Театр

— Ты уже внутри? Аккуратнее там, ладно? —  слышался из телефонной трубки взволнованный голос Максима. —  Вообще, зря ты туда пошла, Регина.

— Я только зашла, —  ответила женщина. —  И вовсе не зря, я тебе уже все объяснила. Я просто не могу допустить, чтобы этот театр снесли и на его месте построили очередной бездушный торговый центр из стекла и бетона.

— Да понял я, —  устало вздохнул Максим. —  Просто у меня плохое предчувствие. Лучше бы ты подождала, когда я приеду из командировки и мы пошли бы вместе.

— Нет, я не могу ждать ни дня, —  упрямо возразила Регина. —  Власти в любой момент могут подписать официальный документ о сносе. Мне еще нужно успеть составить петицию.

Затем она услышала, как кто-то позвал ее мужа, поэтому решила больше не отвлекать его и поспешила закончить разговор:

— Тебе, кажется, надо идти. Не переживай, я быстро сделаю несколько фото и уйду. Вечером созвонимся.

— Хорошо. Напиши, когда вернешься домой, —  по голосу было ясно, что муж не хотел прощаться, но его вновь позвал кто-то из коллег и он отключил телефон.

Регина с легкой улыбкой покачала головой и, посмотрев вниз, опустила руку на живот:

— Твой папа такой чувствительный, да?

Срок был приличный —  двенадцать недель, женщина чувствовала себя прекрасно, не испытывая никаких сложностей, сопряженных с беременностью. Но и переживания мужа можно понять —  все-таки это их первый ребенок, зачатый после нескольких лет неудачных попыток.

Эхом ее шаги раздавались в просторном пустом холле. Регина обогнула колонну, отделанную такой же серой плиткой «под мрамор», что и стены, прошла мимо гардероба и проследовала вглубь здания. В ее памяти всплывали воспоминания, связанные с этим местом, некогда наполненным жизнью.

Мама прививала ей любовь к искусству с малых лет, и они часто посещали этот театре. Все начиналось с детских спектаклей, которые постепенно уступали место серьезным классическим произведениям. Теперь настало время Регины, и в роли мамы, водящей своего ребенка в театр, скоро будет выступать она. Однако, если власти решат снести это здание, то ее мечта о сохранении семейной традиции так и останется несбыточной. Конечно, в городе есть и другие театры, но такой —  хранящий о себе особые воспоминания —  один в целом мире. Поэтому Регина должна постараться и выступить с инициативой в защиту этого объекта культуры! Она верила, что в городе найдутся другие неравнодушные люди, которые поддержат ее идею.

Проходя мимо буфета, женщина сделала на телефон несколько фотографий. Яркие солнечные лучи пробивались через мутные стекла больших окон, подсвечивая летающие в воздухе пылинки. Штукатурка в некоторых местах осыпалась со стен и потолка. Регина вспомнила, как однажды, во время антракта, они с мамой пришли сюда перекусить, и она купила какую-то булку. Регина тогда сильно подавилась и чуть не задохнулась. К счастью, ее мама-доктор смогла применить прием Геймлиха[1] и спасти дочери жизнь.

В буфете и в коридорах отсутствовала какая-либо мебель, поэтому женщина могла свободно побродить. Она не строила иллюзий на счет состояния театра и прекрасно понимала, что для его реставрации придется потратить большую сумму денег, однако, все действительно выглядело не так уж и плохо. Потолок, насколько она могла судить непрофессиональным взглядом, сохранился в целости, стены и пол нигде не обвалились.

К тому моменту, как Регина добралась до пустого зрительного зала, у нее немного устали ноги. Она заглядывала в каждую комнату, обследовала и фотографировала каждый уголок театра, даже рубку светорежиссера. В женщине проснулось любопытство маленькой девочки, она хотела попасть в те места, куда вход раньше был доступен только сотрудникам.

Остановившись в центре зала, Регина подняла глаза к потолку. Люстру сняли, однако она вдоволь смогла насмотреться на изысканную лепнину, украшающую потолок. Затем внимание переключилось на сцену.

— Нет, Регина, ты же взрослая тридцати трех летняя женщина, даже не думай, —  прошептала она.

Сцена манила подойти поближе и посмотреть на зал с другого ракурса. С ракурса артиста.

Регина закончила спорить сама с собой и поддалась желанию ступить на театральный помост. Она поднялась по лестнице с белокаменными перилами, прошествовала в помещение за сценой. Там было темно, но женщина ориентировалась без труда.

И вот, оказавшись на сцене, Регина вышла на самый центр и, переступив с ноги на ногу, шутливо поклонилась.

 — Хи-хи, —  она улыбнулась, приложив ладонь ко рту.

Затем откашлялась и, начиная сначала тихо, а затем все громче и уверенней стала декламировать речь Ани —  героини ее любимой пьесы «Вишневый сад» Чехова:

 — Вишневый сад продан, его уже нет, это правда, правда, но не плачь, мама, у тебя осталась жизнь впереди, осталась твоя хорошая, чистая душа… Пойдем со мной, пойдем, милая, отсюда, пойдем!.. Мы насадим новый сад, роскошнее этого, ты увидишь его, поймешь, и радость, тихая, глубокая радость опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама!

В зале воцарилась тишина и Регина замерла на секунду, погруженная в атмосферу. Вдруг сбоку послышался шорох и писк. Руки женщины покрылись мурашками: «Неужели мыши? Или крысы?» Она сделала шаг назад, споткнулась о неровные доски и шмякнулась на пятую точку.

— Ой!

Не успев понять, что произошло, она тут же услышала треск и полетела вниз в пространство под сценой. Благо, падать было невысоко, но Регина все равно сильно перепугалась. Видимо доски иссохлись от времени, а может их погрызли мыши, но факт оставался фактом: не все в заброшенном театре пребывало в добротном состоянии. Конструкция сцены требовала капитального ремонта.

Регина прислушалась к собственным ощущениям, положила руку на живот. Кажется, все в порядке. Вокруг было очень темно, поэтому она поднялась на ноги медленно, боясь пораниться об упавшие доски. Телефон во время падения выпал из ее рук, но сколько бы она не шарила по полу, найти его так и не смогла.

Мышиный писк повторился, внутренности Регины похолодели. Она терпеть не могла этих грызунов. Махнув рукой на поиски телефона, она поднялась и решила выбираться из театра. Она найдет способ связаться с Максимом из дома, а потом они вместе вернутся сюда за ее телефоном.

Наощупь пробираясь вдоль стены, она нашла выход на лестницу и, поднявшись по ней, вновь оказалась за сценой. Затем она вышла в зал, лишь мельком бросив взгляд на дыру в полу сцены, куда недавно провалилась и направилась к выходу из театра.

Шагая по коридору, Регина не сразу поняла, что что-то не так. Когда она заходила в зрительный зал, на улице светило солнце, но теперь вокруг стало слишком темно, словно уже наступили сумерки. Нахмурившись, женщина встала около окна высотой от пола до потолка и выглянула наружу. Солнце действительно уже скрылось за горизонтом.

— Ничего не понимаю, —  пробормотала Регина.

Она засучила рукав кофты и посмотрела на электронные наручные часы. Они показывали: «14:03».

Регина качнула головой и пошла к выходу, как вдруг краем глаза заметила движение сбоку от себя. Повернувшись, она никого не увидела, но спросила громко:

— Здесь кто-нибудь есть?

Ответа не последовало.

Регина не на шутку насторожилась. Сгущающаяся темнота внутри театра вынудила ее ускорить шаг. Она стала чаще оборачиваться и прислушиваться к посторонним звукам. Создавалось впечатление, что в заброшенном здании есть кто-то еще.

Впереди замаячил выход. Через стеклянные двери не проникал солнечный свет, по ту сторону зияла чернота. «Разве уже не должны зажечься фонари?» —  подумала Регина. Она протянула руку к двери, но внезапно ее перехватили.

Рядом, как из-под земли вырос маленький мальчик, лет шести. Он положил свою ладошку поверх руки Регины и серьезно покачал головой.

Расширившимися от удивления глазами женщина наблюдала за ребенком. Ей потребовалось время, чтобы успокоиться и, наконец, спросить:

— Ты что тут делаешь, малыш?

Мальчик не торопился убирать свою руку и только когда Регина отступила от двери, выражение его лица смягчилось. Женщина присела на корточки перед ребенком, чтобы их лица стали примерно на одном уровне и поинтересовалась с нервной улыбкой:

— Как тебя зовут? Ты тут один? Ты потерялся?

Мальчик ничего не ответил, лишь смотрел на Регину своими ярко-голубыми глазами.

— Что ж, давай, для начала, выйдем отсюда, хорошо?

Женщина поднялась и, обернувшись к двери, оторопела.

— Что?

Регина в растерянности огляделась. Дверь исчезла. Она стояла напротив пустой стены, облицованной гладкой серой плиткой.

— Я не знаю, что происходит, но нужно отсюда выбираться, —  произнесла решительно Регина и крепко взяла молчаливого мальчика за руку.

Она чувствовала ярую потребность защитить его от любой опасности.

— Пойдем к запасному выходу.

Регина постепенно теряла способность здраво мыслить, хоть и пыталась не поддаваться панике. Вокруг творилось что-то странное. Она вновь взглянула на наручные часы. «14:03». Теперь ей хотя бы стало понятно, что часы остановились. Видимо, она на некоторое время потеряла сознание, когда упала в комнату под сценой. Но как объяснить исчезновение двери?

— Вот и пришли.

Когда до запасного выхода оставалось лишь несколько шагов, мальчик резко замотал головой и уперся ногами в пол, отказываясь идти дальше.

— Да что с тобой? Тебя разве не ждут дома? —  Регина начала терять терпение. —  Пойдем, ну же.

Она попыталась силой утянуть мальчика за собой, но он стал вырываться и в итоге освободился от хватки Регины. Вырвавшись на свободу, он развернулся и убежал в темноту коридора.

— Стой! —  закричала женщина.

Ее душа разрывалась на две части. Одна хотела оставить ребенка в театре и вернуться за ним потом, вместе с полицией, но победила другая. Раздраженно поджав губы, Регина побежала вслед за мальчиком. Она побоялась оставлять его одного.

— Ау! —  изредка звала она его. —  Ты где? Отзовись!

Регина тщательно обследовала каждый уголок первого этажа и пошла на второй. Представив, что мальчик может также провалиться в темноте под сцену, она занервничала еще больше. К счастью, она отыскала ребенка на одном из балконов.

— Вот ты где, —  с облегчением выдохнула она. —  Пришлось потрудиться, чтобы найти тебя. Надеюсь, ты больше не захочешь играть в прятки.

Регина протянула руку и погладила ребенка по голове. Тот не увернулся и не попытался больше сбежать.

— Мы с моей мамой много раз покупали билеты на места именно на этом балконе. Сцена хорошо просматривается. Хотела бы я приходить сюда и со своим ребенком, но…

Женщина замолчала. Неоконченное предложение повисло в воздухе. Мальчик потерся своей макушкой о руку Регины, когда она перестала его гладить.

— Может, все-таки пойдем отсюда?

Тело ребенка напряглось, и Регина произнесла мягким, но не терпящим возражений голосом:

— Хорошо, давай постоим тут еще немного. Но потом —  по домам.

Было видно, что мальчишке не понравился такой расклад, но он, как обычно, промолчал. Лишь недовольно насупился.

Регина продолжила делится своими воспоминаниями. Рассказала о любви к театру, о своих любимых постановках и режиссерах, о детской несбывшейся мечте стать актрисой.

Она не знала, сколько времени прошло, но, когда темы для рассказов истощились, поняла, что нужно заканчивать.

— Теперь нам точно пора, —  женщина сделала вид, что зевает и потянулась.

Она не чувствовала усталости, но по-настоящему хотела вернуться домой.

Вдруг внизу раздались громкие шаги. Свесившись с балкона, Регина с трудом в темноте разглядела силуэт мужчины. Он освещал пространство вокруг большим фонарем.

— Максим! —  закричала Регина радостно.

— Регина! —  позвал мужчина.

Луч фонаря на секунду осветил ее и последовал к другим балконам.

— Ох, там мой муж, —  женщина обратилась к мальчику. —  Видимо, вернулся раньше из командировки и пришел меня искать. А я и телефон потеряла. Пойдем со мной.

Регина протянула ребенку руку, и он ухватился за нее. К тому времени, как они спустились, Максим стоял на сцене, недалеко от края дыры, куда провалилась его жена.

— Дорогой, прости, я задержалась. Ты, наверное, сильно переживал? —  виновато произнесла Регина.

— Регина, Боже мой! Ребенок! —  закричал Максим.

Регина опустила взгляд на хмурое лицо мальчика и неуверенно молвила:

— Я просто встретила его здесь, не волнуйся. Не украла же я его. Что за реакция…

Ее муж прыгнул вперед, прямо в дыру в полу, наплевав на опасность получить травму. Регина вскрикнула и бросилась к нему. Встав на краю дыры, она посмотрела вниз и увидела своего мужа стоящим на коленях перед какой-то женщиной. Спустя мгновение Регина поняла, что смотрела на себя.

Максим прижался ухом к груди женщины и услышал, что ее сердце бьется. Он тут же вызвал скорую и, пока машина ехала, без остановки плакал и громко молил о том, чтобы его жена и ребенок остались живы.

— Не может быть. Я ведь прямо здесь, —  ошарашенно прошептала Регина. —  Я мертва?

Муж не мог ее услышать, поэтому она повторила вопрос мальчику. Тот отрицательно покачал головой.

Пребывая в состоянии шока и недоверия, Регина наблюдала со стороны, как ее тело погружают на носилки санитары скорой помощи. Как Максим ни на секунду не выпускал ее руку из своей.

Спустя некоторое время крики стихли, и Регина вновь осталась наедине с ребенком.

— Я не могу торчать здесь вечно. Мне нужно выбираться! Нужно вернуться к мужу!

Регина бросилась бежать к запасному выходу, мальчишка —  за ней. Однако, в том месте, больше не было двери. Женщина пыталась выбраться из театра через окна, но каждый раз мальчик останавливал ее и, стоило на мгновение отвернуться, как окно исчезало.

— Куда же мне идти? —  воскликнула женщина.

Тогда ребенок, до этого бесшумно следующий за ней, взял ее за руку и куда-то повел. Вскоре они оказались в буфете. Там мальчик указал на стену. На деревянную непримечательную дверь, которую Регина раньше не видела.

Она взялась за ручку, но внезапно остановилась, когда почувствовала сильную боль внизу живота. Скривившись, она обернулась к мальчику. Тот грустно смотрел ей в глаза, а его маленькая фигурка словно расплывалась в воздухе, становясь все более и более прозрачной.

— Ты пойдешь со мной! —  решительно заявила Регина.

Одной рукой она открыла дверь, а второй обхватила ребенка за плечи и притянула к себе ближе.

Веки Регины дрогнули. Свет показался чересчур ярким и неприятно резанул чувствительные глаза.

— Дорогая! —  послышался голос Максима. —  Ты очнулась!

Спустя некоторое время, после того, как врачи провели необходимые исследования, Регину оставили наедине с мужем.

— Что с ребенком? —  спросила она, еле шевеля языком.

— С ним все хорошо. Врачи сказали, что это чудо. Твое сердце останавливалось несколько раз, но затем вновь начинало биться. Будто кто-то не давал тебе уйти.

Регина нахмурилась. Последнее, что она помнила —  это как стояла на сцене и декламировала слова Ани из «Вишневого сада». Затем она оступилась, упала вниз и наступила темнота.

7 лет спустя.

— Малыш, давай выберем билеты. Где ты хочешь сидеть?

Здание театра, за сохранение которого она боролась долгие годы, наконец, отреставрировали. Во что бы то ни стало, Регина захотела сходить на первый спектакль вместе со своим ребенком. Она надеялась, что ему понравится.

Мальчик с яркими голубыми глазами приблизился к маме и взглянул на экран компьютера, на котором отображалась схема зала. Подумав пару секунд, он сказал уверенно:

— Давай на балконе. Вот на этом, —  тыкнул пальцем в монитор.

— О, мы с бабушкой много раз покупали билеты именно на эти места, —  счастливо улыбнулась Регина, вспоминая.

— Ага. Сцена хорошо просматривается.

[1] Приём Геймлиха — процедура первой помощи при попадании инородного тела в дыхательные пути.