Смерть вампира

«Карабины Savage — лучший выбор, который

вы можете сделать, отправляясь на охоту».

 

Все знают, что вампиры бессмертны. Но каждый вампир знает, что однажды умрёт.

Понимала это и Вивьен.

Она стояла на самой высокой башне родового поместья Крайнайт, облокотившись на парапет, и вглядывалась сквозь свистящую метель и голые ветки сада на дорогу: не покажется ли огонёк путника? Нет. Пока нет.

Дом был старый, намного старше самой Вивьен, но отлично сохранился. Его построили на совесть и заботились поколениями: нигде не скрипело дерево, не крошился камень, не было треснувших стёкол и сквозняков. У хозяев не было причин жаловаться на прислугу, а у тех — на хозяев, все жили в тепле и сытости. Гости получали чистые и свежие комнаты, а приезжали они нередко: семейство было гостеприимным, хоть и обходилось без шумных балов. Даже сейчас дорожка до ворот была подметена и доступна для кареты.

Сами Крайнайты хуже справлялись с течением лет: род иссякал. Болезни, войны, опала близких выкосили многих из семьи, и к этому году в ней осталось всего четверо — Джон и Кристина Крайнайт и их дети Майкл и Джордж, двадцати и шестнадцати лет. Леди была достаточно молода, чтобы суметь понести ещё, хотя, конечно, вместе с лордом она уже рассчитывала на внуков. Этот запах добрых ожиданий…

Вивьен любила аристократов, как и роскошь. Всегда чистые и приятно пахнущие, в красивой одежде, богатых домах. Едят из дорогой посуды, смакуют редкие вина, не размахивают руками. Дворян можно вкушать не спеша, в шикарной постели или на софе, при желании — цедить всю ночь и слушать комплименты. Единственное неудобство такого рациона было то, что аристократы могли себе позволить нанять охотника.

 

…Дин Сэвидж был хорош в своём деле. Он умел выследить и устроить засаду, вступить в прямую схватку и выйти из неё живым, и его карабин не знал осечек. К охотнику привязалось прозвище Смерть вампира, и он не возражал, потому что только в этом видел своё предназначение. Дин рано потерял родителей, их убили у него на глазах, и пока другие дети на его улице осваивали ремёсла или воровство, он внимал священникам, наёмным бойцам и свидетелям вампирских бесчинств. Дин отлично изучил врага, в том числе наблюдая лично и выжидая, стал верующим настолько, что латынь из его губ стала оружием, и, разумеется, стрелял без промаха.

 

Три недели назад Вивьен ещё не была гостьей, она ходила снаружи, ползала ночью по стенам и выбирала удобный момент и ситуацию, чтобы пробраться внутрь. Был конец ноября, дожди кончились, но было всё равно мокро и холодно. Везде куда ни падал взгляд лежали рыжие, коричневые и почерневшие листья. Вивьен проводила сонные дни в каретном сарае в глубине сада и очень хотела перебраться, наконец, под уютную крышу.

Она исследовала поместье снаружи и во дворе, подслушивала везде, где раздавались голоса или шёпот, досадливые кряканья или удовлетворённые вздохи. Она изучала отношения семьи и их жалобы, собирала слухи и выжидала. И в один ветреный вечер под окнами столовой, за ужином, услышала, что старшего сына недавно бросила невеста. Майкл был мрачен, на расспросы матери отвечал скупо. Отказался пробовать десерт. А перед уходом к себе он плеснул себе вина и сказал:

— Любовь — это химера, которая разрушает жизнь людей.

Бросил бокал на каменные плиты и вышел. Вивьен последовала за ним, цепляясь за щели блоков и виноградник, сливаясь со стеной и перепрыгивая с балкона на балкон, пока не приблизилась к его покоям. Молодой Крайнайт высунулся из окна, и ледяной ветер трепал его кудрявые волосы. Расстёгнутая рубашка дразнила открытой кожей, нахмуренные брови выдавали задумчивость и рассеянность. Майкл потянулся далеко наружу, наслаждаясь холодом.

Вивьен не нужно было другого приглашения, чтобы атаковать. Лёгкий прыжок — и через секунду её рот наполнился кровью, кровью юноши с горечью любовных страданий, и вампирше этот вкус показался восхитительным. А когда трапеза иссякла, Вивьен взяла его кинжал, скрыла следы от укуса и втолкнула тело обратно в комнату. Простой человек не отличит от самоубийства, а Вивьен нужно было спокойствие в поместье — пока.

Дину Сэвиджу недавно исполнилось пятьдесят два. Крестьянин в этом возрасте сед, горбат и болен, аристократ толстеет и пожинает плоды вредных привычек. Опытный — и достаточно удачливый — охотник же только матереет. Большая часть побед уже позади, но впереди ещё немало лет, когда его имя вгонит в дрожь ночных тварей. Тренированное тело не подводило, азарт уже не толкал его на безрассудство, движения стали скупыми и точными. Ничего лишнего. Только то, что неизбежно приведёт к смерти вампира.

 

Через неделю после смерти брата к Карнайту-младшему приехали гости. Они давно запланировали встретить Рождество вместе, а семья скрыла гибель Майкла: по легенде, он уехал в другую страну лечить душевные раны. Ожидаемо, ведь самоубийство не только грех, но и позор семьи.

Когда Вивьен заметила подъезжающий поезд из карет, то торжествующе улыбнулась. Очень просто притвориться одной из приглашённых, особенно когда хоть немного владеешь гипнозом. Взяв легенду о сломанной кибитке и утопленном сундуке с вещами, Вивьен остановила последнюю карету и убедила молодых женщин в ней принять её к себе. В простой беседе выяснилось, что одна из них дворянка, а вторая — служанка, и что количество гостей давно известно. Лишний человек бы вызвал много вопросов — когда Вивьен поняла это, то немного изменила план.

— Спать! — приказала она, и служанка, закрыв глаза, откинулась на спинку дивана.

Затем Вивьен повернулась ко второй женщине, которая и удивиться не успела, как вампирша свернула ей шею. Первая карета уже въезжала в ворота, и Вивьен пришлось торопиться, чтобы незаметно от кучера на ходу вытащить труп из повозки, спрятать его за деревьями и вернуться назад. Она разбудила служанку и потратила все свои силы, чтобы внушить, что она и есть её госпожа. В одном вампирше повезло: наёмный кучер не разглядел лица погибшей, когда они трогались в путь.

Гостей встретили на широком крыльце, посыпанном песком после первых морозов и гололедицы. Джон Крайнайт, Кристина Крайнайт, держащая его под руку, и сам Джордж, ещё бледный после потери брата, но всё же с любопытством глядящий на хорошеньких девушек среди приглашённых.

Вивьен хлопнула ресницами в ответ на его взгляд, вызвав румянец. Совсем мальчик… И влюбчивый. Ну а как не влюбиться в неё? Изящное точёное личико, чёрные витые кудряшки до плеч, карие глаза с лёгким оттенком бордового. Стройная, но отнюдь не хрупкая фигура, скорее, охотничья стать Артемиды. Она же и есть охотник. Вивьен невольно облизнулась, и Джордж, не спеша отрывать от неё глаза, произнёс:

— Добро пожаловать! Прошу, располагайтесь в нашем поместье, грейтесь с дороги, все комнаты готовы!

Приглашение было получено, и Вивьен улыбнулась чуть шире, чем позволено воспитанной девушке. Но даже если бы кто и заметил оскал, вряд ли бы придал значение. Она прошла между Крайнайтами вместе со всеми и втянула воздух от аристократов. Чудесная семья. Верность и надёжность, достоинство и благополучие со стороны хозяев, пылкость и страсть, ранимость и экспрессия — от их сына. Хорошенький… лучше всего приберечь его на потом.

Следующим блюдом она наметила Джона Крайнайта. Тем привлекательнее он был, что никогда раньше не позволял себе интереса к другим женщинам кроме собственной жены, хотя, по слухам, они давно не спали вместе. А Вивьен едва ли не больше крови любила приглашение уединиться. Что за радость бросаться на дичь, словно зверь? Пусть жертва сама позовёт её, вот в чём самая прелесть.

 Достав себе одежды, пронеся незаметно собственные вещи из каретного сарая, Вивьен с воодушевлением принялась заманивать добычу. В скромных платьях, с закрытыми плечами и без вырезов она пересекалась с лордом в коридорах, ловила его взгляд и тут же роняла свой, заставляя щёки розоветь. Поскользнулась, проходя мимо, и позволила поймать себя за локоть. Крепкая и горячая ладонь обжигала, и она знала, как приятно касаться её прохладной кожи даже сквозь ткань. Вырвалась секундой позже, чем нужно, отбежала и оглянулась смущённо и с улыбкой «Мне понравилось твоё касание».

Библиотека, оранжерея, залы искусств — везде можно было пройти разными путями, и Вивьен пользовалась почти каждым случаем, чтобы оказаться рядом с лордом. Она отличалась от остальных девушек: вела себя тихо, не смеялась громко и не бегала в шумных играх, зато танцевала изящнее и смелее. Джордж интересовался ею, но Вивьен ускользала: его время придёт позже. Юный лорд легко переключался на других девушек и не преследовал её.

Джон заговорил с ней на третий день и чуть не пропал на месте от нежного и чарующего голоса. Вивьен пользовалась этим и щебетала больше, чем слушала, якобы от эмоций время от времени касаясь его руки. Она позволяла себе задерживать взгляд на нём всё дольше и дольше. И лорд поддался.

На шестой день Вивьен задержалась в одной из гостиных у камина, смотрела и слушала, как гудит пламя. Услышала и как гудит кровь у лорда, вошедшего в комнату и прикрывшего дверь. Подошёл, коснулся её плеча тёплыми пальцами. Она подалась, развернулась. Джон оглядел её лицо, вздёрнутые бровки, распахнутые глаза, нежно-розовые губы.

— Невероятная…

Она скользнула языком по губам.

— Что вам угодно, мой лорд?

Не её, конечно. И эта нарочитая неточность была очередным орудием, лорд сжал её плечи двумя руками:

— Я не знаю, как это происходит, — сглотнул, приласкал взглядом её шею. — Но, когда я вижу тебя, мое сердце начинает биться быстрее, и я чувствую себя живым.

О! Этот коктейль из горького стыда и страсти, предвкушения обладания невинной девушкой и ощущения себя желанным… Она просто не выдержала. Схватила его сама за рукава, потянулась и впилась белоснежными клыками в шею. Застонала вместе с ним и стала жадно пить, пока мужские руки не соскользнули вниз, и он не рухнул на толстый мягкий ковёр с узором хвойных ветвей. Только тогда она перевела дыхание и неохотно вытерла рот ладонью. Это были те минуты, когда казалось, что её мёртвое сердце бьётся, ради этого она жила… после смерти.

Но в этот раз вышло совсем не аккуратно и небрежно. Надо было дотерпеть до личных покоев, а теперь иссушённый труп с отчётливым следом зубов на шее распластался перед огнём, и дверная ручка уже поворачивалась под рукой служанки. Вивьен пришлось слиться с тенями, чтобы уйти незамеченной в свои комнаты.

Вопль сотряс поместье, перебудив несколько этажей. Сбежалась стража, слуги, кое-кто из гостей, хозяйка… Перепутать укус вампира было нельзя. Когда мертвец был уложен на стол и накрыт простынёй, когда напуганные люди стали расползаться по своим комнатам, до Вивьен донеслись слова: «Она велела послать за Смертью вампира». Вампирша содрогнулась.

Ей приходилось пересекаться с ним. Она знала, на что способен этот ненавидимый всеми тварями ночи человек. Живучий, везучий, опасный. Ей повезло, до сих пор он не охотился на неё, но оборвал посмертие пятерых её знакомых — сильных, старых, изобретательных. Она знала, как он выглядит и, стоя на самой высокой башне, высматривала в ночи его повозку. Хотелось бы, чтобы его задержала метель, но Сэвидж был хуже ищейки, он был как магнит, который необратимо приближался к цели, едва узнавал о ней.

 

Дин получил сообщение спустя сутки после смерти лорда. Гонец застал его на балу у маркиза, где охотник был почётным гостем. Выслушав послание, он немедленно подошёл к хозяевам, коротко попрощался и выехал из замка. Сделал небольшой крюк до гостиницы за своей кибиткой на полозьях и тут же направил лошадь в сторону поместья Крайнайт. Метель только началась, но даже буран не остановил бы его. Дин не собирался давать вампиру время разгуляться. Молитва же не давала ему сбиться с пути.

 

А Вивьен пришлось спешить. Настоящий голод не успел пробудиться, а ей нужно было разобраться с предприимчивой вдовой. Ведь могла леди обойтись простым священником, чтобы святой водой отогнал нечисть, или сбежать в город, или вызвать кого-то… попроще. Что ещё могло прийти в голову цепкой аристократке, потерявшей, пожалуй, любимого мужа?

Поэтому через пару дней Вивьен проникла в её спальню. Худая, полная достоинства женщина в тяжёлом бархатном халате траурного цвета готовилась ко сну в своём будуаре, расчёсывала волосы перед зеркалом. Вивьен видела в отражении всё помещение с длинными свечами, маленькими картинами на стенах, расстелённую постель за своей спиной и саму леди. Её длинные густые пряди слегка вились, в них только-только появились серебряные волосы. Густые брови, суровое лицо и плотно сжатые сухие губы. Нежные руки с ухоженными ногтями перевязали волосы лентой, чтобы ночью не мешали.

Вампирша любовалась ею, пока Кристина не отложила щётку и медленно не развернулась, уперев взгляд в красные глаза нечисти:

— Умереть — это ничего. Страшно быть нежитью. Но и этому придёт конец.

Вивьен слегка улыбнулась, положила указательный палец на её рот, задержалась на секунду, потом подтянула к себе женщину и укусила. Вкус того, кто готов к смерти, совсем другой. Не такой сладкий, не сводит с ума, не горчит, как отчаяние. Он оседает в горле и вяжет язык, но порой Вивьен казалось, что он оттягивает её будущий конец. Как прививка от смерти.

Несколько минут Вивьен задумчиво смотрела на труп, постукивая пальцами по руке Кристины, потом отбросила и поднялась наверх, наблюдать за ночью и дорогой. Инстинкт теребил её: враг близко. Он знает, что она есть. До самого утра стояла она между каменных зубцов, закрываясь от ветра шалью, и только когда с кухни потянулся запах свежей выпечки, в черноте сада мелькнул огонёк.

Вампирша прищурилась, наклонилась. Залепленная снегом коренастая лошадка устало волокла кибитку к крыльцу. К заднику повозки был привязан ещё один конь: запасной или для верховых поездок. На козлах сидел он. Хорошее зрение не помогало Вивьен: человек был закутан в тулуп, прикрыт пледом с головой, нахохлен и заметён больше лошади. Но она знала, что под тряпками скрывается неутомимый и хитрый враг. У него острый подбородок, лицо в мелких морщинах, крючковатый нос, клочковатые седые брови и поредевшие серые волосы. Помнила, что двигается он легко, как танцует.

«Бежать, — сказал ей инстинкт. — Прямо сейчас, по стене вниз и по дороге. До рассвета можно успеть найти убежище».

Вивьен сжала пальцами парапет. Но ведь необязательно Дин узнает, кто она? Бледность зимой явление частое, день короткий, так что никто не удивляется гостям, которые появляются только в тёмное время суток. Приглашённые ещё не разъехались, пусть и ограбили кухню на весь чеснок, а священника — на молитвенники, кресты и чётки. Может быть, после смерти вдовы замок опустеет, но всё же она умела вести себя естественно, как человек!

Да, ему будет трудно опознать в ней врага, успокоила Вивьен себя. А может быть, самой поохотиться на Сэвиджа? От этой мысли она вздрогнула. Разве он не человек из плоти и крови? Его можно ранить, можно убить. Если взять декольте пооткровеннее, чуть попасть под руку, увлечь в дальние покои и разом отомстить за всех, до кого добрались его серебряные пули…

Этот образ отрезвил вампиршу. Жгучие, как солнце, пули ранят одним своим видом. На поясе у охотника несколько осиновых кольев, таких острых, что протыкают сложенную втрое свиную шкуру. А на груди у него святой крест, а на губах — всегда наготове короткая молитва, сбивающая с толку, путающая мысли и ноги. Нет, надо всё-таки бежать, пока не поздно.

Перед глазами встала нежная кожа, тонко бьющаяся жилка и кудрявый локон. Улыбающийся рот, крохотная родинка на щеке, тонкие пальцы молодого аристократа. Вивьен сжала парапет крепче, и камень под пальцами щёлкнул, брызнул из-под снега крошкой. Нет. Она не в силах была уйти, так и не попробовав Джорджа.

Мальчик-десерт, вишенка на торте. Целая шапка пушистых волос, длинные ресницы, румянец. В свои шестнадцать он отлично владел шпагой, тренировал стрельбу. Мало времени уделял наукам, зато увлечённо соблазнял женщин. Обаятельный, порой напористый, иногда безрассудный… Пусть соблазнит и Вивьен.

Ведь вампирше достаточно избегать встречи с охотником. Поместье большое, коридоров и укромных уголков много. Разве сложно действовать украдкой? Она сможет закончить начатое, но надо торопиться.

Два дня Вивьен не могла приблизиться к Джорджу. Прощание с матерью, просьбы к гостям не бросать в трудный час, а скрасить горькие дни. Постоянные разговоры с дворецким, начальником стражи, экономкой, письма дальним родственникам… Мальчику было некогда выдохнуть. Вивьен выжидала. За Сэвиджем она не следила, стараясь не привлекать внимание, но слышала от слуг, что тот много времени проводит за стенами замка. Пусть ищет её логово, пусть ищет долго-долго…

А на третий день ещё до рассвета юный Крайнайт вышел во двор потренироваться со шпагой, и Вивьен дала ему увидеть, как подглядывает и прячется в смущении. Джордж спрашивал о ней позже, днём, и слабо улыбнулся, когда они встретились за поздним обедом, сразу после заката. Она спешила. Не растягивала охоту, как с лордом Джоном, а вываливала сразу весь свой арсенал: невинный и пылкий взгляды, скромное отдёргивание руки и нескромное покачивание ногой в сползающей туфельке.

Юноша тоже был отнюдь не так сдержан, как его отец. На следующий же вечер, за десертом он сел рядом, и Вивьен наклонилась над ним, чтобы взять мороженую клубнику. Волосы её слегка мазнули по лбу Джорджа, и тот схватил вампиршу за запястье с тихими словами:

— Любезная Вивьен! Позволь угостить тебя? Я храню у себя чудесный терпкий ликёр и мечтаю разделить его с самой милой моей гостьей.

Пальцы выпустили её руку, зато блестящие глаза уже не отпускали её взгляд. В них ощущалась нота печали — Джордж и не старался скрыть боль потери, но Вивьен слышала, чуяла, что молодость заглушает привкус горя.

— Разве это удобно, юный лорд? — смущённо уточнила она, демонстративно бросив взгляды по сторонам.

— Никто не узнает. Приходи, ты должна оценить его запах, вид и вкус. Попробуешь — и никогда не захочешь ничего иного.

— Как вкусно ты рассказываешь. Если никто не увидит, как я прихожу к тебе…

— Никто. Я отошлю стражу.

— И ты не боишься вампира? — Вивьен забавлялась.

— В доме охотник — не боюсь, и ты не должна. 

Вивьен притворно вздохнула.

— У тебя недавно погибла мать. Ты можешь думать о девушках?

— О Вивьен, моя неотразимая. Могу… лучший способ победить смерть — это жить. 

Запах дал ей знать, что он собирался жить этой ночью изо всех сил, не прерываясь на сон. Интересно, на сколько хватит ей выдержки оттянуть собственное удовольствие?

Их беседу прервал дворецкий с очередными бытовыми вопросами, и Вивьен, извинившись и привычно ни на кого не глядя, не привлекая внимания, ушла к себе. На губах скользила улыбка, и вампирша чуть не мурлыкала.

 

Дин Сэвидж проводил её задумчивым и ненавидящим взглядом. Он тоже умел быть скрытным, ел со слугами, шмыгал будто простуженным носом и кутался в шаль, как дряхлый старик. Слухи о том, что он покидает поместье на весь день, он обеспечил сам. В первые же часы своего приезда Смерть вампира обнаружил и каретный сарай со следами, и бледные потёки крови на стене у окон Майкла. Он знал, что враг внутри, и опрашивал челядь о гостях.

Услышанное краем уха «неотразимая» заставило его насторожиться, всмотреться, и узнавание ударило его, как копыто норовистой лошади. Он вспомнил — он никогда не забывал, — кто разрушил его жизнь много лет назад.

Как милая юная девушка с большими голодными глазами попросила у его семьи напиться, как отец пригласил её в дом и был тут же жестоко и быстро убит. Мать успела добежать только до печки, вампирша схватила её за плечи и высосала, жадно вгрызаясь в шею и разбрызгивая кровь. Тварь либо не заметила, либо не обратила внимания на мальчишку за приоткрытой дверью соседней комнаты. Она уронила второй труп и постояла, шумно дыша. Подошла к ведру с водой и обтёрлась полотенцем, а потом просто вышла обратно в ночь.

Сэвидж сжал зубы. Слава Богу, что привёл его сюда. Охотник заставил себя расслабиться, провёл пальцами по стилету под рукавом. Предупреждать никого он не собирался: было очевидно, что вампирша наметила себе цель и не видит больше ничего. Даже Майклу не нужно знать, вампирская харизма не даст ему и мысли допустить, что Вивьен опасна, а вот спугнуть дичь возможно. Дин прошёл в свою каморку.

Традиционно, когда позволяло время, он пересчитал колья на своём поясе и проверил, легко ли вытащить. Разобрал, почистил и собрал винтовку. Провёл час за правкой холодного оружия — ножей и сюрикенов. Потом встал на колени и вполголоса прочитал молитву перед боем. Перекрестился и отправился на казнь.

В конце концов, это была просто работа, рутина. Требующая сосредоточенности и подготовки, отменной реакции и стойкости, но давно не вызывающая даже мандража. Шагая по тонким коврам коридора, мимо тёмных окон и светильников, Дин подумал, сумеет ли вампирша превратиться в летучую мышь, умеет ли, успеет ли? Тогда казнь заняла бы больше времени. До нужной двери оставался один коридор и поворот, и с каждым шагом Смерть вампира подходил всё ближе, неумолимо, как стрелки часов. 

 

Ближе к одиннадцати вечера Вивьен действительно попробовала ликёр. Нежный и бодрящий, обволакивающий и игривый, он был чудо как хорош. Почти так же, как сам Джордж, со всей несдержанностью шестнадцати лет: Вивьен не успела даже поставить бокал, как её начали покрывать поцелуями, прижимать и теснить к постели. Она подыграла, будто захмелела и не заметила, как расстёгивается платье, корсет, как срываются чулки, а рубашка юного лорда повисает на канделябре.

Он вскрикнул от удивления, когда вампирша легко перевернула его на спину и уселась сверху, и посетовал на скудный свет:

— Ты просто мечта… Хотел бы я остаться с тобой вдвоём днём!

Она наклонилась поцеловать его и ответила:

— Но ведь именно ночь — мир, где живут мечты.

От возбуждения у неё невольно начали расти клыки, так что полумрак оказался на руку. Комнату заполнили стоны обоих любовников, напряжение нарастало, и вампирша приготовилась вгрызться с мягкую шею, думать забыв про опасность.

И всё же почти успела увернуться, когда от мощного пинка с грохотом распахнулась дверь, и серебряная пуля прилетела в её тело. Не в сердце — в плечо, и следом вторая — в другое. Вивьен завизжала гарпией, соскочила на пол и развернулась лицом к силуэту на фоне освещенного коридора. Растопырила руки с выросшими от адреналина настоящими когтями и завизжала снова.

Джордж тоже завопил, но не от ярости, а страха, смешно заелозил ногами по простыне и прижал к груди подушку.

Сэвидж не удостоил его взглядом. Он держал в руке крест и зачитывал молитву, приближаясь к твари и пригибая её каждым словом к полу. Вёрткая нечисть шипела, пыталась сбежать, но за её спиной не было окна, и невозможно было обойти охотника. Вивьен прыгнула на потолок, и вывернула голову на врага: глаза её были красными и светились. Новая пуля сбила её обратно на каменный пол. Она завизжала опять, оглушая.

Джордж кинул в неё подсвечник, но Вивьен не почувствовала. Ослабевшая, она опустилась на колени, но не сдалась: едва Дин оказался ближе, она вцепилась ему в ногу, надеясь прокусить почти насквозь, и отшатнулась — сапог был прошит серебряной нитью.

Смерть вампира упёр ногу ей в плечо и опрокинул вампиршу на спину. Ещё несколько латинских слов, и он приставил осиновый колышек к её груди, один из тех, что всегда висели за поясом. В другой руке оказался молоток. Вивьен трепыхнулась, засипела, ударилась затылком о пол и сделала последнюю попытку вырваться, но даже касание колышка удерживало её на месте.  Она поискала взгляд охотника…

С первым же ударом молотка на неё упало чёрное гнилое небо и навеки утопило в небытие.

Дин Сэвидж, конечно, не ограничился одним ударом и добросовестно пробил нечисть насквозь, прежде чем подняться и прошептать короткую благодарственную молитву. В ушах слегка зазвенело, будто далёкий колокол.

— С-с с вами всё в порядке?

Охотник обернулся на Джорджа. Юноша встал с кровати и пытался надеть халат, руки его не слушались и никак не могли перехватить ткань.

— А с тобой? Ты о чём вообще думал?

Дин качнул головой, не упрекая, а поражаясь беспечности. Джордж сумел залезть в рукава, но завязывать пояс уже не стал, придерживал полу халата рукой. В коридоре послышался грохот сапог стражи.

— Я… глупо, сэр… Я сам хотел её убить.

— Ты? — Дин посмотрел новым взглядом на последнего Крайнайта. — Хочешь сказать, ты знал?

— Ждите снаружи! — крикнул юноша заглянувшим солдатам, потом кивнул охотнику. — Заметил, что она не отражается в зеркале. Ждал какого-то подтверждения, приготовил пистолет у кровати, зерно… Я не ожидал, что…

Охотник смотрел со скептично поднятыми бровями.

— Ты хотел узнать вампиршу в постели, мальчик?

— Я идиот.

Джордж опустил голову. Дин Сэвидж крякнул, потом глухо рассмеялся.

— Это точно. Вот что, мальчик: одевайся. Сейчас мы сожжём нечисть, да так, чтобы останки не приманили других тварей. А потом, если тебе интересно, я покажу тебе, как убивать вампира.