Короли мира
Глава 1. Предчувствие
— Вампиры убивают наших детей!
Женский голос порывом ветра ворвался в комнату, выхватив Марию из объятий сладкой дрёмы.
— Остановим произвол властей!
Не унималась женщина.
— Вампиры, вон из города!
Щурясь от яркого солнца, пробивающегося сквозь неплотно задернутые шторы, Мария, охая и зевая, встала с кресла, на котором сморил её полуденный сон, и подошла к окну. Выглянув на улицу, она поняла, что ошиблась: возмущённые женские крики шли не оттуда.
— Требуем запретить карнавал! — продолжала надрывно кричать женщина, — вон из города!
— Покарай тебя Святой Франциск, — проворчала Мария, сонно потирая глаза, — никакого покоя, ни днем, ни ночью от этих бездельников, да что же я сотворила в этой жизни, что так мучаюсь.
— Вон! Вон! Вон! — поддержал женщину нестройный хор голосов.
Сердце Марии замерло от дурного предчувствия. Быстрым взглядом она окинула комнату: шкаф с потрескавшейся от времени лакированной дверцей, стеллаж с пыльными фарфоровыми статуэтками, стол, заваленный разноцветными вырезками из журналов сорокалетней давности, которые Мария вот уже несколько недель намеревалась выбросить, и пустую птичью клетку с открытой дверцей.
— Покарай тебя Святой Франциск! — охнула Мария, — ох я тебе устрою, разбойник.
Стараясь не шуметь, она на цыпочках прокралась через небольшой коридор к двери, ведущей в кухню и, прислонившись к ней щекой, прислушалась.
— Вон! Вон! Вон! — надрывались чьи-то голоса.
Мария не ошиблась, звуки доносились из кухни. Она прижалась плотнее. Предчувствие её не обмануло. Сквозь крики чуткие уши Марии уловили другой звук: негромкое щелканье, похожее на клацанье садовых ножниц. Дальше медлить было нельзя.
— Ах ты, адово племя!
Разгневанной фурией она ворвалась внутрь и застыла на месте. В ее белоснежной, чисто вымытой кухне с накрахмаленными ажурными занавесками и натертыми до блеска ручками кухонных шкафчиков воцарился хаос. Дверцы подвесных кухонных шкафчиков были распахнуты, баночки с приправами разбросаны по углам, кухонную плиту венчал сугроб муки, а пол, усеянный землёй, украшали цветочные лепестки.
На подоконнике в цветочном горшке с фиалками сидел виновник этого безобразия — белоснежный какаду.
Задумчиво склонив голову, увенчанную жёлтым хохолком, он смотрел телевизор, стоявший на кухонном столе. На экране толпа разгневанных людей кричала и размахивала плакатами. И словно соглашаясь с митингующими, попугай, услышав громкое: «Вон!», большим загнутым клювом отщипывал от цветка лепестки и бросал на пол.
Охнув, Мария перешла в наступление.
— Покарай Святой Франциск эту несносную птицу!
Она схватила со стола кухонное полотенце.
— Ты что же это делаешь, адово племя? А ну, пошел отсюда! Баста!
— Баста! — подтвердили митингующие из телевизора.
— Баста! — заорал какаду.
Ничуть не смутившись, он потоптался в цветочном горшке, приминая оставшиеся цветы, расправил на голове хохолок и приветственно кивая, громко крикнул:
— Бон джор-р-рно!
Мария задохнулась от возмущения:
— Ах ты! Да я тебе покажу бон джорно! Кому говорю, пошел вон! Что ты натворил, сатана крылатый! Я же купила этот цветок в подарок Лучии. И что мне теперь ей дарить? Я тебя спрашиваю?
— Митингующие собрались на центральной площади. Они требуют отмены социальных льгот вампирам, — ответил ей телевизор.
— Тр-р-ребуют отмены! — подтвердил попугай.
Отлетев от Марии на безопасное расстояние, он уселся на дверце посудного шкафа.
— Что?! Да вы только посмотрите на него! Требует он!
Мария отчаянно махала полотенцем над головой, пытаясь достать до попугая.
— Полиция Вероны контролирует ситуацию, предлагая демонстрантам разойтись, — продолжал рассказывать голос из телевизора
— Р-р-расходимся!
Закричал какаду, оттолкнувшись от дверцы, спикировал на пол и быстрыми шажками поскакал из кухни в комнату.
Мария не стала догонять наглеца. Охая и взыхая, присев на корточки, она собирала с пола землю и остатки цветов, складывая обратно в цветочный горшок. Попугай, убедившись, что Мария не собирается его преследовать, тут же вернулся и словно большой белый кот начал тереться об её ноги.
— Наверно господь лишил меня разума в тот день, когда я пошла на базар и купила тебя, — причитала Мария, — давно надо было отдать тебя соседским детям, вот они бы научили тебя смирению. Ну, всё, хоть ты и божья тварь, но моё терпение кончилось. Сейчас уберу грязь и точно отнесу тебя соседям! Уж они-то из тебя суп приготовят, и поделом!
— Это уже третий несогласованный митинг за последний месяц, — перебил Марию телевизор.
— Р-р-разбрйники!
Возмутился попугай и, растопырив крылья, защелкал клювом.
— И то верно, — подтвердила Мария, искоса глянув на экран, — разбойники они и есть. Шли бы работать лучше, а не глотки драть на площади. Совсем как наши соседи.
— Они требуют отмены карнавала, — не замолкал телевизор.
— Что значит отмены! — возмутилась Мария, всплеснув руками, — я им дам, отмены! Я уже и платье купила, чтобы сходить на праздник! А ты знаешь, Джорно, что мне сказала Лучия? Что я слишком старая для красного платья! Нет, ты только представь, какая змея! Это я-то старая? Да мне всего то 65! И Бруно из булочной, ты помнишь, он приносил нам штолен на рождество, он до сих пор предлагает мне выйти за него замуж.
— Штолен! Штолен! — закричал какаду.
Мария, забыв, что только недавно хотела отдать попугая на расправу соседям, протянула руку и погладила Джорно по голове, тот зажмурился от удовольствия и вытянул шею.
— Вот, — продолжала рассказывать Мария, — Лючия всегда мне завидовала, потому что хоть она и младше меня лет на пять, а на неё никто, даже хромой старик Гвидо, который ни одной юбки не пропустит и тот не обращает внимание. Кстати, какой сегодня день? Во вторник мне нужно забрать из прачечной вещи.
Мария бросила взгляд на стену, где висел большой перекидной календарь.
— Втор-р-рник! — подтвердил Джорно, но его голос потонул в шуме музыки, грянувшей из квартиры сверху.
Мария от неожиданности подпрыгнула на месте, а затем, схватив со стола ложку, с силой застучала по газовой трубе. Музыка стихла.
— Нет, ну ты посмотри на них, Джорно, — Мария погрозила потолку кулаком, — за какие такие грехи Святой Франциск, послал мне испытание и заставил жить в доме с такими ужасными людьми? Я точно пойду сегодня к Тибальту и скажу ему, чтобы он арестовал их, да побыстрее. Я все ему скажу. Я бы и сейчас позвонила в участок, но эти бездельники никогда не зовут офицера Тибальта к телефону, никогда! Ох, Джорно, а знаешь, что они еще делают? Они бросают трубки, как только слышат мой голос!
Мария многозначительно глянула на Джорно, а тот защёлкал клювам, выражая неистовое возмущение.
— Стихийные митинги происходят после принятия нового закона о правах вампиров, — не унимался телевизор.
— Кошмар! Кошмар! — попугай, захлопав крыльями, перелетел на подоконник.
— Вот и я говорю, кошмар! Надеюсь, Святой Франциск накажет и их, и того полоумного, что ездит, как заполошный на мопеде и Лучию, которая вечно курит, высунувшись из окна, и того и гляди устроит пожар.
— Пожар!
Крикнул попугай, и Мария окончательно его простила.
— Мэр города считает…
— Ты куда дел пульт, разбойник? Надоели мне эти новости.
Оглядевшись, Мария подняла с пола пульт и переключила канал. На экране появилась панорама города: площадь с высокой башней и большой каменный мост. Мужчина в светлом костюме монотонно вещал с экрана:
«Город на две части разделяет река Адидже, эта часть Вероны называется Старый город. Как вы знаете, в мире существует всего три города, где люди живут бок о бок с вампирами: Москва, Париж и Верона. Но именно с Вероны все и началось…»
— Ой, да знаем мы это, — буркнула Мария и снова щёлкнула пультом. Панораму города сменил мужчина в темном пиджаке и белый рубашке, сидя за столом в студии он монотонным голосом зачитывал новости:
— Группа демонстрантов устроила беспорядки в рабочем квартале. Они требовали отменить вампирам дополнительные социальные льготы и расширенную страховку.
— Опять демонстранты, — проворчала Мария, нажимая на кнопку.
— …наша лаборатория работает над новым видом лекарства, купирующим проявления вампиризма… — рассказывал мужчина в белом халате, — мы уже перешли к активным испытаниям, поэтому объявляем набор добровольцев…
— Работает, как же! Только налоги наши тратите.
Мария снова щёлкнула пультом.
— Химеры преданно служат своим хозяевам. При свете луны они оживают, и кто знает, может они до сих пор утаскивают в подземелье зазевавшихся путников.
— Скука смертная.
Мария зевнула и выключила телевизор,
— Всё время одно и тоже, будто кроме вампиров ничего не существует. Пойдем в комнату, Джорно, посмотрим, не случилось ли чего.
Мария вышла из кухни, а попугай послушно засеменил за ней.
Мария заняла наблюдательный пост у окна и разочарованно вздохнула. Солнце палило нещадно, превращая щербатые мостовые в адские инструменты пыток, такие горячие, что сам сатана не посмел бы пройтись по ним босыми ногами. Город, сонный и тихий, похожий на картину средневекового мастера изнывал от зноя. Жара проникала сквозь многочисленные арки в узкие улочки, заставляя всех жителей трусливо прятаться за тяжелыми темными шторами.
Мария вздохнула, она точно знала: в полдень улица не могла ничем порадовать. Все самое интересно: драки, ссоры, кражи и даже убийства происходили после захода солнца или рано с утра. Никто не будет вытаскивать кошелек из чужой сумки или отправляться на свидание с чужой женой в полдень. Даже самые отъявленные головорезы и те, утомленные июньской жарой, не выйдут на улицу, даже если на ней появятся всадники апокалипсиса. Мария укоризненно бросила взгляд на стену, на которой двумя полосками клейкой ленты была приклеена репродукция: Святой Франциск разговаривает со змеями. Святой Франциск, словно понимая свою вину за отсутствие происшествий, смиренно смотрел на землю, а змеи торжествуя, дразнили его длинными языками. Мария снова выглянула в окно.
На улице все так же было безлюдно, лишь одинокая женская фигура брела по узкому переулку, проходящему между домом Марии и соседским домом, походивший на дом Марии словно близнец, таким же жёлтым, трехэтажным и с маленькими балкончиками.
Женщина двигалась медленно, опираясь рукой за стену. Несмотря на жару на ней был длинный темный плащ.
«Пьяная, покарай меня Святой Франциск, точно пьяная». Мария разглядывала девушку. Словно охотничий пёс, почувствовавший дичь, Мария замерла у окна, внимательно следя за каждым движением девушки и стараясь разглядеть знакомые черты. Нет, девушка точно была ей неизвестна. Длинные темные волосы, худое, осунувшееся лицо, круги под глазами, она не походила ни на кого из тех, кто хоть раз заходил в их дом. В этом Мария была уверена точно.
Девушка на улице остановилась, словно чувствуя чужое присутствие медленно подняла голову, обводя взглядом окна. Ее ярко — голубые глаза встретились с карими, словно кора оливы глазами Марии.
«Помогите!»
Мария отшатнулась. Губы девушки не шевелились, но Мария могла поклясться всеми святыми, что отчетливо слышала тихий призыв о помощи.
«Помогите».
Мария с испугу задернула занавеску, словно, отгородившись воздушной тканью, она могла навсегда избавиться от девушки и голоса в своей голове. Джорно, оказавшийся за занавеской, недовольно захлопал крыльями:
— Помогите! — крикнул попугай так громко, что Мария в испуге схватилась за сердце, — Помогите!
Мария попятилась, сердце ее стучало так громко, что почти заглушило отчаянную мольбу:
«Помо…»
Голос в голове Марии стих.
Мария подождала несколько секунд, но любопытство пересилило страх. Аккуратно она выглянула из-за занавески: девушка лежала на земле, прямо у подъездной двери.
Разгадка сверкнула в голове Марии вспышкой молнии, она бросилась к тумбочке, схватила телефон, набрала три знакомые цифры, и когда мужской голос ответил: «Полиция Вероны, офицер Меркуцио Золло слушает», путаясь в словах, истошно закричала:
«скорее…тут …женщина…вампир…она».
Офицер полиции, которому, несомненно, был знаком голос Марии, устало вздохнул и пробормотав: «вас не слышно», повесил трубку. Джорно, склонив голову, сквозь стекло рассматривал девушку. Время от времени оглядываясь на Марию, он, щёлкая клювом, не переставая орал:
«Помогите! Помогите!»
«Сейчас, сейчас», — обращаясь не то к Джорно, не то к девушке, бормотала Мария. Больше она не собиралась терять время на бестолкового полицейского. Она набрала новый номер и едва услышав, как гудки прекратились, не дожидаясь ответа, стараясь перекричать беснующегося на подоконнике Джорно, закричала: «Джульетта! Девочка моя! Приезжай! Срочно! Под моим окном! Мёртвая! Одна из ваших!»
Глава 2. Следствие ведут…
Джульетта отодвинула мобильный подальше, от криков Марии у нее звенело в ушах, и она никак не могла понять смысла вырывающихся из телефона слов.
«Приезжай! Срочно!»
Истошно кричала Мария и Джульетта, усвоившая с детства, что прерывать Марию, пока та не успокоится бессмысленно, молча слушала, пытаясь понять, что произошло.
«Одна из ваших!»
Мария нянчила Джульетту с самого рождения, и Джульетта давно привыкла к её взбалмошному характеру с резкими перепадами настроения. И хотя спокойной и уравновешенной Джульетте трудно было принять взрывной характер Марии, она нежно любила свою старую няньку, кормилицу, как в шутку называли Марию в семье Джульетты.
«Мертвая!»
Дальше медлить было нельзя. Если Мария ничего не напутала, то все было очень и очень плохо.
— Ты уверена?
Джульетте наконец удалось вставить слово в бесконечный монолог.
— Ну конечно, милая, покарай меня святой Франциск! Я уверена в этом, даже больше, чем в том, что я родилась в Вероне и сейчас две тысячи двадцать второй год!
— Ты вызвала полицию?
— Девочка моя, я сразу позвонила в участок, но этот идиот Меркуцио, покарай его святой Франциск, а это был Меркуцио, я узнала его по голосу, он всегда говорит так, будто его рот набит орехами, бросил трубку. Он не стал даже слушать меня!
— Хорошо, ты правильно сделала, что позвонила мне, я сообщу сама и приеду! Где сейчас женщина, ты видишь ее?
— Ну, конечно. Лежит под моим окном, я вижу ее так же хорошо, как этого негодника Джорно, что прыгает по подоконнику. Я сейчас пришлю тебе фото.
— Да. Не выходи из дома до прихода полиции, мы скоро будем.
— О, благослови тот день святой Франциск, когда я пришла нянчить тебя, я всегда говорила: эта девочка самый прекрасный и умный ребенок во всей Италии, помяните мое слово, она станет президентом страны и счастлив будет тот, кто на ней женится, и…
Джульетта не стала дослушивать благодарности и нажала отбой. Эмоции не должны брать верх над разумом, так учил её отец, и она полностью была согласна с этим. Телефон пискнул, принимая сообщение. Джульетта глянула на экран. В диалоге с Марией стали появляться фотографии: на земле у стены дома лежала девушка в темном плаще с застывшим взглядом. Джульетта увеличила фото: под полуприкрытыми веками она разглядела радужную оболочку глаза голубого цвета. Последние сомнения развеялись и от плохого предчувствия у Джульетты похолодели кончики пальцев. Стараясь сохранять спокойствие, она набрала нужный номер.
Конечно, Мария не ошиблась, и на приеме звонков в участке сидел Меркуцио. После его стандартного приветствия: «Офицер полиции Меркуцио Золло слушает», Джульетта строгим голосом отчеканила:
«Джульетта Капулетти, специалист по невербальным коммуникациям и межвидовым связям. Срочно. Труп женщины, предположительно вампир, адрес…»
***
Узкий переулок между двумя домами был заполнен людьми, и Джульетта издалека услышала звонкий голос Марии:
— Офицер, Тибальт, да что ж я врать буду? Говорю же, я точно слышала её голос у себя в голове, покарай меня святой Франциск, если я хоть слово придумала! Она подняла голову и посмотрела на меня вот так! И рот не открывала!
Мария с растрепанными седыми волосами, раскрасневшаяся от солнца и волнения стояла рядом с высоким, темноволосым мужчиной. Свой рассказ она сопровождала такой отчаянной и выразительной жестикуляцией, что казалось, будто она собирается поколотить несчастного офицера полиции.
Но собеседник Марии не проявлял ни малейшего беспокойства, словно не замечая ее возбужденного состояния. Он стоял немного ссутулившись, будто стесняясь своего роста и нахмурившись, внимательно следил за ее жестами.
Тело женщины уже увезли в морг, когда дело касалось смерти вампира, нельзя было медлить: под солнцем мертвая плоть вампиров разлагалась с высокой скоростью.
Тибальта Джульетта узнала сразу. «Манул», «царь котов» — так называли между собой Тибальта другие сотрудники, и в глубине души Джульетта была с ними согласна. Серьезным, внимательно— цепким взглядом, надменным выражением лица, плавными движениями и бесшумной походкой он и вправду напоминал огромного манула: уверенного в себе, нарочито спокойного, но готового без промедления броситься в драку и так же, как манул, избегающий шумных сборищ и предпочитающий одиночество.
Девушки из участка, любившие посплетничать о сотрудниках и знавшие все обо всех ничего не могли рассказать о Тибальте. Говорили, что до переезда в Верону он работал где-то на юге и ухаживал за больной матерью, а после её смерти попросил перевести его в Верону, потому что его мать была отсюда родом, и это было ее последнее желание. Отношений ни с кем у него не было, либо он тщательно их скрывал.
Ко всем девушкам Тибальт относился одинаково: вежливо— отстраненно, не шутил, не флиртовал и на все попытки завести с ним беседу, не касавшуюся работы, отвечал односложно. В отличие от семейных коллег, предпочитающих задерживается на работе без повода, он, если того не требовали дела, всегда уходил вовремя.
И, несмотря на то, что все в отделе считали Тибальта скучным и надменным, Джульетта чувствовала в нем родственную душу, потому что сама была строгой и дотошной и за те полгода, что она проходила практику в участке полиции, так и не смогла стать в коллективе своей.
Мария, заметив Джульетту, оборвала фразу на полуслове, раскинув руки в объятия, она бросилась на встречу.
— Девочка моя, — она прижала Джульетту к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание, — как хорошо, что ты пришла. Я как раз начала рассказывать Тибальту…
Мария смогла, заметив, как Тибальт нахмурился
— Офицеру Тибальту, — тут же поправила себя Мария, — что она, эта самая, Мария ткнула пальцем в пространство у стен, огороженное цветными ленточками,
— Сказала мне: «помоги». Но сказала она не голосом, а мыслями. Прямо мне в голову передала. Ты же понимаешь, что это значит?
Джульетта кивнула. Если погибшая была вампиром, а в этом уже никто не сомневался, то способность передавать мысли на расстоянии она могла получить только в одном случае — если начала пить человеческую кровь. А это уже тянуло на особо тяжкое преступление.
— А Тибальт, офицер Тибальт мне не верит. Но скажи Джульетта, разве я врала тебе хоть когда-нибудь в жизни? Я знаю тебя с тех пор, как тебе исполнился месяц и никогда, пусть мне вырвет святой Франциск если я вру, никогда я не говорила тебе ни слова неправды!
С трудом освободившись из объятий Марии Джульетта глянула на Тибальта, тот что-то записывал в небольшой блокнот, но, заметив, что Мария смолкла, прекратил запись и молча уставился на Джульетту. По его равнодушному взгляду Джульетта поняла, что он не помнит ее, и поспешила представиться:
— Джульетта Капулетти, специалист по невербальным коммуникациям и межвидовым связям. Я буду помогать вам в расследовании согласно пункту три параграфа четырнадцать инструкции о порядке расследования преступлений, совершенных против вампиров.
Тибальт кивнул. Джульетта даже не сомневалась, конечно, он знал пункт три: «во избежание недоразумений и последующих конфликтов, все преступления, совершенные против вампиров, должны быть расследованы в присутствии и с помощью законного представителя мира вампиров, который в свою очередь обязуется не чинить препятствия следствию, но помогать расследованию всеми доступными ему способами».
— Я вас понял, — сказал Тибальт, обращаясь к Марии, — я вызову вас если мне понадобиться уточнить показания. Расскажите все то, что только что рассказывали мне синьоре Капулетти.
Мария не успела открыть рот, как Тибальт развернулся и пошел прочь. Джульетта проводила его взглядом.
«Походка замедленная, плечи сгорбленные, смотрит по сторонам, словно проверяет, не пропустили ли эксперты какую-нибудь улику», — подумала она.
Профессиональная привычка оценивать людей по жестам и движениям не оставляла ее ни на секунду.
— Смотри, какой строгий, — прервала ее мысли Мария, — ну да ладно. Я сейчас тебе все расскажу, но только давай зайдем ко мне, а то я сама скоро расплавлюсь от этой жары. Так вот, все началось с того, что я всю ночь не могла уснуть…
Глава 3. Место преступления
Разговор с Марией, как и предполагала Джульетта, затянулся на три часа. За это время Мария успела выпить четыре чашки кофе, и несколько раз пересказать со всеми подробностями как она провела последние три дня перед тем, как нашла «эту бедняжку», так Мария теперь называла найденную ей девушку. Джульетта, конечно, могла уйти раньше, сославшись на занятость, но она не продолжала слушать болтовню Марии в надежде, что та, возможно, вспомнит что-то действительно важное. Мария же, обрадованная внимательным слушателем, не замолкала ни на секунду.
«Я думаю, — рассуждала Мария, — это все не к добру. Ты знаешь, милая, что я люблю тебя всем сердцем, но лучше бы всех этих вампиров вывезли из города. Всех, кроме тебя, милая. В тебе я уверена, я знаю, что ты то пьешь эти таблетки. Да я сама сколько раз давала тебе эти порошочки и ни разу, милая, ни разу ты не отказалась их выпить».
Джульетта рассеянно кивнула. Что-то было в этой истории странное, настораживающее, но она никак не могла понять что.
«Покарай меня святой Франциск, — продолжала Мария, — если я вру, что— то страшное творится в городе. Месяц назад, у городского пруда собака откопала человеческие кости, конечно, я сразу спросила Тибальта, чьи это были кости, но разве он скажет? Из него слова не вытянешь, да только меня не проведешь. Я видела, как у него дрогнули губы, словно он не хотел говорить. А если бы это был просто человек, стал бы он скрывать? Нет, милая, не стал».
Джульетта снова кивнула. Она училась этому пять лет в университете; определять по мимике и жестам истинные желания людей и вампиров, и всегда поражалась способности Марии, которая пятьдесят лет назад кое-как окончила школу сходу определять настроение и характер людей.
«А до этого, — продолжала рассуждать Мария, — в прошлом году, как раз через месяц, после того как Джованни напился и сломал ногу, тоже нашли скелет. Мне рассказывала Лючия, она, конечно, большая сплетница и врунья, но тут я ей верю. Она была ужасно напугана, потому что кости лежали под аркой, совсем рядом с магазином, где ее дочь торгует сувенирами».
«Слухи в этом городе расходятся быстрее Интернета», — подумала Джульетта. За последние три года это был шестой случай, когда на территории нового города нашли человеческие останки.
«И тут у меня в голове что— то щелкнуло, как будто свет включился — пятый раз продолжала рассказывать Мария, — и я слышу ее голос: «помоги», и Джорно, будь он неладен, как заорет, «помоги» и у меня аж сердце в пятки ушло, ты же понимаешь, милая, что это значит?»
Джульетта снова кивнула. Если Марии не показалось, а Джульетта была уверена в том, что все что говорит Мария правда, то голос в голове Марии значил только одно — девушка вампир, нарушил основной закон межвидового перемирия — не пить человеческую кровь. Передача мыслей на расстоянии, гипноз, возможность обходиться без сна — все это было возможно лишь в том случае, когда вампир начинал питаться кровью. Привыкание к крови происходило быстро, за два–три приема. Отказ от крови грозил сильными мучениями, сравнимыми с болью от переломов и делал невозможным возвращение к нормальной жизни. Для людей появление настоящих вампиров тоже не несло ничего хорошего. Укушенный человек становился слабым, вялым и если укусы продолжались, то умирал. Истории же про то, что укушенный сам становился вампиром, не имели никакого научного подтверждения.
«Но, если она пила кровь, где она ее брала? — думала Джульетта, глядя, как Мария размахивает руками, изображая беснующегося Джорно, — продавать кровь вампирам запрещено. Если девушка нападала на людей, то почему никто не жаловался на укусы? Персонал в больнице, попади к ним пациент с ранами, даже отдаленно напоминающими укус, обязан сразу сообщить в полицию. Станции переливания крови находятся под круглосуточным видеонаблюдением, все контейнеры с кровью пронумерованы, невозможно вынести что-то из хранилища, не попав под объективы камер, а в самом хранилище, как и в больницах и моргах работают исключительно люди».
«… а я им говорю, сейчас Тибальда вызову, он вас быстро в участок отправит. И только тогда они музыку выключили. Да ты меня не слушаешь, я смотрю?»
Мария, заметив отсутствующий взгляд Джульетты, обиженно надула губы.
— Прости, я задумалась, — Джульетта виновато улыбнулась, — ты нам очень помогла, но мне нужно идти, оформить в отчете твои показания, чтобы ничего не забыть.
Мария хитро прищурилась:
— Милая, а ты с Тибальтом вместе работаешь?
— Да.
— Советую присмотреться, он очень хороший: умный, спокойный, серьезный. Я никогда не видела, чтобы он к себе водил женщин. И на лицо красивый, и высокий.
Джульетта покачала головой;
— Как жаль, что ты не рассказала мне об этом раньше, — она постаралась перевести все в шутку, — увы, у меня уже есть жених.
Мария хмыкнула:
— Конечно, я помню, не совсем уж я из ума выжила, хоть вы и думаете, что мы старики давно рехнулись. Не нравится мне твой Парис. И я тебе сто раз говорила про это и сейчас молчать не буду. Конечно, твой отец — умный человек, но я бы на его месте никогда не выдала тебя замуж за Париса. Знаю я таких. Он слишком красив и слишком хитер. Он напоминает мне Джованни, я рассказывала тебе про Джованни?
— Тысячу раз, и папа не выдает меня замуж насильно, мы не в средневековье живем. Это мое решение. Да, Парис умный и целеустремленный, но это хорошее качество для мужчины. Да, вокруг него много женщин, но они такие же коллеги, и не представляют для него интереса, как и Тибальт для меня. И да, я умею разбираться в людях, не зря я училась в университете.
Джульетта подошла к двери. Ей не хотелось обсуждать с Марией Париса, с которым она встречалась последние два года, и который категорически не нравился Марии.
А та, обидевшись на то, что Джульетта не хочет слушать советы, ворчливо бормотала.
— А я вот не училась, но вижу, что этот Парис заставит тебя плакать. Покарай меня святой Франциск, если я вру. Ты видела его глаза? Он всегда в очках, и не потому, что он вампир, нет, милая, не поэтому. Он врет, всегда врет. Я как— то видела его на площади, он шел словно король: голова вверх, и улыбка, такая мерзкая, словно он насмехается над всеми. Не надо хмуриться, милая, я желаю тебе только добра. Ладно, живи, как знаешь
Мария подошла к Джульетте и обняла ее.
— Иди, милая, знаю, что ты не будешь меня слушать, но, когда пойдешь к Тибальту приглядись к нему. Обещаешь?
— Хорошо, обещаю.
Джульетта обняла Марию и вышла за дверь. Спустившись на улицу, она по привычке подняла голову и помахала, Мария в окне помахала ей в ответ. Губы Марии беззвучно шевелились, но, даже не слыша слов, Джульетта точно знала, что говорит ей Мария: «Приглядись к Тибальту».
Глава 4. Подозреваемый №1
Но приглядеться к Тибальту у Джульетты не получилось. Подъезжая к участку, она набрала его номер, ровно через три гудка он поднял трубку.
«Я уже не в участке, — ответил он на предложении Джульетты обсудить дело, — отчёт об осмотре тела и места происшествия лежит у меня на столе, можешь ознакомиться. Мне нужно кое-что проверить, есть первый подозреваемый. Курьер, камеры засекли его незадолго до появления девушки. Мы пробили его, достаточно интересная личность, есть мотив: ненависть. Участвовал в антивампирном движении, не скрывает своих взглядов. Я вызвал его на допрос, тебе тоже нужно прийти. Будь на месте через час».
И Джульетте не оставалось ничего другого, как согласиться.
В кабинете Тибальта она забрала со стола картонную папку и принялась изучать дело.
Зато время, что Джульетта общалась с Марией, Тибальт успел сделать многое: опросить соседей, провести осмотр местности, а также обозначить несколько предположительных мотивов убийства. В том, что это было убийство, Тибальт не сомневался. Джульетта забрала со стола папку и отправилась к себе, в маленький кабинет криминального психолога, куда кроме письменного стола помешался лишь стул и крохотная тумба. Но Джульетта совершенно не протестовала против такого рабочего места, предпочитая называть его не тесным, а уютным
Отчёт Тибальта отличался лаконичностью и информативностью. Джульетта подумала, что и сама никогда не написал бы лучше. Тибальт смог из спутанных многосложных речей Марии выловить самую суть.
«Погибшая женщина, вампир в активной стадии, 20 — 25 лет, личность не установлена, кожные покровы покрыты локальными ожогами, при визуальном осмотре других повреждений не обнаружено, была одета в длинный черный светоотражающий плащ с капюшоном, нижнее белье отсутствует, причина смерти не установлена. Тело отправлено на криминалистическую экспертизу».
К сожалению, Мария оказалась единственным толковым свидетелем, Тибальту удалось опросить десяток соседей, но их показания оказались совершенно бесполезными. Лучия с третьего этажа жаловалась на громкую музыку, Фелиция с пятого на плохую работу коммунальных служб, а Джованни на вампиров, из-за которых город заполонили туристы и выросли цены. Был еще выживший из ума старик Спиро, который и рассказывал про заговор и тайную лабораторию, где вампиры с разрешения правительства откармливали людей, словно коров и забирали у них всю кровь.
Джульетта представила непроницаемое лицо Тибальта, записывающего показания старика Спиро и улыбнулась. К сожалению, девушку кроме Марии никто не видел.
Осмотр места происшествия тоже не дал результатов. Весь бытовой мусор, найденный возле тела, был собран и отправлен на экспертизу, стены домов, вдоль которых двигалась девушка, изучены, в надежде найти хоть какую-то зацепку, но, увы, найти улики не получилось. Девушка, единственным нарядом, который был плащ вряд ли могла принести с собой пустую бутылку из-под шампанского или упаковку от фастфуда. Основной уликой оказались рекламные листовки, найденные в кармане плаща жертвы.
«Необходимо определить место и время получения листовок, что поможет найти свидетелей, видевших жертву либо предполагаемого убийцу.
Личность жертвы не установлена. Заявлений о пропаже женщин — вампиров, подходящих под описание, не поступало. Необходимо провести дополнительный опрос в старой части города с помощью сертифицированного специалиста».
Дополнительный опрос. Джульетта нахмурилась. Она знала, что имел в виду Тибальт. Вампиры редко обращались в полицию, предпочитая вести собственные расследования. И конечно ни один вампир не станет откровенничать с человеком.
«Все что ты скажешь человеку, будет использовано против тебя, — любил повторять отец Джульетты, — люди нам не враги, но и не друзья. То, что мы живем рядом, не делает нас ближе».
Джульетта перевернула страницу и продолжила чтение:
«Учитывая температуру воздуха и состояние жертвы, ее привезли на машине и высадили на перекрестке, а та, находясь в обморочном состоянии, шла в случайно выбранном направлении».
Вариант с машиной показался Джульетте логичным. Дом, где жила Мария был самым ближним к перекрестку если бы девушка шла пешком издалека, то ее наверняка заметили бы раньше или же она получила гораздо большие солнечные ожоги, но Мария утверждала, что лицо девушки было повреждено, а значит, на улице она находилась не долго.
«С меньшей долей вероятности, — выдвигал новое предположение Тибальт, — жертва могла выйти из ближайшего дома. Необходимо опросить всех людей, проживающих в непосредственной близости к месту происшествия».
Под текстом Тибальт нарисовал схему: две скрещенные дороги и четыре квадрата, друг напротив друга. Два квадрата Тибальт отметил крестиками. В этих домах он рассчитывал опросить жильцов.
«По предварительным подсчетам, — писал Тибальт, — от начала появление неизвестной на улице до момента первого ожога прошло не более семи минут, следовательно, необходимо проверить все здания, попадающие в этот временной отрезок, а также камеры на пути жертвы».
«Семь минут, — Джульетта представила, как девушка шла под палящим солнцем, чувствуя, как плавится кожа, — семь минут. О чем она думала в последние, мучительные семь минут своей жизни? Надеялась на спасение или, устав от боли, призывала смерть? А чтобы сделала я, если бы мне оставалось жить семь минут? Наверное, попыталась оставить какой — то знак, рассказать, что произошло. Нужно еще раз внимательно осмотреть стены дома, вдоль которых шла девушка, может она успела оставить хоть какой -то знак».
Подводя итоги, Тибальт выдвинул три мотива преступления: «месть», «суицид» и «ритуальное убийство».
Джульетта перевернула страницу. К последнему листу отчета были прикреплены фотографии жертвы. Даже мертвой, она была красивой: молодая, с правильными чертами лица, длинными волосами.
Лицо было незнакомое, но Джульетта почувствовала тревогу, она долго вглядывалась в фотографии, одновременно боясь и стараясь найти знакомые черты.
«Что с тобой случилось, — Джульетта закрыла глаза, стараясь до мельчайших подробностей представить лицо девушки, — дело не только в крови. Кровь наделяет вампира силой, быстротой, возможностью телепатии. Семь минут для вампира в активной стадии — это большой запас времени. Она могла найти укрытие, спрятаться. Нет, было что— то еще кроме крови. Опиаты? Алкоголь? Антидепрессанты? Она отправила сигнал Марии, значит хотела, чтобы ее спасли. Не похоже на суицид.
Месть? Возможно. Ревность, злость, обида, зависть — обычные спутники преступлений и способ убийства достаточно изощренный. Убийца знал, что девушка будет страдать и наверняка хотел этого. Месть — подходящий мотив, но только если это убийство не имеет отношение к предыдущим шести. А если имеет?
Тибальт упомянул ритуальное убийство. Нужно изучить прежние, похожие дела».
Чем дольше Джульетта думала о незнакомке, тем отчетливей она видела перед собой ее лицо. Но теперь вместо рисунка перед ней была настоящая, живая девушка. В коротком красном платье она сидела за круглым столиком в кафе, напротив большого панорамного окна и, закусив губу, разглядывала меню. Джульетта отчетливо видела, как девушка водила указательным пальцем по строчкам. Сделав заказ, девушка со скучающим видом уставилась в окно. Джульетта из-за всех сил старалась сконцентрироваться на обстановке кафе, пытаясь разглядеть детали. Но стоило ей сосредоточиться, как все расплывалось перед ней, словно она смотрела через запотевшее стекло. Отчетливо Джульетта видела лишь красное платье. Официант принес девушке напиток, но она не притронулась к нему, продолжая разглядывать улицу. Она явно кого— то ждала. Джульетта, затаила дыхание, изо всех сил пыталась приблизиться к девушке.
В институте, на курсе визуальной интуиции Джульетта была лучшей. Ей с легкостью удавалось визуализировать людей с фотографий и проникать в их воспоминания на несколько минут. Она бистро фокусировала внимание на изображении, представляя себя человеком с фотографии. В голове появлялся ясный образ и сначала, она видела его как наблюдатель, со стороны, но постепенно образ приближался и она, словно меряя новое платье, погружалась в чужую личность, становилась им, человеком с фотографии.
Но сейчас Джульетта чувствовала, что что-то мешает ей превратиться в девушку в красном платье. Стоило Джульетте приблизиться, как вместо объединяющего, притягивающего тепла, она чувствовала отталкивающий холод, словно между ней и девушкой стояла тонкая ледяная стена. Холод усиливался, Джульетта чувствовала, как немеют пальцы, дышать становилось труднее. Джульетта глубоко вздохнула, девушка в красном платье вздрогнула и обернулась. И тут же картинка в голове Джульетты исчезла. Холод отступил, Джульетта открыла глаза. Неудача с интуитивным контактом расстроила ее.
«Нужно больше тренироваться. Повторю ночью, — решила Джульетта, — при свете луны интуиция обостряется, и я смогу увидеть мир ее глазами или, в крайнем случае, я попрошу у криминалистов плащ. Конечно, мне придется написать тысячу отчетов, чтобы получить его хотя бы на полдня. Но, возможно, другого выхода у меня не будет, личные вещи усиливают контакт».
Джульетта взяла одну из фото и спрятала в записную книжку, ей нужно обязательно узнать, кем была эта девушка. На экране телефона вспыхнуло сообщение: «прием таблеток». Джульетта достала из сумочки блистер, выдавила на ладонь таблетку и вышла в коридор, чтобы налить воды.
Над кулером на стене участка висел большой плоский экран. Постоянно включенный на местный канал он постоянно транслировал городские репортажи и новости. Обычно звук телевизора был выключен, чтобы не мешать дежурному полицейскому, но сейчас, выйдя в коридор, Джульетта сразу услышала бодрый уверенный голос, доносящийся с экрана. Мельком глянув на экран, Джульетта, увидела высокого, темноволосого мужчину, одетого, несмотря на жару в строгий костюме.
«Ну конечно, — вспомнила она, глядя, как мужчина, широко улыбаясь, пожимает руки людям, собравшимся вокруг него, — ежегодное выступление мэра перед началом карнавальной недели».
«Они такие же, как мы, — говорил мэр, — обычные люди, только с особенностями. Им приходится нелегко: нужно постоянно принимать таблетки, они не могут покинуть город из-за тяжелой адаптации к другим условиям. Но они не выбирали для себя такую жизнь, вирус сделал их такими не спрашивая, но в наших силах проявлять милосердие, а значит, мы должны создать им комфортные условия для существования. Наш ежегодный канал направлен на то, чтобы лишний раз напомнить нам все: мы одна семья и должны вместе переживать горе и радость. И сейчас я хочу напомнить всем жителям Вероны, на карнавал в наш город приедет много гостей, давайте покажем всем истинное итальянское гостеприимство».
«Комфортные условия, — подумала Джульетта, запивая таблетку водой, — собрать всех вампиров в одной части города, чтобы туристам было на что поглазеть. Хорошая забота, нечего сказать».
— Комфортные условия!
Голос за спиной Джульетты раздался так неожиданно, что она вздрогнула
— Только и делаем, что создаем им комфортные условия, а сами скоро на земле спать будем и траву есть.
Джульетта обернулась. За ее спиной стоял парень, он тоже смотрел на экран и его лицо выражало полное презрение к выступающему. Среднего роста, с темными вьющимися волосами, карими глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами, загорелой под южным солнцем кожей, он не был похож на тех исступленно кричащих демонстрантов, которых обычно приводили в участок за нарушение общественного порядка.
«Говорит с вызовом, но без агрессии, — подумала Джульетта, — уверен в себе, но эмоционально несдержан, похоже, что склонен к лидерству, не привык скрывать свое мнение».
Парень, заметив, что Джульетта его разглядывает, окинул оценивающим взглядом ее фигуру, а затем уселся на стул для посетителей и вытащил смартфон. Отвернувшись, Джульетта вернулась к себе, до допроса оставалось несколько минут и ей не хотелось провести ее в компании этого наглеца. Она решила еще раз перечитать дело и так увлеклась, что вспомнила о допросе лишь тогда, когда ей на телефон прилетело сообщение от Тибальта.
Допросная находилась в конце коридора: квадратная комната с длинным столом и парой стульев. Тибальт, разумеется, был уже там. Джульетта проскользнула внутрь и села рядом. Через минуту в дверь заглянул Меркуцио — тот самый, чей голос так раздражал Марию. Убедившись, что все уже на месте он завел в комнату молодого человека, и Джульетта тут же узнала в нем того самого парня, которого несколько мнут назад видела в коридоре. Тибальт нажал на кнопку диктофона и, приготовившись записывать, сказал:
— 25 июня 2022 года, время 16 часов 45 мину. Допрос ведет старший офицер полиции Тибальт Ди Лоренцо. Наблюдатель — Джульетта Капулетти. Назовите свое имя, возраст и род занятий.
Юноша глянул на Тибальта, затем перевел взгляд на Джульетту. Губы его дрогнули в легкой усмешке.
«Он тоже узнал меня», — догадалась Джульетта.
Юноша больше не глядел на нее, догадавшись, кто тут главный, он с вызовом смотрел в глаза Тибальту:
— Ромео Монтекки, двадцать два года, младший менеджер в службе доставки.
Глава 5. Допрос Ромео
— Что вы делали утром 24 июня?
— Работал
— Чем именно вы занимались?
— Развозил заказы по городу
— Кто может это подтвердить?
— Те, кто принимал у меня заказы.
«Он выглядит уверенным, — думала Джульетта, наблюдая, как спокойно отвечает на вопросы Ромео, — не боится, не прячет взгляд, не пытается избежать зрительного контакта с Тибальтом. И голос его звучит твердо, не срывается на крик или шепот, именно так как и должен звучать голос убежденного в своей правоте человека. Он ведет себя так, будто точно уверен в своей невиновности, или в том, что мы никогда не найдем улик против него».
— В какое время вы доставили последний заказ?
— В 13.45, потом приехал домой и лег спать.
— Вы были 24 июня на улице Виа Арсенале?
— Да, я отвозил заказ
— На машине?
— Да, крупные заказы я привожу на автомобиле компании. На улицу Виа Арсенале я вез три цветочных горшка с гортензиями и две упаковки грунта.
— Вы кого-то видели в это время на улице?
— Не помню, вроде бы никого.
— Вы знакомы с этой женщиной?
Тибальт протянул Ромео фоторобот девушки. Ромео взял листок, внимательно изучив, перевернул, желая убедиться, что на оборотной стороне нет еще какой-нибудь информации.
— Я ее не знаю.
— Вы уверены?
— Да. Может видел когда-нибудь, но совершенно не помню.
— Посмотрите раз, — попросила Джульетта.
Она хотела убедиться, что Ромео не врет. Если он и девушка с фоторобота знакомы, и он пытается это скрыть, то будет изучать ее лицо с преувеличенным внимание, его выдадут дрожащие руки, бегающий взгляд, судорожное сглатывание слюны или нервное облизывание губ. Он молод, импульсивен, несдержан, он не умеет владеть эмоциями, а значит обязательно раскроет себя, если имеет хоть какое-то отношение к этому делу.
Ромео послушно взял фоторобот, скептически скривился и вернул обратно.
— Нет, я ее не знаю, а что она натворила?
— Ее убили, — спокойно ответил Тибальт.
Ромео удивленно вскинул брови
— А я при чем?
— Мы и пытаемся это выяснить.
Ромео выпрямился, напускное равнодушие мгновенно исчезло, он нарягся, сел ровно, непроизвольно сжал кулаки, словно собирался ринуться в бой.
— Я могу задавать вопросы?
Джульетта глянула на Тибальта и тот, немного помедлив, кивнул.
— Вы говорили, — она встала со стула и подошла к Ромео. Теперь она смотрела на него сверху вниз, словно демонстрируя свое превосходство. Она хотела спровоцировать его, заставить проявить гнев, посмотреть, как быстро он выходит из себя, теряя контроль, — вы говорили, что хотите сжечь всех вампиров.
— Вранье!
Ромео вскочил со стула, лицо его вспыхнуло от гнева. Джульетта отшатнулась, Меркуцио, все это время скучавший у двери подскочил к Ромео и встал между ним и Джульеттой.
— На место!
Рявкнул Тибальт.
Ромео, скрипнув от злости зубами, сел.
— Это неправда! Я никогда не говорил, что надо сжечь вампиров.
— А что вы говорили?
— Я говорил, что от них нужно избавиться, выслать из города. Почему я должен работать, а они могут не напрягаться и получать пособие? Они не платят налоги, у них расширенные медицинские страховки только потому, что родились мутантами. Да, я хочу их выгнать, потому что город из-за них похож на кукольный театр, где идет одна и та же дурацкая постановка про вампиров. А мы, люди, просто обслуживающий персонал. Да, я хочу их выгнать, пусть живут в другом месте, во Франции, России, Америке, но я не призывал их убивать!
Ромео с вызовом смотрел Джульетте в глаза, и она с достоинством выдержала его. Когда он замолчал, Джульетта вернулась на место. Она увидела то, что хотела.
Тибальт, на которого пылкий монолог Ромео не произвел никакого впечатления, продолжил допрос:
— В социальных сетях вы подписаны на группы, пропагандирующие радикальные взгляды
— И что? Закон не запрещает выражать свое мнение, это называется демократия! А вы смотрели, на кого была подписана она?
Ромео стукнул пальцем по фотороботу. Джульетта вздрогнула, на мгновение ей показалось, что нарисованная девушка скривилась от боли. Джульетта зажмурилась, Тибальт, не заметив ее растерянности продолжал задавать вопросы. Но теперь Джульетта никак не могла сосредоточиться на смысле летавших вокруг нее фраз. Слова, словно сонные неуклюжи птицы, жались друг к другу, смешивались, превращаясь в тоскливый, протяжный стон. Мурашки пробежали по телу, боясь, что кто-то заметит ее слабость, она достала мобильный и прислонил к уху.
«Да», — сказала она и делая вид, что слушает невидимого собеседника, встала со стула и вышла. И стоило ей покинуть комнату, как все стихло. Джульетта несколько раз глубоко вздохнула. Нужно было вернуться и закончить допрос. Постояв еще немного, Джульетта распахнула дверь.
Комната изменилась. Стены исчезли, растворившись в ночном сумраке, вместо них вырос лес. Высокие сосны плечом к плечу тянулись длинными ветвями к небу, словно желая схватить желтый, мигающий тусклым светом диск луны. Щелчок, яркая вспышка, словно кто— то сверху бросил горящий факел осветила лес и тут же снова стало темно. Исчезли сосны, луна, тонкая, петляющая тропинка. И снова появились, но теперь все это было лишь заставкой на мониторе компьютера. Мужчина сидел спиной к Джульетте и смотрел в экран, напротив него стояла девушка, та самая, с фоторобота, которую Джульетта так старательно старалась запомнить. Мужчина не смотрел в ее сторону, словно ее не было в комнате. Девушка медленно, словно каждый шаг причинял ей невыносимую боль двигалась к мужчине. Пальцы мужчины сжимали компьютерную мышь. Щелчок. Девушка сделала шаг, еще щелчок, новый шаг, и снова щелчок. Джульетта как завороженная следила за девушкой, ей хотелось помешать той приблизиться к мужчине, хотелось подбежать, вырвать компьютерную мышь из его рук, разбить монитор, но вместо этого она слушала как щелкает компьютерная мышь и девушка делает новый шаг, безропотно подчиняясь. Она улыбалась, но в ее глазах не было счастья.
Страх, липкой паутиной сковывал Джульетту не давая двигаться, но она чувствовала, что как только девушка приблизится к мужчине, как произойдет что-то ужасное и ничего уже нельзя будет исправить.
Джульетта изо всех сил пыталась рассмотреть мужчину, запомнить его, пока видение не исчезло, но стоило ей сосредоточится на его фигуре, как образ начинал меркнуть, бледнеть, словно кто— то невидимый стирал его огромным ластиком. С каждым кликом мышки сердце Джульетты стучало громче и скоро ей стало казаться, что это не звук мишки, а ее сердце заставляет девушку шаг за шагом приближаться к неминуемой гибели.
«Я должна видеть его лицо, я должна…», задержав дыхание, стиснув руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони Джульетта вынырнув из оцепенения сделала шаг к мужчине. В ту же секунду виденье вспыхнуло миллионом блестящих точек и рассыпавшись яркими искрами исчезло. Джульетта сидела за столом в допросной рядом с Тибальтом. Напротив нее сидел Ромео, а за его спиной со скучающим видом прислонившись к стене Меркуцио разглядывал покрытый грязными разводами пол допросной.
— Так что, когда меня отпустят?
Ромео перевел взгляд с Тибальта на Джульетту. Та, все еще находясь под впечатлением от недавнего видения, растерянно молчала.
— Когда посчитаем нужным, — ответил Тибальт и давая понять, что допрос закончен встал со стула. Джульетта поднялась следом. Они молча прошли по коридору до кабинета Тибальта
— Ну что, — спросил тот, стоило им зайти внутрь, — все еще считаешь его невиновным?
Джульетта чувствовала себя опустошенной, ей не хотелось спорить с Тибальтом, но согласиться с ним она тоже не могла.
— Да, но я не считаю веским основанием для задержания посты в социальных сетях.
—Задержанный негативно высказывался в адрес вампиров, угрожая убийством. Его видели на предполагаемом месте преступления, в день убийства.
— Угроза не всегда приводит к действия, — возразила Джульетта, — девушка была раздета и просила о помощи. Похоже, что до того, как она оказалась на улице, ее насильно удерживали, а возможно даже заставили принять дозу крови. Дело может оказаться серьезней, чем мы думаем. И пока мы обвиняем этого парня, по городу разгуливает сумасшедший маньяк.
Тибальт скептически хмыкнул и щелкнул компьютерной мышью, открывая документ.
— У меня есть досье на подозреваемого. Ноябрь прошлого года— драка с вампирами на хэллоуинской вечеринке. Декабрь— вандализм, на стены северного замка старого города грифельной краской нанес оскорбляющие вампиров надписи. Март этого года— мелкое хулиганство, в магазин сувениров на витрину подбросил лошадиный череп
Май— проникновение на частную территорию. Был задержан при попытке попасть на частную вечеринку. Во время задержания разбрызгивал из шприца томатный сок, чем вызвал панику среди присутствующих вампиров. Два дня назад на сходке организованной им группировки антивампир, он открыто призывал бойкотировать карнавал и предлагал сжечь большие ростовые куклы, изображающие вампиров на площади. Алиби на момент совершения преступления нет.
— У нас нет ни одной прямой улики, но все его поступки доказывают, что это человек, склонный к импульсным решениям, эпатажу, он хочет произвести впечатление на публику, но в его поведении нет и намека на жестокость и насилию. Поджог куклы не равен поджогу вампира. Вам так не кажется?
Тибальт перевел взгляд с экрана на Джульетту
— Почему ты его защищаешь? — вместо ответа спросил он, — этот человек оскорбляет ваши народ, открыто призывает выгнать всех вампиров из города, устраивает перформансы. Я думал все вампиры ненавидят людей. Вы знакомы?
— Нет.
Джульетта встала, давая понять, что разговор окончен
— Я не знаю этого человека и никогда не видела. Я хочу поймать настоящего и наказать преступника, а не посадить в тюрьму первого попавшегося хулигана.
— Мы все этого хотим, — философски заметил Тибальт, — но я работаю не с предсказаниями и догадками, а с фактами. И факты говорят не в его пользу.
Джульетта почувствовала себя уязвленной из-за слов Тибальта. Он в открытую насмехался над ней, сомневаясь в ее способах расследования, не верил в то, что она способна найти убийцу. Но она не собиралась менять свою точку зрения.
— Значит, отпускаем, — то ли спросил, то ли подтвердил Тибальт
— Да,
— Под твою ответственность, — уточнил Тибальт, — я напишу это в отчете. Отправляйся в старый город, попробуй выяснить что-нибудь о погибшей, со мной в Старом городу точно откровенничать никто не станет.
— Да, — в третий раз сказала Джульетта и вышла из кабинета.
Глава 6. Новые подозрения
Старый город встретил Джульетту тишиной и прохладой. Яркие, кричащие рекламой витрины исчезли, современные высотные здания из секла и бетона сменили уютные трехэтажные домики, с маленькими словно игрушечными балкончиками, асфальт превратился в каменную мостовую. Здесь, даже солнце, запутавшись в лабиринте узких улочек, не решалось светить тут в полную силу, и лишь боязливо заглядывало сквозь облака в темные, зашторенные окна домов.
Между двумя частями города не было специальной границы. Каменный арочный мост Понте Пьетра соединял Старый и Новый город, чтобы любой желающий будь то местный житель или турист мог насладиться красотой средневековых замков, наполненных шепотом древних тайн.
Прежде всего, Джульетта хотела поговорить с Розали — лучшей подругой и самой осведомленной жительницей вампирского квартала. Полгода назад Розали наконец-то исполнила давнюю мечту — открыла тату-салон, и для развития бизнеса, а так же для удовольствия вела активную светскую жизнь, посещая все возможные тусовки. Телефон Розалии разрывался от звонков и сообщений, а социальные сети пестрили фотографиями красивой жизни, и конечно Розалии знала все новости гораздо раньше новостных пабликов.
Джульетта отправила Розалии сообщение, но, глянув на время, поняла, что вряд ли быстро получит ответ. У Розалии, которая ради сокращения затрат и из любви к искусству сама работала татуировщицей и набивала тату в своем салоне был разгар рабочего дня.
«Кто еще может быть в курсе, — думала Джульетта, листая контакты в телефоне, — может попросить помощи у отца?»
Она представила снисходительную улыбку отца и услужливые лица его подчиненных и тут же отказалась от этой мысли. «Я уже не маленькая девочка, и должна справляться сама, — решила она, — лучше поговорю с Парисом».
Джульетта отправила сообщение, и ответ пришел незамедлительно:
«Приезжай в агентство».
Парис— «представитель новой элиты и будущий мэр Вероны», как его любили называть в прессе принадлежал к известной вампирской династии. Его семья не могла похвастаться таким же знатным происхождением, как семья Джульетты, но зато предки Париса заработали огромное состояние и были основными спонсорами всех городских мероприятий.
С Парисом Джульетта познакомилась в институте. Он читал на их курсе лекции по психологии преступлений, а позже Джульетта выбрала его в свои научные руководители.
И хотя Парис был старше на десять лет, он всегда относился к ней уважительно и не пытался манипулировать или с ее помощью завязать знакомства с ее отцом. Это и подкупило Джульетту, их отношения из дружбы постепенно переросли в привязанность и хотя Джульетта не торопилась выходить замуж, но когда в прошлом году Парис сделал ей предложение — она согласилась. Свадьбу договорились устроить через год, приурочив торжество к выборам мэра Старого города. По прогнозам, опросам и всевозможным рейтингам популярности, которые так любили публиковать местные паблики, новым мэром с большой долей вероятности мог стать Парис, сменив на этот посту отца Джульетты. То, что он получит необходимое количество голосов, никто в Старом городе не сомневался. Он был молод, образован, умен, красив и ратовал за классические ценности вампиров: привилегированность нации, строгость законов, приверженность традициям, но при этом собирался бороться за возможность вампиров беспрепятственно покидать Старый город и путешествовать по миру. И это обещание привлекало в его предвыборный штаб огромное количество молодежи, истосковавшейся по новым ощущениям.
Джульетта быстро добралась до назначенного места. Двухэтажное здание из белого камня, искусно украшенное цветными фресками и огороженное высоким железным забором, стилизованным под средневековые копья стояло в дальней части города. Этот дом, построенный больше двухсот лет назад, переживший несколько поколений хозяев, эпидемии, войны, надменно смотрел на мир огромными окнами-балконами с куполообразными арками, украшенными головами львов и крылатыми скульптурами. Все вокруг: клумбы с бардовыми астрами, высокие кипарисы, такие же древние, как и сам дом, статуя у входа из черного мрамора: женщина, опирающейся на большие песочные часы, заполненных вместо песчинок крошечными золотистыми черепами, все в этом месте шептало о смерти.
Глядя на это суровое великолепие, случайно оказавшийся рядом прохожий в необъяснимом страхе спешил уйти обратно.
На крыше, покрытой черной блестящей черепицей, сложив крылья, сидела химера. Казалось она дремала не обращая внимание ни на что вокруг, но стоило Джульетте подойти к дому, как химера выпрямилась, уставившись вниз немигающим взглядом.
Но Джульетту не пугало ни мрачное убранство похоронного агентства, ни химера, стоило ей подойти к дверце забора, как механический замок щелкнул, пропуская ее внутрь. Равнодушным взглядом окинув клумбы, Джульетта прошла к дому.
Парис ждал ее в кабинете, где кроме массивного дубового стола, кожаного кресла, высокого книжного шкафа со стеклянными дверцами, украшенными цветной мозаикой и дубовых стульев с резными спинками, предназначенных для посетителей ничего не было. Окна были круглосуточно закрыты тяжелыми шторами, единственным источником света была восковая свеча на столе в подсвечнике, изображающим человеческий череп. На стене завешанное черной ажурной тканью висело зеркало.
И Парис— высокий, темноволосый, с бледным. красивым лицом, на котором выделялись ярко-голубые глаза идеально вписывался в мрачную обстановку кабинета.
Когда Джульетта вошла, Парис, разбирал бумаги за письменным столом. За его спиной, в овальном зеркале, обрамленном в серебряную раму, украшенную маленькими лакированными фигурками путти — крылатых мальчиков, Джульетта увидела свое отражение. В темноте кабинета ее лицо выглядело болезненно-бледным, а глаза тревожно –усталыми.
Парис, увидев Джульетту, улыбнулся, но с кресла не встал. Джульетта подошла, придвинула к столу один из стульев, села напротив и сразу перешла к делу.
— Ты уже знаешь, что случилось?
— Да, слухи в этом городе разносятся быстрей ветра, особенно если в этом участвовала твоя бывшая няня.
Джульетта пропустила колкость мимо ушей. Парис не любил Марию, считая ее недалекой, ограниченной и вздорной. Не желая развивать конфликт, Джульетта предпочитала не спорить.
— Кто-нибудь заявлял о пропаже?
— Нет, но думаю, стоит подождать
— Ты же можешь попросить все видео с камер наблюдения по городу. Я знаю, это в твоих полномочиях. Я отправила тебе фоторобот.
— Я знал, что ты меня об этом попросишь. Наш сотрудник занимается этим.
— А ты думаешь, что случилось?
— Я думаю, — Парис нахмурился, — это «антивампиры». Ты знаешь, в последнее время их популярность среди людей растет. И это не первый случай.
Джульетта покачала головой
— Не похоже. Устроить погром, взломать сайт, оскорблять в интернете— вот методы «антивампиров», но пойти на убийство, не думаю. Я изучала психологические профили лидеров движения в сети. Юношеский максимализм и желание выделиться, а на деле все слова об ультранасилии остаются словами.
Парис снисходительно улыбнулся.
— Ты говоришь, как теоретик. А я сталкивался с ними в реальной жизни. Они неконтролируемые и озлобленные животные.
Джульетта почувствовала раздражение. Ей не нравилось, когда Парис вел себя с ней так, словно она была неразумным ребенком. Раньше она не замечала такого отношения к себе со стороны Париса, но после помолвки ей стало казаться, что Парис становится все больше похожим на ее отца.
— Ты прав, — сказала она, — но антивампиры действуют импульсивно, на девушке нет следов насилия или борьбы. Я не защищаю их, но тут явно не они.
«Антивампиры»— группировка молодежи из нового города, выступающая против вампиров, тоже была не по душе Джульетте, но она не видела в них большой опасности. Такие группировки возникали и раньше, но никогда не совершали тяжких преступлений. И Джульетта решила перейти к главному
— Девушка пила кровь,
— С чего ты взяла?
— Мария…
— Твоя Мария— ненадежный свидетель, а ты в силу привязанности, ее оправдываешь, это непрофессионально.
Джульетта вспыхнула и, резко отодвинув стул, встала.
— Прости, — Парис примирительно протянул к Джульетте руки, — конечно, я неправильно выразился. Мария импульсивная и часто выдает желаемое за действительное, ей показалось.
— Ей не показалось. Это была телепатия. К тому же у нас есть еще один свидетель.
— Вот как?
Парис удивленно вскинул брови.
— И кто же он?
— Джорно!
— Джорно? Какой-нибудь мальчишка, прогуливающий футбольную секцию?
— Нет. Это какаду. Попугай Марии.
Джульетта больше не садилась, скрестив на груди руки, она смотрела на Париса с вызовом. Конечно, она знала какую реакцию вызовут ее слова и не ошиблась
— Какаду!?
Парис расхохотался
— Прости, но ты правда считаешь какаду реальным свидетелем? Тебе нужно перестать общаться с людьми, они плохо на тебя влияют. Где твоя логика и критическое мышление? Мне, кстати, очень интересно, что же сказал этот какаду?
Джульетта уже пожалела о том, что рассказа Парису о Джорно, но отступать было поздно.
— Понимаешь, — Джульетта старалась говорить медленно, чтобы ее слова звучали как можно убедительней, — Мария почувствовала телепатическую связь. Девушка передала ей сигнал «Помогите». Этот же сигнал поймал Джорно. Он повторил его вслед за Марией. Но мозг животных может улавливать сигналы, недоступные человеку. И, возможно, Джорно услышал что-то еще, то, что Мария не смогла уловить.
— Если он услышал, так почему не сказал?
— В том то и дело, что сказал! Но Мария не расслышал что, она звонила в полицию и не обратила на слова Джорно внимания.
— В чем проблема? Пусть повторит.
— Это не так просто. Джорно нельзя заставить повторить фразу. Он говорит то, что хочет. И никто не знает, когда ему захочется повторить то, что он слышал сегодня днем.
Парис развел руками
— Значит, у вас нет второго свидетеля, к тому же попугая слышала одна Мария, а учитывая мое мнение насчет Марии у вас нет и первого. Я считаю, вам нужно искать антивампира, но специалист ты, так что решай сама.
— Хорошо, — Джульетта подошла двери, — дай мне знать, если найдете на камерах что-то интересное. Я поговорю с Розали, она в курсе всех сплетен в городе, может, она что-нибудь слышала.
— Не обижайся, — Парис подошел к Джульетте и примирительно обнял, — приедешь ко мне сегодня?
Все еще чувствуя раздражение, она отклонилась.
— Нет, я хотела поработать, нужно проверить кое-что.
Парис не стал настаивать.
— Как скажешь. Передавай Розали привет, я видел рекламу ее тату салона. Полная безвкусица, впрочем, под стать хозяйке.
Джульетта закатила глаза.
— Мог бы ограничиться приветом. Это я точно не буду ей передавать.
Парис улыбнулся.
— Я знаю.
Джульетта вышла за ворота, чувствуя за спиной обжигающий цепкий взгляд горгульи.
Глава 7. Происшествие в кафе
Джульетта собиралась поговорить с Розали вечером, но та сама позвонила и перенесла встречу.
— Планы изменились, — сказала Розали, — хочешь поболтать— приезжай сейчас, у меня клиент отменился.
Джульетта не стала спорить. Когда она подъехала, Розали уже ждала ее за столиком, на веранде летнего кафе. Короткие шорты выгодно подчеркивали длинные ноги, а облегающий топ— тонкую талию и соблазнительную грудь. Молодой официант, только что приготовивший для Розали холодный махито в высоком стакане не спешил уходить. Стоя в дверях он завороженно смотрел, как Розали медленно размешивает трубочкой лед. Между столиками кафе, по утиному переваливаясь с ноги на ногу бродила химера: существо ростом с овчарку с телом льва, головой обезьяны и огромными перепончатыми крыльями летучей мыши. Заметив Джульетту, она заковылял к ней. Джульетта машинально протянула руку и погладила голову зверя.
— Не трогай ее, — вместо приветствия капризно попросила Розали, — а то она не отстанет, будет клянчить еду, пока не уйдем. А ну, кыш, отсюда!
Розали махнула рукой, химера, недовольно хрюкнув, отошла от столика и села поодаль
Глядя на яркий, вызывающий наряд подруги, Джульетта вспомнила, что сама она так и не переоделась и поехала в строгой голубой рубашке и темных брюках. Заметив взгляд Джульетты, Розали насмешливо хмыкнула.
— Ты выглядишь так, — сказала она, оглядывая Джульетту, — будто сейчас арестуешь меня за непристойное поведение. Старая Мария одевается соблазнительней тебя, почему ты ходишь, как будто не замуж собираешься за Париса, хочешь стать его клиентом и подбираешь себе гроб.
— Я с работы, — Джульетта села напротив Розали.
— Я тоже, — Розали звонко хлопнула в ладоши, официант вздрогнул, словно очнувшись и смущенно глядя на Розалии, пробормотал:
— Что-то еще?
— Мне, пожалуйста, воду со льдом, — Джульетта говорила достаточно громко, но официант даже не обернулся.
— Воду со льдом, — повторила Розали.
Официант расплылся в улыбке и отошел от стола, на Джульетту он так и не глянул.
— В городе только и говорят о той женщине, ты же тоже из-за нее здесь?
Джульетта кивнула. Ей нравилась прямолинейность Розали, которая в отличии от Джульетты не стеснялась задавать неудобные вопросы.
Розали повела плечами, откинула прядь волос и Джульетта заметила синяк на бледной коже подруги.
— Вчера сестра Тони не вернулась домой, говорят, она встречалась с одним парнем, из нового города. Вроде бы у них было все серьезно. Она часто бегала к нему на свидание. Тони собирается сделать вылазку в город вечером. Поговорить с тем парнем. Может, она просто сбежала, а может…
— Он же не собирается устраивать драку?
Джульетта обеспокоено потерла переносицу. Она не была знакома с Тони, но знала взрывной характер юношей— вампиров.
— Откуда мне знать, я с ним не дружу.
Официант принес запотевшую от холода бутылку с водой и чистый стакан и снова, не глядя на Джульетту, поставил их перед Розали. Та кивнула, всем видом показывая, что больше ничего не хочет, и тот с расстроенным видом ушел в кафе. Розали грациозным движением отодвинула стакан и воду Джульетте.
За соседний столик сели две девушки. Скользнув равнодушным взглядом по Джульетте они с нескрываемым восхищением разглядывали Розали. По их одежде: светлым рубашкам с длинными рукавами и летним брюкам, кроссовкам и рюкзакам Джульетта безошибочно узнала в них туристок. Та, что сидела ближе к Джульетте— блондинка, с собранными в хвост волосами, заметив скучающего официанта, помахала ему. Официант принес им меню. Химера, дремавшая под столиком, медленно вылезла, близоруко щурясь, принюхалась, зевнула, обнажая ряд желтых зубов, и заковыляла к девушкам.
— Что вы посоветуете? — спросила блондинка, опасливо косясь на химеру.
Официант широко улыбнулся:
— Возьмите ньокки— шарики из картофельного пюре, мы подаем их с соусом из мясного рагу, или биголи, в Вероне их готовят с добавлением фарша из мяса осла.
Девушка удивленно округлила глаза:
— Мясо осла? Нет, не надо. А есть что-нибудь сладкое? А что у вас обычно берут местные?
— Местные просто обожают вишневое мороженое, — нисколько не смущаясь врал официант, — а еще кровавую луну— это половинки персика политые клубничным сиропом. И коктейль «свидание вслепую». Видите ту девушку, заговорщицки прошептал официант, кивнув в сторону Розали, — она только что выпила именно этот коктейль.
— Принесите мне его, — тут же сказала блондинка
— Мне тоже, — попросила ее подруга, — и кровавую луну.
— Возьмите пончики, — посоветовал официант, — химеры их обожают. Можете угостить ее, а потом фотографируйтесь с ней сколько хотите.
— А она не укусит? — опасливо спросила блондинка
— Ну что вы, — заверил официант, — она ручная, живет в этом в кафе уже лет двести.
Джульетта и Розали переглянулись.
«Туристы такие предсказуемые, — подумала Джульетты, — стоит им услышать в названии что-нибудь вампирское, как они обязательно хотели это купить. А сейчас, перед началом карнавала все кафе и рестораны срочно переписывает меню с названиями товаров. Сыр, пицца и ягодный морс на месяц превратятся в «Горячий укус», «соленую кровь» и «поцелуй смерти».
— Ты придешь на праздник? — спросила Розали, словно прочитав мысли Джульетты.
— Не знаю. Парис и отец считают, что мне нужно быть на церемонии открытия. Хотя мне не очень хочется. А после того, что случилось, думаю, работы прибавится.
— Веселье тебе не повредит. Посмотри на себя, ты выглядишь, как тень, обязательно приходи, я кое-что придумала, тебе понравится.
— Не буду обещать.
Девушки за соседним столом громко засмеялись, разглядывая что-то в телефоне.
— Ты когда в последний раз веселилась, — не отставала Розали, — тебе точно нужно расслабиться.
Часы на городской башне гулко пробили шесть. Телефон Джульетты призывно пискнул, сработал таймер: ей нужно было принять таблетки.
Она полезла в сумочку, нашла маленькую квадратную коробочку. Достала из нее продолговатую капсулу и запивая водой проглотила. Розали с изумлением уставилась на Джульетту
— Так рано?
Джульетта пожала плечами
— Нормально, разница между приемами двенадцать часов.
— Ты что, просыпаешься в шесть утра? Но зачем?
— На работу, участок открывается в семь.
— Твой отец мэр и почетный гражданин города, ты можешь вообще никогда не работать! И уж точно не приходить в семь утра.
— Вот именно. Я единственный вампир в участке, и многие даже это считают лишним. Стоит мне не прийти во время, как тут же какой-нибудь доброжелатель напишет жалобу: «эти вампиры совсем обнаглели, у них и так много привидений, мы люди должны содержать их за счет налогов». Ты же знаешь, как это бывает.
— Да, — Розали кинула быстрый взгляд на девушек, которые приманивали химеру из кафе пончиками, — туристы едут сюда ради нас. Иначе этот занюханный городишко никому и даром не был нужен. Но люди могут лишь орать, про наши льготы. Завистливые твари! А мы заперты здесь, словно животные в зверинце и все только и глазеют на нас. Мы хотим путешествовать по миру, а вместо этого заперты в этом городе из-за дурацких предрассудков.
Розали презрительно скривилась.
— Как твой салон?
Джульетта поспешила сменить тему разговора. Обсуждать вечный неутихающий конфликт между людьми и вампирами ей не хотелось. Все и так было понятно.
— Хорошо, — Розали оживилась, — видела мою новую рекламу?
Джульетта кивнула:
— Ярко и образно креативно, — сказала она старательно подбирая слова, вспоминив, как презрительно отзывался о рекламе Парис.
— Да! — подтвердила Розали, — именно. Конечно, мне пришлось раздеться, но это реклама тату салона, а как я еще могла показать им работу татуировщика? Конечно, я легла на стол голышом. Уж лучше так, чем изображать из себя стереотипную вампиршу. Меня уже тошнит от черной одежды, накладных зубов и ярко-красных ногтей. Мы и так навсегда застряли в этом убогом мирке, могу я хоть жить как мне нравится?
— И кем ты оденешься на карнавал? — спросила Джульетта
Она была полностью согласна с подругой, с каждым днем, в погоне за прибылью на время праздников город наполняли клишированные до тошноты вампиры: длинные плащи, бледные лица, красные, благодаря линзам глаза.
— Придешь и увидишь, — загадочно прошептала Розали.
Девушкам за соседним столиком удалось приманить к себе химеру, скормив ей не одну порцию пончиков и теперь они, затаив дыхание, с восторгом и ужасом гладили ее по голове, химера, закрыв глаза от удовольствия, покорно сидела между ними, изредка вздрагивая от щелчка фотокамеры.
— Та девушка, которую нашли.
Джульетта почувствовала, как перед глазами поплыли цветные пятна, — таблеткам начала действовать. Джульетта прикрыла рукой глаза,
— Она отправила телепатический сигнал.
— Ты уже входила с ней в контакт?
— У меня не вышло, похоже, у нее стоял прижизненный блок на все виды контактов. Попробую сегодня ночью еще раз.
Пятна перед глазами блекли, превращаясь в тонкие бесцветные палочки, Джульетта сделала глубокий вдох. Веранда кафе заполнялась народом. Девушки, гладившие химеру, ушли, их место заняла семья с детьми. Женщина, в пышном пестром платье, похожим на цветочную клумбу, неодобрительно косилась на Розали, дети: мальчишки— близнецы лет семи, заметив химеру с криками бросились к ней навстречу, та злобно шипела, высунув по-змеиному длинный раздвоенный язык, но оставалась на месте.
— Монстр! Монстр! Монстр! Всех сожрет! Всех сожрет! Всех сожрет!
Кричали они, прыгая на месте, но опасаясь подойти ближе.
— Мама, смотри, она похожа на макаку, — тыча пальцем в химеру, кричал один
— Ты что, тупой! — тут же начинал спорить второй, — у нее крылья, она дракон!
— Сам тупой, посмотри на лапы, там когти! И шерсть, у драконов нет шерсти!
Розали поморщилась от шума:
— Если стоял прижизненный блок, не так то просто его обойти, — сказала она, вставая со стула, — призрак проявляется либо рядом с убийцей или тебе нужно максимально усилить свою интуицию.
Джульетта тоже встала. Близнецы, хихикая и перешептываясь, окружали химеру. Один не сводя глаз с химеры, на цыпочках пытался обойти ее со спины, но наткнулся на Джульетту, наступив ей на ногу. Джульетта скривилась от боли. Мальчик вскрикнул и отскочил в испуге. Его мать тут же вскочила с места.
— Сюда, быстро! — истерично закричала она, — не подходи к этим!
Мальчик, испуганно косясь на Джульетту, шмыгнул к матери.
— Тише, дорогая, — смущенно бормотал отец семейства, бросая быстрые взгляды на Розали, — ничего же не случилось.
— Как это не случилось! — продолжала кричать мать, — они его чуть не укусили! Ты видел? Нет, ты видел? Покажи, где болит?
Женщина с силой схватила мальчика за руку. Другой близнец, видя, что на него никто не обращает внимания, осмелел и бросился на химеру. Та, опешив от наглости ребенка, замерла на месте, но когда цепкие руки мальчишки схватили ее за крылья, когтистые лапы химеры вонзились в плечо мальчишки, желая оттолкнуть от себя маленького наглеца. Истошный визг заполнил веранду, рубашка на плече мальчикам покраснела от крови. Мать, роняя стулья, рванула к сыну. Химера забила крыльями и, оттолкнув от себя ребенка, взмыла в воздух
— Укусили, — истошно вопила женщина, — укусили! На помощь! Помогите! Полиция! Скорая! Укусили!
Из кафе выскочил перепуганный официант и хозяин кафе.
Джульетта кинулась на помощь, но Розали схватила ее за руку
— Ты что, прошипела она, — пусть сами разбираются.
Ноздри Розали раздувались от ярости, лицо побледнело, над верхней губой выступили капельки пота.
— Пошли, — она с силой потащила Джульетту к выходу из веранды.
Джульетта выдернула руку
— Я сотрудник полиции, я должна…
Розали, не дослушав, фыркнула и, не прощаясь, выбежала с веранды.
Глава 8. Домашний питомец
Разборки с разъяренной туристской затянулись надолго. Женщина то требовала денег за то, что ее сына покалечили вампиры, то призывала выслать всю нечисть из города, и грозилась устроить всем неприятности.
До приезда врачей Джульетта успела осмотреть мальчика — рана была неопасной, когти химеры просто расцарапали кожу, оставив на плече пять длинных красных полос.
И только после того, как хозяин кафе, извинившись тысячу раз, намекнул, что химера является культурным наследием города и она испугалась не меньше мальчика, а значит может впасть в депрессию. И раз в страховку химеры не входит психологическая помощь, то ее лечение обязаны будут возместить туристы. Услышав это, женщина угомонилась и, забрав с собой заснувших на стульях кафе близнецов и понуро сидевшего рядом с ними мужа, ушла.
— И что мне делать? — сокрушенно глядя на Джульетту, качал головой хозяин кафе: невысокий лысый толстяк, с темными лихо закрученными вверх усами.
— Согласно пункту сто семнадцать «Правил взаимодействия людей и мифологических животных» вы обязаны поместить химеру в карантинный пункт, приют для животных, на передержку.
Хозяин кафе горестно закатил глаза.
— Куда я сдам ее, вот куда я сдам? Она старая, она помрет там, я знаю, как там с ними обращаются. Ее нельзя в приют.
— По правилам, — терпеливо объясняла Джульетта, — я должна забрать у вас химеру и отвезти в пункт временного пребывания.
— Какой такой пункт! — горячился толстяк, жестикулируя так сильно, словно собирался взлететь, — она безобидная, ее там другие химеры покусают. Она ж всю жизнь со мной, мне ее отец подарил, когда мне пять лет было, а сейчас мне шестьдесят пять. Как я ее отдам?
— Она причинила вред человеку, по правилам…
— Да не хочу я знать правила! Этот поганый ребенок сам ее напугал, она защищалась! У нее все прививки проставлены, каждый год все обследования проходит. Да что ж такое! Эти люди вечно все портят! Ведут себя как стая диких обезьян, посмотри, сколько мусора кругом! Я с рождения тут живу, отец мой тут жил, дед, все говорили мне: запомни Фредо, никогда не имей дел с людьми, от них одни неприятности.
— Я понимаю ваши чувства.
Джульетта внимательно разглядывала расстроенное лицо толстяка. Уголки губ его были опущены вниз, брови нахмурены, на лбу пролегла большая изогнутая морщина. Нет, хозяин кафе не лгал. Он не пытался оставить химеру, потому что она привлекала посетителей и приносила деньги. Он на самом деле любил ее. Химера, чувствуя настроение хозяина, жалась к его ногам, а тот время от времени, опускал руку и ласково гладил ее по голове.
— А есть другие правила?
Устав спорить, хозяин кафе с надеждой смотрел в глаза Джульетте. Она покачала головой
— Нет, вы должны передать химеру представителю власти для двухнедельного карантина.
Химера жалобно заскулила, хозяин кафе присел на корточки и обнял дрожащее животное, та в ответ обняла его широкую спину своими тонкими обезьяньими лапками. Большие карие глаза химеры увлажнились, вытянутая обезьянья мордочка скривилась, приоткрыв пасть, словно та собиралась заплакать.
— Не бойся, милая, — в его голосе звучала нежность, — мы что-нибудь придумаем. Я не позволю им тебя обидеть.
Джульетта, чувствуя, что жалость к несчастному животному наполняет сердце, беспомощно оглянулась. Она не хотела, поддавшись на уговоры Фредо, нарушать правила.
— Вам нужно передать химеру представителю власти, — стараясь говорить как можно строже снова повторила она
— Представителю власти? — Фредо посмотрел на Джульетту, — вы же понимаете, что моя химера безобидная, давайте сделаем так, я передам ее вам, а вы не будете отдавать ее в приют, подержите у себя, а потом вернете мне. У вас есть домашние животные?
— Нет, но это исключено. Я не буду держать вашу химеру дома. Правила запрещают.
— Ей нужно особенное питание, она не выживет там. В этих приютах для животных, там происходят страшные вещи. Вы слишком молоды, чтобы знать об этом, но я то знаю, что там, где работают люди, ничего хорошего быть не может. Моей химере нужен уход, диета.
Джульетта, вспомнив с каким аппетитом химера уплетала пончики, усмехнулась.
Заметив на лице Джульетты улыбку, Фредо разулыбался
— Я дам вам еды для нее, ее постель, игрушки, я сам вам все принесу, она просто поживет у вас, она ничего не испортит.
— Нет, я не могу.
— Зачем вы ведете себя как они? Как люди. Вы же вампир, добрая, умная, справедливая. Вы же знаете, они бы давно избавились от нас, если бы не деньги. Мы для них просто товар. Поэтому они и пишут эти инструкции. Я прошу вас, заберите химеру. Если вы не можете держать ее у себя дома, отдайте вашей подруге. Я знаю, она обязательно согласится. Она часто к нам приходит.
— Розали не согласится. К тому же она не любит животных.
Джульетта чувствовала, что сдается под натиском Фредо.
— Тогда другой девушке, что была с вашей подругой на прошлой неделе. Она точно любит. Она даже не рассердилась на химеру, когда та случайно испачкал ей платье. А платье у нее было очень красивое. Красное.
— Что?
Джульетта вздрогнула. А Фредо, не замечая ее волнения, продолжал говорить:
— Я считаю, что мы вампиры, должны помогать друг другу. Иначе они сломают нас, а потом, когда туристы перестанут тратить деньги, нас уничтожат. А ведь на самом деле это мы должны быть главными на земле. Мы— короли мира, наши предки появились на земле задолго до появления людей. Это мы должны писать законы и инструкции.
Фредо вздохнул, вытер со лба выступившие капельки пота.
— Нет, вы говорили…
В кармане фартука Фредо завибрировал телефон. Фредо вынул небольшую коробочку, достал из нее продолговатую таблетку и положил в рот. Химера, бесшумно взмахнув крыльями поднялась в воздух, и скрылась, через несколько мгновений появившись снова. В лапах она держала бутылку с водой. Опустившись рядом с хозяином, она протянула ему воду. Фредо запил таблетку благодарно погладил химеру по голове.
— Видите, — сказал он, — разве люди способны на такую заботу. Так о чем вы хотели спросить?
— Вы говорили про девушку в красном платье. Когда она приходила?
— На прошлой неделе, я не помню точно. Спросите у своей подруги. Я вас заболтал, уже поздно. Вам наверняка завтра на работу. Давайте я вас отвезу домой. И химеру тоже. Видите, она вас признала.
Химера, склонив голову, внимательно слушала разговор. Она давно уже сидела у ног Джульетты и осторожно гладила ее по ноге тонкими пальчиками.
— Подождите, — мысль о девушке взволновала Джульетту. Она достала смартфон, нашла фоторобот.
— Вы видели эту девушку?
Фредо внимательно рассматривал фотографию, то приближая, то отдаляя ее от лица, затем вздохнул
— Не помню. Красное платье помню, а лицо нет.
— Платье было короткое?
— Нет, длинное, до земли. С большим пышным бантом на поясе. Я же говорю, химера подошла ней, потому что ей понравился бант, она приняла его за цветок, наступила на подол и испачкала платье. Но девушка не только не рассердилась, но даже подарила ей бант. Но Вы можете спросить у нее. Возьмите ее с собой, когда она к вам привыкнет, обязательно расскажет, все что знает. Вы же знаете, что химеры не разговаривают, потому что им известно все прошлое и будущее. Но они могут давать подсказки. Вот увидите, она вам обязательно поможет!
Фредо кивнул на химеру.
Джульетта вздохнула. Зря она успела обрадоваться, таких совпадений не бывает, красное платье не такая и редкость в Вероне. Но химера и вправду могла оказаться полезной.
— Ладно, — сказала Джульетта, — я заберу вашу химеру. Но если она начнет хулиганить, я вынуждена буду следовать инструкции.
Глава 9. Препятствие
Фредо, как и обещал, довез Джульетту до дома. Заботясь о химере, он притащил с собой мешок, где лежал корм, постель и игрушки животного.
— Если что-то будет нужно, — обязательно звоните, — говорил он, прощаясь на пороге квартиры Джульетты, — постелите ей в коридоре, она привыкла спать у двери. Кушает она очень аккуратно, пользоваться туалетом обучена, вы даже не заметите ее за две недели. А еще она отличный собеседник, внимательно слушает, никогда не перебивает и не дает советы. И да, забыл сказать, ее зовут Бефана, но вы можете звать ее Фанни. Но никогда не называйте ее имя при посторонних, химеры разрешают звать себя по имени только друзьям.
Джульетта рассеянно кивала, думая о том, что должна была настроиться на контакт с девушкой, а не возится с химерой.
Проводив Фредо, Джульетта оглядела коридор; длинный и узкий и конечно не предназначен для того, чтобы там спала химера. Возле двери стояла вешалка, рядом этажерка для обуви, над ней висело зеркало. Квартира досталась Джульетте от матери. В первые годы после женитьбы мама с отцом снимали эту квартиру несколько лет, потом дела отца пошли в гору, и он купил большой и красивый дом, но мама не захотела расставаться с местом, где они были счастливы, Она уговорила отца купить эту квартиру. И когда Джульетта получила диплом специалиста— подарила ей.
Квартира была небольшая: две комнаты и кухня. Несколько лет назад отец предложил купить ей дом, но Джульетта отказалась. Ей нравилась это место, окна, с видом на набережную, уютная кухня, где кроме столика и пары стульев с трудом помещался холодильник и посудный шкаф, диван в большой комнате, накрытый большим теплым пледом, книжные полки, журнальный столик, старый шкаф, дверцы которого скрипели каждый раз, стоило Джульетте пройти рядом. Вторая комната — спальня, настолько крошечная, что в ней помещалась только кровать и старое зеркальное трюмо. Где в такой квартире найти место для химеры, размером с крупную служебную собаку Джульетта не представляла.
Но Фанни сама выбрала себе место. По-хозяйски зайдя в квартиру она обнюхала все углы, затем уселась на пол возле большого панорамного окна, выходящего на французский балкон и замерла, глядя на улицу. Джульетта достала из мешка круглую лежанку и положила рядом. Химера тут же схватила ее, и, разложив перед окном, уселась сверху
— Ну, что Фанни, две недели будешь жить у меня, — сказала Джульетта. Она подумала, что сейчас напоминает себе Марию, разговаривающую с попугаем.
Химера кивнула. Джульетта знала, что эти животные прекрасно понимают речь, но никогда не отвечают. Для общения с людьми они выбирали другие способы—жесты, рисунки и музыку. Химеры умели петь без слов. Звуки рождались внутри животного, как у людей рождаются слова, и когда химера решала прервать свое молчание, то вокруг наполнялось чарующей музыкой, и каждый чувствовал в ней что-то свое и находил ответ на то, о чем долго и упорно думал. Никто и ничто не могло заставить петь химеру, она решала сама, когда понимала, что слушатель готов ее услышать.
Джульетта достала из мешка, вещи Фанни, что передал ей Фредо: большую синюю кружку, тарелку, набор столовых приборов, несколько контейнеров с едой, очки в расшитом бисером чехле, плюшевую мышь, мячик и красный, уже изрядно потрепанный бант.
— Ты помнишь, как ее звали?
Джульетта глянула на химеру, но та молчала, застыв, словно каменное изваяние она смотрела на набережную, едва различимую в вечерних сумерках. Тонкий, едва различимый запах гниющих водорослей проникал в комнату сквозь закрытые стекла. Химерам с удовольствием вдыхала его, прикрыв глаза, она тихонько раскачивалась, словно впадая в транс.
И Джульетта вспомнила, что хотела снова попробовать установить эмоциональную связь с погибшей девушкой. Не выпуская из рук бант, Джульетта села на диван, пытаясь воссоздать до мельчайших деталей образ девушки. Но навалившаяся разом усталость не давала сосредоточиться. Вместо девушки, она видела Марию, размахивающую руками, туристку, в пестром платье, хнычущего мальчика, пытающегося вырвать ладошку из крепко сжимающей материнской руки.
Джульетта встала, прошлась по комнате. Фанни, обернувшись, внимательно следила за ней, затем перевела взгляд в угол, где под висевшей на стене книжной полкой на стеклянном журнальном столике лежала телефон, стопка незаконченных отчетов и синий махровый мешочек, завязанный сверху атласной лентой. Карты Таро!
— Умница! — Джульетта улыбнулась химере. Та подошла к окну и, ловко открыв створку, выскользнула на балкон. Не расправляя крылья, она, цепляясь лапами, залезла на перила и, усевшись, застыла немым изваянием.
«Ей нужен воздух, — вспомнила она слова Фредо, — у вас есть балкон? Отлично! Летними ночами она любит сидеть на улице до утра, не бойтесь, даже если она улетит, она найдет дорогу обратно, главное не закрывайте окно, чтобы она могла вернуться».
Джульетта подошла к столику, взяла мешочек с картами, достала с книжной полки коробочку, вынула из нее свечу и подсвечник: искусно выкованный из металла цветок лилии. Вставила в него свечу, положила красный бант на стол. Чиркнула спичкой: фитилек свечи вспыхнул, вначале слабо, затем, танцуя от теплого вечернего ветерка, разгорелся сильнее.
Джульетта никогда не использовала карты для предсказаний, скорее это был способ расслабиться, отпустить ситуацию, позволить себе выйти за рамки привычных действий. Карты несли терапевтический эффект, позволяя ей успокоиться и взглянуть на проблему под другим углом. «Разумеется, к полицейскому отчету расклад Таро не приложишь, — думала Джульетта, представив изумленное лицо Тибальта, узнай он, что дипломированный специалист Джульетта Капулетти ищет преступника с помощью карт, но если это поможет выйти на правильный след, то почему бы и нет».
«Какое отношение имеет красный бант к убитой девушке», — думала Джульетта, мешая колоду. Она чувствовала легкое, похожее на слабые электрические разряды, покалывание на кончиках пальцев, карты готовы были с ней разговаривать. Джульетта достала из колоды и положила на стол карту.
На фоне кроваво-алого, окрашенного закатом неба высилось десять мечей, воткнутых в человеческое тело, распростертое на земле. Десятка мечей.
«Тоска, страдание, период отчаяния, — Джульетта вспоминала значение карты, — тотальное разрушение, крах, конец жизненного этапа. Если хозяйка банта и погибшая девушка одно лицо, все верно, но возможно карты хотят предупредить меня, что я ошибаюсь. Сомнения, разочарование чувство безнадежности все это не про нее, а про меня».
«Какое отношение имеет красный бант к убитой девушке».
Следующая карта легла на стол. Женщина с светло-голубом одеянии сидела троне. На коленях у нее лежала раскрытая книга, в руке она сжимала ключи. За троном, стоявшим на шахматной доске, возвышались две колонны, между которыми была натянута тонкая вуаль. Верховная жрица.
«Уход в себя, размышления, тайна, — анализировалась карту Джульетта, — доступ к эзотерическим знаниям, экстрасенсорный дар и интуиция. Но в сочетании с десяткой мечей говорит об одиночестве, предательстве, сожалении, тайны, мешающей строить отношения. Девушка в красном платье, кем бы она не была, попала в беду. Или же речь обо мне и я иду по ложному следу, и моя ошибка приведет к новой трагедии».
Джульетта сильнее сжала колоду.
«Какое отношение имеет красный бант к убитой девушке», — снова мысленно повторила она и достала третью карту.
Белокурый ангел с ярко красными крыльями прижимал к губам трубу, и словно подчиняясь его призыву, обнаженные люди: мужчины, женщины, дети, поднимались из могил.
Страшный суд. «Расплата, перемены, Подведение итогов, бегство, переломный момент в жизни, предательство. С девушкой в красном платье точно было что-то не так. И все же, была ли она знакомой Розалии?».
Джульетта убрала карты в мешочек, глянула на время, она знала, что Розали ложилась поздно, но вряд ли она проводит вечер в одиночестве и захочет отвечать на вопросы. Мучаясь сомнениями, Джульетта взяла телефон. На экране высветился значок сообщения: «Тибальт».
«Есть информация, — писал Тибальт, — завтра в 9.00».
Джульетта почувствовала укол совести: пока она разбиралась с туристами и химерой, Тибальт усердно работал и успел выйти на след. Джульетта нашла в списке контактов Розалии, нажала на вызов. Розали долго не подходила, но в тот момент, когда Джульетта решила отключиться, длинные гудки прервал звонкий голос Розали:
— Слушаю
— Извини, что беспокою, — торопливо сказала Джульетта. На заднем фоне отчетливо слышались музыка и голоса. Розали наверняка была в баре.— хозяин кафе сказал, что неделю назад ты заходила к ним с подругой— девушкой в красном платье, кто она?
— Кто? Джульетта, я плохо тебя слышу, какая девушка?
— Девушка в красном платье, она подарила химере бант.
— Какой банк? У меня нет знакомых, которые дарят банки химерам.
— Бант! Украшение, красный бант похожий на цветок
Джульетта уже жалела, что позвонила подруге.
— Цветок? Ты хочешь сделать татуировку? Я тебя плохо слышу, повтори еще раз, — Розали рассмеялась, и, прикрыв ладонью трубку, крикнула кому-то, — уже иду, подожди секунду.
— Я позвоню завтра, — сказала Джульетта, — пока.
Она нажала отбой и задумалась.
«Интересно, что узнал Тибальт? Он не написал подробности, и формально он был совершенно прав, нельзя разглашать данные в частной переписке». Джульетта подошла к открытому окну, утренний летний зной сменился ночной прохладой, химера все так же сидела на перилах балкона, задумчиво глядя на тонкую мерцающую полоску канала, едва различимую в темноте. Невысокое каменное ограждение, отделяющие пешеходную дорожку от воды в темноте напоминало стены разрушенного замка, а каменный мост, соединяющий старый и новый город походил на дракона, выгнувшего спину. Химера, почувствовав присутствие Джульетты, вздрогнула, потянулась и, бесшумно расправив крылья, взмыла вверх.
Она снова перечитала сообщение. Тибальт должен был составить отчет и загрузить его в электронный архив отдела полиции. Допуск на чтение отчетов к каждому делу присваивался индивидуально только тем, кто непосредственно занимался расследованием. Джульетта подключилась к электронному архиву, прохождение сложной системы идентификации личности заняло много времени, и Джульетта незаметно для себя заснула, прямо за письменным столом.
Бам! Бам! Бам!
Джульетта вскочила, не понимая, что происходит.
Бам!
Звук, словно кто-то изо всех сил колотил в огромный колокол на смотровой башне наполнил квартиру.
Бам!
Не раздумывая, Джульетта бросилась на кухню.
За столом сидела химера и с силой колотила железной ложкой по большой металлической кружке.
— Ты чего шумишь?
Химера широко улыбнулась, обнажая большие желтые клыки.
— И тебе доброе утро.
Джульетта глянула на круглые часы, висевшие на стене рядом с кухонным шкафом
— Четыре часа утра! Что случилось?
Химера кивком указала на окно.
Джульетта подошла к окну, распахнула его, выглянула наружу. Темнота обнимала улицу, и даже свет фонарей не пытался с ней бороться. От канала тянуло холодом, Джульетта поежилась, ей хотелось вернуться в кровать, закутаться в одеяло и раствориться в ласковых объятьях сна, но она продолжала всматриваться в темные очертания набережной.
Ей показалось, что она слышит тихие всплески, словно кто-то, осторожно, стараясь не шуметь, управляя веслом, вел лодку по темной глади канала. Джульетта прижалась лбом к стеклу, боясь открыть окно, чтоб не спугнуть лодочника, она лихорадочно пыталась вспомнить, кто по инструкции мог спокойно плавать на лодке в старом городе. Днем канал пестрил от ярко украшенных лодок, на которых любили кататься туристы. Но ночь— совсем другое дело. Вампиры не любили воду и без особой необходимости не приближались к ней даже днем, а уж ночью, заставить кого— то из вампиров переплывать канал, было за гранью реальности. Да и люди не стремились попасть в Старый город ночью. Звук весла, касающегося воды, легкий всплеск звук приближался. Джульетта открыла окно, высунулась наружу, запах акации ударил в нос. И тут же, словно тот, кто сидел в лодке ждал именно ее, замигал тонкий луч света. Из темноты, плавно раскачиваясь, появилась лодка. На корме в длинной плаще с капюшоном стояла фигура человека, по очертаниям которой было непонятная мужчина это был или женщина. Положив весла, человек держал в руке фонарь, очень похожий на старинные керосиновые лампы. Он водил фонарем вокруг себя, словно разыскивая кого-то.
Страх холодными пальцами сживал сердце Джульетты. Она чувствовала, как немеют ноги, как к горлу поднимается горький ком, мешая дышать, перехватывая дыхание. Человек в плаще развернулся. Теперь он смотрел в ее сторону. Сердце Джульетты бешено колотилось, она вцепилась в подоконник не в силах отвести взгляд от фигуры с фонарем. Тот поднял фонарь на уровень своего лица. Желтый свет выхватил из недр капюшона тонкое, лицо, обтянутое сухой, потрескавшейся от солнца и времени кожей, острые скулы и две большие черные впадины вместо глаз.
Джульетта вскрикнула, отшатнулась, с силой захлопнула окно и прижалась к стене. Сердце колотилось с такой силой, словно готово было пробить грудную клетку, холодный пот покрыл спину. Джульетта медленно сползла по стене на пол.
Химера соскользнула со стула, подошла, села рядом.
— Ты видела? — прошептала Джульетта.
Химера кивнула.
Руки Джульетты дрожали, пытаясь успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула. Но это не помогло. Ища поддержки, она смотрела на химеру.
— Нет, этого не может быть, — шептала Джульетта, — последний раз его видели во время эпидемии. Но сейчас, это невозможно. Сейчас другое время. Ничего не будет. Это ошибка. Правда?
Джульетта схватила химеру за лапу и с надеждой заглянула ей в глаза, словно только химера могла ее успокоить.
Химера едва заметно покачала головой. Джульетта вскочила, кинулась к столу, нашла мобильный телефон.
— Давай посмотрим в Интернете, — говорила она, кидая быстрые взгляды на химеру, — я найду статью про лодочника. Там все написано. Я наверно ошиблась.
Джульетта быстро набрала запрос в поисковой строке, поисковый сайт выдал ей список статей.
— Вот, смотри, — Джульетта бегала глазами по строчкам, — во время чумы в 1540 лодочник был перевозчиком мертвых и больных на остров Повеглия. Он возил людей на протяжении 30 лет, но сам ни разу не заразился. Из-за этого его считали вступившим в сделку с дьяволом. Лодочник всегда появляется перед большим количеством смертей. Его видели во время эпидемии испанки в Риме, и во время вируса вампиризма.
Но сейчас это не может быть он! Сейчас же ничего не происходит!
Химера поднялась с пола, подошла к подоконнику, уставилась в окно, а Джульетта еще долго листала ленту поисковика, выискивая подтверждение своих мыслей. Так они встретили рассвет. Одна застыв у окна, вторая, сжавшись в комок за письменным столом.
Глава 10. Таинственные знаки
Рассвет только окрасил часть неба, а Джульетта уже сидела на кухне. Химера, под утро завалилась спать на свою лежанку, но стоило Джульетте зайти на кухню и заварить кофе, как, зевая и сонно щурясь Фанни, цокая когтями по полу, пришла к ней и, облизываясь, уставилась на Джульетту.
Она с опаской взглянула в окно, но при свете солнечных лучей канал выглядел совершенно безобидным, лодочник исчез, растворившись в утренней прохладе, а вместе с ним исчезли и ночные страхи.
— Кофе будешь?
Раньше Джульетта никогда не держала животных, но знала, что химеры всеядны и чаще всего питаются так же, как и их хозяева.
Химера втянула носом воздух и кивнула.
Джульетта достала чашку, которую передал Фредо, и замешкалась. Завтракать с химерой за одним столом ей казалось странным. Но ставить кружку с кофе на пол было еще страннее. Раньше она всегда осуждала всех, кто, балуя домашних питомцев, позволял им есть со стола или забираться на диван.
«У животного должно быть свое место, не стоит делать из питомца члена семьи», Говорила Джульетта и искренне считала, что если она когда-нибудь заведет себе питомца то никогда не позволит ему хозяйничать в квартире. Теперь же, глядя на засыпанную мордочку химеры, у Джульетты не поднималась рука прогнать ее со стула.
Джульетта поставила чашку на стол. Химера, словно чувствуя, какие сомнения одолевали Джульетту, радостно захлопала в ладоши.
Джульетта разлила кофе, достала из холодильника вареные яйца, джем, молоко, масло, большую гроздь винограда, и трамеццино— сэндвичи из двух ломтиков мягкого белого хлеба с начинкой из овощей и тунца, которые вчера положил Фредо.
Химера аккуратно положила на свою тарелку еду и принялась жевать, изредка кидая на Джульетту быстрые взгляды.
— Знаешь, — Джульетта смотрела, как тонкие когтистые пальчики химеры аккуратно отделяют виноградины от ветки, — раз мы завтракаем за одним столом, то вполне можем и поговорить. Я не должна рассказывать служебную информацию никому, но ты лицо не заинтересованное, к тому же ты не разговариваешь, а мне так хочется с кем-то обсудить дело.
Химера кивнула.
— Я читала отчет, — проложила рассказывать Джульетта, — Тибальт молодец, он провел большую работу. Криминалисты ничего не нашли, ни улик, ни следов преступника. Тибальт обошел весь район в поисках хоть чего-то, что могло натолкнуть его на след преступника. И знаешь что?
Химера удивленно вскинула брови.
— Он узнал, что два дня назад, в этом районе, в сквере, собирались антивампиры. Они анонсировали свою сходку через соцсети и на нее пришло не менее пятидесяти человек. Большинство из них— подростки, которые только изображают из себя храбрецов и вряд ли способные на какое-то преступление, но Тибальт, как и Парис, считает, что убийство девушки их рук дело.
Химера с шумом глотнула кофе и закашлялась. Горячий напиток обжег ей горло, она выпучила глаза, открыла рот и начала махать руками, остужая язык.
— Милая, ты обожглась?
Джульетта вскочила с места. Химера замотала головой и сжав лапу в кулак подняла вверх большой палец: все в порядке.
— Ну вот, — Джульетта села за стол, — я уже превращаюсь в Марию. Она также все время разговаривает с Джорно. Мама была права, когда говорила, что мне нужно срочно выходить замуж за Париса и зря я отложила свадьбу на год. Да, Парис мне нравится, он умный, целеустремленный, эрудированный. Я давно его знаю и мы хорошо понимаем друг друга. У нас много общего. Мы соблюдаем личные границы, умеем слушать, договариваться, искать компромиссы. С точки зрения психологии мы идеально подходим друг другу.
Химера закатила глаза и громко цокнула. Джульетта засмеялась
— Перестань гримасничать, — она шутливо стукнула химеру по лапе, — да, это звучит ужасно скучно, но, милая, семейная жизнь— это не цирковой шатер с эмоциональными качелями. Я не хочу тратить время на выяснение отношений, мы взрослые люди, мы несем ответственность за…
Широко открыв рот химера громко зевнула, не дослушав Джульетту она слезла со стула и дойдя до лежанки рухнула на нее и звонко захрапела.
— Проявляй уважение, я не договорила, — крикнула ей вслед Джульетта, но, видя, что ее слова не приносят никакого результата, тоже встала.
— Вот поэтому я и не хочу заводить животных, — бормотал она, собираясь на работу, — могла бы хоть из вежливости дослушать.
Глянув на время, Джульетта набрала Розали и когда сонный голос подруги недовольно ответил:
— Ну что еще?
Джульетта перешла сразу к делу
— Я звонила вчера,..
— Помню, — перебила Розали, — ты спрашивала про химеру в банке.
— Я спрашивала про бант. Розали, послушай, это важно. Хозяин кафе говорил, что видел тебя с девушкой красном платье. Она подарила химере бант. Кто она?
— Химера? Я не знаю, в кафе живет.
— Да не химера, девушка. Розали, вспомни, пожалуйста, ты была на прошлой неделе в кафе с девушкой в красном платье?
— Наверно, — Розали зевнула, — ты же знаешь, это кафе рядом с моим салоном, а большинство моих клиентов— женщины. Я каждый день хожу в это кафе с кем-нибудь из них выпить кофе и поболтать.
— Красное платье. Кто из них был в красном платье?
— Не знаю, — Розали задумалась, — да кто угодно. Сейчас весь Старый город просто помешан на красном. После выхода второй части, все женщины накупили себе красные платья. У меня тоже есть
— Какой части?
— Джульетта, ты что? Ты правда не знаешь?
В голосе Розали звучало неподдельное изумление.
— Нет,
— Ну ты даешь. Ты вообще кроме своей работы чем-то интересуешься? В начале июня вышла новая часть визуальной новеллы: «Офелия. Путь домой». Главная героиня— Офелия носит красное платье, новелла в первой строке топа самых популярных игр. Да весь интернет о ней только и пишет, все делают мемы, косплеи. Ты правда ничего не видела?
— Спасибо что просветила. Но у тебя же остались записи, кто приходил в твой салон. Пожалуйста, Розали скинь мне на почту всю историю посещений за прошлую неделю, это важно.
— Хорошо, а что случилось? Ты считаешь, что та, убитая, одна из моих клиенток?
— Нет, да, пока проверяю информацию.
— Только на меня не ссылайся. Если спросят, ты меня не знаешь. Я не хочу, чтобы по городу болтали, что я делюсь данными с полицией.
— Да, — Джульетта глянула на часы, — все, пока.
— Увидимся на карнавале, — пробормотала Розалии и повесила трубку.
Карнавал! Джульетта хлопнула себя по лбу, как она могла забыть!
В комнату заглянула химера.
— Сегодня карнавал! — объяснила Джульетта, — и мне нужно обязательно быть на центральной площади. Правда, не для того чтобы веселиться. Я думаю, я уверена, что он придет на праздник, я хочу проследить…
Джульетта замолчала, покосившись на химеру. Она не должна ни с кем обсуждать работу, но ведь химера все равно никому не скажет. Химера, догадавшись о мыслях Джульетты, приложила руки к губам, обещая, что ни один звук не вырвется из ее рта.
— Мне нужен наряд, — рассуждала Джульетта, — я совсем забыла в суматохе, что хотела купить платье, но сейчас уже поздно бегать по магазинам, придется импровизировать. Мои обычные вещи не подойдут, слишком скучно, платье для торжественных случаев тоже, но у меня где-то лежали несколько вещей, со времен старших классов, когда мы устраивали хэллоуин вечеринки с Розали. Я давно хотела избавиться от них и даже сложила в отдельную коробку, но все время забываю ее выбросить. Надеюсь, я не сильно поправилась с той поры и хоть что-то мне подойдет. Давай, посмотрим
Она подошла к шкафу, достала с верхней полки картонную коробку с наклейкой: «всякая всячина» и высыпала содержимое на кровать.
Ворохом ярких тканей на Джульетту хлынули воспоминания.
— Смотри, — показывала она химере невесомую вуаль, — это для фата Офелии, а это, — Джульетта достала ярко-зеленый шарф, — болотная принцесса. Мы с Розали все время придумывали разные костюмы.
Химера запустила лапу в блестящую кучу. Через мгновение она вытащила бордовую накидку с капюшоном и протянула Джульетте.
— Ого! Это же плащ Розали! Она играла в нем всадника апокалипсиса, на благотворительном вечере.
Джульетта примерила плащ. Плащ доставал до пола, а капюшон надежно скрывал лицо.
— В нем и пойду.
Джульетта сложила оставшиеся вещи в коробку и убрала.
— Что ж, вопрос с нарядом решен. И я думаю, мне нужно рассказать кому-нибудь о ночном видении. Я понимаю, это странно и Парис бы высмеял меня, попробуй я сказать ему, что видела лодочника. Может Тибальту? Нет. Он и так не особо высокого мнения обо мне, да и обо всех остальных вампирах. Он не будет слушать. Розали? Нет, она обязательно расскажет это своим клиенткам, а те, приукрасив, разнесут историю по всему городу. Возникнет паника, а это последнее чего я хочу. А может Марии? Точно! Если кто и знает что-то про лодочника, так это Мария. А давай-ка позовем ее в гости? Тем более она собиралась на карнавал, вот и зайдет к нам. Я вас познакомлю.
Глава 11. Кандидат
Звонок Джульетты выдернул Розали из вязкого тревожного сна. Бессмысленно глядя на мигающие цифры, Розали никак не могла вспомнить, что она видел во сне такого, что заставило ее плакать. С раздражением бросив телефон на кресл, Розали посильней укуталась в одеяло. Сна больше не было. Она встала, дошла до кухни, машинально набрала в чайник воды, поставила на плиту. В мессенджерах мигали непрочитанные сообщения.
«Приедешь на выходных?»— спрашивала мама,
«Не забудь прислать список», — напоминала Джульетта.
«Добрый день, высылаю необходимые документы на вакансию лаборант— исследователь», — десяток одинаковых сообщений с неподписанных номеров.
Оставив письма от мамы и Джульетты непрочитанными, Розали по очереди кликала на сообщения незнакомцев. Беглым взглядом она просматривала прикрепленные файлы. Ее не интересовали ни внешность, ни образование, ни опыт работы кандидатов, единственное на чем задерживался взгляд Розали— медицинская справка с анализом крови. Лейкоциты, тромбоциты, гемоглобин, свертываемость… Розали точно знала, какие цифры она должна увидеть в расшифровке. Но пока ни один из кандидатов не оправдал ее ожидания, и Розали отвечала одним и тем же стандартным текстом: «Добрый день, благодарим за интерес к нашей вакансии, в настоящий момент мы вынуждены отклонить вашу кандидатуру».
Она отправила восемь отказов, когда, наконец, увидела то, что хотела. Показатели в анализе крови были именно такими, какие она искала.
«Добрый день, ваше резюме заинтересовало нашу компанию, вы готовы прийти на личную встречу с представителем нашей компании для обсуждения деталей?»
Розали отправила сообщение, проверила оставшиеся письма, но больше не нашла ничего подходящего. Она не расстроилась. В лаборатории она работала чуть больше двух месяцев, но даже за такой короткий срок поняла, что найти подходящего кандидата не так-то просто. Из ста человек, откликнувшихся на вакансию, подходящими оказались не больше двадцати, а до финала добралось и того меньше.
«Наконец мама может мной гордиться, — думала Розали, с усмешкой глядя на только что отправленное сообщение, — у меня есть нормальная работа, а не какой-то там салон с подозрительными личностями. Интересно, что бы она сказала, узнай она, чем я занимаюсь на самом деле?»
Розали живо представила рассерженное лицо матери, сведенные к переносице брови, гневно искривленный рот, пальцы рук, нервно сжатые в кулаки. Стыд жаром опалил щеки, Розали встала, прошлась по кухне.
«Она не узнает, никто не узнает». Бешено колотилось сердце, в горле пересохло.
«Я все делаю правильно, — думала Розали, бессмысленно листая страницы социальных сетей, — ради нас, ради будущего». Но сколько она не приводила себе оправдательных аргументов, совесть голосом матери убеждала ее в обратном.
«Посмотри на себя, кем ты стала. Ты забросила рисование, нет, эти эскизы к татуировкам, что ты рисуешь — не искусство. А я предупреждала, я говорила тебе не связываться…Ты ловишь этих простаков, как птиц в силок».
Телефон пискнул: «Могу сегодня в любое время». Успешный кандидат не хотел откладывать встречу. Розали вытерла со лба пот: «они сами хотят этого, — сказала она вслух, — я просто помогаю. Исполняю мечту».
«Отлично, — написала она в ответ, — сегодня в три на площади, адрес вышлю ответным письмом».
Розали с облегчением выдохнула. Теперь можно было ответить на другие сообщения, совсем не связанные с работой:
«Заеду сегодня», — сообщение маме
«Про список помню, отправлю вечером», — Джульетте,
«Один подходящий», — абоненту без имени.
Розали окинула взглядом кухню: шкафы с потрескавшейся от времени пластиком, старый холодильник, немытая посуда в раковине, темный налет пыли на оконных стеклах. На полу стояла вереница пустых упаковок от томатного сока.
«Потом все уберу, — подумала она, — когда вернусь». Она достала из холодильника стеклянную ампулу, заполненную темной жидкостью, аккуратно отломив горлышко, Розали, запрокинув голову, вылила содержимое ампулы одним глотком. Чувствуя, как отступает стыд и тревога, Розали вымыла пустую ампулу и положила ее в бумажный пакет и достав молоток для отбивания мяса, стала бить молотком по пакету. И с каждым ударом, чувствуя, как возвращаются силы, Розали становилась все спокойней. Тяжелые мысли отступали, словно она дробила их, а не ампулу. Закончив, она выбросила пакет стеклянной крошкой в мусорное ведро. Времени на раздумья больше не было, через час она должна была встретиться с матерью, а через три поймать в силок очередную глупую птицу.
Дом, где жила ее мама, находился на территории Нового города. Современный десятиэтажный, с пластиковыми стеклопакетами и грузовым лифтом он сильно отличался от домов старого города. И хотя Розали часто была в этой части Вероны все равно, попадая сюда ей казалось, что она совершает прыжок во времени.
Мама открыла дверь сразу и конечно, тут же нашла к чему придраться.
— Ты похудела, совсем осунулась, зачем ты носишь эти очки, если на улице нет солнца?
Розали пропустила мимо ушей вопрос, она давно привыкла к постоянной критике матери. Розали прошла в комнату и с ногами забралась на мягкий диван, словно присутствие матери сразу делало ее на десять лет младше
— Как у вас дела? — спросила она, стараясь перевести тему
— У нас как всегда постоянно что-то случается, — мама села в кресло напротив, — ты же знаешь, Джованни повысили на работе, теперь он задерживается допоздна и я вынуждена бежать домой, как скаковая лошадь. У нас опять не работал лифт. Хорошо, что мать Джованни согласилась забрать детей к себе на лето, иначе я когда-нибудь умерла бы от разрыва сердца, бегая по лестницам.
Розали рассеянно слушала рассказ матери, думая о предстоящей встрече с кандидатом. Взгляд ее блуждал по комнате, она заметила, что к фотографиям на книжной полке появились новые снимки и прищурившись пыталась их разглядеть.
Последний раз она была в гостях у матери два месяца назад, когда заходила поздравить с днем рождения Джованни— отчима Розали. Прийти на большой семейный праздник, где собиралась вся многочисленная родня Джованни Розали отказалась.
Джованни был человеком, и хотя браки между вампирами и людьми давно перестали быть редкостью семья Джованни до сих пор с недоверием относилась и к Розалии, и к ее матери.
На новых фото Розали узнала Сюзанну и Петроса, сводных брата и сестру. Они стояли на площади, возле большого камня и человек в костюме зайца протягивал каждому из них перевязанную бантом коробку.
— О, это они на празднике цветов, — заметив взгляд Розалии, начала рассказывать мама, — правда они милые? Сюзанне уже девять, она напоминаем мне тебя. Я даже иногда по ошибке зову ее Розали. И знаешь, она ничуть не обижается. А вот Петрос всегда меня поправляет, для своих одиннадцати он слишком серьезный. Недавно он пересказал мне статью из энциклопедии про теорию мировых интерпретаций. Ему так нравится физика.
Вылитый отец.
— Как они, — спросила Розали, — все в порядке?
Она не решилась задать вопрос напрямую, но мама сразу поняла, о чем идет речь.
— Все хорошо. В мае сдавали анализы. Анализ крови на вампиризм— отрицательный. Шанс проявления у них гена вампиризма с каждым годом снижается, и если до четырнадцати лет мутация не появится, то они получат генетические паспорта как обычные люди.
— Ты рада?
Розали не смотрела на мать, но чувствовала, как та напряглась, словно готовясь отразить невидимое нападение.
— Конечно. Я хочу, чтобы они были людьми.
В голосе матери появились стальные нотки, и Розали пожалела, что завела этот разговор.
— Мы говорим с тобой об этом тысячу раз, — продолжала говорить мать, — я вампир, ты— вампир и я люблю тебя, но они тоже мои дети и я так же люблю их. И мне наплевать на то, что говорят другие. Ты прекрасно знаешь, Джованни относится к тебе хорошо, дети тебя обожают, если захочешь, ты можешь жить у нас. Джованни поможет тебе с учебой, ты можешь пойти в университет, или устроиться на нормальную работу, и тебе не надо будет ходить в этот ужасный салон и делать дурацкие эскизы. У тебя талант, а ты уперлась из-за этих дурацких предрассудков, которыми забил тебе голову твой отец. Знаешь, я была молодой и глупой, когда выходила за него замуж, и уже тогда он был помешан на теории превосходства вампиров над людьми. И тогда, двадцать три года назад, мне казалось это романтичным. Но Розали, времена изменились, и мы тоже должны меняться. В октябре в музее живописи будет нужен декоратор. Джованни может поговорить насчет тебя.
Розали пожала плечами.
— Я подумаю.
Мама примирительно улыбнулась
— Вот и хорошо. Ты пообедаешь со мной? У нас в кафе на соседней улице отлично готовят.
— Нет, — Розали покачала головой, — у меня встреча, в другой раз.
— Свидание? — мама хитро прищурилась
— Деловая встреча.
— А как твой друг, Марко?
— Мы расстались
— Я рада, он никогда мне не нравился. Надеюсь, ты не сильно переживаешь?
— Нет, — Розали усмехнулась, — ты была права, он ревнивый и совершенно и ведет себя как болван.
Мама торжествующе улыбнулась.
— Наконец-то ты это признала. Кстати, раз ты свободна, я хочу познакомить тебя с одним юношей. Он сын моей подруги, с работы. У него хорошая работа и он одинок. Я видела его, он красавчик. И он обязательно тебе понравится.
— Мама, не нужно меня ни с кем познакомить.
— Послушай, я просто хочу помочь. Он придет на карнавал в старый город. Я дала ему адрес твоего салона, ему как раз нужен эскиз, он хотел сделать татуировку. Просто приглядись, я же не прошу выходить за него замуж, хотя мне бы этого хотелось. У него приличная семья с прогрессивными взглядами и они ничего не имеют против вампиров.
— Мама!
— Хорошо, хорошо. Просто сделай ему красивый эскиз.
Розали скрестила на груди руки, давая понять, что разговор окончен. Она встала с дивана, подошла к двери.
— Мне пора.
— Жаль, что ты спешишь. Если у тебя будет время, приезжай ко мне на следующей неделе, Джованни возьмет небольшой отпуск, повезет детей в Рим, хочет показать им Колизей.
Телефон снова запищал, принимая сообщения.
«Уже на месте»— писал ей кандидат.
Розали решила не отвечать. Пусть ждет. Это еще больше распалит его желание получить эту работу и Розали не придется его уговаривать. Хотя, что уж лукавить, ей никогда никого не приходилось уговаривать. Глупые птички сами лезли в расставленные силки, а она лишь закрывала дверцы ловушек.
— Ты совсем меня не слушаешь, — мама огорченно нахмурилась, — можешь хоть у меня в гостях побыть без своего телефона
Розали виновато спрятала телефон
— Я слушаю, ты говорила, что Джованни едет куда-то с детьми. А ты что же не с ними?
— Ты издеваешься? Я же сказала, что они едут в Рим! И ты прекрасно знаешь, что вампирам запрещено покидать город. К чему такие вопросы? Ты специально меня злишь?
— Прости, я задумалась!
Розали обняла мать.
— Все, я побежала, меня ждут.
Розали выскочила за дверь.
Кандидат ждал ее за столиком кафе. Темноволосый, кареглазый, с остро очерченными скулами. Розали даже посчитала бы его симпатичным, будь он вампиром. Она села напротив.
— Добрый день, я представитель фармацевтической компании «Новая жизнь», мы рассмотрели ваше резюме, изучили предыдущий опыт работы и решили, что вы нам подходите.
Розали вдруг поняла, что даже не посмотрела анкету кандидата и не знает, как его зовут.
— Хорошо
Кандидат явно нервничал.
— Вы правда платите те деньги, что указывали в вакансии?
— Да,
— И ничего не нужно делать?
Розали улыбнулась
— Все именно так. Наша компания производит лекарственные препараты для подавления мутации гена, вызывающего вампиризм и мы ищем людей, для испытания нового лекарства. Вы же знаете, что межвидовые браки не редкость в нашем городе и многие вампиры в таких союзах хотят, чтобы их дети родились людьми.
Розали замолчала, перед глазами резко вспыхнул образ матери.
«Конечно, я хочу, чтобы они были людьми». Розали встряхнула головой, прогоняя наваждение.
— А почему вы проводите испытание на людях, если лекарство для вампиров?
Хороший вопрос, но его задавал каждый новичок, и Розали знала, что нужно отвечать
— Почему же не только на людях, наша компания испытывает препарат и на вампирах. Но мое направление ищет людей. Изначально мы выбираем людей, чья кровь по составу сходна с кровью вампира. И на протяжении полугода вас просто будут кормить определенными продуктами и брать анализы, чтобы проследить, как питание влияет на изменение состава крови.
— Вы говорите, это новый препарат, значит, у него есть побочные эффекты?
— Да, мы не исключаем этого. Поэтому все наши кандидаты подписывают согласие на проведение опытов и отказ от претензий в случае летального исхода.
— А что, бывали такие случаи?
Кандидат облизал губы. Он нервничал. Они все нервничали, когда решались. Провести полгода под землей в обществе вампиров, пусть даже в хорошей комнате, с едой и спортзалом не самое лучшее занятие.
Кандидат вытер со лба пот, и на мгновение Розали стало его жаль. Но она снова подумала о матери. «У каждого свой выбор», — говорила она, что ж этот человек тоже делает выбор и Розали тут не при чем.
— За время моей работы, — твердо сказала она, — никто не умер.
Это было правдой, она не обманывала, и кандидат понял это по ее лицу.
— Да, — сказал он, — конечно, я согласен. Это будут самые легкие деньги в моей жизни.
— Не сомневаюсь, — ответила Розали встала, — я пришлю адрес, вам нужно будет подъехать и подписать бумаги. Добро пожаловать в «Новую жизнь».
Глава 12. Начало праздника
Мария, услышав приглашение Джульетты, ужасно обрадовалась и, не мешкая, стала собираться в гости, предупредив Джульетту, что захватит с собой Джорно.
— Он совсем из ума выжил, я не могу оставить его одного даже на минуту, — жаловалась Мария в телефонную трубку, — и он давно хотел посмотреть на страшилду. Она же присмотрит за ним, верно? Я хочу поглядеть на карнавал. Я и платье купила. Так что, попросишь свою страшилду?
— Химеру, — пряча улыбку и косясь на закрытую дверь ванной комнаты, где под душем плескалась химера, поправила Марию Джульетты.
— Ну конечно химера, — тут же возмутилась Мария, — я так и сказала.
В шесть часов вечера Мария, держа в руках клетку с Джорно, звонила в домофон на подъездной двери Джульетты.
— Дорогая!
Едва переступив порог, Мария кинулась обнимать Джульетту, словно они не виделись целую вечность.
— Ну, показывай свою стра…
— Химеру! — быстро подсказала Джульетта
— Да, милая, я так и сказала. Почему ты до сих пор не сказала ничего про мое платье?
Все еще держа клетку с Джорно в руках, Мария элегантно прошлась по коридору. Длинное, ярко-красное платье, украшенное по подолу желтыми розами полыхало на фоне светло-абрикосовых стен коридора как факел. Волосы Мария убрала под черный платок, а на шею повесила молочно— белый жемчуг.
— Восхитительно!
Воскликнула Джульетта, нисколько не кривя душой. Мария расплылась в улыбке, но тут же нахмурилась
— Милая, а ты почему не одета? Ты что, собираешься идти на карнавал в этом? Ты хочешь, чтобы все восхищение досталось мне?
Джульетта рассмеялась
— Ну что ты, я переоденусь, хотя все равно рядом с тобой я всегда буду на втором плане.
Джорно, сидевший все это время в клетке, захлопал крыльями
— Вей Хей!
Заорал он и вцепился клювом в прут клетки.
— А что с Джорно?
Джульетта с.удивлением разглядывала нахохлившегося попугая, яростно грызущего прутья клетки.
Мария открыла дверцу, и Джорно важно вышел из клетки, хлопая крыльями.
— Вэй! Хэй! Поднять паруса!
Завопил он, вразвалочку прогуливаясь по комнате..
— Он что, собрался на карнавал с пиратом?
Джульетта прыснула со смеху.
— На суп он собрался, — проворчала Мария, — ах, милая, ты не поверишь, эта крылатая бестия, разрази его Святой Франциск, научился включать телевизор и теперь, когда я ухожу, постоянно его смотрит. Больше всего ему нравится передачи с морскими песнями.
— ШантИ!
Гаркнул Джорно
— А я что говорю, — возмутилась Мария, — шантИ, разрази его святой Франциск! Поет и поет свои шантИ с утра до вечера.
— Там был один шкипер, не знаю, как звать!
Продолжал орать Джорно.
— Вэй! Хэй! Поднять пару…
Он вдруг замер с раскрытым клювом. Из кухни вышла химера и, склонив голову, слушала разговор.
— Знакомьтесь, — Джульетта протянула руку к химере, — это химера, А это Мария и Джорно.
Химера распрямила крылья церемонно присела, делая книксен. Мария, пораженная манерами химеры, неожиданно сделала книксен в ответ. А Джорно в восторге заорал.
— Вей Хей, поднять паруса!
Он тоже развел крылья и засеменил химере, та протянула к нему лапу, и как только он приблизился, погладила по голове. От удовольствия Джорно зажмурился и забормотал:
— Белиссимо.
Химера улыбнулась, обнажая длинный ряд острых зубов, и отправилась на кухню, а Джорно, как завороженный двинулся за ней.
Мария, проводив их взглядом, тут же переключилась на Джульетту.
— Что ты хотела узнать, милая? Я же знаю, просто так ты не позовешь меня в гости.
Джульетта улыбнулась. Стараясь казаться равнодушной, она провела Марию в комнату и, придвинув ей стул, села напротив.
— Ч сейчас проверяю разные версии, и один из допрашиваемых сказал, что видел лодочника. Помнишь, в детстве, ты рассказывала мне про него?
— Конечно, помню, милая, хоть мне и немало лет, но память получше, чем у многих. Про этого лодочника мне рассказывала моя мать, а ей ее мать, а ее матери ее мать, а ей..
— Расскажи мне про него еще раз, — прервала цепочку воспоминаний Джульетта, — вряд ли это имеет отношение к делу, но я должна проверить всю информацию.
Мария всплеснула руками.
— А что же тебе рассказать ты и так все знаешь. Молодой и красивый юноша был влюблен в одну девушку, а когда она умерла от чумы, он заключил договор с хранителем мира теней, что когда он перевезет столько душ, чтобы, сколько потребуется чтобы сложить из душ созвездие, хранитель мира теней отпустит его девушку. Но оказалось, что сделать созвездие из душ не так то просто и вот уже пятьсот лет парень работает лодочником.
— Правда то, что он появляется там, где обязательно будет много смертей?
— Правда, милая, а почему ты спрашиваешь, что сказал тебе тот человек? Или это был не свидетель? Не опускай глаза, милая, я знаю, когда ты хочешь меня обмануть. Признавайся, это ты его видела?
Мария, грозно нахмурившись, заглянула в лицо Джульетте. Джульетта вздохнула.
— Ты права, — Джульетта замялась, бросив на Марию виноватый взгляд, — я его видела. Вчера. Ночью.
— Ты уверена?
Мария расстроено покачала головой.
—Это дурной знак, милая, подумай хорошо.
— Да, мы вместе его видели. С химерой.
Мария вздохнула, на ее лбу появилась скорбная складка морщин.
— Это очень плохо. Лодочник чувствует смерть задолго до ее начала.
— Ты говорила, что твоя бабушка тоже видела лодочника.
— О да, — Мария пустилась в воспоминания, — ей было лет пять или шесть, они жили в старом доме, на той стороне канала, она проснулась ночью, подошла к окну, заметив свет фонаря на реке. Она говорит, что его лицо было самое страшное, что она видела в жизни: череп обтянутый тонкой кожей и пустые глазницы. И после этого, через несколько дней появились первые заболевшие…А ты что видела, милая?
Джульетта нервно пожала плечами. Она уже пожалела о том, что рассказала Марии. Ей не стоило начинать этот разговор.
— Знаешь, а может, это был и не лодочник, — фальшиво-веселым голосом сказала она, — человек на лодке и с фонарем не обязательно лодочник. Может это подростки из нового города, хотели проверить себя на храбрость и снять видео, да и мало кто еще это мог быть.
Мария усмехнулась:
— Милая, ты никогда не умела врать. Даже в детстве. Помню, набедокурите с этой бестией, Розали, она врет и не краснеет, а ты слова сказать не можешь. Заикаешься, глаза прячешь. Может, конечно, и не лодочника ты аидела, но напугал он тебя сильно. Ты и сейчас вся дрожишь. И бледная какая, вот тебе то уж не помешает чаще гулять и выходить в люди.
— Мне Розалии тоже самое говорит.
Усмехнулась Джульетта.
— Ох уж эта Розалии, — с недовольством в голосе проворчала Мария, — включила я тут телевизор, а там она, на столе лежит, голая и вся в рисунках. И как такое только показывают, покарай ее Святой Франциск. Как ей из дома то после такого не стыдно выходить.
— Она сегодня придет на карнавал, пожалуйста, не говори ей ничего про рекламу. Боюсь, ей и так многие высказали, что думают.
— Ох, милая, я бы молчать не стала, но ради тебя постараюсь. Ничему ее жизнь не учит. Такая же непутевая и осталась. Помню как она…
Мария забыла о лодочника и начала по привычке ворчать, вспоминая детские шалости Розали. Джульетта облегченно вздохнула.
Так за разговорами незаметно пробежало несколько часов и когда Джульетта и Мария вышли из дома, дневной жар сменился вечерней прохладой.
Старый город преобразился. Древние здания опутала мерцающая паутина, на тонких кружевных узорах мерцали разноцветные лампочки, напоминавшие попавших в ловушку светлячков. Возле домов, на тротуарах стояли огромные плетеные корзины с живыми розами, и аромат цветов терпкий и сладкий опьянял не хуже вина. Мостовую украшали искусственные лужи крови, возле которых порхали сотканные игрой света летучие мыши. На небе то появлялись, то исчезали картинки из лазерной проекции. «С днем единения!» приветственно вспыхивали на небе надписи, освещая собравшихся в старом городе людей. Огромные ростовые куклы, наряженные вампирами, размахивали руками, зазывая посетителей в кафе и рестораны. По водяной глади набережной скользили узконосые лодки, лодочники в средневековых костюмах и париках с завитыми кудрями ловко управляли веслами, перевозя восхищенных зрителей с одного берега на другой. От вспышек фотокамер блики на воде казались волшебными серебристыми рыбками.
Но прекрасней всего были люди. К ежегодному карнавалу и жители и туристы готовились заранее, тщательно выбирали костюмы, придумывали прически и аксессуары. И глядя на эту пеструю людскую толпу, сотканную из бархата и шелка Джульетта, в своем длинном черном платье и накидке с капюшоном чувствовала себя нищенкой, тайком пробравшейся на богатый пир.
Джульетта и Мария шли по набережной, и с каждой минутой народу на улице становилось все больше и больше. Девушки, большинство из которых были в красных платьях и карнавальных масках, скрывающих большую часть лица. подходили к корзинам с розами и каждая достав цветок, прикалывала его либо к платью либо к волосам.
Мария тоже потянула Джульетту к корзине
— Мы должны обязательно взять по цветку, милая. Я рассказывала тебе, как в детстве, в день единения, моя сестра Анна провалилась в канализационный люк? Хорошо, что там было неглубоко и ее сразу вытащили. Но зато потом, чтобы она не плакала, нам подарили целую корзину роз. Мы еле притащили ее домой, я то была не намного старше. Но как же потом у нас пахло розами, все соседи ходили нюхать.
Слушая болтовню Марии, Джульетта чуть не забыла, что должна следить за происходящем на карнавале. Если она не ошибается, то преступник обязательно придет на праздник за новой жертвой.
«Он будет ходить в толпе, — думала Джульетта, вглядываясь в женские фигуры, — как он выбирает жертву?»
«Он выбирает только вампиров, что он сделает, чтобы не промахнуться? Будет спрашивать у каждой вампир ли она? Исключено. Он не будет так рисковать. Тогда как?»
— …и мы, а нам уже было по восемнадцать, танцевали на карнавале всю ночь! Ох, и досталось мне тогда от матери, я на всю жизнь запомнила. А сейчас что, ты посмотри, да им и пятнадцати нет, а туда же! Ты меня не слушаешь?
Мария с негодованием дернула Джульетту за руку.
— Я с тобой разговариваю, почему детей пускают на карнавал? А это твой Парис наверно придумал. Он же теперь главный! Вот в наше время такого никогда не было!
— Парис!
Джульетта почувствовала укол совести. Она совсем забыла о нем, а ведь они договаривались встретиться на празднике. Джульетта сунула руку в карман, и закусила от отчаяния губу.
Мобильный телефон остался дома, она так увлеклась беседой с Марией, что оставила его на тумбочке в коридоре. Джульетта оглянулась: они ушли достаточно далеко от дома, возвращаться не было смысла.
«Ладно, — решила она, — найду Париса на площади, там же должна ждать и Розали. А уж ее то трудно не заметить, даже в толпе».
Джульетта обняла Марию за плечи:
— А как же твоя сестра Анна упала в люк, если раньше детей не пускали?
Хитро спросила она. Мария, ничуть не смутившись, фыркнула:
— Ах, милая, это другое. Пойдем быстрее, эта сплетница Лючия прислала мне сообщение, что на площади поставили фонтанчики с вином. Видано ли дела, фонтаны с вином, я уверена, что Лючия как всегда врала, пойдем же скорей, я должна сама увидеть есть они на самом деле или нет.
И, схватив Джульетту за руку, Мария решительным шагом двинулась на площадь, в самое сердце пульсирующего смехом и чувствами карнавала.
Глава 13. Плохое настроение
Все окна в квартире были распахнуты настежь, но это не спасало от тяжелого запаха ветоши, старого давно немытого тела и плесени. За последние сутки, что Ромео провел в этой комнате ему казалось, что запах въелся напрочь в плюшевые спинки кресел, длинные пыльные портьеры, его одежду, волосы, кожу и здоровенного полосатого кота с наглой мордой.
В квартиру, куда он поехал сразу, как только вышел из участка пустил его Меркуцио. Месяц назад в ней умерла бабка Меркуцио, вредная и сварливая старуха, обожавшая гнобить и ругаться не только с соседями по подъезду, но и родственниками. Родня Меркуцио смиренно терпела старушку, прощая ей и ночные звонки, и брань без повода и попытки перессорить всех между собой, но когда в очередной раз она обижалась и переставала звонить, тихо радовалась и старалась не беспокоить.
Именно поэтому смерть бабки обнаружили не сразу, прошла неделя, а может и больше, перед тем, как родственники заподозрили неладное.
Старушка не отвечала ни на звонки по телефону ни на стук в дверь. И когда Меркуцио, как внук и представитель закона вскрыл дверной замок он и обнаружил на полу, возле кровати бездыханное тело.
Как оказалось, даже после смерти старушка смогла показать характер. В своем завещании она запретила не только продавать но и выкидывать вещи из квартиры в течении десяти лет после ее смерти, иначе ее имущество должно было достаться огромному полосатому коту, жившему на помойке. Кота же старушка завещала забрать с помойки, поселить в квартире, кормить и беречь, а в случае его смерти принести с помойки другого кота. Смотреть за соблюдением завещания, за ежемесячную плату, старушка обязала местного нотариуса, такого же старого и несносного как она сама.
Кот, которого под присмотром нотариуса принесли с помойки, сразу обжился в квартире и, почувствовав себя хозяином, запускал людей внутрь выборочно: Меркуцио и некоторых его друзей, в число которых по счастливой случайности попал и Ромео. На остальных он бросался как одержимый и пытался добраться до лица и выцарапать глаза. Родня Меркуцио сразу решила, что старушка не иначе заключила сделку с дьяволом и переселила свою душу в тело кота. Кота прозвали Люцифером, в квартиру старались не заходить, и она полностью перешла под контроль Меркуцио.
Теперь же, сидя в душной комнатке под прицелом желтых кошачьих глаз Ромео был рад тому, что, наконец, может побыть в одиночестве.
Кот, лежавший на спинке дивана громко зевнул, потянулся, прыгнул на подоконник. На улице громко смеялись люди, играла музыка, город просыпался от полуденной жары.
Злость, которую Ромео чувствовал весь вчерашний день ушла, осталось лишь тупое оцепенение, мешавшее думать и двигаться. Живот бурчал от голода, на кухне, в холодильнике лежали оставленные Меркуцио остатки вчерашней пиццы, но Ромео никак не мог заставить себя подняться. Щелкнул замок у входной двери. Кот вздрогнул, обернулся, злобно сощурившись, выгнул спину, но тут же расслабился. И фыркнув, снова уселся любоваться улицей.
Через секунду в комнату ввалился Меркуцио.
— Чего валяешься? — закричал он, — вставай, сегодня карнавал, гляди, какая у меня маска
— Я не пойду, — не глядя на Меркуцио, ответил Ромео.
— Как это? Там все будут, я с девчонкой в сети познакомился, она тоже будет, а может и подруги ее. Давай вставай, я тебе тоже маску взял, так и знал, что ты проваляешься весь день.
— Я не хочу никуда идти, — повторил Ромео, не двигаясь с места, — что мне там делать?
— Ты чего? Тебе в полиции по голове что ли били, совсем рехнулся? Это же карнавал! Даже мой дед, а ему восемьдесят, и то надел красные штаны и шляпу с пером. Он говорит, что нет ничего в жизни лучше, как выпить красного вина и плясать с красотками. Прошлый год помнишь? А я нет! Славно повеселились!
Ромео криво усмехнулся, Меркуцио начинал его раздражать. Как можно не понимать, что не все могут постоянно веселиться, а сейчас Ромео был не в том настроении, чтобы искать приключения.
Допрос в полиции напугал его, проклятые полицейские, самоуверенные, наглые, они вели себя так, словно уже стали королями мира. Особенно следователь. Та, другая, была поспокойней, и в какой— то момент Ромео даже подумал, что она на его стороне, но потом, когда она уставилась на него пустыми, холодно— голубыми глазами ему по— настоящему стало страшно. Она смотрела на него так, будто он не существует, будто он пустое место, будто его жизнь настолько пуста и нелепа, что не стоит даже внимания. Вот что он прочитал в ее взгляде. И там, на допросе, он чувствовал себя маленьким виноватым мальчиком, и если бы она не прекратила так на него смотреть, то он подписал бы что угодно, лишь бы избавится от ее взгляда.
Но Меркуцио не было дела до переживаний Ромео. Он уселся на подоконник, бесцеремонно отодвинув кота и, не обращая внимание, на его презрительное фырканье, потрепал кота по голове:
— Даже Люцик и тот не прочь повеселиться, — продолжал уговаривать друга Меркуцио, — а ты что, собрался до старости лежать. Смотри, какие красотки!
Меркуцио высунулся из окна
— Сеньориты, — закричал он размахивая руками, — не скажете, почему скрылось солнце, но светло как днем? Это вы ослепили землю своей красотой!
Громкий женский смех был ответом Меркуцио
— Куда же вы, — продолжал кричать он, — не уходите, встретимся на карнавале, красавицы!
Ромео поморщился. Всегда одно и тоже, Меркуцио никогда не бывает серьезным, запри его в зоопарке, в вольере со львом он и там будет шутить и смеяться.
— Я не хочу никуда идти, — повторил Ромео, — там будет полно вампиров, не хочу видеть их рожи. Боюсь, что не смогу сдержаться и точно врежу кому-нибудь. А мне нельзя, сам знаешь.
— Перестань ныть!
Меркуцио вытащил из-за пазухи карнавальную маску и бросил Ромео на грудь,
— Ты как мой дед, когда его одолевает приступ геморроя. Он тоже вечно ноет, что вампиры испортили ему жизнь. Он так их проклинает, как будто это они наградили его геморроем. Надевай маску и пошли, я не собираюсь ждать тебя вечно, а если сейчас же не поднимешься, я брошу в тебя кота, и он расцарапает тебе лицо.
Меркуцио схватил кота за шкирку и поднес к Ромео, от возмущения кот взвыл, словно полицейская сирена и замахал лапами, пытаясь освободиться. Десять острых как кинжалы когти рассекли воздух перед лицом Ромео. От неожиданности он вскочил с дивана. Меркуцио с хохотом выпустил кота, тот с грохотом шмякнулся на пол и от злости вцепился в ногу Ромео.
Боль яркой вспышкой пронзила ногу.
— Тварь! Отпусти! фу! Брось!
Ромео дергал ногой, пытаясь оторвать от себя кота, Меркуцио заливался смехом
— Он сущий дьявол! — всхлипывал от смеха Меркуцио, — верно говорила матушка, что душа нашей бабки вселилась в этого кота, бежим Ромео, пока она не отгрызла тебе ногу.
Ромео с трудом удалось оторвать от себя разъяренного кота и откинуть в угол. Но кот не собирался сдаваться. С утробным урчанием он, выгнув спину, двигался к Ромео. О том, чтобы остаться в квартире не могло быть и речи.
Меркуцио первый выскочил за дверь, за ним пятясь и натыкаясь на разбросанные по квартире вещи, выбежал Ромео. Перепрыгивая через ступеньки, всхлипывая от смеха, во двор спустился Меркуцио, за ним, ругая кота и весь котовый род, ковылял Ромео, вслед им неслось грозное завывание кота.
Глава 14. Ссора
Как не старался Ромео сохранять надменный и скучающий вид, но скоро и он сдался, заразившись общим восторгом и весельем. Меркуцио с ловкостью фокусника где-то раздобыл несколько бутылок столового вина, на вкус вино больше напоминало сок, но с каждым глотком мерло, печальные мысли светлели, а вскоре совсем исчезли, оставив после себя лишь тихое ностальгическое послевкусие. Меркуцио, заметив знакомую компанию на площади, потащил с собой Ромео, скоро к ним подошли новые друзья, и друзья друзей, и еще какие-то совсем незнакомые парни и девушки, и вот уже шумная многоголосая толпа двигалась к набережной, по пути пугая зазевавшихся голубей взрывами хохота. Меркуцио как обычно был в центре внимания. Его смуглое лицо раскраснелось от вина, карие глаза блестели, непослушные кудрявые волосы, которые он тщательно пригладил перед прогулкой, топорщились в разные стороны
— Скоро я заработаю столько, что смогу купить замок, — хвастал он, отчаянно жестикулируя.
— Тебя что перевели из полицейского в мэры?
— Ты поймал маньяка и тебе заплатили премию?
— Да нет, он и есть маньяк, грабит пьяных придурков по вечерам.
— Куда ему грабить, он просто нашел еще одну работу, уборщика ресторана в башне.
— Бери выше, он забрал работу у полицейской собаки.
Друзья потешались над Меркуцио, придумывая одну версию фантастичнее другой, но того невозможно было смутить.
— Смейтесь, смейтесь, — отмахивался он от нападок друзей, — вы все придете ко мне на поклон, но я все запомню, а лучше запишу, кто что говорил. И потом…
Меркуцио полез в карман за телефоном, достав начал листать иконки, в поисках нужного приложения, но тут же забыв о намерении все записать, хлопнул себя по лбу.
— Я болван, — закричал он под одобрительный хохот друзей, — я забыл, что у меня свидание, Ромео, пойдем, я обещал познакомить тебя с самой красивой девушкой Вероны, но учти, она уже занята мной. Я попросил привести с собой подругу, так что тебе тоже не будет скучно.
Ромео не успел сказать и слова, как друг схватил его за руку и потащил обратно на площадь.
— Она прекрасна, — взахлеб рассказывал Меркуцио, — я влюбился в нее как только увидел. У нее такие волосы, такие глаза, такие ноги!
— Где ты ее нашел?
Ромео, разомлел от вина, и ему не хотелось уходить с нагретой солнцем набережной, но его любопытство разбирало: худощавый и невысокий Меркуцио не был красавцем, да и денег у него никогда не было.
Меркуцио важно надул щеки:
— Она сама меня нашла
— Где? На помойке? Ты же нигде не бываешь, кроме работы и дешевых забегаловок, а деньги у тебя мать забирает.
— Не забирает, а я отдаю сам, это тебе повезло, что твой отец сбежал, не дожидаясь твоего рождения. Видать заранее понял, какой дурак родится, а у меня отец был честным человеком, поэтому и братьев у меня трое.
— Конечно, зато потом он от инфаркта умер, потому что устал вас кормить. Мой, хоть и был придурком, но хотя бы не заставил работать на толпу братьев и мать в придачу.
— Не завидуй, тебе еще зависть пригодиться, когда увидишь мою девушку.
— Она уже твоя девушка? С каких это пор, она даже не пришла еще на свидание, а ты уже свадьбу спланировал и детей с ней родил? Так, где ты ее нашел?
Теперь уже Ромео безумно хотел посмотреть, что за девушка согласилась встретиться с его лучшим другом. А Меркуцио, возбужденный предстоящей встречей болтал без умолку:
— Я же говорю, я искал работу, сам знаешь, как нам платят в участке, я не могу даже нормальной одежды купить, хорошо хоть форму выдают. Отправлял резюме по всем вакансиям, какие видел, но все без толку. Я даже кровь ходил сдавать, они донорам хорошо платят, жаль часто нельзя. И вдруг, она мне пишет, что ей меня посоветовали. Пришел на собеседование, а там она. Красотка! Она сразу на меня запала, я так и понял. Сказала, что сразу поняла, что я не такой как все. Потому что все пялятся на ее грудь, а я разглядывал ее руки. На самом деле я тоже пялился на грудь, но незаметно, делал вид, что разглядываю татушку на руке.
Меркуцио довольно хихикнул.
— У нее такая необычная татушка, надпись вокруг запястья, словно браслет. А теперь конечно работа у меня в кармане. Ну, я и пригласил ее, потом. Написал сообщение, и она сказала, что будет на карнавале. Я сразу понял, на что она намекает. Чтобы я нашел ее.
— Погоди, а кто тебя ей посоветовал?
Хитро ухмыляясь, спросил Ромео. Эта история казалась ему выдумкой Меркуцио, слишком уж неправдоподобно все звучало.
— Да какая разница! Я не спрашивал.
Меркуцио беспечно отмахнулся.
— Главное, что у меня есть работа и сегодня я буду целоваться с самой потрясающей девушкой Вероны. Какие умнее ноги, а грудь, мммм.
Меркуцио закрыл глаза от восторга.
Ромео засмеялся.
— Болван, да она просто решила посмеяться над тобой. Сейчас сидит где-нибудь в дорогом ресторане и рассказывает подружкам, как провела простофилю. Где ты ее будешь искать? Бегать по всему городу?
— Сам болван! Она сама мне написала. Недавно. Что придет в сквер тишины.
— Мамаша твоя тебе написала, чтобы ты помидор купил, а не девушка. Ты перегрелся на солнце, зачем ей с тобой встречаться, если она красотка?
Ромео потешался над Меркуцио, но тот не обижался. Остановившись у витрины кафе, он, глядя на свое отражение, пригладил волосы
— Давай на спор! — предложил он, оглядывая себя со всех сторон, — если я не вру ты целый месяц будешь платить за меня на всех вечеринках, куда нас с тобой позовут.
— Ну уж нет, а если она страшная? Или старая? Может ты не разглядел ее хорошо и сейчас притащится одна из твоих толстых соседок, которые торгуют цветами на рынке. И вообще, что это за спор, когда ты в ответ не можешь ничего поставить? У тебя денег вечно нет, что ты мне дашь?
Меркуцио подмигнул своему отражению и хитро прищурился
— Я поговорю насчет тебя на новой работе, чтобы тебя тоже взяли.
Ромео расхохотался.
— Вот уж точно болван! Я даже не знаю, что это за работа, с чего ты взял, что она мне нужна.
Они уже дошли до площади, и Меркуцио что-то быстро печатал в смартфоне. Ромео вертел головой, ища среди толпы красивую девушку.
— Она скоро придет, — довольный Меркуцио наконец отлип от телефона, — пойдем скорее, сказала ждать ее там.
Музыка гремела, отсчитывая бешеный ритм, на сцене танцевали девушки в красных платьях.
— Где?
От громкой музыки Ромео уже не слышал ни себя, ни друга, Меркуцио убежал вперед, успев махнуть рукой: следуй за мной. Они завернули за сцену, дошли до башни и, обогнув ее, попали в небольшой сквер тишины. Огромный парк, засаженный высокими липами, в тени которых можно было спокойно поговорить или отдохнуть Обычно народу там было немного: матери с колясками да старушки с книгами, но сейчас даже тут все лавочки были заняты и то и дело раздавались взрывы смеха и громкие голоса.
Друзьям пришлось пройти пару аллелей, чтобы найти свободную скамейку.
— Так что за работа?
Ромео, чувствуя как тело наливается усталостью, сел на лавку, а Меркуцио, возбужденный предстоящей встречей ходил по дорожке взад— вперед, то и дело, доставая мобильник и поглядывая не пропустил ли он заветное сообщение.
— Работа? — рассеянно переспросил он, — да, работа супер! Это даже не работа — мечта! Им нужны добровольцы. Вроде меня. Молодые, здоровые, одинокие. И делать ничего не надо, просто жить в лаборатории. Там кормить будут, исследовать, анализы брать, а в конце денег дадут, знаешь сколько? За сто лет столько не заработать.
— Похоже на какое-то надувательство.
Скептически хмыкнул Ромео
— Зачем им платить деньги за то, чтобы ты просто спал и ел? Тебя просто надули, а ты поверил. Дурилло
— Сам ты дурилло!
Вспылил Меркуцио.
— Я же говорю, они анализы брать будет, чтобы новое лекарство создать. Там все серьезно, жить нужно в только там, под присмотром, выходить на улицу нельзя, общаться ни с кем нельзя. Но это ерунда. Подумаешь— полгода под землей. Да мне за счастье хоть в тишине поспать, а не в комнате с братьями. А не веришь, я тебе ссылку отправлю на их сайт, они ищут добровольцев. Им постоянно надо испытывать таблетки.
Меркуцио достал телефон, отправил ссылку и снова проверил сообщения.
Ромео недоверчиво покачал головой:
— И что за лекарство?
— Я не совсем понял, — Меркуцио пожал плечами — я ж в этом не силен. Но это для вампиров, новые таблетки.
— Что?
Ромео удивленно уставился на друга.
— Ты связался с вампирами? Ты совсем долбанулся? В участке мозги отбили?
— А что?
Меркуцио наконец-то остановился и с вызовом глянул на Ромео.
— Они мне денег заплатят, столько, сколько мне никогда не заработать. Они хотят стать нормальными, понимаешь?
— Значит, эта твоя девка, она что, вампир?
— Она не девка! Да вампир и что с того!
— Предатель! Ты же говорил, что презираешь их, что нужно выгнать их из города, спалить дома, заставить убраться от нас подальше.
А сам, как только появилась возможность, продался этим тварям? Да они нас ненавидят, убить готовы, ты знаешь, как она на меня смотрела, там в участке? Как на ничтожество! А сначала прикинулась добренькой, я тоже купился. Этих тварей всех нужно истребить, они выродки, уроды с поломанным ДНК. И хорошо, что нашелся тот, кто их убивает. Я бы с радостью пожал ему руку. Он не такой трус, как ты!
Ромео вскочил с лавочки. Раздражение зародившееся в груди колючим цветком чертополоха, росло, ширилось, поднималось к горлу и наконец сменилось стальной яростью с металлическим привкусом крови. Сжав кулаки, он двинулся на Меркуцио, но тот даже не двинулся с места. Они стояли друг напротив друга, вплотную, высокий, широкоплечий Ромео и маленький, щуплый Меркуцио, словно два пса, готовые броситься в драку, наполненные злобой и ненавистью.
Телефон Меркуцио пискнул, принимая сообщение. Он быстро достал его, уставился на всплывающую строку, и не глядя на Ромео отступил.
— Да пошел ты, — буркнул Меркуцио и двинулся к выходу из сквера.
— Предатель!
Крикнул вслед Ромео, но Меркуцио даже не оглянулся. Его спина в светлой футболке несколько раз мелькнула между деревьями и растворилась в вечернем сумраке.
Глава 15. Гадалка
Карнавал обрушился на Джульетту водопадом звуков и запахов. Шагнув на площадь, она вдруг оказалась в другой реальности, новый, незнакомый мир ослепил ее. Джульетта ошарашенно оглядывалась, а вокруг хохотали, танцевали, дурачились дерзкие арлекины, соблазнительные коломбины, чувственные прорицательницы, таинственные ундины и соблазнительные Дон Жуаны. Ночь вступала в свои права, но на площади то ли от света развешанных на деревьях фонариков, то ли от блеска глаз было светло как днем. Карнавал, словно тысячеглазая и тысячерукая химера дышал тысячами легких и его сердце, сотканное из сердец тысяч людей, билось и замирало от восторга. С каждой секундой дух карнавала, проникал под кожу, бежал по венам, заставлял сердце биться чаще, в предчувствии чего-то волшебного, что обязательно должно случаться в ночь карнавала.
Джульетта чувствовала, как тоже становилась частью карнавала, искрой способной зажечь чье-то сердце и мгновенно сгореть самой. Возбуждение, азарт, эйфория витали в воздухе и вместе с каждым вдохом проникали в легкие, растекаясь по венам.
Мария, заметив подруг, давно растворилась в разноцветной хохочущей толпе, а Джульетта, пробираясь сквозь бурлящие эмоциями людские волны, искала глазами Розали. Мужчина во фраке в маске Мефистофеля схватил Джульетту за руку и притянув к себе жарко зашептал:
— Подари мне поцелуй, красавица.
Тут же к Мефистофелю подскочила девушка в коротком пышном платье, с длинными светлыми волосами, закрученными в тугие кудри.
— Ах, вот ты где, — закричала она, — вцепившись в плечо мужчины, — пойдем скорее, Марчелло всех угощает!
Джульетта с легкостью выскользнув из объятий незадачливого ухажера, глупо хихикнув, погрозила Мефистофелю пальцем. Она нырнула в толпу, пробираясь к центру площади, где на специально сооруженной для праздника сцене должно было начаться поздравление. Розали наверняка ждала ее там, потому что знала, говорить приветственную речь будет Парис, а значит, рядом будет и Джульетта.
И Джульетта не ошиблась. Стоило ей пробраться к сцене, как за спиной она услышала громкий голос подруги
— Ты почему не отвечаешь? Я звонила тебе раз двадцать! Пойдем скорее!
Джульетта обернулась. Розали в облегающем красном платье, выгодно подчеркивающем все изгибы ее фигуры, в маленькой черной шляпке, с которой спускалась черная вуаль, скрывавшая лицо нетерпеливо пританцовывала на месте
— Телефон…
Музыка оглушительно грянул со сцены и оправдания Джульетты утонули в звуках. Розали махнула рукой: идем за мной и обогнув сцену пошла к смотровой башне. Джульетта последовала за ней. У входа в башню Розали остановилась, оглянулась, скептически окинула взглядом Джульетту:
— Ты кто, монашка? Что за ужасный наряд. Ладно, пойдем.
— Куда?
— Парис приготовил для тебя сюрприз.
Розали загадочно улыбнулась и трижды отрывисто стукнула в дверь.
Через мгновение дверь распахнулась, мужчина в костюме швейцара в бордовой ливрее и таких же бордовых брюках вежливо склонил голову, пропуская их в прохладный сумрак башни.
— Добро пожаловать, поднимайтесь осторожно, ступени могут быть скользкими.
— Спасибо Бруно, — ответила Розалии, и уверенным шагом стала подниматься по винтовой лестнице.
Джульетта огляделась, она и раньше бывала внутри башни, которую предприимчивый прадед Париса взял в аренду у города на целых триста лет и не желая терять выгоду сразу устроил в ней питейное заведение.
За двести лет, что семья Париса владела башней, внутри ничего не изменилось: на каменных стенах все так же висели тяжелые чугунные подсвечники, в которых желтым пламенем горели толстые восковые свечи, в большой зале, переделанной теперь уже под ресторан стояли массивные деревянные столы, а еду подавали в специальных тарелках из каленого стекла, стены украшали картины, изображавшие бесстрашных полководцев, а на самом верхнем этаже башни, несколько комнат все так же оставались пустыми, памятуя о тех ужасных днях, когда там прятались обезумевшие от страха вампиры, спасаясь от гнева жителей, впервые столкнувшихся с эпидемией.
Джульетта осторожно поднималась по каменным ступеням, слушая, как звонко цокают каблуки Розалии, и эхо послушно повторяет звук ее шагов.
Вдыхая запах плавящегося воска, Джульетта вспомнила, как в прошлом году, также во время карнавала она поднималась по этой лестнице с Парисом, и он впервые рассказал ей о своих планах.
«Я выкуплю у города башню, — увлеченно говорил ей Парис, — и тогда смогу все тут изменить. Понимаешь, пока по условиям контракта башней владеет город, а мы всего лишь платим аренду, в ней ничего нельзя менять. Но это так глупо! Кому нужен ресторан на пару десятков мест? Это не выгодно. Нет, у меня грандиозные планы. Как только я заключу сделку, я все сделаю по-своему. Мы сделаем из башни отель с привидениями, поселим в нем неупокоенные души, и туристы будут платить огромные деньги, чтобы переночевать здесь».
Тогда Джульетта подумала, что он шутит. Парис, как и она, тоже закончил юридическую академию и конечно знал, что удерживать неупокоенные души такое же преступление, как кража или похищение человека.
И теперь Джульетта снова вспомнила зловещую фигуру лодочника.
«Всем нужны души», — Джульетта чуть не сказала это вслух, но вовремя приглушили вырвавшиеся слова кашлем.
— Ты чего?
Розали обернулась.
— Свечи слишком чадят, в горле запершило.
Соврала Джульетта, сильно надеясь, что Розали не такая наблюдательная, как Мария и не сможет распознать ложь.
— Ничего, скоро это все отправится на помойку.
Розали махнула рукой. Она уже ждала Джульетту у закрытой деревянной двери, за которой находился главный зал ресторан.
— Что значит на помойку?
— Скоро узнаешь.
Розали загадочно улыбнулась.
Джульетта почувствовала раздражение. Покровительственный тон Розали ей совершенно не нравился, она почувствовала, что от нее опять что-то скрывают.
— Что значит,,
Начала было снова спрашивать Джульетта, но Розалии, не дослушав, толкнула дверь и, пропуская Джульетту внутрь, шутливо поклонившись, закричала:
— Встречаем будущую первую леди города, королеву мира Джульетту Капулетти!
Джульетта зашла внутрь. Комната казалась огромной, то ли благодаря с высоким потолками и полукруглыми окнами, украшенными разноцветной мозаикой, то ли малому количеству мебели, находившиеся в ней. В обычные дни в башне всегда было полно народу, и все пространство зала занимали столы, между которыми сновали юркие официанты с подносами. Но сейчас, все столы и стулья отодвинули в один угол, к барной стойке и закрыли все плотной темной тканью, и эта бесформенная гора мебели напоминала притаившегося в углу зверя, готового у прыжку. В центре комнаты лишь сиротливо стоял один круглый стол.
На бардовой скатерти лежала прямоугольная деревянная доска с начерченными латинскими буквами, а рядом треугольная дощечка. За столом, спиной к Джульетте сидела женщина. Она не обернулась, когда Джульетта вошла в зал, продолжая что-то рассказывать мужчине, стоявшему рядом. В руках у женщины Джульетта заметила колоду карт. С противоположной стороны стола сидело несколько пожилых пар. Их очертания казались Джульетте размытыми, словно сотканными из вязкого тумана. Все они были незнакомы Джульетте. Джульетта подошла к столу
— Добрый вечер, — поздоровалась она с присутствующими, люди за столом сдержанно закивали в ответ.
Что-то в их движениях смущало Джульетту, что-то было в них странное, непохожее на поведение ни людей ни вампиров. Мужчины, одетые во фраки, слишком дорогие и слишком чопорные для карнавала, не шутили, не смеялись, не выглядели взволнованными и возбужденными от предвкушения будущего веселья, а женщины, оставшиеся в меховые накидки, бледные, словно лишенные энергии выглядели уставшими.
Париса в комнате не было, и Джульетта недоуменно обернулась на подошедшую Розали.
— Что?
Джульетта недоуменно подняла брови.
— Это Вердани, одна из трех сестер, — шепнула в ответ Розали, — она глухая, но лучше всех гадает на картах, ты можешь задать ей любой вопрос. Она читает по губам. У тебя же были вопросы? Давай, ты не представляешь, каких сил стоило ее позвать, только ее Парис как-то уговорил. Иди, не стесняйся.
Розали легонько подтолкнула Джульетту в спину.
Джульетта неспешно обошла стол, встав напротив Вердани. Теперь она видела, что женщине не меньше шестидесяти лет, крючковатый нос нависал над верхней губой, густые почти сросшиеся брови придавали лицу суровое, почти злобное выражение, тонкие губы неслышно шевелились, худое лицо выглядело изможденным, седые волосы выбивались из-под темной накидки. Тонкими пальцами с длинными темно-лиловыми ногтями женщина ловко тасовала колоду то и дело вытаскивая из нее карту.
— Семерка пентаклей, — говорила она хриплым, словно простуженным голосом, — Карта ожидания и неудовлетворительных результатов, я склоняюсь к тому, что шансы меньше, чем хотелось бы, либо очень длительное ожидание.
Мужчина хотел что-то спросить, но Вердани прижала палец к губам и закрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.
Мужчина, немного помявшись, достал из кармана кошелек вытащил несколько купюр и положил перед Вердани. Та, не глядя, накрыла их худой, похожей на птичью лапу ладонью, и быстро спрятала деньги в карман длинного черного балахона, накинутого поверх блестящего темно-зеленого платья. Мужчина, почтительно поклонился гадалке и ни на кого не глядя, стал пятиться к двери. Люди за столом переглянулись, беспокойно заерзали на стульях, но стоило мужчине оказаться у выхода, как вся компания стала медленно исчезать, таять, сливаясь в сизой струйкой дыма от свеч. Мужчина горестно вздохнул, вжался в дверь и, не открывая ее, исчез. По спине Джульетты пробежал холодок. Комната освобождалась от призраков.
Следующей к Вердани подошла Розали, села напротив, протянула ладонь. Гадалка коснулась ее пальцами и тут же отдернула руку.
— Холодно, — прошептала она, — плохой знак, это с тобой меня просили поговорить?
— Нет
— Тогда позови мне ту, ради кого я пришла.
Джульетта подошла к Вердани, Розали встала, уступая место, но гадалка снова схватила ее за руку.
— Хватит убегать, — сказала она, и Джульетта заметила, как у Розали закусила губу, словно пытаясь сдержать крик. Но тут же ей удалось совладать с собой.
— Я не убегаю, — Розали попыталась улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.
Вердани покачала головой.
— От себя не убежать, — она выпустила руку Розалии, и та поспешно вышла из комнаты. Джульетта села на ее место.
— О чем ты хотела поговорить? — спросила гадалка.
Теперь Джульетта видела ее так близко, что могла рассмотреть каждую тонкую морщинку возле глаз. И женщина не казалась ей такой уж старой. «Это все свет, — думала Джульетта, — как я могла ошибиться, ей не больше сорока».
— Я веду расследование, — торопливо начала говорить Джульетта, — убита девушка, вампир, и я бы хотела…
— Я не полицейский, — усмехнулась гадалка, — я не могу тебе найти убийцу.
— Но ты можешь вызвать призраков, поговорить с ними.
— Странная просьба, обычно девушки хотят знать правду о своих возлюбленных, — усмехнулась Вердани, — ты правда этого хочешь?
— Да, я пыталась выйти с ней на связь, но у меня ничего не получается. Я не хочу, чтобы пострадал кто-то еще.
Вердани пододвинула к себе доску с буквами и маленькую треугольную планшетку-указатель.
— Если их убийца на карнавале, души придут.
Вердани зажгла стоявшие на столе свечи,
— Но если его нет, ты впустую тратишь возможность узнать ответы.
Джульетта умоляюще сложила руки.
— Пожалуйста, давайте попробуем, он должен быть здесь, он обязательно придет.
Вердани встала. Худая, высокая, похожая на колдунью с картины Дюрера, она подошла к барной стойке, приподняв ткань, достала свечи, несколько тканевых мешочков и котел. Со своего места Джульетте хорошо было видно, как женщина что-то отсыпала из каждого мешочка в котел, зажгла свечу и, беззвучно шевеля губами, стала капать воском внутрь котла. По комнате сразу распространился терпкий запах паленых трав. Затем Вердани достала бутылку из темного стекла и плеснула ее содержимое в котел. Внутри котла забулькало, зашипело, плотный молочный туман, появившийся из котла стал наполнять комнату.
Держа в руках котел, Вердани подошла к Джульетте:
— Смотри, — прошипела она, — смотри.
Джульетта заглянула внутрь котла, но ничего кроме едкого дыма не увидела. Скоро глаза начало щипать, она хотела отвернуться, но колдунья тут же грозно рыкнула:
— Смотри!
Дым разъедал глаза, Джульетта не в силах сдерживаться заморгала, слезы потекли по лицу, вниз, по подбородку, одна упала в котел. Тошнота подкатила к горлу, закашлявшись, Джульетта отпрянула.
Гадалка схватила ее за руку и быстрым движением рассекла кожу на запястье тонким, похожим на скальпель стилетом. Кровь выступила из раны, гадалка схватила чашу и выдавила в нее несколько капель, а затем опустив в чашу пальцы. Джульетта как завороженная наблюдала за ней. Вердани взмахнула рукой перед лицом Джульетты
— Кровь, — прошептала она, — кровь дает силы. Они идут на кровь.
Гадалка снова махнула рукой, измазанные кровью пальцы скользнули по губам Джульетты, машинально она слизнула языком солоноватые капли.
— Кровь делает тебя тем, кто ты есть.
Вердани раскачивалась как в трансе.
— Смотри, — шептала она, — смотри.
Все еще чувствуя во рту вкус крови, Джульетта снова склонилась над котлом, внутри едкой пелены дыма она заметила женскую фигуру. Девушка, скрючившись сидела на земле, темные волосы были спутаны, одежда висела клочьями, словно та продиралась сквозь колючий кустарник, она обнимала руками колени и монотонно раскачивалась. Напротив девушки стоял мужчина, его лицо и фигура были размыты, словно туман намеренно хотел скрыть его, Джульетта хорошо видела только его руки: побелевшие костяшки на сжатых кулаках, тонкую сеточку вен на бледной коже и бледный, едва заметный шрам, между большим и указательным пальцем. Туман между мужчиной и девушкой становился гуще, плотнее и теперь их различает матовая стена. Мужчина со злостью сжал кулак и с силой стал бить по туману, пытаясь разрушить стену. Джульетта не слышала звуков, но по тому, как вздрагивала и сильнее сжималась в комок девушка, она понимала, что та все слышит. Стена из тумана не поддавалась. Мужчина бил по стене, пытаясь разбить ее, но стена не поддавалась. Джульетта чувствовала, что он готов сдаться, девушка, перестав дрожать, медленно поползла ему на встречу, но мужчина уже отвернулся от стены. Отчаявшись разбить стену, он медленно отступал, лицо его выражало боль и отчаяние. Девушка подползла к стене, медленно опираясь руками, встала, беззвучно открывая рот она кричала, но он уходил, девушка прижалась лицом к стене и Джульетта в ужасе отшатнулась. Из-за стены тумана смотрела она сама.
Глава 16. Правил не существует
Розали вышла из комнаты, оставив Джульетту наедине с Вердани. Слова гадалки: «перестань убегать» усилили ощущение грядущей беды, и сколько бы Розалине пыталась их выкинуть из головы, все равно голос Вердани звучал у нее в ушах. В раздумьях, она поднялась на следующий этаж башни и достав и из кармана ключ, отперла дверь. В комнате царил полумрак, но Розали так часто бывала в ней, что могла с закрытыми глазами описать обстановку: диван у стены, массивный дубовый стол, несколько кресел, пузатый шкаф на резных ножках и большие, похожие на футляр контрабаса напольные часы.
Розали уверенным шагом пересекла комнату и плюхнулась в кресло, стоявшее возле стола. Напротив нее тоже в кресле сидел мужчина. Ее появление не вызвало у него никаких эмоций. Его красивое, бледное лицо, похожее на лик античной статуи не изменилось, он также продолжал смотреть в угол комнаты, словно не заметил ее прихода.
— Я привела Джульетту, — Розали прервала молчание, — сейчас она разговаривает с Вердани.
Мужчина кивнул.
— Ты уверен, что Вердани не подведет? Я бы не стала ей доверять, никогда не знаешь наверняка, что на уме у этой старухи. Знаешь, что она мне сказала?
Розали поежилась, вспоминая слова гадалки, ей хотелось, чтобы мужчина спросил ее, поинтересовался, проявил участие. Она ждала, что он из вежливости или от скуки задаст вопрос, но тот молчал. Не в силах сдерживаться Розали выпалила
— Хватит убегать! Вот что она мне сказала! Представляешь? А что она может наговорить ей? Зря ты оставил ее одну. Эти норны злопамятные. Они ненавидят вампиров.
— Им напревать. Людей они тоже ненавидят, — наконец подал голос мужчина, — и что с того? Ей платят за предсказания. И она в этом лучшая. У тебя все готово?
Розали достала мобильный
— Да, я нашла хорошего кандидата. Отбирала из тех, кто приходил на собеседование. Этот молод, здоров и он в восторге от меня.
Розали бросила быстрый взгляд на собеседника. Ей хотелось разглядеть на его лице хоть каплю ревности. Но мужчина лишь усмехнулся:
— Этого следовало ожидать. Они всегда все в восторге от тебя. Не пора ли тебе его привести? Если он переберет с алкоголем, то заснет где-нибудь на улице, или ввяжется в драку. Нам не нужен лишний шум. Улицы полны народу, смотри, чтобы твоего жертвенного агнца не украли с пастбища. Тебе следует идти к нему.
— Никуда он не денется, — буркнула Розали, ей ужасно не хотелось уходить, — я писала ему недавно, он идет к башне.
— Хорошо, — мужчина перевел взгляд на Розалии, — начнем незадолго до полуночи, как договаривались. Не испорти все на этот раз.
Розали почувствовала в голосе мужчины раздражение. Чувство вины, за то что она снова может не оправдать его ожидание захлестнуло ее, и она тут же поднялась с кресла.
— Все будет как надо, — стараясь казаться уверенной, Розали улыбнулась, потянулась через стол к мужчине, желая поцеловать его, но он отстранился, и она звонко чмокнула воздух. Звук поцелуя прозвенел словно пощечина, Розали вспыхнула, чувствуя, как от обиды пылают щеки, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
Прохладный воздух улицы остудил лицо, но внутри Розали разъяренной пантерой металась злость, мечтая выпрыгнуть наружу и вцепиться в горло первому встречному человеку. Кровь! Розали чувствовала на губах ее терпкий железистый привкус, а ноздри ловили тонкий чуть кисловатый запах, который ни с чем не спутаешь. Она судорожно сглотнула, мимо крича и болтая наперебой, проходила стайка подростков Мальчик в костюме вампира, проходя мимо случайно задел ее руками. Гнев вспыхнул с новой силой. Розали замахнулась и с силой толкнула мальчика в спину, тот взвизгнув от неожиданности, взмахнув руками, цепляясь руками за друзей повалился на землю. Его друзья, не разобравшись в чем дело, громко засмеялись, а мальчик, оглянувшись, встретился с ней взглядом. Розали видела, как сузились от злости его глаза, кулаки сжались от злости, как, набрав воздуха в легкие, он готов был бросить ей в лицо самые дерзкие ругательства. Розали удивленно подняла брови и едва заметно улыбнулась, затем, будто случайно откинула полы плаща, открывая обтянутые красной тканью платья соблазнительные формы. Глаза мальчишки из испуганно-злобных тут же превратились в вожделенно— глупые. Он больше не хотел ссоры, он хотел любви. Конфликт был исчерпан.
Розали вздохнула, запахнув плащ, отошла от подростков на несколько шагов, достала телефон и нахмурившись сделала вид, что разговаривает, пока ребята не скрылись из вида. Ей было стыдно за внезапную вспышку гнева и, пытаясь быстрее забыть про свой поступок, она, оставшись в одиночестве, отправила Джульетте сообщение: «встречаемся в сквере тишины, жди у входа», затем, надеясь, что Джульетта не прочтет так быстро и не будет задавать вопросы Розали написала кандидату: «скоро буду». Розали вдруг снова вспомнила мальчишку, пожирающего взглядом ее фигуру. Затем перед ее взором всплыл брезгливо-равнодушный взгляд мужчины, когда она хотела его поцеловать и тут же в ее груди вспыхнуло непреодолимое желание отмстить, вызвать в холодных глазах того, кого любила, хотя нет, не любила, а была одержима, страх, уважение, вожделение, что угодно, только бы нарушить его холодное спокойствие, заставить ревновать, нервничать.
Розали вдруг четко осознала, что она будет делать. Сегодня она будет вершителем судеб, и она разрешит жить своему жертвенному агнцу. Он ей еще пригодится, не сейчас, потом. Розали вынула телефон, бросила взгляд на экран и не читая пришедшие сообщения отключила.
Это было первое правило охоты. Полная тишина. Звук сообщения или звонка может тебя выдать в самый неподходящий момент и жертва сбежит. Вторым правилом охоты было внушить жертве, что она в безопасности. Розали достала зеркальце, поправила прическу, одернула облегающее платье— идеально.
«Они всегда в восторге от тебя», — вспомнила она и усмехнулась, — да, это правда. И новая жертва не исключение. Как его будут звать? Рене? Анри? Марко? А впрочем, какая разница. Нельзя давать жертве имя, чтобы не привязываться. Имя может быть у друга, но не у жертвы. И это было третьим правилом охоты».
Розали подмигнула своему отражению, спрятала зеркальце в карман и уверенным шагом пошла к скверу тишину. Она докажет Парису, что с ней нельзя так обращаться.
Глава 17. Охота
Розали свернула с главной аллеи и вышла на боковую дорожку. Народу в сквере было много, но она знала, что тот, кто ей нужен будет ждать ее там, где не будет чужих любопытных глаз.
Сейчас она должна была уже встретиться с кандидатом, но злость зародила в ней охотничий азарт. Идея нарушить правила пришла внезапно и, подчиняясь импульсному решению, Розали изменила намеченный маршрут.
«Я тебе докажу, — думала она, — не стоит так со мной обращаться. Я тебе не подчиняюсь, я никому не подчиняюсь, ни тебе, ни твоей гадалке…»
Дорожка привела ее к круглой беседке, окруженной большими серыми валунами. Розали словно нырнула в тишину стеклянного купола и осталась одна в темной прохладе парка. Она достала телефон, глянув на черный экран, вспомнила, что отключила его и снова убрала в карман. Розали уже жалела, что пошла в сквер.
«Надо было остаться у башни, — думала она, втягивая носом воздух, — там легко можно найти кого-то знакомого, безопасного». Розали представила, как вернувшись на площадь ныряет в толпу, становясь ее частью, как кружит в танце, прижимаясь к разгоряченному человеческому телу, слушая как бешено стучит от возбуждения сердце, перекачивая литры крови. Все жертвы, как олени на водопое толпились у большой сцены, и как олени пахли едой. Этот запах не мог скрыть ни аромат духов, ни сигаретный дым, ни даже огромные корзины роз, которыми была заставлена вся площадь».
Розали закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Слух обострился, она слышала, как шуршит в кустах еж, тоже как она вышедший на ночную охоту.
«А если никто не придет, что тогда? Нужно будет срочно возвращаться, я потеряю время».
Голод напомнил о себе болезненными спазмами. Желудок ныл, тошнота горьким комом подкатывала к горлу, в висках пульсировала боль. Розали нервничала.
«Время, время, время, — мысль билась о черепную коробку, как попавшая в ловушку птица, — сколько его у меня?»
Она снова достала телефон, руки дрожали, нерешительно повертев его в руках, нажала на кнопку включения. Экран загорелся синим, принимая сигнал. Запиликали сообщения, мигающими прямоугольниками заполонили экран. Не читая, Розали сбросила уведомления. Зашла в приложение «друзья рядом». Открылась карта, полная разноцветных мигающих точек. У точек не было имени, только буквы: «Д», «Ф», «П».
Глядя на точки, Розали вспомнила, как однажды неосмотрительно открыла приложение, болтая с Джульеттой.
«Почему буквы? — удивилась та, — не проще просто писать всех по имени». Тогда Розали удалось выкрутиться: «я сортирую всех по степени важности для меня. Д— друг, это те, кто может быть мне максимально полезен, Ф— френд, — клиенты или просто малознакомые, П— приятели».
Джульетта посмеялась тогда над странной классификацией, но вопросов больше не задавала.
«Интересно, — думала Розали, — стала бы она смеяться, если бы узнала правду. Классификацию она придумала после того, как поняла, что никогда больше не станет прежней. Деликатес, Фастфуд и Постное меню— все люди, с кем она пересекалась в новом городе назывались для нее теперь так. Деликатесы ценились выше всего, потому что их было мало, и найти такого человека было все равно, что отыскать бриллиант в мешке с песком. Их кровь была идеальной по составу, усваивалась моментально, давала длительную эйфорию и не имела побочных эффектов. Постное меню— кровь детей, стариков и вегетарианцев не причиняла вреда, но и пользы от нее особо не было. Низкое содержание гормонов и белков делало ее практически бесполезной. Ее можно принимать для поддержания сил, но это было равносильно сидению на диете: невкусно и грустно. Фастфуд был нечто средним между первыми двумя, люди с этим типом крови попадались чаще остальных, их кровь приносила эйфорию, но вместе с ней и побочные эффекты».
Работа в тату салоне давала Розали возможность на законных основаниях просить клиентов приносить ей справки с анализами. «Вы же не хотите получить анафилактический шок от моих красок, — объяснила она свою просьбу, — сделайте анализ, принесете справку, и я буду знать, что тату не нанесет вам вреда. Без справки я не возьму в руки инструмент».
И люди, растроганные заботой об их здоровье несли ей справки.
Расширенный анализ крови был главным помощником в поиске идеального кандидата, но сейчас на это не было времени. Сейчас она чувствовала, что голод скоро сделает из нее чудовище, и она набросится на первого встречного.
Делать это было запрещено под страхом смерти.
«Запомните раз и навсегда, — говорил Парис, — мы не убийцы, мы высшая раса, а значит, мы действуем осознанно. Все, кто нарушит правило, будут уничтожены. Это закон. Не зная состав крови можно подцепить болезнь, а в некоторых случаях, они бывают крайне редко, но все же бывают, кровью можно отравиться. Ты то, что ты ешь, из этого правила нет исключений».
И сейчас, сидя в темной беседке Розали лихорадочно отслеживала глазами двигающиеся точки. Разумеется, никого с литерой Д не было в пределах досягаемости. Несколько П бродило по скверу, скорее всего, уставшие от шума карнавала старушки. Все Ф были на площади. Двумя пальцами она увеличила экран, есть! Маленькая Ф медленно плыла в сторону парка. «Идет медленно, значит или сильно пьян или не один».
Розали встала и, не спуская глаз с экрана, двинулась навстречу. Ф то замирала, то снова двигалась вперед. Наконец она переплыла границу, сквера, прошла центральную дорожку и замерла в нерешительности на перекрестке тропинок. Розали ускорила шаг, ей нужно было возвращаться, ее давно уде ждал кандидат, но отказаться от охоты сейчас, значило признать свое бессилие перед Парисом. Ф, постояв на развилке свернула на тропу уходящую влево, и проплыв несколько метров, застыла. «Сидит на лавочке», — догадалась Розали.
Расстояние между ними сокращалось. Через пять минут Розали уже чувствовала запах жертвы. Сладкий аромат тела, смешанный с фруктовым запахом вина. На скамейке, спиной к Розали сидела женщина! Розали замешкалась. Обычно жертвами всегда становились мужчины, и ей и в голову не могло прийти, что может быть по-другому. И в первую секунду Розали подумала, что программа ошиблась.
Розали не видела ее лица, но коротко подстриженные волосы оголяли шею, на которой она разглядела татуировку: журавль, взмахивающая крыльями. «Журавль— символ верности»— так говорила ей эта девушка полгода назад. Клиентка салона, случайно увидевшая рекламу, чтобы не нарушать правила, она, как и все принесла справку, а Розали, чтобы тоже не нарушать правила, добавила ее телефон в программу.
«Журавль символ верности…Она же готовилась к свадьбе, а теперь сидит одна, на лавочке, пьет вино из бумажного пакета. Что-то пошло не так». Розали мешкала. Она не хотела охотиться на женщину, ей не нужна была такая жертва.
Розали сделала шаг назад, предательски громко хрустнула под ногой ветка. Женщина, вздрогнув, обернулась. В первую секунду в ее взгляде вспыхнул страх, но тут же, узнав Розалии, девушка облегченно вздохнула:
–Вы меня напугали, что вы тут делаете, одна, в темноте?
— Гуляю.
Розали обошла лавочку и села рядом с женщиной. Запах тела стал сильнее, Розали сглотнула слюну.
— И я гуляю.
Девушка сделала глоток вина из полупустой бутылки, протянула Розали. Та покачала головой: «нет».
— А я все собиралась вам позвонить, еще одну тату сделать, а тут такая удача.
Женщина пьяно махнула рукой, вино расплескалась, несколько капель упали на ее белую футболку и пятнами крови расплылись по ткани.
— Я только не знаю какую тату выбрать, — рассуждала девушка, но Розали не слушала ее, она смотрела на тонкую едва заметную вену на шее, уходившую вниз, род ворот футболки. Когда она поворачивала голову, вена слегка, самую малость, становилась больше, но даже этого незаметного движения было достаточно, чтобы Розали чувствовала, как струится по этой вене кровь, бежит, пытаясь добраться до сердца. Это была чужая кровь, но в любую секунду она могла стать ее, Розали, кровью. Спазмом свело желудок, Розали подвинулась ближе. Чтобы не выглядеть странной, она провела рукой по волосам девушки, убирая сухой листок, упавший с дерева. Скрывая возбуждение, спросила, стараясь казаться как можно равнодушней:
— А где ваши друзья?
— Мы поругались.
Розали придвинулась еще ближе.
— Почему?
Девушка махнула рукой, мол, ерунда, но вдруг всхлипнула:
— Они там веселятся, я не хотела идти на этот праздник, зачем? Но они притащили меня сюда. Я ведь так и не вышла тогда замуж. Я думала, что у нас все серьезно, а он…
— Забудь про него, — наклонившись, шепнула Розали, — в мире столько всего интересного.
— Да, — продолжала ныть девушка, — тебе хорошо говорить, ты красивая. Хотела бы я быть такой красивой, как ты.
— Ты тоже красивая, очень.
— Нет, я уродина, а он… он разбил мне сердце. Я так завидую вам, вампирам. Вы особенные, вы уже родились особенными, поэтому все должны с вами считаться. А со мной никто не считается, никто меня не слушает.
— Я тебя слушаю.
Розали сидела уже так близко, что слышала биение сердца своей спутницы. Розали взяла девушку за руку. Провела пальцами по коже, хранящей тепло летнего дня. Девушка не сопротивлялась. Как зачарованная она смотрела, как Розали чуть сжала двумя пальцами пульс на ее запястье, отсчитывая удары сердца.
— Сердце в порядке, — прошептала Розали, — хочешь, я найду тебе новых друзей? Ты пойдешь со мной, и станешь одной из нас. У тебя будет другая жизнь.
— Правда?
Глаза девушки расширились от радости и удивления.
— Да, идем, ты же хочешь этого, ты достойна большего.
Девушка с сомнением пожала плечами.
— Но зачем тебе это надо? У тебя и так много друзей. Ты даже не помнишь, как меня зовут.
Розали усмехнулась. С мужчинами было проще. Они не задавали глупых вопросов и не завидовали, не усложняли. Подчинялись желаниям, в надежде заполучить ее и сами оказывались в ловушке. Охотники становились добычей, так и не осознав этого до конца.
— Закрой глаза, — прошептала Розали.
Девушка закрыла глаза, ее пухлые губы были слегка приоткрыты, словно ждали поцелуя.
— Меня зовут…— едва слышно выдохнула она.
— Молчи!
Розали сжала плечи девушки с такой силой, что та пискнула, испуганно открыла глаза, недоумение и страх выплеснулись на Розали из расширенных от ужаса зрачков.
— Не бойся, тебе понравится, боль уйдет и наступит блаженство, доверься мне. Возьми.
Розали достала из кармана коробочку, вынула маленькую розовую таблетку и протянула девушке.
— Что это.
— Это то, что сделает тебя счастливой, ты же хотела быть как мы,
Девушка взяла таблетку и словно завороженная взглядом Розали проглотила. Несколько секунд она испуганно сидела, прислушиваясь к своим ощущениям, но вскоре расслабилась. Глаза ее заблестели, повернувшись к Розали она улыбалась.
— Так вот что значит быть вампиром, — сказала она, запрокинув голову, — как близко звезды, я никогда раньше не замечала, смотри!
Розали не смотрела на звезды, ее взгляд был прикован к шее девушки, она больше не могла сдерживаться, молниеносным движением она выхватила из кармана маленьких, похожий на детскую игрушку прибор для татуировок, уверенным движением с силой воткнула в синюю вену. Кровь хлынула фонтаном. Девушка вскрикнула. Пьянея от запаха крови Розали, прижала ее к скамье и впилась в тонкую, пульсирующую вену.
Глава 18. Случайная встреча
Прошел уже час, а Ромео все еще бродил по скверу, не в силах успокоиться. Злость на Меркуцио не отпускала. И хотя друг давно ушел, он продолжал спорить с ним в своих мыслях: «Вспомни, — убеждал он невидимого Меркуцио, — что твой отец рассказывал про вампиров. Что к ним всегда относятся лучше, боятся связываться. Если я устрою драку, меня тут же посадят в тюрьму, а если это будет вампир? Никто не хочет с ними связываться! Его отпустят! Он, видишь ли, больной!»
Воображаемый Меркуцио кивал головой, но тут же возражал: «но они же и вправду больные. Мы в полицейской академии проходили. Правила первой помощи. У них аллергия на кучу лекарств и продуктов».
«И что теперь? — горячился Ромео, — вон у твоего младшего брата тоже аллергия, и ничего. Когда он окно разбил, его мать так отлупила, мало не показалось. Твоего брата в больнице отдельную палату не положат, и каждый час проверять не будут».
«Но они не виноваты— воображаемый Меркуцио, чувствуя, что проиграл выдвинул последний аргумент— это вирус. Они не выбирали свою судьбу. Мы тоже могли стать вампирами».
«А мы что ли виноваты? — Ромео так разошелся, что не заметил, что уже отвечает не мысленно, а вслух, — они бракованные, ошибка природы, вирус должен был их выкосить, так было с испанским гриппом, так было с проказой. Больных чумой свозили на Повеглию умирать, и никто не кричал, что они тоже люди. И мы не должны их жалеть! Надо было их добить еще тогда, двести лет назад! Сжечь в этой башне, всех до единого!»
Воображаемый Меркуцио не зная что возразить вертел головой, вздыхал, кривлялся и медленно пятился, а Ромео, довольный, что выиграл спор наступал: «всех их надо выгнать из города, выселить, запереть на острове, Повеглия— вот им самое место! Они должны прислуживать нам, мы короли мира!»
Он уже почти вышел из сквера, впереди маячила башня, слышалась громкая музыка.
Переполненный чувством собственной правоты, Ромео с силой стукнул кулаком по стоявшей возле лавочке железной урне, звон набатом пронесся по парку, пара сорок, сидевшая на кусте розмарина испуганно вспорхнула и с криком поднялась в воздух. Ромео ударил еще раз, боль пронзила руку, кожа покраснела, на коже, содранной о железный край урны, выступили капельки крови.
Опомнившись, он понял, что разошелся, злость понемногу отпускала, уступая место смущению. Он быстро оглянулся: не видел ли кто и встретился взглядом с девушкой в темной накидке, которая пристально смотрела на него из-под натянутого на голову капюшона.
— Простите, — пробормотал Ромео. Его щеки вспыхнули румянцем смущения.
— Все в порядке? — уточнила девушка
И тут же Ромео узнал ее голос. Это была она, та самая вампирша из полицейского участка, с холодными пустыми глазами. Ромео почувствовал, как жар смущения меняется ознобом, холодеют ладони, пот выступил на спин.
«Давно она тут? — лихорадочно пытался вспомнить Ромео, — что она слышала. Черт! Что делать? Бежать? Тупо. Наверняка тот, второй тоже поблизости. Сейчас наберет ему и все».
Ромео молча кивнул, не спуская глаз с девушки. Но она стояла спокойно, не собираясь никому звонить, смотрела ему в лицо, затем опустила взгляд на расцарапанный кулак.
— Все хорошо, — буркнул Ромео, пряча руку за спину, — ударился.
Девушка кивнула.
— Друга жду, — зачем-то соврал Ромео.
— А я подругу, — девушка улыбнулась и ее лицо из напряженно— серьезного стало по-детски милым. Она порылась в кармане плаща, достала платок и протянула Ромео:
— Возьми, у тебя кровь.
Ромео машинально взял платок, приложил к руке: «как ее зовут? Она же говорила там, в участке. Джильда? Жанет? Жаклин?»
— Джульетта, — сказала девушка, словно прочитав его мысли, — тебе сейчас на встречу не попадалась девушка в красном платье?
— Нет, точно. Женщин в сквере я видел, но сейчас в моей жизни есть всего два цвета белый и черный, поэтому красное платье я бы заполнил. А в чем проблема, позвони ей.
— Я забыла телефон. И теперь чувствую себя так, будто меня выкинули на необитаемый остров. Ни с кем не могу связаться..
Ромео засмеялся, девушка начинала ему нравиться, и если бы он не знал, что она вампир, да еще и из полиции обязательно предложил бы воспользоваться его телефоном, а потом наверняка позвал бы посидеть в кафе.
— Бывает, я когда готовился к экзаменам в колледж, делал зарисовки с натуры и так уставал, что однажды забыл телефон в кафе, где рисовал, пришел домой и рухнул спать, а ночью проснулся от фантомных болей, словно я не телефон потерял, а руку или ногу.
— Ты рисуешь? Это здорово!
Джульетта посмотрела на него с нескрываемым интересом, и Ромео смутился. Обычно, стоило ему сказать, что он хочет поступить в колледж на курс живописи, как девушки недоуменно хмыкали и замолкали. И Ромео прекрасно знал, что скрывается за этим разочарованным молчанием. «Займись делом, кем ты себя возомнил? Джотто? Никому не нужны твои каракули, устройся на нормальную работу»— так говорила его сестра, даже не пытавшаяся быть тактичной. И сейчас, заметив у Джульетты искренний интерес, Ромео растерялся.
— Да, — пробормотал он, — ну не то, чтобы рисую, хотя конечно рисую, но это не то…
Он почувствовал, что совершенно не знает, как вести себя с этой девушкой. Привыкший обороняться и нападать он впервые был сам обезоружен улыбкой и внимательным взглядом. Джульетта казалось поняла его состояние и не желая заставлять Ромео краснеть она кивнула головой в сторону выхода
— Что ж, пойду на площадь, — сказала она, — посмотрю там.
Она развернулась, и Ромео почувствовал себя болваном вдвойне. Ему захотелось ее остановить, поболтать с ней еще, заставить удивиться, рассмешить, чтобы снова увидеть, как меняется ее лицо. С ней было спокойно, тепло, уютно, словно они были знакомы тысячу лет.
— Пойдем вместе, — предложил он, — расскажи, как она выглядит, я выше тебя, а значит, смогу разглядеть гораздо больше и буду указывать тебе на всех похожих девушек в платьях, а ты сама выберешь какая тебе нужна.
— Отлично! Значит так, на вид лет 19-20, высокая, примерно с тебя ростом, стройная, длинные темные волосы, прямая челка, большие глаза, пухлые губы, одета в короткое красное обтягивающее платье, рукава длинные, но, возможно, сверху будет накинут черный плащ с капюшоном. Особые приметы— татуировка на левом запястье, надпись, слова расположены по кругу, буквы расположены очень близко друг к другу и выполнены в готическом стиле, так что издалека надпись можно принять за браслет, на ногах черные туфли на каблуках.
Ромео присвистнул
— А с тобой опасно дружить, если я потеряюсь ты опишешь мои приметы с такой точностью, что меня сразу найдут.
— А ты не теряйся, — Джульетта глянула на него, и от ее насмешливого взгляда Ромео почувствовал, как по телу разливается приятная истома
— Есть мэм, — крикнул он и шутливо отсалютовал Джульетте.
Она благосклонно кивнула в ответ.
Джульетта пошла к выходу, Ромео двинулся за ней, на секунду он почувствовал на себе чей-то взгляд. Остановившись, он обернулся, аллея уходящая в глубь сквера тишины была пустая, выбросив из головы тревожные мысли, Ромео бросился догонять Джульетту.
Глава 19. Новое преступление
Телефонный звонок разорвал хрупкое кружево сна, Джульетта с трудом открыла глаза, не до конца понимая, где находится. Вчера они долго гуляли по длинным, запутанным улицам Старого города, где Ромео показывал причудливые фрески, вырезанные искусными мастерами на каменных стенах домов.
К удивлению Джульетты Ромео хорошо разбирался в истории, и эпоха позднего средневековья оказалась его любимым периодом. Джульетта, учившаяся в университете на юриста тоже неплохо знала средневековье и они долго и увлеченно спорили о лангобардах, некогда являвшихся предками всех итальянцев.
Затем, устав бродить по городу, они сидели на набережной и как дети восхищенно смотрели как в ночное небо, где разноцветными астрами вспыхивали и рассыпались на тысячи ярких огоньков праздничные фейерверки. И глядя на темное небо Джульетта думала, что безумно рада тому, что телефон остался дома и ей не надо разговаривать ни с Тибальтом, ни с Розали ни с Парисом. Было уже далеко за полночь, когда Ромео проводил ее до дома. Они распрощались у подъезда, как старые друзья и, уходя, Ромео крикнул ей по-привычке: «созвонимся», а она, так же по-привычке ответила: «конечно».
Все еще улыбаясь, чувствуя на запястье теплый след от дружеского рукопожатия, Джульетта вошла в квартиру ей вдруг ощутила невероятное, ни с чем не сравнимое одиночество. Ей показалось, что она только что закрыла дверь, шагнув из волшебного мира бесцветную, равнодушную реальность. Ей стало невероятно тоскливо оттого, что этот странный вечер закончился и конечно никогда больше не повториться, потому что утром нужно снова быть серьезной и взрослой, нести ответственность, отвечать на звонки и расследовать преступления. Джульетта, прислонившись к стене, закрыла глаза.
«Сейчас я досчитаю до пяти и перестану витать в облаках, — строго сказала она себе, — раз: я вела себя непрофессионально, два: но больше этого не повторится, три: утром я проанализирую вечер, четыре: сейчас мне нужно отдохнуть, пять; я в порядке!»
Снова став прежней, Джульетта взяла телефон, ответила на сообщения от Розали, Париса, выслушала длинное голосовое от Марии. Мария попросила отвести ей завтра Джорно, потому что у нее не было никаких сил возвращаться за этой несносной птицей, к тому же она обещала рассказать Джульетте много интересного.
«Знаешь, милая, — говорила Мария, — я не теряла времени даром, пока Лучия и Симона пятый раз ходили наполнить стаканчики из винного фонтана, я разглядывала народ, и скажу тебе, милая, много чего интересного успела заметить. Я даже встретила Тибальта с какой-то девушкой. Она, конечно, не такая красивая, как ты, но вполне симпатичная. А еще я видела несколько очень подозрительных личностей. И я обязательно расскажу тебе все, когда ты завтра привезешь Джорно. Надеюсь он будет хорошо себя вести и твоя страшила не откусит ему голову».
Вспомнив про работу, Джульетта почувствовала укол совести. Она обещала Тибальту, что будет наблюдать в толпе за девушками, а сама развлеклась.
«Тибальт себе такое бы не позволил, — думала Джульетта, — наверняка спросит что мне удалось узнать. Скажу ему, что весь вечер следила за Ромео. Мне даже не придется врать, я ведь практически не отходила от него ни на шаг».
Вспомнив Ромео, Джульетта невольно улыбнулась и зашла в комнату. За столиком химерам и Джорно играли в дженгу, вытаскивая из большой башни небольшие кирпичики. Фанни нашла в шкафу старые очки, принадлежавшие еще бабушке Джульетты и надела их на себя. Теперь химера походила на пожилую учительницу математики, а Джорно с взъерошенным хохолком— на нашкодившего школьника. Башня опасно кренилась, готовясь упасть от малейшего прикосновения и оба игрока внимательно смотрели то на башню, то на друг друга. Это был ход Джорно и он, склонив голову на бок, аккуратно касался клювом то одну дощечку, то другую.
Фанни, заметив Джульетту подмигнула ей и с победным видом задрала голову. Джорно наконец выхватил из основания башни кирпичик и зацепив клювом рванул на себя. Башня качнулась, Джорно захлопал крыльями, рассчитывая, что благодаря порыву ветра башня примет исходное положение, башня на секунду замерла, но тут же дрогнув, с грохотом рассыпалась по стеклянному столику.
Фанни зааплодировала, а Джорно, отчаянно махая крыльями, вскочил на стол и заорал:
— Карамба! Тысяча чертей! На абордаж! Покарай его святой Франциск! Обман!
Химера протянула ему лапу, Джорно, остановившись, защелкал клювом, распушил хохолок, но все же протянул в ответ лапку.
Затем, охая и невнятно бормоча ругательства начал собирать дощечки.
— Сегодня Джорно ночует у нас, — сказала Джульетта химере, — а утром я отвезу его Марии. Я пойду спать, завтра выходной, так что не будите меня рано.
Химера хмыкнула, а Джорно, собрав все дощечки в кучку, громко закричал:
— Реванш! Реванш!
Химера зевнула и демонстративно потянулась, затем, отвернувшись от попугая, подошла к своей лежанке и, завалившись на бок, прикрылась крылом. Джорно в расстроенных чувствах бродил вокруг нее:
— Безобррразие, — бубнил он, — тррребую реванш. Каррамба. Аррива!
Догадавшись, что Фанни не собирается вставать, он успокоился, сел возле нее и прижавшись к черному кожаному крылу закрыл глаза.
Джульетта зашла в комнату, закрыла дверь и без сил упала на кровать. «Что сейчас делает Ромео, — думала она, — наверно спит уже, а может, возвращаясь, встретил друзей и снова пошел гулять. Надо было записать его телефон. Хотя зачем? Праздник кончился и больше нам незачем встречаться. Если только Тибальт опять не притащит его в полицейский участок. Надо встать и переодеться. Видела бы меня сейчас Мария— пришла бы в ужас. Сказала бы, что нельзя в пыльном платье ложиться на кровать, так делают только дети бедняков. Ладно, полежу три минуты и встану. Какие у него глаза. Карие, теплые. Как он смотрел на меня, словно я ему нравлюсь. Не так как смотрит Парис».
Джульетта попыталась вспомнить, как смотрит на нее Парис, но ничего кроме насмешливой улыбки и серьезного, изучающего взгляда своего жениха вспомнить не смогла.
«Странно, — продолжала размышлять она, — с Парисом мы знакомы несколько лет, у нас отношения, мы собираемся пожениться, но это не делает нас ближе. А сегодня, с незнакомым человеком я могла почувствовать себя настоящей. Могла смеяться, говорить ерунду, а не только обязательно что-то умное, я капнула соусом на платье, но он не сделал мне замечание, не закатил глаза, не попросил быть аккуратней. Он просто протянул мне бумажную салфетку. Молча. Это так странно. Нет, нужно перестать думать о Ромео. Я же не дурочка. Я учила психологию в институте. Я его идеализирую, потому что плохо знаю. А на самом деле он не такой. И я не такая. Нужно подняться, переодеть платье, смыть макияж, расправить постель. Нужно посмотреть, что ответил Парис. Сейчас еще минуту полежу и встану».
Джульетта закрыла глаза и провалилась в сон.
А через мгновение, как ей показалось, словно и не спала, услышала звонок.
— Да, — не глянув на имя абонента, сонно ответила она, — слушаю.
— Доброе утро, Джульетта, нужно чтобы ты приехала.
Голос казался Джульетте знакомым, она, с трудом открыв глаза, глянула на время. Семь утра, суббота! Какому безумцу в голову пришло звонить ей так рано? Она перевела взгляд на экран. Тибальт! Сон исчез. От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой.
— Что случилось? — хриплым от волнения голосом спросила она.
— Труп женщины, — будничным голосом ответил Тибальт, — необходимо твое присутствие, сейчас скину адрес.
— Еду, — коротко ответила Джульетта и вскочила с кровати.
Быстро собравшись, не позавтракав, Джульетта выскочила из дома. Адрес ей был знаком— сквер тишины, именно там, на входе, она встретила вчера Ромео. Плохое предчувствие кольнуло в груди.
«Нельзя делать поспешных выводов, — убеждала себя Джульетта, — ты даже не знаешь, что там произошло. Да, он был злой, да, люди слышали, что он выступает против вампиров, поэтому позвонили в полицию, да Тибальт попросил меня разобраться, но он никого не убивал. Он не мог сначала кого-то убить, а потом запросто весь вечер гулять со мной».
Джульетта быстро шла по сонному городу, еще не успевшему очнуться после карнавальной ночи. Прохожих на улицах не было, лишь сотрудники коммунальных служб на больших уборочных машинах числили мостовую от мусора. Праздничное волшебство исчезло вместе с рассветом и теперь яркие постеры на стенах, ростовые куклы, изображавшие вампиров, погасшая иллюминация на деревьях выглядели тусклым воспоминанием о вчерашнем дне. Тревога вязким туманом заползала в мозг, мешала думать, стирая разумные мысли. Сердце Джульетты бешено колотилось
«Так, — говорила она себе, — давай без эмоций, нужно вспомнить вчерашний вечер, все по-порядку. Я поговорила с Вердани, затем вышла из башни, пошла искать Розали и встретила Тибальта. Пока мы разговаривали, ему на телефон поступил звонок, кто-то слышал, как Ромео поссорился с кем-то из своих друзей, а потом очень эмоционально ругал вампиров и даже угрожал им. Тибальт попросил меня сходить в сквер и угомонить его. Когда я пришла, Ромео был один. Мог он убить девушку до моего прихода? Мог. Мог он после убийства спокойно гулять со мной по улицам, есть пиццу, смеяться? Нет».
Джульетта дошла до остановки. Сквер тишины находился не слишком далеко от ее дома, но добираться пешком ей пришлось бы минут сорок, а сейчас это значило сорок минут тревог и подозрений.
«Ромео говорил, что поругался с другом. Он был разозлен, но в нем не было жестокости, — продолжала мысленно разговаривать с собой Джульетта, — и дело не в том, что он мне нравится. Как друг конечно. Просто он не такой, не убийца».
Желтобокий автобус тихо остановился возле Джульетты. Она зашла внутрь, села у окна и стала смотреть на пробегающие по ходу движения дома и магазинчики.
«Это не он, — убеждала она себя, разглядывая закрытые ставни кафе и магазинов, — а если вдруг я пойму, что это он, я, как профессионал, соберу все необходимые доказательства и выдвинул обвинение. Я не позволяю эмоциям взять верх».
Автобус остановился напротив сквера, Джульетта вышла. Вход в сквер преграждал полицейский, неподалеку она заметила припаркованную машину скорой, Джульетта приказала полицейскому удостоверение, и он посторонился, пропуская ее внутрь.
«В сквер никого не пускаем, а то мало ли что. Идите по главной тропинке, — охотно пустился он в объяснения, — там, на развилке все и случилось. Сами увидите».
Глава 20. Укус вампира
На развилке ее встретил как всегда невозмутимый Тибальт и взъерошенный, сонный Меркуцио. По темным кругам под глазами было понятно, что прошедшей ночью вообще он не спал. Еще пара человек, в синих комбинезонах стояли поодаль, возле них, на земле лежали носилки.
В нескольких шагах от них, на скамейке сидела женщина. Ее лицо было расслабленным и спокойным, губы чуть приоткрыты, на первый взгляд казалось, что она просто присела на минутку и сейчас встанет, окинет всех насмешливым взглядом и уйдет, но Джульетта сразу почувствовала холод, исходящий от ее тела. Джульетта подошла ближе, глаза женщины уже подернулись мутной пленкой, но все равно их цвет: темно-карий, был легко различим на фоне бледного лица. Ледяной камень тревоги, давивший на грудь с самого звонка Тибальта, мгновенно раскололся на тысячу звонких осколков: женщина не была вампиром.
— Она же не вампир?
Пытаясь справиться с охватившим ее волнением, Джульетта даже забыла поздороваться.
— Нет.
Тибальт подошел к мертвой женщине, достал из кармана пару одноразовых перчаток, надел и аккуратно наклонил голову жертвы:
— На шее, видишь? — сказал он, обращаясь к Джульетте.
Теперь Джульетта заметила багровый фиолетовый синяк. Она подошла ближе, наклонилась, в нос ударил особенный ни с чем не сравнимый запах смерти. В центре синяка Джульетта увидела запекшийся бугорок крови.
— Ее укусили, — пояснил Тибальт, — сначала прокололи вену, а затем высосали кровь. Много крови, конечно, нужно дождаться результатов вскрытия, но я думаю почти всю.
— Чтобы достать такое количество крови из человека нужно несколько часов, к тому же одному вампиру вряд ли под силу выпить сразу пять— семь литров.
— Значит, он был не один. Или они же кровь не пили, а собирали.
— В парке было полно народу, как ты себе это представляешь?
— Скорей всего ее обескровили не здесь. Нужно осмотреть камеры на входе в сквер, у нее слишком чистая одежда, ни капли крови. Думаю, ее переодели. Следов насилия не видно, она шла добровольно.
— Это могли быть не вампиры, — осторожно предположила Джульетта, — имитаторы выкачать кровь, чтобы обвинить вампиров. Да еще во время карнавала. Очень удобно.
— Возможно и такое, — согласился Тибальт, — у вампиров много недоброжелателей. Увозите!
Санитары подошли к скамейке и стали укладывать тело в черный полиэтиленовой мешок.
Джульетта проводила взглядом мужчин, шагающих с носилками к выходу.
— Кто ее нашел?
— Виртуальный охранник парка. Он обязан следить по мониторам за видео, которое снимается в парке. Он заметил ее, как только начало светать, но не придал особого значения. Думал— уснула пьяная на лавочке, только часа через три понял, что женщина ни разу не изменила положение тела, тогда он позвонил в скорую, те приехали и уже они позвонили нас.
— Охранник подходил к ней?
— Нет, по инструкции он не имеет права покидать пост, а в чрезвычайных случаях должен вызвать службы помощи.
Меркуцио уже поговорил с ним и посмотрел камеры. Эта часть парка плохо освещена, видно, что женщина пришла одна, затем с кем-то разговаривала сидя на лавочке, ее собеседника не видно, только силуэт в черном плаще. Человек словно специально всегда становился спиной к камере. Затем они вместе ушли. А потом, под утро, женщина появилась на лавочке снова. Внезапно, как по волшебству. Я запросил записи с камер, будем заново просматривать. И еще.
Тибальт наконец-то оторвался от заполнения бумаг,
— Ромео Монтекки был в парке в это же время.
— Я знаю, — Джульетта, чувствуя на себе пристальный взгляд Тибальта, смутилась, — я встретила его у входа, ты сам попросил меня разобраться с нарушителем порядка.
— Помню, — кивнул Тибальт, — думаю, стоит его вызвать на допрос. Анонимный свидетель слышал, как он ругал вампиров и даже собирался с ними расправиться.
Джульетта покачала головой,
— Мы ушли из парка вместе и долго гуляли, он был разозлен, но быстро пришел в себя. С собой у него не было никаких вещей, он никуда не торопился и ни разу не смотрел на время. Он не мог незаметно вернуться в парк и увести женщину.
— Зато, гуляя с тобой, он очень хорошо обеспечил себе алиби. Почему он гулял с тобой, а не вернулся к друзьям? Тебе не кажется это странным?
Джульетта вспыхнула. Слова Тибальта задели ее за живое. Тибальт был прав, и если бы эта ситуация случилась с кем-то другим она сказала бы тоже самое.
«Это другое, — подумала Джульетта, и тут же вынесла себе диагноз, — именно так и говорят все жертвы газлайтинга. Это другое».
— Хорошо, — Джульетта скрестила на груди руки, — но зачем ему убивать эту женщину? Вы, кстати, узнали кто она?
— А вот это самое интересное. При ней были документы.
Тибальт достал из наплечной сумки планшет, включил программу, на экране досье с цветной фотографией женщины в левом углу
— Сюзанна Димарко, 25 лет, приехала из Милана в Верону полгода назад. Общественный деятель, пресс секретарь общественного движения за права вампиров. Собиралась выйти замуж за вампира, свадьба не состоялась. Ты случайно ее не знала?
Тибальт бросил быстрый взгляд на Джульетту
— Нет, — Джульетта задумалась, перебирая в памяти возможности встречи с Сюзанной.
— Их фонд тесно сотрудничал с представителями власти старого города. Они устраивали благотворительный аукцион, все деньги от которого собирались отправить для разработки лекарств против вируса вампиризма.
Тибальт выжидающе замолчал. Джульетта понимала к чему он клонит. Парис входили в совет древнейших, которому фактически и подчинялись жители Старого города, да и организацией карнавала в этом году тоже занимался Парис. Джульетта нахмурилась, ей не нравилось когда кто-то напоминал ей о высокой должности Париса, словно намекая, что она ничего не значит без его власти.
— Я не лезу в чужие дела, — тщательно подбирая слова ответила Джульетта, — и эту женщину никогда не встречала.
— Хорошо, — Тибальт отвел взгляд от Джульетты и снова уткнулся в планшет.
— Так вот, в интернете Сюзанна нередко получала письма от противников вампиров, в том числе и с угрозами. Ее смерть от зубов вампиров была бы отличной антирекламой ее общественной деятельности.
— Агрессивное поведение Ромео не делает его преступником, — заметила Джульетта.
— А то, что он провел вечер гуляя с тобой— не оправдывает, — парировал Тибальт, — у меня нет против него улик. Но его видели в парке, слышали, как он угрожал вампирам.
— Меркуцио, — Тибальт, давая понять, что разговор окончен, отвернулся от Джульетты, — проследи, чтобы смерть Сюзанны не попала в прессу. Я думаю, защитникам вампиров нет смысла раздувать эту историю, и если все будут молчать, мы сможем избежать шумихи и паники. А сейчас съезди в офис фонда, расскажи, что случилось и пригласи на опознание.
Меркуцио хмуро кивнул и пошел к выходу. Тибальт проводил его взглядом, и как только спина Меркуцио исчезла из вида, снова повернулся к Джульетте
— Есть еще одна странная деталь в этом деле. Телефон жертвы. Он был у нее в кармане, но кто-то удалил из него весь список контактов, и звонки, кроме последнего. Она, или кто-то с ее телефона набрала этот номер в четыре часа утра, но тут же сбросила.
— И ей это номер?
— Твой.
Глава 21. Заговор
Розали пришла в тату салон рано, и хотя она знала, что после карнавала город просыпается ближе к обеду, и никто из клиентов не записывался заранее, ей не хотелось оставаться дома.
Ей безумно хотелось обсудить с кем-нибудь вчерашний день, но никто кроме Париса не понял бы ее, а он, конечно, был на нее зол. И не просто зол, а в ярости. Она поняла это по его взгляду: холодному, острому, ранящему, словно тонкие ледяные края снежного наста.
Розали надела фирменную футболку салона: черную с тремя красными розами у левого плеча, достала из кармана завернутую в упаковочную бумагу машинку для татуировок, вытащила из нее иглу и закинула все в аппарат для стерилизации. Одежду, в которой она была вчера, Парис сжег сразу после ритуала.
Розали придирчиво оглядела салон. Помещение было небольшое, но уютное, аренда салона на площади стоила больших денег. Но когда Розали впервые увидела лофт с высокими потолками, кирпичными стенами, нарочито состаренными радиаторами и походивший скорее на заброшенную мастерскую или фабрику, чем салон красоты, Розали влюбилась в это место. Оно напоминало ей саму себя: такое же дерзкое, непринужденное и откровенное.
Розали сама придумала дизайн внутри лофта, ей пришлось постараться, чтобы все уместить: пару кушеток, передвижная ширма, тумбочки, стулья, полки, стулья, высокий шкаф, в котором хранились одноразовые иглы для татуировочных машин, краски, перчатки, вата и дезинфицирующий раствор. Огромное окно, во всю стену открывало вид на площадь, но днем его приходилось закрывать плотными шторами, чтобы солнце не мешало работать. На других стенах Розали развесила эскизы татуировок, которые рисовала сама, в большинстве своем кельтские узоры, витиеватые готические надписи и черно-белые картины с огромной луной, спящей рекой и одиноким лодочником на маленьком суденышке посреди бескрайней водной глади.
Розали снова вспомнила глаза Париса, круглые от изумления. Наконец то ей удалось удивить его. И не только удивить, а заставить чувствовать себя в замешательстве Розали ухмыльнулась. Он растерялся! Парис, который всегда был на шаг впереди всех, мог предугадать любое действие человека или вампира, Парис, который чувствовал любую эмоцию раньше, чем она зародилась в сердце, Вчера смотрел на нее с недоумением и растерянностью. И теперь она, Розали, чувствовала свою власть над ним. «Конечно, он мне этого не простит, — думала Розали, протирая дезинфицирующем раствором полочку с инструментами, — и вряд ли забудет. Он никогда ничего не забывает. Но теперь он понял, что со мной нужно считаться. Эта случайность, совпадение, невероятное везение, то что я встретила именно ее. Разумеется, для самой бедняжки все закичилось не очень здорово. Кто ж знал, что они знакомы! Когда она узнала его, тогда то в его взгляде и появилась беспомощность. Пусть на долю секунды, но он проявил слабость. Бедняжка может гордится собой. Заставить самого Париса смутиться. Жаль, она сама не поняла, что сделала».
Розали закончила с уборкой и вышла на улицу. Сейчас должны открываться первые кафешки, можно позавтракать, запихнув в себя несколько безвкусных тостов, запить таким же безвкусным соком. После того, как она перешла на настоящую кровь еда потеряла всякий вкус. Сладкое, соленое, горькое, кислое, — все теперь казалось ей пресным, но организму нужна была энергия, и чтобы не вызывать подозрения приходилось запихивать в себя еду.
Розали глянула на экран смартфона, кандидат, тот самый счастливый билет, который ей подарила судьба, уже оставил три сообщения. «Прочитаю в кафе» решила Розали. Она догадывалась, о чем он пишет, сначала обиделся, что она не пришла на встречу, потом наверняка бросился извиняться, а сегодня с утра уже беспокоится, не бросила ли она его.
«Глупый, — думала Розали, пряча глаза за солнцезащитными стеклами очков, — я тебя не брошу, ты мой счастливый цветок клевера, мой пропуск в новую, прекрасную жизнь».
Она снова вспомнила глаза Париса. Что ж, теперь она будет диктовать условия. «Интересно, как быстро он мне позвонит? — думала она, шагая в сторону площади, — в его интересах сделать это быстрее. Наверно жертву уже нашли, а значит Париса ждет еще один сюрприз.».
Розали вспомнила темный зал, развешенные на стенах подсвечники с горящими свечами. Светлые капельки воска неслышно капали на пол, новичков: взъерошенных, возбужденных, с горящими от нетерпения глазами, похожих на стаю волчат на первой охоте и печально-обреченный взгляд жертвы.
Розали почувствовала укол совести. Стыдом полыхнуло в груди, обожгло щеки как в детстве, когда она воровала конфеты из магазина.
«Такова жизнь, — заглушая голос совести, убеждала себя Розали, — кто-то должен быть жертвой. Даже не жертвой, а жертвенным агнцем. Сюзанна, она же боролась за права вампиров, что ж ее смерть принесет больше пользы для этого, чем жизнь. Кем она была раньше? Женщиной, чье имя никто не помнил, а теперь ее точно запомнят. А что будет со мной? Меня будет вспоминать хоть кто-то?»
Розали представила мать, детская обида обожгла сердце. «Чтобы она сделала, если бы узнала, что меня больше нет? Пожалела? Заплакала? Или вздохнула с облегчением? А Парис? Расстроился?»
Мальчишка на мопеде, едва не сшиб задумавшуюся Розали, переходившую дорогу. Громко просигналив, он послал ей воздушный поцелуй.
«Соберись! — приказала себе Розали, — не хватало еще самой стать жертвой».
Она дошла до кафе, села за столик, заказала кофе. Пришло время ответить кандидату. Как она и предполагала, он начал волноваться.
«Добрый день, — написала она в ответ, — вчерашняя наша встреча не состоялась по независящим от меня причинам. Но это не отменяет предыдущей договоренности. Когда я смогу ждать вас на новом рабочем месте?»
Она закрыла беседу и стала мысленно считать: «один, два, три, четыре…» На цифре пять на заставке телефона мигнула зеленая иконка сообщения. Розали самодовольно улыбнулась, но тут же улыбка медленно сошла с ее лица:
«Нужно поговорить, жди у себя».
Сердце Розали ухнуло вниз, к желудку, Сообщение было от Париса. И хотя она ждала нечто подобное, но в тайне надеялась, что теперь Парис будет относиться к ней по-другому и по-достоинству оценит ее дерзкую выходку — замену жертвы. Сердце Розалии сжалось от дурного предчувствия.
«В конце концов ритуал посвящения состоялся, — думала Розали, — новички выпили крови, как это и задумывалась изначально. И все было бы идеально, если б жертва не узнала Париса».
Площадь постепенно оживала, наполнялась народом. Продавцы сувениров, цветов и мороженого выкатывали свои тележки с товаром и приветствовали ранних туристов. Их звонкие голоса разбивали ночные воспоминания. Розали поморщилась. Звуки слишком резкие и звонкие причиняли ей почти физическую боль. Теперь ночная выходка уже не казалась ей хорошей идеей.
«Надо же, чтобы именно эта женщина оказалась поздно вечером в парке. Этого никак нельзя было предусмотреть. Сюзанна никогда не рассказывала про свою работу, она просто была обычной клиенткой. И я исправила ситуацию, — оправдывалась перед собой Розали, — я сделала даже лучше».
«Ее смерть сделает нас свободными, да мы не планировали никого убивать. Но раз уж так вышло надо извлечь из ситуации выгоду».
Так сказал Парис. Он всегда знал, как извлечь выгоду, особенно из смерти. Недаром его родня несколько веков владела ритуальным агентством, а позже и единственным в городе крематорием.
«Мы могли просто кремировать труп, и никто ничего не узнал. Подумаешь, пропала женщина. Ее все равно никто не стал бы искать, но Парис решил иначе, значит, ему понравился мой подарок».
Розалии тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли, отодвинула чашку.
«У тебя»— означало в салоне.
Парис никогда не пришел бы к ней домой.
«Квартиры, они как люди, — сказал он однажды, когда Розали предложила зайти к ней, — у каждой своя история, свой запах. А если тебе там понравится, то обязательно захочешь вернуться. А этого делать не стоит».
Розали поднялась, положила возле чашки с нетронутым кофе скомканные купюры и вышла. Не стоило испытывать терпение Париса, она и так вчера слишком много себе позволила.
Машина Париса уже стояла напротив салона, Розали заметил ее издалека: черный блестящий двухместный гоночный автомобиль. И хотя старшее поколение осуждающе качало головой при виде этой современной машины на улицах старого города, молодежь была в восторге и если бы выборы на должность мэра проводили прямо сейчас, то все голоса всех, кто был младше тридцати, достались бы Парису.
Розали подошла к машине, села внутрь и с вызовом глянула на Париаса.
— Вчера ты нарушила все планы, а значит, нам нужно ускориться. Ты обещала найти способ, — начал он разговор.
Его голос был спокойным, без единого намека на злость или раздражение.
— Можно подстригать нападение, — немного помедлив, ответила Розали, — она будет сопротивляться и …
— Плохая идея, — прервал ее Парис, теперь в его голосе звучали металлические нотки— что ж, как я понимаю у тебя нет никаких планов. Я так и думал. Вчера ты своим необдуманным поступком поставила под угрозу всю операцию. Теперь нам нужно действовать быстро, практически без подготовки но, похоже, тебя это совсем не волнует. Ты говорила, что знаешь ее лучше всех, что сможешь заставить ее стать одной из нас. Я поверил тебе. А теперь, оказывается, твой план — прибегнуть к насилию? Ты издеваешься?
Лицо Париса изменилось. Черты лица заострились, глаза из ярко— голубых стали мертвецко-серыми, на бледном лице выступили красные пятна гнева. Пальцы, сжимающие оплетку руля, побелели от напряжения.
Парис смотрел на Розали с такой ненавистью, что казалось его взгляд способен испепелить ее на месте. Розали почувствовала, как все внутри сжимается от ужасной обиды. Она просчиталась. Он не стал уважать или восхищаться ей, не оценил красоту игры, он не считает ее равной. Все что она делала, чтобы заставить его хоть на секунду взглянуть на нее по— другому, с нежностью, заботой, любовью, все было зря. Он не только не любил ее, но даже не пытался притворяться. Слезы предательски подступили к глазам. С огромным усилием она смогла задержать дыхание, чтобы они не хлынули из глаз. Она выпрямилась, сжала кулаки, ногти впились в нежную кожу ладоней с такой силой, словно хотел проткнуть насквозь. Боль отрезвила ее, привела в чувство, не давая шанса начать унизительно оправдываться и умолять о прощении.
— А тебе, значит, все-таки нужна моя помощь? Неужели ты не знаешь ее совсем?
Розали старалась говорить медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не было слышно, как предательски дрожит голос.
— Не меняй тему, — злобно бросил Парис, — я считал, что могу доверять тебе, а ты просто решила развлечься и притащила эту девчонку. Ты понимаешь, что ты натворила? У этой Сюзанны была твоя татуировка. Полиция придет к тебе, обязательно придут. Джульетта, в отличии от тебя не дура! Да, мы подстраивались с номером телефона и скорей всего ее отстранят от расследования, что позволит нам выиграть время. Но она не остановится, она продолжит искать правду и будет действовать до тех пор пока не станет одной из нас.
Обида полыхнула внутри с такой силой, что Розали задохнулась. Парис был прав, она просто дура, влюбленная в него дура, которая пытается заслужить его одобрение любым способом.
— Я знаю, что нужно делать, — твердо сказала она, — Джульетта не дура, но в отличии от тебя, не предатель. Ей не нужны власть и деньги, они у нее есть, ей не нужно признание толпы или восхищение, ей нужна правда. Она никогда не станет пить кровь ради наслаждения, а ради справедливости — станет.
Глава 22. Новые подробности
Вот уже несколько часов Джульетта изучала отчеты о вскрытии тел и сравнила их с другими, похожими делами за прошедшие несколько лет. Тибальт принес из архива пять толстых пыльных папок и положил ей на стол.
— Это нераскрытые дела об обескровленных трупах, за последние тридцать лет. Первые трупы стали находить через пять лет после принятия пакта. Я запросил в архиве те дела, где жертв находят с большой потерей крови, исключил автокатастрофы, несчастные случаи на работе, операции и вообще все то, что происходило либо при свидетелях либо имело логическое объяснение. После выборки у меня осталось пять дел, официально они не связаны между собой, но я изучил их и обнаружил одну странную закономерность :все жертвы незадолго до того, как были обескровлены проходили медицинское обследование в Вероне. По разным причинам. Кто-то обследовался перед операцией, кто-то профосмотр перед устройством на работу.
Я хочу, чтобы ты тоже посмотрела отчеты и сказала, как по-твоему, есть ли между этими преступлениями связь. Последняя жертва, Сюзанна, тоже проходила осмотр. В медицинской карточке указана причина обращения— запрос из тату салона. На шее жертвы была татуировка, ее коллеги говорят, что она делала ее в старом городе. Узнай, кто был мастером.
— Хорошо. А ее жених? С ним связались?
— Да, я поговорил с ним по телефону, его видели на карнавале десяток человек, он певец, выступал на одной из площадок, а после полуночи отправился в ночной клуб с кучей фанатов. С жертвой не встречался месяц, с момента их расставания, по его словам инициатором был он, причина банальная— ревность. Но мы взяли с него подписку о невыезде.
Джульетта фыркнула.
— Очень смешно.
Тибальт улыбнулся, но затем его лицо снова стало серьезным.
— Я назначил допрос жениха на вечер, по процедуре тебе нужно присутствовать, не думаю, что он вспомнит за это время что-то новое, но попробуй его разговорить.
Мне кажется, он что-то скрывает.
— Как он воспринял новость о ее смерти?
— Спокойно, не особо расстроился.
— Иногда люди не показывают то что чувствуют, защитная реакция.
— Вот и посмотришь, ты же у нас профайлер
Тибальт вышел из комнаты, а Джульетта взяла верхнюю папку. Первое дело датировалось 1980, мужчина найден в лесу, труп случайно раскопала собака, тело пролежало в яме несколько месяцев. О пострадавшем удалось узнать достаточно; 30 лет, сотрудник пекарни, тихий, одинокий, незадолго до исчезновения ходил в больницу, сдавать анализы, по словам коллег, собирался лечь на операцию по исправлению ушных раковин. В преступлении подозревали банду черных трансплантологов, но доказательств не нашли, дело отправили в архив.
Следующий похожий труп найден в 1985, выловили из канала, аналогично предыдущему, тело тоже пролежало несколько месяцев, но из-за воздействия воды подверглось большим разрушениям, по слепку зубов тело опознали.
И снова, жертвой оказался одинокий мужчина среднего возраста. Незадолго до исчезновения он проходил обследование в стоматологической клинике. Тело было обескровлено на 80%. Журналисты, надеясь получить сенсацию, раструбили об утопленнике во всех газетах, обвиняя в преступлении вампиров. Но в тот год в Вероне проходили выборы мэра, новый избранник относился к вампирам с симпатией, поэтому дело посчитали заказным убийством с целью нанести ущерб политической репутации мэра и дело по— быстрому замяли.
Третья папка. 1997. Женщина, 25 лет, Беатрис Лучано, официантка, проходила медосмотр перед устройством на работу. В отличии от остальных жертв ее нашли живой, в центре города, на лавочке. Резаные раны на руках, потеря крови, женщина утверждала, что ее держали в какой-то комнате, кормили, поили и брали кровь. Врач не нашли следов уколов, а также психотропных веществ в организме женщины. Диагностировали психическое расстройство и посттравматический шок.
Как она оказалась в центре города женщина не знала. Потеря крови была не критичной, она пролежала в больнице неделю, затем уехала домой. Но когда через пару месяцев следователь решил навестить ее, в надежде что она что-то вспомнила, оказалось, что женщина исчезла. По опросу соседей, ее перестали видеть почти сразу после возвращения из больницы. Друзей у нее не было, родные ее судьбой не интересовались, поэтому заявление о пропаже так никто и не подал. В связи с нестабильной психикой следователь указал на возможность суицида. Тело так и не было найдено.
Следующая папка 2002. Обескровленный труп мужчины найден у него дома, тело пролежало достаточно долго, по оценке экспертов более года и успело мумифицироваться.
Судя по записям в медицинской карте, проходил обследование для того, чтобы стать донором. Последняя папка. 2012 год.
Женщина, 22 года, медсестра, проходила обследование перед беременностью собиралась выйти замуж за вампира, консультировалась у генетиков о вероятности передачи гена вампиризма ребенку. Нашли возле больницы. Ее жених сразу попал под подозрение, алиби у него не было, но и улик против него тоже. Также разрабатывалась версия убийства в качестве показательной казни, от одной из преступных группировок, ратующих за чистоту крови и истребление вампиров. Дело осталось нераскрытым.
После этого похожих дел не было. До сегодняшнего дня. Джульетта провела рукой по корешкам отчетов, смутное чувство не давало ей покоя, что-то было не так в записях. Она снова вытащила папку с делом Беатрис. Это дело не было похожим на остальные, у девушки были резаные раны на руке и потерю крови вообще не рассматривали бы как нападение вампиров, если бы не ее рассказ. Джульетта достала из папки на фотографии Беатрис. С первого черно— белого снимка, сделанного на природе, на нее смотрела девушка с длинными кудрявыми волосами и дерзким насмешливым взглядом. Клетчатая рубашка, короткая джинсовая юбка, бейсбольная бита руке, такая девушка не даст себя в обиду. На втором снимке, из больницы, девушку было не узнать. Безжизненный взгляд, худое, изможденное лицо, волосы коротко подстрижены и собраны в куцый хвостик. И хотя разница между снимками была всего в полтора года на последнем Беатрис выглядела на десять лет старше.
Джульетта взяла папку с делом Сюзанны. 25 лет, не замужем, обследование для тату салона. Джульетта закусила губу.
«Мы всегда просим справку, — говорила ей Розали, когда Джульетта по-привычке начинала рассказывать о побочных эффектах от татуировок и ответственности салона.— если у мастера есть сомнение, он не будет бить рисунок. Без анализа мы не работаем».
В старом городе кроме салона Розали работало еще несколько салонов, брали ли они анализы, Джульетта не знала.
Тревога юркой змеей вползала в сердце. В последнее время они редко виделись с Розали, Джульетта почувствовала укол совести. «Я звонила ей лишь когда мне было что-то надо, не спрашивала, как у нее дела, а она и не рассказывала, а вчера я так и не поговорила с ней, а ведь я видела, что она вышла от гадалки встревоженная. Что она ей сказала?».
Джульетта проверила сообщения, но Розали ничего не присылала ей, в социальных сетях была последний раз в два часа ночи.
«Спит еще, — Джульетта гнала от себя неприятные мысли, — наверняка вернулась под утро. Наберу ей позже». Но, несмотря на четкую логику размышлений, тревога не оставляла Джульетту.
«Если людей убивали вампиры, — думала она, разглядывая фотографию татуировки Сюзанны, — значит существует какая-то организованная группа или секта, в одиночку нельзя обескровить человека. Сколько за один раз может выпить крови один вампир? Триста грамм, максимум пол литра, от такой кровопотери никто не умирает. Выкачать всю кровь без специальных приспособлений невозможно. Допустим, он прячет где— то жертву и пьет кровь каждый день. Это опасно. Жертва будет сопротивляться, попытается сбежать, хотя можно оборудовать что-то вроде бункера».
На улице громко просигналила машина. Джульетта рассеянно перевела взгляд на окно. Ей было видно, как два полицейских автомобиля пытались разъехаться в узком дворике участка. Один из водителей, высунувшись в окно машины, громко кричал
— Убирайся! Не видишь, я тороплюсь!
— Ты должен мне уступить, знак видел на въезде? где тебе только права дали!
Не желая уступать, первый нажал на клаксон, и длинный протяжный вой оглушил улицу.
— Матери своей сигналить будешь!
— Убирайся к черту!
Водитель, высунувшись из машины, замахал рукой, показывая, куда именно по его мнению должен отправиться первый
На руке махающего блестели часы и солнце, отражаясь в циферблате посылало солнечных зайчиков в окно Джульетте.
Джульетта встала и задернула шторы. В кабинете царил приятный полумрак
«На руках у Сюзанны были следы прокола вен, — продолжала размышлять Джульетта, — трупы остальных жертв были основательно повреждены, кроме выжившей». Джульетта достала из середины стопки папку с делом Беатрис.
«Связаны ли убийства людей с убийствами вампиров? Нужно запросить из архива похожие дела. Может это месть, или все эти случаи лишь цепочка совпадений».
Джульетта набрала номер Тибальта:
— Мне нужно отправить запрос в архив, были ли случаи похожие на смерть девушки— вампира, которую мы расследуем сейчас.
— Я уже запросил, напишу, как будут готовы.
«Ну конечно, — подумала Джульетта, — ты всегда на шаг впереди».
— Нам стоит поговорить со следователем, который вел эти дела, странно, что убийства даже не пытались раскрыть, и с представителем от вампиров тоже нужно встретиться. У тебя есть на них информация?
— Следователей было трое, — Тибальт казалось не удивился вопросу, — один, уже умер, второй уволился из полиции и переехал в Рим несколько лет назад, я запросил его данные, третий вышел на пенсию и до сих пор живет в Вероне. Что касается представителя от вампиров, то это был один человек. До 2020 в полиции не было официальной должности для вампиров, поэтому он работал по контракту консультантом, после введения закона о равных правах ему предложили перевестись на постоянное место работы, но он отказался. Тогда и стали искать постоянного сотрудника и взяли тебя. А предыдущий до сих пор жив, до после увольнения читал лекции в университете по криминалистике. Я передам тебе его данные, в отчетах их нет, по его просьбе они удалены из общего доступа.
— Спасибо, жду.
Джульетта положила трубку. Теперь она поняла, что ей показалось странным во всех отчетах, из них было изъяты все упоминания об эксперте.
Она снова придвинула к себе папки. «Почему тела находили с таким большим перерывом, — думала Джульетта, перелистывая страницы текста, — никакой логической связи между периодичностью преступлений не обнаружено. Возможно, это совпадение, люди умирают по разным причинам или тел было гораздо больше, но остальные до сих пор не найдены. Нужно сделать запрос о пропавших без вести и найти среди них тех, кто проходил медицинское обследование. Возможно, преступник работал в больнице, поэтому и выбирал тех, кто приходил на прием. Или в лаборатории. Тогда у него был доступ к анализам. Последняя найденная жертва работала медсестрой, возможно, она и была соучастницей. И тот кто оставил тело Сюзанны на лавочке знал об этих делах и хотел чтобы мы ее нашли как можно скорее. Единственная, кто не вписывается в эту схему— Беатрис».
Джульетта снова достала фотографии девушки. «Проведу сеанс по фото», — решила она.
«Фотографии изъяты для проведения следственного эксперимента. Джульетта Капулетти» написала она на листе бумаги, поставила дату, расписалась и вложила в папку с делом Беатрис.
«Нужно позвонить Розали, — Джульетта глянула на время, — четыре часа дня, должна проснуться».
Она взяла мобильный, но тут же отложила: в комнату ввалился Меркуцио:
— Тибальт просил передать, что Бенволио Тотти отказался приехать на допрос, сославшись на занятость. Он будет ждать вас на вилле, через полчаса
— Кто? — удивилась Джульетта
— Бенволио Тотти, — бывший жених этой…, — Меркуцио замялся, — жертвы. А Тибальт ждет в машине на улице.
— Хорошо, спасибо.
Джульетта убрала разложенные бумаги в сейф и вышла из кабинета.
Глава 23. Допрос свидетеля
Вилла Бенволио, окруженная высоким забором, стояла в самой живописной части старого города. Двухэтажное здание из белого кирпича, с аккуратными балконами на втором этаже, прикрепленными к стенам амурчиками и мозаичными фресками напоминало кукольный домик. Территория вокруг виллы была засажена кустами роз, и пышными зелеными кустарниками, фигурно подстриженными в виде сказочных драконов. У входа их встретил тощий мужчина, одетый несмотря на жару в серый костюм. Лицо мужчины: худое и длинное, похожее на крысиную мордочку выражало недовольство
— Ц-ц-ц, как вы не вовремя, — сказал он, качая головой, — сеньор Бенволио должен уезжать, у нас интервью, ц-ц-ц.
Говорил мужчина с небольшим акцентом, чуть присвистывая, словно у него во рту была круглая конфета.
— Если синьору Бенволио некогда, мы уйдем, но предупреждаю сразу, речь идет об убийстве, а значит, мы вправе официально вызвать его на допрос прямо сейчас и в случае неявке имеем право задержать его за неповиновение власти.
— Ц-ц-ц, — всплеснул руками мужчина, — ну что вы, мы с синьором Бенволио ответит на все ваши вопросы.
— А вы кто?
Тибальт нахмурился
— Ах, забыл представиться, Синьор Ратто, — мужчина протянул руку Тибальту, — менеджер синьора Бенволио, я представляю его интересы и по контракту обязан присутствовать на всех переговорах.
— Это не переговоры, — Тибальту явно не нравился Ратто, — это допрос.
— Ах, какая разница, — Ратто всплеснул руками, — ну что же вы стоите, пойдемте, я провожу вас в комнату.
Они прошли широкий холл, украшенный огромными вазами с живыми цветами и зашли в большую светлую гостиную.
Комната тоже была заполнена живыми цветами, среди которых Джульетта с трудом разглядела самого хозяина виллы.
Бенволио сидел, вольготно развалившись на большом кресле, его загорелое лицо, черные нарочито растрепанные волосы, толстовка с ярким принтом, выглядели так нарочито небрежно, что Джульетта подумала, что наверняка к их приезду он специально подбирал наряд и репетировал позу.
Бенволио смотрел на вошедших с такой снисходительностью словно к нему пришли не следователи полиции, а журналисты брать интервью для модного интернет канала.
— Прошу, садитесь, — Бенволио указал на стулья, стоявшие напротив его кресла.
Глядя на нарочито расслабленные жесты Бенволио, Джульетта вдруг вспомнила, как совсем недавно она присутствовала на допросе Ромео. При мысли о Ромео она улыбнулась, но тут же нахмурилась и покосилась на Тибальта, не заметил ли он. Но тот лишь внимательно рассматривал Бенволио. Бенволио глянул на менеджера, словно спрашивая у него разрешение, широко улыбнулся Тибальту, затем быстрым оценивающим взглядом скользнул по Джульетте, но не найдя ничего интересного снова уставился на Тибальта.
— Мы хотим поговорить о вашей невесте, — начала Джульетта, — я как представитель вампиров буду представлять роль вашего защитника, если это потребуется.
— Ц-ц-ц, — вмешался менеджер, — мы не нуждаемся в бесплатных защитниках, у сеньора Бенволио есть лучшие адвокаты города.
— Я разговариваю не с вами, — заметила Джульетта, — синьор Бенволио, так что вы можете высказать о своей невесте?
— Бывшей невесте, — пискнул менеджер
Тибальд грозно хмыкнул,
— Но я уже все сказал по телефону, — наконец вступил в разговор Бенволио, — мне нечего добавить, я ничего не слышал о ней с тех пор, как мы расстались.
— Как вы познакомились?
— Сюзанна давно была моей фанаткой, приезжали на концерты, писала отзывы на концерты в сети, была активным членом фан клуба, но тогда мы не были близки.
— Ц-ц-ц, — перебил его Ратто, — вы поймите, у сеньора Бенволио много поклонниц, но эта была такая настойчивая. Она специально вступила в фонд, защищающий права вампиров и предложила выступить на благотворительном концерте.
— Да, — продолжил Бенволио, — я посоветовался с Ратто, тот сказал, что это выгодно для имиджа и я согласился, а почему нет? Потом я снимался для рекламы их фонда, потом был еще один контракт, так незаметно мы и сдружились. Мы неплохо проводили время, к тому же наш роман совпал с выпуском нового альбома, вы наверняка его слушали: “Девушка— солнце”. И Ратто сказал, что для имиджа плохо быть одиноким, пойдут слухи, так ведь?
Банволиво вопросительно взглянул на Ратто, тот, усмехнувшись, кивнул.
— Вы так говорите, словно ваша свадьба тоже была коммерческим проектом.
Вступил в разговор Тибальт.
— Ц-ц-ц, отчасти так и было, — ничуть не смущаясь ответил Ратто, — нет, конечно она нравилась синьору Бенволио, она симпатичная, умная, к тому же она была от него без ума. И мы решили, что будет неплохо объявить о возможной свадьбе. Не думайте, что мы делали это только ради нашей выгоды. Она тоже получала свои бонусы. Это хорошо влияло на имидж фонда.
— Да, — попытался вставить слово Бенволио, но Ратто не дал ему договорить
— Этот брак повлиял на рост популярности синьора Бенволио среди людей, плюс удачно ложился на предвыборную кампанию одного из кандидатов от партии вампиров. Не буду называть кого, по условиям контракта нам запрещена прямая реклама. Но в его предвыборной программе были пункты о упрощенной системе регистрации межвидовых браков. Знаете, сейчас чтобы пожениться вампиру и человеку необходимо собрать кучу справок.
Джульетта кивнула. Из рассказов матери Розали, сумевшей дойти до конца сложного и запутанного бюрократического процесса, она знала, насколько тяжела и затянута процедура регистрации межвидового брака.
«Мы как прокаженные, — жаловались мама Розали, когда Джульетта заглядывала к подруге после школы, — нужно собрать миллион справок, доказать, что ты не получаешь никакой выгоды, выходя замуж за человека, а в случае беременности ты должна обязательно пройти несколько генетических экспертиз, и если хоть одна выявит, что ребенку передался ген вампиризма, то после родов тебя высылают обратно, в Старый город. Мы словно застряли в средневековье с их охотой на ведьм. Я не понимаю, прошло уже столько лет с начала эпидемии, весь интернет забит информацией о том, что наше заболевание — это генетика, и никаким образом не передается по воздуху, и что таблетки полностью блокируют желание пить кровь, но на деле люди, как и сто лет назад презирают нас и боятся».
Наверно тогда, слушая жалобный голос матери Розали и искренне сочувствуя ей, Джульетта и решила стать правовым консультантом.
Джульетта так сильно ушла в воспоминания, что почти не слушала, что говорит Ратто. А он продолжал жаловаться
— …я так и сказал Сюзане. Ничего личного, просто бизнес. Твой фонд получает рекламу, мы получаем новых фанаток. Она согласилась. Все было честно.
— И почему же вы, синьор Бенволио, расстались с Сюзанной?
Джульетта следила за выражением лица Бенволио. Его глаза, голубые, как у всех вампиров не выражали беспокойство или страх, голос не дрожал, но не говорил медленно, обдумывая каждое слово, наоборот, он вел себя так естественно, словно все присутствующие в комнате были его давние друзья. Другое дело Ратто. Его хитрые прищуренные глазки бегали от одного, словно к другому, стараясь разглядеть, что каждый из них думает в этот момент
«Или он хороший актер, — думала Джульетта, глядя, как расслабленно облокотился Бенволио на спинку кресла, — либо ему нечего скрывать. А вот Ратто тот еще лгун, он точно знает больше, чем говорит».
Бенволио сокрушенно развел руками
— Она…
— Сюзанна перестала соблюдать правила. Она почему-то решила, — перебил Ратто, — что эта свадьба, все эти слова, что мы говорим друг другу на камеры, наши поцелуи это все по— настоящему. Она вдруг заявила, что хочет ребенка! Вы представляете?
Ратто закатил глаза и театрально вздохнул.
— Я пытался уладить все по-хорошему, говорил, что не нужно никаких детей, и это плохо для имиджа синьора Бенволио. Понимаете, наша целевая аудитория— молодые женщины. Они хотят видеть сеньора Бенволио веселым и беззаботным, даже женитьба не может навредить имиджу так, как рождение ребенка. Ребенок сразу делает его скучным, неинтересным и старым. А Сюзанна и слышать ничего не хотела. К тому же она была старше. Всего на пять лет, но вы же знаете этих женщин! Им надо все и сразу.
Ратто, ища сочувствия, глянул на Тибальта. Тот молча кивнул.
— Я посоветовал сеньору Бенволио, — Ратто провел рукой по волосам, — расстаться. Понимаете, вся эта шумиха с правами вампиров стала негативно сказываться на нашей популярности. Людям надоело видеть в вампирах жертв обстоятельств, таких же неудачников, как они сами. Люлям не нужны вампиры похожие на людей, с такими же правами и социальными льготами, вампиры живущие по людским законам— это скучно. Людям нужны дерзкие, загадочные и непредсказуемые вампиры, или они быстро найдут себе что— то интереснее.
Ратто выдохнул, прошелся по комнате.
— Конечно же, для имиджа сеньор Бенволио должен был оказаться подлецом, — продолжил рассказ Ратто, — а Сюзанна должна была его бросить. Мы все продумали.
Бенволио хихикнул, Ратто грозно глянув в его сторону.
— Мы организовали вечеринку, ну знаете что-то типа мальчишника, и там Сюзанна случайно застукала сеньора Бенволио с девушкой. Конечно, она устроила грандиозный скандал и бросила его. Вот и вся история.
— Когда это было? — уточнила Джульетта.
Ратто удивленно приподнял брови
— Вы что, не читаете новостей? Да об этом писали все популярные паблики. И даже канал: «Верона 24», а у него на секундочку, двадцать миллионов подписчиков со всей Италии!
Джульетта извиняюще улыбнулась и развела руками. Ратто фыркнул. Впервые за все время разговора он вышел из себя.
— Вечеринка была 15 мая, а пост в «Вероне 24» вышел 17, Больше миллиона просмотров, между прочим, — обидчиво проворчал Ратто, — а знаете, сколько человек сделали репост и перешли по ссылке на страницу синьора Бенволио?
— Похоже, вас больше волнует количество просмотров, чем смерть Сюзанны, — заметил Тибальт.
— Почему же?
Ратто наконец удалось совладать с собой и он снова стал невозмутимый.
— Мне ее искренне жаль, она была хорошей женщиной. Я даже предложил ее фонду сделку: синьор Бенволио выступит на ее похоронах бесплатно, а они разместят об этом несколько статей в социальных сетях. У нас как раз есть новая песня о несчастной любви. Мы собирались представить ее в октябре, знаете, все эти осенние депрессии хорошо влияют на прослушивание грустных песен, но я подумал и мы решили, что похороны тоже подойдут, к тому же скорбь о бывшей девушке положительно влияет на имидж.
Джульетта с Тибальтом переглянулись.
— Никаких выступлений до конца расследования.
Тибальт бросил на Ратто угрожающий взгляд.
— Хорошо, хорошо, как скажете, — Ратто поспешно кивнул, — я, если честно, и сам не люблю все эти поминальные встречи, где все так хвалят покойника, что чувствуешь себя виноватым, за то что не умер вместо него. Но для имиджа…
— Мы поняли, — перебил Тибальт.
По тону Тибальта Джульетта поняла, что допрос можно заканчивать. Конечно, несостоявшийся жених был не при чем.
«Бенволио мог расправиться с Сюзанной только если бы Ратто сказал, что это хорошо для имиджа, — думала Джульетта, — но у Бенволио алиби, его видела куча народу, надо допросить отдельно Ратто, хотя не думаю, что тот нанял киллера для убийства Сюзанны. Всплеск популярности не окупит затрат на убийство».
— Что ж, — Джульетта поднялась со стула, — у меня вопросов нет.
— У меня тоже, — сказал Тибальт.
Бенволио широко улыбнулся и точно копируя жест Ратто пригладил волосы. Джульетта заметила на его запястье татуировку: виноградная лоза браслетом обвивала по-женски тонкую кисть. Вопрос вспыхнул в голове мгновенно:
— У Сюзанны была татуировка на шее, вы не в курсе, где она ее сделала?
— Конечно в курсе, — ответил Бенволио, — я сам ей посоветовал мастера, моя знакомая делает хорошо и безопасно. Ее салон стоит на площади в Старом городе. Ее зовут Розали.
Глава 24. Неслучайные совпадения
Первым делом, вернувшись к себе в кабинет, Джульетта набрала номер Розали и долго, до тех пор пока не сработал автоответчик, слушала длинные гудки. Розали не хотела или не могла взять трубку. Тревога, заснувшая на время допроса, медленно возвращалась обратно.
«Если не ответит до вечера, — Джульетта глянула на время, до конца рабочего дня оставалось пару часов, — заеду в салон, если ее и там нет, поеду к ней домой. Если нет и там, придется обзванивать друзей. Розали конечно это не понравится, она придет в ярость, но у меня нет выбора. Я должна поговорить с ней первая, до того, как это сделает Тибальт».
Джульетта отправила сообщение Розали: «перезвони мне, это срочно». Во входящих она заметила короткое сообщение от Тибальта: «запрашиваемые отчеты собраны, код запроса 1374».
Забрав документы, она снова взялась за отчеты. Дел со схожими обстоятельствами смертей вампиров оказалось не так много. Все тела, а вернее то, что от них оставалось были найдены в тех же годах, что и тела людей. Но ни в одном отчете, ни в одном заключении никто не обратил внимания на эту закономерность.
«Этого не может быть, — думала Джульетта, сравнивая две стопки папок. Смерть человека обязательно влечет смерть вампира, или наоборот. Трупы специально оставляли так, чтобы их нашли. Это же очевидно. Не может быть, что никто кроме меня этого не видит. Или…»
Следующие два часа она методично выписывала в таблицу схожие и различные черты в преступлениях, любую мелочь, то что могло дать зацепку, намекнуть на преступника. Возраст, рост, вес, образование, наличие братьев или сестер, увлечения, даже вид и цвет домашнего питомца, все, что Джульетта могла найти на желтых от времени листах, теперь было занесено в электронные столбцы и строчки.
С людьми было просто, все они были идентифицированы, а среди найденных останков вампиров три жертвы, включая последнюю, так и не были опознаны. Но даже те крупицы информации, что удалось вытащить из скупых строчек отчетов, все равно нашли свое место в таблице. И теперь глядя на свои записи, похожие на кусочки пазла, Джульетта пыталась сложить из них картину.
Все жертвы ходили в разные школы, не имели общих родственников и друзей. Первая и третья жертва сдавали анализы в центральной больнице, вторая в частной клинике, четвертая в лаборатории при ожоговом центре. Ничего общего не нашлось в увлечениях, да и профессии у всех были разные: пекарь, страховой агент, официант, водитель, сотрудница фонда.
«Официантка! Как же она сразу не додумалась, — Джульетта провела пальцем по строчкам в поисках нужной, — ну конечно, кафе «Солее Мио» не зря название показалось ей смутно знакомым. Мария работала официанткой в Вероне, конечно, это было гораздо раньше, но она постоянно рассказывала про это кафе. И частенько приходила туда болтать с хозяином. А значит, он должен помнить Беатрис».
Джульетта схватила телефон и нажала знакомый номер. Мария подошла сразу.
— Милая, ты совсем забыла про меня — укоризненно начала выговаривать ей Мария, — ты обещала привезти Джорно, но я так и не дождалась тебя. И вот, теперь сижу в автобусе если эти невозможный водитель, которого верно нанял сам дьявол, не убьет нас раньше срока, то скоро приеду к тебе сама.
— Я скоро буду, — Джульетта почувствовала укор совести, — прости, что забыла про обещание, но я очень хочу встретиться, мне задать тебе несколько вопросов.
— Ах, милая, я так и знала, — торжествующе заключила Мария, — вчера вечером я так и сказала Лучии, вот увидишь, Джульетта обязательно придет ко мне за советом, и разрази меня святой Франциск если я вру, но мне будет что ей рассказать.
— Позвони в домофон и тебе откроет химера, не скучайте без меня, я скоро буду.
— Прошу тебя, милая, поторопись, мне становится не по себе, когда я вижу, как твоя страшилда скалит зубы. Я думаю, она с легкостью перекусить мою руку, а может даже и ногу.
— Не волнуйся, я скоро!
Джульетта быстро собрала документы, убрала их в сейф, как было положено по инструкции, и выбежала из участка. На выходе она столкнулась с Тибальтом.
— Я все проанализировала, — быстро сказала она, боясь, что Тибальт начнет задавать вопросы, — мы можем обсудить все завтра утром. Сейчас я спешу на встречу, возможно, получу сведения по одному из старых дел.
Тибальт удивленно вскинул брови, но промолчал.
— Дело Беатрис, — зачем-то добавила Джульетта, словно оправдываясь за то, что так быстро спешит уйти с работы.
Губы Тибальта едва заметно дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но вовремя прикусил язык. Тибальт кивнул, пропуская Джульетту, и она, на прощанье, улыбнувшись, поспешила на остановку.
Когда Джульетта, запыхавшись, открыла дверь квартиры, Мария уже была на месте. Она сидела за столом, опасливо косясь на химеру, а та, как и положено истинной хозяйке, нарядившись в кухонный фартук разливала чай по кружкам. На столе аккуратно разрезанный на части стоял яблочный пирог.
Джорно маршировал по подоконнику, распевая пиратские песни.
— Я вижу, вы подружились,
Джульетта обняла Марию, та в ответ с нежностью погладила ее по голове
— Да ты совсем худая стала, — запричитала Мария, — и хорошо, что теперь химера с тобой живет, хоть она тебя кормить будет. А то смотри, скоро ветром в канал сдует.
— Так что ты хотела мне рассказать?
Джульетта села рядом с Марией, химера тут же принесла еще одну чашку.
— Когда мы с тобой расстались вчера я встретила Лучию и она мне сказала, что ее сестра, не та которая вышла замуж за полицейского, а другая, у которой муж умер, слышала как ее сосед хвастался по телефону, что скоро заработает много денег. А он совершенен никчемный парень, ее сосед. Он играл в футбол, но потом сломал ногу и вот уже два года слоняется без дела. Это она слышала весной, а как раз перед тем, как я увидела ту бедняжку Лучия встретила своего соседа с какой— то подозрительной девицей. И Лучия говорит, что та девица выглядела один в один, как фоторобот, который в газете печатали. Той бедняжки.
Мария торжествующе глянула на Джульетту
— Фото! Робот! — заорал Джорно
— А не может Лучия напутать, мне казалось, ты никогда не доверяла ей.
Джульетта недоверчиво глянула на Марию
— Конечно, милая, Лучия известная врунья, порой позвонит мне с самого утра и такое расскажет, что я думаю, а не прячет ли она в спальне ящик с вином. И я конечно подняла ее на смех, когда услышала про соседа. Да ты завидуешь, что я увидела смерть той бедняжки, а не ты, вот и выдумываешь, так я ей и сказала, разрази меня святой Франциск.
Мария взяла чашку и с шумом отпила глоток чая, химера, внимательно слушавшая историю, подвинула Марии блюдо с пирогом. Мария благодарно кивнула, расплылась в улыбке и взяла кусок пирога.
— Так вот, — продолжила она, прожевав пирог, — Лучия конечно сначала обиделась, но потом сказала, что у нее есть доказательства. Что когда она столкнулась со своим соседом, а тот как раз выходил из своих дверей с этой девицей, я конечно знаю, что она не случайно стояла под дверью, наверняка подслушивала. Так вот, Маркус открыл дверь и хлопнул по носу Лучии так сильно, что у нее кровь брызнула. И конечно Лучия заорала на весь подъезд, а Маркус начал ее успокаивать, и завел ее к себе в квартиру, а девица побежала к холодильнику и притащила лед. И пока они вокруг нее скакали Лючия увидела на полу, у столика, визитку, черную с золотыми буквами, а потом, она конечно говорит что случайно, но я то знаю эту старую лису, она специально ее забрала. Так вот, она притащила эту визитку с собой и показала мне. И знаешь, что было написано на этой бумажке?
Мария загадочно замолчала, обведя всех взглядом и, желая подольше выдержать паузу, откусила пирог.
— Тысяча чертей! — заорал Джорно, который перестал маршировать, перебрался Марии на плечо и внимательно слушал рассказ. Мария вздрогнула от неожиданности, поперхнувшись пирогом. Она закашлялась, химера подскочила к ней, протягивая салфетку, Джорно взлетел и, хлопая крыльями, стал носиться по комнате:
— Смерти моей хочешь! — вопил он, — разрази меня Святой Франциск!
Мария грозила ему кулаком и сквозь кашель сыпала проклятиями. Джорно, спасаясь от гнева Марии, залетел в шкаф. Время от времени он приоткрывал когтистой лапой дверцу и высунув голову хриплым голосом, с интонацией сериального героя— любовника говорил: “ку-ку” и тут же прятался обратно.
Наконец Марии удалось успокоиться, вытерев выступившие от кашля на глаза слезы, она продолжила.
— Это была визитка лаборатории «Новая жизнь!» И конечно Лучия спросила Маркуса, что это за визитка такая, а он сказал, что «Новая жизнь»— это такая вампирская компания. Они разрабатывают новое лекарство, лучше тех таблеток, что ты пьешь. И набирают добровольцев среди людей, платят им кучу денег, чтобы испытания на них проводить! Как на крысах!
Мария торжествующе оглядела присутствующих
— И что?
Непонимающе спросила Джульетта.
— Как что, как что, — Мария, раздосадованная что не получила ожидаемого эффекта от новости повысила голос, — да где это видано, чтобы люди на вампиров работали? Где, я спрашиваю? Вот поэтому то и убили видать ту бедняжку, потому что нечего свои визитки людям раздавать, сами на себе опыты проводите! Ох, милая, к тебе это конечно не относиться, ты не такая.
Джульетта вздохнула, она понимала, что весть об убийстве девушки— вампира породила огромное количество слухов.
— Где сейчас Марку, — спросила она, — можно с ним поговорить?
— А вот нету его. Как раз после того, как я нашла эту бедняжку, Маркус исчез.
— Как исчез?
— Пошел к вампирам работать. В ту самую лабораторию.
— Думаешь, это он убил девушку?
— Вот ты сходи в ту лабораторию и спроси у него сама. Я тебе и визитку сфотографировала, сейчас отправлю. Мария достала телефон и переслала Джульетте фото. Пискнуло сообщение, Джульетта открыла мессенджер. И тут же наткнулась взглядом на свою переписку с Розалии: ее послание, отправленное больше восьми часов назад, так и не было прочитано.
— Помнишь, ты мне рассказывала, — Джульетта посмотрела на Марию, — про то, как работала официанткой в кафе «Солее Миа».
— Конечно, милая, славное было время. Первый раз я пришла к Бруно совсем молоденькой. Мне тогда стукнуло 19, совсем как тебе сейчас. Я тогда проработала не долго, пару недель, повздорила с клиентом и ушла, хлопнув дверью. А потом через несколько лет снова вернулась. Так я уходила и возвращалась, пока ноги не стали болеть.
— А ты случайно не помнишь, девушку по имени Беатрис, она работала в 1980.
— Беатрис?
Мария задумалась
— Не помню такой.
— У меня есть ее фото.
Джульетта достала из сумочки фотографии Беатрис. Мария долго рассматривала оба снимка, то приближая, то отдаляя от лица. Химера тоже подошла взглянуть и Джорно, заразившись общим интересом, забрался Марии на плечо и с интересом разглядывал фото.
— Ты могла бы спросить у Бруно
— Конечно, милая, я собиралась поехать поставить свечу Святому Франциску, и зайду по пути к Бруно. Ах, милая, сейчас кафе стало совсем не то. Я помню…
Джульетта поудобней уселась на стуле и погрузилась в плавную, успокаивающую речь Марии.
Глава 25. Страшная находка
— Значит, вчера ты ее не видела?
Джульетта смотрела, как помощница Розали раскладывала инструменты на столике перед кушеткой, готовясь к приему клиентов. Вчера Джульетта так и не дозвонилась до подруги, Мария за разговорами засиделась до ночи, и ехать в салон было уже бессмысленно.
После ее отъезда Джульетта безуспешно пыталась выйти на связь с Беатрис. Она расставила свечи, зажгла ароматические палочки и положив руку на фотографию закрыла глаза, стараясь с точностью воспроизвести лицо Беатрис у себя в памяти. Но девушка с фотографии не откликалась и ни свечи, ни аромат, не могли пробудить ее призрак. И в тот самый момент, когда Джульетта собралась идти спать, на телефон пришло сообщение, что запрашиваемый отчет готов в электронном виде и доступен на рабочем диске. Джульетта тут же прошла по ссылке и погрузилась в чтение документов. И чем дольше она читала, тем мрачнее становилось ее лицо.
И утром Джульетта, проверив сообщения, которые так и оставались непрочитанными, отправилась в тату салон.
Помощница Розали, как оказалось, тоже ее не видела.
— Она вчера прислала мне сообщение, написала, что несколько дней я должна справляться сама.
— И все?
— Да, но она и раньше так делала, пропадала на несколько дней.
— Когда возвращалась, она говорила, где была?
— Нет.
Девушка не смотрела в глаза Джульетте и по тому, как часто подрагивали ее пальцы, протирающие инструмент, Джульетта поняла, что та что-то скрывает.
— Хорошо.
Джульетта решила, что сейчас нет смысла давить на помощницу, и так при виде удостоверения Джульетты девушка испуганно моргая с трудом отвечала на вопросы
«Может, ее испуг не связан с исчезновением Розали, — думала Джульетта, внимательно разглядывая, как девушка нервно накручивает локон волос на палец, — хорошо бы понаблюдать за ней, но никто не выделит на это человека. Нет оснований».
— Я хочу осмотреть рабочее место Розали, — сказала Джульетта.
Зазвонил мобильный, девушка затравленно бросила взгляд на Джульетту, кивком показала на соседнюю тумбочку и, прижав телефон к уху, сказала: «чем могу быть полезна?»
Джульетта подошла к тумбочке, открыла дверцу и без особой надежды заглянула внутрь. Розали никогда не была приверженцем порядка и внутри тумбочки господствовал хаос: наброски татуировок, тюбики с засохшей краской, одноразовые перчатки в упаковке, салфетки, медицинские маски с порванными связками, фантики, визитки, тюбики с засохшими остатками лака для ногтей, сломанные карандаши.
Джульетта, надев перчатки, аккуратно выгребла весь мусор из тумбочки, не понимая, что именно она хочет в нем найти.
Девушка разговаривала по телефону, отвечая на вопросы заказчика, но Джульетта чувствовала, как та следит за каждым ее движением. Не найдя ничего интересного Джульетта убрала все обратно.
— Как только Розали вернется, позвоните мне, — сказала она и положила перед девушкой свою визитку. Та, не убирая телефон кивнула, взяла визитку и открыв свою тумбочку не глядя кинула внутрь. Но за ту долю секунды, на которую девушка приоткрыла дверцу, Джульетта успела заметить бумажный прямоугольник с золотыми буквами: Агентство: «Новая жизнь».
Кивнув на прощанье, Джульетта вышла из салона. Теперь она точно знала, что помощница Розали волновалась не случайно.
«Совпадений не бывает, — любил повторять им преподаватель психологии, — а если и бывают, то гораздо реже, чем вы привыкли считать».
Так, в размышлениях Джульетта доехала до квартиры Розали, но и там ее ждало разочарование, за дверью царила полная тишина. В любой другой день, Джульетта бы развернулась и уехала, но сейчас тревога полностью завладела ее сердцем.
«Все врут, — думала она, с раздражением снова и снова нажимая на звонок, — Розали, Тибальт, девушка в тату салоне, даже Парис и тот не говорит мне все правды. Я вижу это по его глазам. Как бы он ни пытался убедить меня в том, что моя работа сделала из меня подозрительного параноика. Нет, я не параноик, я чувствую, что все что-то скрывают».
Джульетта смотрела на запертую дверь и чувствовала, как злость, зародившаяся внизу живота, словно кипящая лава медленно тянется вверх, чтобы выплеснуться наружу, сжигая все пути, и что она, Джульетта, обязательно должна оказаться там, внутри квартиры, сейчас, немедленно или эта кипящая лава злости сожжет ее изнутри. Решение пришло быстро.
Джульетта достала телефон, нашла нужный номер, и не давая себе времени на раздумья отправила сообщение:
«Привет, это Джульетта, не занят?»
Ответ прилетел немедленно
«О, привет! Нет».
«Тогда помоги мне попасть в квартиру, и возьми волшебный набор ключей, про который ты мне рассказывал. У меня дверь заклинило, адрес скину».
«Еду».
Ромео примчался быстро. Джульетта даже не успела пожалеть о своем решении, как услышала за спиной его быстрые, легкие шаги. Увидев Джульетту он улыбнулся, как улыбаются только близким: тепло и искренне и по дружески обнял ее.
— А это не твоя квартира, — сказал он разглядывая старую, деревянную дверь Розали.
— Подруга попросила, захлопнула дверь, сейчас на работе, не помнит выключила утюг или нет.
Джульетта выпалила это не задумываясь. «врать оказывается не так-то и сложно, — мысленно усмехнулась она, — гораздо проще, чем говорить правду».
Ромео вытащил из кармана связку отмычек:
— Если нас арестуют, я скажу, что ты меня заставила.
Он присел на корточки, разглядывая замочную скважину, затем достал из связки нужную отмычку, аккуратно вставил внутрь. Замок щелкнул.
— Прошу,
Ромео, приоткрыв дверь, галантно пропустил вперед Джульетту и зашел следом. Джульетта тут же плотно заперла дверь. Ромео усмехнулся:
— Дело не в утюге, верно?
Джульетта замялась, злость уже отпустила и на смену пришли сомнения:
«Могу я ему доверять? — думала она, — он подозреваемый в двух преступлениях, я нарушила все возможные инструкции и нарушу еще столько же, если расскажу правду. Он может использовать это против меня. Мне следует позвонить Тибальту».
— Не в утюге, — ответила она, — моя подруга исчезла, я волнуюсь за нее.
В узкой темной прихожей пахло духами Розали, Джульетта шагнула в комнату, и одновременно с ней сделал шаг Ромео. На мгновение ее рука коснулась его плеча. Джульетта почувствовала жаркое, обволакивающее тепло его кожи. Смущенно она отдернула руку.
— Ее не было на работе, и в сеть она не выходит со вчерашнего дня.
— Не будь она вампиром, я бы подумал, что она внезапно рванула в путешествие. Ромео, с интересом разглядывал комнату Розали:
— Или кто-то что-то искал. Ее не могли ограбить?
Джульетта проследила за его взглядом. В комнате царил полумрак, все окна были занавешены толстыми не пропускающими свет шторами из— за чего казалось, что на улице до сих пор царит ночь. Обстановка в комнате была скудная: кровать, письменный стол, пара стульев и шкаф. Розали не считала нужным обрастать вещами.
«Никогда не знаешь, что случится завтра, — объясняла она Джульетте, когда та предложила сменить обстановку, — люди в Помпеях тоже надеялись жить вечно, но в один прекрасный день их погребло под грудой пепла. Так что живи сейчас, детка. Я предпочитаю вкладывать деньги в удовольствия, а не в вещи».
Глаза скоро привыкли к темноте, и хотя Джульетта давно привыкла к небрежности, с которой Розали относилась к вещам, но сейчас беспорядок показался ей особенно сильным. Распахнутые дверцы шкафа словно рот открытого чудовища демонстрировал пустые плечики для одежды, платья с вывернутыми наружу карманами, юбки, пиджаки, нижнее белье и обувь были раскиданы по комнате. Наброски Розали, которые обычно украшали стены комнаты, были содраны с крепящих их гвоздей с такой силой, что часть белых бумажных клочков так и осталась прикрепленной к стене, а остальное было разодрано в клочья. Ручки, фломастеры, краски для рисования, даже дорогой набор тонко заточенных простых карандашей, которыми так гордилась Розали, потому что они достались ей за победу в конкурсе, все это теперь валялось на полу.
— Не трогай ничего, — предупредила Джульетта, порывшись в сумочке достала одноразовые перчатки и протянула Ромео, — надень на всякий случай.
— А ты?
Ромео надел перчатки.
— Мои отпечатки и так есть в этой квартире, к тому же мне придется написать об этом в отчете. То, как не дозвонившись до свидетеля, я пришла к ней в квартиру, дверь которой была открыта. И как представитель закона я просто обязана была зайти внутрь и все осмотреть.
Джульетта подошла к подоконнику, отдернула толстую штору, закрывающую окно, в комнату хлынул утренний свет.
— Если беспорядок устроила не она, — Джульетта оглядела комнату, — значит кто— то искал что— то небольшое, то что влезет в пенал с карандашами или в карман платья.
— Деньги? — предположил Ромео
— возможно, или драгоценный камень, или флешка с информацией, это может быть что угодно.
— Она тебе ничего не говорила?
Ромео аккуратно присел на диван, стараясь не задеть лежавшую на нем одежду.
— Нет.
Резкий пикающий звук прозвучал так внезапно, что Ромео вскочил с дивана и ринулся к дверям.
— Спокойно, — Джульетта удержала его за плечо, — это таймер, время пить таблетки.
— Фу, — Ромео снова плюхнулся на диван, — так и помереть можно от испуга.
— Я сейчас.
Джульетта прошла на кухню. Она была готова к тому, что увидит такой же беспорядок, как в комнате. И не ошиблась. Посуда из шкафчиков стояла на кухонном столе, рядом лежали столовые приборы, пара сковородок, кастрюлька и чайник. Розали не любила готовить да и гостей звала к себе редко, предпочитая встречаться с друзьями в кафе, и глядя на сиротливую горку посуды Джульетта почувствовала жалость.
«Почему я никогда не замечала, как она одинока, — думала Джульетта, разглядывая пустые полки кухонных шкафов, — вокруг нее всегда было много народу, а когда она пропала, никто даже не встревожился. Да и я, не будь она свидетелем, не стала бы ее искать. Розали, что с тобой случилось? От кого ты убегала?»
Джульетта подошла к холодильнику, открыла дверцы и застыла, пораженная воспоминанием.
«Перестань убегать! — так сказала Вердани, — перестань убегать!»
Из открытого холодильника повеяло морозом, как и остальные шкафчики он был пустой, не считая темно— зеленого пакетика с логотипом кофейни, сиротливо прижавшегося к задней стенке. Джульетта достала пакетик, открыла: внутри лежал нетронутый заплесневелый круассан и маленькая стеклянная бутылочка с бордовой жидкостью, по виду напоминающей гранатовый сок. Джульетта хотело было убрать пакетик обратно, но что-то не давало ей покоя, что-то было не так, Джульетта снова оглядела кухню: посуда, бумажные полотенца, кухонные губки, все обычные предметы, ничем не отличающиеся от тех, что пользовалась Джульетта, не было только продуктов.
Догадка, совершенно нелепая и ужасная пришла ей в голову. Джульетта осторожно открыла бутылочку. Знакомый железистый запах ударил в нос.
— Что-нибудь есть? — крикнул из комнаты Ромео
— Нет! — ответила Джульетта.
Она спрятала зеленый пакетик в карман и вышла из кухни
— Пойдем, — сказала она Ромео, — думаю, вряд ли мы что-то здесь найдем, мне даже не удалось разыскать чистую кружку. Значит, отправляемся в кафе, выпью таблетки, заодно угощу тебя завтраком, должна же я отблагодарить тебя за помощь.
Глава 26. Улика обвинения
— Так что все-таки происходит?
Ромео, сыто откинувшись на стуле, лениво наблюдал, как стая воробьев дерзко снует между столиками, воруя у зазевавшихся посетителей кусочки сладкого хлеба.
— Все началось с той девушки— вампира. Ее смерть, как оказалось была не единственной. Вчера нашли новую жертву, только она уже человек. И в прошлом тоже был ряд похожих случаев. Такое ощущение, что мы имеем дело с местью. За смертью вампира следует смерть человека. Звучит бредово, но если я права, то Розали новая жертва. Я не понимаю, почему никто кроме меня не видит этой связи.
— Теория заговора?
Ромео щелчком отправил хлебный шарик в воздух и воробей на лету ловко спикировал и схватил его.
— Не знаю. Ты случайно ничего не слышал о компании: ”Новая жизнь”? Лаборатория, где производят лекарства. Для испытания своих таблеток они приглашают добровольцев— людей и платят хорошие деньги. Я искала информацию в интернете, но ее крайне мало. Сайт очень простой, давно не обновлялся, общие сведения, стоковые картинки, и никаких отзывов.
— Лаборатория? Меркуцио говорил про что-то похожее, он прошел какой-то отбор и его пригласили. Погоди, он даже присылал мне ссылку.
Ромео достал телефон, Джульетта придвинулась к нему ближе. Она почувствовала запах парфюма: немного резкий, с нотками табака и дубовых листьев.
— Вот, — Ромео протянул телефон, — смотри, это та контора, про которую ты говорила.
Джульетта наклонилась к экрану, волосы Ромео щекотали ей лицо, но она не стала их убирать, эти невесомые прикосновения словно делали их ближе, заставляя дышать в унисон.
Ромео ткнул на ссылке в сообщении, на экране смартфона появилась реклама: «Компания “Новая жизнь»” работа мечты, заполни анкету и начни зарабатывать прямо сейчас».
— А твой друг, он уже там?
— Я не знаю, — Ромео нахмурился, — он не сказал когда идет к ним.
— Ты можешь у него узнать подробнее?
Джульетта заметила, как Ромео досадливо нахмурился.
— Да, наверное, наберу вечером, — сказал он не совсем уверенным тоном. “Не хочет общаться с другом”— отметила про себя Джульетта. Но тут же хмурая морщинка между бровями Ромео разгладилась и, хитро прищурившись, он предложил:
— Слушай, давай я сам заполню анкету? Пройду собеседование, узнаю все как есть. Никто не заставит меня идти к ним на опыты. Я всегда могу отказаться.
Ромео нажал на кнопку: заполнить анкету, на экране высветилась табличка с вопросами.
«Имя, фамилия, отчество, — читал Ромео, одновременно вбивая данные, — дата рождения, видовая принадлежность, перенесенные инфекционные заболевания, были ли в семье случаи психических заболеваний, суициды, алкогольные или наркотические зависимости…»
Через десять минут анкета была отправлена, и довольный Ромео отложил телефон.
— Ну, все, будем ждать ответ.
— Спасибо тебе за помощь, — Джульетта глянула на время, ей давно пора было сидеть на работе, и хотя ее никто не контролировал она почувствовала укол совести, — мне пора бежать, как тебе ответят, сразу пиши мне.
— А просто так нельзя?
В карих глазах Ромео плясали солнечные зайчики, он улыбался, но при этом взгляд его оставался совершенно серьезным.
И от его слов и этого теплого кофейного взгляда Джульетта почувствовала, как ее накрывает волной невероятной нежности, ей захотелось прижаться к Ромео, услышать, как бешено стучит его сердце, почувствовать аромат его кожи, погладить рукой по его растрепанные, чуть выгоревшие на солнце волосы.
— Можно, — сказала она.
И не давая шанса впитать в себя эту нежность, Джульетта быстрым шагом вышла из кафе.
Тибальт уже ждал ее в кабинете. Он демонстративно глянул на часы, когда она вошла и по привычке Джульетта тут же подумала: «пассивная агрессия».
Она достала свои записи и села напротив.
— Я считаю, — что смерти вампиров и людей связаны напрямую. И если я права, то моей подруге Розали грозит опасность.
Джульетта коротко изложила все, что слышала от Марии и события утра, не упомянув про Ромео и бутылочку с кровью. Обвинить Розали в том, что она пьет кровь, не имея доказательств, было бы слишком несправедливо, решила Джульетта.
Тибальт спокойно слушал Джульетту, разглядывая таблицу,
— Я тоже так считаю, — сказал он, — но есть еще кое-что, о чем не написано в отчетах. Я поднял все записи морга о вскрытии останков вампиров. И в первичных отчетах было упоминание о том, что при анализе останков в крови вампиров не были обнаружены элементы, блокирующих желание пить кровь. Убитые вампиры не принимали таблетки. Но потом эти данные не внесли в общий отчет, посчитав не существенными.
Джульетту бросило в дрожь, несколько секунд она боролась с желанием рассказать о страшной находке, но осторожность победила, и Джульетта лишь глубоко вздохнула.
— С погибшими людьми тоже что-то не так— сказала она, — особенно с Беатрис. Почему ее никто не искал после исчезновения, почему ее выпустили из больницы, они же видели ее состояние!
— Я был в больнице, запросил архив записей, амбулаторную карту. Ее выписали по желанию родственников. В карте есть заявление матери. Но не нужно быть экспертом, чтобы заметить, что почерк самой Беатрис в расписке о получении вещей, которые были с ней во время поступления в клинику полностью совпадает с почерком в записке, которую якобы писала мать пациентки.
— Где сейчас ее мать?
— Она уехала из Вероны сразу после второго исчезновения Беатрис.
— И никому не показалось это странным?
Тибальт пожал плечами. Лицо его по-прежнему оставалось спокойным, но Джульетта чувствовала, что Тибальт хочет закончить разговор побыстрее. «Он не считает нужным обсуждать это со мной, — подумала Джульетта, — я точно знаю, он рассказал не все. У него напряженная поза, пальцы рук сцеплены в замок, он тщательно подбирает слова. Почему он как и предыдущие следователи тоже пытается что-то скрыть?»
— Значит, — вернулась к своим заметкам Джульетта, — у нас из свидетелей остался только один из следователей и эксперт от вампиров. Я найду информацию о нем и назначу встречу.
Тибальт согласно кивнул.
— Хорошо. Я поговорю со следователем. Осталось решить, как нам искать твою подругу. Сейчас не время устраивать шумиху и без заявления родственников мы не можем открыть дело. Поговори с ее матерью, пусть напишет заявление, тогда мы сможем официально открыть дело и…
— Она не будет, — перебила Тибальта Джульетта, — Розали и раньше пропадала, прерывая все контакты с родней. Конечно, я позвоню ее маме, но я хорошо ее знаю. Она давно устала от выходок Розали и предпочитает не вмешиваться в ее жизнь. Розали не вписывается в модель счастливой жизни ее семьи и любой публичный скандал гораздо ужаснее для ее матери, чем пропажа дочери. Наверно в это сложно поверить, это началось давно, еще в детстве. Я помню, как в детстве мать в шутку называла Розали: ”паршивой овцой”, правда сейчас мне кажется, что она не шутила. И чем больше мать стыдилась Розали, тем сильнее та пыталась стать хуже.
— Почему же, — усмехнулся Тибальт, — в это я как раз верю, у меня была такая же мать.
Он усмехнулся:
— Она стыдилась меня, а я назло ей пытался стать худшей версией себя.
— Но ты все же смог с этим справиться и стал полицейским.
— Только потому, что она их ненавидела.
Тибальт встал, давая понять, что разговор окончен. Смущенный внезапной вспышкой откровенности он преувеличенно сосредоточенно стал убирать бумаги со стола.
Джульетта тоже поднялась.
— Я попробую найти информацию про “Новую жизнь” мой отец один из учредителей завода по производству таблеток и если разработка нового лекарства реально существует, то он обязательно об этом знает.
Джульетта вернулась в кабинет и задумалась. Информацию о таблетках ей мог дать отец, но она не хотела ему позвонить сейчас. Каждый раз, получая сведения от отца, она чувствовала себя маленькой девочкой, которая снова не справилась. И хотя отец всегда охотно делился с ней любой информацией и всегда предлагал помощь, Джульетта обращалась к нему редко. И сейчас она в раздумье смотрел на список контактов, а затем отправила сообщение Парису: «привет, нужно поговорить, набери, как освободишься». Затем, подумав, что получилось слишком по-деловому добавила «целую», отправила и снова взглянула в таблицу.
Но теперь Джульетта никак не могла сосредоточиться на работе. Она все думала о том, что сказал Тибальт: убитые девушки— вампиры не принимали таблетки.
«Нет, Розали не такая, — убеждала она себя, — может это не настоящая кровь, бутафория для карнавала. Розалии не стала бы заниматься этим. Я же видела, как она пьет таблетки. Точно видела».
Джульетта закрыла глаза, пытаясь вспомнить их последнюю встречу.
«У нее не было дома таблеток, — шептал ей голос разума, — и еды не было. И кровь эта не бутафорская».
«Нет, — сопротивлялась ему Джульетта, — нет, бутылочка полная, может она купила попробовать и не успела, может она нашла ее, а может достала для какого— то приятеля, она ведь знала полгорода. Ей просто нужны были деньги, и она решила подзаработать. Но сама она не пьет. Она не такая. Нет. Я ее знаю».
Но сколько бы Джульетта не пыталась себя убедить, ее пальцы сжимали в кармане холодное стеклянное тело бутылочки, и тогда в глубине души она понимала правду: Розали пила кровь.
Глава 27. Следственный эксперимент
Парис позвонил вечером. Джульетта сидела в комнате, сославшись на усталость она не стала болтать с химерой, а наскоро перекусив ушла в спальню, где разложив на прикроватном столике фотографии девушек— вампиров, вернее снимки того, что осталось от них. Фото она распечатала из архива, их было немного, ровно по количеству погибших людей.
Джульетта пыталась настроиться на сеанс связи с их блуждающими призраками. Она поочередно брала в руку каждый снимок, закрыв глаза пыталась представить, как могла выглядеть девушка. В ее памяти вереницей картинок вспыхивало то лицо Беатрис, то Розали, то девушки, которых она встречала в участке. Тогда она представляла большую кисть и пластиковое ведерко с белой краской. Затем так же мысленно обмакивала кисть в краску, тщательно закрашивала все непрошенные картинки и снова пыталась представить на белом листе образ погибшей девушки— вампира.
Ничего не получалось, у нее разболелась голова и в поисках таблеток она вытряхнула на кровать все содержимое сумочки. Бутылочка с кровью, о которой она забыла на время тоже выпала вместе с носовым платком, кошельком и визитницей. Джульетта взяла бутылочку и поставила ее на столик, к фотографиям. Тогда то раздался телефонный звонок
— Что ты хотела узнать? — сразу перешел Парис к делу.
«Вот и все нежности», — подумала Джульетта и тоже решила не церемониться
— Ты что-нибудь знаешь о компании: «Новая жизнь?»
— Да, это одна из наших лабораторий. В ней разрабатывают принципиально новый вид лекарства. Более мощное, по сравнению с теми, что уже есть, — ответил Парис, даже не удивившись вопросу.
— Они набирают людей для испытания вакцины?
— Возможно, ты же знаешь, у нас запрещено тестирование вакцин на животных.
Парис довольный шуткой засмеялся. Джульетта почувствовала раздражение.
— Я серьезно, — сказала она, — это может иметь отношение к преступлению. Расскажи мне об этой лаборатории.
— Дорогая, не злись, — тон Париса стал нарочито ласковым, словно он разговаривал с ребенком, — я же говорю, я ничего толком о ней не знаю. Спроси у своей подруги, Розали. Она как раз подрабатывала там в отделе персонала.
— Розали?
Джульетта от удивления вскочила со стула.
— Розали работает в лаборатории?
— А ты не знала? Да, она несколько месяцев назад попросила меня помочь ей с деньгами. Ее салон не приносил столько денег, чтобы она могла жить, как ей нравится. Ей нужно было раздобыть денег на рекламу. А ты думаешь, на какие средства она выпустила тот вульгарный ролик? Она пришла ко мне, а ты знаешь, я ничего никому не даю просто так. Я предложил ей работу, дал несколько телефонов компаний и ее взяли в: « Новую жизнь».
— Но почему она не сказала мне, — Джульетта, ошарашенная новостью, растерянно оглядывала комнату, словно ответ на ее вопрос спрятался за шкафом или шторой, — я бы ей помогла, одолжила бы денег. Почему?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю, наверно боялась, что ты начнешь читать ей нотации, ты же привыкла быть идеальной.
В голосе Париса Джульетта уловила нотки сарказма, но она была настолько шокирована новостью, что даже не обратила на это внимание.
— Но я… но я же не…я бы не стала, я бы помогла ей, так, бесплатно.
— Видишь ли, помогая бесплатно, ты унижаешь других своей добротой. Никто не хочет чувствовать себя грешником рядом с такой добродетелью как ты. У каждого из нас, кроме тебя, разумеется, есть свой порок. Мы все одержимы. Кто-то властью, кто-то деньгами, а Розали одержима гордыней. Да она скорей бы пошла в вебкам, чем взяла у тебя деньги. Позвони ей, она сама тебе все расскажет.
Джульетта молчала.
«Этого не может быть, — думала она, — Парис специально говорит так, чтобы позлить меня. Он не любит Розали, он ее не знает, он все выдумал. Я никогда не пыталась быть идеальной, я обычная, Парис лжет, он никогда не одобрял нашей дружбы, что он может знать о ней!»
Взгляд Джульетты упал на прикроватный столик, на котором рядом с фотографиями останков девушек стояла бутылочка с кровью.
«Я тоже ее не знаю».
Наконец ей удалось справиться с эмоциями:
— Она не подходит к телефону, — сказала Джульетта изо всех сил стараясь казаться спокойной, — раз ты знаешь ее лучше меня, может скажешь, где она может быть?
— Не злись, я не хотел задеть твои чувства.
Джульетта скрипнула зубами от злости.
«Конечно, хотел, — думала она, — и не только хотел, а намеренно сделал это. Интересно зачем? За что ты мне мстишь: я не уделяю тебе внимания? Или я не восхищаюсь тобой, как другие? Или я не пытаюсь тебе угодить?»
— Я просто задала тебе вопрос, если тебе нечего сказать, просто ответь: «нет», не обязательно пытаться вызвать во мне чувство вины или злости.
Парис засмеялся:
— Прости, прости, я забыл, что ты у меня психолог, да, я не знаю где она. Вчера я видел ее на карнавале, когда ты разговаривала с Кассандрой, мы перекинулись парой слов, она сказала, что ты забыла телефон и что подождет тебя у башни, кстати, что тебе сказала гадалка?
— Ничего особенного. Будущее туманно и изменчиво, и вряд ли его можно разглядеть в старом ковшике. Но спасибо тебе за подарок.
— Жаль, что тебе не понравилось, — протянул разочарованно Парис, — так что с Розали, я думал, что вечер вы провели вместе. Ты была не с ней?
— Нет, я работала.
Джульетта снова поймала себя на лжи, но теперь она испытывала чувство злорадного торжества. Несколько дней назад, она обязательно рассказала бы Парису и о Ромео и о странном предсказании Кассандры, но теперь ей хотелось быстрее закончить разговор.
— Извини, — сказала она, — мне еще надо поработать, спасибо за информацию.
— Всегда к твоим услугам. Надеюсь, мы увидимся на днях, целую.
— Да, — ответила она, намеренно игнорируя окончание фразы, и положила трубку.
«Розали, Розали, — думала Джульетта, скользя взглядом по фотографиям, — во что же ты ввязалась. Девушек не опознали, потому что никто не заявил об их пропаже, о пропаже Розали тоже никто не будет заявлять. А значит девушки, как и Розали, были одиноки и одержимы гордыней. Они намеренно оборвали все связи или же их родственники уже умерли».
Она открыла планшет, создала новый файл с названием: «психологический портрет жертвы» и стала печатать: низкий уровень достатка, без образования, невротический тип привязанности: боязнь не оправдать ожиданий, желание быть хорошей для всех, красивая, с амбициями, увлечения, не приносящие денег (рисование, танцы, писательство), легко контактирует с окружающими, очень скрытная.
Джульетта отложила планшет и задумалась. Парис, несомненно, был прав, насчет Розали. За ее нарочитой самоуверенностью и безрассудностью скрывался страх, которого Джульетта не смогла разглядеть. Или не захотела.
«У Розали не было долгих отношений, — думала Джульетта, — она говорила, что ей скучно и бросала парня, но ведь это типичная реакция невротика, она просто боялась, что парень сам бросит ее. Она жила в нищете не потому, что ей нравилось, а потому что у нее не было денег. Она не попросила их у матери, не попросила у меня, но пришла к Парису. Значит и те девушки могли прийти за помощью не к друзьям и родным, а к посторонним, тем кто не стал бы их жалеть, тем кто ничего о них не знал, к тем, кто обязательно попросил бы что— то за свои услуги. Так им было проще».
«Одержимый гордыней», — дописала Джульетта в файле и поставив точку закрыла планшет.
Теперь она понимала, как нужно действовать: в первую очередь отправить запрос в муниципалитет, чтобы ей прислали списки всех вампиров, приехавших из старого города в новый, списки вампиров матерей— одиночек, списки детей, оставшихся без родителей, списки детей из неблагополучных семей, списки, списки, списки…
«На проверку уйдет слишком много времени, полгода, год, а может и два. Сколько людей и вампиров погибнет за это время? Нет, мне нужен другой способ».
Джульетта прошлась по комнате. Телефон пискнул, принимая сообщение. В надеже, что это ответила Розали, Джульетта кинулась к столику, схватил мобильный. Но тут же вспышка радости сменилась разочарованием. Сообщение было от Ромео:
«Привет, они ответили, завтра иду сдавать кровь, потом по результатам анализа пригласят на собеседование».
Сердце Джульетты замерло.
«Никаких действий, не сказав мне», — тут же написала она в ответ. Подумав, добавила: «пожалуйста» и еще через секунду: «я волнуюсь за тебя». В ответ от Ромео прилетел подмигивающий смайлик.
Обволакивающее тепло нежности накрыло Джульетту. «Ромео мне помогает, думала она, глядя на смайлик, — хотя наверно он помогает себе, все же он до сих пор подозреваемый. Хотя, он бы мог отказаться. Парис бы не поехал вскрывать дверь Розали, он вообще никуда бы не поехал, если это не принесло бы ему выгоду. А Ромео другой, он настоящий».
И тут же Джульетта одернула себя: «Стоп. Я смешиваю личное и работу, испытываю эмпатию к подозреваемому. Это непрофессионально. Можно подумать, что я влюбилась».
Джульетта вспомнила недавний разговор с Парисом.
«Да, выглядит именно так»
Нахмурившись, она подошла к зеркалу, словно собиралась отчитать саму себя. Из зеркала на нее смотрела Джульетта, которую она раньше не знала: взволнованная, смущенная, немного виноватая, но счастливая.
«Это не правильно, — думала Джульетта, с удивлением разглядывая себя, — я скрыла от Париса, что провела вечер с Ромео, хотя в этом не было ничего предосудительного. Я игнорирую Париса, хотя он мой жених, я даже позволяю себе кокетничать с Ромео. Наверно это моя реакция на предстоящую свадьбу. Я волнуюсь, поэтому подсознательно хочу избежать этого события. Что ж, это естественно. Я злюсь на Париса, потому что моя жизнь измениться из-за него, поэтому хочу таким способом отомстить. Но это глупо. Эмоции не должны брать верх над разумом. Парис мой жених, Ромео — подозреваемый в преступлении. Это реальность. Мои чувства к Ромео — всего лишь желание отомстить Парису типичная реакция на обиду».
Джульетта сделала глубокий вдох и закрыла глаза.
«Сейчас я успокоюсь, — сказала она себе, — и все станет по— старому. Мне нужно составить план действий».
Она выдохнула, и снова посмотрела на себя в зеркало. Теперь на нее смотрела прежняя Джульетта: уравновешенная, спокойная и не принимает необдуманных решений.
Она отошла от зеркала и снова взялась за фотографии. «Девушки пили кровь, — думала Джульетта, разглядывая снимки, — кровь дает вампиру энергию, состояние эйфории, обостряет чувствительность. Привыкание к крови достаточно быстрое, после нескольких приемов, в среднем достаточно трех раз, организм вампиров отвергает обычную еду и воспринимает только кровь. Где они брали кровь, кто им поставлял, что они делали после того, как принимали ее? Ведь в состоянии эйфории вампир не может просто лежать, ему нужно двигаться, причем активно, иначе сердце просто разорвет от притока крови. Ему нужно тратить энергию, чтобы потом, задохнувшись от усталости, принять новую дозу. И так бесконечно, Доза— выброс адреналина— действие— бессилие— ломка— новая доза».
Джульетта взяла бутылочку с кровью. «Куда они тратили энергию, — размышляла она, вглядываясь в рубиновую жидкость, — творили шедевры? Занимались любовью? Качали мышцы в спортзале? Это может быть любое действие, требующее больших затрат энергии».
Взгляд Джульетты скользнул по фотографиям. «Я смогу вступить с ними в контакт»— подумала она, и от этой мысли ее бросило в жар. Она отбросила бутылочку на кровать, словно та вдруг превратилась в отвратительного бордового таракана.
«Это исключено, это преступление, я как представитель закона не имею права применять запрещенные препараты. Я должна сдать ее, позвонить Тибальту и все рассказать».
Джульетта взяла телефон, взгляд ее скользнул по входящим сообщениям. Подмигивающий смайлик Ромео, неотвеченное больше двенадцати часов сообщение для Розали.
«Если я позвоню Тибальту обратной дороги не будет, он заберет кровь, а меня отстранят за попытку сокрытия улик, никто не будет искать Розали, как тех девушек. И кто-то будет следующим. А потом новая жертва, и новая, и новая».
Джульетта взяла бутылочку в руку, поднесла к глазам.
«Привыкание происходит на третий раз, я попробую только раз, затем уничтожу остатки».
Джульетта смотрела, как колышется жидкость в ее дрожащей руке, сердце ее бешено колотилось.
«Кровь действует порядка восьми часов, — вспомнила она лекции по практической анатомии, — значит, чтобы к утру я пришла в себя нужно пить сейчас. Чтобы испытать максимальный эффект необходимо не более пяти миллилитров на килограмм веса. В Бутылочке 300 миллилитров. Розали в последнее время сильно похудела, весила наверно килограмм 60. Значит, она принимала бутылочку на один раз. Я вешу меньше и принимаю первый раз, мне не нужно максимальное количество энергии, для спиритического сеанса достаточно просто немного обострить чувствительность, значит, мне хватит и половины».
Джульетта открыла бутылочка, поднесла к носу. Затем взяла маркер и поставила в центре бутылочки, прямо на стекле полоску, отмеряя половину. И, не давая себе шанс передумать, сделала первый глоток. От волнения она не почувствовала вкус, глянув на бутылочку, сделала второй, жидкость все еще была выше полосы. Сделав последний глоток и убедившись, что жидкости осталось ровно половина, Джульетта плотно закрыла бутылку и спрятала ее в тумбочку. Затем села на кровать разложила вокруг себя фотографии женщин, достала фото Розали и прижала его к груди. Закрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям Джульетта стала ждать.
Глава 28. Шаг в неизвестность
Часы на стене, непривычно громко отщелкивали секунды. Джульетта вслушивалась в эти разрывающие тишину звуки и думала, что никогда раньше не замечала что тиканье секундных стрелок, похожих на стук капель по металлической раковине. Голова кружилась, предметы вокруг становились яркими и выпуклыми, словно до этого она жила в двухмерной реальности. Джульетта с удивлением оглядывал комнату. Все вокруг было одновременно знакомым и новым: шкаф с одеждой походил на огромный прислоненный к стене гроб, компьютерный стол, на котором аккуратными стопками лежали документы напоминал надгробный камень, а прикроватная тумбочка— сгорбленную фигуру старухи. Ее кровать напоминала большую лодку, подушка, отодвинутая на самый край белела как парус, бирюзовое покрывало, накинутое поверх кровати на которой сидела Джульетта превратилось в гладь моря, Джульетта провела рукой по покрывалу, ощутив каждую ниточку, каждая ворсинку ткани. Покрывало под ее рукой ожило, ластясь к ладони, словно дельфин.
Джульетта хихикнула. Она попыталась встать, но ноги не хотели подчиняться и не удержавшись, она упала обратно, на кровать, но падение длилось бесконечно долго, словно она летела с большой высоты в бездонную пропасть, в бесконечную пустоту.
Коснувшись мягкой поверхности, Джульетта почувствовала, что мягкая плоть матраса втягивает ее внутрь, пытаясь втиснуть ее тело между пружин, Джульетта судорожно дернулась, задыхаясь, и ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Ей показалось, что чьи-то руки схватили ее подмышки и потянут наверх. Она задрала голову, пытаясь разглядеть спасителя, но никого рядом не оказалось, она была совершенно одна в огромной изменившейся комнате. Светильник над головой мигал, глаза слезились, но Джульетта не могла оторвать взгляд от огромного яркого пятна света. Оно казалось ей чем-то важным, тем, без чего она теперь не может существовать. Пятно света медленно двигалось, рисуя неведомые знаки, запятые, точки, тире, и скоро Джульетта поняла, что это не знаки, а ноты. Они превращались в мелодию, которая робко звучала в ее голове, обрываясь в одном и том же месте. Джульетта тряхнула головой, стараясь избавиться от назойливой музыки, свет исчез, а вместе с ним исчезла комната.
Теперь это уже не была знакомая с детства спальня. Джульетта стояла в центре огромного бального зала. Кровать, шкаф, стол все исчезло. Настольная лампа, которую Джульетта включила заранее, превратилась в тысячи свечей. Язычки пламени нервно подрагивали и свечи плакали медовыми слезами, оставляя застывшие капли воска на блестящем, натертом до блеска паркете. Джульетта, боясь поскользнуться, сделала аккуратный шаг, ступня ощутила ледяной холод. Джульетта глянула на свои ноги: она стояла босая, с перепачканными грязью ногами. Одежды на ней практически не было, лишь белая мужская рубашка, такая большая и широкая, что доходила ей до колен, а рукава, скрывая руки, свисали вниз, словно Джульетта была в смирительной рубашке. Воротник рубашки пах мужским парфюмом. Запах казался Джульетте знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто из ее окружения мог им пользоваться.
Она начала закатать рукава, освобождая запястья и с удивлением обнаружила, что ее ногти, обычно аккуратно подстриженные превратились в длинные и ярко— красные. Джульетта провела рукой по волосам, прическа тоже изменилась, волосы были коротко подстрижены. Она потрогала лицо, щеки, шею, кожа нежная на ощупь осталась прежней и было совершенно непонятно, изменилось лицо или нет. И только на тыльной стороне ладони остался яркий рубиновый след от помады, которую она случайно стерла с губ. «Это не я», — подумала Джульетта, и от этой мысли она испытала облегчение. Теперь ей можно было не волноваться если кто-то ее увидит.
Джульетта оглянулась в поисках зеркала, но вокруг нее была пустота и только у дальней стены, на столике с изогнутыми ножками стоял включенный ноутбук. Его экран мерцал синим светом и Джульетта, на цыпочках, чтобы не так холодно было ступать по ледяному полу отправилась к нему. Экран мигал, картинки на нем менялись так быстро, что издалека напоминали пятна Рошаля из учебника психологии. Но с каждым шагом картинки становились отчетливей. Скоро Джульетта увидела, что на экране движется она сама, вернее та девушка, которой она была. Джульетта приблизилась вплотную к экрану, теперь она могла отчетливо разглядеть себя. Там, в ноутбуке она была старше, выше ростом и гораздо эффектней. Голубые, насмешливо прищуренные глаза, ярко накрашенные, чувственные губы, длинные ресницы и тонкое колечко пирсинга в левой брови.
«Какая я красивая, — с восхищением думала Джульетта, трогая тонкий полукруг пирсинга, — а как теперь звучит мой голос?»
Она оглянулась, боясь, что кто-то ее услышит, но тут же вспомнила, что теперь ей нечего бояться. Она снова подошла к ноутбуку, протянула руку, коснувшись своих пальцев по ту сторону экрана, и спросила: «как тебя зовут?»
Голос был тихий и совсем не похожий на ее Джульетты голос. Она подождала немного, рассчитывая, что ответ возникнет в ее голове, но ничего не происходило. Ее двойник по ту сторону экрана изучающе рассматривал ее.
Джульетта поправила волосы, двойник синхронно сделал то же самое. Джульетта улыбнулась и подмигнула и девушка снова послушно повторила действия. Но скоро ей наскучило быть отражением и она подойдя к экрану поманила кого-то рукой. От неожиданности Джульетта испуганно оглянулась, но никого за ее спиной не было, значит, жест предназначался ей. Джульетта приблизилась к экрану, девушка приложила ладонь к монитору, немного помешкав, Джульетта сделала тоже самое. Гладь экрана казалась теплой, Джульетта сильнее прижала руку, как вдруг почувствовала, как пальцы девушки с то стороны цепко держат ее ладонь. Джульетта попыталась вырваться, но девушка с силой дернула ее к себе и Джульетта, не удержавшись, стукнулась лбом об экран.
— Помоги, — услышала она быстрый шепот девушки, — помоги
— Где ты, — кричала в экран Джульетта, — как тебя зовут? Где ты?
— Пойдем со мной, — девушка нас тянула Джульетту внутрь экрана, — пойдем, я покажу.
Страх когтистыми лапами впивался в сердце, Сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди, а девушка все тянула и тянула ее за собой.
— Пойдем, — шептала она, — я покажу…
Джульетта упиралась, страх сковывал ее, заставляя оставаться на месте
— Хочешь знать свое будущее? — продолжала шептать девушка, — я покажу, пойдем…
И чем больше упиралась Джульетта, тем злее становилось выражение лица девушки.
— Это твоя вина, — теперь она не шептала, а резко и отрывисто бросала в Джульетту слова, словно стараясь как можно больнее ранить.
— Твоя вина, твоя, твоя!
Страх сменился отчаянием. «Это не так, — думала Джульетта, — она ошибается, я не при чем. Это не правда».
А девушка, нащупав слабое место, продолжала бить в него:
«Богатые родители, лучшие репетиторы, работа мечты. Я тоже так хотела. Ты должна помочь мне, нам всем. Ты живешь той жизнью, о которой я мечтала. Ты виновата, ты. Хочешь знать правду? Пойдем со мной».
Ее голос рвал на части душу, Джульетта больше не могла это вынести. Зажмурившись она крепче схватилась за руку девушки и задержав дыхание, как перед прыжком в воду сделала шаг вперед.
Глава 29. Семейные ссоры
Последние несколько дней настроение у Ромео было отвратительное. После ссоры с Меркуцио они больше не разговаривали и Ромео, не желающему идти на примирение первым, пришлось теперь ночевать дома. Он очень надеялся, что, как и в прошлую ночь квартира будет полностью в его распоряжении, но сейчас удача от него отвернулась.
Его сестра, работавшая медсестрой в больнице и измотанная ночным дежурствам во время карнавала, как назло не поехала к своему парню, а была дома и конечно устроила скандал, стоило Ромео показаться на пороге.
— А пришел! Сколько можно шататься! Тебе звонил следователь, где ты шляешься! Что ты опять натворил? Мне уже страшно приходить домой, все соседи пальцами тычут. Мне стыдно смотреть им в глаза, только и слышу: Ромео снова забрала полиция. Сил моих больше нет! За что мне такое наказание!
Сестра была старше Ромео на семь лет и конечно имела право его ругать. После бегства из семьи отца, которого Ромео знал только по фотографиям, мать, ушла с головой в работу, устранившись от воспитания детей, и сестра невольно взяла на себя ее роль. Пока Ромео не шагнул в переходный возраст, они не плохо ладили. Но чем старше становился Ромео, тем реже между ними с сестрой царил мир и согласие. Характеры у них были похожи: оба шумные, быстрые, не желающие подчиняться и никогда не признают своих ошибок. Любая просьба со стороны сестры звучала, как приказ, а ошибки Ромео раздувались до уровня катастрофы.
Но если в детстве Ромео не видел в этом ничего странного, то, став подростком начал активно бунтовать. Обычно их перепалки слышал весь дом, но сейчас Ромео не хотелось раздувать конфликт, и попытался молча проскочить в свою комнату. Но сестра, уперев руки в бока, преградила путь:
— Что ты натворил, я спрашиваю! Отвечай! Живо!
Полная, невысокого роста, она едва доходила до плеча Ромео, грозно сдвинув брови, она смотрела на него снизу вверх, словно маленькая истеричная собака, лающая на здоровенного пса.
Ромео вздохнул. Встреча с Джульеттой на несколько часов отвлекла его от тяжелых мыслей, но, вернувшись домой, он снова окунулся в действительность.
— Ты же знаешь, уже весь город знает, убивают вампиров, и ты в этом замешан!
— Я не при чем, — буркнул Ромео, пытаясь протиснуться между сестрой и шкафом к спасительной двери в комнату.
— Не при чем? Ты также говорил, когда на вампирском кладбище вместе с дружками повалил памятник, и когда подрался в школе с вампиром, и когда исписал похабными словами стену муниципалитета в старом городе, ты всегда не причем!
Ромео глубоко вздохнул и стиснул зубы, злость накатывала волнами и готовая выплеснуться из него раскаленной лавой ругательств.
— Дай пройти, — процедил он, — безуспешно пытаясь замять конфликт.
— Пройти? Пройти? А куда ты собрался пройти, ты тут за квартиру платишь что ли? За продукты платишь? Сидишь на моей шее, давно бы устроился хоть куда.
— Куда я тебе устроюсь, еще одним курьером?
— Ты мог бы устроится в полицию, как твой друг Меркуцио, или в кафе официантом, сейчас самый сезон, туристов приехало, все кафе ищут работников.
— Отстань!
Ромео больше не мог сдерживаться:
— Достала уже! Сколько можно! Ты знаешь, я жду приглашение из студии комиксов! Я готовлюсь поступить в колледж! Что ты хочешь от меня? Я не буду работать официантом, как вонючие вампиры! Не буду! Это понятно?
Ромео грубо схватил сестру за плечо и встряхнул, та с визгом отдернула руку.
— Совсем сдурел? В тюрьму захотел? Я тебе это устрою! Я сейчас сама позвоню в участок и все им про тебя расскажу, как ночами шляешься, как с дружками, я все знаю! Приглашение он ждут! Ишь, нашелся великий художник, да твою мазню никто покупать не будет!
— Дай пройти, — рявкнул Ромео, но сестра и не думала сдаваться.
— А я не договорила! — закричала она
Чувствовал, что еще секунда и он окончательно взорвется Ромео, громко выругавшись, развернулся и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью. Идти ему было некуда. Он добрел до первого открытого кафе, сел за столик и заказав кофе принялся бесцельно листать ленту мессенджера, тут вот он и увидел отклик от агентства: «Новая жизнь». И он тут же отправил Джульетте сообщение.
Получив в ответ: «я волнуюсь» он почувствовал, как приятная истома наполняет его тело. Злость на сестру испарилась, словно он прочитал магическое заклинание, теперь все мысли Ромео занимала Джульетта.
«Она классная, — думал он листая ленту менеджера, — жалко, что вампир».
Ромео вдруг вспомнил, как совсем недавно высмеивал Меркуцио, влюбившегося в вампиршу.
«Зря я на него наехал, подумаешь, замутил с вампиршей».
Ромео почувствовал легкий укол совести и тут же вспомнил, что обещал Джульетте поговорить с Меркуцио о лаборатории.
«Конечно не стоило ругаться с Меркуцио из-за какой-то непонятной вампирши, — рассуждал сам с собой Ромео, — но Меркуцио сам виноват. Зачем было постоянно рассказывать какая она замечательная, ведь он прекрасно знает, что я ненавижу вампиров. Мерзкие твари. От них одни неприятности. Да меня чуть из школы не выгнали, когда нас с пацанами поймали на демонстрации против особого статуса вампиров. Это его отец помогал нам уладить дело с владельцем магазина в старом городе, где мы разбили витрину, убегая от полиции. Эх, были времена».
Ромео усмехнулся, окунувшись в воспоминания:
«Здорово мы тогда повеселились. Меркуцио— слабак никогда не дрался на сходках с вампирами, но все равно он то знает, что я лично испортил кулаками много смазливых вампирских рож. И зачем, спрашивается, он рассказывал мне про вампиршу? Да они все хитрые девки, которые только и норовят сбежать из сСарого города. Потому что все знают, что Старый город годится только для стариков и туристов. А если Меркуцио напридумывал себе, что вампирша в него влюбилась что ж пусть так и будет. Я больше и слова ему не скажу, даже если он соберется на ней жениться».
Ромео снова глянул на сообщение Джульетты.
«Нет, Джульетта— это другое, — тут же объяснил он самому себе, — она не такая. Зачем ей жениться, если у нее и так все есть. Она как раз нормальная, и будет нормальней многих обычных девчонок. Вот если бы Меркуцио встречался с Джульеттой, я бы и слова не сказал. Но в том-то и дело, что никогда даже будь она под кайфом, Джульетта и смотреть не будет в сторону Меркуцио. А кто на него посмотрит? Правильно, хитрая девка, которой только и надо побыстрей выскочить замуж, вот поэтому то я и наорал на него».
Он набрал знакомый номер он решил, что извиняться перед Меркуцио конечно не стоит, но поговорить будет не лишним.
Меркуцио подошел быстро:
— Привет, ну, как встретился со своей красоткой? — как ни в чем не бывало спросил Ромео:
— Не встретился, она была занята, — беспечно ответил Меркуцио.
Он вообще не умел долго дуться и по его голосу Ромео понял, что Меркуцио рад звонку.
— И чем же ты занимался вчера весь вечер, дурья башка?
— О, я нашел старых знакомых и мы завались в бар. Отметить мою новую работу. А дальше как во сне, говорят, я залез на сцену и там плясал, а потом купался в фонтане. Тибальт вытащил меня оттуда, и начал отчитывать, а я заявил ему, что он мне не начальник и больше я у них не работаю.
— Кстати о работе, я тоже заполнил анкету.
— Ромео, друг! — Меркуцио обрадовано сорвался на крик, — это прекрасно! Ты уже сдал анализы, было бы здорово, если бы мы отправились туда вдвоем. Я подозреваю, что там твориться ужасная скука.
— Пока не сдавал.
— Так чего же ты ждешь! Бегом в больницу, у них есть частная лаборатория, там берут анализы, я знаю, что они просят тебя сделать, сходи заранее. Так мы можем попасть туда вместе. Тебе не помешает отсидеться где-нибудь в тишине, пока идет следствие. Ты не занят?
— Нет.
— Тогда езжай туда, адрес скину.
— Договорились, потом к тебе заеду, в бабкину квартиру, нормально будет?
— Да приезжай, Люцика покормишь, а то мне все некогда заскочить, а остальные только и ждут, чтобы он сдох. Ключ не потерял?
Ромео проверил карманы
— На месте.
— Все, давай, а то мне работать надо. Тибальт сказал, что пока дела не передам никакого увольнения.
Ромео, обрадовавшись, что не нужно будет возвращаться домой, отправился по указанному адресу.
Кабинет приема крови находился в больнице на окраине города. Хмурая медсестра, услышав про «Новую жизнь», записала данные Ромео, усадила его в кресло, ловко замотала жгут выше сгиба руки и без предупреждения вставила иглу в вену. Действовала она быстро и через три минуты несколько пробирок крови отправились в контейнер, а Ромео, зажимая локтем ватку, шагал к дому бабки Меркуцио. Джульетте он решил написать, когда получит ответ из лаборатории.
Шагая по грязным улицам спального района, он снова вспомнил ссору с сестрой.
«Хорошо бы меня взяли на эту работу, — думал он, — денег заработаю, съеду от нее, достала. А там глядишь, и приглашение придет, может нормальную работу найду».
Глава 30. Лаборатория «Новая жизнь»
Ромео лежал на кровати и смотрел на большой перекидной календарь с зачеркнутыми прошедшими числами, прикрепленный к белой стене кнопками. Картинка над табличкой с числами и днями недели называлась: «Веселые каникулы» и должна была по мнению психолога помочь пережить ближайшие полгода вдали от привычной жизни. На картинке мальчик и девочка, держась за руки, бежали по песчаному пляжу, а за ними высунув язык, неслась лохматая собачонка. Ромео нравилась эта картинка и, глядя на нее, он думал, что когда вернется домой обязательно поедет на море. На море, где был только однажды, в детстве, когда отец купил ему путевку в летний футбольный лагерь. И море тогда показалось ему огромным и невероятно прекрасным. Ему нравилось приходить вечером на пляж, сидеть на песке и смотреть, как солнце медленно прячется за линию горизонта.
Но постепенно он забыл и крики чаек и то, как волна смывает след, оставленный на мокром песке и больше не думал о море.
Теперь же времени на раздумья у него было предостаточно.
Вот уже две недели Ромео жил в лаборатории. Ответ из пункта приема крови пришел на удивление быстро и почти сразу ему позвонили. Все произошло так внезапно, что он сам не до конца понял, как, получив звонок, поехал на встречу с куратором: тощим мужчиной с невыразительным лицом и бледно-голубыми глазами. Выезжая на встречу Ромео отправил Джульетте сообщение, но она даже не прочитала, и Ромео с обидой подумал, что она слишком много о себе воображает.
Куратор— мужчина, чье имя Ромео сразу забыл, таким же бесцветным голосом, как и его внешность быстро проговорил условия сотрудничества: «Жить в специально отведенном месте полгода, принимать лекарства, сдавать кровь. Никаких телефонов, интернетов и других способов связи с родственниками до окончания контракта и выхода из лаборатории. Еда и жилье за счет компании. Плюс бонус. Нужно лишь подписать согласие, договор, и отказ от претензий. Досрочное расторжение контракта лишает участника эксперимента права на выплату. Но ни разу за все время существования проекта никому не пришло в голову покинуть лабораторию раньше. За все неудобства компания хорошо платит».
Цифру мужчина написал на бумажке, и по количеству нулей она напоминала старый олимпийский символ.
Ромео ломался недолго. «Хорошие деньги, непыльная работа, — размышлял он, глядя на расплывающиеся перед глазами мелкий шрифт договора, — подумаешь полгода без друзей и интернета, зато потом я смогу нормально уехать из Вероны, куда-нибудь в Рим иди на Сицилию».
Больше всего его смущало то, что его работодателями становились вампиры.
«Работать на кровососов так себе идея, зато деньги какие платят. Это всего на полгода, и я смогу все разузнать для Джульетты, помогу ей в расследовании, и с меня снимут все подозрения. К тому же Меркуцио там тоже будет. Вместе мы быстро выведем их на чистую воду».
И успокоив такими мыслями совесть, Ромео поставил подпись в договоре.
— Когда вы сможете приступить к работе?
Мужчина, казалось, был удивлен быстротой развития событий.
Ромео гляну на переписку с Джульеттой: его сообщение она так и не прочитала
— Прямо сейчас, — не задумываясь, ответил Ромео.
И мужчина, недоверчиво хмыкнув, согласился:
— Что ж, можем ехать прямо сейчас. Одежда и прочие принадлежности вам все равно не нужны. У нас лаборатория, а значит, все необходимое выдадут. Как я уже говорил, вам будет запрещено покидать стены лаборатории, только гулять внутри. Тем, кто нарушит режим и выйдет наружу грозит отчисление и никаких денег выплачено не будет.
Ромео кивнул. «Полгода поживу как человек», — думал он, шагая за мужчиной.
«Устроился на работу, как ты и хотела, уезжаю на полгода»— отправил он сообщение сестре. Он представил, как вытянется у нее лицо от удивления, стоит ей прочитать, как она будет хлопать ресницами и, приоткрыв рот, пялиться на буквы, пытаясь вникнуть в суть, словно Ромео отправил ей сообщение, составленное из китайских иероглифов.
Немного подумав, Ромео отправил сообщение Меркуцио: «увидимся в лаборатории» и еще одно Джульетте: «меня взяли». Потом мужчина поймал такси, и они долго ехали через весь город на окраину.
Когда они, наконец, приехали и вышли из машины, Ромео с удивлением понял, что никогда не бывал в этой части города раньше. Квартал не походил ни на развалины старого города, ни на стандартные районы, застроенные серыми многоэтажками нового.
Высокий металлический забор ограждал несколько зданий, вход внутрь охранял мужчина в камуфляжной форме.
— У нас охраняемый объект, — пояснил мужчина, видя удивленный взгляд Ромео, — мы разрабатываем лекарства, секретные технологии, очень дорогие.
Пройдя через пост охраны, они оказались в центре двора, внутри которого находилось несколько высоток. Здания были похожи друг на друга, отличаясь лишь нумерацией.
— Это и есть наш научный центр, — мужчина показал рукой на высотки. Пойдемте, я должен передать вас персоналу.
Они зашли в одну из многоэтажек, долго спускались на лифте, и Ромео с удивлением обнаружил, что медицинский центр, про который говорил мужчина, это не больница с белоснежными палатами и распахнутыми настежь окнами, как представлял Ромео, а огромное подземное здание с множеством этажей и лестниц. Они вышли из лифта и в просторном светлом холле, в центре которого стоял длинный, похожий на барную стойку ресепшн.
К ним вышла девушка в черной водолазке и черных джинсах. Высокая, темноволосая, с ярко накрашенными губами. На плече у нее висела сумка: черная, с золотистой эмблемой в виде летучей мыши. Девушка протянула ему два больших пакета:
— Здравствуйте, Ромео, — сказала она, — сейчас я дам вам одежду и провожу в комнату, вы переоденьтесь и отдадите нам все личные вещи, которые мы вернем вам после окончания испытаний.
Она отвела Ромео в его комнату, тогда то он и увидел впервые персикового цвета стены, кровать, застеленную белым покрывалом, небольшой шкаф для одежды, пару стульев, письменный стол и эту картинку на стене.
— Туалет и душ рядом, — девушка указала на дверь в комнатке, которую Ромео даже и не заметил с первого взгляда.
— Кухня дальше по коридору, — продолжила объяснять девушка, — пока вам не назначат специальное питание вы можете есть все что, в любое время. В холодильнике всегда будет еда. Если вы дойдете до конца коридора увидите винтовую лестницу вниз— это к тренажерам и бассейну. В другом конце коридора есть кинозал, библиотека, комната отдыха.
— А где другие люди? — спросил Ромео
Он вдруг почувствовал себя ужасно неуютно. «Что я тут делаю? — подумал он, — никто даже толком не знает где я». От неприятного предчувствия засосало под ложечкой, футболка подмышками покрылась потом.
Девушка, словно прочитав его мысли, широко улыбнулась:
— Конечно, есть. Переодевайтесь, и познакомлю вас с остальными. Я подойду к вам в комнату через десять минут.
Ромео кивнул, по привычке достал телефон, глянул на время и замешкавшись протянул его девушке
— Мне сказали, что телефоном запрещено пользоваться.
Та покачала головой:
— Не совсем так, мобильный можете оставить, интернет тут все равно не берет, и связи нет, но вы можете использовать его для игр или чтения, мы глубоко под землей, хотя это не чувствуется. Сюда не проникает солнечный свет, что является важным условием наших экспериментов.
— Значит, от вас не сбежать?
Ромео криво усмехнулся, стараясь скрыть тревогу:
— Нет.
Девушка прищурилась, и Ромео на секунду показалось, что в ее взгляде скользнуло презрение.
— Никто отсюда еще ни разу не сбегал. У нас слишком хорошо, чтобы убегать. И вам понравится.
Девушка снова ободряюще улыбнулась.
Ромео кивнул и пошел переодеваться.
Комната показалась ему уютной, кровать, письменный стол, несколько стульев, большой плоский экран телевизора, закрепленный на стене и даже мини холодильник. Все было чистым, новым и приятным на ощупь. Ромео достал из первого пакета, того, что приготовила ему девушка штаны бледно-серого цвета футболку, худи и кроссовки, заглянул во второй: там тоже была одежда и нижнее белье и тоже серого цвета. Ромео переоделся.
«Как в тюрьме», — подумал он, глядя на стопку серых вещей. И хотя он никогда не был в тюрьме, но почему-то был уверен, что человек, оказавшийся там, чувствует то же самое. На стене он заметил календарь, подошел к нему, долго стоял, разглядывая картинку, затем взял со стола ручку и перечеркнул сегодняшнее число.
«Отсчет пошел, — подумал он, — уже на один день меньше, я же не в тюрьме в конце— концов, я выйду отсюда, скоро приедет Меркуцио, будет веселее».
Ровно через десять минут девушка постучала в дверь.
— Вижу вы готовы, — весело сказала она, — пойдемте, покажу как у нас все устроено.
Ромео вышел к ней, но, вспомнив, что оставил ключ от комнаты в джинсах, вернулся.
Девушка стояла на пороге комнаты, не решаясь войти.
— Дверь можно не закрывать, сказала она, у нас не воруют
— Неужели все честные, — усмехнулся Ромео. Он демонстративно закрыл дверь на ключ, не хватало еще, чтобы она подумала, что он подчиняется их порядкам.
«Со мной так не получиться, — подумал он, — чтобы вы меня подчинили. Я вас выведу на чистую воду».
— Вы наверно заметили, — 6ачала рассказывать девушка, двигаясь по коридору, — что вся ваша одежда серого цвета. Дело в том, что 6аши исследования заключаются в том, что мы берем кровь у разной категории людей, выделяем активные вещества и создаем принципиально новое лекарство. Все люди, не подверженные вирусу имеют разное количество микроэлементов в крови. Поэтому всех, кто принимает участие в исследовании, мы разделили на контрольные группы, а чтобы персонал не смог совершить ошибку, собирая анализы или назначая лекарства, мы раздали разным группам свой цвет одежды.
Девушка остановилась у одной из дверей.
— Сейчас людей вашего цвета мало, почти все комнаты пустые, но вот тут, — она постучала в дверь, — живет еще одна «серая», я думаю, вы подружитесь.
Девушка постучала снова, но за дверью так же была тишина.
— Наверно в спортзале, — сказала девушка, двигаясь дальше по коридору, — иди на кухне. Ее зовут Луиза, она живет тут уже пять лет.
— Так долго?
Ромео удивленно присвистнул
— Зачем?
Девушка почали плечами.
— А почему нет? Ей нравится. У нас идеальные условия для жизни: отличная еда, бассейн, спортзал. Здесь не запрещено даже начинать отношения. Детей правда заводить нельзя, мы предупреждаем об этом всех женщин, кстати, — девушка лукаво взглянула на Ромео, — средства контрацепции есть в каждой комнате, в верхнем ящике письменного стола. И они постоянно пополняются.
Они подошли к лифту, девушка нажала кнопку вызова. Теперь она стояла вполоборота к Ромео, и он заметил на шее, там, где начинался ворот рубашки светлый, зарубцевавшийся шрам. Приехал лифт, бесшумно распахнул двери. Девушка вошла первой, дождавшись Ромео нажала на кнопку и они снова поехали вниз.
— Но это же не настоящая жизнь!
Ромео никак не мог представить, что можно добровольно жить под землей несколько лет
— Это какая-то имитация, фейк! — он скривился, — они как в зоопарке, не хватает только решеток и посетителей.
Девушка хмыкнула.
— Вампиры также живут в Вероне, — тихо сказала она, — и никого это не возмущает.
— Это другое!
Поспешно возразил Ромео, он злился на девушку, ему казалось, она специально пытается его вывести из себя.
— Вампиры могут гулять, учиться, работать, им ничего не запрещено, у них куча льгот, недоступных обычным жителям. Они получают все, что захотят!
— Под наблюдением и с разрешения людей, — добавила девушка.
— Все равно! — горячился Ромео, — это нельзя сравнивать!
— Ладно, ладно, — примирительно улыбнулась девушка, — это ты сейчас так говоришь, посмотрим, что ты скажешь через полгода, когда закончится контракт.
— Нет, — Ромео решительно тряхнул головой — я так не смогу. У меня другие планы.
Лифт остановился, и они снова оказались в точно таком же длинном коридоре с множеством дверей.
— А это этаж «синих». Так мы называем тех, кто тестирует на себе еду.
— Тестирует еду? — удивился Ромео — это что, они просто едят и все?
— В целом да. Их задача потребить нужное количество калорий разной по составу пищи. Мы берем анализы и проверяем, как определенный вид еды влияет на состав крови.
— А может, вы еще и алкоголь тестировать даете? — пошутил Ромео.
— Некоторым даем, — серьезно ответила девушка, — мы ищем жизнеспособный препарат, который не вызовет аллергической реакции с любым сочетанием продуктов.
Она остановилась у одной из дверей, и без стука толкнул ее
— Пойдем, — сказала она, оглядываясь на Ромео, — познакомлю тебя с синими.
Глава 31. Соседи
Комната синих оказалась большой и просторной, как школьный спортивный зал, только вместо скамеек и футбольных ворот она вся была заставлена кроватями. Три ряда кроватей по шесть в каждом ряду. Это Ромео сосчитал гораздо позже, а в первое мгновение он просто увидел много невероятно толстых людей, похожих на ленивых морских коров. Люди, все одинаковые, с короткими стрижками, круглыми опухшими лицами, тонкими щелочками глаз, в синих спортивных костюмах, настолько похожие друг на друга, что Ромео даже не понял лежали ли там одни мужчины или же среди них были и женщины. Они полулежали на кроватях, рядом с каждым из них стоял небольшой столик, заваленный упаковками чипсов, конфетными фантиками и бутылками из-под газировки. В комнате стоял монотонный хруст— люди доставали из шуршащих пачек чипсы, клали в рот и задумчиво жевали. Никто из них даже не обратил внимания вошедших.
— Это синие, — спокойно сказала девушка, — сейчас у них получасовое потребление углеводов, потом они сдают кровь и пойдут на белковый полдник.
Услышав про полдник, лежащие встрепенулись. Толстые губы расплылись в слабой улыбке.
Ромео, как завороженный смотрел на синих: их руки с толстыми как сосиска пальцами двигались одновременно, словно подчиняясь одному им слушаемому ритму.
Раз — руки синих лезли в пакет, два — вытаскивали чипсину, три — клали в рот, раз— два— три, раз— два— три, — пережевывали, раз— глотали. В следующем секунду синяя масса людей замирала, словно прислушиваясь к звуку пищи, идущей по пищеводу и снова начинала свой странный танец: раз— два— три, раз— два— три раз— два— три, раз!
— Привет! — громко поздоровался Ромео, но никто из присутствующих не перевал своего ритуала.
— Они не ответят. Заняты процессом, можешь прийти к ним после обеда, — сказала девушка, — они будут отдыхать перед ужином, тогда и поболтаешь.
— Вы их что, специально откармливаете, как коров? — Спросил Ромео, когда они вышли из комнаты. Ему стало не по себе от вида раскормленных до безобразия людей. Находясь под впечатлением от увиденного, он чувствовал к синим одновременно жалость и отвращение.
— Нет, мы не какие-то садисты, — девушка фыркнула, — по условиям эксперимента им нужно употреблять три тысячи калорий в день, и конечно у них есть доступ в спортзал и бассейн, их постоянно осматривает врач и при необходимости ограничивает в еде, дает рекомендации, но они сами не хотят двигаться.
Ромео покачал головой, все в этом здании казалось ему странным и ужасно подозрительным. Теперь он уже жалел, что не поговорил с Джульеттой перед отъездом.
«Только бы Меркуцио не оказался синим, — с тревогой подумал Ромео, — тогда мне придется все время таскать его за шиворот в спортзал».
— Закрытые комнаты, — продолжала рассказывать девушка, показывая на бесконечные двери, — это для персонала. На каждом этаже обязательно круглосуточно дежурит медсестра, врач, психолог, охрана.
— У вас только вампиры работают?
Ромео надеялся, что девушка не заподозрит подвоха в вопросе.
— Нет, — спокойно ответила она, — вы же знаете, что вампирам запрещено работать с кровью, поэтому медицинский персонал у нас люди.
— Вдруг кому-то станет плохо, — Ромео вспомнил осоловелые глаза синих, — сердечный приступ или еще что, вы же их спасаете?
— Конечно, — девушка кивнула, — мы делаем все возможное. Видите, — она показала рукой на потолок. Ромео задрал голову и заметил блестящий зрачок камеры.— коридор под наблюдением и персонал всегда начеку.
«Словно тюрьма, — снова подумал Ромео, — не выберешься».
— Еще на этом этаже у нас живут «зеленые», — продолжала рассказывать девушка, — они тестируют лекарства для вампиров— вегетарианцев, в основе которого лежит не животный, а растительный белок.
Девушка снова без стука открыла одну из дверей, и Ромео в первую секунду показалось, что он попал на улицу.
Комната, по размерам напоминавшая комнату синих, утопала в цветах. Кроватей тут было гораздо меньше, но все остальное пространство занимали растения. По тонким нитям, прикрепленным к стенам, вили свои гибкие лозы вьюнки, в углах отдыхали папоротники, вдоль стен выстроился ряд фикусов, стены, сплошь увешанные кашпо пестрели от обилия роз, фиалок, орхидей, и гиацинтов. В комнате звучала тихая Музыка, имитирующая щебет птиц.
— К зеленым лучше приходить с самого утра, — объяснила девушка, — хотя они не слишком разговорчивые, но ты можешь с ними помолчать. Иногда это помогает лучше чем беседа. Сейчас зеленые на процедурах, мы стараемся подстроить их режим дня под цикл бодрствования растений. Будим с рассветом, максимально нагружаем физической активностью пока солнце еще не раскалило землю, а вторую половину дня они посвящают медитации и рано ложатся спать. Живут жизнью цветов, так сказать.
Она закрыла дверь и глянула на Ромео.
— Есть еще белые, — продолжила она, — самый редкий вид людей, те чья кровь по составу идентична крови вампира, но при этом организм этих людей избежал мутации. Их кровь наиболее редкая и отношение к ним у нас особенное.
Девушка улыбнусь и впервые за всю беседу Ромео почувствовал нотку нежности в ее голосе. Но тут же она снова заговорила будничным монотонным голосом.
Они снова стояли у лифта и девушка, нажала на кнопку вызова.
— А что со мной? — спросил Ромео, — на мне что тестируют?
— Кровь серых изначально сильно обогащена кислородом, поэтому мы проверяем на них спортивные нагрузки. Никаких ограничений нет, ты будешь вести обычный образ жизни, но с обязательным посещением тренажерного зала каждый день, также будешь сдавать анализы, не так часто как другие, конечно. Расписание анализов и тренировок тебе выдадут завтра.
Лифт приехал, двери открылись:
— Все, экскурсия закончена, мне надо заняться другими делами, езжай к себе на третий, — девушка достала из сумки прибор похожий на пульт с небольшим темным экранчиком, на котором светились цифры, множеством кнопок и небольшой толстой антенной, — или можешь побродить по этажам, если заблудишься, обратись к любому из персонала. Персонал всегда ходит в черном. Все, иди.
Она легонько подтолкнула Ромео к лифту. Он шагнул вперед, девушка приветливо махнула ему рукой на прощанье, и он заметил у нее татуировку на запястье: браслет из переплетенных букв в готическом стиле, и только когда двери лифта захлопнулись, Ромео подумал, что так и не спросил ее имени.
Он вышел на третьем, прошелся по этажу, легонько толкая каждую дверь, но все они оказались закрыты. На потолке так же, как и на этаже синих висели камеры.
«Наверно, сестра уже прочитала сообщение, — думал он, — и звонила уже раз тридцать. Потом начнет звонить по друзьям. А Джульетта? Она прочитала или нет?»
Одиночество железными клещами сдавило горло. Идти к себе в комнату ему не хотелось. Ему казалось, что как только он окажется внутри этой светло-персиковой комнаты, то разревется как ребенок, от тоски и бессилия. Дойдя до конца коридора, он увидел большие стеклянные двери, за которыми располагался светлый спортивный зал. Вдоль стены зала тянулся ряд тренажеров: беговые дорожки, велосипеды, эллиптические, для спины, пресса, у Ромео даже дух захватило от такого разнообразия. Он зашел внутрь, и как ребенок в магазине игрушек с восхищением и трепетом пошел их рассматривать. Он так увлекся, разглядывая черные блестящие штанги, матовые ручки и кожаные страховочные ремни, что подпрыгнул от неожиданности, когда за спиной раздался звонкий девичий голос:
— Привет, новенький, давай знакомиться, я Лаура.
Девушка невысокого роста, стройная, с кудрявыми рыжими волосами, завязанными в хвост яркой широкой лентой и едва заметной россыпью веснушек, казалась воплощением радости и здоровья. Одета она была в спортивный топ и шорты, которые выгодно подчеркивали ее подтянутую, фигуру.
Она смотрела на него чуть склонив голову, отчего рыжая прядь, выбившаяся из под ленты щекотала ей нос и девушка время от времени сдувала ее с лица и протягивала ему руку.
— Привет, — Ромео, смутившись, пожал ее ладонь.
— Ну, наконец-то хоть кто-то с кем можно железо покачать, — девушка радостно улыбалась, словно Ромео был ее давним хорошим другом.
— Так здесь вроде полно народу.
Ромео старался не пялиться на ее обтянутую топом грудь, поэтому уперся взглядом на большой синяк на сгибе руки.
— Много-то много, — Лаура развела руками, — а толку то. Ты синих видел? Да они только на кухню и туалет ходят, а зеленые в вечной медитации, или йогой в пять утра занимаются.
— Других серых кроме нас нет?
— Нет, серых вообще редко привозят, я уже полгода одна на этаже живу
— А, что, твой бывший сосед не стал продлевать контракт? Мне уже все уши прожужжали, как тут здорово.
— Конечно, здорово!
Лаура махнула рукой.
— Ты где такую работу еще найдешь? Живешь в свое удовольствие, да еще и деньги платят.
— Не знаю, — Ромео пожал плечами, — сидим под землей, на улицу не выпускают.
— Далась тебе эта улица, бензин нюхать— засмеялась Лаура, — вот иди к зеленым, у них целая комната джунглей, там такой воздух чистый, как в лесу. Ты вообще в городе много гулял? Тусовки по квартирам и барам не считаются. А тут огромная библиотека, кинозал, доступ к любому обучающему курсу, Хочешь китайский язык изучай, хочешь физику. Не нравиться учиться, можешь в игры компьютерные играть, ходить в спортзал.
— Тут интернета нет, — выдвинул последний козырь Ромео
— Тебе зачем интернет? На порносайты лазить?
Засмеялась Лаура.
— Я же говорю, вся информация есть электронных в архивах, в библиотеке, ее постоянно пополняют, ну да, ты не можешь поболтать с друзьями и родней, но раз ты заключил контракт с вампирами видать не очень то тебе и любят твои близкие.
Ромео хмыкнул, да, Лаура была права, не поругайся он с сестрой, не доставай она его с работой, никогда бы он не стал работать на вампиров. Да и Меркуцио не от хорошей жизни согласился сюда приехать.
— Я не собираюсь тут оставаться, — сказал он, — вот увидишь.
— Все так говорят, — фыркнула Лаура.
— И что, все остаются?
Ромео с вызовом глянул Лауре в глаза. Она, промолчала, поправила волосы и, присев на корточки, начала завязывать шнурки на кроссовках. Ромео снова уперся взглядом в ее грудь.
Лаура, подняла голову, поймав его взгляд хитро улыбнулась, поднявшись она как в ни в чем не бывало вытянула руку, показывая синяк:
— Кровь сдавала, — пояснила она, — а там новая медсестра, неопытная, вот синячище оставила на всю руку — тебе график выдали? будешь сейчас заниматься?
— Нет, — Ромео помотал головой, — сказали завтра.
— Тогда пошли, я переоденусь, поедим, расскажу тебе как тут все устроено.
Глава 32. Тайные миры
Джульетта растерянно озиралась, стараясь понять, где находится. В той же самой белой мужской рубашке, босая она стояла совершенно одна в незнакомой полупустой комнате. Девушка, затащившая ее в экран, исчезла. Стараясь определить, что это за место Джульетта разглядывала скудную обстановку: диван, накрытый клетчатым пледом, компьютерный стол, на котором уместился лишь большой монитор и клавиатура с мышью, тумбочка, и пара стульев, под одним из которых лежала красная спортивная сумка. Окон в комнате не было, на стенах, окрашенных в грязно— желтый цвет висели старые календари, плакаты, вырезанные из журналов разноцветные картинки. Возле закрытой двери стояла напольная вешалка, на которой висело несколько черных плащей.
Запах затхлости, казалось, пропитал все предметы в комнате и теперь медленно въедался в волосу и кожу Джульетты. Джульетта подошла к двери, приложив к ней ухо, прислушалась. За дверью стоял монотонный гул, словно большим мощным потоком лилась вода.
«Похоже на шум водопада, — подумала Джульетта, — но откуда здесь водопад, нет, это что-то другое». Джульетта осторожно подергала ручку двери, та не поддавалась. От страха заныл желудок, тошнота горьким комом подступила к горлу. Холод покрыл мурашками руки, пальцы ног заледенели, Джульетта почти не чувствовала их. Она набрала в легкие воздух и с силой выдохнула, легкое облачко пара появилось в воздухе,. Стараясь согреться, Джульетта начала быстро ходить по комнате. Каждый раз, проходя мимо двери, она дергала ручку, в надежде, что та откроется и выпустит ее из холодного плена. В отчаянии она сорвала с дивана плед, закуталась в него, а сверху замотала плащ с вешалки. От капюшона плаща пахло дымом и палеными волосами и Джульетта, поморщившись, расстегнула ворот плаща, теплее не становилось, она подошла к сумке, рывком расстегнула ее и, перевернув, высыпала все на пол. Одежда, украшения, старые журналы, все содержимое сумки теперь горкой лежало на полу.
Не раздумывая, Джульетта схватила свитер, джинсы, шерстяные гетры и натянула на себя. Ей, наконец, удалось согреться, и она немного успокоилась. Джульетта сгребла оставшиеся вещи, перенесла их на диван, и, забравшись на диван с ногами, стала рассматривать находки. Металлический браслет в форме змеи, кусающей свой хвост, начатый флакон духов, журналы для подростков десятилетней давности, и старая детская книжка, с такой потрепанной обложкой, на которой с трудом можно было разглядеть рисунок: парусник, плывущий в море и женщину, стоящую на берегу. Джульетта надела браслет, брызнула духами на свитер и плащ, свежий запах черемухи, наполнил комнату. Джульетта взяла в руки книжку.
— Сколько можно читать одно и тоже! Тебе не надоело?
Резкий женский голос прозвучал прямо над ухом, Джульетта вздрогнула, книга полетела на пол. Джульетта испуганно обернулась. За ее спиной стояла молодая женщина, она была в простом домашнем платье, ее лицо выражало удивление и усталость. Джульетта испуганно молчала.
— Ладно, — женщина вздохнула, — давай сюда, но только одну страницу. А потом сразу спать. Женщина протянула руку, чтобы погладить Джульетту по голове, но та в страхе отпрянула. Женщина вздохнула:
— Что за дикарка.
Джульетта изумленно оглядывалась, комната изменилась. Теперь это была детская комната, шкафчик с игрушками стол и стульчик, розовые занавески на окнах, рисунки с принцессами и кораблями, развешанные на стенах все это несомненно принадлежало девочке, Джульетта, откинув плед, бросилась к стене, на которой висело круглое зеркало, холодок страха пробежал по спине Джульетты, из зеркала на нее смотрела Розали, маленькая пятилетняя девочка с небесно— синими глазами и упрямой челкой.
— Не нужно баловаться, — женщина подошла к Джульетте, взяла за руку и уложила в кровать, затем снова накрыла Джульетту пледом и села рядом. Она подняла с пола книгу, ту самую, что уронила Джульеттой.
— Одну страницу и спать, — снова напомнила она, — давай, закрывай глаза.
Джульетта послушно легла, положила руку под щеку и закрыла глаза, растворяясь в тихом, успокаивающем голосе:
«Раз в несколько лет, на рассвете в гавань приходит корабль. Его паруса сотканы из самого чудесного шелка на свете. Ночью они белые, на закате бледно— голубые, а с рассветом, когда первый луч солнца робко целует сонное море, паруса становятся алыми словно над миром разливается кровавый рассвет.
Корабль движется тихо, почти не слышно. Корму украшает фигура прекрасной женщины с длинными волосами. Глаза ее закрыты, а руки сложены перед грудью в молитве. Никто не знает, из чего сделана эта фигура из мрамора, дерева или камня, но выглядит она как живая.
Капитан корабля— прекрасный юноша, сын короля удивительной страны. Там никогда не бывает холода, вдоволь еды, а люди веселые и счастливые.
У короля рождаются только сыновья. Достигнув совершеннолетия, юный принц снаряжает корабль и отправляется в далекое странствие. Принцу нельзя сходить на берег, но девушка, которая поднимется на борт, станет его невестой».
Глаза Джульетты слипались под убаюкивающие звуки голоса, голова наливалась тяжестью. Женщина, решив, что Джульетта заснула, поднялась, Джульетта, желая удержать ее, высунула руку, браслет соскользнул с тонкого запястья и с грохотом упал на пол. Джульетта в испуге вскочила.
Комната изменилась. Теперь вместо разбросанных игрушек повсюду лежали разбросанные вещи, журналы, тетрадки.
— Ты опять его стащила! Я же запретила тебе его брать! Ты же знаешь, он очень дорогой, а ты таскаешься со всякими подозрительными типами.
Напротив Джульетты снова стояла женщина, та же, что и в прошлый раз, только на темных волосах появились серебряные пряжи, а возле глаз морщинки. В руку женщина держала браслет: змею, кусающую свой хвост. Теперь Джульетта узнала ее— перед ней стояла мать Розалии.
Зеркало на стене комнаты услужливо позволило Джульетте разглядеть свое отражение. Она тоже изменилась, теперь ей было уже не пять, а пятнадцать.
—Что с тобой не так? — продолжала кричать женщина, — ну почему у других дети как дети. Сколько можно убегать, Розали? Ты уже взрослая. Отсюда нельзя сбежать! Ты никогда не выберешься отсюда, как ты не понимаешь! Мы навеки тут замурованы. В этом городе! Вампир не может покинуть город ни— ког— да!
С каждым словом женщины Джульетта чувствовала, как к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слезы. Не в силах вымолвить не слова, Джульетта, хлопнув дверью, выскочила из комнаты, и бросилась бежать. Ноги сами привели ее на каменный мост. Небо потемнело, холодный ветер гнал волны, со злостью швыряя их о камни. Брызги падали Джульетте на лицо, смешиваясь со слезами, словно река тоже плакала вместе с ней.
Перегнувшись через мост, Джульетта смотрела вниз. Обида жгла сердце, она была одна и одиночество, которое она раньше так любила, теперь давило на нее, сковывало грудь, наполняя отчаянием. Ей вдруг безумно захотелось покончить с этим, раз и навсегда. Просто шагнуть в эту темную воду, исчезнуть, чтобы больше никогда не слышать упреков матери, не видеть насмешливые взгляды одноклассников, не чувствовать от тех, кто называл себя друзьями жалости вместо любви.
Джульетта перегнулась через мост, в лицо ей ударил прелый запах водорослей. Она поморщилась, ей не хотелось падать в эту пахнущую тиной воду. Но она вспомнила лицо матери и решительно полезла на каменное ограждение моста. Чья-то рука схватила ее за одежду, резко дернула обратно, Джульетта не удержавшись полетела на мостовую. Рядом с ней на корточки присел мужчина. Джульетта не видела его лица, только темную куртку, с маленькими значком на лацкане: парусник, похожий на алую каплю.
— А вот это ты зря, — сказал он, поднимаясь и подавая ей руку, — вставай, ты же не собираешься сидеть тут вечно. Вампиры не должны толпиться, у нас есть дела поинтересней. Ты умеешь хранить секреты?
Джульетта протянула руку в ответ, его ладонь сжала ее пальцы, и от этого прикосновение ей стало тепло и спокойно, поднявшись, она отряхнула джинсы, избегая смотреть в лицо незнакомцу, она, уставившись на значок, смущенно пробормотала:
— Спасибо.
Потом они шли по набережной и болтали, как старые знакомые, вернее болтала она одна, потому что ей необходимо было выговориться. Рассказать хоть кому-нибудь о том, как она устала быть вечной пленницей этого города, как постоянно пытается сбежать, как ей никто не верит и мачеха, хоть и пытается быть хорошей, но все равно считает ее лгуньей. И о том, что она точно знает: ее мать, которую все считают пропавшей, и от которой у нее остался только браслет в виде змеи, кусающей свой хвост, на самом деле сбежала в большой мир на корабле с алыми, как рассвет парусами.
Ее спутник молчал, лишь изредка кивая в ответ. И Джульетта была ему благодарна за это молчание. Так они дошли до ее дома. И Джульетта, не зная, как себя вести с незнакомцем растерянно замолчала. И он, догадавшись о ее чувствах, по-дружески обнял, и прошептал на ухо:
— Увидимся.
Чтобы задержать это мгновение Джульетта зажмурилась и застыла, чувствуя на своем виске его теплое дыхание.
Глава 33. Двойная жизнь Розали
Когда она открыла глаза, незнакомец исчез. Она сидела в кафе, а напротив нее в строгом костюме серого цвета, собранными в хвост волосами сидела она сама. Джульетта! Джульетта разглядывала себя, как в зеркало, с недоумением отмечая малейшие недостатки. Круги под глазами, неровности кожи, ногти без маникюра. И чем больше она смотрела на себя, тем больше чувствовала злость. Злость росла, заполняя каждую клеточку тела и скоро ей уже было так тесно в груди, что она начала разрывать на части сердце. И когда, она поняла, что сейчас сделает что-то ужасное с сидевшей напротив, она, буркнув невнятное прощание, кинулась прочь.
Потом она долго, бесцельно бродила по улицам, стараясь заглушить воющую тоску, снова безуспешно пытаясь сбежать от самой себя. И снова она, как и несколько лет назад стояла на мосту, вглядываясь в темную гладь воды, в тайне надеясь, что все, что она узнала, окажется неправдой, и сейчас, как и в тот вечер ее остановит тот, к кому она была привязана странной, нездоровой, иссушающей мозг любовью. Она думала, что должна забыть его, выкинуть из памяти, чтобы вызвать отвращение вспомнила их последний разговор. Как она, услышав от него, что все изменилось, и теперь, когда он будет баллотироваться в советники мэра ему стоит фильтровать свои знакомства. А она, со своими татуировками и сомнительными друзьями, конечно забавная, но совершенно не то, что внушает доверие. И что ему нужно строить карьеру, и он нашел для себя выгодную партию, и что он всегда ее предупреждал, что так и будет. Да, он не врал. С самого начала он предупредив, что все, что они делают не имеет никакого отношения к любви. Взаимовыгодное сотрудничество, так называл он их отношения.
«Ты же умная современная женщина, — говорил он, — ты же понимаешь, что в мире все строиться на взаимовыгоде. Стоит дать слабину и тебя съедят. А любовь— самая большая слабость. Ты такая же, как и я, а значит, не будешь привязываться. Тебе это не надо».
Он решил это за нее. И она искренне верила, что так и есть.
Но когда услышала от него, что пришло время начинать новую жизнь, что теперь он официально женится, а с ней будет встречаться лишь иногда, когда найдет время, то внутри нее что-то рухнуло, и она устроила безобразную сцену, кричала, бросалась в него вещами, пыталась расцарапать лицо, а он просто вытолкал ее на улицу, и на его лице не было ни чувства вины, ни сожаления, только холодное презрение и разочарование.
На мосту она стояла до тех пор, пока холод не стал выбивать ее зубами чечетку. И все это время она придумывала план мести. Сначала она малодушно хотела убить себя, потом, вспомнив презрительный взгляд, решила убить его, потом, поняв, что у нее никогда не хватит духу причинить ему боль, она решила убить ту, которая заняла ее место.
Она перебирала в голове все, что знала о ядах, потому что такая смерть не вызвала бы ни у кого подозрения. Она полезла в телефон и долго изучала все свои контакты, пытаясь вспомнить, кто из ее друзей мог бы достать ей яд.
«Он говорил, что мы похожи, — думала она глядя на темную воду, — а значит, я так же как и он могу ломать чужие жизни». Ей было немного стыдно перед той, кто даже не знала, что разрушила ее счастье.
Туман от реки сгущался, и скоро она уже не видела в ничего, кроме смутных силуэтов городской башни.
Окончательно замерзнув, она отправилась в ночной клуб, только для того, чтобы заглушить громкой музыкой и алкоголем совесть и больше не жалеть тех, кому до нее не было никакого дела. И там, под громкую, разрывающие барабанные перепонку музыку она танцевала с каким— то незнакомым парнем, а после, тот покупал ей коктейли и кричал, что она самая прекрасная женщина на свете. Джульетта никогда не чувствовала себя так странно, ее жизнь размеренная, спокойная, тщательно спланированная на несколько лет вперед в один миг превратилась в хаос. Никогда прежде ей не приходилось испытывать чувства такой силы. Ревность, злость, ненависть, страх— все эти эмоции словно клубок змей обвились вокруг ее сердца и попеременно жалили. И Джульетта не могла, а может, и не хотела противиться этому. Она целовалась с каким-то парнем у барной стойки, а когда тот полез к ней под кофточку, с силой укусила его за губу. Парень взвыл от боли, а Джульетта громко хохотала, глядя, как тот с трудом сдерживает слезы, прикрывая рукой мгновенно распухшую нижнюю губу. Танцуя среди толпы, она чувствовала дикое одиночество и топила его в алкоголе. Затем снимала деньги в банкомате и ехала в компании сомнительных незнакомцев на окраину города, а потом, сжимая а руках пакетик со смертельным порошком, долго кружила по городу в такси, цепляясь за остатки вчерашнего дня, в бесплодной надежде, что утро никогда не наступит.
И под утро, сидя на ступенях своего дома, она размазывая слезы сдалась, набрала знакомый номер и, услышав автоответчик, сказала: «я согласна».
И, свернувшись на ступенях калачиком, провалилась в тяжелый сон.
— Эй, ты что, заснула? — кто-то тормошил за плечо Джульетту. Она открыла глаза, испуганно озираясь. Она снова была в кафе, а напротив сидела девушка, в красном платье. Макияж у девушки был яркий, а наряд слишком откровенный, казалось, девушка только что вышла из ночного клуба.
— Прости, тяжелая ночь, — пробормотала Джульетта
Девушка обиженно надула губы
— Так что ты говорила?
— Я говорила, что не такая, и не собираюсь этим заниматься постоянно, просто мне нужны деньги. Так что это будет всего несколько раз.
— Конечно, — Джульетта понимающе кивнула
«Все вы не такие, — думала она разглядывая идеально нарисованные стрелки на глазах девушки, — вам просто нужны деньги, сначала закрыть долги по кредитке, потом немножко немного накопить на будущее, а потом еще немножко…»
— И еще, насчет безопасности, — девушка замялась, — я не хочу, чтобы кто-то из моих знакомых узнал об этом.
— Это исключено, — Джульетта перевела взгляд на пальцы девушки, нервно постукивают по столу, — трансляции предназначены исключительно для узкого круга людей в закрытой группе. Все подключающиеся проходят несколько этапов идентификации. К тому же, в силу специфики, существует вступительный взнос. А это немаленькая сумма.
Девушка кивнула, затем, искоса глянув на Джульетту, сказала:
— А вообще, имейте ввиду, у меня брат работает в старой башне, если со мной что-то случится…
— Все будет хорошо, — Джульетта пыталась скрыть улыбку, — с тобой ничего не случится. Сеанс проходит в специальном месте, о котором никто не знает.
«Конечно, — думала она, — брат работает в старой башне, и поэтому ты идешь в вебкам. Все вы так говорите. А потом оказывается, что брат обычный торчок, сидящий на синтетической крови, мать рано постаревшая от забот, работает двух работах, чтобы прокормить малышню, отец умер или просто испарился в неизвестном направлении, а тебя жизнь наградила красотой, поэтому ты хочешь иметь сейчас все и сразу».
Девушка, успокоившись, повеселела. Джульетта встала:
— Первый сеанс вечером, приезжай по этому адресу: она протянула девушку визитку, я тебя встречу. С собой можешь ничего не брать, весь реквизит есть на месте. Оплата после каждого после сеанса.
— Можно немного сейчас? — голос девушки стал заискивающим
Джульетта молча достала из сумочки кошелек и выложила на стол несколько купюр. Девушка тут же схватила их и спрятала.
— Пока, — сразу повеселев сказала она и прощанье зачем— то протянула Джульетте руку. Та, замешкавшись, протянула в ответ, пальцы коснулись прохладной ладони, и Джульетта почувствовала сильную резкую боль, словно ее пронзило током или изнутри сжигало огнем. От боли она застыла на месте, она чувствовала, как ее кожа плавится, обнажая мышцы и сухожилия. Ослепнув от боли, из последних сил Джульетта выдернула руку из ладони девушки. И тут же боль прекратилась. Джульетта вытерла со лба пот, зрение постепенно возвращалось.
Она снова была в комнате, той самой, откуда началось ее путешествие. Тот же стол, большой плоский экран на столе и та же красная спортивная сумка. Но теперь центральная часть комнаты
Дверь хлопнула. Вышла девушка, Джульетта узнала в ней свою собеседницу в кафе. Теперь на ней была только свободная белая рубашка. Она стёрла яркую помаду, заплела волосы в косу и уложила ее венком, вокруг головы. Девушка больше не походила на посетительницу ночного клуба, а напоминала прекрасную Венеру с полотен Боттичелли. В ухе у нее белой каплей висел наушник.
Джульетта отступила к двери, наблюдая, как девушка подошла к столу, экран мигнул, загорелся. Фронтальная камера показывала часть комнаты и девушку. В углу экрана мигнул значок — кто— то подключился к трансляции. Девушка поправила в ухе наушник и, следуя приказам невидимого зрителя, начала послушно расстёгивать пуговицы рубашки. Джульетта старалась не смотреть на то, что делает девушка, полностью сосредоточившись на зрителе. Ей очень хотелось разглядеть его лицо, она чувствовала, что это невероятно важно, но, боясь быть замеченной, не двигалась, оставаясь вне зоны видимости камеры. Но человек, тоже боялся, а может, просто привык держаться в тени. Его лицо обезличенное специальным фильтром выглядело застывшей восковой маской, а губы не двигались. В какой-то момент девушка, уже полностью обнаженная застыла на месте и, обернувшись к Джульетте, поманила ее пальцем.
— Иди сюда, — крикнула она, — он сказал, что заплатит в два раза больше, если увидит тебя. Он просто хочет на тебя посмотреть.
Мурашки покрыли руки и спину, она хотела выбежать из комнаты, но тело не слушалось ее. Ее ноги, вопреки ее желаниям сделали шаг, затем еще один. Не отрываясь, она смотрела на безжизненную маску, за которой пряталось чье-то лицо. И чувствовала, как глаза незнакомца жадно ищут ее в темноте, а уши прислушиваются к малейшему шороху, так змея в норе под землей притаившись, подстерегает мышь. Джульетта, собрав все силы, застыла на месте, но чувствовала, что через несколько секунд сдастся и сделает последний роковой шаг. И в тот момент, когда она уже была готова шагнуть, чьи-то цепкие руки схватили ее за плечо и с силой выдернули из комнаты.
Глава 34. Откровения от Лауры
Меркуцио приехал на следующий день. Ромео только получил список тренировок и посещения лаборатории и зашел к Лауре поделиться, как услышал в коридоре знакомый голос. Замерев на полуслове, Ромео выскочил из комнаты. За ним вышла Лаура. Меркуцио стоял у лифта с той же девушкой, которая показывала лабораторию Ромео.
— Как у вас тут прикольно! — как обычно, сильно жестикулируя, говорил он девушке, — мне нравится!
Заметив Ромео, он радостно распахнул объятия:
— Друг! Как я рад, давай я тебя познакомлю, вот, та самая девушка, про которую я тебе говорил.
Девушка повернулась к Ромео.
— Мы уже знакомы, — сказала она.
— Конечно, он всегда успевает раньше меня, но ничего, как говорил мой дед: хорошо танцует тот, кому фортуна подыгрывает. А я известный счастливчик.
Ромео был так рад слушать бесконечную болтовню Меркуцио, что широкая улыбка не сходила с его лица. И он даже не понял, когда Лаура, шепнула ему:
— Почему ты не сказал, что твой друг белый?
И только тогда Ромео разглядел, что Меркуцио одет во все белое.
— Что ты застыл, как столб, познакомь нас, — прошептать Лаура, и решительно шагнула вперед.
— Лаура, — она протянула Меркуцио руку. Тот, галантно склонившись, чмокнул воздух возле ее пальцев.
— Я могу тебе все показать, — Лаура улыбалась, чуть прикусив губу, она внимательно разглядывала Меркуцио.
— Спасибо, но мы сейчас сами все посмотрим.
При слове “мы” Ромео заметил, как изменилось лицо Лауры, на мгновение в ее глазах промелькнула злость, а улыбка изменилась на оскал. Но тут же Лаура совладала с собой.
— Как скажешь, — промурлыкала она, — вечером приходи, поболтаем.
Она вернулась в комнату, но дверь предусмотрительно оставила открытой
— Мне кажется, — девушка, сопровождающая Меркуцио глянула на Ромео, — у тебя сейчас по расписанию тренировка.
— Точно! — Ромео хлопнул себя по лбу, — увидимся!
Он вернулся к себе, быстро переоделся и в преотличном настроении отправился в зал. С появлением Меркуцио все страхи развеялись, и он на одном дыхании выполнил все необходимые упражнения не заметив, как прошло полтора часа. В конце тренировки в зал пришла Лаура, она выглядела задумчивой, выполнила пару подходов на пресс, а затем, надев наушники, отправилась на беговую дорожку.
Ромео успел сходить в душ, посетить лабораторию, где ему измерили уровень кислорода, и уже сидел на кухне, когда к нему за столик подсела Лаура. Достав из холодильника запеченную куриную грудку, она не подогревая отрезала себе кусочек и сев рядом с Ромео начала задумчиво ковырять в ней вилку.
— Ты что? — Ромео удивленно смотрел на Лауру. Обычно она тщательно считала калории, взвешивая каждый кусок.
— Твой друг, — Лаура отложила вилку, — расскажи мне про него.
— Ну, Меркуцио, он, — Ромео задумался, — нормальный.
— И все?
— Да, я не знаю, что еще тебе сказать.
Лаура закатила глаза.
— Не тупи. У него девушка есть?
— Нет вроде,
— А с этой у него что?
— С кем, — не понял Ромео.
— С вампиршей этой, которая тут работает
— Ничего, он только приехал, она просто ему все показывает, как мне.
— Просто показывает? Ты совсем ничего не видел? Да она смотрела на него как удав на кролика. Она его сожрать готова была. А он и рад.
— Ты выдумываешь, — Ромео засмеялся, — нормально она на него смотрела. А тебе вообще что с того? Влюбилась что ли?
— Ага, — буркнула Лаура, — с первого взгляда. Ты понимаешь, что он белый? Он для них как золото, нет как платина, как самый редкий металл, который раз в сто лет добывают.
— И что?
Ромео все еще не понимал, куда клонит Лаура.
— А то, что его кровь для них как для людей самый крутой энергетик.
— Тебе то он зачем? Ты же не вампир.
Ромео доел и, смешав в миксере белковый коктейль, стал медленно пить.
— Если я рожу от него ребенка, — сказала Лаура, — мне заплатят столько денег, что я вообще никогда в жизни больше смогу не работать.
От неожиданности, Ромео поперхнулся, кашляя, он расплескал коктейль, и тут же из угла кухни тихо жужжа, выехал робот уборщик, вытер пол и вернулся обратно.
— В смысле родишь ребенка, — сказал он, — вытирая выступившие слезы, — тут же нельзя, мне эта сказала…
Он махнул рукой в сторону коридора.
— Пойдем, — Лаура оглянулась, желая убедиться, что за ними никто не наблюдает, — только тихо. Сейчас выйдем из кухни, и ты идёшь за мной. Ничего не спрашивай и молчи, если кого встретим, я буду говорить, потом тебе скажу, когда можно.
Лаура встала, выйдя из кухни, направилась к лифту. Ромео двинулся за ней. Так же молча они спустились на несколько этажей и дошли до комнаты зеленых и Лаура уверенно толкнула дверь плечом. В прошлый раз, когда Ромео видел эту комнату, в ней не было людей, но теперь в зеленых джунглях, прямо на полу сидели одетые в зеленые спортивные костюмы несколько мужчин. Закрыв глаза, они молчали, и никто из них не обратил внимание на вошедших.
Ловко огибая сидящих, Лаура подошла к стене, возле которой в горшке стояло несколько гигантских фикусов, обернувшись, махнула рукой Ромео, чтобы он шел за ней, затем, присев на корточки, под развесистые листья и исчезла.
Ромео, стараясь не толкнуть никого из зеленых, тоже пробрался к стене. Присев на корточки, по примеру Лауры, он отодвинул ветки и увидел скрывающуюся за листвой дверь. Он легонько постучал, а затем толкнул, дверь открылась, Ромео, стараясь не повредить ветки, на четвереньках заполз внутрь.
В каморке царил полумрак, но Ромео удалось разглядеть, что комната длинная и узкая, у дальней стены сгрудились несколько каталок, похожих на те, что Ромео видел в больнице, а остальное место занимает облезлый диван. На нем, забравшись с ногами, сидела Лаура.
— Дверь закрыл? — спросила она, и получив утвердительный кивок от Ромео тут же указала место на диване возле себя, — садись, все можно говорить.
— Это что, карцер?
Ромео сел рядом с Лаурой.
— Нет, — она махнула рукой, — морг. Ды ты не бойся, бывший морг. Когда лабораторию только открыли, они сюда свозили тех, кто помер, тела сначала родственникам выдавали, но потом быстро сообразили, что не стоит этого делать и стали кремировать. Даже в договоре такой пункт есть, видел?
Ромео пожал плечами. Лаура хмыкнула:
— Понятно, договор не читал.
— А почему выдавать перестали?
Лаура хитро прищурилась.
— Это вызывало много вопросов. Лаборатория позиционирует себя как полностью безопасное место, а тут вдруг кто-то умер. Журналисты такой шанс никогда не упустят. Но я не про это тебе хотела рассказать.
Она глянула на часы
— У нас мало времени, у меня тренировка через тридцать пять минут, они знают, что я никогда не опаздываю, так что давай сразу к делу. У меня к тебе деловое предложение: ты помогаешь мне завести роман с Меркуцио, я расскажу тебе, где поймать интернет.
— Что?
Ромео растерянно смотрел на Лауру.
— Мне нужно переспать с Меркуцио, — Лаура говорила медленно, словно разговаривала с иностранцем, плохо владеющим итальянским языком, — и ты мне в этом поможешь.
— Но как? Что? Зачем?
Лаура вздохнула
— Я тут уже пять лет. И за это время приходил только один белый, да и то это была девушка. А меня не будут держать тут вечно. Еще пару лет, максимум три. А потом мне нужно будет уйти. Да, здесь хорошо платят и я за это время накопила лет на пять — семь безбедной жизни. Но потом, мне как раз будет лет тридцать пять, снова придется идти работать. И скажи мне, Ромео, кем я смогу быть в 35 лет? Продавщицей? Уборщицей? официанткой в сомнительной забегаловке? Нет уж, спасибо. Моя мать была такой, я на нее насмотрелась. Мой ресурс— это молодость и я хочу продать его подороже. И единственный шанс получить столько денег, что я смогу до конца жизни не работать — это родить им ребенка от белого.
— Но..
— не перебивай! Я знаю, что выгляжу классно и даже у синих что-то начинает шевелиться внизу живота, когда я захожу к ним в комнату. И я легко бы справилась без твоей помощи, если бы не эта тварь. Я видела, как она на него смотрела, а его просто расплющило от ее взгляда.
— Но…
— Я же сказала, не перебивай! Мне без разницы, что он там будет с ней делать, но мне нужно затащить в кровать. От тебя многое не требуется: подружись с этой тварью, а в нужный мне день позови ее куда-нибудь. Ты ей не нужен, но такие, как она любят коллекционировать парней, спать она с тобой не будет, не надейся, но ее самолюбию будет приятно, что ты тоже на нее запал.
— Ерунда какая-то.
Ромео поморщился.
— Куда я ее приглашу? Мы под землей, в бункере, забыла?
— Есть одно местечко, я ходила туда с… неважно, короче там круто. Не думаю, что она о нем знает, она тут недавно.
— Допустим, я это сделаю, а что насчет интернета?
— Я скажу тебе, когда все получится.
— Ну да, так я тебе и поверил. Или ты говоришь мне сейчас или сделки не будет.
Лаура уставилась на Ромео, словно желая сжечь его взглядом, но, поняв, что он не будет менять решение, вздохнула.
— Хорошо. В нашем корпусе живут только люди и младший обслуживающий персонал от вампиров, поэтому интернет внутри глушат у всех. Но если ты вылезешь на крышу, там все прекрасно ловит. Как раз на крышу ты и поведешь гадину. Попасть на крышу несложно, главное, чтобы тебя никто не видел, садишься в лифт для персонала нажимаешь синюю кнопку связи. В верхнем левом углу на панели. Лифт едет без остановки на самый верх. Там дверь в служебное помещение на кодовом замке. Код 1814. Проходишь внутрь, идешь до запасного выхода, код тот же. И уже с запасного выхода поднимаешься на крышу.
— Как же я приведу вампиршу на крышу, она же сдаст меня, и они поменяют код
— Не сдаст, — Лаура махнула рукой, — про код и крышу все знают, персонал туда ходит воздухом дышать, а подопытных вроде синих и зеленых туда ничем не заманишь, одни в вечной медитации, а вторым тяжело лишний раз ногу поднять. Я часто на крышу хожу, особенно летом.
— Все знают, что там интернет ловит?
— А вот про это молчок. Это рабочая сеть, только для главных менеджеров. Пароль меняется каждую неделю, по четвергам, но у них плохо с воображением, поэтому они просто переставляют одни и те же буквы и цифры в разном порядке. Сейчас пароль ZuKo, можешь сегодня попробовать. Но только учти, каждый сеанс не больше 3 минут. Потом отключаешься, там стоят датчики на присоединяющиеся устройства. Можешь заходить хоть сто раз, но обязательно ставь таймер на 3 минуты. Если тебя засекут— сразу выгонят и никаких денежек ты не получишь. Все, я свою часть договора выполнила, теперь дело за тобой.
— Ладно. Но все это как-то странно. Зачем им платить тебе за ребенка?
— Ты не понимаешь, белых очень мало, для них каждый белый— это подарок судьбы, идеал. Ребенок от белого и серого гораздо ближе к идеалу, чем белого и синего или белого и зеленого. Но почему-то белыми чаще всего бывают женщины. И в этой лаборатории за двадцать лет было всего две белых, одна в самом начале, а вторая при мне.
— И что с ними случилось?
— Та, что была давно забеременела и сбежала, а ту, что привели при мне быстро забрали, она провела тут пару недель, не больше.
— Забрали?
— Ну да, в семью. Если это ребенок, его усыновляют, а если взрослый, то женятся.
— Ты врешь, вампиры не могут усыновлять не вампиров.
— При хороших деньгах могут все.
— Откуда ты все знаешь.
— Встречалась тут с одним. Химиком. Он так в меня влюбился, что даже жениться предлагала, но мне то он зачем. Он тоже хотел, чтобы я родила ему, но я сразу сказала: никаких детей.
— Зачем же вампирам усыновлять человеческих детей?
— Как зачем, пьют кровь.
— Как? Это же преступление!
— Ромео, ты дурачок или прикидываешься?
Лаура глянула на него с удивлением.
— Ты что не понял, что тут происходит?
Ромео растерянно пожал плечами
— Они ищут лекарство, берут кровь…
Лаура закатила глаза, словно услышала самую большую в жизни глупость.
— Вот именно, берут, только не для того, чтобы делать из нее таблетки. Они ее пьют, не все конечно, это очень дорого, но те, у кого есть деньги -пьют. Поэтому нам платят такие бабки. А не за какие-то исследования!
Кровь прилила к ушам, Ромео почувствовал, как сердце бешено колотиться в груди, его кинуло в жар.
— Ты врешь, этого не может быть!
— Открой глаза!
Лаура снисходительно похлопала его по плечу
— Сюда нельзя попасть, если ты болен, они берут анализы, проверяют все что можно. Тебе повезло, что ты серый, а то сейчас бы доили тебя с утрам вечера, как корову.
— Подожди, тут что-то не сходится, а нас с тобой почему не доят?
— Потому что на кровь серых у них аллергия. Как на котов. Если они выпьют ее, то начнут задыхаться, а потом умрут. Они исследуют нас, чтобы вывести лекарство от аллергии. А еще делают из нее яд.
Лаура глянула на часы.
— Все, расходимся. Запомни, обсуждаем план только здесь. Тут точно нет камер и прослушки. Или на крыше. Я уйду первая, ты минут через пять. Увидим в спортзале.
Лаура выскользнула из дверей, а Ромео так и остался сидеть на диване, оглушенный тем, что только что услышал.
Глава 35. Все врут
До вечера Ромео думал о том, что рассказала ему Лаура. «Этого не может быть, — убеждал он себя, — она чокнутая, сидит тут пять лет, вот и двинулась. Если бы они пили кровь, уже бы все знали, нельзя скрыть такое. Кроме вампиров тут работает куча людей, не могут все молчать. Лаура врет, может она и про интернет врет, надо проверить. А если интернет есть напишу Джульетте».
При мысли о Джульетте ему сразу стало спокойнее. Он взял скетчбук, сделал несколько набросков девушки. Той, что видел с Меркуцио. Он постарался придать ее лицу злобное выражение, превращая ее в злую колдунью, рядом он нарисовал еще одну девушку, добрую, и чем больше он вырисовывал ее черты, тем больше она становилась похожей на Джульетту.
«Расскажу Джульетте что узнал, — решил он, — пусть разбирается. И поговорю с Меркуцио».
Но встретиться с Меркуцио в этот день у него так и не получилось. Ромео несколько раз заглядывал в его комнату, Меркуцио не считал нужным запирать дверь на ключ, но никак не мог застать друга. С Лаурой после разговора в комнате зеленых он старался не сталкиваться. Но вечером она сама постучала в его комнату
— Ты не видела Меркуцио, — спросила она, стоило Ромео открыть дверь.
— Нет, — Ромео стоял в дверях, не давая Лауре войти внутрь. Теперь, после разговора, она все больше казалась ему безумной.
— Все ясно.
Лаура, сжав губы, нахмурилась.
— Значит, эта сразу взяла его в оборот.
Ромео молчал.
— Ты ужинал? Пойдем на кухню?
Лаура нервно кусала губы, Ромео покачал головой:
— Нет, я уже поел, голова болит, спать лягу.
Лаура, прищурившись, окинула его взглядом. Ромео чувствовал, что она в бешенстве, и если бы не камеры устроила бы скандал, размещая на нем свою злость.
— Ладно.— сказала она, — до завтра.
— Пока, — буркнул Ромео, закрыл дверь и выключил свет.
Не раздеваясь, он лег на кровать. Нужно было дождаться, когда Лаура вернется в комнату и потом подняться на крышу. Завтра, рано с утра ей нужно было сдавать кровь, а значит спать она ляжет рано.
«Что мне сказать Джульетте за три минуты? — думал он, уставившись на картинку с морем, — у меня нет доказательств. Когда я приглашу подружку Меркуцио на свидание, надо будет спросить ее про кровь. Но она мне ничего не расскажет. Надо предупредить Меркуцио. Лаура конечно чокнутая, но что если она права?»
По спине Ромео пробежали мурашки. «А что если поговорить с зелеными или синими? — размышлял он, — они тоже должны что-то знать, или догадываться. Я ни разу не разговаривал ни с кем из них, только потому что Лаура сказала, что они тупые и ничего внятного сказать не смогут, но почему я должен ей верить?»
Не в силах находиться в неизвестно Ромео поднялся.
«Пойду и поговорю с ними— решил он, — какого черта я слушаю Лауру? Только что я им скажу? Мне Лаура сказала, вас тут держат как коров? Нет, так нельзя, еще жалуются персоналу, Лаура выкрутится, а меня выгонят. Предложу им сыграть в карты, а там разговор сам собой завяжется».
По дороге к зелёным он снова заглянул к Меркуцио, и комната снова оказалась пустой.
Этаж сине-зеленый как обычно встретил его тишиной. Стоило ему выйти из лифта, как в коридоре сработал датчик движения и включился свет. Ромео дошел до комнаты синих, для приличия стукнул в дверь и, не дождавшись ответа, вошел внутрь. Синие, как обычно лежали на кроватях и монотонно жевали.
— Привет, — громко поздоровался Ромео, — я ваш сосед, с другого этажа, кто хочет сыграть со мной в карты?
Никто из синих даже не повернул голову. Ромео оглядел комнату, сначала ему показалось, что все синие выглядят одинаково: толстые, короткостриженные, медленно двигающие челюстями, но, приглядевшись, он заметил, что один синий в центре комнаты перестал жевать и теперь тяжело дыша лежит и смотрит на пол.
— Привет!
Ромео подошел к нежующему синему и присел на краешек кровати. Синий скосил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на Ромео, затем снова стал разглядывать пол. Ромео проследил за взглядом синего и заметил лежавшую на полу пачку печенья. Ромео поднял пачку. Синий замычал и протянулся к ней. Ромео поднял руку с пачкой. Синий, не спуская взгляда с печенья, попытался приподняться, чтобы сесть. Лицо его покраснело от натуги, он на несколько миллиметров оторвал спину от матраса, но тут же рухнул обратно. Синий тяжело дышал словно он сделал невероятно тяжелое упражнение.
— Я отдам тебе печенье, если ты ответишь мне на вопросы, — сказал Ромео, — договорились?
Синий кивнул
— ты давно здесь? — спросил Ромео, пытаясь угадать какого пола его собеседник
— Т…т…три.
С трудом выдохнул синий.
— Года? — уточнил Ромео.
— Хы, — отрицательно махнул головой синий.
— Месяца?
Ромео удивленно уставился на синего. Трудно представить, что за три месяца человек мог так откормиться.
«Хотя, — Ромео оглянулся, — наверно он уже был таким, когда попал сюда. Как и все они».
— Тебя как зовут, — спросил Ромео.
— Дж…дж…дже…дже…джей…
Каждое слово давалось синему с трудом.
— Джейк? Или Джейн? — не удержавшись, подсказал Ромео.
Синий кивнул.
— У тебя кровь берут?
Ромео сразу решил перейти к делу. Синий снова кивнул и, подняв руку, вялым движением попытался схватить пачку.
— Я же сказал, — Ромео спрятал пачку за спину, — отдам, как поговорим.
— Каждый день кровь берут?
Синий снова кивнул.
— И у них?
Ромео кивком указал на остальных синих.
— Хых, — утвердительно выдохнул его собеседник.
Ромео смотрел на его бледное, покрытое бисеринками пота лицо, на вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь, на вялые движения и сонный, бессмысленный взгляд.
— Ты домой хочешь? — спросил Ромео.
— Хых, — Синий отрицательно мотнул головой.
— Совсем не хочешь?
— Хых.
— Тебе что, тут нравится?
— Угу.
— Но они же только кормят тебя и берут кровь. Неужели тебе это нравится?
— Угу.
— Но ты же умрешь!
Синий потеряв терпении громко замычал.
— Хы-ых
И тут же на его зов откликнулись остальные
— Хы-ы-ых, ы-ы-ых,ы-ы-ых…
Ромео, испуганно оглядываясь, сунул в тянущиеся руки синего пачку печенья и выскочил из комнаты.
В коридоре он, приложив ухо к двери, прислушался, недовольное мычание прекратилось и Ромео, успокоившись, пошел к зеленым. Теперь он решил действовать по-другому.
«Угрожать зеленым бессмысленно, — рассуждал он, — у них нет желаний, но вряд ли они откажутся научить меня чему-либо».
Ромео зашел в комнату. Зеленые сидели на ковриках, прямо на полу. Сложив ноги калачиком и закрыв глаза, они были погружены в себя настолько, что, как и синие не обратили на Ромео никакого внимания. Ромео оглядел комнату, выбрал зеленого в углу комнаты, подошел к нему и сел рядом прямо на пол
«Привет, — негромко сказал он, — я тут недавно, не поможешь мне разобраться, что тут происходит».
Зеленый вздрогнул, словно Ромео разбудил его от сна и медленно перевел взгляд на Ромео. В глазах зеленого не было ни любопытства, ни страха, а какое-то бесконечное равнодушие.
«Смотрит на меня, как синий — промелькнула у Ромео мысль, — что с ними такое?»
— Что? Ты. Хотел. Узнать? — медленно заговорил зеленый
Ромео замешкался, вопросов у него было много, но он понимал, что зеленый не будет разговаривать долго.
— Ты здесь давно? — спросил он.
— Что значит давно? Все относительно.
«Вот дьявол! С этими зелеными еще хуже чем с синими. Нужна конкретика».
— У тебя кровь берут?
— Да.
— Каждый день?
— Да.
— И у них?
Ромео махнул рукой на застывших в медитации зеленых.
— Спроси у них,
— Хочешь домой?
— Вселенная мой дом. Я всегда дома.
— Здесь часто люди умирают?
— Что есть смерть? Переход в иное состояние. Мы меняемся каждую секунду, умираем и возрождаемся.
Ромео терял терпение. Он не знал, как задать вопрос зеленому, чтобы узнать говорила ли правду Лаура.
— Вампиры пьют вашу кровь?
От отчаяния выпалил Ромео. Зеленый не удивился.
— Кровь — основа всего, — сказал он, — наша кровь самое малое, что мы можем вернуть природе.
Зеленый замолчал, немного поерзал, снова закрыл глаза, погружаясь в транс.
Ромео встал с пола, разминая затекшие ноги.
«План не удался, — думал он, шагая по коридору, — все они тут сумасшедшие: и синие, и зеленые, и Лаура. Может, поговорит с кем-то из персонала? Нет, опасно. Что ж, придется разговорить вампиршу».
Возвращаясь к себе, Ромео заметил приоткрытую дверь одного из технических помещений. Он заглянул внутрь, комната была заполнена коробками, судя по наклейкам в них не было ничего интересного. «Посуда», «постельное белье», «одежда для персонала», «одноразовые перчатки», Ромео пробежал взглядом надписи и хотел уже идти дальше, но тут же, пораженный внезапной идеей, воровато оглянувшись, проскользнул внутрь. Он открыл коробку с одеждой и взял черный дождевик с капюшоном, водолазку и брюки. Еще раз внимательно оглядел комнату, но коробки с обувью не нашел и боясь быть обнаруженным, вышел обратно.
«Удачно я зашел, — думал он довольный находкой, — как бы я на крышу полез в сером. Меня ж заметят сразу. А Лаура ничего мне не сказала насчет одежды. Может, она хотела, чтобы меня заметили. Она же сказала, что скоро его выгонят, а я как раз составляю ей конкуренцию. Серых то, кроме нас нет. Или я уже сам с ума схожу и подозреваю ее во всем. Теперь понятно, почему синие и зеленые такие. Нужно срочно поговорить с кем-то нормальным».
В комнате Ромео первым делом спрятал украденную одежду, оставив дождевик. «Надену его на крыше, если смогу туда забраться», — решил он пряча дождевик под свитшот. Он подошел к двери, прислушался и только хотел выйти, как услышал тихое щелканье датчиков движения, кто-то шел по коридору. Ромео выключил свет в комнате и приложил ухо к двери. По коридору шли двое, они говорили между собой тихо, но Ромео все равно узнал в одном из собеседников Меркуцио. Второй голос принадлежал женщине, той самой вампирше к которой так ревновала Лаура.
— Весело тебе, а у меня никакого нет, — говорила она.
— А как же мама?
Меркуцио, обычно тараторящий двести слов секунду, теперь говорил медленно, словно ему было трудно вспоминать слова
— Она исчезла.
— Это как?
Меркуцио и его спутница прошли мимо комнаты Ромео, Меркуцио толкнул дверь, споткнувшись, свалился на пороге в свою комнату.
— Я помогу.
Ромео услышал возню, вампирша помогала Меркуцио встать.
— Пригласишь? — спросила она.
— Конечно.
Ромео услышал, как они вошли в комнату, и Меркуцио рухнул на кровать.
— Не уходи, — жалобно попросил он,
Девушка, подвинув стул села рядом.
Ромео на цыпочках подошел к смежной стене, рассчитывая подслушать их разговор. Он надеялся, что девушка забудет закрыть дверь и тогда он сможет узнать хоть что-то.
— Ты говорила, что твоя мать исчезла.
— Да, однажды…
Глава 36. Беспорядки в городе
Джульетта очнулась на кровати, у себя в комнате. Она лежала на спине, мокрая от пота, а рядом, держа ее за плечо, сидела химера. Оскалив пасть, она втягивала ноздрями воздух.
— Спасибо, — прошептала Джульетта, чувствуя озноб она вытащила из-под себя покрывало и, укутавшись в него, пыталась согреться.
Химера смотреть ей в глаза и Джульетта поняла, что та все знает.
— Это был следственный эксперимент, — оправдывалась Джульетта, — мне нужно найти Розали. Я не собираюсь это повторять.
Химера покачала головой, разжав пальцы она отступила от кровати на несколько шагов, продолжая наблюдать за Джульеттой.
— Я в порядке, все хорошо.
Джульетта, пошатываясь, сползла с кровати. Стрелки на часах показывали семь. Получается, она провела в отключке всю ночь. Она добрела до ванной и включила душ. Нужно было привести себя в порядок, приехать на работу и все рассказать Тибальту. Все, кроме того, каким способом она вышла на связь с Розали. А значит ей надо придумать убедительную легенду. Мысли Джульетты путались, перескакивая с одного воспоминания на другое:
«Розали встречалась с Парисом. Она хорошо знала его еще до того, как я познакомилась с ним, знала, но никогда не говорила об этом. Он врал мне. И Розали врала, всегда врала».
При мысли о предательстве Розали по сердцу словно резануло опасной бритвой. Джульетта пустила напор воды, сделав его холоднее, словно вода могла остудить ее боль.
«Она любила Париса, и до сих пор любит. Она даже хотела меня убить, неужели она и вправду могла это сделать? И они продолжают встречаться. А я то думала, что мы друзья».
От жалости к себе на глазах у Джульетты выступили слезы.
«Я верила ей, и Парису тоже верила. Думала наш брак принесет пользу нам обоим. Пользу?»
Джульетта усмехнулась
«Разве так думают о браке. А я ведь такая же, как Парис, везде ищу выгоду. Он был идеальной парой для меня: образованный, умный, целеустремленный. У его семьи были деньги, у моей древний род и слава. Вместе мы создали бы империю. У нас было все. Кроме любви».
Джульетта вдруг поймала себя на мысли, что думая о Парисе не чувствует по отношению к нему ничего. Ни ревности, ни злости, словно думает о совершенно чужом человеке.
«Разве это нормально создавать семью ради выгоды? Розали, хоть и предательница, но она любит его по-настоящему. Стала бы я убивать кого-то ради Париса? Конечно же нет!»
Слезы иссякли, теперь по лицу Джульетты бежали струи воды, смывая сомнения и злость. Она чувствовала в душе пустоту, словно кто-то выгреб из ее души все прекрасные чувства и воспоминания.
«А если бы я не узнала сейчас, — думала она, — сколько бы еще они собирались меня обманывать? До свадьбы? После свадьбы тоже? Но теперь я все знаю, и сама буду устанавливать правила».
Джульетта выключила воду и, завернувшись в полотенце, вышла из душа.
Химера ждала ее на кухне. Джульетта, виновато улыбаясь, обняла ее, прижавшись щекой к шерстяному затылку
— Прости меня, — прошептала она, — но я должна была узнать правду. Хотя теперь я не знаю, что мне с ней делать.
Химера погладила когтистой лапой руку Джульетты, а затем легонько сжала запястье. Джульетта чмокнула химеру в макушку.
— Пойдем завтракать, — сказала она, — я проголодалась.
Остаток утра Джульетта провела как обычно, и только закрыв за собой дверь, она вспомнила, что ни разу со вчерашнего дня не проверила телефон. Она достала мобильный. Розали так и не появлялась в сети, Джульетта быстро пролистала ленту, заметила входящее сообщение от Ромео. Сердце забилось сильнее, не мешкая, Джульетта написала: «жду информации, будь осторожен» и пошла на работу.
В отдел она пришла вовремя, душ и макияж стерли с ее лица следы усталости, но Джульетта так и не могла перестать думать о том, что увидела ночью:
«Почему Розали никогда не говорила, что живет с мачехой, — размышляла она, — Почему? Она стеснялась, что мать бросила ее? Чувствовала свою вину? Знала что-то про мать, о чем не принято говорить в приличном обществе? Девушки занимались вебкамом и они мертвы и Розали в этом участвовала. Что это за комната, где они проводили съемки? Что это за человек от которого так веяло холодом и страхом?»
Мысли так измучили ее, что она сразу направилась к Тибальту.
— Я провел сеанс связи, — не вдаваясь в подробности, сказала она, — убитые девушки занимались вебкамом, и Розали с этим связана.
Тибальт нахмурился.
— Она тоже мертва?
— Не знаю, нужно найти помещение, откуда шла трансляция, это склад или старый завод или депо. Рядом должен быть источник глухого шума, возможно трасса. У меня есть подозрение, что смерть девушек, по крайней мере последней точно связана с их работой. Вероятно это их постоянный зритель. Я не видела лица этого человека, но чувствовала, что девушки боятся его. И еще, по поводу компании «Новая жизнь». Мой человек сейчас там, я надеюсь, ему удастся выйти на связь в ближайшее время. Я составила психологический портрет пропавших девушек вампиров. Заявления об их пропаже никто не подавал, но мы можем отследить тех, кто перестал получать таблетки. Нужно сделать запрос во все поликлиники Старого города.
— Хорошо
— Еще. Я думаю вербовала девушек Розали, через салон. Нужно допросить ее помощницу, она точно что-то знает. Я бы могла заняться этим.
Выражение лица Тибальта изменилось. Теперь он выглядел немного смущенным.
— Я поговорил со следователем, — начал говорить он, не глядя в глаза Джульетте, — узнал, кто был представителем вампиров в то время.
— И кто?
— Микеле Капулетти. Это твой родственник, Джульетта, и ты знаешь, что это значит.
Джульетта опешила, ошарашенная новостью, она молчала, и Тибальт продолжил за нее
— По закону ты не можешь участвовать в расследовании. Согласно инструкции, если в деле фигурирует близкий родственник, ты имеешь право не свидетельствовать против него.
— Но я… я же столько узнала… так нельзя.
— Извини, Джульетта, ты больше не занимаешься этим делом.
— А кто занимается?
— Я не знаю, обещали прислать замену из другого отделения.
Джульетта почувствовала, как внутри нее зарождается злость. Да как они смеют, она рисковала ради того, чтобы узнать правду, а ее отстраняют. Она почти нашла этих девушек. Она нарушила закон ради этого дела! Ромео из-за нее пошел в лабораторию, она обещала ему помочь и теперь ее отстраняют? Ну, нет!
Джульетта сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Сейчас она не должна проявлять эмоции. Сейчас она должна быть сильной. Ради Ромео. Ради себя самой.
— Хорошо, — Джульетта говорила спокойным голосом, — только сначала мне нужно обсудить это кое с кем, и возможно мы найдем компромисс.
Джульетта вышла из участка, ей нужно было пройтись, чтобы все обдумать. Конечно, формально Тибальт был прав. Она не имела право заниматься расследованием, которое до этого момента вел ее родственник, но также она хорошо знала и другое.
«Законы пишутся для бедных», — любил повторять Парис, а она Джульетта никогда не была бедной. Ее отец— мер Старого города, потомственный вампир, прямой предок нулевого мутировавшего пациента. У отца один из решающих голосов в совете города, а ее жених. Джульетта усмехнулась, она все еще называла Париса своим женихом, «пора отвыкать», — сказала она себе. Хотя да, формально он еще жених, и как бы сказал сам Парис, жених «пока не расторгнута сделка».
Что ж, ее жених— один из влиятельных молодых политиков, а значит никакие инструкции ей не указ. Она попросит Париса, тот позвонит ее начальству и ее оставят на месте, отыскав какую-нибудь другую инструкцию на этот счет.
Джульетта решила, что по телефону обсуждать такие вещи не стоит, она предложила Парису пообедать, не особо надеясь, что он окажется, и тот как ни странно согласился. Они договорились встретиться в ресторане башни, том самом, где гадала Вердани.
«До чего я дошла, — думала Джульетта, шагая к башне, — а я ведь думала, что никогда не буду просить помощи ни у отца, ни у Париса. Думала, что добьюсь сама. Я осуждала тех, кто пользуется связями, а сейчас сама делаю это. Хотя, после того, как я попробовала кровь, нарушить инструкцию сущие пустяки».
Джульетта уже пересекла площадь, когда заметила недалеко от башни толпу людей. Они стояли сгрудивши в кучу и что-то громко обсуждали, эмоционально жестикулируя. Скоро она смогла разобрать их выкрики:
— Хватит терпеть!
— Отменить льготы!
— Достали!
— Равные права!
— Убийцы!
«Опять эти демонстранты— с раздражением подумала Джульетта, — сколько можно шататься по улицам, неужели нет никаких дел». Она прошла мимо толпы, мельком бросив взгляд на людей. Мужчины в ярких рубашках, несколько женщин в бесформенных футболках и брюках. «Почему все демонстранты всегда выглядят одинаково, — думала Джульетта поднимаясь по винтовой лестнице башни, — они словно кочуют из одной демонстрации в другую, словно им все равно против чего протестовать. А может так и есть? Может им платят за то, чтобы они создавали шум, специально раздражая вампиров».
Джульетта толкнула тяжелую дверь и вошла в ресторан. Сейчас ничего не напоминало прежней обстановки, столы стояли на своих местах в окружении стульев, официанты в белых передниках услужило носили подносы с едой, а бармен за стойкой ловко смешивал коктейли.
Парис уже ждал ее за столиком, накрытым бордовой скатертью. Заметив Джульетту, он приветливо помахал ей рукой.
— Я заказал тебе салат из морепродуктов, — сказал он, когда Джульетта села напротив, — так о чем ты хотела поговорить?
«Интересно, — подумала вдруг Джульетта, — если бы я сказала, что все знаю о нем и Розали, чтобы он сделал? Стал бы отрицать или сознался?»
— Хочу попросить тебя, чтобы ты позвонил моему начальству и предложил им не отстранять меня от дела. Я знаю, это в твоей власти и тебя послушают
Джульетта сама удивилась, как спокойно прозвучал ее голос. Теперь она не чувствовала ни злости, ни раздражения, только твердую решимость довести до конца начатое.
Парис удивленно вскинул брови, но по тому, что он не спросил ее о подробностях, Джульетта поняла, что ему все известно.
— Это на тебя не похоже, — сказал он, — раньше ты никогда не пользовалась положением семьи.
Слово «семья» резануло слух Джульетты. «А мы семья? — подумала она, — что ж у меня для тебя плохие новости».
Неслышно подошел официант, разлил по бокалам вино и также неслышно удалился. Джульетта проводила его взглядом.
— Все меняется, — ответила она, — видишь ли, я проделала большую работу и не хочу, чтобы лавры достались другому, из-за какой-то дурацкой инструкции, написанной пятьдесят лет назад.
— На самом деле, — Парис взял бокал и сделал глоток, теперь он тоже внимательно наблюдал за Джульеттой, — мне не нравится, что ты так много проводишь времени на работе. Мне кажется, твое отстранение сейчас к лучшему. В городской мэрии освободилась должность советника по социальным вопросам. И мы с твоим отцом считаем, что тебе пора заканчивать с работой полицейского и перейти на эту должность. Приказ о твоем назначении готов. У тебя прекрасный опыт работы и на новом месте тебя ждет шикарная карьера. А в будущем, ты даже можешь стать мэром этого города.
Парис говорил спокойно, словно ни капли не сомневался, что Джульетта обязательно согласится со всем, что он скажет.
— Значит, вы с отцом уже все решили?
Джульетта тоже сделала глоток.
— А меня спрашивать необязательно?
— Не говори ерунды, конечно решающее слово за тобой, мы же не средневековые варвары. Но ты же прекрасно понимаешь, что давно выросла из полицейского управления. Ты работаешь там второй год, у тебя прекрасные рекомендации и пора двигаться дальше. Конечно, никакого приказа об отстранении не будет, ты просто пойдешь на повышение, вот и все.
— Как же расследование? Как же девушки, которых убили, те самые, из наших, и другие, которых тоже убили. Розали, в конце— концов. Или тебе уже плевать на нее?
Джульетта прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнего, но Парис сделал вид, что не обратил внимания на ее последнюю фразу.
— Видишь ли, — задумчиво сказал он, — нельзя поддаваться эмоциям. Особенно, когда ты представитель власти. Девушки умерли, им уже ничего не поможет. Закончишь ты расследование или нет, ничего их не воскресит. Но, заняв новый пост, ты можешь спасти других девушек. В твоих руках будет деньги на социальные программы. Ты можешь открыть приют для тех, кому в жизни повезло меньше, чем тебе.
Слова Париса мгновенно пробудили в ней воспоминания о видении.
«Ты живешь моей жизнью», — так говорила ей незнакомка, а может она просто повторяла чужие слова?
— Я понимаю, — продолжал говорить Парис, — сейчас ты хочешь добиться справедливости, но пойми, мир вообще несправедлив. У военных есть такой термин— допустимые потери, это обозначает то количество людей, которое обязательно погибнет во время войны. Девушки которые умерли— это допустимые потери. Кто-то должен умереть, таковы правила игры.
— Какой игры? — Джульетта почувствовал, как внутри нее снова закипает злость, — мы ищем преступника, один псих убивает девушек— вампиров, другой псих— калечит людей. О каких правилах ты говоришь? Какие допустимые потери? Ты хочешь сказать, что мы не сможем это прекратить?
— Мы, мы, мы, — Парис усмехнулся, — когда в последний раз ты говорила «мы» про нас? А сейчас я только и слышу «мы», кто это «мы»? Ты слишком много времени проводишь с этим твоим напарником. Я ревную.
Парис усмехнулся и от его взгляда Джульетту, словно ошпарило кипятком. Ей стало невероятно противно оттого, что Парис пытается манипулировать ею, выдавая желание подчинить ее своей воли за заботу, любовь и ревность.
— Ты не ревнуешь, — сказала Джульетта, — ты уже все продумал и пытаешься повесить мне комплекс вины. Но давай не будем сейчас упражняться, кто кого переиграет. Я согласна с твоими словами, и я уйду из участка, но только после того, как закрою дело. Я хочу, чтобы на новом посту меня знали не как твою жену и дочь своего отца, а как профайлера, раскрывшего резонансное преступление. Этот хорошо для имиджа.
Джульетта вдруг вспомнила, что именно так говорил менеджер Ратто, и из-всех сил попыталась скрыть улыбку.
Парис смотрел на нее, не мигая, Джульетта тоже не опускала взгляд. Теперь они наблюдали друг за другом не как близкие люди, любовники и партнеры, а как два диких зверя, готовящиеся к финальному прыжку в драке, в тайне надеясь, что соперник не выдержит и сдастся первым.
— Да, — прервал молчание Парис, — это хорошо для имиджа. Что ж, будь по-твоему. Но учти, я не смогу вечно держать для тебя это место, у тебя есть две недели, я позвоню, кому следует и тебя оставят вести дело, но ты переходишь на новую должность сразу, как поймаешь своего маньяка, или, если не поймаешь, то через две недели. Это все, что я могу для тебя сделать.
— Хорошо, — Джульетта встала из-за стола, так и не притронувшись к еде, — спасибо за помощь, две недели достаточно, чтобы мы, чтобы я нашла преступника. Пока.
Она махнула рукой, и Парис кивнул в ответ, не сделав даже попытки поцеловать ее на прощанье.
«Быстро мы стали чужими, — подумала Джульетта, — хотя, наверно мы никогда не были близкими, просто сейчас перестали это скрывать».
Джульетта вышла из башни и направилась в участок, у нее было мало времени и ей хотелось провести его с пользой.
Уже на подходе к участку она заметила, что на крыльце, у входа стоит группа людей. Из толпы больше всех выделялась невысокая полная девушка с растрепанными темными волосами. Она громко кричала и размахивала руками, пытаясь что-то объяснить дежурному полицейскому, стоявшему рядом.
— Я хочу поговорить с начальством! — услышала Джульетта визгливый крик девушки, как только подошла к двери участка. Ей не хотелось тратить время, но она все же обернулась и подошла к взволнованной девушке
— Я могу вам помочь? — спросила она
— Да, мне нужно написать заявление! — девушка сначала радостно кинулась к Джульетте, но вдруг, резко остановилась. Улыбка сползла с ее лица, а губы дрогнули в презрительной ухмылке
— Приведите мне кого-нибудь нормального! — теперь девушка смотрела только на держурного, избегая встречаться с Джульеттой взглядом, — я не собираюсь разговаривать с вампиром!
Терпенье у Джульетты лопнуло, слишком много всего произошло за последние сутки.
— Значит так, — грозно сказала она, — или вы все уходите отсюда или я сейчас же прикажу вас арестовать за неповиновение власти.
— Какой такой власти! Дожили! Уже эти нами командуют, сначала брата моего украли, а теперь мне указывают, что делать?
Начала было кричать девушка, но ее соратники, напуганные заявлением Джульетты, потихоньку стали разбредаться по сторонам.
— Успокойтесь сеньора, — продолжал бубнить полицейский, — расскажите, что случилось с вашим братом
— Я буду разговаривать только с человеком! У меня брата украли!
Она смотрела в глаза дежурному, избегая взгляда с Джульетты.
— Украли! Вот такие же, как эта ваша, в форме.
Девушка ткнула пальцем в сторону Джульетты.
Она специально обращалась к дежурному, словно Джульетты и не существовало. Джульетта не стала развивать конфликт и молча открыв дверь скрылась внутри участка. Девушка никак не могла угомониться и Джульетта, шагая по коридору, в свой кабинет все еще слышала ее визгливый голос. По пути Джульетта заглянула к Тибальту. Тот сидел за столом в окружении нескольких толстых папок и что-то читал в одной их них.
— Я все уладила, — сказала она.
Тибальт кивнул, и Джульетта поняла, что ему уже сообщили.
— Что там за крики? — спросил он, отрываясь от записей.
— Какая-то сумасшедшая, орет, что у нее украли брата. И конечно обвиняет во всем вампиров. Карнавал плохо влияет на людей, каждый год после него куча недовольных. На улице одни митинги.
— Да, что-то многовато их стало, — протянул Тибальт, — я поднял данные о Беатрис, оказывается, она работала медсестрой в медицинском центре, а потом ее пригласили работать в какую-то лабораторию брать кровь для исследований. Это написано в заявлении ее матери. Ничего не напоминает?
— Новая жизнь?
— Да, только изначально эта лаборатория называлась: «Короли мира», но потом название сменили. На лабораторию подали в суд, требуя сменить название. Люди считали, что королями мира себя считают вампиры, потому что лаборатория ищет лекарство именно для них.
— Что сказали вампиры? — усмехнулась Джульетта.
— Что ничего такого не имели ввиду, а короли мира— это врачи, но суд счел их доводы неубедительными и приказал сменить название.
— Я хочу поговорить с начальством!
Громкий крик нарушил тишину кабинета. Девушка все-таки прорвалась сквозь оборону дежурного, и теперь ее голос звенел на весь коридор,
— Я сейчас все ему скажу! Все что думаю!
Тибальт страдальчески закатив глаза, вылез со своего стула и вышел в коридор. Дверь он оставил открытой, и Джульетта со своего места хорошо видела стоявшего к ней спиной высокого широкоплечего Тибальта и маленькую, едва доставшуюся ему до плеча макушкой толстую девушку в зеленом платье.
— Что вы хотите? — спросил Тибальт.
— У меня брата украли, — с вызовом ответила девушка.
— Кто украл?
— Понятно кто, вампиры?
— Почему вы уверены, что это вампиры?
— Он мне сам сказал
— Кто?
— Брат.
— Так его же украли?
— Не морочьте мне голову, он мне написал об этом.
— У него есть телефон?
— Конечно, он же не грудной.
Тибальт вздохнул, разговор начал его утомлять.
— Сколько брату лет.
— Девятнадцать.
Расскажите подробно, как его украли
— Все началось с самого утра. Я как раз закончила смену в больнице, переоделась и отнесла рабочую одежду в прачечную, она у нас на первом этаже, а…
— Не так подробно, — прервал ее Тибальт, — давайте конкретно про момент кражи.
— Так я и рассказываю, — обиделась девушка, — значит, он отправил мне сообщение, мол устроился на работу. А я то его знаю с самого рождения, на какую работу он бы сроду не пошел. Только если бы ему предложили стать президентом. И то он бы отказался, потому что ждет, как дурак приглашение от школы искусства.
— Значит, его не украли?
— Я же говорю, — потеряла терпение девушка, — что его именно украли, иначе он не послал бы такое странное сообщение.
Девушка достала телефон из кармана, включила экран и протянула Тибальту.
Тот быстро пробежал глазами сообщение
— Здесь нет ни строчки, что его похитили вампиры, — сказал он, — мы не можем начать поиски на основании этого сообщения. Всего хорошего. Дежурный, проводите синьору.
— Но как! Что это такое! А, вы с ними заодно!
Тимбалт вернулся в кабинет и демонстративно закрыл дверь. Но все равно им было слышно, как из коридора неслись визгливые крики девушки и монотонный голос дежурного.
Поймав вопросительный взгляд Джульетты, он раздраженно проворчал.
— Обычное сообщение, пишет, что устроился куда-то на полгода.
— У нас мало времени, — Джульетта перешла к делу, — нужно отправить Меркуцио к друзьям Беатрис, наверняка кто-то еще жив, пусть спрашивает
— Меркуцио уволился. Я сам займусь Беатрис.
— Не знала. Что ж тогда действуем сами. Я займусь поисками Розалии, позвоню, если что-то выясню
На улице Джульетта снова заметила толпу во главе с девушкой в зелени платье. Та звонила по телефону, и ее громкий голос не мог заглушить даже звук проезжающих машин
— Да, собираемся все! Выдвигаетесь в центр, да, все! Да! Да!
Чтобы не столкнуться с ней снова Джульетта перешла дорогу. Если Розалии работала в лаборатории, то найти ее можно было с помощью влиятельных друзей отца, но после разговора с Парисом звонить отцу она не хотела.
«Они контролируют меня, — думала Джульетта, — я всего лишь шахматная фигура в их игре, пешка, которая может стать королевой».
Телефонный звонок сбил ход ее мыслей. На экране высветилось имя «Мария»
— Ах, милая, — запричитала она, стоило Джульетте поднять трубку— хорошо, что ты ответила, у нас тут такое творится, такое
— Что случилось?
— На улице полно народу, все кричат, словно наступил конец света. Говорят, что пропал какой-то парень, его похитили вампиры и люди хотят идти на его поиски.
— Какой парень? О чем ты.
— Знаешь, милая, я не очень то люблю вампиров, но ты другое дело, и я советую тебе милая оставаться дома. Они берут с собой биты и железные прутья.
— Это правда? Ты ничего не путаешь?
— Ох, милая, хотела бы я, чтобы это было неправдой, но у нас вся улица забита народом и они очень злые. И я услышала, что они собираются в Старый город. И, разрази их Святой Франциск, но они выглядят очень злыми.
— Хорошо, я тебя поняла, спасибо.
Джульетта застыла на месте, если Мария права, то сейчас в Старый город двинется разъяренная толпа горожан и ничем хорошим это не кончится. Замешкавшись на секунду, она набрала Парису. Через пять длинных гудков сработал автоответчик, Джульетта дала отбой и набрала Тибальту.
— Похоже, в Старый город собираются разъяренные жители, — быстро проговорила она, — они вооружены и готовы разнести полгорода. Эта девица, что скандалила в участке, собрала толпу, будет большая драка.
Тибальт выругался, но тут же взял себя в руки
— Ты где? — спросил он.
— В сквере, недалеко от участка.
— Возвращайся, я направлю патруль в Старый город.
— Хорошо, нужно предупредить вампиров, чтобы не выходили из домов
Спустя несколько минут, Джульетта сидела в кабинете с тяжелым сердцем на набирала номер за номером, пытаясь предупредить родных и знакомых. «Не стоит выходить из дома, — говорила она, стараясь оставаться спокойной — возможны беспорядки, ничего серьезного, но лучше оставаться в безопасном месте».
Она встала из-за стола, прошлась несколько раз по кабинету. Тревога не стихала. Джульетта выглянула на улицу, толпа за окном стала больше, теперь это была не горстка людей, а целая сотня. Джульетта снова взялась за телефон, но теперь на все попытки дозвониться хоть кому-то в ответ она слышала лишь прерывистые гудки.
Через несколько минут появился Тибальт.
— Я позвонил в центральное отделение, предупредил всех, — сказал он, — они говорят, что сейчас на всех улицах скопление людей, и все они движутся в Старый город. У них железные прутья и палки, и они настроены очень агрессивно.
— Похоже, что кто-то заранее спланировал беспорядки, а пропажа парня была всего лишь предлогом.
— В Старом городе пропала связь, — Джульетта снова и снова набирала номера из списка контактов, — я не могу никому дозвониться. Мне это очень не нравится.
— Сбой связи зафиксирован во всем городе.
Джульетта открыла страницу браузера, но вместо обычной поисковой строки высветился белый лист. Интернет не работал.
— Они что, вывели из строя интернет? Но как? Ничего не понимаю.
— Пойдем!
Тибальт выскочил из кабинета, схватив со стола дежурного пульт, от висевшего в коридоре телевизора, включил его. На экране появился корреспондент:
— Беспорядки начались днем, — говорил он, — толпы людей выходят на улицы, поводом стало исчезновение молодого человека Ромео Монтекки, его семья уверена, что его похитили вампиры. Люди требуют найти Ромео и изменить социальную политику в отношениях вампиров. Сейчас вооруженная толпа направляется к Старому городу и грозит разнести его, если не начнутся поиски Ромео. Они выдвинули ультиматум, если до заката солнца не увидят Ромео, то начнутся погромы.
— Ромео в лаборатории «Новая жизнь».
Джульетта пораженная смотрела на Тибальта,
— Надо связаться с ним! Его никто не похищал, он сам туда пошел.
— Где эта лаборатория? Давай заберем его оттуда!
Джульетта ткнула пальцем в экран, но, вспомнив, что интернет не работает, с досады выругалась.
— Ты говорила про визитку, — напомнил Тибальт.
— Точно!
Джульетта открыла галерею.
— Пиши адрес, поехали.
Машина с сиреной вылетела из отделения, Тибальт, сжав зубы, сигналил толпе, чтобы та не мешали проезду, людей становитесь все больше. Глядя на кричащих людей сердце Джульетты бешено колотилось, но теперь она не участвовала страх, она чувствовала азарт, злость и ненависть.
Глава 37. Ночь на крыше
Ромео сидел на крыше, закрыв глаза, он с наслаждением вдыхал ночной воздух, пропитанный акацией, наслаждаясь очарованием летней ночи.
«Почему я никогда не замечал как здорово просто быть на улице, — думал он, — половина лета прошла, а я только сейчас это заметил». Он открыл глаза, лег на спину. Огромное небо обнимало его, улыбаясь россыпью звезд, и казалось, что нет на земле ничего кроме миллиарда блестящих точек и он сам тоже одна из них, невозмутимо путешествует по бескрайним просторам вселенной.
Телефон пискнул, подключившись к источнику интернета, возвращая Ромео в реальность. Он тут же схватил мобильный, выставил таймер на 3 минуты и вошел в диалог с Джульеттой.
Прочитав ее сообщение и ругая себя за то, что не додумался написать текст заранее, стал быстро набирать сообщение:
«Привет. Здесь берут кровь для вампиров. Много странного. Нужна твоя помощь».
Он отправил текст, быстро пробежал глазами другие беседы. Тридцать сообщений от сестры:
«Ты где?», «быстро отвечай!», «что ты натворил?», «что случилось?», «перезвони», «куда пропал», «тебя ищут», «набери».
Он хотел написать ей, что все нормально, но тут же подумал, что заметив его в сети она начнет звонить и потратит его драгоценные минуты, а ему еще нужно было проверить то, что он подслушал в разговоре Меркуцио и вампирши.
Он быстро набрал в поисковике: «девушка— вампир арестована при попытке пересечь границу», поисковик выдал тысячи ссылок, большинство из них вело на рекламу фильмов, компьютерных игр и сайтов с сомнительными развлечениями, наконец он нашел то, что искал: сайт местной библиотеки с архивными статьями из газет. Не мешкая, Ромео скачал папку с файлами и за несколько секунд до конца таймера отключил Интернет.
«Моя мать преступница, — так рассказывала Меркуцио вампирша, — хотя она не сделала ничего плохого. Она просто хотела сбежать из этого города, и ей это почти удалось. Об этом даже писали в местной газете. Вот у тебя есть мама, ты ругаешься с ней, обижаешься на нее, споришь. Но ты знаешь, как пахнут ее руки, какого цвета ее глаза и волосы. А я ничего этого не помню. После того, как мама исчезла, отец быстро женился и я долго не знала, что живу с мачехой. Она хорошо ко мне относилась, и наверно я бы никогда не узнала что она мне не родная. Но потом отец умер и ей пришлось мне все рассказать. Мачеха сказала, что мама работала в ночном клубе, там познакомилась с какими-то людьми, которые обещали ей помочь сбежать из города. Она им поверила. И исчезла. Видишь ли, Меркуцио, говорят на самом деле, вампиры могут покинуть город. И что давно уже есть то самое сильное лекарство, которое позволит нам выйти за пределы этого города, но никому не выгодно нас выпускать. Мы тут как зверушки в зоопарке. Дорогие зверушки, за просмотр которых платят хорошие деньги. Мою маму так и не нашли, может ее убили во время перехода границы, но я верю, что у нее просто все получилось».
История про сбежавшую вампиршу, показалась Ромео выдумкой, обычной городской легендой. Но если на самом деле события того лета были описаны в газете, значит все правда, и все что происходит в лаборатории не фантазии Лауры.
Архив с газетами оказался больше, чем рассчитывал Ромео и чтобы не портить вечер он решил, что посмотрит его в комнате. Ему не хотелось тратить ни минуты пахнущей акацией и поющей цикадами ночной прохлады на телефон, он снова лег на спину и стал смотреть на звезды. А те, словно радуясь его возвращению, светили особенно ярко и скоро глаза Ромео начали слезиться, но он, боясь разрушить очарование летней ночи продолжал смотреть на небо которое теперь напоминало ему море, и так же как море успокаивало его теплым ветром и шепотом, так незаметно для себя Ромео заснул.
Разбудил его шум. Открыв глаза, Ромео не сразу сообразил, где находится. На улице уже начало светать, солнце еще не взошло, но первые робкие отблески рассвета уже обесцветили темноту. Тело затекло от долгого лежания на жестком бетонном остове крыши, и звук, странный, похожий на сопение толстого, неповоротливого зверя фальшивой нотой нарушал рассветную симфонию тишину. Ромео сел, потом по-кошачьи пригнувшись, отполз к техническому выступу, и притаился, надеясь, что он первый разглядел незваного гостя. Звуки становились громче. Ромео уже различал гулкий звук тяжелых шагов по металлической лестнице, кто-то поднимался тяжело дыша и часто останавливаясь. Наконец незнакомец остановился у двери ведущей на крышу, приоткрыл ее и попытался протиснуться сквозь узкую дверь запасного выхода на крышу. Через несколько мгновений на крышу тяжело дыша, пролез синий. От удивления Ромео чуть не выронил телефон. Синий, устав от проделанных усилий, хрипя, повалился на крышу. Понаблюдав за ним несколько минут Ромео осторожно вышел из своего укрытия. Он подошел к синему, дышащему так громко, что эти звуки шаги Ромео.
— Привет, — Ромео присел рядом с синим.
Тот взвизгнул от страха, попасться вскочить, но снова рухнул. С диким ужасом, глядя на Ромео, синий попытался уползти, но его толстые пальцы беспомощно скребли по крыше, не делая подчинятся.
— Не трогай меня, — шипел он, — не трогай, а то я тебе как врежу. Живо вниз свалишься.
— Я и не собирался. Ты зачем сюда залез?
— Там, там, — синий убедившись, что Ромео не собирается с ним драться успокоился и, наконец, справившись с волнением сел, — там такое.
Глаза синего округлились от страха.
— Что, еда кончилась? Так здесь ее тоже нет.
Ромео усмехнулся. Появление на крыше синего спутало все его планы, ведь он так и не успел поговорить с Джульеттой, и ему хотелось как можно быстрее избавиться от незваного гостя.
— Ты не понимаешь, — не обращая внимания на шутки Ромео, продолжал шептать синий, — они там, они всех убьют, они сами сказали…
— Да что случилось! — потеряв терпение, закричал Ромео, — кто они? Вампиры?
Синий замахал руками:
— Нет, нет, они не наши, они — люди, полицейские!
Глава 38. Работа над ошибками
Автомобиль с трудом протискивался сквозь толпу демонстрантов. С каждой минутой людей на улице становилось все больше, они шумели, кричали, размахивая палками, и казалось что даже воздух пропитан ненавистью.
Тибальт включил полицейскую сирену и отчаянно сигналил, но люди, зараженные слепой злобой не хотели подчиняться. То и дело кто-то из них бил по машине палкой и Джульетта вздрагивала от гулкого звука. Были и те, кто заглядывает в окна машины, прижимаясь к стеклу лицом и пытаясь разглядеть кто сидит на пассажирском сидении. И когда чье-то лицо, искаженное гримасой ярости прижималось к стеклу, у Джульетты холодели руки.
— Надень очки, — приказ ей Тибальт, и Джульетта беспрекословно повиновалась. В теме защитных очках она чувствовала себя спокойней, теперь в ней нельзя было опознать вампира.
— Что с ними? Неужели это все из-за Ромео?
— Вряд ли, Ромео лишь повод. Кто-то хорошо спланировал эти выступления, ждал, когда появиться возможность завести толпу.
— Нужно все это прекратить! Как можно быстрее, они же убьют всех вампиров.
Джульетту била дрожь. Она боялась представить, что будет, когда эти люди придут в старый город.
— Я оповестил управление, они сказали, если ситуация выйдет из-под контроля— пришлют подкрепление.
— Она уже вышла! Посмотри, их уже тысячи. У нас, что в Вероне все безработные? Откуда столько людей?
— Лето, студенты отдыхают, многие в отпусках. Не так то сложно собрать толпу, главное дать им то, во что захочется верить. Подарить надежду. Показать врага, который виноват в том, что жить стало хуже.
Джульетта молчала. Она знала, что несмотря на формальный мир между вампирами и людьми шла война. Тихая, незаметная, не видимая туристам и журналистам столичных каналов.
— Война никуда не делась, — словно прочитав ее мысли, — сказал Тибальт, — мы так и не поставили точку.
— Ты думаешь, убийства происходили из мести?
— Правильный ответ знает только тот, кто вел дела этих убитых, недаром в живых свидетелях остался только один твой родственник, как думаешь, нам удастся его допросить?
— Я подняла семейный архив. Знаешь, в том, что твои предки известны и знамениты, есть и свои плюсы. Любой их шаг фиксируется в документах. Увы, с ним поговорить не удастся. У него прогрессирующая деменция, думаю, поэтому он до сих пор жив.
— Он живет дома?
— Нет, после смерти жены за ним больше некому ухаживать, детей у них не было, а другие родственники даже за деньги не хотят сидеть с ним. У дяди всегда был скверный характер, а с наступлением деменции ухудшился втрое.
— Где его держат?
— Дом престарелых в Старом городе, как раз на том же направлении, что и психушка.
— Мы могли бы заехать, возможно, стоит с ним поговорить до того, как мы заберем Ромео.
— Не думаю, что разговор с дядей нам чем-то поможет. Он давно живет в своем мире, где ему восемнадцать. Что ты хочешь от него узнать?
— Правду.
Наконец автомобиль выехал из центра и теперь спокойно ехал по окраинам Нового города. Джульетта смотрела на серые унылые девятиэтажки, ютящиеся на окраине.
— Не будем тратить время, — сказала она, — как заберем Ромео, у меня нехорошие предчувствия.
— Как скажешь, — буркнул Тибальт и следующую часть пути они ехали молча.
Разглядывая дорогу по карте, они несколько раз сворачивали не в ту сторону, но, наконец, их поиски увенчались успехом: на очередной развилке Джульетта заметила небольшой указатель с надписью: «Лаборатория Новая жизнь» и через полчаса они стояли у забора, окружавшего несколько высотных зданий. После недолгого разговора по домофону с охранником, железная воротина отъехала в сторону, впуская автомобиль и тут же шумно вернулась на место.
Не успели они выйти из машины, как к ним навстречу уже засеменил мужчина в черной водолазке и джинсах.
— Джульетта Капулетти, — представилась Джульетта, показав удостоверение, — мы ищем одного человека, у нас есть информация, что он находится на этой территории.
Услышав ее имя, мужчина расплылся в улыбке.
— Пройдемте в мой кабинет, — мужчина суетливо двигал руками, — я главный лаборант и у меня есть данные на всех обследуемых. Но мы не сможем отдать вам никого из пациентов до окончания эксперимента. Понимаете, мы проводим исследования, которые нельзя прерывать. Это может быть опасно для жизни в первую очередь для самого пациента. Им нельзя выходить за пределы лаборатории.
Джульетта внимательно наблюдала за движениями мужчины, и по тому, как нервно бегали его маленькие, прищуренные от солнца глаза, то ли по выступившим на лбу капельки пота она поняла, что он врет. Ложь пропитывала каждое его слово, от него даже пахло ложью.
«Странно, — подумала Джульетта принюхиваясь, — но я раньше не замечала, что ложь имеет свой запах. Запах сероводорода, так пахнут протухшие куриные яйца: гнилью и сыростью». Она снова принюхалась и уловила от мужчины едва ощутимый запах крови. Желудок сразу откликнулся на знакомый запах призывным урчанием. Мужчина бросил на нее быстрый взгляд:
— Может, вы хотите покушать? — подобострастно склонившись, участливо спросил он, — у нас прекрасная столовая, мы готовим для пациентов лучшие блюда.
— Что ж, — не давая ответить Джульетте, вмешался Тибальт, — мы бы с удовольствием перекусили, весь день на ногах, но нам нужно срочно забрать человека, поэтому будет замечательно, если вы принесете нам парочку бутербродов.
И, поймав ее удивленный взгляд, незаметно подмигнул.
«Он хочет осмотреться, — догадалась Джульетта, — хорошая идея, как только мы заберем Ромео нам придется уехать вместе с ним, а к нашему следующему приезду они уже успеют подготовиться».
Вместе они вошли в одну из высоток, мужчина вызвал лифт.
— Мы так рады, что Парис лично курирует нашу лабораторию, — рассказывал он, заискивающе заглядывая в глаза Джульетте, — мы делаем большие успехи и благодаря финансированию далеко продвинулись.
— Лично? — переспросила Джульетта.
— Конечно, он хорошо понимает, как важны для нас эти исследования и держит все под личным контролем.
— Под личным контролем, — эхом повторила Джульетта.
Обида снова резанула по сердцу тупым ножом, и она снова чувствовала себя обманутой. Парис все знал, он сам устроил сюда Розали, а значит, она не может быть обычной лаборанткой. Если Розали с ним заодно здесь она занимает далеко не последнюю должность. И Джульетта решила блефовать
— А Розали, — стараясь казаться равнодушной, спросила она, — она сегодня здесь? Я бы хотела поговорить с ней.
— Розали? — мужчина удивленно приподнял брови, — я не припомню такой сотрудницы, возможно, вы имеете в виду Розалию?
Джульетта кивнула, она не была уверена, что Розалия и есть та самая Розали, которую они ищут, но она решила, что не стоит вызывать подозрения расспросами.
— Конечно, после того, как у нас появился лучший опытный экземпляр, она днюет и ночует в лаборатории.
— Какая самоотверженная девушка, — встрял в Разговор Тибальт, все это время молча слушавший беседу, — не терпится ее увидеть.
Мужчина глянул на часы:
— Сейчас она на исследовании, ее нельзя беспокоить, но если вы подождете, то через час она освободиться.
Тибальт и Джульетта перегнулись.
— Хорошо, — сказала Джульетта, — давайте все же займемся нашим делом.
— Как вам будет угодно, — расплылся в улыбке мужчина.
Они спустились на лифте на несколько этажей, и вышли в коридор с множеством дверей. Мужчина открыл ключом ближайшую:
— Заходите. Как, говорите, его зовут?
Мужчина сел за компьютер.
— Ромео Монтекки
— Монтекки, — бормотал мужчина, набирая фамилию в строке поиска, — да есть такой, поступил к нам три дня назад, а что с ним не так? Знаете, он в некотором роде уникальный образец, нам не хотелось бы отпускать его до окончания контракта.
— Он подозреваемый в деле об убийстве, — вмешался Тибальт.
— Хорошо, хорошо, как скажете, я, сейчас попрошу привезти его сюда.
Он достал из кармана рацию, нажав несколько кнопок сказал: приведите мне Ромео Монтекки из серого блока, как можно быстрее.
Выслушав ответ, он бросил быстрый, тревожный взгляд на Джульетту
— Что-то не так? — почуяв неладное, спросила она
— Все хорошо, пойдемте на улицу, сейчас персонал его приведет. Кстати, я обещал угостить вас едой, пойдемте на каждом этаже у нас есть небольшая кухня с запасом еды, чтобы испытуемые ни в чем не нуждались. Вы можете сами выбрать то, что понравится.
Джульетта с Тибальтом вышли вслед за мужчиной. В конце коридора Джульетта заметила две медленно движущиеся человеческие фигуры: мужскую и женскую. Мужчина в светлой одежде шел неуверенно, держась за стену, словно каждый шаг давался ему с трудом. Женщина в черной водолазке и джинсах аккуратно поддерживала его за локоть, не давая упасть. Лица мужчины не было видно, но что-то в его фигуре показалось ей знакомым, сердце сжалось от жалости, она, забыв об остальных кинулась вперед.
— Меркуцио!
Она схватила его за плечо.
Мужчина вздрогнул, остановился, выпрямившись, попытался обернуться, но не смог, лишь покачнувшись, рухнул на руки женщины. Та обернулась, ее глаза голубые, холодные смотрели на Джульетту с недоумением и страхом.
Джульетта отшатнулась. На нее, поддерживая Меркуцио под руки, смотрела Розали.
Глава 39. Званный ужин
С тех пор как в лаборатории появился Меркуцио, жизнь Розали изменилась до неузнаваемости. Получить в свое распоряжение белого— означало большую удачу, и она не собиралась ни с кем делиться. Она знала, что информация о белом уже передана в большую двойку, так между собой вампиры назвали два самых влиятельных семейства старого города и теперь судьбу белого должен решить аукцион. Поэтому Парис, уверенный в ее преданности, доверил именно ей следить за Меркуцио.
«Я уверен, что белый достанется нашей семье, — сказал ей Парис, как только она сообщила, что Меркуцио появился в лаборатории, — не спускай с него глаз, ни днем, ни ночью, это и в твоих интересах».
«Сделаю все возможное, — пообещала Розали, — он и сам не против не расставаться со мной».
И это была чистая правда. Увидев Розали в лаборатории, Меркуцио больше не принадлежал себе. Он смотрел на нее с нескрываемым восхищением и готов был выполнить любую просьбу, не задавая лишних вопросов.
— Нужно сдать кровь, — говорила Розалии, и Меркуцио послушно шел за ней в кабинет сбора крови.
— Пойдем, прогуляемся, посмотрим на звезды,
Предлагала Розалии, и тот вскакивал среди ночи.
— Тебе нужно пить витамины для разжижения крови.
И Меркуцио тут же послушно забирал упаковку витамин, даже не глядя, что написано на коробочке.
«Он принял бы из моих рук яд, если бы я попросила», — думала Розали, глядя через стекло, как Меркуцио в процедурном кабинете сдает очередную порцию крови.
А потом, шатаясь от слабости, бредет к себе в комнату. И Розали присматривала за ним, правда не так, как хотел Парис. У нее был свой план.
Аукцион должен был состояться через три дня, в воскресенье, и всех участников в этот день будет ждать большой сюрприз.
Розали продумала все до мелочей, и план мести Парису был одновременно прост и коварен. Идею мести она придумала после званого ужина, который устроил Парис в честь Меркуцио.
«Наш лот молодой, здоровый и общительный, он будет украшением любой гостиной, с ним можно отправиться в путешествие, поболтать и даже заниматься любовью. Он идеален, и что самое важное, является «белым», и возможно он будет именно ваш».
Так было написано в приглашение на аукцион, которое прислал ей Парис.
— Я устраиваю ужин в честь будущего аукциона и хочу, чтобы ты привезла его, — сказал Парис, — тебя он знает, а значит, не будет бояться. Конечно, он не должен знать, что мы продаем его и что заранее показываем участникам аукциона. Скажешь, что это вечер встречи твоих друзей. Те, кто готовы выложить за него большие деньги хотят посмотреть на него в деле.
— Ты думаешь, он поверит, что мои друзья девяностолетние старики? — засмеялась Розали.
— Ты отстала от жизни, — снисходительно бросил ей Парис, — старики больше не торгуются на аукционах, им не нужны удовольствия, они проводят время в созерцании природы, познавая тщетность бытия. Нет, твоего протеже купит какая-нибудь деловая женщина среднего возраста, почтенная мать, уставшая от денег, в надежде, что кровь этого юноши подарит ей иллюзию вечной молодости. Она будет заботится о нем и даже любить, по-своему.
— Будь у меня деньги, я бы не стала покупать себе ходячую капельницу, — фыркнула Розали, — да, его кровь идеальная, но все же держать его взаперти, как собаку или попугая— это жестоко.
— Ты говоришь, как Джульетта, — засмеялся Парис, — все мы живем на привязи, дорогая, я, например, привязан к семье, а ты ко мне.
Слова Париса, сказанные с уверенной снисходительностью больно резанули Резали по сердцу.
— Это ненадолго, — тихо сказала она, — я могу и отвязаться.
— Не злись, — примирительно попросил Парис, — привези завтра своего подопечного с образцами анализов, будет весело.
Уговорить Меркуцио поехать вместе на ужин не составило труда.
— Конечно, — мгновенно согласился он, как только Розали озвучила ему приглашение, — а у тебя не будет из-за этого проблем? Все же мне нельзя покидать территорию лаборатории.
— Законы для бедных, — подмигнула ему Розали, — мы с тобой просто съездим ненадолго, никто и не заметит. Только не рассказывай об этом своим друзьям.
Вечером, когда они вышли из здания лаборатории их уже ждал черный кадиллак.
— Обалдеть! — восхищенно вертел головой Меркуцио, подпрыгивая на кожаном сиденье, как ребенок, — я никогда раньше не сидел в такой дорогой тачке, это ж не машина, а комната! Да тут сиденья шире чем моя кровать дома.
— Тогда давай отметим, — Розали достала из переносного холодильника бутылку шампанского.
Она уверенным жестом открыла ее и разлила по бокалам.
— За новую жизнь, — сказала она и сделала маленький глоток.
— За тебя!
Меркуцио и залпом осушил бокал.
— Вот это да, — сказал он, — напиток богачей, помню когда я был маленький мой дед привел меня в парк и там был праздник у какой-то девочки из богатой семьи, они устроили его прямо на улице. Поставили большой стол и разложили кучу пирожных для детей, а для взрослых поставили шампанское. Так вот, дед заставил меня читать стихи, а сам спер бутылку, пока я отвлекал гостей. Меня тогда до отвала накормили пирожными, а потом…
Розали пила маленькими глотками, слушая болтовню Меркуцио. Как ни странно, но он не раздражал ее, как другие поклонники, не был слишком навязчив или услужлив. С Меркуцио ей было просто и весело. Она могла обсуждать с ним все что угодно, как никогда не обсуждала с Парисом или с Джульеттой. И теперь, видя, как он счастлив, она испытывала стыд за то, что предает его доверие.
«Я даже хуже Париса, — думала она, — тот хотя бы не врал мне и не собирался меня продавать. Хотя…Кто знает».
Машина остановилась у особняка Париса, они вошли в дом и тут же их окружили гости. Женщины в дорогих платьях и мужчины, готовые платить любой каприз своих спутниц.
Обед прошел без происшествий, Меркуцио много смеялся, болтал и был в центре внимания. Искренне принимая повышенный интерес за дружеское участие, не замечал как женщины, приблизившись, мимолетно склоняли голову к его шее, туда, где билась наполненная кровью синяя вена, с наслаждением втягивая носом воздух, чтобы почувствовать аромат кожи, так нюхают налитое в бокал двухсотлетнее вино или тонкий едва ощутимый аромат эксклюзивного парфюма.
И на обратной дороге, когда они снова сели в автомобиль, Меркуцио ненадолго стал серьезным
— Они правда твои друзья? — спросил он.
— Да, а что?
— За весь вечер они ни разу не спросили как ты.
Розали почувствовала, как на глаза накатывают слезы. Она подумала, что уже давно никто не спрашивал ее об этом.
— Нет, все нормально, — сказала она, — просто у нас не принято.
И тогда, в машине, она и решила, что вытащить его отсюда и не позволит им распоряжаться жизнью Меркуцио. А для этого ей нужна была его кровь. Много крови. Кровь Меркуцио будет ее валютой, за которую она выкупит его жизнь. И свою тоже. Розали все спланировала, заранее: раздобыла новые паспорта, купила билеты, забронировала гостиницу. Вампирам запрещалось покидать город, и ее мать когда-то заплатила жизнью, за то, что нарушила это правило, но Розали учла все ее ошибки, и у нее все должно было получиться.
Глава 40. Крах надежд
Вечером после званого ужина она привела Меркуцио на крышу и раскрыла свой план.
— Я предлагаю тебе сбежать со мной, — сказала она, — мы уедем в другую страну, где нас никто не знает, и начнем жизнь заново.
Меркуцио засмеялся
— С тобой хоть на край света, хоть сейчас.
— Я серьезно, — Розали смотрела на него без улыбки, — у нас нет будущего. Тебя купят как экзотического питомца-донора, а от меня избавятся за ненадобностью, как от одной из тех девушек, чьи кости вы нашли.
— Ты знала тех девушек?
— Одну знала, про остальных слышала.
— И ты знаешь, кто их убил?
Розали кивнула
— Догадываюсь. Они занимались вебкамом, и у всех был один и тот же постоянный зритель. Как по-твоему, бывают такие совпадения? Но давай не будем про это. Меня волнует наша жизнь. Так что ты поможешь мне?
Меркуцио больше не смеялся. Его взгляд стал отстраненно— серьезным. Он поднял голову, любуясь бесконечно-звездным небом.
— Давай честно, зачем я тебе? — тихо спросил он.
Розали на секунду задумалась: «стоит ли говорить правду?»
— Одной мне не справится, — сказала она, — вампир не может покинуть город без приглашения человека. Об этом знают все, но есть еще один момент: увезти из города его может только тот, кто любит его по-настоящему.
— Я думал это легенда.
Меркуцио перевел взгляд на Розалии. Она сидела рядом. Напряженная, как струна, не шутила, не улыбалась, ее лицо было совершенно серьезным
— Знаешь, что происходит с вампиром, когда он выходит за пределы города?
Розали легла рядом, теперь небо принадлежало им обоим.
— Что?
— Он умирает. Все дело в воздухе, мутация вызывает скачки давления и не позволяет нам уезжать. Человек, переезжающий с места на место не чувствует этих изменений, для него ничего не меняется, а вампир чувствует. Такое есть у животных, рыбы могут жить только на определенной глубине океана, иначе давление их убьет. Вампиры пьют кровь не потому, что они чудовища, кровь просто нормализует их давление, Таблетки действуют также, но только на той территории, где вампир родился.
— И как же ты собираешься бежать?
— Я работаю в этой лаборатории несколько месяцев, тут на самом деле ищут идеальное лекарство, хотя это не основное, чем тут занимаются. Так вот, все дело в импульсах. Когда вампир покидает пределы своей территории, у него сильно падает давление. Так сильно, что в конце— концов он умирает. Но если рядом с ним находится человек, который любит его, он будет держать его за руку, согревать своим теплом, то он может помочь. Вампиры очень чувствительны к прикосновениям, поэтому мы редко прикасаемся друг к другу без необходимости. Объятия незнакомца могут убить нас. Но если нас обнимает тот, кто любит, это не вызывает отторжения. Сердце любящего начинает подстраиваться под ритм сердца вампира, он как бы отдает часть себя, сливается с ним, и вампир не умирает.
— Ты говоришь, что можешь умереть, уехав из Вероны, но все равно хочешь это сделать? А если твой план не сработает? Что если мое сердце не сможет биться в унисон с твоим?
— Я сделала все возможные тесты, собрала все данные, у нас с тобой почти идеальная совместимость, ты сможешь спасти меня, если захочешь. Но я хочу, чтобы ты хорошо обдумал, прежде чем принял решение. Ты хороший человек, и ты относишься ко мне лучше, чем большинство тех, кого я называю друзьями, и тебе нужно знать правду, прежде чем сделать выбор.
Розалии замолчала. Теперь, когда она сказала правду Меркуцио, ей стало легче.
«А если он откажется? — мелькнула в голове мысль, и ужас стальной иглой пронзил сердце, — что мне делать тогда? Продолжать жить как раньше? Встречаться с Парисом, врать всем, вербовать девушек. Неужели я этого хочу?»
Розалии вдруг представила себя через на десять лет старше. Первые едва заметные морщинки, лишние килограммы, усталость от жизни и равнодушный, скучающий взгляд Париса. Холодок страха пробежал по ее спине.
«Неужели я буду такая же, как те женщины? В погоне за молодостью начну ходить на аукционы, чтобы купить себе иллюзию счастья?»
Меркуцио молчал, и его молчание громче любы слов кричало Розалии о том, как ненавистно ей ее будущее: красивое, одинокое, упакованное в брендовые вещи. И в затянувшейся тишине голос Меркуцио прозвучал словно выстрел.
— Я давно сделал выбор, я пойду с тобой.
У Розалии перехватило дыхание от счастья, но она сделала над собой усилие. Она должна была до конца быть уверенной в его словах.
— Ты знаешь риски? Ты не сможешь быстро вернуться, а может быть и вообще никогда. У тебя будет другое имя и другая жизнь, не обязательно со мной. Я понятия не имею, что нас ждет там, возможно я не перенесу полет и все равно умру, а может, стану инвалидом. Подумай еще раз.
Меркуцио молчал, он просто протянул руку и накрыл ладонь Розали своей ладонью. И в этом жесте было больше нежности, чем во всех поцелуях Париса.
Больше они не говорили на эту тему.
Дату побега Розали назначила на день аукциона, когда водитель Париса должен был забрать их из лаборатории и отвезти в замок Париса.
Розали предусмотрела все детали, и не было хоть одного шанса, что что-то может пойти не так. Она предусмотрела все, кроме того, что может услышать в коридоре голос человека из своих кошмаров.
— Отпусти его!
Он стоял за спиной Джульетты: высокий, грузный, только сейчас на нем был не черный плащ, скрывающий лицо, а форма полицейского. И теперь их не разделял экран ноутбука.
— Отпусти его, — повторил он, и Розали еще сильнее прижалась к Меркуцио. Тот поднял голову.
— Ого, — он попытался улыбнуться, — кого я вижу. Тоже пришли подработать?
— Розали, отпусти его!
Голос Джульетты! Почему она с ним? Розали почувствовала, как спина покрывается холодными капельками пота.
«Все пропало, — стучала в висках, — откуда они узнали? Это Парис, он догадался, он понял, что я хочу сделать. Поэтому он прислал сюда его вместе с ней».
Розали переводила взгляд с Джульетты на Тибальта.
— Отпусти Меркуцио, — снова попросила Джульетта, — нам нужно поговорить.
— Ты чего, — пытаясь высвободится, прошептал Меркуцио, — это же Джульетта и Тибальт. Они не сделают тебе ничего плохого.
Теперь Розали смотрела на Джульетту:
«Что она знает, — мысли лихорадочно перескакивали с одной на другую, — что ей сказал Парис? Какую правду? Она выпила кровь? Насколько она уже принадлежит ему?»
Словно прочитав ее мысли, Джульетта тихо ответила:
— Я все знаю.
Мир рухнул. Сердце замерло, Ноги вдруг стали ватными, перед глазами запасами цветные круги. «Я все знаю, — стучало в висках голос Джульетты, — я все знаю».
Он опять переиграл ее, он снова были на шаг впереди, Парис прислал ее забрать Меркуцио, а чтобы лишить ее воли к сопротивлению прислал с ней этого. Но она не сдастся, она пойдет до конца, ей нечего терять. Жаль, что она не успела принять крови, сейчас это бы сильно помогло.
Розали выпрямилась, сделав над собой усилие, сконцентрировавшись, она сильнее сжала плечо Меркуцио.
— Дай нам уйти или я убью его. Хотя вам наверно плевать, убийце уж точно.
Теперь она смотрела на Тибальта. В его холодных глазах не было ни жалости, ни сочувствия.
— Не делай глупостей, — продолжала уговаривать Джульетта.
— Ты с ним заодно? Как быстро. Или он тебе не сказал? Знаешь, что последняя жертва, которую ты так старательно искала его рук дело?
Губы Тибальта дрогнули, сжавшись в тонкую линию. Выражение лица Джульетты не изменилось.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
Ее голос звучал ровно и Розали поняла, что Джульетта не верит ей, считая, что та заговаривает ей зубы, отвлекая внимание.
— Та девушка, вампир, которую нашли, она занималась вебкамом, ты знала? Наверно да. А то, что он ходил на все наши трансляции, то, что он заставлял их делать ужасные вещи, это ты знала? То, что он назначал им свидания оффлайн, а потом их находили мертвыми, знала?
Лицо Джульетты изменилось, Розали заметила тень сомнения в ее глазах,
— Она врет, — теперь голос Тибальта звучал точно так же, как на трансляциях, когда он заставлял девушек причинять себе боль, — не слушай ее.
— Значит, не знала! Ему нравится причинять боль, Джульетта, очнись! Ты уже нашла мой подарок, там в холодильнике? Ты можешь узнать правду, ты должна узнать правду!
Розали говорила и медленно, не выпуская Меркуцио, вместе с ним попятилась назад. Ей нужно было дойти до запасного выхода, там, за дверью у нее будет несколько минут, достаточно чтобы выпить кровь и тогда они сбегут. У нее хватит сил дотащить Меркуцио до выхода, а там на улице всегда стоит несколько служебных машин с дремлющим внутри водителем. Они выберутся, они обязательно выберутся. До двери оставалось не больше десяти шагов шагов
— Значит Джульетта не в курсе?
Семь шагов
— Замолчи!
Тибальт окончательно вышел из себя
— Молчать?
Пять шагов
— Тебе же нравилось, когда они кричали?
Три шага.
— Молчи!
Два шага.
— Это был ты!
— Заткнись!
Один…
Розали коснулась спиной двери, на секунду отвернулась, чтобы схватится за ручку, выпустив из поля зрения Тибальта
Два выстрела прозвучали почти одновременно. Она не услышала их, просто почувствовала, как тело Меркуцио дрогнуло и начало оседать в ее руках, а потом яркая вспышка боли электрическим разрядом пронзила тело. Упали они вместе, Боль превратилась в звук. Розали слышала, как кричит Джульетта, как хлопает в коридоре дверь, как гулко стучат шаги, бегущих к ним людей. Затем звук стал светом. Ярким, холодным лучом, сжигающим все на своем пути. Исчез коридор, исчезли люди, исчезло все, Розали зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то поняла, что стоит на берегу канала, мама держит ее за руку, а навстречу им плывет длинная лодка, на борту высокий юноша протягивает к ней руку и улыбается, и Розали смеется от счастья и делает шаг вперед.
Глава 41. В руках убийцы
Первый раз в жизни у Джульетты случилась истерика. Сидя на полу возле Розали и Меркуцио, сквозь рыдания Джульетта кричала
— Зачем? Что она тебе сделала? Что ты наделал?
— Она хотела убить Меркуцио, — монотонно повторял Тибальт, — я действовал по инструкции, Меркуцио пострадал случайно
— Ты ее убил, его убил, она не хотела, не собиралась.
— Я действовал по инструкции.
— Так нельзя! К черту инструкции!
— Она хотела…
— Ничего она не хотела!
Персонал клиники, выбежавший на звук выстрела, жался к стенам, не зная, что делать.
Тибальт, заметив, что вокруг них собралось много народу, схватил Джульетту за плечи и с силой поставил на ноги:
— Джульетта Капулетти, держите себя в руках. Произошел несчастный случай, сейчас я вызову бригаду, тела увезут в морг. Я уверен, что Розали собиралась причинить вред Меркуцио и то, что я прав покажет вскрытие.
Джульетта вытерла слезы, пусть она злилась на Розали и собиралась предъявить ей обвинения, но сейчас, видя мертвое тело подруги Джульетта поняла, что ни смотря ни на что любила ее. Смерть стерла злость и обиду, оставив огромную бесконечную пустоту в ее душе.
И она не собиралась поддерживать Тибальта
— Ты превысил полномочия, — сказала она, — я все видела, Розали не собиралась причинять вред Меркуцио, у тебя не было причин убивать их. Ее обвинения в твой адрес я тоже занесу в отчет и добьюсь служебной проверки. Жду тебя в машине.
Не дожидаясь ответа, Тибальта Джульетта развернулась и пошла к лифту.
Полчаса она безучастно сидела в машине, внутренне оплакивая Розали, чувствуя, как разрывается от боли сердце. Она видела, как приехали врачи и полицейские, как в черных полиэтиленовых мешках вынесли тела, как грузили их в машину, как Тибальт разговаривал с сотрудниками лаборатории, записывая их данные, как объяснял что-то другим полицейским. Все это время Джульетта была безучастна, ей казалось, что ее оглушили, стерли все мысли и звуки, она не могла ни о чем думать, перед глазами стояло лицо Розалии. Но стоило Тибальту сесть за руль, она словно пришла в себя.
— Я могу все объяснить, — начал разговор Тибальт, — стоило им выехать за ворота лаборатории.
Джульетта молчала.
— Это не то что ты подумала. Помнишь Беатрис, одна из жертв, которая выжила? Она тоже была пациентом в этой лаборатории, у нее был роман с одним из вампиров, а потом она узнала, что беременна. Она была белая и наивно полагала, что все, что ей говорят— правда. Потом она случайно узнала, что тот, кого она любила по-настоящему просто купил ее на аукционе. Она убежала, пошла в полицию. А когда поняла, что никто не собирается ей помогать, сбежала. Она родила ребенка, в другом городе, но так никогда не смогла оправиться от произошедшего.
Тибальт замолчал
— И что?
Не выдержала Джульетта.
— Она не справилась, не смогла вынести, сошла с ума, а потом, однажды пошла на реку и утонула, возможно, она покончила с собой, а может, это был несчастный случай. Никто не знает.
— Откуда ты узнал?
— Я был ее сыном.
Джульетта застыла, пораженная откровением Тибальта.
Тот замолчал, вцепившись в руль, окунувшись в воспоминания. И чем больше он молчал, тем сильнее менялось его лицо. Его напряженное тело била дрожь. Он скрипнул зубами.
— Да, я был зрителем!
Признание прозвучало настолько неожиданно, что Джульетта не поверила своим ушам. Но Тибальт, не глядя ей в лицо продолжал говорит и голос его звучал по иному: угрожающе хрипло, словно сейчас с ней в машине сидел совсем другой человек.
— Да я ходил на трансляции, да я заставлял этих девушек делать мерзкие вещи, потому что я ненавижу вампиров. Они заставили страдать мою мать, они испортили ей жизнь. Я хотел, чтобы они тоже страдали. И я платил за это деньги. Я покупал их, так же как когда-то купили мою мать. Но я не убивал их. Никого. Я давал им выбор, в отличии, от моей матери, они всегда могли отказаться. И в отличии от моей матери я не предлагал им любовь, я предлагал им деньги. Они могли не приходить ко мне, но они шли. Сами. Они всегда выбирали деньги, они всегда выбирали смерть.
От слов тибальта спина Джульетты покрывалась холодным потом. Предчувствие чего-то неизбежно— страшного липкой болотной тиной обволакивало мозг.
«Психопат, — стучало в висках, — он безумен, он не контролирует себя, нужно перевести его внимание, отключить триггер».
Речь Тибальта становилась быстрее, слова бессвязно вылетали изо рта, словно он пытался заполнить ими всю машину, оглушить Джульетту, пригвоздить к месту.
— Жадные…твари…виноваты.. сами…они виноваты…сами.. она тоже…сама…виновата.. она.. заслужила…
— Останови машину!
Джульетта надеялась, что Тибальт не заметит дрожи в ее голосе. Но тот словно не слышал ее, продолжал бормотать
— Сама виновата…сама…все виноваты…
Дрожащими пальцами Джульетта вытащила телефон,
«Кому написать, кто поможет? Кому я могу доверять?»
Верхней строчкой в переписке мигнуло имя «Ромео».
Не спуская глаз с Тибальта, стала набирать сообщение:
«Тибальт меня убьет, помоги».
Тот, заметив, что она печатает, вдруг ожил, глаза его совершенно безумные уставились на Джульетту:
— Ты с ними! Они все пили кровь, понимаешь? Они нарушали закон, они не должны были этого делать, но им плевать на это! У моей матери выкачивали кровь, ради таких, как они. Я никогда не брал невиновных, только тех, кто пил кровь.
— Откуда ты знаешь это, что они пили кровь?
Джульетта старалась говорить спокойно, чтобы Тибальт не догадался о ее страхе.
— Тесты, я делал тесты. Ты знаешь, мы всегда проверяем вампиров на примеси в крови, и все тесты показали, что эти вебкамщицы, эти девки, пили кровь. Я никогда не наказывал невиновных. Я должен проверить тебя, если ты не такая, тебе нечего бояться. Это всего лишь тест, капля крови в раствор, полчаса и ты будешь свободна. Если конечно кровь не почернеет.
Сердце Джульетты ухнуло вниз. «Кровь выводится из организма в течении 24 часов, — думала она, — сколько прошло у меня? 12? Больше, около двадцати. Тест будет положительным».
С безумной улыбкой Тибальт глянул на Джульетту, заметив, что она набирает сообщение, схватил ее телефон, пытаясь отнять, в последнюю секунду Джульетта успела отправить смс.
Тибальт, открыв окно машины, резко вышвырнул телефон и, включив полицейскую сирену, набрал скорость.
Тибальт остановился у своего дома.
— Сейчас мы поднимемся ко мне и сделаем тест, если тест будет отрицательным я тебя отпущу, если ты такая же, как они ты умрешь. Любая попытка сбежать или позвать на помощь приравнивается к положительно тесту. Пистолет заряжен, я убью тебя при любой попытке привлечь внимание. Это понятно?
Джульетта кивнула. Она понимала— Тибальт не шутит. В его карих глазах наполненных ненавистью и безумием она видела только одно: он выстрелит в нее без малейшего сомнения.
Сейчас никто не придет ей на помощь. Тибальт в полицейской форме, даже если он застрелит ее на глазах у толпы, все решат, что так и должно быть, ее просто примут за участницу беспорядков. Если и сопротивляться, то в квартире, там она сможет найти, чем его обезвредить, что-нибудь острое или едкое, чтобы прыснуть в лицо: нож, уксус, отвертка даже шариковая ручка и та может пойти в ход. К тому же, здесь живет Мария и если она дома, то можно спастись у нее. В конце— концов нужно протянуть время и тест не покажет наличие крови.
— Я не буду сопротивляться, — спокойно ответила Джульетта, — пойдем, я готова сделать тест, потому что уверена, что он окажется отрицательным. Я понимаю твои чувства и согласна, что у тебя есть причины ненавидеть вампиров. И готова доказать, что я не такая.
Тибальт несколько секунд пристально смотрел Джульетте в глаза, но та не отвела взгляд.
— Выходи, — сказал он, — и поднимайся на четвертый этаж, я пойду следом.
Они поднялись по лестнице, Тибальт открыл дверь, пропуская Джульетту. Она прошла в комнату, услышав, как щелкнул затвор замка, быстро огляделась: вокруг была идеальная чистота, пустой стол, шкафы с закрытыми наглухо дверцами, ничего, что могло бы послужить ей для защиты или нападения.
И тут же в комнату следом за ней вошел Тибальт. В руках у него была запечатанная колба с раствором и небольшой приборчик, похожий на одноразовый шприц для сбора крови.
— Не будем тянуть, — сказал он, протягивая Джульетте шприц, — я не хочу делать тебе больно, я же не садист. Возьми кровь сама. Видишь, он в упаковке, все стерильно, чтобы избежать погрешности.
Джульетта взяла коробочку, понимая, что сопротивление бессмысленно уколола палец, набрала кровь. Тибальт подставил пробирку с раствором. Джульетта выдавали несколько капель, и бесцветная жидкость окрасилась в алый цвет.
— Ждем полчаса, — удовлетворенно сказал Тибальт, — хочешь, пойди на кухню, угощу тебя чаем. У меня есть отличный чай из горных трав.
Глава 42. Побег
Оттолкнув синего, Ромео подошел к двери, ведущей с крыши на лестницу и чуть приоткрыв, осторожно выглянул. На лестнице никого не было, но снизу из коридора раздавался мерный гул голосов. Ромео никак не мог разобрать что там происходит, прислушиваясь он тихо по— кошачьему вышел на лестницу и начал спускаться. Он видел тонкую полоску света, видимо синий, убегая, не закрыл дверь и теперь темные силуэты мелькали в узком проеме.
Спустившись, Ромео застыл, слившись со стеной. Теперь он превратился в слух, стараясь понять обрывки фраз
— Врачи едут.
— Убили?
— Надо сообщить…
— Это полиция…
— Он сам полицейский…
— Он ее убил.
— Кто это?
— Это она, Джульетта Капулетти?
Джульетта! Ромео чуть не выскочил из укрытия! Они убили Джульетту? Нет, это ошибка, они не могли, что она тут делает? Он не правильно все услышал!
Ромео тер виски, он чувствовал, как на глаза набегают слезы, а сердце колотится так сильно, словно готово выскочить из груди, голова кружилась, в ушах стоял шум.
— Нет, нет, нет, — убеждал он себя, — этого не может быть.
Он вдруг вспомнил про плащ, который так лежал у него за пазухой. Он вытащил его и, закутавшись, накинув капюшон, выскользнул из двери, надеясь, что в суматохе никто не обратит на него внимание. В коридоре плотной стеной стояли люди— большей части сотрудники лаборатории, они плотным кольцом окружали кого— то лежавшего на земле, Ромео никак не мог разглядеть кого. В груди заныло, тоска ядовитым соком лютика наполняла сердце.
«Джульетта мертва, — думал он, — единственный человек кто верил в меня, поверил мне, смеялся со мной. Зачем мне теперь убегать отсюда, пусть изучают, пусть пьют кровь, какая теперь разница. А может пойти на крышу и прыгнуть? Все равно теперь все кончено».
Ромео машинально двигаясь, протискивался сквозь толпу, стремясь подойти ближе к лежавшим на полу телам. Он хотел посмотреть, убедиться, что на полу лежит именно Джульетта, и одновременно боялся увидеть ее бездыханное тело, ведь до тех пор, пока он не видит ее, она все еще жива.
— Расходимся, персоналу вернуться на свои места! Просьба освободить коридор к приезду полиции
Голос из громкоговорителя заставил толпу вздрогнуть, толпа зашумела, зашевелилась, как многорукий и многоголовый гигант и начала растекаться по комнатам и Ромео, наконец, увидел, то чего так боялся.
Это была не Джульетта! В первое мгновение он испытал неимоверное облегчение. На полу, с бледным, как воск лицом и полуоткрытыми глазами лежала другая девушка, та самая вампирша, в которую влюбился Меркуцио. И тут же через секунду радость померкла. Рядом с девушкой лежал Меркуцио. Казалось, он спал, глаза его были закрыты, легкая улыбка застыла на лице, а рука сжимала ладонь девушки, и если бы не огромное безобразное красное пятно на белой футболке Ромео был готов поверить, что друг, просто свалился без сил после очередной вечеринки.
Дрожь била Ромео, он оглянулся, ища глазами того, кто убил его друга. Персонал трусливо разбежался по комнатам, возле тел стояло несколько полицейских и Тибальт. Ромео поглубже натянул капюшон, достал ключ и встал за их спинами, делая вид, что старается открыть дверь одной из комнат.
— Несчастный случай, — объяснил Тибальт полицейским, старательно записывающим что-то в тетрадь, — моя коллега может это подтвердить. Женщина оказала сопротивление и взяла в заложники Меркуцио, он бывший полицейский, при попытке его освободить, к сожалению, погибли оба.
Ромео огляделся, но Джульетты нигде не было видно. И тут же он почувствовал, как кто-то хлопает его по плечу. Ромео оглянулся. Незнакомый мужчина в черном костюме нахмурившись смотрел на него. Капельки холодного пота выступили на спине, чувствуя страх Ромео, молча уставился на человека
— Это отнеси в машину, — сказал тот, протягивая Ромео два пакета с вещами, — отдашь полицейским, это вещи
Мужчина кивнул в сторону тел. Ромео безмолвно повиновался, взял пакеты и пошел к лифту
— Стой! — крик мужчины заставил его остановиться. Сердце Ромео стучало так громко, что ему казалось, оно заглушает голос говорившего.
— Зайди в комнату 314, проверь, мне кажется, там не все собрали, если увидишь личные вещи их тоже возьми.
Ромео кивнул и послушно зашел в комнату Меркуцио. Комната была пустая, вещи собрали и о том, что его друг провел в ней несколько ночей, напоминала только смятая кровать. Ромео заглянув в шкаф, проверил тумбочку, заглянул под кровать, но никаких вещей Меркуцио не было, он зашел в ванную. На полу валялись несколько полотенец и белый свитшот Меркуцио, с засохшим рыжим пятном от апельсинового сока. И глядя на оранжевое пятно Ромео вдруг вспомнил другое кроваво— красное пятно на груди Меркуцио, сердце Ромео сжалось от горя, он понял, что никогда больше не увидит своего друга. От злости, он со всей силы стукнул кулаком по шкафчику на стене, дверца с треском отлетела в сторону, обнажив полки со сложенными стопками полотенцами, одноразовыми бутылочками с шампунем и брикеты мыла. Под стопкой полотенец он заметил угол бумажного конверта, такой же белый он сливался с полотенцами и забиравшие вещи сотрудники в спешке не обратили на него внимание. Ромео вытащил конверт, не открывая, запихнул к себе под рубашку и вышел из комнаты.
Никто из персонала не обратил внимание, как он, поднявшись на лифте, вышел во двор. Одежда персонала делала его невидимым для остальных, открывая путь к свободе. Машина Тибальта уже уехала, фургон, в который погрузили тела тоже. Осталась только пара полицейских, которые стояли возле машины, разговоров с одним из лаборантов. План побега возник мгновенно, дождавшись, когда разговор завершиться и сотрудник вернется в здание, Ромео подошел к полицейским.
— Добрый день, — сказал он, стараясь выглядеть как можно спокойней, — синьор Тибальт попросил передать ему личные вещи.
— Давайте, — один полицейских протянул руку, намереваясь забрать пакеты
— Я не могу отдать их вам, — Ромео покачал головой, — это личные вещи, правила нашей лаборатории не разрешают отдавать что-то без официального описи. Вы можете проверить все вещи и составить опись прямо сейчас или если вы же едете в участок, я могу поехать с вами и отдать их.
— Хорошо, садитесь.
Полицейский согласился быстро, как и рассчитывал Ромео, им надоело торчать в лаборатории и конечно при виде больших пакетов с вещами совсем не хотелось возиться с описью.
Ромео сел в машину, полицейские забрались следом. Они беспрепятственно выехали за ворота и помчались по улицам города. Ромео достал телефон,
«Нужно предупредить Джульетту, что я еду— подумал он, — я должен знать что там произошло».
Интернет подключился быстро и среди десятков мигающих новыми сообщениями чатов он не сразу нашел переписку с Джульеттой. Одно непрочитанное: «Тибальт меня убьет, помоги».
Сердце Ромео ухнуло вниз, мурашками покрылись руки. “Теперь он добрался и до нее. Я должен ее спасти, я не могу ее потерять еще раз!”
Мысли путались, Ромео никак не мог сосредоточиться. «что бы сделала Джульетта, — думал он, — в участке их нет, куда он мог повезти ее? Вывезти из города он ее не может. Держать ее на открытом пространстве— опасно, она придумает как сбежать и он знает об этом. Он должен где-то запереть ее. Джульетта говорила, что Тибальт не местный, приехал недавно, значит, он вряд ли хорошо знает город. Хотя он полицейский, за несколько месяцев мог изучить. Где же он может ее спрятать? Где?»
За стеклом полицейской машины мелькали дома, улицы, несмотря на полуденный зной все было заполнено людьми. Разбившись на небольшие группы они стояли на тротуарах, словно ожидая команду, злобными взглядами провожая полицейскую машину.
— Что происходит?
Ромео беспокойно оглядывался.
— Опять демонстранты, требуют выдать им какого-то парня, которого вроде вампиры похитили. Бред какой-то.
— Похитили?
— Они говорят да, хотя как по мне, так выдумка все это. Зачем он им? С утра город подняли на уши. В старом городе уже разгромили несколько магазинов, там все наши машины дежурят, боятся, что вампиры в ответ в драку полезут.
— Все машины? Наверно синьор Тибальт тоже в старом городе и я зря еду?
— Возможно.
— Вы не могли бы узнать, где он?
Полицейский взял рабочий планшет, нажав пару клавиш, вывел на экран карту города с мигающими зелеными точками.
— Какой номер его машины? — спросил он у напарника.
— Четырнадцать.
— В участке его нет, его машина припаркована на набережной
— Спасибо, наверно я зря еду. С этими беспорядками боюсь, что придется ждать его до вечера. Может, вы передадите вещи ему, а я свяжусь с ним и приеду за описью, когда она будет готова.
— Это разумно, — сказал полицейский, притормаживая у автобусной остановки, — сейчас ему точно не до описи.
Ромео вышел из машины, и как только полицейский автомобиль скрылась из виду тут же открыл карту в телефоне. Если он оставил машину на набережной, значит Джульетта в одном из домов, он не будет среди дня тащить через весь город. Он вызвал такси через приложение и принялся изучать карту: магазин, ресторан и два дома друг напротив друга. И в любом из них Тибальт может прятать Джульетту.
«Магазин, ресторан, дома, чтобы выбрала Джульетта, — по привычке подумал Ромео, — у Тибальта должен быть доступ к закрытому, изолированному от всех помещению, если он прячет ее в магазине, то это склад, если в ресторане, то на кухне или в чулане для продуктов, если в домах-то в квартире. Обыскивать все квартиры бессмысленно, скорее всего он прячет ее у себя либо у близких друзей».
Такси остановилось возле дома с припаркованным полицейским автомобилем. Ромео вышел и огляделся. «Сначала нужно проверить самое простое, начну с магазина»— решил он и быстрым шагом двинулся к двери с вывеской: «продукты».
Глава 43. Схватка
С магазином и рестораном Ромео разобрался быстро. Никто из посетителей не видел двух полицейских, зато женщина с пуделем, покупающая корень имбиря вспомнила, что какой-то человек в полицейской форме частенько утром выходит из подъезда, как раз в то время, когда она выводит на прогулку свою собачку Мими. К сожалению, ни квартиры ни этаж, на котором жил полицейский женщина не знала.
Но, найти нужный подъезд уже было большой удачей. Задрав голову, Ромео разглядывал окна. Затем подошел к полицейской машине с размаху стукнул по ней кулаком, сигнализация взвыла, Ромео же юркнул в открытую дверь подъезда напротив. Он внимательно наблюдал за окнами в надежде поймать знакомое лицо. И план сработал! На четвертом этаже, он заметил выглянувшего из окна Тибальта, а за ним бледное лицо Джульетты.
Сердце Ромео забилось чаще: она жива! Осталось придумать, как ее вытащить оттуда. Ромео задумался: «у Тибальта пистолет и он психопат, он, не задумываясь, убьет их обоих. Джульетта не связана, она свободно передвигается по квартире, значит, если он отвлечет Тибальта она сможет выбраться и сбежать. Нужно что-то такое, что заставит его открыть дверь, что вызовет его любопытство. Что он любит?»
Ромео вбил имя Тибальта в поисковую строку, информации о нем было мало, социальных сетей он не вел, на официальной странице полицейского участка было лишь фото и краткая биография: родился, учился, работал, переехал из … Стоп!
Ромео удовлетворенно выдохнул, а это идея!
Он вернулся в магазинчик:
У вас есть бумага, ручка и конверты?
— Ручка есть, вместо бумаги могу продать блокнот, а конвертами не торгуем, их никто не спрашивает. Можно купить на почте, в паре кварталов отсюда.
Бежать на почту— терять лишнее время неизвестно что придет в голову Тибальту. Отдавать записку без конверта тоже нельзя, он должен отвлечь его внимание, выиграть несколько секунд, пока тот вскрывает конверт. Конверт! Ну конечно, как он забыл, он же вытащил конверт из комнаты Меркуцио, но так и не заглянул в него.
Расплатившись за ручку, блокнот, канцелярский нож для бумаги и скотч Ромео выбежал из магазина. Осторожно достав конверт из-за пазухи, он открыл его и достал несколько исписанных листков бумаги, на официальном бланке мэрии города. Он бегло пробежал глазами: первый лист было разрешение вампиру покинуть город. Дальше лежали копии страниц паспортов Розали и Меркуцио и еще заламинированный лист с гербовой печатью с надписью: «иммунитет».
«Иммунитет, — читал Ромео, — дает право получившему его беспрепятственно совершать любые перемещения, при условии сопровождения его лицом не имеющим в крови вируса. Документ не действителен без письменного согласия— приглашения сопровождающего лица и наличия необходимых анализов. Уровень вируса на момент выбытия из г.Вероны должен быть равен или ниже установленной нормы».
Последними он вынул пачку купюр, перевязанные лентой. Ромео ошарашено разглядывал документы, он знал, что иммунитет стоит целое состояние и достать его было почти невозможно. Как же Меркуцио любил Розали, что купил ей иммунитет своей кровью. Но времени на раздумья у Ромео не было. Он аккуратно сложил документы в целлофановый пакет, заклеив скотчем, чтобы не выпали, и снова сунул его за пазуху, потом быстро наклеил несколько наклеек на чистый лист, сложил его вдвое и сунул в конверт. Конверт тоже заклеил скотчем, и заметив на улице праздно шатающегося мальчишку лет двенадцати подозвал его свистом:
— Надо передать это письмо, — сказал Ромео, — я плачу тебе 20 евро. Передать лично. Пойдем, это сюрприз для моего старого друга. Я спрячусь, а когда он возьмет письмо, ты сразу убегай.
Мальчишка взял деньги, забрал письмо и вместе с Ромео вошел в подъезд. Посчитав по окнам расположение квартиры Ромео указал мальчику на нужную дверь, а сам прижался к стене так чтобы как только Тибальт открыл дверь оказаться вне поля зрения.
— Звони пока не откроет, — шепнул Ромео, и мальчик нажал на звонок.
Тибальт не подходил долго, и только после того как Ромео дал мальчишке еще двадцатку и тот разорался на весь подъезд: «Синьор Тибальт вам письмо из Милана». Ромео услышал звук открывающегося замка.
— Что тебе? — услышал Ромео недовольный голос Тибальта.
— Письмо из Милана.
— Давай.
Мальчишка сунул конверт в руки Тибальту и, как договаривались стрелой кинулся вниз. Ромео, схватившись за дверь, с силой рванул ее на себя и одним ударом занес Тибальта в квартиру. Тибальт, неожидавший такого не успел увернуться, но полицейская подготовка дала о себе знать, и второй удар нанес уже он.
Боль пронзила голову, яркими вспышками заплясали перед глазами пятна света, Ромео почувствовал во рту соленый привкус крови. Он вскочил на ноги, Тибальт бросился на него, руки сомкнулись на шее Ромео, чувствуя, как пальцы сжимают горло, выдавливая последние остатки воздуха, Ромео выхватил из кармана нож для бумаги и с силой воткнул в ногу Тибальта. Тот взвыл от боли, на мгновение ослабил хватку, и этого мгновения Ромео хватило, чтобы ударить снова. Тибальт схватил его за грудки, подтянув к подоконнику. Он с силой ударил Ромео оконной рамой, раздался звон разбитого стекла, Тысячи осколков впились в лицо, Ромео, зверев от боли с силой головой боднул Тибальта в живот, тот не ожидавший удара сложился пополам, пятясь, споткнулся о разбитое стекло и нелепо взмахнув руками, вывалился из окна.
Кровь из рассеченного лба заливала глаза, размазывая ее по лицу Ромео бросился в другую комнату на поиски Джульетты. Но ее не было ни в комнате, ни на кухне. Он нашел ее в ванной, она лежала на полу, без сознания на умывальном столике лежала пообирка с бурой почти темной жидкостью.
Ромео сел рядом на пол, взяв руку Джульетты попытался нащупать пульс, но так и не понял есть он или нет. Он коснулся губами лба Джульетты и почувствовал слабое дыхание.
Он вызвал скорую помощ и положил голову Джульетты себе на колени и гладил ее волосы, сидя в оцепенении, словно желая остановить время. Он ни о чем не думал, просто прикасался рукой к волосам, иногда касаясь пальцами кожи щек.
«Сейчас приедет полиция, — шкптал он, — наверняка соседи сразу вызвали, как увидели вывалившегося из окна Тибальта. И врачи тоже едут. Сейчас, потерпи, пожалуйста, не умирай. Я обещаю, что когда ты вылечишься, мы уедем, уедем, я заберу тебя отсюда. У меня есть план, документы, Меркуцио хотел бежать, они все подготовили, а я нашел. Я случайно забрал, они уже им не нужны. А нам нужны. Я хочу уехать с тобой отсюда, навсегда, только с тобой. Пожалуйста, не умирай, обещай мне, что не умрешь, ты же обещаешь мне? Обещаешь?»
Врачи ехали целую вечность, но когда люди в белых халатах появились на пороге ванной комнаты, он так и сидел на полу, что-то шепча и сжимая Джульетту в своих объятиях.
Глава 44. Выбор
В больницу к Джульетте Ромео не пустили, сказали, что ее нельзя тревожить и вообще посещения открыты только для родственников. Несколько раз его вызывали на допрос, но уже не как подозреваемого, а как пострадавшего.
Тибальта признали виновным убийствах девушек вампиров, а так же Розалии и Меркуцио. Отец Джульетты и ее жених официально поблагодарили Ромео за спасение Джульетты, а неофициально предложили любую помощь и деньги, но когда он попытался рассказать правду о лаборатории, посоветовали не лезть не в свое дело и поскорее забыть о том, что видел.
А вскоре Ромео получил приглашение на собеседование от издательства, выпускающего книги. Главный редактор сам позвонил Ромео и сказал, что хороший друг порекомендовал посмотреть работы Ромео в Интернете и они ему так понравились, что он хочет заключить с Ромео контракт, пригласить на должность начальника отдела иллюстраций и даже готов выплатить аванс. Получив деньги Ромео, наконец, съехал от сестры, сняв небольшую квартиру на окраине Нового города. Жизнь постепенно налаживалась, но Ромео почему-то не чувствовал себя счастливым.
Он больше не ходил на встречи антивампирских пабликов, да и вообще сторонился бывших друзей. После смерти Меркуцио он так и не избавился от чувства вины и старался не вспоминать ни лабораторию, ни того, что там произошло. Теперь он всецело уходил в работу, подбирая иллюстрации для книг, на время заглушало чувство одиночества и отчаяния от невозможности изменить ситуацию.
Джульетта нашла его сама. Она ждала в кафе, напротив его дома и когда он вышел из подъезда, она помахала ему рукой, приглашая присоединиться.
Когда он увидел ее, у него учащенно забилось сердце.
— Привет, — Джульетта смотрела на него немного смущенно, — я так и не поблагодарила тебя за спасение.
— Привет, — от звуков ее голоса он почувствовал, как тоже почему-то начинает смущаться, — да ладно, мне твой отец и жених…
— Мы расстались, — перебила его Джульетта.
— А-а-а, — Ромео не знал, что нужно говорить в таких случаях, но странное облегчение, — как твои дела? Как химера?
— Все хорошо, — Джульетта улыбнулась, — физически я совсем здорова, а химеру я вернула хозяину. Теперь он мне безмерно благодарен и когда я прихожу навестить их, пытается накормить меня фирменными булочками до тех пор, пока я не поправлюсь килограмм на десять
—Не очень то у него получается, — заметил Ромео, окинув взглядом стройную фигуру Джульетты.
Они замолчали. Первой прервала тягостную тишину Джульетта.
— Я хотела поговорить с тобой. О том, что тогда произошло. Я понимаю, что прошло еще мало времени, всего два месяца, но я не могу перестать думать об этом. Я много осознала за это время. Но я никак не могу избавиться от чувства вины, вины даже ни перед Розалии и Меркуцио, а перед собой. Мне кажется, что продолжая жить, как будто ничего не случилось, я заново предаю их. И, возможно, ты чувствуешь тоже самое. Мне не с кем об этом поговорить. Я знаю, что мне скажет психолог про посттравматический синдром и отложенный стресс. Но сейчас, мне нужны не эти слова. У тебя есть время?
Ромео кивнул. Каждое слово Джульетты отзывалось в его сердце болезненным уколом, словно боль, гнездившаяся где-то глубока, пыталась выбраться наружу.
— Понимаешь, — начала говорить Джульетта, глядя ему в глаза— я теперь постоянно думаю, что все что происходит сейчас— это не правильно. Тибальт он, конечно, был убийца и заслужил наказание, но дело не в нем. Дело в системе. Ничего не изменилось, Ромео, и не измениться. Понимаешь, о чем я?
Ромео кивнул. Он чувствовал то же самое: страх, боль, стыд, за то, что смирился, стал тем, кого он раньше презирал — частью системы и не может или не хочет уже что-то менять.
— Я долго думала, что если я останусь здесь, в этом городе, я рано или поздно стану такой же, как они. Да, я не выйду замуж за Париса, но со временем я смирюсь и стану женой другого, ничем не отличающегося от него, потому что так нужно, потому что положение обязывает. А не хочу этого. И единственный шанс изменить хоть что-то — уехать и начать все заново, там, где меня никто не знает. Я помню, как ты предлагал нам бежать, там, на полу, в ванной, тогда я не могла тебе ответить, но если ты не передумал, то я согласна.
Ромео смотрел на Джульетту, так, словно видел ее впервые.
«Зачем она пытается вернуть его в прошлое? Чего она хочет? — мысли лихорадочно сменяли друг друга, — а если это игра? Новая ложь, для только ей известных, далеко идущих планов? А если нет? Если все, что она говори — правда, и она, так же как и он безумно одинока среди сотни улыбающихся людей?» Стараясь прочитать ее мысли, он, осторожно подбирая слова, спросил.
— Ты, правда, этого хочешь?
— Да, — тут же, не задумываясь, ответила Джульетта.
— Но зачем? У тебя все есть, после тех событий вампиров признали угнетенными и даже дали голоса в правительстве, я читал в новостном паблике. Сейчас идет речь о том, чтобы разрешить им покидать пределы города, правда под наблюдением, но все же. Ты же можешь сделать карьеру. Зачем тебе все это?
— Потому что я не могу здесь жить, я задыхаюсь. Иногда я думаю, что лучше бы Тибальт убил меня, потому что оставшись живой, я все равно живу не своей жизнью. Жизнью отца, матери, соседей вокруг. Я постепенно становлюсь частью семьи. Знаешь, там, в квартире с Тибальтом я говорила ему, что все можно изменить, что он не должен соответствовать чьим-то ожиданиям, что он должен отделять свои желания от желаний его матери. А теперь мне приходится говорить это себе. Я знаю, что у тебя все хорошо сейчас и тебе не обязательно бежать со мной. Если ты откажешься, я все пойму. Просто я хочу попросить тебя передать мне документы Розали и Меркуцио, я заплачу тебе любую цену, они тебе все равно не пригодятся.
— Ты не можешь лететь одна. Это тебя убьет.
— Я должна попробовать.
— А как же таблетки? Где ты будешь их брать? Я слышал, что в других городах их не достать. Ты не выживешь без них. Если, конечно, не начнешь пить кровь.
Ромео улыбнулся, надеясь, что Джульетта оценит его шутку, но та оставалась серьезной. Джульетта вздохнула.
—Все не совсем так, — она понизила голос, чтобы сидевшие за соседнем столиком люди не могли расслышать, — пока я лежала в больнице и не могла принимать обычные таблетки отец достал для меня экспериментальное лекарство. Как раз его и разрабатывают в «Новой жизни». Его не нужно принимать каждый день, одного укола достаточно, чтобы продержаться полгода. Нужна еще поддерживающая терапия, но тут я все подумала. Не бойся, я не стану пить кровь, даже если что-то пойдет не так.
—Тебе не страшно?
Ромео больше не пытался шутить.
—Страшно, — Джульетта говорила так тихо, что он едва различал ее слова в уличном шуме, — но еще страшнее, оставить все как сейчас. Подумай над моим предложением, хорошо? Давай встретимся через два дня. Ты отдашь мне документы и скажешь, что решил. Вечером в город приедет делегация из Европы, на границе будет суматоха, усиленный досмотр, но, сосредоточив все внимание на въезжающих, проверять будут менее тщательно, а значит это отличный шанс для побега.
Джульетта встала и виновато улыбнувшись, вышла из кафе. Ромео остался сидеть на месте. То, что говорила Джульетта было ему знакомо. Он чувствовал тоже самое. Но, получив ее предложение, он оказался не готов принять решение.
Целый день Ромео думал о том, что сказала ему Джульетта. Его жизнь стала такой, как он и хотел, или это хотел не он? Да, сейчас он работает в крупной компании, руководит отделом по изданию детских книг, и это то же самое, что и комиксы, так говорит его сестра. Будет ли он счастлив, если сбежит с Джульеттой? А если останется? Теперь ему есть что терять, но если он уйдет из города, не потеряет ли он самого себя. Он ведь мечтал уехать в Милан, потому что там лучшая художественная школа, он может выучиться и рисовать комиксы, потому что работать начальником отдела — Это не то же самое.
«А если ничего не получится, — думал он, — я буду в чужом городе, без денег, жилья, если мы расстанемся с Джульеттой, я потеряю все, и мне придется начинать заново».
До вечера Ромео так и не решил, как поступит. На всякий случай он взял с собой паспорт и документы для Джульетты.
«В любом случае нужно отдать ей бумаги, — думал он, — в конце концов, я не обязан ей объяснять, почему передумал».
Пока он ехал в аэропорт он думал, что откажется, но когда увидел Джульетту, понял, что если он не уедет ней, то сделает самую большую ошибку в жизни.
Тогда, не говоря ни слова, он просто взял ее за руку и шагнул в открытые двери аэропорта.
Досмотр они прошли быстро. Джульетта посчитала все правильно, уставший таможенник бегло пробежал глазами разрешение глянул анализы, паспорта и, поставив большой круглый штамп, вернул документы. Они были свободны.
В ожидании самолета они сидели в небольшом зале, болтали, пили горячий кофе, и впервые за долгое время Ромео чувствовал себя по-настоящему счастливым. Через час объявили посадку, самолет огромный белый, похожий на стальную птицу стал им новым убежищем на несколько часов, а потом, выпустил их в другой, незнакомый мир.
Неаполь встретил их запахом сигарет и дорогих духов, криками прохожих и шумом автомобильных клаксонов. Джульетте так хотелось сбежать подальше от прошлого, что она купила билеты на паром до острова Искьи и они счастливые и глушенные плыли по морю, сидя на верхней палубе, прижавшись друг к другу. Затем на острове они ехали по узким тропам в такси и Ромео сжимал тонкие пальцы Джульетты и чувствуя как их сердца бьются в такт умирал от восторга.
Потом была гостиница и долгий взрывающий время и пространство поцелуй и сводящая с ума нежность.
И только в гостинице, когда она утомленная страстью отправилась в ванную, он вдруг подумал, что ни разу за весь длинный день не видел, чтобы она принимала таблетки. От плохого предчувствия у него похолодели пальцы.
Прислушиваясь к шуму воды, он взял ее сумочку и вытряхнул на кровать все содержимое. Зеркальце, косметика, кошелек, паспорт, таблеток в сумочке не было.
«Она не могла обмануть, — Ромео открыл чемодан Джульетты, — она не могла использовать меня, чтобы уехать, она не могла. Она же говорила пор укол, что он держится полгода, что ей нужна только поддерживающая терапия. Но для любой терапии тоже нужны таблетки».
Он перерыл все вещи, и, поняв, что поиски бессмысленны сел на кровать, уставившись в угол комнаты.
«Она провела меня, — думал он, — ей нужно было уехать, а я как дурак купился. Вампир не может покинуть город без приглашения человека, который поможет выжить. Ей нужно было сбежать, чтобы начать все заново, она не обманула. Новая жизнь. Такой был у нее план? Как они называли себя? Короли мира? А вдруг я ошибаюсь? Зачем ей врать мне, она же предлагала мне выбор, я мог отказаться, она не могла знать наверняка».
Ромео встал, в волнении прошелся по комнате. Сердце бешено колотилось. Он знал, что есть только один способ узнать правду.
Ромео подошел к прикроватному столику, на котором стоял приветственный комплимент от отеля: тарелка с яблоками и виноградом. Достал из ящика стола столовые приборы: вилки, ложки и нож, закатал рукав и, зажмурившись, сделал на руке надрез.
Кровь теплой струйкой капала на пол. Ромео вернулся к кровати и лег. Теперь ему оставалось только ждать. Если Джульетта обманула его, то, почувствовав запах крови, она не сможет удержаться и укусит его. Она не знает, что его кровь смертельна для вампиров, а значит, они умрут вместе: она от анафилактического шока, а он от потери крови. Но если он ошибается, если она и вправду сбежала, чтобы начать новую жизнь, она вызовет врачей и спасет его.
Ромео закрыл глаза, он чувствовал, как кровь стекает по руке, с каждой каплей забирая секунду его жизни. Он думал, что готов к любому исходу и ни о чем не жалеет, а сейчас он просто очень устал и хочет спать. Говорят, перед смертью каждый вспоминает самое прекрасное, что видел в своей жизни, и он обязательно хочет видеть море, похожее на голубые глаза Джульетты.
Джульетта вышла из ванной комнаты, улыбаясь.
— Нам нужно обязательно перекусить, — крикнула она, — я нашла в Интернете отличный ресторан недалеко от гостиницы, там …
Прежде чем увидеть Ромео она почувствовала запах. Тот самый ни с чем не сравнимый, вызывающий жажду и голод одновременно. У нее закружилась голова, рот напился слюной. Ромео лежал на кровати с закрытыми глазами, простыня пропиталась кровью, небольшая лужица темнела на полу. Ей захотелось броситься к нему, припав губами к ране впитывать в себя теплую пульсирующую, похожую на терпкий гранатовый сок кровь.
«Ты часть семьи, — вспомнила она слова отца, — ты не можешь быть другой, все равно рано или поздно ты станешь одной из нас».
Джульетта сделала шаг. После терапии ее перевели на блокирующие уколы. Теперь ей не надо было пить таблетки, один укол в месяц убивал желание пить кровь, но сейчас, она чувствовала, что не может удержаться.
Она, не глядя на Ромео, села рядом.
«Он умрет, — думала она, — я должна вызвать помощь».
Запах крови сводил ее с ума, она коснулась его руки, почувствовав ее прикосновение, он слабо сжал ее пальцы. Она не сказала ему всей правды, побоялась признаться, что после того, как попробовала кровь, ей стали не нужны таблетки. Да, теперь она как и те, другие зависима от крови, но в отличии от них она может себя контролировать и выбрала другой путь. Никаких укусов, достаточно нескольких переливаний в год. Все законно хоть и болезненно. Для нее. И когда-нибудь она обязательно расскажет об этом Ромео. Когда-нибудь, когда перестанет кружиться голова от этого пьянящего запаха, а рот наполняться слюной. Когда она снова станет прежней, когда сделает единственный верный выбор.
Сквозь зыбкое небытие Ромео чувствовал ее запах, слышал ее дыхание, голова кружилась, тело, казалось, утратило вес и отказывалось подчиняться, словно больше не принадлежало ему. Он лежал с закрытыми глазами и каждой клеточкой тела ощущал присутствие Джульетты. Вот она села рядом, вот целует его губы, вот плачет и ее слеза капает ему на щеку, она что-то шепчет ему, но он не может разобрать слов. Она берет его руку, гладит тонкими пальцами ладонь. Ее дыхание холодит кожу как морской ветер, а голос напоминает шум прибоя:
— Срочно приезжайте, человеку плохо, большая кровопотеря, несчастный случай, да, записывайте адрес…