовать, и так уже стояла на грани, ещё немного и у неё не останется выбора, дар изменит её и уведёт за собой.

Сашка в ярости сцепил зубы и кинулся навстречу противнику.

Смертельно раненый зверь опаснее любого другого. Он уже не боится за свою жизнь, он уже ничего не боится, превращается в слепое оружие с одной единственной целью — забрать чужую жизнь с собой.

Чернокнижник силён, пусть он и один сейчас, он всё равно сильнее, чем все те, с кем Сашке когда-либо доводилось сражаться.

Но он не думает об этом. Он старается перетянуть на себя всё внимание чернокнижника, не оставить ему ни одного мгновения на то чтобы атаковать кого-то кроме него.

Сашка не готов умереть просто так. Он внезапно сейчас очень хочет жить, но уже не может. Не сможет. Он знает, что этот бой для него последний.

Боль рвёт его изнутри. Он пытается привыкнуть к ней, не обращать внимания, но это почти невозможно. С каждой минутой боль становится сильнее. Сашка знает, что так выглядит его смерть, она идёт очень медленно, смотрит в его глаза, затянутые серой дымкой, и улыбается.

Она чем-то похожа на Антаю.

Она тоже любит смотреть на мучения, а значит, будет ждать до конца.

«Я должен победить. Должен».

Он кидается вперёд, забывая о боли, забывая о смерти. Отталкивает Матвея в сторону. Принимает на себя очередное заклинание, которое наверное должно было бы его убить.

Не убивает.

Он и так уже мёртв.

Больше нет страха. Осталась только боль, но сейчас она лишь подстёгивает, дарует необходимую силу.

Звук с которым отрывается голова отдаётся в сознании каким-то удовлетворением.

Победа.

— Прости, но брата я тебе не отдам, — устало произносит Сашка и медленно оседает на землю. У него руки в крови, от ног в сторону откатывается чужая голова.

Матвей оказывается рядом в то же мгновение. Подхватывает брата, прижимает к себе и, кажется, плачет.

Он упрашивает, уговаривает выпить его кровь. Приказывает.

Сашка чувствует такую боль, что кажется уже не совсем может соображать.

Кровь горячая. Она чуть-чуть горчит болью утраты, которая ещё не свершилась. Сашка ещё может остановиться. Сознание проясняется на мгновение, но боль не уходит, она даже не становится слабее, как было раньше.

— Всё. Всё в порядке. Всё хорошо.

Матвей не верит ему, но кивает. Зажимает рукой рваную рану на шее. Сашка даже не может вспомнить когда и куда укусил его.

Ноги едва держат его, но он упрямо встаёт.

Кристина только заметив нас силуэтами во тьме побежала навстречу.

Я не успел остановить её. Сашка себя практически не контролировал, я почти физически ощущал волны боли исходящие от него.

Кристина даже не дёрнулась когда он её укусил. Ожидала наверняка.

Запах крови ударил в нос, мешая мыслить связно. Песня её крови стала слышна отчётливее, и это сводило с ума.

Как в трансе я сделал шаг в её сторону. Потом ещё один. Слишком близко.

Недостаточно близко.

Ещё немного. Совсем чуть-чуть.

Мысли запутались, слились в один ком. Потерялись в Песне крови. Я больше не мог думать рационально.

Не мог остановиться. Ничего не мог.

— Матвей? — Кристина поймала мой взгляд, но не нашла там и тени мысли. Её это немного напугало, настолько, что этот лёгкий страх как специя приправил запах её крови. Это будоражило.

Сашка медленно открыл глаза, тёмные, почти чёрные и так же медленно отстранился. Усмехнулся окровавленными губами.

— Не сорвись, брат.

Его слова ударили словно плетью по глазам. Я остановился как вкопанный и недоумённо моргнул.

— Это мои слова, — произнёс я хрипло и не смог узнать свой голос.

— А это — мой взгляд. — Он чуть вскинул лицо. Я чувствовал, что его боль никуда не делась, но он умело её замаскировал за напускной весёлостью и язвительностью.

Даже кровь Кристины больше не могла восстановить его силы.

Он поймал мой взгляд и улыбнулся. Для него конец уже пришёл, он знает об этом и даже рад.

Он рад тому, что скоро сможет уйти. Оставить позади всю эту боль.

«Ты эгоист, братец. Законченный эгоист», — подумал я с грустью.

Мне не хотелось ничего говорить ему. Он и так всё знал. Да и что могли изменить слова?

Абсолютно ничего. Не в нашем случае.

— Ты в порядке? — Кристина знала, что Сашке нельзя сражаться, она знала чем грозит ему любое ранение, но всё равно надеялась, что её кровь это выход. Костыль конечно, но на нём вполне можно было ходить.

— Да. — Брат улыбнулся и обнял её чуть крепче, чем обычно. Как в последний раз. В один из последних. Он врал ей, но его ложь оправдана. Он не хотел бы, чтобы она тоже хоронила его заранее, как это делал я.

Кристине незачем знать, что всё хуже, чем мы показываем.

— Пошли. У нас впереди много дорог. — В его словах двойной смысл, и я не знал, как скрыть боль в глазах и мыслях.

Да и возможно ли скрыть такое?

Он уже шёл по своей дороге, той, по которой я не смогу последовать за ним.

— Смотри, это дом? — Кристина указала куда-то рукой, а я даже не смог найти в себе сил, чтобы просто посмотреть в том направлении.

— Кажется, да. — Сашка чуть сощурил глаза. — Идём, переночуем там, нам всем надо отдохнуть.

Я шёл за ними на автопилоте, улыбался, даже что-то говорил. Не знаю что, но Кристина успокоилась.

Я словно бы надел на лицо маску, которая ожила и уже сама заговорила с людьми.

Дверь была не заперта и мы легко попали внутрь.

— Смотри какая красота!

Кристина чуть подпрыгнула от восторга и забралась на стол сбросив обувь, с него она дотянулась до кованного светильника и бережно, как с хрустального сдула пыль, как только её дыхание коснулось свеч они вспыхнули золотистым ровным огнём, цепная реакция захватила все светильники и живое пламя змейкой побежало под потолком вырывая из мрака комнату за комнатой.

Удивительное зрелище.

Прекрасное.

Кристина взбежала по ступенькам и уже оттуда крикнула, что тут есть ванная. И даже горячая вода. Этот дом раньше явно принадлежал какому-то сильному магу. Но если дверь оказалась не заперта, значит он или погиб или ушёл навсегда намеренно оставив двери открытыми. Так делают иногда.

Сашка ушёл наверх оттирать от себя кровь, Кристина вниз не спустилась и я не стал им мешать. Вышел на улицу и даже смог договориться с Призраком. Он позволил мне снять седло.

Возвращаться в дом не хотелось, и я просто остался сидеть на улице на каком-то камне, который раньше возможно был частью красивого сада, во всяком случае вокруг него ещё угадывалась заросшая мхом дорожка выложенная отполированным камнем.

Ночь в заброшенном доме — это как ночь в склепе под вывеской: «Осторожно, ожившие мертвецы». Даже сидя на улице я всё равно ощущал чужой пристальный взгляд. Но не враждебный. Просто очень любопытный.

— Ты всё ещё не спишь? — Саша тихо подошёл ко мне.

— Не сплю.

Я знал, что эту ночь он провёл с Кристиной и чувствовал, что он счастлив сейчас, настолько, насколько это возможно. И он пришёл не просто поговорить.

— Пойдём в дом.

Он всё ещё испытывал боль, я чувствовал и это.

— А ты почему не спишь?

— Хотел успеть доделать одно важное дело.

В его голосе печаль.

— Какое?

Я, на самом-то деле, не хотел знать ответ, но всё равно спросил. Потому что должен.

Он неопределённо пожал плечами.

Мы поднялись на второй этаж и вышли на небольшой балкончик где Сашка видимо и сидел последние несколько часов. На столике лежала его папка с рисунками крест-накрест перехваченная чёрным кожаным шнуром.

Он взял её и погладив по переплёту положил на старую, побитую временем тумбочку, на которой стоял мёртвый цветок в выцветшем горшке.

Очень символично.

— Посмотришь потом. А сейчас…

— Нет.

Нет-нет-нет. Только не сейчас. Мне нужно ещё немного времени.

— Это неизбежно.

— Я не смогу.

— Сможешь. Я всегда буду частью тебя. В конце концов, именно ты был моей волей.

Я не нашёл в себе сил посмотреть в его глаза. Наверное, потому, что понимал — дальше тянуть нельзя, но, казалось, что пока я не увижу решимость в его глазах, все слова, что так правдивы, будут лишь мороком. Неумелой иллюзией. Сном, забывшим уйти в небытие.

— Брат.

Я чувствовал его взгляд. Он ждал, он больше не мог дать мне времени. Пару минут, не больше. Всё что он смог выторговать у Смерти на наше прощание.

— Что? — я буквально захлебнулся этим вопросом.

— Хватит бежать. В этом уже нет смысла. Я и так прожил больше, чем должен был.

— Знаешь, я только сейчас понял, что готов платить жизнями людей за твою. — Всё время я пытался сдерживать его. Останавливал. Я не давал ему убивать, но теперь я, наконец, осознал, что ни одна жизнь не стоит его.

— Не нужно. Ты хотел, чтобы я стал аристократом. Не вышло. В этом нет твоей вины.

— А чья есть?

— Наверное, в большей мере, моя. Я могу сражаться с врагами. Рвать на куски монстров и людей, что хотят моей или твоей смерти, но бороться с самим собой — не могу. Это умение доступно лишь тебе.

На этот раз я молчал. Не называл дураком, слабовольным или ещё как-нибудь.

Не сейчас.

— Нет. У нас есть ещё немного времени. Мы найдём способ… мы обязательно придумаем что-нибудь…

— А сам веришь в это? — Он грустно улыбнулся.

Я не верил.

— Это не повод сдаваться! Я не хочу… сейчас…

Последние слова прозвучали не громче шелеста листвы в саду.

— Прости.

Он чуть улыбнулся краешком губ. Не торопил, но и не отступал.

Вот чего-чего, а неуместного упрямства ему точно не занимать.

— Не тяни. От этого только хуже. — Он расстегнул ворот рубашки. На его лице не было и тени сомнения, только спокойствие и решимость.

Его кровь горькая. Она переполнена болью. Вся его память сейчас для меня открытая книга, которую я невольно читаю и которую никогда не смогу забыть, даже если захочу, но я не захочу.

Так больно. Я прожил его жизнь, её всю, даже то время, когда мы ещё были людьми за одно мгновение. Забрал себе её без остатка. Впитал в себя.

— Спасибо.

Последнее слово. Как выстрел.

Он ранил меня гораздо сильнее, чем я его.

Он ранил меня навсегда.

Время потеряло свою важность. Мне больше оно не было нужно. Голова брата непривычно тяжёлая лежала на моих коленях и это всё, что имело сейчас хоть какое-то значение.

Кристина проснулась. Я слышал, как она вышла из комнаты, как позвала Сашку.

Алекс.

Она звала его так.

Не дождавшись ответа она пошла искать его и я с каким-то удушающим безразличием ждал когда же она найдёт.

Когда дверь открылась я даже не обернулся.

Она в нерешительности замерла на пороге кажется уже поняла в чём дело, но пока боялась поверить.

— Алекс?

Она медленно подошла. Остановилась.

Я всё ещё не смотрел на неё, сейчас я мог смотреть только на брата.

— Зачем?

Она не понимала. Она ведь не видела проблемы. Ему становилось лучше, он начал рисовать. Это то, что она видела. То, что мы ей показали.

Возможно это было жестоко, по отношению к ней. Возможно было бы проще смириться с неизбежным видя картину целиком.

Но он не хотел.

Его желания превыше всего.

Были.

— Зачем, Матвей? — она не плакала, но была где-то на грани.

А я всё ещё не мог ей ничего ответить. Я просто продолжал смотреть на бледное, почти серое лицо брата, на улыбку застывшую на его губах. Он был счастлив в смерти.

В моей голове вихрем кружились воспоминания, смешивались мои и его. Его последнее «Спасибо» в благодарность за смерть, его смех, наши шуточные драки. Даже детство. Всё это смешалось в один цветной комок. Эмоций оказалось слишком много.

— Крис… — Я, наконец, нашёл в себе силы, чтобы сказать ей как сожалею.

— Ненавижу! — Кристина не дала мне закончить, ей не нужны были мои слова. Плевать ей на моё сожаление.

— Ненавижу, — повторила чуть тише. Она была так права в своей ненависти.

Я вот и сам себя ненавидел.

— Прости…

— Мразь. — Она вскочила на ноги, я даже не видел как она оказалась так близко, и ударила меня по лицу, со всей своей силы умноженной на ярость и горе.

Кровь брызгами осела на стене и полу. Прокушенная губа саднила.

— Не прощу.

Она развернулась на пятках и ушла, практически убежала прочь.

А я чувствовал пока она бежала по ступенькам вниз как сила волхва туманила её разум, забирала горе, высушивала так и не пролившиеся слёзы, вбирала в себя все эмоции, обращала их в силу, что равна силе богов.

На улицу вышла уже не Кристина. Не та, которую я знал. Она спокойно запрыгнула на лошадь, даже не седлаясь и уехала прочь размеренной ровной рысью. Теперь она волхв, и боль не сможет её догнать.

— Я не знал, что будет так больно.

Мой голос звучал хрипло, во рту привкус крови и я старался не думать об этом.

Я говорил, чтобы слышать хоть что-то, чтобы поверить, что я сам ещё жив.

Это не помогало.

Не прерывало агонию моей души.

Не знаю, сколько времени я просидел там, рядом с телом брата прежде чем смог заставить себя встать.

Вампиры никогда не закапывали своих в землю, они строили мавзолеи, огромные и величественные.

Жаль, что у меня не было возможности сделать нечто подобное для брата.

— Ты не расстроишься, если твоей могилой станет этот дом? — Я продолжал говорить с ним так, будто он мог ответить.

На его лице застыла навечно счастливая улыбка. Он словно спал.

Я поднял его на руки и, как в детстве, тихо-тихо ступая, стараясь не разбудить отнёс его в спальню. Уложил на мягкую перину. Солнце из окна освещало его лицо и я прикрыл балдахин. Чтобы оно не могло побеспокоить его сон.

— Прощай, брат. Прощай. Моя память сохранит тебя живым.

Тихо прикрыв двери я вернулся на балкон, чтобы забрать чёрную папку.

Жаль, что солнце не могло обратить меня в пепел.

Позвольте мне проснуться, пожалуйста… этот день не должен быть реален.

Я сам. Своими руками, убил младшего брата.

Всего лишь на один кошмар больше. Всего на сотню шагов ближе к Аду на Земле.

Хотя, казалось, куда уж ближе?

На улице Титан, стоит в лёгкой растерянности, ждёт меня. Призрак и Рубин ушли с Кристиной.

Я остановился на мгновение у двери, закрыл её и приложив ладонь представил как на дереве проступает символ дома Сиел. У Саши не было своего знака, поэтому я дополнил его двумя параллельными саблями. Оружие — почти подпись.

Магия подчинялась легко, достаточно было лишь желания.

От моей ладони в стороны разбежались серебристые линии, они обвили дом до самой крыши, окутали его плотным покрывалом. Больше сюда никто не сможет войти.

Даже я.

Нельзя возвращаться к прошлому, иначе боль никогда не отпустит.

Из вещей со мной был только клинок, да его папка.

Титан понурившись шёл следом, дорога ядовитой змеёй вилась под ногами и мне отчего-то казалось, что если я оступлюсь или споткнусь, то острые зубы вонзятся мне в ноги, поэтому я шёл внимательно смотря вниз.

Не позволяя себе обернуться.

Последующие дни я не запомнил. С каждым рассветом кажется становилось только хуже. Я не знал боли сильнее чем эта, но ко всему можно привыкнуть.

Даже к такой боли.

Она не стала слабее.

Не стёрлась от времени.

Я просто к ней привык.

Кафе на стыке миров, — где всё ещё очень… человеческое, но уже сколочена у входа добротная коновязь, — встретило меня приятным тёплым полумраком.

Сегодня тот день, когда я решился открыть ту самую папку. Просто понял, что сейчас — могу.

Я заказал себе кофе и устроился в самом дальнем конце зала, у окна.

Мои руки немного дрожали, когда я развязывал узел на шнурке.

Внутри серая бумага. Он всегда рисовал только на такой. Говорил, что белые листы не любят, когда их пачкают, даже красивыми рисунками.

Наброски лиц, вот улыбающаяся Антая. Она поправляет непослушный локон, но я знаю, что он всё равно опять упадёт на лицо. Это неизбежно. Вот она танцует в поле, и её платье развевается на ветру, а вон тот силуэт вдалеке это, наверное, я.

Рисунки не были подписаны и лежали в полном беспорядке, впрочем у Саши всегда были очень натянутые отношения с порядком в любом его проявлении, так что это совсем не удивительно.

Я нашёл портрет Кристины, она сидела вполоборота и что-то читала. Сосредоточенная, немного лохматая, вероятно, сразу после сна. Следующий рисунок снова Антая, и… я. Она стояла за моей спиной и задумчиво водила рукой по шее, а я старался игнорировать её прикосновения. Сосредоточенно смотрел в одну точку.

Упрямец.

Тогда я действительно верил, что смогу сопротивляться чуть ли не бесконечно.

Рисунков много, и все они напоминают мне светлое прошлое, которое не повторится.

Прошлое не возвращается, никогда.

Да и сомневаюсь, что я смог бы заново пережить все эти потери.

Последний рисунок выбил меня из колеи.

Автопортрет. Саша стоящий на холме с поднятой в прощальном жесте рукой, улыбается, а внизу, его мелким кривоватым почерком написано целое письмо.

Прости, что вынудил тебя сделать это. Я не хотел оставлять такие воспоминания о себе, но я всё равно рад, что именно ты убил меня. Это правильно. Не вини себя, пожалуйста. В моей смерти виноват лишь случай.

Ты сильнее меня. Окажись я на твоём месте, я бы не смог убить своего брата. Просто не смог. И я счастлив, что судьба выделила мне пассивную роль. Смерть простая штука. Жить куда сложнее.

Прощай, брат. Не скучай по мне, там, куда я ухожу, нет боли.

Прощай.

Последние слова расплылись и я понял что снова плачу. Столько лет прошло, но всё ещё слишком мало, недостаточно. Никогда не будет достаточно.

— Я не могу не скучать.

Говорить с собой, это уже привычка, возможно, дурная, но мне она помогала жить. Я не знал одиночества, а теперь оно обступило меня со всех сторон и смеётся над тем, что я похож на выброшенную на берег рыбу, такой же беспомощный, бьющийся в конвульсиях.

Я всё ещё не мог спать. За гранью реальности меня поджидали лишь кошмары. И я пока не был готов к их визиту.

— Но я постараюсь не скучать, только привыкну к одиночеству.

Осторожно, чтоб ничего не помять, я сложил рисунки обратно в папку.

Нас обоих ждало ещё очень много дорог. Его путь по ту сторону мира, а мой здесь, по самой обычной грунтовке или плитке, как повезёт.

Но ведь все дороги когда-нибудь пересекаются, верно?

Я так хочу верить в это.

Земля, октябрь, 2047 год.

Время песком течёт сквозь пальцы, раня ладони острыми гранями. Его невозможно остановить. Невозможно вернуть и невозможно не замечать.

Оно причиняет боль, но делает это очень деликатно, так, что даже кажется — оно лечит, но это не так.

— Смотри, вампир.

— Где?

— Да вон же.

Две юные колдуньи, вырвавшиеся немного побродить по миру в самом начале учебного года, восторженно косились на юношу с длинными, до лопаток, светло-русыми, волосами. Он прекрасно слышал их щебетание, но предпочитал делать вид, что девушек не существует.

Ему уже нравилось одиночество. Люди, да и вампиры, ко всему привыкают. Особенно, когда нет другого выбора.

Только вот он всё ещё говорил сам с собой.

Всё ещё вспоминал, но уже не бежал от своих снов. Он вообще больше не бежал. В сумке у него папка с рисунками, хотя сам он никогда не рисовал. Это память. В его случае она материальна.

— Красивый.

— Все вампиры красивые.

Ведьмочки продолжали его обсуждать, но Матвея это не интересовало. Он оставил на столике несколько блестящих монет — плата за так и не выпитый кофе и вышел на улицу. Сегодня он наконец решился навестить своё сбежавшее прошлое. Кристину.

Матвей точно знал, где она поселилась, но так ни разу и не пришёл. Возможно, боялся, прошлое порой очень болезненно.

Он легко шагнул на сухую, засыпанную листьями землю, портал бесшумно закрылся за спиной.

— Кристина.

Она встречала его. Видимо, заранее знала, когда он появится.

— Да.

— Ты здесь…

— Я здесь живу, да. Следил за мной?

— Немного, не хотел потерять, но не думал, что ты правда будешь жить так.

— В лесу?

— Да.

— Он сам позвал меня. Сложно отказать целому умирающему лесу.

Она поманила Матвея за собой, и спустя несколько шагов из-за высокого кустарника показался бок небольшого домика с открытыми настежь окнами. По двору гуляли две лошади. Белоснежный, словно только что выпавший снег, жеребец и невысокая, крепко сбитая лошадка тёмно-бурого цвета в белых «носочках».

— Меня не обманывает зрение? — Он удивлённо остановился.

— Нет, это Призрак и Сепия.

Кристина не почувствовала в вопросе двойное дно. Или предпочла не замечать, а Матвей думал о том, что из неё, судя по всему, получился плохой волхв. Волхвы ведь не должны иметь своих желаний и эмоций, а она так бережно сохраняла молодость любимым лошадям на протяжении стольких лет.

— Не хочешь вернуться?

— Я не могу «хотеть». Не возлагай надежд на мечты, это не оправдывает себя. — Кристина сразу отсекла все попытки достучаться до неё, а вампир и не пытался переубедить. Не пытался выяснить правду. Он мог её понять. Легко и безопасно прятаться за маской бесчувственного, почти божественного существа. Матвей сам прятался.

— Ты изменился. — Кристина открыла дверь, впуская гостя в дом.

— А ты — нет.

— Волхвы не подвержены влиянию времени.

«Как и его питомцы», — улыбаясь, подумал вампир.

— А я, выходит, подвержен? — Он чуть вскинул тонкую бровь в изумлении.

— Время меняет тебя. Пожалуй, встреть я тебя на улице, то не смогла бы узнать. Теперь ты Высший. Это видно. Волосы отрастил, взгляд изменился, даже движения стали другими. Теперь ты выглядишь опасным.

— Я пришёл извиниться. — Он пропустил мимо ушей сбивчивый диалог. И так знал, что изменился.

— Тебе не за что извиняться. Твоя боль больше моей.

Он не разделял её уверенность, но не спорил. Пусть думает, что так.

Матвею больше нечего было сказать, но он не уходил.

— Почему? — Рано или поздно она должна была задать этот вопрос.

— Ему было больно. — Самый простой и самый честный ответ из возможных.

— Все эти годы, я думала, что ты жестокий убийца, а выходит, что жестокой оказалась я. Я хотела, чтобы он жил, даже если для него это означало Ад на Земле. Теперь я понимаю, что это эгоизм, что я не любила его достаточно сильно. Не любила его настолько, насколько любил ты.

— Не надо. Я не смог спасти его, как ты можешь говорить о том, что я его люблю, если я сам, своими руками убил его?

— Ты тоже сможешь осознать, что значил этот твой жест. Позже.

— Может и так.

— Я не вернусь. — Она ответила на следующий не высказанный ещё вопрос. Матвей не хотел уходить просто так, а она не собиралась покидать свой дом, только потому, что в неё влюблён вампир. Тупик. — Прости и… не приходи сюда больше. Пусть мои эмоции стёрлись, но я ещё хорошо помню, как остро тебя ненавидела.

Кристина одним махом лишила его надежды.

— Прощай, — голос Матвея прозвучал глухо, а Кристина лишь кивнула в ответ.

Он вышел на улицу и пошёл пешком прочь. Ему надо было немного развеяться. Пройтись. Прежде чем вновь возвращаться в мир, где царствует напускное веселье, алкоголь и деньги.

Клубы и кабаки быстро выдували из головы лишние мысли. Я привычно подозвал официантку, и она, улыбаясь, понеслась ко мне через весь зал забыв про других посетителей.

И чем их так притягивали вампиры?

Летят же как мотыльки на огонь, даже зная, что могут сгореть.

Я заказал кофе, который скорее всего так и оставлю нетронутым здесь, на столе. Вытащил папку, я выучил уже все рисунки, до последней чёрточки, но продолжал листать их. Это было почти ритуалом.

Люди ходили на могилы своих близких, а я носил своеобразную могилу с собой.

Это и хорошо. Иначе я едва ли нашёл бы в себе силы, чтобы уйти из того дома.

Весёлая компания завалилась в кабак, громко хлопнув дверью и хохоча в голос. Я поморщился.

Слишком громко.

Оторвал взгляд от рисунков и на миг перестал дышать.

Нет. Просто показалось.

Юноша, удивительно похожий на брата в окружении друзей что-то упоённо рассказывал и смеялся.

Я не мог оторвать от него взгляд. Словно время решило пошутить и бросило мне в лицо ослепительно-яркое воспоминание далёкого прошлого. Того прошлого, когда он ещё был человеком и умел веселиться. Того прошлого, где он ещё жив.

Я жадно всматривался в лицо двойника. Ловил жесты, улыбки.

Компания тем временем двигалась в мою сторону. Они пока не могли видеть меня и мою нездоровую заинтересованность.

Так похож.

Светло-карие глаза, русые волосы до плеч, лохматый. Не такой бледный, как в моих воспоминаниях. Ему идёт загар. И улыбка.

Я не уловил момент, когда он поймал мой взгляд и остановился в замешательстве.

Нас разделяло не больше шести шагов, но помимо расстояния между нами время. Бесконечно много времени.

Он расплылся в знакомой ехидной усмешке.

— Ты кажешься мне знакомым, — произнёс он и сел напротив.

Даже голос его один в один как у Саши.

— Да, мне тоже кажется, что я знаю тебя.

Его друзья держались на расстоянии. Не подходили, словно по невидимой команде затихли позволяя нам поговорить.

Сейчас, когда двойник моего брата так близко я мог почувствовать, что он не человек. Я так и не научился выявлять вампиров в толпе с той же лёгкостью, с которой это делали колдуны, но вот так, близко, когда от меня не пытались закрыться, я мог почувствовать родственную силу.

Родственную.

— Что ты помнишь? — я задал этот вопрос спонтанно, не совсем представляя какой ответ хочу получить и что именно спрашиваю.

— Ну, я очнулся в пустом доме на кровати. Было достаточно холодно и пыльно. На первом этаже я нашёл два меча, они почему-то показались мне знакомыми, а на двери… сейчас.

Он засуетился, вытащил из кармана блокнот, самый обычный, в клетку и быстро начертил тот символ, который я выжег на двери последнего пристанища моего брата.

— Судьба.

Мой брат жив.

Он, чёрт возьми, жив!

— Что?

Я не услышал его вопрос, вскочил со своего места и обнял его что есть сил, до хруста рёбер.

Он не оттолкнул меня, хоть и не мог разделить всю ту радость, что затопила меня целиком.

— Ты должен увидеть всё своими глазами.

Я схватил его за руку и потащил на улицу, он не сопротивлялся, только чуть настороженно улыбался. Чувствовал, что я ему близок, но не мог понять почему. Не мог вспомнить. Все его воспоминания теперь хранились в моей голове. Я мог отдать их.

— Ты такой псих, — поделился он когда мы ушли достаточно далеко от чужих глаз.

— О, ты не представляешь насколько. Я почти сошёл с ума. Ты умеешь читать память крови? Тебя учили?

— Нет. Я не помню, как стал вампиром. Меня никто не учил.

Аристократ с ретроградной амнезией, точно уникальный случай.

— Тогда просто пей, я сам всё сделаю.

Он всё ещё кусался неаккуратно, словно от этого зависела вся его жизнь и я смеялся как придурок не чувствуя боли. Он пил мою кровь, а я вспоминал и отдавал ему всё самое ценное, что у меня было, всё что было связано с ним, память, которую я сохранил.

Время стёрлось и я не мог посчитать сколько мы стояли вот так, почти обнявшись.

— Брат?

Он смотрел на меня не веря, а я смеялся. Смеялся и плакал.

Теперь всё будет хорошо.

Теперь я уверен.

Несколько десятков лет назад…

Солнце медленно скатывалось к горизонту, тени вытянулись, а комнату с большой кроватью заполнил густой полумрак.

Он лежал абсолютно спокойный, умиротворённый. На его щеках бурели капли чужой крови, резко контрастируя с общей бледностью.

Этот дом был надёжно защищён от вторжения, поэтому никто не мог видеть, как капли крови медленно исчезли, впитались в кожу.

Кто сказал, что любовь — понятие применимое только к отношениям юноши и девушки? Кто сказал, что любовь — это обязательно секс?

Люди привыкли называть любовью влечение, страсть, эгоистичную потребность обладать. Само слово больше не несёт в себе изначально вложенного смысла. «Вечная любовь» даже более непостоянна, чем временная интрижка на каком-нибудь дорогостоящем курорте.

В самом мире осталось удивительно мало искренних чувств и сложно найти что-то более сильное, более настоящее, чем любовь родных братьев способных отдать жизнь друг за друга.

На третьем закате Алекс проснулся, чувствуя себя непозволительно живым. Он вышел из дома, едва собравшись с мыслями, улыбнулся ночному ветру и ушёл, оставив позади прошлого себя и боль, что терзала его так много лет подряд.

^[1] Са́ер — человек лишённый дара. Мир са́еров — мир людей.

^[2] Песня крови — Высшие вампиры могут «слышать» чужую кровь. Поющие лучше всего подходят для обращения. Есть версия, что Поющий при обращении может стать аристократом по силе равным Высшему, но так как явление это довольно редкое, документов подтверждающих это нет.