Светлые грани тёмной души

Моя душа стремилась к свету,

Но жить во тьме обречена…

Глава 1

Наступило холодное серое утро, когда в моей голове немного утихла боль, и мир вокруг приобрел очертания реальности. С трудом рассматривая хмурое осеннее небо, бледным пятном качавшееся в окне, я попытался вспомнить, сколько дней неподвижно лежу здесь, закованный цепями. Кажется, прошла вечность моего заключения в маленькой комнате, ставшей тюрьмой. Жесткая кровать, к которой я был прикован, больно давила на затекшие мышцы, не давая возможности пошевелиться. И уже не было сил стонать или сопротивляться, лишь надежда на скорую смерть помогала удерживать взглядом серый кусок неба в окне.

Тихий скрип открывающейся двери снова заставил вздрогнуть. Тело напряглось, как струна, в предчувствии неизбежных пыток. На пороге появился палач, которого я ненавидел всей душой. Вот он — маленький невысокий человек в белом халате, приносящий боль своими уколами и порошками. С каким бы удовольствием я свернул ему шею, а в былые времена он мог стать для меня отличным ужином. Но не сейчас. Теперь я был его жертвой, и вновь удивлялся превратностям судьбы, которая так замысловато изменила мою жизнь.

— Что смотришь? — послышался его тихий голос, когда он подошел к небольшому деревянному столику, повернувшись ко мне спиной — Знаю, что делаю больно, но другого выхода нет. Если всё получится, будешь мне благодарен.

Он резко повернулся, впившись в меня маленькими глазками, и неприятно улыбнувшись, добавил:

— Если выживешь, конечно.

Наверное, мое лицо перекосила ненависть, потому что он улыбнулся еще шире, подходя ближе:

— Знаешь, очень повезло, что тебя поймал именно я. Благодаря моим исследованиям, ты не лежишь сейчас в могиле с осиновым колом в сердце или с отрубленной головой. Как там еще убивают ваше племя?

В его руках появился шприц с длинной иглой, и я вновь содрогнулся, готовясь ощутить невыносимую боль, которая через несколько секунд должна разнестись по всему телу.

Палач застыл на миг, не сводя довольного взгляда. Если бы не цепи, и у меня осталась прежняя сила, я в эту же секунду мог разорвать его на куски… Но мне приходилось лишь беспомощно наблюдать, как этот ненавистный человек стоит на расстоянии вытянутой руки, самодовольно читая проповедь:

— Ты должен быть безумно счастлив, что я пытаюсь спасти твою заблудшую душу, иначе так и остался бы слугой сатаны.

— Избавь меня от этого бреда — услышал я, словно со стороны, свой глухой голос.

Но мучитель снова улыбнулся, вставив иглу мне в вену и вводя туда боль. Я закричал, не в силах вынести спазмов, сотрясавших всё тело и раскаленной жидкости внутри, которая обжигала невидимым огнем. Если где-то и есть ад, я знаю, какой он. Я знаю его изнутри, чувствую каждой клеточкой тела, растворяясь в бесконечном океане боли…

_____________________________________________

Серое небо так же качалось перед глазами, только теперь капли дождя барабанили по стеклу, залетая внутрь сквозь щели. Я чувствовал холод и сырость, но был рад, что день близится к концу. Во всяком случае, палач больше не придет сегодня, оставив меня одного до следующего утра. Скоро наступит ночь… Как я жалею, что вынужден неподвижно лежать здесь, вместо того, чтобы чувствовать свободу, которой так не хватает… Не так давно она была у меня, но исчезла навсегда, оборвавшись, словно сон. Я вспомнил, как недавно жил полной жизнью, которую мне подарили, и как один неосторожный шаг круто изменил мой уютный мир. Каждую ночь я сидел на краю обрыва или высоком дереве, наслаждаясь таинственной красотой природы. Я наблюдал за луной, которая была единственной постоянной спутницей, а яркие звезды подмигивали в черном небе, зовя за собой. Чувство безмятежности и покоя наполняло душу эйфорией и восторгом, расправляя за спиной невидимые крылья. Это было так прекрасно, что не омрачалось даже постоянной жаждой крови и таким привычным одиночеством.

Моя история началась с теплого летнего вечера 1793 года. В родовом имении как всегда было тихо и спокойно, и только слуги сновали туда-сюда, делая приготовления к ужину. Вот уже пять лет я жил одиноко здесь после смерти отца, который оставил в наследство этот дом и немного земли в придачу. Так случилось, что с детства я рос скрытным, замкнутым в себе мальчиком, у которого было мало друзей. Я плохо сходился с людьми, но не из-за скверного характера, а просто по своей природе, и чувствовал себя комфортней, когда был один, чем посещая светские рауты или балы. Конечно, многим мое одиночество казалось странным, и люди часто выдумывали всякие небылицы, чтобы хоть как-то объяснить мое предпочтение уединению. Вначале это жутко злило, но потом я перестал обращать внимание на людскую молву, окончательно поняв, что не стоит тратить силы, чтобы каждый раз опровергать сказки. Это привело к тому, что я совсем отдалился от светского фальшивого общества, выбрав одинокую жизнь в имении, и к своим двадцати шести годам так и не обзавелся ни женой, ни друзьями. Тем не менее, жизнь меня полностью устраивала, и я думал, что до конца дней ничего не сможет нарушить ее спокойный, размеренный ритм.

И вот летним вечером, когда я только вернулся с поездки, а солнце спряталось за горизонтом, в дверь дома внезапно постучали. На пороге стоял невысокий молодой человек, довольно щегольского вида, на вид не больше двадцати пяти лет. Его худое, бледное лицо было осунувшимся, а большие карие глаза сильно выделялись на нем. Я даже подумал, что он нездоров или нуждается в помощи, и через несколько минут догадка подтвердилась.

— Добрый вечер — произнес молодой человек, остановив взгляд карих глаз на мне — Если не ошибаюсь, Вы граф Михаил Во́ронов?

— Да, не ошибаетесь. Чем могу быть полезен?

— Меня зовут Алексей. Разрешите не называть фамилию, поскольку некоторые обстоятельства сложились так, что я не могу этого сделать.

Глаза молодого человека лихорадочно блестели, и я утвердительно кивнул, чтобы он не чувствовал себя скованным.

— Что привело Вас в мой дом?

Алексей быстро оглянулся, с опаской бросив взгляд на прислугу, а затем на саблю, прикрепленную к моему поясу.

— Мы можем побеседовать наедине? Дело очень важное… для меня.

Странный посетитель. Его поведение настораживало, но что-то жалостливое в нем нашло отклик в моем сердце.

— Хорошо. Мы можем пройти в кабинет, где спокойно поговорим.

Я жестом позвал незнакомца следовать за мной, и он быстро стал подниматься по широкой лестнице наверх. Когда за нами закрылась массивная дубовая дверь, я терпеливо приготовился к объяснениям. Алексей нервно мерил шагами комнату, не произнося ни слова. В тусклом свете зажженных свечей его лицо казалось не таким бледным, но глаза… Они сверкали неестественным блеском, как у перевозбужденного или больного человека.

Наверное, прошло, около двух минут, а посетитель продолжал ходить взад и вперед, иногда ненадолго останавливаясь и пристально глядя на меня. И вдруг, когда я уже собрался задать вопрос, он резко остановился, прерывисто зашептав:

— Я прошу Вас о помощи. Понимаю, что эта просьба неожиданная, но я очень Вас прошу! Мне надо укрытие на эту ночь и один день. Меня преследуют и хотят убить. Молю Вас, не откажите в помощи тому, чья жизнь висит на волоске!

Я смутился от такого поворота событий. В душе боролись два противоречивых чувства — подозрительность и жалость. Я понимал, что незнакомец может быть не жертвой, а наоборот. Но его взволнованный вид и отчаянье, которое слышалось в голосе, позволили жалости победить.

— Почему Вас преследуют? Возможно, надо решать эту ситуацию другим способом, а не прятаться?

— Увы, это невозможно! Я понимаю, что мое появление выглядит странным, но прошу Вас, поверьте и помогите! Мне не к кому больше обратиться! Меня преследуют очень плохие люди, и я боюсь за свою жизнь!

Подкупающая искренность этих слов сломила меня окончательно. Может быть, ему действительно нужна помощь, а может, я совершаю ошибку. Но, так или иначе, я принял решение, которое подсказывало сердце.

— Хорошо. Я предоставлю убежище в своем доме, если Вы честный человек и не сделали ничего дурного, за что Вас могут преследовать.

— Клянусь, что так и есть! Эта нелепая ошибка! Спасибо Вам! Только умоляю, скажите слугам, что Вы проводили меня прочь, чтобы ни одна душа не знала о моем пребывании в доме!

— Можете не волноваться. Мои слуги надежные люди, и никто не будет болтать лишнего. Я сейчас проведу Вас в комнату, где Вы сможете отдохнуть.

Алексей облегченно вздохнул, протягивая руку. Я автоматически пожал ее, удивившись, насколько она оказалась холодной, почти ледяной. Молодой человек смутился, заметив недоумение в моем взгляде, и поспешно отдернул ее.

— Спасибо. Я никогда этого не забуду. Вы проводите меня в комнату?

— Разумеется. Пойдемте.

Комната для гостей находилась рядом с кабинетом и, оставив Алексея одного, я позвал девочку-служанку, по имени Полина, чтобы она принесла ему поесть.

Спускаясь вниз по широкой лестнице, я снова и снова размышлял над внезапным появлением незнакомца. Интересно, почему его преследуют? Отчего честному человеку скрываться, и о какой ошибке он говорил? Всё это было очень странным.

Задумчиво остановившись на веранде дома, я облокотился о резные перила, уставившись вдаль. На небе стали появляться первые звезды, тускло поблескивая сквозь темные облака. Теплый ветер приятно обдувал лицо, слегка растрепывая волосы. Но было что-то угрожающее в спокойствии природы, словно злой рок замаскировался под мнимым покоем.

Громкий топот копыт, доносящийся с севера, мгновенно вывел меня из размышлений. Сюда приближался отряд всадников, и в душе закралось подозрение, что это за моим гостем. Через несколько минут, оставляя клубы пыли в воздухе, передо мной появилось восемь человек на гнедых лошадях. Они подъехали близко, резко остановившись.

— Граф Михаил Воронов? — грозно выкрикнул один из них, круто осадив коня, и смерив меня холодным взглядом.

— Да. Чем обязан?

— Мы ищем одного человека! Это очень опасный преступник и он мог просить Вас о помощи! Если он здесь — Вы должны немедленно выдать его!

Мне не понравился развязной тон этого человека и то, как он себя вел, вторгнувшись в мои владения.

— Позвольте спросить, с кем имею честь вести разговор? И почему я Вам что-то должен?

Всадник на миг растерялся от моего напора, и в его глазах промелькнула злоба.

— Я подпоручик Анатолий Зубарев! Наверное, мое звание заслуживает того, чтобы Вы отвечали на вопросы!

Это была почти пощечина, и меня бросило в жар от такой наглости. Но я быстро справился с гневом, и под стать ему высокомерно произнес:

— Наверное, но не сегодня. Так что вынужден огорчить, но не собираюсь отчитываться перед Вами.

Подпоручик побагровел от злости, изменившись в лице.

— Я этого так не оставлю! Если Вы не выдадите преступника, я буду вынужден обыскать дом!

— Вы не имеете права вторгаться — начиная терять терпение, сквозь зубы процедил я — Если не уберетесь прочь, Вам придется дорого ответить за своеволие!

Но подпоручик был взбешен, и отступать явно не собирался. Резко вскочив с лошади, он дал команду своим людям, и они быстро спешились, приготовившись зайти внутрь для обыска. Это было непостижимо и, выхватив саблю, я преградил им путь.

— Остановитесь, господа, иначе я буду защищать свой дом от вашего вторжения! У вас нет права позволять себе такое!

Но они словно были готовы к моему вмешательству, и резко выхватив сабли, приготовились к поединку.

Сталь зазвенела, клинки задрожали. Я прекрасно понимал, что преимущество не на моей стороне. Восемь против одного — какой мог быть исход? Но разве я мог позволить им беспрепятственно войти в дом, на что они не имели никакого права? Задетое самолюбие и жажда справедливости толкнули меня в бой, и я нисколько не жалел об этом.

В воздухе мелькали клинки, наполняя его стальным звоном. Яростней всех нападал подпоручик, очевидно решивший поквитаться за мою самоуверенность. И вдруг, рядом зазвенел еще один клинок, бросив вызов нападающим. Изумленно повернув голову, я увидел Алексея. Он с грацией хищника отражал удары, встав рядом со мной. Этот человек дрался, как лев, с невероятной быстротой и скоростью. Я поражался той легкости, с которой он убил вначале одного, а потом другого нападавшего. Было ощущение, что он человек недюжинной силы и скорости, что явно не вязалось с хрупким телосложением. Наши силы разделились так, что я отражал основной напор подпоручика и еще двух его напарников, в то время как Алексей лихо расправлялся с остальными. Двое моих соперников были повержены через несколько минут, и только Анатолий Зубарев проявлял остервенение и ярость, с ненавистью продолжая атаковать меня. Наши сабли были подобно молниям, мелькая и сверкая в свете тусклого освещения.

— Вы не понимаете! — воскликнул подпоручик, делая очередной выпад — Человек, которого Вы защищаете — убийца! Мы охотимся за ним неделю, и только сейчас подошли максимально близко! Вы же благородный человек — подумайте, зачем рисковать жизнью ради преступника?!

Мне были неприятны его слова. Но больше всего стали неприятны мои сомнения. А что, если он прав? Ведь я ничего не знаю об Алексее, и опрометчиво поверил в его невиновность. Кто же врет из этих двоих? Эти мысли стали фатальными. Всего на миг я отвлекся, засомневавшись в правильности своих действий, и этот миг стал роковым. Анатолий Зубарев словно ждал, что я чуть ослаблю защиту, и в одну секунду нанес сокрушительный удар в грудь.

Я почувствовал жгучую боль, словно внутрь меня налили расплавленный свинец. Через секунду ноги подкосились, и я рухнул на землю. Противник с победоносным видом стоял рядом, не скрывая злорадства. В глазах темнело, и я понимал, что это конец. В угасающем сознании, я смог различить, как Алексей яростно бросился на моего убийцу, повалив его на землю. А дальше произошло невероятное — молодой человек впился зубами в горло подпоручика. Я видел, как содрогалось в конвульсиях тело последнего, а когда Алексей оторвался от несчастного — тот был уже мертв. Сгущающаяся темнота вокруг окончательно вытеснила образы, поглощая навсегда мою светлую душу и жизнь.

Глава 2

 Призрачный свет луны несмело обжег веки. С трудом открыв глаза, я почувствовал невероятную тошноту и слабость во всем теле. Меня словно выворачивало наизнанку, а расплавленный огонь испепелял изнутри. Тихий стон сорвался с занемевших губ, растворившись в темноте. В эту же секунду я увидел, как надо мною взволнованно склонился Алексей.

— Потерпи — заботливо произнес он, вытирая платком капли пота с моего лба — Скоро всё будет хорошо.

Я снова застонал, а его лицо внезапно стало терять контуры, превратившись в размытое пятно. Было нечем дышать. Я хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Казалось, что легкие сейчас разорвутся на части, а сердце остановиться от удушья. Хотелось кричать от боли, которая раздирала на части плоть, но я не мог пошевелиться, и лишь тихие стоны периодически срывались с дрожащих губ. Сознание то меркло, то немного прояснялось, и только небо вместе с луной качались в минуты ясности перед моим воспаленным взором.

Но вот, открыв однажды веки, я почувствовал невероятную ясность в мыслях и покой внутри. Не было ни боли, ни огня — просто спокойная безмятежность и умиротворенность. На небе так же светила луна, только она уже не качалась перед глазами, а наоборот, была необычайно ясной и огромной. Я чувствовал себя полным сил и энергии, и просто не мог дальше продолжать лежать. Вскочив на ноги, я удивленно осматривался по сторонам, прислушиваясь. Вокруг был густой лес, наполненный новыми звуками и оттенками. Было очень странно слышать то, на что раньше не обращал внимания, видеть совершенно по-другому — каждую мелочь на далеком расстоянии. Я чувствовал, словно родился заново и готов перевернуть земной шар.

— Очнулся? — знакомый голос прозвучал сверху, и я сразу поднял голову на звук. Высоко на дереве сидел Алексей. Он ловко спрыгнул вниз, осматривая меня со всех сторон.

— Вижу, ты в полном порядке — слегка улыбнувшись, сказал он.

— Что произошло? Как я здесь оказался?

Алексей немного смутился, но тут же весело произнес:

— Неужели ничего не помнишь? Странно. Думал, твоя память покрепче будет.

Я попытался вспомнить последние события. Перед глазами возникли картины поединка, невероятная быстрота и скорость молодого человека, мелькающие клинки, удар сабли в мою грудь. А еще смерть подпоручика, когда Алексей впился зубами ему в горло. Несмелая догадка с ужасом возникла в мозгу, но я не мог оставаться в неведении.

— Кто ты?

— А ты еще не понял? Тебе приходилось слышать страшилки про людей, которые пьют кровь других? Так вот, один из них перед тобой. Я — вампир. Так случилось, что вчера вечером меня почти загнала в угол проклятая шайка подпоручика. Они знали, кто я, и охотились на меня уже давно. Если бы поймали, знали, как убить. Вчера вечером я был обессилен после долгого голода. Я боялся, что они одолеют меня раньше, чем смогу поужинать. Поэтому, был безумно рад, что на пути появился твой дом. Конечно, пришлось соврать, но разве ты впустил меня, скажи я правду? Я жалею только об одном — что ты стал на мою защиту и оказался на грани смерти. Я не собирался превращать тебя, но видя с какой храбростью ты бросился защищать незнакомого человека, подумал, что не должен дать тебе умереть. Так что теперь мы в одной упряжке.

Мне стало не по себе. Весь рассказ был нереальным и призрачным, который никак не укладывался в голове.

— Что значит… мы в одной упряжке? Не хочешь ли ты сказать, что я…

У меня закружилась голова от предположения, а Алексей спокойным тоном разрушил мой прежний мир.

— Да. Теперь ты тоже вампир. Ну, по-моему, это лучше, чем лежать сейчас мертвым посреди своего двора. Ты жив, полон сил и энергии, чего еще желать?

Я ошарашено сел на лежащий рядом камень. Это было каким-то сном, который скоро должен закончиться. Так не могло быть на самом деле. Что это — шутка? Разве правда может быть такой на самом деле?

— Это невозможно — только и смог прошептать я, не в силах осознать произошедшее.

Да, я слышал истории, которые рассказывали слуги о вампирах, пьющих кровь своих жертв. Но никогда не верил в них, считая вымыслом и бредом. Неужели, теперь я стал одним из тех монстров? Немыслимо. Нет, это не может быть правдой!

— Я понимаю твои сомнения — послышался голос Алексея — Но повторю, это произошло. Теперь ты такой же вампир, как я, который боится дневного света, святой воды и прочих церковных штучек. Теперь ты бессмертен, если конечно, тебе не всадят в сердце деревянный кол или не отрубят голову. У тебя есть огромная сила, быстрота и ловкость. Ты можешь жить, не опасаясь за свое здоровье или поведение. Делай, что хочешь, только не забывай двух вещей — вовремя питаться и прятаться днем. Солнечный свет губителен и опасен, поэтому лучше найти подходящее укрытие от него. Ну а на счет еды — она здесь в изобилии. Много крестьян, крепостных, зверья всякого в этих лесах водится. В общем — на любой вкус. Я, конечно, предпочитаю человеческую кровь, за что меня и пытался поймать подпоручик. Не так давно я поселился в этих местах, но крестьяне оказались очень пугливы, и стало трудно добывать еду незамеченным. Так что мне придется перебраться в другие края. Ты со мной?

Подняв затуманенный взор, я рассматривал молодого человека совершенно по-другому. Сознание не могло принять услышанное, и я молча сидел, не в силах вымолвить ни слова.

Алексей покачал головой. Наверное, его удивляла моя реакция.

— Я понимаю, что сложно во всё это поверить, но скоро у тебя начнется голод. Обычно, он начинается через час после превращения. К сожалению, ты испытаешь один из нескольких недостатков своей новой прекрасной жизни.

— Я тебе не верю — тихо прошептал я, проводя дрожащей рукой по спутанным волосам — Это бред! Вампиров не существует. Это страшные сказки, которые пересказывают неграмотные крестьяне. И я тем более не могу быть одним из них!

Алексей несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом внезапно расхохотался.

— Не существует?! Это замечательно! Еще ни разу не слышал от вампира таких слов! Ну что же, интересно будет послушать, что ты скажешь, когда у тебя начнется жажда крови! Очень хочу посмотреть, как ты будешь доказывать, что вампиров не существует!

И словно в подтверждении своих слов, он довольно уселся возле дерева в ожидании. Я взволнованно встал, начав мерить шагами небольшую поляну. Нет, конечно, я не верил во все эти слова! Только веселый вид Алексея заставлял сомневаться. Неужели, он прав? Нет, ерунда какая-то! Я обычный человек, и пора возвращаться домой. Как, интересно, я здесь оказался? Наверное, после ранения, Алексей перетащил меня сюда. Ранение! Конечно же! На теле должен остаться шрам от удара саблей, странно, что рана не болит… Я посмотрел на рубашку, увидев огромное кровавое пятно на ней. Судорожно подняв ее, я впился глазами в то место, куда пришелся удар. О, нет! Ничего… Никакого шрама не было! Осторожно проведя рукой, я пытался нащупать то, чего мог не заметить. Нет, шрама действительно не оказалось. Могло ли это что-то значить? А может, это сон? Схватка и подпоручик Анатолий Зубарев? Может, я болен? Возможно у меня бред или галлюцинации?

Взглянув на молодого человека, я собрался задать ему этот вопрос, как вдруг почувствовал что-то непонятное внутри. Это было похоже на жажду и голод одновременно. Внутри происходил спазм, а в горло словно затолкали горячие угли. Казалось, что губы и язык распухли, как будто я не пил целую вечность. В горле словно проводили острым ножом по пересохшей слизистой, причиняя боль. А еще это безудержное желание… Сделать хотя бы один глоток… но не воды… чего-то иного… Оно вытесняло все другие мысли, пульсируя в сознании непонятным зовом. Лихорадочно взглянув на Алексея, я метнулся к нему, остановившись в двух шагах.

— Что это? — хрипло прошептал я, не узнавая свой голос — Что со мной происходит?

Но молодой человек продолжал невозмутимо сидеть, разглядывая меня. Очевидно, ему было забавно наблюдать за всем, что со мной творилось.

— Голод. Я тебя предупреждал. Сейчас ты окончательно поверишь во все, что я говорил. Постой здесь.

Грациозно поднявшись, он невероятно быстро метнулся в чащу леса. Я стоял, пытаясь обуздать это новое, невыносимое влечение куда-то бежать ради глотка, который должен принести облегчение. В голове стал нарастать непонятный шум, вытесняющий все мысли, и только неудовлетворенное желание выпить чего-то нового, пульсировало в горле.

Через несколько минут появился Алексей. Он медленно шел, держа за горло небольшого оленя, который безуспешно пытался сопротивляться.

— Вот. Это поможет и всё понять, и утолить жажду.

Я в недоумении смотрел на зверя, не решаясь сделать ни шага вперед.

— Чего ждешь? Давай, пока он жив. Я не собираюсь удерживать его до утра.

Сознание отчаянно сопротивлялось броситься на жертву, но зов внутри, подобно инстинкту, подсказывал, что нужно делать. Я медленно подошел к Алексею, не сводя с оленя глаз. Даже на расстоянии я чувствовал, как под его кожей пульсирует кровь. Да, вот то, чего я хочу. Вот то, что требует мое новое тело. И если сейчас я не сделаю хотя бы глотка, то просто не смогу дальше выносить пытки внутри себя. Мир словно сосредоточился на звере, который был так близко и чья кровь должна принести облегчение. И я уже не слушал голоса благоразумия, думая только об одном — вонзить зубы в горло животному. Приоткрыв рот, я слегка провел языком по зубам, только сейчас ощутив, что клыки стали немного длиннее. Внутри меня что-то происходило. То, что как магнитом тянуло к жертве, призывая наброситься на нее. Я колебался еще мгновение, но желание победило. Выхватив из рук Алексея оленя, я впился в него зубами, чувствуя невероятное блаженство от горячей крови, струящейся по моему горлу. Жадно, словно от этого зависела моя жизнь, я пил новый для себя напиток. Никогда еще я не ощущал такого вкуса и эйфории от него. Голова приятно кружилась, а тело словно наполнялось еще большей силой и энергией.

— Ну-ну, не увлекайся — произнес Алексея, похлопав меня по плечу — А то будет несварение желудка.

Оторвавшись от бездыханной жертвы, я взглянул в его карие, слегка насмешливые глаза, теперь понимая всё. Да, это не бред, и не сон. Это правда. Вампиры существуют, и я теперь один из них.

— И как часто приходится питаться?

Алексей неспеша отошел в сторону, задумчиво глядя перед собой. Он словно думал, что ответить, а я терпеливо ждал.

— Ладно, скажу тебе правду — наконец, вымолвил он — Твое превращение не такое, как я обычно наблюдал. Ты до последнего сомневался, пить ли кровь этого оленя. Готов поклясться, что если бы у тебя оказался выбор, ты этого делать не стал. Меня это слегка настораживает, но я чувствую ответственность, ведь превратил тебя именно я. В общем так. Жажда крови будет каждую ночь. Ты уже понял, что никаким другим образом утолить ее нельзя. Запомни — пить кровь — это неизбежность. Без нее ты погибнешь. Я знал одного вампира, которого морили голодом, так он выдержал всего четыре ночи. Другое дело, чью именно кровь пить. Скажу прямо — животные не вариант. За ночь ты будешь ощущать два или три приступа жажды, если будешь пить только их кровь. Совсем иное — кровь человека. Один взрослый способен не только насытить тебя на всю ночь, но и дать больше энергии. Вкус человеческой крови несравним ни с чем. Это как вино, от которого хмелеешь и хочется петь и танцевать. Это напиток с изысканным ароматом и вкусом, приносящий наслаждение и радость. Это полет души в блаженстве и гармонии. Его хочется снова и снова, еще и еще… И даже, если ты сыт, никогда не пропадет желание вновь и вновь испытывать сладкий вкус на своих губах…

Алексей мечтательно зажмурился. На какой-то миг он замолчал, словно предвкушая то, о чем говорил, а когда вновь открыл глаза, в них снова плясали веселые искорки.

— Ну, как-то так. Если захочешь — сам всё скоро почувствуешь. Хотя, если честно, я немного сомневаюсь в тебе. Это странно, но я чувствую в твоей душе нелепую жалость к людям. Надеюсь, это скоро пройдет, и ты станешь полноценным вампиром.

Мне не хотелось отвечать. Алексей был полностью прав и, наверное, прочитал это по моим глазам. Во время его рассказа, внутри меня поднялась волна негодования, когда я представил, что придется убивать людей ради своего удовольствия. Нет, это недопустимо. Если мой организм теперь требует другой еды, пусть так. Но одно дело животные. Я их ел, будучи обычным человеком, какая разница, если теперь я поменял мясо на кровь? Но люди… Как можно допускать мысль об их убийстве и рассказывать об этом с таким воодушевлением?

— И сколько людей ты убил? — с вызовом спросил я, чувствуя отвращение.

Но Алексей снова улыбнулся, прищурившись.

— Тебе лучше не знать. Ты слишком нервный вампир. Надеюсь, после сна перестанешь задавать глупые вопросы. Кстати, ночь заканчивается, пора идти на кладбище.

— На кладбище? Почему?

— Потому что это единственное место, которое люди стараются обходить стороной. И там есть много заброшенных склепов и могил, где можно укрыться от дневного света. Я же говорил, что он опасен для вампиров. Так что надо поторопиться, пока не взошло солнце.

Мне совсем не хотелось спать на кладбище, но Алексей, наверное, прав. Люди действительно стараются обходить его стороной.

— Давай, испытай свои новые силы, беги за мной! — воскликнул молодой человек, с невероятной скоростью помчавшись сквозь густой лес.

Я побежал следом, чувствуя, как за спиной словно выросли крылья. Я бежал настолько быстро, что деревья только и мелькали перед глазами. И не было ни усталости, ни боли в ногах — только ощущение скорости и невероятной свободы.

Глава 3

Мне снился сон. Он был не похож на всё, что снилось раньше. Это были яркие краски дневного мира, который для меня навсегда потерян. Я видел радугу, солнце, белые облака. Я шел по бескрайнему полю, рассматривая, как желтые колоски наклоняются к земле под теплым ветром. Я смотрел на яркие цветы и голубую гладь озера, от которой отражалось солнце… А еще мне снился родной дом, в который я больше никогда не вернусь. Моя уютная беседка под липами и одинокое дерево на огромной поляне. Я видел лица слуг, которые теперь будут ненавидеть и бояться меня, как остальных вампиров, рассказы о которых со страхом передаются из уст в уста.

Я резко дернулся, открыв глаза. На лбу выступил холодный пот, а сердце сильно стучало в груди. Что-то неприятное сидело внутри, словно проводя острыми когтями по душе, а стены полуразваленного склепа только добавили гнетущего ощущения. Осмотревшись, я увидел рядом Алексея. Он уже не спал, как всегда рассматривая меня.

— Что случилось? — насмешливо спросил он — Выглядишь не самым лучшим образом, хоть и проспал до ночи.

Его постоянно игривый тон начал меня раздражать. Я испытывал тоску и терзания, а он — вечное веселье. Может, я просто не привык к новому состоянию своей души. Возможно, надо время, чтобы стать таким же беззаботным, как он.

— Мне снился сон. Очень четкий и ясный. Никогда не видел ничего подобного.

Алексей удивленно поднял бровь.

— Сон? Так не бывает. Вампиры не видят снов — это удел смертных. Мы же, в нашем величии и бессмертии не нуждаемся во снах. Ты, наверное, ошибся.

— Я видел сон — огрызнулся я, вставая. Нервы были натянуты, словно струна, и совсем не хотелось спорить.

Но молодой человек не отреагировал на мой напряженный тон, он лишь прищурился, словно пытаясь прочитать мои мысли.

— Ты всё-таки странный вампир. Вначале жалость к людям, потом сны… Ты словно бракованный экземпляр.

В его карих глазах плясали знакомые веселые искорки, но мне было не до смеха.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я просто еще ни разу не встречал подобного вампира, а видел их немало. Я жил довольно долго среди себе подобных. О, эта была веселая жизнь! Мы пировали каждую ночь, веселились и предавались утехам! Честно сказать, я немного жалею, что оставил своих братьев!

— И почему ты ушел?

В глазах Алексея на мгновение промелькнул гнев, но он быстро справился с ним, также беззаботно ответив:

— Я не люблю подчиняться. Среди моих братьев был лидер, с которым мы не сошлись характерами. Вначале я терпел его, а потом понял, что дольше не выдержу. Вот я и решил отправиться за океан, чтобы жить самостоятельной жизнью. И знаешь, стало даже веселее! Почти месяц назад я обустроился здесь, но думаю, пора отправляться дальше. Видишь ли, мы не можем долго быть привязанными к одному месту. Люди начинают понимать и охотиться на нас. Шайка подпоручика тому подтверждение. Хорошо, что ты дал мне приют и предоставил вкусный ужин, который вернул силы.

Меня передернуло от последней фразы.

— Что значит, предоставил вкусный ужин?

Алексей рассмеялся.

— Одна из твоих служанок, кажется Полина, оказалась очень вкусной!

В моих глазах потемнело. Я рванулся к Алексею, хватая его за ворот камзола.

— Да как ты посмел! — сквозь зубы процедил я — Она была ребенком! Как ты мог?!

Но к моему удивлению, Алексей даже не смутился. Он, как ни в чем не бывало, убрал мои руки со своей одежды, всё так же улыбаясь.

— Тише, тише, успокойся. Остынь. У меня не было другого выхода. За мной охотились. Я не ел к тому времени уже два дня и чувствовал себя крайне скверно.

Меня трясло, как в лихорадке, от возмущения и гнева. И больше всего хотелось сейчас свернуть шею этому самоуверенному наглецу!

— Но неужели нельзя было выбрать кого-то другого?! Ей было всего двенадцать…

— В моем тогдашнем положении я не мог выбирать, поэтому обратил внимание на первую попавшуюся жертву. Да что ты так реагируешь? Ты же сам вампир, должен как никто другой понимать меня!

Но я его не слушал. Только сейчас я осознал весь ужас, на который обрек меня «спаситель». Резко отвернувшись, я отошел в угол, уставившись перед собой в одну точку. Мне было больно. Сердце сжималось в груди от кошмара, который сейчас проявился каждой своей черточкой, обрисовав жизнь монстра, которым я стал.

— Лучше бы ты дал мне умереть — глухо прошептал я — Зачем мне такая жизнь? Это же проклятие!

Впервые за последнее время я не услышал смеха позади себя. Обернувшись, я настороженно смотрел на Алексея, но он был серьезен и молчалив. Первый раз он ничего не ответил, лишь в его карих глазах отразилась еле заметная грусть.

— Я думаю, нам надо расстаться — после долгой паузы, наконец, сказал он — Каждый пойдет своим путем. Мне жаль, если свою новую жизнь ты расцениваешь, как проклятие. Помни, ее никогда не поздно прервать и отправиться в ад. Там ждут таких, как мы. Но вот вопрос, хватит ли на это мужества и сил? У меня не хватило сто пятьдесят лет назад, когда меня обратили. Я долго не мог привыкнуть к новой сущности, а потом понял одну простую вещь — не надо заморачиваться на этот счет. Жизнь всегда делится на хищников и жертв, и каждый выбирает сам, кто он на самом деле. Я предпочитаю быть первым. Кем будешь ты — выбирай. Только жалостливых вампиров не бывает. У тебя это редкое отклонение, и твое счастье, что я не из тех братьев, которые истребляют такие экземпляры. Так что держись подальше от других. В нашем круге не приветствуются философы с проповедями о мире и жалости к людям.

Я удивленно слушал эти слова, отмечая про себя странную перемену в поведении Алексея.

— Значит, каждый пойдет своим путем? — задумчиво переспросил я.

— Думаю, так будет лучше. Я собираюсь на восток, где еще не был. Ты же выбирай себе любое другое направление. Но не советую оставаться здесь, хоть ты и можешь скучать по родным местам. Лучше идти дальше. Мир большой, в нем найдется место каждому.

Я в нерешительности стоял, пытаясь придумать, куда следовать мне.

— Прощай — протягивая руку, серьезно произнес Алексей — Помни, что вопреки общему заблуждению, вампиры — это иная форма жизни, а не мертвецы. У нас есть сердце, которое бьется, мы можем ощущать наслаждение и боль… Некоторым из нас присущи хладнокровие и выдержка, кто-то эмоционален и вспыльчив. Вампиры — это некий гибрид человека, с его эмоциями и чувствами, а так же бессмертного демона — с его расчетливостью, инстинктом убийцы и жаждой проливать кровь. Каждый из нас разный по-своему, но все мы одинаковы в одном — мы те, кто есть — беспощадные, не знающие жалости и сострадания охотники. Мы слуги дьявола, его орудие против смертных. Мы губим души, превращая других людей в себе подобных. У многих вампиров есть дар — некоторые умеют летать и нарушать законы притяжения, иные превращаться в зверей или птиц. Дар приходит не сразу и может быть совершенно новым, совершенствуясь с годами.

— И какой дар у тебя?

Алексей пожал плечами.

— Я просто сильный вампир. Но думаю, это вскоре может измениться. Вот тебе последний совет — живи полноценной жизнью, не испытывая сожаления. Ты поймешь, что она не так плоха, какой может казаться сейчас. И помни, не оставляй жертву живой после укуса, иначе она превратится в вампира. Но, конечно, это касается только людей.

Я пожал протянутую руку, уже не ощущая той холодности, которая поразила меня при знакомстве. Наверное, температура тела у нас сейчас одинаковая.

— Прощай. Может, мне в самом деле надо привыкнуть к новой жизни. Возможно, когда-нибудь, я буду благодарен тебе за бессмертие.

Алексей улыбнулся. Он снова стал таким же беззаботным молодым человеком, к виду которого я привык. Мы больше не проронили ни слова, выйдя на улицу. В последний раз он бросил на меня взгляд карих, слегка насмешливых глаз, и быстро пошел прочь, к густому лесу на восток, насвистывая веселую песенку себе под нос.

***

Итак, я остался один, наедине со своей новой сущностью. Теперь надо самостоятельно научиться охотиться, чтобы выжить. Я задумчиво стоял, глядя на темное, мрачное небо над головой и тяжелые облака, закрывающие собой звезды. Меня окружали полуразрушенные надгробия и перекошенные кресты над заросшими травой могилами. Подумать только, ведь здесь могло быть и мое захоронение. И что лучше — вечный покой или постоянная жизнь в изгнании?

Что теперь? Куда идти и где жить? Я был совершенно растерян, стоя посреди пустынного кладбища. О возвращении домой стоило забыть — я не смогу жить у всех на виду в новом облике. Рано или поздно демона, которым я стал, разоблачат и тогда… Нет, я не могу допустить, чтобы имя графа Михаила Воронова с проклятием и ужасом упоминалось людьми.

Тогда что остается? Жить на кладбище? Но я не хочу постоянно видеть унылое запустение вокруг — эти могилы и надгробия, выделяющиеся особенно четко в проблесках луны. Я не смогу привыкнуть к ним…

Чувство жажды крови, возникшее резко и неожиданно, оборвало цепочку печальных размышлений. В горле появилось знакомое жжение, а в голове зазвучал непонятный зов. Мысли сосредоточились только на одном — утолить нестерпимый голод. Бросив взгляд на виднеющийся вдали лес, я знал, что делать.

С быстротой ветра я помчался вперед, великолепно ориентируясь в темноте. Зрение оказалось настолько острым, что я мог различить даже сову, сидящую на вершине дерева. Жизнь была везде — под каждым кустом, в канаве, в охапке набросанных листьев. Я чувствовал биение сердец животных, их пульсирующую в жилах кровь.

Только меня интересовало нечто крупнее, чем то, что встречалось на каждом шагу. Я хотел крови крупного зверя, и резко остановившись в чаще, стал прислушиваться. Тихое рычание — лисица, негромкий вой — волк, осторожный стук копыт… Вот то, что нужно! Косуля, робко переступала с ноги на ногу в трёхстах метрах от меня.

Тело напряглось, словно струна. Я ощущал запах сырости, мятой травы, надвигающейся грозы и урагана. Сильный порыв ветра сорвал осиновые листья, закружив их в хороводе. В эту же секунду я почувствовал пьянящий запах жертвы. Ее кровь, проступившая на оцарапанной недавно коже, подействовала, как магнит. Бесшумно маневрируя между деревьями, я мгновенно очутился рядом. В висках стучало от напряжения. Казалось, мир сосредоточился только на звере, его вздрагивающей коже и пульсирующей крови. Несколько капель пота проступили на лбу, когда я представил, что еще немного — и оборву эту жизнь. Я застыл на месте, сливаясь с лесом и став его частью. Я был диким, неукротимым хищником, который с предвкушением победы выслеживал добычу. Мое возбужденное дыхание стало чуть слышным, и это было очень ново — понимать, что весь организм перестраивается для охоты. Движения стали плавными и четкими, а глаза безошибочно различали каждую черточку и ворсинку шерсти на теле жертвы.

Зверь пугливо озирался по сторонам, никого не видя и не слыша в темноте, но предчувствуя свой последний час. Я провел языком по удлиненным клыкам, понимая, что время пришло. В голове отчетливо и ясно обозначилась траектория прыжка, и я знал, что он окажется фатальным для жертвы. Сгруппировавшись и слегка присев, я с силой оттолкнулся от земли — уверенно и ловко. Прыжок. Всего один, но такой верный и точный. В нос неимоверно сильно ударил запах животного и его крови. Зверь неистово дернулся, но я повалил его на землю, вонзая зубы в горло. Кровь горячей струей утоляла мой голод, когда я жадными глотками пил жизнь. Каждый нерв обострился до предела, я чувствовал наслаждение и пьянящую дикость. Косуля больше не пыталась вырваться, замерев подо мной навсегда. Я нехотя оторвался от нее спустя минуту, чувствуя, что крови хочется еще. Без сожаления и сочувствия я окинул взглядом бездыханное тело. Выпрямившись во весь рост, я смотрел на зверя сверху вниз, как палач, который только что оборвал невинную жизнь. Но не было ни раскаяния, ни стыда — только удовлетворение и ощущение превосходства. Теперь я понял, кто есть на самом деле — беспощадный убийца, которому будет всегда мало крови, и который не остановится ни перед чем, пока не утолит свою безудержную жажду убивать.

***

Еще две ночи я провел на старом кладбище, постепенно привыкая к новой жизни. Питаясь кровью животных, которых убивал, я действительно очень остро ощущал голод несколько раз за ночь. И хотя зверья было предостаточно, внутри я чувствовал сильную тягу к чему-то иному — хотелось человеческой крови. Я прекрасно понимал, что это вопрос времени и, когда-нибудь, не смогу сдержаться, навсегда потеряв ту тонкую нить, которая еще не дает возненавидеть свое существование.

Третья ночь стала почти фатальной. Увлекшись охотой, я очень близко подошел к одной маленькой деревне. Сквозь густые заросли, я увидел рядом с покосившейся избой человека, сидящего на скамейке. Это был ребенок, мальчик, не старше двенадцати лет. Он просто сидел, задумчиво глядя на звезды и болтая сам с собой. Вначале я с интересом наблюдал за ним несколько минут, а потом… Во мне что-то произошло. Жуткое, неукротимое желание вонзить зубы ему в горло вытеснило все мысли, которые мелькали в голове. Ничего не соображая, я выскочил из укрытия, в одно мгновение очутившись рядом с жертвой. Я стоял, глядя на него сверху вниз, ощущая каждой клеточкой тела невероятную жажду. Такого сильного голода еще не было никогда — сокрушительное желание, переворачивающее наизнанку душу. Но на удивление, мальчик не испугался, лишь смело посмотрел на меня, как на обычного человека.

— Ты кто? Что делаешь здесь так поздно?

Я смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах произнести ни слова. Мозг был словно в тумане, и лишь внутренний зов настойчиво приказывал сделать то, на что я не решался.

— Может, тебе негде ночевать? Я могу позвать маму, и она разрешит тебе остаться у нас.

Меня лихорадило. Оставался лишь один шаг, один миг, чтобы совершить то зло, которое сжигало изнутри. Я стоял, боясь пошевелиться, словно одно неверное движение может оказаться решающим.

— Ты не болен? — будто из тумана послышался голос мальчика, и вдруг… я словно прозрел. Перед глазами возникло лицо Полины, моей служанки, у которой отнял жизнь Алексей. А ведь ей тоже было всего двенадцать лет…Белая пелена спала с души, обрисовав жуткую реальность. В глазах мальчика промелькнуло удивление и любопытство, когда я стал медленно отступать назад.

— Ты куда? — звонко спросил он, вставая со скамейки.

Резко развернувшись, я со всех ног бросился прочь. Я бежал с невероятной скоростью, не замечая ничего на своем пути. Дальше и дальше, прочь от маленькой деревни и людей. Под моими ногами разлетались сухие ветки и камни, а я всё бежал без остановки. Поля, леса, озера — я чуть ли не перелетал через них, без оглядки мчась дальше. И только когда небо стало сереть, я в нерешительности остановился посреди большой поляны в глухом лесу.

Сердце учащенно билось, но не от быстрого бега, а от мыслей о том роковом шаге, который я чуть не совершил. Нет, я не должен быть возле людей. Я смог сдержаться в этот раз, но не было никакой уверенности, что смогу удержаться впредь. Единственным выходом, который я видел — это изоляция от всего человеческого мира. Я поселюсь здесь, в глухой чаще, где никто и никогда не нарушит мой покой. Взглянув на светло-серое небо, я понял, что надо соорудить укрытие для дневного сна. Может шалаш или что-то в этом роде. На мгновение, невеселая мысль мелькнула в сознании — а что, если не делать ничего и просто дождаться восхода солнца? Может быть это лучший вариант, чем то существование, которое меня ждет на протяжении многих лет или веков? Я грустно улыбнулся, вспомнив слова Алексея. Да, не у каждого на это хватит мужества и сил. Возможно, мой предел еще не настал, а инстинкт самосохранения не притупился и не угас. Потом. Буду думать об этом потом, когда окончательно пойму, что не смогу больше жить этой жизнью. А сейчас — надо сделать место для сна.

Пройдя немного дальше от поляны, где чаща леса казалась более густой, я нашел подходящее место для укрытия. Поваленные деревья образовывали подобие шалаша и, набросав сверху мелких веток, листьев и сухой травы, я забрался внутрь. Да, это то, что надо. Здесь спокойно и темно — всё, что мне нужно. Оказалось, вампиры не чувствуют ни холода, ни жары. Им удобно в любом месте, они могут спать на земле, совершенно не нуждаясь в мягкой постели. Их обходят стороной дикие звери, чувствуя опасность и силу.

Лес был мрачным и темным. И, наверное, солнце не проникло сквозь густую листву, даже, если бы я не сидел в шалаше. Но в укрытие казалось комфортней. Перед глазами снова и снова проносился маленький эпизод — мальчик, сидящий на скамейке, который смотрел на меня, как на обычного человека, кем я уже никогда не буду. Я запомнил взгляд его ясных глаз и выражение доброты. Но громче этого в сознании пульсировала мысль, что я мог оборвать его жизнь без сожаления или раскаяния, если бы зверь, сидящий во мне, проснулся чуть сильнее.

Глава 4

Шло время. Моя жизнь была однообразной в дремучем лесу. Днем я спал, ночью охотился. Во время каждого дневного отдыха видел яркие, насыщенные красками сны. Было так необычно чувствовать их, зная, что они никогда не станут явью. Видеть то, что навсегда утеряно. Но я смирился со своей ночной жизнью, и даже находил в ней какое-то магическое величие.

Ночи пролетали одна за другой, шли месяцы, менялись времена года. Я провел в добровольном изгнании три года, пока понял, что больше не выдержу. Одиночество, которое я ощущал, как только наступал вечер, стало невыносимым. Казалось, я сам превратился в одного из зверей, рядом с которыми жил. Нет, так нельзя. Я боялся выйти к людям, но ощущал страх оставаться дальше в своем заточении. Долгими ночами мне хотелось только одного — увидеть, какие изменения произошли в потерянном для меня мире. Может, я смогу контролировать себя в присутствии людей? Возможно, жажда человеческой крови будет ощущаться не так остро, когда организм привык к крови животных? Я не знал. И не был уверен до конца. Но очень хотел попробовать.

И вот, одним поздним вечером, когда голод был утолен, я отправился в путь. Впервые за три года я покинул свой приют, выйдя за пределы леса. Луна ярко светила в небе, освещая дорогу. Быстрый шаг очень скоро привел меня к реке, на берегу которой раскинулась маленькая деревенька. Такие же небольшие домики, как и раньше, покосившиеся заборы.

Остановившись возле высоких деревьев, я стал внимательно всматриваться в темноту, в надежде увидеть хоть кого-нибудь из людей. Время остановилось, растворяясь в звуках ночи. Не знаю, как долго я ждал, сливаясь с тьмой. Я стал безмолвной тенью, силуэтом потустороннего мира.

Вдруг, на пороге одного из домов появилась девушка. Она шла, испуганно оглядываясь по сторонам. Я напрягся, готовясь ощутить тот зов, которого боялся. Но его не было. Девушка быстро подошла к соседним деревьям, остановившись. Показалось, она кого-то ждет, и через минуту, к ней навстречу осторожно вышел молодой человек. Это были влюбленные — сомнений не осталось. Они прижались друг к другу, тихо шепча нежные слова и клятвы в вечной любви. Наверняка, встречаются втайне от родителей.

Я наблюдал за ними, слегка улыбаясь. Наивные. И такие счастливые. Уже собравшись отступить в сторону, чтобы оставить влюбленных наедине, я внезапно почувствовал то забытое чувство, которого боялся. Это был настойчивый зов, который приказывал забрать эти жизни. Я встряхнул головой, пытаясь заглушить нарастающую жажду. Голод становился всё сильнее, лишая возможности здраво соображать. Но я держался. Из последних сил я стоял, пытаясь унять дрожь во всем теле и острое чувство нехватки человеческой крови. Каждый миг был длиною в вечность, сопровождающийся безудержным желанием вонзить зубы в две несчастные жертвы. И вдруг — всё прошло. Внезапно и неожиданно. Ни жажды, ни тумана — ничего. Удивленно принимая резкую перемену, я озадаченно смотрел перед собой. Спокойствие и тишина больше не подвергались испытаниям. В голове исчез туман, а мысли стали четкими и слаженными.

Осторожно отступая назад, я решил больше не испытывать судьбу, и медленно пошел в обратный путь. Всю дорогу я думал о непонятных изменениях моего организма, которые так до конца не изучил. Почему прошла жажда? Ведь я был на грани того, чтобы сорваться и наброситься на несчастных. Странно.

Когда я дошел к лесу, голод снова дал о себе знать. Надо спешить на охоту, пока не рассвело. А когда ранним утром я забрался в шалаш, еще долго не мог уснуть от навязчивых мыслей о недавнем происшествии.

***

Каждую следующую ночь меня, как магнитом, тянуло к маленькой деревеньке. Я пытался научиться контролировать жажду человеческой крови. Вначале было очень трудно. Всё повторялось, как в первую ночь — спокойствие, потом жуткий голод, а затем тишина. Но те бесконечные минуты острого голода готовы были вывернуть меня наизнанку. Я с трудом сдерживался, когда туман заволакивал сознание и громкий зов пульсировал внутри. Это была пытка, на которую каждую ночь я обрекал себя добровольно. Но я не сдавался. Хотелось верить, что смогу обуздать свою дикую природу, и буду в состоянии выносить присутствие людей рядом. Зачем? Не знаю. Мне не хватало общения с ними. Я все еще был человеком, и желание поговорить хоть с кем-нибудь порой сводило с ума.

Прошло около двух месяцев отчаянной борьбы с самим собой. Иногда я чувствовал, что всё затеял зря, и никогда не удастся обуздать вампирский нрав. Но временами я ощущал жажду не так остро, и мысль о том, что смогу научится ее контролировать, вселяла надежду. И вот однажды, когда выпал первый снег, и я отправился по знакомому маршруту, на дороге появился человек. Это был старик, тащивший связку дров на согнутой спине. Он плохо выглядел, но не бросал дров, надеясь кое-как дотащить домой. Увидев меня, он остановился, тихо прошептав:

— Молодой человек, Вы не поможете отнести проклятые дрова в деревню? А то мне нехорошо… В груди болит…

Я оцепенел. Это была обычная просьба. Только сделать первый шаг было невероятно сложно.

— Конечно — с трудом выдавил я, опасаясь огня внутри.

Медленно направившись к старику, я взял связку дров, с легкостью закинув ее за плечи.

— Спасибо, сынок, здесь недалеко…

Я шел рядом со стариком, с удивлением отмечая, что сердце бьется ровно, и голода нет. Как странно… вот так просто идти рядом с человеком и не желать его крови… Какое забытое чувство, от которого уже отвык…

Вскоре мы вышли к деревне, и подошли к покосившейся избе на окраине.

— Ну вот, можешь положить здесь — сказал старик, усаживаясь на лавочку — Спасибо, сынок, очень ты помог.

— Пожалуйста… Это было не сложно…

— Сейчас вынесу тебе хлеба и молока, а то ты плохо выглядишь — бледный совсем. Другой еды нет, но что Бог послал — поделюсь.

Я хотел улыбнуться искренней заботе старика, но внутри стало просыпаться знакомое чувство, которое могло перерасти в сокрушительную мощь. Надо уходить как можно скорее. Пока не поздно.

— Спасибо, не нужно — быстро произнес я, отступая назад.

Старик удивленно смотрел на меня, а я резко развернулся и побежал прочь. В глазах темнело от эмоций. В душе разразилась буря. Гордость и смятение, что я смог так долго находиться в обществе человека. И злость, что я смог так мало находиться в обществе человека…

Попытки обуздать одну из граней своей души продолжались всю зиму. Я учился приспосабливаться и, в конце концов, у меня получилось. Теперь, в начале весны, я четко знал, что могу находиться рядом с людьми три часа. Конечно, перед этим надо было плотно поужинать, но целых три часа я не ощущал тяги к человеческой крови! За все это время я больше ни с кем не общался, просто втайне наблюдал за людьми, прислушиваясь к своим ощущениям.

И вот, в начале весны, я решил изменить свою дикую, одинокую жизнь. Я понял, что пора привести себя в надлежащий вид, и отправиться в город. Очень хотелось узнать обо всех изменениях в стране, о чем никогда не говорили крестьяне. И еще хотелось начать путешествие в неведомые места, куда еще не забрасывала судьба. У меня появилось безудержное желание посетить каждый уголок своей Родины, пройти там, где почти всегда лежит снег, и там, где раньше всего встает солнце… Жаль, что увидеть его не смогу…

Я узнал, что всё это время находился за сто километров от имения, и даже подумал вернуться в родные края, но что-то внутри останавливало от этого шага. Может быть, еще просто не время. Одежда была в ужасном состоянии — ведь я не менял ее с тех самых пор, как Алексей превратил меня. Конечно, я не мог появиться среди людей в таком виде, поэтому решил обменять свой фамильный перстень на деньги. Найти ростовщика оказалось задачей не из легких. В это время они скрывались. Пришлось потрудиться, чтобы отыскать их жилье.

Когда наступил вечер, и солнце скрылось за горизонтом, я бросил последний взгляд на шалаш, в котором провел больше трех лет, и уверенной походкой отправился в путь. На душе была легкость и тишина, а свобода чувствовалась в каждом вздохе. Я шел в отличном настроении к своей новой жизни.

— Я дам десять рублей за перстень — послышался неприятный голос ростовщика, который с нескрываемым подозрением буравил меня глазами.

— Но этот перстень стоит двести рублей — как можно спокойнее вымолвил я, не желая ввязываться в ссору.

— Десять рублей и точка. Во-первых, я подозреваю, что у Вас он появился не совсем честным путем, во-вторых…

Я чувствовал, что начинаю закипать.

— Что значит, не совсем честным путем?! Не хочешь ли ты сказать, что я его украл?!

Но ростовщик был невозмутим. Возможно, он слышал такие слова часто, и успел к ним привыкнуть.

— Послушайте, или я даю десять рублей, или не отнимайте у меня время.

Первый раз в жизни захотелось свернуть кому-то шею. Этот наглый, развязный господин просто вывел из равновесия. Даже не знаю, откуда взялись силы успокоиться и не наброситься на самоуверенного типа.

— Хорошо — скрепя сердце, произнес я — Давай сюда десять рублей.

Ростовщик порылся в ящике стола, положив передо мной деньги. Я быстро взял их, поспешно выйдя на улицу.

Я знал, что буду делать дальше. Десять рублей, конечно, не сумма, чтобы хватило на всё, что хотел. После посещения маленького магазинчика, где милая девушка предложила новую одежду и обувь, у меня в кармане осталось всего два рубля. Но на улицах этого городка были места, где играли в карты, и где можно раздобыть больше. Я был неплохим мастером этих игр когда-то, и не сомневался, что смогу проявить себя и сейчас. Вот только времени на это почти не осталось. Поход к ростовщику и в магазин занял как раз около трех часов, и я решил отложить свои дальнейшие планы до завтра.

Выйдя за пределы городка, я сразу нашел местное кладбище, которое станет временным укрытием. Рядом было небольшое озеро, в котором я смог рассмотреть свое отражение при ярком свете луны. Странно. Оказалось, вампиры не отражаются ни в зеркале, ни в другой поверхности, созданной человеком. А вот в том, что создала природа — гладь воды или полированный камень, можно рассмотреть свое отражение без труда. Острое зрение позволяло видеть то, что раньше я видеть не мог, и сейчас, склонившись над гладью воды, я не без удовольствия рассматривал свой опрятный вид. На плечах красовался черный камзол, который немного подчеркивал бледность лица, а белая рубашка с кружевным жабо эффектным пятном виднелась на груди. Черные волосы до плеч были аккуратно расчесаны тем гребнем, который я купил. И если не знать, кто я, никто бы не заподозрил вампира. Клыки удлинялись только перед укусом, и сейчас вид зубов был такой же, как у всех людей. В общем, только бледность и немного странные карие глаза с большими зрачками могли навести кого-то на мысль, что я нездоров или взволнован. А еще, в моем вампирском облике было одно преимущество — на лице совершенно не росла щетина, что избавляло от каждодневного бритья.

Итак, я был одет по последней моде, ухожен и расчесан. Впервые за долгое время я чувствовал себя тем человеком, которым был раньше. И если бы не жажда крови и невозможность появляться на улице днем, пожалуй, я был доволен своим бессмертием.

Следующим вечером я отправился в город. Луна еще не взошла, и только яркие звезды весело подмигивали с небес. Итак, у меня всего три часа, чтобы выиграть немного денег, которые нужны для путешествия, в которое я отправлюсь.

Небольшой дом, где играли в карты, найти было не сложно в маленьком городе. В мрачной комнате с темными стенами, едкий табачный дым смешивался с неприятным запахом человеческих тел. За прилавком щедро разливалось алкогольное зелье, и звенела посуда, наполняя помещение постоянным шумом. На полу валялся разбросанный мусор, который никто не собирался поднимать. Копоть от горевших свечей и грязь вокруг придавали комнате совсем унылый вид. Вместо больших столов, покрытых зеленым сукном, за которыми я играл когда-то, красовались обшарпанные деревянные столики.

За одним из них сидело пятеро человек, увлеченных игрой. Бросив на них беглый взгляд, я понял, что это в основном работяги, пришедшие сюда после тяжелого рабочего дня. Они все, как один, недоброжелательно впились в меня глазами, внимательно рассматривая.

— Добрый вечер — как можно дружелюбнее произнес я, подходя ближе — Меня зовут Михаил Воронов, позвольте составить вам компанию?

Все пятеро напряглись, словно чувствуя неладное. На какой-то миг показалось, что я слишком самоуверенно отнесся к своему облику, переоценив схожесть с обычными людьми. Но потом стало ясно, что причиной был очень дорогой для этого окружения костюм.

— Мы не возражаем — наконец, вымолвил один из игроков, подвигаясь — Если хотите, можете присоединиться.

Усевшись на деревянный стул, я сразу же увлекся игрой. У меня была отличная память, острое зрение и невероятное чутье, которое пригодилось. Не удивительно, что спустя час на руках у меня было более ста рублей, и это сильно заставило нервничать моих компаньонов.

— Просто дьявольщина какая-то — недовольно хмыкнул мужчина, сидевший напротив.

Он проиграл тридцать рублей, и был не в лучшем расположении духа.

— После того, как этот парень сел за стол, он еще ни разу не проиграл! Как это возможно?

— Просто везение — как можно спокойнее ответил я, чувствуя, что ситуация начала накаляться — Может, завершим игру?

— Ну уже нет! Я хочу отыграться! — завопил его сосед, доставая из кармана несколько монет, и бросая их на стол — Я просто настаиваю на этом и ставлю на кон последние пять рублей!

Все замерли, не сводя с меня глаз и ожидая ответа. Странно, неужели они думали, что я испугаюсь вызова?

— Хорошо. У меня есть еще немного времени, чтобы каждый, кто хочет, мог попробовать отыграться.

И снова партия. В комнате воцарилась тишина, и даже прекратился звон посуды. Все посетители замерли, столпившись возле нашего стола. В воздухе застыла надежда, страх проигрыша, напряжение и что-то еще. Нечто неизбежное, которое должно случиться. Я ощущал это непонятное липкое чувство, но надеялся, что ошибаюсь в нем.

— Я выиграл — автоматически произнес я, пытаясь отогнать мысли о катастрофе и убирая все деньги в карман.

Игрок, который только что спустил последнее, уставился на меня бесцветными глазами. Казалось, его сейчас хватит удар, настолько жалким был вид. Он несколько секунд, не мигая, смотрел на меня, а потом со всей силы ударил кулаком по столу.

— Да ты просто жулик!!! — во всё горло завопил он, багровея от злости — Никому другому так везти не может!!!

Да, вот то, чего я опасался, та катастрофа, которую я почувствовал намного раньше, чем она произошла. И только мое благоразумие должно сейчас исправить ситуацию.

— Я играл честно, и не буду обращать внимания на твой внезапный порыв. Я понимаю, что ты расстроен, поэтому оставлю обидные слова без внимания.

Но напрасно я надеялся на благополучный исход. Взбешенный мужчина не собирался успокаиваться и, наклонившись через стол, с размаху дал мне пощечину. Все произошло так быстро, что я даже ничего не понял. Нет, я видел, что он собирается меня ударить, и чувствовал это, но я растерялся. Постоянно твердя себе, что должен сдерживаться и быть спокоен, морально я был не готов к удару. А теперь… Я растерянно поднял руку к щеке, касаясь места ушиба, и почувствовал внутри себя то, что отличало от человека. Жажда крови на эту агрессию поднималась из глубины души, настойчиво заполняя все мысли.

— Да как ты смеешь… — хрипло прошептал я, вставая.

Наверное, мой вид был страшен, потому что задира как-то сник, опустившись назад на стул. В его глазах появился панический ужас, и он дрожащими руками стал нащупывать цепочку с маленьким крестиком на шее. Увидев это, я машинально провел языком по зубам, почувствовав удлинение клыков. Всё стало понятно. Жажда крови и жгучий зов внутри оказались сильнее, обнажив истинную сущность. Я резко оглянулся на застывших от ужаса людей, которые не сводили с меня перепуганных глаз, и судорожно крестились. В один прыжок перемахнув через стол, я со всех ног помчался прочь, расталкивая всех на пути. Люди в панике шарахались, осеняя себя крестом, словно это могло спасти, если бы я хотел убить. Я бежал и бежал в неизвестность. В никуда, подальше от людей и от себя…

Тяжело дыша, я остановился посреди поля. Город давно скрылся из виду, и только бескрайние просторы окружали со всех сторон. Картина моего разоблачения, как огнем, пылала в памяти, доставляя неимоверные муки. Пошатнувшись от спазма, сжавшего сердце, я упал на колени, зарывая дрожащие руки в землю. Меня трясло от воспоминаний и боли. Я не мог забыть глаза этих несчастных людей, которые увидели перед собой монстра. О, нет, их глаза забыть невозможно. В них было всё — страх, отчаянье, паника… Люди дрожали от ужаса, думая только об одном — чтобы я пощадил их и исчез. Вот она — расплата за вечную жизнь — ненависть и страх, которые испытывают рядом со мной те, чью кровь я поклялся никогда не пить.

Глава 5

Наученный горьким опытом, я больше не доводил ситуации до подобного исхода. Я путешествовал по разным городам, лишь ненадолго садясь за игральный стол, когда заканчивались деньги. Я старался играть мало, иногда проигрывать специально, чтобы не вызывать подозрений. Такая позиция приносила нужные плоды — я мог затеряться в толпе, не привлекая внимания, и у меня всегда были средства для новой одежды и других расходов в путешествиях. Я даже приобрел небольшой чемодан для вещей, чтобы иметь несколько сменных костюмов и дополнить таким образом вид путешественника. Ведь одинокий мужчина без какой-либо сумки или саквояжа вызывал намного больше вопросов, чем тот, который имел багаж. Я стал снимать на несколько дней комнаты в трактирах городов, где останавливался, что было очень удобно. Днем я спокойно мог спать, хорошенько зашторив окна, а ночью гулять по городу, вести непринужденный разговор с местными жителями и узнавать о последних изменениях в своей стране. Конечно, изрядно мешала возникающая жажда, ради которой приходилось быстро уходить за город, чтобы поймать какого-нибудь зверя. Но постепенно я привык к этому, а моя быстрота и ловкость делали охоту мгновенной и удачной.

Так, в путешествиях, проходило время. Месяц за месяцем, год за годом, десятилетие за десятилетием я познавал этот мир. Я прошел огромные расстояния, повидал самые разные города и увидел много красот своей необъятной Родины и других стран.

Менялось время, люди. Мир вокруг становился совсем другим, и я ощущал себя в нем чужим. Перемены действовали угнетающе, и тоска по прошлому порой неимоверно хлёстко задевала душу. Не было и ночи, чтобы я не жалел о своем бессмертии. Я не мог привыкнуть, спустя столько лет, что стал вампиром. У меня не было никакого дара, о котором рассказывал Алексей. Всё, чем я владел — это обостренными чувствами, сильной интуицией, скоростью, выносливостью и силой. Я был бессмертным, который пополнял свою жизненную энергию только кровью. Да, я немало приобрел, став вампиром, но еще большее потерял, и лишился самого главного, что не давало покоя каждую ночь — своей прежней сущности. Я не был человеком — смертным, стареющим, проживающим свою единственную жизнь с надеждой на рай. Теперь я точно знал, что только темнота вокруг останется для меня навсегда. Вечность во мраке — вот жизнь вампира. И еще столько же темноты, когда попаду в ад. Да… печальная перспектива, но другой не существовало. И порой сомнительные мысли всё чаще возникали, настойчиво пульсируя вопросом — что дальше? Ответа я не знал.

Путешествуя всегда пешком, потому что лошади шарахались от меня в сторону, я в полной мере наслаждался красотой вечерней и ночной природы. Пройдя тысячи километров, я любовался видами могучих горных вершин, быстрых рек и глубоких озер. Я вдыхал воздух свободы, аромат полевых цветов и лесных трав, ощущая невероятную легкость и безмятежность.

Единственное, что портило жизнь — это даже не постоянная жажда, а ощущение одиночества. Иногда оно становилось просто невыносимым, угнетающим и горьким. Так хотелось видеть рядом родственную душу, кто смог бы понять и облегчить ношу вечной жизни… Но я был совсем один в целом мире, который казался не таким уж прекрасным, когда рядом не было никого…

Наверное, именно желание вспомнить что-то родное и близкое по духу заставило меня вернуться в родные края. Спустя шестьдесят пять лет скитаний по миру, я, наконец, издалека увидел очертания родного имения. Как давно я не был здесь. Ностальгия нахлынула горячей волной, перевернув душу и поднимая с потаенных уголков спрятанное, забытое чувство. С замирающим от волнения сердцем я стал спускаться со знакомого склона, который при свете луны казался слишком мрачным. Вдали виднелся отчий дом и к удивлению, он не выглядел заброшенным. В его окнах горел тусклый свет, а ухоженная территория вокруг наводила на мысли, что в нем живут и заботятся о его состоянии. Как странно… Я ожидал увидеть развалины, заросшие травой…

Притаившись, как тень, среди высоких деревьев, я внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг. По двору сновали слуги, занимаясь своими обычными делами, и вся атмосфера спокойной умиротворенности сквозила в каждом их движении. Они не ругались между собой, как раньше мне приходилось видеть, лишь иногда тишину нарушал чей-то веселый смех или шутка. Мой взгляд упал на знакомую веранду, и в памяти снова всплыли образы и лица. Вот здесь я стоял, когда увидел приближающихся всадников, охотившихся за Алексеем. Вон там дрался изо всех сил, отстаивая честь и неприкосновенность своего дома. Вот тут упал навзничь, сраженный ударом подпоручика… Как же это было давно, но так четко врезалось в память… Ведь именно здесь моя жизнь навсегда изменилась, круто и бесповоротно, лишив многого и дав еще большее…

Я стоял в укрытии за деревьями довольно долго, надеясь увидеть нового хозяина своего имения, но он так и не появился. Когда ночь стала поздней, и слуги пошли спать, я осторожно подошел к дому поближе. В одном из окон продолжал гореть свет, и я аккуратно заглянул внутрь, всматриваясь через стекло.

Гостиная была обставлена красивой, резной мебелью, что выдавало присутствие у хозяина отличного вкуса. На стенах висели большие картины в золоченых рамах, с изображением незнакомых портретов чужих людей. В большом камине тихо потрескивали дрова, а блики тусклого света несмело дрожали на стенах. Интересно, кто живет здесь? Кто посмел распоряжаться тем, что ему не принадлежит? А может, я ошибаюсь, и хозяин купил мой дом? От вопросов и волнений закружилась голова. Я жадно всматривался, пытаясь отыскать взглядом хоть кого-нибудь из людей.

И вдруг, я увидел того, кто стал владельцем имения. Пожилой мужчина неспеша зашел в комнату, медленно прохаживаясь из стороны в сторону. Он был погружен в свои мысли, и было заметно, что они его тяготят. Затаившись, я еле дышал, боясь выдать свое присутствие. Минуты застыли, в воздухе повисло напряжение, и только силуэт незнакомого мужчины стал центром моей Вселенной.

Бесконечно долго мужчина ходил по комнате, то ненадолго присаживаясь в кресло, то снова возобновляя свои шаги. И вот, когда для меня настала пора уходить, он тоже решил пойти спать. Потушив свет, он в последний раз бросил взгляд на темную комнату, и ушел прочь.

До конца ночи я не мог прийти в себя от потрясения. В голове кружились картины прошлого и настоящего, связанные с отчим домом. Многое было непонятным, беспокойно терзая душу. Кому принадлежит имение? Кто поселился в нем или купил? И что делать дальше мне? Я не мог найти покоя до последнего часа темноты. А когда небо стало окрашиваться в светлые тона, и не было возможности дольше сидеть на бывших своих просторах, я принял твердое решение — завтра посетить нового хозяина. Иначе, я просто не смогу жить, не получив ответы на все вопросы.

***

Едва наступил вечер, я был готов отправиться на встречу с незнакомцем, который хозяйничал в моем имении. В распоряжении было только три часа времени, но я надеялся, что их хватит.

Появившись во дворе дома, я сразу был замечен слугами, которые тотчас поспешили обо мне доложить. И вот, на пороге появился тот, кто теперь был здесь владельцем.

— Чем обязан? — вежливо спросил пожилой мужчина высокого роста, со светлыми, почти бесцветными глазами.

— Меня зовут Михаил Воронов. Простите, что побеспокоил Вас, но ищу своего дедушку, который раньше жил здесь. Правда, очень давно.

Мужчина удивленно поднял бровь, и в его глазах промелькнуло любопытство.

— Михаил Воронов? Как странно… прежнего владельца этого дома тоже звали Михаил Воронов…

— Меня назвали в честь дедушки — заученной фразой ответил я — А почему прежнего, разве дом ему больше не принадлежит?

Мужчина замялся, не зная, как лучше продолжить разговор.

— Пройдемте в дом, я думаю, нам есть о чем поговорить.

Он любезно пригласил меня внутрь, следуя рядом. Мы шли по знакомому до боли дому, по его широким коридорам и лестницам. Я думал, что хозяин отведет меня в гостиную, но мы отправились в кабинет. Странно, он совсем не изменился с тех самых пор… Тоска больно сжала сердце, когда я перешагнул порог комнаты, в которой любил бывать больше всего… Такие же высокие стеллажи с книгами вдоль темных стен, такой же огромный камин и большой дубовый стол… Наверное, моя грусть читалась по лицу, потому что мужчина удивленно разглядывал меня, немного растерявшись.

— Присаживайтесь. Вы были здесь раньше? Мне кажется, что эта обстановка подействовала на Вас угнетающе.

— Нет, что Вы — поспешно произнес я, пытаясь придать своему виду безмятежное выражение и усаживаясь в свое кресло.

— Итак, позвольте представиться, меня зовут Иван Рогов. Я вижу, что Вы имеете отношение к этому дому, так вот, хочу кое-что рассказать. Около семидесяти лет назад с этим имением произошла странная история. Тогда здесь жил Ваш дедушка, Михаил Воронов. Он жил уединенно, отстраняясь от светского общества, и не имея никаких родственников. Так вот, однажды, на пороге его дома появился незнакомый молодой человек, за которым гнались представители правопорядка. Но Ваш дедушка не только не выдал его, а вступился за его жизнь. Был неравный бой, в котором Михаил Воронов получил смертельную рану и вскоре скончался через несколько дней…

Я слабо улыбнулся. А что, если бы этот Иван Рогов знал, кто перед ним? Тогда рассказ можно было дополнить более правдиво.

— Что же стало с имением? Как оно попало к Вам?

Мужчина пристально посмотрел, словно что-то тщательно обдумывая.

— Никто не знал, что у Михаила Воронова были дети. Имение после смерти хозяина осталось без присмотра. Слуги разбежались, дикие заросли и трава быстро превратили дом в неприглядное строение. Некоторые пробовал выяснить у властей, можно ли его купить, но даже когда был получен положительный ответ, люди боялись приобретать его.

— Почему? — удивленно спросил я, не совсем понимая.

Мужчина стал говорить тише, словно нас могли подслушать.

— Видите ли, ходили слухи, что в этом доме обитает призрак бывшего хозяина, Вашего дедушки. Одни даже утверждали, что он продал душу дьяволу взамен на бессмертие, и не мог найти покой в этих стенах…

Мне стало так смешно, что я едва сдержался.

— Мне кажется, Вы немного преувеличиваете. Я охотно могу понять, если эти сказки пересказывают крестьяне, но как Вы можете в это верить?

Иван немного растерялся, и мне показалось, что он даже обиделся, но смог быстро взять себя в руки.

— Я и не верю. Двадцать лет назад я купил этот дом, несмотря на всякие слухи и разговоры. Мой сын тогда решил жениться, и я оставил ему свое имение, которое находится за несколько десятков километров отсюда, а сам решил перебраться сюда. И как видите, за это долгое время я нахожусь в добром здравии, и окончательно убедился, что никаких призраков здесь нет.

Наверное, мой скрытый смех, который я с трудом сдерживал, сгладил тот неприятный осадок, что дом уже не принадлежит мне даже по закону. Конечно, внутренне я готов был услышать что-то похожее о его покупке, но всё равно надеялся, что в нем сейчас находится временный обитатель. Ну что же, возможно, это к лучшему.

— Спасибо, что всё рассказали мне — немного уныло произнес я, вставая — Я не знал всех этих подробностей.

— Как? А разве Ваши родители не рассказали всего этого? Вы же являетесь наследником, и если бы двадцать лет назад я не купил этот дом, могли бы стать его законным владельцем. Правда боюсь, что уже вряд ли можно что-то сделать. Вы же понимаете, я честно заплатил деньги за это имение, продавать его не собираюсь, да и срок давности наследства уже давно прошел…

— Да, я понимаю — поспешно добавил я, не желая дальше обсуждать всё это — Еще раз спасибо за интересный рассказ. До свидания!

Я быстро развернулся, и уверенным шагом пошел прочь. Наверное, Иван Рогов был удивлен, как быстро я смог запомнить, куда следует идти, чтобы выйти на улицу. Возможно, мой визит показался ему странным, но я был рад, что он поведал мне историю имения, которое уже никогда не будет моим.

Глава 6

Несколько ночей я бесцельно скитался по окрестностям, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Я думал, станет легче на родной земле, но я ошибся. Тоска по давний временам и знакомым местам, съедала сердце, вгрызаясь в него, подобно червю. В памяти просыпались воспоминания детства, когда я беззаботным мальчиком бегал по этим тропам и ловил рыбу в окрестных озерах. И теплый ветер тогда растрепывал мои волосы, а душа была наполнена смелыми, отчаянными мечтами перевернуть этот мир…

Я грустно бродил, пытаясь составить для себя план дальнейшей жизни. Цели не было — только необходимость сделать перерыв, чтобы собраться с мыслями. Мне не хотелось снова отправляться в путешествия, из которых я только что вернулся, поэтому после долгих раздумий и колебаний, я решил поселиться где-то недалеко. В одном из лесов во время очередной охоты я наткнулся на полуразвалившийся, заброшенный домик лесника, и сразу всё стало очевидно. Глухой лес вокруг и уже заросшие тропинки к дому наводили на мысль, что здесь давно никто не жил. Пока для меня это будет лучшим укрытием, вдали от любопытных глаз и не так далеко от цивилизации. За несколько ночей я придал своему новому жилищу вполне нормальный вид, починив стены, крышу и заделав все окна. В домике осталась небольшая деревянная кровать, стол и пара стульев, что добавляло комфорта новому жилью.

Ну а дальше моя жизнь ничем не отличалась от той, когда я жил в лесу, правда, в шалаше. Вот только сейчас я чувствовал, что просто устал. Каждый новый вечер я встречал без особого энтузиазма, понимая, что вечная жизнь — это не замечательная награда. Я многое повидал, о многом узнал, только какой был в этом смысл? Жизнь на самом деле тоскливая штука, особенно когда ты в ней совершенно один.

Но однажды, теплым осенним вечером, когда я вернулся с охоты, мой острый слух уловил непонятный шум недалеко. Уже через несколько секунд я почувствовал, что это человек. Осторожно продвигаясь по темному лесу, я быстро оказался в том месте, где был незваный гость. Всматриваясь сквозь густые заросли, я замер от удивления. Это была девушка. Она выглядело совсем юной, не старше девятнадцати лет. Почти сразу стало ясно, что она заблудилась и отчаянно пытается найти дорогу домой. Ее простая одежда была порвана, длинные каштановые волосы спутаны, а следы грязи на красивом лице наводили на мысль, что заблудилась она уже давно. Вначале я колебался, выходить к ней из своего укрытия или нет, но когда она внезапно села на землю и горько заплакала, я сдался.

— Могу я чем-то помочь Вам? — негромко спросил я, боясь ее напугать. Но она всё равно вскочила, испуганно озираясь по сторонам, и не понимая, кто с ней говорит.

— Кто здесь?! — воскликнула она, пытаясь увидеть меня сквозь темноту.

— Не бойтесь. Я проходил недалеко и услышал, как Вы плачете. Вы, наверное, заблудились?

Девушка только сейчас увидела мой силуэт, но, конечно, страх ее не прошел.

— Да… Я из деревни, и уже два дня не могу выбраться из этого леса…

— Тогда давайте я помогу найти выход. Я хорошо знаю эти места и могу Вас проводить.

Девушка несколько секунд стояла, не шевелясь, а потом упала передо мной на колени, судорожно всхлипывая.

— О, я молю Вас, пожалуйста! Если Вы не разбойник, выведите меня из леса!

Это отчаянье было настолько велико, что мне стало ее искренне жаль. Я подошел к ней поближе, беря под локоть и помогая встать.

— Конечно, не волнуйтесь. Идите за мной.

Она послушно шла, ничего не спрашивая и больше не плача. Хотя я чувствовал, что она до конца мне не доверяет, но скитаться по лесу у нее просто не осталось сил. Я шел очень быстро, не забывая о времени, и о том, что скоро мой организм будет требовать новую порцию ужина. Девушка ни на шаг не отставала от меня, и я даже поражался, откуда у нее взялись силы.

Около двух часов мы пробирались по лесной чаще, перешагивая через поваленные деревья и протискиваясь сквозь густые заросли. И когда, наконец, лес стал всё реже, и мы вышли за его пределы, я облегченно вздохнул, заметив недалеко деревню.

Оглянувшись на девушку, я видел, что она стоит из последних сил, шатаясь от изнеможения.

— Благодарю Вас… — тихо прошептала она — Мой отец, наверное, очень беспокоится за меня…

— Вы сможете дальше пойти сами или Вас проводить?

— Нет, спасибо… дальше я дойду сама…

Девушка взглянула на меня красивыми, голубыми глазами, слегка смутившись.

— Меня зовут Анна. Даже не знаю, как Вас благодарить.

Сердце почему-то трепетно сжалось от таких простых, искренних слов. Я осторожно взял руку девушки в свою ладонь, склоняясь к ней и касаясь поцелуем.

— Мое имя Михаил. Самая лучшая благодарность для меня — Ваша безопасность.

Девушка покраснела, неловко освобождая руку.

— Спасибо Вам, Михаил. Мне нужно идти.

Я вежливо поклонился, с восхищением глядя, как ее хрупкий силуэт растворяется в темноте, следуя к деревне. И весь остаток ночи, перед моим взором был только этот силуэт и прекрасные, голубые глаза.

***

 Воспоминания о юной девушке, по имени Анна, волновали душу вновь и вновь на протяжении еще нескольких дней. Ее взгляд так сильно врезался в сердце, что хотелось еще хотя бы раз увидеть их голубой, ясный свет. И я понимал, что это бессмысленно и невозможно, но душа рвалась к этому чистому созданию, словно в своем последнем рывке.

Через два дня ноги сами привели меня к тому месту, где я расстался с девушкой. Был уже поздний вечер, но в деревне еще горел свет. Небольшие деревянные домики были разбросаны довольно далеко друг от друга, и я в нерешительности остановился рядом с одним из них, не зная, куда идти дальше. Я не совсем понимал, зачем пришел, но мой внутренний магнит не отпускал назад, заставляя стоять возле дерева. Вдруг я увидел дряхлую, сгорбленную старуху, которая опираясь на палку, медленно ковыляла к одному из домов. Почти инстинктивно я сделал к ней шаг вперед, остановившись. Она сразу заметила меня, и вопросительно посмотрела с нескрываемым любопытством. Собравшись с духом, я решился на отчаянный шаг.

— Простите, Вы не поможете мне отыскать дом одной девушки… Анны… она живет здесь вместе со своим отцом…

Старушка продолжала удивленно разглядывать меня, а ее маленькие глазки с интересом скользили по моему лицу.

— А зачем Вам Анна? — после долгой паузы, спросила она.

— Я хотел увидеть ее. Мы с ней знакомы, и… — я замялся, чувствуя, что не могу объяснить истинную причину своего интереса к девушке.

Но старушка только улыбнулась моей нерешительности, и мягко произнесла:

— Ее дом находится на окраине деревни вон в той стороне — она махнула дряхлой рукой, показывая направление — Только учтите, ее отец не любит, когда возле его дочери вертятся незнакомцы. Он у нас в деревне самый лучший доктор, и никому не позволит обидеть свое дитя.

— Спасибо, бабушка, только я не собираюсь обижать Анну. Она замечательная девушка, которая достойна, чтобы ее носили на руках.

Женщина улыбнулась, поковыляв дальше, а я с замирающим от волнения сердцем, пошел в том направлении, которое она показала. На самой окраине деревни действительно стоял одинокий дом, рядом с которым возвышалось несколько пристроек, похожих на сараи для животных. Он был довольно старого вида, с прохудившейся крышей и перекошенными окнами. Я даже удивился, почему отец Анны не отремонтирует его. Ведь он доктор, уважаемый человек, и наверняка в деревне найдутся те, кто охотно ему поможет, если сам он не в состоянии. Покосившийся деревянный дощатый забор мрачно выделялся на фоне густой травы, а злобная собачонка, привязанная к будке, тут же яростно залаяла на меня. На какой-то миг я засомневался. А что, если здесь живет не та Анна, или бабушка ошиблась, указав на этот дом? Я в нерешительности стоял, думая надо всем этим, как вдруг дверь дома со скрипом отворилась, и на пороге показалась та, к которой так тянулась моя душа.

— Жулька, ну что ты — мягко сказала девушка разбушевавшейся собаке — Чего ты разлаялась? Не шуми, а то батенька проснется, и нам с тобой влетит.

Но собака и не думала успокаиваться, изо всех сил гавкая в мою сторону. Ох уж эти животные. Не могут вести себя спокойно рядом с вампиром. Лишь через несколько секунд, собака внезапно заскулила, спрятавшись в будке. Ее страх передо мной оказался сильнее показной ярости, и она благоразумно решила скрыться. Я осторожно сделал шаг из темноты, и Анна вздрогнула, только сейчас увидев мой силуэт в лунном свете.

— Кто Вы? — испуганно спросила она, не узнавая.

— Добрый вечер, Анна. Я Михаил, Вы помните меня?

На лице девушки вначале мелькнуло недоумение, но потом она вспомнила, и радостно подошла ближе.

— Михаил, неужели это Вы? Боже мой, я так хотела увидеть Вас, чтобы поблагодарить! Вы спасли мне жизнь, как я могу Вас забыть!

Ее искренние слова взволновали до глубины души. Лунный свет мягко падал на стройную фигуру девушки, а ее небесные, голубые глаза светились, как драгоценные камни.

— Я рад, что Вы меня помните — чуть хрипло прошептал я, чувствуя, что ощущаю к этой девушке невероятную симпатию — После нашей встречи я тоже не могу Вас забыть.

Анна покраснела, немного отстраняясь. Она несколько секунд стояла, что-то обдумывая, а потом нерешительно произнесла.

— Может, хотите зайти в дом? Правда, мой отец уже спит…

— Ну что Вы, не беспокойтесь. Я просто хотел увидеть Вас, и удостовериться, что всё в порядке.

— А почему Вы так поздно? Может быть, зайдете к нам утром?

Меня передернуло от этого вопроса. Только сейчас я осознал, как нелепо с моей стороны появиться в такое позднее время, и хуже всего, что никакого другого времени я не смогу уделить понравившейся девушке.

— К сожалению, я буду завтра занят до вечера — с грустью произнес я, впервые за долгое время, чувствуя жуткую ненависть к своей ночной жизни — Но если позволите, вечером, я зайду к Вам снова.

Анна снова покраснела, опуская глаза. Она была так близко, что безумно захотелось обнять ее и поцеловать. Но я не мог, и от этого душа наполнялась гневом и злостью на свое вынужденное существование в облике убийцы.

— Я буду ждать Вас вечером — тихо прошептала девушка, мило улыбнувшись — Только приходите не очень поздно.

Поклонившись, я резко развернулся, уходя прочь. Я знал, что Анна смотрит мне вслед. На душе был тяжелый камень, готовый раздавить ее на части. Зачем я пришел сюда? На что надеялся? Я ощущал взаимность на свои нежные чувства, но что они могут дать? Любовь невозможна между вампиром и человеком — она станет горем для моей избранницы и может принести ей смерть. А я никогда не смогу простить себя, если по моей вине с Анной что-то случится, и ее чистая душа окажется загубленной навек.

Глава 7

Четыре вечера подряд я приходил к своей новой знакомой, и мы, сидя до поздней ночи под одним из деревьев, наперебой рассказывали друг другу о своей жизни. Я увлеченно говорил о своих путешествиях, о тех странах, в которых побывал и о людях, живущих там. Конечно, я ни словом не упомянул о том, что вампир и живу на этом свете очень давно. Анна восхищенно слушала меня, с детским любопытством задавая вопросы о тех местах, где мне приходилось странствовать. А я же всячески старался развлечь ее своими рассказами, чтобы услышать нежный смех или увидеть неподдельное восхищение в красивых, голубых глазах.

От нее я узнал, что они с отцом живут в этой деревне пять лет, а сюда приехали из других, более северных мест. Ее отец увлекается медициной, и постоянно закрывается в одной из построек рядом с домом, где у него находится много разных лекарств и колбочек, назначение которых Анна не знает. Он категорически запрещает ей заходить туда и ведет себя с ней очень строго. Но Анна привыкла к его суровому тону и постоянным нравоучениям, и любит его таким, какой он есть, потому что других родственников у нее не осталось.

Это были лучшие четыре вечера в моей жизни. И хоть я прекрасно понимал, что между нами не может быть общего будущего, Анна притягивала меня к себе, словно тот невидимый свет, к которому я давно стремился. Рядом с ней не хотелось думать ни о препятствиях на нашем пути, ни о невозможности отношений. Было так легко и свободно вместе с этой замечательной девушкой, что существование обрело смысл, замаячив призрачным миражом в моей пустынной жизни. И в конце четвертого вечера я уже готов был признаться себе и ей, что безумно влюблен, и пойду на все ради одной улыбки или нежного взгляда. Это открытие поразило до глубины души, резко обозначив тупик. Конечно, я не признался. И причиной этого была не трусость, а реальность, которая сильно портила мое видение идеальной жизни рядом с любимой девушкой. Меня одолевали терзания и страхи, что рано или поздно придется прекратить наши отношения и встречи, а этого безумно не хотелось.

В общем, возвращаясь домой поздним вечером четвертого дня, я был в скверном расположении духа. Я понимал, что влюбился без оглядки, и знал, что должен скоро навсегда уйти, лишь бы не переступить ту тонкую грань, возврата за которую уже не будет. Моя душа протестовала и пылала, но другого выхода я не видел. Я обязан уйти, опять превратившись в вечного странника, который не имеет права на любовь.

Долго думая, я твердо решил попрощаться с Анной следующим вечером. Нельзя дольше затягивать этот нерешенный вопрос, пока ситуация не вышла из-под контроля. И как бы тяжело мне не было, но я не могу испортить жизнь девушке, которая тоже привязалась ко мне, а в ее сердце появились теплые чувства.

Этот вечер неумолимо наступил. Я шел, угрюмо глядя перед собой, пиная мелкие ветки, попадавшиеся на пути. Выйдя из леса, я увидел вдали очертания деревни. Ну вот, значит, пора уходить и из этого места. Вполне возможно, это моя последняя ночь здесь. Настроение было скверным, ночь пасмурной, а черные тучи и холодный ветер действовали совсем угнетающе. Но было что-то еще, неприятно висевшее в воздухе и предвещающее беду. Я слишком хорошо знал чувство неизбежности, когда что-то должно случиться. И сейчас именно это ощущалось каждой клеточкой моего тела.

Пройдя несколько шагов вперед, я вдруг понял, что меня насторожило. В густой посадке деревьев, послышалась возня и громкий женский крик, прорезавший ночное небо. Он болью отозвался в сердце, потому что это был голос Анны. Со всех ног я бросился туда, даже боясь предположить, чем может быть вызван отчаянный, полный ужаса, крик. В считанные секунды я очутился в том месте, тяжело дыша и всматриваясь в темноту. На земле, трое мужчин повалили на пожухлую траву девушку, которая изо всех сил сопротивлялась и пыталась выбраться, отчаянно плача. Их намерения были слишком очевидны, и волна ярости мгновенно помутила мой рассудок. Я, как хищник, бросился на них, совершенно себя не контролируя. Мир, словно остановился, сосредоточившись на трех подонках, которые на миг растерялись от моего внезапного появления. Быстро схватив одного из них, я с такой силой отбросил его в сторону, что он отлетел на несколько метров, насмерть разбившись об дерево. Теперь второй. Он попытался напасть на меня, и церемониться я не стал, просто свернув ему шею. Но когда третий достал из кармана нож и попытался с ним прыгнуть на меня, это было пределом. Я схватил его одной рукой за горло, поднимая над землей, и почувствовал, как его нож все-таки проник в мой живот. Какая глупость, ведь рана всё равно заживет. Не знаю, что стало последней каплей, но перед глазами появилась белая пелена, и знакомый зов напомнил о том, кем я был на самом деле. Только сдерживаться я не мог, или не хотел. Проведя языком по удлиненным зубам, я знал, чего хочу в этот момент и, отбросив всё, что когда-то меня держало, я впился зубами ему в горло. Горячая кровь была как никогда вкусной и прекрасной. Я вспомнил, о чем когда-то говорил Алексей, и только теперь понял, что он имел в виду. Вкус человеческой крови нельзя было сравнить ни с чем. Это был невероятный напиток, приносящий наслаждение и восторг. Это был вкус блаженства и эйфории, смешанный с восхищением и радостью.

Нехотя оторвавшись от бездыханной жертвы, я только сейчас осознал весь кошмар, который произошел. Вставая с земли, на меня с ужасом смотрела Анна. Ее тело дрожало от страха, а в голубых глазах застыло отвращение и паника.

— Анна… — хрипло прошептал я, делая к ней шаг, но она испуганно отступала назад, будто увидела чудовище.

— Не подходи ко мне… — дрожащим голосом прошептала она — Уйди прочь…

— Не бойся, я не причиню тебе вреда — как можно спокойнее произнес я, чувствуя невероятную ненависть к себе и своей сущности. Я сделал к ней еще шаг, но она была слишком напугана.

— Нет!!! Не трогай меня!!! Оставь меня в покое!!!

Да, я заслужил всё это. Но как же больно видеть, что девушка, которую я люблю, с такой ненавистью смотрит на меня, отступая назад. Она сделала еще пару шагов, и вдруг, как подкошенная, упала на землю, потеряв сознание. Силы покинули ее, и она просто не выдержала всех переживаний, свалившихся на нее. Бережно взяв ее на руки, я осторожно понес девушку домой. Бедная… Как жаль, что наша с ней последняя встреча прошла именно так. Ну что же, возможно ей легче будет меня забыть, ведь теперь она знает правду, и никогда не захочет видеть меня рядом.

Ее дом был недалеко, и когда я постучался в деревянную дверь, на пороге появился маленький, невысокий человек. Увидев дочь без сознания, он в ужасе застыл на месте.

— Не беспокойтесь — поспешно произнес я — С ней всё в порядке. Она упала в обморок, но скоро придет в себя.

— Вы, наверное, не знаете, молодой человек, что я врач — довольно сухо ответил мужчина, беря из моих рук бесчувственную Анну — Поэтому знаю про обмороки больше Вашего.

Мне не понравился его тон. Я ощущал, что этот человек неприятного характера, но меньше всего мне сейчас хотелось поддерживать с ним разговор.

— Спокойной ночи — собираясь уходить, сказал я, бросив последний взгляд на свою любимую — Передайте Анне, что я сожалею. Она поймет.

И не сказав больше ни слова, я поспешно удалился прочь. Впервые, за долгие годы, я чувствовал невероятное жжение в глазах. Почему так случилось, что первая в жизни искренняя любовь навсегда разбилась на осколки и превратилась в прах?

***

 Еще никогда ненависть к себе не была такой сильной. Она испепеляла душу, обжигая ее невидимым огнем. Я не знал, как мне жить дальше. То, единственное, что еще отличало меня от монстра — исчезло навсегда. Я нарушил клятву, данную себе, что никогда не выпью крови человека. И вот, в порыве ярости и мести, я стал тем чудовищем, который может вселять лишь ужас и отвращение. Мне не было оправданья, как бы я ни старался его найти. Хотелось кричать от боли, разрывающей сердце и от безысходности, что в памяти Анны я навсегда останусь зверем.

Весь остаток ночи я бесцельно скитался по лесу, безрезультатно стараясь заглушить чувство горя и злости в своем сердце.

И лишь на рассвете, в твердой уверенности, что вечером навсегда уйду из этих мест, я уныло лег на свою кровать, надеясь, что хотя бы во сне, боль и страдания не будут опустошать душу.

Мне снился красивый, радужный сон, полный красок и цвета. Я плыл по морю на лодке под белым парусом, подгоняемой теплым ветром. В небе кричали чайки, а безмятежная морская гладь колыхалась ровно и спокойно. И я был совершенно один в маленьком суденышке, которое ветер неспешно гнал на запад, к багровому диску солнца на горизонте. Я ощущал свободу и покой, которые наполняли сердце радостью и гармонией… И вдруг небо стало неприветливо темным, черные тучи закрыли солнце, а теплый ветер превратился в сильный ураган. Мою лодку швыряло из стороны в сторону, а высокие волны разбивались о ее борта, поднимая вверх белые брызги. А еще этот непонятный шум… Он словно разносился со всех сторон, неприятно отдаваясь эхом в ушах. И я понимал, что это конец, и сейчас лодка перевернется, а морская пучина навеки похоронит меня, заключив в смертельные объятия.

Быстро открыв глаза и вскочив с кровати, я с ужасом понял, что сон продолжается. Со всех сторон слышался непонятный шум, который разносился повсюду. На какой-то миг, я растерялся, не соображая, что происходит. А когда из заколоченного окна выпали доски, и яркий дневной свет широким лучом попал в хижину, мне всё стало ясно. Кто-то выбивал окна, ловко орудуя топором. Щепки летели во все стороны, а дом, казалось, сейчас развалиться на части. Тяжело дыша, я в ужасе думал, что делать. Входная дверь с силой распахнулась, и солнечный свет со всех сторон попал в дом, изрезав лучами всё темное укрытие. И лишь маленький островок возле кровати, на котором я стоял, давал мне возможность не сгореть заживо.

Я озирался по сторонам, как загнанный зверь, не понимая, кто так бесцеремонно ворвался ко мне в жилище. Через несколько секунд я увидел на пороге двух человек — первым, был невысокий, маленький мужчина, держащий в руках арбалет, а второй… я не мог в это поверить. Рядом со своим отцом стояла Анна. Ее каштановые волосы были еще красивее в лучах солнца, а глаза… В их ледяном сиянии была пустота — холодная и равнодушная. И прежде, чем я успел хоть что-то произнести или сделать, спусковой механизм арбалета был приведен в действие. Острая стрела со свистом пронзила воздух, больно вонзившись мне в грудь. Схватившись за нее двумя руками, чтобы выдернуть, я вдруг почувствовал, что силы покидают меня, а пустота вокруг затягивает, словно смерть. Пол под ногами зашатался, в глазах потемнело, и только в угасающем сознании остался взгляд любимых, но таких холодных голубых глаз…

Глава 8

Сквозь кромешную темноту, которая поглотила полностью и без остатка, медленно стал пробиваться тусклый свет. Вначале это была маленькая капля, которая неуверенно, словно могла погаснуть, расползалась и становилась ярче. С тихим стоном я открыл глаза, чувствуя невероятную боль во всем теле. Я лежал на жесткой кровати, а руки и ноги были прикованы к ней железными цепями. Резко дернувшись, стало ясно, что нет сил их разорвать. Маленькая, мрачная комната навевала неприятное ощущение неизбежной смерти. И даже единственное окошко под самым потолком, сквозь которое несмело падал луч света на стену, не придавало оптимизма. Немые вопросы пульсировали в мозгу, пытаясь найти ответы, которых не было: «Где я? Что это за место? Как я здесь оказался?». Поморщившись от боли, которая чувствовалась наиболее остро, чем когда-либо, я стал вспоминать последнее, что мог. Я спал… потом кто-то начал выбивать окна и двери моего дома… Анна! Да, ее я видел перед тем, как провалиться в пустоту, а еще ее отца, с нацеленным на меня арбалетом… Так значит, это они поймали меня… но зачем? Почему притащили в этот дом? Я не знал ответов ни на один вопрос.

Прошло около получаса безуспешных попыток разорвать цепи. Я ободрал кожу в кровь, пытаясь освободиться, но непонятная слабость во всем теле и отсутствие силы вампира, обрекли меня на поражение.

Я беспомощно лежал, уставившись в небольшое окно под самым потолком. Наверное, именно в этот момент я желал только одного — чтобы луч света попал на кровать, испепелив меня дотла. Перед мысленным взором маячило лицо Анны — ее полные равнодушие глаза, в которых не было ни капли тех чувств, на которые я надеялся. Значит, она в самом деле считает меня монстром и никогда не сможет полюбить. И от этого сердце сжималось еще больше тугими оковами, чем теми, которыми я был обездвижен.

На улице стало темнеть, значит, скоро во мне проснется жажда крови, но вернется ли с ней сила, которая поможет освободиться? Я очень надеялся, что так и произойдет. Вдруг хлипкая дверь отворилась с тихим, противным скрипом, и на пороге появился человек. Это был отец Анны. Он быстро подошел ко мне, с любопытством всматриваясь в лицо.

— Очнулся… это хорошо. Честно говоря, я боялся, что ты окочуришься раньше, чем я стану действовать.

— Кто Вы и что Вам надо? — услышал я свой хриплый голос — Где я?

Мужчина внимательно рассматривал меня, не скрывая удовлетворения.

— Просто замечательно, что ты сохранил ясность разума. Ладно, отвечу на вопросы, чтобы ты больше не задавал их и знал, что тебя ожидает. Меня зовут Захар. Теперь — я часть твоей жизни, а ты мой подопытный экземпляр. В тот вечер, когда ты принес мою дочь в дом, едва она пришла в себя, как тотчас же рассказала, что ты вампир. Скажу честно, я был несказанно этому рад. Всё дело в том, что я ученый. Вот уже долгое время я веду скрытые исследования, о которых никто не знает. Основная их цель — изучение метаморфоз, или проще говоря, превращений человека, когда он полностью меняется под воздействием препаратов. Вначале я ставил эксперименты на обычных людях, но потом понял, что мне надо нечто иное. И вот, когда дочь рассказала, что ты вампир, я не мог упустить для себя этот шанс. Я и еще несколько человек отправились утром на поиски твоего логова. Дочь говорила, что ты рассказывал о своем домике в лесу. Найти его оказалось не сложно. Я решил использовать на тебе свое новое снотворное, которым смазал стрелу арбалета. Как видишь, оно оказалось удачным. Когда твое сознание погасло, мы связали тебя, завернув в плотную черную ткань, чтобы оградить от дневного света, и принесли сюда. Ну а дальше… думаю, уже понятно.

Вначале я слушал, не веря в этот бред, но уверенный тон и высокомерие моего стражника, заставили прислушаться.

— Значит… я теперь пленник, на котором будут ставить эксперименты? Но позвольте, это же варварство! — с негодованием воскликнул я, с ужасом понимая, что меня ждет.

— Да ладно. Можно подумать, пить человеческую кровь меньшее варварство!

— Но я в первый раз нарушил данную себе клятву, не пить эту кровь! Всё время, я пил только кровь животных, а той ночью… я был просто взбешен, что Ваша дочь попала в опасность!

Но мужчина устало отмахнулся от меня, не желая спорить.

— Мне всё равно. Я долго ждал подобный экспериментальный образец, и можешь мне поверить, не отпущу тебя, пока не посчитаю нужным — он неприятно оскалился, слегка улыбнувшись — Если ты не умрешь раньше.

Меня обуревал гнев и ярость. Я изо всех сил дернулся, чтобы вырваться и сломать шею этому мерзавцу, но цепи были слишком крепки, а организм слишком ослаблен… Мой мучитель, тем временем, подошел к небольшому деревянному столику, взяв шприц с длинной иглой. Я напрягся, предчувствуя опасность, но он не медлил, и быстрым движением сделал мне укол. По всему телу мгновенно начались спазмы, которые стали выворачивать наизнанку. Внутри нарастал неимоверный огонь, который готов был сжечь дотла. Я закричал, не в силах вынести жуткой боли, но крик лишь растворился в маленькой комнате и в холодном, осеннем воздухе.

***

С этих пор моя жизнь превратилась в ад. По нескольку раз в день ко мне заходил этот ненавистный человек, который делал уколы и засыпал в горло порошки. И я ничего не мог с этим сделать, лишь беспомощно ощущая, как тело сотрясается от боли, а организм становится совсем другим. Вначале, по вечерам и ночью, я чувствовал острую жажду крови, которая еще больше добавляла страданий. Мне хотелось вонзить зубы в кого угодно, лишь бы просто поесть. Но потом, жажда стала притупляться, и исчезла совсем. Захар раз в день насильно кормил меня хлебом, от которого вначале жутко тошнило, но потом я понял, что эта пища продлевает во мне жизнь. Правда, я бы с большим удовольствием отрекся от нее, чтобы мучения, наконец-то, прекратились… А еще я перестал спать… совсем. Мой мозг был словно в тумане, но спать не хотелось, ни ночью, ни днем. Похоже, эти уколы в самом деле преобразовывали меня, превращая в непонятное, новое существо.

Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как я оказался в ужасном месте. Но судя по холоду, который стало ощущать мое тело, и куску неба, видневшемуся в окне, осень уже заканчивалась. За эти долгие недели, проведенные здесь, ко мне заходил только ненавистный мучитель. И ни разу я не увидел на пороге Анну. Неужели, ей совершенно безразлична моя судьба? Или ненависть к тому, что я вампир сильнее ее добродетели? И даже то обстоятельство, что я вцепился в горло бандиту, спасая ее, не осветило добротой нежное сердце? Я не знал, почему она не приходит. Возможно, ее просто не пускает отец, и она боится навлечь на себя его гнев? Наверное, именно в это я хотел верить, боясь допустить мысль, будто ей всё равно, что со мною происходит. Я даже простил ее за предательство, что она позволила отцу меня схватить и рассказала ему слишком многое. Она, наверное, была очень напугана, и разве я могу винить ее за это? Возможно, она поступала так, как подсказывало сердце, а я, в самом деле, не заслужил ее доброго расположения…

Дождь, который барабанил по стеклу, действовал немного успокаивающе своим монотонным звуком. Ночь воспоминаний закончилась, вернув меня в действительность. Утром опять должен прийти палач, чтобы насладиться моим жалким существованием. Интересно, как долго я еще смогу выдержать? Наверное, любой другой организм уже давно испустил дух, но только не мой. Теперь не было до конца уверенности, кто я — вампир или человек. Жажды крови больше не было, и вкус черствого хлеба, приносимого раз в день, наполнял меня силами для дальнейшей мрачной жизни. Я чувствовал, что зрение, слух и интуиция остались такими же острыми, как при той жизни, когда я был вампиром. Оставалось решить две загадки — как действует на меня дневной свет и осталось ли во мне бессмертие. Ни того, ни другого я пока не знал.

И вот, ранним утром одного из однообразных дней, когда дверь со скрипом отворилась, и я снова напрягся в ожидании пыток, Захар внезапно достал связку ключей, принявшись открывать замки на моих цепях. Я замер, не в силах поверить в то, что происходит. Это было невероятным сном, и просто не могло оказаться реальностью.

— Что это значит? — с трудом вымолвил я, боясь надеяться. Мужчина устало опустил глаза, продолжая открывать замки.

— Всё просто. Мои исследования закончились. Вчера вечером я сделал тебе последний укол, и ты мне больше не нужен. По моей теории, теперь ты снова обычный человек, ну или не совсем обычный. Мне еще надо понять, какие из вампирских способностей у тебя остались, но для этого, ты должен ходить, а не лежать здесь.

Сказать, что я был поражен, значило не сказать ничего. Этот сумасшедший человек сейчас выпускал зверя из клетки, не боясь, что я захочу отомстить за все пытки и истязания, и просто сверну ему шею. Последний замок был открыт, а я осторожно выпрямился на кровати, вспоминая, как это — сидеть.

— И не боитесь, что я могу наброситься на Вас? — удивленно спросил я, чувствуя в душе непонятное спокойствие.

Как долго я представлял себе этот момент и ждал его, а сейчас не мог найти ни гнева, ни злости в своем сердце.

Захар посмотрел на меня маленькими глазками, даже не смутившись.

— Не боюсь. Я два месяца превращал тебя обратно в человека, и если в твоей душе остался дьявольский пыл — значит, все мои усилия оказались напрасны.

Это был шок. Такого я не мог даже предвидеть, и теперь точно знал, что убить сейчас этого человека не смогу. Медленно встав с кровати, я попытался сделать несколько шагов, заново привыкая к возможности ходить. Тело послушно отзывалось на приказы мозга, и несмотря на долгое обездвиженное состояние, мышцы даже не болели от нагрузки.

— Значит, Вы отпускаете меня? Хотя почему я спрашиваю, Вы же не имели права удерживать меня здесь.

— Я хочу узнать несколько вещей, перед тем, как ты уйдешь — ответил Захар, становясь рядом — Конечно, ты можешь отказать, я прекрасно понимаю, что у тебя есть все основания меня ненавидеть и желать смерти. Но ты теперь человек, и твоя душа больше не будет гореть в аду. Хотя бы в благодарность этого, я прошу, не настаиваю, а именно прошу, остаться на полчаса.

Я смотрел на него сверху вниз, совершенно сбитый с толку. Во-первых, мне была непонятна уверенность, что он считает меня человеком, а во-вторых… я понимал, что если он прав, то не могу ему отказать.

— Хорошо — неожиданно для себя произнес я — Что же мне следует сделать?

Захар улыбнулся, открывая входную дверь. Холодный воздух и первый белый снег сразу же ворвались в комнату, наполнив ее морозом.

— Для начала, выйди на улицу. Мне надо знать, опасен для тебя дневной свет или уже нет. Ну а потом я хочу знать, сохранились ли в тебе быстрота и скорость вампира, а так же его сила и мощь.

Я колебался, стоя перед полоской света, лежавшей возле моих ног. А что, если я сейчас просто сгорю заживо, переступив через эту черту? Но разве мог я долго сомневаться, почувствовав запах свободы? И, собравшись духом, я сделал несколько шагов на улицу, приготовившись к худшему. Яркий свет так сильно резанул по векам, что мне пришлось зажмуриться. Несколько секунд я стоял, боясь пошевелиться, и лишь потом неуверенно открыл глаза. Боже мой! Я не мог поверить в то, что вижу! Это были те яркие краски, которые я раньше видел во снах. И даже белый снег не мог укрыть от моего жадного взгляда всей палитры. Оттенки, реальные, а не приснившиеся были везде. Я уже забыл, что мир может быть не просто черно-белым… Под ногами лежали сухие листья, которые еще не запорошил снег — желтые, коричневые, багровые… Выглядывающая кое-где трава была великолепна в свете дня, а темный лес вдали казался невероятно зеленым. А еще небо… Оно было белым, с серыми облаками и выглядывающим сквозь них солнцем… И пусть оно было не ярко-желтым, но его бледный диск мне не забыть никогда…

— Невероятно… — только и мог прошептать я, понимая, что теперь всё будет по-другому в моей жизни.

Я быстро метнулся к покосившемуся забору, и перескочил его с легкостью в считанные секунды. А затем, подбежав к одному из деревьев, принялся лезть на вершину, вскарабкавшись на нее с невероятной быстротой. Спрыгнув вниз с высоты пятнадцати метров, я уверенно приземлился на ноги, даже не пошатнувшись. Да, это было великолепно. Моя ловкость, быстрота и реакция остались без изменений, а так же острый слух, способный уловить даже малейший шорох на большом расстоянии, зоркое зрение и интуиция. Единственное, что я утратил — моя сила. Теперь она стала обычной для сильного человека, но слабой, как для вампира. Хотя был еще один вопрос, который не давал покоя — могут ли раны заживать очень быстро, и остаюсь ли я бессмертным? Конечно, это два неразлучных понятия, ведь если раны заживать не будут, значит, о долголетии придется забыть. И существовал только один способ проверить, что теперь я из себя представляю.

Вернувшись назад к доктору, который с нескрываемым восхищением наблюдал за всеми моими действиями, я попросил нож, который он тут же дал, без лишних вопросов. Я взялся за рукоять, с силой проведя лезвием по левой ладони. Было больно, и алая кровь крупными каплями стала падать на белый снег. Я ждал, внимательно всматриваясь в рану, с каждой новой секундой понимая, что она не перестает кровоточить. Если бы я всё еще оказался бессмертным, она уже затянулась. Но ничего не происходило — кровь медленно капала вниз, а раненая кожа в месте пореза неприятно болела и ныла.

— Я сделаю тебе перевязку — медленно вымолвил Захар, скрывшись из виду в одной из построек, расположенных возле дома.

Да, теперь ясно, для чего они нужны. Этот человек фанатично предан своему делу, и я должен признать, что он великий ученый, совершивший невозможное.

Провожая его долгим, удивленным взглядом, я даже сразу не заметил, как из дома вышла девушка, поспешно направляясь в другую от меня сторону.

— Анна! — непроизвольно воскликнул я, подбегая к ней, и рассматривая при дневном свете. Она ничуть не изменилась за эти месяцы, только каштановые волосы стали пышнее, а голубые глаза еще прекрасней.

— Я так давно не видел Вас… Хотя надеялся каждый день, что Вы придете навестить меня…

Она немного смутилась, опустив глаза, и мое сердце влюблено забилось сильнее, истолковав это по-своему. Но когда она вновь подняла взгляд, искра надежды мгновенно угасла под этим холодным, равнодушный взором.

— Я была занята — ледяным голосом ответила она — Вы знаете, Михаил, Вам лучше навсегда уйти отсюда, потому что те вечера, которые мы проводили вместе, уже никогда не повторятся. Прощайте! Не думаю, что мы еще когда-нибудь увидимся! — и, не сказав больше ни слова, она быстро развернулась, уходя прочь.

В этот момент, мое сердце словно пропустило один удар, а потом поспешно стало нагонять темп. Значит, она ничего не чувствует ко мне, и всё это время я напрасно надеялся, что смогу быть рядом с той, которую люблю.

— Зря теряешь время, парень — послышался голос Захара — Уже месяц, как она помолвлена. Через неделю свадьба. Они с женихом любят друг друга, и я не сомневаюсь, что будут счастливы.

Доктор стоял недалеко, держа в руке бинт для перевязки. Но я не обращал внимания на рану руки, кровь с которой до сих пор медленно капала вниз. Рана на сердце была куда серьезней и больней, только никакая перевязка не могла помочь ей затянуться.

— Думаю, Вы довольны результатами своих исследований — горько произнес я, с трудом превозмогая боль — Наверное, когда-нибудь я буду Вам благодарен, за подаренную жизнь обычного человека. А сейчас… не знаю… Я жалею только об одном, что не умер во время эксперимента.

Я резко развернулся, навсегда покидая этот дом, этого человека и ту, которая похитила мое сердце, оставшись в нем легким, чарующим воспоминанием несбыточных надежд.

Глава 9

Прошло пять лет. Бесцельно скитаясь и путешествуя по своей стране почтовыми каретами и верхом на лошадях, я нигде не мог найти себе покоя. Моя жизнь, о которой я мечтал, когда был вампиром, не приносила ни радости, ни вдохновения. Было абсолютно всё равно, куда идти или ехать. Я пытался убежать от себя, чтобы начать всё с чистого листа, но это не получалось. Убежать от себя невозможно. Разбитое сердце больно ныло в груди, а память настойчиво хранила любимый, навеки утерянный образ. И хотя чувства немного остыли, оставшись лишь горьким воспоминанием, я не мог вычеркнуть их из своего сердца.

А еще боль… Она стала постоянной моей спутницей, к которой я должен привыкнуть. Что-то происходило в моей голове — непонятное и надоедливое. Иногда это был просто туман, который мешал ясно мыслить, иногда перед глазами всё расплывалось, и мир вокруг качался, как на невидимой карусели. И всё это сопровождалось ощущением спазма, помутнения и боли в висках. Ко всему этому внутри разгорался непонятный огонь, который словно сжигал меня заживо. Я пылал в часы боли, как будто находился на раскаленной сковороде, и даже в холодной воде было не легче.

Сильные головные боли стали одолевать каждый день. Наверное, это та цена, которую я заплатил за возможность снова стать человеком. Хотя, иногда я сомневался, а человек ли я? Да, я снова стал смертным, да, перестал бояться солнечного света и больше не хотел крови. Но произошли ли изменения в моем сознании? Какая сущность осталась во мне — та, темная, у которой я был в плену почти семьдесят лет, или та, которая дана от природы с рождения? И это главный вопрос, на который я не знал ответа. Я был замкнут, недружелюбен с людьми, предпочитая одиночество. Но я помню себя таким и в детстве, и в юности, и после превращения в вампира. Так кто я на самом деле? К какому миру принадлежит теперь моя душа? Может, она осталась на темной стороне мироздания или же вернулась в свое светлое, изначальное лоно? Я этого не знал.

И хоть я старался жить и поступать по справедливости, как подсказывала совесть, иногда вспышки гнева готовы были толкнуть меня на что угодно, даже на убийство. Не знаю, как до сих пор я не совершил никакого страшного преступления. Во мне словно спал демон, который терпеливо ждал пробуждения, временами настойчиво шепча на ухо слова об агрессии и злости. Но тот ли это демон, который остался от вампира, или тот, который был во мне всегда? А может это новый, рожденный безумным экспериментом сумасшедшего ученого? Я чувствовал, что чем дальше пытаюсь разобраться со всем этим, тем больше запутываюсь и не понимаю, кто я теперь на самом деле.

Я снова стал спать и видеть сны, только теперь они были совершенно другие — безликие и серые. Мне почти всегда снился темный лес, в котором я жил, моя бывшая охота, вечная ночь и яркая луна в небе…

Теперь я точно знал, что лишен вечной жизни, с каждым новым годом замечая внешние изменения в своем облике. Но сказать по правде, я был этому очень рад. Я устал жить на этом свете, устал от одиночества и скитаний, а иногда мысль о том, что моя жизнь через несколько десятилетий закончится, приносила истинное облегчение.

Медленно я продвигался на восток. Просто ехал туда, где раньше всего встает солнце, наслаждаясь его лучами каждый новый день. Я знал, что когда-нибудь остановлюсь, чтобы построить дом, и поселюсь в нем до конца своей жизни в полном уединении и затворничестве.

И вот однажды, случайно остановившись вдали от одной маленькой деревеньки в районе Алтайских гор, я понял, что нашел свой уголок рая. Чарующая природа вокруг дышала свободой и красотой, наполняя душу восторгом. Я понял — вот то место, которое я искал всю жизнь. Высокие горные вершины и быстрые реки, величественные леса и воздушные облака, которые цеплялись за верхушки сосен… А еще свобода… Она была здесь в каждом вздохе и биении сердца, в дуновении ветра и пении птиц. Она расправляла за спиной невидимые крылья, притупляла боль и дарила надежду на покой…

Место для будущего дома я выбрал сразу. Это был безлюдный уголок дикой природы возле горного склона и быстроходной речки, которая петляла и извивалась, исчезая вдали за одним из поворотов. Рядом возвышались высокие деревья, упирающиеся своими вершинами прямо в небо. Да, вот здесь моя мятежная, одинокая душа сможет обрести покой… Только здесь…

Ближайшая деревня находилась в десяти километрах от будущего дома, но я был этому рад. Чем дальше от любопытных глаз — тем лучше и спокойнее будет жить. Я уже настолько привык к одиночеству, что просто не представлял себе, как мог бы жить среди людей.

Чтобы приступить к постройке дома, мне нужны были инструменты, и я решил отправиться на своей лошади в деревню, чтобы купить их, а так же немного припасов на первое время. Дорога вела по узкой тропе сквозь лес, и через несколько часов вывела к аккуратным деревянным домикам деревушки. Был солнечный весенний полдень, а яркие лучи весело озаряли всё вокруг, играя на самой первой зелени.

В деревне было на удивление тихо, и совсем не видно прохожих на улицах, что показалось весьма странным. Но когда за одним из поворотов, я внезапно увидел, как посреди большой площадки стоит несколько десятков человек, всё стало на свои места. Здесь проходило собрание, и лидер — высокий молодой человек в широкополой шляпе оживленно что-то рассказывал, стоя на самодельной возвышенности, похожей на пьедестал. Он активно жестикулировал, и ко мне доносились обрывки его пламенной речи, из которых я понял, что он призывает народ к какой-то борьбе. Медленно подъехав на лошади к краю столпившихся людей, я с интересом наблюдал за всем происходящим. Меня не заметили, или просто не обратили внимания, продолжая зачарованно слушать докладчика. Я отметил про себя, что население состояло в основном из женщин, стариков и детей, и только кое-где виднелись более молодые люди, в оборванной одежде. Да, их действительно призывали к борьбе — за свою свободу и независимость. Оратор, на вид которому было не более двадцати лет, казался явным бутовщиком. Вот только я не мог понять, чью власть он призывает свергнуть и как хочет это осуществить с помощью столь невоенного, малочисленного населения. Впрочем, по большому счету, меня это не касалось.

Собрание закончилось минут через десять, и за это время я так до конца и не понял, для каких целей оно организовывалось. Люди, слушавшие оратора с неподдельным интересом, мирно разошлись, словно сделав про себя вывод, что предлагаемое дело за независимость, несомненно, интересное, но ввязываться в него не стоит. Площадка опустела в считанные минуты, и только я продолжал сидеть на лошади, задумавшись надо всем этим.

— Вы здесь новенький?

Молодой бунтовщик ловко спрыгнул с пьедестала, которым оказалась гора досок, и быстро подошел ко мне, подозрительно разглядывая. Он был довольно высокого роста, но слишком длинные руки и ноги делали его фигуру немного нескладной. Темные волосы торчали в разные стороны из-под широкополой шляпы, лихо заломленной набок, а серые, пронзительные глаза выдавали в нем не глупого человека.

— Да. Я ищу магазин, где можно купить некоторые инструменты и еду. Вот, стал случайным свидетелем собрания.

Парень недоверчиво сверлил меня глазами, словно пытаясь понять, правду я говорю или нет.

— И что, Вы ничего не знаете о наших намерениях? Или Вы их шпион?

Я не совсем понимал, что он хочет от меня услышать, но видел, что это довольно вспыльчивый молодой человек, связываться с которым не хотелось.

— Послушайте, я заехал к вам в деревню за инструментами. Мне нет никакого дела ни о ваших намерениях, ни о том, что у вас здесь происходит. Но могу точно Вас заверить, что я не шпион. И если Вы мне укажете, где здесь магазин, я с радостью забуду обо всем, что видел и слышал.

Парень молчал, не сводя с меня глаз. Странный какой-то. Ну ладно, не хочет отвечать, обойдусь без него. Я круто развернул лошадь, надеясь спросить у кого-нибудь другого о проклятом магазине, мысль о котором уже стала раздражать.

— Сейчас повернете налево, и через четыре дома увидите его.

Я оглянулся, услышав сзади голос бунтовщика. Похоже, он решил сменить подозрительность на любезность.

— Спасибо.

Все, кто были на собрании, сейчас разбрелись по своим домам, занимаясь хозяйственными делами. На меня по-прежнему никто не обращал внимания, словно я был самым обычным проезжим, которые здесь скитаются сотнями каждый день.

Впереди показался магазин. Это был самый обычный дом, как и все вокруг, только над дверью висела обшарпанная вывеска, указывающая на его предназначение. Наверняка здесь одновременно и живут, и занимаются торговлей, как в других деревнях.

Привязав лошадь к дереву, я неспеша зашел внутрь. В доме царил полумрак, несмотря на яркий, солнечный день на улице. В небольшой комнате по периметру красовались расставленные прилавки и высокие стеллажи, на которых виднелись самые разные товары — от продуктов питания до инструментов, которые я искал. Вот только продавца не было видно. Постояв немного на пороге, я решил кашлянуть, чтобы привлечь внимание. Но это ни к чему не привело. Я кашлянул еще раз, подходя ближе к прилавкам, но снова ко мне никто не вышел. Через несколько минут ожидания, я не выдержал.

— Здесь есть кто-нибудь? — довольно громко спросил я, заметив небольшую дверь между двумя стеллажами.

Опять никого. Эта деревня стала меня утомлять. Почему здесь не так, как везде? Я повидал за свою жизнь не одну сотню деревень, но эта умудрилась вывести меня из терпения меньше, чем за полчаса.

Постояв еще около пяти минут, я понял, что спокойствия не осталось.

— Эй, тут мертвая зона или сонное царство?! — изо всех сил закричал я, чувствуя, как внутри всё закипает от раздражения — Это магазин или склеп?!

Не успел я прокричать последнее слово, как небольшая дверь отворилась, и из нее вышел продавец, вернее продавщица. Весь мой гнев тут же улетучился, и я просто растерялся, застыв на месте. Это была стройная девушка, лет двадцати пяти, с темными, почти черными волосами до плеч, в простом, сером платье. Даже с первого взгляда было видно, что она отличается от местного населения своей внешностью. Ее черты не казались простыми и носили аристократичный характер, если можно так выразиться. Немного бледное, худое лицо было очень привлекательным, но выглядело осунувшимся и уставшим, а в больших карих глазах светилась какая-то обреченность и грусть.

— Что Вам угодно? — равнодушным голосом спросила она, небрежно скользнув по мне взглядом.

Я стоял, как истукан, не в силах произнести ни слова. Даже не знаю, что меня так поразило в облике девушки — может ее печальный вид, или тоска во взгляде, или ее необычная для местного населения внешность. Но так или иначе, я просто застыл на месте, потеряв дар речи. Девушка терпеливо ждала ответа, но когда его не последовало, с неподдельным интересом стала меня рассматривать.

— Мне казалось, что нетерпеливый господин, который сомневается склеп это или магазин, более разговорчивый.

Ее язвительный тон мгновенно отрезвил меня, выводя из оцепенения.

— Мне нужны продукты — холодно произнес я, доставая горсть монет и громко бросая их на прилавок — Почему покупателю приходится так долго ждать?

Не знаю, почему во мне проснулась грубость, но я чувствовал, что начинаю терять терпение. Эта молодая леди вместо извинений, что заставила так долго ждать, еще смела отпускать колкости. Возможно, именно поэтому я не сдержался, нагрубив. Напрасно я ожидал услышать язвительный ответ, девушка молча достала то, что я хотел, не произнеся ни слова, и положила передо мной.

— И еще топор — зло добавил я, сам не зная, почему.

Она без лишних вопросов положила передо мной топор, с укором взглянув на меня красивыми карими глазами.

— Что еще Вам угодно?

Ее холодный, пренебрежительный тон был мною вполне заслужен, но я чувствовал, что взбешен, или на нее или на самого себя.

— Еще вон те инструменты — кивнув на соседний прилавок, пробормотал я, пытаясь держать себя в руках.

Девушка послушно принесла их, снова не произнеся ни слова.

Я быстро сгреб все покупки в походную сумку и, не дожидаясь сдачи с оставленных денег, поспешно пошел прочь.

— Вы кое-что забыли — услышал я на пороге ее строгий голос.

Оглянувшись, я увидел, что она приготовила сдачу, терпеливо ожидая, чтобы я ее забрал.

— Оставьте себе. Ведь я оторвал Вас от важных дел своим визитом. Пусть это будет компенсацией.

И не сказав больше ни слова, я резко вышел, хлопнув дверью. Понятия не имею, что на меня нашло, и почему вел себя таким образом. В душе закипело негодование и непонятная злость, которую невозможно было обуздать. Прикрепив сумку к лошади, и запрыгнув в седло, я уже собрался уезжать из этой жуткой деревни, как вдруг на пороге магазина появилась девушка. В ярком свете дня она выглядела еще более бледной, с темными кругами под глазами, которых я раньше не заметил. Она молча подошла ко мне, с достоинством королевы, и положила монеты, которые я не взял, перед моей лошадью.

— Я не нуждаюсь в подачках — гордо вскинув голову, тихо произнесла она — Если Вам не нужны деньги, пусть они лежат на дороге.

Я смотрел на нее широко открытыми глазами, чувствуя невероятную злость. Она же смело выдержала мой нелюбезный взгляд, даже не моргнув, и я поразился, откуда у нее столько спокойствия на мое самодурство.

Резко осадив лошадь, я галопом поскакал прочь, ощущая в душе целый шквал эмоций — удивление, злость, презрение к себе и непонятное чувство восхищения поведением этой гордячки.

Глава 10

Постройка дома велась очень быстро. Моя физическая выносливость, сила и скорость позволяла с легкостью рубить деревья, обтесывать бревна и сооружать из них дом. Единственное, что замедляло ход строительства — это приступы головной боли. В эти часы я делал перерыв, чтобы после них вновь приступать к делу. Конечно, от помощника я бы не отказался, но не хотел никого привлекать к своим проблемам. Времени было много, леса тоже, технология постройки мне известна. И хотя раньше я никогда ничего подобного не делал, но совершенно точно знал, какие последовательные шаги надо предпринимать в этом строительстве. Пока шла стройка, я ночевал под открытым небом, соорудив себе наподобие шатра от дождя. Хорошо, что было почти лето, и ночи оказались не очень холодными, хотя и приходилось до утра поддерживать огонь в костре.

Через две недели многое было сделано, но запас продуктов быстро подходил к концу. И хотя в перерывах между работой я успевал охотиться, ловко подстреливая дичь, мне нужны были крупы и овощи, которых в лесу не найдешь. В общем, снова пришло время отправляться в деревню, о которой у меня сложилось не самое лучшее мнение. Все эти дни я много думал о некоторых странностях, поразивших меня во время первого визита. Почему не было видно мужского населения в деревне? Что за странное собрание происходило там? И самое главное, кто эта гордая, печальная девушка? Даже не знаю, почему именно последний вопрос более настойчиво требовал ответа.

Следующим утром, приведя себя в порядок, с наслаждением искупавшись в холодной реке и побрившись, я отправился по уже знакомому маршруту сквозь лес. Через несколько часов вдалеке показались очертания домов. Когда я подъехал ближе, моему взору предстала совершенно другая картина, чем в прошлый раз. Все суетились и бегали, словно их что-то не на шутку встревожило. Дети, женщины и старики носились по своим дворам, в панике собирая какие-то пожитки и утаскивая их внутрь домов. Что-то происходило, и наводило на людей настоящий, неподдельный ужас. Мимо меня со всех ног бежал мальчишка, чуть не налетев на мою лошадь.

— Эй, парень, что случилось? — ничего не понимая, спросил я.

Он резко остановился, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Убегайте! — в панике воскликнул он — Это они и скоро будут здесь! Прячьтесь!!!

И, резко развернувшись, он со всех ног побежал прочь. Я так ничего и не понял. Что могло всё это значить, для меня оставалось загадкой. Кого испугались эти люди и почему с такой паникой прятались? В любом случае, меня это не касалось.

Размышляя над странным поведением местного населения, я неспеша подъезжал к знакомому магазину. Остановившись рядом с дверью, я в нерешительности спрыгнул с лошади. Всё последнее время меня не покидали мысли и о своем, не достойном дворянина, поведении, и о красивых, печальных глазах юной леди. Я просто не мог допустить, что она плохо думает обо мне. Хотя, конечно же, тогда я это заслужил. Так или иначе, но я собирался извиниться за свою грубость. Тем более, что это единственный магазин, и мне всё равно придется бывать здесь, а постоянно чувствовать свою вину было невыносимо.

Собравшись духом, я быстро открыл дверь, заходя внутрь. Ничего не изменилось здесь с прошлого раза. Такой же полумрак, мрачные стеллажи и полки. И опять никого. Интересно, а владельцы магазина не бояться грабителей? Ведь любой может зайти сюда, взять, что ему нужно и не рассчитавшись, уйти. И вряд ли кто-то заметит, что в магазине побывали незваные гости.

— Добрый день! — громко произнес я в никуда — Мне нужно купить продукты. Может в этом кто-нибудь помочь?

Я приготовился долго ждать, как это было в прошлый раз, но к моему удивлению, через минуту появилась продавщица. Это снова была та девушка, с которой мы так некрасиво расстались. Ее печальный, немного загадочный вид совсем не изменился, вот только следы усталости на лице проступили еще сильнее. Несколько секунд, я отмечал про себя, как же привлекательны ее черты лица. Большие карие глаза, тонкий нос, изогнутые брови… Даже темные круги под глазами не могли испортить ее красоты. Вначале девушка скользнула по мне равнодушным взглядом, но потом узнала и напряглась.

— Что Вам угодно? — тихо спросила она, словно приготовившись к неприятностям.

Конечно, она имела полное право относиться ко мне враждебно. Я несколько секунд стоял, подбирая слова, и решил начать с главного, что меня беспокоило.

— Хотел извиниться перед Вами за свое поведение в прошлый раз — несмело начал я — Вы, конечно, вправе считать его недостойным, но поверьте, я искренне сожалею, что вел себя, как дикарь.

В карих глазах девушки на миг вспыхнуло удивление. Похоже, она совершенно не ожидала от меня таких слов. Но потом ее взгляд стал снова холодным и равнодушным.

— Можете не беспокоиться. Мое мнение не должно волновать Вас. Но если для Вашего спокойствия это важно, то извинения принимаются.

Я улыбнулся, не сдержавшись.

— И Вы правда, больше не будете бросать деньги перед моей лошадью?

Девушка в растерянности стояла, смутившись от моего вопроса, а потом тоже улыбнулась.

— Если господин больше не будет оставлять деньги, как подачку.

— Договорились. Значит, мир?

Мне стало весело, а девушка слегка покраснела, снова смутившись.

— Хорошо. Я всегда предпочитаю именно мир.

Я уже было открыл рот, чтобы представиться, как вдруг на улице послышался громкий топот копыт. Судя по звуку, сюда приближалось не менее дюжины всадников. Девушка внезапно побледнела, как-то сжавшись, словно приготовившись к удару.

Только я собрался спросить, что всё это значит, как дверь магазина с шумом распахнулась, и на пороге появилась толпа мужчин. Они нагло ввалились внутрь, смерив меня презрительным взглядом.

— Ты кто такой? — развязным тоном спросил один из них, подходя ближе.

По его поведению и манере держаться, я не сомневался, что именно он лидер этой шайки. Это был высокий, крупный мужчины лет сорока, с грубыми чертами лица. Густая щетина на щеках и подбородке придавала ему зловещий вид, а маленькие, глубоко посаженные глаза, делали похожим на хищника.

— Что молчишь, отвечай, кто ты такой?!

Я чувствовал, как во мне закипает гнев. Этот наглец вел себя возмутительно.

— Я не обязан представляться, если не считаю это нужным — высокомерно заявил я, понимая, что может дальше последовать. Конечно, этот вызов не мог остаться без ответа.

— Да как ты смеешь! — заорал бандит, хватаясь за пистолет.

Я был готов к этому, и уже собрался броситься на наглеца, чтобы проучить, как вдруг из-за прилавка быстро выбежала девушка, вставая между нами.

— Нет, Иван, не смей! — закричала она, буквально загораживая меня от соперника — Этот человек новичок здесь! Он ничего не знает, но я обещаю, что ты его больше не увидишь. Он скоро уедет!

Я стоял, настолько пораженный всем происходящим, что даже забыл о желании преподать задире урок.

— Хорошо, моя дорогая — с довольной ухмылкой прошипел бандит — Но помни, что ты должна не только сдержать свое слово, а выполнить кое-что еще!

И прежде, чем я успел опомниться, он резко махнул рукой своим дружкам, и они все быстро вышли из магазина.

— Что Вы сделали?! — в недоумении воскликнул я, с негодованием не сводя с девушки глаз — Зачем было за меня заступаться?! Неужели Вы думаете, что я не могу за себя постоять?!

Она медленно обернулась, и мой гнев тотчас же испарился под взглядом красивых карих глаз.

— Вы ничего не знаете — совсем тихо прошептала она — Нельзя лезть на рожон с этими людьми. Вам лучше навсегда уехать из этих мест.

— Уехать? Из-за того, что здесь бродит банда, которую Вы все боитесь? Где ваши мужчины, которые готовы дать им отпор?

Девушка лишь отрицательно покачала головой, собираясь уходить.

— Просто уезжайте. Не надо искать себе неприятностей.

— Я никуда не уеду — упрямо заявил я, снова чувствуя приступ злости — Неужели, Вам сложно ответить кто эти люди и где мужчины этой деревни? Я же видел, что Вы боитесь. Так почему я не могу заступиться за Вас?

Девушка в растерянности стояла, хлопая глазами. Похоже, ее очень смутили мои слова, и она не знала, что на них ответить.

Внезапно из глубины дома послышался чей-то слабый стон, который нарушил повисшую между нами напряженную паузу. Голос был мужской и очень тихий, но я смог разобрать слова.

— Olga… Où êtes-vous?.. Venez bientôt… Je vous demande…[1]

Девушка вздрогнула, резко обернувшись.

— Oui, je suis sur mon chemin![2] — поспешно сказала она, а потом быстро вымолвила, обращаясь ко мне:

— Уходите! Не надо ни о чем спрашивать, просто уезжайте из этих мест!

И прежде, чем я успел спросить еще хоть слово, ее стройная фигурка скрылась за дверью, и только частые удары моего сердца нарушали наступившую тишину.

***

Я растерянно вышел на улицу, совершенно сбитый с толку. Откуда деревенская девушка могла знать французский язык? Нет, здесь что-то не то. И она точно не местная уроженка — в этом я не сомневался. Кто живет с ней в доме, о ком она заботится?

 Деревня была, словно вымершей. Нигде не было видно ни бандитов, ни местного населения. В том, что это были именно бандиты, сомнений не осталось. Наверное, они терроризируют жителей, промышляя здесь разбоем. Но где все мужчины? Почему они позволяют, чтобы их жены и дети так боялись какой-то распоясавшейся банды? Найти управу не так сложно, если только объединиться и захотеть. В конце концов, можно привлечь стражей порядка из ближайшего города — пусть они разбираются с произволом, который здесь происходит.

У меня начала болеть голова от всех мыслей и сомнений. Скоро может начаться очередной спазм, и мне лучше вернуться. Запрыгнув на лошадь, я медленно поплелся домой, решив хорошенько всё обдумать и проанализировать. Из всего, что произошло, я знал только одно — теперь я точно никуда не уеду из этих мест, пока во всем не разберусь. Вот только Ольга… Хоть имя ее знаю… Что она должна тому неприятному человеку по имени Иван? И кто живет с ней в доме? Как много загадок, на которых пока нет ответа.

Я уже проехал бо́льшую половину пути к своему недостроенному дому, только сейчас вспомнив, что так ничего и не купил. Вдруг мой острый слух уловил тихий шорох. Он доносился откуда-то сзади, и я тут же остановился, пытаясь понять, кто это — зверь или человек.

Через секунду я уже не сомневался, что за мной следует не зверь. Осторожно спрыгнув с лошади, я отвел ее в сторону, притаившись за одним из деревьев. Тропинка здесь одна, и тот, кто идет за мной, непременно должен пройти мимо. Я сидел в засаде, вскинув ружье. После сегодняшнего происшествия, можно ожидать чего угодно, и лучше быть наготове.

Ждать пришлось недолго. Совсем скоро я увидел, как по тропинке медленно крадется мужчина. Он был высокого роста, а его лицо скрывала широкополая шляпа. Осторожно продвигаясь вперед, он старался не задевать сухих веток, чтобы не вызвать лишнего шума. Я не сомневался, что он выслеживает именно меня.

Голова стала болеть сильнее, и это существенно испортило мне настроение. Решив, что дольше наблюдать будет неразумно, я громко окликнул шпиона.

— Эй, стой! Ты у меня под прицелом, оставайся на месте!

Человек вздрогнул, резко остановившись. Я ожидал, что он бросится бежать или выхватит оружие, но он послушно стоял, не двигаясь.

— Кто ты такой и что тебе надо? — спросил я, выходя из своего укрытия и приближаясь к незнакомцу.

Это был молодой парень с очень знакомым лицом. Я его где-то видел совсем недавно, вот только где… И тут я вспомнил. Конечно, это тот бунтовщик, который призывал народ к борьбе во время моего первого визита в деревню!

— Я шел за Вами по следу, чтобы поговорить — гордо вскинув голову, чуть надменно произнес он.

Надо же, какой гордец. Его поведение мне напомнило поведение девушки из магазина — такое же величественное и слегка высокомерное.

— И Вы не могли выбрать более удачное место для разговора?

— Я не успел поговорить с Вами в деревне. А поскольку Вы приезжаете туда не часто, я не стал ждать. Разговор очень серьезный и срочный!

Опустив ружье, я внимательно рассматривал молодого человека, решая про себя верить ему или нет.

— И для этого Вы стали следить за мной? Это не лучший способ расположить к себе собеседника!

— А что мне надо было делать? В деревне происходят ужасные вещи! Все боятся! И Ольга в опасности! Вы единственный, кто может помочь!

Я вздрогнул, услышав знакомое имя.

— Ольга? Продавщица из магазина?

Парень утвердительно кивнул, и я больше не мог оставаться равнодушным.

— Нам надо поговорить в другом месте — уверенно произнес я, направляясь к своему дому — Идите за мной, этот разговор не должны услышать чужие уши.

Мы шли еще около получаса в полной тишине, пока не вышли из леса. Там, за поворотом, находился дом, и именно к нему мы пошли, чтобы поговорить.

— Вы здесь будете жить? — с интересом спросил парень, разглядывая почти законченную постройку.

— Да. Меня зовут Михаил. Думаю, нам следует познакомиться, прежде чем начать обсуждать проблемы деревни.

Молодой человек вежливо поклонился, словно мы были в светском обществе, а не в дикой глуши, чем снова меня удивил.

— Мое имя Евгений. Я живу недавно в этих местах, но то, что здесь твориться, не может оставить меня равнодушным. Я просто обязан вмешаться!

— И что же происходит в деревне?

— Сегодня Вы стали свидетелем того, как к нам приехала банда Ивана. Они заправляют здесь уже давно, и никто не хочет бросить им вызов!

Молодой человек возбужденно стал расхаживать взад и вперед. Его серые глаза блестели, а в голосе слышалось сильное волнение.

 — Уже целый год, как эти бандиты распоряжаются и командуют всем, словно являются хозяевами наших жизней и судеб! Я пытался достучаться до сердец бедных, униженных жителей, но они не желают меня слушать! Они запуганы и слишком недалёки, чтобы понимать, что нужно противостоять этой тирании! Разве может свободный человек добровольно быть рабом? Неужели никто из них не хочет сбросить цепи, чтобы жить по-настоящему?!

Я снова поразился словам Евгения. Нет, он не простой крестьянин, я теперь это точно знал. Но откуда здесь человек, явно не вписывающийся в это окружение, ни манерами, ни речью?

— Думаю, это добровольный выбор каждого. Почему Вы решили, что должны спасать жителей деревни? Вполне возможно, они чувствуют себя не так уж плохо.

Парень в замешательстве остановился, не сводя с меня удивленного взгляда. Несколько секунд он в смятении стоял, а потом как-то отрешенно добавил.

— Я конечно не спаситель всего человечества, но когда речь идет о близком человеке, который в опасности так же, как и эти несчастные, разве я могу поступить по-другому? Конечно, Вы вправе отказать мне в помощи, и не переживать из-за проблем этих людей. Но, неужели, на моем месте Вы поступили бы иначе?

Я не совсем понял, что он имел в виду, и решил спросить прямо.

— О каком близком человеке Вы говорите? Об Ольге?

Евгений смутился. Я видел, что угадал, и от этого мое сердце почему-то неприятно сжалось, словно боялось услышать положительный ответ.

— Да. Ольга мне очень дорога, и я не могу позволить, чтобы Иван навсегда забрал ее.

Я медленно отвернулся, чтобы не выдать своего разочарования. Значит, эта девушка связана с юношей. Но он моложе ее. Неужели, они помолвлены? Хотя, разве любовь обращает внимания на возраст? Конечно, нет.

— Почему Иван должен забрать ее у Вас? — повернувшись, спросил я, чувствуя новый спазм головной боли, который опять сдавил мне виски — Вы сами не можете ее защитить? Я думал, любой мужчина должен сам уметь постоять за свою девушку.

Евгений вспыхнул. Конечно, мое язвительное замечание могло задеть кого угодно. У меня становится несносный характер. Я уже скоро начну набрасываться на людей, как когда-то…

— Если бы мог, то не просил Вас о помощи! Хотя, мне кажется, что я ошибся и напрасно обратился к Вам!

Парень резко отвернулся, быстро зашагав прочь. Слишком гордый и упрямый. Как я когда-то. Наверное, было лучше позволить ему уйти и не ввязываться в дело влюбленных, но я почему-то не смог этого сделать.

— Постой! — догоняя его, воскликнул я — Не суди меня строго. Целый день жутко болит голова, и я становлюсь зол на весь мир. Конечно, я помогу, если это будет в моих силах.

Евгений остановился, не скрывая удивления. Он несколько секунд сомневался, а потом протянул мне руку.

— Спасибо. Я готов на что угодно, ради Ольги.

Я крепко пожал его руку, скрепив свой смертный приговор, от которого не уберегла меня даже сильная интуиция.

Глава 11

Около получаса Евгений рассказывал мне всё, что было ему известно о банде Ивана и жителях деревни. Они с Ольгой приехали сюда полгода назад, решив поселиться в самом живописном уголке земного шара. Правда, ни откуда они приехали, ни почему именно сюда, ни кто живет с ней в доме, мне узнать не получилось. Так вот, всё местное мужское население работает на рудниках, которые принадлежат шайке Ивана. Они целыми днями добывают золото и передают его в руки бандитов, в то время, как женщины, дети и старики стали у Ивана заложниками. Конечно, это варварство, которое превратило людей в добровольных рабов, но никто из мужчин не смеет воспротивиться и прекратить изматывающую работу. Более того, все почему-то жутко боятся даже пожаловаться в ближайший город, принимая свое существование, как судьбу, посланную им свыше.

Мне было совсем не понятно такое положение вещей, когда мир сильно преобразился за последнее время, и времена такой дикости должны были уже пройти.

— А что Ольга? — обдумывая всё сказанное, тихо спросил я — Как она попала в зависимость к Ивану?

Евгений слегка побледнел, плотно сжав губы.

— Она слишком добрая… Иван шантажирует ее, а она… меня слишком любит, и поэтому не может дать отпор этому бандиту.

Меня, наверное, передернуло от слов о любви, однако я быстро взял себя в руки.

— Но вы с ней свободные люди, и можете уехать куда угодно! Зачем вам оставаться здесь? Да и чем Иван может ее шантажировать?

Евгений стал чернее тучи. Мне показалось, что ненависть в его душе сейчас достигла колоссальных размеров. Он долго не отвечал на мой вопрос, а потом нехотя произнес.

— Не всё так просто…Я не могу Вам всего рассказать, но прошу поверить, что мы не можем просто так уехать.

Я был совершенно запутан. Что за тайны окружают эту парочку? Но если молодой человек говорит правду, и уехать они действительно не могут, тогда конечно ему не справиться в одиночку с бандой. Становится понятно, почему он пробовал призвать народ к борьбе, хотя и безуспешно.

— Как часто приезжает Иван со своими людьми? — задумавшись о возможном плане, спросил я.

— Один раз в три недели. Бандиты в основном показываются здесь, чтобы напомнить людям о своем существовании, ну и забирают себе часть урожая или животных. Бо́льшую часть времени им приходится бывать на своих рудниках, контролируя процесс добычи золота.

— Значит, у нас есть три недели, чтобы подготовиться к их новому визиту?

— Думаю, да. Я очень надеюсь, что вместе мы сможем что-нибудь придумать. Если у жителей деревни времени сколько угодно, то у нас с Ольгой остался всего месяц…

— Месяц до чего? — не удержавшись, спросил я, хотя понимал, что Евгений мне не расскажет. Он и в самом деле промолчал, лишь отрицательно покачав головой.

— Ну что же, тогда будем быстрее продумывать наши действия, раз у вас не так много времени. Постараюсь помочь двум молодым людям, которые могут попасть в беду.

***

Я был несказанно рад, что Евгений ушел. Голова готова была разлететься на осколки, и мне очень хотелось побыть одному. Обессилено упав на траву, я просто лежал, чувствуя, как мозг может взорваться внутри головы, или свариться в ней от жара, который обжигал изнутри.

В небе медленно плыли белые облака, на которых я безуспешно пытался сфокусировать взгляд. Веки больно резал яркий дневной свет, и приходилось зажмуриваться, чтобы хоть немного облегчить страдания. Как странно, будучи вампиром, я испытывал совсем другие муки, но мог с ними справиться. А вот сейчас… Иногда я жалел, что снова стал человеком. Постоянные головные боли страшнее и ужаснее жажды крови, которую я раньше ощущал. Голод я мог удовлетворить, а боль успокоить невозможно. Она возвращается вновь и вновь, каждый день, как новое проклятие, которое я получил взамен. Теперь она мой палач, более изысканный и коварный.

Спазмы и боль длились приступами около часа, иногда двух. Нельзя было сказать, в какой момент они возникнут. Иногда я просыпался уже с головной болью, иногда она наступала просто за обедом, иногда во время прогулки. И так несколько раз в день. Ужасные ощущения, которых не пожелаешь даже врагу. И всё же хорошо, что жизнь уже не бесконечна, иначе я просто не выдержал бы этих мук целую вечность…

Через час я почувствовал облегчение, и мысли прояснились. Надо продолжить постройку дома, пока у меня светлая голова и есть силы. К тому же осталось совсем немного, и я был уверен, что смогу закончить всё через несколько дней.

Жаль, что я не купил продукты, за которыми ездил в деревню, и снова придется отправляться туда в ближайшее время. И хотя теперь я знал, что Ольга любит Евгения, мне почему-то очень хотелось увидеть ее вновь. Впервые, за долгие годы, я почувствовал симпатию к другой девушке и смог отпустить чувства к Анне. Вот только опять потерпел неудачу. Видимо, я проклят, а одиночество моё навсегда…

Тем не менее, я сдержу слово, и помогу двум влюбленным быть счастливыми. С бандой Ивана, я был уверен, у меня проблем не возникнет. Да, их много, но я не сомневался в своих силах. Жаль, что сейчас я не был бессмертным вампиром, которого почти невозможно убить. Однако моя скорость и сила позволят без труда разобраться с ними, особенно, если придумаю план. А я его придумаю. Возможно, у меня много самоуверенности, но что-то внутри подсказывало, что я справлюсь. В голове даже обрисовались детали, к выполнению которых я обязательно приступлю в ближайшем будущем.

Время медленно шло, и работа постепенно двигалась. Через два дня я уже полностью завершил постройку дома. Осталось кое-что докупить, чтобы придать ему жилой вид и сделать деревянную мебель. Ну вот, теперь у меня есть то, о чем я давно мечтал — постоянный приют, где я проведу остатки своих лет. Конечно, это не то родовое имение, которое было когда-то, но большего мне не нужно. После всех скитаний по свету, я уже никуда отсюда не уйду, и встречу свой последний день именно здесь.

С Евгением мы договорились, что я вскоре приеду в деревню, и мы обсудим план действий, вот только я решил немного изменить свои первоначальные задумки. Я должен отправиться на прииски, чтобы узнать о банде Ивана подробнее. Мне следует выяснить, что именно там происходит, какова настоящая численность банды, и кто из мужского населения может сгодиться в компаньоны. В общем, немного поразмыслив, я решил отправиться в путь сегодня же вечером.

Ночь так и осталась любимым временем суток. Я чувствовал себя легко и свободно, словно собирался на охоту. Вот только теперь охотиться я буду не на животных. Недолго думая, я взял с собою лишь острый нож и отправился пешком туда, где по заверениям Евгения, находился первый прииск.

Идти было несложно. Я знал окрестные тропы, а почти животное чутье помогало не сбиться с маршрута. Около полуночи я достиг своей цели, увидев невдалеке поднимающийся дым от костров.

Прииск выглядел мрачно в свете луны — покосившиеся деревянные лачуги вдоль узкой речушки, возле каждой из которых на земле лежали приспособления для промывки золотого песка. Почти возле каждого домика горели костры, возле которых сидело по несколько человек. Вначале я подумал, что это старатели, но потом понял, что это их стражники. У каждого из них были ружья, и они то и дело бросали злобные взгляды на закрытые двери домов. Очевидно, они даже ночью следили, чтобы никто не покидал прииск, и не думал сбежать.

Я, словно тень, бесшумно передвигался между деревьев, внимательно всматриваясь в темноту. Не составило труда посчитать, что было двенадцать домов, рядом с которыми всего сидело двадцать шесть человек. Слишком много для охраны, но с другой стороны, я ведь не знал, сколько человек старателей находилось в хижинах. Возможно, намного больше, чем можно было представить.

Нет, ночью у меня не получиться узнать ничего точнее — придется ждать до утра, и посмотреть, что здесь будет происходить. С ловкостью дикого зверя я легко вскарабкался на высокое дерево, притаившись среди ветвей. Отсюда открывался прекрасный вид на лагерь, в то время, как меня совершенно не было видно. До рассвета оставалось мало времени, и я поудобнее расположился, наблюдая с высоты.

Едва начало сереть, и мир вокруг стал пробуждаться после ночного сна, стражники с громкими криками стали призывать к пробуждению. Они бесцеремонно вламывались внутрь, с проклятиями и ругательствами напоминая, что пора работать. Сонные и помятые мужчины, нехотя выходили на улицу, еще шатаясь после недавнего сна. Я удивился, увидев, что в каждом маленьком доме спало с десяток человек. Ранее казалось, что там не может поместиться более пяти. Невозможно представить, как можно было там помещаться.

Вид у бедолаг, мягко говоря, был замученный. Все мужчины оказались разного возраста — от тридцати до пятидесяти лет, но у каждого на лице застыло выражение усталости, обреченности и… смирения. Да, именно смирение читалось на их лицах, словно они понимали, что другой жизни у них не может быть. Они послушно садились в круг возле своих хижин, когда им прямо на землю ставили миски с какой-то похлебкой, призывая поторапливаться и быстрее приступать к работе. Стражники деловито расхаживали между замученных людей в лохмотьях, чувствуя себя их полноправными хозяевами.

Я был совершенно сбит с толку тем, что увидел. Я надеялся увидеть сопротивление, огонь борьбы в глазах или хотя бы надежду. Но ничего этого не было — только смирение и покорность.

Еще через два часа наблюдений я решил, что пора возвращаться. Вид измученных, обреченных людей подействовал удручающе. Я не мог понять, почему они покорно сносят оскорбления и побои за малейшую провинность, и даже не пытаются сопротивляться. Очевидно, их проблема намного глубже, чем я полагал в начале. Так или иначе, но я твердо решил разобраться со всем этим.

Глава 12

Вернувшись домой и отдохнув несколько часов, я решил отправиться в деревню. Мне не терпелось рассказать обо всем Евгению и попробовать узнать у него какие-нибудь подробности, о которых он, возможно, слышал. А еще очень хотелось увидеть Ольгу. И хотя я знал, что она любит другого, душа тянулась к ней всё равно. Конечно, я не собирался вставать между влюбленными. Разве я мог быть на такое способен? Но просто увидеть ее и посмотреть в красивые карие глаза — было необходимым бальзамом для моего одинокого сердца.

В магазине, как всегда никого не было. Я уже перестал удивляться этому, и просто терпеливо ждал, когда ко мне выйдет Ольга. Она и правда быстро появилась, как только я ее позвал, и с нескрываемой радостью стала меня рассматривать. Я еще никогда не видел ее такой — не обреченной, а с надеждой во взгляде.

— Что Вас так обрадовало, сударыня? — ничего не понимая, спросил я.

— Ваше благородство, Михаил! Евгений всё мне рассказал, и я очень благодарна, что Вы согласились нам помочь! Вы даже не представляете, насколько сильно я отчаялась! Не могу поверить, что среди этих мест нашелся не безразличный к нашей судьбе человек!

Мне стало немного не по себе от этих искренних слов. В глазах Ольги было столько неподдельного восхищения, что я даже смутился.

— Мне кажется, Вы преувеличиваете мои заслуги. Я еще ничего не сделал. Возможно, Вы благодарите меня раньше времени.

Но Ольга не слушала. Она вышла из-за прилавка, подходя ближе, а на ее глазах проступили слезы.

— О, нет! Поверьте, я знаю, о чем говорю! Мы с Евгением здесь уже полгода, и за всё это время перестали надеяться и молить о помощи. Мне казалось, что ничего невозможно изменить, и моя участь будет…

Ольга запнулась, опустив глаза.

— Ваша участь? О чем Вы говорите?

Но она отрицательно покачала головой. Стало безумно жаль ее в этот момент. Как же захотелось обнять ее, чтобы успокоить, и прижать к себе. Но я не могу этого сделать. Я на это не имею права.

— Не переживайте — чуть хрипло вымолвил я — Всё будет хорошо.

Она еще пару секунд подавлено стояла, а потом вновь взглянула на меня. На ее щеках остался след от нескольких слезинок.

— Спасибо — смущенно произнесла Ольга — Я никогда этого не забуду.

Неловкая пауза повисла между нами, и мое сердце взволнованно забилось, трепетно оживая в груди. В эту минуту я понял, что мои чувства намного сильнее и глубже, чем я пытался себе внушить. Я был, словно влюбленный мальчишка, который смущался и краснел рядом со своей избранницей.

— Вот Вы где! — послышался сзади веселый мужской голос.

В магазин радостно вошел Евгений, нарушив тишину своим восклицанием. Он быстро встал рядом с Ольгой, по-хозяйски обняв ее за плечи.

— Как же я рад видеть, что Вы здесь, Михаил! Честно говоря, у нас здесь совсем нет друзей, и я очень рад, что могу на Вас положиться!

— Да-да, я тоже рад знакомству с вами — пробормотал я, чувствуя жуткую злость в этот момент на себя и своего соперника. Но я быстро взял себя в руки, и поведал всё, что видел на прииске.

Рассказ очень удивил Евгения и Ольгу, потому что они до последнего надеялись, что мужчины деревни работают там добровольно. Нужно было, во что бы то ни стало узнать причины, по которым их удерживают в заложниках. Я не верил, что это просто из-за числового преимущества банды. Здесь должно быть что-то иное, то, что не дает замученным старателям взбунтоваться. Единственный способ узнать подробности — это расспросить местных женщин или стариков. Хотя Евгений заверял меня, что всё это время пытался узнать у них об истинных причинах добровольного рабства, но они не говорили ни слова. Ольга тоже пыталась расспрашивать, но и у нее ничего не получилось. Впрочем, мы надеялись, что надо попробовать пообещать жителям, что если они расскажут правду, мы сможем им помочь.

Евгений постоянно говорил, что времени у них с Ольгой остался только месяц — срок, который дал им Иван. Я не знал, что тот хотел от них, но понял одно — если через месяц они не выполнят определенных условий, их участи никто не позавидует. Именно за месяц мы надеялись справиться с бандой.

Наверное, самым лучшим способом было отправиться в ближайший город, чтобы во всем разобрались местные власти. Но мы не знали, какие обвинения можем предъявить бандитам, не имея пока никакой информации. Поэтому то, на чем мы остановились — еще раз попробовать опросить каждую местную женщину или каждого старика, чтобы узнать хоть что-нибудь.

***

Каждый день я приезжал в деревню, и не потому, чтобы купить себе что-нибудь, а только ради одного — увидеть Ольгу. Повод, о котором я твердил себе вначале, что жду новой информации о банде, был всего лишь предлогом. В душе я понимал, что отчаянно влюбился, намного сильнее, чем в прошлый раз. Такого сильного чувства я не испытывал никогда. По сравнению с ним, моя любовь к Анне была легким влечением. Сейчас всё было по-другому, и это угнетало и мучило меня, потому что Ольга была невестой моего друга. Разумом я понимал, что лучше было не видеть ее и пытаться забыть, но я ничего не мог с собой поделать, каждый новый день отправляясь к ней, лишь бы увидеть ласковую улыбку, стройную фигуру, красивые глаза… В них был такой трепет и нежность, что я невольно думал, будто они отражают намного больше чувств ко мне, чем положено девушке, у которой есть жених. Впрочем, это могла быть просто благодарность, которую я ошибочно принимал за то, что так хотело видеть мое сердце.

Прошло около двух недель. Все попытки выяснить что-нибудь о банде, не привели ни к каким результатам. Жители деревни молчали, храня эту тайну, которую невозможно было из них выудить ни просьбами, ни обещаниями в помощи. Мне не было до них никакого дела, и их упрямство даже стало раздражать, но я опасался за Ольгу, и неоднократно предлагал ей и Евгению уехать из этих мест, но они наотрез отказывались, не объясняя причины. Впрочем, я догадывался, что они не хотят бросать тяжело больного мужчину, который жил у них в доме и за которым они ухаживали. Вполне возможно, это был чей-то отец, но и этого мне не рассказывали.

Евгения я видел реже, чем Ольгу, и был этому несказанно рад. Я ощущал себя предателем, который вздыхает по чужой невесте. Хотя временами мне казалось, что у них довольно прохладные отношения, но спросить так ли это, не решался. Евгений всегда был очень заботлив к Ольге, и она беспокоилась о нем, словно опекая. Но я не видел страсти между ними, лишь нежность и доброту.

Времени осталось мало, и я твердо решил, что брошу вызов бандитам самостоятельно, если они не отстанут от девушки, которую я люблю, и от ее жениха. Я не хотел проливать кровь, но понимал, что сделаю это. И пусть противников будет сотня — меня это не пугает. Я обдумывал последние детали плана, который предусматривал застать преступников врасплох и выдвинуть им ультиматум. У меня были мысли по этому поводу и почти беспроигрышный для меня вариант. Но мог ли я знать, что всё случится совсем не так, как я предполагал? Даже моя интуиция предательски молчала, словно совсем обо мне позабыв.

Однажды, выезжая из деревни, я внезапно услышал какую-то возню во дворе одного из домов. Кто-то всхлипывал, моля о пощаде, и я не мог проехать мимо. Резко развернув лошадь, я поспешил на звук, который доносился совсем рядом. Во дворе стояла женщина, загораживая собой старика, и отчаянно протягивая руки к мужчине, сидящему на коне. Она судорожно плакала, причитая.

— Пожалуйста… я молю Вас… не забирайте его… Он же совсем старый и больной… Он не сможет работать…

— Нам нужны еще работники! — гневно воскликнул мужчина — Ничего с ним не станется! Не надо так за него переживать!

— Но пожалуйста! Он не выдержит на прииске и двух дней!

— Оставь старика в покое — подъезжая ближе, произнес я. Это был один из бандитов, и я не мог позволить ему вести себя так бесцеремонно.

Всадник резко осадил коня, раздраженно повернувшись. Во мне закипела невероятная ненависть и злость. Это был Иван. Захотелось наброситься на него прямо сейчас, но я сдержался, решив не испортить необдуманным поступком весь план. Он тоже узнал меня и, забыв о старике, быстро подъехал, остановившись почти вплотную.

— Так-так, это новичок, который не желает представляться? — с иронией и чувством превосходства, язвительно спросил он — Почему же ты не уехал, как мне обещала Ольга? Может, ты один из тех, которые тут живут? Тогда тебе прямая дорога к нам!

Я еле держал себя в руках, что стоило огромных усилий.

— А Вы, очевидно, тот человек, который может забирать стариков и спорить с женщинами? Не слишком благородно!

Его лицо перекосила злоба, словно ему дали пощечину.

— Да кто ты такой, что смеешь со мной так разговаривать?! — в бешенстве взревел он, метая глазами молнии, и хватаясь за пистолет.

— Я граф Михаил Воронов — как можно спокойнее произнес я, высокомерно смерив его взглядом — И мне не нравится Ваш тон!

Иван несколько секунд изумленно хлопал глазами, растерянный и сбитый с толку. Он явно не ожидал подобного ответа, и как-то беспомощно сник. Весь его боевой пыл тут же испарился, и мне даже стало смешно от его недоумения и смятения. Еще миг он продолжал сидеть на коне, а потом круто развернул его, и галопом помчался прочь, а громкий топот копыт еще долго раздавался в напряженном, теплом воздухе.

Женщина и старик тоже замерли посреди двора, став невольными свидетелями нашего разговора. В их глазах я видел удивление и любопытство, смешанное с благодарностью.

— Спасибо Вам — прошептала женщина, подходя ближе — Вы спасли моего старого отца. Правда, я боюсь, что его всё равно заберут в скором времени.

— Но почему? Разве вы не можете этому противостоять?

Женщина печально опустила глаза, тихо вздохнув.

— Боюсь, это невозможно. Не спрашивайте ни о чем, но поверье, что у нас нет другого выхода.

Я понимал, что большего она не скажет. И всё-таки это очень упрямые люди, которые настолько рьяно оберегают свою тайну, что не хотят даже сопротивляться беспределу. Или же они очень запуганы, и это хоть как-то их оправдывает.

Всю дорогу домой я размышлял о недавней встрече. Меня мучил один вопрос, почему Иван так изменился в лице, когда узнал, кто я? Неужели его настолько впечатлил мой титул? А может он что-то слышал обо мне раньше? Этого тоже нельзя было исключать. Хотя вряд ли, прошло слишком много времени, и имя графа Михаила Воронова давно заросло травой.

Домой я приехал к вечеру, чувствуя себя невероятно разбитым. Снова начался приступ головной боли, который выматывал и доводил до исступления. Голова гудела, словно огромный колокол, раздражая громким дребезжанием внутри. В последнее время я себя чувствовал всё хуже, и иногда казалось, что я серьезно болен. Мое тело пылало в огне слишком часто, и временами я просто стонал, не в силах выдержать навалившихся мук. Может быть, это последняя стадия перед смертью, из-за болезни, которая вполне могла развиться после ужасного эксперимента, проведенного гениальным ученым? Но я не боялся встретить свой последний час, меня беспокоило только одно — успеть помочь Ольге и Евгению. Я просто не могу сдаться раньше, пока их жизням угрожает опасность.

Голова разболелась настолько сильно, что я стал плохо соображать, и без сил упав на самодельную кровать, забылся тяжелым сном.

Глава 13

Я ужасно спал, просыпаясь от малейшего шороха и вздрагивая от новых приступов боли. Мне снилась жизнь, когда я был вампиром. В ней не было боли — только свобода. Я видел себя на вершинах гор и на краю обрывов, среди темного леса и тишины… Тогда было всё не так, как сейчас, и сердце почему-то вновь хотело принять то потерянное и ушедшее в никуда чувство…

Лишь под утро я крепко заснул, провалившись в пустоту. Не знаю, как долго я спал, но непонятные звуки, доносившиеся до затуманенного сознания, заставили проснуться. Я устало сел на кровати, совершенно не чувствуя облегчения. На улице шел дождь. Его огромные капли барабанили по оконному стеклу, отзываясь в моем мозгу ударами молота. Небо было затянуто тяжелыми черными тучами, и молнии то и дело разрезали их тонкими светящимися нитями.

Мне было настолько плохо, что ни о каком визите в деревню не могло быть и речи. Я боялся встать с кровати, чтобы не упасть, чувствуя невероятную слабость и головную боль. Глаза закрывались сами собой под тяжестью век, и снова упав на кровать, я тревожно заснул.

На улице что-то происходило. Я открыл глаза, насторожившись и прислушавшись. За окном была ночь, и по-прежнему шел сильный дождь, барабаня по стеклу. Я даже сразу не заметил, что головная боль прошла, а сознание прояснилось. Ощущение, что рядом с домом кто-то есть, заставило быстро схватиться за ружье и осторожно открыть дверь. Недалеко стояла чья-то лошадь, на которой, низко склонившись к гриве, сидел закутанный в плащ всадник. Вначале показалось, что он просто наклонился, но потом я понял, что он без сознания. Я неспеша шел по огромным лужам, не опуская ружья. Как знать, возможно, это ловушка, и надо быть начеку, чтобы в нее не попасть. Но стоило сделать еще пару шагов, как молния, блеснувшая в небе, ярко осветила бледное лицо человека. В этот момент я забыл обо всем на свете. Это была Ольга. Ее глаза были закрыты, а на щеках виднелись следы грязи. Откинув ружье в сторону, я со всех ног бросился к ней, осторожно беря на руки и спуская вниз. Она тихо застонала, а мое сердце болезненно сжалось от нехорошего предчувствия. Прижав к себе, как единственное сокровище, я быстро понес ее в дом, спасая от холодного дождя.

Положив бесчувственную девушку на кровать, я тут же принялся разводить огонь, чтобы отогреть ее и сделать горячий отвар. Она снова тихо застонала, медленно открывая глаза.

— Михаил… — еле слышно прошептала она — Как хорошо, что я тебя нашла…

— Что случилось? — встревожено спросил я, подходя ближе. Но она снова потеряла сознание, ничего не ответив.

Только через десять минут Ольга снова очнулась, и с непониманием стала осматриваться вокруг, не сразу сообразив, где находится.

— Всё хорошо — поспешил успокоить я, садясь рядом и протягивая чашку с отваром из трав — Выпей, тебе станет легче.

Она сделала несколько глотков, слегка поморщившись.

— Что случилось? — снова спросил я, теряясь в догадках — Как ты оказалась возле моего дома?

Ольга неспеша села на край кровати рядом со мной. В глазах я видел отчаянье и страх, и готов был убить любого, кто довел ее до этого состояния.

— Я всё тебе расскажу — прошептала она, вытирая подступившие слезы — Тем более, что мне уже не на что надеяться и почти нечего терять. Меня зовут Ольга Лебедева. Вернее, графиня Ольга Лебедева. Полгода назад я, отец и Евгений бежали из Петербурга сюда. Так случилось, что Евгений связался с бунтовщиками, которые призывали народ свергнуть императора. Мне чудом удалось спасти его, устроив побег, но это перестало быть тайной, и об этом узнала вся столица. За его и мою поимку была назначена награда, и мы не видели другого выхода, как сбежать подальше от всех, где никто не будет знать кто мы такие. Поселившись в этой глухой деревеньке, мы решили жить простой жизнью, чтобы не привлекать внимание. На скромные сбережения построили дом и открыли в нем магазин. Местные жители к нам хорошо отнеслись, и вряд ли кто-то стал бы нас здесь искать. Но однажды, когда мы узнали, что здесь чувствуют себя хозяевами бандиты Ивана, мы столкнулись с ними лицом к лицу. Но это не стало проблемой, если бы однажды отец, тяжело заболев и находясь в бреду, не позвал меня на французском языке именно в тот момент, когда в магазине был Иван. Не знаю, как, но Иван узнал кто мы такие. Он приехал в магазин через две недели и сказал, что ему всё известно. Конечно, за молчание он хотел много денег, и неважно, что их у нас не было. Он угрожал, что сообщит о нашем пребывании в Петербург, и Евгения повесят, как его бунтарских друзей, а меня будет ждать не лучшая участь, как соучастницу, которая помогла преступнику сбежать. Я с трудом уговорила Ивана подождать немного с деньгами, обратившись письмом к своим друзьям с просьбой выслать определенную сумму. Но этих денег Ивану хватило ненадолго, и вскоре он потребовал еще. Мы были у него на крючке, потому что уехать уже не могли из-за больного, парализованного отца, который лежит, не в состоянии пошевелиться, и которого ни в коем случае нельзя перевозить. И денег мне больше не у кого просить. Иван дал нам последний срок — месяц, после которого он выдаст нас властям. Ведь тогда ему тоже заплатят вознаграждение, хотя он и хотел получить большее от нас.

Ольга на миг замолчала, вытирая слезы.

— Мы с Евгением были очень рады, что ты вызвался нам помочь, и надежда еще слабо тлела в наших сердцах, но сегодня вечером… Иван ввалился в магазин жутко пьяный, и стал ко мне приставать. Он хотел… чтобы я…

Ольга всхлипнула, и судорожные рыдания стали сотрясать ее хрупкое тело. Я сидел рядом, не в силах поверить во всё, что услышал. Если бы я знал раньше, то уже давно свернул шею этому негодяю! Я не был бы так щепетилен в вопросах морали и чести, узнай обо всем прежде!

— Ну что ты — прошептал я, неловко обнимая ее за плечи, чтобы успокоить — Всё будет хорошо. Ты в безопасности рядом со мной, никто не причинит тебе вреда.

Ольга подняла на меня полные слез глаза, и прерывисто произнесла:

— Сегодня вечером, я подписала себе приговор. Обороняясь, я схватила нож, и ранила Ивана в руку. Он пришел в бешенство, но мне чудом удалось выскочить на улицу и броситься бежать. Евгений раньше рассказывал, как добраться до твоего дома, а мне просто некуда было идти. Прости, что втянула тебя в эту историю, но мне не к кому больше обратиться за помощью.

— А почему Евгений не заступился за тебя? — со злостью спросил я, не понимая, как жених мог допустить, чтобы его возлюбленной угрожала такая опасность.

 Ольга пожала плечами, словно и не ожидала от Евгения ничего подобного.

— Он остался с отцом. За ним нужен постоянный уход, и он не смог его бросить.

Мы молча сидели, каждый погруженный в свои мысли. Я знал, что сделаю этим утром. Если Евгений не в состоянии избавить свою невесту от бандита, то это сделаю я, хотя бы потому, что очень люблю эту девушку. И пусть мои руки обагрятся кровью, я переступлю через свои принципы, и смогу защитить дорогого мне человека.

— Всё будет хорошо — тихо прошептал я, чувствуя невероятную любовь к этой отважной девушке — Я не дам тебя в обиду.

Ольга подняла на меня красивые карие глаза, и мое сердце трепетно сжалось от нежности и ласки в этом взгляде.

— Спасибо. Только не делай глупостей. Ты мне очень дорог, и я никогда себя не прощу, если с тобой что-то случиться.

Или мне показалось, или в ее голосе сквозило такое долгожданное для меня чувство, от которого закружилась голова.

— Что значит дорог? — хрипло спросил я, рассматривая девушку так близко от себя, что стоило огромных усилий сдержаться, и не поцеловать ее — Разве может быть тебе дорог другой мужчина, кроме своего жениха?

Ольга резко отстранилась, с недоумением глядя мне в глаза, словно я сказал какую-то чушь.

— Какого жениха? У меня нет жениха, и никогда не было.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— А Евгений?

— Он мой брат — улыбнувшись, произнесла Ольга — И уж точно не может быть женихом.

— Брат? Нет, это невозможно!

Мне казалось, что внутри что-то произошло, будто с сердца свалился огромный камень, который давил на него всем своим весом.

Ольга всё еще улыбалась, а потом внезапно стала очень серьезной и тихо прошептала, не сводя с меня нежного взгляда:

— Есть только один человек, которого бы я хотела видеть своим женихом, но боюсь, что он ко мне ничего не чувствует. Он каждый раз ведет себя со мной довольно холодно и заставляет мое сердце безумно страдать из-за неразделенной любви.

Я смотрел в ее широко раскрытые глаза, ощущая, что мир вокруг становится цветным и ярким. Это было сном, который не мог оказаться правдой.

— Он просто глупый осел — прошептал я, понимая, что больше не могу скрывать свои чувства — Боже мой, если бы ты знала, как я тебя люблю! Я даже подумать не мог, что ты отвечаешь мне взаимностью!

— Еще как отвечаю… — смущенно вымолвила Ольга, опуская глаза.

Медленно наклонившись вперед, я с тихим стоном приник к ее полураскрытым губам, не веря своему счастью. Время застыло на месте, и только биение сердец в унисон, и бесконечный поцелуй, наполняли наши души счастьем и безграничной любовью.

***

Всю ночь напролет Ольга рассказывала о своей прошлой жизни. Я узнал о ее детстве, юности, о бунтарском характере ее брата и об их отчаянном побеге из Петербурга. Теперь для меня многое стало понятным, то, что раньше загадками будоражило мозг и не давало покоя. Вот только я не решился рассказать ей свою историю, боясь напугать. Хотя, если честно, я боялся другого — что ее любовь может быстро угаснуть, если она узнает, кем я раньше был. Образ Анны и ее полный презрения и отвращения взгляд, когда она увидела во мне чудовище, настойчиво всплывал в памяти. Хорошо, что я перестал им быть. Мысль о том, что я мог бы из-за этого потерять Ольгу, разрывала сердце на части, давая понять, что это чувство любви угаснет во мне только со смертью. Конечно, Ольга спрашивала меня кто я такой, с присущим ей женским любопытством, но я лишь расплывчато сказал, откуда родом и как здесь оказался. Она же не стала задавать лишних вопросов, прекрасно понимая, что я пока не готов на них ответить.

Когда наступил рассвет, и Ольга устало прилегла на кровать, чтобы немного поспать, я медленно подошел к окну, пытаясь придумать, что делать дальше. Я должен увидеть Ивана и дать ему понять, что не позволю так обращаться с той, которую люблю. Если он не отступится, и будет упорствовать, у меня будет только один выход — дуэль, после которой начнется исполнения моего плана. Хотя я прекрасно понимал, что с такими людьми, как он, честная дуэль вряд ли состоится, я должен попробовать. Просто взять и хладнокровно убить его, слишком дико. Но я смогу сделать и это, если инстинкт самосохранения у Ивана будет отсутствовать. В любом случае, вначале я должен с ним поговорить.

И вот, когда утреннее солнце, наконец, пробилось сквозь остатки туч, и его первые лучи попали на землю, я решил разбудить Ольгу. Надо было предупредить, что я должен уехать, и чтобы она ничего не боялась, оставшись у меня в доме.

На ее сонном, прекрасном лице застыла безмятежная улыбка, которую так не хотелось тревожить.

— Я скоро вернусь — ласково прошептал я, склоняясь и нежно целуя в губы — Подожди меня здесь.

— Ты уходишь? Но я не могу тебя опустить одного!

Я улыбнулся ее наивности.

— И что ты предлагаешь, ехать вместе в логово бандитов? Не беспокойся, любимая, я смогу за себя постоять.

Ольга смутилась, прекрасно осознав, что ей со мной ехать невозможно.

— Но прошу тебя, будь осторожен! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится!

Боже мой, как много значили для меня эти простые слова, полные заботы и нежности. Мое сердце пело от счастья, что есть кто-то в этом мире, кому я не безразличен.

— Я скоро вернусь. Обещаю.

Выйдя на улицу, я быстро прикрепил к седлу лошади походную сумку и, взяв в руки ружье, уже собрался уезжать. Вдруг, какое-то ощущение надвигающейся опасности накрыло меня, словно лавиной. Я остановился, прислушиваясь к тишине, которая стала слишком явной и звенящей. Сердце в груди забилось с невероятной скоростью, а в висках сильно стала пульсировать кровь. Сейчас должно что-то произойти — я ощущал это каждой клеткой своего тела, предчувствуя опасность. Но я ничего не слышал и не видел — только густой лес рядом и звенящую тишину вокруг. Инстинктивно вскинув ружье, я приготовился, сам не зная к чему. Но именно это меня и спасло.

Через несколько секунд из леса стали раздаваться громкие выстрелы, и пятеро всадников выехали с разных сторон, мчась прямо на меня. Я пригнулся к земле, отстреливаясь от нападавших, но их было больше, и попасть в меня для них оказалось легче. Я чувствовал, как несколько пуль попали в спину, одна в грудь и левую ногу. Но я все равно стрелял, каким-то образом тоже попадая по мишеням. И когда у меня закончились патроны в ружье, я выхватил пистолет. Всадники падали по очереди, со стонами и воплями, которые слишком пронзительно раздавались в воздухе. Еще одна пуля попала мне в руку, перебив сухожилие, но я выхватил нож второй рукой и с невероятной скоростью бросился на последних двух человек, которые еще были живы. Они раненные лежали на земле, но еще пробовали в меня стрелять. И тогда мой нож не оставил им шанса на эту жизнь.

Я выпрямился во весь рост, сквозь пелену перед глазами оглядывая поляну, на которой случился неравный бой. Все пятеро нападавших были мертвы, застыв в неестественных позах на зеленой траве. Только сейчас я посмотрел себе под ноги, и увидел, как алая кровь крупными каплями падает вниз. Было странно видеть это, не ощущая боли, и понимать, что раны слишком серьезные, чтобы дальше жить. Пелена перед глазами стала еще сильней, сил стоять больше не осталось, и я, как подкошенный, рухнул на землю. До угасающего сознания донесся женский крик, полный ужаса и отчаянья, и лицо любимой девушки, размытым пятном показалось перед глазами. Она что-то говорила сквозь слезы, я же просто чувствовал, что жизнь навсегда покидает мое тело, растворяясь в пустоте.

Глава 14

Огонь. Он был везде — внутри меня, снаружи, в каждой клетке тела и сознании. Он пылал на раскаленных углях, готовый испепелить всё, к чему касался. Казалось, что больше ничего не может существовать — только обжигающий и пожирающий меня огонь. Но я понимал, что еще жив, когда охваченное пламенем сознание, стало медленно возвращать меня с того света. С трудом открыв глаза, я увидел склоненную надо мной Ольгу. На ее красивом лице застыла тревога и отчаянье, которое она не могла скрыть. Мне хотелось ей что-то сказать, но губы не слушались, и лишь хриплый стон прозвучал в гробовой тишине.

И снова бесконечная пытка огнем. Этот вихрь уносил меня в жутком танце языков пламени, раскручивая и подбрасывая вверх, как осенний лист, сгорающий в костре и взлетающий пеплом ввысь.

Через бесконечность я вновь смог открыть глаза, ощущая что-то давно забытое внутри, которое настойчиво требовало удовлетворения. И я помнил этот зов и прекрасно понимал, чего хочу. Вот только ясность этого сводила с ума, с ужасом отвечая на мой главный вопрос — кто я теперь. Жажда крови была непреодолимой, но я не мог встать или пошевелиться, лишь беспомощно разглядывал место, где находился. Это был мой дом, и рядом сидела Ольга. Она так же заботливо всматривалась в мое лицо, и от взгляда не укрылись следы горьких слез на ее щеках.

— Как долго я здесь? — с трудом произнес я, делая над собой невероятное усилие.

— Уже два дня. Это просто чудо, что ты жив. Ты потерял очень много крови, и твои раны… Почти все из них могли стать смертельными… Это просто чудо…

О, нет, это было не чудо, я слишком хорошо знал. Это мое проклятие, которое не хочет отпустить меня с грешной земли. Оно снова вернулось, напомнив мою темную сущность и давая силы, чтобы жить. Но я не мог допустить, чтобы любимая стала свидетелем ужаса, которым я скоро стану.

— Ольга… ты должна оставить меня и уйти… Ты даже не представляешь, почему я еще жив…

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, ничего не понимая.

— У тебя опять началась лихорадка, раз ты говоришь такие вещи! Как я могу уйти и бросить тебя? Нет, никогда! Слышишь, я никогда тебя не брошу!

Я тихо застонал, не в силах даже пошевелиться. Странно, почему я был таким беспомощным? Может, надо время, чтобы я стал тем, кем был раньше.

— Ты должна уйти… — снова повторил я из последних сил — Тебе очень опасно здесь оставаться… Просто послушай меня и уходи…

Но она отрицательно покачала головой, а я больше не смог с ней спорить. В глазах мгновенно потемнело, и я вновь потерял сознание.

Словно издалека доносились какие-то непонятные звуки. Вначале они были похожи на тихую мелодию, которая звучит плавно и спокойно. Но потом я понял, что это чей-то тихий разговор, больше похожий на шепот. Я открыл глаза, по-прежнему чувствуя сильную слабость во всем теле и жуткий огонь внутри. Только теперь я мог хотя бы двигаться, и осторожно приподнявшись на локте, медленно осмотрелся кругом. В углу сидела Ольга, тихо всхлипывая, а рядом с ней стоял высокий молодой человек. Это был Евгений, который что-то быстро ей шептал. Я не мог различить слов, но понимал, что он сообщил ей что-то ужасное. Ольга плакала, заламывая руки.

— Что случилось? — мой голос прозвучал слишком громко в полупустом доме.

Брат и сестра быстро оглянулись, увидев, что я пришел в сознание. Ольга встала, рванувшись ко мне, и чуть не упала, добежав до моей кровати.

— Папенька… — прошептала она сквозь слезы, обнимая меня — Его больше нет… Он умер два часа назад…

Ее теплое тело, прижатое ко мне, действовало опьяняюще. На какой-то миг я просто утешающе гладил ее по голове, шепча успокаивающие слова, но потом… Я услышал забытый зов внутри, который призывал вонзить зубы в ее прекрасную, тонкую шею. Меня стал бить озноб от еле сдерживаемого желания, и я понимал, что долго не выдержу. Я не мог совладать со своей жаждой, которая после долгих лет спячки проснулась с неукротимой силой. Она сидела во мне, словно червь, уничтожая всё, что я пытался сохранить. Собравшись с силами, я резко оттолкнул от себя Ольгу так, что она чуть не упала.

— Уходи! — закричал я, с трудом сдерживая демона внутри — Прошу тебя, бери брата и уходи отсюда! Уезжайте из этих мест навсегда, пока не поздно!

Девушка растерянно стояла, не понимая резкой перемены моего поведения. Но разве я мог сейчас что-то объяснить? Я чувствовал, что осталось совсем немного, и зло вырвется наружу, уничтожив всё, чем я дорожу. Было страшно за ее жизнь, и только моя грубость могла заставить ее уйти.

— Он не в себе! — воскликнул Евгений, обнимая Ольгу за плечи — Смотри, он болен! У него воспаленный вид и этот странный горящий взгляд… Дорогая, надо ехать за врачом! Я сейчас же отправлюсь в деревню!

Боже мой, какой глупец! Хотя мог ли я винить его за это? Они с сестрой слишком благородны, чтобы просто уйти и оставить меня одного. Но что мне делать? Если они не уйдут в ближайшее время, я не смогу себя контролировать. Силы скоро вернуться ко мне, и тогда… Еще никогда не было так страшно.

Я беспомощно лег на кровать, пытаясь быстрее придумать слова, которые должен им сказать. Евгений стал собираться, чтобы уехать, но я не мог его отпустить. Если он уедет, и Ольга останется со мной одна… Нет, этого нельзя допустить.

Чуткий слух уловил движение в лесу недалеко от дома. Я лежал, прислушиваясь и пытаясь понять, что явилось источником шума. Это были люди… Много людей… Мужчины… Я чувствовал их запах, слышал голоса. Это были всадники, бандиты Ивана и они неумолимо приближались сюда.

— Вы должны уйти! — внезапно воскликнул я, вновь приподнимаясь на локте. Евгений и Ольга застыли на пороге, но, похоже, мои слова их уже не удивили.

— Нет, вы не понимаете! Сюда едет банда Ивана. Их много — я слышу их голоса. Двадцать человек сейчас будут здесь! Уходите!

— Но я ничего не слышу — в недоумении произнес Евгений — На улице тихо и спокойно, тебе померещилось!

Во мне стал закипать гнев.

— Послушай, я знаю, о чем говорю! Если тебе дорога жизнь сестры — просто убегайте, пока еще есть время!

Но этот глупый мальчишка не слышал меня. Он упрямо покачал головой. Я хотел встать, чтобы вытолкать их за дверь, но ноги не слушались и я вновь упал на кровать.

Прошло несколько минут, на протяжении которых я отчаянно надеялся, что меня услышат. Но нет. Судьба была слишком жестока и неумолима сегодня. Топот копыт и громкие крики раздались очень скоро. Я понимал, что это конец, и от этого сердце болезненно сжималось внутри, расплавляясь в огне. Слишком поздно Евгений понял, что надо действовать и запоздало схватился за ружье. Только отворилась тяжелая дверь, как с порога трое здоровяков изрешетили парня пулями. Я обреченно закрыл глаза, понимая, что необратимое произошло. В комнате послышался запах едкого дыма и громкий женский крик, который смешался с ним, разбившись о деревянные стены. Ольга в истерике бросилась к брату, но ее небрежно оттолкнули, а бездыханное тело выволокли на улицу, бросив на земле.

Все двадцать человек, во главе с Иваном, ввалились в мой дом, как хозяева. На их лицах читалось злорадство, когда они увидели мой жалкий вид. Кто-то из них схватил Ольгу, и она отчаянно закричала, пытаясь вырваться, но крепкие мужские руки бросили ее в угол дома.

— Тобой я займусь позже — подходя к ней вплотную и наклоняясь, с довольной улыбкой прошипел Иван — Я уже давно хочу приструнить твою гордость, графиня. Сегодня ты будешь очень послушной и ласковой со мной!

Я сделал отчаянную попытку рвануться на этого негодяя, но у меня не получилось. Я был слишком слаб для этого. Меня стянули с кровати, поставив на колени посреди дома, и крепко связали руки за спиной тугими веревками. Голова сильно кружилась, а в глазах постоянно темнело от слабости. Но я очень надеялся, что это скоро пройдет. Мне было больно от веревок, связывающих тело, но жар внутри и давно забытый зов давал понять, что мое существо почти превратилось в монстра.

Иван с довольным видом ходил вокруг меня, не скрывая торжества. Все его остальные люди стояли по кругу, ощущая свою победу. Но было плевать на них, мне нужно было всего лишь время.

— Ну что, граф Михаил Воронов, теперь ты не такой смелый, как с моими несчастными людьми, которых ты убил здесь недавно? Неужели ты думал, что я оставлю это просто так? Ты мне ответишь за смерть каждого из них — можешь не сомневаться!

Я поднял на него ненавистный взгляд, даже не удостоив ответом.

— А знаешь, ведь я кое-что узнал про тебя — продолжал Иван, расхаживая из стороны в сторону — Ты вовсе не граф. Граф Михаил Воронов умер больше семидесяти лет назад. Так что ты просто жалкий самозванец, который украл его титул и имя.

-Ты ошибаешься — тихо прошептал я — Это мое имя и мой титул.

Иван удивленно остановился, презрительно взглянув на меня.

— Да? Думаешь играть роль до конца при этой девчонке? Так ей скоро будет всё равно, кто из нас двоих граф, потому что она теперь моя!

Я ощущал всё нарастающий зов внутри. Еще немного, еще чуть-чуть…

— Ты убил моих людей — снова начав прохаживаться, произнес Иван — И зачем ты пытался выяснить у жителей деревни об их мужчинах? Тебе до этого какое дело? Хотя, перед смертью я удовлетворю твое любопытство, раз ты так этого хотел. Все, кто работает на моих приисках — беглые заключенные. Они мои добровольные рабы, потому что бояться, что я их выдам властям. Работая на меня, у них есть шанс вернуться к своим родным, как только они добудут достаточно золота! Именно поэтому они работают на меня, а их жен и детей я специально свез в одно место, чтобы они были посговорчивей!

— Какой же ты подлец… — сквозь зубы прошептал я, чувствуя отвращение к этому человеку.

— Почему? Они всё равно преступники, так пусть хоть кому-нибудь принесут пользу! А вообще — Иван внезапно изменился в лице, подойдя ко мне вплотную — Ты совершил большую ошибку, что не уехал отсюда. Я давал тебе шанс убежать, вот только ты им не воспользовался. Теперь мне остается повесить тебя на ближайшем дереве, предварительно выпустив кишки!

Он резко размахнулся, и со всей силы ударил меня сапогом по лицу. Я упал на пол, почувствовав кровь на разбитых губах. Но именно в этот момент внутри что-то произошло. Я ощутил невероятную силу, намного бо́льшую, чем когда-то. Медленно поднявшись, я встал на ноги и выпрямился во весь рост.

— Ты забыл, кто я такой — тихо прошептал я, не сводя с Ивана горящего взгляда — Я граф Михаил Воронов, который никогда не убегал и не отступал перед трусами и бандитами.

Иван в недоумении смотрел на меня, растерявшись, а потом выхватил пистолет и выстрелил мне в грудь. Но на рубашке только проступило кровавое пятно, и я уже знал, что демон внутри меня проснулся.

Перед глазами возникла белая пелена, а жажда крови вырывалась наружу, призывая наброситься на жертву.

Я всего лишь слегка натянул связывающие меня веревки, и они лопнули, как тонкая нить. В моих глазах горел жуткий огонь, и бандиты, в ужасе попятились назад, когда я замер перед ними — пробужденный монстр, не знающий пощады.

— Что ты такое?! — в панике взревел Иван, снова судорожно стреляя в меня дрожащей рукой. Прогремевший выстрел и вонзившаяся в меня вторая пуля уже окончательно решили участь несчастного. Рванувшись вперед, я резко вонзил зубы ему в горло, ощущая такой забытый, приятный вкус. Время остановилось для меня, и только горячая кровь снова напоминала, что я возрожденный вампир.

Оторвавшись от бездыханного тела, я увидел, как остальные бандиты в панике попятились назад, собираясь убегать. Но моя темная душа не могла позволить им уйти. Я бросился на них, настигая, как палач, который давно мечтал отомстить. Один за другим они падали на пол, сраженные моим гневом, и только их кровь могла успокоить мое дьявольское сердце.

Когда не осталось ни одного живого из двадцати преступников, я только потом вспомнил, что свидетелем этой расправы стала Ольга. Обернувшись к ней, я знал, что увижу в ее глазах такой же ужас и отвращение, как когда-то увидел в глазах Анны. Да, я был чудовищем, которое не заслуживало понимания или сочувствия. Я снова был демоном ночи, слугой сатаны. И никто не мог этого отрицать.

Ольга сидела в углу хижины, опустив голову вниз. Ей было даже противно смотреть на меня, и от этой мысли мне захотелось умереть прямо сейчас.

— Ты спрашивала, кто я такой — медленно приближаясь к ней, произнес я, чеканя каждое слово — Теперь ты знаешь ответ. Я тот, кто вновь проснулся после долгой спячки. Я ужас этой земли, который приносит смерть. Я монстр, причиняющий людям боль и внушающий им страх. И имя мне — вампир.

Я стоял, тяжело дыша и понимая, что в этот момент ненавижу себя сильнее, чем когда-либо. Душа разрывалась от боли и муки, а сердце еще никогда так не горело на углях моего страдания. Но я ничего не мог сделать — моя темная сущность не отпустит уже никогда. И я ничего не смогу изменить, пока живу с этим проклятием.

Ольга подняла на меня взгляд прекрасных карих глаз, и на какой-то короткий миг, призрачная надежда вспыхнула в моем затуманенном сознании.

— Мне жаль тебя — с тихой тоской ответила она, вставая — Я никогда не думала, что ты можешь быть тем, кем есть. Но что мне делать теперь? Ведь я полюбила тебя раньше, чем узнала об этом. Разве я могу отказаться от тебя сейчас? Я всё равно тебя люблю, кем бы ты ни был, и пойду за тобой хоть на край света.

Это было сном, который длился один короткий миг. Но он прошел, заглушенный моей злостью на себя и весь мир, который сделал меня таким.

— Ты не понимаешь!!! — со всей силы закричал я, подходя к ней почти вплотную — Посмотри — ты видишь, скольких людей я убил?! Я — создание ада, ты не можешь идти за мной, потому что это путь смерти!!! Ты не можешь любить меня — я приношу только боль! Уходи!!! Я не хочу тебя видеть!!!

Ольга стояла, пораженная моим гневом, не в силах пошевелиться, а на ее прекрасных глазах проступили слезы.

— Нет, я не уйду — дрожащим голосом прошептала она — Ты не можешь мне запретить любить тебя. Не прогоняй, прошу!

Это был предел. Сердце готово было разорваться на части от отчаянья и тоски. Разве мог я уйти после этих искренних слов, и разве мог я остаться, причинив ей страдание и боль? Нет, никогда. Всё, что угодно, но сделать ее несчастной рядом с собой я не могу. Осторожно приблизившись к ней, и всматриваясь в широко раскрытые глаза, я медленно склонился к полураскрытым губам. Мои губы жадно и трепетно касались ее в самый последний раз… В этом поцелуе была вся моя любовь и нежность, на которую только способно сердце вампира…

— Прощай — хрипло прошептал я, нехотя оторвавшись от любимой — Забудь меня быстрее, и никогда не вспоминай!

И прежде, чем Ольга успела произнести хоть слово, я быстро выбежал прочь, оставляя ее навсегда. И если бы в этот момент, кто-то мог видеть мое лицо, он бы очень удивился, что по щекам жестокого вампира текут горячие слезы, смывая грязь и следы крови на лице.

Глава 15

Мой демон, вырвавшийся наружу, несколько темный ночей вершил правосудие. Я убил всех из банды Ивана. Всех, кто считал себя хозяином на каждом прииске. Никогда еще я не пил столько человеческой крови. Однако на этот раз я не получал наслаждения от этого напитка, скорее наоборот — отвращение к себе и жуткую злость на весь мир, что я снова стал таким. Банды больше не существовало. В ней не осталось ни одного человека, который мог бы продолжить разбой. Хотя я прекрасно понимал, что может появиться еще кто-нибудь, кто так же будет шантажировать беглых заключенных, заставляя их работать для своего обогащения. Но я сделал то, что хотел и считал своим долгом. Я отомстил им за слезы жен и детей, за смерть Евгения и за страдания Ольги…

Моя любимая Ольга… я очень надеялся, что она меня забудет и выбросит из памяти. Ведь разве можно любить убийцу, существо, которое не принадлежит к этому миру? Нет, конечно нельзя. Она обязательно будет счастлива и найдет себе достойного человека, за которого выйдет замуж. Но почему же так больно от этих простых, логичных мыслей? Разве я знал ответ…

Мое отчаянье было велико, а безнадежность просто огромна. Я шел, куда глаза глядят, стараясь быть вдали от людей и хоть как-то смягчить выжигающую боль внутри. Не знаю, как я всё еще шел — отшельник, отщепенец, изгой… Мне не было места среди людей, и только холод и снега, к которым я направлялся, должны были стать мне вечным домом. Мой путь лежал на восток — к неизведанным землям, где я надеялся обрести покой.

Я долго размышлял, бесцельно скитаясь по земле, почему не умер от ран и вновь превратился в вампира? Может быть, на грани смерти мой организм вернулся к той темной сущности, от которой я пытался избавиться? Возможно, всё это время в душе просто спал демон, которого поверг в спячку гениальный ученый? Как знать, может быть обратное превращение в монстра произошло бы в любом случае, но именно ранения ускорили этот процесс? Мне оставалось только догадываться о причинах, которые вновь вернули меня к темной жизни. Хотя, теперь она была не совсем темной. Я уже не был тем вампиром, как раньше. Теперь я совершенно не боялся дневного света, и мог спокойно стоять даже под солнечными лучами. Но все равно я предпочитал днем спать, чтобы охотиться только ночью. И не смотря на мой очень бледный, болезненный вид, чувствовал я себя физически абсолютно здоровым. От моих ран не осталось и следа. Ко мне вновь вернулась возможность самоисцеления, которое происходило очень быстро. Я понимал, что опять стал бессмертным, и время для меня остановилось.

У меня исчезли головные боли, которые раньше доводили до исступления и больше не возникал жар внутри. Теперь я состоял только из холода. А еще моя скорость, быстрая реакция и сила возросли в несколько раз по сравнению с прошлыми способностями вампира. Теперь я стал почти идеальной машиной для убийств, с теми качествами, которыми меня наделил темный мир. Только убивать я никого не хотел. В душе по-прежнему оставался тем человеком, которым был когда-то давно, еще до первого превращения.

Спустя несколько дней ко мне вернулась способность контролировать жажду человеческой крови, и я мог снова в течение трех часов находиться рядом с людьми. Вот только теперь я старался избегать их общества, потому что в каждой девушке, которая попадалась на пути, я видел Ольгу. Я сравнивал их, в каждой фигурке со спины пытаясь узнать силуэт любимой, в каждом лице — прекрасные карие глаза и нежную улыбку. И от этого было еще больнее.

Время медленно, мучительно шло, и каждый вечер я пытался вычеркнуть из памяти ту, с которой навсегда осталось мое сердце. Мысли были мрачными и угрюмыми, и уже ничего в жизни не могло принести радости или облегчения.

Мой путь на восток был освещен только той новой красотой природы, которую я открывал для себя. Глядя на высокие горные вершины и ровный, белый снег, который уже успел выпасть в этих местах, я понимал, что в целом мире нет ничего прекраснее. Здесь было то, к чему стремилась моя темная, опустошенная душа — абсолютный покой. Ночами напролет я сидел, глядя на запорошенные снегом просторы, на холодные звезды в равнодушных небесах, и только здесь ощущал подобие той свободы, которая была у меня когда-то. И не хотелось никуда дальше идти, а остаться здесь навсегда, замерев посреди ослепительно-белого снега навек…

Ночь за ночью я продвигался все дальше. С тех пор, как я вновь переродился, прошло четыре месяца. Моя простая одежда изрядно потрепалась и износилась, и только желание не терять человеческий вид, заставило меня однажды отклониться от маршрута через дикие места и зайти в небольшой поселок.

Он был таким же, как и десятки других, и ничем от них не отличался. Я решил купить всё необходимое вечером, чтобы людям был не так заметен мой бледный вид, и меньше вопросов могло родиться в их мыслях. Но какого же было удивление, когда вечером, едва стемнело, я никого не встретил на улицах. Поселок, словно замер до утра, и все люди попрятались в своих домах, заперев на дверях засовы. Я обошел всё — ни одной живой души не встретилось на пути, только в окнах кое-где слабо дрожал тусклый свет свечи.

Набравшись храбрости, я даже постучался в один из домов, но мне никто не отворил дверь. Я слышал чьи-то осторожные шаги за порогом, чувствовал, что в этом доме есть люди, но никто даже не спросил, что мне угодно и зачем я пришел. Хозяева создавали иллюзию, будто их вообще нет, и это было непонятно. Пройдясь еще раз по всему поселку, я ни с чем ушел в лес, чтобы дождаться утра, и зайти к ним еще раз.

Скорее всего, люди просто боялись выходить из своих домов ночью. Но что послужило причиной? Я грустно улыбнулся, что в последнее время мне слишком часто приходится сталкиваться с запуганными людьми. Надеюсь, здесь не живет еще какой-нибудь Иван, который так же терроризирует жителей? Мне жутко надоело выступать защитником тех, кто бы с радостью уничтожил меня, узнав, кто я на самом деле. Я предпочитал больше не вмешиваться ни в чью жизнь. С меня хватило прошлого раза.

Подождав, когда в небе взойдет солнце, я вновь отправился в деревню. Надо купить с запасом всё, что нужно, чтобы несколько лет больше не появляться среди людей.

Как я и предполагал, утром поселок ожил. Люди суетливо занимались своими делами, кормили домашних животных, убирали выпавший за ночь снег. Они не выглядели запуганными или встревоженными, и я даже подумал, что сделал поспешные выводы ночью.

Торговая лавка, которую я нашел без труда, была весьма в плачевном состоянии. Обшарпанные стены и скудные товары на полках наводили на мысль, что люди здесь не очень богатые.

Продавец, пожилой мужчина с седыми волосами, вначале недоверчиво сверлил меня взглядом, и я был очень рад, что часть моего лица скрывает шляпа. Но он тут же стал более любезен, когда увидел горсть монет, которые я с лихвой оставил ему за новую одежду.

— Скажите — напоследок решил поинтересоваться я, собираясь уходить — Вчера вечером мне довелось зайти к вам в поселок, и я с удивлением обнаружил, что на улицах никого нет. Наверное, мне показалось, или люди чего-то бояться?

Старик переменился в лице, и чуть не спрятался под прилавок. Я видел, как задрожали его руки, которыми он начал судорожно креститься.

— Что с Вами? — с недоумением спросил я, совершенно сбитый с толку.

— Видите ли… около месяца назад рядом с поселком поселился злой дух… — зашептал продавец так тихо, будто боялся, что его услышит кто-то другой — Люди говорят, что это демон ночи… Мы боимся вечером выходить из дому… Уже пропало несколько человек, а когда их нашли… — Он снова начал судорожно осенять себя крестом — Они были мертвы… Демон убил их…

Я удивленно слушал его рассказ, вспоминая, когда же я поселился в этих местах. Но нет, здесь я не более недели, да и не убивал никого из местных жителей.

— Вы уверены? — недоверчиво спросил я, но перепуганное выражение лица старика было слишком убедительным.

— Конечно! Пропавшие были молодыми девушками, а следы на их трупах не оставляли сомнений, что это демон! На шее виднелись следы укуса, и из них была выпита вся кровь!

Я даже закашлялся, будто мне горло что-то попало.

— Не может быть! — воскликнул я слишком громко, и старик чуть не свалился под прилавок. Он присел, весь сжавшись, не переставая креститься — Может, Вы делаете поспешные выводы? Иногда люди тоже совершают разные ритуалы и на своих жертвах оставляют похожие следы перед убийством. Почему Вы уверены, что это демон?

Но старик уже не слышал меня. Издав отчаянный вопль, он навзничь упал на пол без сознания. Я в растерянности стоял, даже не зная, что делать. Медленно склонившись к нему, я попробовал пульс — он был жив, хоть и выглядел скверно. Из глубины дома послышались крики и какая-то возня, и я понял, что сейчас здесь окажутся родственники, встречаться с которыми не хотелось. Схватив свои покупки, я быстро вышел на улицу в тот момент, когда уже к старику спешила помощь. Мне надо было мало времени, чтобы уйти из деревни подальше.

Всё, что я услышал, не укладывалось в голове. Неужели, этот человек прав? Нет, я должен всё выяснить, хотя бы потому, что два демона в одном месте — это слишком много.

 Я не стал больше никого расспрашивать, решив ночью обойти ближайшие места вокруг поселка. Если этот кто-то здесь, я его непременно встречу. Его охоту я почувствую за километры, если, конечно, этот некто существует.

Едва настал вечер, я напряженно стал ждать, прислушиваясь к звукам ночи и разным запахам. Я просто не сомневался, что почувствую другого вампира. Если он где-то здесь, ему от меня не скрыться. Как странно, скитаясь так долго, я еще никогда не встречал себе подобного, хотя прошел не одну тысячу километров. Неужели, спустя годы, я увижу такого же обреченного, как я сам?

Холодный, морозный ветер приятно развевал волосы. Небо было затянуто серыми облаками, из которых вот-вот должен пойти снег. Я любил зиму, особенно когда ничего не нарушало моего одиночества.

Вдали хрустнула сухая ветка. Я резко обернулся, уловив движение. Это было рядом, всего в нескольких десятках метров от меня. И это был не зверь. Медленно продвигаясь к тому месту, я уже знал, что это вампир. Запах крови слишком отчетливо висел в ночном воздухе, и конвульсивные вздрагивания жертвы улавливались моим острым слухом без труда. Я вышел на небольшую поляну. Еще пара шагов и передо мной лежал свежий труп косули, в котором совсем не осталось крови. Две ранки на горле животного, снова подтвердили мою догадку — только что здесь был вампир, который поужинал.

— Прости, что не оставил ничего тебе — послышался чей-то забытый, но такой знакомый голос — Просто был слишком голоден, и не захотел делиться.

Я резко оглянулся на звук. Рядом со мной стоял невысокий молодой человек, с нескрываемым любопытством разглядывающий меня. И ничего в нем не изменилось за все эти годы, даже взгляд карих, слегка насмешливых глаз.

— Алексей! — выпалил я, не скрывая удивления — Не может быть!

Он улыбнулся, осматривая меня с головы до ног.

— Надо же, да ты постарел! Как это возможно, мы ведь раньше были ровесниками, а тебе сейчас уже за тридцать!

— Тридцать один — поправил я его, тоже улыбаясь — Бывает, и вампиры стареют.

— Нет, не бывает. Это нарушение всех законов.

— Только если вампиры не становятся снова людьми ровно на пять лет.

Алексей на минуту смутился, но потом вновь стал веселым и беззаботным.

— Не терпится услышать эту историю, расскажешь?

— Конечно, только вначале ответь на один вопрос — две девушки из ближайшей деревни — твоя работа?

Алексей рассмеялся, усаживаясь на поваленное дерево.

— Моя. Мог бы не спрашивать! Ты, наверное, забыл, что я всегда предпочитал на ужин молоденьких девушек!

— Если честно, уже забыл. Но как ты здесь оказался?

Алексей загадочно посмотрел на меня, обведя взглядом поляну, на которой мы были.

— Это длинная история, но нам с тобой ведь некуда торопиться?

— Уже некуда — со вздохом ответил я, почувствовав невероятное желание поделиться всеми своими горестями, которые выпали на мою судьбу.

Я сел рядом с ним на упавшее дерево, и до самого утра мы наперебой рассказывали друг другу всё, что с нами случилось за годы, длиною более, чем семьдесят лет.

Глава 16

Уже начало светать, когда самое главное было сказано. Я узнал, что Алексей всё это время путешествовал по миру, предпочитая восточные страны. Его жизнь проходила в праздности и веселье, и я был искренне рад, что на его пути не встречалось трудностей. Только недавно он решил вернуться в эти места и поселился недалеко от местной деревеньки. Правда, его неосторожное поведение заставило жителей прятаться по домам с наступлением сумерек, и он уже собрался идти дальше.

Моя же история поразила его до глубины души. Он несколько раз за время моего рассказа вскакивал с места и начинал возбужденно расхаживать из стороны в сторону. Он не мог поверить, что оказалось возможным превращения вампира в человека, и что я, через пять лет, превратился в демона вновь. Его просто поразило, что у меня появились те способности, которых не было в самом начале, и самое главное — что я стал нечувствителен к дневному свету. Я видел легкую зависть в его глазах, когда рассказал, что могу теперь любоваться восходом солнца, яркими красками и жизнью в дневное время.

Так же я поведал ему о своих переживаниях и волнениях — о безответной любви к Анне, и про огромное, всепоглощающее чувство к Ольге… Я рассказал, что расстался со своей возлюбленной, понимая, что мы не можем быть вместе, и добровольно ушел, оставив ее навек. Последний рассказ не оставил Алексея равнодушным. Он печально сел рядом, уставившись перед собой в одну точку, словно что-то вспоминая. Странно, я никогда не видел его таким — унылым и подавленным.

— Это ужасно… — через несколько минут прошептал он, не поднимая глаз — Расстаться со своей любимой навсегда, только потому, что вы разные… Как мне это хорошо знакомо…

— Знакомо? — я не мог поверить, что слышу такое — Разве подобное происходило и с тобой?

— Да… Только очень давно… Еще до того, как я превратился в вампира, я очень любил одну девушку… Ее звали Татьяна… Вот только она умерла раньше, чем я понял, что мне достаточно ее просто превратить, чтобы всегда быть вместе…

— Я не знал… — прошептал я, пораженный, что мой друг тоже ощущал муки любви.

— Только слишком поздно об этом жалеть. Не повторяй моей ошибки. Ты должен быть вместе с Ольгой. Преврати ее. Пусть будет такой же, как и ты. Зачем расставаться, если судьба подарила тебе такой шанс?!

Я с ужасом смотрел на него, не понимая, шутит он или нет. Но он не шутил.

— Но это невозможно! Я ни за что не пойду на то, чтобы превратить ее! Обречь ее на эти муки — да никогда!!!

Алексей раздраженно махнул рукой, вставая.

— Ты просто глупый осел! Тебе судьба подарила один шанс из тысячи — полюбить, будучи вампиром, а ты от него отказываешься! Ты, наверное, забыл, что вампирам не дано влюбляться, и то, что ты можешь испытывать это чувство — большая редкость! Одно дело полюбить, когда ты еще человек до превращения, и совсем другое, когда ты уже вампир! Как можно отказаться от любимой, которая может быть рядом с тобою вечность? Это невероятная глупость!

— Я никогда не превращу ее — упрямо повторил я, вставая и чувствуя злость на Алексея, что он обрисовал мне призрачную надежду на счастье — Отдать ее светлую душу тьме — разве может пойти на это тот, кто любит? Ни за что!

— Ты занимаешься ненужной философией! Взял бы свою красавицу в охапку — и наслаждались бы вечной жизнью вдвоем! Так нет, непонятное благородство прочно сидит в твоей невероятно неправильной вампирской душе!

Мы стояли друг напротив друга, каждый уверенный в своей правоте. Ну что же, мы всегда были разные с Алексеем, разве можно его винить за это? И хоть я жутко злился, но понимал, что он желает мне добра.

— Ладно — успокоившись, произнес я — Не буду тебе ничего доказывать. Просто я никогда не превращу Ольгу, вот и всё. И что бы ты ни думал по этому поводу, мое решение не изменить.

Мой друг безнадежно махнул рукой, поняв, что спор закончен. Он был не согласен, но это его право.

— Хорошо. Возможно, когда-нибудь ты изменишь свое мнение, только смотри, чтобы не оказалось поздно. А сейчас мне надо искать укрытие. Солнце скоро взойдет. Не все же могут оставаться неуязвимыми при дневном свете.

Он протянул мне руку, которую я крепко пожал.

— Встретимся на этом месте после заката — напоследок произнес Алексей, собираясь уходить — Есть еще кое-что, что мне надо с тобой обсудить.

И ловко перескочив через груду сухих веток, он быстро пошел вглубь леса.

***

 Целый день я не мог заснуть, пристроившись на толстой ветке одного из высоких деревьев. Слова, сказанные Алексеем, не давали покоя. А что, если он прав? Может быть, я действительно добровольно отрекаюсь от любви, которая так нужна мне? Ведь Ольга не отвернулась от меня, как Анна, а готова была следовать за мной. Я знал, что она меня искренне любит, не смотря ни на что. Возможно, она сейчас так же страдает, как и я, лелея призрачную мечту, что мы снова будем вместе? Но я вампир… Как я могу сделать ее такой же? Обречь любимую на эти муки постоянной жажды и тьмы… Разве это честно? Нет, тысячу раз нет. Она — прекрасная, добрая, хрупкая… Я слишком люблю ее, чтобы причинить зло. И пусть я никогда не обрету покоя, оставшись навсегда демоном ночи, но этот грех я не совершу. Впрочем, у меня есть надежда, что она сможет забыть меня и будет счастлива.

Солнце медленно ползло к горизонту, как неторопливая улитка. Я смотрел на него с высоты своего укрытия, не переставая думать об Ольге. Неужели, каждый день мои мысли будут только о ней? О той, к которой на крыльях стремится моя темная душа с бликами неясного света, а раненное сердце всегда будет трепетно хранить любимый, прекрасный образ? И так каждый день, каждую ночь, на протяжении многих лет… И так целую вечность…

Едва диск звезды исчез за краешком земли, как Алексей уже был на условленном месте. Я даже удивился, что он решил без ужина приступить к обсуждению каких-то своих дел. Сегодня мой друг выглядел подавленным и встревоженным, что не укрылось от моего пристального взгляда.

— Вчера я кое-что не сказал тебе — сходу начал он, едва я спустился — Тут такое дело… Несколько месяцев назад со мной случилась неприятная история… В общем, мне очень нужна твоя помощь.

Я удивленно смотрел на него, а он поспешно продолжал.

— Вначале я не хотел тебя впутывать, но когда узнал, что ты не боишься дневного света, понял, что без тебя мне не справиться.

Алексей стал взволнованно и молча мерить поляну шагами, опустив голову и рассматривая снег под ногами.

— Может, скажешь подробнее? Конечно, я помогу тебе, но мне сложно догадаться как именно, если ты будешь просто утаптывать тут весь снег.

Похоже, моя шутка не удалась, потому что Алексей стал еще серьезней.

— Это не смешно, Михаил. Речь идет о моей жизни, которую я с трудом смог сохранить до сегодняшнего вечера. Мне, правда, нужна помощь. Я вляпался в одно дело, из которого могу отправиться прямиком в ад.

Было понятно, что шутки здесь не уместны. Я облокотился на высокую сосну, скрестив руки на груди, и приготовился слушать.

— Выкладывай. Можешь не сомневаться в моей поддержке.

Алексей смотрел на меня из-подо лба, как загнанный зверь, и мне стало его даже жалко.

— Три месяца назад я был далеко отсюда, в крае вулканов и землетрясений. Всё было, как обычно, и ничего не предвещало беды. В одном из поселений я однажды увидел местную девчонку лет двадцати, которая мне очень приглянулась. Я смотрел на нее, не только как на свой возможный ужин, но и как на женщину.

Алексей замолчал, а я удивленно поднял бровь, не ожидая такого поворота событий. Я думал, с ним правда что-то случилось, а тут…

— Как на женщину? Не думал, что тебя могут интересовать девушки в этой роли?

Наверное, я опять неудачно пошутил, потому что Алексей чуть не взбесился.

— А кто меня должен интересовать в этой роли?! Не медведи же! Ты, как мужчина, должен понимать меня, что кроме жажды крови у меня есть еще потребность кое в чем другом! Только раньше с этим проблем никогда не было! Мне кажется, я зря тебе всё это рассказываю!

— Прости, я тебя внимательно слушаю — поспешно добавил я, чтобы не вызвать еще больший гнев. Алексей метнул на меня злобный взгляд, но продолжил.

— Так вот, девчонка была не против моих ухаживаний, и вскоре я с ней… В общем, было настолько замечательно, что я даже решил ее превратить. Она не сопротивлялась, а я подумал, что пора найти подругу, с которой можно вместе охотиться.

Сказать, что я был удивлен, значило не сказать ничего.

— Ну и что произошло?

Алексей словно ждал моего вопроса, резко остановившись и не сводя с меня глаз.

— Черт возьми! Она оказалась дочкой местного шамана!!! Этот ненормальный папаша, застукав нас в момент ее превращения, без долгих церемоний вонзил ей кол в сердце, и устроил настоящую охоту на меня! Он стал преследовать меня и днем и ночью, не оставляя в покое! Я уходил — он шел за мной следом, я прятался — он находил все мои укрытия! Но самое страшное, что один раз он застал меня в пещере днем, когда я был беспомощен! Эта тварь имеет какие-то заклятия, или амулеты, или травки, или еще черт знает что, только я к нему даже подойти не могу! А он умудряется лишать меня сил и морит голодом! В пещере я провел три дня и три ночи, не имея возможности выйти на охоту. Даже не знаю, как не испустил дух! Мне чудом удалось выбраться, но он продолжает на меня охоту до сих пор! Я реально боюсь его и мне страшно оставаться на день где-нибудь спать! Мне кажется, что однажды я вовсе не проснусь!

Во мне боролось два непреодолимых чувства. С одной стороны, было очень жалко Алексея, что он оказался в такой ситуации, но с другой — мне было безумно смешно. Я еле сдерживался, чтобы не пошутить над ним. Представить себе, что какой-то смертный человек гоняет по полям и горам демона ночи… В это верилось с трудом.

— М-да… — только и мог выдавить я — Странная история…

Алексей стал еще более беспокойно метаться по поляне.

— Странная?! Да она смешная на самом деле! Только мне вот не до смеха! Поверь, этот жуткий шаман просто неуязвим! Он обладает какой-то нечеловеческой силой и защитой!

— Может, он тоже дух зла? — пытаясь говорить как можно серьезней, спросил я — И поэтому с ним трудно справиться?

— Не знаю!!! Вот только мне не обойтись без твоей помощи! Вдвоем, мы его быстро одолеем, и он навсегда исчезнет из моей жизни!

Мне хотелось спросить, не боится ли мой друг, что шаман и после своей смерти будет его преследовать, превратившись в неуспокоенное привидение? Конечно, никому бы не понравилось, чтобы его дочь совратил вампир, а потом еще и решил обратить в свою веру. Но я сдержался от подобного комментария и сочувственно положил другу руку на плечо.

— Не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем. Теперь я буду твоей тенью — надо же указать шаману на его смертное место.

Алексей снова метнул на меня злобный взгляд, пытаясь понять, шучу я или нет, но мое озадаченно выражение лица выдавало только внутренне беспокойство, и не капли душившего меня смеха.

Глава 17

Надо признать, спустя неделю после всего этого рассказа, я стал сомневаться, здоров ли мой друг. Всё время я не отходил от него ни на шаг — мы вместе охотились ночами, ходили по лесам и горам, а когда Алексей шел спать на рассвете — я был рядом, охраняя его сон. И ни разу за всё это время не было даже намека на какого-то невероятно могучего шамана. Его просто не существовало рядом с нами. Иногда я думал, а не померещилось ли это Алексею? Но спросить не пытался, боясь обидеть недоверием.

Так или иначе, но за нами никто не охотился и никто не преследовал. Мы старались держаться подальше от людей, и я с большим трудом уговорил Алексея питаться исключительно кровью животных. Эта идея вначале ему совсем не понравилась, потому что он считал ее глупой и неправильной, но страх за свою жизнь заставил всё-таки прислушаться.

Время шло, мы неспеша продвигались на север, решив, что там слишком холодно для обычного человека, который даже ради мести не пойдет туда за нами. К концу второй недели мне показалось, что Алексей немного успокоился и перестал вздрагивать от любого постороннего шума. Он стал более веселый, снова начал шутить и с иронией вспоминать свои былые похождения. Наша жизнь не была скучной, несмотря на свою однообразность. Вдвоем было не так одиноко, но я всё равно слишком часто вспоминал Ольгу, и мое сердце болезненно ныло, не давая возможности наслаждаться своим существованием.

Этот день выдался очень снежным и холодным. Хотя то, что он холодный, я понимал только по поведению зверья. Мое тело совершенно не чувствовало холода вокруг или дискомфорта от пребывания здесь. Это было большим преимуществом жизни вампира.

Мы находились в густом лесу, среди высоких сосен, за много километров от людского жилья. Алексей мирно спал, забравшись под поваленные ветки и деревья, которые укрывали его, наподобие шалаша. Я сидел рядом на расчищенной от снега земле, подстелив под низ походный плащ. Не смотря на скитания по лесам, я старался, чтобы одежда не превратилась в лохмотья и не была в жутком виде. И хотя она была в снегу, который я иногда пытался отряхнуть, ее состояние было получше, чем у моего друга.

Снег медленно кружился рядом, падая огромными хлопьями на землю. В бесконечном танце снежинок чувствовались безмятежность и покой, которых не хватало душе. И было так замечательно сидеть здесь, посреди бесконечного снега, ощущая его мягкое прикосновение. Я медленно закрыл глаза, в который раз вспоминая Ольгу. Интересно, как она? Что произошло в ее жизни за это время? Больше всего на свете хотелось ее увидеть, хотя бы на миг… Я прекрасно понимал, что этого делать нельзя, чтобы не бередить на сердце рану, но душа всё равно рвалась к ней, как к последнему своему приюту…

Что-то было рядом. Оно находилось совсем близко — враждебное и опасное. Я почувствовал это кожей, резко открыв глаза. Прямо передо мной стоял человек. Он внимательно рассматривал меня, изучая. Его огромный рост около пяти метров и мощное телосложение было неестественным, и с первого взгляда стало ясно — это не простой смертный. Рваная одежда висела клочьями, обнажая мускулистые руки и ноги. И, похоже, что температура воздуха вокруг градусов где-то минус сорок, совершенно не беспокоила этого здоровяка. Его маленькие глазки буравили меня, пытаясь пронзить насквозь. Я медленно встал, выпрямившись и понимая, что мой высокий рост по сравнению с его — просто нелепость.

— Ты кто такой? — прогремел низкий голос незнакомца в морозном воздухе.

Что-то неприятное закралось в душу, словно предостережение.

— Меня зовут Михаил Воронов — дерзко ответил я ему — С кем имею честь вести этот разговор?

Но мужчина проигнорировал вопрос, лишь снова смерив меня презрительным взглядом.

— Еще один вампир…Вас становится слишком много в последнее время. Ты мне не нужен, меня интересует другой. Где он?

Моих сомнений больше не осталось. Похоже, Алексей говорил правду и передо мной стоял тот самый шаман, только слишком крупного вида.

— Его здесь нет — как можно уверенней произнес я, делая несколько шагов вперед — Я один охочусь в этих местах.

Здоровяк был очень близко от меня, и я молниеносно думал, что делать дальше, если он мне не поверит. А он мне не поверил.

— Что?! — взревел мужчина, гневно сверкая глазами — Ты смеешь обманывать Кайнына?! Я знаю, что он где-то рядом!!!

Больше всего захотелось наброситься на него и научить хорошим манерам. Но я сдержался, понимая, что так дела не делаются. Надо подождать. Пока.

— Его здесь нет — упрямо повторил я, делая вперед еще один шаг — Здесь только я.

Кайнын несколько секунд не сводил злобного взгляда с высоты своего роста, но я уверенно стоял перед ним, не собираясь отступать.

— Хорошо — сквозь зубы процедил здоровяк — Но если я узнаю, что ты меня обманул, ничто не укроет тебя от моего гнева!

И прежде, чем я успел что-то ответить, передо мной поднялся огромный снежный вихрь, закружившись с невероятной скоростью. Снег попадал мне в глаза, мешая смотреть, и я совсем перестал что-либо различать. Но через несколько секунд всё исчезло, опустившись белым, снежным покрывалом к моим ногам. Я был один. Незнакомец исчез, словно растворившись в вихре снега. Растерянно оглядываясь по сторонам, я пытался отыскать хоть какие-то признаки того, что здесь был человек. Но только ровный, белый снег лежал среди пустынного леса.

Всё это было очень странно и необычно. Я не чувствовал человеческого тепла незнакомца, когда он стоял рядом, а его внезапное появление и исчезновение наводили на странные мысли. А что, если он уже не простой смертный? Это во многом осложняет дело и Алексею грозит бо́льшая опасность, чем я думал раньше. В любом случае, надо дождаться его пробуждения, и вместе обсудить, что делать дальше.

Едва наступили семерки, я растолкал еще сонного друга, рассказав ему о недавнем госте. Еще никогда не приходилось видеть столько ужаса и паники в его карих глазах. Он не на шутку перепугался, особенно, когда я описал внешний вид незнакомца.

— Огромного роста?! Но это невозможно! В последний раз, когда я его видел, он был намного ниже меня! Не может ведь человек вырасти так за несколько недель?!

Я молчал, угрюмо глядя себе под ноги. Страх Алексея был понятен, но больше всего беспокоило то, что мы совершенно не знали, как противостоять этому гиганту.

— Человек вырасти не может… Вот только кажется, что это уже не совсем человек…

Алексей подскочил на месте. Он с ужасом смотрел на меня, хлопая глазами.

— Как?.. Неужели ты думаешь, что он?… Я пропал… Тогда я просто пропал…

Я взглянул на перепуганного друга, понимая его слишком хорошо. Если этот шаман продал душу тьме, мы в большой опасности. Его нельзя будет одолеть просто так. Даже с нашей силой мы можем потерпеть поражение, которое может оказаться для нас смертельным.

— Надо уходить! — воскликнул Алексей, словно прочитав мои мысли — Мы немедленно должны уходить подальше отсюда!

— Куда? Ты предлагаешь бегать от Кайнына, как трусливые зайцы? Куда мы можем пойти?

Мой друг возбужденно стал ходить кругами, как всегда, когда начинал нервничать.

— Мы пойдем дальше на север! Там холодно и снег будет заносить наши следы! Там он не сможет нас найти!

Я покачал головой, проведя рукой по волосам.

— Нет, это не выход. Как долго мы сможем идти на север? С каждым следующим километром там становится всё меньше зверья, на которое можно охотиться. Что мы будем есть? Ты, наверное, забыл, что наши силы зависят от крови, которую мы не сможем себе добыть! Да и как долго мы будем жить на севере? Бояться каждого шороха и хрустнувшей ветки? Нет, такой жизни я не хочу!

Алексей озадаченно остановился, понимая, что я прав.

— Но что же нам делать?

Если бы я знал. Больше всего мне сейчас хотелось оказаться не здесь, и идти совсем не на север, а к той, которую я люблю. Хотелось сказать Алексею, что он сам виноват в подобной ситуации, и если бы не его поведение с дочерью шамана, подобное не произошло. Но я не мог сказать ему это. Более того, я не мог его бросить. И вдруг у меня в голове родилась идея, которая на первый взгляд показалась сумасбродной. Но вдруг, именно она нам поможет?

— Мы должны вернуться — выпалил я, пристально глядя на друга.

— Куда? Куда мы должны вернуться?

— Туда, где жил шаман до всех этих событий. Туда, где ты решил превратить в вампира его дочь.

Алексей не мог вымолвить ни слова. Он стоял под белым, падающим снегом, не сводя с меня ошарашенного взгляда. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем к нему вернулся дар речи.

— Ты с ума сошел?! Зачем нам возвращаться в то проклятое место?! Я оттуда еле ноги унес, а ты хочешь, чтобы мы вернулись? Да никогда!

— Послушай, это единственный выход избавиться от шамана. Мы ведь ничего не знаем о нем, и только там можно попытаться узнать о его жизни. Может быть, есть свидетели его сделки с тьмой. Возможно, мы узнаем его слабое место, что поможет нам одержать победу.

— Свидетели?! Нет, Михаил, ты определенно сошел с ума! Кто будет помогать вампирам? Кто захочет нам сказать хоть слово? Ведь мы — зло! Мы демоны ночи, которых боятся люди! Никто и никогда не станет нам помогать!

Я грустно улыбнулся, понимая, что он в некоторой степени прав. Но только я думал немного иначе.

— У меня есть надежда, что не все любили местного шамана. Не думаю, что он был воплощением добра даже в образе смертного человека. У него наверняка были враги, или те, кто им недоволен. В любом случае, мы должны это выяснить. А захотят нам помогать или нет… Это смотря какой ты вампир… Поверь, иногда люди добрее относятся к демонам ночи, чем к своим соседям.

Я видел, что в душе Алексея борется два огромных чувства — страх и надежда. Он боялся, но понимал, что в чем-то я прав. Без знаний о шамане и тех силах, которые он призвал себе на помощь, мы как слепые котята, в любой момент можем попасться ему на глаза. А узнать о силах Кайнына можно только на его родине — в краю вулканов и землетрясений.

Глава 18

Мы двигались как никогда быстро. Еще ни разу мне не приходилось с такой скоростью преодолевать огромные расстояния. И, несмотря на то, что наш путь освещала только луна и холодные звезды, мы шли быстрее под их ярким светом.

В часы остановок, которые наступали с рассветом, мы располагались на привал среди бескрайних лесов. Я ни на минуту не терял бдительность, особенно, когда Алексей спал. Но Кайнын больше не появлялся рядом с нами, и ничего не напоминало о его существовании. Тем не мене, я знал, что он не оставит нас в покое. Это же чувствовал и Алексей. Мы стали для него жертвами, за которыми он охотился — выжидая и высматривая, чтобы в подходящий момент застать врасплох и напасть. Я очень боялся, что мы можем не успеть добраться до его деревни, и затылком ощущал надвигающуюся опасность. С каждым новым вечером чувство тревоги всё возрастало, заставляя меня настороженно оглядываться по сторонам. Я понимал, что неизбежность холодными клешнями готова вцепиться в нас, разорвав на куски.

И вот, когда мы были недалеко от места, куда шли, перед самым рассветом случилось то, чего мы боялись. Стоя рядом с замерзшей речкой, мы почувствовали сильный, внезапный ветер. Он налетел, как ураган, закружив снег возле нас огромным столбом. Стало плохо видно от снежинок, носившихся в безумном вихре, которые неприятно забивались в рот и глаза. Но внезапно всё стихло, словно по волшебству, а прямо перед нами, как из-под земли, появился Кайнын. Его огромная фигура сильно выделялась на фоне белоснежного снега, нависая над нами, как злой рок. Алексей сжался и обмяк, не сводя со здоровяка перепуганного взгляда, и что-то неразборчиво шептал себе под нос. Несколько секунд Кайнын не сводил с нас яростного взгляда, переводя его то на меня, то на моего друга.

— Вот мы и встретились! — громко воскликнул он, делая к нам большой шаг — Я так и знал, что рано или поздно настигну вас!

Я придвинулся ближе к Алексею, понимая, что он слишком напуган, чтобы самостоятельно дать отпор.

— Что тебе надо?! — под стать ему, закричал я, с вызовом глядя в маленькие глаза.

Кайнын свирепо впился в меня взглядом, как на наглую мышь.

— Я уже говорил, что ты мне не нужен! Хоть ты и соврал, что не знаешь этого вампира, я не собираюсь с тобой возиться! Уйди в сторону! У меня с этим парнем свои счеты!

— Не оставляй меня… — перепугано прошептал Алексей, вцепившись в рукав моего плаща.

Наверное, страх совсем затуманил ему мозг, раз он мог подумать, что я его брошу.

— Этот парень мой друг! — прокричал я шаману — И если у тебя с ним счеты, то придется разделить их и со мной!

Кайнын громко выругался, заскрежетав зубами.

— Ты хоть знаешь, что он погубил мою дочь?! У меня есть все права для мести этому негодяю! Так что отойди, и не мешай мне творить справедливый суд!

Но я не сдавался. Я понимал, что сейчас, возможно, подписываю себе смертный приговор, но бросать друга было не в моих правилах.

— Это ничего не меняет! Этот вампир раскаивается, что нехорошо обошелся с твоей дочерью, и искренне жалеет о содеянном! Вот только суда здесь не будет! Я этого не допущу! Лучше оставь нас, и убирайся отсюда!

Кайнын на миг даже замер, а в его глазах мелькнуло непонимание и смятение. Но это длилось всего миг, и прошло также быстро, как и надежда избежать боя.

— Что?! Да как ты смеешь?! Я же раздавлю тебя, как букашку!!!

И расставив свои огромные руки, он пошел прямо ко мне.

Ну вот. Теперь его гнев переключился только на меня. Наверное, надо было радоваться, что я отвлек великана от Алексея, но вот было не весело, а скорее, наоборот. Кайнын шел на меня, собираясь схватить, и я не стал спокойно этого ждать. Оттолкнув Алексея, который судорожно цеплялся за мой плащ, я резко рванулся в сторону, подпрыгнув высоко вверх. Еще секунда — и я оказался на спине великана, обхватив его шею руками. Мне понадобилась вся сила, чтобы сдавить ее и попытаться свернуть, но Кайнын резко мотнул головой так, что я не удержался и полетел вниз, больно ударившись затылком о большой камень. Снег вокруг стал ярко-красным от моей крови, которая быстро текла из раны на голове.

— Да ты не простой вампир… — удивленно прохрипел он, приближаясь — На тебя не действуют мои заклятия… Но ничего… Теперь ты тоже мой личный враг, и клянусь, что вскоре вы оба отправитесь прямо в ад!

Он был уже в шаге, а я все еще лежал на земле, пытаясь подняться. Рана на голове была огромной, и мне надо было время, чтобы восстановиться, которого просто не существовало.

Кайнын выхватил из-за пояса огромный нож, наклоняясь ко мне, и я понимал, что это конец. Сейчас он сделает то, что действительно отправит меня в ад — просто отрежет мне голову. Я беспомощно наблюдал, не в силах встать, и только отчаянно сжав зубы.

— Ну вот и всё — замахнувшись, прошипел он — Одним вампиром будет меньше…

Его рука зависла в воздухе надо мной, сжимая огромный нож, а в глазах внезапно промелькнуло удивление и боль. Прямо из его груди показался край бревна, который кто-то воткнул ему в спину, пронзив ее насквозь. Шаман на несколько секунд неподвижно застыл в неестественной позе, а потом с громким криком упал прямо на меня. Я закрыл глаза, понимая, что больше их не открою, но вместо удара, на меня посыпалось что-то мелкое и острое, неприятно попадая на кожу.

Осторожно открыв глаза, я медленно приподнялся на локте. Рядом стоял Алексей, ошарашено хлопая глазами и с непониманием осматриваясь кругом. Кайнына не было, и только что-то желтое, как крупа, валялось повсюду, огромным пятном рассыпавшись на белом снегу.

— Что это? — удивленно спросил я, ничего не понимая.

— Песок… Этот шаман рассыпался песком, когда я вонзил ему в спину бревно. Неужели, мы его победили?

Я дотронулся до головы, с радостью чувствуя, что рана затянулась. Встав на ноги, я смотрел по сторонам, понимая, что рядом всё засыпано песком. Да, похоже, мы действительно влипли.

— Не думаю… Просто у него намного больше силы, чем у нас, и этот песок тому подтверждение. Боюсь, он скоро вернется.

Алексей медленно подошел ко мне, протягивая руку.

— Спасибо, что не бросил меня. Прости, что впутал тебя в это дело. Ты настоящий друг.

Я крепко пожал ее, в глубине души понимая, что эта дружбы может теперь нам обоим стоить жизни. Но я не жалел об этом. Для чего еще нужна жизнь, если не для любви и дружбы? И если быть с любимой мне не суждено, то хотя бы другу я попытаюсь помочь.

***

Весь остаток пути мы проделали молча. Каждый прекрасно понимал, что слишком многое поставлено на карту. Теперь наши жизни не стоят и ломаного гроша, хотя бы до тех пор, пока мы не выясним, откуда у Кайнына сила.

Через три ночи вдалеке появились очертания небольшого поселка. Дома странной формы выделялись темными пятнами на белом снегу. Я еще никогда не видел таких сооружений.

— Что это? Здесь живут люди?

— Это яранги — деловито ответил Алексей — Традиционное переносное жилище коряков. Я разве тебе не говорил, к какому народу принадлежит шаман?

— Нет… Может ты знаешь, как переводится «Кайнын»?

Алексей задумчиво почесал затылок, словно вспоминая.

— Ах да! Вспомнил! Кайнын — значит «медведь»… мы имеем дело с самым настоящим хищником! Осталось загнать его в берлогу и выпить всю кровь!

Он пытался шутить, но мне было не смешно. Я ощущал непонятное беспокойство, которое только усиливалось со временем. Надо поскорее выяснить как можно больше о шамане, чтобы понимать, как с ним себя вести.

 Мы решили попробовать отправиться к местному населению завтра, потому что скоро должен наступить рассвет, и мы могли просто не успеть. Алексей нашел глубокую нору на склоне одного из холмов, и довольно ловко в нее забрался, приготовившись спать. Мне же совершенно невозможно было усидеть на месте, и я стал медленно прогуливаться из стороны в сторону, как верный страж. Мысли носились в голове с невероятной скоростью, мешая сосредоточиться на чем-то одном. Я вспоминал последнюю схватку с шаманом, его нечеловеческую силу и мощь, по сравнению с которой, я был просто слабаком. А еще я думал об Ольге, мне ее очень не хватало сейчас. Так хотелось обнять ее и прижать к себе, чтобы почувствовать тепло ее нежной кожи, увидеть ласковую, любящую улыбку… Я остановился, замечтавшись, и рассматривая белые густые облака, из которых по-прежнему шел снег. Солнца практически не было видно — только размытое пятно, спрятавшееся за облаками и снегом. Но даже, если бы оно светило в полную мощь, его яркие лучи никогда уже не смогут отогреть моего сердца. Пока рядом нет любимой, все краски мира и его тепло будут не для меня… Вот только любимой никогда не будет рядом…

Где-то очень далеко, словно из другого мира, услышал я тихий плач. Он был похож на детский, и доносился из-за склона потухшего вулкана в нескольких километрах отсюда. В этом плаче было столько горя и страдания, что у меня невольно сжалось сердце. Бросив взгляд на спящего Алексея, я засомневался, что же мне делать. Не хотелось оставлять его одного, но я чувствовал, что там кому-то очень плохо. Возможно, чья-то жизнь висит сейчас на волоске, и остаться в стороне мне не позволяла совесть. Несколько секунд я еще стоял в раздумьях, а потом решил быстро сбегать и узнать, что там происходит. Я буду быстрее молнии, не думаю, что в это время Кайнын вернется.

Ноги несли меня с быстротою ветра. В считанные минуты я преодолел расстояние, которое отделяло меня от места, где скрывался человек. За склоном потухшего вулкана действительно кто-то был, только сейчас он замолчал, перестав даже всхлипывать. Может быть, он меня услышал, хотя я и старался идти бесшумно.

Я утопал по колено в снегу, пытаясь найти место, откуда слышал плач. Холодный ветер растрепывал волосы, и приходилось низко опускать голову, чтобы в глаза не попадались снежинки, кружащие рядом. Пробуксовав по сугробам несколько метров, я в замешательстве остановился, оглядываясь по сторонам. Кто-то был здесь, я чувствовал, вот только его совсем не было видно из-за снега. Озираясь по сторонам, спустя несколько минут я все же увидел то, что искал. Невдалеке, на белоснежном снегу лежало чье-то тело. Оно темным пятном выделялось среди бескрайнего океана холода и вьюги. Даже издалека было понятно, что это женщина. Ее тонкая одежда, совсем не подходящая к такому морозу, была порвана в нескольких местах, обнажая исцарапанное тело. Я рванулся к этому месту, предчувствуя беду. Женщина лежала на снегу без сознания, и было не трудно понять, что жизнь ее в опасности. Откинув с окровавленного лица прядь спутанных волос, я ужаснулся, заметив, что это почти ребенок. Девушке было не больше шестнадцати лет, а раны, видневшиеся сквозь порванную одежду, выглядели кошмарно. Такое ощущение, что она с кем-то отчаянно сражалась, прежде, чем без сил упасть на холодном безжизненном снегу. Ее еле слышное дыхание и пульс подсказывали, что надо торопиться, иначе вскоре никто уже не сможет ей помочь.

Я быстро схватил ее на руки, прижимая себе и судорожно оглядываясь по сторонам в поисках укрытия. Как жаль, что я не мог согреть девушку теплом своего тела. Оно было такое же холодное, как и весь этот снег вокруг. Я пошел вперед, почему-то уверенный, что там должно быть жилье. Не знаю, почему, но эта уверенность не покидала меня, и настойчиво звала к видневшейся невдалеке группе деревьев. Пройдя еще несколько десятков метров, я и в самом деле увидел впереди небольшую, одиноко стоявшую ярангу. Она была запорошена снегом, и не было видно дыма от разведенного огня, но я знал, что мне надо именно туда. Осторожно неся бесчувственную девушку на руках, я подошел вплотную к самому входу и громко позвал хозяев. Мне никто не ответил и, постояв еще несколько минут, я решился зайти внутрь. Было темно и довольно холодно, но я видел, что здесь кто-то совсем недавно жил. На полу лежали шкуры и стояла посуда, а в очаге аккуратно были сложены дрова. Положив девушку на одну из шкур, я быстро принялся разводить огонь, чтобы хоть как-то ее согреть. Выйдя на улицу и набрав в один из тазов снега, я вернулся, чтобы нагреть воды и обработать раны несчастной. При виде ее крови, которая невероятно пахла, я еле сдерживался от вспыхнувшей жажды. Но мое желание помочь было сильнее желания убить. Я осторожно вытирал грязь и кровь смоченным в воде куском ткани. Да, ей здорово досталось. Глубокие царапины были похожи на следы от когтей. Вполне возможно, что на несчастную напал медведь или какой-то другой хищник. Мне не нравились эти раны, и я опасался, что может быть слишком поздно для ее спасения. Сняв порванную, пропитанную кровью одежду, я накрыл девушку теплой шкурой, на секунду задержав на ней свой взгляд. Да, ей было не больше шестнадцати лет, и она выглядела довольно привлекательно, как для местной уроженки. Но почему она была одна? Что заставило ее ходить одной в такую суровую погоду, вдобавок без оружия? Но я не знал ответ, и надеялся только на одно, что она сможет выжить.

Глава 19

Языки пламени взлетали высоко вверх, когда я вновь и вновь подбрасывал дрова в огонь. В яранге стало тепло, но девушку лихорадило, и на ее лице выступил пот. Она так и не приходила в сознание за весь день, лишь что-то бессвязно шептала в бреду на непонятном языке. Я осторожно смачивал ее губы водой, пытаясь хоть немного напоить. Но что я мог еще сделать? Я совершенно не знал, как облегчить ее страдания и избавить от лихорадки. Я только надеялся и верил, что ее молодой организм будет сильнее болезни.

На улице начинало темнеть. Только сейчас я вспомнил про Алексея и о том, что должен был стеречь его сон. Нехорошо получилось. У меня из головы совсем вылетели мысли о друге, когда я полностью переключился на спасение незнакомки. Надо отправиться к нему. Надеюсь, еще не поздно. Бросив на девушку встревоженный взгляд, я знал, что скоро вернусь. Вот только найду друга. Да и время охоты уже настойчиво напоминало о себе, почему-то невероятно нервируя в это момент.

— Ну и где ты пропал? — услышал я недовольный голос, едва прошел несколько сотен метров. Прямо передо мной стоял Алексей, не сводя гневного взгляда — Друг мой, я конечно понимаю, что ты имеешь право на личную жизнь, но то, что Кайнын не вернулся в твое отсутствие можно считать невероятной удачей! Пришлось бы тебе собирать мои кости на этом белом снегу!

— Я был занят — угрюмо проворчал я, чувствуя злость на себя, на Алексея, и на этого трижды проклятого Кайнына. Как же я устал от них всех. Так хочется просто побыть одному, чтобы никого не было рядом… только Ольга…

— Занят? Да от тебя пахнет человеком за километр! Наверное, я нашел тебя именно по этому запаху! Признавайся, решил брать пример с меня и развлекаться с молоденькими девушками?

Мне захотелось чем-то запустить в Алексея. Его юмор был совсем ни кстати.

— Такой пример может навлечь на нас еще одного шамана — огрызнулся я — Ты, наверное, забыл, что у меня уже есть девушка, но только она не здесь.

Возможно, мой вид был слишком грозный, потому что Алексей больше не захотел шутить и продолжать эту тему.

— Пора на охоту — тихо произнес он — Ты со мной?

Я молча кивнул, быстро побежав вперед. Нельзя было охотиться слишком долго, потому что мысль о больной девушке не покидала меня ни на миг.

Спустя час, я шел к Алексею, таща за собой тушу убитого северного оленя. Друг недоуменно смотрел на меня, ничего не понимая.

— Что? Зачем ты приволок это сюда? Надеюсь, ты не собираешься его есть?

— Не собираюсь. Не беспокойся, я еще не выжил из ума. Это еда для одного человека. Пойдем, мне нужен совет.

Я быстро направился к одинокой яранге, где оставил раненую девушку. Алексей послушно шел следом, ничего не спрашивая, и только когда я завел его внутрь, начал безудержно смеяться.

— Что это? Ты приготовил мне подарок? Спасибо, конечно, не ожидал!

Резко развернувшись, я со всей силы схватил его за полы куртки. В моем взгляде было столько бешенства, что от неожиданности он даже попятился.

— Послушай, эта девушка больна, и я привел тебя ради одного — чтобы ты помог ее вылечить! Поэтому ни о каких подарках или ужинах не может идти речь! Если ты ее хоть пальцем тронешь — я тебе лично горло перегрызу!!!

Мой гнев был настолько сильным, что в глазах Алексея застыл страх. Он часто заморгал, отступая, и тихо пролепетал:

— Ладно, ладно, я пошутил… Я всё понял…

Взяв себя в руки, я отпустил его, поворачиваясь к девушке. Она до сих пор была без сознания, и мое предчувствие навевало невеселые мысли.

— Я нашел ее днем на снегу. Похоже, на нее кто-то напал, потому что всё тело в ужасных царапинах. Она лихорадит и бредит. Даже не знаю, как помочь.

— Ты думаешь, ей надо помогать?

Я резко оглянулся, но Алексей быстро пробормотал, увидев злость в моем взгляде.

— Я имею в виду, что ты вряд ли ей поможешь. Она умирает, и есть только один способ подарить ей жизнь. Ты знаешь какой.

Да, я знаю этот способ, но никогда к нему не прибегну. Ни за что. Обречь еще кого-то на скитания и тьму — ну уже нет.

— Я не буду превращать ее — упрямо заявил я, сжимая кулаки — И тебе не позволю. Ее молодой организм должен справиться сам. Другого выхода нет.

Алексей вздохнул, пожимая плечами.

— Как хочешь. Только вряд ли она доживет до утра. Посмотри — она почти покойница. Ты же вампир. Неужели не чувствуешь дыхание смерти рядом с ней?

Конечно, я чувствовал. Даже очень хорошо. Я чувствовал его еще раньше, когда только нашел девушку на снегу. Но разве я мог бросить попытку помочь? Разве я имел право лишить ее надежды, хотя бы призрачной? Я должен найти выход и попробовать ее спасти.

— Утром я пойду в поселок. Попрошу людей о помощи. Они не останутся равнодушными и, возможно, дадут ей какое-нибудь снадобье, которое спасет жизнь. Только бы она дожила до утра.

Алексей медленно прошелся по яранге, остановившись напротив. Он смотрел вначале на девушку, потом на меня, и я видел осуждение во взгляде. Конечно, он был со мной не согласен.

— Ты странный вампир… — наконец сказал он, уставившись на огонь — Ты — демон ночи, слуга сатаны, как ты можешь заботиться о простых смертных? Они — наша пища, мы с ними давно идем разными дорогами. Люди охотятся на нас, убивают, сжигают и вонзают кол в сердце. Как можно пытаться им помочь? Я не понимаю тебя. Просто не понимаю.

— Сам себя не понимаю — со вздохом сказал я, чувствуя, что Алексей разбередил мою больную, непонятную душу — Я постоянно чувствую в себе желание убивать, которое сдерживаю с большим трудом. Я получал наслаждение, когда уничтожал банду Ивана. Вот и сейчас мне хочется вонзить зубы в горло этой бедной девушки. Я знаю, что имя мне Зло. Но почему тогда непонятный свет освещает темные уголки души? Почему я не могу быть холодным, безжалостным убийцей, лишенным сострадания и жалости? Ведь тогда я бы не терзался выбором между своей сущностью и тем, что осталось во мне от человека. Я бы просто жил, как ты, получая радость от бессмертия. Но я не могу. Небольшая часть души осталась светлой, несмотря на мою темную природу. И именно эта часть порой становится больше, делая меня другим. Иногда кажется, что я застрял на границе двух миров — я не вампир и не человек. Я нечто иное, непонятное и ненужное. Так не должно быть. Это неправильно.

Мой друг молчал. Наверное, он хотел сказать многое или рассмеяться после моего признания, но он молчал. Возможно, я так никогда и нее узнаю, о чем он думал в этот момент, но больше он никогда не заводил подобный разговор.

— Попробуй утром сходить в поселок — после долгой паузы произнес он — К тому же, мы ведь всё равно собирались искать там ответы на свои вопросы. Но только помни — местное население сразу распознает демонов, так что будь осторожен. Тебя могут убить раньше, чем ты что-нибудь спросишь или скажешь.

— Да, я так и сделаю. Они знают русский язык?

— Не все. Придется поискать тех, кто сможет тебя понять. Но я уверен, что ты их найдешь.

***

 Всю ночь я не отходил от девушки ни на шаг. Я старался облегчить ее страдания, осторожно давая попить воды и вытирая капли пота с бледного лица. Но моих усилий оказалось недостаточно. Девушке было очень плохо, и порой, когда ее слабое дыхание замирало, казалось, оно скоро остановится навек. Алексей, на удивление, пару раз приносил мне еду прямо к яранге, что избавляло от охоты. Признаться, я был очень тронут, что он решил помочь вместо того, чтобы оставить одного разбираться с моими сентиментальными чувствами жалости.

Время тянулось нескончаемо долго. Эта была самая длинная ночь в моей жизни, когда время, словно острый нож, резало душу на части. Казалось, рассвет не наступит никогда. Но вот, в этом постоянном круговороте времён, утро всё-таки нашло нас на холодном краешке земли.

Я быстро вышел на улицу, приказав Алексею ждать в яранге. Там было достаточно темно, чтобы спрятаться вампиру от дневного света. Он расположился подальше в кладовой, чтобы лишний раз не поддаваться соблазну выпить крови умирающей. В моей душе иногда возникали опасения, а что, если он не сдержится? Ведь он не был таким переборчивым, как я, и жажда крови могла пересилить в нем данное обещание. Впрочем, о последнем я старался не думать.

Совсем скоро я был возле поселка, где возле яранг прохаживались люди. Они занимались своими повседневными делами, перекликаясь между собой на непонятном мне языке. Я не знал, как и к кому подойти, чтобы не напугать и попросить о помощи, поэтому в раздумье присел за холмом, пытаясь подобрать слова. И тут мне повезло, прямо ко мне шла старая, дряхлая женщина, опираясь на палку, увязающую в снегу. Я понял — это мой шанс заговорить с ней, прежде чем она поднимет шум.

— Добрый день! — осторожно, чтобы ее не напугать, тихо произнес я. Она в замешательстве остановилась, не сводя с меня глаз — Мне нужна Ваша помощь. Здесь недалеко умирает одна девушка. Я не знаю, как ее спасти.

Несколько секунд женщина удивленно смотрела на меня, а потом ее лицо исказилось от ужаса.

— Калау… калау… — испуганно зашептала она, попятившись назад — Уходи… Ты смерть… Демон… Не тронь меня…

Теперь растерялся я. Как она могла знать кто я такой? Но уже хорошо, что она знает русский язык. Я не собирался сдаваться и сделал навстречу к ней несколько шагов.

— Послушайте, я не собираюсь причинять Вам зло. Здесь недалеко в яранге девушка. Она такая, как Вы, и ей очень плохо. Я хочу помочь ей, но не знаю как. Мне нужна Ваша помощь!

Но женщина не слушала. Страх почти парализовал ее, и она отчаянно отступала назад, не переставая что-то шептать. Произошло то, чего я боялся — она мне не верила. Я стоял, понимая, что она слишком напугана, чтобы меня услышать. Но внезапно женщина оступилась и упала в снег, а ее палка отлетела не несколько метров. Я сделал еще одну отчаянную попытку достучаться до ее сострадания. Сделав к ней несколько шагов, я поднял палку и протянул ей. Но она только закрыла лицо руками, боясь, что это ее последний час. Я осторожно взял ее за локоть, пытаясь поднять.

— Я не причиню Вам зла. Девушке нужна помощь. Я прошу Вас, помогите спасти ее жизнь.

Женщина смотрела на меня, вставая со снега и опираясь на мою руку. В ее глазах было смятение, удивление и недоверие. Она была совершенно растеряна и сбита с толку.

— Ты не хочешь убить меня? Но ты ведь демон!

— Да, бабушка, я демон. Но поверь, я не собираюсь убивать тебя. Зачем мне обманывать? Если бы хотел убить — уже сделал это.

Похоже, она стала мне верить, и доводы показались ей убедительными.

— Что ты хочешь от меня, калау, дух зла?

— Здесь в яранге, недалеко отсюда, умирает девушка. Может, тебе это покажется странным, но я хочу спасти ее. Только не знаю как. У меня нет ни лекарств, ни снадобья, а без них несчастная скоро умрет.

— В яранге возле потухшего вулкана? Там правда живет девушка Ивнэ со своим отцом. Что с ней?

— Отца я не видел. Вчера я нашел девушку на снегу. Похоже, на нее напал дикий зверь. Я отнес ее в ярангу, но она до сих пор без сознания и бредит. Помоги ей.

Женщина в раздумье опустила голову. Похоже, она еще сомневалась, верить мне или нет.

— Хорошо — после долгой паузы сказала она — Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

И она быстро поковыляла к одному из домов, то и дело оглядываясь. Мне пришлось ждать не более десяти минут, прежде чем женщина снова появилась, направившись ко мне. У нее в руках был сверток, а на шее виднелись какие-то амулеты. Похоже, она все-таки решила обезопасить себя, думая, что они как-то на меня повлияют. Какая наивность.

— Давай, бабушка, поторопись. Время идет против нас.

Но она только бросила на меня косой взгляд, поковыляв за мной по сугробам. Несколько раз я предлагал, чтобы она вскарабкалась мне на спину, и я смог быстрее доставить ее, но она категорически отказывалась. Неужели она думает, что из всех, кого я мог убить, мой выбор должен пасть именно на нее? Странная бабуля. Наверное, только через два часа мы добрались до одинокой яранги. Я был безумно рад, когда увидел, что Алексей сдержал слово, и девушка так же лежала под шкурами, тяжело дыша. Бабушка быстро метнулась к ней, пробуя рукой температуру тела и что-то бормоча себе под нос. Она покачала головой, начав рыться в свертке, который принесла.

— Плохо дело. Ивнэ совсем ослабла. Ты правильно сделал, что позвал меня. Еще немного, и ей бы уже никто не помог.

Достав какие-то корешки и травы, бабушка велела принести чистого снега, чтобы растопить и приготовить отвар. Я послушно пошел выполнять ее указания, а когда вернулся, чуть не задохнулся от густого дыма, которым наполнилось все помещение.

— Что это такое? — закашлявшись, прохрипел я — Ты что, решила здесь всё сжечь?

Но женщина лишь с укором посмотрела на меня, как на совершенно необразованного человека.

— Это дым от злых духов. Так надо.

— От каких злых духов? Где ты их тут видишь? Если ты обо мне — так это напрасно, кроме кашля, на меня эта вонь никак не действует.

Но женщина упрямо продолжала подкидывать в огонь какие-то травки, от которых дыма стало еще больше. Не в силах выносить ужасный запах, я вышел на улицу, чтобы подождать, пока все злые духи покинут ярангу, а вместе с ними и одержимость бабушки. Через полчаса я снова заглянул внутрь, надеясь, что благоразумие женщины взяло верх, и она перестала совершать бесполезные ритуалы по изгнанию не существующих злых демонов. В помещении уже не было дыма, только остался неприятный запах, который пропитал собою всё. Женщина отпаивала девушку каким-то снадобьем, и при виде меня, что-то зашептала. Наверное, она перешла от дыма к заклятиям, которые должны уберечь больную от моего злого воздействия. Я не стал ни о чем спрашивать, лишь взял кастрюлю и нож, чтобы приготовить мясо убитого ночью оленя.

Я разделывал тушу на улице, выбирая самые хорошие куски, чтобы сварить бульон. Девушке просто необходимо начать есть, чтобы ее силы быстрее восстановились.

— Эй, как тебя зовут? — услышал я женский голос.

Из яранги вышла бабушка, с интересом наблюдая за мной.

— Меня зовут Михаил. Как она?

— Уже лучше. Я сделала всё, что смогла. Думаю, болезнь стала отступать.

— Что теперь делать, чтобы она поправилась?

Женщина скользнула по мне взглядом, в котором на это раз не было недоверия или подозрения.

— Будешь давать ей мой отвар три раза в день. И кормить ее надо, но вижу, о еде ты уже заботишься.

— Конечно. Она ведь не демон, должна есть нормальную пищу.

Бабушка улыбнулась, обнажив беззубые дёсна. Похоже, она перестала меня бояться.

— Ты странный нинвит, дух зла. Почему ты не убил ее?

Эх, сколько раз я слышал о том, что я странный. И сколько раз я не мог ответить себе на этот простой вопрос.

— Не знаю. Мне стало ее жаль. Думаю, она не самый плохой человек, чтобы умереть раньше своего времени.

Женщина несколько секунд не сводила с меня пристального взгляда, а потом тихо произнесла:

— Ты страдаешь. Я знаю. В твоем темном сердце живет любовь. Возможно, именно она освещает твою падшую душу светом и делает тебя таким.

Я грустно улыбнулся, в который раз отметив про себя, что эта бабушка слишком проницательна. Но мне не хотелось бередить свою рану в груди, поэтому я ничего не ответил, и только опустил глаза.

— Мне пора идти — сказала женщина, засобиравшись — Всё, что можно было, я сделала. Если ей не станет лучше, приходи. Ты знаешь, где меня искать.

Она быстро поковыляла прочь, всё так же опираясь на палку, а я смотрел ей вслед, удивляясь ее ловкости и невероятной для возраста сноровке.

Глава 20

Вечером, из своего укрытия вышел Алексей. Он долго ругался и возмущался, что чокнутая бабка, которую я нашел, провоняла здесь всё, что можно. А еще он пришел не в лучшее расположение духа, узнав, что я ничего не узнал у нее про Кайнына.

— Ну прости меня — оправдывался я — Совершенно вылетело из головы. Я настолько переживал за Ивнэ, что про шамана даже не вспомнил.

— Ага! Так значит, как зовут эту юную девицу, ты узнал, а как спасти своего друга, так нет! Ну спасибо тебе! Помог! Ладно, пойду на охоту, пока еще желание поужинать этой девчонкой не пересилило слово, что я тебе дал!

Я пытался извиниться еще раз, но Алексей раздраженно вышел на улицу, не переставая ругаться. Да, и в самом деле я его подвел. Но ничего, обязательно еще увижу бабушку и попробую расспросить. Может, она согласится что-нибудь рассказать. Меньше всего мне хотелось встретиться с Кайныном именно сейчас, когда от моего внимания зависела жизнь человека. Хотя, если честно, мне было очень интересно, почему он оставил нас в покое и прекратил преследование? Конечно, оно возобновится, но вот когда?

Тихий слабый стон отвлек от мыслей о шамане. Девушка пошевелилась, с трудом открывая глаза. Несколько секунд она удивленно смотрела на меня, а потом что-то тихо прошептала на своем языке.

— Не волнуйся, ты в безопасности — присаживаясь рядом с ней, улыбнувшись, произнес я.

Мне показалось, что она поняла меня, а когда заговорила, сомнений не осталось.

— Ты кто? Что ты здесь делаешь?

— Не волнуйся. Меня зовут Михаил. Михаил Воронов. Я нашел тебя вчера без сознания недалеко отсюда. Вот пытаюсь, чтобы ты выздоровела.

Девушка с любопытством рассматривала меня, словно со мной было что-то не так.

— Меня зовут Ивнэ. А что случилось?

Наверное, она ничего не помнила. Но я не знал ответа, и лишь отрицательно покачал головой.

— У тебя на теле многочисленные царапины, словно от когтей дикого зверя. Возможно, он напал на тебя и ты чудом спаслась.

Ивнэ на секунду зажмурилась, а потом с тихим стоном повернулась на бок.

— Да… мы с отцом пошли на охоту… а потом… огромный медведь напал на нас… Отца было не спасти, а я… я долго бежала, чувствуя сзади дыхание смерти…

Ее тело сотрясалось в рыданиях, и я успокаивающе коснулся ее плеча, чтобы утешить.

— Мне жаль. Успокойся, тебе нельзя волноваться. Сейчас я дам тебе поесть. Ты еще очень слаба и должна быстрее поправиться.

Девушка затихла, перестав всхлипывать. Она снова повернулась ко мне, и в ее глазах было столько преданности, что мне стало неловко.

— Спасибо тебе… Ты спас мою жизнь… Я этого не забуду.

***

Прошло еще пять дней. Ивнэ поправилась, раны на теле почти зажили, и я мысленно благодарил бабку, которая помогла выжить. Я был уверен, что без ее помощи, у меня бы ничего не получилось. Всё это время я был рядом с девушкой, помогая по хозяйству, пока ее силы не восстановятся полностью. С Ивнэ познакомился и Алексей, представившись моим другом. Его вполне устраивало отсыпаться днем в яранге, и он был даже рад, что мы тут прячемся от Кайнына. Несколько раз я ловил взгляды, которые он бросал на девушку, и они мне не нравились. Я понимал, что Алексей с большим трудом сдерживает жажду крови рядом с хозяйкой дома, и когда-нибудь, она может пересилить его силу воли.

Ивнэ не знала, что мы вампиры. Она была слишком молода, чтобы задумываться, куда мы уходим каждую ночь, и почему никогда ничего не едим в ее присутствии.

Мне кажется, она привязалась к нам, особенно ко мне. Она всюду ходила за мной днем, с преданностью глядя в глаза, отчего заставляла меня смущаться. И хоть моя забота о ней была исключительно братской, порой казалось, что в ее сердце просыпаются другие чувства. И конечно, я никоим образом не хотел, чтобы они проснулись. Именно поэтому я всё чаще задумывался о том, что нам с Алексеем пора уходить.

Во время бесед с девушкой, я узнал, что недавно у нее умерла мать, и отец, убитый горем, забрал дочку, решив поселиться вдали от всех, чтобы справиться со своей потерей. Но теперь, когда Ивнэ осталась одна, ей надо было жить с кем-то, кто будет о ней заботиться. Я всё чаще напоминал ей, что надо вернуться в поселок, где у нее остались родственники, которые обязаны ее приютить.

Но однажды вечером, когда я снова завел разговор о поселке, она внезапно села совсем рядом и взяла меня за руку. Я даже вздрогнул от неожиданности и ощущения тепла ее кожи.

— Может быть, ты останешься жить со мной? — влюблено глядя в глаза, прошептала она — Я буду хорошей женой. Обещаю, что смогу заботиться о тебе, готовить еду, разводить огонь. Я буду делать всё, что хочешь, лишь бы ты стал моим мужем.

У меня пропал дар речи от этого простого, чистосердечного признания. Несколько секунд я даже не мог сообразить, что ей ответить, и мне стоило больших трудов говорить ровно и спокойно.

— Послушай, Ивнэ, ты многого не знаешь обо мне. Я не такой хороший, как тебе кажется. Поверь, моя жизнь довольно… странная. И иногда я делаю не совсем правильные и добрые вещи.

— Ну и что? Я же знаю, что мне ты не сделаешь ничего плохого! Какая мне разница до других? Ты спас меня, и я всегда буду тебе благодарна!

— Вот именно. Ты путаешь чувство благодарности с другим. Пойми, я не заслуживаю слишком доброго отношения к себе.

Но Ивнэ ничего не хотела слушать. Она резко встала, отвернувшись.

— Ты жестокий! — воскликнула она, всхлипнув — Я же люблю тебя, а тебе всё равно!

Я медленно встал, подходя к ней сзади.

— Прости, но я не могу ответить тебе взаимностью. Мое сердце, оно…

— Занято? — девушка оглянулась, не сводя с меня чуть раскосых глаз.

Она стояла совсем рядом, и мне искренне захотелось ее обнять. Но я лишь осторожно коснулся кончиками пальцев ее щеки, и тихо прошептал:

— Ты еще ребенок и обязательно встретишь того, кто полюбит тебя всей душой. А мое сердце… оно не подходит для любви. В нем слишком много тьмы и почти нет света. Меня нельзя любить, я могу причинить боль.

— Это неправда… Ты хороший… И я всё равно люблю тебя…

Повисла неловка пауза. Я не мог ничего сказать, и только взгляд юных глаз напротив, проникал мягким светом в мою темную душу. Разве можно полюбить вампира? Демона, духа ночи и зла? Наверное, мир сошел с ума, если девичье сердце предпочитает другим мужчинам того, кто с трудом сдерживается, чтобы не вонзить в нежную шею свои зубы. Впрочем, она просто не знает, что рядом с ней монстр.

— Ой, я кажется помешал!

Голос Алексея быстро разрушил невидимую, тонкую грань между светом и тьмой, между чистым сердцем и душой убийцы.

Я резко отстранился от Ивнэ, в смятении отойдя в сторону. Алексей не сводил с меня взгляда карих, насмешливых глаз, явно забавляясь.

— Может, мне еще пойти погулять? Я могу исчезнуть на всю ночь!

Я резко прошел мимо него к выходу.

— Прекрати! Это не смешно!

Выйдя на улицу, я остановился возле яранги, чувствуя невероятную злость на себя. Морозный воздух был очень свежим и приятным, а звезды ярко светили с небес. Вокруг было как всегда много снега — ослепительного и ровного. Только мне было не до красоты, которая уже успела надоесть. Я чувствовал себя подлецом, который вскружил юной девушке голову. Как подло. Хотя я к этому не стремился. Но почему она восприняла мою заботу, как нечто иное? Нет, надо срочно заканчивать эту историю и уходить отсюда. Как можно дальше. В непроходимые леса. Где нет людей. Снова становится отшельником, чтобы не приносить окружающим боль и душевные муки. Я не создан для любви. Моя жизнь — зло и смерть.

— Ну наконец-то перестал страдать по Ольге! — услышал я рядом веселый голос.

От этих слов у меня непроизвольно сжались кулаки, и я резко обернулся, увидев Алексея. Он беззаботно стоял рядом, улыбаясь.

— Думаю, спасая Ивнэ, ты всё-таки надеялся на нечто подобное! — добавил он.

— Ты ошибаешься — сквозь зубы процедил я — Я не хотел допустить этой нелепой ситуации! Завтра утром мы уходим! Я не намерен больше оставаться здесь!

— Уходим? Ты хочешь разбить бедной девушке сердце? Настоящий жестокий вампир!

Я не знаю, что на меня нашло, но я совершенно потерял голову, и со всей силы ударил Алексея кулаком по лицу. Он отлетел в сторону на несколько метров, упав на белый снег.

— Ты с ума сошел! — воскликнул он, вставая, и вытирая кровь с разбитого носа — Причем здесь я, если ты не можешь разобраться со своими чувствами? Не на ком больше злость сорвать?!

— Мне не надо разбираться со своими чувствами! Я их слишком хорошо знаю! Мое сердце навсегда будет принадлежать только Ольге, и не смей больше шутить на эту тему!!!

— Ладно, ладно, успокойся! Псих какой-то! — пробормотал Алексей, выругавшись.

Он искоса смотрел на меня, словно на одержимого. Я же понимал, что злюсь больше на себя, чем на него, и от этого стало противно. Как же надоели эти терзания внутри, которые разрывают душу на куски, обжигая ее огнем, словно в адском подземелье. Ну почему нельзя стать бесстрастным и безразличным ко всему? Не чувствовать ни боли, ни страданий, ни любви… Быть абсолютным холодом, только лишь злом, в душе которого не может быть места доброте и сочувствию… Наверное, в этот момент тьма целиком поглотила мою душу, потому что я, откинув все принципы, перестал сопротивляться злу. Я рванулся вперед, в глухой лес, где почувствовал запах человеческой крови. Местный охотник лежал на снегу с простреленной ногой и тихо стонал. Но я смотрел на него только, как на жертву, чья жизнь сейчас оборвется, едва я подойду. Я видел в глазах испуг и ужас, но мне нравилась его паника. Я сделал то, что должен делать каждый вампир, то, что было моей сущностью и природой. Я пил его кровь без сожаления и сострадания, чувствуя удовольствие от вкуса. И только когда я оторвался от бездыханной жертвы, темное, мрачное небо прорезал мой отчаянный крик, в котором была боль и ненависть к себе, своей жизни и своему бессмертию.

Глава 21

Я вернулся к яранге под утро в ужасном настроении и в перепачканной кровью одежде. Эта была самая страшная ночь, когда я полностью отдался во власть темному, ночному зову. Никогда еще мой демон, вырвавшийся наружу, не требовал столько крови. Ее было много. Очень. И с каждым новым глотком я ощущал презрение к себе за это.

Я устало сел на снег возле дома, закрыв лицо руками. Хотелось кричать и выть от безнадежности, которая тянула меня на дно моей души в кромешную тьму. И сквозь мрак, который окутывал, нужно было только одно — светлое и чистое, что во мне еще осталось маленькой крупицей — увидеть Ольгу. Еще хотя бы раз посмотреть в ее карие, любимые глаза, чтобы навсегда сберечь образ перед тем, как отправиться в ад. Я знал, что больше не выдержу такой жизни. У меня не осталось сил. Я не хочу быть демоном, и не могу быть человеком. Это слишком неравная борьба внутри, которую я проиграл. Я сдался, решив навсегда покончить с этим. Мне нет места на земле в этом мире. Я слишком опасен, чтобы жить. И я знал, что должен делать. Вот только помогу Алексею справиться с Кайныном и всё. На покой. Вечный и безмятежный. Или наоборот, адский и мучительный, но всё равно желанный. Там хотя бы, я буду свободен.

— Я тебя заждался — послышался знакомый голос.

Устало подняв голову, я с легкой завистью посмотрел на Алексея. Надо же, ведь он совсем не заморачивается подобными сомнениями и вопросами. Ему хорошо. Он ощущает себя вполне счастливым и безмятежным. Жаль, что я так не могу.

— Пора идти. Спрячешься на день в каком-нибудь другом месте, а я встречусь с той женщиной, которая помогла Ивнэ. Возможно, она сможет ответить на мои вопросы.

— Хорошо. Я не против. Пойдем, пока не взошло солнце.

Я на секунду задумался, подбирая слова, которые были очень важны.

— Мне надо, чтобы ты кое-что пообещал — глухо произнес я, вставая.

Алексей с интересом ждал, что мне еще от него надо, но когда я заговорил вновь, он напрягся, почуяв неладное.

— Когда мы победим Кайнына, а я очень надеюсь, что так и будет, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Только ты должен дать слово сейчас, перед тем, как узнаешь просьбу.

— Мне не нравится твой тон, Михаил. Ты что задумал?

Я медленно сделал несколько шагов в сторону, рассматривая светлеющее небо, на котором скоро должен появиться диск солнца. Было что-то завораживающее в этом приближающемся восходе, словно одним из последних в моей жизни.

— Дай слово, что выполнишь просьбу. Я знаю, что ты его сдержишь, какой бы она не оказалась.

— Хорошо. Даю слово — неохотно согласился друг, подозревая, что со мной твориться нечто непонятное — Но прошу, не надо такого обреченного тона, всё же прекрасно!

Я оглянулся, твердо глядя ему в глаза. Сейчас или никогда. Я должен сказать об этом. Просто должен. И набрав в грудь побольше воздуха, я уверенно произнес:

— Я хочу, чтобы ты отправил меня на покой. Больше не могу жить в этом мире. Мне здесь не место. Мне тяжело быть вампиром, это не для меня. Лучше в ад.

Алексей стоял, замерев на месте и открыв от удивления рот. Он быстро моргал, словно услышал нечто невероятное и непонятное.

— Да ты сума сошел!!! — наконец воскликнул он через несколько секунд — Ты просто спятил, раз просишь меня об этом!!!

— Ты дал слово, и должен его сдержать.

— Но не такое слово! Я не собираюсь лишать тебя жизни!!! Да за кого ты меня принимаешь? Я не сделаю этого!

Я был готов к такой реакции, но у меня был козырь, который должен сломить его сопротивление, и я решил им воспользоваться.

— Хорошо, если хочешь нарушить данное слово, так и быть. Пусть это будет на твоей совести. Но только знай, тогда я просто останусь в этом поселке и сделаю всё, чтобы люди меня поймали и отправили в ад по всем великолепным правилам! Они вначале будут пытать ненавистного демона, а потом сожгут живьем! Ты этого хочешь? Спасибо, друг, я знал, что на тебя можно положиться!

Алексей сник, опустив голову. Похоже, мой козырь сыграл свою роль, и он засомневался.

— И что, ты правда решил покончить со своей бессмертной жизнью? Это всё из-за Ольги?

Я горько вздохнул, опуская глаза.

— Не только. Я просто устал. Мне ненавистна моя жизнь. Я презираю свою сущность. Не хочу. Больше не хочу.

К удивлению, Алексей подошел ко мне, дружески положив руку на плечо. Я увидел в его глазах сочувствие и жалость… Как странно… У настоящего вампира никогда не бывает сочувствия.

— Хорошо — нехотя согласился он, очевидно поняв, что спорить бесполезно — Я сдержу слово. Если только ты о нем напомнишь.

— То есть?

— Если не передумаешь через время и будешь на этом настаивать. Я очень надеюсь, что у тебя временное помутнение, которое скоро пройдет. Но если нет. Я сделаю всё быстро.

— Спасибо, я знал, что ты поймешь.

Алексей промолчал, ничего не ответив. Возможно, он всё-таки меня не понял, но я был рад, что он согласился. Не очень хотелось сгорать в костре заживо.

В последний раз я зашел в ярангу, чтобы взглянуть на Ивнэ. Она мирно спала, укутавшись в шкуру, и легкая улыбка блуждала на сонных губах. Я осторожно склонился, поправив прядь ее волос, которые упали на лицо. Я не жалел, что спас ее, было жаль одного — что она влюбилась в демона. Хотя, я очень надеялся, что это просто благодарность, которую она истолковала по-иному. У нее вся жизнь впереди, и в ней еще будет место настоящему чувству к достойному человеку. Спи, прелестное дитя, и пусть твои сны никогда не будут мрачными, а улыбка на губах всегда остается безмятежной.

***

 Когда взошло солнце, я поджидал бабушку недалеко от ее яранги. На меня бросали косые взгляды проходящие мимо мужчины, с явной опаской и недоверием. Конечно, я сильно отличался от них внешним видом, а тут еще не совсем чистая одежда… Хорошо, что пришлось ждать не долго.

— Аааа, это ты! — услышал я старческий голос, когда ко мне вышла та, которую я ждал — А мне всё говорили, что здесь стоит чужак, и я сразу поняла, что это можешь быть только ты, калау. Что с Ивнэ? Она выздоровела?

— Да. Она осталась в яранге, и я очень хочу, чтобы ты забрала ее к себе или к родственникам девушки. Ей не дело жить одной в этих местах. Она не сможет сама о себе позаботиться.

— Это правда. Я заберу ее. Нечего бедняге жить одной.

— Спасибо — облегченно вздохнул я, радуясь, что одна часть дела выполнена.

Бабушка выжидающе смотрела, будто знала, что я пришел не только за этим. Я оглянулся по сторонам, чтобы нас никто не услышал, и тихо спросил:

— Послушай, надо спросить тебя еще кое о чем. Ты знаешь Кайнына?

Женщина вздрогнула, а ее лицо перекосила злость.

— Знаю. Его здесь все знают. Только мало кто о нем может сказать хорошего. Плохой человек.

— Что ты знаешь? Где он сейчас?

— Умер. Не так давно.

— Умер??? — выпалил я от неожиданности — Когда?

— Три месяца назад. Его дочь посетил калау, такой, как ты. Она погибла из-за него. Кайнын долго горевал и умер.

Я не мог поверить в то, что слышал. Или эта бабушка говорит неправду или…

— Ты в этом уверена? — настороженно спросил я, боясь услышать ответ.

— Конечно. Я сама видела его остывшее тело.

Это было невероятно. Если Кайнын умер, тогда победить его темный дух будет практически невозможно. Я до последнего надеялся, что мы имеем дело с человеком, который может менять свою сущность, и чье тело еще может быть умерщвлено обычным способом.

— А почему ты спрашиваешь? — услышал я голос, который вывел из оцепенения и размышления.

Взглянув на женщину, я попытался говорить как можно спокойнее.

— Видишь ли, тот калау, который посетил дочь Кайнына, это мой друг. Он раскаивается в содеянном и очень боится мести.

— Аааа!!! Так Кайнын и после смерти решил отомстить!!! Не зря он предупреждал меня об этом!

Я не совсем понимал, что она имеет в виду.

— Предупреждал о чем? О мести?

— Да, нинвит, именно о мести.

— Мне надо знать, как можно эту месть не допустить.

Женщина удивленно смотрела на меня, будто я сказал нелепость, а потом расхохоталась.

— Ты думаешь, я буду помогать какому-то калау? Ну уж нет!

Конечно, какой ответ я мог услышать? Только этот. Но я надеялся, что она всё-таки согласится.

— Видишь ли, Кайнын поклялся отомстить не только моему другу, но и мне за то, что я за него заступился.

— Так не заступайся! — гневно воскликнула женщина, топнув ногой — Ты не такой нинвит, как другие! Вот и не лезь, куда не следует! Всё, я больше не хочу с тобой говорить! Калау, погубивший дочь Кайнына, должен быть наказан! Это не наше с тобой дело! Я больше ничего тебе не скажу!

И прежде, чем я смог опомниться от внезапного проявления ее ярости, она быстро скрылась в яранге, оставив меня одного.

Я в отчаянье побрел прочь, увязая в снегу. Как сказать Алексею, что надежды нет? Как сообщить, что мы не продвинулись ни на шаг, чтобы узнать о победе над шаманом? Разве я знал…

После захода солнца я обо всем рассказал другу, понимая, что сообщаю не лучшую новость. Конечно, Алексей был, мягко говоря, шокирован.

— Старая ведьма!!! Наверняка знает, как их народ борется со всякими духами, в которых они сами же и превращаются после смерти!!!

— Возможно. Но она не сказала. Может быть, через время надо попробовать еще раз.

— Через время?! Да у нас нет никакого времени! Неужели ты не понимаешь, что Кайнын и так долго не является?! Я прямо чувствую, что он где-то рядом!

Я старался успокоить друга, но у меня не получалось.

— Да ладно, по-моему, ты преувеличиваешь. Возможно, мы не скоро обнаружим его присутствие.

— Ну конечно!!! А пока будем жить в страхе, боясь каждого шороха?! Я так не хочу!!!

— Хорошо, что ты предлагаешь?

Алексей нервно провел руками по волосам. Конечно, он сам ничего не знал, но не мог смириться.

— Не знаю, надо спросить кого-то еще! Будем спрашивать у других, а не только у этой чокнутой бабки!

— Ага, а может, объявление расклеим на ярангах? Помогите двум вампирам убить дух того, кто мстит за смерть дочери!

Алексей побагровел от злости.

— Очень остроумно. И смешно. Вот иди, и смейся в одиночестве, раз ты такой умный! Этот треклятый шаман не станет за тобой охотиться, ему нужен только я!!!

— Ну прекрати, ты же знаешь, я тебя не брошу — как можно спокойнее произнес я.

— Тогда не издевайся надо мной!!!!!!!

Я даже вздрогнул от того, как заорал Алексей. Похоже, его нервы совсем расшатались.

— Ладно, дружище, прости. Я не хотел тебя разозлить. Давай успокоимся, и подумаем о том, что делать дальше.

Алексей бросил на меня злобный взгляд из-подо лба, но спустя несколько секунд уже стал спокойнее. Мы долго совещались и решали, как поступить, пока совсем не измучились. Выхода не было, ответов тоже, и всё, что мы знали — надо должны держаться вместе. Впрочем, как раньше.

Глава 22

Еще один бесполезный день, который не принес ничего нового, близился к завершению. Я сделал отчаянную попытку узнать о Кайныне что-то еще, пытаясь расспросить нескольких на вид адекватных человек. Но я ошибся. И в их адекватности, и в том, что попытка может быть успешной. При виде меня, они в ужасе кричали что-то типа «калау», и все заверения, что я их не трону, ничего не меняли. Вот и выходит, что «чокнутая бабка», как ее называл Алексей, оказалась самой вменяемой из всего населения этого поселка. Правда, было не легче, потому что она не хотела больше со мной разговаривать.

Наверное, надо было расслабиться, и надеяться, что Кайнын оставит нас в покое, поскольку не появлялся довольно давно. Но странное предчувствие наполняло душу неприятным беспокойством. И я знал, что моя интуиция не подведет. Более того, с каждым часом одной из бесконечных ночей, я стал ощущать нарастающую тревогу, смешанную еще с чем-то непонятным. Волнение было не только за нас, но и за Ольгу. Мне казалось, что она сейчас в опасности, и от этой мысли я просто сходил с ума. Хотелось всё бросить и помчаться к ней, чтобы развеять тревогу и увидеть, что с ней всё в порядке. Жаль, что я не мог этого сделать.

Яркая полная луна медленно сползала к краю неба, когда мы с Алексеем остановились посреди бескрайнего снега рядом с темным лесом. Мы только что завершили охоту, и сейчас с наслаждением отдыхали, осматриваясь кругом.

— Мне жутко надоел этот снег — внезапно произнес друг, грустно садясь на заснеженный камень — Я хочу уйти поскорей отсюда.

— Но мы пока не можем этого сделать. Мы ничего не узнали, поэтому придется остаться.

— Остаться? — Алексей горько вздохнул, уставившись на луну — И как долго мы должны здесь сидеть? Ты же видишь, никто из местных ничего не говорит. Они не скажут. Наш план провалился. Это бесполезно продолжать сидеть здесь и надеяться на чудо.

— А как же Кайнын? Если мы уйдем, а он продолжит преследование, что тогда делать? Мы ведь совершенно не знаем, как его победить.

Алексей нервно вскочил на ноги, и стал прохаживаясь взад и вперед.

— Ну и пусть. Я не собираюсь больше оставаться здесь! Мне надоел снег! Мне надоело пить кровь животных! Я хочу общества молодых девушек и шумные компании! Здесь я чувствую себя изгоем, который должен сторониться всех! Это нечестно!!!

Я улыбнулся его капризам. Ну вроде взрослый человек…

— Прекрасно. Давай уйдем. Только, если повстречаем Кайнына за много километров отсюда, нам придется снова убегать, потому что в данный момент он сильнее нас и неуязвимей! К тому же, дорогой друг, я не могу всё время быть рядом с тобой и охранять тебя днем во время сна.

Алексей остановился, злобно сверкнув глазами.

— Ах вот оно что! Значит, моё общество тебе в тягость?! Ну спасибо!

— Я этого не говорил. Просто если хочешь знать моё мнение, я считаю, что нужно еще немного подождать. Не стоит принимать поспешные решения, которые могут круто изменить всю нашу жизнь.

— Да ты просто лицемер!! — воскликнул Алексей, приходя в бешенство — Тебе просто надоело мне помогать, поэтому ты…

Его голос замер на полуслове, а глаза округлились от ужаса. Он смотрел мимо меня, вытянув вперед дрожащую руку и что-то беззвучно шепча губами. Я резко оглянулся, не понимая, что случилось, и тоже застыл на месте, почувствовав приступ паники. Прямо перед нами возвышалась огромная фигура, особенно зловещая в свете луны. Кайнын смотрел на нас с высоты своего роста, как удав смотрит на кроликов, которых собирается съесть. Мы были так поражены, и даже не сразу сообразили, что делать дальше. Поэтому, когда враг бросился прямо на нас, мы продолжали стоять, не двинувшись с места. Только когда Кайнын с грозным ревом оказался всего в двух шагах, расставив огромные руки, чтобы схватить нас, мы как по команде побежали в разные стороны, еле успев увернуться.

— Думаете, сможете от меня скрыться?! — громко взревел он — Я уничтожу вас всё равно!!! Особенно тебя, из-за которого погибла моя дочь!!!

Алексей в ужасе застыл на месте, не в силах пошевелиться. Кайнын же резко повернулся к нему, ступая по белому снегу, как палач к своей жертве.

— Оставь его в покое! — закричал я, готовясь наброситься на него, если он сделает к Алексею еще шаг.

Я понимал, что всё равно не смогу его остановить, но не мог не попытаться. Конечно, Кайнын не обратил на меня никакого внимания, продолжая огромными шагами приближаться к оцепеневшему от ужаса Алексею. Всё, что я мог сделать в этой ситуации, так это схватить валявшееся рядом бревно, высоко подпрыгнуть и со всей своей силы ударить им Кайнына по голове. Массивное бревно разлетелось на щепки, а шаман резко оглянулся, издав нечеловеческий вой.

— Ты мне надоел!!! — заорал он, меняя направление движения и приближаясь ко мне — Это не твое дело и не твоя война! Не лезь!!!

Не знаю, откуда у меня появилась уверенность в своих силах, но я продолжал стоять на месте, понимая, что не буду отступать.

— Это мое дело и моя война! — громко воскликнул я, с ненавистью глядя на врага — И я не позволю тебе угрожать другу!

Кайнын на секунду остановился, словно что-то обдумывая, а потом со всех ног бросился прямо на меня.

— Тогда тебя я убью первым!!! — гневно заорал он, неумолимо приближаясь.

Я сжал кулаки, готовясь вступить в этот бой, даже если он окажется последним. Подпустив Кайнына к себе достаточно близко, я высоко подпрыгнул и, размахнувшись, ударил его со всей силой кулаком в лицо. Он же, словно ждал этого, поднял огромную руку и нанес мне удар в живот. Я отлетел на несколько десятков метров, упав на снег, но тут же поднялся, и опять бросился в нападение. Мои удары сыпались один за другим. Никогда не думал, что способен так драться. Во мне словно проснулась неизвестная раньше сила, о которой я даже не догадывался. Я не просто наносил удары, но и свалил несколько раз шамана с ног. Конечно, мне доставалось тоже. Удары Кайнына были подобно ударам молота, которые приносили сильную боль и так же сбивали с ног. Хорошо, что мои силы быстро восстанавливались, а раны заживали быстрее, чем я надеялся. Несколько раз я чувствовал, как враг ломал мне ребра, но я не останавливался, продолжая бой. Мы дрались на смерть, хотя я понимал, что вряд ли смогу его убить. Но я всё равно видел, что Кайнын ослабевает, начав всё больше и больше падать от ударов и тяжело дышать. Но и мои силы были на пределе. Я чувствовал себя очень скверно, как будто из меня сделали отбивную. Когда же мы оба ослабли настолько, что не в состоянии были стоять, мы схлестнулись в бою, упав на землю, и продолжая бороться. Мы катались на ней, облепленные снегом, и продолжая избивать друг друга. Несколько раз Кайнын оказывался сверху меня, придавливая своим весом так, что мне было трудно дышать. Но я сбрасывал его, повергая на лопатки, и продолжая наносить удары. И вот, когда я замахнулся в очередной раз, сидя на груди шамана, что-то произошло, и мой кулак ударился об землю, оставив глубокую вмятину на ней. Кайнын просто исчез, а я остался на белом снегу, озираясь по сторонам. В эту же секунду его огромная фигура оказалась рядом со мной в нескольких шагах, возвышаясь на фоне светлеющего неба.

— Ты слишком сильный — прохрипел он, буравя меня взглядом — И слишком яростно защищаешь друга. Но мне надоело возиться с тобой, и я знаю, что сделать, чтобы ты отступил в сторону и не вмешивался в мою месть. Без твоей помощи я разберусь с убийцей моей дочери очень быстро.

— И не надейся — произнес я, вставая, чувствуя, что еле стою на ногах — Тебе придется вначале убить меня, если сможешь.

Кайнын презрительно смотрел на меня, а потом мерзко улыбнулся, отчего у меня по спине пробежали мурашки. Я чувствовал, что он что-то недоговаривает, и сердце болезненно сжалось, предчувствуя беду.

— Мне не обязательно тратить на тебя свои силы, чтобы убить. Ты сильный демон. Может быть, не слабея меня. Но я знаю твою тайну. Ты добровольно отойдешь в сторону и не будешь мне мешать.

— И почему я должен сделать это? Назови хотя бы одну причину!

Кайнын снова презрительно улыбнулся, и я внезапно прочитал его мысли. Жуткая догадка ослепила мозг в тот момент, когда с его губ уже срывались ужасные слова.

— Потому что одна девушка, по имени Ольга, сейчас находится в моей власти. Более того, она здесь и может в любой момент умереть, если ты продолжишь нелепое геройство.

Сердце словно пропустило один удар, а потом с бешеной скоростью стало наверстывать темп.

— Это невозможно… — прошептал я, боясь поверить — Ты врешь! Она не может быть здесь!!!

— Я вижу, что не ошибся — с ухмылкой произнес шаман — Эта девушка тебе и в самом деле дорога. Осталось выбрать, кто дороже. Она — чистая, светлая душа, которую ты, как ни странно для демона, любишь, или твой друг — воплощение зла, сгубивший мою невинную дочь. Выбирай, чью жизнь ты отдашь мне, когда я появлюсь в следующий раз! И поторопись, это будет очень скоро!

И прежде, чем я сказал хоть слово, снег высоким столбом поднялся передо мной, растворяя в себе демона, от которого зависели жизни двух близких мне людей.

Глава 23

Я растерянно повернулся, ища глазами друга. Он стоял в стороне, но я понимал, что он всё слышал. Обессилено сев прямо в снег, я чувствовал невероятную слабость и усталость. Наверное, в этом бою я потратил столько энергии, что восстановить ее надо ни одним убитым зверем. Но самое ужасное — я ощущал страх. Он был слишком сильным и невероятно настойчивым, пульсируя в мыслях немым вопросом — неужели, Ольга действительно здесь? Это было невероятным, но я боялся, что это правда. Не знаю, каким образом Кайнын узнал про нее, может, он читает мысли, но вряд ли он стал бы блефовать сейчас. Я верил, что он действительно не врет.

Алексей медленно подошел ко мне, усаживаясь рядом. Он был взволнован и напуган, не в силах прийти в себя после увиденной битвы.

— Прости, что не помог драться — наконец сказал он после долгой паузы — Я был в полнейшем оцепенении. А ты молодец, я даже не подозревал, что ты настолько сильный вампир. Рядом с тобой я чувствую себя ущербным.

— Перестань — устало произнес я — Моя сила, скорее всего новый дар, как и не боязнь дневного света. Я раньше не был таким. Мой организм слишком изменился.

Алексей молча уставился перед собой в одну точку, и я знал, о чем он думал.

— Ну и что будешь делать? — медленно вымолвил он, растягивая слова, которые давались ему с большим трудом — Не думаю, что шаман врет. Он мог выкрасть Ольгу и вполне возможно держит ее в одной из пещер или в другом месте. Даже страшно представить, что она сейчас чувствует.

Я удивленно взглянул на друга, совсем не ожидая такой жалости.

— А что я должен делать? Ты можешь мне помочь сделать выбор?

— Мне кажется, твой выбор очевиден. Ты слишком любишь Ольгу, чтобы позволить ей умереть. Значит, у меня осталось совсем мало времени на эту жизнь. Жаль… у меня было столько планов…

Я раздраженно встал, досадую на это нытье.

— Прекрати сдаваться раньше времени! Я не собираюсь делать выбор! Должен быть другой способ, чтобы остановить Кайнына! И сегодня я его узнаю, даже если мне придется вывернуть наизнанку весь этот проклятый поселок!

Алексей удивленно смотрел на меня, пораженный моим внезапным приступом ярости.

— Ты думаешь, у тебя получится?

— Не знаю. Но я не могу выбирать между другом и любимой девушкой! К тому же нет никакой гарантии, что шаман сдержит слово и оставит хоть кого-то в живых, какой бы выбор я не сделал!

Я взглянул на серое небо, понимая, что действовать должен именно сейчас.

— Иди спать, скоро взойдет солнце — сказал я, собираясь уходить — Кайнын слишком измотан, вряд ли решится атаковать днем. Так что у нас есть еще время.

Алексей молча кивнул, поворачиваясь и быстро зашагал прочь.

***

Уверенным шагом я шел к яранге, где жила моя старая знакомая. У меня не было четкого плана, что ей сказать, но я знал наверняка — сегодня узнаю правду, даже если придется вытрясти ее силой. Слишком многое поставлено на карту — жизнь Ольги и моего друга.

Я остановился перед ярангой, на миг задумавшись, как вести разговор по-хорошему, а потом громко постучал. С губ уже были готовы сорваться слова ультиматума, как вдруг я растерянно захлопал глазами. Из жилища появилась девушка. Она несколько секунд с нежностью смотрела на меня, а потом радостно бросилась на шею.

— Как я рада тебя видеть! — воскликнула она, прижимаясь ко мне.

От неожиданности я не сразу сообразил, что ответить.

— Я тоже… Ивнэ… как ты здесь оказалась?

Она легонько отстранилась, а в ее игривом взгляде плясали веселые искорки.

— Ну ты же сам хотел, чтобы я перебралась в поселок! Вот, теперь я живу здесь.

— Да, но…Это конечно здорово… Прости, я не то хотел сказать…

Ивнэ напряженно рассматривала меня, словно почувствовав, что мое сердце гложет тревога.

— Что случилось? Ты сегодня какой-то странный…

— Извини, я не могу всего сказать. Мне надо поговорить с той женщиной, которая помогала тебе выздороветь. Она здесь?

— Да… Если хочешь, я позову ее, но ты потом мне всё обязательно расскажешь! Вообще, так хорошо, что ты пришел! Теперь я тебя никуда не отпущу!

Я постарался как можно непринужденней улыбнуться. Через несколько минут после того, как девушка скрылась в яранге, передо мной с недовольным видом появилась знакомая бабушка. Она холодно смотрела на меня маленькими глазками и была явно раздражена. Ну ничего, это ненадолго, если не будет изображать из себя заговорщицу.

— Что тебе надо? — нелюбезно спросила она, кутаясь в меховую одежду.

— Всё тоже. Только на этот раз я не уйду, пока не получу ответ на вопрос.

Женщина даже рот открыла от моего неожиданного напора.

— Да ты, калау, стал наглый совсем, раз такое говоришь! Мой ответ не изменится, ты зря теряешь время! — и она собралась уходить, но я резко схватил ее за руку, понимая, что настало время действовать по-другому.

— Послушай, всё изменилось! Кайнын схватил девушку, которую я люблю, и угрожает ее убить! Я не могу допустить этого! И если мне придется силой выбить из тебя правду, не сомневайся, я это сделаю!

Женщина всего миг испуганно смотрела в мои глаза, в которых так мало осталось от человека. В них горел дьявольский огонь, и кровавый демон уже был готов вырваться на свободу.

— Я тебя не боюсь, калау — внезапно сказала она, отдергивая руку — Ты можешь убить меня, только я всё равно ничего не скажу.

— Только я могу убить не только тебя, а их всех! — воскликнул я, обведя рукой поселок — Неужели ты ради своего упрямства готова пожертвовать их жизнями?!

— Ты этого не сделаешь — упрямо прошептала чокнутая бабка.

Да, теперь я мог поклясться, что она не в себе. Доказывать демону, что он не сможет убить! Какая наивность!

— Очень даже сделаю, можешь не сомневаться! Вот только я хочу избежать расправы! Скажи, как победить Кайнына, и я навсегда уйду из этих мест и никогда не вернусь! Неужели преданность шаману, которого ты сама называла плохим человеком важнее, чем спокойствие и жизнь всех этих людей?! Подумай над этим!

Женщина опустила глаза, что-то обдумывая, и я понял, что она засомневалась. Но мне надо было сломить ее окончательно.

— Послушай — как можно спокойнее сказал я — Кайнын удерживает в плену обычную девушку. Она хорошая, добрая, светлая, не такая, как я. Так случилось, что я полюбил ее, когда был человеком, и теперь не могу позволить, чтобы она из-за меня погибла. Если я не уничтожу Кайнына, ее жизнь оборвется не понятно во имя чего. Так не должно быть. Это неправильно.

Бабушка молча стояла, похоже, сражаясь в душе сама с собой. Я очень хотел верить, что ее решение окажется таким, как нужно мне. Время остановилось, застыв на холодном воздухе посреди бескрайних снегов. Я терпеливо ждал. Она молчала.

— Хорошо — словно через тысячу лет донесся ее голос — Я скажу тебе. Ты спас Ивнэ, и я это помню. Может, и я помогу спасти ту, что дорога тебе. Кайнын стал нинвитом, злым духом, который хочет мести. Я могла бы сама успокоить его, но не буду этого делать. Не хочу вмешиваться в чужие дела. Но я знаю одно, что один нинвит может отправить другого на вечный покой только с помощи своей крови. Причем эта кровь должна быть из самого сердца.

Я ошарашено слушал, понимая, куда она клонит.

— Но… если моя кровь будет из сердца…

— Да, калау, ты умрешь. Крови должно быть много, и она должна пролиться на нинвита в тот момент, когда он будет наиболее уязвим. Он должен быть повержен на землю, а это сделать нелегко. Именно в этот момент кровь другого нинвита должна окропить его грудь. И он исчезнет навсегда, растворившись туманом.

Почему-то, после этих слов, я ощутил неприятный осадок в душе. Да, я сам хотел уйти из этого мира, и даже просил Алексея об этом, но сейчас не испытывал облегчения. Напротив, я ощущал сожаление, что для меня всё закончится именно так, и причем очень скоро.

— Спасибо — глухо произнес я, отступая на шаг — Но почему ты не говорила этого раньше? Ведь есть замечательная возможность избавиться от двух нинвитов. Или тебе жаль Кайнына?

Женщина долго и пристально смотрела на меня, словно в последний раз, а потом еле слышно, прошептала:

— Ты глупый, калау. Я не рассказывала только потому, что не хотела твоей смерти. Это звучит глупо, но ты мне нравишься. Ты не обычный демон. Ты почти человек — добрый и честный. Я хотела, чтобы ты жил. Жаль, что твой выбор будет другим, и ты отдашь жизнь ради спасения другого, самого обычного человека. Впрочем, меня это не удивляет. Ты почти человек — отважный, глупый и благородный.

 Не сказав больше ни слова, она быстро скрылась в яранге, оставив меня одного. А я стоял, и не мог поверить, что эта «чокнутая» бабка считала меня почти человеком и была одной из немногих людей, кто был ко мне добр.

Глава 24

 Я знал, что сейчас непременно должна выйти Ивнэ, но не хотел ее видеть. Мне было сложно объяснить ей всё, да и не нужно. Именно поэтому, я в два прыжка перепрыгнул отделявшее меня расстояние от леса, и быстро побежал прочь. В голове вихрем кружились мысли, и я пытался холодно соображать, чтобы осознать всё, что услышал. Надо найти Алексея и всё ему рассказать. Мы вместе должны придумать план, чтобы наконец-то избавиться от шамана и отправить на вечный покой меня.

Убежище Алексея от дневного света я нашел без труда. Он давно вытоптал дорожки ко всем возможным норам и небольшим пещерам, и сейчас мирно спал в одной из них.

Я сел недалеко возле входа, вдохнув полной грудью морозный воздух. Почему-то была уверенность, что всё произойдет этой ночью. Не знаю, почему я так думал, но в последнее время интуиция меня не подводила. На небе медленно плыли облака, подгоняемые холодным ветром. Они практически полностью закрывали солнце, которое виднелось размытым пятном. Белый ослепительный снег покрывал собою всё вокруг — вершины деревьев, гор, огромные просторы этого края. Как странно понимать, что это мой последний день на этой земле. Вряд ли для меня наступит утро — этого не будет. Перед глазами всплывали отрывки долгой жизни, которую я прожил. И не было в ней ничего, что стоило внимания, только пустота и мрак, одиночество и внутренний холод. Я о многом жалел, что всё получилось совсем не так, как я хотел когда-то. Упущенные возможности… потерянная любовь… брошенное родовое имение… Как же хотелось вернуться туда, но там уже давно живет другой человек, и даже там нет для меня места. Впрочем, как нет его и везде. Я давно стал изгоем, который никому не нужен и которого все боятся. И это надо принять, но невозможно осознать даже сейчас. Моя жизнь принесла другим много страдания и боли, и не доставила удовольствия мне. Она оказалась слишком неправильной и пустой. И я искренне жалел об этом. Но больше всего на свете я жалел, что никогда не смогу быть с любимой. Ольга на короткий миг осветила жизнь теплым светом, который растворился в моем мраке. Она дала мне всё, о чем может мечтать человек — надежду на счастье. Жаль, что надежда слишком быстро разбилась об острые грани моей темной сущности. И до последнего вздоха я буду бесконечно благодарен ей, что часть ее сердца принадлежала мне — убийце и вампиру.

На землю медленно стали опускаться сумерки, после которых настанет последняя ночь. Алексей вскоре сонно выбрался из укрытия и, увидев меня, радостно улыбнулся.

— Верный друг охраняет мой сон! Это замечательно!

Я попытался улыбнуться в ответ, но у меня не получилось.

— Что такое? — встревожено спросил Алексей, не сводя с меня глаз — Ты чем-то огорчен?

— Нет, даже рад в какой-то степени. Только почему-то радость меня тяготит.

— А ну рассказывай, что случилось! Я никому не позволю омрачать друга!

— Ты похоже забыл, что сейчас не время для веселья. Сегодня ночью на нас нападет Кайнын, и надо придумать план, чтобы его победить.

Алексей вздрогнул, услышав имя шамана. Похоже, он действительно забыл о нем.

— Сегодня ночью? Откуда ты знаешь?

— Чувствую. Он придет сегодня ночью.

— И что… ты сумел узнать, как нам с ним бороться?

Я устало провел рукой по волосам, думая, как лучше всё сказать.

— Сумел, только это не самый хороший метод. Тем не менее, другого у нас нет. Ты знаешь, я жалею только об одном, что не смогу позаботиться об Ольге. Обещай, что не оставишь ее и поможешь отвести к людям.

 Наверное, взгляд моих глаз сказал понятнее слов, потому что Алексей как-то сник, усевшись рядом на снег. Его плечи ссутулились, а голова уныло поникла на грудь.

— Рассказывай — после долгой паузы сказал он — Обещаю, что позабочусь об Ольге.

Я в двух словах пересказал всё, что поведала бабка, и с каждым новым словом, Алексей становился всё мрачнее. Я еще никогда не видел его в таком подавленном состоянии.

— Это невозможно… Неужели, нет другого способа?

— Нет. Только этот.

— Но я никогда не приму твоей жертвы! Как я смогу жить дальше, зная, что ты отдал за меня жизнь?!

Я улыбнулся, дружески похлопав его по плечу.

— Что это, может быть сон? Вампир проявляет жалость к ближнему своему? Неужели я смог тебя перевоспитать?

Но Алексей не разделял моего веселого тона, и нахмурился еще сильнее.

— Это не смешно, Михаил. У меня, между прочим, тоже есть сердце, и ему не чуждо понятие дружбы.

— Прости, не хотел тебя обидеть. Но не переживай. Помнишь, я сам просил отправить меня на покой? Так вот, это произойдет немного раньше, чем я думал. И я об этом не жалею. Я безумно устал. Наверное, эта битва принесет долгожданное избавление от моего бессмертия. Думаю, так будет лучше для всех.

Алексей взволнованно встал, начав ходить кругами. Я уже настолько привык к такому выражению его беспокойства, что почти перестал обращать внимания на его метания из стороны в сторону.

— Это не может быть лучше для всех! Это неправильно! Я с этим не согласен!

— Но тем не менее, это произойдет — я тоже встал, не сводя уверенного взгляда с друга — Я все решил. Давай не будем тратить время на бесполезные разговоры. Решение принято, и оно не обсуждается.

— Но я… но я… — Алексей был похож на расстроенного ребенка, которому только что сказали, что сказка отменяется — Я так не хочу…

— Значит так. Пока ты спал, я кое-что придумал. Мы приготовим несколько длинных копей и много палок и камней. Они должны быть всегда у тебя под рукой — мне понадобится помощь. Кайнына свалить на землю может оказаться сложнее, чем в прошлый раз. К тому же, мне надо будет его изрядно помотать, чтобы он выбился из сил.

— Как жаль, что не могу близко подойти к нему! — раздосадовано воскликнул Алексей — Я бы с удовольствие пару раз треснул по его наглой роже!

— Ты не сможешь. Твоя помощь понадобиться издалека, но не забывай, что ты должен будешь смотреть за Ольгой, пока я буду драться с Кайныном. Она может броситься ко мне на помощь — ни в коем случае не позволяй ей этого сделать!

— Конечно. Можешь быть спокоен.

— Так вот, а теперь самое главное. Когда я повергну Кайнына на землю, ты должен будешь в нужный момент по команде вонзить мне в сердце копье. Крови как раз будет много, и ее должно хватить, чтобы шаман навсегда исчез. И пожалуйста, постарайся не промахнуться, потому что второго сердца у меня нет.

После последних слов, на Алексея снова напала паника. Он весь сжался, словно приготовившись к удару, и мне стало его жаль.

— Я не смогу… — тихо прошептал он дрожащими губами — Я просто не смогу убить тебя…

— Прекрасно! Тогда умрем мы все! Ты, я и Ольга! Просто замечательно!

Я начал терять терпение. Мне жутко надоело переубеждать друга в необходимости этих действий, хотя я понимал, что ему принять их нелегко. На Алексея, похоже, подействовал мой тон, и он послушно кивнул головой в знак согласия. Он понял, что я не отступлю, а я больше не слышал от него возражений или пререканий. Еще четверть часа мы обсуждали детали плана, вплоть до того, кто и где будет стоять, когда всё начнется.

Мы расположились на просторной поляне среди густого леса, чтобы иметь место для маневров. Единственное, чего я опасался, что Кайнын может мне не поверить. Я должен буду переубедить его, что готов отступить в сторону и предать Алексея в обмен на Ольгу, и мысли мои должны быть в этот момент как никогда правдивыми. Если мне это не удастся… Я просто не мог об этом думать.

Когда все приготовления были сделаны, мы напряженно стали ждать. Сидя на холодной земле в окружении снега и лунного света, именно сейчас я чувствовал эту жизнь. Она была в каждой клеточке моего тела, разливаясь по венам и пульсируя в мозгу. Она словно обещала мне, что всё будет хорошо, и она исправится, сделав меня счастливым, если только я откажусь от безумной затеи. Она шептала мне о надежде, шансе на любовь и на вечность, который может быть, если захотеть. Всего лишь захотеть… Словно невидимой паутиной она одурманивала мой разум, обволакивая его сладкой истомой по тем невиданным странам, которые я еще не посетил, по несовершенным делам, по своему бессмертию… И я слушал ее, верил ей, и на какой-то миг почти сдался. Какое малодушие… Хорошо, что миг короткий, и он прошел, навсегда разбив иллюзии и несбыточные мечты.

Я был уверен, что ждать осталось недолго. Алексей уныло сидел рядом, очевидно, пытаясь мысленно справиться с той нелегкой задачей, которую я ему поручил. Ну что же, кто подарил мне вечную жизнь, теперь должен ее забрать. Это справедливо. Жаль только, что не смогу поговорить с Ольгой…

С каждой новой минутой я чувствовал неизбежность приближающего момента. Скоро всё начнется. Очень скоро. Это будет самая отчаянная схватка в моей жизни. Надеюсь, завершится она удачно. По-другому не может быть.

Время от времени я бросал взгляд на росшие недалеко кусты. Там, совсем рядом, лежало копье с моей смертью. Оно приковывало к себе внимание, не давая забыть о себе ни на миг.

Порыв холодного ветра оборвал мысли, подняв рядом столб снега. Всё. Началось. Огромная фигура Кайнына появилась внезапно, возвышаясь над нами. Такой мощный, разозленный великан. Алексей, при виде его, чуть не подскочил на месте, перепугано взглянув на меня. Шаман несколько секунд презрительно смотрел на нас, словно пытаясь прочитать мысли, а потом остановил на мне взгляд, и громко закричал:

— Я не собираюсь драться с тобой, как в прошлый раз, странный демон! Уйди в сторону, чтобы я мог закончить месть!

Я медленно встал, чувствуя, как меня охватило невероятное спокойствие, вытеснив все сомнения, которые терзали душу.

— Хорошо. Я не буду вмешиваться в твою месть, которая на самом деле справедлива. Только верни мою девушку, как и обещал. Если, конечно, ты не соврал!

Лицо Кайнына перекосила злоба.

— Ты думаешь, я говорил неправду?! — взревел он, подняв высоко над головой огромные кулаки — Да как ты смеешь сомневаться во мне?!

Именно этого я хотел. Хорошо, пока всё идет по плану.

— Единственный способ тебе поверить — увидеть ту, о которой ты говоришь! А вдруг, ты собираешься отдать мне другую девушку, или у тебя вообще никого нет? Почему я должен тебе верить? Отдай Ольгу, и мы с ней уйдем, а ты насладишься местью!

Несколько долгих мгновений шаман не сводил с меня глаз. Он словно что-то обдумывал, или ковырялся в моем сознании, я так этого и не узнал. Только когда он заговорил вновь, я понял, что условия приняты.

— Хорошо. Девчонка сейчас будет здесь. Хватай ее, и убирайтесь с ней прочь, пока я не передумал. А я, наконец, выпущу дух из этого вампира, из-за которого погибла моя дочь!

Я не видел лица Алексея в этот момент, но думаю, он был сильно напуган. Возможно, он боялся, что я могу передумать, и действительно уйти с Ольгой. Наивный. Если бы всё было так просто.

Не сводя с меня глаз, Кайнын два раза хлопнул в огромные ладоши, и из белого вихря появилась та, которую я безнадежно любил. Ольга стояла, закутанная в звериную шкуру. Она была очень бледна, и я видел, что у нее почти нет сил, чтобы даже стоять. Увидев меня, она издала тихий стон, а в прекрасных глазах вспыхнуло удивление и смятение. Где-то внутри на мое сердце рассыпали горячие угли, которые обжигали, превращая душу в пепел.

— Ольга… — глухо прошептал я — Это в самом деле ты?…

Она сделала навстречу несколько робких шагов, а потом быстро побежала, утопая ногами в снегу. Я подхватил ее в тот момент, когда она чуть не упала от слабости.

— Михаил… Я думала, что никогда тебя не увижу… Боже… Какое счастье, что ты здесь… Я не могу без тебя…

Слова, как ножом, полосонули по сердцу.

— Любимая — судорожно зашептал я, покрывая ее лицо поцелуями, и отчаянно прижимая к себе в последний раз — Всё хорошо. Помни, я всегда буду любить тебя. Ты самое лучшее, что дала мне ненавистная жизнь… Я люблю тебя!

Она смотрела полными слез глазами, словно понимая, что я с ней прощаюсь. И я не мог больше выносить ее близости, нежного прикосновения и тепла…

— Прошу, иди к Алексею. Он мой друг и поможет тебе.

Я склонился к ее уху, пытаясь прошептать всего одно слово, которое застряло у меня в горле, и которое не мог произнести. Но времени не было. Оно неумолимо заканчивалось для нас, и я должен был его сказать…

— Прощай… — прошептал я, чувствуя, как стало больно смотреть от предательских слез на глазах — Вспоминай обо мне… иногда…

И прежде, чем она осознала смысл сказанных слов, я резко оттолкнул ее в сторону, с огромной скоростью ринувшись на шамана. Я даже не сразу заметил, что он почти вплотную подошел к Алексею, пока я был в объятиях Ольги. Похоже, он в самом деле подумал, что я уйду с ней навсегда.

Мой мощный удар сзади по голове стал для него неожиданностью. Кайнын взревел от ярости, сбрасывая меня в снег, как надоедливого клеща.

— Что?! Ты решил меня обмануть?! Тогда смотри, как я сейчас расправлюсь с твоей девчонкой, дружком, а потом и с тобой!

И со всей силы, он резко обернулся, направляясь к перепуганной Ольге. Только он забыл, что я мог это предусмотреть. Схватив одну из огромных палок, я со всей силы ударил его по спине, и тут же понял, что не ошибся. От ярости и раздираемого гнева, Кайнын обезумел, снова бросившись на меня. Его кулаки, как огромные молоты, наносили мне удары, от которых я с трудом уворачивался. Алексей время от времени подкидывал мне заготовленные дубины и камни, которые я ловил на лету, и с упорством обреченного на смерть, яростно атаковал шамана. Мы схватились с ним в безумном бою, где не останется победителя. Но именно сейчас я отчаянно дрался, как никогда в жизни. Иногда краем взгляда я видел, как Ольга заворожено смотрит за нами, и Алексей пытается отвести ее в сторону, чтобы она не оказалась на нашем пути. И это придавало мне силы, даже когда я был придавлен к земле тушей шамана, который наносил мне беспощадные удары кулаками, разбивая тело в кровь.

Минуты остановились, как в замедленном вихре. Мелькали кулаки, бревна, палки, камни. Мы били друг друга без разбора, и у каждого в руке время от времени появлялось то, что рассекало плоть на куски, не давая ей восстановиться. Весь снег был в нашей крови, но ее должно быть больше, и я не на миг не забывал об этом. И вот, когда Кайнын изрядно ослаб, и я смог повалить его на землю, продолжая наносить удары по лицу, я понял, что время пришло. У меня тоже почти не осталось сил, и я боялся, что могу упустить роковой момент.

— Давай!!! — из последних сил закричал я Алексею, искренне надеясь, что у него хватит мужества и сил довести дело до конца.

Но он не торопился. Он медлил, как я и подозревал.

— Давай!!! — снова закричал я, понимая, что еще миг, и Кайнын вырвется — Ты обещал!!!

Быстро подняв голову, я увидел, что друг в нерешительности замер в нескольких метрах, уже нацелив копьё в мою грудь. Но он не мог. Он струсил, и я готов был лично убить его за это. Я снова закричал ему, что он просто не имеет права сдаться, и он дал слово, которое свято. И на этот раз во взгляде его карих глаз, я обнаружил решимость. Он колебался еще секунду. Еще секунду моей жизни. Последнюю, когда я дышал.

Копьё со свистом прорезало морозный воздух, попав в цель. Грудь словно разорвало на тысячу кусков, и острая боль пронзила всё тело. Дышать было нечем. Я захрипел, глядя, как темная кровь стекает на грудь шаману, и тот издал пронзительный вой. Еще мгновение он истошно кричал и бился в конвульсиях, понимая, что обречен. А потом просто растворился подо мной, превратившись в белое облако, которое подхватил ветер, навеки унося прочь.

Я упал на снег, судорожно ловя воздух ртом. Копьё прошло насквозь, и я чувствовал, как Алексей, что-то громко выкрикивая, подбежал сзади, вытаскивая его из меня. В голове появился белый туман, который закрывал собою всё. Я ощутил, как меня перевернули на спину, и кто-то горько заплакал рядом… Кажется, женщина… Почему-то именно сейчас безумно захотелось жить. Я готов был отдать всё, что угодно, лишь бы увидеть взгляд ее прекрасных глаз… Но белый туман загораживал собой реальность, унося меня в неизвестность и поглощая навсегда.

Глава 25

Я куда-то летел, паря, словно пушинка, подхваченная ураганным ветром в белом тумане. Меня вертело и раскачивало во все стороны, переворачивало и кидало. Наверное, это какой-то беспощадный смерч или водоворот, в котором я могу кружиться вечно. Ведь никто не знает как там, за гранью реальности, за порогом жизни. Может быть, именно так будет проходить мое дальнейшее бытие, которое будет состоять из этого безудержного танца.

Вначале полета была тишина. Она с тихим звоном пронизывала мою сущность, словно электрический ток. Я понимал, что стал бестелесной оболочкой, которая может только что-то ощущать, но не может видеть или слышать. И вот именно тишину я ощущал. Казалось, она заменила весь мир, настойчиво звеня и растворяясь во мне без остатка. И было настолько неприятно это чувство, что хотелось закричать громко-громко, чтобы хоть ненадолго избавиться от противного звона.

Вдруг, что-то изменилось. Я понимал, что сейчас произойдет нечто иное, которое перевернет для меня новую реальность. И я не ошибся. Откуда-то издалека стали доноситься звуки — громкие и неясные, но они всё равно были лучше, чем навязчивая тишина кругом. Внезапно я стал различать черные очертания, похожие на скалы или деревья. Они становились всё четче, и вскоре стало очевидным, что я нахожусь посреди темной пустыни, которая усыпана непонятными вертикальными черными линиями, разной высоты и ширины, ошибочно принятые мною за деревья или скалы. Но это были всего лишь ровные линии, большинство из которых упиралось прямо в небо. Хотя нет, это было не небо. Вверху, над моей головой виднелась такая же темная пустыня, словно зеркало похожая на ту, что под ногами.

Я снова, будто приобрел тело, и растерянно стоял посреди двух пустынь, соединявшихся между собой черными нитями, и не понимал, что это — клетка или целый мир?

Вокруг никого не было, только громкие отрывистые звуки так же доносились непонятно откуда. Я сделал несколько шагов, чувствуя, что с трудом могу передвигать ноги. Казалось, притяжение здесь в несколько раз сильнее того, к которому я привык. Дотронувшись рукой до одной из линий, я ощутил сильный холод, словно они были сделаны из черного льда. Медленно продвигаясь в неизвестном направлении, я протискивался между ними, чувствуя холод еще больше. Я не знал, куда иду, но понимал, что идти надо. Может где-то есть выход, или что-то другое, к чему я должен дойти.

Остановившись в который раз и осмотревшись кругом, я снова почувствовал надвигающееся изменение. Только на этот раз мне очень хотелось, чтобы оно произошло. Я напряженно ждал, оглядываясь по сторонам. И вдруг, черные лини вокруг начали качаться из стороны в сторону. Они стали похожи на извивающихся змей, готовых совершить прыжок. Я в недоумении рассматривал их, а потом удивился еще больше — линии начали белеть. Более того, пустыня под ногами и над головой тоже стала светлеть, приобретая белый оттенок. Всё происходило настолько быстро, что я даже не сразу опомнился, как вокруг засверкал и засиял белый свет. Линии растворились в нем, как в молоке, и только я продолжал стоять, окруженный со всех сторон ярким белоснежным светом.

Громкие звуки усилились, зазвучав невероятно четко. Я готов был поклясться, что различаю непонятные слова, вперемешку с какими-то ударами. И даже какой-то запах чувствовался совсем рядом, словно пробуждая от спячки. Вдруг всё снова закружилось и завертелось, слившись в одно целое — непонятное и неведомое. И меня опять подхватил ураган, раскачивая с невероятной скоростью.

Вот снова всё стихло, и опять наступила звенящая тишина. Я нехотя открыл глаза, и вновь увидел белое небо. Только на этот раз, это было действительно небо. По нему неспеша плыли серые облака, которые подгонял холодный, зимний ветер. Медленно повернув голову, я заметил, что лежу на белом снегу, а рядом, в двух шагах, ярко горит костер.

— С возвращением — послышался знакомый голос.

Я повернул голову в другую сторону и увидел перед собой Ивнэ и «чокнутую» бабушку. Они с тревогой и радостью рассматривали меня, сжимая в руках бубен.

— Да, сынок, заставил ты нас поволноваться — улыбаясь, произнесла женщина, присаживаясь на корточки рядом со мной — Еле получилось вернуть тебя.

Я медленно встал, озираясь по сторонам. В памяти вспыхнули картины поединка, и копье, которое пронзило мне сердце. Посмотрев на порванную одежду на груди, я не обнаружил шрама. Значит, я снова демон. Или нет?…

— Кто я теперь? — хрипло прошептал я, словно от ответа на этот вопрос зависела моя жизнь.

Женщина снова улыбнулась, тоже вставая.

— А кем ты хотел стать, калау? Неужели смертным человеком?

Я растерялся, не понимая, что значит ее вопрос, и лишь молча стоял, сбитый с толку. Но она поспешила внести ясность в хаос, который еще был в моих мыслях.

— Ты снова такой же нинвит, каким был при нашей первой встрече. Я смогла вернуть тебя с помощью заклинаний, известных моему народу. Но я не Всевышний, чтобы снова сделать тебя человеком. Хотя, думаю и ему это уже не под силу.

Я боялся услышать именно этот ответ, и многое готов был отдать, чтобы она сказала другое.

— Жаль… — только и смог прошептать я — Очень жаль…

Ивнэ быстро подбежала ко мне, заглядывая в глаза с той преданностью и любовью, которую я видел в ней раньше.

— Ну что ты! Ты жив — и это главное! Мы действительно с большим трудом вернули твою душу в это тело! Если бы ты оказался человеком, то никакая сила не смогла оживить тебя после такой раны! Но ты нинвит, и радуйся, что жив!

Ах, наивная, милая девочка. Иногда жизнь не может приносить радость, если знаешь, что не можешь быть рядом с любимым человеком. Но как сказать тебе об этом? Как сказать, что я не могу ответить на твою преданность и любовь, которую ты не скрываешь? Я люблю другую, и никогда не смогу быть рядом с тобой. Впрочем, как и с ней. Зачем тогда мне бессмертие?

— Ты что молчишь? — весело спросила Ивнэ, радостно меня обнимая — Я не могу поверить, что с тобой всё в порядке!

— Как вы узнали, что я здесь? — после долгой паузы спросил я, вспоминая всё до мелочей.

— Этот твой друг, Алексей. Он ночью прибежал к нам, прося о помощи. Он что-то твердил про Кайнына, и мы поняли, что произошло то, о чем ты спрашивал. Пять часов мы с бабушкой пытались вернуть твоему бездыханному телу душу, и у нас это получилось!

— Да, Алексей натворил дел… А девушка, Ольга, она была с ним?

Ивнэ побледнела, и ее маленькие кулачки нервно сжались.

— Да, она была с ним! Он даже посмел сказать, что это твоя невеста! Это правда?

Я растерянно смотрел на нее, не зная, что ответить. Наверное, сейчас не самое лучшее время выяснять отношения.

— Где они? — повернувшись к бабушке, тихо спросил я.

— В яранге, где раньше жила Ивнэ. Та девушка, Ольга, была очень измотана и ей надо отдых для восстановления сил. Я сказала другому калау, что делать, и дала сушеных трав. Через несколько дней с ней всё будет в порядке.

— Спасибо! Я никогда этого не забуду!

— Ну что ты, калау. Ты спас Ивнэ, разве я не могу спасти твою подругу? Иди к ним, они наверняка ждут тебя и верят, что ты придешь!

Я повернулся к Ивнэ, которая всё еще продолжала сжимать кулачки. Милая девочка, что же мне с тобой делать?

— Спасибо, что вернула меня к жизни — слегка улыбнувшись, произнес я — Ты настоящий друг!

— Только друг? Ведь я хочу быть для тебя не только другом! Что мне сделать для этого?

— Для начала иди домой и отдохни. Танцевать на морозе с бубном возле мертвого демона не самое лучшее занятие для молодой девушки. Ивнэ, я демон, я вампир, я могу убить тебя, выпив всю кровь до капельки. Неужели, ты можешь любить вампира?

Но она не поняла моей шутки, и лишь грустно прошептала:

— Могу. Мне всё равно, кто ты — калау, нинвит или вампир. Я хочу быть только рядом с тобой!

Я ласково коснулся ее щеки холодной рукой. Наивная. Сама не знает, что говорит.

— Мне надо идти. Я обязательно зайду к тебе, и мы продолжим разговор. Я расскажу тебе кое-что из моей жизни, и ты сама поймешь, что любить калау не стоит.

Ивнэ обиженно надула губки, а я в который раз улыбнулся ее детской непосредственности. Еще раз поблагодарив их с бабушкой за спасение, я быстро побежал к тому месту, где находилась та, которую больше всего жаждало видеть мое сердце.

***

Возле яранги никого не было. Я осторожно вошел внутрь, и сразу остановился, заметив горящий огонь. Рядом возле него лежала Ольга, заботливо укрытая шкурами. Ее глаза были закрыты, и бледность прекрасного лица белым пятном выделялась в полутьме. Забыв обо всем на свете, я рванулся к ней, став рядом на колени, и бережно взяв ее за руку.

— Ольга… Это я, очнись, пожалуйста…

Она медленно открыла глаза, и тихий стон сорвался с белых губ.

— Это ты… ты жив… Боже мой… как это возможно?..

— Всё хорошо, не волнуйся.

Из ее глаз скатилось несколько слезинок, и из последних сил она приподнялась на локте, чтобы меня обнять. Я крепко прижал ее к себе, зарываясь лицом в густые волосы, чувствуя, что больше никогда не смогу отпустить.

Мы застыли, не выпуская друг друга из объятий. Я слышал, как бьется ее сердце, наполняя меня желанием жить. За спиной словно вырастали невидимые крылья, и в душе просыпалась еле заметная надежда, что всё у нас будет хорошо.

— Михаил! Это в самом деле ты?

Алексей стоял в двух шагах, с недоумением глядя на меня. В его руках была миска с отваром из трав, который он приготовил для моей любимой. Как же хорошо, когда есть настоящий друг, на слово которого можно положиться.

— Ты не спишь этим днем? — слегка улыбаясь, спросил я, нехотя отстраняясь от Ольги.

— Как я могу спать?! Твоей девушке нужен уход, а в этом доме так темно, что я не боюсь!

Он быстро поставил миску на пол, и подошел ко мне, протягивая руку.

— Дружище, как я рад, что чокнутая бабка смогла вернуть тебя с того света! Всё-таки я не зря просил ее о помощи!

— Но как тебе пришла в голову эта идея? — с недоумением спросил я, пожимая руку.

— Я думал об этом всё время после того, как ты рассказал, какой ценой хочешь меня спасти. Это местное население просто должно было знать, как воскрешать души умерших, в том числе и демонов. Видишь, я не ошибся в них!

— Вижу. Ты просто молодец!

Алексей довольно улыбнулся. Похоже, моя похвала значила для него очень много, и я был искренне рад, что мы снова вместе.

Ольга, наблюдавшая за нами, устало легла на шкуры, тоже улыбаясь. Она была очень слаба, но я знал, что она поправится.

— Как так случилось, что ты оказалась здесь, за много километров от дома? — спросил я, пытаясь узнать ответ на давно интересовавший вопрос.

Но она отрицательно покачала головой, тихо прошептав:

— Не знаю. После того, как ты ушел много месяцев назад, я верила, что ты вернешься. Ведь я так люблю тебя, разве ты мог меня навсегда бросить? Тебе просто нужно было время, чтобы осознать, что я всё равно буду любить тебя, кем бы ты ни был. Я просто не смогу жить, если тебя не будет рядом.

Ольга замолчала, а мое сердце трепетно сжалось от простых слов.

— Я стала жить в том доме, который ты построил, в надежде, что скоро тебя увижу. Банда Ивана исчезла. Люди долго перешептывались, делясь предположениями, кто бы их мог так жестоко убить, что в них не осталось ни капли крови. Только я знала ответ, но конечно, никому это не говорила. Время медленно шло, а ты всё не приходил. Но я верила, что увижу тебя, пусть через год или пять лет, или вечность. Я просто тебя ждала. Но однажды, выйдя во двор, увидела странного человека огромного роста. Он молча стоял и смотрел на меня несколько секунд, а потом громко хлопнул в ладоши, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, увидела, что нахожусь связанная в какой-то пещере, в которой очень холодно и темно. Мне было страшно. Я понимала, что меня похитили с какой-то целью, и эта неизвестность пугала больше всего. Не знаю, сколько времени я провела там, не в силах даже выйти на воздух. Может день, два или три. Ко мне никто не заходил, я очень хотела есть, вот только все мольбы о помощи разбивались о холодные, мрачные, каменные стены. И когда я почти потеряла надежду, словно через сто лет передо мной появился великан. Он развязал меня, швырнул шкуру, и приказал в нее завернуться. А потом так же хлопнул в ладоши, и я оказалась на поляне среди густого леса. Там я увидела тебя и Алексея. Ну а дальше… ты знаешь, что произошло…

Ольга замолчала, переводя дыхание. Рассказ давался ей с трудом, она была слишком обессилена. Я нежно убрал прядь упавших на ее лицо волос, всматриваясь в любимые глаза.

— Бедная моя… Сколько ты вытерпела из-за меня… Но теперь всё позади, ты скоро поправишься и вернешься домой…

— А ты? Ты ведь тоже вернешься со мной? Прошу тебя, ответь… Или ты…разлюбил меня?

Я судорожно набрал в грудь воздух, не зная, что ответить. Как я мог обещать вернуться? Она сама не понимала, о чем просит… Но одно я знал наверняка, то, что всегда будет правдой, которая не изменится никогда.

— Я люблю тебя! Как ты можешь сомневаться в этом? Моя любовь к тебе угаснет только с моим последним вздохом. Только ты наполняешь жизнь смыслом.

Ольга с любовью и нежностью смотрела в мои глаза. Это было наивысшим счастьем — знать, что рядом та, которая искренне любит и никогда не предаст, и за которую ты готов отдать всё, что у тебя есть — покой, свободу, жизнь…

— Да вы просто созданы друг для друга — с легкой завистью произнес Алексей, нарушив наше счастливое молчание — Как я хочу, чтобы вы всегда были вместе.

Мне стало горько от этих слов. Больше всего на свете я хотел того же. Но разве это возможно? Демон и человек? Каким может быть их союз? Смерть всё равно разлучит нас рано или поздно, и я ничего не могу с этим поделать.

— Да… я бы тоже хотел быть всегда вместе с Ольгой. Вот только судьба против нас…

— Судьба? — Алексей был явно удивлен — Да что ты, Михаил, тебе достаточно только захотеть, чтобы судьба вас никогда не разлучала.

— Нет! — я закричал слишком громко, и даже Ольга вздрогнула от звука моего гневного голоса — Ты не понимаешь, что говоришь! Я никогда этого не сделаю!

— О чем он говорит? — тихо спросила девушка, не совсем понимая, что за разговор мы ведем.

— Ни о чем, любимая — поспешно ответил я, пока Алексей не вмешался и не наговорил ей глупостей — Не волнуйся. Тебе надо отдыхать. Поспи немного и поправляйся.

Ольга послушно закрыла глаза, слегка улыбнувшись. Она была счастлива, лишь от того, что я был рядом. Неужели возможно сделать человека счастливым только своим присутствием? Давать так мало, что ты можешь и понимать, что для это огромный подарок. Как жаль, что многие этого просто не осознают…

Глава 26

Два дня мы провели в яранге. Ольге становилось лучше. У нее появился румянец на щеках, и я искренне радовался, что она стала заливисто смеяться рядом со мной. Душа пела от звука ее голоса и нежного взгляда, которым она на меня смотрела. Я чувствовал себя невероятно счастливым, и только мысль о том, что это не может вечно продолжаться, настойчиво появлялась в мыслях, медленно сводя с ума.

Мы с Алексеем ждали, когда моя любимая окончательно поправится, чтобы вместе пойти домой. Мы хотели вернуться к дому, который я построил, а дальше… Я не знал, что будет дальше. Алексей, окрыленный тем, что Кайнына больше нет, и ему никто не угрожает, собирался отправиться путешествовать. Он много рассказывал о своих планах, и я с легкой завистью слушал его, потому что он чрезвычайно безмятежно относился к своей жизни. Он счастливый вампир, которому не ведомы угрызения совести и душевные терзания. Жаль, что я не такой.

Еще около трех-четырех дней мы собирались оставаться в этих холодных местах. Дальше же, мы с Ольгой хотели поехать на каком-нибудь транспорте, потому что пешком весь путь моя возлюбленная не сможет перенести. Ну а Алексей догонит нас в условленном месте, о котором я ему рассказал. Потом же наши с ним пути разойдутся, но я совершенно не представлял, что делать дальше мне. Алексей спрашивал, не хочу ли я теперь расстаться с жизнью, как раньше просил его. Конечно, он интересовался в шутку, понимая, что рядом с Ольгой, мое настроение улучшилось, и я стал чаще улыбаться. Но на самом деле я не отказался от этой мысли насовсем. Просто хотел немного отложить момент, пока не доставлю Ольгу домой.

И вот, в один из морозных вечеров, когда мы отправились на охоту, Ольга осталась ждать нас дома. Каждую ночь она не ложилась спать до самого утра, пока мы не возвращались, и лишь потом засыпала рядом со мной. На этот раз, я думал, что будет так же.

Мы с Алексеем охотились по отдельности, нам так было удобней, и возвращались домой в разное время. Вот и сейчас, когда уже забрезжил рассвет, и небо стало светлеть, я одиноко шел к яранге, надеясь там увидеть друга. До нее оставалось совсем немного, как вдруг сердце, словно камнем, упало вниз. В глазах потемнело, и жуткий страх охватил все мое существо. Там что-то произошло, и я даже боялся предположить что именно. С бешено бьющимся сердцем, я пулей побежал вперед, не замечая ничего на своем пути. Кустов, сугробов и ледяных камней не существовало, и только отчаянно пульсирующая мысль, что надо спешить, не давала покоя.

Резко дернув шкуру, которая закрывала вход, я остановился, не в силах поверить в увиденное. Ольга с кровавой раной на груди, без чувств лежала на руках у Алексея. Увидев меня, он попытался что-то сказать, но лишь нечленораздельные звуки сорвались с его дрожащих губ. Я бросился к Ольге, подхватывая ее и пытаясь понять, что с ней произошло, но когда увидел, что рана нанесена острым предметом, пол под моими ногами закачался.

— Что случилось? — словно со стороны услышал я свой безжизненный голос.

— Это Ивнэ… я зашел в тот момент, когда она выкрикивала Ольге обвинения, что она забрала тебя у нее. Кричала, что она воровка, и ты не имеешь права быть с ней. А потом она резко замахнулась и ножом ударила Ольгу в грудь. Я даже не понял, что случилось. Ивнэ быстро выбежала прочь, а Ольга… Эта рана… Она прямо возле сердца…

Я его не слушал. Было слишком ясно, что с каждой минутой жизнь исчезает из любимой, которая без чувств лежала на моих руках. Горький спазм отчаянья сжал сердце, когда я понял, что теряю ее навсегда.

— Нет… Ольга… не умирай… ты нужна мне… я прошу тебя…

Но она была без сознания, и только хриплый стон срывался с полураскрытых губ.

— Я убью Ивнэ! — внезапно воскликнул Алексей, с бешенством и яростью — Как она могла сделать это?!

— Нет! — отчаянно закричал я, пытаясь его остановить, когда он собрался выбежать прочь — Не надо! Хватит смертей! Это наказание мне за всё зло, что я совершил!

— Прекрати, Михаил! Ты говоришь ерунду! Надо что-то делать!

Его голос слишком слабо доносился до моего воспаленного сознания. Я не сводил глаз с Ольги, бережно опустив ее на пол. И не было больше слов, только жуткая, сжигающая боль.

— Мы должны что-то делать! — снова закричал Алексей, призывая меня очнуться от оцепенения, которое внезапно охватило мое тело — Ты должен превратить ее, пока не поздно! Неужели не видишь, что она умирает!

— Я не буду превращать ее… — тихо прошептал я, продолжая с тоской сжимать руку любимой — Я никогда не пойду на эту подлость.

Алексей на какой-то миг замолчал, и мне показалось, что он меня понял. Но когда краем глаза я увидел движение и поднял голову, он со всей силы ударил меня по голове куском доски, которая непонятно откуда появилась в его руке. Я отлетел в дальний угол, больно ударившись, и на миг потеряв над собой контроль. В глазах потемнело, а когда я медленно поднялся, потирая ушибленное место, то не сразу понял этот маневр.

Те несколько секунд, которые оказались у моего друга, он не стал терять зря, и сделал то, к чему призывал недавно меня. Склонившись над Ольгой, Алексей вонзил зубы в ее нежную шею, отравляя организм.

— Нет!!! — закричал я, бросившись к нему, и отшвыривая в сторону, понимая, что опоздал — Как ты мог?! Зачем ты превратил ее?!

Но Алексей довольно улыбнулся, вытирая рот рукавом куртки.

— Я хочу, чтобы она жила! — с вызовом сказал он — Если хочешь отнять у нее жизнь — давай, пока она не превратилась полностью. Ты знаешь, как это сделать! Вот только я не могу смотреть, когда любимая девушка друга умирает у него на руках!

— Ты подлец! — яростно заорал я, сжимая кулаки, и приближаясь к Алексею — Я от тебя такого не ожидал!

И прежде, чем он ответил, я с силой ударил его кулаком по лицу так, что он упал. Но он не сопротивлялся, позволяя мне наносить ему удары снова и снова. Когда разум взял надо мной верх, и я отступил, тяжело дыша, Алексей весь в крови медленно встал, слегка шатаясь.

— Ты идиот! — воскликнул он, сплевывая кровь с разбитых губ — Ты же потом будешь благодарить меня! Я сделал за тебя твою работу! Теперь у тебя не будет угрызений совести, что ты сделал ее такой, как мы, и вы навсегда сможете быть вместе! Слышишь? Навсегда! Вам не надо будет расставаться!

— Я этого не хотел… — ошеломленно прошептал я, глядя на Ольгу.

Кровь больше не струилась из ее раны, и я знал, что яд подействовал

— Я не хотел, чтобы она страдала так же, как мы…

— Страдала? Да ты глупец! Почему ей страдать, если рядом с ней будешь ты — тот, которого она безумно любит? Да она будет счастлива, что я решил тот ребус, который ты сам для себя и нее придумал!

Я чувствовал себя ужасно опустошенным. Всё так резко изменилось, что я не знал, как реагировать и не мог принять новую реальность. Да, с одной стороны Алексей говорил правду, и Ольга бы непременно умерла, если бы он не вмешался. Не знаю, как я смог бы дальше жить после этой утраты… Наверное, никак… Но с другой стороны, я не мог принять того, что ее светлая душа загублена и она должна будет всю вечную жизнь провести во мраке… Эта была слишком сложная головоломка для меня, которую я не мог решить.

— Так что, до сих пор не хочешь, чтобы она стала одной из нас? — с вызовом спросил Алексей. Раны, которые я ему нанес в порыве гнева, уже затянулись, и он был снова в форме — Так чего ты ждешь, убей ее и избавь от жизни во тьме, ведь это единственное, что тебя беспокоит! А ты не думал, что она сама хотела пойти на всё, что угодно, лишь бы быть с тобой? Ты не додумывался спросить ее об этом?

Я непонимающе смотрел на него, а он так же громко продолжал:

— Конечно, не додумывался, ты ведь лучше всех знаешь, кому какой жизнью надо жить! А я вот спросил у нее не так давно, и знаешь, какой услышал ответ?

— Прекрати… Ты врешь. Она не могла сама согласиться!

— Еще как могла! Она просила меня несколько раз, пока ты не слышал, обратить ее, хотя очень хотела, чтобы это сделал ты! Она знала, что ты никогда не согласишься, и только я был ее надеждой! Но я не мог. Я тоже надеялся, что ты образумишься и сам превратишь ее! Но зря! Ты сегодня чуть не дал ей умереть, и всё ради дурацких, придуманных тобой ценностей!

Я устало сел на пол, обхватив голову руками. Нет, он не понимал меня. Алексей никогда не понимал, что я не хочу служить мраку и не мог позволить, чтобы Ольга тоже стала частью тьмы. Но теперь… Что мне делать теперь, когда это произошло? Могу ли я своими руками убить ту, которую люблю больше всего на свете? Конечно нет… Тысячу раз нет… Но как мне принять ее новую сущность? А может, превратившись, она уже не будет меня любить? Кто знает, что произойдет с ее организмом? Какой она будет — может такой же равнодушной, как Алексей?

Я мельком взглянул на Ольгу, которая слегка улыбалась во сне. Скоро, очень скоро она очнется. Нет, ничего не изменить. Всё будет, как будет. Значит, такой неожиданный поворот приготовила нам судьба…

Я резко встал и вышел на свежий воздух. Мне никого не хотелось видеть. Я должен побыть один, чтобы до конца понять всё, что произошло. Усевшись на белый снег, я долго смотрел вдаль — на горные вершины, тропы, деревья… Снег окутал мое сознание, парализовав его, и я не мог пошевелиться, просто рассматривая всё вокруг.

Спустя немного времени, я снова зашел в ярангу, резко остановившись. Прямо передо мной стояла Ольга. На ее бледном лице появилась нежная улыбка, едва она меня увидела. Она была прекрасна в своем новом образе, и я понимал, что всё так же люблю ее, не смотря на это иное.

— Михаил! — воскликнула она, подбегая и крепко обнимая меня за шею — Какое счастье, что мы теперь всегда будем вместе! Я готова была на всё, что угодно, лишь бы это случилось! Ты даже не представляешь, как я счастлива!

— Ольга… прости меня… я не хотел, чтобы ты стала такой, как мы…

Но она ласково дотронулась ладонью до моих губ, не разрешая больше ничего говорить.

— Тише… Зато я хотела… Я слишком тебя люблю… И безумно благодарна Алексею за его поступок…

Только сейчас я увидел, как мой друг с легкой улыбкой стоит в стороне, наблюдая за нами, а во взгляде его карих глаз пляшут знакомые веселые искорки.

— Ну что, думаю тебе, Михаил, надо отправляться на охоту. Леди скоро захочет есть, а мы с ней в заложниках у дневного света. Из нас только ты, счастливчик, можешь охотиться днем!

 Не знаю, может я делал что-то неправильно раньше, или действительно слишком переживал о выборе между светом и тьмой, но только сейчас я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. И мне это нравилось.

Эпилог

Вскоре мы втроем вернулись домой. Да, теперь я точно знал, где мой дом, в котором буду жить вместе с любимой. Он был в самом живописном месте на земле, которое я выбрал, когда был человеком. Ольга добавила в нем уют женской рукой, и я безумно рад, что этот дом теперь для нас. Я готов прожить здесь вечность, зная, что любимая всегда будет рядом. Она ничуть не изменилась после превращения. Ее нежное, любящее сердце было таким же чистым и прекрасным. И даже если нам придется на время оставить наш дом, чтобы побродить по миру, мы все равно будем возвращаться сюда. И всегда будем счастливы, потому что уже не одиноки.

Алексей тем же вечером заявил, что ему пора уходить. Вначале мы уговаривали его остаться, но он наотрез отказался, сославшись, что очень давно не пил крови молоденьких девушек. Хотя я думаю, он просто соскучился по свободе, которой ему так не хватало. Он слишком много времени провел в одном и том же месте, а я понимал, что его душе нужен простор.

— Куда ты отправляешься, опять на восток? — спросил я его перед уходом.

— Нет — ответил Алексей, улыбнувшись — Я там уже всё видел. Теперь хочу на юг. Говорят, там всегда тепло и никогда не бывает снега. Африка, Индия, Австралия… Да мало ли куда занесет меня бессмертная жизнь? Может быть, я тоже встречу какую-нибудь девушку, которую смогу полюбить. Хотя вряд ли. Любовь вампирам не свойственна, это только ты — бракованный экземпляр поддался этому чувству, да еще твоя девушка.

— Ты уже второй раз называешь меня бракованным — засмеялся я — У меня может развиться комплекс неполноценности.

— Это да, именно у тебя комплекс как раз развиться может.

Теперь смеялись мы оба. Я не хотел, чтобы Алексей уходил. Мне было приятно видеть рядом друга. Но с другой стороны — он был слишком свободен и независим, а я слишком влюблен в Ольгу, чтобы следовать за ним.

Мы расстались под яркою луною, пожав друг другу на прощание руки. Я смотрел на его невысокую, удаляющуюся фигуру, слегка улыбаясь. Он шел пружинистым шагом, насвистывая под нос веселую песенку. И хоть на сердце было немного тоскливо, я точно знал, что мы с ним обязательно увидимся. Может через двадцать лет, пятьдесят или сто. Время не имеет значения, когда у тебя впереди целая вечность.

[1]              — Ольга… Где ты?.. Иди скорее… Я прошу тебя… (франц.)

[2]           — Да, я уже иду! (франц.)