Последняя картина

Варвара расслабленно прислонилась боком к двери машины. Ее взгляд блуждал по пустынной заправке, пока она ждала своего парня Рому, который отошел в магазин купить еды.

Теплый летний ветерок нежно касался лица, а на ночном небе одна за другой вспыхивали яркие звезды, чью красоту можно лицезреть лишь в подобном тихом месте, вдали от огней города.

Пара неспроста затеяла путешествие и Варвара не могла себе позволить расслабленно наслаждаться красотами природы. Вокруг, на большом расстоянии друг от друга, разрозненно располагались мелкие населенные пункты, в которых пропажа людей за последний месяц стала частым явлением. Роман, как опытный охотник, предположил, что где-то в окрестностях обитает вампир. А Варвара, хоть и узнала о существовании монстров совсем недавно, решила последовать за любимым.

Шорох в кустах привлек внимание девушки. Там, куда не падал свет фонарей, похоже, притаился какой-то зверек. Спустя секунду наружу выбрался упитанный енот и побежал к мусорному баку. Брови Варвары приподнялись в умилении, изо рта вырвалось непроизвольное: «Ооу». Она впервые видела живого енота, издалека он походил на меховой шар.

«Я просто посмотрю, а потом вернусь к машине», —  промелькнула мысль.

Она медленно подкралась к животному, присела на корточки, спрятавшись в тени. Енот увлеченно перебирал разбросанные вокруг бака упаковки из-под еды, шуршал пластиковыми пакетами и не замечал присутствие наблюдателя.

Вскоре у Варвары затекли ноги. Она поднялась, разминая мышцы, как вдруг на ее глаза легла тяжелая мужская ладонь. Девушка нервно улыбнулась и спросила с волнением в голосе:

— Рома? Что ты делаешь?

Человек, не убирая руки, нагнулся к самому уху Варвары и прошептал:

— Извините меня. Пожалуйста, не кричите.

Кожа девушки покрылась мурашками, стоило прохладному дыханию незнакомца коснуться ее. Несколько секунд потребовалось Варваре, чтобы осознать всю серьезность ситуации. Конечно, она не собиралась слушаться мужчину и набрала в легкие побольше воздуха, чтобы позвать на помощь. Но рука переместилась с ее глаз и накрыла рот.

— Пожалуйста, не вынуждайте меня применять силу, —  вкрадчиво пробормотал незнакомец. —  Я не хочу причинять вам боль.

Варвара замерла и широко распахнутыми глазами смотрела перед собой, не в силах сдвинуться с места. Она чувствовала, как мужчина за ее спиной внимательно следил за каждым ее движением. Наконец, с толикой смущения в голосе он молвил:

— Прошу прощения.

Одним движением перекинул Варвару через плечо и, поддерживая за ноги, побежал.

Девушка болталась на плече мужчины, как мешок с картошкой. Мышцы ее спины вскоре заныли от напряжения, а кровь прилила к голове, отчего в висках возникла болезненная пульсация. Психика Варвары не выдержала стресса, она потеряла сознание, обмякнув на плече своего похитителя.

Медленно Варвара приходила в себя. Застонав от головной боли, она приложила ладонь ко лбу и с трудом приоткрыла глаза. Пространство маленькой комнатки, в которой она оказалась, освещалось единственной лампочкой, свисающей с потолка.

Варвара поднялась с узкой кровати, которая, неожиданно, оказалась весьма удобной благодаря мягкому матрасу и вороху подушек и одеял. От белого постельного белья пахло новизной, даже геометричность складок говорила о том, что его только недавно вынули из упаковки. Около кровати стоял по-простому сколоченный табурет, а в дальнем углу —  ночной горшок.

Окна в комнате не было, а подергав ручку деревянной двери, девушка убедилась, что она заперта. Единственный путь к свободе ей отрезали. Прислонившись ухом к шершавой поверхности, Варвара попыталась уловить какие-либо звуки, но с той стороны стояла тишина. Отстранившись, она принялась мерить шагами комнату. Телефон Варвары остался в машине, поэтому связаться с Ромой не получится. Но, несмотря на это, сердце девушки пылало уверенностью в том, что он обязательно ее отыщет.

Скрипнула щеколда и дверь в комнату приоткрылась, впуская высокого мужчину. Челюсть Варвары рухнула вниз от его необыкновенной внешности. Алебастровая кожа лица не имела ни малейшего изъяна и будто светилась изнутри. Прямой нос и четко выраженная линия подбородка —  ожившая мечта любого пациента пластического хирурга. В густых, здоровых волосах цвета пшеницы, даже в свете обычной лампочки, плясали золотые искорки. Их длина (чуть ниже плеч) не лишала незнакомца мужественности, а лишь навеивала флер аристократичной, старомодной элегантности. Уголок идеально симметричных губ приподнялся, когда мужчина заметил, как Варвара вовсю разглядывает его лицо. Взяв под контроль выражение лица, девушка посмотрела в ярко-голубые, словно замерзшая вода кристально чистого озера, глаза. Они взяли ее в плен и не позволили прервать контакт до тех пор, пока окончательно не разрушили понятие Варвары о красоте.

— Вам уже лучше? —  поинтересовался мужчина чарующим, ласковым голосом.

Он опустил взгляд и магия, удерживающая девушку, развеялась. Сглотнув ком в горле, она задала встречный вопрос:

— Зачем вы похитили меня?

— Чтобы вас спасли, —  ответил незнакомец.

Варвара непонимающе нахмурилась. Что-то в его облике не давало ей покоя. Он был слишком идеальный для человека.

— Ты в-вампир? —  заикаясь пробормотала девушка, делая шаг назад.

Мужчина не подтвердил ее догадку, но Варваре и так все стало понятно.

— Вы упали в обморок. Сейчас все хорошо? Я принесу воды и еды, чтобы вы как можно скорее восстановили силы.

— Какое тебе дело до этого?! —  вскричала Варвара, не выдержав. —  Если хочешь убить, то убивай сразу!

Вампир вздрогнул всем телом и нахмурился. Будто эти слова причинили ему сильную боль.

— Я не убью вас. И не причиню вреда. Поверьте.

— Ну, конечно, —  язвительно скривилась Варвара.

Прошло лишь несколько месяцев с тех пор, как она угодила в лапы другого вампира и не подоспей вовремя Рома, монстр убил бы ее. После того случая, страх перед ними поселился глубоко в подсознании. Возможно, именно из-за него Варвара потеряла сознание, когда ее похитил этот голубоглазый.

Девушка устало склонила голову и присела на кровать.

— Etes-vous indisposé?[1] —  заволновался вампир, протянув руку, но не решился коснуться.

— Что?

— Подождите минуту, я принесу вам попить.

Широкими шагами он покинул комнату, не заперев за собой дверь. Варвара выждала пару секунд и прошмыгнула следом, затаив дыхание и стараясь ступать максимально бесшумно. Быстро преодолев небольшой коридор, она увидела плотно зашторенное окно и уже представила, как выбирается через него наружу и бежит на встречу к Роме, но не тут-то было. Вампир бесшумно подкрался сзади и схватил Варвару за запястье. Девушка вздрогнула от боли в руке, и мужчина слегка ослабил хватку.

— Вернитесь в комнату, прошу, —  терпеливо произнес он.

В свободной руке он держал бутылку с водой и стакан.

Варвара понимала, что не сможет в одиночку одолеть вампира, но просто сдаться не могла. Для начала следовало разведать обстановку. Тот факт, что вампир до сих пор не причинил ей боли, вселял толику решимости.

— Мне нужно в туалет, —  буркнула под нос Варвара.

— Кхм, —  вампир неловко откашлялся. —  Я оставил в комнате специальный сосуд для этих нужд…

— Нет уж! —  девушка поежилась от стыда. —  В этом доме есть нормальная ванная комната?

Спустя несколько долгих секунд вампир со смирением произнес:

— Я провожу.

В ванной комнате под самым потолком располагалось небольшое окошко. Варвара разочаровано вздохнула. Даже со своим худощавым телосложением она не сможет пролезть в него. А вампир, стороживший по ту сторону двери, несомненно, сразу вбежал бы внутрь, услышав возню. Девушка вымыла руки, ополоснула лицо.

— Выглядите лучше, —  мягко улыбнулся вампир, когда Варвара предстала перед ним.

Он плавно махнул рукой, призывая девушку вернуться в комнату. Бредя по коридору со скоростью улитки, девушка разглядывала скудный интерьер.

— Как вас зовут? —  прервал молчание вампир.

— Варвара. И перестаньте «выкать».

— Я Николас. Надеюсь, пребывание в этом доме будет для тебя комфортным.

Они зашли в комнату и Варвара резко обернулась к мужчине. В его лазурных глазах вспыхнуло удивление, а на губах замерла вежливая улыбка.

— Ты действительно не причинишь мне вреда? —  с подозрением прищурилась девушка.

— Твой спутник —  охотник на вампиров, это мне известно. Вскоре он обнаружит это место.

Мужчина спокойно протянул стакан девушке, а когда та приняла его, открыл бутылку и наполнил его водой. Непринужденная изящность его движений заставила Варвару представить, как граненый стакан в ее руке превратился в хрустальный бокал, а вода —  в дорогое вино.

Николас продолжил:

— Прекрасная дама будет спасена, а зло побеждено.

— Ты хочешь умереть? —  прямо спросила девушка.

— Exactement[2], —  коротко ответил вампир.

— Почему бы просто не выйти на солнце?

— Я слишком труслив для этого.

Выражение его лица и интонация голоса показывали, что Николас искренен в своем признании, но Варвара напомнила о главном:

— В округе стали пропадать люди. Заговариваешь мне зубы невинными речами, хотя на деле являешься убийцей.

Густые брови вампира взлетели вверх. Он растеряно моргнул, а затем уверенно заявил:

— Я никого не убивал.

— Тогда чем ты питаешься? —  Варвара сделала большой глоток воды, смачивая пересохшее от волнения горло.

— Донорской кровью. Изредка я пробираюсь в больницы и краду несколько пакетов.

Заметив скептичный настрой девушки, он взял из ее рук стакан и поставил на табурет.

— Следуй за мной. Я храню кровь в подполе.

Варвара качнула головой в недоумении. Почему для Николаса так важно, чтобы она поверила ему? Он и впрямь не желает ей зла?

В подпол вела узкая деревянная лестница и стоило Варваре увидеть ее, как она тут же пошла на попетую. Перекошенные, обветшалые ступеньки не внушали доверия. Внизу горел тусклый свет и спуск выглядел так, будто вел в логово какого-то маньяка.

— Не бойся, я спущусь первым и помогу тебе, —  заверил Николас, когда почувствовал тревогу Варвары.

Он стал спускаться вниз по ступенькам, которые нещадно скрипели и прогибались под его весом. Встав обеими ногами на пол, вампир поднял взгляд на девушку. Варвара оглянулась через плечо. Интересно, успела бы она добежать до входной двери?

Николас словно прочитал ее мысли и предупредил:

— Если убежишь, я догоню и приведу тебя обратно.

— Эх.

Варвара начала медленно спускаться, не глядя вниз и не позволяя страху высоты подчинить свою волю. Она долго прощупывала каждую ступеньку, прежде чем поставить на нее ногу и перенести вес. Вдруг очередная доска жалобно заскрипела под ее ней и с хрустом сломалась. От неожиданности Варвара не успела уцепиться за лестницу и, зажмурившись, полетела вниз.

Николас легко поймал ее и поставил на ноги. Ощутив твердый пол, девушка открыла глаза и с благодарностью прошептала:

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Вампир легким движением расправил складки на своей простой черной рубашке и проследовал вглубь подпола. Там, около стены, стоял небольшой переносной холодильник. Николас открыл его и показал на содержимое Варваре:

— Вот. Пакеты с кровью.

— И правда.

Как бы ни хотелось поверить в невиновность Николаса, воображение продолжало услужливо рисовать тошнотворные сцены, в которых он с мрачным удовольствием пил кровь случайных жертв. Девушка отвернулась от холодильника, стараясь не зацикливаться на этом и начала рассматривать подпол.

Вскоре она обнаружила пару массивных деревянных ящиков.

— Что здесь?

— Мои картины, —  смущенно откликнулся Николас.

— Картины? Ты рисуешь?

Более внимательно оглядевшись по сторонам, Варвара заметила мольберт, накрытый ворохом тряпок так, что торчали одни ножки.

— При других обстоятельствах я вряд ли позволил бы тебе взглянуть на мои работы, но раз я все равно скоро умру, то почему бы и нет. Доставай, если хочешь, —  великодушно разрешил Николас.

Варвара не разбиралась в искусстве профессионально, но живопись всегда манила ее. Она много раз посещала галереи и выставки, где любила как слушать рассказы гидов об истории того или иного произведения, так и самостоятельно разглядывать картины и угадывать, какой смысл заложили в них авторы.

— Однако, лучше заняться этим завтра, —  добавил Николас. —  Скоро встанет солнце, и я засну. Тебе тоже следует отдохнуть.

Стоило ему сказать об этом, как Варвара ощутила резко навалившуюся на ее плечи усталость. Ее тянуло разглядеть детально каждую картину, но также сильно хотелось спать.

Подъем по лестнице дался девушке легче, чем спуск. Николас проводил Варвару до ее комнаты, подождал, пока она ляжет на кровать и прежде, чем удалиться, произнес:

— Faites de beaux rêves.[3]

До того, как он успел закрыть дверь, девушка второпях спросила:

— На каком языке ты говоришь? Красиво…

— Это французский. Мой родной язык.

Скрипнул металлический засов с той стороны двери.

Варваре снился необычайно яркий сон. В нем она тихо и незаметно наблюдала Николасом, стоящим перед мольбертом. Мужчину поглотило рисование, он не замечал ничего вокруг. На холст ложились невесомые мазки краски, цвета смешивались на палитре в завораживающем танце. Варвара чувствовала стыд за то, что следила за работой мужчины, но продолжала, словно околдованная. С каждой секундой все больше влюбляясь в изящные длинные пальцы, держащие кисть, в светлые блестящие волосы, небрежно завязанные кожаным шнурком и в душу, которую Николас вкладывал в свое творение. Женский образ постепенно проступал на холсте, с каждой деталью становясь все более живым.

Проснувшись, Варвара не могла вспомнить свой сон, как ни старалась. Ее мучило чувство сильного голода. Она не рассчитывала на то, что в плену ее будут кормить, но Николас оказался крайне заботливым похитителем. На табурете девушку уже ожидал пакет, доверху набитый фруктами. Взяв крупное красное яблоко, она рьяно вонзила в него зубы, отчего несколько капель сладкого сока потекли по рукам.

Занятая приемом пищи, Варвара не сразу заметила, что на полу около кровати в импровизированной вазе (обрезанной пластиковой бутылке) стоял небольшой букет полевых цветов. Бутоны их были в основном полностью закрыты, так как вампир рвал цветы ночью, но в воздухе все равно витал ненавязчивый, приятный аромат. Варвару это поразило. С каким чувствами собирал букет вампир? За полгода отношений с Ромой, она ни разу не получала от него цветов.

После короткого стука в дверь, Николас зашел в комнату:

— Здравствуй, Варвара.

Девушка поймала себя на мысли, что уже успела привыкнуть к обволакивающему тону его голоса с необычным акцентом.

— Привет. Спасибо за цветы. Но к чему это?

— Пусть тебя не обременяет этот подарок. Я всего лишь хотел сделать твое пребывание в этом месте более комфортным, —  легко пожал плечами вампир. —  Солнце село за горизонт. После того, как поешь и умоешься, мы можем спуститься в подпол, и ты оценишь мои творения.

Варвара нетерпеливо закивала головой.

И вот, спустя некоторое время, она стояла около ящиков и осторожно извлекала холст за холстом. Даже скромных познаний Варвары хватило для того, чтобы понять: некоторым из них не меньше сотни лет. Условия хранения явно не соответствовали нормам, и девушка поджала губы от досады. Эти произведения могли бы стать украшением любой крупной столичной выставки, но лежали никому не известные здесь, в пыльном подполе.

— Могу я узнать, как ты стал вампиром? —  боясь навлечь на себя гнев за излишнее любопытство, нерешительно спросила Варвара.

Но Николас и не думал злиться. Подняв глаза к потолку, он закусил нижнюю губу, погружаясь в воспоминания о прошлом.

— Это было в далеком тысяча восемьсот двенадцатом году. В возрасте двадцати лет меня призвали на войну.

— Ты воевал в армии Наполеона?

— Oui.[4] Из-за высокого роста меня определили в фузилеры. С другими мужчинами мы составляли две трети живой силы французской пехоты. Во время сражения находились в центре построения, принимали на себя основной огонь противника. Каждый раз я с уверенностью шел в бой, готовый отдать жизнь на благо страны. И каждый раз мне везло остаться в живых.

Николас умолк. Варвара как завороженная ждала продолжения рассказа.

— Сколько себя помню, я всегда любил рисовать. И даже на войне находил время для того, чтобы сделать зарисовку огрызком простого карандаша на мятом клочке бумаги. Товарищи всегда охотно подшучивали надо мной, но при этом не гнушались попозировать.

Вампир хмыкнул и уголки его рта приподнялись в ностальгической улыбке. Затем она потухла.

— Однажды ночью я столкнулся с незнакомцем, одетым в форму солдата. Он увидел мои рисунки и заинтересовался. «Будет жаль, если такой талант пропадет», —  сказал он тогда и впился в мою шею.

— Значит, так он обратил тебя? А что дальше?

— Дальше мне пришлось самостоятельно учиться жить в новой ипостаси. Одно было ясно —  я не мог продолжать воевать наравне со своими товарищами. Я стал монстром. Ночным призраком пролетал над неостывшим полем битвы и пил кровь у брошенных там мертвых солдат, кровь которых еще не успела остыть.

— Почему ты решил остаться в Российской империи, а не вернуться во Францию?

— После поражения на войне, многие французы отказались возвращаться на родину. Мне повезло. На окраине одного крупного города я нашел небольшую заброшенную художественную мастерскую и обосновался там. Потом встретил…, —  Николас осекся на полуслове и качнул головой. —  Неважно. Вот такая у меня история.

Варвара представила на мгновение мастерскую, в которой жил и трудился Николас. Деревянные панели на стенах и запачканный паркет. Старый, но крепкий мольберт в центре комнаты, разбросанные в ему одному удобном порядке инструменты… Отчего-то картинка так ярко всплыла в ее голове, что девушка почувствовала смятение. Возможно, она видела подобную мастерскую на каком-то фото?

— Спасибо за то, что поделился со мной такой личной информацией, —  Варвара в первый раз улыбнулась Николасу.

— Могу я попросить кое-что взамен? —  вампир вдруг задал вопрос.

— Смотря что, —  протянула девушка. —  Если это по поводу моей крови…

— Могу я написать твой портрет? —  перебил ее Николас.

— Что? Портрет? —  переспросила удивленно.

— Да!

— Зачем? Я совершенно не красивая.

— Mais non![5]

От волнения Николас перешел на французский и Варвара не понимала ни слова из того, что он говорил. Но судя по тому, как он восхищенно указывал то на ее волосы, то на подбородок, то на плечи, она предполагала, что он делал комплименты ее внешности.

Щеки девушки покраснели, и она прервала вампира коротким взмахом руки, заявив:

— Ладно, я согласна!

— Merci![6] От твоей обворожительной улыбки у меня сильнее забилось сердце. Мне не терпится начать писать!

— Однако, успеешь ли ты закончить до того, как явится охотник?

Варвара мысленно корила себя: «Надо спуститься с небес на землю. Что за чувство привязанности у меня зарождается к этому монстру? Скоро Рома найдет этот дом и освободит меня, а Николаса прикончит!»

Между тем, мужчина ответил на ее вопрос, не теряя приподнятого настроения:

— Может да, а может и нет. В любом случае, я хочу, чтобы ты забрала портрет себе на память. В качестве моего предсмертного подарка.

Не давая Варваре и шанса опомниться, он быстро проскочил мимо нее и уже с верхней ступеньки лестницы крикнул:

— Я отойду ненадолго. Оставил растворитель для краски наверху. Никуда не уходи!

Варвара покачала головой, стоило Николасу скрыться. Своим нетерпением он напоминал мальчика-подростка.

Решив занять себя просмотром картин, девушка продолжила перебирать холсты, внимательно изучая каждый. Больше всего ей нравились нарисованные Николасом портреты. Неважно, что он использовал —  плотные масляные краски, податливый черный уголь или полупрозрачную акварель —  лица людей всегда получались полными жизни.

Практически на дне одного из ящиков Варвара обнаружила картонный тубус. Современный атрибут так сильно контрастировал с содержимым ящика, что руки сами потянулись обследовать его. Все произведения имели какие-либо следы износа. Время не пощадило ни одну картину и даже самые яркие краски блекли и осыпались. Но то, что хранилось в тубусе, Николас явно хотел сохранить в целостности. Варвару раздирало любопытство: что же там могло быть? Пейзаж его места рождения? Портрет матери или отца? А может, автопортрет, написанный в юности?

Варвара долго пыталась открыть крышку тубуса. Когда ей это удалось, она аккуратно достала холст, но не успела развернуть его до конца, так как в подпол спустился Николас. Только завидев в руках Варвары картину, вампир сразу же отнял ее.

— Это личное, —  в его голосе впервые послышалось грозное предостережение.

— Извини, я не знала. Мне просто стало любопытно, —  округлила глаза Варвара. —  Если нельзя, я не буду смотреть.

— Спасибо, —  коротко поблагодарил Николас и убрал холст в тубус.

Варвара хотела вернуть дружелюбную атмосферу и вскоре ей это удалось. Она хвалила картины Николаса, рассказывала о галереях, в которых успела побывать, и вампир расслабился, слушая ее болтовню.

— Кстати, тут ведь довольно темно. Тебе удобно будет рисовать?

— У вампиров зрение намного лучше, чем у людей. Не беспокойся. Лучше присядь-ка вон там, —  Николас указал на табурет, который он перенес на середину комнаты.

Пока устраивалась, Варвара искоса наблюдала за мужчиной, занимающимся установкой мольберта, креплением холста на подрамнике, подготовкой масляных красок.

— У одной девушки, которую я знал, были такие же прекрасные зеленые глаза, как у тебя, —  сказал Николас, вставая перед пустым холстом.

— Надо же. Какой была эта девушка?

— Умной и стеснительной.

Вампир начал рисовать, всем своим видом показывая, что не настроен на дальнейший разговор. Варвара некоторое время ерзала на стуле, не зная, какую позу лучше принять, но в итоге просто расслабилась и села так, как удобно. «Надеюсь, Николас исправит на портрете мои ссутуленные плечи».

Примерно раз в час мужчина разрешал Варваре встать и размяться. Девушка предпринимала попытки взглянуть на картину, но Николас категорично заявлял, что не хочет показывать незавершенное творение.

— Прошу, нарисуй меня красивой, —  причитала Варвара. —  Убери эту дурацкую родинку над верхней губой. И волосы можно сделать более густыми.

— Я не намерен убирать родинку, —  вампир был непреклонен. —  Elle est charmante.[7]

— Ты сделал мне комплимент? —  уточнила девушка.

— Да. Каждый из людей по-своему прекрасен, поверь моему многолетнему опыту художника, —  лукаво подмигнул Николас. —  Прими себя такой, какая ты есть.

Варвара неопределенно хмыкнула в ответ. Николасу легко говорить —  он живое произведение искусства. Но как можно спокойно принять родинку, из-за которой все детство дразнили одноклассники? Или худощавое тело без даже мало-мальских изгибов там, где им следует быть? Рома пару раз вскользь отмечал у нее отсутствие женственности. С комплексами еще возможно начать бороться, но как понять, чего не хватает любимому человеку?

Впрочем, лесть красавчика-вампира, который живет на свете больше двух сотен лет, оказалось слушать довольно приятно.

Спустя долгие часы, когда перерывы перестали помогать Варваре сбросить усталость, Николас решил заканчивать работу. Он чувствовал приближение рассвета и волнами накатывающую слабость.

Лежа на кровати перед сном, Варвара задумалась о том, что успела разглядеть на холсте, лежащем в тубусе. На нем оказалась изображена молодая девушка с длинными каштановыми волосами, уложенными в пышную прическу под модной шляпкой с перьями. Большего разглядеть не удалось, но портрет, выполненный масляными красками, несомненно, сохранился лучше остальных картин.

Под закрытыми веками Василиса сама дорисовала образ девушки и получилось так хорошо и детально, словно она уже когда-то видела ее вживую, собственными глазами.

Следующим вечером, когда Варвара заняла свое место перед мольбертом, Николас сразу заметил ее плохое настроение:

— Что-то не так?

— Ты принес меня в это место три ночи назад. Я уверена, что Роман скоро найдет его и…, —  Варвара покачала головой, признаваясь. —  Мне жаль, что так все закончится. Ты хороший человек. Точнее, вампир.

— Впервые за долгое время кто-то переживает за меня, —  с благодарностью откликнулся Николас. —  Я успел позабыть, какого это.

— Может, тебе сбежать, пока не поздно? Продолжай жить.

Варвара наблюдала за тем, как расцветает на лице мужчины выражение светлой печали.

— Моя жизнь всегда была наполнена любовью. Любовью к семье, к родному дому, к боевым товарищам, к рисованию. Но главнее всего —  к единственной женщине, —  рассуждал Николас. —  Я устал жить в мире, где ее нет. Я жил ради любви и готов погибнуть ради нее.

Увидев немой вопрос в глазах Варвары, вампир улыбнулся:

— И почему я готов рассказать тебе все, что попросишь? Наверное, из-за того, что ты первый человек, который за долгое время отнесся ко мне с теплотой. К слову, твой портрет —  это моя тысячная работа.

— Не может быть! —  воскликнула девушка. —  Ты нарисовал так много картин? Но в ящиках лежит намного меньше.

— Среди этой тысячи весомую часть составляют простые карандашные зарисовки. Я не посчитал нужным сохранить их. Путешествовать с увесистым багажом трудно, —  объяснил Николас. —  Не хочу бахвалиться и называть все свои произведения гениальными. Но твой портрет —  это моя последняя картина.

— Что ты имел ввиду, когда сказал, что готов погибнуть ради любви?

Вампир улыбнулся нетерпению Варвары и начал рассказ.

Поздней весной тысяча восемьсот тринадцатого года Николас обосновался в своем новом доме, на первом этаже которого располагалась художественная мастерская. Дни он проводил в подвале, прячась от солнечного света, а по ночам посвящал время живописи.

В одну из таких ночей, в мастерскую вошли две женщины. Они не торопились представиться, а лишь молча наблюдали за работой Николаса из тени, вызывая таким поведением у него смешанные чувства.

— Добро пожаловать! —  громко возвестил он, отрываясь от своего занятия с недовольством, по большему счету.

Сердца барышень забились чаще, стоило им понять, что их раскрыли. Одна из них смело шагнула вперед, представ перед взором Николаса в изящном голубом платье в кружевах, опоясанном широкой лентой чуть ниже груди. Стукнули по полу невысокие каблучки белых атласных туфелек.

Благодаря обостренным чувствам, вампир расслышал тихий скрип корсета при ее дыхании, уловил аромат духов. Грациозность, осанка и даже взгляд выдавал дворянское происхождение девушки.

Служанка нагнулась, чтобы поднять с пола теплую шаль, соскользнувшую с плеч своей хозяйки. Николас быстро оценил ее непримечательную внешность и вновь обратил взор на девушку в голубом платье.

— Мы ехали с бала, но у кареты сломалось колесо, —  поделилась та. —  Разрешите переждать немного здесь? На улице довольно прохладно.

— Хорошо, —  согласился Николас. —  Однако у меня нет для вас даже чая.

— Ничего страшного. Я развлеку себя просмотром ваших картин. Меня зовут Александра.

Прядь каштановых волос выбилась из ее высокой прически и легла на шею тонким завитком. Вампир тяжело сглотнул слюну.

— Николас.

— Вы родом из Франции? —  догадалась Александра. —  Ваш акцент даже более яркий, нежели у моего учителя французского.

Пройдясь мимо нескольких картин, краска на которых еще не успела высохнуть, она молвила:

— У вас талант. Могу я заказать портрет?

— Боюсь, что нет. Я пишу только по ночам, а такой молодой девушке не стоит покидать дом в позднее время, —  отказал Николас.

Он взял в руку толстую кисть и стал крутить между пальцами, пытаясь отвлечься от вида белоснежной кожи шеи с темным завитком.

— Очень жаль, —  протянула Александра.

Легким движением она помахала рукой перед лицом, словно ей вдруг стало жарко.

Древко кисти, которую слишком сильно сжал вампир, с треском сломалось.

— Ах! —  воскликнула от удивления девушка.

Она посмотрела на ладонь мужчины, усыпанную щепками и потянулась, чтобы помочь стряхнуть их.

— Осторожно, —  предупредил Николас, но поздно.

Крупная щепка проколола мягкую ладонь Александры и из ранки вытекла капелька крови.

— Ой, как же так! —  заголосила ее служанка.

Время для Николаса остановилось. Поле зрения сузилось лишь до алой капли, стекающей вниз по коже. Вот-вот она упадет на пол, и он не мог позволить этому случиться. Инстинкты вампира, которые Николас еще не научился контролировать, взяли верх, и он припал губами к ладони Александры.

Ее глаза расширились от удивления, но она не попыталась оттолкнуть от себя вампира. Служанка же выглядела так, словно вот-вот лишится чувств.

К счастью, Николасу самому удалось вернуть ясность ума спустя несколько глотков крови.

— Что же я наделал? —  отшатнулся он в сторону.

— Теперь вы у меня в долгу, —  болезненно улыбнулась Александра. —  Василиса, подай платок. Я вернусь сюда через три дня, и вы начнете писать мой портрет. Аu revoir![8]

После их ухода Николаса мучал выбор: остаться или убежать. С одной стороны, он боялся, что его истинную сущность раскроют, но с другой, его привлекала возможность вновь увидеться с девушкой. В итоге, он решил остаться.

Александра вместе со своей преданной служанкой Василисой действительно вернулась через три дня. Она не стала напрямую шантажировать вампира, но он без труда разглядел ее помыслы, кроющиеся за милой улыбкой.

Каким-то образом, ей удавалось ускользать из дома незамеченной и проводить ночи с Николасом. Постепенно они узнавали друг друга. Девушка особенно любила слушать о жизни Николаса после превращения в вампира, поражаясь его силе, красоте и непоколебимому здоровью. Сближаясь с Александрой, вампир сам не заметил, как влюбился в нее.

Когда последний штрих на портрете был завершен, Николас не позволил девушке забрать его:

— Я спрячу портрет, ради уверенности, что скоро состоится следующая встреча, —  вдохновенно произнес он. —  Je vous aime.[9]

Александра ласково улыбнулась и на секунду припала к груди Николаса, окружая его облаком сладких духов. Хрупкая фигура утонула в объятиях.

— Мне пора. Обещаю, что скоро вернусь.

Василиса, обычно незаметная и молчаливая, пропустила вперед свою хозяйку и на пороге обернулась к Николасу. Мужчина удивленно поднял брови в ожидании, но служанка лишь на мгновение остановила взгляд своих ярких, точно изумруд, глаз на его лице и последовала за Александрой.

Николас задумался о том, чтобы в качестве благодарности за сохранение своего секрета написать карандашом на бумаге портрет Василисы. Простая красота ее загорелого лица со следами усталости, собранные в тугую косу рыжие волосы и точки-веснушки на носу контрастировали с благородной, ухоженной внешностью Александры.

Спустя два дня, когда краски на портрете любимой высохли, Николас спрятал его в подвале. Той же ночью к нему явилась Александра. Одна, без сопровождения. Завидев Николаса, она тут же бросилась к нему со слезами на глазах:

— Что же теперь будет, mon cher[10]? Папенька хочет отдать меня замуж.

— Тогда нам нужно сбежать! —  взволнованно ответил Николас.

— Ах, я хочу навсегда остаться с вами, —  Александра упала на колени. —  Сделайте меня подобной вам. И никто нас не разлучит.

— Вы правда хотите этого?

Увидев решимость в глазах девушки, вампир склонился к ее шее и острыми клыками прокусил кожу.

В ту же секунду дверь в мастерскую распахнулась и внутрь, разъяренный, словно бык, влетел мужчина средних лет, в военном мундире.

— Что ты сделал с моей дочерью? —  взревел он.

Николас заметил пистолет в его руках. Подняв заряженное оружие, отец Александры направил его на Николаса.

— Нет! —  за секунду до выстрела, Александра наклонилась над вампиром, заслонив от пули.

Николас уставился на обмякшее бездыханное тело девушки в своих руках и издал вопль ужаса. «Она не успела превратиться!», —  набатом звучала в голове мысль.

Вновь раздался выстрел. Кровь потекла по голове Николаса, его светлые волосы мгновенно окрасились красным, а веки налились свинцом.

Мужчина не умер от выстрела в голову, хоть со стороны и выглядел как труп. Его сердцебиение замедлилось, а дышать он и вовсе перестал. Отец Александры мельком проверил его состояние и занялся дочерью.

Вскоре Николас остался один. Глаза его все еще оставались закрыты, уши заложило, а из-за пропитавшего все вокруг запаха крови, он не мог полагаться даже на обоняние. Его рана регенерировала болезненно и очень медленно. Но сильнее всего страдала душа. Образ убитой Александры то и дело возникал перед внутренним взором, но он гнал его прочь, предпочитая наслаждаться воображаемыми картинами счастливого будущего, которого их лишили.

Предоставит ли им судьба второй шанс? Фантазии завели Николаса так далеко, что ему показалось, будто он слышит голос любимой: «Моя душа всегда будет искать встречи с вами. Нарисуй тысячу картин и тогда мы увидимся вновь».

Постепенно органы чувств мужчины восстановились, а следы от выстрела в голову исчезли. Не осталось даже крохотного шрама. Открыв глаза, Николас приподнялся на полу, не чувствуя боли.

Он решил продолжать жить с целью нарисовать тысячу картин, лелея мечту вновь встретиться с Александрой.

После рассказа Николаса Варвара чувствовала себя потрясенной до глубины души. Будто она услышала одновременно самую чудесную и самую печальную сказку о любви. Ее рот приоткрылся, но оттуда не вылетело ни звука. Девушка не могла подобрать слов, чтобы описать всю гамму чувств, одолевавших ее.

Но вампир будто и не ожидал от нее бурной реакции. Он приблизился к мольберту, взял в руку кисть и ровным голосом произнес:

— Как ты понимаешь, я нарисовал тысячу картин, но так и не встретил свою любимую. Эти слова были лишь плодом моего воображения и ни за что не станут явью. Продолжим?

Варвара обхватила себя руками, чувствуя легкую дрожь.

«Я не хочу, чтобы Рома нашел меня! Не хочу, чтобы Николас умирал!»

— Почему ты плачешь? —  спохватился мужчина и, бросив кисть, за секунду подлетел к ней.

— Я плачу? —  переспросила Варвара.

Николас присел перед ней на корточки и медленно поднес ладонь к ее лицу. Указательным пальцем смахнул слезинку со щеки.

— Не знал, что моя история так тронет тебя.

Варвара опустила голову ему на плечо. Некоторое время они сидели так, но затем одновременно вздрогнули, услышав звук распахнувшейся двери.

— О нет! —  всхлипнула Варвара.

— Ничего. Все так, как и должно быть, —  попытался успокоить ее Николас.

Заскрипела лестница, ведущая в подпол. Спустившись вниз, Роман обнаружил свою девушку повисшей на вампире. Рыдания сотрясали ее грудь. Охотник опешил на мгновение, но потом вновь сосредоточился на деле.

Николас силой разжал руки Варвары, которая не хотела его отпускать и все цеплялась за одежду. Затем поднялся и встал перед Романом. Разница в их росте была минимальна, но все же вампир выглядел более стойким и величественным, по сравнению с оппонентом.

— Делай, что должен, —  сказал Николас и развел руки в стороны.

Роман вытащил из чехла, прикрепленного к поясу, мачете и широко размахнулся, намереваясь одним ударом снести вампиру голову.

— Прощайся с жизнью. Ах да, Александра передает привет.

— Как же глупо было говорить это перед ударом, —  симпатичная молодая девушка вышла из-за спины Романа. —  Мы же не кино снимаем.

Все внимание Варвары было сосредоточено на мужчинах, поэтому она даже не заметила, как незнакомка спустилась в подпол. Переведя взгляд на Николаса, она с облегчением выдохнула, когда поняла, что он рукой остановил мачете в паре сантиметров от шеи. Лезвие порезало его плоть до костей, но он даже не поморщился от боли. Выражение его лица было словно он встретил призрака.

— Александра! Ты, наконец, нашла меня! —  голубые глаза засветились восторгом.

— Я и не теряла. К сожалению, —  съязвила в ответ та. —  Почему ты продолжал спокойно жить без меня все эти двести с лишним лет? А сколько слов любви нашептывал. Хотя, ты всегда был мягкотелым хлюпиком.

— Что ты такое говоришь…, —  все еще продолжая улыбаться спросил Николас.

Роман смотрел на мачете и, кажется, начинал осознавать, что убить вампира по-простому теперь не получится.

Варвара судорожно вздохнула и взгляды присутствующих обратились к ней.

— Ты! —  выкрикнула Александра и пальцем указала на девушку. —  По глазам узнала. Значит, переродилась спустя столько лет. Похоже, тебе суждено каждый раз умирать от моей руки!

— Переродилась… умирать…, —  прошептала Варвара.

Взгляды девушек схлестнулись. Варвара почувствовала, что ее будто затягивает какой-то водоворот. Спина выгнулась, глаза закатились, и среди черноты замелькали разрозненные сцены из далекого прошлого.

— Он такой красивый, —  мечтательно вздохнула Александра. —  Только с характером не повезло. Слишком сладкий и совсем не мужественный.

Варвара расчесывала ее длинные каштановые волосы и тоже думала о Николасе. Только совсем в ином ключе.

— Василиса, ты слушаешь? —  недовольно спросила хозяйка.

— Да, да!

Стоя перед одной из картин Николаса, Варвара представляла, какое это счастье —  позировать для него. Может, она и сама когда-нибудь удостоится такой чести.

— Нравится? —  послышался рядом глубокий, бархатный голос.

— Ох, —  Варвара вздрогнула от неожиданности. —  Очень! Только я ничего не понимаю в этой, как ее… живописи.

— Василиса, я знаю, что вы умная девушка и все схватываете на лету. Когда наши с Александрой разговоры заходят об искусстве, вы всегда внимаете им и даже шевелите губами, повторяя незнакомые слова. Ваша душа чиста и прекрасна.

Варвара смущенно потупила взгляд, ее щеки заалели от похвалы.

— Хозяйка! —  в панике воскликнула Варвара. —  Вам нельзя сегодня идти. Ваш папенька очень злой. Заметит, что вас нет дома и пиши пропало!

— Я все равно пойду! Есть у меня одна интересная мысль, —  коварно улыбнулась Александра.

Варвара поджала губы, а затем всплеснула руками:

— И пусть! Вы любите друг друга! Даже если хозяин прикажет бить меня, я ни за что не расскажу куда вы направились!

Александра подошла к своей служанке и взяла ее за руки. Варвара улыбнулась, решительно кивнув головой. «Ни за что вас не выдам!», —  горели ее глаза.

— Ну почему же, —  мягко сказала Александра. —  Расскажи папеньке. Расскажи, куда я пойду. Да про любовь нашу великую.

— Но как же…, —  замялась Варвара. —  Что же будет с ним?

— Василиса, —  тон голоса хозяйки изменился. —  Делай так, как я сказала. Поняла?

— Д-да, —  запинаясь, склонила голову служанка.

Глядя на лежащего на полу в луже собственной крови мужчину, сердце Варвары наполнилось болью и отчаянием. Она никогда не смогла бы признаться в своих чувствах, но она горячо любила его. С их самой первой встречи. Неважно, кем он был. Его забота, теплый взгляд и добрый голос, пусть и были обращены другой, всегда заставляли девушку трепетать. Короткие разговоры она прокручивала в голове, лежа без сна, а перед встречами всегда особенно тщательно заплетала волосы в косу.

— Я люблю вас, —  прошептала она, опустившись на колени перед Николасом. —  Когда-нибудь хочу снова вас увидеть. Возможно, если вы напишете тысячу картин, мое искренне желание осуществится. Моя душа всегда будет искать встречи с вами.

— Молодец, Василиса, —  услышала служанка голос, который никогда больше не думала услышать.

— Хозяйка? —  испуганно попятилась Варвара. —  Вы ведь почили… И похороны провели…

— Это и было моей задумкой, глупая, —  произнесла Александра с издевкой. —  Николас обратил меня. Только вот сам не умер, но это вина не твоя, а моего папеньки. Ты выполнила то, что я приказала. Назвала ему место наших с Николасом встреч.

— Неужели вам совсем не жаль? А любовь? —  прижала руку к сердцу Варвара.

— Не любила я его, —  сказала, как отрезала Александра. —  Он меня —  да. А я с таким мужчиной жизнь бы не связала. Но вот ты…

Девушка угрожающе подступила к служанке.

— Я видела, как ты смотрела на него. Как поправляла одежду и волосы. Влюбилась?

— Да вы что, как же можно…

— Не могу я оставить тебя живой, Василиса. Вдруг побежишь к любимому, да расскажешь все обо мне? Не обессудь. Я мучаюсь жаждой.

Варвара коротко вскрикнула, когда острые клыки порвали кожу на ее шее. Раздались чавкающие звуки и вскоре свет для нее померк.

Варвара хватала ртом воздух словно только что всплыла со дна глубокого озера. Стук сердца грохотал в ушах.

— Наконец-то! —  закричал Роман. —  Надо выбираться, шевелись!

Девушка почувствовала жар, опаливший ее кожу. Дышать становилось все труднее.

— Что происходит?

— Я поджог растворитель для его красок, —  Рома указал на вампира.

Николас сидел на полу, крепко обхватив руками брыкающуюся Александру. Она приказывала ему отпустить ее, но мужчина и слушать не хотел. Его глаза неотрывно смотрели на Варвару. «Я вспомнила», —  одними губами произнесла она. Вампир кивнул и нежно улыбнулся. Разъяренной Александре не хватало сил, чтобы справиться с хваткой Николаса, но она не оставляла попыток выбраться. Кусала и царапала его руки.

— Да пойдем уже, пусть умирают, —  тряхнул Варвару Роман. —  Скоро лестница сгорит!

Ведомая под локоть девушка, не думая, последовала за ним, но вдруг опомнилась:

— Картина!

Подбежав к мольберту, она схватила портрет и через секунду на том месте полыхнул огонь.

Роман поднялся по лестнице первым и сверху протянул руку, чтобы помочь Варваре подняться. Девушка оглянулась, в надежде увидеть Николаса, но огонь уже распространился по всему подполу. Лестница с громким треском обрушилась под ногами Варвары, благо, Рома успел схватить ее за шиворот.

Выбравшись на улицу, Варвара долго не могла прийти в себя. Приехали пожарные и скорая. Их с Ромой госпитализировали в больницу из-за ожогов. Но даже в машине скорой помощи девушка не выпускала из рук свой портрет.

— Я хочу расстаться, —  заявил Роман после того, как их выписали.

— Хорошо, —  легко согласилась Варвара.

Роман не ожидал столь молниеносного ответа, но сумел скрыть свою уязвленность за маской равнодушия.

— Что, променяла меня на вампира?

— А ты сам? —  задала встречный вопрос девушка. —  Почему сразу не убил Александру?

— Это не… Кхм, ты ничего не понимаешь, это другое, —  Рома почесал затылок.

— Что ж, тогда давай больше не будем вмешиваться в дела друг друга, —  подытожила Варвара.

Несколько месяцев в нее ушло на то, чтобы оправиться от случившегося. Ожоги почти зажили и больше не причиняли боли. Она устроилась на хорошо оплачиваемую работу. Новая съемная квартирка на первом этаже новостройки радовала свежим ремонтом и тихими соседями.

Однако и дня не проходило у Варвары без мыслей о Николасе. Свой портрет, хоть и незаконченный, она поместила в раму за стекло, поставила на самое видное место в комнате и разглядывала каждый день. Картина отражала то, как девушку видел художник. Родинка над верхней губой больше не казалась уродливой. Волосы, хоть и находились в беспорядке, выглядели густыми и блестящими. Не слишком пухлые губы сложились в искреннюю, очаровательную улыбку. Но глаза —  зеркало души —  пожалуй, удалось написать лучше всего.

Ночью Варвару разбудил какой-то посторонний звук. На ее окна еще не установили решетки, поэтому она подумала, что кто-то забрался к ней в квартиру и не на шутку перепугалась. Схватив мобильный телефон, она набрала «102», но решила все-таки найти источник шума.

Мужская фигура стояла к ней спиной и разглядывала портрет. Высокий рост, длинные светлые волосы, широкие плечи, прямая спина… И ласково шепчущий голос:

— Вместе с тобой я хочу написать еще одну картину. Картину нашего будущего.

[1] Вам нездоровится? (Фр.)

[2] Именно (Фр.)

[3] Приятных снов. (Фр.)

[4] Да. (Фр.)

[5] Вовсе нет! (Фр.)

[6] Благодарю! (Фр.)

[7] Она очаровательна. (Фр.)

[8] До свидания! (Фр.)

[9]  Я вас люблю. (Фр.)

[10] Мой милый (Фр.)