Тёмная История

Глава I

ПУТАННАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ

Эта тёмная история, участником которой мне довелось стать, приключилась 40 лет назад, и многих очевидцев уже давно нет в живых. Однако в памяти моей до сих пор стоят те ужасные картины, которые, верно, должны были свести меня с ума, и то, что я не лишился рассудка, не иначе как чудо.

Никогда не стал бы я вспоминатьо своём прошлом, если бы не низкие статейки, авторы которых, откопав историю о «ведьме с Утёса»,  в стремлении угодить жадному до сплетен читателю, преподнесли её в ужасающе искажённом свете, вынудивменя вернуться к тяжёлым воспоминаниям и, наконец, рассказать, как всё было на самом деле.

Но чтобы не породить новую волну любопытствующих и наживающихся на слухах людей (и е и другие мне противны), я скрою настоящие имена, а также место, где события развернулись. В конце концов, те, кто, хочет знать лишь факты, полагаю, итак всё поймут.  Потому, пусть события эти происходят в туманной полной призраков Великобритании – более подходящей страны для такой тёмной истории, кажется, найти нельзя. Хотя, конечно, каждый читатель может вообразить, что история эта случилась именно в его стране. В конечном счёте, все события, касающиеся человеческих душ и судеб, универсальны, а место же является лишь отправной точкой.

Да, напустил я туману, но как уже писал выше, на это есть причины! В остальном же клянусь, буду говорить правду и только правду, какой бы невероятной она не казалась.

***

Рассказ пойдёт о миссис Летиции Бэйтс, урождённой Браун. Вместе с супругом Дериком Бэйтсом, она содержала известный в своё время постоялый двор «На Утёсе». Уже из названия не сложно догадаться, где располагался гостиница.Дом возвышался на самом краю скалы, так что во время шторма брызги от бушующих волн долетали до окон гостевых комнат. Вдоль всего второго этажа тянулся общий балкон, с которого открывался великолепный вид на море.

В остальном здание было довольно обычным для таких заведений: вытянутый в длину дом имел два входа: парадный по центру, и чёрный, ведущий на кухню, в торце здания. На первом этаже, кроме кухни и других хозяйственных помещений, находились большая гостиная, обеденный зал и кабинет. Из кухни можно было спуститься в большой подвал, занимающий почти всё пространство под домом. Старая скрипучая лестница поднималась из гостиной и вела в галерею второго этажа, вдоль которой располагались спальни хозяев и гостевые комнаты.  

Место это было популярно, скажем так, у особого контингента, поскольку хозяева не проверяли документы и не задавали лишних вопросов постояльцам, если те вели себя тихо и вовремя платили. Такой необычный подход уходил корнями в далёкий пиратский XVII век.

Утёс врезался своей острой частью в море и, на первый взгляд, казался полностью неприступным. Но если внимательно присмотреться к скале, можно было заметить каменные ступени, выдолбленные давным-давно. Кривые, местами осыпавшиеся, они спускались по почти отвесному склону, огибали его и вели в небольшую песчаную бухту, укрытую от посторонних глаз. Корабль, который швартовался поодаль, благодаря изгибу скал совершенно не был виден из городского порта, и затемна шлюпке можно было добраться до той самой бухты под утёсом, на вершину которого вела та самая каменная лестница.

О пиратах я упомянул не случайно. Ходили слухи, что пра-пра-пра-пра-прадед Летиции, между прочим, звали его так же, как и её отца  — Морис Браун, был одним из них. Говорили, он прибыл в эти края с сундуком, полным золота, купил землю и построил на вершине утёса постоялый двор. Поговаривали даже, что в те далёкие времена у гостиницы была башенка, венчавший её маяк сиял необычным зеленоватым светом, на который ориентировались «те самые» корабли, не рискующие входить в официальный порт. Был ли на самом деле старый Браун пиратом, сошёл ли он на сушу с намерением завязать или продолжал тёмные дела – неизвестно, как и неизвестно, есть ли хоть немного правды в этих слухах.

Но с тех самых пор двор передавался от отца к сыну, пока не перешёл к отцу Летиции – Морису. Назвали ли его в честь давнего предка, или это совпадение,увы, неизвестно. Уж этот человек точно пиратом не был; напротив, он был замечательным и уважаемымджентльменом, добропорядочным христианином и прихожанином. От Мориса «Утёс» перешёл к Летиции и её мужу, но об этом позже….

Теперь расскажу о том, как в этой истории появился я, поскольку мне, к сожалению, довелось сыграть свою мрачную роль в событиях, которые изменили жизнь каждого, кто имел к ним отношение.

Меня зовут Джеймс Милн. Мои родителиумерли от лихорадки, когда мне не было пяти. После их смерти меня забрала тётка, сестра матери, но у неё своих детей было достаточно, а вот денег не хватало. Кое-как меня подрастили, и в возрасте примерно восьми лет, мне пришлось искать работу, чтобы не быть обузой. Так, скитаясь от фермы к ферме, я пришёл на постоялый двор, где попросил дать мне хоть какую работу за еду, ведь тётке не было чем меня кормить, и, конечно, я ни на что не надеялся. Но Морис Браун отнёсся серьёзно к моей просьбе, придумал работёнку по моим силам и, узнав о моём положении, забрал меня к себе в дом. С тех пор я рос в семье Браунов, как приёмный сын, вместе с их дочерью Летти, помогал по хозяйству, пошёл в школу и позже выучился на повара. До самой своей смерти я буду благодарен семье Браунов за мою жизнь. Но, к сожалению, как это часто бывает, на долю добрых людей выпадают самые тяжёлые, самые страшные испытания. Так, семью Браунов настигла большая трагедия. С этой трагедии, я и беру отсчёт всех тех тёмных событий, которые последовали позже.

Глава II

ТРАГЕДИЯ СЕМЬИ БРАУН

У Мориса и Мэри Браун было двое детей: сын Кристофер и дочь Летиция. Когда Кристоферу было 10, а Летиции – 5, детей на лето увезли в другой город, погостить к тётке, двоюродной сестре Мэри. Местной достопримечательностью городка, было старинное кладбище. Завалившиеся, поросшие мхом надгробья разных форм и размеров, вросшие в землю, замысловатые склепы, когда-то каждый из них был архитектурным шедевром!Под мрачной заколоченной часовней скрывались катакомбы, которые, по местным легендам, вели в какое-то, еще более древнее, чем кладбище поместье. И, само собой разумеется, в тёмных туннелях обитали существа инфернальные.

Мальчишки со всей округи любили бегать на это кладбище. Проверкой на смелость было  забраться внутрь одного из множества полуразрушенных склепов. Взрослые не были в восторге от таких игр и запрещали детям ходить на кладбище, тем более лазить по склепам, придумывая для отпугивания классические страшилки о старом злом колдуне, который похищает непослушных детей и никогда больше не возвращает их родителям. Только вот все эти истории наоборот раззадоривали ребят. Легенду про колдуна переиначили, и теперь этот колдун жил в старом склепе, и только самый смелый и ловкий мальчик мог заглянуть ему в глаза.  Конечно, каждый мальчишка хвастал тем, что именно он и заглянул!

Кристофер также собирался доказать свою смелость, и когда мальчишки позвали его на кладбище, он, конечно же отправился с ними.Сестра увязалась следом, хныча, что тётка запрещает туда ходить и будет ругаться. Всеми силами, как могла, она умоляла брата вернуться, предчувствуя, что ничем хорошим это дело не закончится…. Но стал бы десятилетний мальчишка слушать маленькую сестру? 

Миновав центральную аллею, мальчишки свернули на узкую заросшую тропинку, в конце которой и располагался этот древний, врастающий в землю склеп. Кристофер залез нагусто заросшую сорной травой крышу, а мальчишки столпились вокруг. Глаза Кристофера были полны решимости доказать, что он не трус.Под уханье и подзадоривания ребят мальчик спрыгнул в зияющее над землёй отверстие.  Сразу наступила гробовая тишина, дети замерли в ожидании, и тут же из подземелья раздался испуганный приглушенный крик, словно рот мальчика кто-то закрыл ладонью. Затем, крик резко оборвался, и снова наступила тишина.

Мальчишки окликнули Кристофера несколько раз, но из склепа никто не отозвался. Тогда напуганные дети разбежались. Летти осталась одна. Девочка думала, что брат разыграл всех и скоро выскочит, смеясь над своей шуткой. Потому она подошла к склепу и, присев на корточки, заглянула внутрь, через вросшее в землю окошко. В тёмном проёме было ничего не разобрать, но постепенно, когда глаза привыкли к темноте, девочка рассмотрела пустое, просторное помещение со сводчатым потолком. Склеп не показался ей страшным — он напоминал домашний погреб. Летиция думала, что брат просто пугает её, и, не опасаясь, спрыгнула внутрь. Тут же,не устояв, упала, поранив руки о разбитое стекло. Поднявшись на ноги, девочка снова позвала брата, но откликнулось лишь гулкое эхо. Окошко, через которое она попала внутрь, светилось пятнышком высоко у сводов склепа.Выбраться обратно самостоятельно у маленькой девочки никак не получилось бы; злая шутка затянулась, и Летти начала бояться.

Девочка осторожно продвигалась вглубь склепа. Пол и потолок начали снижаться, и у противоположной стены обнаружился ход в настоящее подземелье. В темноте ей почудилось движение. Решив, что там-то внизу Кристофер и прячется, Летиция сделала шаг в темноту, и тут произошло нечто ужасное! Всё тело девочки разом с головы до ног охватила сильная боль, словно она прошла сквозь пламя.Вскрикнув Летти отпрянула, и….

…Спустя несколько часов девочку нашли без сознания взрослые. Летти пришла в себя, была напугана, а всё лицо её, было в глубоких порезах. При этом девочка совсем не помнила, как поранилась и что вообще случилось.

Взрослые решили, что Летти просто упала на стекло, когда забиралась внутрь, но из-за сильного испуга позабыла об этом. Кристофера, к слову, так и не нашли: обыскали склеп, обыскали кладбище, ближайшее озеро и лес, искали всем городком, но ребёнок как сквозь землю провалился. На городском совете приняли решение завалить склеп песком и камнями, чтобы уже точно никто не мог туда войти и выйти…. Летти слышала, как испуганные взрослые шептались о вампирах и тёмных магах. Затем родители отвезли девочку домой, и к тётке она больше не ездила.

Маленькая Летти так и не смогла вспомнить, что случилось в склепе. Говорила, что спрыгнула за братом, почувствовала боль и всё. Один раз на Летти даже пробовали гипноз, но девочка впала в сильнейшую истерику, которая так напугала мать, что та наотрез отказалась повторять подобную процедуру на дочери ещё раз.

Вылечить её лицо тоже не смогли. Порезы плохо затягивались, постоянно кровоточили, обычные врачи только разводили руками, а целители говорили, что это сильное проклятие. Они только тянули деньги, предлагая самые невероятные способы лечения, которые не помогали. Со временем раны, конечно, затянулись, но на коже девочки остались глубокие шрамы — лицо было испорчено.

Раньше весёлая и общительная, Летти стала замкнутой, неразговорчивой. А когда она осознала, что шрамы останутся с ней навсегда(понимание это пришло как раз в том возрасте, когда внешняя красота особенно имеет значение), девушка замкнулась окончательно и перестала выходить в свет.

Потеря сына и увечье Летти сильно подкосили здоровье супругов Браун. Вскоре Мэри скончалась. После смерти матери Летиция наотрез отказалась ехать учиться и осталась помогать отцу с хозяйством. Конечно, увечье оставило сильный отпечаток в душе девушки, хоть она и пыталась скрывать это: ровесницы Летиции одна за другой выходили замуж, в её же сторону никто не глядел.

Глава III

ДЕРИК БЭЙТС

Когда Летиции исполнилось пятнадцать, старик Браун приютил меня – восьмилетнего мальчишку, который так напоминал ему сына. Летти отнеслась ко мне дружелюбно, порой даже чересчур опекала. Мы много гуляли и разговаривали, Летти пересказывала прочитанные ею истории – сказки о колдунах и заколдованных принцессах, которых обязательно освобождали от чар высокородные рыцари, и увозили с собой в прекрасные заморские королевства. Я увлечённо слушал, ведь Летти умела рассказывать, и сейчас понимаю, что она действительно хотела верить в эти истории и ждала чуда, которое обязательно должно было произойти с ней, раз уж она была заколдованной принцессой. Но годы шли, а чудо так и не происходило: ни один принц не смотрел в сторону Летти.

Мы росли, как брат и сестра. Я привязался к Летти, и её шрамы меня совсем не смущали — скажу честно, я даже не замечал их. Однако Летти, стеснялась, у неё закрепилась привычка опускать глаза при разговоре, ей было неловко, когда кто-то смотрел на её лицо, или наоборот, когда собеседник отводил взгляд, смущенный шрамами. Желание чуда и любовь к мистическим историям сделали своё дело: Летти увлеклась магией, точнее зельевареньем, хватаясь за соломинку и лелея надежду исцелиться.В её шкафу появлялось всё больше странных книг, а сама Летти часами бродила по лесу, собирая травы. И, хотя в наше время многие в такое не верят, всё равно люди шептались, а слухи множились.

Морис Браун слышал все эти перешептыванья каждый раз на службе в церкви, каждый раз, когда выбирался с дочерью на рынок, каждый раз, когда приезжал в город по делам. Он сильно переживал, хоть и не показывал виду. Здоровье его окончательно пошатнулось и,ещё не старый мужчина стал сдавать с каждым днём. Тогда-то в нашем доме и завёлся этот Дерик Бэйтс.

Бэйтс помогал Морису вести финансовые вопросы. Как я понял, старый компаньон Брауна скончался, и в конторе предложили молодого Дерика. Он был энергичный, с хваткой,я бы даже сказал – вёрткий, с энтузиазмом схватился за работу, тем более дела постоялого двора шли очень хорошо, и принесли бы ему хороший процент. Узнав, что у Мориса незамужняядочь, Дерик стал частым гостем Браунов. Внешние изъяны Летти его, как будто, не смущали, в любом случае он хорошо делал вид. Ни дня не проходило, чтобы в гостиной не появился Дерик: он заглядывал на минутку, чтобы переброситься парой слов с Морисом и, конечно, улыбнуться Летти.   

Мне он не нравился. В его внешности и манерах было что-то отталкивающее, и каждый раз, когда я видел его, не мог избавиться от тревожного чувства, Летти сначала также избегала его. Как только появлялся Бэйтс, она тут же находила дело во дворе, я сбегал за ней следом, и мы, спрятавшись за амбар, хохотали над напыщенным Дериком.

Скоро мне исполнилось пятнадцать, и Морис отправил меня учиться в город. Три года я обучался ремеслу повара, когда получил печальное письмо, в котором говорилось, что здоровье Мориса окончательно ухудшилось, и он умирает. Я сразу же вернулся на Утёс и узнал ещё одну поразившую меня новость: Летти собиралась замуж за Дерика!

Как так вышло, что Летти изменила своё отношение к нему? Подействовал ли на отчаявшуюся девушку его напор, или дело было в другом? Вскоре выяснялось: из-за болезни отца уже год как Летти вела дела самостоятельно. Конечно, единственным плечом поддержки оказался Дерик, в делах то он был очень толковым.

Свадьба была скромной, они повенчались в местном приходе, а спустя неделю Морис Браун скончался.

Я оставил дом, теперь уже Бэйтсов, чтобы продолжить учёбу. Морис завещал мне сумму, достаточную для того, чтобы я мог скромно обосноваться и открыть своё дело. Так я и собирался поступить. Через два года, когда моё обучение подошло к концу, я вернулся на Утёс, чтобы попрощаться с Летти, и отправиться на континент.

Но, переступив порог дома, я сразу почувствовал гнетущую атмосферу: Дерика не было, он уехал в город, Летти встретила меня одна, радовалась и восторгалась моими планами на будущее, но радость её выглядела натянутой, я видел, что всеми силами она старается скрыть тревогу.

Я остался на неделю, чтобы уладить некоторые финансовые вопросы, и окончательно убедился, что между супругами случился разлад. Почти всё время, что я гостил, Дерик отсутствовал, а Летти избегала вопросов о нём и об их жизни в целом. Наши разговоры сводились к банальным обсуждениям погоды и хозяйских вопросов. Я запомнил Летти хорошей рассказчицей, а теперь она не могла связать двух слов, была рассеянной, постоянно отвлекалась, забывала, о чём говорила, резко меняла тему или вовсе замолкала, сославшись на усталость, и уходила к себе.

Я также заметил, что у Летти появилась новая книга, сложно было не заметить – она везде носила её с собой. Маленькая, размером с блокнот, в потрепанной обложке из чёрной кожи. Ни с одной книгой прежде она не проводила столько времени! Однажды мне удалось заглянуть в неё мельком: все страницыбыли заполнены рукописным текстом, испещрённым множеством непонятных знаков и пугающих рисунков. Тогда я ещё не знал, что в этой книжице Летти нашла необычный рецепт, который обещал чудесное преображение внешности. Только записан этот рецепт был языком непонятным, Летти никак не могла разгадать его.

Обеспокоенный состоянием сестры, я не выдержал, и прямо спросил, что случилось у неё с Дериком? Она не стала вдаваться в подробности, сказала только, что отношения их действительно испортились. Всё началось спустя полгода после заключения брака. Дерик, вдруг стал приглашать в дом различных врачей, открыто пытаясь выяснить, сколько ещё она проживёт! Врачи, конечно, уверяли, что шрамы никак не угрожают жизни.Это злило Дерика. С тех пор он стал чаще уезжать из дома надолго, и Летти была уверена, что Дерик завёл любовницу.

Я был неприятно поражён этим рассказом! Получалось, что Дерик женился, надеясь на скорую смерть своей избранницы! Но к моему удивлению, на этот счёт Летти была совершенно спокойна. Она загадочно заметила, что ей безразлично, чего хочет Дерик, да и его частое отсутствие радует её больше, чем огорчает, при этом она крепко сжала в руках свою книжицу и, как всегда, недоговорив, замолчала.

Сильная тревога не отпускала меня, потому я решил отложить свои планы и объявил, что останусь на Утёсе еще на пару месяцев. Летти смутилась, Дерик так же не выразил никакой радости.Я уловил странный взгляд, которым он смерил меня, и ещё больше убедился в верности своих намерений: «Если Дерик замышляет что-то против Летти, я, конечно, буду помехой, и постоянным свидетелем!»

Я собирался задержаться только на лето, но изо дня в день, наблюдая нездоровую атмосферу в доме ихамское отношение Дерика — несмотря на то, что постоялый двор принадлежал Летти, она выполняла всю работу прислуги, молча снося постоянные попрёки мужа — я остался, взяв на себя все заботы по кухне.

Надеюсь, я не утомил читателя подробностями. Теперь, наконец, я могу перейти к основным событиям.

Глава IV

НОЧНОЙ ГОСТЬ

Это был один из тех осенних вечеров, когда холодный пронизывающий ветер в компании с проливным дождём, заручившись поддержкой сильнейшего шторма, прогнали с улиц, дорог и полей всё живое. Казалось, вся округа вымерла — стихия бесновалась уже неделю.Огромныеволны с неистовой силой обрушивались на скалы, утёс содрогался, адом дрожал так, что казалось, следующая же волна разнесёт его в щепки вместе со скалой. Дороги в округе страшно размыло, а двигаться вдоль скал вообще не представлялось возможным.

Все постояльцы съехали ещё до начала шторма, потому, как останься они переждать, ещё не известно, насколько пришлось бы задержаться. Жизнь остановилась, в наши двери никто не стучал. Работы не было, мы были предоставлены сами себе, и это оказалось ужасным испытанием. Дерик, страдая, что не может вырваться в город, постоянно ворчал, раздражался, придумывая бессмысленные задания для меня и Летти. Летиция замкнулась сильнее, чем обычно, в любую свободную минуту уединяясь со своей чёрной книжкой, и сердилась, если её отвлекали.Атмосфера царила напряженная.

Было довольно поздно, и мы уже заперли двери, как вдруг раздался не громкий, но очень настойчивый стук в дверь, для пущей эффектности сопровожденный сильнейшим ударом гигантской волны уже не в утёс, а прямо в стену дома. Дерик испугался, застыв в нерешительности на середине лестницы. Он пробормотал: «Кого это черти носят в такую погоду!» и, заявив, что идёт спать, быстро удалился в свою комнату, оставив меня с Летти разбираться с «этим сумасшедшим».

Я снял со стены ружьё, а Летти приоткрыла смотровое окошко в двери. Ливень стоял стеной, и снаружи ничего не было видно. Незнакомец заговорил низким, спокойным голосом, и, несмотря на бушующую стихию, его слова были отчётливо слышны. Мужчина сказал, что устал с дороги, ехать ему ещё далеко, погода –«сами видите», и если найдётся комната, он с огромной радостью остановится отдохнуть, пока не уляжется шторм. Путник был спокоен и вежлив, потому я опустил ружьё, а Летти открыла дверь. Холодный ветер мигом ворвался в гостиную, но путник не торопился заходить, оставаясь за порогом дома.

—Так Вы приглашаете меня войти?  – спросил он.

—Конечно, приглашаю! Проходите, пожалуйста, скорее! – поторопила его Летти.

Незнакомец вошёл. Это был очень высокий, крепкий мужчинав длинном чёрном дорожном плаще, капюшон полностью скрывал его лицо, да и сам он старался держаться тени, не выходя на свет свечей. Такое поведение нас не смутило: нам встречалось немало постояльцев, желающих оставаться неузнанными.

В руках у него был дорожный сундук средних размеров, обитый кожей и украшенный теснением в виде замысловатого узора из переплетающихся то ли змей, то ли китайских драконов. 

Гость попросил просторный номер на теневой стороне дома с плотными занавесями, чтобы по утрам его не тревожил свет, горячую ванну и, обернувшись ко мне, добавил:

— Необходимо позаботиться о моём коне, накормить и просушить, как следует!

Для человека, который провёл в седле бог знает сколько времени в такую погоду, незнакомец держался довольно хорошо, хотя было заметно, что он устал: дышал тяжело и медленно передвигался. Ещё он странно говорил, растягивая слова, словно подбирал их специально или вспоминал; может он был иностранец, хотя явного акцента у него не было.

Отдельной ванной у нас не было, но была общая, как раз примыкающая к номеру, который как нельзя лучше подходил под запрос гостя.Сняв с крючка ключи, Летти спросила:

— Как я могу Вас называть, мистер…?

Твёрдым, не терпящим возражений тоном незнакомец ответил:

— Называйте меня просто Гостем. Вас же это никак не затруднит?

Летти кивнула и осторожно добавила:

— Постояльцев в доме сейчас нет, и вас никто не потревожит! Да и я не стану задавать лишних вопросов, но взамен попрошу предоплату, как залог своего спокойствия, вдруг вам придётся внезапно уехать, сами понимаете!

Незнакомец внимательно выслушал Летти, ответил не сразу, казалось, он обдумывал то ли услышанное, то ли то, что сам собирался сказать. Тяжело вдохнув, он заговорил медленно, выговаривая каждое слово: 

— Понимаю. К сожалению, я не успел раздобыть местных денег, но надеюсь…

Из-под плаща показалась кисть с тонкими длинными пальцами, больше похожими на когти хищной птицы. Каждый палец был украшен перстнем с драгоценным камнем необычайной красоты.Честно говоря, я никогда не видел столько драгоценностей! Летти, вероятно, тоже, потому что мы замерли в изумлении, до неприличия долго не сводя глаз с руки. Незнакомца это ничуть не смутило, и, видимо, желая продлить эффект, он медленно и изящно вытянув другую руку, которая также была богато украшена, снял с мизинца перстень с огромным красным камнем.Попав под свет пламени, камень заискрился, наполнив гостиную алыми всполохами, создалось впечатление, что в комнате запылали сотни, а то и тысячи свечей!

— Надеюсь, этого хватит…— незнакомец медленно протянул перстень Летти. Казалось, он тянет время, словно ожидая какой-то особой реакции, но Летти только смутилась. Она быстро спрятала камень в карман платья и спросила:

— Может, вы желаете поужинать?

— Нет, спасибо. — Ответ прозвучал разочарованно. —Организуйте горячую ванну, не тревожьте меня три дня, это всё, что мне нужно! И, —он снова обернулся ко мне, — не забудьте про коня!

Кивнув, я отправился во двор, без особого желания, конечно. В кромешной тьме, двигаясь на ощупь сквозь сплошную стену воды, я не сразу заметил животное и чуть не попал под его копыта. Огромный, чёрный, неизвестной породы, конь совсем не выглядел уставшим; почуяв незнакомца, он прижал уши и поднялся на дыбы. Я увернулся, попытался схватить его за уздечку, но тот с силой рванулся в сторону, поводья развязались, и животное оказалось на свободе. Испугавшись, что сорвавшийся конь может кинуться к скалам и погибнуть под волной, я подпрыгнул изо всех сил и успел схватиться за уздечку. Напрягая все силы, я потянул морду непокорного животного к себе, и, слава Богу, конь поддался.

Я отвёл его в хлев, но на этом дело не закончилось: другие лошади не хотели стоять рядом с этим конём, они ржали, бились в странном возбуждениитак сильно, что могли повредить себя. Пришлось перераспределять в стойлах коней так, чтобы этот стоял подальше от всех.

С того самого момента как ночной гость переступил порог дома, в моём сердце поселилось предчувствие опасности, подобное тому, какое испытываешь, когда идёшь один ночью через незнакомый лес. В тот вечер я списал своё состояние на сильную усталость, даже не предполагая, что всех нас ждёт впереди.

Глава V

ПЕРЕПОЛОХ В ДОМЕ

Наутро же, случился большой переполох: выяснялось, что ночью какой-то зверь убил двух овец. Остальные животные в хлеву были сильно напуганы, кричали и бились в испуге, пытаясь вырваться наружу. Единственный, кто не тревожился — конь ночного гостя, он спокойно дремал в своём стойле.

На первый взгляд казалось, что в хлев забрался волк, однако, кроме раны на горле, других повреждений на убитых не было. Да и рана эта сильно смутила меня: она совсем не походила на укус хищника. Напротив, всё выглядело так, словно овцам аккуратно чем-то острым перерезали горло. Животные были обескровлены, но вокруг тел было совсем немного крови.Если бы это был хищник, кровь из раны растеклась бы повсюду.

Следующим утром повторилось тоже самое. Я никому не сказал о своих наблюдениях. Дерик был уверен, что это волк, а спорить с ним — всёравно что биться об стену. Да и зачем? Это были лишь мои домыслы, которые ни к чему не вели… и потом….

… Я подозревал Летти. Не знаю, как объяснить: но эта её книжка со страшными рисунками, замкнутость и явное безразличие к случившемуся…

С тех пор как мы были детьми, прошло столько времени, Летти сильно изменилась.И если раньше я объяснял её отстранённость разочарованием от брака и безысходностью, то теперь ясно увидел, что делоне только в Дерике. Она избегала меня! Постоянно отделывалась, видимо что-то замышляя, о чём мне не нужно было знать.

Задумавшись, я ужаснулся, думая, что оберегаю Летти от мужа, я относился к ней как к своей сестре, напуганной, печальной маленькой Летти, теперь же я ясно видел в её глазах решимость, даже одержимость! И, может быть, совсем не Летти была в опасности?

Ночью я отправился в хлев, уверенный, что там появится Летти, но даже если этого не случится, я всё равно собирался поговорить с ней утром о своих подозрениях.

Время шло, и меня начало клонить в сон…. Проснулся я от сильнейшего шума. Как и нынче утром, овцы кричали, кони ломились в стойлах, угрожая разнести перегородки. Из моего укрытия ничего не было видно, схватив ружьё, я аккуратно подкрался ближе и… увидел Летти!

Она стояла у входа в овечий загон, в центре которого лежало тело убитой овцы. С Летти было что-то не так: она смотрела перед собой в оцепенении, словно спала с открытыми глазами, когда я произнес её имя, она даже не пошевелилась.Странный паралич прошёл лишь, когда я коснулся её плеча. Вздрогнув, она подняла на меня испуганные глаза.

— Что случилось Летти? Ты видела, кто это был?

—Не знаю, не знаю, не успела рассмотреть. Но, кажется, это был волк, большой, очень большой! Мне страшно!

Она схватила меня за руку:

—Пойдём скорее отсюда!

Я хотел убрать мёртвое животное из загона, но Летти сильно сжала мою руку, до боли впившись пальцами в кожу.

—Джеймс, неужели ты не слышишь! Уведи меня отсюда!

Весь этот лепет про волка звучал фальшиво, я не верил ей, ни единому слову! С раздражением я отдёрнул руку:

—Это ведь был не волк Летти? —На глазах её выступили слёзы.

Я растерялся, потому что, не смотря на враньё про волка, боялась она по-настоящему:

— Не знаю, не знаю, умоляю, давай уйдём!

Вцепившись в руку, Летти вытащила меня из хлева.

***

Мы вошли в дом, поднялись по лестнице в галерею второго этажа. Летти молчала, а я никак не мог решиться начать разговор. Мы остановились у двери её комнаты. Я понимал,  что более подходящего момента уже не случится, а даже если случится, я не найду нужных слов, потому полагаясь на случай, заговорил:

— Летти, послушай меня! Я всё знаю.

Она растерянно посмотрела на меня.

— Я знаю, что эти овцы…это ты…. Я знаю, что ты замышляешь, знаю про Дерика! Знаю, что мешаю тебе, но я прошу тебя Летти…

—Джеймс…. — Она вдруг испугано посмотрела через моё плечо в темноту коридора. —Нет, ты ничего не знаешь Джеймс!

— Тогда расскажи мне!

С мольбой глядя в мои глаза, она покачала головой:

—Не могу, не могу.

Летти ушла в свою спальню. Я остался стоять, пытаясь понять, что произошло, о чём хотела она рассказать, чего так испугалась, почему передумала?

Я всегда воспринимал Летти, как нечто незыблемое, как часть Утёса, словно она и Утес будут существовать вечно и, где бы ни был, я всегда могу вернуться к ним.Теперь же я испытал чувство сильной горечи, потому что понял: цепляясь за воспоминания о некогда доме, я давно живу на руинах Утёса! Я стал здесь лишним. А потому, не разумнее было бы оставить воспоминания, и отправиться дальше, как когда-то и собирался?!

Глава VI

ЗНАКОМСТВО

(ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕТТИ)

Было бы неверно смотреть на все события только моими глазами — человека молодого, во многом ещё неопытного. Потому в истории появится ещё один рассказчик —Летти.На время я уступлю место её дневнику. Если бы он попался мне раньше, если бы тогда я мог знать, что происходило с ней, может история сложилась бы иначе…

***

Не могу уснуть. В тот миг, когда я распахнула дверь и пригласила Гостя войти, сердце моё дрогнуло, будто бы я совершила нечто запретное…. Только что, не могу понять?

Помню, сильный страх, мне хотелось, захлопнуть дверь, запереть на все засовы, убежать, но спокойный и уверенныйголос убеждал меня «пригласить», он завладел моим сознанием, он говорил за меняи, я поддалась ему!

Его саквояж, где-то я уже видела подобный, никак не вспомню. Смутный образ стоит перед глазами, но я не могу уловить его полностью. Может, вспомню, почему мне кажется, что это так важно?

Когда ванна была готова, следовало всего лишь сообщить об этом Гостю, а я никак не могла решиться постучать в дверь его комнаты.Со мной такое впервые; никогда прежде я не испытывала страха перед постояльцами!

***

Дверь в комнату была приоткрыта,набравшись смелости, я вошла. Внутри царила темнота, занавеси были плотно задёрнуты, свечи не горели.Гость полулежал на кровати, облокотившись на подушки, он дремал, невольно, я разбудила его. Я сообщила, что ванна готова. Он кивнул и жестом подозвал меня к себе.

— Миссис, я заметил, что мой дорожный сундук показался вам знакомым? У вас должен был сохраниться подобный, когда-то он принадлежал  вашему предку, Морису Брауну. Прошу, верните мне его — это вещь моя… — Договорив, он шумно и тяжело вдохнул, казалось, он задыхался. — Она принадлежит моему роду.

Действительно, его сундук показался мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела подобный, потому растерянно пролепетала:

— Конечно, сэр. Если это вещь ваша, я обязательно верну её! Но я не представляю, где она могла бы быть. Мой отец никогда не говорил мне об этом… 

—Я уверен, что сундук в доме. Поверьте, всем будет лучше, если он отыщется, как можно скорее.

—Если в этом сундуке что-то ценное…. Столько времени прошло…. Говорили, мой пра-пра-пра-прадед привез сундук с золотом и построил этот дом….

—Мне не нужно золото из сундука, мне нужен сундук! Я дал вам перстень, наденьте его, когда станете искать сундук. Прошу, поторопитесь! — Гость сильно закашлялся и жестом попросил меня уйти.  Я слышала, как он тяжело дышит;кажется, он сильно болен, может даже умирает….

***

Ужасный случай с овцами! Бедные животные! Но больше всего меня волнует состояние Гостя. Как бы он не умер.

Размышляя о том, где могла бы я видеть сундук, надела перстень. Странное ощущение, тепло разлилось по руке, пальцы стали горячими, и сама рука будто бы сильнее. Кто этот Гость? Может он какой-нибудь маг?

***

Сундук отыскался на чердаке! Камень словно привёл меня к нему, я просто знала, куда нужно идти, где искать его! Он был завален старыми одеялами, потому давно не попадался мне на глаза. Я вспомнила, что это тот самый сундук, в котором я нашла книгу заклятий! Не хотелось бы возвращать и книгу…. Но гость сказал, ему нужен только сундук. И, кажется, я знаю почему! Его застежка инкрустирована камнем, похожим на тот, что на его перстне, только зеленого цвета. Наверное, он очень дорогой… Дерик не одобрил бы, но если я всё емурасскажу… будет скандал. В конце концов, сундук принадлежит моей семье, и мне решать, что с ним делать!

Внутри сундук оказался пустым, но это на первый взгляд. Когда я осматривала его, вдруг вспомнила все эти истории про пиратов, в которых часто говорилось о втором потайном дне у сундуков. Я простучала его, и действительно нашла потайной отсек.

Внутри не было ничего особенного: распятие и старая Библия, совсем ветхая книга с выцветшими страницами, местами текст совсем не разобрать. Эти находки явно не имели никакой ценности, и я собиралась вернуть их внутрь сундука. Скорее по привычке, прежде чем положить книгу, я быстро пролистала страницы и заметила, что в середине, поверх родного текста, чернилами был нанесён другой, странный. Текст гласил:   

 «Не смеет Он войти в дом Ваш, пока сами не попросите Его. А если попросите, то свободен Он делать в доме Вашем всякое, что Ему вздумается, и ничем не прогнать Его, кроме как уничтожить. Но и это совсем не просто, ибо силой Он обладает превосходящей и магией. Чтобы убить, отрежьте голову Его, а в сердце вбейте кол из осины. Солнечный свет не убьёт, а только ослабит Его. Ослабленный Он может поддерживать себя кровью зверей, но для полного восстановления нужна кровь человеческая — молодая, детская. Он никогда не говорит правды, Его взгляд гипнотизирует. Лишенный души, ни живой, ни мёртвый, Он утратил способность к чувствам. Лишь жажда крови движет им, которой Он никак не управляет. Подчиняясь этой жажде, Он убивает. Насытившись же, засыпает. С ростом луны — растёт жажда. Звериная кровь никогда не утолит Его голод. Потому в полнолуние Он не сможет удержаться, и нападёт.  Он является существом бездушным и опасным, потому истреблять их необходимо.

Польза от него лишь колдунам и ведьмам. Кровь его —ингредиентом многих зелий является. А еще сила его магическая и  знания, которыми обладают вечно живущие. Никогда не пойдёт Он на сделку добровольно. Но есть хитрость, против которой Он пойти не сможет — Заклятье Договора. Угостить Его нужно своей кровью добровольно. Если нужно скрыть Ваше намерение, смешайте кровь с вином. Когда сделает Он глоток, сожмите запястье руки Его левой и произнесите:

Я призываю кровавую силу!

Знаю, плачу тебе страшную цену.

Пусть и пройду я по краю могилы –

Дай мне принудить нетленного к плену!

Жаждущий крови! Явившись из тени,

Ты не подвластен смерти объятьям.

Волею моею – стань на колени!

Кровью и словом свяжи нас, заклятье!

Склоните голову, и не при каких условиях не смотрите Ему в глаза. Он будет хитрить, стараясь обмануть Вас, вынудить посмотреть на Него или отказаться от сделки. Вы не должны поддаваться. Если он обхитрит Вас и посмотрит в глаза, сделке не бывать, он убьет Вас тут же. Ждите, ибо дело уже сделано. Как только первый рассветный луч коснётся земли, Вампир сдастся и станет Вашим фамильяром, хоть и против своей воли. Он уже не сможет ни отказать, ни убить Вас. Отныне и до конца уговора питаться Он должен Вашей кровью, добровольно преподнесённой Ему. Но помните! Как только договор будет исполнен, вся его ярость освободится, и в момент, когда будет Он освобожден от обязательств, немедленно накинется на своего пленителя и убьет его».

Не знаю, что всё это значит. Тревога моя стала ещё сильнее. Как тогда, у раскрытой двери, я чувствую страх и сильное желание спрятаться, словно неотвратимая угроза повисла над Утёсом. Сегодня же верну этот сундук!

Глава VII

ДОГОВОР.

(ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕТТИ)

***

Как странно порой складывается судьба! Вот и не верь после такого в предназначение….  Видит Бог, я собиралась отдать этот сундук, но весь вечер Дерик сновал туда сюда по дому, словно чувствуя, что что-то происходит безего ведома. Я старалась не попадаться ему на глаза лишний раз и всё ждала, когда он уйдет к себе!  А он всё сидел и сидел в кабинете.

Только за полночь, наконец,  я услышала, как дверь в его спальню захлопнулась.  Желая удостовериться, что он точно собирается спать, я выглянула на балкон, чтобы проверить  погасил ли он свет. Дождь лил с новой силой, море гудело, но сквозь этот адский шум я услышала доносящийся из хлева крик животных. И хотя шум этот сразу же потонул в звуках шторма, я была уверена, что в хлеву опять что-то стряслось. Накинув плащ, я поспешила  вниз; Джеймса нигде не было, потому я побежала в хлев одна. 

Внутри, моим глазам открылась картина совершенно немыслимая: в ярком пятне лунного света, впившись в горло овцы, стоял Гость. От ужаса я растерялась, стояла посреди хлева, не в силах пошевелиться, и он заметил меня! Опустив мёртвое животное на землю, взглянул мне прямо в глаза….  Я хотела закричать, но в тот самый миг, он приложил к губам палец, и мой голос исчез, а тело покорно замерло.

Он смотрел мне в глаза, надвигаясь, медленно, шаг за шагом! Капюшон плаща скрывал его лицо, но я видела глаза — страшные, неживые, белые, как две Луны.

Подчиняясь его воле, я не могла отвести взгляд, не могла ни крикнуть, ни пошевелиться, словно меня сжали  в крепкие тиски. Казалось, что, если я сделаю хоть одно движение, они раздавят меня. Помню только, как приготовилась к самому худшему….

…Почувствовав прикосновение чьей-то руки, я очнулась, оцепенение спало,  я увидела Джеймса. Он спрашивал меня, что случилось….  А меня колотило от страха. Я не могла отвести взгляд от того места где только что стоял Гость.Вдруг он всё ещё здесь, притаился  в темноте? Повинуясь тревожному предчувствию, я не решилась сказать Джеймсу правду. Он стал бы геройствовать…

***

Заперевшись в комнате, я дрожала от каждого шороха, предчувствуя, что Гость явится ко мне. И он явился!Беззвучно возник из тени прямо в моей комнате!

И снова из-за капюшона я не видела его лица, а только два ужасных ледяных глаза!

—Вы нашли сундук?

Я кивнула, еле выговаривая слова дрожащим голосом, ответила:

—Да, он на чердаке, заберите его.

—Нет.  Вы должны сами отдать мне его!

—Хорошо, я так и сделаю.

Отвечая, я смотрела в пол, боясь поднять глаза, чтобы не встретиться взглядом с ним. Потому не заметила, как он оказался совсем рядом. Гость высыпал на стол деньги — огромную сумму!

— Это за убитых животных, и за будущих. Думаю, Вы понимаете, что кроме всего прочего, я плачу Вам за молчание, миссис?

Он заметил книгу заклятий, она лежала на тумбочке у кровати. Он взял её, и не спеша длинными, как когти ястреба, пальцами пролистал её, иногда останавливался,вчитываясь…  Я уверена, он понимал каждое слово!

— Эта книга из сундука! Я заберу её.

— Но она очень нужна мне…. А Вы сказали, Вам нужен только су…..

—Нужна?!

С полным отвращением, он швырнул книгу в камин. И, хотя, дров не было, внутри вспыхнуло яркое пламя, поглотившее страницы.  

В отчаянии я бросилась к очагу…. Но Гость не позволил мне спасти книгу, он крепко схватил меня за руку, его пальцы больно впились в кожу, притянув меня к себе, он прошипел:

— Вы понятия не имеете….

Вдруг его хватка ослабла, он пошатнулся, тяжело вдохнул, и, выпустив меня, отступил назад.

Вместе с дыханием изменились его движения и вся манера держаться. Казалось, он сам смутился этого изменения и продолжил говорить  спокойнее, без повелительного напора:

— Верните мне сундук миссис, а я навсегда уйду из вашего дома! 

Он снова сделал долгий тяжёлый вдох и медленно направился к двери.

***

Я бросилась к камину, но было поздно. Книга сгорела!  Страницы были уничтожены полностью, всё что осталось — истлевшая обложка.

***

Утром Дерик занялся финансовыми вопросами и, конечно, вспомнил про ночного Гостя. «Как ты сейчас удивишься»! — подумала я, и вывалила на стол перед Дериком деньги, которыми расплатился  Гость. Нацепив очки, Дерик принялся пересчитывать деньги, не веря в реальность той суммы, что держал в руках. Ошарашенный, он постоянно повторял:

— Это что такое Летти? Что это? 

Я даже хотела рассмеяться, но тут мне в голову пришла идея, я сказала:

— Наш гость, Дерик, не только расплатился вчера, он пожелал выкупить весь этаж, для того только, что бы пребывать у нас в полном уединении, какое-то время. Я, конечно, ответила ему, что в любом случае сумма через чур большая, но он не принял возражений, ответив, что «оплачивает свой комфорт.

Дерик кивнул:

— Хорошо, Летти, хорошо…. А кто он? Тебе удалось выведать?

Расспросов мне не хотелось, но Дерик уже «оседлал своего конька»:

— Нужно срочно подключить всё это ваше женское,—он поморщился,— надеюсь, в тебе есть что-нибудь из этого! Выведай кто он! Про богатых клиентов нужно знать всё Летти! Это важно! А когда он обедает? Не видел ни разу….  Может, я принесу ему обед?

— Он не обедает… Дерик.

—Не важно! Я разберусь! Иди, работай!

***

Весь день работа валится из рук, не могу сосредоточиться. Тревожные мысли крутятся в голове, нет, только одна мысль.  Мне страшно, как я могу такое думать, но и поделать ничего не могу. Мысль это засела в моей голове, не отпускает. Может, это сумасшествие даже помышлять о таком, но я помышляю! Что плохого в том, если я попрошу Его о помощи?Нет, нет, нужно всё как следует обдумать.

***

Пытаюсь уснуть — не выходит. Мерещатся осторожные шаги то за дверью в коридоре, то за окном на балконе, словно кто-то крадётся. Но стоитприслушаться— звук исчезает. Как только закрою глаза —вижу два лунных глаза, ледяной взгляд проникает внутрь меня, глубже, чем я могу сама, читает мои мысли, о которых я сама ещё не знаю. Только теперь мне не страшно, напротив, я хочу их снова увидеть! Это желание, оно моё и не моё одновременно. Какая-то сила толкает меня желать этого.Как часто в жизни сталкиваешься с чудом, о котором говориться лишь в сказках? И вот, это чудо прямо передо мной, как – будто совсем не случайно, как будто дар…. Не могу же я не попытаться? Не могу же упустить такой редкий шанс?

Пишу, а руки дрожат, тревога всё сильнее, и я знаю, что не смогу унять её, пока не сделаю это!

Дорогой Джеймс, если ты читаешь эти строки, значит, со мной случилось нечто страшное. Прошу тебя, не переживай сильно, не вини себя. Я сама пошла на это, и все последствия на моей совести. Люблю тебя, дорогой мой брат Джеймс!

***

Я жива! По крайней мере, пока. Меня всю трясёт, кажется, я теряю сознание. Всё происходящее этой ночью, кажется мне нереальным, словно притворство, маскарад, театральное представление или даже шутка! Я боюсь, боюсь невыносимо и в то же время радуюсь! Не знаю, могу ли я писать сюда о том, что произошло; возможно, было бы лучше сохранить всё в тайне…. Моё сердце так сильно бьётся, что, кажется, выскочит из груди! Я должна записать всё до последней строчки, пока помню, вряд ли утром я поверю, что всё это правда, а не сон!

Итак, я не могла уснуть, страх начал побеждать, больше тянуть было нельзя, потому, накинув халат, осторожно, чтобы не разбудить Джеймса, я вышла в галерею. Сняв с чердака сундук, я спустилась  в кухню, где дрожащей рукой порезала себе запястье. Было больно, пальцы стали холодными и мокрыми, нож постоянно выскальзывал…. Кровь хлынула, смешавшись с вином, быстро заполнила бокал, моя голова закружилась, я испугалась, что потеряю сознание, потому поспешила перевязать рану.

Как и в прошлый раз, дверь была приоткрыта. Я вошла, на этот раз в комнате горела одна свеча на столике у его кровати, занавеси не были задернуты плотно, и сквозь щель пробивался лунный свет. Гость поднялся навстречу мне, теперь его не было  скрыто капюшоном, и я смогла разглядеть мертвенно бледную кожу, чётко очерченные скулы, длинные седые волосы, заплетенные в косу. Сложно было определить его возраст, на вид ему было лет сорок.

— Вижу, Вы принесли сундук.

Его голос был уставшим и очень тихим. Я хотела подойти ближе, чтобы лучше слышать его, но он сделал знак рукой, чтобы я оставалась на месте.

— Вы поранили руку недавно. Я чувствую. Не подходите.

—Да, это Ваш сундук, забирайте его.

—Хорошо, и мой перстень положите его в сундук!

— Да, конечно.

Я опустила драгоценность в сундук.

— Теперь уходите, как я обещал, больше вы не увидите меня.

Я осталась на месте, а сердце моё взволнованно забилось.

—Это Вам! — Отведя взгляд, я протянула Гостю бокал.

— Не нужно.

Я осталась стоять на месте, опустив голову, боясь поднять глаза. Я слышала как он шумно вдохнул, почувствовала как подошёл ближе.

— Что это?

— Вино сэр.

Он взял бокал, вдохнул снова и снова.

Я замерла, стараясь не дышать, но сердце выдавало волнение.

—Вы смешали свою кровь с вином! Решили подкормить Вампира? Вы или очень глупы миссис, или….

Его голос сорвался, дыхание участилось. Он прохрипел:

—Какая глупость! Уходите!

Моё сердце провалилось в пятки, конечно, он всё понял…. Но я осталась стоять на месте.

Не знаю, уронил он бокал, или отшвырнул специально…, раздался громкий звон бьющегося стекла, кровь брызнула во все стороны. Брызги попали на моё платье и лицо.

— Уходите скорей! Убирайтесь же!

Я стояла как вкопанная. Ужасный нечеловеческий рык вырвался из его груди. Он схватил меня, и я почувствовала, как острые зубы впились с мою шею.

Моё сознание помутилось, воздуха не хватало, голова закружилась. Я взметнула дрожащие руки вверх, и, схватив его за руку, уже почти прошептала слова:

— Добровольно, добровольно….  

Знаю, плачу тебе страшную цену.

Пусть и пройду я по краю могилы –

Дай мне принудить нетленного к плену!

Жаждущий крови! Явившись из тени,

Ты не подвластен смерти объятьям.

Волею моею – стань на колени!

Кровью и словом свяжи нас, заклятье!

Он оттолкнул меня, я упала на пол, в моих глазах потемнело, я потеряла сознание.

Очнулась  я в кресле. Голова еще сильно кружилась, перед глазами все плыло. Свеча догорела, и в комнате было темно. Я не видела Гостя, но, помня наставление, сразу же опустила глаза.

— Так низко и глупо!

Я ничего не отвечала. Мне теперь ничего не оставалось, как, не поддаваясь на любые его хитрости, ждать спасительного утреннего луча.

— Ты, такая же алчная как твой проклятый дед Морис! Я уже заплатил тебе! Говори скорей, чего ты хочешь?!

Я не знала, должна ли отвечать, но вопрос касался моего дела, поэтому прочла заклятье:

— «… Приведи волка из Лунного рода.

В первый день полнолуниявозьми ребро Адама, из своего рода, обрати его в прах.

Из праха родится Лунный цветок.

Волк приведёт агнца, окропи кровью невинной цветок Лунный.

Обрати цветок в прах. Пожри прах, пожри агнца.

Да будет взята твоя кровь с правой стороны твоего тела, и кровь волка— ­­с левой стороны его тела. Пожри эту смесь.

На рассвете вберешь в себя сияние всех звёзд и небесных светил, но будешь огненной лисою пожран. Несовершенное тело, в огне, приводится в совершенство.

Напитав лису кровью, укротишь её».

— Ты не смеешь!

Он прошипел эти слова с такой злобой, что я содрогнулась.

— Проклятая книга! Я не стану!Взгляни на меня!

— Не могу. — Я опустила голову ещё ниже.

Он коснулся моего подбородка и, крепко сжав его, поднял голову, тогда я зажмурилась изо всех сил, предчувствуя, что больше глаз не раскрою. Но он отпустил меня.

— Значит, сделка любой ценой?

 Я кивнула.

—Как ты узнала про заклятье?! Неужели тоже из книги?

— Из сундука.

— Правда?

Он открыл сундук.

Я слышала, как он простучал дно. Открыл тайник. Вдруг он рассмеялся.

— И всё- таки, Бет! Как я мог забыть!

Он всё смеялся, а я стояла, зажмурившись, опустив голову и прижав подбородок к груди. Внезапно его смех прервался, прерывистым хриплым вдохом. Он замолчал. Я потеряла счёт времени, опасаясь раскрыть глаза; мне казалось, прошла вечность, когда я почувствовала прикосновение. Его рука сомкнулась на моём плече, острые ногти до боли впились в кожу.

— Теперь Вам придется кормить меня миссис, снова и снова до первого дня полнолуния.

Я кивнула.

— Тогда уходите, первый луч солнца уже коснулся земли.

— Вы не дали мне согласия.

Я открыла глаза. Действительно, за окном уже светало. Гость устало опустился на кровать. Его дыхание начало сбиваться, он делал большие паузы между словами:

— А я и не дам его Вам. 

— Почему?

Он помог подняться мне с кресла и подвёл к двери:

— Потому что мне жаль Вас, Летти.

Дверь захлопнулась за моей спиной.

Глава VIII

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Я расстался с читателемв тот момент, когда вернулся с Летти в дом из хлева. Я пытался поговорить с ней, но она захлопнула дверь. Разговор был окончен, так и не начавшись. В свою комнату ушёл я с тяжёлым осадком на душе: «Что она скрывает?», «Чего я не знаю?», «Станет ли она со мной говорить завтра?»

Утром Летти выставила табличку «МЕСТ НЕТ». Ничего подробно объяснять не стала, сказала только, что наш гость выкупил весь этаж. Эта новость меня сильно удивила, ведь  с той самой ночи, как он заселился у нас, я ни разу его не видел. Я не мог понять, как это он сумел выкупить этаж? Ведь в день приезда, оставляя в залог перстень, сказал, что не раздобыл местных денег! А теперь, получается, раздобыл? Целыми днями я вертелся то на кухне, то в гостиной, работы особо не было, потому точно заметил, если бы гость спустился. Да и конь его все время был в стойле! Но еще больше меня тревожил тот странный факт, что за все три дня я ни разу не принёс ему ни еды, ни воды!«Не умирать ли он приехал  в нашу глушь…»,— эта мысль засела в моей голове, и никак не отпускала.  Признаюсь даже, что пару раз осторожно подходил к его двери, прислушивался, но в номере было тихо, а постучать я не решался.

Не выдержав, я поделился тревогой с Летти:

—Мне кажется, он выкупил весь этаж, потому что собирается умереть….

Летти поглядела на меня озадаченно, надолго задумалась,  а затем кивнула и тихо сказала:

—Может, ты и прав, только не говори Дерику, ему не понравится.

И снова, мне показалось, что Летти просто «отделывается», соглашаясь с любым моим утверждением, лишь бы избежать разговора.

Весь остальной день я занимался тушками убитых овец, и ещё раз убедился в необычности их смерти.  Убивший овец, не был зверем, это был человек! Животным перерезали горло, тонким острым лезвием, мясо осталось нетронутым, забрали только кровь, с какой-то непонятной, но наверняка тёмной целью! Уверенность в том, что смерти животных связаны с Летти и её чёрной книжкой, не ослабевала. Я просто знал, что это так, оставалось поймать её с поличным. Я решил продолжить слежку.

Поздно вечером, раскрыв окно, я заметил, что в комнате Летти свет. Значит, она не спала, может, читала, а может и ждала чего-то. Я сделал вид, что собираюсь спать, и, погасив свечи, затаился.

Прошло полчаса, и я услышал, как в комнате Летти скрипнула дверь, послышались осторожные шаги. Выждав немного, я выглянул в галерею, но никого не увидел. Спустя четверть часа, крадущиеся шаги раздались снова, и вскоре заскрипел ступени лестницы. Я опять выглянул в галерею, и на этот раз увидел Летти —она спускалась по лестнице. Я не решился следовать за ней, тогда она наверняка, заметила бы меня. В любом случае, если она направилась в хлев, и там снова начнётся переполох, я спущусь во двор с балкона по внешней лестнице. Потому я раскрыл окно и начал мерить комнату шагами, прислушиваясь к звукам снаружи. Но по-прежнему всё было тихо.

Я уже потерял счёт времени, как ступени на лестнице, вновь заскрипели, и кто-то прошёл мимо мой двери. Незаметно выглянув, я увидел силуэт Летти, который быстро скрылся в темноте. Затем, спустя мгновение в самом конце коридора хлопнула дверь. 

Мне стало любопытно, и, выйдя на балкон, я осторожно подкрался к окнам гостя (ведь это его спальня находилась в самом конце коридора). В комнате шёл разговор; что-то говорила Летти, гость что-то отвечал, но окно было плотно заперто, а шум прибоя перебивал их речь.Я слышал лишь обрывки слов: «Вы принесли мой сундук», — я очень хотел заглянуть в окно, но боялся быть обнаруженным. Затем последовало: «Мой перстень», — явно гость просил вернуть свою драгоценность. Голоса Летти я не слышал, видимо она стояла далеко от окна. Странная фраза: «решили подкормить вампира», —насторожила меня. Я сразу подумал, что Летти обсуждает с гостем эту свою ужасную книжицу, потому что только в ней могла быть вся эта чушь про вампиров. Но почему с ним?

Вдруг раздался звон бьющегося стекла, в комнате что-то упало, и почти крик гостя: «Уходите скорей! Убирайтесь же!», а после страшный нечеловеческий рык…. Мурашки пробежали по моей спине.

Я привстал, и мельком заглянул в окно. Гость стоял спиной к окну, склонившись в поцелуе над шеей Летти. Она взметнула вверх руки, и, ухватившись за его руку, крепко прижала к себе.

Незнакомое до этого неприятное чувство укололо прямо в сердце. Моя милая маленькая Летти стала совсем чужой. Это её новая тайная жизнь, в которой, судя по всему, были не нужны ни я, ни Дерик. А ещё я почувствовал, что эта новая Летти нравится мне, и нравится как-тоиначе. Я всегда считал её своей старшей сестрой, оберегающей. Но та Летти испарилась, сестры уже давно не было, передо мной была другая женщина, загадочная и очень привлекательная. Теперь мне хотелось оберегать её, и даже не от Дерика, а от неё самой….  Но этот Гость, он словно бы стал между нами! Я ненавидел его ещё больше, чем Дерика. Ведь Летти пришла к нему, не ко мне, к нему! К человеку, которого и не знала вовсе…. А может, знала? Откуда мне знать? Может она ждала его тогда, той ночью? И теперь он целует её….

Расстроенный, я вернулся к себе.  Не понимая, как отвлечь себя, я принялсябесцельно бродить по дому, забрёл на кухню.Мне в глаза бросилась странное: испачканный кровью стол, на нём —окровавленное полотенце и нож. В моей голове вырисовалась какая-то совершенно дикаякартина: Летти посреди ночи спустилась на кухню, затем что-то порезала… или порезалась….  А затем, поднялась в комнату Гостя…. В памяти всплыла фраза: «подкормить вампира».  Кто вампир? Летти? Гость? Я усмехнулся своим мыслям, так нелепо они звучали. 

Одно было ясно: на одних догадках моё воображение увело бы меня слишком далеко. Завернув нож и окровавленное полотенце, я унёс их с собой, полный решимости снова поговорить с Летти, но на этот раз добиться ответов. Если же она и дальше будет избегать меня и врать — я уеду, потому что навязываться мне противно.

Всю ночь, обдумывая разговор, я не мог дождаться утра, и как только рассвело, тут же спустился на кухню.

Летти спустилась позже обычного, была бледной, плохо чувствовала себя, хотя и пыталась это скрыть. Я заметил, что запястье её левой руки было перевязано. Не в силах больше сдержать волнение, яспросил:

— Что с твоей рукой, Летти?

— Ничего страшного Джеймс, порезалась…

Снова она пыталась уйти от разговора, отвечая наугад, даже не старалась придумать убедительного объяснения! Тогда я вынул нож и размотал полотенце.

Взгляд Летти сразу же сделался напряжённым.  

— Я вижу, что-то происходит, чувствую, будто тебе нужна помощь, но ты ничего не хочешь говорить. У нас с тобой никогда не было секретов, и ты по-прежнему можешь мне доверять! Прошу, расскажи, что с тобой происходит?!  Откуда кровь? Какого Вампира вы с этим гостем собрались подкармливать?

Летти вздрогнула.

—Джеймс, я не узнаю тебя, ты подслушиваешь, следишь за мной!

— Я волнуюсь! Я чувствую, ты впуталась во что-то тёмное! Прошу, расскажи мне! Позволь помочь! Я сделаю всё!

— Джеймс!

Она буквально на миг взглянула на меня, но тут же отвела взгляд. Однако я успел разглядеть смятение и страх в её глазах.

— Джеймс! Я бы хотела тебе рассказать всё, но я не могу, не смогу, потому что ….  Потому что ты не сможешь помочь мне! Не надо мне помогать. Забудь этот разговор!

—Почему?

—Потому что это не твоё дело! Потому что так будет лучше! Что ты хочешь услышать от меня Джеймс? Не надо мне помогать! Лучше уезжай, Уезжай, как ты хотел!

Она развернулась и вышла из кухни, хлопнув дверью. А я остался совершенно разбитый. Признаюсь, я хотел всё бросить, наскоро собрать чемодан, и уехать сию же минуту! Но я вспомнил, как был добр ко мне старый Браун, и убедил себя, что я обязан отплатить за его доброту. Я уеду, но сначала должен убедиться, что Летти в безопасности.

Тут же у меня возникла одна спонтанная идея: если Летти ничего не хочет говорить, я спрошу гостя сам! Конечно, он не обязан мне ничего рассказывать, но поговорив с ним, я пойму друг или враг он для Летти! Потому решительными шагами направился я к его комнате и постучал.  Никто не ответил, тогда я постучал ещё раз и ещё раз!

В замке щёлкнул ключ, дверь приоткрылась. Я вошёл внутрь. В комнате было темно, занавеси плотно задёрнуты. Гость лежал в кровати. Это показалось мне странным, ведь я вошёл почти сразу, как дверь открылась, и не слышал ни шагов, ни скрип кровати.

—Вы разбудили меня!

Слова прозвучали строго и надменно, я сразу почувствовал себя виноватым и пролепетал извинения:

— Простите сэр, я не хотел вас потревожить.  Вы ведь просили не тревожить вас три дня, но время прошло, и я решил проведать, не случилось ли чего…

С трудом привстав на подушках, он медленно развернулся ко мне; в темноте я не смог хорошо разглядеть его лица, но глаза… —  два белых, холодных, безжизненных глаза! Я содрогнулся от ужаса; передо мной был не живой человек. И человек ли это был?

— Вы убедились, что я жив, и что теперь? Хотите угостить меня обедом? Извольте.

Он со свистом втянул воздух, словно ищейка, вынюхивающая добычу, и уже собирался подняться с кровати…. Только я не стал дожидаться, когда «этот мёртвый восстанет», захлопнув дверь, бегом, как в детстве, когда боишься монстра из кладовки, спустился в кухню.

Дневной свет успокоил меня, но одно только воспоминание о его глазах, снова бросало меня в дрожь.

Глава IX

ВИЗИТЫ

ВИЗИТ ПЕРВЫЙ

(ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕТТИ)

***

Джеймс, Джеймс, Джеймс! Он беспокоит меня! Каждый раз я забываю, как он вырос! Я сказала ему уехать…. Он не заслуживает  таких слов, но разве могла я поступить иначе? Джеймс не сможет помочь мне! Но точно станет мешать. Теперь, когда он слышал разговор, он не отступится. А я не хочу, чтобы он попал в беду. Потому, нужно убедить его, чтобы он уехал! Необходимо!

***

Часы пробили полночь! Мне пора идти к нему.Волнуюсь, вчера все произошло так сумбурно. Заключила ли я договор? Дал ли он согласие? Я не боюсь, что он убьёт меня, боюсь, что посмеётся, и я уйду опозоренной…. Скоро всё станет ясно.

Волнуюсь, что Джеймс опять будет следить…

***

Силы покидают меня. Хочу спать, но я должна записать, чтобы не забыть.

Часы пробили полночь. Я опасалась выходить в галерею, ведь там Джеймс мог помешать мне. Потому, убедившись, что на балконе никого нет, я, не открывая двери, аккуратно выбралась через окно.Он снова, как будто ждал меня, балконные двери оказались раскрыты, и я бесшумно проскользнула в его комнату.

На этот раз в комнате было светлее: был зажжён подсвечник в пять свечей. Гость стоял у стола, когда я вошла, он обернулся:

—Я ждал вас! Но надеялся, что вы передумали!

— Нет, я не передумаю….

Он отодвинул стул.

— Тогда будьте любезны, присаживайтесь.

Я опустилась на стул, он сел напротив.

— Позволите Вашу руку?

С этими словами он взял мою руку, ту, что была ранена. Размотав повязку, он извлёк из кармана небольшой серебряный ножик, похожий на скальпель, и быстрым движением вскрыл вену на моей руке.Ударила струя крови. Он шумно вдохнул, и я увидела, как глаза его налились красным, как выступили острые белые клыки. Он прильнул к моей руке губами…. Больно не было,  было больше похоже  на долгий поцелуй, но при этом я чувствовала, как из меня уходит жизнь. Я слабела, слабела, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Кровь стекала по его подбородку, капала на платье…. В моих глазах потемнело…..

Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу в кровати, облокотившись на гору подушек. Моя рука была крепко перевязана. Свечи догорели. Гость стоял у раскрытого окна, подставив лицо лунному свету. Заметив, что я в сознании, он поднёс мне бокал:

—  Выпейте, вам станет легче.

Я осторожно сделала глоток— в бокале оказалось вино.Попыталась встать, но голова сильно кружилась, и я снова откинулась на подушки, закрыв глаза.

— Даже с учётом прошлого дня, вы потеряли не так много крови, а так слабы. Это ведь только самое начало…. Следующий такой сеанс убьёт вас.

У меня не было сил говорить, мысли путались. Я то проваливалась в беспокойный сон, то спохватывалась. А Гость стоял неподвижно в лунном свете, как статуя.Не знаю, сколько времени прошло, когда он снова заговорил:

—То о чём Вы попросили. Это тёмная магия, необратимая. Она убила многих, остальных же сделала несчастными, и  они вынуждены мучиться целую вечность.

Его слова сильно задели меня.

— Я уже мучаюсь целую вечность!

— Нет, вы понятия не имеете, что такое Вечность!

—А вы понятия не имеете, что такое жизнь для такого человека, как я! Чего вам стоит чуть-чуть улучшить этот ничтожный отрезок, по сравнению с Вашей вечностью?

Он заглянул мне в глаза. Холод пробежал по спине, тело пронзило острая и одновременно приятная боль. Странно, словно я ждала этого взгляда. Лунные глаза пронзали насквозь, он что-то читал в моей голове, затем быстро отвёл взгляд.

—Вы ещё можете передумать, и освободить меня, тогда останетесь живы.

— Я не боюсь умереть.

— Но вы боитесь причинить боль своим близким.

— Вы пугаете меня, путаете. В тексте было сказано, вы постараетесь обмануть. Довольно! Я дала вам своей крови, теперь ваша очередь! Помогите с заклятьем! Объясните его!

— Объяснить? Хорошо. Приведи волка из Лунного рода! Это обо мне. Нужно привести Вампира. Поздравляю вас, вы справились.…Волк приведёт агнца, окропи кровью невинной цветок Лунный. Это интереснее, кто такой агнец Летти?

— Жертва?

— Жертва. Человеческая жертва.

С трудом я попыталась встать, голова ещё сильно кружилась. Он помог мне подняться и подвёл к двери.

Я уже собиралась выйти, как он придержал меня за локоть и произнёс:

— Вы ещё можете передумать Летти. До первого дня, Вы попросите меня три раза, пока вы не попросили третий раз, вы можете передумать.

Он раскрыл дверь, и я ушла.

ВИЗИТ ВТОРОЙ

ДЖЕЙМС

Утренний разговор с Летти снова оставил тяжёлый осадок.Она скрывает что-то от меня, боится! Уверен, ей нужна помощь, но почему она не попросит меня?Ночной Гость тоже не давал мне покоя. То, что увидел я, его мертвые глаза. Как могла Летти позволить ему поцеловать себя? Или это был не поцелуй. Мысли путались, и я принял решение продолжить ночную слежку, предчувствуя, что визит Летти к нему повторится.

Я оказался прав! Этой ночью Летти снова отправилась к нему!

Я снова прокрался к окнам.  На этот раз занавеси не были задёрнуты плотно,  горели свечи и я мог хорошо видеть комнату. Я видел, как Гость отодвинул стул и Летти присела. Он размотал повязку, в его руке блеснул тонкий ножик, и вот уже Гость прильнул к ране губами. Он пил её кровь! Летти же слабела на глазах…

Меня трясло от ужаса и смятения. Я хотел прямо сейчас ворваться в комнату, спасти Летти, вырвать её из рук этого существа! Но она ведь пришла сама…. Напившись, и перевязав рану, он поднял бездыханную Летти на руки и перенёс на кровать.

Опасаясь быть замеченным, я отпрянул от окна.Сколько времени прошло, не знаю, прежде чем я опять услышал разговор. Беседа шла тихо, я не мог разобрать слова, но по крайне мере знал, что Летти жива!

— Я мучаюсь целую вечность!

Это было восклицание Летти, затем Гость возразил ей:

—Вы понятия не имеете что такое Вечность!

Они продолжили спорить, но тише. Я понял, что Летти просит его о том, чего делать он не хочет, и видимо, она взамен даёт ему свою кровь. Всё это смахивало на какой-то страшный договор. Мои мысли скакали, словно обожжённые.Я не знал, как лучше поступить. Летти не станет слушать меня, напротив, отдалится ещё больше, и, мало того, может сделать какой-нибудь поспешный необдуманный поступок. Я нуждался в помощи, но не знал, кого просить о ней!

В комнате снова стало тихо, и я аккуратно приподнялся, чтобы заглянуть в окно….

— Не стоит так волноваться Джеймс, я слышу ваше сердце!

Тихий, но отчётливый голос прозвенел в моей голове. Я обернулся, дрожа всем телом. Гость стоял на балконе, за моей спиной. Я даже не заметил, как он вышел из комнаты, как прошёл мимо. Испуганный и поражённый, я промолчал в ответ. Он же развернулся и кивнул мне в знак приветствия. Я поднялся навстречу ему, но он вытянул вперёд руку, как знак, чтобы я оставался на месте.

— Я не знаю, кто вы! — начал я. — Точнее, наверное, знаю, и знаю, что Летти…, миссис Бэйтсприходит к вам….Она что-то хочет от вас, а вы, как будто, не хотите выполнять её просьбу…. Я просто хочу сказать или попросить даже. Не знаю, имеет ли это смысл, но Летти запуталась, я это знаю.И Вы это знаете! Пожалуйста, не выполняйте её просьбу, о чём бы она там не была!

Наверное, я выглядел глупо, беспомощно, смешно, мой голос срывался и дрожал.Гость всё это время, как будто бы без интереса, слушал меня, подставив лицо лунному свету. Закончив свою сбивчивую речь, я даже не надеялся на ответ, но он развернулся ко мне:

—А почему вы не попросите её о том же?

— Она не станет слушать меня. Она никого не станет…. 

Гость вдруг медленно двинулся в мою сторону. Плавно и бесшумно, как хищное животное он приблизился, вперив в меня свой ледяной взгляд. Я попятился, его взгляд пронзал, моя голова раскололась на множество частей, тело трясло мелкой дрожью, колени подкосились, я упал, думая, что мне, верно, пришёл конец.

—Заберите её, Джеймс, и уезжайте отсюда.

Это последнее, что я услышал. Затем сознание покинуло меня.

***

Когда я пришел в себя, на балконе никого не было, а на горизонте занимался рассвет.

Глава X

СЛУЧАЙ С МАЛЬЧИКОМ ДЖОННИ

Если раньше больше всего раздражало присутствие в доме мистера Бэйтса, то теперь суетливый Дерик, казался спасением. Он был шумным, понятным и совершенно безобидным. А вот молчаливый, вездесущий Гость, внезапно появлявшийся из тени и так же исчезающий, нагонял ужас.

Огромный — нависающая чёрная тень, он появлялся всегда бесшумно, пугая до мурашек. Ни разу не слышал я, как скрипит лестница, хотя она у нас скрипит довольно громко! Оборачиваешься, а он стоит прямо за твоей спиной. Его ухмылка, белые мёртвые глаза, насквозь пронзающий взгляд, тихий шепчущий  голос, плавные гипнотизирующие движения – всё вместе напоминало питона вышедшего на охоту. Летти же наоборот, явно была очарована им.

С той  самой ночи, когда состоялся наш разговор на балконе, Гость стал появляться в Гостиной. Причём появления эти происходили только в моём присутствии, как безмолвные напоминания о нашем разговоре. Летти с каждым днём становилась всё бледнее и слабее; я знал, что каждую ночь она ходит к нему, и ничего не делал.Слова Гостя, о том, чтобы я увёз Летти, казались мне издевательством, ведь Летти никогда бы не согласилась уехать со мной! Появления его стали для меня немым, невыносимым укором.

Но один случай, как теперь мне кажется, предопределил дальнейшие события.

Как же много действующих лиц в этой истории!Основных, случайных, промелькнувших на мгновение  — все они, кого коснулись те мрачные события, теперь хранят в своей душе тяжёлое знание, а некоторые —тайну, о которой даже сейчас страшно говорить.

Я расскажу Вам про Сару и Джонни, которым не посчастливилось попасть в эту жуткую сказку, с печальным концом.  

Сара Джонсон, высокая, крепкая женщина, про которую можно сказать «Что на сердце, то и на  языке». Она прислуживала на Утёсе, когда постояльцев было слишком много и мыс Летти не справлялись.  У Сары был сынишка Джонни шести лет. А еёмуже, я знаю мало, только что он был пьяница, и частенько поднимал руку, тогда, забрав сына, она уходила «переждать» или к соседям, или на Утёс.

Так вышло и в этот раз. Я помогал развешивать Летти белье, когда на заднем дворе появилась Сара. Волосы её были растрёпаны, подол её платья разорван и весь в грязи, а к её ногам жался худенький напуганный Джонни

— Простите, миссис Бэйтс! Может мне найдётся место хотя бы в амбаре, уже ночь, и Джонни нужен отдых. Проклятый Джек опять взбесился….

— Ох, Сара, у нас тут один гость, он выкупил все номера….

Летти взглянула на меня растеряно. Я уловил её взгляд, она словно ждала от меня каких-то действий, но я не понимал,  каких. Сара так же уловила наше замешательство:

— Я ж говорю, миссис Бэйтс, хоть в амбаре! Я всё отработаю!

— В амбаре холодно…. Ладно, ладно. Джеймс, проводи Сару в ту комнату, дальнюю, слева. Только осторожно!

— Спасибо, спасибо, миссис!

Я отправился с Сарой и Джонни в дом. Женщина тут же принялась болтать:

— А что там за гость? Уже повсюду ходят слухи, что он богач!Говорят знатный. Ты знаешь, кто он Джеймс?

Я покачал головой.

— Нет,Сара, и тебя прошу, держишь он него подальше, он не любит шум!

Как только мы вошли в комнату,  Джонни сразу же запрыгнул на кровать, свернулся калачиком и заснул. У Сары выступили слёзы:

— Спасибо Вам Джеймс! И миссис Бэйтс передайте, я так благодарна….

В комнату вошла Летти, она несла поднос с едой.

— Сара, это всё что осталось от обеда. И послушай меня внимательно! У нас тут…

— Спасибо миссис, мне Джеймс все рассказал про гостя, что бы я тихо….

— Да, верно, и не пользуйся внешним балконом, следи, чтобы Джонни не бегал туда один. И окно, закрывай на ночь окно!

Летти вышла из комнаты, я вышел за ней следом. В коридоре она вдруг обернулась, поглядела на меня рассеяно и спросила: 

— Правильно ли мы поступили, что позволили ей остаться?

В этот момент, я кажется, понял её:

—Не знаю Летти, ты знаешь е…

Но она не слушала меня, размышляя вслух сама с собой, продолжила:

— В конце концов, ей ведь некуда идти…. На улице уже холодно, а до города далеко…. Она могла ведь, и погибнуть, поскользнувшись на скалах….

— Здесь, она в безопасности Летти…  — мой голос прозвучал неуверенно.

Она взглянула на меня отрешённо и ушла в свою комнату.

***

В то утро Дерик вернулся из города. Смерив Сару оценивающим взглядом, он кинул небрежно Летти:     

— А зачем нам она? Вы с Джеймсом не справляетесь с одним человеком, который даже не обедает?!

Летти смутилась, попыталась объяснить всё Дерику, но тот не стал слушать:

—Это не моё дело. Хочешь помогать обездоленным, пожалуйста! Но если она спугнёт нашего гостя! Я вычту это из твоей доли!  Кстати…., —тон Дерика переменился, мечтательно он произнёс:

—Я бы хотел представиться нашему щедрому Гостю, и может даже, пригласить на партию в карты!

Я усмехнулся сам себе, представляя, как Дерик будет приглашать этого нашего Гостя на партию. Но Летти изменилась в лице —она испугалась: 

— Вряд ли нашему Гостю нужна компания….

Дерик оборвал Летти:

—Вряд ли мужчине нужна постоянная компания горничной! Или мне нужно о чём-то волноваться Летти?

Он стукнул ладонью по столу и громко объявил:

—Всё решено! Я сомневался, но теперь не сомневаюсь, и объявляю: вечером в пятницу планирую устроить мужской вечер и игру в вист в нашей гостиной!

— Но Гость выкупил номера, чтобы его не беспокоили!

—Я уверен, что вечер в достойном мужском обществе только заинтересует человека, скучающего в нашей глуши. Рассуди, Летти, он человек богатый, знатный и мог бы оставить копейку, а для нас это неплохо, так ведь?

—По мне, он и так достаточно заплатил, как бы он не счёл такое приглашение оскорблением.

—Отчего же? Напротив, приглашение — это жест почтения с нашей стороны! В конце концов, он может отказаться, если сочтёт его неуместным.

—А из чьей доли будем вычитать за этот вечер? — вдруг выпалила Летти.

Я сам не ожидал такого от неё; наоборот, она всегда терпела его колкости. Дерик грубо схватил её за плечо:

—Не думай мешать мне, Летти!

Летти пошатнулась:

— Я поняла тебя, Дерик,— процедила она.

— Вот и хорошо.

Он отпустил ее, и, хлопнув дверью, вышел из кухни. Заскрипели ступени лестницы. Летти тут же вылетела следом за ним.

Мы с Сарой остались на кухне, Сара с возмущением спросила:

— Ну почему вы, Джеймс, ничего не сделали?!

Я ничего не ответил, вышел вслед за Летти. И тут произошло нечто, что прибавило мне решительности!

Дерик поднялся по лестнице и направился к номеру Гостя. Летти хотела задержать его, но не успела. Дерик громко постучал в дверь, даже слишком, сразу никто не ответил, и Дерик постучал ещё и ещё. Наконец дверь отворилась, на пороге стоял Гость:

—Добрый день, сэр…. — Дерик сделал паузу, ожидая, что Гость представится. Но тот, возвышаясь над Дериком, только смотрел вопросительно сверху вниз.

— Я— Дерик, хозяин этого постоялого двора.Хотел узнать, как вам у нас, все ли устраивает?

Гость снова не проронил слова. Но при этом устремил на него свой взгляд, от которого Дерик растерялся, и видимо уже сам был не рад своей затее.

—В пятницу вечером мы, то есть я, провожу карточный вечер.Приедет уважаемое общество, я бы хотел вас как нашего постоянного, эээ… постояльца, пригласить посетить наш, мой скромный вечер. Будет изысканный обед, а затем мы разыграем пару партий в вист…

Наконец Гость заговорил:

— Благодарю вас за приглашение, мистер Бэйтс, но знаете, карты совсем не моё. Есть у меня одна способность, или особенность, если хотите: я обыгрываю всех и всегда….

Дерик побледнел, видимо, от сверлящего взгляда лунных глаз.Обливаясь потом, он сделал шаг назад и промямлил:

—И всё-таки  я приглашаю вас прийти  в гостиную вечером в пятницу, почтить нас своим присутствием!

—Ну, раз вы приглашаете меня, я теперь уже никак не смогу отказаться. Хорошо, я загляну ненадолго.

Дерик что-то промямлил, какую-то благодарность, продолжая пятиться. Гость же не торопился уходить; он всё возвышался чёрной тенью в дверном проёме, глядел куда-то сквозь Дерика в темноту коридора…

…В этот момент дверь комнаты Сары отворилась, и в коридор выбежал маленький Джонни. Правда, заметив незнакомых людей, он остановилсяв нерешительности на пороге комнаты— мальчик в светлом проёме двери и в тёмном проёме Гость. Гость смотрел на Джонни, не отводя взгляда, и вдыхал, вдыхал. Так же жутко, как тогда когда я впервые пришел в его комнату. Если бы мальчик закрыл дверь или Дерик продолжил нести какой-нибудь учтивый бред. Но все они, Дерик и мальчик, на лини взгляда Гостя застыли, как загипнотизированные. Гость же смотрел на мальчика, не отводя глаз, и вдруг вытянув вперёд руку, поманил ребёнка к себе. Джонни сделал шаг ещё и ещё в направлении вампира.

Летти растеряно обернулась на меня и, поймав мой тревожный взгляд, конечно, ногтями в свежие раны, разодрав их до крови. Затем, подняв вверх окровавленную руку, сказала громко:

—Я запрещаю тебе!

Вампир раздраженно обернулся на Летти и, захлопнув дверь, ушёл в свою комнату.

В этот же момент мальчик, выйдя из оцепенения,испугался и заплакал. 

Плач ребенка услышала Сара и выбежала из кухни, но, заметив Летти, громко вскрикнула:

—Миссис, миссис, что с вами? Что с вашими руками? О Боже! Джеймс, принеси воду!

—Неприятный он тип, скажу я, — подал голос Дерик, который, погружённый в мысли, ещё не видел, что происходит внизу.—  Как бы он не испортил вечер, кто же он такой? Летти, нужно у…

Он обернулся к Летти и увидел её разодранную руку и платье в крови:

—Бога ради, Летти,какой ужас! Сделай уже что-нибудь, иди же отсюда, что ты стоишь?Смотри — перила перепачкала!

Летти вдруг расплакалась и убежала наверх.

Глава XI

ПРЕПОДОБНЫЙ УИЛФРЕД

Случай с мальчиком потряс меня. Что было бы, если б Летти не отвлекла вампира? Почему он послушал её? И что будет, если следующий раз не послушает?

Чтобы не происходило между Летти и Гостем  — это зашло слишком далеко!  Мне было даже страшно представить, о чём можно заключить договор с этим существом? Летти запуталась, и теперь в опасности были все. Говорить с ней было бесполезно, договариваться с вампиром… прошлый разговор с ним показался мне бессмысленным, и повторять его я не хотел. 

Утром, снарядив свою рабочую повозку, я отправился в город на рынок,но первым делом я заглянул к преподобному Уилфреду.

Отец Уилфред был священником нашего прихода, и слыл личностью незаурядной. Поговаривали, что кроме Святого Писания, он так же хорошо разбирался в оккультных науках, и в молодости был экзорцистом, однако, столкнувшись с чем-то ужасным и трагическим, оставил это дело. Я понятия не имел, как отнесётся он к моему делу, но больше мне идти было не к кому.

Утренняя служба уже давно закончилась, потому я направился к дому Уилфреду. Святой отец открыл дверь не сразу, и когда появился на пороге, выглядел заспанным.

—Извините меня Джеймс. Возраст берёт своё! Устаю, быстро устаю. — Он печально вздохнул.

Отец Уилфред проводил меня в свой кабинет.  Совсем небольшая комната напомнила больше антикварную лавку, или даже кладовую в антикварной лавке недели кабинет.  Сразу в глаза мне бросился портрет. Огромное полотно, в небольшом кабинете картина смотрелась не уместно, словно её сняли со стены дворцового зала, и оставили здесь на хранение.  На портрете был изображен мужчина в рясе, с острой бородкой и длинными волосами.  Я не разбираюсь в живописи, но этот портрет выглядел, как все эти старинные полные пафоса портреты вельмож.

Но не только картина привлекла моё внимание — книги на полках шкафов. Я скорее ожидал увидеть там эзотерическую литературу, но на полках стояли научные труды: биология, анатомия, медицина….  На каминной полке красовался настоящий человеческий череп.

В комнате царил полумрак. Единственное небольшое окошко, больше похожее на бойницу, находилось на противоположной стороне от письменного стола,  и больше чем на половину было заставлено книгами.

Ещё в кабинете стояла старинная кровать с балдахином, её сложно было не заметить  — она была огромна! Так же как и картина, кровать смотрелась крайне не уместно в этом небольшом помещении, и занимала большую его часть. Выглядело так, словно и её оставили на хранение.

Как я уже говорил, кабинет больше напоминал антикварную кладовку. 

— Проходите Джеймс!  Я знаете, задремал… Возраст, возраст…

Шаркающей походкой пожилого человека он прошел к столу, устало опустился в кресло,  я сел напротив.

— Вы чем-то обеспокоены Джеймс! Расскажите мне!

— Да, да. Святой отец, послушайте, мне не обойтись без вашего совета и помощи! Я столкнулся с вещами, которые не в силах объяснить, и боюсь, что моей сестре Летти, миссис Летиции, угрожает большая опасность…

— О чём вы говорите  Джеймс?

— Даже не знаю, с чего и начать…

Я сильно растерялся, но святой отец подбодрил меня:

— Начните с начала, — улыбнулся Уилфред.

—Святой отец, дело в том, что на Утёсе остановился Вампир!

Уилфред не сдержался и слегка присвистнул.

— Продолжайте Джеймс….

Я по порядку изложил все события, начиная с того, как одной ночью к нам заявился этот Гость, про перстень,  его странного коня, три дня, в течение которых Гость не выходил, не ел и не пил, про убитых животных, про Летти её чёрную книжицу и то, как она стала поить Гостясвоей кровью. Закончил я историей про Джонни и мой разговор с Вампиром на балконе ночью и про его мёртвые белые глаза.

 С каждой новой подробностью отец Уилфред становился всё задумчивее.

— Вы говорите белые глаза?

— Да, страшные, не живые….

— Это большая редкость…. Но не так важно для Вас! Итак, что вы знает о вампирах Джеймс?

— Да ничего особо, припоминаю что-то из сказок — про осиновый кол распятие святую воду…

Неожиданно для меня святой отец рассмеялся.

— Знаете Джеймс, если не хотите погибнуть, никогда не размахивайте перед носом вампира распятьем. Осиновый кол работает лучше, но проткнуть сердце вампира очень не простая задача, особенно если ему более 500 лет! 

Он вдруг живо вскочил с кресла,  его усталость прошла, он был сильно взволнован, принялся ходить туда-сюда по комнате, он говорил, но его слова были больше размышлениями, чем разговором со мной.

— … Но больше всего меня волнует эта книжка Летти….  Дьявольская книга, я не видел её, но чувствую, из ваших слов, чувствую…. Без сомнения, миссис Летиция заключила с ним договор, и он ни к чему хорошему не приведёт. Но ещё мне кажется, ваш Вампир — интересная личность. Он сказал Вам забрать миссис Летицию и уехать…. Почему бы вам так не поступить?

—Она упряма, и не станет слушать меня. Если она вбила себе что-то в голову, никуда она не уедет!

— Знаете, моё мнение может отличаться…. Но, как и люди, они бывают разными. Кто-то жаждет крови, убивая без разбору, сея хаос повсюду, где появляется —таких убивают. Но есть и другие. Поверьте, я встречал одного Вампира, которого сразу собирался убить, но не стал…. Такие больше напоминают людей, они не кровожадны. Да, им нужна кровь для поддержания жизни, но жертв они выбирают среди, скажем так людей обречённых…. Они не тронут слабых и беззащитных, селятся подальше от людей. И всю свою вечность посвящают науке, искусствам…. Знаете у них можно многому поучиться. Кто же Ваш экземпляр?

—Не знаю, случай с Джонни напугал меня…

— Джеймс, мне необходимо увидеть вашего вампира как можно скорее!  Я сегодня же приеду на Утёс! 

После разговора у меня отлегло от сердца.Я наконец-то смог поделиться своими переживаниями, и был услышан. Я надеялся на отца Уилфреда, хотя совсем не представлял, как он сможет помочь?

***

Когда я вернулся, выяснялось, что Летти сделалось плохо, сразу после завтрака она вернулась к себе в спальню, и теперь её никак не удавалосьразбудить.При этом Сара волновалась больше, чем Дерик, тот был лишь раздражён.  Я уже был готов снова отправиться в город за доктором, но во дворе послушался стук копыт и скрип рессор старого экипажа — приехал Уилфред.

Узнав о состоянии Летти, он тут же попросил позволения Дерика осмотреть её.

— Я слышал тут на фермах ходит одна хворь, лучше, если я удостоверюсь что с мисс всё хорошо, в случае серьёзном, разумеется, пошлём за врачом!

Но когда я поднялся с ним в галерею, чтобы проводить до спальни Летиции, Уилфред еле слышно шепнул мне:

— Я кое-что смыслю в медицине не хуже некоторых докторов, а в нашем случае лучше мне осмотреть её раньше, чтобы в случае чего пресечь ненужные слухи. Понимаете меня?

Я кивнул.

Уилфред пробыл наверху дольше, чем я ожидал. Дерик нервно расхаживал по комнате:

— Чего он так долго!? Раздули проблему из ничего, теперь я буду думать, что там за хворь накануне моего вечера! Всё в этом доме против меня! Пора навести порядок!

С этими словами он в сердцах хлопнул ладонью по стене.

— Не беспокойтесь так мистер Бейтс! С миссис всё в порядке, она страдает малокровием, ей нужно больше отдыхать и лучше кушать!

— Это ведь не заразно? — Поморщился Дерик. — Вы упомянули какую-то хворь…?

— Нет не заразно мистер….

— Вот и славно! Прошу простить меня, но дела, дела!

Дерик заперся в кабинете.   

— Как нехорошо… – Уилфред покачал головой.— Итак, Джеймс, послушайте, я осмотрел Летти, и на её шее я увидел следы укуса, но они уже заживают, значит, её кусали лишь один раз, и больше это не повторилось. А вот руки…, они сильно изрезаны… Видно, что порезы наносятся поверх существующих, они плохо заживают. Миссис слаба, потеряла довольно много крови, при этом видимо совсем плохо ест! Если так продолжится, она просто погибнет! Потому, накормите её хорошенько, для начала! А теперь, пока Летти спит, отведите меня к вашему Гостю!

Я проводил Уилфреда к двери Гостя, Уилфред постучал. 

На этот раз шаги за дверью раздались сразу, ключ в замке повернулся, дверь приоткрылась, и мы вошли в комнату.

Окна были плотно завешаны. Гость сидел в кресле напротив двери.

Мы остановились в дверях.

— Простите за беспокойство сэр, но я….

Гость поднялся с кресла:

— Святой отец!?  Какая неожиданная встреча!

Сначала Уилфред замер, и вдруг расплылся в улыбке…

— Бог мой!

— Да ладно Вам!

—Не верю своим глазам! Но я рад, рад, что это Вы!

Святой отец почтительно склонил голову перед Гостем, а я не знал, что и думать….

— Совершенно нечему радоваться, Святой отец! Совершенно! Но, несмотря на обстоятельства, я также рад видеть вас! Скажу честно, я опасался, что сейчас передо мной начнут размахивать распятьем, или чего хуже…, но теперь я спокоен.

—Видимо, пока такие меры не понадобятся.

— Ну, такие меры бесполезны Святой отец, Вам ли не знать.

— К сожалению, к сожалению, Вы правы…

Гость отодвинул кресло.

— Присаживайтесь, Святой отец! Джеймс, вы тоже садитесь.  А теперь я слушаю Вас! 

Заговорил Уилфред:

—  Что ж… Джеймс, я не стану сейчас подробно останавливаться на этом вопросе. Но хочу вам сказать, что за человек,  — Уилфред кашлянул, — перед вами. Он действительно Вампир, и как вы уже поняли, мы знакомы. Это случилось давно, тогда, находясь в суеверных заблуждениях, я намеревался уничтожить его…, но не смог. Вопреки моим ожиданиям он также не убил меня. Благодаря ему я многое узнал о Вампирах, многое, что изменило моё отношение ко многим вещам….  Но сейчас не время придаваться воспоминаниям. Думаю, следует выслушать Его рассказ….

— Никакого рассказа, к сожалению, не будет.

— Не понимаю вас?

— Не будет. Всё просто. Я не вправе рассказать вам, проще сказать не могу….

— Заклятье связывает вас?

Гость кивнул.

— Что ж, — прошептал Уилфред, — значит, история повторяется.

—  К сожалению.

—  Какая беда! Но можем ли мы что-то сделать?

Гость  взглянул на меня, не долго, но я почувствовал невыносимый холод во всем теле:

—Забрать Летти, увезти ее отсюда подальше, убедить передумать, или убить её.  Или, убить меня.

— Не хотелось бы никого убивать.

— Но кто-то обязательно умрёт, Уилфред.

Тут я не выдержал:

— Но вед в таком случае Летти обречена, потому что она никогда не передумает, я её знаю.

—Тогда каждый будет играть на своей стороне, — ответил Гость.

Уилфред поднялся в нервном возбуждении, подошёл к Гостю и протянул руку для рукопожатия, тот протянул руку в ответ.

— Я рад, рад, что нам удалось поговорить сейчас! И чтобы не случилось, как бы не повели нас наши пути… — Он не договорил, Гость заглянул в глаза Уилфреду, и тот замер в оцепенении, холодный пот выступил на его лбу, его тело било мелкой дрожью…

Мне стало страшно за старичка, я поднялся, чтобы поддержать его, но Гость  отвёл взгляд.

— Я знаю, что Вы хотите сказать, Святой отец.

Уилфред судорожно вдохнул…

— К такому сложно привыкнуть…. Но спасибо, я также услышал Вас.

— Тогда постарайтесь переубедить её, хотя надежды действительно мало, я видел.

У двери, Уилфред обернулся:

—Простите, этот вопрос будет вам неприятен, но Джеймс говорил мне, что вы охотились на мальчика?

—Правда?

—Я надеюсь, вы будете искренни со мной.

— Вы знаете мою природу, Уилфред. Сейчас  я прикован к этому дому, и не могу покинуть его. Понимаете меня?

— Хорошо понимаю, — Уилфред опустил глаза, и поспешил выйти, я последовал за ним.

***

В гостиную мы спустились молча. И, хотя разговор наверху был путанным, мне казалось, я многое понял: Летти ввязалась во что-то страшное, выходом откуда — была смерть. И лишь одна маленькая надежда, что она передумает. Адресуя вопрос больше себе, я произнес вслух:

— Но как её переубедить?

— Просто. Она нуждается любви. Только любовь…

— Но… —тут я запнулся, не зная, как продолжить.

— Потому он просил вас забрать её, Джеймс, потому вся наша надежда на Вас!

Глава XII

ЛЕТТИ И БЕТТИ

(ИЗ ДНЕВНИКА ЛЕТТИ)

***

Как глупо с моей стороны ничего не есть. Но я забыла про еду, потеряла аппетит, все мои мысли теперь только о заклятье. Теперь я не сомневаюсь —договор состоялся, я могу управлять им. Странное чувство  —ведь никто раньше никогда не подчинялся мне. А теперь это существо, могущественное…Он другой, такой же, как я, застрявший между миров. Я понимаю его, и мне кажется, он тоже понимает меня.

***

Я  удивилась, когда узнала, что проспала почти сутки, и тут же осознала, что пропустила визит к Нему. Мне страшно, ведь это моё обязательство— приноситьсвою кровь. Я должна пойти к нему, но Сара постоянно дежурит рядом, скорей бы ночь!

***

Сара ушла, больше не могу ждать.

***

Я в смятении. Не могу сдержать слёз. Пишу, а слёзы капают, размывают чернила… 

…Пройдя по внешней галерее, я очутилась у его окон. Задвижка щёлкнула, балконная дверь приоткрылась….  В комнате было темно. Я не слышала шагов, но ощутила прикосновение руки к плечу сначала осторожное, еле уловимое, затем, через тонкий шёлк ночного платья я почувствовала, как пальцы, словно острые когти хищной птицы, впились в мою кожу.От боли я прикусила губу до крови. Повинуясь инстинкту, я подняла руку, и положила поверх его. Я вздрогнула, такой холодной была его кисть. И в тот момент, когда моя рука коснулась его, хватка ослабела. Он отпустил меня. Шумно вздохнул. Но когда я обернулась, за моей спиной никого не оказалось.

—Вам не стоило приходить. С каждым шагом вы всё ближе к смерти.

—Какое вам дело, умру я или нет? Умру я от заклятья, или вы убьёте меня, как только договор свершится, или я в отчаянии брошусь с Утёса в море! Если итог один, какое вам тогда дело?

— Физическая смерть— это не страшно. Но вы умрёте как человек! Это не обычный рецепт для травницы! Это очень тёмная материя. Чтобы связаться с таким, нужна очень веская причина! И даже если такая причина есть — этого всё равно будет недостаточно. В последнюю минуту вы пожалеете, а последствия будут необратимыми для вас. Хотите, я убью вашего мужа, и вы будете свободны?

—Вы не понимаете меня.  Я не буду свободна….  Вам, знатному при жизни, красивому мужчине, никогда не понять, каково это мне— быть женщиной с таким лицом.Много времени я жила отшельницей, каждый раз при встрече со мной люди отводили глаза, постоянный стыд, обида, жгучее желание быть, как и все, и страшное осознание, что никогда этому не бывать! Никогда не думала я о том, что могу уйти от мужа!Что буду делать я одна? Отшельница – без друзей, без связей, с Утёсом в одиночку я не справлюсь. Кто посмотрит на меня? С такой внешностью никогда я не найду никого, и никогда не буду знать радости…. Эти шрамы – моё проклятие!Я обошла всех знахарей, всех ведьм! Хотела убить себя….  Пока мне не попалась эта книжку, что вы сожгли.  Я купила её машинально, уже без надежды. И, когда перелистывая страницы, я наткнулась на этот рецепт, который обещал мне вернуть лицо….  Когда увидела, что вы понимаете текст! Как я могла упустить шанс?! Ведь тогда я могла бы начать всё сначала, если бы моё лицо не было изуродованным!

— Ты напоминаешь мне луну! Её недооценивают, боятся. Бледная, призрачная, овеянная суевериями…, слуной у людей всегда связано много страшных историй. Но ведь луна прекрасна, и ты прекрасна, Летти! Просто не понимаешь этого.

Он приблизился, и поцеловал меня. Его руки сомкнулись на моей шее, мне стало трудно дышать, но я не пыталась вырываться. Прикосновения уже не казались ледяными, мои щёки вспыхнули,  тепло разлилось по телу, я поддалась его объятиям, ответила на леденящий душу и одновременно обжигающий поцелуй. Ни капли сомнений не осталось во мне в тот момент — моя судьба полностью в руках Ночного Гостя.Неужели больше никому не смогла бы я отдать всю себя без остатка, доверить жизнь, покориться так, как это делала сейчас? Я падала в темную пропасть, голова кружилась, тело дрожало и пылало нестерпимо жарко….

Моя голова лежала на его коленях, он гладил мои волосы. Вдруг его глаза сверкнули, словно он что-то вспомнил.Он поднялся с кровати, и, развернувшись к окну начал рассказ:

— Это случилось 400 лет назад. Тогда я увлекался алхимией, много путешествовал, в поисках одной книги.И поиски завели меня в одно горное королевство, где я был представлен графине. Меня интересовала библиотека в замке, только и всего, но вскоре всё изменилось.

Я посещал библиотеку каждую ночь,  утром уходил. В одно из таких посещений, поздно, уже после полуночи, она вошла в залу. На ней было нижнее платье, и лишь лёгкая накидка. Графиня была очень красива, ей было двадцать, граф отбыл на войну два года назад. Я подумал: «скучающая молодая  женщина, одна в замке»…. Она закрыла двери на крепкий засов, подошла совсем близко, и если бы захотела поцеловать меня, я бы не отказал. Но я ошибся…

В руках она держала книгу, сразу я не заметил, так как мой взгляд был прикован к красивой женщине.

—Я знаю, что Вы ищете!

С этими словами, она развернула книгу ко мне обложкой.Да, она была права. Редкий том— алхимия, некромантия.

Я раскрыл книгу – её страницы были пусты, старинный пожелтевший пергамент, без единого следа чернил.

Она рассмеялась.Приподняв подол платья, вынула булавку и, прежде чем я успел остановить её, уколола палец. Капля крови упала на страницу, и на бумаге, ненадолго проступили письмена.

— Знаете, что это?

— Печать. Вы наложили печать…  Никто, кроме хозяина книги, не сможет видеть текст.

—Всё верно. Но вы проделали такой путь ради этого текста…

Она приложила раненный палец к моим губам….  пробудив жажду…. Я знал, что не смогу долго сдерживать себя, но и она знала это.

— Я знаю, кто вы! И могу предложить вам больше, чем вы ожидали найти, если вы не откажете мне в небольшой просьбе.

— Вы в опасности….

— Каждую минуту…— снова засмеялась она и, скинув накидку, обнажила шею. В её руке сверкнул маленький ножик, она полоснула себя….  Я сомкнул на её шее клыки…, а она сомкнула свою руку на моём запястье.  Я всё понял, но было поздно. Кровь, её вкус. Она приняла что-то одурманивающее, что-то, что я принял с её кровью.

— Ты теперь мой любовник и верный слуга во всём,— приложив пальцы к ране на шее, она коснулась книги. — Читай! И приходи ко мне, я буду ждать! —её глаза блеснули, холодным стальным блеском.

Я оказался в унизительной ловушке заклятья, прикован к её замку, вынужден исполнять её прихоти. Главными её желаниями были красота, власть и, конечно, бессмертие. Я обучал её магии, графиня была умна, быстро училась и многое освоила до меня. Она умела сама составлять заклятья.    

Несмотря на моё положение, мне было интересно с ней. Тридцать шесть лет провёл я в её замке. Вместе  мы составили много заклятий, совершенно беспринципные, страшные. Всё это была, конечно, чёрная магия. Но ведь и я не пример морали. То заклятье, которое так привлекло вас—дело её рук. Бэт, так она позволяла называть себя только мне, искала, как и я когда-то возможность жить вечно. Но она не могла просто стать вампиром; в этом случае она не смогла бы оставить наследников….  Намного позже, когда она уже родила троих детей, она могла бы, но до этого, экспериментируя, она соединила заклятья, дарующие вечную молодость и вечную жизнь, ослабив второе и усилив первое. 

У Бэт были подопытные служанки из невольных, на которых она пробовала свои заклятья, а после я убивал их.Это же заклятье, она не захотела пробовать ни на ком…. Мы провели ритуал, в конце которого она преобразилась, хотя и до этого была очень красива. В основе заклятья лежал особенный ингредиент— кровь вампира, дарующая ту самую вечность молодости или жизни, но эта же кровь может обратить в вампира. Не знаю, было ли дело в её количестве, или концентрации. Но спустя пару часов раскрылось ужасное: Бэт стала одержима, она не могла жить без крови. Кровавые ванны стали ежедневным ритуалом. Без них её тело трясло от невыносимого холода, и ничто не могло согреть её,кроме крови живых существ. Страшная зависимость, сильнее кровавой жажды вампира! Она стала рабом своего заклятья. Конечно, мы искали возможность исправить ошибку, но ни мне, ни ей это не удавалось. Сначала Бэтпыталась скрыть своё состояние, но такое сложно скрыть: жертв, как человеческих, так и животных, становилось всё больше, и слухи поползли по округе. Она не стала вампиром, но и человеком уже не была. Кровавая графиня… Я убивал для неё, она убивала сама. И не было конца кровавым рекам. Она уже не жила, только мучалась, мучая всех вокруг себя. Но я не мог убить её, скованный договором, да я и любил её. Потому, ждал её смерти, ждал, что кто-то осмелиться, но её боялись.

Прошло много страшных лет, когда один лютеранский служитель, его звали Иштван Мадьяри, кажется, начал жаловаться на неё при дворе в Вене, обвиняя в колдовстве. Конечно, ей доложили об этом, и мне было приказано убить этого Мадьяри. Я пришёл к нему ночью, он всё понял, и мог убить меня, но не стал —он предложил мне помощь…. Я выполнил приказ, и убил Мадьяри, тот же, сопротивляясь, ранил меня, моя кровь сделала своё дело…. Он помог мне, за это я помог ему…

Бэт арестовали, заключили под стражу в семейном замке. Без ванн и всех этих чёртовых ритуалов её жизнь превратилась в ад. Она страдала. И Мадьяри отравил Бэт. Её смерть освободила меня.

И вот, спустя 400 лет, нашлась  одна из её книг….И, вот вы просите меня, снова повторить то, что принесёт боль вам, всем вокруг вас!

— И вам?

— И мне.Заклятье изменит ваше лицо, вы станете самой прекрасной миссис Летиция, сможете очаровать любого, даже короля, но взамен потеряете сердце. В тот момент, когда я начну творить его, в тот момент, когда вы своей рукой перережете горло первой невинной жертве, ваше сердце умрёт. Вы перестанете быть человеком, станете заложником этого заклятья, вам придется творить его снова и снова, чтобы поддерживать действие. Ваша красота перестанет приносить вам наслаждение с первого же дня. Одно проклятие вы сменяете другим, более страшным!

— Агнец, о котором написано, это…?

— Ребёнок, конечно. Чёрная магия не творится без убийства.

— И что же мне остаётся? Смерть? Никто никогда не примет меня такой. А значит остаётся только смерть.

— Джеймс любит вас.

— А вы? Заберите меня отсюда, унесите с собой!

— К сожалению, мне некуда забрать вас! Вампир и человек, плохая партия.

— Тогда, зачем вы рассказали мне это? Зачем всё это! Я не нужна вам! И никому не буду нужна! Я отчаялась, потому…..

Я вытянула руку.

— Приказываю взять мою кровь, и совершить заклятье.

— В первую ночь полнолуния, я спрошу вас еще раз, и вы можете передумать.

Больше он не проронил ни слова.

***

А я всё думаю о поцелуе, обо всём что случилось. Значило ли это что-то, или было частью неизвестного мне ритуала?

Я ведь никогда не знала настоящей любви мужчины. Мой муж никогда не любил меня; был со мной всего пару раз, с отвращением смотрел на меня. Я ненавидела эти моменты, терпела, даже не пытаясь изображать удовольствие. Его это злило, и он старался уязвить меня ещё сильнее.

Джеймс любит меня? Может и так— иногда я замечаю за ним что-то такое: взгляды, интонации, прикосновения…. Но разве могу я взглянуть на него иначе, чем на младшего брата? Да и он, неопытный ещё, получив меня, вскоре разочаровался бы, и мне снова,день за днём пришлось бы наблюдать его разочарование и растущую злость.

Да и я сама, что знаю о любви? Как понять это: влюблена я или нет, любят меня или нет?

Потому, наверное, ухаживания Дерика поразили меня, но я не понимала, как должна реагировать, что чувствовать, мне было неловко, смешно, и даже страшно. Я растерялась, никто не мог мне ничего посоветовать, подсказать. Мой бедный отец словно и не замечал того, что происходит, или притаился, чтобы не спугнуть единственного «жениха». Дерик напирал, напирал, и наконец, сделал мне предложение, встал на колено….  Я ничего не  почувствовала, только оцепенение и испуг. Но нужно было что-то отвечать, и я ответила «да».  Мне казалось, так правильно— так делают все. Да и не этого ли я ждала? Только, как и в тот день, когда Дерик сделал мне предложение, так и во все остальные дни я не испытала никакой радости, только оцепенение и отчуждённость.

Теперь моя судьба полностью в руках Ночного Гостя. Вернув себе лицо, я смогу выбирать сама. Тогда только смогу поверить, что меня могут любить по-настоящему! Может…. Боюсь думать о своих чувствах к нему….  Я унизила его этим договором, думаю, он ненавидит меня.

Глава XIII

ВЕЧЕР МИСТЕРА БЭЙТСА

Как-то незадолго до карточного вечера Дерика, я посетил отца Уилфреда. Хмурый, он сидел напротив камина и долго молчал. Наконец, не отводя взгляда от пламени, тихо произнёс:

— Карточный вечер мистера Бэйтса — он ведь в полнолуние …

—Наверное…

—Значит, всё случится в этот самый вечер. Почему вы не увезёте миссис Летицию, как вам сказал Гость? Вы ведь любите её Джеймс!

—Я….

—Такбоитесьотказа, чтообрекаете её на смерть?     

Он развернулся и посмотрел мне в глаза, и взгляд его был невыносимее, чем мёртвый взгляд вампира. Взгляд Уилфреда, как огонь инквизиции жёг невыносимо. Я не выдержал, отвёл глаза.

— В пятницу я приеду, я должен быть, хотя сложно сказать, чем я смогу помочь, если вы не решитесь, переубедить миссис.

***

Подавленный, я вернулся на Утёс. «Так боитесь отказа, что обрекаете её на смерть?», — эти слова Уилфреда всё крутились в моей голове. А ещё: «Она нуждается в любви, потому он попросил вас забрать её… вся надежда на вас, Джеймс!»

Мной завладело уныние. Я сидел в гостиной, не зажигая свечей, слушал стук маятника, гоняя по кругу печальные мысли о том, что Летти никуда со мной не поедет и ненавидел себя. Злость накатывала волнами, накапливалась, не отпускала. Я предатель, её отец когда-то выручил меня, и теперь, когда Летти в беде, я не могу решиться помочь ей!

Я вынул из буфета бутылку бренди, и выпил всю. В галерее наверху скрипнули половицы, я решился, подумал: «сделаю это сейчас, выплачу свой долг Браунам!»

Я поднялся в галерею — Летти направлялась в комнату Гостя.

Я преградил ей дорогу:

— Нам нужно поговорить!

Мой язык плохо слушался, я выглядел жалко, Летти испугано посмотрела на меня:

— Джеймс! Что с тобой! Что случилось?

— Летти, давай уедем! Прямо сейчас, бросим Утёс, внизу экипаж… пойдём со мной, пожалуйста!

Она была сильно смущена:

— Джеймс, что ты такое говоришь, какой экипаж? Ты пьян!

— Летти, прошу тебя, времени почти не осталось!

— Джеймс я не понимаю тебя! 

Я заплакал.

—Господи, не думала, что ты…. Джеймс, тебе нужно прилечь! Пойдём, я помогу тебе…

—Не надо, Летти… Я все понимаю, это всё он, ты спешишь к нему…. Но ты ошибаешься, Летти! Ты в опасности, он убьет тебя…. Прошу тебя поверь мне, Летти!

— Пойдём, Джеймс, пойдём…— она провела меня в комнату. И, перед тем как провалиться в темноту, я запомнил её слова:

— Джеймс, Джеймс, мне так жалко, но я не могу, слишком поздно, дорогой Джеймс…

Нужно было действовать, но вместо этого я смотрел. Я мог бы спасти её, но вместо этого я жалел себя, боялся, что она посмеётся. Я терял и терял время, пока не упустил его полностью.

***

Наступил вечер пятницы. Летти и Сара завершали приготовления в гостиной, специально для вечера, по заказу Дерика, я приготовил «особые блюда». В доме вкусно пахло, и всё выглядело так, словно дружное семейство готовиться к Рождеству….

Отец Уилфред, прибыл инкогнито. Я встретил его и проводил наверх в свободную комнату. 

Когда всё было готово, Летти поднялась к себе, а Дерик при полном параде вышел встречать гостей. Приглашённых было не много: доктор Чендлер, известный в округе врач, прибыл одним из первых, за ним последовали мистер Картер и мистер Хёрли— коллеги Дерика, братья Альфред и Арон Брэгг —  владельцы сети городских гостиниц. Также молодой сквайр Кеннет Келли, богатый наследник лорда Келли, пользовался всеобщим вниманием; каждый — от портного до юриста –  стремился завести с ним знакомство. Эти люди не были какими-то близкими друзьями Дерику,  с некоторыми он виделся всего-то пару раз! Все они, конечно, клюнули на возможность быть представленными загадочному Гостю, слухи о богатстве которого, уже вовсю множились  в городе. Думаю, Дерик, понимал это, потому сильно нервничал.

Мистер Бэйтс суетился между приглашёнными, стараясь угодить каждому. Шутил много и невпопад, краснел, продолжая нести льстивую чушь.

Гостям подали ужин. Однако, выпив вина, гости не расслабились — за столом повисла неловкая тишина, казалось, даже старые напольные часы стучали тише обычного.

Дерик нервно прикусывал губу.Гости переглядывались. Всё в доме замерло в ожидании таинственного Гостя, словно вечер не мог начаться без него.

Первым не выдержал молодой сквайр:

— А где же ваш загадочный постоялец, мистер Бэйтс? Вы заманили нас сюда обещаниями, что ваш «таинственный инкогнито»будет среди гостей, однако, ужин подошёл к концу, а его всё нет.

Сквайр ухмыльнулся. Дерик нервно сглотнул, кажется, он уже начал чувствовать себя опозоренным.

Я не без удовольствия наблюдал эту картину позора Дерика.

— Так что же, мистер Бэйтс, почему вы молчите?!— это подключились братья Брэгг.

Арон долил себе вина:

— Интересно, а постоялец вообще существует? Или эта коммерческая выдумка? А, Бэйтс? Признайтесь! Даже если так, скажу, что вы придумали неплохо, но не дотянули! Продали, как говориться, раньше времени!

Опрокидывая бокал за бокалом, Дерик краснел всё сильнее.

С шумом отодвинув кресло, из-за стола поднялся Альфред Брегг, пройдя  вдоль стола, он остановился рядом с Дериком, и утешающе похлопал его по плечу:

—Ну, ничего, ничего, бывает. Чего только мы с Ароном не придумывали, когда начинали наше дело! Сейчас стыдно вспомнить, а тогда вход шли любые уловки! Вы в начале пути, и это прекрасно! Потому, господа не будем осуждать мистера Бэйтса, и портить вечер! Давайте, лучше сыграем! Всё-таки мы далеко ехали, чтобы просто так разойтись!

Гости направились в гостиную, лениво расселись за столы, закурили сигары. Играть в вист планировалось парами, но выяснилось, что одного игрока не хватает. Вытянули жребий, Альфред Брегг вместе с доктором играли против Картера и Хёрли, молчаливых коллег Дерика. А вот мистер Бэйтс, сквайр и Арон Брегг остались в неполной компании.Как раз в этот момент в гостиную спустился Гость.

Никто не услышал его появления. Громкий бой часов привлёк внимание, и,только обернувшись на этот звук, присутствующие увидели Гостя на лестнице. Я не просто так вспомнил о часах, дело в том, что позже никто так и не смог назвать точный момент появления Гостя. Наручные часы у всех остановились на разном времени, и, судя по всему, ещё за ужином, а вот напольные часы пробили полночь, когда он появился, хотя за стол сели в девять, и длился ужин не более часа…. 

Итак, неестественно громкий для старинных часов бой привлёк внимание всех. Мужчины обернулись(в это время я убирал со стола посуду, потому всё видел). Гость стоял на лестнице, как бы наслаждаясь произведённым эффектом.Одет он был в дорогой бархатный костюм модного фасона.Наброшенный поверх экстравагантный короткий плащ поражал сложной вышивкой в восточном стиле. На его пальцах сверкали перстни, украшенные драгоценными камнями. Выглядел он роскошно, можно сказать — неподобающе роскошно для обычного карточного вечера в гостиной придорожной гостиницы.

Все присутствующие разом почувствовали себя неловко, осознавая, насколько каждый из них неровня Гостю. Сквайр заёрзал, теперь он выглядел простым деревенщиной. Братья Брегг переглянулись — в их головах, уверен, крутились мысли совершенно иные: «такой постоялец мог бы остановиться и в их отеле!»Дерик тоже сильно смутился: с одной стороны, это огромная  честь, что такой важный человек принял приглашение на его скромное мероприятие (и теперь все убедились, что мистер Бэйтс не лгун и не мистификатор, каким пытались выставить его братья Брегг), но с другой —своим появлением Гость унизил всех разом.Всё это время он стоял на лестнице, сверху вниз оглядывая присутствующих, ожидая, видимо, некого особенного приглашения.

Арон шепнул Дерику:

— Представьте его, мистер Бэйтс!

Дерик, залпом допил очередной бокал, неуклюже вскочил, кинулся к лестнице….  Но попытка представить Гостя обернулась полным провалом: Дерик выпил лишнего, язык его заплетался, нёс он полную чепуху, не понимая, как представить Гостя, ни титула, ни имени которого не знал. Он пригласил Гостя присоединиться к карточной игре, раз уж тот пропустил ужин, и тут же начал лепетать, что поужинать тоже можно…. Но Гость, вскинув вверх руку, при этом перстни на пальцах ярко сверкнули, перебил Дерика. Он заговорил мягким низким голосом, но его отчётливо слышал каждый. Гость спросил, не представит ли Дерик ему хозяйку дома, ведь всех присутствующих, он, верно, уже удостоил этой чести. Дерик не ожидал такого поворота, и лишь невнятно пролепетал:

— К сожалению миссис Бэйтс приболела, и не сможет….

Гость снова вскинул руку, при этом Дерик запнулся  и, зажевав, последнее слово замолчал.

—Как жаль, но, похоже, вы лукавите. Я отчётливо вижу миссис Бэйтс в галерее второго этажа. Мой старомодное воспитание не позволит насладиться вечером, если я не отдам должное почтение хозяйке. Вы же не станете возражать? Или вы прячете свою супругу от посторонних глаз?

Дерик совсем растерялся, повисла неловкая тишина. Я замер с грудой тарелок в руках.

Гость поднял голову и устремил взгляд на Летти. Она, повинуясь его взгляду, спустилась на середину лестницы. Некоторые присутствующие видели миссис Бэйтс впервые и, конечно, были удивлены при виде неприметной женщины, одетой как горничная, да ещё с лицом, изуродованным шрамами. Никто бы и не подумал, что она — хозяйка Утёса. Гость поцеловал руку Летти, и поцелуй этот был до неприличия долгий. Мужчины начали шептаться, подмигивая друг другу, что Гость явно проникся симпатией к хозяйке. И, несмотря на её внешние особенности, держится она очень достойно, и как бы не обыграла эта женщина Дерика, ибо, где Дерик, а где этот таинственный, и явно сказочно богатый незнакомец.

Дерик так же заметил долгий поцелуй, щёки его вспыхнули. Он не любил Летти, и конечно не ревновал— ещё чего. Он привык к ней, как необходимому приложению к постоялому двору, как к своей покорной собственности, и ему было совершенно невыносимо, что такой знатный человек, уделил ей внимания больше чем ему, да ещё с явной симпатией. Заметив ухмылки своих гостей, он покраснел ещё больше.

Гость подал Летти руку, они спустились гостиную.

— Ваш муж молчит, потому скажу я!—  Гость обратился к Летти, но достаточно громко, чтобы услышали все. —Миссис Летиция Бэйтс, хозяйка этого уютного двора и хозяйка вечера.

Летти наклонила голову, в знак приветствия, и гости улыбнулись, рассматривая её, как диковинную зверушку.

Дерик раскраснелся, но стараясь держать себя в руках, позвал Сару, чтобы та принесла угощение для припозднившегося гостя.

Гость снова перебил Дерика:

— Прошу вас, не беспокойтесь. Ваше угощение, мистер Дерик, несомненно, достойно высших похвал, но я уже поужинал.

Сквайр поднялся с дивана:

— Прошу, присоединяйтесь к нам… э…. Как, всё-таки мы можем к вам обращаться?

— Обращаться? Зачем такие формальности? Обстоятельства не позволяют мне назвать Вам мое настоящее имя, тогда непринужденной атмосфере этого прекрасного вечера придёт конец, потому обойдемся без имён! Тем более что мой визит не продлится долго. Я сыграю партию, выразив уважение пригласившему меня хозяину, и, пожалуй, отправлюсь отдыхать. Но не торопитесь! Прошу Вас! Такой прекрасный вечер! Такая уютная гостиная! Вкусный ужин! Разве всем этим мы не обязаны хозяйке? Поэтому, я хочу пригласить вас на танец, миссис Бэйтс! Он протянул руку Летти…

— Мистер Бэйтс, аккомпанируйте нам!

В этот момент произошло нечто, что удивило всех чрезмерно! Раскрасневшийся и явно закипающий Дерик послушно развернулся, сел за пианино и, торжественно взмахнув руками, ударил по клавишам. Он играл великолепно, но выглядело это пугающе — двигаясь механически, как управляемая кукла, он виртуозно нажимал на клавиши, раскачиваясь вперёд назад, словно находился в трансе. В гостиной звучал вальс.

Гость закружил миссис Бэйтс в танце, остальные молча наблюдали эту сцену, каждый думал о своём. Шептались, что между Гостем и Летти, что-то есть, и такая эксцентричная манера поведения гостя, как-то с этим связана. Возможно, это своеобразный вызов на дуэль, победитель в которой известен заранее….В любом случае было ясно, что Гость специально позорит Дерика, выставляя его посмешищем. 

Лицо Дерика, то ли от злости, то ли от напряжения во время игры, сделалось багровым. Доктор Чендлер не сводил глаз с мистера Бэйтса, явно, опасаясь, что того вот-вот хватит удар.

Я занёс тарелки на кухню, и спешил вернуться обратно в гостиную, когда Сара остановила меня:

— Не нравится мне этот Гость, Джеймс…

— Мне тоже…

—Джеймс! Всё-то я вижу! Летти— бедная напуганная девочка, такие всегда попадают под влияние монстров. Сначала Дерик, а теперь этот жуткий Гость. Скажите мне, Джеймс, что за человеком нужно быть, чтобы не являться на дневной свет? Всё только ночью шастает, я слышу, как открывается дверь его комнаты, как скрипят половицы, крадется, вынюхивает что-то. И Летти…Он влияетна неё, не иначе, он колдун!Запомните мои слова, Джеймс! Не надо быть таким тихим, скажите Летти уже наконец, а то добром всё это не закончится! Не тяните, скажите ей!

Как невыносим был этот разговор! Мне было ясно, что Летти не любит и никогда не полюбит меня. Ничего не ответив Саре, я вышел из кухни….

Танец закончился, музыка стихла. Поклонившись, Летти пожелала гостям хорошего вечера, она уже собиралась уйти, а Гость направился к карточному столу, как вдруг крышка пианино с грохотом опустилась. Разъяренный Дерик вскочил из-за инструмента и с криком: «Ты опозорила меня!», кинулся к Летти.  Он схватил её за руку, и грубо притянул к себе. Летти испугалась, она никогда не видела Дерика в таком состоянии, да по правде, никто не видел. Она замерла, а он продолжал кричать:

—Пусть! Из-за тебя я посмешище перед всеми! Я припомню тебе это!

Он замахнулся и со всей силы ударил Летти по лицу. Она ответила ему пощёчиной. И тут Дерик взвыл, совсем обезумел: он снова замахнулся и ударил Летти ещё сильнее, из её носа хлынула кровь.

Альфред Брегг прокричал:  

— Успокойся, Дерик, ты перебрал лишнего!

Доктор Чендлер кинулся к Дерику, чтобы сдержать его, но зацепившись ногой за стул, упал, и не смог подняться  — в эту минуту мы все застыли, в гипнотическом оцепенении. 

Дерик ударил ещё и ещё, Летти упала….

Почтенный мистер Бэйтс, преуспевающий джентльмен, избивающий при гостях свою жену….

Сцена перед нами разыгрывалась ужасная, но никто, совершенно никто не мог помочь миссис Бэйтс. Не в силах пошевелиться, мы лишь наблюдали за происходящим. Я понимал, что это за гипноз, потому перевёл взгляд на Гостя — он стоял, вытянув перед собой руку, некий магически жест, которым он приманивал мальчика, и которым сейчас удерживал всех нас. Зачем он это делал? Было ли происходящее частью их договора с Летти? И где же Уилфред, почему он отсиживался наверху?!

…Летти упала. Дерик брезгливо поморщившись, произнёс в её адрес слово, которое я не посмею написать….  Дерик повернулся к ней спиной, и тут произошло нечто совсем неожиданное и страшное: Летти вскочила на ноги и, схватив со стола нож, кинулась на мужа. Прямо на наших глазах она воткнула нож в мужа.

Дерик захрипел, начал оседать и свалился на пол. Летти вскрикнула и, закрыв лицо руками, убежала наверх.

Оцепенение спало. Поднялась страшная суматоха. Мужчины кинулись к Дерику, братья Брегг помогли доктору поднять уложить на диван раненого. Дерик был напуган, возбужденно размахивал руками, хрипел, пытаясь что-то сказать. Доктор принялся останавливать кровь.Прибежала Сара, она сразу принялась причитать…. Я же бросился за Летти наверх, в галерее я встретил Уилфреда:

Бэйтса уложили на диван, доктор принялся останавливать кровь.— Она заперлась в ванной, Джеймс! Поторопитесь, пока он не вернулся, внизу мой экипаж, времени на уговоры нет!

Я кинулся к двери ванной комнаты— она была заперта. Я позвал Летти:

—  Летти! Это я, Джеймс!  Пойдём скорее со мной!

Я услышал её тихий голос:

— Нет, Джеймс уходи, пожалуйста…. Я….

— Не важно, я знаю, что ты не любишь меня! Это не важно! Я люблю тебя, и я хочу увезти тебя, я помогу тебе, и всегда буду рядом…. Пойдём, внизу экипаж! Я увезу тебя отсюда, навсегда, отпусти вампира, отпусти Утёс….

Она не ответила. Тогда я навалился на дверь плечом. Тяжёлая дверь поддалась далеко не сразу. Но я не смел остановиться. Наконец дверь распахнулась, и я влетел в комнату.

Всё что я успел разглядеть в темноте: Гость подхватил Летти, створки с шумом распахнулись и они вылетели в окно.

Глава XIV

СТРАШНАЯ НОЧЬ

Я не успел! В отчаянии выбежал на балкон, но Летти и след простыл. Только полная луна равнодушно наблюдала за мной.

Вернувшись в дом, я попытался найти Уилфреда, чтобы всё рассказать. Но святой отец исчез! Его не было нигде. В гостиной вокруг Дерика по-прежнему суетились напуганные гости, Уилфреда же никто не видел. Его запряжённый экипаж, одиноко стоял на заднем дворе.

Я не мог справиться с волнением, хотелось куда-то бежать, что-то делать, но я не знал что.Вечер был испорчен, гости собирались домой. Я метался, подавая трости, шляпы, подводил коней, запрягал экипажи….

Рана Дерика оказалось не такой опасной, как всем показалось сразу. Нож вошёл в мягкие ткани, но не глубоко. Однако Дерик, конечно, разыгрывал драму: стонал и закатывал глаза. Правда, когда сквайр предложил послать кого-то в город за полицией, Дерику сразу полегчало. Он перестал охать, подозвал к себе одного из коллег, кажется, мистера Хёрли, и что-то прошептал ему.

Затем этот Хёрли отвёл в сторону доктора. Я прислушался: он уточнял, насколько опасна рана, и, получив ответ, что ранение не представляет особой угрозы, попросил повременить с полицией. Поскольку, как он выразился: «бытовой эпизод между супругами», может сильно навредить семейному бизнесу, если подключится полиция. Потому по просьбе Дерика он проконсультируется в городе у «людей знающих», как лучше разрешить сложившуюся ситуацию. Я заметил, что разговор доктору был не приятен; он пожал плечами и ответил, что Миссис Бэйтс тоже имеет право заявить на мужа, а если Дерик не хочет ехать в больницу, это его дело.

Хёрли вернулся к Дерику, а доктор Чендлеробратился ко мне:

— Джеймс?

— Да.

— Как чувствует себя миссис Летиция?  У неё случилась сильная истерика, да и муж сильно… — он сделал паузу. — Я бы хотел осмотреть её.

Я растерялся, не зная как лучше ответить, и выпалили первое, что пришло в голову:

—Она уснула….

— Всё-таки, проводите меня к ней. Я хочу убедиться, что с миссис Бэйтс всё в порядке.

— Хорошо, доктор. Идите за мной.

Когда мы поднялись в галерею второго этажа, и я убедился, что нас больше никто не слышит, я сказал:

— Доктор, выслушайте меня. Здесь творится что-то не понятное. Я даже не знаю как….

— О чём вы?— Доктор взглянул на меня поверх очков.

— Дело в том, что Летти в доме нет, и Гостя тоже нет. Они исчезли… пока там внизу…. И отец Уилфред…

— Отец Уилфред?

—Да, здесь сегодня был святой отец, но он тоже исчез….  А его экипаж остался внизу…

—А экипаж гостя?

— У него нет экипажа, он прибыл верхом…

— Хорошо, я понял вас.

—Нет, боюсь, не поняли.

Доктор снова взглянул на меня поверх очков внимательным, изучающим взглядом.

— Вы волнуетесь, что миссис Бэйтс угрожает опасность?

— Да, и отцу Уилфреду, наверное, тоже….

— Тогда нам необходимо послать за полицией….

— Я не уверен, я не знаю….

—Джеймс, я врач. И вам решать как поступать, в вашем случае. О котором вы не хотите говорить!

—Я действительно не знаю, как лучше стоит поступить…. До этого я говорил только  с Уилфредом, а теперь не знаю, как действовать, чтобы ничего не испортить…

—Не испортить?

— Не навредить… никому…

Тут я потерял контроль, мой голос дрогнул…. Я судорожно глотнул воздух. Не хватало еще расплакаться.

— Успокойтесь Джеймс…

— Доктор, в должны выслушать меня, но больше никто не должен знать, пока…

— Хорошо, хорошо. Джеймс, помогите мне отвести мистера Бэйтса в его комнату, тогда мы можем спокойно поговорить.

Мы спустились в гостиную, все уже разъехались, оставался только Хёрли. Вместе мы отвели Дерика в спальню, доктор сделал ему успокаивающий укол. Наконец, когда Мистер Бэйтс уснул, аХёрли уехал вслед за всеми, мы с доктором вернулись в гостиную.

Но не успел я начать свой рассказ, как наверху раздался испуганный крик Сары.Мы сразу же кинулись  к ней в комнату, где обнаружили бледную от испуга женщину в истерике. Она лепетала:

—Демон, демон!Он унёс его! Унёс!

Кое-как Сару удалось успокоить, и она рассказала, что когда вошла в комнату, увиделараскрытое настежь окно, хотьвсегда запирала его. И в окне этом она заметила тёмный силуэт, который держал на руках её мальчика, её Джонни. Сара ничего не успела сделать, когда она вошла, силуэт растворился в темноте, забрав с собой её сына.

Доктор  нахмурился:

— Всё-таки давайте вернёмся в рациональное русло! Сегодняшний вечер сильно взволновал всех. Предположим, вампоказалось, игра тени и света… Может вы видели, как Джонни соскочил с подоконника на балкон? Мальчик не страдает лунатизмом?

Сара вскрикнула и затряслась в истерике:

—Нет, нет!Я видела, как как этот демон унёс его!

—Этот?

—Этот ужасный гость! Это был он и его глаза! Он заколдовал меня! И я не смогла помочь мальчику!

— Хорошо, хорошо Сара, я верю вам! Но нужно успокоиться,

— Нет, доктор! Отойдите! Я знаю, вы поставите укол, и я усну, а я хочу найти своего сына!

Доктор хотел что-то возразить, но я перебил его:

—Сара, мы сейчас же оправимся на поиски! Собирайтесь! Доктор можно вас на минутку!

Мы вышли в галерею.

— Доктор, послушайте, то, что говорит Сара, скорее всегоправда.Я знаю, это прозвучит дико, но этот Гость —он не человек, он вампир, с которым Летти заключила какой то договор. Отец Уилфред знает этого вампира, он подтвердит вам! Договор страшный!Вампир не хочет его выполнять, но Летти ничего не понимает и никого не слушает. Я пытался её уговорить уехать, но она не захотела…. И теперь, видимо, происходит что-то тёмное. Мальчик в опасности! Может быть, мы уже не сможем ему помочь…

— Джеймс, вам тоже необходимо успокоится. То, что вы говорите…

—Я знаю, звучит как бред, но это правда, поверьте мне! В гостиной, когда Дерик накинулся на Летти, все мы были под гипнозом! Неужели вы не обратили внимание!

— Бог мой, Дерик, владение гипнозом не делает человека вампиром! Что за странные рассуждения?! У всех в доме какой-то массовый психоз случился!

—Как знаете доктор, я просто рассказал, что знаю. В любом случае, мальчика нужно найти, ночью на скалах опасно.  Поможем Саре, а  потом, если нужно, я съезжу в город за полицией.

Доктор ничего не ответил, только покачал головой.

Сразу мы обыскали весь дом, каждую комнату, затем задний двор и хлев, но ребёнка нигде не было. Сара наотрез отказалась оставаться в доме и, вооружившись фонарями, все вместе мы отправились на скалы….Нохотя ночь и была —лунной поиски не увенчались успехом. Неверный свет сбивал с толку, путал, творил в тенях причудливые миражи.В одном из таких миражей мне причудилась огромная летучая мышь, медленно приближающаяся к нам. Её движения показались мне неестественными для животного. На минуту большое облако скрыло луну, а когда луна вновь осветила скалы, на узкой тропинке мы увидели святого отца, прихрамывая, он брёл к нам, и в его руках…, сердце мое оборвалось, я не смог ничего сказать, и лишь дёрнул за рукав доктора, чтобы тот обернулся.В руках Уилфреда был мальчик— Джонни. Его тело безжизненно свисало,  и по лицу священника было понятно, что случилось страшное.

Когда же Сара увидела святого отца, она закричала, и это был страшный крик, от которого кровь стынет в жилах. Невыносимый, полный боли крик матери, потерявшей своё дитя.  Она кинулась к Уилфреду, не разбирая дороги,  и если бы доктор не схватил несчастную за руку, она бы поскользнулась и упала в море, утянув за собой святого отца.

Всю дорогу до дома мы не проронили ни слова. Когда наша скорбная процессия вошла в гостиную, и зажгли свечи, я ужаснулся. Сара была не в себе словно пьяна, еёволосы спутались, подол платья был разорван, она раскачивалась из стороны в сторону, монотонно завывая, доктор  поддерживал её за руку.За ними шёл святой отец: его дорожный плащ был изодран в клочья, одежда вся в брызгах крови, лицо покрыто ссадинами и порезами. 

Тело мальчика отнесли наверх, и уложили в одной из пустующих комнат. Доктор сделал Саре сильный успокаивающий укол, и когда несчастная женщина уснула, спустился вниз.

Чендлер хотел осмотреть Уилфреда, но святой отец отмахнулся,прихрамывая, проковылял к креслу, и придвинул его к камину.

— Уилфред, ваша нога…

— Оставьте, я не ранен, пару ссадин и царапин, не страшно!

— На вас столько крови!

— Она не моя….

— Не ваша?! Отец Уилфред, что случилось?! Объясните! Джеймс мне наплёл какую-то историю, просил не вмешивать полицию! А теперь наверху мёртвый ребёнок….

Уилфред многозначительно взглянул на меня, но я не понял, его взгляда. 

— Вы может, осмотрели его доктор, установили причину смерти?

— Нет, ещё…

— Тогда ступайте, взгляните, не думаю, что это займет много времени.

Доктор снова ушел наверх. Уилфред потёр ушибленную ногу:

— Джеймс! Разведите огонь! Всем не помешает согреться!

— Святой отец! Ещё Летти и Гость они исчезли, я видел, как он унёс её…. Я не успел…

— Они найдутся, найдутся.

Уилфред больше не сказал ни слова, сидел, не сводя глаз с огня, словно в трансе. Я сидел рядом, опасаясь потревожить.

Не знаю, сколько прошло времени, час или всего четверть часа… Я потерял счет времени.  Спустился доктор, выглядел он озадаченным. Уилфред развернулся к нему и с горькой ухмылкой сказал:

— Обескровлен.

— Ему перерезали горло.

— Вы правы.

— Надеюсь на вас не его…?

— Нет, может отчасти…. Но нет. Я пытался спасти его, я и Летти пытался спасти…. Но как он говорил, каждый был на своей стороне, и он оказался сильнее. Потому ужасы ещё только впереди.

— Но что может быть ужаснее смерти ребенка?

— Смерть многих детей, доктор?

— Да Бога ради, хватит говорить загадками. Если вам есть, что сказать говорите! А если нет, я отправлюсь за полицией.

—Успокойтесь доктор! Лучше присядьте, скоро рассвет, тогда и подумаем про полицию. А перед тем, раз уж Джеймс начал, мне действительно стоит вам кое-что рассказать! Правда, не знаю с чего начать этот рассказ…

— Как вы когда-то сказали мне — с самого начала!

— Конечно, конечно Джеймс….

Но теперь Уилфред не успел начать свой рассказ — наверху послышался сдавленный крик, не громкий, он возник и сразу прекратился.

— Вы слышали? — Я вскочил.

— Нет, ничего, —растеряно проговорил Уилфред.

— Но я тоже слышал! – Доктор поднялся с кресла и сделал пару шагов к лестнице, прислушиваясь.

Святой отец продолжил стоять на своём, изображая полное спокойствие, но я был уверен, что он притворяется, правда не ясно зачем:

—Нет, ничего, совсем ничего, или может Сара плачет во сне?

—Нет, звук как будто был с другой стороны….

— Так давайте проверим! — я бросился к лестнице, доктор поспешил за мной.

Мы с Чендлером уже поднялись в галерею, когда с криком: «Стойте, стойте, подождите меня!», к нам заковылял Уилфред.

— Стойте, там может быть опасно, лучше я первый!

С этими словами он протиснулся между нами и остановился у двери Гостя, прислушиваясь. Но заходить он не стал.

— Тихо. Послышалось.

—Откройте дверь, в конце концов!

Я не выдержал, и прикрикнул на Уилфреда. Хотя сразу же пожалел. Он не успел рассказать нам, что видел там, где погиб несчастный Джонни. Может и сейчас он просто хочет спасти нас. 

Уилфред вздохнул и медленно открыл дверь. Я не сдержался, крик ужаса вырвался из моей груди, я увидел Летти, она безжизненно повисла в руках чудовищного Гостя. Он же, склонившись над обнажённой шеей несчастной, пил её кровь. Его мёртвые белые глаза, теперь  налились кровью и источали ярость. Заметив нас, он издал отвратительный нечеловеческий рык, от звука которого мурашки пробежали по спине каждого.

— Не убивай её! — Я бросился прямо к вампиру, но Уилфред успел схватить меня за руку и вдруг с невероятной для старика силой отдёрнул назад.

— Ты не поможешь ей Джеймс! 

— Отпустите меня!

— Уилфред разжал руку, и я рванул вперёд, зная, что погибну, наверное, в тот момент, я хотел погибнуть….

Но вампир не накинулся на меня, напротив, он отпустил Летти, она упала мне на руки, я зарыдал:

— Я не убил её, Уилфред. — Прохрипел Вампир, и стремительно метнувшись к распахнутому окну, вылетел наружу.  

Уилфред застонал, и казалось, сам был готов лишиться сознания, доктор подхватил его, помог присесть и тут же кинулся к Летти.

—Её лицо!

Сквозь слёзы я ничего не видел, с трудом мне удалось успокоиться. И тогда я поразился, как и доктор! Летти изменилась: шрамы исчезли без следа, бледная гладкая кожа сияла, как у фарфоровой статуэтки. Я не мог оторвать взгляд — она была не просто прекрасна, она была идеальна!

— Она жива, у неё есть пульс, она жива…. Но ей понадобиться переливание….

На этих словах Летти раскрыла глаза:

— Нет, нет, нет! Выдернув свою руку из руки доктора, она заметалась в припадке.

В тот момент я был уверен, что нервный приступ женщины, переживший кошмарные события….

Глава XV

СВЯТОЙ ОТЕЦ И ИНСПЕКТОР

Доктор держался отважно, хоть я заметил, что руки его дрожали. Уилфред убедил нас, что вампир не вернётся: за окном рассвет, и до ночи мы можем быть спокойны. Я отнёс Летти в её комнату. Когда я укладывал её, она медленно открыла глаза, долго смотрела на меня, словно не узнавала, и еле слышно прошептала:

— Так холодно! Мне так холодно, Джеймс!— Летти колотилась  от сильного озноба, так, что едва выговаривала слова.

Я принёс ещё одеяло и грелку, растопил камин, но ничего не помогало. Губы Летти посинели, а руки и ноги стали холодны как лёд. Она, как в бреду, постоянно повторяла, что ей невыносимо холодно.

— Я не могу сказать, что с ней, температура в норме. Это лихорадка, возможно, вызвана переохлаждением, сильным испугом, потерей крови…. В конце концов, он укусил её, и со слюной в её кровь могла попасть инфекция…. Мне необходимо забрать миссис  в больницу для обследования….

Святой отец прервал доктора:

— Джентльмены, светает! Я сильно устал! А нам нужно всё обсудить, — он многозначительно взглянул на доктора.— Прежде, чем послать за полицией…. 

***

Мы молча сидели напротив камина, уставившись в огонь. Никто не решался начать разговор. Каждый думал о своём, каждый надеялся, что всё произошедшее окажется лишь кошмарным сном, но каждый знал, что это не так. Первым заговорил доктор:

— Слишком долгая ночь…

— Как любая ночь в полнолуние, — ответил Уилфред.

— Я не понимаю, что же я видел! — воскликнул доктор. — Это никак не укладываетсяу моей голове! Допустим, он вампир. Такое поведение может быть психическим отклонением.  Меня не удивляет, что он выпрыгнул в окно— у вас там балкон и лестница. Сейчас мне очевидно, что этот человек болен и, скорее всего, опасен.Его нужно как можно скорее найти! Мальчику же перерезали горло! Вампиры же кусают, не так ли?

— Да, — устало кивнул Уилфред. —  Это был страшный ритуал, который я, видимо, никогда не забуду.

— Вы видели, кто это сделал?

— Вампир, и Летти….

— Я не верю вам! — мне невыносимо было слышать то, что говорил Уилфред.

— Как хотите, Джеймс.

— Джеймс обмолвился, что вы, святой отец,были раньше знакомы с этим вашим Гостем!

—  Был.

— Тогда он тоже уже был вампиром?

— Был. Вампиры живут долго… Ему лет 500.

Доктор покачал головой:

— Неужели Библия допускает вампиров?

— Допускает? Многое из того что есть в нашей жизни, она не допускает…

Доктор поднялся: 

— Джентльмены, я услышал достаточно, чтобы принять решение: полицию нужно пригласить немедленно. Ваш Гость — одержимый маньяк, который внушил страшные идеи миссис Летти и, видимо, даже повлиял на вас! Я немедленно отправляюсь в город и полагаю, вернусь черезчаса два. Мои пациенты проспят ещё пару часов, прежде чем им понадобится моя помощь.

Доктор вышел во двор, я услышал, как он вывел своего коня, и вскоре раздался стук копыт.

— Ну что ж, Джеймс, думаю, нам стоит вздремнуть, пока есть такая возможность.

— Я не смогу уснуть.

— А я поднимусь наверх, если позволите.

— Конечно.

Уилфред поднялся, и с тяжестью переставляя ноги, побрёл к лестнице.

Я остался в гостиной; мне не хотелось вставать, не хотелось шевелиться, хотелось уменьшиться, сжаться, исчезнуть.  Я задремал и провалился в сон— тёмный, без видений, тревожный, давящий, словно опустился на морское дно, когда толща воды давит всё сильнее, темнота колышется  вокруг и давит, давит, невыносимо гудит в ушах, до сумасшествия— когда все звуки сливаются в одно однотонное страшное гудение.

Что-то упало, громко, разлетелось на осколки. Я открыл глаза. Тишина. Может, показалось. Но нервы мои были на пределе, потому я поднялся в галерею второго этажа и прислушался. Какой-то шум раздался из комнаты Летти. Теперь я не сомневался. Я распахнул дверь и замер: Уилфред, святой отец, стоял, склонившись над Летти. В его руках был бокал, он пытался влить в рот Летти какую-то жидкость. На полу у кровати лежал разбитая керосиновая лампа. Летти сопротивлялась, размахивая руками, сжав губы. Уилфред, с какой-то даже не жесткостью, а равнодушной методичностью, взялся пальцами за её подбородок и, приоткрыв ей рот, попытался влить содержимое бокала полностью….

— Уилфред! Что вы делаете! — Он вздрогнул и обернулся.

— Вы уже проснулись?

— Отпустите её!

Уилфред поставил бокал на стол.

— Не беспокойтесь, Джеймс, это было нужно.

— Что нужно? Что вы хотели сделать?!

— Ничего, всё в порядке, это лекарство, святая вода….

Впервые Уилфред выглядел как–то странно; я заметил, что он врёт мне…. Врёт неуклюже….

—  Скажите мне, что вы делали? Вы пытались убить её?

— Джеймс….

— Вы пытались убить её? Уилфред! Я доверял вам! Я надеялся на вашу помощь!

— Вы не понимаете, Джеймс! То, что случилось с Летти, страшно, она уже не тот человек, она не человек…

— Святой отец, вы проповедовали, что нужно верить в людей, искать в них лучшее…. А сейчас…. Отдайте мне этот бокал!

— Джеймс…послушай  меня…

— Нет! Живо отдайте! — Я шагнул к тумбочке и взял бокал.

— Теперь спускайтесь со мной в гостиную, лучше добровольно, но там я расскажу доктору и инспектору, что вы собирались сделать!

Уилфред как-то растеряно оглянулся на Летти, кивнул и поковылял за мной.

— Как скажете, Джеймс….

***

— Простите, святой отец, но я буду называть вещи своими именами!

Инспектор взволнованно расхаживал по комнате:

—Итак, что мы имеем? Убитого диким образом ребёнка, тронувшуюся умом от горя мать, хозяина дома— уважаемого джентльмена, который вдруг напивается и в приступе ревности прилюдно избивает свою жену, тихую, незаметную хозяйку дома, которая, в свою очередь, пользуется вниманием загадочного гостя и при всех вонзает нож в мужа.

— Она оборонялась, —аккуратно добавил я.

Инспектор продолжил:

—Затем эта хозяйка, по вашим словам, чудесным образом превращается в красавицу, но одновременно с этим заболевает непонятной хворью. И всем нам хорошо известный уважаемый святой отец вдруг решает её отравить, оправдывая свои действия тем, что она «ведьма», заключившая контракт с вампиром? В конце концов, гость, который, как вы все утверждаете, вампир….  Простите, но вы точно видели, что он пил кровь несчастной? Вы готовы подтвердить это под присягой?

— Я видел, как он пил кровь, инспектор. Но, как я уже говорил, это могут быть признаки психического расстройства! — произнёс доктор, кинув угрюмый взгляд на Уилфреда.

Инспектор присвистнул.

— Свистеть— плохая примета… —заметил Уилфред.

С той самой минуты, как мы спустилисьв гостиную, Уилфредсильно изменился.  Он перестал хромать, и мне даже показалось, что всегда чуть согбенный святой отец стал выше.

—Самосуд —плохая примета, Уилфред!—парировалинспектор. — Доктор, сейчас миссис уже ничего не угрожает?

— Нет, к счастью, она почти не выпила этой отравленной воды….

— Уилфред, может, всё-таки скажете нам, чем вы пытались её отравить?

— А разве это важно…теперь?

Инспектор расстроенно покачал головой:

— Ну что ж, — вздохнул инспектор, —итак, как вижу эту историю я: в вашем доме останавливается инкогнито богатый, может, даже высокородный господин, но — инспектор многозначительно кивнул в сторону доктора, — господин этот с некоторыми психическими отклонениями. Далее, он проникается симпатией к миссис Бэйтс, или находят в ней объект, жертву. Она попадает под его влияние, может даже они становятся любовниками. Ведь вы, Джеймс, неоднократно видели, как миссис Бэйтс ночью приходила к нему в комнату?

Я нервно выдохнул:

— Он резал её руки и пил кровь — вот, что я видел!

— У людей разные бывают предпочтения…. В итоге мистер Бэйтс замечает эту связь. Напивается, устраивает сцену, нападает на жену, она его ранит и сбегает вместе с любовником.  Однако любовник похищает ещё ребёнка и, видимо, убивает на глазах миссис или как-то заставляет её участвовать в этом. Вы, Уилфред, становитесь свидетелем происходящего, и эээ… исходя из вашего мистического мировоззрения, объясняете увиденное тем, что миссис Бэйтс ведьма, заключившая контракт с вампиром….  И в помутнённом сознании вы пытаетесь отравить миссис.

Доктор покачал головой:

— А шрамы?

—Не знаю, это по вашей части доктор. 

— Вот именно, если поведение странного Гостя и даже поступок святого отца я ещё могу объяснить, то полное изменение внешности, заживление старых шрамов…. Только если воздействием некого препарата, неизвестного мне….

— Может, этот гость владеет таким средством?  К сожалению, пока мы не знаем….

Вдруг неожиданно громко заговорил святой отец:

— Отличная версия, инспектор! Думаю, стоит остановиться на ней, лучшей всё равно не будет!

Мы с доктором переглянулись. Уилфред продолжил:

—Действительно, какая разница вампир это или обычный преступник, поклоняющийся дьяволу! Вы поймите главное, инспектор: тело мальчика привезут в городскую больницу, его мать будет кричать о демоне, гости Дерика начнут сплетничать о происшествии — пойдут разговоры, вы их не удержите! Людей охватит паника.  Нет ничего страшнее, чем бояться кровожадного неуловимого демона! Может, вы припоминаете одну историю, инспектор?  Она приключилась относительно недавно, на севере страны? Небольшой городок, в котором так же начали происходить странныесобытия: сначала исчезали животные, потом начали исчезать дети…. Подозрение пало на некого местного вельможу, который жил уединенно в своём поместье. Не женат, детей нет, и в обществе появляется крайне редко, гостей к себе он тоже не приглашал, потому, что происходило за стенами его дома, никто не знал, и личность его обросла слухами. Затворники пугают людей куда сильнее, чем разбойники с большой дороги.

— Не припоминаю, но к чему вы, Уилфред?—Инспектор нетерпеливо постучал пальцами по столу.

— Люди захотели изгнать чудовище…. В итоге напуганная и разъярённая толпа ворвалась в поместье, разгромила, разграбила, конечно же, а затем подожгла дом вместе с хозяином.

— Это самоуправство…

— Дом сгорел дотла, но и беды закончились в этот же день.  Дети перестали пропадать, и животных больше никто не убивал.

—Слухи. Надеюсь, расследование провели.

— Может, слухи…. Но людям всегда нужен зримый враг! И, если его не будет, они придумают его, и покарают, инспектор! Кого бы вы ни обвинили в смерти мальчика, гостя или миссис Бэйтс…, его мать будет твердить про вампира. Пусть даже из палаты для умалишенных, но такие кликуши, пугают еще сильнее! Этот Гость будет чёрной тенью витать над городом, пугать, путать мысли жителей, его личность обрастёт байками….  Миссис Бэйтс, всегда сторонились — это каждому известно! А после того как увидят её преображение… — назовут ведьмой! Каждое происшествие, каждое нераскрытое убийство будет на счету этих двоих. И если люди так никого и не увидят на виселице, то придут к вам, что спросить с вас, а может и обвинить в сговоре! Они найдут этого врага! Сделают сами, назначат! Они сожгут утёс, убьют Джеймса, всех кто попробует их переубедить! Людям нужен суд! Подумайте об этом!

—И, святой отец! Я понимаю! — Инспектор рассмеялся. — Уж лучше вы на себя возьмёте этот грех? Нет. Самосуд это не выход. Вы священник, вы не Бог. И если миссис Бэйтс виновна, она понесёт наказание. А гостя мы поймаем!

Уилфред громко рассмеялся, я дрогнул, никогда не видел я святого отца таким:

—Вы не понимаете, о чём говорите! Если бы они были обычные убийцы, помешанные, я пришёл бы в их камеры с проповедью, я старался бы спасти их души, как священник! Но здесь некого спасать инспектор! Я не судил Летицию, я убивал монстра, которым она стала. Скоро вы убедитесь сами.

—Что ж, я готов убедиться прямо сейчас! Доктор разбудите миссис Бэйтс, я хочу поговорить с ней!

Глава XVI

ПОМЕШАТЕЛЬСТВО ЛЕТТИ

— Миссис Бэйтс, — обратился инспектор к Летти.

— О чём Вы хотите спросить меня инспектор? — Летти приподнялась, облокотившись на подушку.

— Миссис Бэйтс, вы единственная, кто продолжительно контактировал с Гостем. Расскажите, что вы о нём знаете? Подтверждаете ли вы, что он кусал вас, и то, что он Вампир?

Летти улыбнулась, очаровательной, но вместе с тем презрительной улыбкой.

— Вампир? —  Она широко раскрыла глаза и удивленно посмотрела на инспектора. Тот даже смутился, но быстро собрался:

—Отвечайте на вопрос миссис!

— Нет, я мало что знаю о нём. Он не называл своего имени, не говорил о себе.

— Некоторые свидетели говорят, что вы проводили в номере Гостя порой больше часа, после чего у вас появились шрамы на руках…

— Мои шрамы? Разве?—Летти вытянула обе идеально гладкие руки, без каких-либо признаков порезов. Она звонко рассмеялась, но от этого смеха по коже шли мурашки.—  Признаюсь во лжи! Я имитировала ранения, чтобы отвадить от себямужа. Дерик никогда не был достойным мужем,  часто позволял грубости…. Ведь все видели, как он…

Глаза Леттинаполнились слезами, но мне не было жалко её в этот момент. Я не узнавал свою Летти; её голос и интонации стали иными, холодными, искусственными. Перед нами была какая-то другая женщина: красивая, хладнокровная, страшная…. Не снаружи, нет, снаружи она была идеальна, но то, что таилось внутри неё пугало до дрожи. К сожалению, инспектор не знал её, потому ничего подозрительного не заметил.

— Да, да это все видели…. Но всё же, ваши отношения с Гостем носили деловой характер, или было место симпатии?

Летти задумалась, кокетливо отведя глаза в сторону.

— Симпатии? Да, думаю, да, он был вежлив, обходителен. Признаюсь, мне нравилось общение с ним.

—И?

Она снова засмеялась.

— Вы допрашиваете меня, инспектор, или ищете сюжет для любовного романа?

Инспектор опять смутился:

— Продолжайте…. Где Вы были после того, как ушли из гостиной в праздничный вечер? 

— Ушла? Я в ужасе бежала! Ведь я ранила мужа, я могла убить его! Я испугалась! Я заперлась в ванной!

— Позже вас там не обнаружили!

— Конечно! Я была в ванной, но почти сразу он пришел утешить меня. Он сказал, что Дерик жив, и мне не стоит волноваться. Затем он предложил мне прогуляться, и мы ушли через балкон.

—Куда вы направились?

— Я рассказываю инспектор! Мы гуляли вдоль утеса.

— Всю ночь?

Летти смущённо опустила глаза….

—Признаюсь, я бы не хотела говорить о том, чем мы занимались.

Я покраснел, мне был противен допрос, были противны ответы Летти, её ужимки!

— Вы видели отъезжающих гостей?

— Мельком.У парадного входа творилась суматоха, но мне было не до этого…

— Может вы видели, как с балкона спускался маленький мальчик?

— Нет.

— Святой отец утверждает, что вы и гость убили мальчика, он видел вас!

Летти испугано взглянула на Уилфреда.

— Зачем? Зачем? — Она расплакалась. — Я не могла, я не могла!

У неё случилась сильная истерика, она разрыдалась. Доктору с трудом удалось успокоить её, пришлось сделать укол. Летти устало опустилась на подушки:

— Больше не могу терпеть! Мне холодно! Помогите! Сделайте что-нибудь.

Её тело снова затрясло от озноба, и больше от неё ничего нельзя было добиться, Летиция только дрожала и плакала.

Инспектор ушёл поговорить. И в этот момент в галерею двое полицейских вынесли тело мальчика, за ними плелась Сара. Заметив нас, несчастная женщина вдруг поменялась в лице, её глаза блеснули ненавистью, она бросилась к кровати Летти с криком:

— Это она! Она виновата! Она привела в дом вампира!

Казалось, крепко уснувшаяЛетти, вдруг раскрыла глаза, и взглянула на Сару, при этом глаза её были надменными, стеклянными, как у куклы, неживыми. Полным отвращения голосомона сказала:

— Сумасшедшая, уберите её от меня!

Я содрогнулся от этой интонации. Сара, взглянув на Летти, отступила.

Мы помогли женщине спуститься вниз. Тело ребенка погрузили в катафалк, Сара с криком кинулась под колёса экипажа, она рвалась, кричала, двое санитаров связали ей руки, и усадили в другой экипаж. Спустился инспектор и мистер Бэйтс, он вдруг изъявил желание отправиться в больницу.  Уилфред был арестован, его посадили в экипаж к инспектору. Получилось, что для Летти не было места, мы договорились с доктором, что утром он вернётся, и если состояние Летти не улучшится, заберёт её.

***

Когда все разъехались, Летти позвала меня:

— Джеймс, посиди со мной.

Её голос был слабым и тихим. В эту минуту она напомнила мне ту Летти из моего детства— чуточку нелепую, всегда чуть-чуть напуганную и очень печальную.

Я присел рядом, взял её руку в свою. Её рука была холодной, как лёд, а моя дрожала от волнения.

— Зачем всё это было нужно, Летти?Тебе не нужно было никакое заклятье! Ты мне и так нравишься, и всегда нравилась, я люблю тебя, Летти!

Она посмотрела на меня очень серьезно, но я всё понял, и опустил голову. Летти  судорожно сжала мою руку…

— Как же холодно….

Она всё сильнее сжимала мою руку, её ногти до крови впились в мою кожу. Летти замерла, словно прислушиваясь к чему-то….

— Что это, Джеймс? Чувствуешь?

Глаза её блестели, она сжала пальцы, ещё сильнее вонзив их в мою кожу.

—Летти, зачем ты делаешь это?!

— Кровь, Джеймс! Кровь! Мне нужна кровь!

Она рассмеялась неестественно весёлым, искусственным смехом.

— Теперь я знаю, знаю! —Она вскочила с кушетки. — Скорее! Сделай мне ванну! Почему ты ещё стоишь?!—Её глаза вспыхнули гневом.

И вдруг она зубами впилась в мою руку. Я закричал боли и, оттолкнув Летти, вырвал руку. А она снова рассмеялась. Мне стало страшно, я выскочил из комнаты, заперев дверь. Я не знал, что думать, но возвращаться мне не хотелось, не хотелось снова услышать ужасный смех.

Я спустился в кухню, запер дверь, и без сил опустился на пол. Я больше не мог сдерживать себя и разрыдался в голос.

***

Когда я вышел из кухни, в доме было тихо. Я хотел подняться наверх, несмотря ни на что, нужно было проверить состояние Летти.  Дверь в  её спальню оказалось раскрыта, и в комнате никого не было. Мне послышался шум в ванной, и я направился туда. Забыв о приличиях, я раскрыл дверь: раздетая, вся перепачканная кровью, Летти сидела в ванной заполненной кровью, на полу лежали обезглавленный животные, одну овцу  она держала в руках, подставляя лицо под кровавый фонтан, который бил из огромной раны. При этом щеки её налились румянцем, кожа раскраснелась, губы порозовели. Заметив меня, она улыбнулась торжествующей улыбкой:

— Он сделал это для меня! Он заботится обо мне! — Её взгляд был совершенно безумным.

С отвращением захлопнул я дверь. Мне хотелось в эту же минуту покинуть дом, сбежать, может, даже броситься с утёса.  Я заперся в своей комнате, запер все двери, я не хотел видеть Летти, я ждал, ждал утро, когда приедет доктор. Может, может Уилфред был прав….

… Я погрузился в беспокойный тяжёлый сон. Мне снилось, как дверь в мою комнату скрипнула — на пороге стояла Летти. Она была раздета, на её теле не было крови, напротив её чистая фарфоровая кожа сияла в лунном свете. Летти склонилась надо мной, обняла и поцеловала….

— Что ты делаешь Летти? — я отстранился.

Она снова поцеловала меня:

— Ты же любишь меня, Джеймс? 

Она легла рядом со мной, и снова и снова поцеловала, и я не смог удержаться…

Я очнулся ото сна, словно вынырнув из проруби. Меня колотило, пот выступил на лбу. Я лежал один, дверь была заперта, ещё не рассвело — за окном сияла луна. Я осторожно направился проведать Летти, но в спальне её не оказалось…. Вид окровавленной ванной вернул меня в реальность. Я всё вспомнил. Мне снова захотелось спрятаться, но нужно было найти Летти.

Я обыскал весь дом, хлев, двор… Её нигде не было. Я подумал: «Может вампир, снова похитил её?» Признаться, я испытал облегчение. Я не хотел, чтобы она возвращалась…. Я собирался вернуться в дом, как вдруг отдаленный шум со стороны фермы привлёк меня. Тогда, оседлав коня, я припустил в ту сторону, откуда раздавался шум. Оказавшись на большой дороге, я уже отчётливо слышал возбуждённые возгласы и, даже, выстрелы, которые доносились с ближайшей фермы. Во весь опор я помчался туда.

На ферме действительно творился переполох. В раскрытых дверях большого хлева толпились люди— мужчины и женщины, все они кричали, решая стрелять ли в кого-то или во что-то. Заметив меня, люди попытались закрыть двери хлева, выкрикивая в мой адрес ругательства и обвинения… Ничего не понимая,  я спешился, и прорвался через толпу внутрь хлева…

Я увидел Летти, из одежды на ней была лишь ночная рубашка, волосы её были растрепаны, ноги босыми. В руках она держала напуганного ребенка, слава Богу он был жив. Но взглянув на Летти, я дрогнул —в её глазах не было ничего человеческого. В эту самую минуту я понял, что моя Летти умерла той проклятой ночью, когда поменялось её лицо. Теперь передо мной стояла дьявольски красивая, но совершенно сумасшедшая женщина — чужая, отвратительная.

Напуганные фермеры толпились в дверях, никто не решался стрелять,опасаясь задеть ребёнка. Где-то истошно вопила мать. Но, вот, кто-то первый в толпевыкрикнул: «Ведьма, держите её»!  Кто-то рванул вперёд, схватил Летти…. И тогда уже вся толпа двинулась на «ведьму».

Летти связали веревкой руки и ноги, вытащили на улицу…. Я следовал за разъяренными людьми следом. Толпа кричала: «Сжечь!», «Сбросить с утеса!», кто-то хотел «пронзить ее сердце колом»,  но все были единодушны в одном – «ведьму нужно убить!»

В трансе я следовал за толпой, я уже не видел Летти за головами фермеров, за размахивающими в гневе руками. Я смирился, и наблюдал её конец. Если в этой новой  незнакомой женщине, что-то и осталось от прежней моей «любимой Летти», то оно угасало стремительно. …

…. На дороге, ведущей к ферме, показалось двое мужчин, со всех ног они неслись наперерез бушующей толпе. Я узнал доктора и инспектора….

Глава XVII

КОНЕЦ ИСТОРИИ

Летицию поместили в больницу. В нашем городке не было специального заведения для душевнобольных, потому доктор Чендлер позаботился об «отдельной палате»— если вообще так можно было назвать это ужасное помещение: крохотное, тёмное, с  зарешёченным окном. Из мебели в комнатушке была только одна кушетка, больше ничего там не поместилось бы.

Хотя доктор Чендлер утверждал, что уход за миссис Бэйтс надлежащий, когда я навещал Летти, сердце моё разрывалось от боли. Было невыносимо видеть её прикованной к кровати, напуганной, трясущейся от озноба, который ничто не могло унять. Она плакала, умоляла принести ей крови, просила, если я хоть сколько-нибудь люблю её, дать своей! И, не получив желаемого, свирепела, проклинала меня, билась, силясь вырваться из оков. Тогда доктор Чендлер ставил ей специальный укол —и Летти погружалась в сон.

По-прежнему доктор не верил в существование вампира, а я опасался, что она позовёт его, прикажет освободить и он подчиниться.  И лишь совпадение спасало нас всех — уколы морфия…. Одурманенная наркотиком, она как будто забыла о договоре, вампире…. Бывало, редко всего на мгновение её взгляд прояснялся.Устало улыбнувшись, она просила меня не расстраиваться, говорила, что ей необходимо прилечь, и что после хорошего сна, ей, верно, станет легче. Она засыпала…. А я уходил, зная, что когда она проснётся, всё повторится заново, по кругу…

Узнав, о том, что Летти поместили в больницу, Дерик сразу же запросил развод. Суд дал согласие, и, получив половину от нажитого совместно, он покинул город. Меня назначили опекуном, постоялый двор был выставлен на продажу…. Но никто не хотел  приближаться к «проклятому месту». Теперь Утёс называли «домом ведьмы».

  Постоялый двор – умер, комнаты его опустели, больше никто не зажигал свечей в люстрах гостиной, не топил печь, не звенел посудой в обеденном зале…. Мне невыносимо было ночевать одному в мёртвой тишине огромного пустого дома. Всё чаще я оставался на ночь в городской гостинице, дом посещал всё реже, и если оставался, ночевал в кухне на матрасе. В конце концов, я решил запереть дом, и окончательно перебраться в город.

Весь день я разбирался с вещами и документами, которые следовало взять с собой, потому задержался допоздна. С наступлением темноты погода резко испортилась: поднялся шторм, обрушился сильнейший ливень. Всё было точь-в-точь, как в ту роковую ночь, когда в дверь «Утёса» постучал незнакомец.

Со связкой ключей в руках я поднялся в галерею, чтобы запереть двери комнат, и в тот момент, готов поклясться, я знал, что больше никогда не вернусь в этот дом! Каждая закрытая мной дверь в длинной тёмной галерее, со щелчком замка, как шлюз, навсегда отсекала часть моей жизни, замыкая воспоминания  в опустевшей комнате-темнице. Я запер спальню Летти, навсегда закрыл свою комнату, и наконец, остановился перед комнатой Гостя. Моё внимание привлекли балконные двери, они были распахнуты, от сильного порыва ветра занавеси надулись как паруса, взмыв к самому потолку, и я увидел на балконе тёмный силуэт высокого мужчины, которого без сомнений узнал.

Как и в тот вечер, лицо его было скрыто капюшоном. Он не повернулся ко мне, когда я вышел на балкон и стал подле него.

— Доброй ночи, Джеймс!

Удивлённый, я обернулся на голос. С другой стороны рядом со мной на балконе стоял отец Уилфред, наверное, он поднялся по внешней лестнице. …

— Инспектор отпустил вас?

— Меня сложно удержать против воли!

Поражённый глядел я на Уилфреда, святой отец сильно изменился:согбенный старичок, казалось, вытянулся, и даже помолодел.

— Сегодня ночью все должно закончиться, Джеймс, потому вам нужно знать…

Стихия бушевала, волны с грохотом ударялись о скалы, но, не смотря на адский шум, я хорошо слышал его голос.

***

РАССКАЗ ОТЦА УИЛФРЕДА

Я находился в верхней галерее, когда миссис Летиция ранила мужа. Она скрылась в ванной, и я сказал вам об этом Джеймс. Но так же я знал, как малы ваши шансы, потому проник в ванную через внешнюю галерею. Летти, заплаканная, напуганная сидела, забившись в угол, она не заметила меня.

Вы стучали, просили её пустить.  Я хотел открыть вам дверь, но Летти позвала Его. Он вышел из темноты. Я не слышал шагов или скрип двери…, я просто увидел его рядом с Летти. Он сказал ей:

— В последний раз я прошу тебя, отпустименя, я не хочу выполнять твою просьбу!Ты мучаешь меня, Летти, заставляя действовать против воли.

Она ответила:

— Тогда убей меня прямо здесь! Выпей всю мою кровь, и лети, куда хочешь! Скорее, не тяни!

—Пока мы связаны уговором, я не могу убить тебя, ты знаешь это….

—Тогда я сама брошусь с утёса этой же ночью! Ты говоришь «против воли», но ты не понимаешь: я живу против своей воли, так, как живу сейчас! А после того, что случилось сегодня…. Что будет со мной? Даже ты не живой, ни человек — смотришь на моё лицо с отвращением.Потому не мучай меня! Ты говорил нужно попросить три раза, и я прошу тебя второй, и третий…

— Теперь я должен буду выполнить договор, даже если ты будешь молить меня остановиться.

Он подхватил её на руки, как пушинку, и вылетел в окно…. Это вы видели уже сами, но вы не заметили, как я последовал за ними….

— Простите, святой отец, но я не понимаю, как вы…?

— Да всё вы понимаете Джеймс, — усмехнулся Уилфред. — Позвольте, я продолжу….

…  Они стремительно неслись над скалами, порой совсем низко, что казалось, вот-вот заденут острые хребты. Он крепко сжимал Летти, она была словно маленькая зверушка, птенец в лапах хищной птицы, уносящей свою жертву неведомо куда. Он знал, что я преследую их. После того, как Летиция подтвердила своё намерение в третий раз, он должен был выполнить его, и любой, кто попытался бы помешать становился врагом. Порой, я сильно отставал, терял их из виду, было опасно лететь слишком близко. Сильные порывы ветра, брызги волн, слепящий свет луны — всё смешалось, небо и земля кружились, сменяя друг друга —таким стремительным был наш полёт.

Но вот ветер начал стихать, движение замедлилось, они начали снижаться, и я последовал за ними. Мы опустились на плотно утоптанную гравийную тропинку. Луна спряталась за облако, стало совсем темно, но я различил деревья и силуэты каких-то строений, на первый взгляд беспорядочно разбросанных повсюду. Приглядевшись, я понял, что это кладбище.

Не сказав ни слова, он двинулся вперёд по дорожке мимо теней надгробий, затем свернул на другую тропинку, ещё раз и ещё. Он двигался быстро, Летти еле поспевала за ним, казалось вот-вот и он растворится в ночной тени, исчезнет. Они вышли на широкую тисовую аллею и, пройдя ее до конца, остановились перед внушительным каменным строением.

Это был склеп, вход в него венчали три высокие башни: та, что в середине, была увенчана  крестом, а две другие башенки были обвиты искусно вылепленным скульптурным плющом. Массивные дубовые двери, так же украшенные вырезанным плющом, находились за,не менее прекрасной, кованой решёткой. По бокам от входа возвышались скульптуры ангелов – один, тот, что справа держал в поднятой руке меч, другой скрижали с текстом. Именной герб над входной аркой был сбит.

— Чей это склеп? —спросила Летиция.

— Здесь должны были покоиться мои останки, —ответил он,не оборачиваясь к Летти, шагнул в сторону склепа, и, выставив вперёд правую руку, сделал в воздухе знак. Замок на решётке щёлкнул, двери в склеп со скрипом отворились. 

— Значит правда — ни живой, ни мёртвый?—Летиция прошептала эти слова совсем тихо, но я услышал.

Гость ничего не ответил, поднявшись по массивным мраморным ступеням, он прошёл внутрь. Летти поспешила за ним, тенью я последовал следом. Двери тут же с грохотом закрылись за нашими спинами, спугнув летучих мышей, которые беспокойно запищали и принялись метаться под сводами.

Мы оказались в просторном помещении со сводчатым потолком, по три стрельчатых витражных окна была с левой и правой стороны. В центре помещения на возвышении стоял огромный мраморный саркофаг. Лунный свет, преломляясь в цветном стекле тонкими кроваво-красными, словно шрамы от острых когтей, полосами, ложился на это скорбное и торжественное ложе.

Имя, вырезанное на крышке, так же было кем-то старательно сбито, сама же крышка была сдвинута чуть в бок, и под ней проглядывала дорогая обивка из красного бархата.

— Кто сбил ваше имя?

— Я сбил его. Потому что, кем бы я ни был при жизни, сейчас я не он. Теперь мне не нужно имя. У меня его нет.

— Идём, — он сомкнул на плече Летти пальцы, и повёл её перед собой. 

Тогда он впервые взглянул на меня, точнее на тьму, которой я был. Он  знал, что я следую за ними.

Они двинулись к противоположной от входа стене склепа. Там он, снова вытянув руку и сделав специальное движение пальцами, отомкнул небольшую дверь, и мы прошли внутрь длинного узкого прохода.

Туннель уходил вглубь, пол шёл под наклоном, потолок снижался, сильно пахло сырой землёй.  Крысы разбегались под ногами, касаясь ложек Летти, она вздрагивала, но не смела остановиться.

Но вот пол стал резко подниматься, и мы оказались в просторном помещении, которое, похоже, также было склепом, но часть его была засыпана песком и завалена камнями.

— Узнаёте?

Сделав пару шагов назад, Летти огляделась. Я никогда не видел этого помещения раньше, но Летти, узнала его. Обернувшись, она вздрогнула. Я осторожно последовал за ней: свод снижался, пол уходил вниз, из этого темного прохода на Летти смотрел вампир в плаще с бледным лицом и белыми лунными глазами.

— Как в тот день….— прошептала она.

Я чувствовал, как бешено колотится её сердце, тело её трясло мелкой дрожью, кровь прилила к лицу, щёки пылали.

— Это были вы? Зачем мы здесь?

—Идём….—Он снова сомкнул на её плече пальцы и силой увлёк обратно в проход. Но сделав пару шагов, они остановились, сбоку в стене открылась потайная дверь. Он щёлкнул пальцами, и в воздухе загорелся бледный призрачный огонек, который слабо осветил пространство.

Это помещение также оказалось склепом: по всем стенам в два яруса были сделаны выемки, для саркофагов, но только вместо гробов, все ниши были заполнены скелетами, маленькими детскими скелетами!

— Это же дети! — воскликнула Летти.

Гость вывел её к центру помещения, где на полу лежал один такой же скелетик.

— Кристофер—сказал Гость и снова отпустил Летти.

Летти упала на колени, обняв маленький детский скелетик, такой же, как те другие в нишах. Рядом не было ничего, что указало бы на то, что это её брат, может только обрывки истлевшей одежды.

Только сейчас мне открылся весь ужасный смысл происходящего! Я не знал текста заклятья, но представлял, зачем мы здесь. Как жестоко, заключить договор с убийцей брата! И теперь по своей воле осквернить его тело! Я приготовился. Теперь чтобы Летти не сказала, вампир заставит её идти до конца, и только я могу помешать этому. Я молил бога, чтобы она отступила….

Летти подняла тело брата на руки.

— Я хочу унести его отсюда.

— Тебе нужно только его ребро, — голос вампира  звучал холодно и безразлично.  

— Я не могу….

— Поторопись, у тебя мало времени!

Руки Летти дрожали, она взялась за тонкую кость, надавила— кость сразу поддалась, хрустнула.

— Идём…. — он повёл её обратно той же дорогой, и мы вернулись в склеп, из которого начали всё это мрачное путешествие.

Казалось, мы блуждали в подземельях вечность, но, выйдя из склепа, я увидел полную луну в небе. Гость поднял Летти, и они снова с бешеной скоростью понеслись сквозь ночь.

Теперь мы опустились на скалы. Я узнал это место — мы были совсем недалеко от Утёса.

Летти дрожала от холода; оказалось,её туфли в полётеслетели, и теперь она босиком стояла на мокрых холодных камнях, которыевпивались в ступни острыми краями.

Он повел рукой:

— Гляди внимательно!

Летти проследила за направлением его руки и увидела цветки с белыми полупрозрачными головками, напоминающими бутоны тюльпанов, только склонившиеся, как колокольчики. Тонкими, словно щупальца, стеблями цветки цеплялись за голые скалы. Лунные цветы — редкое растение, ещё его зовут  «бледная трава», или «Дьявольские цветы» — они распускаются только при полной луне.

Аккуратно, стараясь не поскользнуться, Летти склонилась над отвесной стеной, по которой карабкались эти редкие цветы, и, взявшись за стебель, потянула на себя. Тонкий на вид, стебелёк оказался крепким, и очень острым. Отдёрнув руку, Летти вскрикнула от боли — через всю её ладонь протянулся глубокий порез, из которого сочилась кровь. Алые капли падали, окропляя головки цветков, и тут же испарялись, словно ничто не могло испортить их бледное лунное сияние.

— Волк приведёт агнца, кровью окропи цветок Лунный.Обрати цветок в прах. Пожри прах, пожри агнца.

Замерев от страха, Летти шёпотом повторяла нескладные строки.

— Кровью невинной, — прошептала она, я чувствовал, как в её сердце поднялась тревога.

—Я принесу агнца!

Он взвился в воздух стремительно, какураган, и чёрной тенью растворился в небе. Но перед тем как взлететь, он взглянул на меня. Я понял его.

Летти осталась одна; её сердце оборвалось и упало в тёмную пропасть. К горлу подступил ком, предчувствие неотвратимой беды сжало её.Летти хотелось плакать, смеяться, кричать, бежать— бежать, не разбирая дороги, не оглядываясь, подальше от Утёса…. Каждая минута ожидания была невыносима для неё.

Я всегда проповедовал слушать своё сердце! Не предавать его. Теперь я воочию наблюдал, как человек борется со своим сердцем. Как вопреки здравому смыслу выбирает смерть. Я видел, что сильнейшая боль неспособна остановить того, кто глух к своему сердцу, того кто не может любить….  

Я вышел из тьмы.

— Святой отец, зачем вы здесь? Уходите!

Но я подошёл ближе, и взял её за руку.

— Я не уйду, и если нужно умру здесь. Умру за твою душу Летти.

Она заплакала.

—Я сильно согрешила, и вы проклянете меня!

— Ещё не поздно найти прощение, Летти. Я заберу тебя, спрячу! Джеймс ждёт нас. Он молод, но он любит тебя! А там где есть любовь, есть прощение, есть свет, есть жизнь!

— Но он сказал, я не смогу остановить его!

— Я остановлю его!

— Вы убьёте его….

Она колебалась. Почти поддалась. Но, что-то беспокоило её, в тот миг я не смог понять её.

Но вот в небе мелькнула чёрная хищная тень вампира, и панический ужас охватил Летти. Он нёс агнца…. Был ли это ягненок? Мы видели  лишь тёмный силуэт безжизненно свисающего существа.

Вампир опустился на скалы. В его руках был ребёнок. Маленький, невинный  Джонни крепко спал.

В руке вампира сверкнуло лезвие небольшого ножа….

— Остановись!

Он протянул нож Летти:

— Поторопись, Луна уходит…Скоро рассвет.

Не сводя глаз с вампира, я коснулся плеча Летти.

—Летти не делай этого! Я стал между ней и вампиром.—Мальчик спит, его ещё можно вернуть матери!

—Уйдите святой отец, иначе я причиню вам вред.

— Я тоже.

— В таком случае не медлите!

Не отрывая взгляда от ножа, как во сне, Летти приблизилась к спящему Джонни. Уверен, она хотела бросить нож, она собиралась сделать это, но её рука, повинуясь тёмной силе, резко взметнулась вверх…

Я перехватил ее рук — это было легко. Но удержать её оказалось сложно; он управлял ею, я знал это, я сопротивлялся. Летти закричала  от боли, ведь мы оба сжимали её руку, каждый направляя в свою сторону.

— Вам нужно убить или меня, или её, святой отец, — сказал он.

Так странно действовали чары договора: когда Луна пряталась за облаком, они ослабевали, и сознание Летти прояснялось, он отступал. Но когда лунный свет заполнял собой всё, вампирвновь овладевал сознанием Летти, исполняя её просьбу её же руками.

Я не мог унести Летти, он напал бы на нас в полёте, и Летти разбилась бы. Сражаться нужно было с ним! Парализовать на время. Дотянуть до утра. Я кинулся на него стремительно, и мальчик упал из его рук на скалы. Мы сражались в воздухе и на земле. Но я не хотел убивать его, а по-другому было нельзя.

Когда Луна снова появилась из-за облака, он с невероятной силой швырнул меня на скалы.

Скальпель блеснул в руке Летти. Кровь хлынула, Джонни встрепенулся, раскрыл глаза, напуганный, он пытался позвать маму, но смог издать только предсмертный хрип. 

Невинная кровь окропила головки дьявольских цветов. На этот раз капли крови никуда не исчезли, они сияли как рубины, на белом бархате бутонов, скорбно свисающих, как головы маленьких мертвых птичек.

Рука Летти ослабела, нож выпал на камни…. Но Вампир не дал ей опомниться.

— Скорее собери их!

Повинуясь его воле, Летти протянула руку к кровавым цветам. Она сжала стебель в пальцах и потянула, стебель поддался, Летти сорвала первый цветок, затем ещё и ещё.

Он взял цветы из её рук, взял кость, обратил всё в прах. Прахом овеял рану….

— Пей!

Колени Летти, подогнулись, подчинившись его воле, она упала, теперь шея мальчика была прямо перед ней. Летти коснулась раны губами, и сделала пару глотков.

Бессильно наблюдал я за тёмным ритуалом. Я знал, что сейчас Летти чувствовала лёгкость, как будто её тело потеряло вес, ей казалось, она парит в воздухе.  Тепло, блуждая по телу, собралось в обжигающий комок в груди, жгло сильно, но не больно, а приятно. Летти растянулась на камнях, глядела, как кружатся звёзды на небе, время потеряло значение, для неё. 

Но дурман прошёл так же внезапно, как и начался. Она очнулась — перед ней стоял Вампир, прильнув к шее мёртвого мальчика, он допивал его кровь. Сознание, воля постепенно возвращались к Летти, она всё поняла, всё вспомнила.  Несчастная кинулась к краю утёса, чтобы убить себя, и я не стал мешать. Она стояла, склонившись над обрывом, всего один шаг отделял её от пропасти. Резкий порыв ветра мог навсегда покончить с невыносимой болью. Чёрная пропасть колыхалась, готовая принять её в свои объятия. Но вампир удержал её, притянув к себе, рыдая от собственного бессилия, она отступила….

Дальше вы знаете, лицо Летти изменилось, но преодолев одно проклятие, она получило другое, еще более тяжёлое.

Все это время пока Уилфред говорил, Гость не проронил ни слова, он стоял неподвижно, как изваяние, и только ветер развевал полы его дорожного плаща.

Я обратился к гостю:

— Тогда в спальне, вы ведь собирались убить её?

Он кивнул.

—Но не смогли?

—Я выполнил заклятье, но она не отпустила меня. Она сказала: «Я хочу, чтобы ты остался…»Я не дал ей договорить. Крепко схватив Летти за плечи, так, что она не могла пошевелиться, я впился в её шею. Летти слабела….  Но не умирала. Я не мог убить её. 

— А вы, святой,  — я запнулся, как-то неуверенно,  —отец, потому хотели её отравить?

— Верно.

Тогда я произнёс страшные слова, которые с трудом умещались в моём сознании, обращаясь к Уилфреду, я сказал:

— Может, тогда вы смогли бы покончить с этим кошмаром?

И Гость, и Уилфред молчали, а я боялся взглянуть на каждого из них, боялся ответа. Стоял, уставившись в темноту, туда, где бушевало море, слушал, как с грохотом разбиваются волны о скалы. Все мои мысли остановились, сжались до одной пульсирующей точки, пульсация эта отдавалась сильной болью во лбу с каждым ударом новой накатывающейся волны. Я произнес страшную просьбу, и если бы была возможность передумать…, я бы не передумал.

Не знаю, сколько длилось моё оцепенение; показалось, прошла целая вечность, прежде чем я смог повернуть голову к отцу Уилфреду, но его на балконе не было, как и Гостя.  С тех пор я больше никогда их не видел.

***

Утром санитар обнаружил распахнутое настежь окно и выломанную решетку. Летти исчезла. Поиски не увенчались успехом, её след простыл. Отец Уилфред так же пропал без вести.

Слух о побеге «ведьмы с утёса» быстро распространился, фермеры всполошились, поговаривали, что она и погубила Уилфреда. Однажды ночью разъяренная толпа подожгла постоялый двор…..

Теперь меня ничего не держало… только если слабая надежда, но надежды не было. Я знал, что никогда больше не увижу свою Летти.

Я покинул эти края навсегда, продолжил обучение, открыл своё дело и продолжил жить. С той ночи на балконе я ни разу больше не сталкивался ни с чем мистическим, сверхъестественным, и разговоров о всякого рода чудесах избегал. Знакомые считают меня убеждённым скептиком, и никто до сегодняшнего дня не подумал бы, что всё это от того, что сам я стал участником событий страшных и необъяснимых.

Все мы очень образованные и здравомыслящие люди, пока лицом к лицу не столкнёмся с тем, что объяснить не под силу, с тем, над чем смеялись минуту назад. И, вдруг, снова, как в далёкие первобытные времена, оказавшись один на один с неизвестностностью, беззащитные, пеленаемся в кокон суеверий, и нас уже не отличить от диких, напуганных ударом молнии предков, чертящих на стенах своих каменных укрытий защитные магические символы.

Боимся поверить, боимся быть слабыми, боимся признаться себе, что боимся. Колдуны, ведьмы, вампиры, оборотни, древние боги, языческие духи — среди людей ведь нет места таким, как они — «другим». Опасаясь, не в силах соперничать, но в тайне желая этого соперничества, ликующие сжигатели ведьм чувствуют себя победителями! Пусть, им так важно это чувство превосходства! Пусть, тем сильнее их заблуждение, но тем сильнее те «другие».

Закрыть глаза, зажмуриться сильно-сильно — так реагирует ребенок на страх. А так реагирует взрослый, на то, что не понимает, на то, что не вписывается в его картину мира, на то, что угрожает эту картину разрушить: запрещает себе верить, запрещает видеть, запрещает говорить. Запрещает, запрещает. А запретный плод, как известно….

Пленённая мечтой, очарованная тайной, Летти вступила в игру, последствия которой не осознавала, как загипнотизированная фигурами питона жертва, она добровольно шагнула прямиком в пасть.

Он забрал мою Летти, я сам попросил его об этом, потому, что не мог спасти её. Отец Уилфред сказал бы, что дьявол унёс Летти за её грехи, если сам не был бы «дьяволом». Знаю только, что её больше нет. В ту ночь случилось то, что должно.