Паутина
Глава 1
Россия, г. Измайловск, XXIII век н.э.
— Регина, — мама заглянула в спальню, постучав по косяку, чтобы привлечь внимание. Гина стянула наушники и устремила на неё взгляд, поставив видео на паузу. Мать неодобрительно прищурила глаза, рассматривая висевший в воздухе голографический монитор, светящийся в темноте тусклым синеватым светом.
— Опять ужастики свои смотришь? А потом ночью будешь бояться до ванной дойти.
— Мам, я чуть-чуть, завтра ко второму, — выдала Регина давно заученную фразу. Мама недоверчиво покачала головой, но уличать дочь в том, что уроки по её личному расписанию начинались не раньше второго уже почти полгода, не стала. Так было удобно им обеим: мать работала с утра до ночи, иногда проверяла электронный журнал и дневник, оставаясь вполне довольной, и снова на долгое время забывала о школе.
— Я тебе не для того компьютер покупала, чтобы ты в четырнадцать лет поседела, — полушутливо сказала мама, опираясь на косяк. С работы она вернулась буквально пятнадцать минут назад, почти мгновенно проглотила полсковородки пожаренной Гиной картошки и снова села на телефон по работе.
Собственно, сколько Регина себя помнила, мать всегда работала круглыми сутками.
— Так чего ты хотела? — спросила она, нетерпеливо прикусывая губу. Хотелось поскорее вернуться к фильму.
— Завтра собрание, да? Скажи, пожалуйста, Кристине Александровне, что я не смогу прийти. Я посмотрю электронный журнал и обязательно ей позвоню.
— Кристине Аркадьевне, — поправила Регина, и мама рассеянно кивнула.
— Ну спокойной ночи, Гина, не сиди допоздна, — она улыбнулась и прикрыла дверь.
Регина задумчиво теребила нижнюю губу. Информация о собрании её слегка встревожила. Гина вспомнила, что за последние пару недель успела нахватать троек по русскому, не говоря уж о сомнительных успехах в биологии. Срочно следовало исправлять ситуацию.
Регина с сожалением свернула видео и вывела на экран электронный журнал их восьмого «Б». Прислушавшись и убедившись, что мама в соседней комнате говорит по мобильному, она шёпотом скомандовала:
— Режим редактирования от имени Кристины Аркадьевны Анисимовой. Все «тройки» и «двойки» заменить на «четвёрки».
Программы подчинялись ей.
Регине Леоновой было четырнадцать лет, и уже несколько из них она знала, что умеет то, чего никто другой не может даже представить. Любой код был для неё обычным текстом, любая последовательность чисел мгновенно превращалась в голове в информацию. В десять лет она просила телевизор переключать каналы, в двенадцать — освоила языки программирования, просто потому, что для неё все они состояли из родного русского. Она давно уже не вытаскивала из внутреннего кармана ключ от домофона и магнитную карточку от квартиры. Не покупала жетоны на метро, а когда хотелось денег — просила их у ближайшего банкомата.
Всю широту своих возможностей она начала осознавать лишь год или полтора назад. Правда, пользоваться ими Гина могла всегда только наедине с собой. Родителей она жалела — мама верила во всякую мистику, и когда каналы переключались сами собой, вздрагивала и испуганно оглядывалась. А отчим, когда слышал от маленькой Регины «я попросила эти денежки у большой коробки с цифрами», начинал ругаться, вынимал ремень из брюк и вслух жалел, что его дочь растёт вруньей и воровкой.
Правда, теперь отчима не было — он ушёл и завёл себе другую семью. Наверняка, мама какой-нибудь Лизы Антоновой придумала бы, что папа уехал в командировку и скоро вернётся, но с Гиной всегда обращались как со взрослой. Детским у неё оставался только комп — с прозрачным голографическим экраном, чтобы родители всегда могли видеть, чем занимается в Сети ребёнок.
Оценки в журнале послушно сменились, став на порядок лучше, и Регина улыбнулась, ощутив себя настоящей волшебницей.
С чувством выполненного долга она вернулась к просмотру, а когда закончилось кино, испытала лёгкое разочарование. Мама была права — больше всего на свете Гина любила напугать саму себя до дрожи. И нестрашный фильм она тут же решила компенсировать страшилками из Сети.
Полчаса прошло за историями о чёрных машинистах из метро, невидимых соседях и тощих безликих людях, ворующих детей. Наконец Регина поняла, что начинает откровенно скучать — всем этим страшилкам было уже сто лет, а некоторые вообще родом из начала двадцать первого века. Хотелось чего-нибудь покруче, и Гина начала вбивать в поисковую строку разнообразные «страшные» запросы.
Ничего супер ужасного не находилось, пока глаза не наткнулись на строку «Страшные истории из глубинной Сети».
Регина устроилась поудобнее, натянув на ноги плед, и принялась за изучение.
Цифры на электронных часах сменялись, показывая первый, второй, третий час ночи, а Гина всё никак не могла оторваться. Идея о том, что где-то рядом, под знакомой ей Сетью, существует ещё одна, глубинная, просто взорвала мозг. Она открывала новые и новые сайты в поисках хоть какой-то крупинки новой информации о неизведанной части Всемирной Паутины, и когда находила её, готова была визжать от восторга и предвкушения. Вдоволь насмотревшись страшных историй о невидимой для обычных людей и даже поисковиков стороне Сети, Регина замерла, увидев на экране название следующей ссылки.
«Скачать DOOR-браузер».
Согласно всем прочитанным и прослушанным историям, именно DOOR был единственным браузером, через который можно было войти в глубинную Сеть.
Гина улыбнулась и запустила процесс скачивания.
***
— Эй, Гинка, звонок был! — крикнула Светка. Регина бросила на неё быстрый взгляд. Мысль окликнуть её посетила одноклассницу у самой двери, Светкина нога была уже занесена над порогом и теперь нетерпеливо подрагивала. Следующим уроком была контрольная по информатике, и успех ждал только того, кто сядет на ней рядом с Региной Леоновой.
Гина неторопливо собрала вещи, встала и совершенно автоматически взглянула в окно. Солнце подмигнуло ей на прощание, готовое скрыться в низких облаках. Ползла между стёклами несчастная муха, вяло перебирая лапками.
Светке надоело ждать и, бросив на прощание: «В коридоре подожду», она поспешила уйти, чтобы вне поля зрения училки открыть заветную шоколадку или банку колы.
Регина остановилась у окна и распахнула раму, выпуская ленивую муху на относительную волю. В груди что-то тоскливо ёкнуло при взгляде на красочный осенний закат. Неожиданно сильно захотелось прямо сейчас пойти домой. Не свалить из школы, чтобы потусоваться со взрослыми мальчишками, не покурить за гаражами, не зависнуть в Сети на несколько часов без перерыва — а просто уйти.
Звонок резанул по нервам не хуже будильника, вырывая Регину из по-осеннему депрессивных мыслей. Чертыхнувшись, она кинулась в коридор, чуть не столкнувшись в дверях с каким-то желающим войти, и бросилась к кабинету информатики, развивая рекордную скорость на своих новых неудобных каблуках.
В класс она влетела раньше учителя и с облегчённым вздохом плюхнулась на место, которое забила для неё Светка. По дороге все грустные мысли выветрились, а оставшиеся касались только предстоящей контрольной.
Вскоре вошла и училка, Надежда Сергеевна, в компании с каким-то типом. Регина не стала заострять на нём внимания, сосредоточившись на том, чтобы осмотреть компьютеры. В классе их было десять штук, поэтому контрольная предстояла парная. Два крайних к дверям зависали, у следующего на клавиатуре западали буквы, дальше шли более-менее терпимые. Финансирование, поступавшее в их школу, тратилось на что угодно, но не на покупку оборудования в класс информатики, поэтому вся техника здесь давно и безнадёжно устарела. О голографических и трёхмерных экранах мечтать даже и не стоило, приходилось довольствоваться жидкокристаллическим старьём и мониторами, которые даже не могли увеличиться или уменьшиться по желанию.
В результате Регина выбрала последний комп, стоявший у самого учительского стола. Светка наверняка начнёт ворчать, что не хочет сидеть под носом у училки, но в итоге решать всё равно не ей.
В результате, когда Гина уловила краем уха, что всё это время незнакомый мужик что-то говорил, он уже закончил и вместе с училкой отошёл к классному журналу на столе.
— Распределяйтесь по двое за компьютер, — велела информатичка, — с собой ничего не брать, увижу телефон, отберу до конца уроков.
Регина тут же потянула Светку за выбранный комп, выслушивая по дороге порцию предсказуемого нытья, и ткнула в кнопку включения.
— Это вообще кто? — спросила Гина, исключительно чтобы занять время до загрузки, которая тянулась на этих доисторических компьютерах почти целую минуту.
— Сказал, что конкурс будет, и кто победит, будет в какой-то крутой академии учиться, — Светка хихикнула, — опять всё проморгала, Гинка.
— Что за конкурс?
— По составлению программ, — без особого интереса ответила одноклассница, накручивая на палец прядь светлых волос. Информационными технологиями она не интересовалась, поэтому тема была для неё бесперспективной.
— И что за приз?
— Да фиг его знает, сама спроси, раз ушами прохлопала, — буркнула Светка и отвернулась к монитору.
Регина взяла лист с заданиями контрольной, уже лежавший на каждом столе, и пробежалась по нему взглядом.
— Ну чего там?
— Да подожди ты, — нахмурилась Гина, выстраивая в уме алгоритм действий, и отложила лист.
Из головы не шла вчерашняя находка о глубинной Сети и браузере, с которого можно туда попасть.
— Слушай, Свет, а ты слышала про тёмную Сеть? Ну, глубинную часть Паутины?
— Какую ещё глубинную часть? — Светка закатила глаза и одним выражением своего лица очень чётко произнесла: «Опять у Леоновой на уме одни компьютеры».
Задумавшись и слегка забывшись, Регина чересчур быстро барабанила по клавишам, составляя алгоритм. Соседка толкнула её в бок и хихикнула.
— Кончай придуриваться, Гинка. Я прям верю, что ты не просто так по клаве стучишь. Давай уже по-нормальному делай.
— Леонова, Васильева! — прикрикнула училка, — вам очень весело? Сейчас рассажу!
Регина машинально подняла взгляд и встретилась глазами с незнакомым парнем, который всё ещё что-то обсуждал с Надеждой Сергеевной, разглядывая журнал.
Он, наверное, был студентом той самой академии, на вид лет двадцать, не больше, с ярко выраженными восточными чертами лица. Когда их взгляды пересеклись, незнакомец мгновенно опустил глаза и продолжил оживлённую беседу. Причём, судя по удивлённому лицу училки, в этом месте от него никакой реплики не предполагалось.
— Эй, ты заснула? Звонок через пятнадцать минут, — Светка толкнула её плечом; только тогда Гина вздрогнула и недоумённо взглянула на часы.
Пальцы снова забарабанили по клавишам, уже более осторожно, и вскоре все задания были выполнены. Когда Регина осторожно обернулась, чтобы снова посмотреть на незнакомого парня, тот уже куда-то ушёл.
Учительница прошлась по рядам, сказала сохранить готовые задания на рабочий стол и отпустила их. Народ оживился, самые предприимчивые тут же побросали вещи в сумки и кинулись занимать очередь в гардеробе. Светка тоже мгновенно улетучилась — ждать Гину надобности больше не было, следующая контроша предстояла не скоро.
Регина неторопливо дошла до своего места и собрала учебники. Надежда Сергеевна уже вышла в лаборантскую, оставив Гину в кабинете одну. Она повесила сумку на плечо и покинула класс.
— Эй, Гинка-морская-свинка, ты чего там застряла? — прямо за дверью её поджидал одноклассник Лёшка, пиная перед собой рюкзак, — с компьютерами прощалась?
Регина прошла мимо, стараясь показать, насколько её это ни капельки не задело, но надоедливый Лёшка увязался следом.
— А правду говорят, что ты с компами разговариваешь? Может, ты ещё с ними целуешься?
Регина упорно молчала, копаясь в сумке в поисках номерка. Прямо перед ней открылась дверь, заставив ойкнуть от неожиданности, и одиннадцатый класс тоже присоединился к гонке за очередь в гардеробе.
Последним из кабинета показался тот самый тип, который заходил к ним на урок. Наверное, одиннадцатому «Б» тоже про конкурс рассказывал.
Уже не отводя взгляда, парень подошёл к Гине и спросил:
— Можно с тобой поговорить?
Лёшка мгновенно отвязался и юркнул к лестнице. Прикинув, что очередь за одеждой всё равно рассосётся минимум через полчаса, она пожала плечами и отошла с ним к подоконнику. Октябрь подходил к концу, но листья всё ещё сверкали на солнце золотом, заставляя осеннюю депрессию слегка отступить.
— Я слышал, что ты говорила о глубинной Сети, — не стал парень ходить вокруг да около, — откуда ты это взяла? Страшилок начиталась?
— Вам-то что? — буркнула Гина, — подслушивать нехорошо.
— Твоя учительница сказала, что ты лучшая в классе по информатике.
— Мне ваш конкурс не интересен, — отрезала Регина, демонстративно поигрывая номерком, но намёка назойливый парень не понял.
— Я уже не о конкурсе говорю. Ты не должна соваться в глубинную Сеть. Каким бы суперпрограммером ты себя не считала, туда нельзя войти безнаказанно.
— Можно, через DOOR.
— Нет, — торопливо, понизив голос почти до шёпота, возразил парень, — послушай, меня зовут Амир, я тоже когда-то увлекался Сетью. Мы с другом пытались найти в Сети то, чего никто до нас ещё не находил. И мы очень круто попали. Мне пришлось переехать в другой город, а моего друга больше никто не видел.
— Здорово. Запиши это на форуме, народу понравится, — оценила Гина.
— Я не придумываю! — прошипел Амир, — Керим Давлетьяров, загони имя в поиск и сама увидишь.
Регина хмыкнула, но всё же достала из сумки планшет, переключила в режим голографического экрана, и объёмный полупрозрачный монитор повис в воздухе. Подкрутив настройки, Гина перешла в невидимость, когда никто, кроме неё не мог видеть, что происходит на экране, и вошла в браузер.
— Какой поисковик?
— В Харкер давай, — подумав, ответил Амир. Регина фыркнула, но всё же запустила Harker92.
— Примитивнее ничего не вспомнил?
— Если самый простой поисковик найдёт, значит, новость не липа, — лаконично ответил Амир, и Гина пожала плечами.
— Школьник бесследно исчезает из квартиры, — Регина пробежалась глазами по первой же выпавшей новости, — ну и? Тут вообще ничего о Сети нет.
— Слушай, Регина, всё это очень долго объяснять, — Амир нахмурился, прикусив нижнюю губу, — просто в классе я увидел, как ты печатаешь… Керим умел так же — печатал быстрее, чем говорил. И тут ты ещё про эту Сеть… ладно, прости, что пристал. Это, наверное, очень странно выглядело. Так что… я пойду. Ещё несколько классов надо обойти.
И Амир быстрыми шагами направился к лестнице, слившись с толпой учеников. Регина проводила его слегка недоумённым взглядом и убрала планшет в сумку.
Глава 2
Мамы дома снова не было, хотя вернулась Гина уже затемно. Она без особого рвения нарезала бутербродов и сунула в тостер. Дожидаясь, пока закипит чайник, Регина бесцельно бродила по квартире. Заглянула она и в комнату матери, откуда повеяло ароматом её любимых цитрусовых духов. Гина улыбнулась; закрыв глаза, можно было представить, что мама стоит рядом.
На туалетном столике в беспорядке лежала косметика, какие-то бутылочки, тени и флакончики — трюмо было автоматическое, так что чтобы разложить всё по местам, нужно было просто настроить панель управления за зеркалом, но мама не любила технику и предпочитала делать всё своими руками.
Чайник засвистел и тут же отключился. Регина направилась на кухню и залила кипяток в чашку. На дворе окончательно стемнело, автоматически вспыхнул свет. Незашторенные окна мгновенно стали чёрными, и Гина поёжилась. Она привыкла допоздна сидеть дома одна и почти все вечера проводила в компании с телеком и компьютером, но если хоть на минуту фоновое бормотание на экране или мониторе смолкало, ей становилось откровенно не по себе.
Забрав тарелку и чашку к себе в комнату, Регина устроилась на кровати, положив на покрывало планшет, и вызвала голографичекий экран.
— Найди мне всё, что можешь, про Керима Давлетьярова, — скомандовала она компьютеру и стала ждать, попутно расправляясь с бутербродами. Запросы по поисковым словам комп обрабатывал мгновенно, но над её просьбами мог думать по нескольку минут.
На экране мелькали и сразу же исчезали десятки страниц, фотографии каких-то газетных вырезок и рисунков, по мере того, как компьютер обрабатывал и фильтровал информацию.
Наконец, оставив в закладках браузера с десяток страниц, компьютер завершил поиск.
— Спасибо, — Регина улыбнулась и запустила голографическую клавиатуру, которая тут же повисла в воздухе рядом с экраном.
Гина пролистала несколько первых закладок и поняла, что Амир ей не врал — мальчик по имени Керим исчез из запертой квартиры. Вечером лёг спать в своей комнате, а утром просто пропал без следа. Никаких зацепок по делу не было, если верить газетным статьям. Попадались и заметки в блогах, посвящённых мистическим явлениям. Так, в одной из них на полном серьёзе утверждалось, будто бы парень настолько сильно любил Сеть, что просто растворился в ней и перестал существовать в материальном мире.
Похихикав над глупыми статейками, Гина отмела все псевдонаучные и паранормальные теории и поняла, что, в принципе, ничего не осталось. Однако в последней закладке, которую Регина чуть было не закрыла с остальными, ей попалось на глаза имя автора: Амир Хасанов.
«Что же такое глубинная Сеть современности?» — начиналась его статья на каком-то сайте, посвящённом страшным историям из реальной жизни. Регина пробежалась глазами по странице и неожиданно втянулась.
«Ещё сто лет назад понятие «глубинная Сеть», или «Интернет», включало в себя ту часть Всемирной Паутины, которая не отслеживается поисковыми системами и позволяет пользователю сохранить анонимность. Ещё сто лет назад любой скачавший браузер DOOR или ему подобные, мог гарантировать себе безопасность и анонимность. Ещё сто лет назад Интернет был привилегией только для людей.
Что мы знаем о нём теперь? Доступ к глубинной Сети по-прежнему считается анонимным, но таковым не является. Теперь тёмной частью Паутины управляют существа из тьмы…»
Регина поморщилась, подумав, что с пафосом Амир уж очень переборщил, и пролистала остальную часть статьи за пару минут. На сайт страшилок этот текст попал явно не случайно — факты о теневой стороне Паутины, вполне рациональные по своей природе, соседствовали с теорией о том, что якобы Сеть давно захвачена какими-то монстрами, использующими её, чтобы заманивать людей.
Для страшилки этого было мало, для чего-то, претендующего на правду — слишком надумано и фантастично.
Регина закрыла статью и попросила комп:
— Найди мне какие-нибудь контакты Амира Хасанова. Может, в соцсетях или хоть адрес электронной почты.
Планшет чуть завибрировал, что свидетельствовало о напряжённой мыслительной деятельности. Паузой Гина воспользовалась, чтобы доесть бутерброды и отнести тарелку в посудомойку.
Результатов, как и ожидалось, оказалось около сотни — имя и фамилия были довольно распространёнными. Подумав, Регина уточнила:
— А если поискать Амира вместе с Керимом? Ну-ка, давай так: Амир Хасанов и Керим Давлетьяров.
Очередной перерыв заставил Гину взглянуть на часы — половина девятого, а мама с работы так и не вернулась, даже не позвонила. Занята, наверное, и решила не звонить, потому что Регина и так всё поймёт.
На этот раз результаты поиска Гину обрадовали — страница в социальной сети с фотографией того самого парня из школы, правда, полностью закрытая, и адрес электронной почты.
— Давай попробуем взломать ящик? — чуть подрагивая от возбуждения, предложила Регина, и компьютер согласно загудел.
На экране появилась страница входа в почту, и в строке пароля замелькали чёрные точки, по мере того, как подбирались варианты.
Наконец страница изменилась, показав ровные ряды непрочитанных сообщений — кажется, владелец не заходил сюда уже довольно давно.
Не успела Гина додумать мысль, как на мониторе ни с того, ни с сего открылось видео. После секундной паузы чёрный прямоугольник сменился видом лесной чащи. Ещё через мгновение появилось лицо Амира — он настроил камеру и отошёл, с хрустом наступая на веточки и перешагивая через камни.
— Залезли в мою почту, твари, — нервно ухмыляясь, начал парень, — я удалил весь компромат на вас из Сети и загрузил на флешку, которую передал другому. Если посмеете меня тронуть, конец вам, упыри.
Выпалив всю эту заученную речь, Амир выключил камеру, и на экран вернулась страница с открытым почтовым ящиком. Регина подняла брови, не понимая, что только что посмотрела. Видео явно предназначалось не для неё, скорее, похоже было на трюк из фильмов, где герой прячет информацию, чтобы обезопасить себя от бандитов.
Последнее сказанное Амиром слово было Гине не знакомо. Что такое «упыри»? Может, какое-то ругательство?
Недолго думая, Регина залезла в поисковик и через минуту уже знала ответ, но это знание ей мало что дало. Про вампиров она слышала когда-то, в далёком детстве. Кто-то вроде монстров, которые пьют кровь у детей, если они не спят.
Сопоставив видео и написанную Амиром статью о теневой стороне Сети, Гина пришла к выводу, что у парня явно не всё в порядке с головой после исчезновения друга.
Бросив взгляд на часы, Регина вздохнула и поняла, что пора приниматься за домашку. В отличие от многого другого, задание по математике компьютер за неё не сделает.
Расстегнув «молнию» на сумке, Гина не глядя запустила туда руку и тут же нащупала нечто инородное, маленькое и прямоугольное.
— Свет! — приказала она. Шторы на окне автоматически задёрнулись, и под потолком вспыхнула люстра. Теперь Регина ясно видела, что в сумке откуда-то взялась флешка на сорок гигабайт. Как могла она туда попасть? Сумка всё время была при ней, сложно было бы не заметить, как кто-то подходит, расстёгивает главное отделение и…
Гина замерла, поражённая внезапной догадкой. Вот она стоит с Амиром у подоконника, достаёт из сумки планшет, а саму «молнию» оставляет расстёгнутой. Вот парень подходит к ней ближе, что-то показывая на экране…
Регина метнулась к планшету и перезагрузила страницу почты — видео запустилось по новой. Тот же лес, Амир, заученный текст.
«…и загрузил на флешку, которую передал другому»
Вот, что за «другой». Это она, Регина. Но зачем незнакомцу отдавать ей компромат?
Недолго думая, Гина нащупала USB-разъём и воткнула флешку.
В списке файлов были какие-то документы с неизвестным расширением и один текстовый файл, озаглавленный «Прости».
Движимая любопытством, Регина открыла документ в редакторе.
«Прости. У меня не было выбора. Скорее всего, я тебя не знаю и никогда не узнаю. Ты — моя последняя надежда. На флешке зашифрованные документы, не пытайся их открыть и никому не говори о них.
Не открывай двери незнакомцам.
Закрывай окна на ночь.
Носи крестик.
Прости».
Регина прочитала всю эту непонятную хрень и надолго зависла. Судя по пафосу, писал Амир. Судя по слову «прости», информация представляла какую-то опасность. Остальные советы про дверь, крестик и окна наводили на неприятную мысль, что это всё глупый розыгрыш. Но флешка на сорок гигабайт стоила бешеных денег, и как-то не верилось, что кто-то готов отдать её чужому человеку просто ради шутки.
— Комп, расшифруй мне эти файлы, — попросила Гина, — и проверь антивирусом, пожалуйста.
Процессор начал обрабатывать запрос, и Регина уже приготовилась к долгому ожиданию, как вдруг всё стихло, и в текстовом редакторе открылся новый документ.
Неудивительно, что не пришлось ждать — зашифрованный файл содержал в себе одну-единственную строчку.
www.darkweb.door
Регина подняла брови — обычный адрес веб-страницы?
Однако перенос адреса в браузер показал, что страницы не существует. Поисковик также не нашёл о сайте никакой информации.
Тогда взгляд Гины остановился на слове после точки. Door.
Неужели это адрес сайта в глубинной Сети?
Сердце забилось заметно быстрее, и Регина запустила скачанный вчера DOOR-браузер. С виду он мало чем отличался от обычного, но всё же главное различие было — едва ссылка оказалась в адресной строке, страница обновилась и продемонстрировала чёрный фон с нарисованной на нём закрытой дверью.
Тут же поверх страницы выскочило окно для ввода логина и пароля.
Гина сперва посидела, кусая губы, но тут вспомнила об остальных зашифрованных файлах с флешки.
— Комп, в файлах на диске E есть документ с логином и паролем?
На мониторе тут же возник текстовый редактор с совершенно, на первый взгляд, случайной последовательностью цифр и букв. Такие логины и пароли выдавались некоторыми сайтами автоматически или на платной основе.
Регина подрагивающими от нетерпения пальцами скопировала логин и пароль в нужные поля и нажала Ввод. Окно пропало, вернув Гину на главную страницу сайта, и нарисованная дверь распахнулась.
Глава 3
На следующей открывшейся ей странице был чат — скопление разноцветных реплик. Прочитать и понять хоть что-то Регине не удалось — все слова были на английском, причём, похоже, на каком-то сленге.
Чат существовал и активно работал в реальном времени; за те полминуты, что Гина рассматривала скопления смайликов, пытаясь хоть по нарисованным рожицам понять, о чём здесь ведётся разговор, в него добавились штук десять новых реплик.
Неожиданно взгляд выхватил нечто знакомое — написанное на родном русском слово, вернее, ник одного из участников. Паук.
Именно его реплика шла в чате последней, заканчиваясь вопросительным знаком. После этого уже несколько минут никто ничего не говорил.
Неожиданная мысль пришла в голову Регине — что, если этот вопрос ей?
От этой жутковатой мысли её отвлёк системный звук — комп закончил расшифровку ещё одного файла на флешке. На этот раз в текстовом документе была снова ссылка, уже гораздо длиннее, с набором совершенно случайных чисел и букв в конце.
Недолго думая, Гина скопировала ссылку и вставила в адресную строку. Экран сменился, чат пропал, уступив место уже чему-то более знакомому — окну регистрации нового пользователя. Надеясь, что и в этом ей поможет содержимое флешки, Регина переключилась на неё, но файлов там больше не оказалось.
Пожав плечами, Гина ввела первое всплывшее в голове слово — Хамелеон — в качестве логина и с десяток случайных цифр и букв для пароля. Странно, но адреса почты и указания других личных данных от неё никто не потребовал.
«Добро пожаловать в Красную комнату, Хамелеон», — после обновления страницы и создания аккаунта, язык сменился на русский.
«Красная комната», — проговорила про себя Регина. Словосочетание это ей встречалось не впервые — разного рода страшилки описывали так называемую Red Room едва ли не как филиал ада. Якобы на таких сайтах в онлайн-режиме пытали и убивали людей, а зашедшие туда посетители могли принять участие в выборе пытки.
Как только всё это всплыло в памяти, Регина с трудом подавила желание закрыть браузер и к чертям собачьим выключить планшет. Когда первый испуг прошёл, она сглотнула ком в горле и попыталась успокоиться — подумаешь, какие-то страшилки. В них и про дома с привидениями бывает, и про водяных, которые из унитаза лезут. Это не значит, что надо перестать ходить в туалет.
Наверняка про Красную комнату всё — выдумка.
Однако что-то в глубине души подсказывало, что Амир не просто так испугался за свою жизнь и не без причины назвал эти зашифрованные файлы компроматом.
Пустой чёрный экран сменился на красный. Прямо по центру висел таймер, отсчитывающий в обратную сторону десять минут. Чем меньше оставалось до нуля, тем сильнее Регина нервничала.
Правая сторона монитора неожиданно пришла в движение — на ней возникло окно того же чата. Реплика Паука исчезла, наверное, ушла вверх под напором новых, и теперь по-английски было абсолютно всё.
Таймер дошёл до единицы, и новые фразы в чате появлялись теперь со скоростью пулемётной очереди. Однако как только четыре белые цифры сменились мигающими нулями, разговор замер.
Регина поймала себя на том, что тяжело дышит, а пальцы нервно сцепила в замок. Тишина в квартире начала пугать, так что она нашарила пульт и врубила телек. В это время по всем каналам, сколько бы очередной тарифный план их ни предлагал, шли только вечерние новости, но даже поставленное на минимальный звук бормотание телеведущей заметно успокаивало.
На мониторе тем временем открылось окно видеоплеера, и на экране появилось тёмное помещение — его очертания угадывались, только если отклониться от компьютера чуть назад, иначе можно было подумать, что это просто чёрный прямоугольник.
На середину комнаты неторопливо вышел мужчина в обычном деловом костюме без галстука. Что-то ещё о его возрасте или внешности сказать было сложно — лицо за исключением губ скрывала чёрная маска. На тёмном фоне выглядело всё это довольно жутко.
— Welcome to the Red Room, — начал мужчина, и Регина торопливо переключилась на настройки видео, изменив язык на русский.
— … Сегодняшний раунд торгов полностью интерактивен, — заговорил он уже на безупречном русском, и, судя по движению губ, это был его родной язык, — каждый из вас, дамы и господа, может помочь нам решить судьбу каждого лота.
Регина судорожно вздохнула — это всё больше и больше напоминало о страшилках, прочитанных в Сети.
— Начнём, — мужчина отошёл в сторону, и в комнате позади него вспыхнул свет. У Гины глаза на лоб полезли от увиденного — она немедленно пожалела, что не выключила видео сразу.
По стенам стояли несколько кресел, и них сидели, даже, скорее, полулежали, красивые девушки в вечерних платьях. Все они словно спали с открытыми глазами — ни одна не отреагировала на внезапно зажегшийся свет. К стене над каждым креслом была пришпилена табличка с номером от одного до семи.
Ни одной хорошей мысли при виде всей этой композиции у Регины не возникло.
— Итак, напоминаю правила аукциона: когда один из участников набирает на клавиатуре цену, она появляется в правом верхнем углу экрана, — мужчина поднял руку, указывая на место, где должна появиться цена, и рукав его пиджака сполз, обнажая татуировку на венах в виде мерзкого чёрного паука. Кажется, этот мужчина и был тем самым Пауком, который что-то написал в чате.
— Так же вы можете указать, что именно хотите сделать с лотом, — продолжал ведущий аукциона, — мы с удовольствием исполним ваше пожелание сразу после перечисления оплаты. Напоминаю, что официальный язык торгов — английский, так что если вы не говорите и не пишете на нём, воспользуйтесь приложением «Переводчик». Удачи, господа. Мы начинаем.
Паук подошёл к девушке в кресле под номером «1» и поднял её, подводя ближе к камере. Она едва-едва переставляла ноги в элегантных босоножках, и ведущему приходилось поддерживать её за плечи.
— Лот номер «1», леди и джентльмены. Натуральная брюнетка, девятнадцать лет. Группа крови первая, резус положительный. Никаких заболеваний или патологий. Стартовая цена — пятьсот тысяч долларов.
Регина непроизвольно приоткрыла рот. Конечно, она понимала, что людей тут продают не за три рубля, но такие бешеные деньги ей даже не снились.
Однако у остальных участников аукциона, видимо, подобных проблем не было. Замелькали на экране чата цифры, и так же быстро менялись они в верхнем правом углу экрана.
Гина искренне удивлялась, почему она до сих пор продолжает это смотреть. Что они там делают в итоге с этими несчастными женщинами, ей знать совершенно не хотелось.
Резкий сигнал заставил вздрогнуть и снова взглянуть на экран. Цифра в углу остановилась на отметке три миллиона.
— Продано за три миллиона долларов участнику под ником Ruthven. Поздравляю.
В помещении появились двое, видимо, охранников, и увели девушку из поля зрения камеры. Гина вздохнула чуть свободнее, поняв, что прямо сейчас её не собираются убивать или мучить, и попыталась отогнать от себя мысли о дальнейшей судьбе лота номер «1».
— И по традиции, небольшой перерыв между лотами. Многие из вас знакомы с нашей прекрасной Мирославой.
При этих словах чат просто взорвался репликами, изобилующими восклицательными знаками. Гина прикусила нижнюю губу, и без того уже искусанную, и почувствовала неприятный привкус во рту. Какое-то неправильно любопытство заставляло её продолжать просмотр.
В помещение вошла ещё одна девушка, ростом ниже среднего и не такая красивая, как сидевшие в креслах, одетая в обычные джинсы и длинную рубашку. Она без приглашения прошла к ведущему и встала рядом.
— Для тех, кто не знает, какое чудо наша Мири, — Паук положил руку девушке на плечо и спустил с него рубашку, — её кровь обладает целительной силой и излечивает любые раны.
Вместе с этим один из охранников подкатил к ведущему столик с разложенными на нём инструментами и штативом с пустыми пробирками. Регина замерла, готовясь закрыть долбанный браузер в ту же минуту, как бедную Мирославу начнут мучить. Однако сама Мири совсем не казалась испуганной — в отличие от девушек под номерами, она была явно полностью в сознании, но даже не пыталась вырваться.
Паук взял с подноса один из скальпелей и легко провёл по обнажённому плечу Мирославы. Та даже не дёрнулась, продолжая стоять и смотреть куда-то в пространство. Регина поморщилась, словно резали её саму, но тут же резко выдохнула — порез на плече Мири мгновенно затянулся без следа, и девушка невозмутимо поправила рубашку.
— На торги выносится пять пробирок с кровью, — Паук кивнул кому-то за кадром, и охранник принёс ещё одно кресло, в которое присела Мирослава.
Когда Паук взял с подноса пустой шприц, Регина не выдержала и нажала кнопку аварийного отключения. Монитор исчез, но Гина продолжала сидеть перед выключенным планшетом, слегка раскачивая взад-вперёд.
Во что впутались Амир и его пропавший друг, теперь стало ясно. Непонятным оставалось, что теперь со всем этим делать ей.
Наконец Регина вспомнила, что компьютер нашёл ей страницу Амира в соцсети, и снова метнулась к планшету, открыв уже обычный браузер; на значок DOOR она старалась даже не смотреть.
— Открой мне возможность написать ему сообщение, — попросила Гина у компьютера, и тот, на минуту задумавшись, перезагрузил страницу. Появилась стена, а так же возможность добавить в друзья и написать сообщение.
«Это Регина из 24-й школы, — написала она, когда открылось поле для набора сообщения, — ты сунул свою флешку мне в сумку. Забери, или я её выкину».
Отправив сообщение, Гина задумалась, что всё-таки ей делать. Может, и не стоит ждать ответа, а просто пойти и выбросить флешку подальше от дома? Или же подбросить в полицейский участок?
Последняя мысль показалась ей более-менее здравой, и Регина решила, что завтра после школы дойдёт до какого-нибудь отдалённого пункта полиции и подбросит им флешку с запиской.
Глава 4
Математика тянулась как никогда долго — на голографической доске, закупленной с какого-то очередного гранта, училка вырисовывала параллелепипед, а все остальные двадцать пять человек сидели, опустив головы в тетради и надеясь, что их не вызовут к доске.
Регина тоскливо уставилась в окно, где едва-едва начинало светлеть. Как и почти каждый день, Гине казалось, что абсолютно кто угодно живёт веселее, чем она — на улице сновали люди, на огороженном лесочке толстая молодая женщина выгуливала троих мелких пёсиков, рядом проходила девушка с коляской — та слегка покачивалась в воздухе, в режиме полёта. Поговаривали, что вскоре такой режим собираются приспособить и под автомобили.
Регина хихикнула, представив, как школьный автобус парит в воздухе, а из ближайшей машины водитель орёт: «Смотри, куда летишь, придурок!».
— Ты нашла в теореме Пифагора что-то смешное, Леонова? — строго спросила училка, и Регина вздохнула, совершенно точно поняв, кто сегодня пойдёт к доске.
Урок закончился в ничью — две задачи Гина решила, но на остальные две просто пялилась как дура минут десять, пока математичка не влепила ей тройбан и не отправила на место.
Начало перемены снова застало её в классе в одиночестве — по неизвестной причине, возможно, из-за какого-то школьного проклятья, гласящего, что последний оставшийся в классе до выпуска будет получать одни двойки, одноклассники успевали смыться ещё до того, как затихало в коридоре эхо звонка.
Регина повесила сумку на плечо и вышла. Малышня носилась как угорелая. Как-то года два назад директор решил поставить датчики, реагирующие на беготню в коридорах громким сигналом и механическим «Не бегать!». Однако система не прижилась — мелюзга по-прежнему гонялась, не обращая на сигнал никакого внимания, и он причинял беспокойство только пожилым учителям, у которых от оглушительного звука начинала болеть голова.
Следующим уроком стоял русский, но училка всегда на перемену закрывала класс, так что торопиться было некуда, и Гина спустилась по лестнице на второй этаж, завернув к туалету.
Как только она вошла, на ходу нашаривая в сумке зеркальце, сзади её бесцеремонно дёрнули за локоть. От неожиданности Регина взвизгнула и по чистой инерции толкнула нападавшего локтем, одновременно добавив высоким каблуком.
За спиной раздалось сдавленное «Ой!», и Гина обернулась, готовая защищаться и орать во всё горло.
Но кричать расхотелось, когда нападавший оказался не маньяком-извращенцем, а всего лишь Амиром.
— Ты офигел?! — рассерженно прошипела Регина, — щас ещё раз как каблуком заеду, мало не покажется!
— Ладно-ладно, извини, — торопливо бросил Амир, потирая ушибленный живот, куда пришёлся удар локтем, — я тут тебя жду.
— Да ладно? — буркнула Гина, поправляя сумку на плече, и огляделась. Туалет на втором этаже представлял собой довольно жалкое зрелище — большое тёмное помещение без окон и зеркал с болтающейся под потолком одинокой лампочкой.
— Это вообще-то женский туалет, — когда первый испуг прошёл, Регина поняла, что в любую секунду сюда могут войти.
— Знаю, но тут окна нет, значит, никто не сможет за нами следить.
— Если сюда кто войдёт, пожалеешь, что окна нет, — пообещала Гина, — захочет второклашка в сортир сходить, увидит тебя и побежит к училке, сказать, что там в женском туалете взрослый дядя сидит.
— Ладно-ладно, я тебя понял, — Амир задумался, и его взгляд скользнул к кабинкам. Поняв, куда двигается его мысль, Регина решительно одёрнула юбку и схватила парня за руку, потащив к выходу.
— Да стой ты! — Амир легко вывернулся из её захвата, — нельзя нам вместе светиться! Я уже вторую неделю хожу по всяким многолюдным местам, вот вызвался объявления о конкурсе раздавать, чтобы по разным школам мотаться целыми днями.
— Зафига?
— Чтобы они видели меня с кучей народа, и было сложно понять, кому я отдал флешку, — с таким выражением лица, словно говорит с умственно отсталым, пояснил Амир, — а тут ты ко мне в соцсеть залезла. Ну зачем так было делать?
— А зачем мне было свою дурацкую флешку пихать? — огрызнулась Гина.
— Ты посмотрела, что на ней? Видела моё предупреждение?
— Видела-видела… слушай, пошли уже отсюда, а? Никто за тобой не будет следить в школе.
— Ты не представляешь, с кем я имею дело, — возразил Амир, — я лучше рискну остаться здесь.
— А я не хочу рисковать, мне ещё тут учиться. Знаешь, какая кличка теперь у прошлой девчонки, которая заперлась в сортире с парнем?
— Догадываюсь, — фыркнул Амир, — кстати, как ты пролезла ко мне в сообщения? Я же их закрыл.
— Пролезла, и всё, — отрезала Гина, решительно скрестив на груди руки.
— Ну ладно, — сдался парень, — идём отсюда.
Регина победно улыбнулась и первой вышла на свет. Следом, тщательно озираясь, показался Амир, и они присели на первую свободную скамейку у доски с расписанием.
— Главное, не смотри зашифрованные файлы, — попросил Амир, — если ты не будешь их смотреть, они никак не смогут тебя выследить. Но не выбрасывай флешку. Нужно, чтобы на всякий случай я знал, где она.
— Эээ… — протянула Регина, не зная, как начать, — а если я их, допустим, расшифрую?
— Не сможешь, — улыбнулся Амир, — и не думай даже пробовать, только время потеряешь. И это очень опасно. Знаешь такую фразу «Если долго всматриваться в бездну, бездна начнёт всматриваться в тебя»?
— Чего? — буркнула Гина, — какая ещё бездна?
— Неважно. Это значит, что как только ты обратила своё внимание на них, они узнают о тебе.
Регина сглотнула и прикусила губу, но Амир продолжал, не замечая её замешательства:
— Всё брехня про анонимность и прочую безопасность. Они отслеживают всех посетителей сайта, и если кто-то вызывает подозрение, они принимают меры.
— Как с твоим другом?
— Да, мы просто зашли туда ради шутки. Вернее, мы проверяли одну страшилку про Красную комнату.
После этих слов Регине стало совсем уж не до смеха. Раздавшийся неожиданно над самым ухом звонок заставил вздрогнуть. В течение минуты все бродящие без дела школьники рассосались по классам, и в коридоре воцарилась пугающая тишина.
— И что вы видели на том сайте?
— Не могу сказать, — твёрдо ответил Амир, и Гина поняла, что пришло время признаться.
— В общем… я там была. Расшифровала твою флешку, зашла на дарквеб через DOOR и видела аукцион.
Амир около минуты сидел с таким видом, словно только что увидел перед собой призрак пропавшего друга. Первые слова дались ему только спустя минут пять.
— Не… не может быть. Это просто… Невероятно. Как ты смогла? Ты всё видела? И отсчёт, и чат, и?..
— И мужика с татуировкой паука, — закончила Гина.
— Я ведь написал предупреждение! — забыв о том, что сам же собирался не светиться, воскликнул Амир.
— Ты про «носи крестик» и «не открывай окна»? — скептически уточнила Регина, — а ещё что? Через левое плечо плевать, когда в Сеть входишь?
— Ты так и не поняла? — полувопросительно произнёс Амир, — не поняла, кто они?
— В смысле?
— Они чудовища, — вполголоса ответил он, — настоящие кровососущие монстры. Вампиры.
Регине стало откровенно не по себе наедине с этим психом. Мало ли, может, сейчас он решит, что и она монстр, и решит её убить? Одно дело — писать сомнительные статейки про чудовищ на форумах страшилок; но сидеть лицом к лицу с другим живым человеком и пытаться его в чём-то убедить — это уже совершенно другой уровень помешательства.
— Не веришь? Но ты ведь там была! Ты видела девушку с целительной кровью? На ней любая рана за секунду заживает.
— Да это всё спецэффекты, — отмахнулась Регина.
— Керим исчез из квартиры, полной людей, — напомнил Амир.
— И что? Пустили какой-нибудь газ, все заснули, и никто ничего не услышал.
— Хочешь верь, хочешь нет. Но я ещё жив, только потому что окропил квартиру святой водой.
Не удержавшись, Регина прыснула со смеху.
— Ты серьёзно? Монстры, которые боятся святой воды и крестиков? И, по ходу, оконных рам, да?
Из коридора показался Лёшка и, увидев Гину, крикнул:
— Леонова, ты на русский идёшь или как? Меня преподша за тобой послала.
— Ладно, я пойду, — Регина встала, расправляя юбку; поднялся и Амир.
— Иди, пацан, она сейчас, — бросил он Лёшке и продолжил, только когда тот скрылся из виду, — послушай, я удалил твоё сообщение, надеюсь, никто не успел его перехватить. Но если ты действительно была в Красной комнате, это не поможет. Они следят, я так думаю, за теми, кто не оставляет сообщений в чатах и не делает ставок.
Это уже походило на правду больше, чем бредни о монстрах, и Регина напряглась.
— Предлагаю так: скажи мне свой номер, я скажу свой. Если понадобится связаться, я звоню и говорю кодовое слово.
— Какое?
— Не знаю, любое, главное, чтобы было непредсказуемое. То, с чего никак нельзя начать разговор.
— Женский туалет, — хихикнув, предложила Гина, и Амир тоже невольно улыбнулся.
— Ну уж нет. Какой твой нелюбимый предмет?
— Математика, — скривилась Гина, — ладно, давай его, про математику я точно просто так никогда не говорю.
— Договорились. Но звонить только в крайних случаях. Поняла? Если я звоню и не говорю ничего, сразу бросай трубку.
— Да ясно, ясно, — проворчала Регина и продиктовала свой номер. Амир, натянув на голову капюшон почти до самых глаз, скрылся на лестничном пролёте. На взгляд Гины, так он привлекал гораздо больше внимания, но, в конце концов, её никто не спрашивал.
Глава 5
Училка по русскому была из тех преподов, которые живут своим предметом и считают, что остальные должны делать то же самое. Поэтому когда отзвенел звонок на перемену, весь восьмой «Б» с визгами умчался в столовую, на улицу, чтобы покурить за углом, или в близлежащий магазинчик, а Регина осталась доделывать упражнение, которое пропустила в начале урока.
Училка ушла, попросив дождаться её и не оставлять класс пустым. Гина кивнула, искренне недоумевая, на что тут могли позариться потенциальные воры — русичка была до того старая, что не признавала никаких нововведений, вроде голографических досок, и была единственной в школе, кто упорно писал маркером на куске белого пластика.
Дождавшись ухода учительницы, Регина достала свой планшет и приложила к экрану большой палец. Распознав хозяйку, девайс ожил и открыл рабочий стол. Вызывать голографический монитор она не стала, просто зайдя в Сеть и скатав оттуда ответы на упражнение. С чувством выполненного долга Гина закрыла тетрадь и отнесла на преподавательский стол.
Раздумывая о своём, Регина подошла к окну, разглядывая автобусную остановку и завидуя тем, кто по какой-то причине уже мог пойти домой после второго урока. С другой стороны, дома одной Гине теперь стало слегка не по себе, хотя квартира была знакома ей до последней трещинки. Во время урока она обдумывала услышанное от Амира, и если прежде ничуть не сомневалась, что он либо ненормальный, либо просто настолько потрясён потерей друга, то теперь мысли приняли другой оборот.
Трансляция шла онлайн, как и чат — никаких спецэффектов в онлайн-режиме добавить в видео нельзя. Выходит, та девушка правда каким-то магическим образом исцелила себя. Значит ли это, что и эти вампиры, как назвал их Амир, реально могут существовать?
Регина вошла в поисковик и набрала в строке поиска слово «вампиры». Всё, что было ей известно, шло откуда-то из детства, из сказок или страшных историй.
Сеть услужливо выдала всю известную ей информацию, но этого оказалось не так много. Сказки, фольклор, какие-то фэнтезийные книги — и ничего, похожего на реальные факты. Нашлись и весьма сомнительные сведения, вроде того, что вампир не может войти без приглашения, сгорает под воздействием солнечного света, не выносит освящённых мест и боится крестов, особенно серебряных.
Регина поймала себя на том, что пытается всё это запомнить, и невольно хихикнула над собственной доверчивостью.
Зазвонил телефон, и Гина полезла в боковой карман сумки. К её удивлению, это был буквально только что забитый в память номер Амира.
— Да? — удивлённо ответила Регина, совершенно забыв о кодовом слове. Впрочем, не сказал его и сам Амир.
— Регина!.. — его голос звучал отрывисто, чередуясь с каким-то шумом в трубке и тяжёлым дыханием, — они на меня вышли… преследуют… сейчас… Мне страшно.
Звонок оборвался, и Гина нервно стиснула телефон в руках. В последней фразе Амира прозвучало столько страха и отчаяния, что немедленно захотелось что-то сделать, найти его, позвать на помощь…
Зацепившись за эту мысль, Регина снова схватилась за планшет и вывела на экран карту города.
— Комп, найди мне программу, чтобы отследить человека по мобильному.
Едва планшет начал усиленно работать, в класс постучался и заглянул какой-то робкий младшеклассник.
— У нас тут по расписанию, — промямлил он.
— Да, да, заходи! — с радостью бросила Гина, быстро схватила сумку и вылетела в коридор мимо ошарашенного пацана.
Найти укромный угол в школе оказалось непросто, учитывая, что Регина собиралась разговаривать с компьютером и не очень-то хотела, чтобы её снова начали дразнить по этому поводу.
Время поджимало — вернее, так казалось, потому что точно узнать было невозможно. Может быть, Амир оторвался от тех, кто его преследовал, или же его вообще не преследовали, и это была его очередная навязчивая идея или галлюцинация.
Регина влетела в туалет, но все кабинки оказались заняты. Тогда она направилась в раздевалку у спортзала, но и там уже разместился какой-то класс.
Ничего не оставалось делать, кроме как выйти на улицу. Погода стояла ещё довольно тёплая, поэтому почти никто не брал из гардероба одежду, чтобы сходить погулять во время перемены.
К счастью, большинство учеников предпочитало более отдалённые уголки, и Регина встала прямо у дверей, убедившись, что в окнах не торчит чья-то любопытная физиономия.
К этому моменту нужная программа уже была на экране. Чертыхнувшись, Гина увидела, что войти туда можно только по специальному логину и паролю.
— Подбери данные, — вполголоса попросила Регина и снова начала ждать, тревожно покусывая губы.
Экран мигнул, и появилось поле ввода номера, куда Гина тут же забила мобильный Амира. Появилась карта города, сужающаяся по мере поиска, и наконец на ней обозначилась точка с флажком.
Увеличив масштаб, Регина поняла, что Амир что-то забыл в городском парке. Точка никуда не двигалась, и Гина скомандовала:
— Комп, звоним в полицию. Номер скрой. Измени мой голос на взрослый… и ещё пусть будет мужской.
Послышались гудки, и когда на том конце ответил оператор, Регина сообщила, что стала свидетелем преступления в парке и просит прислать полицейских.
Что ещё сделать для Амира, Гина не знала. Конечно, она могла позвонить, но откровенно боялась, что ответит не он, а кто-то, кто его убил или похитил.
Хотя если преступники реально гнались за Амиром и охотились за флешкой, то им ничего не стоит проверить его последний звонок и узнать о ней.
В душе вспыхнула злость. Вот ведь идиот, сам накосячил, а подставил её, да ещё и всучил компромат на каких-то бандитов.
Мобильный ожил, и Регина вздрогнула, едва не выронив телефон. Звонок шёл с номера Амира.
Отвечать она не стала. Даже если это реально Амир, говорить с ним не хотелось после такой подставы. К тому же прозвенел звонок на урок, и Регина, вместе с остальными стекающимися ко входу учениками, поплелась на следующий урок.
***
Когда, вставив в разъём на двери ключ-карту, Регина вошла домой и услышала чьи-то голоса, она испугалась так, что моментально застыла на месте, не в силах пошевелиться.
Только когда слух уловил знакомые интонации мамы, Гина вздохнула с облегчением, скинула полусапожки и рванула в комнату. Мама через миниатюрный беспроводной наушник говорила по телефону — лицо её собеседника отражалось на голографическом экране.
— Мам? — улыбнулась Регина. Мать обернулась и на секунду вынула наушник:
— Гина, я занята, иди разогрей обед в микроволновке.
Регина мрачно кивнула и прикрыла дверь. Когда мама была дома, разнообразные звонки и разговоры по Сети занимали девяносто процентов её времени. Поэтому Гина ничуть не удивилась, увидев, что под обедом подразумевалась коробка готовой еды из супермаркета.
Мама вышла из спальни, только когда Регина уже доедала пресную лапшу с вялыми кусками курицы.
— Всю коробку одна съела? — со смешком заметила мать, отбрасывая за плечо вьющиеся каштановые волосы.
Маме Регины, Екатерине Валерьевне, было тридцать два года. Гина всегда гордилась тем, какая мама красивая, со своими длинными пышными волосами, карими глазами и стройной подтянутой фигурой. Правда, сама она на мать не походила совершенно — своих светлых волос она стеснялась, с самого детства часто порывалась покрасить в какой-нибудь тёмный оттенок, но природный цвет каждый раз брал верх. Мало того, помимо волос ни одна Гинина чёрта не совпадала с маминой — зелёные глаза, лицо, не овальное, а какое-то вытянутое, с чётко выдающимися скулами; губы не пухлые, а наоборот, тонкие, бледные и искусанные.
— Я сегодня первый раз ем.
— А как же завтрак в школе?
— Ты забыла заплатить за абонемент, без этого завтракать нельзя, — ответила Гина, наматывая на вилку последнюю спагеттину; на дне тарелки остался плавать мутный жёлто-красный соус.
— Правда? — чуть растерянно переспросила мама, — почему ты мне не сказала?
— Я говорила, — буркнула Регина, — ладно, неважно, всё равно там хрень дают.
— Я позвоню Кристине Александровне, всё улажу, — пообещала мама. В этот раз Гина даже не стала напоминать, что классную руководительницу зовут Кристина Аркадьевна. Всё равно до звонка дело не дойдёт.
— Ладно, я пойду уроки делать, — Регина выбросила упаковку в ведро для пластмассы.
— Погоди, пока не забыла, не ходи через парк, ладно? Там тело нашли, мальчишку какого-то убили.
— Что? — выдохнула Гина, моментально забывая о домашке и своих обидах на мать, — где? Какое тело?
— По телевизору передавали на местном канале. Говорят, кто-то позвонил в полицию, сообщил о драке в парке, а когда приехали, уже опоздали.
— И что? Кого убили?
— Не знаю, ничего не говорили. Может быть, в вечерних новостях скажут, — рассеянно отозвалась мама; по миловидному лицу становилось ясно, что все её мысли снова вернулись к работе.
Гина кинулась к себе, включила телек и достала из сумки планшет. Новости на городском канале уже закончились, и она продолжила поиск в Сети.
— Комп, ищи сегодняшние новости, связанные с Амиром Хасановым, — скомандовала она и не успела даже отвернуться, как уже увидела то, чего одновременно боялась и ожидала.
«… тело, найденное сегодня в парке, опознано. Им оказался девятнадцатилетний Амир Хасанов, студент первого курса областной Академии Программирования и Высоких Технологий. Напомним, что полиция прибыла в парк по звонку свидетеля преступления. Мужчина, отказавшийся назвать своё имя, сообщил о драке. Приехавшие на место сотрудники правоохранительных органов обнаружили Хасанова мёртвым. Смерть предположительно наступила в результате перелома шейных позвонков…»
Читать дальше смысла не было, и Регина, вздохнув, закрыла браузер. На душе стало совсем уж скверно — Амира убили, но уже после этого кто-то с его мобильного звонил ей.
Жалеть парня не получалось — Гина только всё сильнее злилась на то, как он умудрился её так подставить. К тому же жалость оттеснялась страхом. Регина пыталась уверить себя, что ничего не случится, что убийцы Амира не станут преследовать её только из-за того долбанного звонка. Но получалось плохо. По всему выходило, что Амир хотя бы частично оказался прав — за ним следили, охотились и прикончили средь бела дня. И наверняка именно из-за дурацкой флешки с компроматом.
Регина вспомнила, что собиралась ещё сегодня подбросить флешку в полицейский участок, но Амир её отговорил. Теперь ему флешка уже ничем не поможет, и следовало вернуться к первоначальному плану.
Глава 6
От всех переживаний и сомнений Регина никак не могла уснуть и ворочалась в постели почти всю ночь. Встала она тоже необычайно рано, потому что, провалившись в короткий сон, до самого утра мучилась кошмарами о страшном аукционе и монстрах, пьющих кровь.
Впервые в жизни Гина поднялась с постели до звонка будильника, хотя маму всё равно не застала, только её фирменные слегка подгоревшие бутерброды — отвлекаясь на телефон, она всегда по ошибке ставила тостер в режим глубокой прожарки.
Привычным жестом стряхнув тосты в мусорное ведро и нажав кнопку мусоропровода, Регина скосила глаза на холодильник и таблицу недостатка продуктов — судя по ней, не хватало молока, заканчивались яйца и колбаса. Впрочем, от холодильника Гина тут же отвернулась: есть не хотелось, после короткого сна и кошмара, оставившего после себя мерзкое ощущение, от еды попросту воротило.
Прикинув, что пункт полиции уже открыт, Регина быстро умылась, собрала сумку и вышла.
На улице ещё не рассвело, но жизнь уже кипела. В их районе жили, в основном, семьи с маленькими детьми — он считался хоть и не самым технологически продвинутым, но наиболее экологически чистым — так что сборище мамаш, торопящихся отвести мелюзгу в садик или школу, представало перед глазами каждое утро.
От того, что этот квартал был одним из старейших в городе, здесь оставалось ещё много пережитков прошлого — обычные качели, которые приходилось раскачивать самому, какая-то железяка, якобы нужная, чтобы выбивать ковры, и большое огороженное поле с двумя воротам. Оно давным-давно пустовало, а пара находчивых жителей даже разобрали ограждение, чтобы приткнуть туда свои машины.
Автобусная остановка пустовала — согласно электронной таблице на указателе, маршрутка побывала здесь три минуты назад, а ждать автобуса предстояло ещё пять минут сорок три секунды.
Точно в срок подошёл автобус под номером тридцать семь. Двери раздвинулись, открывая хмурое заспанное лицо водителя и надпись: «Займите место и укажите маршрут».
Гина присела на первое свободное место у самых дверей и на сенсорном табло указала маршрут, сверившись с картой. Запищала мигающая надпись «Стоимость вашего проезда — 30 рублей». Регина легко коснулась его ладонью и сказала:
— Я заплатила.
Писк прекратился, и экран оплаты проезда сменился таймером и картой, жирной красной линией указывающей пройденный путь.
В центре города, где высились небоскрёбы в тысячи этажей, Регина бывать не любила — мама работала там, и этот район ассоциировался с её постоянной занятостью. Но именно в самом центре и находился нужный ей пункт полиции, самый крупный во всей области.
От нетерпения и желания поскорее избавиться от флешки на месте не сиделось, и Регина встала у самых дверей, рассматривая простирающуюся перед ней дорогу в лобовом стекле.
— Девочка, сядь, проход не загораживай, — раздражённо бросил водитель, и Гина украдкой состроила ему рожу. Несколько лет назад власти собирались заменить людей-шофёров автопилотами, но что-то пошло не так, хотя сама Регина была бы «за» обеими руками. Отношения с техникой складывались у неё лучше, чем с людьми.
Автобус высадил её на остановке с кучкой других пассажиров. Гина поправила свою лёгкую кожаную курточку и огляделась, пытаясь сориентироваться. В обе стороны тянулись огромные дома со стеклянными голографическими стенами и наружными лифтами, так что даже в солнечный день здесь наверняка стояла темень. Свешивались с домов какие-то пучки проводов, мерцала реклама на 3d-экранах и названия разнообразных заведений.
Гина прошла вперёд, до ближайшей лавочки, и достала планшет, чтобы свериться с картой.
Полицейский участок замаячил впереди минут через десять, и Регина замедлила шаг, нащупывая в кармане флешку. Как подбросить её незаметно?
В результате, она остановилась у самых дверей. Сквозь прозрачное стекло виднелся сканнер, похожий на обычный дверной проём, а за ним — полицейский за стойкой. Если что-то попытаться подбросить у порога, он, может, и не заметит. Но вдруг кто-то случайно раздавит флешку или просто отбросит ногой, когда будет выходить?
Пока Регина в замешательстве стояла у дверей, мимо прошёл ещё один полицейский, зашёл в здание и направился к скучающему за стойкой коллеге. Гина не могла поверить своей удаче, когда дежурный поднялся, и оба отошли куда-то вне поля зрения.
Поняв, что времени может оказаться совсем немного, Регина подбежала к дверям и осторожно заглянула, чтобы, если что, сразу же смыться. Но холл, заставленный кадками с разнообразными цветами и растениями, был пуст, и она тихонько скользнула внутрь.
— Пропусти меня, — на всякий случай попросила Гина сканнер, хотя ни оружия, ни чего-либо ещё опасного и запрещённого у неё при себе не было.
Не теряя времени, она подскочила к стойке, положила на самое видное место свою записку и придавила сверху флешкой.
Как только она повернулась, чтобы с чувством выполненного долга вернуться на улицу и поймать маршрутку до школы, на плечо легла тяжёлая рука:
— Это кто тут хулиганит? — добродушно спросил темноволосый мужчина лет тридцати — тот самый полицейский, что прошёл на улице мимо неё.
Регина сглотнула и торопливо помотала головой:
— Я не хулиганю, просто… вот, флешка, там… очень важное кое-что.
Полицейский поднял брови и сгрёб со столешницы записку.
— «Посмотрите, что на этой флешке, это очень важно, из-за неё вчера убили Амира Хасанова», — вслух прочёл полицейский, и с каждый словом выражение на его лице становилось всё менее весёлым. Дочитав до конца, он вопросительно взглянул на Гину.
— И как это понимать?
— Я… просто знаю, что эта флешка… это его, Амира. Он мне её отдал, потому что за ним следили и угрожали… наверное, — сбивчиво ответила Регина.
— Так, знаешь, что? Идём в кабинет, там поговорим, — скомандовал полицейский и сделал жест в сторону, где начинался длинный коридор. Гина жалобно посмотрела на мужчину, на что тот улыбнулся.
— Не делай такое лицо, как будто я собираюсь тебя там пытать. Как тебя зовут?
— Регина Леонова, — нехотя ответила Гина, понимая, что это очень легко узнать и без её ответа: её идентификационная карта лежала во внутреннем кармане сумки.
— Идём, Регина Леонова, — усмехнулся полицейский, — поговорим немного. Хочешь, чаю тебе налью?
— Не надо, — буркнула Гина и с неохотой последовала за ним. К счастью, нужный кабинет оказался не в недрах здания, а почти сразу же, под номером «3». Табличка на двери сообщала, что младшего следователя зовут Синицын Илья Анатольевич.
— Это вы? — спросила Регина. Полицейский бросил взгляд на табличку и коротко кивнул.
Внутри тесной маленькой комнатки нашлось место под стол с огромным голографическим экраном, два стула и электронное табло на стене. Остальное пространство занимали горшки с растениями. Должно быть, так в центральных кварталах боролись с загрязнением воздуха.
— Присаживайся, — Синицын отодвинул один из стульев, и Регина села, опустив взгляд на сложенные на коленях руки.
— Расскажи, что там, на этой флешке?
Гина вздохнула и с самого начала коротко изложила события пары последних дней, опустив тот факт, что данные на флешке были зашифрованы.
К концу её рассказа Синицын взял флешку и вставил в разъём на столе. Голографический монитор вывел на экран знакомый Регине список текстовых документов.
— Ты сбрасывала их к себе на компьютер? — спросил полицейский и пояснил, — возможно, на этих файлах какой-то отсроченный вирус, который уничтожает данные спустя дни или даже недели.
— Нет, не сбрасывала, — встревоженно кусая губы, ответила Регина.
— Хорошо, тогда всё в порядке, — Синицын ободряюще улыбнулся, — идём, отвезу тебя домой.
— Лучше в школу, — подумав, ответила Гина и вдруг спохватилась, — а разве вам не надо мои показания записать, и всё остальное?
— Я передам флешку в отдел киберпреступлений, — пояснил полицейский, — и они, возможно, захотят ещё раз с тобой поговорить.
— Угу, — буркнула Регина и встала со стула, уже жалея, что пришла. К работе полиции у неё было то же отношение, что и у миллионов других — весьма скептическое.
Вышли они уже через другой вход, на огороженную со всех сторон парковку служебных машин. В такую рань она была ещё полупустой.
Синицын направился прямиком к серебристому внедорожнику у самого выезда и щёлкнул брелком сигнализации. Машина приветливо мигнула фарами.
— Так куда везти? — уточнил следователь.
— В двадцать четвёртую школу, — ответила Гина, — только не подъезжайте прямо к школе, чтобы никто не увидел.
— Хорошо, — со смехом согласился он и распахнул для неё заднюю дверцу.
Регина двинулась туда, но тут взгляд непроизвольно скользнул по запястью, лежавшему на крыше машины.
На венах, уходя под рукав полицейской формы, была набита татуировка — крупный чёрный паук.
Не успев ничего толком понять разумом, Гина, руководствуясь чистой интуицией, рванула в сторону выхода. Она успела пробежать всего несколько метров, когда её с силой сшибло на землю.
Регина больно ударилась об асфальт плечом и бедром и повернулась на спину, хватая ртом воздух. Сверху вниз на неё смотрел лже-полицейский. В нём теперь всё сильнее и сильнее угадывались черты ведущего аукциона — тот же голос, пусть и не искажённый динамиками компьютера, то же телосложение, тёмные волосы.
— Как ты догадалась? — с долей уважения спросил Паук, присев рядом с ней на корточки. Гина попыталась привстать, но мужчина одним толчком вернул её в прежнее положение и крепко стиснул подбородок, отвернув голову в сторону.
Регина схватилась за его руку обеими своими, но не смогла даже на сантиметр сдвинуть. Паук достал из кармана одноразовый шприц, и Гина взвизгнула, только теперь всерьёз поняв, что если будет тормозить, то ей конец. Она попыталась вывернуться или хотя бы закричать, но ничего не вышло — мужчина с лёгкостью справлялся со всеми её попытками одной рукой.
Ещё чуть сильнее отвернув голову и обнажив шею, Паук сделал ей укол, и Регина жалобно вскрикнула, чувствуя, как непроизвольно расслабляются мышцы.
Паук убрал руку, но Гина осталась лежать, как ни старалась она шевельнуть хоть пальцем.
Её не слишком аккуратно подняли с земли, забросив на плечо; от резкого рывка на секунду перехватило дыхание.
Страшно захотелось спать, и последнее, что она осознала перед тем, как окончательно отключиться — как её небрежно опустили на заднее сиденье и захлопнули дверцу.
Глава 7.
Регина пришла в себя от громкого металлического хлопка и тут же поморщилась. Во рту было сухо, словно соли насыпали. Голова ныла, болели глаза, а когда Гина открыла их, совсем чуть-чуть, яркий свет снова заставил её зажмуриться.
— Прошу прощения за неудобства, — вежливо произнёс чей-то голос прямо над ухом, и Регина сделала новую попытку открыть глаза. Вместе с этим, организм наконец тоже проснулся и обрёл чувствительность. Гина поняла, что лежит на полу, причём жутко холодном и нисколько не согревшемся от её тела. Свет, бьющий в лицо, исходил от плоских мигающих под потолком ламп. Раз подняв глаза на этот странный потолок, Регина надолго задержала там взгляд — по всей ширине, насколько хватало обзора, тянулись какие-то провода и кабели, не оставляя пустого места. Чуть ниже уровня проводов проходили толстые трубы, в которых изредка что-то жутко постукивало.
Рассматривая потолок, Регина совсем забыла, что в помещении есть кто-то ещё, поэтому вежливое покашливание откуда-то сбоку заставило испуганно дёрнуться. Гина с трудом приняла вертикальное положение. Теперь обзор открылся на всё помещение целиком, но это уже не интересовало — над ней стоял лже-полицейский, на самом деле оказавшийся ведущим аукциона.
— Позволь помочь, — так же безупречно вежливо предложил Паук и наклонился, помогая ей подняться на ноги и подойти к стулу.
Комната никаких положительных ассоциаций не вызывала — мрачное помещение без окон, освещаемое только тусклыми мигающими лампами под потолком, было и так просторным, но казалось ещё больше от отсутствия мебели. В самом центре стоял единственный стол с двумя стульями. Всё это напомнило Гине американские фильмы про допросы в полицейском участке. Не хватало разве что замаскированного под зеркало окна.
Паук занял место по другую сторону стола. Полицейскую форму он снял и был в том же костюме без галстука, в котором вёл аукцион в Красной комнате. Перед ним на столешнице лежали планшет и какая-то папка.
— Ты в состоянии разговаривать? — уточнил Паук, — может, принести воды? Или чаю, если хочешь?
Регина помотала головой, хотя нестерпимо хотелось пить. Но узнать, что будет дальше и что им нужно, хотелось гораздо сильнее.
— Хорошо. Тогда к делу, — мужчина открыл папку на первой странице, и Гина увидела фотографию, в которой узнала себя даже в перевёрнутом виде.
— Ты понимаешь, почему ты сейчас здесь, Регина? — спросил Паук и, дождавшись, пока она помотает головой, ответил сам, — ты здесь, потому что получила информацию, не предназначенную для чужих глаз. Понимаешь, о чём речь?
Регина коротко кивнула.
— И мало того, что ты получила информацию. Ты ещё и захотела ею поделиться с полицией. Мы предполагали, что это произойдёт, поэтому приняли меры.
Гина промолчала, сверля столешницу взглядом и сжимая пальцами края железного стула. Никак не укладывалось в голове, что такое могло произойти с ней. То, что начиналось, как прикольное приключение, родившееся из фантазий Амира, переросло в нечто смертельно опасное.
— Только ты не всё рассказала, правда? — тон Паука смягчился; он присел на соседний стул и придвинул к себе папку, — я совершенно точно знаю, что данные на флешке были зашифрованы. Кто для тебя их расшифровал?
Регина вскинула голову, встретившись взглядом с Пауком. Сразу же бросилось в глаза, что кожа у него какая-то уж слишком бледная. От этого зелёные глаза казались ярче.
— Никто, — растерянно пробормотала она и тут же осеклась.
— Скажи, Регина, — тон Паука снова сменился на деловой, — как твоё отчество?
— Витальевна, — удивлённо ответила Гина.
— Значит, твоего отца звали Виталий? А где он сейчас? — продолжал мужчина задавать странные вопросы.
— Эээ… я не… мама сказала, он… — начала Регина и поняла, что закончить фразу не может. О её родном отце никто ей никогда толком не говорил. Когда Гина повзрослела настолько, что начала задавать вопросы, мама ловко уходила от ответа, а отчим, кажется, попросту ничего не знал. Подсознательно Регина всегда считала отцом именно Андрея, поэтому спросив пару раз, навсегда закрыла для себя эту тему.
— Не расстраивайся, — с лёгкой усмешкой произнёс Паук, поняв причину заминки, — твоя мама тоже вряд ли знает, кто он.
— Чего? — растерянно спросила Регина, — в смысле, мама не?..
— Тебе уже четырнадцать, да? — Паук неторопливо перевернул страницу в папке, — знаешь, откуда берутся дети?
Регина невольно улыбнулась, и мужчина тоже хмыкнул.
— Вот и хорошо. Тогда ты знаешь, что такое аборт.
— Ну… да, — разговор начинал принимать совсем уж странный оборот.
— Что, не понимаешь, к чему я веду? — Паук включил планшет, вызывая голографический экран, и на нём появилось изображение электронной медицинской карты. По фотографии Гина с изумлением узнала маму, только очень молодую.
— В семнадцать лет Екатерина Валерьевна Леонова обратилась к врачу по имени Виталий Сорокин. Катенька была ещё в школе и очень боялась, что о её нежелательной беременности узнают родители.
— …А? — уронила Регина, сверля глазами фотографию молодой мамы.
— Прости, я не привык вести беседы с восьмиклассницами, — усмехнулся Паук, — твоя мать всеми силами сама пыталась избавиться от плода. А когда у неё это не получилось, обратилась к Сорокину. Но к тому моменту уже было поздно делать аборт, уже десять лет как приняли закон о запрете прерывания беременности позже полутора месяцев.
— Вы это вообще к чему? — нахмурилась Гина. Чувство того, что она не понимает нечто совершенно очевидное, заставляло чувствовать себя дурой.
— Когда она поняла, что не сможет избавиться от ребёнка, то попыталась устроить себе выкидыш. Если изучить медкарту, там много чего любопытного. Переломы, множественные синяки, ушибы, растяжения — и всё это в период беременности. Она падала с лестницы, закрывалась в бане на несколько часов, даже однажды бросилась под машину. Надо отдать должное её силе воли.
Регина сидела, совершенно выпав из реальности, забыв, где она и с кем. Все эти страшные подробности никак не укладывались в голове. Маме сейчас тридцать два, значит, именно в семнадцать она была беременна Региной.
Но сознание никак не могло принять, что она нежеланный ребёнок. Может, мама была беременна не один раз?
— В конце концов, ты родилась раньше срока, но удивительно здоровой. Роды принимал тот же Сорокин, в честь него тебе и дали отчество. Наверное, твои бабка и дед постарались.
— Я не… но почему тогда?.. Нет, я не верю. Мама меня любит, — неуверенно произнесла Гина.
— Да? И сколько дней в неделю вы проводите время вместе? Сколько раз она говорила, что любит тебя? Она интересуется твоей жизнью? Знает, кем ты хочешь стать после школы?
— Она работает много, — совершенно убитым голосом возразила Регина. Паук вернулся к планшету, свернул медкарту и вывел на монитор несколько фотографий. Гина с долей удивления, на которую её поражённый ужасным откровением мозг ещё был способен, узнала на них маму. Вот она сидит в кафе с какими-то подругами — судя по виду из окон, уже темно. Наверное, сама Гина в тот момент сидела дома и готовила ужин, с нетерпением дожидаясь маму с работы. Вот ещё снимок — на этот раз ресторан, и мама там уже не с подругами, а с каким-то молодым мужчиной, даже, кажется, держит его за руку.
— А тебе она что говорила? Что задерживается на работе? — озвучил Паук её собственные мысли, и Регина подавленно кивнула.
— Почему она меня так не любит? — спросила она спустя какое-то время, — только потому, что была слишком молодая?
— Нет, не только поэтому. За пару месяцев до того, как обратилась к доктору Сорокину, твоя мать подавала в полицию заявление об изнасиловании. Сопоставить сможешь?
Регина поняла, что не чувствует под собой стула. Казалось, самое плохое уже прозвучало — мама была не готова иметь ребёнка и от этого недолюбливает её. Но всё оказалось гораздо хуже. Она даже не знает, кто отец Регины. В её глазах дочь всегда будет ассоциироваться с насилием.
Гина разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Спустя минуту Паук подошёл и присел рядом, на край стола, положив руку ей на плечо.
— Ну не расстраивайся, — мягко попросил он, — зато у тебя много друзей, правда? Кто-то из них ведь помог тебе расшифровать флешку?
— Нет у меня никаких друзей, — всхлипывая, бросила Гина, — я сама расшифровала. Только компьютеры мои друзья.
— Вот как, — протянул Паук, — значит, это ты заходила в Красную комнату?
Регина кивнула. Она чувствовала себя настолько уставшей, словно не спала как минимум сутки.
Паук встал, и сзади послышался лязг открывающейся двери.
— Я закончил.
— Неплохо поработал, — с явным уважением ответили ему, — значит, на этом всё? Предатель мёртв, а из свидетелей — только девчонка.
— Да. Что с ней делать?
— Сверху сказали, отправить в Красную комнату.
— Что? — судя по голосу, Паук нахмурился, — на аукцион? Ты ведь слышал, у неё огромный потенциал программера! Она расшифровала код на флешке меньше, чем за сутки!
— Потенциал в розетку не воткнёшь, — сухо отрезал незнакомый голос, — у нас в штате десятки прекрасных программеров, а она — опасный свидетель. Да и вообще, это приказ сверху, я же сказал. Если хочешь, можешь поспорить с ними сам. Только потом не жалуйся, что из главного стал младшим охранником.
— Как угодно, — мрачно бросил Паук, — тогда отведи её в камеру.
Ещё с минуту Гина слушала удаляющиеся шаги. Чувство подавленности и отрешённости от реальности пропало, и Регина сосредоточенно слушала весь разговор, пытаясь понять, что теперь будет. По всему выходило, что ничего хорошего. Очередной девушкой в вечернем платье становиться она не собиралась, хотя бы даже потому, что хотела высказать матери всё, что о ней думает.
Надежда на спасение оставалась — конечно, Паук узнал, что хотел, пользуясь её замешательством, но самого главного вопроса он так и не задал, поэтому считал её просто талантливым хакером.
Сзади её взяли за предплечье и подняли со стула. Крепкий молодой мужчина не сказал ни слова, просто вытащил её из помещения и повёл по коридору. Вернее, это был, скорее, какой-то тоннель с теми же скоплениями проводов на потолке и тянущимися вдоль стен трубами. Регина осматривалась какое-то время, но вскоре ей надоело — интерьер не менялся, те же бетонные стены, тусклые лампы и шершавые трубы. Периодически попадались развилки, мужчина без колебаний выбирал направление, и всё повторялось.
Разнообразие в монотонный пейзаж внёс коридор, по обеим сторонам которого располагались металлические двери с маленькими прямоугольными окошками. Роста Гины не хватало, чтобы в них заглянуть, но из-за одной из дверей ясно слышался женский плач.
В этом же коридоре они и остановились, у одной из последних камер. Мужчина снял с шеи ключ-карту, вставил в отверстие на панели, и дверь с писком приоткрылась. Регину толкнули внутрь, и она едва удержалась на ногах. Камера была маленькой и тесной, с одной железной кроватью у стены.
Гина присела на неё и тут же легла, подтянув к себе плоскую холодную подушку.
Глава 8
Регина поняла, что заснула, только когда услышала лязг открывающейся двери. Секунд пять ушло, чтобы понять, где она и что за дверь может издавать такой звук, и когда Гина наконец сообразила, сон мгновенно пропал.
Она резко села на кровати, машинально отодвигаясь как можно дальше от входной двери, которую загораживала мощная фигура Паука. До этого Регина и не замечала, до чего он высокий и широкоплечий.
— Вот что значит ребёнок, — усмехнулся Паук, присев на другой край кровати и поставив туда же поднос с едой. Несмотря на общую атмосферу и обстановку какого-то военного бункера времён Второй Мировой Войны, еда была более чем приличной.
Но Гина едва обратила на поднос внимание, хотя не ела с самого утра, если, конечно, шёл всё тот же день, начавшийся с неудачного похода в полицию.
— А? — неловко переспросила она, поняв, что Паук что-то сказал.
— Оказалась в незнакомом месте среди враждебно настроенных людей, которые держат тебя в запертой камере, и всё равно спишь, как младенец, — с улыбкой пояснил он. Регина на улыбку не ответила, даже испугалась ещё сильнее, когда услышала последнюю фразу и поняла, что так и есть.
— Отпустите меня, я правда никому не скажу, — выдавила Регина, теребя край жёсткого одеяла.
— Зачем в полицию попёрлась? — прямо спросил Паук с долей раздражения, — сидела бы сейчас на математике, ворон считала. Так нет же, надо было сунуть нос в эту флешку и полезть, куда не просят.
Регина виновато опустила глаза, хотя сама по себе мысль о том, что её отчитывает тот, кто торгует живыми людьми, была даже смешной.
— Ешь давай, — видимо, не ожидая ответа, Паук пододвинул поднос ближе к ней. Похоже, эту камеру особо никто не проветривал, поэтому после противного застоявшегося воздуха запах картошки, овощей и куска мяса казался просто волшебным.
Регина подтянула тарелку к себе и принялась за еду. Поначалу она косилась на Паука почти каждую секунду, но вскоре аппетит взял своё.
Когда спустя минут десять Гина с трудом подавила желание вылизать посуду, она подняла взгляд и с удивлением уставилась на Паука. Тот сидел, прислонившись к стене, с закрытыми глазами и не подавал признаков жизни. Только услышав, как Регина поставила тарелку обратно на поднос, он лениво приоткрыл один глаз.
— Закончила?
— Ну да.
Паук встал, забрав поднос.
— А что, вас уже с главного до официанта понизили? — съязвила Гина, поняв, что он собирается уходить. Мужчина обернулся и рассмеялся.
— Смешно, — оценил он и ответил, — нет, к твоему счастью, я всё ещё главный, поэтому ты пойдёшь завтра на аукционе первым лотом.
— Офигеть, как мне везёт, — огрызнулась Регина. Паук на это только усмехнулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Гина тут же подскочила к маленькому окошку, но с досадой обнаружила, что прямо за стеной на стуле сидит охранник. Судя по планшету в руках, он не собирался покидать пост в ближайшее время.
Регина глубоко вздохнула. Слова Паука о том, что завтра аукцион, вернули её к реальности, вне стен этой серой, но безобидной комнаты. Сразу вспомнился плач за одной из дверей и Красная комната с безразличными и оттого пугающими лицами девушек.
— Поверь, это везение, — тихо, но вполне различимо сказали откуда-то из угла. От неожиданности Гина дёрнулась и обернулась так резко, что зацепила бедром спинку кровати. Морщась от боли, она подошла к углу, где под потолком виднелась металлическая решётка вентиляции. Отверстие было узким, так что протиснуться туда, как в кино, могла разве что мышь, и то будучи очень голодной.
— Чего? — уточнила Регина так же тихо, боясь привлечь внимание охранника.
С минуту по ту сторону вентиляции стояла тишина, и Гина уже подумала было, что у неё начались глюки, когда невидимая девушка наконец отозвалась:
— В начале аукциона больше всего шансов, что тебя купят, — меланхоличный голос навевал тоску, хотя Регина удивилась бы, услышав в этом бункере весёлый и жизнерадостный тон.
— Радость-то какая, — буркнула она, — или тебе там мозги уже промыли?
Грустная собеседница вздохнула и пояснила:
— Всего одна и та же девушка может участвовать в трёх этапах аукциона. Первый раунд — для частных клиентов. Они там ворочают просто горами денег. Но если тебя никто из них не захочет, ты становишься вторым сортом и отправляешь на второй раунд вместе с такими же второсортными, которые остались от прошлых аукционов. Во втором раунде девушек покупают всякие бордели и другие мерзкие заведения. Это само по себе отстой, но не такой, как последний раунд. Если ты недостаточно красивая для проститутки, то ты считаешься отбросом. Тебя отправляют на третий этап аукциона. К каннибалам.
— Чего? — Гина непроизвольно сделала шаг назад, стремясь оказаться от ненормальной по ту сторону вентиляции как можно дальше.
— К людоедам. Они покупают всех без разбора, лишь бы была здоровая, — голос невидимой девушки оставался таким же негромким и ровным, и оттого всё это звучало ещё более жутко. Регина поняла, что от волнения сгрызла ноготь на большом пальце до самой кожи.
— А сама-то ты откуда всё знаешь? — в голову Гины пришла спасительная мысль, — ты всё придумала, так и скажи!
Невидимая собеседница хмыкнула, но не стала разубеждать, и вскоре стало ясно, что говорить она вообще больше не собирается.
Регина судорожно вздохнула и вернулась в кровать, закутавшись в одеяло. Куртку с неё почему-то сняли, оставив только школьную форму, брюки и блузку, которая в начале дня была белой.
Спустя какое-то время, которое показалось Гине вечностью из-за собственных мрачных мыслей и полной невозможности занять себя хоть чем-то, за дверью послышалось какое-то движение.
Регина мгновенно вскочила, сбросив одеяло, и подкралась к окошку, надеясь, что это охранник куда-то уходит.
По коридору тащили девушку в открытом красном платье. Она изо всех сил пыталась вырваться, царапалась, кусалась и плакала навзрыд. У камеры державший девушку охранник остановился и спросил:
— Паук здесь?
— Ушёл уже, — лениво, не обращая на заплаканную девушку никакого внимания, отозвался сидевший на стуле, даже, кажется, не отрывая взгляда от планшета.
Регина затаила дыхание, боясь, что её заметят, но всё равно не смогла отойти от окошка.
— А что такое?
— Бракованная, — бросил охранник, — у неё какая-то дрянь, типа лейкемии. Кровь никуда не годится.
— Жаль, многообещающая фигурка, — цинично отметил второй, — не дёргай Паука, ему не до того, малолетку пристроить некуда.
— Тоже мне беда, — охранник встряхнул несчастную девушку так сильно, что та вскрикнула от неожиданности и замерла, жалобно глядя в пол, — в группу С её, и все дела. Каннибалы не откажутся. Не то, что эта. Её даже они не возьмут.
Неразборчиво ворча, охранник поволок девушку даже по коридору. Почти в тот же момент у того, что остался сторожить камеру, зазвонил мобильный, и после короткого разговора мужчина встал, с сожалением отложив свой компьютер, и открыл дверь.
Регина уставилась на охранника круглыми от ужаса глазами; в голове билось одно-единственное слово «каннибалы».
— Пошли, — скомандовал мужчина, кивая на выход, — тебя ждёт врач.
Гина сглотнула ком в горле. Никаких положительных ассоциаций эта фраза не вызвала — представилась мрачная операционная и мясники в окровавленных халатах.
Однако когда охранник привёл её в место назначения, Регина удивлённо захлопала глазами. Взгляду предстал точно такой же медкабинет, какой был в школе или поликлинике, разве что без окон.
За столом сидела и что-то записывала миловидная женщина средних лет. Когда охранник постучал по косяку, она вскинула голову и улыбнулась:
— Привет. Садись на кушетку пока. А ты в коридоре жди.
Последняя фраза, сказанная куда менее дружелюбным тоном, явно относилась к охраннику, который без возражений вышел и захлопнул за собой дверь. Гина нерешительно подошла и встала у кушетки, накрытой клеёнкой.
— Как тебя зовут? — мягко спросила врачиха, — я Таисия Николаевна.
— Регина, — буркнула Гина, и тут дверь снова открылась, впуская Паука.
— Я же сказала… — раздражённо начала Таисия Николаевна, но, подняв глаза, осеклась и продолжила уже спокойнее, — а, это ты.
— Слушай, Тась, ты уверена, что Мельникова непригодна? — на вид врачиха была явно старше Паука лет на десять, но тот всё равно обращался к ней так, словно перед ним сидела студентка.
— У неё рак крови, — помрачнела Таисия Николаевна, — лечение длится несколько лет и стоит недёшево.
— Понял, — нахмурился Паук, — придётся от неё избавиться.
— Я же просила не вести при мне этих разговоров! — на её вспышку гнева Паук отреагировал ухмылкой.
— Меня умиляет твоё лицемерие. Сама своим ужасным почерком подписываешь им смертный приговор, но слышать о последствиях упорно не желаешь.
Таисия Николаевна промолчала, хотя её пальцы, сжимающие ручку, побелели от напряжения. Она отложила записи и подошла к Регине.
— Ты ведь проходила медосмотр в школе? — приветливо спросила врач, — компьютерное сканирование.
Гина кивнула.
— Тогда сними верхнюю одежду и ложись сюда, хорошо?
Регина неохотно, косясь на Паука, отошла за ширму в углу и стянула брюки с блузкой.
— Отвернись, — сердито велела Таисия Николаевна, и мужчина с усмешкой повернулся спиной к кушетке.
Гине стало чуть легче, и она уже смелее вышла, присев на противную клеёнку. Врач закрепила на ней необходимые датчики и подключила к компьютеру.
— Что ж ты не спрашиваешь, что я собираюсь делать с бедным ребёнком? — подколол Паук, пока Таисия Николаевна вводила в компьютер какие-то данные. Она чуть вздрогнула и промолчала.
В тишине прошли следующие минуты, пока наконец на мониторе не высветились результаты сканирования.
— Всё готово, показатели в норме, — сообщила врач, — она здорова, остался только анализ крови.
Регина снова быстро оделась за ширмой и вышла, вставь чуть поодаль. Анализа крови она с детства боялась сильнее, чем ужастиков, которые отчим рассказывал ей на ночь.
— Не доставай иголку, я сам, — Паук подошёл к Гине, а та, наоборот, попятилась, пока не наткнулась на стоявший позади стул.
— Не бойся, это не больно, — мягко произнёс он, — дай руку.
Регина помотала головой, хотя никакой иголки или шприца у него при себе не было.
— Пожалуйста, — он улыбнулся, и что-то в этой улыбке показалось Гине странным и инородным.
— Что вы будете делать? — обогнув стул и отступив ещё чуть дальше к стене, спросила она.
— Просто немного попробую, — Паук подошёл, и Регина зажмурилась. Не видеть иголку было легче, но воображение всё равно рисовало все недостающие подробности.
— Готова? — с лёгким смешком спросил Паук, взяв и вытянув вперёд её руку. Гина изо всех сил помотала головой, но больше он ничего не сказала. Секунду всё было по-прежнему, но тут запястье со стороны вен пронзила боль.
Регина взвизгнула, рефлекторно открыв глаза, и завизжала уже в полную силу. Паук спокойно стоял, не обращая на её сопротивление ровным счётом никакого внимания, и только сильнее вгрызался в её руку зубами.
В этот момент до Гины могло бы дойти, почему Амир так упорно твердил об упырях, почему здесь ни в одном помещении нет окон и даже почему с неё сняли куртку, расшитую серебряными нитями. И ещё, что странного было в его улыбке.
Однако сознание словно раздробилось, рассыпалось на сотни кусочков, которые объединял в этот момент лишь чистый ужас.
Воздух в лёгких закончился, и Регина замолчала. Вампир отстранился и облизнул губы.
— Неплохо, — констатировал он и повернулся к Таисии, — первая группа. Проверь на заболевания, я жду за дверью.
Глава 9
Регина потянула за узелок, чтобы развязать бинт на запястье — кожа ныла, но ещё сильнее ныло любопытство.
— А ну-ка, не трогать, — весело пожурила её Таисия, на секунду подняв голову от бумажек, которые заполняла уже минут двадцать. Гина, не удержавшись, спросила:
— А вы тут давно работаете?
— Пару лет, — ответила врач и снова вернулась к документам.
— А зачем?
— Что зачем?
— Зачем вы здесь работаете? Вам не страшно?
— У меня нет выбора, — спокойно ответила Таисия Николаевна, отодвигая один лист, испещрённый мелким неразборчивым почерком, и тут же подтянула к себе следующий.
— Как это? — не унималась Регина. Она понимала, что после открывшейся ей правды даже смотреть на Паука без страха не сможет, и единственной, кому можно было задавать вопросы, осталась приветливая докторша.
— Здесь больше платят, — просто сказала Таисия, но отчего-то Гина точно поняла, что это не вся правда.
— А если честно? Вы тоже здесь не по своей воле? Боитесь, что они убьют ваших детей, или что?
— Регина, — врач подняла взгляд и поманила её к себе. Только когда Гина наклонилась, и между ними осталось не больше десятка сантиметров, Таисия шёпотом продолжила:
— Он стоит за дверью и всё слышит.
Регина вздрогнула и с опаской покосилась на железную дверь. Таисия Николаевна опять принялась за свою писанину, и некоторое время не было слышно ничего, кроме назойливого тиканья от настенных часов. Такие давно уже перестали производить, и увидеть часы со стрелками можно было разве что в квартирах у древних старушенций или в старых фильмах.
— И что, вам меня совсем не жалко? — спросила Гина, когда тиканье начало просто сводить её с ума, — что меня продадут или отдадут каким-нибудь каннибалам? А мою маму вам не жалко?
Рука докторши сорвалась, и ручка выпала из пальцев.
— Паук! — громко, даже, пожалуй, слишком громко позвала она и, когда открылась дверь, попросила, — забери её, она мне мешает. Я сама тебе потом результаты анализов занесу.
Паук пожал плечами, и Регина поспешно встала, не дожидаясь, пока вампир до неё дотронется. Напоследок она со злостью взглянула на Таисию, но та сразу же опустила глаза, делая вид, что расписывает ручку.
После светлого медкабинета в коридоре было совсем уж тоскливо и почти ничего не видно. Когда Гина в очередной раз споткнулась на ровном месте, Паук подхватил её, не дав упасть. Но от этого Регине стало только ещё страшнее. Как-то внезапно пришло осознание, насколько ледяные у него руки и бледная кожа.
— Да не бойся, — с долей недовольства попросил вампир.
— Вы ещё скажите, что не кусаетесь, — огрызнулась Гина.
У её камеры всё так же стоял охранник, но при виде Паука он подскочил на стуле и спросил:
— Босс, там Рыжий скоро? У меня обед.
— Я похож на справочную? — холодно уточнил вампир, и охранник торопливо помотал головой. Впервые Регина неожиданно поняла, что с ней Паук действительно вёл себя добрее.
Оказавшись в камере, Гина увидела, что в её отсутствие на кровати появилась одежда — серые спортивные штаны и майка. Подумав, Регина всё же переоделась: школьная форма, и без того неудобная, теперь стала, к тому же, грязной и измятой.
Впрочем, почти тут же она пожалела о своём решении — зеркал не было, но и без них Гина чувствовала, что стала такой же безликой и тусклой, как остальная обстановка.
Она села на кровать и сложила руки на коленях, поборов желание начать грызть ногти от волнения. Мелькнула было мысль попытаться связаться с невидимой девушкой по ту сторону вентиляции, но сколько она ни звала её осторожным полушёпотом, никто не отозвался.
Возможно, и её уже отвели на аукцион.
Стало совсем скверно, когда, спустя минут десять, лампы под потолком, и без того тусклые, потухли окончательно — единственным источником света оставалось маленькое окошко в двери.
Видимо, наступила ночь. Или же наоборот, день. Когда там вампирам надо спать?
С этой мыслью пришла другая, уже куда более мрачная — все эти охранники вампиры, судя по тому, что у всех встреченных ею была такая же бледная кожа. А значит, и покупатели на этом аукционе могут оказаться вампирами. Так зачем им вообще покупать девушек?
С одной мыслью в голову хлынул целый поток других, и Гина наконец начала понимать, что если не сможет сбежать отсюда, то её действительно продадут, и она станет чей-то собственностью, а может, её вообще убьют или съедят.
Регина подтянула колени к груди и всхлипнула. Никакого выхода из этой ситуации она не видела. Как сбежать из этого лабиринта одинаковых коридоров без окон и с миллионом дверей?
За дверью послышался голос, затем ещё один, и Гина вынырнула из своих депрессивных мыслей.
Подкравшись, она заглянула в окошко и услышала спор.
Охранник возмущённо отчитывал своего собеседника, высокого, огненно-рыжего и веснушчатого. Видимо, это и был тот Рыжий.
— На два часа опоздал! Я из-за тебя обед пропустил, мудила! — обвиняющим тоном разорялся охранник. Рыжий слушал всё это с меланхоличным спокойствием.
— Да ладно тебе, иди щас обедай, подумаешь.
— А ты останешься?
— Не-е, мне уже скоро идти оборудование настраивать. Подумаешь, на полчаса останется пара дверей без охраны.
— Пара?! На весь коридор один я! Если Паук узнает…
— Да откуда он узнает? Ладно, ты как хочешь, а я пошёл, — Рыжий фыркнул напоследок и удалился.
— Вот сука, — пробормотал охранник ему вслед, но садиться на прежнее место не торопился. Он выключил планшет и с сомнением глянул на дверь, так что Гина едва успела отпрянуть, а когда вернулась к своему наблюдательному пункту, коридор был пуст.
Не веря собственной удаче, Регина склонилась к замку и тихонько попросила:
— Открой мне дверь.
Пару секунд панель доступа раздумывала и наконец тихонько щёлкнула. Гина приоткрыла дверь и выскользнула в коридор.
— Закройся, — велела она замку, и тот вновь послушно щёлкнул, запирая камеру снаружи. Регина прикусила губу и огляделась. В какую сторону идти, она и понятия не имела, ведь отключилась она на улице, а пришла в себя уже в комнате для допросов, куда возвращаться совершенно не планировала.
Тут за соседней дверью послышалось шевеление, и в голову ударила дерзкая, но вполне возможно спасительная мысль.
— Откройся, — приказала она замку и, не дожидаясь щелчка, подбежала к следующей двери, затем к следующей и той, что за ней. Спустя минуту или две двери камер начали неуверенно открываться, и оттуда показалось несколько растерянных лиц.
— Идёмте! Валим! — тихонько воскликнула Регина и, не дожидаясь реакции, метнулась дальше, где уже видела дверь со схематичным изображением лестницы и два лифта.
Однако когда она достигла конца коридора, с лестничного пролёта уже слышались торопливые шаги. Тогда Гина, недолго думая, вызвала лифт.
К ней присоединились несколько бледных растерянных девушек. Остальные, похоже, только начинали осознавать ситуацию, но Регина не собиралась задерживаться и пытаться спасти всех.
Створки разъехались, но к ужасу Гины, в кабине стояли несколько охранников.
— Закройся! Езжай наверх! — крикнула Регина на чистых инстинктах. Кто-то попытался было просунуть в щель автомат, но створки придавили ему руки с такой силой, что тот, чертыхнувшись, втянул их обратно в кабину.
Оставался соседний лифт, и едва Гина в компании трёх других девушек успела в него заскочить, послышался грохот распахнувшейся двери на лестницу.
Створки соединились, и лифт начал свой размеренный подъём. Девушки испуганно и непонимающе переглядывались. Все они были в тех же спортивных штанах и майках, что и Регина, но выглядели значительно старше.
Все молчали, прислушиваясь к звукам снизу — крики, женский визг и какие-то отрывистые команды. Вскоре всё стихло, и Гина впервые обратила внимание, что на панели лифта только две кнопки — со стрелками вверх и вниз. А поднимались они уже довольно долго, так что за это время могли доехать до девятого этажа как минимум.
Неожиданно в кабине погас свет, и лифт, дёрнувшись, остановился. Одна из девушек взвизгнула и разрыдалась, остальные встревоженно оглядывались, хотя вокруг ничего не изменилось.
— Электричество вырубили, — севшим от волнения голосом пояснила высокая блондинка, нервно теребя свою объёмную косу.
— Зачем? — буквально пискнула та миниатюрная шатенка, которая первой начала плакать. Теперь всхлипывали уже все, да и Регина чувствовала подступающую истерику.
— Сначала подтянутся к выходу, потом опять включат, — поняла блондинка, — откроется лифт, а там двадцать человек нас встретят.
— Почему только два этажа? — спросила Гина, кусая губы и пытаясь отогнать волну отчаяния. В привычном окружении, среди электричества и техники, она почувствовала себя увереннее, но теперь снова упала духом, хотя и старалась изо всех сил придумать, как спастись.
— Не знаю, — просто ответила блондинка.
Свет включился, и лифт вновь начал пониматься, но теперь этот факт вызвал только новый всплеск истерики. Девушки завизжали, Регина тоже вскрикнула от неожиданности, но тут же поняла, что тормозить нельзя.
— Стой! — скомандовала она, и кабина вновь замерла.
— Что случилось? — недоумённо спросила блондинка. Она хоть и не орала со всеми, но тоже от страха была бледнее всех вампиров вместе взятых.
— Открой двери, — велела Гина, и створки разъехались, демонстрируя черноту и пустоту. Все как по команде отпрянули от дверей, прижимаясь к стенкам.
Регина несмело приблизилась и выглянула — высоты она не боялась, поэтому первым делом наклонилась.
Вокруг была сплошная шахта, без единого намёка на этажи. Какие-то провода, тросы и кабели свисали со всех сторон. В стену были вбиты скобы, образуя лестницу.
Гина сглотнула. Как бы она ни была равнодушна к высоте, по этой лестнице карабкаться не хотелось.
Она подняла голову, пытаясь рассмотреть, что находится над кабиной, и увидела точно такой же тёмный провал шахты, уходящий вверх. Где-то там, наверное, и был выход, но закрытый другой парой дверей, так что разглядеть его Регина не смогла.
— Что будем делать? — спросила рыженькая, хотя у кого, сказать было сложно. Её заплаканные глаза были опущены в пол.
— Два варианта, — блондинка пожала плечами. Уточнять, что это за варианты, не требовалось, — для меня завтра будет второй раунд аукциона. Я лучше сдохну.
Она подошла к тёмному провалу выхода и без страха заглянула туда.
— Тут лестница, — с каждым словом блондинка казалась всё увереннее и решительнее. Она оглядела всех и остановилась взглядом на Регине.
— Ты со мной?
— Почему я?
— Эти не смогут, — блондинка кивнула на оставшихся двух девушек, рыженькую и шатенку, сжавшихся по углам кабины.
— А что там внизу? Ты знаешь? Или наверху?
— Есть вариант, что где-то между верхом и низом есть ещё этаж. Уж слишком этот первый уровень низко. Вернее, глубоко.
— А если нет никакого другого этажа?
— Тогда доберёмся до низу, там придумаем, что делать.
Регина сделала глубокий вдох и кивнула.
— Надя, — представилась блондинка.
— Гина.
Надя подошла к самому краю и, сделав широкий шаг, ухватилась за ближайшую скобу.
— Я вниз, давай за мной, — скомандовала она и постепенно начала спускаться.
Регина заколебалась, оглянувшись на оставшихся девушек.
— Вы точно не хотите с нами?
Как по команде обе замотали головами.
— Не надо было нам выходить из комнат, — тихонько добавила шатенка и снова расплакалась.
Регина почувствовала поднимающуюся с глубины души волну раздражения и, не тратя больше времени, так же высунулась из кабины и уцепилась за скобу. Наблюдая за тем, как ловко справляется Надя, Гина думала, что это легко, но тут же поняла, что ошиблась.
В шахте гулял пробирающий до костей сквозняк, скобы жалобно скрипели, словно грозя не выдержать. Но едва вспомнив тесную камеру и перспективу туда вернуться, Регина решительно тряхнула головой и скомандовала:
— Закрой двери и езжай наверх.
Лифт послушался и начал подниматься. Регина осталась один на один с шахтой, неимоверно огромной высотой и Надей, спустившейся уже на несколько метров. Сделав ещё пару глубоких вдохов, Гина поставила ногу на следующую скобу.
Глава 10
— Эй, спускайся сюда! — послышался снизу голос Нади, и Гина вздрогнула, от неожиданности едва не разжав руку. Справившись с собой, Регина кое-как преодолела ещё с десяток импровизированных ступеней и оказалась точно над своей новой знакомой.
— Не на меня смотри, — Надя кивнула куда-то в стену. Вернее, на первый взгляд это казалось стеной. По всем четырём сторонам шахты через равные интервалы проходили светильники, поэтому разглядеть раздвижную металлическую створку труда не составило.
— Это дверь? — недоумённо уточнила Гина, — но… почему здесь не останавливается лифт?
— Давай ты спросишь потом, ладно? — сквозь зубы, но стараясь сдержать раздражение, попросила Надя, — скоба подо мной уже шатается.
Регина бросила на неё быстрый взгляд и огляделась. По всем четырём сторонам проходила подобная дорожка из железных скоб, но добраться от одной к другой возможным не представлялось.
Тогда Гина наконец сообразила, чего хочет от неё Надя. Она покосилась на раздвижную дверь, на секунду засомневавшись. Впрочем, она уже столько раз сегодня применяла свои способности в присутствии других людей, что вряд ли есть смысл скрывать их теперь.
— Откройся, — мягко попросила она дверь. Совсем не вовремя пришло воспоминание, что не все механизмы подчинялись ей беспрекословно. Раньше, хотя ребёнком Гина этого и не осознавала до конца, она могла договориться только с самыми допотопными устройствами — телевизором, телефоном, холодильником. Некоторые приборы при попытке установить контакт, начинали ворчать или даже сыпали искрами. Произойди это в более зрелом возрасте, а Регина в свои четырнадцать уже считала себя достаточно взрослой — после пары таких случаев она, возможно, навсегда забросила бы мысль общаться с техникой.
Но к счастью, маленькая Гина почти ничего не боялась. Искры из автоматов её даже веселили — казалось, она вызывает их сама, и это что-то вроде миниатюрного салюта.
Вот и теперь металлическая створка заскрежетала, недовольная, что её вырвали из многолетнего сна. То, что дверью не пользовались годами, Регина поняла интуитивно. Из-под створок брызнули искры, и Гина невольно присела. Нижняя скоба, на которой она стояла, угрожающе заскрипела.
— Кажется, она там заварена изнутри, — испуганно пробормотала Регина, — никак не открывается.
Надя не успела ничего ответить, как сверху послышался лязг и звук лифта.
— Спускается, мать твою, — чертыхнулась Надя, — ладно, план такой: когда они будут спускаться мимо нас, прыгаем на крышу. Другого выхода всё равно нет. Или так, или упадём и разобьёмся к хренам.
На взгляд Регины план был не особо удачным. Наверняка те, кто находится в кабине, услышат, если кто-то запрыгнет на крышу лифта. Но в одном подруга по несчастью не ошибалась — никакого другого пути не было. Разве что подождать и продолжить спускаться по скобам, как по ступенькам, до самого низу. Однако этого самого низа отсюда даже видно не было, хотя лампы по стенам освещали шахту. Так что вероятность встретить плохую скобу была куда больше, чем шанс спуститься в целости.
Кабина лифта продолжала медленно снижаться, как вдруг металлическая створка дёрнулась, выбросила последний сноп искр и с негромким скрежетом раздвинулась.
Надя опомнилась первой. Она буквально взлетела по скобам и нырнула в открывшийся проход. Регину тоже долго уговаривать не пришлось. Она подтянулась и перепрыгнула порог.
Надя начала задвигать дверь, но металлическую створку то ли заело, то ли подвинуть её изначально было не по силам хрупким человеческим рукам.
— Закройся, — попросила Гина, и спустя секунду они оказались в полной темноте.
— Как ты это делаешь? — спросила Надя, — сперва я думала, у тебя какой-то универсальный пульт управления. Когда что-то открывалось, всегда был такой звук… ну типа как помехи в старых телевизорах.
— В смысле? Я никакого звука не слышала, — отчасти чтобы протянуть время, отчасти с искренним недоумением спросила Регина.
— Как же? Вот только что, когда ты закрыла дверь.
Гина замерла на месте, с изумлением поняв, что команды, звучавшие для неё самой как обычная русская речь, остальным напоминали помехи.
— Ааа, я поняла, — протянула вдруг Надя. Лица её в абсолютной темноте заброшенного этажа видно не было, — ты из группы D, так?
— В смысле?
— Давно ты тут?
— Первый день… наверное. Ну или второй.
— Всё ясно, — Надя вздохнула, — как тебя угораздило-то? Я думала, они с малолетками не связываются.
Регина коротко рассказала свою историю, и, чтобы хоть чем-то заполнить неловкую паузу в конце, предложила:
— Давай я свет включу.
— Нет, — быстро возразила Надя, — наверняка у них там есть какие-нибудь датчики, фиксирующие электричество, или даже камеры. Если камеры, то нам конец в любом случае. Так что будем надеяться на лучшее.
Снова установилась гнетущая тишина. Понемногу они начинали продвигаться вглубь коридора, наощупь, держась за стены. Судя по ощущениям, руки уже окончательно перемазались в пыли или какой-то побелке.
— А ты как сюда попала? — спросила Регина.
— Дура я, — отрывисто бросила Надя. По голосу стало очевидно, что вспоминать о какой-то своей ошибке ей не хочется. Но девушка всё же продолжила, — город тухлый у нас был, от силы тысяч на двадцать. Да и родители мои алкаши, а брат игрозависимый. А сама я школу танцев закончила, ну и решила в большой город податься. Увидела объявление о наборе девушек, анкету на сайте заполнила, все дела. Потом на собеседование пришла, там сразу с ходу половину отсеяли, просто так, даже не глядя. Теперь-то понимаю, как дело было. Всех, кого искать будут, отправили. А оставили провинциалок, сирот и всяких таких, кого никто не хватится.
— И сколько ты уже тут? — Регина сглотнула ком в горле. История Нади была простой и ужасной одновременно. Сколько таких провинциальных девушек пропадает по вине этих тварей каждый день, а то и каждый час?
— С месяц, — прикинула Надя и тут же выругалась, обо что-то споткнувшись.
— А… они правда?.. Вернее?.. Они все тут?..
— Вампиры, да, — почти безразлично подтвердила подруга по несчастью, — я тоже не верила, когда услышала. А потом увидела, и пришлось поверить. Хотя знаешь, когда тебя собираются продать как секс-игрушку, или донора органов, или ещё хрен знает кого, как-то без разницы, кто именно, человек или вампир.
Регина, подумав, согласилась. Больше говорить не хотелось, да и разговоры здорово отвлекали, заставляя то и дело спотыкаться о валяющиеся на полу предметы, какие-то камешки, книги, кирпичи.
— Слушай, а что за группа D? — когда препятствия наконец перестали появляться на дороге в таких количествах, вспомнила Гина.
— Ну, они сортируют девушек на группы. А — это те, кто предназначается для первого раунда торгов. Самые красивые или с редкой группой крови. Постепенно они могут переходить в следующие группы, если никто их не купит. Группа B — это уже второй класс, те, кто не пользовался спросом раньше и ещё те, кто изначально не тянул на первую группу, по внешности или каким-то болезням. Аллергия, там, или астма. А если и во второй раз тебя не продали, то…
— Тебя продают каннибалам, это я слышала, — буркнула Регина, — это значит, группа С?
— Да. Мне это всё докторша рассказала, Таисия. Она поболтать любит, особенно если кровососов рядом нет.
— А что такое группа D?
— Это те, кого не продают, а просто… ну, в аренду сдают, что ли? В общем, всякие фрики. Есть там девчонка, если у неё взять кровь и выпить, то она любую болезнь вылечит или вроде того.
— Мирослава, да? — вспомнила Регина, — я её видела в Красной комнате. А что, есть такие ещё?
— Как минимум, одна. Они её зовут «Кукла». Не знаю, почему. В общем, если нас поймают, лучше скажи им, что умеешь. После этого тебя точно не продадут.
— Но и не отпустят.
— Не отпустят в любом случае, — невесело усмехнулась Надя, — прости, конечно, что так прямо, но ты ведь понимаешь, чем они тут занимаются. Работорговлей. Никто от них не уходит на свободу. Так что если поймают тебя, то заставят работать на них.
— А тебя?
— У них трансляция каждую неделю, Красная комната. Но иногда это не аукцион, а что-то типа демонстрации. Они приводят провинившуюся девушку и творят с ней ужасные вещи. Знаешь, есть такие люди, которые в душе полнейшие извращенцы, но выйти на улицу и убить кого-то всё равно кишка тонка. Тогда они идут в Красную комнату. Там в чате можно предложить что угодно, какое угодно зверство, а потом смотреть на это и…
Надя осеклась, видимо, вспомнив, что говорит с восьмиклассницей.
— В общем, если пытаешься сбежать, попадаешь туда… Можно я?..
Продолжения не последовало, и Регина удивлённо остановилась, пытаясь рассмотреть лицо Нади. Глаза вроде бы и привыкли к темноте, но всё равно увидеть удавалось только самые общие очертания.
— Что?
— Нет, ничего, забудь. Просто скажи мне, если увидишь что-нибудь острое, нож или осколок крупный.
— Вряд ли от вампиров можно осколком отбиться, — скептически ответила Гина, на что Надя только снова грустно усмехнулась
Под потолком вспыхнул свет, так внезапно, что обе синхронно вскрикнули. Регина зажмурилась — после долгого нахождения в полумраке, глаза от яркого освещения мгновенно начали слезиться. Однако звук снаружи, из шахты лифта, мгновенно заставил обо всём забыть и вскинуть голову.
Длинный коридор с кучей дверей был абсолютным близнецом того, нижнего, откуда они и сбежали. Те же лампы под потолком, на дверях, правда, не цифровые современные панели, а обычные запоры, которые можно было увидеть теперь разве что в старых фильмах, да в каких-нибудь домах-музеях.
— Бежим! — первой спохватилась Надя и дёрнула Регину за руку. Они кинулись в единственно возможном направлении. Сквозь шум в ушах и бешеный стук сердца Гина почти не слышала других звуков и не понимала, остановился лифт или ещё едет.
Наконец коридор вильнул, выводя их к развилке, от которой шли целых шесть или семь ответвлений.
— Куда? — запыхавшись, спросила Регина, и Надя молча дёрнула её в первый попавшийся тоннель.
Снова замелькали двери, уже другие, со стеклянными окнами до самого пола. Через стёкла Гина успевала увидеть какие-то офисные помещения, письменные столы, стулья, сейфы — и всё очень-очень старое, словно сошедшее с выставки, посвящённой двадцатому веку.
Сзади послышался топот множества ног, и Надя выругалась, пытаясь ускориться. Но Регина уже просто физически не могла ни бежать, ни даже быстро идти. В боку закололо, сердце отчаянно билось в грудной клетке.
— Да! — тихо выдохнула Надя, когда за очередным поворотом они наконец натолкнулись на дверь, — открывай!
Гина привычно открыла рот и замерла, разглядывая замочную скважину.
— Я не могу, — растерянно пролепетала она, — он не электронный.
— Твою мать, — так же потерянно выдавила Надя, но взяла себя в руки почти сразу.
— Так, что делать, что делать, что делать, — полушёпотом приговаривала она, оглядываясь по сторонам. Наконец, когда топот уже совсем приблизился, и можно было даже различить голоса и отрывистые крики, Надя скомандовала:
— Идём, спрячемся. Другого выхода нет.
Они юркнули в одно из офисных помещений. То ли хозяева кабинета собирались в спешке, то ли здесь побывали воры — по полу были раскиданы какие-то бумаги, стол перевёрнут, только сейф на месте, хоть и пустой.
— Где здесь?.. — недоумённо начала Регина, но Надя тут же дёрнула её за руку, вовремя остановив — в опасной близости от своего лица Гина увидела свисающий с потолка оголённый провод, слегка искрящий и явно смертельно опасный. Она сглотнула и обернулась на Надежду. Та нахмурилась, но спустя секунду её лицо прояснилось.
— Вентиляция! — тихонько воскликнула она, указав наверх, и тут же подобрала валяющийся рядом стул. Регина проследила за её жестом — под потолком виднелась вентиляционная решётка, в этот раз достаточно широкая.
Придвинув стул, Надя первой встала на него и открыла решётку — при этом та противно скрипнула, отчего Гина вздрогнула. Ей было более чем неуютно на этом этаже, где она не могла даже открыть замок на двери. Границы собственных возможностей сузились до обычного запирающегося на ключ замка.
— Идём, не тормози!
Надя уже забралась в проход с ловкостью танцовщицы. А вот Гина не только не ходила в танцкласс, но даже физкультуру прогуливала через раз, поэтому Надежде пришлось свеситься и буквально затащить её внутрь.
Пылища и вонь стояли просто невыносимые. Причём если с пылью можно ещё было смириться, то запах явно указывал на то, что кто-то не так давно заполз сюда и сдох.
Впрочем, когда шаги преследователей послышались уже в непосредственной близости, Регина забыла про вонь и даже захотела отползти ещё дальше, но, неловко оглянувшись, увидела, что сразу за Надей вентиляционный коридор уходит резко вверх.
— Тихо, — едва слышно шепнула Надежда, — не шевелись, они услышат.
Гина кивнула и замерла, надеясь, что пыль, поднятая в воздух их перемещениями, не заставит её чихнуть в самый неподходящий момент, подобно героине плохого хоррора.
Где-то в коридоре, вроде бы в отдалении, но явно в том же самом ответвлении, где находилось их временное укрытие, послышался глухой удар, затем ещё и ещё. Следующий раздался уже гораздо ближе.
Похоже, это от мощного толчка или пинка открывались двери одна за другой.
— Отец наш небесный, — зашептала сзади Надя, — да святится имя твоё. Да приидет Царствие твоё. Да будет воля твоя как на земле, так и на небе…
Регина сглотнула. Отчего-то именно сейчас, в этот самый момент, когда Надежда позади неё торопливо и отчаянно молилась, ей стало так нестерпимо страшно, что захотелось выскочить и бежать, куда глаза глядят.
— Боже, пожалуйста, не дай им схватить меня, прошу, не дай им сделать это со мной, — продолжала Надя срывающимся шёпотом, и только теперь Гина поняла, насколько та действительно боится. Ещё пять минут назад она казалась большой, сильной и смелой, тогда как всегда была обычной девчонкой, всего на несколько лет старше самой Регины.
Дверь в паре метров от них распахнулась от мощного удара, и Гина едва успела сдержать крик, замерев на месте. Как никогда захотелось пошевелить хоть пальцем, сказать хоть слово, вздохнуть полной грудью — но она молчала, стараясь не шевелиться и дышать как можно реже. Надя позади неё делала то же самое.
— Следы здесь, — произнес незнакомый грубый голос.
— Эй, Паук! — позвал ещё один незнакомец, и послышались шаги.
— Они здесь были, — этот голос Регина узнала бы даже без упоминания имени Паука.
— Куда отсюда можно уйти? Дальше только запертая дверь.
Воцарилась небольшая пауза, и Паук наконец спросил:
— Этот стул ты от стола отодвинул?
— Нет, я… — начал второй вампир, но босс его, кажется, уже не слушал.
Решётка лязгнула, и Регина уставилась прямо в лицо Паука и его растягивающиеся в ухмылке губы.
— Попалась, — шепнул он и с силой рванул её за руку. Гина взвизгнула, пытаясь сопротивляться, но смогла разве что собрать всю оставшуюся на стенках пыль, пока её не выдернули из вентиляционного коридора.
Паук опустил её на пол, крепко стиснув талию, и толкнул в руки одного из двух незнакомых вампиров, а сам потянулся, чтобы вытащить Надю. Из вентиляции послышался отчаянный визг, но Надежда тоже не смогла удержаться и вскоре оказалась на полу.
Сделав жест державшему Регину вампиру, Паук сам схватил её за плечи, а Надежда оказалась зажата между двумя кровососами. Она выглядела такой бледной, будто измазала в побелке не только руки, но и лицо.
— Боже, прошу, пожалуйста, убей меня, — тихо-тихо прошептала она, уставившись в пол, и Паук рассмеялся.
— Я бы на твоём месте не рассчитывал на быструю смерть. Прошлая девчонка в Красной комнате мучилась почти сутки. Я даже удивился, насколько люди в чате бывают… изобретательными.
Надя разрыдалась, продолжая повторять одни и те же слова, и Регина поняла, что смотрит на искрящий кабель в метре от её лица.
Прежде, чем в голову ей пришла хоть какая-нибудь здравая мысль, она подняла голову и крикнула:
— Лампа, взорвись!
Тусклая плоская лампа вспыхнула, ослепив всех, кроме самой Гины. Она с силой толкнула Паука локтем и, вывернувшись из его рук, метнулась к Наде, дёрнула её за руку и толкнула на оборванный кабель.
Мгновенно поняв, что происходит, а может, и чисто инстинктивно, Надя схватила провод обеими руками, пытаясь прижаться к нему как можно сильнее.
Эта вспышка была даже ярче. Регина вскрикнула, машинально отворачиваясь от источника света. Левую щёку опалило жаром, и, не удержавшись на ногах, Гина упала.
После этого она уже ничего не помнила.
Глава 11
Сперва Регина почувствовала неприятное жжение в левой щеке и только после этого окончательно проснулась. Она открыла глаза и увидела потолок — низкий, какого-то неприятного тёмно-зелёного цвета, сразу же подсказавший, где она находится.
Впрочем, на предыдущую камеру эта комната не походила. Гина села, потирая всё ещё саднящую щёку, и пружины под ней натужно заскрипели. Ощущение было забавное, так что Регине на миг захотелось улыбнуться. Такой кровати, высоченной, мягкой и качающейся при каждом движении, не было даже у её бабушки. Казалось, этот матрас был просто создан, чтобы на нём прыгать и качаться как на качелях.
Впрочем, Гина опомнилась, услышав голоса из-за двери. Вернее, двери было две — одна наружная, запертая на такой же замок, как и в том заброшенном коридоре. Сложно было поверить, что кто-то будет по собственной инициативе таскать с собой связку громоздких ключей, вместо того, чтобы установить панель для карты доступа или просто систему сканирования отпечатков.
Другая дверь отделяла две комнаты. Видимо, это помещение было чем-то близким к квартире. Правда кто станет жить в бункере? Даже окон нет.
Не успев додумать вопрос до конца, Регина уже поняла ответ, и беззаботное настроение мгновенно пропало, как и желание разглядывать обстановку.
Она спрыгнула на пол — теперь скрип пружин не забавлял, а заставил вздрогнуть от неожиданности и страха, что её услышали все в радиусе десятка метров. Однако неторопливый разговор за дверью продолжался.
— … нужно выбрать между двумя оставшимися, — голос принадлежал не Пауку, и это встревожило. Подсознательно его Гина боялась меньше остальных вампиров, хотя ни с кем из них толком и не встречалась.
— Рыжая слишком красивая, её мгновенно купят, может, даже торговаться будут, — услышав знакомый голос, Регина так же невольно испытала долю облегчения, — а у второй редкая группа крови, такие всегда нарасхват.
— Нам нужно отправить кого-то в Красную комнату, — недовольно возразил незнакомый вампир, — иначе день простоя нам выльется в нехилые убытки.
— В чём проблема? Возьми какую-нибудь дурнушку из группы С.
— Нет, это должно быть показательное представление, чтобы все поняли, что бывает, если они пытаются сбежать. Одну мы накажем, а остальных, кто хотя бы из камеры вышел, заставим смотреть.
— В конечном итоге, мне плевать, — лениво протянул Паук, — это твои обязанности, Дэн, у меня есть другие.
— Вот бы мне такие обязанности, следить за малолетками, — едко вставил незнакомый Дэн, и Гина сглотнула, поняв, что речь о ней.
— С твоими познаниями в психологии ты ребёнка не сможешь уговорить даже своё имя назвать, — не менее ехидно парировал Паук, — а теперь прошу меня извинить.
Регина ойкнула, когда дверь, отделявшая её от другой комнаты, распахнулась, и она оказалась лицом к лицу с двумя вампирами. Оказалось, Дэном звали того, кто в самый первый день отводил Гину в камеру.
— Доброе утро, — ровно произнёс Паук, а Дэн просто молча прошёл мимо, к наружной двери, и вытащил из кармана ключ, неловко ткнув в замочную скважину.
— Да ты, я вижу, не только в детской психологии знаток, — прокомментировал Паук неумелые попытки вампира отпереть дверь. Регина невольно хихикнула, несмотря на то, что сама такого ключа в руке тоже не держала ни разу в жизни.
Дэн бросил на неё мрачный взгляд, но промолчал и вышел, наконец справившись с замком.
— Неприятный тип, да? — глядя в закрытую дверь, хмыкнул Паук, и Гина, забывшись на секунду, кивнула, но тут же настороженно покосилась на вампира.
— Вы тоже.
— Идём, я кое-что тебе принёс, — Паук никак не стал это комментировать и поманил её за собой. Регина с опаской смотрела, как он подходит к шкафу, и взгляд снова стал непроизвольно блуждать по сторонам, останавливаясь на разных любопытных вещах. У кровати стояла тумбочка с настольной лампой, письменный стол и компьютер, настолько старый, что имел встроенную клавиатуру с настоящими кнопками.
— Нифига себе, вот это старьё.
Паук молча улыбнулся и открыл шкаф, тоже, как и всё здесь, старый, даже не встроенный в стену. На свет появилась спортивная сумка, в которой Гина с удивлением узнала мамину.
— А?.. — начала она, но тут Паук пояснил сам:
— Я наведался к тебе домой, взял кое-какие вещи.
— В смысле, наведались? — Регина совсем растерялась. Отчего-то представилась абсурдная картина: Паук сидит на их кухне и с мамой пьёт чай, — а вы не боитесь, что вас полиция выследит?
— Полиция? — удивился Паук, жестом приглашая её расстегнуть сумку и посмотреть её содержимое. Гина присела на корточки и, покопавшись в вещах, поняла, что это действительно её одежда.
— Ну… которая меня ищет.
— Жаль говорить такое, Регина, но твоя мама не вызывала полицию, — с сочувствием произнёс Паук.
— В каком смысле?
— Я просто вошёл в квартиру, воспользовался картой из твоей сумки, взял вещи и ушёл.
Гина неверяще нахмурилась.
— Врёте, — буркнула она, — даже мама бы давно заметила, что меня нет. Придумайте что получше.
Паук тяжело вздохнул и присел перед ней на корточки. Регина мельком просмотрела содержимое сумки — вещи в данный момент интересовали её мало.
— Я и не говорю, что твоя мама не заметила. Просто не стала вызывать полицию.
— Хватит уже придумывать про мою маму всякие гадости! — вспылила Гина, вскочив на ноги, — я всё равно отсюда сбегу, расскажу всем про тот сайт, и…
— Тебе лучше этого не делать, Регина, — так медленно и спокойно прервал её Паук, что Гина осеклась.
— Почему? — растерянно спросила она.
— Знаешь что, давай ты поешь, а то всё окончательно остынет, — скомандовал Паук и протянул ей руки. Регина чуть помедлила, но всё же приняла его помощь, встала и позволила отвести себя в соседнее помещение, где стоял большой круглый стол, переносной холодильник, и висели по стенам разнообразные полки и шкафчики.
Еда была абсолютной копией той порции, что она ела в камере, поэтому Гина, вяло поковырявшись в тарелке, продолжила спрашивать:
— Чего мне лучше не делать? — Регина хотела, чтобы голос звучал язвительно, так же, как когда вампиры перебрасывались колкостями, но вышло как-то испуганно.
— Тебе лучше не подниматься на поверхность. Ты же помнишь Надежду Филатову? Которую ты убила.
Гина едва не подавилась, услышав последнюю фразу. Она отодвинула тарелку и испуганно взглянула на Паука.
— Надя?.. Она… но она сама… я просто хотела…
— Да, ты хотела поступить правильно, Регина, я это знаю, — мягко закончил вампир, — но представь, если полиция найдёт тело, а на нём твои отпечатки и свидетельства того, что её убили? Знаешь, что с тобой будет? Тебя посадят в тюрьму.
Гина жалобно опустила глаза.
— И что мне делать? — она подтянула ноги к груди, обнимая колени руками.
— Оставайся здесь. Мы никогда не выдаём друзей полиции… Хотя, для этого нам нужно будет подружиться, — вкрадчиво произнёс Паук.
— Я понимаю, — буркнула Гина, — вы хотите, чтобы я на вас работала?
— Просто поживёшь здесь, иногда, может быть, сможешь оказывать нам кое-какие услуги. Тебе же несложно? Говорят, ты просто можешь что-то сказать компьютеру, и он послушает.
Регина пожала плечами, стиснув в ладонях чашку с чаем. То, что она практически убила Надю, даже толком не успев подумать, и так тяготило. Но тот факт, что за это она ещё и может попасть в тюрьму, просто убивал.
— А вы видели мою маму? — спросила Гина, чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей.
— Нет. Она, наверное, на работе.
— Да нет, может, ходит и ищет меня? — подумав, предположила Регина, — она же не станет как обычно ходить на работу, когда я пропала.
— Не хотел тебя расстраивать, — Паук потянулся и неожиданно взял Гину за руку, — но я эту сумку не сам собрал. Она уже стояла в коридоре. Думаю, твоя мать собиралась отдать это в детдом.
— В смысле? Зачем?
— Хочет избавиться от всех напоминаний о тебе. Может быть, ты с каждым годом всё больше становишься похожей на своего отца. А его она не хочет вспоминать по понятным причинам.
— Но… но… это бред какой-то, — жалобно пробормотала Регина.
— Я понимаю, ты её любишь и не можешь понять, что ты такого сделала, чем заслужила её нелюбовь. Но никакой причины нет, дело ведь не в тебе. Думаю, вам обеим будет лучше больше не встречаться.
Паук обошёл стол и придвинул свой стул к Гине, обняв её за плечи. Тут только Регина не выдержала и разрыдалась.
Глава 12
Уже в постели, ворочаясь и то натягивая на себя непривычно тёплое одеяло, то снова отбрасывая к ногам, Регина раздумывала о сложившейся ситуации, о том, что рассказал ей Паук и о том, сколько во всём этом было правды.
Вспомнилась мама, хотя любые мысли о ней Гина отгоняла последние дни. Теперь же они нахлынули все вместе, не оставляя шанса просто отмахнуться и переключить мозг на что-то иное.
Да, мама не проводила с ней каждый свободный час, не бывала на родительских собраниях и не помнила, как зовут её классную руководительницу. Но этого было мало, чтобы однозначно поверить в слова Паука. Всё-таки Регина как-то интуитивно чувствовала, что во всей этой логично выстроенной вампирами истории есть изъян.
Едва слово «вампиры» пришло на ум, ушли последние остатки сонливости. Гина села на кровати и покосилась на камеру, закреплённую в углу над входной дверью. В принципе, ей ничего не стоило заставить камеру отключиться, но сомнений в том, что кто-то наблюдает с другой стороны и в случае отключения тут же придёт, не было. А Регине совсем не хотелось, чтобы кто-то приходил.
Почему Паук оставил её жить в этой комнате, Гина понимала — из-за примитивного замка на двери, хотя кажется, до этого спальня принадлежала ему самому.
Ощущение, будто она волшебница и как в мультиках и сказках может всё, даже без волшебной палочки, исчезло в этом помещении. Помимо камеры, здесь не было ни единого механизма. Кровать сама не раскладывалась, шкаф не выдвигался и не убирался голосовым управлением, а компьютер Паук забрал.
Вместе с тем, как уходило чувство собственного всемогущества, из глубины души поднимался страх. Раньше Гина даже не думала, что будет, если её, например, просто привязать к стулу — никакая способность открыть дверь ей не поможет.
Невесёлые мысли прервал поворот ключа в замке — впрочем, судя по неловким движениям, которыми снаружи пытались отпереть дверь, это был не Паук.
И точно, после минутной заминки в спальню вошёл Дэн.
— Идём, — коротко приказал он, но Регина только отступила назад к кровати. Она была в одной майке и пижамных штанах, что только усиливало нежелание куда-либо идти, особенно с ним.
Дэн не стал больше тратить время на слова, подошёл и схватил её за руку, вытащив из комнаты.
— Куда мы? — испуганно спросила Гина, не пытаясь вырвать руку. Этот мужчина и так не вызывал у неё ничего, кроме страха, а теперь, когда Паука не было рядом, она боялась даже громко дышать.
— В Красную комнату, — с явным оттенком злорадства пояснил вампир, и Регина всё же рискнула попытаться затормозить.
— Нет! — запротестовала она, скользя босыми ногами по полу.
— Почему нет? — хмыкнул Дэн, — все, кто пытался сбежать, должны быть наказаны. Особенно ты — ты ведь зачинщица. Скажи спасибо, что ты будешь только смотреть.
— Я расскажу Пауку! — воскликнула Гина, и после этого вампир наконец остановился. Впрочем, облегчение было кратковременным — по насмешке на его лице стало ясно, что остановила его не угроза.
— Я всё время забываю, какими дети бывают глупыми, — рассмеялся Дэн, — неужели ты всерьёз считаешь, что Пауку есть до тебя дело? Думаешь, в том, что он тебе наговорил, есть хоть капля правды? Да твоя мамаша всю полицию на уши подняла. Если бы мы не контролировали ментов, с её настойчивостью они уже бы докопались до правды.
Регина замерла с широко открытыми глазами, одновременно боясь поверить в услышанное и желая этого всей душой.
— Мама?.. — начала она, но тут Дэн с такой силой дёрнул её за руку, что она едва не упала.
— Шевелись, а то опоздаем.
Конечным пунктом назначения оказался лифт, не тот, на котором они безуспешно пытались сбежать в компании Нади и двух других девушек, а соседний с ним. Там на панели оказалось уже гораздо больше кнопок, помеченных какими-то буквами «П», «Б», «С» и тому подобными. Дэн как раз нажал на кнопку с буквой «С», и Регина даже не успела приготовиться к длительному подъёму, как лифт уже замер, и двери разъехались.
На стене белой краской было выведено «Студия записи». Видимо, именно здесь записывали онлайн-трансляции.
Народу, в отличие от нижнего этажа, было просто немерено. Сновали туда-сюда какие-то люди с камерами, коробками и даже вешалками. По обе стороны коридора проходили двери с разнообразными пометками вроде «Грим», «Монтаж», «Свет».
У двери с надписью «Костюмы» Дэн остановился и постучал. Гина удивлённо покосилась на него — сложно было поверить, что грозный вампир может так деликатно стучать и терпеливо дожидаться ответа.
Комната открылась, и наружу, тщательно следя, чтобы щель была как можно меньше, высунулась кудрявая рыжая девушка с жизнерадостной улыбкой.
— О, Даниил, и ты пришёл, — девушка заулыбалась ещё приветливее, — пообедать забыл? Тебе вторую положительную, как обычно?
— Нет, Ир, я не за этим, — вроде бы серьёзно, но уже куда менее мрачно ответил вампир. Кажется, они с рыжей девушкой друг другу активно нравились, — я сегодня ведущий, Паука срочно вызвали по делам.
Регина нервно прикусила губу — выходит, Паука здесь даже нет. Что если этот Дэн решил воспользоваться шансом и всё-таки её продать?
— А это что за чудесное создание? — рыжая Ира наконец обратила внимание на Гину, хотя ей этого и не особо хотелось.
— А то ты не в курсе, кто она, — раздражённо прервал Даниил, — проследи пока за ней, пусть с остальными сидит. И не делай ей никаких поблажек.
— Дэн, я не думаю, что Пауку это понравится, — Ира перестала улыбаться и в одно мгновение нахмурилась.
— Пока Паука нет, я главный, — холодно напомнил Дэн, — и сейчас важно то, что понравится мне. Она больше остальных заслуживает наказания. И если бы Паук не разглядел в ней какие-то там сомнительные хакерские таланты, она была бы сейчас на месте жертвы, а не просто наблюдателя.
— Хорошо, я поняла, — Ира взяла Регину за руку, уже куда мягче, чем до этого Дэн, и втянула внутрь костюмерной. С одной стороны помещение выглядело именно как костюмерный цех в каком-нибудь театре — ряды вешалок, кучи каких-то платьев, лежащих прямо на полу, раскиданная обувь, столы со швейными принадлежностями.
Но стоило повернуть голову к левой стене, сходство с безобидным театром мгновенно исчезло. Всю левую сторону костюмерной огораживала высокая, до самого потолка, частая решётка, делая часть помещения похожей на какой-то загон. Однако вместо скота внутри стояли девушки, многих из которых Гина видела во время своего неудачного побега. Только сейчас, при виде этих девушек, жавшихся друг к другу, словно старающихся затеряться в толпе других или стать невидимыми, Регина испытала чувство вины и окончательного понимания, что она натворила. По её вине одну из них сейчас замучают до смерти. И пусть не бедную Надю, которая была с ней до конца, пусть кого-то совершенно незнакомого — но если бы не она, ничего бы этого не было вообще. А от того, что ни одной из них так и не удалось убежать, Гина чувствовала себя ещё хуже, потому что всё это, все эти пытки, которым, скорее всего, подвергнут одну из них, даже не станут ценой за чью-то спасённую жизнь.
— Идём, — сказала рыжая вампирша — а то, что Ира не человек, стало ясно сразу же, как она встала на фоне клетки. Кожа даже самой бледной из девушек по ту сторону решётки не шла ни в какое сравнение с совершенно белоснежной Ириной.
Они, к облегчению Регины, углубились в ряды вешалок. Стоять в клетке само по себе было удовольствием сомнительным, но мысль, что она находится там с этими девушками, каждая из которых рискует умереть мучительной смертью, тогда как самой Гине ничего не грозит, причиняла почти физический дискомфорт.
— Я не могу открывать клетку, если рядом нет никого из охраны, — дружелюбно пояснила Ира, пока они пробирались куда-то к противоположной стене. Кронштейны с одеждой и бесконечные ряды вешалок начинали напоминать лабиринт.
Впрочем, когда «лабиринт» закончился, Гина тут же об этом пожалела. У стены, на небольшом диванчике, лежала девушка с рыжими волосами. Регина мгновенно узнала одну из двух девушек, которые остались в лифте, пока они с Надей пробирались через шахту. Впрочем, по сравнению с Ириными, волосы этой девушки уже казались, скорее, медовыми.
— Присядь-ка, — Ира указала на диван, и Гина с ужасом помотала головой, хотя стоять босиком на холодном бетонном полу становилось всё неприятнее.
— Ты чего? Не бойся, она жива, просто спит, — Ира улыбнулась и, видимо, вернулась к работе, от которой оторвал её Даниил: разложенному на широком столе чёрному платью.
— Что вы делаете? — спросила Регина, хотя ей, в принципе, не особенно хотелось знать. Взгляд то и дело помимо воли норовил метнуться к девушке на диване.
— Нужно чтобы платье сидело идеально, — сосредоточенно ответила Ира, — зрители не могут трогать, но могут смотреть.
— Вы ведь понимаете, что это мерзко! — не выдержала Гина, и Ирина подняла на неё глаза. Регина уже много раз пожалела, что открыла рот — ведь в конечном счёте в мучениях и смерти этой девушки больше всех виновата именно она, Гина. И ей стоило бы благодарить Судьбу уже за то, что мучить будут кого-то другого.
Но даже если подобные мысли и приходили Ире в голову, ничего из этого она не озвучила.
— Хочешь, расскажу кое-что?
От неожиданности Регина замерла, не зная, как на это реагировать, и спохватилась только спустя пару минут.
— Что расскажете?
— Когда-то, очень много лет назад, когда про компьютеры никто даже не задумывался, вампиры уже существовали. Я думаю, они появились примерно в одно время с людьми. Или чуть позже, в результате мутаций или эволюции. Сперва их было мало, потом всё больше. Стать вампиром несложно, и на первый взгляд преимуществ у этого очень много. Вечная жизнь, сила, несравнимая с человеческой, скорость, способность видеть в темноте. Нет необходимости дышать, но запахи начинают ощущаться в сотню раз сильнее. Ты не толстеешь, не стареешь, не болеешь. И только намного позже ты начинаешь понимать, что в сравнении с недостатками, все эти плюсы — просто жалкие подачки.
— Это вы про жажду крови? — вставила Гина, желая показать свою осведомлённость, хотя все её познания заключались в паре прочитанных рассказов и статей.
— Все почему-то в первую очередь вспоминают об этом, — хмыкнула Ира, не переставая подшивать разложенное на столе платье, — разве человеческая жажда воды или еды — это самое плохое, что есть в жизни?
— Ну… я думала, она не даёт вам спокойно жить, типа, вы жаждете крови каждую секунду, даже если только что выпили.
Ира улыбнулась.
— Да, были и такие вампиры. Но они эволюционировали. На каждое поколение людей существует своё поколение таких, как мы. К двадцать второму веку нас стало так много, что будь мы теми кровопийцами, которых изображали Стокер и ему подобные, люди давно бы вымерли.
— Так что, вы не жаждете крови, что ли? Нифига не понимаю, — буркнула Регина.
— Иди-ка сюда, подержи вот этот край, — попросила Ира, и Гина неохотно взяла в руки бархатную ткань, расшитую мелкими блёстками.
— Так вот, к началу прошлого века вампиров стало настолько много, что главы общин приняли закон — не нападать на людей. Каждого вампира, который набросился на человека, жестоко наказывали. А в случае смерти человека, казнили и вампира. Сперва, конечно, было много беспорядков, вампиры негодовали, образовывались радикальные группы, которые считали, что вампиры должны править людьми. Но цивилизация победила. Мы полностью ушли в подполье, если можно так сказать. Нападения на людей стали так редки, что о нас постепенно забыли, о кровососах не снимают кино, не пишут книг и песен. Теперь мы существуем только в глубинной Сети. И она принадлежит нам. Мы удовлетворяем жажду крови и насилия максимально цивилизованным способом.
— Продавать невинных женщин, это цивилизованный способ? — Регина подняла взгляд на вампиршу, подумав, что ослышалась.
— Мы пытались обойтись… как это говорится… малой кровью. Использовать заключённых-смертников и просто негодяев, убийц, насильников, опустившихся проституток. Но нет. Как и во все времена, вампиров привлекает невинность.
— И что, таких вот бункеров много?
— Много. Для мужчин и женщин отдельные, если ты ещё не поняла. Ну Паук тебе всё сам объяснит подробнее, — Ира подняла в воздух готовое платье и, видимо, осталась довольна. Она достала из кармана джинсов мобильный и набрала номер.
Пока Ира говорила с кем-то, видимо, Дэном, Гина украдкой осматривала помещение, прикидывая возможности сбежать. Дверь была привычной, с панелью доступа, но повсюду, куда бы ни упал взгляд, Регина замечала камеры.
В голову пришла странная мысль. Вернее, очень смелая мысль. Все эти камеры, должно быть, как-то соединяются между собой. Что если через одну приказать отключиться всем?
И что если сделать это в Красной комнате во время трансляции? Приказать вообще всем камерам и оборудованию отключиться. Сбежать это, конечно, не поможет, ведь вокруг будет куча вампиров. Но зато смысл пытать бедную девушку пропадёт, если смотреть на это никто не сможет.
Глава 13
Регина чувствовала себя ужасно. Даже босиком в одной майке и пижамных штанах ей было куда комфортнее, чем в коротком платье насыщенного красного цвета. Этот оттенок, кричаще-алый, Гине никогда не нравился — казалось, если хотя бы рисунок на футболке будет такого цвета, все непременно начнут пялиться на неё и показывать пальцем.
А теперь и платье, и туфли на ней были ярко-красными. Ира окинула Регину оценивающим взглядом, когда та нерешительно отодвинула штору.
— Прекрасно. Я уж думала, на твой размер ничего не найду. Но не сидеть же перед всем миром в пижаме, правда? — прощебетала она, мимоходом что-то поправляя и одёргивая, — да, вот ещё что. Советую не закрывать глаза. Конечно, смотреть на всё это противно, особенно когда парни работают циркуляркой. Но если зажмуриться, то будет такое ощущение, что пила приближается к тебе. Жуткое чувство, поверь.
— Пи… пила? — очень надеясь, что ослышалась, шепнула Гина.
— Ну, обычно без неё не обходится, — будничным тоном кивнула Ира. Девушка на диване ещё спала, но уже одетая в то самое чёрное бархатное платье, — я ведь говорила, вампирам запрещено охотиться на людей. И это ваша небольшая плата за спокойную жизнь. Поверь, Дина, куча народу пропадает каждый день и без нашего участия.
— Я Гина, — буркнула Регина, на что Ирина только отмахнулась.
— Прости, я не могу всех запомнить. Эй, как там дела?!
Последнее восклицание предназначалось уже не Гине, а кому-то, скрытому от глаз рядами вешалок.
— Все готовы, — отозвался глухой голос, и Ира удовлетворённо кивнула.
— Ну всё, идём, устроим тебя где-нибудь в уголке, да, малышка? — она, улыбаясь, взяла Регину за руку и повела к выходу. У клетки стояли несколько охранников, которые по очереди выводили девушек.
Гина невольно отшатнулась, когда один из вампиров окинул её внимательным взглядом, и встала за спину Иры, хотя не была уверена, что та сможет, да и вообще захочет её защитить.
— Идите заберите нашу главную героиню. И приведите её в порядок, чем вы её накачали? Кому будет интересно смотреть, когда она и так полудохлая? — распоряжалась Ирина. В дверях появился Даниил, но не торопился перебивать, глядя на Иру с одобрительной усмешкой.
— А у тебя неплохо получается командовать.
Ира улыбнулась, но не стала это комментировать. Регина непроизвольно пододвинулась к ней поближе, стараясь не смотреть на Даниила.
Красная комната оказалась совсем не красной. Это была первая глупая мысль, посетившая Гину, когда двое молчаливых мужчин в какой-то полувоенной форме открыли металлическую дверь. Судя по тому, что для этого потребовались совместные усилия, дверь была отнюдь не картонной.
Это оказалась не та комната, где проходил аукцион, а совсем небольшое помещение, выглядевшее ещё меньше от выставленного освещения, которое концентрировалось в центре, на длинном железном столе. По стенам не было никаких кресел или стульев, так что Регина подумала было, что ей не придётся находиться в этом жутком месте. Однако Ира, ничуть не смущаясь, провела её вглубь, в самый дальний угол, где Гина наконец увидела свисающие с креплений в стене цепи. Она рефлекторно отпрянула, врезавшись в Ирину.
— Эй, ты чего? Не бойся, это не больно, — вампирша успокаивающе улыбнулась и взяла её за руки, подняв наверх. Только попытавшись вырваться, Гина почувствовала, какая нечеловеческая сила скрывается в длинных Ириных пальцах. На запястьях защёлкнулись наручники, автоматически подстраиваясь по размеру, и Регина слегка успокоилась, поняв, что всё здесь построено на электронике. Видимо, вампиры так и не осознали до конца, что именно Гина способна делать с техникой.
Вскоре пространство у стены заполнили остальные девушки, также одетые в красивые платья и туфли на каблуках.
Вошёл Даниил в костюме и маске — Регина узнала его по причёске и походке — и повернулся к камерам, занимавшим большую часть соседней стены. Следом двое охранников привели жертву в чёрном бархатном платье — она едва держалась на ногах, но всё же была в сознании. При виде её заплаканного лица, на котором отчётливо читалось осознание скорой мучительной смерти, Гину пронзила жалость.
Девушку положили на стол, пристегнув ремнями руки и ноги. Верхнюю часть стола приподняли, так что теперь жертва полусидела, щурясь от яркого света прожекторов.
Следом в помещении показалась Мирослава — несмотря на то, что Регина видела её всего однажды, сейчас сразу же узнала, настолько Мири отличалась ото всех остальных, невысокая, одетая в простые джинсы и рубашку, с неухоженным хвостом тёмных волос.
Дэн подозвал её и что-то сказал, указывая на камеры. Гина спохватилась — нужно было немедленно начинать действовать, хотя с чего и как начинать, она понятия не имела. Приказать камерам отключиться? Легко, но что делать дальше? Как только вампиры поймут, чьих это рук дело, они просто выведут её из комнаты и продолжат.
К тому же, попытка что-то сделать будет у неё только одна — ведь чтобы услышали машины, нужно кричать громко.
Свет в углах окончательно померк, словно в театре, сосредоточившись на ужасающей сцене.
— Доброй ночи, господа, мы начинаем наш еженедельный сеанс в Красной комнате. Сегодняшняя наша героиня — Милана. Милана была очень нехорошей девочкой, поэтому сегодня вы — да-да, именно вы! — поможете нам её наказать.
На большом голографическом экране позади камер замелькали строчки чата, пестрящие восклицаниями и большими буквами. Регина с отчаянием поняла, что в голове пусто. Ни одной мысли, умной, глупой, хоть какой-нибудь. Только болезненное желание понять, что пишут вампиры по всему миру в этот чат.
— И так как наказание за попытку побега должно быть жёстким, — продолжил на камеру Дэн, — у нас есть для вас ещё один сюрприз.
Вампир сделал рукой широкий театральный жест, и к нему из темноты вышла Мирослава.
— Наша прекрасная Мири готова поделиться своей кровью, чтобы главная героиня нашего шоу не умерла раньше, чем каждый из вас насладится возможностью выбрать для неё наказание.
Чат вновь взорвался восклицательными репликами, смайликами и большими буквами.
Кто-то из охраны подкатил к Дэну столик с разложенными на нём инструментами, начиная от хирургических — скальпелей и разнообразных игл — и заканчивая разных размеров пилами, молотками и гвоздями. Что со всем этим будут делать, Гина видеть определённо не хотела. Забив на всё, наплевав на то, что её услышат, и на то, что она ничего не добьётся, а может, даже сделает всем только хуже, Регина во всё горло заорала:
— Выключить электричество!
Свет померк, погрузив комнату в абсолютную темень. Гина стояла, боясь не то, чтобы что-то сказать, но даже просто шевельнуться. К счастью, под каблуком что-то хрустнуло, и мозг мгновенно включился в аварийном режиме.
— Расстегнуть все наручники! — скомандовала Регина и с облегчением вытащила из цепей освободившиеся руки. Тут отмерли и все остальные.
— Что со светом?! — рассерженно крикнул Дэн, — где аварийный источник питания?!
Гина прикусила губу. Насчёт аварийного питания она не волновалась, ведь электричество отключилось не по естественным причинам. Но сама она, как и все вокруг, даже сами вампиры, совершенно нихрена не видела.
Поэтому когда кто-то сбоку неожиданно схватил её за руку, Регина не смогла удержаться от визга. Вместе с ней завизжал ещё кто-то, затем, похоже, все остальные девушки вместе.
— Скинь туфли и иди за мной, — шепнули слева, и тот, кто стиснул её запястье, потянул Гину куда-то вперёд. Это были не Дэн и не Ира, так что Регина посчитала возможным быстро сбросить каблуки и последовать за обладателем шёпота. Ну или же её сходящий с ума от страха и неизвестности мозг просто не мог уже следить за всей фигнёй, которую творит его непутёвая хозяйка.
К огромному удивлению Гины, они не натолкнулись по дороге ни на кого, хотя вокруг уже понемногу начиналась паника. Визг постепенно прекратился, но вместо этого послышался цокот каблуков, ойкающие звуки, когда кто-то на кого-то натыкался, и отрывистые выкрики.
— Всем оставаться на месте! — скомандовал Дэн, — дверь заперта, никто отсюда не выйдет.
При этих словах сердце Регины упало, но невидимый провожатый продолжал уверенно вести её вперёд, словно прекрасно видел помещение. Послышался тихий лязг, и голос шепнул:
— Встань на колени и ползи вперёд.
Регина пошарила рукой перед собой и поняла, что это какой-то проход — спереди ощутимо тянуло ветерком. Она недолго думая опустилась на четвереньки и поползла. Мраморный пол под ногами сменился железным листом, и тут же сзади снова послышался лязг. Гина испуганно оглянулась и поняла, что невидимый помощник за ней не последовал.
Однако возвращаться и уточнять, почему, Регина уж точно не собиралась. Развивая рекордную скорость, она поползла вперёд, стараясь не производить шума, хотя получалось не очень. Оставалась надежда, что об этом проходе никто не знает и не догадается тут её искать.
Похоже, это был очередной вентиляционный коридор, заросший паутиной и покрытый сантиметровым слоем пыли. Сдерживая порывы чихнуть каждые пять секунд, расчищая себе путь руками и смахивая со стенок настоящие белоснежные заросли, Гина пробиралась по вентиляции ещё минут пятнадцать, пока тоннель не повернул влево. Ветерок спереди усилился, намекая на скорый конец коридора. Радоваться этому или нет, Регина не была уверена. Куда такие вентиляции обычно ведут, она понятия не имела, потому что в крутых боевиках они обычно вели к полному хэппи-энду, а в реальности вполне могли бы закончится тупиком в каком-нибудь стометровом колодце.
Закончилось всё, впрочем, не голубым небом и зелёной травкой, но и не тупиком. А шахтой лифта — той самой, в которой Регина уже однажды побывала. Или, по крайней мере, очень на неё похожей.
Не уверенная, радоваться этому факту или нет, Гина осторожно высунулась и покрутила головой. Кабина лифта висела далеко внизу, зато скобы, ведущие вверх, никуда не делись, и Регина, закусив губу, перебралась на них.
Путь наверх чуть не ознаменовался бесславным и коротким падением, когда одна из скоб оторвалась и осталась у неё в руке. К счастью, чувство равновесия не подвело, и Регина, отдышавшись и проследив за полётом ржавой перекладины вниз, продолжила свой подъём. Очень вовремя в голову полезли мысли, что если она сейчас свалится, никто её не найдёт, и труп так и будет валяться в дурацкой шахте и вонять.
Следующая мысль была ещё более неутешительной — что если она вылезет, думая, что спаслась, а вместо этого попадёт в тюрьму за убийство Нади? Или что, если она вообще не спаслась, а наверху её ждут охранники с автоматами? А вдруг Паук не наврал, что никто её не ищет, а просто взял и убил маму, когда приходил за вещами к ним домой?
За всеми этими мрачными размышлениями Регина не заметила, как скобы закончились, и конец шахты, двустворчатая металлическая дверь, оказался в каком-то полуметре.
— Откройся, — попросила Гина и поняла, что голос дрожит. Створки ожили, дрогнули и медленно разъехались, открывая… да ничего не открывая. С той стороны двери было точно так же темно.
Однако когда Регина, встав на верхнюю скобу, кое-как ухватилась за что-то твёрдое, перекинула ногу, а затем и всё тело на ту сторону, то поняла, что вокруг ночь. Не было ни следа охраны, огороженного периметра и собак, которых Гина уже успела себе навоображать. Просто ночной лес и насыпь, маскирующая вход в бункер.
Она устало опустилась на спину и лежала пару минут, просто уставившись в небо, покрытое звёздами, вдыхая свежий ночной воздух и не думая о том, что её уже, наверное, ищут, что вокруг может быть охрана и что она ещё далеко не в безопасности.
По сравнению с затхлостью подземного бункера, запах слежавшейся травы показался ароматом самых дорогих духов. Вокруг шуршали листья, с лёгким скрипом раскачивались на ветру деревья. Регине было холодно, просто ужасно холодно — для середины осени тонкое короткое платье не подходило — но встать или хотя бы просто шевельнуться она как будто физически не могла.
В чувства её привёл звук снизу, из открытой шахты. Звук поднимающегося лифта.
Регина вскочила, по телу словно заряд тока прошёл. Она сунула голову в тёмный провал и крикнула:
— Лифт, стой!
Кабина замерла, и Гина, не тратя времени на дальнейшие мысли, просто рванула куда глаза глядят.
Глава 14
Двенадцать лет спустя, г. Новоизмайловск
Регина остановила мотоцикл у тротуара и надавила кнопку сжатия. Дожидаясь, пока новенькая модель Хаммера с характерным гудением неспешно сложится в несколько десятков раз и поместится в рюкзак, Гина прошла по кромке тротуара, опираясь на самые носки ботинок.
Внимание привлекла машина компании грузоперевозок, блокирующая проезд во двор. Рядом уже столпилась кучка жителей, желающих то ли проехать, то ли просто лишний раз поскандалить. Центральным объектом их недовольства стал молодой парень, стоящий к Регине спиной. Он что-то неловко объяснял в своё оправдание, но похоже, безуспешно.
Несмотря на то, что в последние годы аэродвигатель беспрестанно развивался и мог выдержать теперь даже мотоцикл — к примеру, тот же Хаммер, который успел сложиться уже до размеров компьютерного кресла — на автомобили, особенно грузовые, ставить такие было ещё весьма опасно. Поэтому узкие улочки, которые с распространением трансформирующегося транспорта предусматривали гораздо меньше парковочных мест, на такие грузовики-монстры рассчитаны уже не были. Видимо, новый сосед не из богатых, раз не хватило денег на услуги компании с нормальными машинами.
Рабочие, два крепких здоровых парня в характерных спецовках, в разговоры не вступали, перенося мебель — кресла, диван, стол, всё очень старое, практически разваливающееся. При Регине от одной из тумбочек даже отвалилась дверца.
Сзади раздался клик — сигнал того, что мотоцикл принял вид идеального куба, и Гина расстегнула рюкзак, поставив на тротуар.
— Князь, — позвала она, и чёрный щенок ньюфаундленда выпрыгнул наружу, изо всех сил виляя хвостиком и ласкаясь к хозяйке. Регина запихнула куб в рюкзак и подняла уже с некоторым трудом. С каждым годом производители машин-трансформеров модифицировали транспорт, делая всё более лёгким, но пока в сложенном виде мотоцикл ещё весил достаточно.
— Домой, — скомандовала Гина, хотя Князю не требовалось никакого напоминания: он и без того хвостом ходил за хозяйкой, если не получал отдельной команды.
Скандал всё продолжался, даже, кажется, разгорелся и того сильнее. Парень уже не знал, что сказать, но в подъезд пройти не мог из-за десятка разгневанных соседей. Регина тоже протиснулась между ними еле-еле, привлекая тем самым внимание одной бдительной тётки с первого этажа.
— Поглядите, вон идёт, ещё одна! — громко посетовала тётка, но Гина сделала вид, что не слышит. Тогда соседка, явно жаждущая выместить на ней нерастраченную энергию, заголосила ещё громче:
— Полюбуйтесь, идёт себе, не здоровается! Чему только вас родители учат! Никого, кроме себя, не замечают! Что один, что вторая.
Регина остановилась, ища в сумке карту допуска — светить свои способности при соседях было чревато. Только вот пропуском она пользовалась так редко, что совсем забыла, куда его положила и положила ли вообще. Как назло, входная дверь уже успела захлопнуться за рабочими с очередным креслом.
— Давайте я вам открою! — с чрезмерным энтузиазмом воскликнул новый сосед. Видимо, общение с жильцами его уже порядком достало.
— Идём, Князь, — Регина поманила пёсика, чем вызвала у тётки с первого этажа новую волну возмущения.
— Так вот, кто у меня под балконом гадит! — визгливо пожаловалась она и неожиданно схватила Гину за рукав.
Отдать Князю команду не реагировать Регина не успела. Пёс подскочил и зарычал. Вместе с этим он начал стремительно раздаваться в размерах — пушистая шёрстка на глазах слезала, обнажая металлический эндоскелет, хребет и вытянувшийся пластинчатый хвост. За несколько секунд Князь вырос до размеров крупного волка и оскалился, что на металлической морде со сверкающими глазными сенсорами даже для самой Регины смотрелось жутковато.
Толпа соседей отхлынула назад как по команде, и тётка с первого этажа подавилась собственными воплями.
— Князь не настоящий пёс, а автомат с трансформирующимся эндоскелетом. Он не может гадить под балконом, — как можно более членораздельно проговорила Регина и скомандовала, — Князь, обратно.
За те же несколько секунд монстрообразный автомат снова превратился в умилительного щеночка и с удовольствием запрыгнул хозяйке на руки, бешено виляя хвостом.
Новый сосед торопливо провёл по панели доступа картой и открыл для Гины дверь. Когда лист металла отрезал их от остальных, Регина кивнула в знак благодарности и двинулась к лестнице.
— Регина! — окликнул парень, и она мгновенно обернулась, готовая в любой момент снова отдать Князю команду.
— Ты меня не узнаёшь? — парень взволнованно сцеплял и расцеплял пальцы, и Гина слегка успокоилась. Вампиры так себя не ведут, да и на улице солнечный день.
— Нет, — лаконично отозвалась она. Заработал лифт, и парень замолчал, пропуская рабочих и дожидаясь, пока они с Региной снова останутся наедине. Пользуясь моментом, Гина рассмотрела нового соседа повнимательнее — обычный парень, на пару лет младше неё. Наверное, студент, о чём говорила непрезентабельная мебель и одежда, чистая, но явно не новая. Волосы русые, орехового оттенка, кое-где на щеках веснушки. Эти веснушки на секунду о чём-то напомнили, но так мимолётно, что Гина не успела ничего толком ухватить.
— Я Миша, — застенчиво начал парень, — Михаил Воронцов. Мы встречались… шесть лет назад. Мне тогда было восемнадцать.
«А мне двадцать», — прикинула про себя Регина и начала вспоминать, потому что стеснительный Михаил Воронцов явно ничего больше не хотел говорить. Молчание продолжалось минут десять — за это время рабочие уже внесли в подъезд допотопную кровать и загрузили в лифт.
— Я тебя тоже не сразу узнал, — признал Миша, — только по собаке. Я помню, как этот твой Князь вампиров разделывал.
Воспоминание сверкнуло в голове Регины, как только она услышала слово «вампиры». Конечно, пацан очень изменился, тогда он был каким-то панком или сатанистом — весь в чёрном, руки в татуировках или каких-то письменах, длинные волосы.
— Да, я тебя вспомнила, — лаконично ответила Гина, — приятно было увидеться.
Она повернулась, считая беседу законченной — это был её самый длинный разговор с человеком за последний год так точно.
Но Миша снова окликнул её, даже дёрнулся, чтобы взять за руку или как-то иначе остановить, но замер на полпути, похоже, вспомнив об инциденте с соседкой.
— Что? — спросила Регина, поправляя на плечах тяжёлый рюкзак.
— У тебя там машина? — спохватился Миша, — давай я донесу.
— Я не хочу, чтобы ты узнал номер моей квартиры, — прямо сказала Гина, и Михаил заметно сник. Кажется, он надеялся на более тёплое общение.
— Может, тогда ты ко мне заглянешь? Чаю попьём, — с надеждой предложил Миша, и Регина уже собиралась отказаться, но тут парень быстро добавил:
— Я кое-что могу тебе рассказать о… сама знаешь чём.
Гина задумалась. Речь, видимо, шла о вампирах, о которых сама она знала куда больше, чем хотела. Но с другой стороны, врага надо знать в лицо, и лишняя информация не помешает.
— Ладно, ты в какой?
— Этаж… — Миша пошарил в кармане и вытянул бумажку, — этаж триста семьдесят восемь, квартира семь семь четыре два.
— Езжай, я заброшу рюкзак домой и к тебе.
Михаил с энтузиазмом кивнул и вошёл в лифт, набирая на панели номер этажа. Дверцы закрылись, и спустя три секунды кабина уже вернулась с триста семьдесят восьмого этажа на первый.
Регинина квартира была всего лишь на пятом, так что неудивительно, что противная соседка с первого её знала. Но тащить рюкзак с мотоциклом даже на пару этажей было бы тяжеловато, и Гина вошла в кабину.
В своей квартире, состоявшей из единственной просторной комнаты, она поставила рюкзак в специальное отделение шкафа — несмотря на то, что внешне мотоцикл, сложенный в куб, казался непробиваемым, достаточно было запнуться об него, чтобы трансформер никогда уже не разложился обратно.
— Окно на панели три и четыре, — скомандовала Регина. Стена, выходившая на улицу, состояла из отдельных панелей, любую из которых можно было открыть как окно или же превратить в 3d-консоль. То же самое на потолке можно было сделать с лампами.
Квартира обошлась Гине довольно дешёво из-за того, что находилась на пятом этаже, хотя не сказать, чтобы деньги имели для неё какое-то значение. Просто нижний этаж позволял избегать лифтов, если спину не оттягивал рюкзак с мотоциклом. А лифты Регина не любила.
Она огляделась, отмечая кучу нестиранных шмоток, сваленных в кресло, заставленный посудой кухонный угол и неубранную постель. Зато все мониторы, крепившиеся на стены, полки и потолок в количестве около сорока, хотя Регина никогда не уточняла конкретное их число, были в превосходном состоянии и протирались вручную каждую неделю.
Автоматически включился телевизор на одной из панелей, когда Гина скинула ботинки.
«Третьего мая в Новоизмайловске плюс пятнадцать, — сообщила ведущая, — ожидается потепление на три градуса к концу недели, но по ночам температура воздуха не поднимется выше плюс семи».
Регина слушала вполуха, размышляя, что надо бы купить новое постельное бельё — на пододеяльнике отчётливо отпечатался след от пролитого вина.
Князь весело запрыгнул на кровать, ничуть не смущаясь красного пятна, и устроился спать на подушке. Гина улыбнулась, потрепала пёсика по голове и скомандовала:
— Спи, я скоро вернусь.
Князь тут же отключился, и Регина отошла к почтовой панели над дверью. Пришли три уведомления. Виднее, два уведомления и одно письмо.
Открыв первый мигающий значок оповещения, Гина поморщилась — налог на зелень.
— Окно на все панели, — приказала она и вздохнула, когда стена стала прозрачной. Так и есть, она совершенно забыла поливать и удобрять растения в мини-теплице на балкончике, и всё засохло.
Программа озеленения очень точно умела выявлять, кто из жителей вносит вклад в обогащение растительной жизни, а кто не поливал свои розы уже полгода.
Второе уведомление предсказуемо касалось квартплаты, а третье письмо пришло из поликлиники, с ежегодного обязательного медосмотра с просьбой забрать результаты в понедельник.
Гина бросила взгляд на календарь и скомандовала:
— Разбудить меня завтра в девять.
Будильник на панели над кроватью мигнул в знак понимания, и Регина наконец вышла обратно на лестничную клетку.
На триста семьдесят восьмом этаже Гина раньше не бывала, но разницы за отсутствием в подъезде окон всё равно не почувствовала. По обеим сторонам стен проходила широкая ленточная лампа, так что оконные панели на памяти Регины открывали разве что подростки, чтобы покурить вне досягаемости дымовых сенсоров.
Дверь в квартиру Миши была сдвинута, так что Гина невольно пожалела, что оставила Князя в комнате. Но когда открылся лифт, и те же рабочие внесли стол, она расслабилась, поняв, что это переезд ещё не окончен. Впрочем, когда она вошла, Михаил перекинулся с одним из парней в спецовках парой фраз, приложил к протянутому электронному документу свою идентификационную карту, и рабочие ушли.
— Я уж думал, ты не придёшь, — признался Миша, — но чайник всё равно подогрел.
Регина промолчала, осматривая простенькую квартиру. Все оконные панели открыты, мебель — сплошное старьё родом из двадцать второго века, не позже. Даже шкаф и кровать не могли выдвигаться и убираться в стену, так что места для самого хозяина оставалось очень мало.
— Ну… ты присаживайся, — Миша вежливо отодвинул стул, и Регина кивнула.
— Чаю хочешь?
— Нет.
— А может?..
— Нет. Ни чая, ни кофе, ни алкоголя. Есть тоже не буду, — перечислила Гина, — ты что-то хотел мне сказать.
— Да… Ну, я просто подумал, раз уж так совпало, что мы соседи… Это же неспроста.
Михаил присел за соседний стул, предварительно всё-таки налив чаю в две одинаковых чашки.
— У тебя есть причины думать, что это не совпадение? — уточнила Гина, — кто-то что-то тебе говорил? Ты купил эту квартиру по чьему-то совету?
— Нет… нет, я даже не купил её. Мне родители её оставили, а сами уехали в другой город жить, — слегка растерянно пояснил Миша, — я не то имел в виду. Просто тогда, шесть лет назад, ты так быстро исчезла, я даже не успел тебя поблагодарить.
— Ты не просил меня о помощи, значит, не должен благодарить, — сухо ответила Регина. Вспоминать события шестилетней давности ей хотелось точно так же, как сидеть и разговаривать с этим парнем на отвлечённые темы.
— Должен, — мягко настоял Миша, обнимая чашку ладонями, — я дурак был, связался с этими сатанистами. И из-за этого попал к вампирам. Они бы меня продали, понимаешь? Это же… это непостижимо просто!
— Я всё это знаю.
— Да, да… Это я просто для себя. Подумать страшно, чем это могло кончиться, если бы ты тогда со своей собакой…
— Это пёс.
— Ну да. Но он ведь неживой, так что это неважно.
— Живой. Он мой лучший друг, — ровно пояснила Регина, — если ты ничего больше не хочешь мне сказать…
— Хочу, — Миша поставил чашку и, видимо, решился-таки высказать, что у него на уме, — я подумал… можно я тоже с тобой? Я учусь на программера.
— Ты тоже со мной что?
— Буду помогать людям, которые к вампирам попали. Я же сам от них еле спасся, так что понимаю, каково это!
— Я не помогаю людям, — Гина нахмурилась, — с чего ты это взял?
— Да брось, я же свой! — Миша подался вперёд, — мы можем вместе отслеживать места, где вампиры держат людей, мешать их аукционам и спасать жертв!
— Нет. Тот случай с тобой был единственным, — хмуро оборвала его Регина.
— Но мы же можем помогать людям! — горячо заспорил Михаил.
— Зачем? Я не хочу никому помогать, — Гина сдвинула брови и встала, отодвинув нетронутую чашку с чаем, — хочу не сдохнуть сама.
— Но ты ведь такое можешь! Я видел, я помню!
— Забудь, — отрезала Регина, — забудь, что я живу с тобой в одном доме. И забудь, что я существую.
Она прошла к двери, лавируя между кучей мебели, на ходу бросила «Открыть», и, не оборачиваясь, вышла на лестничную площадку.
Глава 15
Регина подняла глаза, случайно зацепив взглядом электронные часы, и нахмурилась. Выходило, что она четыре часа просидела, тупо уставившись на папку с результатами медосмотра.
Князь выбрался из своей корзинки и потянулся; послышался лёгкий лязг металлических сочленений.
— Привет, малыш, — Гина попыталась выдавить из себя улыбку, но пёсика было не провести. Князь в два прыжка добрался до кровати и деловито забрался хозяйке на колени. Со стороны казалось, что он действительно изучает содержимое папки.
— Это фигня, — Регина как можно более небрежно отбросила папку в сторону и почесала щеночка за ухом. Тот бешено завилял хвостом, довольно повизгивая и норовя встать на задние лапки. Его синтетическая шерсть была на ощупь совершенно как натуральная, но при этом обладала функцией самоочищения.
Князь спрыгнул на секунду и вернулся, таща в зубах клочок бумаги.
— Что там у тебя? — заинтересованно спросила Гина и взяла бумажку. Это оказался тот листок с номером этажа и квартиры, который вчера дал ей Миша. Впрочем, вчерашний день казался прошлым годом, поэтому Регина даже не сразу сообразила, чей это адрес.
— Что, хочешь знать, кто это парень? — улыбнулась Гина, и пёсик утвердительно гавкнул. Можно было бы сказать, что для механизма Князь просто поразительно умён, но Регина всегда знала, что автоматика и техника априори гораздо сообразительнее людей.
— Ты тоже его не узнал, да? Ну да, ты же был тогда совсем маленький. Шесть лет назад я заказала тебя в инженерной мастерской Лады Воронцовой, — начала Регина, почёсывая Князя по услужливо подставленному животику, — мне тогда уже исполнилось двадцать…
… Гина с раздражением взглянула на метеотабло, установленное на фасаде гипермаркета. Дождь должен был идти ещё тридцать минут, и народ заблаговременно разбежался по домам, остановкам или ближайшим кафешкам, так что Регина оставалась единственной, кому приспичило прогуляться по лужам в самый разгар холодного сентябрьского ливня.
Инженерная мастерская, согласно навигатору на правой руке, находилась в сотне метров — по крайней мере, красная линия, обозначающая на панельке саму Гину, следовала в правильном направлении. В первый раз Регина была в мастерской посреди ночи, к тому же добиралась на поезде, поэтому дорогу запомнила так себе. Но голограмма зелёного дракона, установленная на крыше азиатского торгового центра, сигнализировала о близости к цели.
Прикинув, что в прошлый раз дракон был справа, Гина свернула в подворотню, прошла, ориентируясь по навигатору, ещё десять минут и наконец удовлетворённо кивнула. Ветхое одноэтажное здание, казалось, вот-вот сплющится под напором окружающих его небоскрёбов. Но несмотря на непрезентабельный вид, отзывы о мастерской Лады Воронцовой были исключительно положительными.
Регина выключила режим дополнительно утепления на куртке и вошла, распустив пучок; после ливня светлые волосы приобрели оттенок мокрого песка.
Встретил её острый запах какой-то смазки, как и в прошлый визит. Кое-где краска слезала со стен, обнажая красно-коричневые кирпичи. Над входом горела допотопная лампа, управляемая нелепой маленькой кнопкой на стене.
Регина прошла мимо кучки сваленных друг на друга шин, тщательно обходя несколько сливных решёток, миновала длинный деревянный стол и наконец услышала голос хозяйки мастерской. Вернее, сперва Гине показалось, что Лада над чем-то смеётся, потом, что у неё насморк, и только когда их разделяла лишь тоненькая перегородка, поняла, что та плачет.
Регина встала в поле зрения, дожидаясь, пока на неё обратят внимание. Лада с покрасневшими глазами, сжимающая уже никуда не годный платок, оторвала глаза от пола и пробормотала:
— Ой, это вы… я помню, ваш заказ… автомат… эндоскелет, да-да, минутку.
Лада встала, изо всех сил пытаясь сохранить спокойное лицо, но не выдержала и снова разрыдалась, отвернувшись к стене.
— Простите, — сквозь всхлипы услышала Регина, — извините… я просто… мой брат, Мишка. Совсем опустился… Думала, какая-то субкультура, может, банда… Но похоже… наркоманы.
— Сколько с меня? — Гина вытащила карту, и Лада, всхлипнув, кивнула.
— Да, да, конечно, зачем вам мои проблемы.
Несмотря на верные слова, прозвучало так, словно Лада обвиняла её в нежелании выслушать рассказ обо всех чужих неприятностях.
Так и не дождавшись от Регины правильной, на её взгляд, реакции, хозяйка мастерской скрылась в служебном помещении и вернулась спустя минут пятнадцать, зато уже куда более спокойной.
— Вам чек распечатать? — получив оплату, спросила Лада, и тут мобильный на столе зазвонил. Забыв обо всём, женщина кинулась к телефону и трясущимися пальцами нажала на приём.
— Да?!.. Миша!.. Миша, где ты? Нет, нет, не отключайся, Миша, скажи, где ты находишься!..
Регина раздражённо выдохнула — чек был ей нужен, поэтому просто уйти она не могла.
— О чём ты?.. — тихо и как-то потерянно пробормотала Лада, выслушав реплику с того конца, — какой аукцион?.. Какие вампиры?.. Миша, опять наркотики? Что ты принял? Что на этот раз?
Гина замерла, забыв о чеке. Слова «аукцион» и «вампиры» врезались в сознание, не оставляя места для каких-либо других версий, помимо единственной очевидной.
— Сколько лет твоему брату? — спросила Регина у Лады. Звонок, похоже, прервался, и она безуспешно снова и снова набирала номер.
— Восемнадцать, — видимо, подумав, что Гина наконец прониклась её проблемой, хозяйка мастерской начала поспешно вываливать на неё подробности, — связался с этой сектой… Из дома ушёл. Мы с мамой думали, это ерунда, какая-то субкультура, переночует у друзей и вернётся… Но потом он просто пропал. Ни у кого из друзей не был… а теперь вот звонит, говорит о каких-то вампирах, аукционах… Наверное, наркотики. Телефон молчит, не дозвониться. Выключил, похоже, или зарядка села. Я…
— В полицию не ходи, — скомандовала Регина, — не звони больше, и если он позвонит, трубку не бери.
— В смысле «не бери»? — Лада недоумённо нахмурилась, и Гина с раздражением вздохнула. Она не привыкла отдавать одну команду два раза, но, в конце концов, человек гораздо глупее компьютера.
— Если ты возьмёшь трубку, и там будет незнакомый голос, просто скажи, что твой брат подсел на наркотики и сбежал. Поняла? Сбежал, а не пропал.
— Что вы такое?.. — пробормотала Лада, но Регина быстро сгребла со стола ящик со своим заказом и быстрым шагом направилась к выходу.
— Подождите! — окликнули её сзади, но Гина не стала оборачиваться.
В первом попавшемся магазине она купила ноутбук, села на городской поезд и уехала настолько далеко от своего дома, насколько позволяло время.
Когда её щенок впервые трансформировался в механического монстра и обратно на отдалённой пустующей платформе в паре километров от городской черты, уже смеркалось. Регина почувствовала прилив совершенно детского восторга, и пёсик, словно уловив настроение хозяйки, радостно тявкнул.
— Кто у нас хороший мальчик? — прощебетала Гина, почёсывая гладкое пузико повизгивающего от восторга щенка, — кто у нас славный пёсик?
За знакомством прошло ещё около часа, и Регина опомнилась, только когда над платформой зажглась лампа.
— Кажется, мы что-то забыли, — посетовала Гина и открыла ноутбук, подключившись к ближайшей сети.
— Загрузи мне DOOR-браузер, — скомандовала Регина. К таким старым моделям ноутбуков она не привыкла, но денег не хватило на что-то более дорогое, а искать банкомат поблизости заняло бы ещё кучу времени.
Повинуясь командам Гины, компьютер вышел в глубинную Сеть и начал поиск по ключевым словам. Когда вход в Красную комнату обозначился окном ввода логина и пароля, она коротко велела:
— Подбери.
Не прошло и пары минут, как знакомый сайт встал перед глазами с надписью «Welcome, DarkDemon2225». Регина невольно фыркнула от дурацкого пафосного ника.
Однако улыбка сползла с её лица, как только картинка на экране сменилась.
Это был не аукцион.
То самое, что делало Красную комнату одной из самых страшных баек всемирной Паутины, разворачивалось сейчас перед глазами Гины. Звук дрели в руках мужчины, одетого как средневековый палач, прорезал тишину осеннего вечера. Своим телом он загораживал того, кто лежал на металлической кушетке, но по стройным ногам, обутым в изящные чёрные босоножки, становилось ясно, что это женщина.
Спустя секунду к визгу дрели присоединился захлёбывающийся крик жертвы. И палач отошёл в сторону.
Регина едва успела отвернуться от компьютера, как её стошнило прямо на скамейку. Дрожащими руками она зажала уши и закрыла глаза, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы только сосредоточиться на чём угодно другом, кроме пронзительных нечеловеческих криков с той стороны монитора.
Крики прекратились довольно быстро — на смену им пришёл голос. Знакомый, низкий, с лёгким акцентом, от которого буквы «д» и «т» звучали чуть твёрже, чем нужно.
— Что ж, браво, браво, мистер Рутвен. Вы как всегда радуете нас своей изобретательностью, — размеренно, с нарочито театральными паузами произнёс Паук. Регина слушала, никак не решаясь обернуться.
— И дабы сделать наш прекрасный вечер ещё лучше, дамы и господа, небольшое объявление. К нам, так сказать, на огонёк, забрели незваные гости, именующие себя поклонниками Сатаны.
Гина нерешительно обернулась, чуть-чуть приоткрыв глаза и готовясь захлопнуть ноутбук сразу же, если увидит несчастную жертву хоть краем глаза. Но очевидно, девушка была уже мертва, и камера сместилась, концентрируясь только на Пауке, так что взгляду предстал лишь самый край окровавленной кушетки и одна ступня в забрызганной красным босоножке.
Ведущий был в той же маске, что закрывала его лицо в тот раз, когда Гина увидела Красную комнату впервые.
— Именно благодаря им, сегодня мы насладились представлением, — в голосе Паука скользнула едва слышная насмешка, — едва ли эта милая девушка думала, что встретится со своим кумиром так скоро.
Регина с отвращением увидела, как чат наполнился смеющимися рожицами и скобочками, вперемешку с издевательскими поздравлениями.
— Как бы то ни было, в следующие десять дней на очереди ещё десять… добровольцев, — продолжил Паук.
— Мразь, — прошипела Регина и скомандовала, — компьютер, отследи, откуда ведётся трансляция.
Щенок, словно почувствовав настроение хозяйки, запрыгнул ей на колени, и Гина слабо улыбнулась.
— Привет, малыш.
Мысли её, впрочем, были далеки от нового питомца. Вспомнилась та несчастная девушка, которую собирались мучить на глазах остальных, в том числе и самой Регины. Что с ней стало? Наверняка то же, что и с этой обладательницей чёрных босоножек.
Гина совсем не хотела её жалеть. Люди, глупые, несовершенные, чересчур эмоциональные, вызывали разве что раздражение. За последние годы с людьми она почти не контактировала и впредь не собиралась.
Что же её толкнуло спасать этого Мишу, о котором она не знала ничего, кроме имени?
Однако как только мысль захлопнуть компьютер, да и вообще выбросить его куда подальше, пришла ей в голову, перед глазами как живая встала Надя. Та самая Надя, с которой они когда-то пробирались по шахте лифта. Та самая, которая шептала в темноте вентиляционного коридора сбивчивую молитву. Та самая, чья смерть оставила Регине чуть заметный шрам от ожога на левой щеке.
Сигнал завершения операции в оглушительной тишине ночной безлюдной платформы заставил дёрнуться.
Геолокация успешно закончилась, и Регина, хмурясь, смотрела на всплывшую поверх всех окон карту. Вбив координаты в свой ручной навигатор, Гина подняла брови. Ориентировочное время прибытия на машине составляло всего около двух часов.
Столько же занял бы путь до Измайловска, если бы Регине зачем-то захотелось туда вернуться.
Впрочем тут же в голове сверкнула догадка, куда именно ей предстоит направиться и почему именно Паук вёл этот мерзкий сеанс. Увеличив карту, Гина только подтвердила свои опасения. Лес, окружавший Измайловск. Видимо, эти горе-сатанисты решили провести какой-то ритуал в ближайшем лесу и наткнулись на замаскированный бункер.
Неожиданный системный звук вырвал Регину из раздумий.
«Ошибка»
«Критическая ошибка»
«Невозможно войти в систему»
— Мать твою, — выругалась Гина и приказала, — выйти из Сети! Выключить компьютер!
Экран потух, но Регина не была уверена, что успела. Целые секунды ушли на то, чтобы понять источник ошибки — настоящий «DarkDemon2225» решил зайти в свой аккаунт и обнаружил, что уже зашёл туда полчаса назад.
Оставалось рассчитывать на везение — что пользователь, в отличие от неё, не успел ничего сообразить и просто повторил попытку входа.
Впрочем, в предстоящем спасении непутёвых дьяволопоклонников приходилось полагаться на чистую удачу почти полностью.
— Так, пёсик, — скомандовала Гина, и механическая собачка изо всех сил завиляла хвостом, — мне нужна твоя помощь.
Глава 16
— Ты уверена, что это поможет спасти Мишку? — Лада смахнула волосы со лба, но взамен оставила на коже широкую коричневую полосу какой-то смазки. В инженерном деле Регина не особо разбиралась, хотя точно могла понять, у какого механизма есть изъян и где именно.
— Это поможет проникнуть в бункер. Ты сделаешь жучка, а я с его помощью отключу охранную систему, — от прямого ответа на вопрос Гина уклонилась, понимая, что правда Ладе сейчас ни к чему.
— Поверить не могу, что этот ужас происходит буквально у нас под носом, — пробормотала Лада, не переставая что-то подкручивать, приваривать и снова подкручивать. Жучок оказался больше похож на таракана, мерзкий даже в металлической оболочке автомата, с длинными усами-антеннами, позволяющими услышать, что происходит вокруг, и микрофоном, позволяющим передавать голос. Микрофон в плане Регины был важнейшим звеном, которое в случае успеха позволило бы на расстоянии отключить камеры и открыть замки.
— Я имею в виду, — Лада настойчиво продолжала пытаться втянуть Гину в непринуждённую беседу, — это же какие-то Средние века! Торговля людьми! В голове не укладывается.
Регина пожала плечами. О том, что за всем стоят вампиры, Ладе знать было не просто необязательно, а даже опасно. Да и вряд ли она бы вообще поверила.
— Вот, кажется, готово. Правда, чтобы сделать пульт управления, нужно гораздо дольше времени, — хмурясь, произнесла Лада и на ладони протянула механического таракана. Гина улыбнулась и спросила:
— Нам же не нужен пульт, правда, малыш?
Жучок бешено завертел усиками и успокоился, только когда Гина протянула свою руку, по которой он смог вскарабкаться ей на плечо.
— Что это было? — изумлённо пробормотала Лада, — что за фокус? Признавайся, где у тебя диктофон?
— Я сказала, что мы обойдёмся без пульта, — поморщившись, пояснила Регина.
— Ничего ты не говорила. Ты открывала рот, а слышались какие-то помехи.
Гина пожала плечами и покинула мастерскую, игнорируя все отвлекающие факторы.
… В лесу Регина чувствовала себя крайне неуютно. Этот уголок природы был настолько далёк от техники и прогресса, что казался другой планетой. В связи с принятием многочисленных законов о защите лесных массивов и инициативой по озеленению, древесина не использовалась в строительстве уже почти пятьдесят лет, с тех пор, как изобрели идентичный заменитель.
Поэтому с тех пор, как шесть лет назад Гина в темноте бежала между этими деревьями, ничего не изменилось. Чирикали какие-то птички, шуршали листья, и общая атмосфера дикой природы здорово действовала на нервы.
Навигатор на руке, к счастью, работал исправно, и, ориентируясь по нему, Регина добралась до места. Вернее, к бункеру она подходить не собиралась — там могло быть и наверняка было множество скрытых камер и датчиков движения. Поэтому обосновалась она метрах в трёхстах, найдя вполне удобные заросли каких-то кустов.
Вытащив жучка из кармана, Гина достала планшет, включила голографический монитор и убедилась, что камеры с глаз таракана транслируют видео на висящий в воздухе экран. Затем она сунула в ухо бусину-наушник со встроенным микрофоном, который позволял ей общаться с механическим насекомым на расстоянии.
— Смотри, — Регина продемонстрировала навигатор жучку, — тебе нужно в эту точку. Ясно? Я буду говорить тебе направление.
Таракан издал резкий сигнал, и Гина улыбнулась. Конечно, можно было и не спрашивать. В отличие от людей, гаджеты всегда всё понимают правильно.
Жучок, перебирая стальными лапками, быстро скрылся из виду. Монитор исправно отображал вид от первого лица, и минут через десять таракан добрался до места. С содроганием Регина узнала дверь в бункер, замаскированную под насыпь. Конечно, с тараканьего роста дверь выглядела гротескно-огромной, но всё равно узнавалась.
— Залезь на дверь, там должна быть панель, — шепнула Гина. Говорить в полный голос в лесу, где на расстоянии километров не было больше никого, кроме вампиров, она не решалась. Впрочем, жучок всё прекрасно понял и заполз прямо на кодовую панель. Несмотря на общий дряхлый вид бункера, этот вид замка был одним из самых современных — сперва вставить карту допуска, затем ввести код и приложить палец. К счастью, Регина не взламывала замки, а просто находила с ними общий язык.
— Откройся, — негромко приказала она, переключив внутренний микрофон на внешний и стараясь не думать, что её голос сейчас разносится по окрестностям бункера. Конечно, для остальных он звучал как помехи, но всё же звучал.
Створка поддалась — снизу отчётливо послышался звук поднимающегося лифта. Видимо, где-то, возможно, в земле, существовал ещё один вход, ведущий на лестницу. А где-то уровнем ниже находилась ещё шахта, лифт по которой двигался не на самый верх, а только между подземными этажами.
Дверь приоткрылась, так что жучок без проблем проник в кабину лифта.
— Лифт, вниз, — скомандовала Гина, помня, что ни на каких промежуточных этажах эта кабина не останавливается.
Воспоминания всё наступали, но пока Регине вроде бы удавалось оттеснить их и заполнить мысли более насущными вопросами. Пока лифт медленно опускался, она расстегнула рюкзак и с умилением посмотрела на выключенного пёсика, который казался обычным спящим щеночком. Гина надеялась, что его монстрообразная форма сегодня не понадобится, но для этого всё должно было пройти как по маслу.
На мониторе, тем временем, лифт наконец достиг нижнего этажа, и двери разъехались. Переключив микрофон, Регина шепнула:
— Постарайся быть как можно незаметнее. Передвигайся по тёмным углам.
Жучок тут же переместился к стенке и вылез из кабины. Коридор освещался скудно — неудивительно, ведь на дворе стояло солнечное утро, что в перевёрнутом вампирском режиме означало глубокую ночь.
Однако даже в таком тусклом освещении силуэты нескольких охранников отлично угадывались. Крепкий вампир в какой-то полувоенной одежде сидел едва ли не у каждой второй двери. Похоже, из побега Регины они сделали надлежащие выводы.
Такой вариант развития событий был из числа худших, но его Гина предусмотрела.
Несколько ближайших охранников приподнялись и с недоумением переглянулись — увидели, что приехавший лифт пуст. Один из них подошёл ближе, но естественно, на таракана внимания не обратил.
— Загляни в каждую камеру и узнай, где Михаил Воронцов, — приказала Регина. Как выглядит этот Михаил, они с тараканом узнали только в свой последний визит к Ладе, но теперь найти его было несложно.
Время тянулось невыносимо медленно — Гина попыталась использовать его, чтобы подумать, как устранить из коридора охрану, но так ничего и не решила.
Неожиданно несколько вампиров встрепенулись. Похоже, им что-то передали в наушники. Вернее, не «что-то», а то, что кто-то открыл дверь в бункер наверху и воспользовался лифтом.
— В кабине пусто, мы проверили, — доложил один.
Жучок, тем временем, продолжал ползать от камеры к камере, и в каждом новом окошке Гина видела молодую девушку. Мельком, потому что сразу же отворачивалась.
— Понял. Принято, — сказал один из вампиров и подозвал к себе остальных.
— Внимание на охрану, — приказала Регина и с интересом вслушалась в разговор.
— Сказали, кто-то проник в бункер и взял лифт. Возможно, из кабины вылез в шахту. Проверить, — отрывисто приказал вампир, который, похоже, был среди них главным.
Несколько вампиров направились к лифту, но ещё пятеро остались на месте. Да и после осмотра каждой камеры, Гина поняла, что везде одни девушки.
Прикусив губу, она задумалась. Куда вампиры могли бы поместить свою неожиданную добычу?
В голове сверкнуло воспоминание — вот она с болтливой вампиршей Ириной в костюмерной, а рядом большая клетка, больше напоминающая загон.
Сердце забилось быстрее; Регина облизнула губы и скомандовала:
— Нам нужен другой лифт, ползи туда.
К счастью, снова пользоваться своими способностями, а значит, вызывать лишние подозрения у охраны, Гине не пришлось. Жучок едва успел добраться до внутреннего лифта, как им же решили воспользоваться и вампиры.
Кнопки «П», «Б» и «С» на панели тоже вызывали не лучшие ассоциации. К тому же, в самом низу, куда в прошлый раз Регина даже не посмотрела, присутствовала кнопка «М». Догадаться, что там может быть, труда не составляло.
Впрочем, ни в морг, ни куда-либо ещё вампиры не поехали, а просто отодвинули верхнюю панель кабины и проверили шахту. Таракан выполз следом и по указке Регины направился наверх.
В этот раз, когда жучок достиг раздвижной двери, за которой по прикидкам должна была оказаться студия записи, Гина приказала створкам разомкнуться лишь чуть-чуть, так что вряд ли это движение кто-то заметил.
Этажом она не ошиблась, и таракан продолжил путь, добравшись вскоре до костюмерной.
Голос Регина услышала уже после того, как жучок проскользнул в щель, но внимания на него не обратила. Сердце радостно забилось, от того, что её догадка, пусть и не первая, подтвердилась. В большой клетке действительно сидели несколько человек, одетых сплошь в чёрное.
Однако когда она попросила таракана осмотреть помещение, то замерла на месте, боясь сделать лишнее движение.
Голос, который она услышала сначала, принадлежал не кому-то из пленников.
Сзади стоял Паук.
Глава 17
— Твою ма-ать, — протянула Регина, невольно отпрянув от экрана — казалось, Паук смотрит прямо на неё. Жутковато было видеть, что он не изменился ни на день с их последней встречи, хотя от прежней четырнадцатилетней Гины не осталось даже имени.
— Это моя работа, решать подобные вопросы, — невозмутимо сказал Паук и наконец отвернулся, продолжая мерить шагами комнату. Регина вздохнула чуть свободнее. Она увидела в ухе вампира микронаушник и поняла, что он говорит по телефону и в комнате больше никого из охраны нет.
Следующий пункт её плана включал прямое взаимодействие с Михаилом, но при Пауке делать это было опасно. Как заставить его покинуть помещение, Гина не знала, и следующие минут пять просто сидела без движения, краем уха следя за его телефонным разговором.
— Паук, — в костюмерную вошёл один из охранников, судя по одежде, — у нас там фигня творится какая-то. Лифт сам туда-сюда мотается, ну или типа того.
Паук нахмурился, вытащил наушник и холодно осведомился:
— Прости, что? Проблемы с лифтом? И я похож на ремонтника?
— Нет, — стушевался охранник, — не проблемы… просто датчики показали, что кто-то пришёл, лифт поехал, а потом там никого… вот.
Видимо, Паук привык к таким сбивчивым фразам и всё понял, поэтому ещё сильнее сдвинул брови и кивнул.
Регина не могла поверить своей удаче, когда оба вампира вышли.
— Иди в клетку, найди Воронцова и ползи к его уху, — скомандовала Гина, и механический таракан выполнил приказ.
Все пленники спали, и Регина очень надеялась, что им не вкололи никаких транквилизаторов. Вытащить парня, который при этом ещё и в отключке, она уж точно не смогла бы.
Жучок быстро нашёл Михаила, даже быстрее самой Гины — на её взгляд, все эти парни выглядели совершенно одинаково, одетые во всё чёрное, с серебряным пирсингом во всевозможных местах и длинными чёрными волосами.
— Проснись, — убавив громкость микрофона, произнесла Регина, когда таракан подполз достаточно близко и обосновался на плече, затянутом в плотный чёрный плащ.
Парень мгновенно вздрогнул и дёрнулся, чуть ли не подскочив на месте. Он беспорядочно покрутил головой и, никого не увидев, неловко спросил:
— …А?
— Молчи, не говори ничего, только слушай и запоминай, — распорядилась Гина, — два раза повторять не стану. Сейчас я отключу камеры наблюдения, открою замок на клетке, и ты выйдешь. Только ты. Если попытаешься разбудить кого-то, и они попытаются увязаться за тобой, я не стану помогать. Это ясно? Не говори ничего, просто кивни.
Михаил стоял на месте так долго, что, казалось, он вообще ничего не слышал. Наконец он отмер и медленно наклонил голову, а потом так же медленно вернул в исходное положение.
— Это ты? — дрожащим шёпотом спросил он, — … Князь Тьмы? Тебе нужна моя душа?
Регина прыснула, закрыв руками рот, но вслух сказала:
— Если попытаешься меня ослушаться, адские муки тебе точно гарантированы.
Парень сглотнул, так громко, что Гина услышала и снова тихонько захихикала.
— Сейчас стой на месте, — отсмеявшись, приказала она, — и молчи. Выйдешь, только когда я скажу.
Снова прибавив громкость, она крикнула:
— Все камеры — отключиться! Панель на входной двери — заблокировать любую карту допуска, не пропускать никого, — убедившись, что камеры больше не работают, Регина продолжила, — замок на клетке — откройся.
Лампочка на панели допуска мигнула и сменилась с красного на зелёный.
— Иди, — прикрутив звук, скомандовала Гина, и Миша осторожно, почти неохотно вышел в основное помещение.
— Вверху вентиляционная шахта, видишь её? — дождавшись кивка, Регина продолжила, — сейчас поищи, здесь должны быть ящики или стол, в общем, найди что угодно, чтобы достать до вентиляции. И не тормози. Ясно?
Михаил, не ответив, осторожно двинулся на поиски. Пользуясь паузой, Регина свернула окно наблюдения и открыла карту бункера. На её поиски ушло достаточно времени, к счастью, усилий от самой Гины это не потребовало. Оказалось, бункер действительно построили здесь аж во времена Сталина. Двадцатый век казался только чуть-чуть современнее эпохи динозавров, и как всё это не рухнуло и сохранилось до двадцать третьего столетия, оставалось загадкой. Хотя, вполне возможно, что вампиры отремонтировали его с нуля. Но на основные ходы, тоннели и коридоры это, кажется, не повлияло. По крайней мере, Гина узнала на карте обе шахты лифта и тот вентиляционный коридор, по которому пробиралась к свободе шесть лет назад.
Судя по схеме, вентиляция из костюмерной также должна была вывести в шахту, а оттуда и наверх, к выходу.
Услышав громкое «Ой!», Регина быстро вернула экран наблюдения. Миша стоял и с силой дул на кровоточащий палец. Смотреть на этого крутого парня, который нянчится с крошечной ранкой, без смеха было невозможно, но Гина мгновенно посерьёзнела, когда с той стороны двери кто-то попытался попасть внутрь. Индикатор оставался красным, как и приказала Регина, но насколько сильны вампиры и как быстро смогут просто выбить дверь, она не знала, поэтому прикрикнула на парня:
— Живо! Не тормози!
Миша понятливо закивал и вскарабкался на приготовленные стул и два ящика. Под его весом они опасно зашатались, но устояли.
— Ааа… как открыть? — испуганно спросил парень, глядя на плотно прикрученную к стене решётку.
— Да твою ж мать, — выругалась Регина и скомандовала, — эй, малыш, справишься?
Таракан проворно спрыгнул с плеча Миши — по удивлённому возгласу стало ясно, что до этого горе-сатанист жучка не замечал — и вскарабкался по стене. С тихим шипением механическое насекомое выпустило из своих недр слабый лазерный луч.
На мониторе появилась полоса заряда батареи — использование лазера сильно сокращало время работы, и Гина с опаской смотрела, как индикатор медленно, но верно ползёт вниз.
Впрочем, таракан времени зря тоже не терял, быстро разрезав те части решётки, которые крепились болтами. Решётка накренилась, повиснув на одном оставшемся болту.
— Хватит, — скомандовала Регина и обратилась к Мише, — забирайся, быстро!
Михаил немного помялся, разглядывая открывшийся взгляду плотный, практически непрозрачный слой паутины, но ощутимый удар во входную дверь привёл его в себя.
Тут же проснулся кто-то из оставшихся в клетке.
— Чего?.. — произнёс полусонный голос, — Миха, ты?.. Эй, Шип, глянь, Миха выход нашёл!
— Чёрт, — сквозь зубы процедила Регина, но потом решила пустить всё на самотёк.
Миша полз долго, ругаясь, путаясь в паутине и периодически сплёвывая. Гина очень жалела, что карта бункера оказалась настолько древней, что по ней нельзя было отследить передвижение. Она пустила жучка вперёд, удостовериться, что выход не завален или, что куда хуже, не заварен.
Однако таракан беспрепятственно выполз к шахте лифта — туда же вскоре добрался и Миша, тут же испуганно ойкнув.
— И?.. — неуверенно протянул он, — что теперь?
— Высунь голову, увидишь перекладины, похожие на ступеньки. И не тормози.
Похоже, Миша побаивался высоты, но справился с собой и вскарабкался на ближайшую скобу.
— Ну всё, лезь наверх до упора, потом я тебе открою.
Регина расслабилась, прислонившись к стволу ближайшего дерева, и взглянула на своего пёсика.
— Князь Тьмы, — фыркнула она и ухмыльнулась, — а что, может, назовём тебя Князь?
Услышав голос хозяйки, пёсик открыл глаза и совершенно естественно потянулся; послышался тихий лязг.
— Будешь Князем, малыш? — улыбнулась Гина, краем глаза следя за передвижениями Михаила.
Щенок радостно завилял хвостом и запрыгнул к ней на колени. Почёсывая питомца за ухом, Регина озабоченно взглянула на небо. День стремительно катился к вечеру, и вокруг становилось всё темнее.
— Я на месте! — испуганно воскликнул Миша, — откройте, пожалуйста! Там, кажется, лифт едет!
Регина выругалась и торопливо приказала дверям открыться. Она хотела было сказать остановиться лифту, но Михаил с сидевшим на плече жучком так стремительно выбрался в открывшийся проход, что она попросту не успела.
— Налево! — крикнула Гина и скомандовала пёсику, — приготовься, Князь.
Щенок вскочил и с готовностью гавкнул.
Впереди послышался шум. Регина быстро свернула голографический экран, выключила компьютер и сунула в рюкзак.
— Сюда! — крикнула она, и вскоре запыхавшийся Миша показался ей на глаза. Увидев девушку, он с изумлением замер в паре шагов.
— Иди сюда, малыш, — она протянула руку, и жучок спрыгнул с плеча Михаила на её ладонь. Бережно убрав таракана в рюкзак и повесив на плечо, она скомандовала:
— Князь, рядом!
— Ты кто? — всё ещё удивлённо таращился на неё пацан.
— А ты кого увидеть ожидал? Сатану? — фыркнула Гина, — держись рядом, они быстрее нас, бежать бесполезно.
— А?.. Кто?.. А что мы?.. — начал Миша.
— Заткнись, — ровно приказала Регина и отошла за толстый ствол ближайшей сосны. Она никак не могла понять или предугадать, в каком количестве окажется погоня, так что просто всматривалась в заросли, которые уже трещали от натиска.
Михаил тоже это слышал, так что то и дело порывался бежать, но Гина останавливала его.
— Князь, защищай! — наконец бросила она, и пёсик зарычал, припав на передние лапы.
На глазах милый щеночек принимал форму механического зверя, раздаваясь в ширину и высоту, теряя шерсть и сверкая металлическими сочленениями. Хвост покрылся острыми длинными шипами, когти на лапах заострились и увеличились до размера медвежьих.
— Нихрена себе, — пробормотал сзади Миша, и Регина гордо улыбнулась.
В поле зрения показались первые вампиры-охранники — судя по всему, они ориентировались по запаху, потому что остановились как раз в паре метров от их укрытия.
Едва преследователи повернулись в их сторону, Князь вылетел им навстречу, скаля не умещающиеся в пасти клыки. Сходу он опрокинул одного из вампиров и вцепился ему в горло. Второй пришёл на помощь, попытавшись схватить пса поперёк туловища, но по металлическому скелету прошла волна электричества. Вампир мелко-мелко задрожал и вскоре упал, оставшись валяться то ли в отключке, то ли окончательно мёртвый.
Подоспели остальные охранники и замерли — пользуясь их замешательством, Князь опрокинул ещё одного, задними лапами отшвырнул второго, а шипастым хвостом пропорол бок третьему.
Регина с торжествующей улыбкой следила за всем, прижимаясь к стволу. Чуть позади Миша то и дело ойкал и издавал изумлённые восклицания, когда зверь атаковал очередного вампира.
— А за тобой нехилая погоня, — отметила Гина спустя минуту или две.
— Ну… да, — видимо, не зная, что сказать, но очень желая вставить хоть какую-то реплику, отозвался Миша.
— Да сколько их там? — буркнула Регина, волнуясь за Князя. Конечно, устать он не мог, но вот заряд был не бесконечным.
Впрочем, почти тут же пёс мощным движением челюстей перегрыз горло очередному вампиру и застыл, видимо, не видя больше врагов.
— Кажется, это последний! — радостно выдохнул Миша. Пространство между деревьями было уже полностью усеяно мёртвыми вампирами — никак не меньше десяти.
— Небольшое уточнение: последний я, — послышался сзади мягкий голос. Михаил вскрикнул, а Регина не успела среагировать; кто-то сзади рывком притянул её к себе и схватил за горло.
Миша с ужасом застыл, уставившись на Паука — а Гина мгновенно узнала его по голосу.
— Отключи его, — коротко приказал вампир, и Регина, помедлив, крикнула:
— Князь, обратно! Спи!
За пару секунд адский зверь превратился в милого щеночка и улёгся на траву, отключившись.
— Милый пёсик, — оценил Паук. Михаил дёрнулся вперёд, похоже, подумав, что вампир отвлёкся, но замер на середине движения, услышав отрывистое «Стоять!».
— Сейчас я тебя отпущу, но если сделаешь лишнее движение, сломаю тебе руку, а ему шею.
Михаил сглотнул и с ужасом уставился на Регину.
— Я поняла, — ответила она и почувствовала, что хватка слегка ослабла. Паук повернул её к себе лицом. Гина не ожидала, что её узнают — за прошедшие годы она вытянулась, и фигура даже начала напоминать женскую. Волосы отросли до середины спины и стали на несколько тонов светлее, благодаря краске для волос. Разве что шрам от электрического ожога она сводить не стала, но Регина настолько редко выходила из дому, что её кожа и белоснежный шрам практически сравнялись по цвету.
— А ты похудела, — помолчав несколько минут, сказал Паук, и Гина неверяще вскинула брови.
— Думала, я тебя не узнаю, Регина? — усмехнулся вампир, и она вздрогнула. Все окружающие давно называли её другим именем, и слышать настоящее было непривычно и даже как-то дико.
— Да, люди так быстро растут, — с каким-то неопределённым чувством признал Паук и протянул руку, дотронувшись до её шрама на щеке, — но выражение глаз не меняется. И ещё, не меняется вкус крови.
Не успела Регина испугаться, как вампир схватил её, притягивая к себе, и укусил. От боли дыхание перехватило, и Гина сжала зубы, изо всех сил пытаясь его оттолкнуть. Чуть в стороне Миша смотрел на всё это с ужасом и недоверием. Теперь стало окончательно ясно, что помощи от него ждать не стоит — парень и так был напуган до крайности, а когда ещё и увидел настоящую сущность монстра, просто застыл от страха, не решаясь шевельнуться, чтобы не привлечь внимания.
Однако на Мишу Регина и не надеялась — взгляд зацепился за Князя, мирно спящего на траве.
— Эй… малыш… проснись, — выдавила Гина, чувствуя, как каждый звук причиняет боль. Паук с новой силой сжал руку на её затылке, перехватывая поудобнее, и снова погрузил зубы в кожу.
Теперь сил не оставалось, и Регина закричала.
Пёс встрепенулся, вскочил и зарычал. Паук оторвался и снова было схватил Гину за шею, но тут Миша неожиданно кинулся вперёд и оттолкнул вампира.
Регина крикнула:
— Князь, атака!
Адский пёс, трансформируясь на ходу, кинулся на вампира, метя в горло.
— Бежим! — крикнула Гина, хватая Мишу за руку, и они, не разбирая дороги, бросились прочь…
— Вот и всё, — закончила Регина, — я оставила его на остановке и попросила никому ничего не говорить. Потом дождалась тебя, и мы пошли домой.
Князь довольно гавкнул и вильнул хвостиком. Гина улыбнулась, подумав, что нужно поставить его запасной аккумулятор на зарядку, и встала.
Тут к горлу подкатил ком, и она кинулась в ванную, больно ударившись коленями об пол у унитаза.
Когда первая волна тошноты прошла, да и всё съеденное давно уже отправилось в канализацию, Регина села, прислонившись спиной к эмалированному боку ванны. Её трясло; казалось, снаружи она замерзает, а внутри — просто горит.
Подтянув колени к груди, Гина уткнулась в них лбом, пережидая приступ и медленно считая в уме. В прошлый раз было десять. Теперь восемнадцать.
Спустя пару минут Регина присела на край ванны и включила воду.
— Зеркало на панель пять, — пробормотала она и уставилась на своё землисто-бледное лицо, а потом сплюнула в раковину сгусток крови, стараясь не смотреть на него.
К тому времени, когда она вышла в основную комнату, Князь уже перебрался в свою корзинку. Регина подошла к кровати и взяла злосчастную папку.
— Панель три, закрыть окно, включить монитор, — скомандовала она и подошла ближе. В соседнюю открытую панель был виден двор. Какие-то хулиганы опять испортили автоматическое управление у качелей, и дети столпились вокруг, неумело пытаясь качать их собственноручно. Хотя для них это было скорее развлечением — рядом несколько других, исправных качелей, пустовали.
Гина улыбнулась и оглядела комнату в поисках телефона. При виде детской площадки захотелось услышать мамин голос.
После нескольких длинных гудков включился автоответчик, и Регина поняла, что невольно улыбается во весь рот.
«Вы позвонили в дом Нестеровых, оставьте сообщение после сигнала».
Никого нет. Мама на работе, а её новая дочь — в садике.
Воспоминание об этом мгновенно отбило всякое желание улыбаться, и Гина, так и не оставив сообщения, вернулась к монитору.
— Найди мне Красную комнату, — приказала она, и, заразившись её решимостью, внутренняя дрожь постепенно улеглась.
Глава 18
DOOR-браузер исправно выполнял свою работу, выводя на экран и сразу же убирая множество страниц. Конечно, этот компьютер не шёл ни в какое сравнение с её старым, оставшимся дома у матери. Не по уровню технического совершенства, а в плане взаимопонимания. С некоторыми механизмами Гина могла найти общий язык даже без слов — к примеру, Князь всегда улавливал её настроение, по позе, интонациям в голосе или жестам, так что в командах не нуждался. Но вот компьютер, похоже, чувствовал некую отстранённость хозяйки, хотя Регина протирала монитор вручную каждую неделю, стряхивала пыль и вообще приводила в порядок консоль даже дольше, чем себя саму.
Однако как ни хотелось Гине вернуться в мамину квартиру, уже двенадцать лет она не решалась даже переступить порог, хотя не сомневалась, что если вампиры и наблюдали за домом, то уж точно не так долго.
Впрочем, никакой страх быть пойманной не помешал бы четырнадцатилетней Регине броситься к маме первым же делом. Мешало другое.
Слова Паука оказались правдой — возможно, он и сместил акценты, чтобы сделать ей больнее, но это не сильно меняло дело. Все документы, медкарты, выписки из уголовного дела — всё это существовало на самом деле.
И то, что мать всё же заявила в полицию о её исчезновении, ни в чём не убеждало.
Ведь спустя каких-то несколько месяцев мама уже вышла замуж, а ещё через полгода родила первого сына.
С каким-то болезненным желанием узнать как можно больше, Регина не пропускала ни одного события из жизни мамы, которую звали теперь Екатерина Нестерова. Вот она рожает сына, Константина, уходит со своей круглосуточной работы и проводит с ребёнком каждую свободную минуту, а на детской площадке не спускает с него глаз.
Гина всё больше и больше замыкалась в себе, перестала выходить из дома за чем-то иным, кроме как слежки за матерью. На глазах она становилась всё счастливее, перестала звонить по мобильному, который раньше казался продолжением её руки, гуляла вечерами с мужем, сидела с коляской во дворе.
Регина перестала следить спустя четыре года. Тогда она впервые набрала свой старый номер и услышала записанный на автоответчик радостный голос.
Тот вечер восемнадцатилетняя Гина провела, сжавшись в углу своей одинокой спальни и плача так, как никогда до этого.
А следующее утро она встретила уже другой.
Системное сообщение оповестило Регину о том, что браузер нашёл нужную страницу. Знакомое окно ввода логина и пароля.
В этот раз Гина не собиралась оставаться незамеченной. Цель была строго в противоположном.
Она бросила последний взгляд на жёлтую папку, уже изрядно помятую, затем на спокойно спящего в корзинке Князя, и набрала в строке логина «Хамелеон».
«Аккаунт заблокирован», — сообщила мигающая красная надпись.
— Разблокируй, — спокойно приказала Регина и в ожидании результатов закинула ноги на стол.
«Добро пожаловать, Хамелеон», — появилось на экране спустя пятнадцать минут.
Гина с любопытством уставилась на таймер — десять часов до начала трансляции. Смотреть на очередной аукцион или пытки в прямом эфире надобности не было. Всё, что собиралась, она уже сделала.
***
Электричество отрубилось в час ночи. Регина встретила это событие, сидя на кровати в спортивной толстовке, джинсах и ботинках, по-турецки скрестив ноги.
Предугадать подобное было легко, к тому же, на случай аварийного отключения, в углу, накрытые горой нестиранной одежды, стояли ящик с запасным блоком питания и гигантский аккумулятор.
Но Гина туда даже не дёрнулась, продолжая неотрывно смотреть на дверь. Князя она отключила, вытащив аккумулятор, и отнесла в ванную.
Дверь выбили единственным мощным движением, так что Регина даже вздрогнула от неожиданности.
На неё в секунду оказалось направлено несколько пистолетов. В оружии Гина не разбиралась, но кажется, конкретно это было не смертельным. В любом случае, люди с пистолетами с ней не говорили и никаких действий не предпринимали.
Последним в квартиру вошёл мужчина в джинсах и тонком свитере.
Регина, не удержавшись, улыбнулась.
— Что тебя рассмешило? — похоже, мужчина видел в темноте куда лучше неё, потому что сама Гина его лица рассмотреть не могла.
— Впервые вижу тебя без костюма, — ответила она и, подумав, добавила, — я думала, мой пёс тебя убил.
— Он старался, — признал Паук и сделал ещё шаг вперёд. Теперь стало отчётливо видно его лицо.
— Обыщите тут всё, — приказал вампир, и остальные молча разбрелись по квартире, только один, ухмыльнувшись, спросил:
— Может, нам и её обыскать? Мало ли, что она там прячет.
Паук бросил на него только один взгляд, и вампир сразу же попятился, от греха подальше скрывшись в ванной.
— Наша традиция встречаться раз в шесть лет уже начинает настораживать, — Паук присел на кровать рядом с Региной, и она спустила ноги на пол, чтобы обоим хватило места.
— Ты чрезвычайно неразговорчива для того, кто сам хотел нас видеть. Или что, скажешь, ты случайно зашла в заблокированный аккаунт и допустила, чтобы мы это заметили?
— Нет, — ответила Гина.
— Ты такая спокойная, как будто такси вызвала, — с неприятным удивлением отметил Паук.
— У меня есть мотоцикл.
— Хватит, — прорычал вампир и движением, почти неразличимым для человеческого глаза, схватил её за горло, — не пытайся играть с нами в игры.
Тут зажёгся свет, похоже, во всём доме, и Гина наконец очень чётко увидела напротив себя лицо вампира.
— Эй, Паук, смотри-ка, — один из вампиров, кажется, тот самый, что так жаждал её обыскать, показался из ванной и вытащил корзинку с Князем. Регина прерывисто вздохнула: по хорошему сценарию, пёсика должны были принять за мягкую игрушку или не заметить вообще.
Паук усмехнулся, не обращая на Регину больше внимания. Он жестом приказал одному из вооружённых вампиров встать рядом с девушкой, а сам подошёл ближе, присев у корзинки.
— Кто бы подумал, что эта тварь может перебить дюжину человек, да? — хмыкнул он, — признаться, ради тебя я бы сюда не приехал, Регина. Но я очень надеялся, что застану твоего питомца.
— Не трожь его! — Гина вскочила, но вампир с пистолетом схватил её и прижал дуло к шее. Похоже, в нём был какой-то транквилизатор.
— Вот оно, значит, где, твоё слабое место, — Паук провёл по шерсти Князя, словно гладил его, сунул руку под куртку и достал нож, — что же у него внутри, интересно.
— Я сказала, не трогай его! — взвизгнула Регина.
— Как его включить? Хочу узнать, запрограммирован он чувствовать боль, или нет. Думаешь, он будет скулить перед тем, как сдохнуть? — Паук взглянул на Гину, ожидая ответа.
— Нет аккумулятора, — ответила она, надеясь, что так вампиру станет неинтересно убивать Князя.
— Ну что ж, жаль, — разочарованно пожал плечами Паук, и Регина поняла, что ему, по сути, без разницы.
— Нет! — взвизгнула она так сильно, что зазвенело в ушах. Внутри всё напряглось, сжалось и неожиданно расслабилось. Вместе с этим брызнули осколками все мониторы, лампы и стёкла, осыпав присутствующих дождём осколков. Державший Гину вампир разжал руки, чтобы закрыться от острых стекляшек, и она кинулась к корзинке, оттолкнув её в сторону и втиснувшись между щенком и Пауком. Его рука с мерзкой татуировкой, державшая нож, оказалась в опасной близости.
— Что, думаешь, тебя убить не смогу? — вампир сделал выпад ножом, и Гина на секунду зажмурилась, но открыв глаза, поняла, что самый кончик лезвия упирается в её солнечное сплетение.
Регина замерла в неудобной позе, поджав под себя одну ногу и согнув в колене другую, опираясь на пол сзади кончиками пальцев одной руки. Её осколки тоже не облетели стороной, и при малейшем движении чувствовалось, как самые мелкие из них ворочаются под кофтой и в волосах.
— Я хочу заключить с тобой сделку, — торопливо произнесла Гина, — поэтому и позволила вам меня найти.
— Сделку, — нахмурившись, повторил Паук, и Регина торопливо добавила:
— Только если ты оставишь Князя в покое.
— Князя? Этого монстра зовут Князь? — Паука это отчего-то развеселило, и он рассмеялся, убирая нож и отряхиваясь от осколков.
— Он не монстр, — буркнула Регина и пропустила волосы сквозь пальцы, вытряхивая оттуда стекляшки.
— Конечно, по сравнению с хозяйкой, он всего лишь маленький щеночек, — согласился Паук и улыбнулся каким-то своим мыслям, — ладно, мы и так уже задержались. Поехали. Ребята, вниз.
Вампиры спустились, но перед этим Паук взял у одного из них пистолет.
— Я же сказала, что не собираюсь ничего делать, — хмуро произнесла Гина.
— Человек очень быстро может поменять своё мнение и намерение, это факт. Поэтому не обессудь.
— Что ты?.. — начала Регина, и тут Паук выстрелил безо всякого предупреждения. В бедро ей попало что-то острое, но больше Гина ничего не успела сообразить. Ноги перестали держать, и она мгновенно отключилась.
Глава 19
Регина проснулась и тут же закашлялась от мерзкого ощущения в горле.
— С возвращением, — усмехнулся Паук, чей голос с лёгким акцентом Гина уже могла отличить от любого другого с первого слова.
Она несколько раз с усилием закрыла и открыла глаза: только тогда картинка более-менее прояснилась. Впрочем, смотреть оказалось не на что. Маленькая тесная комната, настолько же тёмная, насколько и пустая. Кроме стула, на котором сидела Регина, никакой мебели, никаких приборов, ламп, проводов.
Гина нахмурилась и попыталась пошевелиться, но поняла, что руки сзади связаны и почти не чувствуются.
От этого открытия сердце панически заметалось в груди, но усилием воли Регина заставила себя успокоиться и сделала пару глубоких вдохов.
— Камила Сергеевна Леонова, — с насмешкой произнёс Паук, и, подняв голову, Гина увидела в руках у вампира две папки — одна была её собственной, видимо, взяли из квартиры при обыске. А содержимое второй ей, похоже, сейчас зачитывали.
— Камила Леонова… Хамелеон, — Паук рассмеялся, — остроумно.
Регина ещё не до конца пришла в себя, так что не вполне осознавала, о чём он говорит.
— Слушай… чай ещё в силе? — с трудом сглотнув, спросила она, и вампир оторвался от чтения.
— Что? — с искренним удивлением уточнил он.
— В прошлый раз ты мне чай предлагал. Ещё в силе?
— Это было двенадцать лет назад. Извини, заварка кончилась, — Паук улыбнулся краем губ, и Гина поняла, что глаза начинают привыкать к темноте.
— Тогда просто воды.
— Ты ведь знаешь, что команды отдают компьютерам, а людей просят? И желательно со словами «спасибо» и «пожалуйста».
— Если хотел услышать «пожалуйста», не надо было привязывать меня к стулу, — парировала Регина.
— Я не привязывал лично, — Паук пожал плечами, — после представления, которое ты нам устроила, желающих не надо было долго искать.
Регина попыталась заглянуть себе за спину, но едва повернула голову, как шею пронзила острая боль. От неожиданности Гина резко выдохнула.
— О, совсем забыл, — по тону Паука было вполне понятно, что ничего он не забыл, а не стал говорить нарочно, — постарайся не вертеться слишком сильно.
— Ты что, пил мою кровь? — с яростью выдохнула Регина.
— Не только я. Нам, видишь ли, запрещено нападать на простых людей на улице. А тех, кто идёт на аукцион, тоже особо не попробуешь, иначе потеряют товарный вид. Мы, конечно, не голодаем, но пить донорскую кровь — это совсем не то, что натуральную. Так что если попадается какой-нибудь горе-хакер, и происходит утечка информации, наши этому только рады.
Регина сглотнула, начиная ощущать неприятное жжение не только в шее, но и в запястьях, а так же чуть выше на руках, у локтевых сгибов.
— Я помню, ты хотела предложить мне какую-то сделку, так что приказал тебя не убивать, — Паук снова углубился в изучение папки, — если ты пришла в себя, предлагаю приступить к деловым вопросам.
Регина сделала ещё один глубокий вдох, пытаясь придумать, как начать разговор. Сценарий, который она проигрывала у себя в голове, сидя дома за компьютером, уже пошёл ко всем чертям. Но ничего нового на ум не приходило.
— Не можешь сосредоточиться? Ладно, посиди ещё, я пока почитаю, — не отрывая глаз от папки, предложил Паук.
— Что там такого? Это обо мне?
— Разумеется, о тебе. Было бы невежливо с моей стороны читать в твоём присутствии досье кого-то другого, — совершенно серьёзно сказал вампир.
— И чего там?
— После того, как сбежала от нас, двенадцать лет назад… Ты так и не вернулась домой. Знаешь, я ничуть не сомневался, что вернёшься. Четырнадцать лет, почти ребёнок. Но ты не вернулась. Ты ни разу даже не говорила с матерью после этого. Сперва я думал, что дело в силе воли, даже начал тебя уважать. Но теперь я понял — дело не в этом. Ты испугалась, правда? Испугалась, что придёшь к своей любимой мамочке и увидишь в её глазах разочарование. Ты так легко поверила в мои слова, что она тебя не ищет?
— Я знала, что ищет, — отрывисто ответила Гина, — дело не в этом…
Регина резко осеклась, поняв, что почему-то пытается оправдаться.
— Забавная ты личность, Регина, — признал Паук.
— Почему ты запомнил меня? — невольно вспомнив кое-что, спросила она, — тогда, шесть лет назад, ты узнал меня почти сразу. Назвал по имени.
— Дело в имени, а не в тебе, — ровно ответил вампир и, перевернув страницу, тут же сменил тему, — ты никогда не работала. Ни одного дня. Забавно. Признаться, после того инцидента с бандой сатанистов, я подумал, что ты решила стать эдакой супергероиней и пытаешься освобождать людей по всему миру. Но нет, это был единственный случай, и приходила ты только за тем мальчишкой.
— Предлагаешь мне исповедаться? — Регина криво усмехнулась.
— По-моему, самое время, не так ли? — Паук отбросил первую папку прямо на пол и продемонстрировал ей вторую.
— Ты уже прочитал? — Гина поняла, что в голове более-менее прояснилось, и перешла к делу.
— Само собой. Но я с удовольствием выслушаю всё, что ты хочешь сказать по этому поводу.
— Вирус двадцать три, — с усилием выдавила Регина, уставившись в пол, — генетическая болезнь, её почти нельзя обнаружить обычными анализами на первых стадиях. А потом поздно.
— Сколько тебе осталось?
— Врач сказал, восемнадцать месяцев, и это в лучшем случае, — пол под ногами казался матовой чёрной водой, и Гина провела по нему носком ботинка, — приступы уже два или три месяца. И каждый раз дольше.
— Головная боль, рвота, немеют конечности, начинается кровотечение, кашляешь кровью, начинают выпадать волосы, — не глядя в папку, добавил Паук. Впрочем, в папке ничего такого и не было, так что Регина посмотрела на него, подняв брови.
— Я знаком с этой болезнью. Сколько длился последний приступ?
— Восемнадцать секунд.
Вампир задумался и кивком попросил её продолжать.
— Я помню Мирославу. Её кровь может лечить любые раны. Значит, она сможет мне помочь.
— Вот мы и перешли к сделке, так? — Паук подошёл и, присев перед стулом, одним движением порвал верёвку на её руках. Регина кивнула и попыталась было размять освободившиеся конечности, но резкие движения по-прежнему причиняли сильнейший дискомфорт.
— Что ты предложишь взамен?
— Ты видел, что я умею, — коротко ответила Гина.
— Немногословно, — хмыкнул Паук, — впрочем, ты права, слов будет недостаточно. Как насчёт небольшой демонстрации?
Регина пожала плечами, и вампир, на секунду открыв дверь, что-то сказал охраннику по ту сторону.
— Пока мы ждём, скажи мне кое-что, — Паук подошёл ближе, и Гине стало неприятно, что на неё смотрят сверху вниз. Однако когда она начала приподниматься со стула, вампир молча толкнул её обратно.
— Почему ты не вернулась к матери? Только честно.
— Я не хочу об этом говорить, — спокойно сказала Регина, но непрошенные мысли всё равно заметались в голове. Паук был прав, хотя самому ему Гина признаваться не собиралась. Конечно, она всегда убеждала себя, что не вернулась домой, потому что именно там вампиры стали бы искать в первую очередь. И все эти годы не давала о себе знать по той же причине, к тому же, не хотела дарить маме ложную надежду на встречу, которой не могло состояться. Всё это было правдой.
И абсолютной ложью.
С тех самых пор, как Гина выбежала из леса, села на ближайший автобус и уставилась на панель маршрута, в её голове крутилась одна мысль, один образ, настолько яркий, что не давал ей спать по ночам следующие месяцы и даже годы.
Вот она приходит к матери, кидается к ней в поисках защиты и любви, и наталкивается на разочарованный взгляд. Зачем она пришла? Ведь только-только у мамы появилась надежда на нормальную жизнь, в котором не будет напоминаний об изнасиловании и ошибках молодости.
Да, возможно, они будут жить как прежде, может быть, вампиры не станут её искать, или же они сами переедут в другой город. Но каждый день Гина будет смотреть на маму и видеть в её лице невысказанный упрёк.
И маленькая Регина указала другой маршрут, самый дальний от дома, насколько это было возможно.
Гина вздрогнула от громкого хлопка двери. Охранник протянул Пауку планшет и скрылся.
— Прошу, — вампир протянул ей компьютер, и Регина вопросительно подняла брови.
— Что мне сделать?
— Покажи, как ты нас нашла и как смогла войти на сайт через заблокированный аккаунт.
Гина пожала плечами, включила планшет, вызывая голографический экран, и скомандовала:
— Открой DOOR-браузер. Ищи Красную комнату.
Регина встала, положив планшет на освободившийся стул, и взглянула на Паука. Тот напряжённо следил, как на экране, совершенно без помощи Гины, появляются и сменяют друг друга десятки окон.
— Как ты это делаешь? — поражённо уточнил он, — ни один хакер или программер, которого я знаю, так не работает.
— Программеры работают с программными кодами, — пояснила Регина, дотронувшись до шеи и поморщившись от боли, — а я просто прошу.
— Просишь? Просишь компьютер? Этот звук, когда открылся браузер — это ты? Ты что-то ему говорила?
— Да, я попросила найти Красную комнату, — Гина поморщилась от обилия вопросов и начала осторожно разминать затёкшую шею. Резинка с волос куда-то пропала, но Регина этому значения не придала, пока не увидела, что одна из прядей значительно короче остальных.
— Вы что, отрезали мне волосы? — нахмурилась она. Паук, всё так же неотрывно смотревший на экран, кивнул.
— Просто предосторожность.
— В каком смысле?
Вампир всё же оглянулся и чуть слышно усмехнулся.
— Не ты одна умеешь показывать фокусы.
Регине это совсем не понравилось, но продолжить расспросы она не успела — булькнуло системное сообщение, и на мониторе появилось окно ввода логина и пароля.
— И что, ты просто просишь их? Как людей?
Гина пожала плечами.
— Я просто говорю, но люди не могут этого слышать.
— С ума сойти, — Паук улыбнулся и выключил планшет. Комната снова погрузилась в полумрак, — хорошо, что я не убил тебя тогда… Ну что ж, пожалуй, сделка вполне уместна.
— Условия такие: ты даёшь мне кровь Мирославы, и когда я буду полностью здорова, проси, что хочешь. Все возможности Сети — это мои возможности, — Гина скрутила волосы в жгут и отбросила на спину, стараясь не смотреть на собственные руки, с внутренней стороны практически сплошь покрытые ранками от укусов.
— Нет, — веско уронил Паук, — условия такие: когда ты будешь здорова, то будешь работать на нас до конца своей жизни.
— А харя не треснет? — саркастично спросила Регина.
— Ты можешь уйти, — в доказательство своих слов вампир отошёл от двери, открывая ей дорогу, — я не буду тебя держать. Иди к своим компьютерам, и посмотрим, как они помогут, когда ты будешь блевать кровью, а приступы будут продолжаться не восемнадцать секунд, а полчаса. Я всё это наблюдал своими глазами, но если не веришь, я правда позволю тебе уйти.
Регина сглотнула ком в горле. Оба прекрасно знали, что она никуда не уйдёт, но Гина всё же выдержала паузу, прежде чем с равнодушным видом пожать плечами.
— Ну ладно.
— Все твои мысли просто гигантским шрифтом написаны на твоём симпатичном личике, Регина, — сказал Паук, вроде бы без угрозы, но Гине стало откровенно не по себе, — что-то вроде «получу лекарство и сбегу, никто не сможет меня найти, если я не захочу».
— Придётся вам рискнуть, — Регина подняла брови и встретила его взгляд, полный насмешки.
— Мы не из тех, кто рискует. Ты ведь заметила, что волос не хватает?
— И что? — фыркнула Гина, — порчу на меня, что ли, наведёте, если сбегу?
Паук неожиданно расхохотался и подошёл к двери, отдав охраннику снаружи планшет и обменявшись с ним парой слов. В следующую минуту вместе с вампиром в помещение вошла девочка-подросток с длинными тёмными волосами. Она опустила голову так низко, что волосы скрывали лицо почти целиком.
— Познакомься, Регина, это Самира, но мы предпочитаем называть её Кукла.
Слово «Кукла» больно царапнуло сознание, потому что последней, кто говорил о ней Гине, была Надя.
— И что теперь? — спросила Регина, лишь бы лишние воспоминания не лезли в голову.
Паук сунул руку в карман, вытащил прядь светлых волос, перехваченную резинкой, вложил в руку девочке и что-то шепнул. Кукла медленно кивнула и сжала волосы в кулаке. Она подняла голову, открывая юное невзрачное личико с мелкими чертами, и неожиданно ногтями свободной руки с размаху ударила себя по щеке.
Регина взвизгнула, когда щёку пронзила резкая неожиданная боль. Кукла стояла молча, и на её лице начинала кровоточить длинная царапина. Гина неверяще уставилась на Паука и тронула собственную щёку, ощутив под пальцами порез.
Кукла рукавом рубашки стёрла с лица кровь, и Регина с изумлением поняла, что, в отличие от неё самой, у девочки пореза больше нет, только красноватый след.
— Понимаешь, почему мы называем её Куклой? — поинтересовался Паук и забрал у девочки прядь волос, сунув обратно в карман, — что угодно из твоего биологического материала — волосы, кровь, слюна — и она живая кукла Вуду. Она может отрезать себе палец, а потом снова приложить, и он прирастёт.
— И она… не чувствует боли? — недоверчиво спросила Регина, рассматривая девочку.
— Чувствует, но хорошо умеет терпеть. У неё аутизм, она не говорит, но делает всё, что говорят ей.
— Так что, если я сбегу, убьёшь меня? Заставишь её себе горло перерезать? — хмыкнула Гина, потирая щёку. Так просто в возможность смерти на расстоянии как-то не верилось.
— Я могу, но нет. Я заставлю её ломать пальцы, потом отрезать их, начиная с мизинцев. И буду делать это, пока ты сама не приползёшь на тех конечностях, которые у тебя ещё останутся.
Регина попыталась сохранить отстранённое лицо, но отлично осознавала, что у неё не вышло.
— Ты же мне веришь?
— Верю, — хрипловатым голосом ответила она.
— Отлично, значит, сделка в силе, — Паук улыбнулся и отправил Куклу обратно за дверь, — теперь менее приятная часть.
— А это была приятная, что ли? — буркнула Регина и присела на стул, чувствуя слабость, — у меня всё болит.
— Не надо ныть только, — отрезал Паук, — у тебя не должно ничего болеть, я попросил врача сделать тебе укол, к тому же, ты спала двенадцать часов.
— Спасибо за заботу, — ядовито ответила Гина.
— Суть неприятной части в том, что кровь Мирославы тебе не поможет, — Паук взъерошил волосы на затылке и продолжил, — когда я перечислил тебе симптомы вируса двадцать три, я сказал, что уже знаю об этой болезни. Я видел всё это своими глазами. У Мири.
— Что? — Регина похолодела, но мгновенно успокоилась. С чего вампиру заключать с ней сделку, если у него нет лекарства?
— Мирославе было примерно как тебе сейчас, когда она заболела. Мы не могли ничего понять, потому что все анализы говорили, что она здорова. Мы узнали о её болезни уже потом, когда было поздно.
— Она умерла? — нахмурилась Гина.
— Нет… Вернее, не совсем. Она стала такой, как мы. Вампиром. Против болезни это, конечно, помогло, но был один… непредвиденный эффект. Её кровь теперь не имеет никаких целебных свойств. И что ещё хуже, та её кровь, которую мы брали для анализов, когда Мири была ещё человеком, тоже потеряла все свои свойства.
— Так… лекарства нет? — недоверчиво уточнила Регина, вцепившись пальцами в сиденье стула, — но…
— Её кровь больше не является лекарством, да. И вылечить тебя, превратив в вампира, мы тоже не можем, иначе ты станешь бесполезной.
Гина сидела молча, пытаясь осмыслить услышанное. Медленно умирать от болезни ей не сильно хотелось, но стать обычным человеком хотелось ещё меньше.
— Есть один вариант, иначе заключать с тобой сделку не было бы смысла, — задумчиво озвучил Паук, — люди, как ты, Кукла и Мирослава, отличаются от других тем, что у них в крови есть определённая аномалия. Генная аберрация.
— Чего? — буркнула Регина, и Паук фыркнул.
— Да, прости, ты ведь даже школу не закончила, так?
— Не твоя беда, — огрызнулась Гина, — просто скажи, где найти лекарство.
— Всё просто. В мире не только вы трое обладаете такой генной мутацией. Но эта информация строго засекречена, и все сведения о ней находятся в таких глубинах Сети, что у меня нет доступа даже к сотой доле этих файлов.
— Ясно, — протянула Регина.
— Если будем работать вместе, возможно, сможем найти людей, подобных Мирославе. Что скажешь?
— А что мне остаётся? — буркнула Гина и пожала его протянутую руку.
Глава 20
Регина лежала на дешёвой типовой кровати, похожей на белую пластмассовую панель, выдвигающуюся из стены и накрытую старым матрасом, и смотрела в потолок. Сон не шёл, что неудивительно — Паук прозрачно намекнул, что ей стоит привыкать к режиму вампиров, спать днём и работать ночью, а затем оставил её в одной из камер и ушёл. Конечно, электронная панель у двери буквально просила, чтобы её открыли, но за дверью и по периметру коридора сидели с десяток охранников, так что Гина продолжала лежать и изучать потолок, который ничем, в принципе, не отличался от стен и пола — вся камера напоминала большой белый куб.
Наконец Регина сумела заснуть, но проснулась спустя неопределённое время от приступа тошноты. Она едва успела добраться до соседней стены, откуда нажатием кнопки выдвигались унитаз и раковина, как содержимое желудка оказалось в сортире. Хотя Гина не помнила, чтобы завтракала, обедала или ужинала кровью. То, что её выворачивает наизнанку с частотой раз в несколько часов, а теперь ещё и с кровью, должно было заставить Регину впасть в истерику и начать паниковать, но к её удивлению, ничего такого не было. В Сети она прочитала практически всё, что нашла про вирус двадцать три, но так и не смогла поверить, что её организм медленно гниёт изнутри, исторгая самого себя по частям.
И очень этому радовалась. От «поверить» до «принять приближающуюся смерть» было совсем недалеко.
Нажав на смыв, Регина присела прямо на пол. Её трясло и знобило, но добраться до кровати, чтобы стянуть одеяло, требовало усилий больших, чем она готова была сейчас приложить.
Так она и заснула, прямо на полу, подтянув колени к груди.
Разбудили её голоса с той стороны двери, но, судя по ощущениям, прошло всего несколько минут, поэтому вставать Регина не торопилась. К тому же, голоса в коридоре не принадлежали Пауку или кому-либо ещё, кто мог чем-то её заинтересовать.
Неожиданно в маленьком окошке на двери мелькнула тень, и тут же кто-то ударил в него раскрытой ладонью. Намечалось что-то интересное, и Гина всё же встала, сразу сообразив, что прошло больше нескольких минут. Несмотря на сонливость, температура и головная боль уже сошли на нет.
Новость была приятной, и Регина подошла к двери в хорошем настроении.
Снаружи слышалась какая-то возня; Гина прильнула к окошку.
На полу в коридоре лежала какая-то молодая женщина, а двое вампиров сосредоточенно били её ногами. Девушка кричала, но явно не надеясь на помощь, а просто от отчаяния.
— Откройся, — скомандовала Регина, и панель подмигнула ей своим зелёным глазом.
Дверь отъехала в сторону, пропуская её в коридор, и действующие лица на секунду остановились, как один уставившись на нового участника событий.
— Вы мне спать мешаете, — потирая глаза, бросила Гина. Ещё с минуту вампиры продолжали на неё пялиться, и один наконец фыркнул.
— Так может, составить тебе компанию?
— Да, мы оба не прочь, — хохотнул другой. Девушка на полу, пользуясь заминкой, попыталась незаметно отползти, но один из вампиров с силой наступил ногой в военном ботинке ей на колено. От визга незнакомой девушки Регина поморщилась, борясь с желанием заткнуть уши.
— Скройся, пока цела, — посоветовал Регине охранник, сидящий у двери на стуле и до этого ни во что не вмешивавшийся, — Паук приказал тебя не трогать, но эти двое не наши, они не подчиняются Пауку.
— Смотри, сколько на ней укусов, — один из двух вампиров совсем потерял интерес к плачущей на полу девушке и подошёл вплотную к Гине, — и она не боится. Может, ты из тех, кому нравится, когда их кусают? Как их называют, Никитос?
— Не знаю, Егор, может…. вампирские шлюхи? — ехидно отозвался второй, которого, очевидно, и звали Никитос. Эти двое были одеты не как здешние охранники, но тоже одинаково — в чёрные джинсы и чёрные же футболки — и оттого казались близнецами.
— Слушайте, парни, забирайте девку и валите уже, — лениво протянул охранник, сидевший у двери. Впрочем, хмурый взгляд ясно говорил, что вампир не так расслаблен, как кажется.
— Я тут подумал, — протянул Егор, — это ведь нечестно, нас с Никитосом двое, а девчонка нам одна. Дай эту хоть попробовать.
— Проваливайте и не забывайте своё место, — вставая с места и закрывая собой Гину, прошипел охранник. Он оказался почти на голову выше Егора, — вы всего лишь подбираете то, что мы выбрасываем.
— Ладно, мы пошутили, — с нехорошей ухмылкой пошёл на попятный Егор, не отрывая от Регины взгляда, — но если вдруг эта крошка никому не приглянётся…
— Она не для продажи. Пошли вон, я сказал, — отрезал охранник, и вампиры потащили незнакомую девушку дальше по коридору, к лифтам.
— Кто они? — спросила Гина, провожая глазами удаляющиеся фигуры. Охранник смерил её недоброжелательным взглядом.
— Я кому говорил не лезть? Нам повезло, что они сытые, а вокруг, кроме меня, ещё куча охраны. Иначе тебя убили бы эти, а меня потом Паук. Приспичило в героиню поиграть? Девчонку спасти?
— Они мешали мне спать, — пожала плечами Регина и, не дожидаясь ответа, вернулась в камеру, надеясь, что хоть теперь сможет заснуть.
… — Мешали спать? — донеслось до Гины, когда жёсткий матрас уже переставал казаться таким неудобным, и она начала проваливаться в сон.
Регина неохотно приоткрыла один глаз и увидела Паука — стало быть, она не начинала засыпать, а проспала уже какое-то время.
— Ты вышла к двум каннибалам, избивающим девушку, потому что они мешали тебе спать?
— У меня ещё есть шанс сегодня поспать? — буркнула Гина.
— К сожалению, мы должны успеть спасти тебе жизнь, — с долей насмешки ответил Паук, и Регина нехотя спустила ноги с кровати, потирая глаза, — а если не успеем, на том свете выспишься.
— И куда мы теперь? — спросила Гина, когда они вышли из камеры. Охранник у двери пропал, видимо, больше не требовался, а вот остальные вампиры у других камер косились на Регину откровенно подозрительно.
— Чего вылупились? — ещё не совсем проснувшись, пробормотала Гина, не выдержав очередного пристального взгляда. Внимание любых населяющих планету личностей претило — спокойствие и ощущение безопасности посещало её только в глубинах Сети, среди ников и псевдонимов, где она была Хамелеоном и в любой момент могла стать каждым из них.
Человечество в целом начало напрягать Регину с самого детства — ещё будучи детсадовской мелюзгой, она отвергала любую попытку втянуть себя в коллектив. В школе всегда сидела одна, уходила в дальние углы в компании телефона. Общество одноклассников, навязанное социальными нормами, тяготило. Она была одной из тех изгоев, что вечно отсиживаются на задних партах, опустив голову в тетрадь или делая вид, что усиленно ищут что-то в мобильнике. С одной-единственной разницей — подсознательно изгои всегда тянутся к людям, жаждут понравиться и стать популярными. Регине же становилось откровенно не по себе, когда очередная Светка пыталась подружиться ради пятёрки на контрольной по информатике. Разговоры ни о чём, свидания и оценки — всё это было и навсегда осталось в жизни Гины ненужным, но необходимым, чтобы не привлечь к себе излишнее внимание.
Вампиров Регина не считала монстрами, пьющими человеческую жизнь — для неё самой жизнь значила не так много. Но одновременно с этим, не будучи людьми, вампиры оставались такими же чужими.
— Они ждут от тебя какой-нибудь глупости, — пояснил Паук, свернув в очередной коридор-близнец, — что ты решишь устроить бунт и всех здесь освободить, например.
— Зачем?
— Ты ведь уже это делала, — насмешливо напомнил вампир, — дважды.
Паук остановился, и Регина увидела медкабинет — тот же, где была двенадцать лет назад. Правда, дверь открыла не та же докторша, а молодая девушка с хвостом тёмных волос и внушительным шприцем в руке. Увидев иглу, Гина рефлекторно отпрянула.
— Привет, Мири, — тем временем улыбнулся Паук, и девушка улыбнулась в ответ, отходя с дороги. Регина внимательно оглядела медсестру и действительно узнала в ней Мирославу, правда, уже постарше, с накинутым поверх джинсов и рубашки белым халатом.
— Полагаю, ты помнишь Мирославу? — чуть вопросительно осведомился Паук и, дождавшись кивка, продолжил, — она возьмёт у тебя кровь на анализ.
Иголки, особенно в руках других людей, по-прежнему внушали Регине неконтролируемый ужас — ни одному человеку она не доверяла и не позволяла к себе прикасаться.
— Присядь, — Мири дружелюбно улыбнулась и кивнула на кушетку. Гина вспомнила, как сидела на ней и раньше; да и в целом медкабинет изменился мало — ширма, кушетка, письменный стол и куча каких-то стеклянных шкафов.
Паук замер у входной двери, сунув руки в карманы.
— Может, сходишь пока, принесёшь мой компьютер? Вы же взяли его у меня из квартиры? — в ожидании укола Регина решила попытаться отвлечься на разговор.
— Взяли, — не стал отрицать Паук, — правда, открыть не смогли. Заблокирован. Наш программер даже решил, что он сломан.
— Это у вашего программера мозг сломан, — ровно ответила Гина, и Мирослава, которая возилась в углу с какими-то пробирками, расхохоталась.
— Какие мы высокомерные, — фыркнул вампир, — а иголок всё равно боимся.
— Ничего я не боюсь, — буркнула Регина уже менее уверенно.
— Специально остался, чтобы на это посмотреть, — признался Паук, — каннибалов не испугалась, зато от маленького шприца шарахнулась так, что чуть меня с ног не сбила.
— Каннибалы? — нахмурилась Мирослава, жестом попросив Гину протянуть руку.
— Да, приходили забрать ту, с лейкемией. Ну и мерзкие же твари.
— Ты так говоришь, потому что они тебе не подчиняются? — не преминула ехидно вставить Регина, вспомнив слова охранника.
— Да, конечно, — охотно согласился Паук, — а то, что они едят людей заживо, это так, пустяк.
— А разве не вы им людей продаёте?
— Они и так нашли бы себе пищу. Это самый низший вид вампиров, они совершенно мёртвые изнутри, ими движет только инстинкт.
— Я думала, каннибалы — это люди, — удивилась Гина и ойкнула, когда Мирослава ввела иглу ей в вену.
— Прости, — торопливо пробормотала Мири, — я недавно медсестрой подрабатываю, не умею уколы нормально делать.
Спустя время, показавшееся Регине часом, несколько пробирок наполнились её кровью, и Мирослава, дав ей большой кусок ваты, отошла к письменному столу.
— Вы вообще в курсе, что уже лет сто никто не пользуется шприцами для того, чтобы взять кровь? — Гина бросила ватку в мусорное ведро и просто лизнула след от укола.
— Мы специально делаем всё, чтобы людям здесь было неудобно, — то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Паук и жестом показал, что им пора идти дальше.
Глава 21
— Куда поедем? — спросила Регина, когда Паук вывел её из леса на шоссе и вытащил из небольшой спортивной сумки куб. Дожидаясь, пока куб трансформируется обратно в машину, предсказуемо чёрную, явно ухоженную, но старой модели, Гина думала о своём мотоцикле на аэродвигателе.
— Познакомишься с нашим программером, — забросив сумку на заднее сиденье, Паук сел за руль.
— Зачем он мне?
— Хочешь совет? Перестань мерить всех людей по тому, приносят они тебе пользу или нет.
— И это ты мне говоришь? — хмыкнула Гина, — езжай сначала ко мне домой, заберу Князя.
— Подумай на досуге о том, чтобы обогатить свой словарный запас такими понятиями как «спасибо» и «пожалуйста».
Регина пожала плечами и углубилась в экран планшета, который вернул ей Паук.
— Ты говорил о каких-то местах, куда у тебя нет доступа?
— Да, поэтому мы и едем к нашему программеру. У него есть адреса сайтов, но нет туда доступа. Но сначала нужно переодеться. Это в трущобах, там в твоих джинсах лучше не светиться.
— Что не так с моими джинсами?
— Ты никогда не была в трущобах, так? — усмехнулся Паук, — хоть знаешь, что это?
Гина кивнула. Трущобами назывались нижние районы города, находившиеся под землёй, на одном уровне с транспортными магистралями. Большинство сообщений и новостных репортажей о громких преступлениях шло именно оттуда. Воздух, наполненный смогом, в любую погоду был густым и тяжёлым. Дома в трущобах представляли собой бараки или многоквартирные блоки с облупившейся краской, проваливающимися крышами и разрисованными стенами. О том, что внизу вообще существует жизнь, обычные люди старались не говорить и, наверное, не думать.
В трущобы стекались преступники, которых найти там становилось в сотню раз сложнее. И всё же немногие поступали так, потому что жизнь в тюрьме, по сути, была не намного хуже трущоб. Поселиться и зарегистрироваться там — значило купить билет в один конец и забыть о возможности подняться на уровень выше.
— Если тебя увидят в приличной одежде, сразу смекнут, что у тебя могут быть деньги. А если налички у тебя нет, что скорее всего, потому что все наверху теперь пользуются картами, то они придумают, как заработать на тебе. Они ненавидят тех, кто зачем-то спускается. Завидуют и злятся, что сами не могут позволить себе подняться обратно. Так что я кое-что позаимствовал у последних, кто пытался на меня напасть. Там всё немного в крови, ну так даже лучше, меньше шансов, что пристанут.
— И зачем твой программер там живёт? — буркнула Регина.
— А сама-то как думаешь? — насмешливо спросил Паук, и Гина передёрнула плечами. Прошлый день, проведённый без Сети, казался потраченным впустую, и она стремилась наверстать каждую его минуту.
— Ты его поцарапал, — недовольно бросила Регина, указывая на небольшую трещинку в покрытии.
— И что? Не смотри так, как будто я тебя ударил.
— Сила есть, ума не надо, — раздражённо бормотала Гина, поглаживая царапинку пальцами.
— Ты странная, — спустя какое-то время признал вампир. Они уже добрались до города, но до выезда на магистраль, ведущую к трущобам, необходимо было объехать его и достичь противоположной окраины. Новоизмайловск считался крупнейшим и одним из самых модернизированных городов после столицы, тогда как некоторые города, к примеру, тот же старенький Измайловск, прогресс, кажется, не затрагивал вообще.
Вечер уже плавно перетекал в ночь, когда машина Паука въехала в скопление неоновых огней и рекламных голограмм — самый современный слой города, где без использования новейших технологий люди даже зубы не чистили. Дом, где жила Гина, располагался выше, на Зелёном слое, покрытом всевозможными клумбами, зарослями кустов и разнообразных деревьев. Лифтовые платформы, ведущие на верхний уровень города, работали на экологическом топливе, в отличие от всего остального, что находилось на центральном слое.
Паук притормозил в хвосте очереди к ближайшей платформе. Перед ними было всего несколько машин, благодаря прошлогодней инициативе мэра по сооружению дополнительных лифтов.
— Почему ты поселилась у Зелёных? — спросил вампир, краем глаза следя за очередью, — тебе больше подходит центр.
— Там людей меньше, — ответила Регина, — рано или поздно почти всем надоедает налог на зелень, становится просто скучно или нечем платить, и они перебираются сюда.
— Настолько не любишь людей?
— Иногда они мешают думать.
— Наш программер такой же, — улыбнулся Паук. Гина покосилась на него, но промолчала, продолжая отслеживать интересующие её новости на экране планшета.
Подошла их очередь, и машина въехала на большую лифтовую платформу. Со всех сторон поднялись прозрачные панели, закрывая периметр, и началось движение наверх, к Зелёному уровню, напоминающему огромную кольцевую автостраду, надетую на город сверху.
— Знаешь, на самом деле, это просто поразительно, — глядя в окно, неожиданно произнёс Паук.
— Что?
— То, как мир изменился.
— Сколько тебе лет? — глядя на его задумчивое лицо, спросила Регина.
— Я успел оценить мир в его первозданной простоте, — ответил Паук, и Гина подняла брови, не до конца поняв, что он имеет в виду.
— Я помню прошлый век, когда люди задумались об экологии. Когда они всерьёз считали, что могут создать роботов, подобных себе. Когда они забросили идею космических полётов и сосредоточились на Земле. В целом, всё идёт не так уж плохо. Я не стоял у истоков зарождения глубинной Сети, но думаю, именно появление трущоб стало катализатором. Прослойка людей, которые не нужны никому настолько, что даже упоминать их в разговоре считается неприличным. Люди, которые сами готовы продать старших детей, чтобы прокормить младших.
— А что, раньше не было трущоб? — удивилась Гина.
— Ну это как посмотреть. Лет двести назад все люди считались равными. Расцвет демократии. Но и до этого, и чуть позже — всегда были трущобы.
— Направо, — попросив планшет вывести на экран навигатор, подсказала Регина, и вскоре машина Паука въехала в её двор. Освещала его, по воле креативного архитектора, скульптура, выполненная в виде многорукого существа с человеческой головой, в каждой своей конечности державшего по отдельному фонарю. Фонарщик реагировал на движение, и как только Паук с Региной вышли из машины, протянул к ним одну из механических рук.
В это время суток, когда все закрывали панели на ночь, дом казался состоящим из сплошных стен. Гина на ходу приказала домофону открыться и вошла на лестничную площадку, освещаемую плоскими лампами по стенам.
Дверь своей квартиры Регина открыла так же, хотя при этом панель замка странно пискнула.
— Я только Князя возьму, и… — начала Гина, но неожиданно осеклась, когда взгляду предстала комната.
Все мониторы, закреплённые на стенах и потолке, были включены, окрашивая спальню тусклым синим светом. На каждом из них огромными ярко-красными буквами мерцала одна и та же надпись:
«Нравится, когда на тебя смотрят?»
Глава 22
Регина недоумённо сдвинула брови и подалась вперёд, но тут Паук положил руку ей на плечо и притянул к себе.
— Не дёргайся, — посоветовал он, внимательно прислушиваясь и оглядываясь. Гина холодно взглянула на него.
— Это ваши вампирские штучки?
— Нет, — уронил Паук только одно слово, — когда мы уходили, всё было выключено.
Регина сбросила его ладонь с плеча и кинулась в ванную, где оставила корзинку Князя. К счастью, щенок мирно спал, и Гина вздохнула с облегчением.
Она встала и подошла к ближайшему монитору.
— Кто это сделал? — спросила она. Воцарилось молчание, и Регина нахмурилась.
— Кто это сделал? — повторила она медленнее и чётче, но ответа снова не дождалась. Мозг захлестнула волна непонимания — порой машины не сразу соглашались на её просьбы, ворчали, неохотно скрипели, но сейчас они словно её игнорировали, как будто не слышали или не понимали.
Как будто она обычный человек.
— Нет… нет, не может быть, — потерянно пробормотала Гина, отшатнувшись и врезавшись в стену.
— Что случилось? Они что-то ответили? — спросил Паук, но Регина его даже не услышала. Паника прогрессировала — что, если её способности исчезают? Вдруг с возрастом или из-за болезни она станет простым человеком?
— Регина! — требовательно позвал вампир, взяв её за плечи и рывком повернув к себе лицом, — что они сказали?
— Ничего… ничего, как будто они меня не услышали… Мои… мои способности…
— Так, кончай истерику, — Паук напряжённо задумался и облизнул губы, — вспомни, ты открыла дверь без ключа. Значит, силы при тебе, так?
Регина растерянно моргнула и поняла, что он прав. Душу затопила волна облегчения, сметая на своём пути все тревоги и неприятные мысли.
— Не расслабляйся, — всё ещё хмурясь, бросил вампир, — нам всё ещё нужно узнать, что это за надпись и кто её оставил.
Гина понимала, что он прав, но всё ещё пребывала в состоянии лёгкой эйфории, поняв, что её способностям ничего не угрожает. Она достала аккумулятор и вставила в Князя, отчего пёсик потянулся, совсем как живой, и даже зевнул.
— Привет, малыш, — Регина погладила питомца по меховой спинке и, чтобы окончательно убедиться в том, что силы при ней, скомандовала, — Князь, голос!
Щенок с готовностью гавкнул, и Гина рассмеялась.
— Ты ничего не забыла? — с раздражением напомнил Паук, и Регина кивнула.
— Я не знаю, что произошло. Они просто не реагируют на мои команды.
— Ни на какие?
Гина снова попробовала достучаться до мониторов, всех вместе и даже каждого по отдельности, прося выключиться или хотя бы убрать надпись с экрана. Но всё оказалось бесполезно.
— Раньше такого не было, — раздражённо вздохнула Регина, — такое ощущение, что кто-то их заблокировал. Но это бред, я могу снять любую блокировку.
— Бред, говоришь? — медленно повторил Паук, но ничего к этому не добавил. К мониторам он тоже подходить не спешил.
— Переоденься, и едем, — он спустил с плеча свою сумку и бросил Гине ту самую порванную и окровавленную одежду.
Регина с брезгливостью покрутила в руках нечто, напоминающее растянутые штаны и скрывающую тело на девяносто процентов длинную то ли кофту, то ли куртку защитного цвета.
— Что, там реально все так ходят? — буркнула она, стаскивая свою майку. Паук поднял брови и отвернулся сам, так и не дождавшись просьбы.
— Эй, я у тебя спрашиваю, вообще-то.
— Тебя совсем не беспокоит, что я смотрю на твоё полуобнажённое тело?
Регина подумала с минуту и честно покачала головой. Хорошее настроение от того, что силы у неё никто не отбирает, не собиралось сдавать позиций. Так что на человеческие условности в данный момент ей было плевать чуть больше, чем полностью.
— Нет, так ходят не все, — хмыкнув, Паук ответил-таки на вопрос, — вопреки тому, что ты могла слышать в новостях, в трущобах живут не только преступники и отморозки. Там много обычных людей, у которых просто не хватило денег купить или сохранить свою квартиру здесь, на поверхности. Поэтому они живут внизу, а работают здесь. Ты их, конечно, не замечаешь — это разные уборщики, приходящие домработницы, грузчики. А их дети ходят здесь в школы для бедных. Просто некоторым в жизни не везёт.
— Тебе виднее, — фыркнула Гина, рассматривая себя в зеркальной панели, — людям не повезло, а вы приходите и покупаете их детей.
— Нет, такие, как я описал, не продадут детей. Они ещё не вконец опустились. А вот разные алкоголики и наркоманы — те да, с радостью. Им даже можно не платить, такие и не заметят, что член семьи исчез из дома… Я воспользуюсь ванной, если не возражаешь.
Не дожидаясь ответа, Паук скрылся за дверью, а Регина критическим взглядом окинула своё отражение. В этих шмотках она была похожа на бомжа, да ещё и заляпанного кровью с ног до головы. Пахло от так называемой одежды соответственно — те, кто напал в этом на Паука, явно не мылись несколько недель как минимум.
— Ты уверен, что это женское? — коротким приказом заставив дверь ванной отъехать, спросила она. Вампир обернулся, но Гина успела увидеть на его обнажённой спине татуировку с изображением паука, сидящего в центре паутины.
— Нет, не уверен, — усмехнувшись, но больше никак не прокомментировав её бесцеремонное вторжение, ответил Паук, не спеша натягивая нечто, что при покупке было толстовкой, — думаю, это не имеет большого значения. Не забудь взять идентификационную карту.
— Зачем?
— Ты серьёзно не интересуешься ничем в окружающем мире? — проворчал Паук, застегнув «молнию» до упора, — объясняю: в зону трущоб пропускают всех, а выпускают обратно только тех, кто живёт или работает наверху.
Регина поморщилась, вспоминая, куда могла положить идентификационную карту, и в результате через пару минут нашла её на полке в холодильнике, рядом с банкой газировки и упаковкой готового обеда.
Паук рассмеялся и покачал головой.
— Ты такая забавная. Все люди такие?
— Откуда мне знать? — буркнула Гина, сунув карту в карман и позвав Князя. Попутно оказалось, что команде «выключить свет» работающие мониторы не подчинялись, и Регине пришлось отодвигать панель питания, куда выходили все провода квартиры, и отключать их вручную.
Это заставило её всё же задуматься, кто стоял за надписью и что она вообще значила. Как выяснилось, Паук думал о том же. Когда они выехали со двора и направились к ближайшей лифтовой платформе, он спросил:
— Что за надпись? Ты поняла её смысл?
— Нет, — лаконично ответила Регина, поглаживая сидящего на коленях Князя и хмуро разглядывая проносящиеся за окнами зелёные заросли.
— У меня есть вариант. Вернее, у меня есть только один вариант, который звучит более-менее правдоподобно.
— Ну?
— Ты когда-нибудь встречала такого же, как ты? Того, кто умел бы управлять компьютерами. Кто мог бы дать команду твоим мониторам.
Регина замерла, уставившись в одну точку.
— Невозможно, — пробормотала она неожиданно хриплым голосом.
— Помнишь, я говорил тебе кое-что, — чуть помедлив, спросил Паук, — в твоей крови, как и в крови Мирославы и Куклы, есть один фермент, которого нет в крови у других людей. Генная аномалия.
— Ну?
— Глупо было бы думать, что помимо вас троих ни у кого нет подобного отклонения. Но тут есть проблема. Мы отследили ещё несколько людей с этой генной аберрацией. У каждого из них состав крови такой же, как у тебя, но они не умеют даже управлять собственным телом, не то, что компьютерами или чужими жизнями. Эти аберрации в генах вызывают задержки в развитии, умственные отклонения и тяжёлые врождённые заболевания. Не знаю точно, от чего это зависит, но один и тот же феномен делает одних людей калеками, а других наделяет исключительными способностями. Хотя знаешь, вирус двадцать три так же развивается на генетическом уровне. Думаю, и это как-то связано. Возможно, природа придумала для вас, сверхлюдей, некий предохранитель, на случай, если вы решите использовать вашу привилегию во зло.
— Но я ничего не делала плохого, — обиженно протянула Регина.
— Может, в этом и дело? — хмыкнул Паук, — у тебя есть шанс реально изменить ход истории, в этом мире, где всё, буквально всё, зависит от компьютеров — ты ключ от всех дверей. И как ты этим распорядилась? Включаешь свет силой мысли?
— Я не управляю техникой. Я говорю с ней, — поправила Регина, хотя была уверена, что он всё равно не поймёт.
Паук бросил на неё косой взгляд, но так ничего и не сказал.
Они спустились на центральный уровень города, где даже ночью многие носили тёмные очки, защищая глаза от неоновых огней и голограмм. Миновали городскую черту и выехали в тёмный пригород, на трассу, освещаемую только машинами и редкими фонарями. Здесь уже можно было разглядеть конечный пункт их назначения — шоссе, по которому ехали Регина и Паук, широкой лентой тянулось вперёд и раздваивалось — основная трасса шла вперёд, но небольшая дорога отходила в сторону, где недалеко впереди ярко освещались платформы на нижний уровень. У развилки на указателе, кто-то красноречиво дорисовал череп с костями.
Регине стало не по себе, когда они подъехали к КПП, огораживающему две лифтовые платформы, одна вела только вниз, а другая поднимала наверх. В отличие от трассы и окружающего лесного массива, КПП освещался даже сверх меры, прожекторами и несколькими мощными фонарями. Охраны там было просто сверх меры, правда, как и сказал Паук, внутрь их пропустили без проблем, и машина вампира встала на платформу.
— Никогда не задумаешься, что находится внизу, — неожиданно произнёс Паук первую фразу за пару часов, — пока впервые не спустишься туда. Именно все эти отбросы общества живут ближе всех к настоящей планете. Никто об этом не думает.
Слова Паука разбудили в Регине некое подобие любопытства, и она впервые задумалась, что сидящий перед ней мужчина старше неё, её матери и, наверное, вообще всего её рода.
— Сколько тебе лет? Ты жил, когда внизу ещё не было трущоб?
— Да, правда, не так долго. Чтобы добывать полезные ископаемые, люди начали спускаться под землю всё ниже. Там, внизу, жили рабочие, и первые дома остались именно от них.
Гина выглянула из окна и поняла, что насколько она сама не любила свет, небо и свежий воздух — жить здесь было бы пыткой даже для неё. Плавно опускаясь на платформе вниз, они всё сильнее и сильнее удалялись от неба, погружаясь в какой-то то ли смог, то ли туман. В религию Регина не верила, но в тот момент испытала явственное ощущение, что спускается в Преисподнюю.
Платформа остановилась, и на едва гнущихся ногах Гина вышла из машины, не решаясь спустить Князя с рук.
Вокруг оказалось неожиданно много источников света — тусклые фонари размещались на каждом столбу. Неудивительно, ведь здесь даже днём не было солнца.
Регина отцепила от ворота очки с режимом ночного видения, и надела. Тусклого света ей не хватало, чтобы осмотреться.
Окружающее пространство предстало в зеленоватом цвете, но уже куда чётче.
— Надень-ка капюшон, — попросил Паук, дожидаясь, пока машина сложится в куб, — а то у тебя слишком ухоженные волосы.
Гина кивнула и заправила косу под одежду, накинув глубокий капюшон. Здесь, внизу, любая страшная байка казалась реальностью.
— Дальше пешком, — сунув сжавшуюся в куб машину в рюкзак, пояснил Паук, — машина производит много шума, а ночью на шум разные сбегаются.
По мере того, как они удалялись от платформы и углублялись в узкие заплёванные улицы, страх усиливался. Гина очень надеялась, что шорохи и голоса по сторонам ей подбрасывает разыгравшееся воображение, но невольно старалась держаться к вампиру как можно ближе. Князь на её руках сидел тихо, ему бояться было нечего.
По сторонам Регине смотреть надоело быстро — вернее, вид бесконечных опорных конструкций, тянущихся до самого горизонта, угнетал. Нигде не было видно не то, что леса, а даже чахлого деревца. Хотя, если подумать, взять здесь им было неоткуда.
— Не из приятных зрелище? — хмыкнул Паук, и Гина кивнула.
— Большинство предпочитает селиться поближе к платформам, во-первых, там транспортные магистрали, хоть какое-то движение, а во-вторых, оттуда немного, но видно небо. Хотя есть психи, которым нравится Пустошь. Там никогда не бывает солнца, дождя, снега. Только куча этих опорных балок. Кошмарное место, даже вампиры здесь не стали бы жить.
— А твой программер?
— Он тут не живёт. Просто подозрительный уж очень — если надо встретиться с кем-то лично, назначает встречу здесь. Насмотрелся, бедняга, ужасов глубинной Сети, и стал полным параноиком.
Регина кивнула. Сама она жила Сетью, была частью этой бесконечной Паутины, так что не до конца понимала, как может она кого-то испугать. Но в целом, слово «паранойя» было ей знакомо.
— Это что? — удивилась Гина, увидев какое-то круглое каменное сооружение прямо посреди улицы.
— Колодец, что ж ещё? — фыркнул Паук, — оттуда воду черпают. Тут с водопроводом не сложилось, понимаешь ли. Колодец, колонки, пруд там дальше. Хотя больше смахивает на большую лужу.
— Нам ещё долго? — спросила Регина. Блуждать по этому дряхлому, разваливающемуся городу ей никакого удовольствия не доставляло. Асфальт под ногами крошился, а шорохи и шепотки становились всё отчётливее.
— Пришли, — Паук остановился у одного из подъездов блочной пятиэтажки. Тут же на первом этаже колыхнулась занавеска в одном из окон, и Гина поспешила войти в тёмный дверной проём. Домофон был безнадёжно сломан, и без каких-либо препятствий они миновали три лестничных пролёта.
— Сколько лет этому дому? — удивлённо спросила Регина, во все глаза рассматривая выложенный плиткой пол, окна с цветочными горшками на подоконниках и двери квартир, обитые каким-то мягким материалом.
— Похоже, это времянка. Осталась от тех, кто был здесь на какой-нибудь долгосрочной разработке месторождений, — пояснил Паук, — строители жили прямо здесь, чтобы не ездить домой за много километров. Думаю, изначально не предполагалось, что будут существовать трущобы, и кто-то вообще останется жить в этой заднице. Из земли уже достали всё, что могли, так что разработка теперь где-то ещё, да и людей к ним больше не привлекают.
— Да уж, — протянула Гина, когда вампир остановился у одной из дверей и постучал — на месте дверного звонка оставалась только дырка с торчащими проводами.
— Открыто! — донеслось изнутри, и Паук потянул на себя дверь.
Глава 23
— В смысле «открыто»? — удивилась Регина, — ты же говорил, что он параноик?
Паук приложил к губам палец и вытянул руку, не давая Гине пересечь порог. Он кивком указал вниз, и переведя туда взгляд, Регина подняла брови от удивления. Над полом сантиметрах в тридцати была натянута едва заметная нить, так что увидеть её позволяли только очки с режимом ночного видения.
— Сейчас я пройду, а ты стой здесь, ясно? — приказал Паук, — он может выстрелить, не разбираясь, если увидит незнакомое лицо.
Гина хмыкнула, но кивнула, прижимая к себе пёсика. Когда вампир аккуратно переступил натянутую нить и скрылся в недрах квартиры, ей стало слегка не по себе, но то, что Князь рядом, значительно успокаивало.
Минуты через две внутри раздался сухой щелчок и оглушительный хлопок. Не дожидаясь команды, Князь спрыгнул за порог и, на ходу трансформируясь, унёсся на звук. Регина чертыхнулась, осторожно переступила порог и уже далеко не так шустро, как вампир или пёс, двинулась вперёд. Квартира казалась необитаемой — повсюду какой-то мусор, осыпающаяся с потолка побелка, потрескавшиеся стены, отодранные обои — всё это казалось не просто несовременным, а невероятно старым. Преодолев следующую груду мусора, каких-то сваленных в кучу газет кирпичей и досок, Гина едва не наступила на лужу чего-то подозрительно тёмного и сняла очки, поняв, что становится достаточно светло. Свет шёл спереди, из-за угла, где скрылся Паук, а за ним Князь. За выстрелом никаких звуков больше не последовало, и Регина заглянула за поворот краем глаза.
— Всё нормально, иди сюда, — морщась от боли, кивнул Паук, зажимая рукой плечо. Гина приблизилась, и наконец комната предстала перед глазами целиком. Такая же обшарпанная, с металлическим скелетом кровати у одной стены и столом у другой. Окно было забито досками, а под ним располагался автономный блок питания, такой же, как дома у самой Регины, на случай, если отключится электричество. От блока к столу тянулись провода, питающие компьютер и лампу.
На остове кровати сидел мужчина средних лет с густой бородой и копной тёмных с проседью волос. На полу рядом в напряжённой готовности расположился Князь, одной своей мощной лапой придавливая к полу ружьё.
— Отзови своего монстра, — угрюмо пробормотал незнакомец, и Гина взглянула на Паука. Тот стоял, опираясь на стену и зажимая, похоже, рану в плече. Поймав взгляд, вампир через силу ухмыльнулся:
— Я думаю, он не обо мне, а о псине.
— Князь, следи, — скомандовала Гина и подошла к вампиру, — умирать не планируешь?
— Пулю вытащить сможешь? — деловито уточнил Паук.
— Смогу, если не будешь орать, — подумав, решила Регина. Вампир хмыкнул и растянул губы в улыбке.
— Постараюсь.
— Будешь или нет? — ровно переспросила Гина.
— Я не машина, — с долей раздражения напомнил Паук, — у меня нет стопроцентной точности.
Регина повернулась к пёсику и скомандовала:
— Князь, два когтя.
Пёс гавкнул, и два металлических когтя на его левой лапе выпали, тихонько звякнув.
— Спасибо, — улыбнулась Гина и, подобрав лезвия, повернулась к Пауку.
— Если что, — подал голос бородатый мужик, — на кухне есть обезболивающее.
— Не удивлюсь, если оно отравленное, — прошипел Паук и жестом попросил Регину начинать.
— Я же извинился, — слегка обиженно протянул хозяин квартиры, но сдвинуться с места так и не решился.
— Князь, заставь его заткнуться, — Гина сдвинула брови, и пёс привстал на передние лапы, готовясь к прыжку.
— Эй! Отзови его! — в панике крикнул незнакомец.
— Кажется, она намекает, что не хочет тебя слышать, — насмешливо предположил Паук, и Регина кивнула, вспомнив, что люди не понимают её разговоров с машинами.
Она попросила вампира убрать руку, спустила толстовку с его плеча и посмотрела на рану с чернеющей в самом центре дырочкой. Когда Гина сосредоточенно принялась за работу, Паук с силой сжал зубы и, не выдержав, опустился на пол. Регина меланхолично вздохнула, в очередной раз убеждаясь, насколько несовершенны люди, и присела на колени, не отрываясь от работы и радуясь решению взять Князя с собой. С надёжным другом, прикрывающим спину, было нестрашно даже в этом подземном мире.
Работа протекала небыстро — Гина никак не могла нащупать пулю, к тому же сдавленные стоны Паука её здорово отвлекали.
Наконец ей удалось подцепить что-то твёрдое и потихоньку извлечь из тела. Хмыкнув, она повертела окровавленный металлический комочек в пальцах и отбросила.
— Держи, — улыбнувшись, Регина вернула Князю когти, вставив на места с негромким щелчком.
— У тебя есть какая-то медицинская подготовка? — спросил всё ещё сидевший на полу Паук, дожидаясь, пока рана зарастёт.
— Нет, — с долей удивления ответила Гина, — с чего ты так решил?
— Ты так уверенно работала, руки не дрожали.
— Почему они должны дрожать?
Паук неожиданно рассмеялся.
— Я понял. Тебе просто было наплевать, выживу я или нет, поэтому ты ничуть не переживала.
— Переживания не имеют смысла, — Регина нахмурилась и стянула через голову вонючее подобие кофты, оставшись в одной майке.
— Когда думала, что твои способности пропали, ты так не считала, — из пулевого отверстия рана превратилась в стремительно заживающее розовое пятно, и вампир наконец поднялся на ноги, по примеру Гины сняв верхнюю толстовку.
Регина передёрнула плечами. Ей стало не до спора — уже знакомые симптомы начинающегося приступа заставили забыть о Пауке.
— Сортир где?
Вампир мгновенно посерьёзнел и кивнул в коридор.
— Сразу за стеной.
В этот раз было девятнадцать. На секунду Регине захотелось думать, что она просто слишком быстро считала, но потом она поняла, что самообман не поможет делу.
Вернулась из грязного раздолбанного туалета она спустя минут десять. Вода в ванной присутствовала в виде наполовину пустого ведра с плавающими в нём мухами, так что Гина решила, что умоется как-нибудь потом.
— Что с тобой? — спросил бородатый хозяин квартиры. Теперь, когда Князь превратился обратно в милого щеночка, он явно чувствовал себя более комфортно.
— Она больна, вирус двадцать три убьёт её в течение года, — пояснил Паук, пристально разглядывая Регину.
— Не убьёт, мы найдём лекарство, — возразила Гина.
— А если не найдём? Ты уже думала об этом? Что, если лекарства нет?
— Есть.
— Стадия отрицания, — усмехнулся Паук, — по тебе хоть учебник психологии сверяй.
— Чего?
— Смертельно больной человек переживает пять стадий осознания своей грядущей смерти.
— Я умирать не собираюсь, — отрезала Регина и перевела взгляд на незнакомца, — это и есть твой программер?
— Он самый, — усмехнулся Паук, — по крайней мере, снайпером его назвать сложно.
— Был бы снайпером, ты бы сейчас так не ржал, — парировал программер и обратился к Гине, — я Алексей.
— Я Хамелеон, — чётко поняв, что настоящие имена будут неуместны, представилась Регина, и Алексей сдвинул брови.
— Хамелеон? В последние годы по Сети броди некто с таким ником. Хотя многие думают, что это просто бот или какой-то вирус шпион.
— Почти уверен, что это она, — Паук поморщился, — но давайте ближе к делу, если никто не возражает.
— Может, чаю хотите? — после инцидента с выстрелом Алексей явно чувствовал себя неловко и пытался казаться как можно более вежливым, — я воду из колонки набрал, там ещё фильтр есть, на кухне.
— Избавь нас от своего гостеприимства, — отрезал Паук, — адрес.
— Ладно, я сейчас, — программер метнулся к компьютеру и забарабанил по клавиатуре всеми десятью пальцами. Гина с любопытством рассматривала этот нелепый агрегат с настоящей материальной клавиатурой и широким монитором на подставке.
— Так, вот оно, — сосредоточенно отозвался Алексей, запустив DOOR, — сейчас, здесь Сеть ужасно ловит, так что надо подождать.
Регина взглянула на адресную строку. Humanexperiments.door.
— Что это за сайт? Как ты его нашёл?
— Эээ… ты ведь понимаешь, как работает глубинная сеть? Здесь нет поисковых систем, и единственный способ что-то найти — общаться на закрытых тематических форумах и в чатах.
— Она не в курсе, что такое «общаться», — поддразнил Паук, и Регина вскинула голову.
— Зато я в курсе, как из тебя пулю достать.
— Туше, крошка, — хмыкнул вампир и надолго замолчал.
— В общем, я нашёл пару интересных веток на форумах. Их затёрли так быстро, что я едва успел прочитать, а я мониторю такие сайты почти круглыми сутками. Речь шла о генетических аномалиях и об экспериментах на людях. О том, что за какие-то бешеные деньги можно получить доступ к чему-то вроде нашей Красной комнаты.
— Периодически Красные комнаты появляются, в этом нет ничего удивительного, — судя по лицу Паука, он ожидал чего-то большего.
— Но в них я могу проникнуть без труда. А здесь… я даже не знаю, что за защита. Просто как будто этот сайт… живой. Он как будто понимает, кого можно пускать, а кого нет.
Регина замерла, мгновенно вспомнив о своих мониторах, которые отказывались с ней говорить.
В этот момент сайт наконец загрузился, и взгляду предстало знакомое окно ввода логина и пароля. Почти все сайты глубинной Сети начинались с подобного окна, и Гина, наклонившись ближе к монитору, приказала:
— Подбери.
Запустился привычный процесс подбора — в строках замелькали, мгновенно исчезая, буквы и цифры. Алексей изумлённо уставился на Регину, открыл рот, чтобы что-то сказать или спросить — но так и не решился.
Гина смотрела в экран и хмурилась, не понимая, почему данные подбираются так долго. Словно в ответ на эти мысли, мелькающие буквы остановились, складывая совсем не в те слова, что она ожидала увидеть.
Плохая
девочка
— Это что, логин и пароль? — Алексей рассмеялся и потянулся, чтобы щёлкнуть на Enter, но Регина шепнула:
— Это не логин и пароль… это… это мне. Кто-то говорит со мной.
Глава 24
— С тобой? — фыркнул Алексей, явно не поверив или посчитав это каким-то иносказанием. Регина слушала его краем уха, вглядываясь в монитор и подсознательно желая, чтобы на нём появилось что-то ещё.
— Стереть, — приказала она, и когда поля «Логин» и «Пароль» опустели, продолжила, — спроси… кто это.
Компьютер выполнил просьбу и напечатал:
Кто
ты?
— Как это? — нахмурился Алексей, — здесь нет голосового ввода… как так? Ты вообще кто такая?
Паук что-то коротко бросил, заставив программера замолкнуть, и Гина сосредоточилась на вновь опустевшем экране. Впрочем, пустым он оставался недолго.
Ответь
на звонок
В эту же секунду напряжённую тишину взорвал оглушающий звук, мерзкий, непрекращающийся трезвон.
— Что это за?.. — начала Регина, когда Алексей сорвался с места и кинулся прочь из комнаты. Гина не придала этому значения, решив, что программер просто струсил и сбежал, но почти тут же он вернулся, держа в руках трубку, похожую на телефонную, но куда больше и без экрана.
— Телефон звонит, — потрясённо выдавил он, вытянув громоздкую трубку перед собой, никому толком не передавая, но как будто не желая держать близко к себе.
— Это телефон? — нахмурилась Регина и бросила взгляд на монитор.
— Да, домашний. Но это… это вообще нереально. Домашние телефоны уже двести лет как не в ходу. У моей бабушки был такой, но им никто не пользовался ни разу.
Гина протянула руку, и Алексей с радостью отдал ей трубку. На ней были кнопки с цифрами от нуля до девяти и ещё две, видимо, сброса и приёма.
— Вот на эту, — помог до этого молчавший Паук, указав на правую кнопку, и, нажав, Регина поднесла телефон к уху.
— Я слушаю.
— Кто я? — раздался с того конца насмешливый мужской голос, — ты спрашиваешь, кто я?
— Да.
— Спроси лучше, кто ты, — посоветовал голос с той же интонацией, — кто ты такая? Человек? Или автомат с человеческой анатомией? Механизм, поражённый смертельной болезнью? Бездушная оболочка, гниющая изнутри?
— Кто ты? — повторила Регина, понимая, что на секунду внутри что-то дрогнуло от его слов, — скажи, или я отключаю телефон.
— Я Виталий, — ответил голос и спустя короткую паузу добавил, — да, Виталий, прямо как твой отец, маленькая сучка. Можешь представить, как я трахал твою мать? И как она потом содрогалась от одной мысли, что придётся жить под одной крышей с отродьем?
Регина с силой сжала трубку дрожащими пальцами и оперлась на стол свободной ладонью. Перед глазами замелькали чёрные точки, в голове пульсировала боль.
— Отдай… Регина, дай мне трубку, — потребовал Паук, пытаясь разжать мёртвую хватку на трубке.
— Нет, — уронил голос по ту сторону телефона, — я буду говорить только с тобой.
Вампир прекратил попытки отобрать телефон. Видимо, он слышал каждое слово, благодаря своему сверхъестественному слуху.
— Что ты хочешь? — на удивление Регины, её голос прозвучал даже более равнодушно, чем обычно.
— Хочу, чтобы ты уяснила — лекарства не существует. Ты сдохнешь, как должна быть сдохнуть ещё в животе своей никчёмной мамаши. Ты никто, твои жалкие способности ещё более ничтожны, чем твоя никому не нужная жизнь. Сделай всем одолжение — оставайся в трущобах, там тебе самое место.
Не выдержав, Гина с силой швырнула трубку в заколоченное окно и быстрым шагом вышла из комнаты. Показалось, что начинается новый приступ, и она добралась до ванной. В треснутом грязном зеркале Регина посмотрела на своё равнодушное лицо. Из носа, уже добравшись до верхней губы, капала кровь.
Присев на край громоздкой чугунной ванны, она всё же решилась воспользоваться мутной водой из ведра и кое-как умылась.
Дверь скрипнула, и Гина вздрогнула, но вопреки опасениям, это Князь просунул свою меховую лапку в щель между дверью и косяком. Только против его компании Регина сейчас не возражала. Она с улыбкой похлопала себя по коленям, и щенок, радостно виляя хвостом, запрыгнул, подставив спинку.
— Идём прогуляемся, малыш, ладно? — приступа, похоже, удалось избежать, но затхлый воздух никак не способствовал улучшению самочувствия. Конечно, на улице царил тот же смог, но там присутствовало хоть какое-то движение воздуха.
Князь не возражал, и Гина, стараясь не создавать шума, выскользнула в коридор. Паук и Алексей, который снова сел у компьютера, что-то горячо обсуждали и либо не заметили её, либо просто не стали обращать внимания.
Регина с Князем на руках вышла из подъезда и встала, опустив пёсика на землю. Прохладный воздух заставил пожалеть, что кофта, пусть дырявая и грязная, осталась в квартире, но с другой стороны, холод слегка приводил в чувства.
Неожиданно впереди послышался чей-то одиночный вскрик. Гина, радуясь возможности отвлечься, дошла до конца дома, заглянув за угол.
У одного из таких же убогих домов, одноэтажного барака, который ещё держал крышу своими потрескавшимися стенами исключительно благодаря какому-то чуду, сгрудились четверо. Мужчина, видимо, глава семьи, закрывал собой жену и двоих детей. Одеты они были точно так же бедно и неприметно, хотя всё же лучше, чем их с Пауком маскировка.
Семью полукругом обступили несколько весьма угрожающего вида парней, в кожаных куртках, мощных полувоенных ботинках и широких штанах. Чтобы называться байкерами им не хватало только мотоциклов. Зато монтировки и ломы были в наличии у каждого.
Регина с любопытством замерла у стены, рассматривая развернувшуюся картину. Кто-то из детей, похоже, девочка, хотя оба были в совершенно одинаковых коричневых комбинезонах, громко плакал.
Один из байкеров что-то сказал, но Регина не расслышала, как не уловила и то, что бросил в ответ отец семейства. Парни громко заржали, и тот, что говорил, выдвинулся вперёд, занося лом.
Глава семьи бросился вперёд, стремясь первым нанести удар, и оба покатились по земле. Мать с детьми отступили ко входу в дом, но остальные байкеры преградили им дорогу. Один из парней с силой дёрнул к себе ребёнка, и тот громко расплакался.
Тут мимо Гины словно метнулась смазанная тень, с такой скоростью, что порыв ветра заставил её отступить на шаг. С удивлением Регина увидела, что тень, оказавшаяся Пауком, с огромной силой налетела на байкера, державшего ребёнка, и вывернула его руку так, что тот буквально завизжал от боли.
Мать мгновенно схватила дочь, прижимая к себе, а оставшиеся парни в кожанках набросились на Паука.
Регина нахмурилась и выступила вперёд. Сейчас остаться без Паука было бы очень некстати, и она скомандовала:
— Князь, помогай.
Пёсик, на ходу трансформируясь и теряя шерсть, бросился в гущу драки, и спустя каких-то пару минут схватка закончилась. Байкеры уползали, кто-то волочил ногу, кто-то держался за сломанную руку или плечо. Не повезло только одному или двум, они уползти уже никуда не могли.
Паук невозмутимо протянул руку и погладил Князя по металлической голове.
Когда, проводив прихрамывающего отца с семьёй до входа в дом, Паук вернулся, Гина вопросительно подняла брови:
— Зачем ты вмешался?
— Я помогал ребёнку, — ответил Паук, стирая кровь с разбитой и уже успевшей зажить губы.
Регина фыркнула и повернулась, чтобы уйти обратно в подъезд — как оказалось, на улицах действительно не стоило задерживаться надолго.
— Когда мы возвращаемся наверх? — спросила она, с брезгливостью переступая через красную лужу.
— Уже утро, я не могу находиться на открытом солнце. Вампир, помнишь? — язвительно напомнил Паук, — придётся дождаться вечера.
У входа в комнату Алексей уже снова успел добраться до своей винтовки и прицелился, хотя теперь при виде них стрелять уже не стал и облегчённо выдохнул.
— Я там какие-то крики слышал. Думал, нас нашли.
— Ничего такого. Снаружи относительно безопасно, — успокоил его Паук.
— Ладно, я спать. Надумаете уходить, разбудите.
— Не вопрос, — невнимательно кивнул Паук, явно думая о чём-то другом, и Алексей вышел.
Князь, видимо, услышав слово «спать», тут же с готовностью запрыгнул на скелет кровати и свернулся калачиком. Паук усмехнулся и потрепал пёсика между ушей.
— Скажи, это ты его послала мне помочь?
— Ты мне ещё нужен, — ответила Гина, и вампир рассмеялся.
— Кто бы мог подумать. А я уж было решил, что услышу что-то человеческое.
— Тоже считаешь, что я автомат с человеческой анатомией? — ровно спросила Регина, и вампир посерьёзнел.
— Я видел, как ты отреагировала. Автомат это так не задело бы.
Регина присела за выключенный компьютер спиной к Пауку.
— Ты думаешь?.. Это правда мой?.. То есть, тот человек?..
— Ты не поняла? — Паук подошёл ближе и зачем-то положил руку ей на плечо, — он назвался Виталием. Ты не помнишь? Виталием звали не твоего отца, а врача, который принимал роды. Это просто какой-то мудак, который знает твоё слабое место и хочет задеть.
Регина вскинула голову, понимая, что Паук прав. В душу тихонько, ещё неуверенно прокралось облегчение, и Гина глубоко вздохнула.
— Да.
— Можно спросить? — с тихим смешком вампир убрал руку с её плеча, — почему тогда, шесть лет назад, ты рисковала всем, чтобы спасти этого пацана-сатаниста, а теперь даже не шевельнулась, когда речь шла о судьбе детей?
Регина помолчала, раздумывая, нужно ли отвечать.
— Не твоё дело, — ровно ответила она спустя пару минут, — я же не спрашиваю, почему ты так любишь детей и что такого особенного в имени «Регина».
Паук едва слышно хмыкнул, но откровенничать тоже не стал. Ничуть не стесняясь того, что от кровати остался только ржавый каркас, он устроился рядом с Князем и попросил:
— Когда будет вечер, разбуди.
Глава 25
Паук проснулся задолго до наступления темноты — хотя в этом подземном городе темнота не отступала никогда.
Он открыл глаза и покосился на Регину — прислонившись к стене, она спала сидя, причём, судя по медленному ритму дыхания, спала крепко, несмотря на неудобную позу.
Самому Пауку спать не хотелось. Бросив взгляд на часы в углу древнего монитора, он понял, что до заката ещё несколько часов. Но организм по какой-то причине протестовал против сна. Вернее, причина была ему понятна.
С тех пор, как его размеренное существование прервало появление людей с генными аберрациями, странный, ни с чем не связанный сон повторялся почти каждую ночь.
Вот уже лет двадцать. Сперва ничего конкретного, какие-то тревожные образы и ощущение неясного беспокойства. Затем нечто более конкретное — кровь, везде её брызги, волнующий острый запах смерти. Но во сне этот запах не привлекал. Во сне смерть превращалась из рутины, наполнявшей каждый день в течение последних столетий, в нечто ужасающее, неправильное.
Во сне умирал кто-то близкий.
Регина.
Имя «Регина» вызывало эту ассоциацию. Во сне они каждый раз стояли рядом — Регина и Смерть. Переплетались, сливались в одно и лопались брызгами крови.
Никакой Регины Паук раньше не знал.
Раз на то пошло, Паук не знал даже своего собственного имени. И уж точно не понимал, почему имя «Регина» вызывает в нём такие эмоции. Кто она? Кем она была? Его женой? Может, матерью? Или дочерью?
Сестрой? Любовницей?
Нет, понимал Паук, Регина не была ни кем из них. И всё же она была кем-то.
Такие отрывистые мысли посещали Паука далеко не впервые, но ни разу до этого — так часто.
Он хмыкнул, глядя на хмурое лицо спящей Регины. Даже во сне оно не стало менее серьёзным или расслабленным. Металлическая тварь по кличке Князь перебралась с кровати к ней, снова прикинувшись милым пёсиком.
Паук задумался, вспоминая о телефонном разговоре и неизвестном хакере. Как будто до этого у них было мало проблем. Где достать чёртово лекарство, он не имел ни малейшего представления. Слишком хорошо ещё помнил Мирославу, её дрожащие губы и лихорадочно блестящие глаза. Она была так напугана, когда поняла, что впервые в жизни заболела. Ещё бы, все тогда были слегка на взводе. Мири казалась своей, такой же бессмертной, такой же неуязвимой и непробиваемой, как вампир.
Но болезни потребовалось всего несколько месяцев, чтобы её сломать. Никакая целебная кровь не смогла остановить вирус двадцать три — нечто настолько редкое и смертоносное, что заставляло большинство врачей недоумённо вскидывать брови. Чума, от которой не существовало никакого противоядия. Разъедающий организм изнутри монстр, поражающий только обладателей генных мутаций.
Словно сама природа сопротивлялась эволюции, методично уничтожая любые отклонения.
Регина шумно вздохнула во сне, неловко склонив голову на бок, открыв шею. Странно, но похоже, она сама уже не вспоминала о том, что на теле едва-едва начинают заживать десятки укусов.
Странно.
Подходящее слово для неё. Странная. Неправильная.
Неправильная Регина.
Паук усмехнулся. Возможно, стоит называть её так, чтобы не путать с той, другой Региной. И может быть, тогда кошмары прекратятся.
Быть никем гораздо легче, чем кем-то. Это всегда казалось очевидным. Он просто Паук, просто так. Просто из-за наколки на запястье.
Путаные мысли проносились в голове, не задерживаясь. Ни одну из них обдумывать толком не хотелось, и Паук снова взглянул на лицо Регины, с давним шрамом на щеке.
«Почему ты узнал меня шесть лет назад?»
Сама, наверное, не подозревала, как она попала в точку своим вопросом. В очень больную точку.
Узнал. Действительно узнал, сразу же. По запаху, по упрямому взгляду, шраму от ожога, напоминающему трещину.
Нет, всё не то. Он не помнил шрама, не помнил запаха, и взгляд её стал совсем другим. Голос в трубке говорил правду — слишком много открытий для четырнадцатилетнего ребёнка. И вот уже она сама не понимает, что живёт просто по инерции, не испытывая никаких чувств ни к окружающим людям, ни к себе самой. Красивая оболочка для механической души. Социопат, который без единой эмоции будет смотреть, как убивают ребёнка.
Может, и не стоит её спасать. Лекарства от отсутствия души всё равно не существует.
Князь неожиданно встрепенулся и требовательно гавкнул, ткнувшись мордочкой хозяйке в бок. Регина улыбнулась во сне и приоткрыла глаза.
— Уже вечер, малыш? Да, да, ты молодец, хороший мальчик.
Паук всегда удивлялся, как женщина порой может перечеркнуть впечатление о себе единственной фразой или взглядом.
Регина улыбалась своему ручному монстру, как если бы перед ней сидел ребёнок. И выглядела почти обычным человеком.
Вампир откашлялся, привлекая внимание, и зелёные глаза уставились на него с холодным удивлением.
— Пора идти? — ровно спросила Регина. Слово «ровно» идеально описывало большинство её интонаций.
— Да, — коротко кивнул Паук и, подняв с пола свой рюкзак, первым вышел в коридор, заглянув в соседнюю комнату. Однако Алексей, похоже, уже ушёл, как обычно, не прощаясь и не ставя никого в известность. Не доверял.
Впрочем, правильно.
Регина про программера не спросила. Она была на удивление не любопытна — или, может быть, ничто, связанное с окружающим миром и живыми людьми её не интересовало. В конце концов, она совершенно спокойно восприняла с десяток отметин на своём теле, но устроила скандал из-за поцарапанного планшета.
Народу снаружи прибавилось — вернее, ещё не все успели разойтись по своим углам. Ночью здесь было куда опаснее, чем днём — половина фонарей отключалась в ночное время суток, и из тьмы словно вырастали отбросы, вроде вчерашних бандитов.
Паук опустил рюкзак, доставая куб, и нажал на кнопку, дожидаясь, пока машина разложится до привычного размера. Сейчас было уже неважно, привлечёт ли кого-нибудь шум мотора. Возвращаться в этот филиал Тартара вампир не собирался. Если бы не параноидальное стремление Алексея всё усложнять, в страхе, что за ним придут какие-то абстрактные враги, Паук никогда не спустился бы сюда по собственной инициативе. Да и сомневался, что дело того стоило. Единственный сомнительный адрес, похожий на одну из бесчисленных крипипаст, путешествующих по Сети с незапамятных времён. К тому же, войти туда так и не удалось. Возможно, пустышка, окно логина и пароля, которое в итоге ведёт на пустую страницу.
Впрочем, в эту картину не вписывался загадочный хакер, сумевший вывести из равновесия даже неправильную Регину.
Автомобиль увеличился до оригинального размера, и Регина с Князем на руках села на пассажирское сиденье, не дожидаясь приглашения и по-прежнему не проронив ни слова.
— Лучше отключи его на время, — посоветовал Паук, завидев впереди огни лифтовой платформы, и она кивнула.
— Князь, спи.
Пёсик действительно словно заснул, и Регина положила его в освободившийся от машины рюкзак.
На КПП путь им преградил лазерный шлагбаум, и Паук, достав из-под толстовки идентификационную карту, провёл по панели допуска, краем глаза увидев, как Регина делает то же с другой стороны.
— Вам нельзя наружу, — хмуро бросил солдат, следивший за данными. Да Паук уже и сам видел, как на панели замигал красный датчик.
— Мы живём наверху, — Паук бросил взгляд на Регину. Она что-то шепнула, похоже, обращаясь к панели, но ничего не изменилось.
— Не задерживайте движение, — к ним подтянулись несколько других дежурных, — возвращайтесь обратно. Ночью на улицах внизу небезопасно. Вам обоим запрещено покидать нижний уровень. Я уверен, вы знаете правила.
Паук бросил взгляд наверх, на мигающие огоньками камеры наблюдения. На секунду ему захотелось просто перебить всех этих солдат. Они настолько же соперники вампиру, как армия плюшевых игрушек.
Но Паук помнил себя уже достаточно долго и смог сдержаться. Свернув на соседнюю платформу, он бросил взгляд на Регину, беспокоясь, как бы она не сделала глупости, но понял, что волноваться не стоило.
Девушка сидела, опустив глаза на сложенные руки; её пальцы заметно дрожали, хотя Регина пыталась стиснуть их как можно крепче.
Платформа снова начала спуск, и Паук заговорил:
— Это дело рук твоего конкурента.
— Спасибо, я поняла, — огрызнулась Регина, но голос её уже не был ровным.
— Я заметил, что ты пыталась заставить панель нас пропустить.
— Ничего. Как будто я… как будто я просто сумасшедшая дура, которая пытается говорить со своим телевизором, — на последних словах её голос дрогнул и сорвался.
— Послушай, нам нужно придумать, как…
— Тогда, по телефону, — явно совершенно не слушая, что он говорит, перебила Регина, — он сказал «оставайся в трущобах, там тебе самое место».
— Я и не сомневался, что это его работа. Хотя непонятно, почему моя карта тоже не действует.
— Наверное… — Регина замолчала, пытаясь собраться с мыслями, — наверное, дело не только во мне, а в том, что мы с тобой ищем. Тот сайт… значит, он действительно что-то содержит.
— По-моему, это сейчас не самое важное, — с раздражением ответил Паук, — ты не забыла, что мы застряли в этом аду?
— Придумай что-нибудь, — Регина нетерпеливо мотнула головой, и вампир невольно улыбнулся.
Машину он снова спрятал в рюкзак, а проснувшийся Князь гордо вышагивал рядом с хозяйкой. Однако когда Регина собиралась свернуть к тому же дому, где они провели прошлый день, внимание Паука привлёк соседний барак.
— Подожди-ка, у меня есть идея, — остановив Регину, он потянул её к бараку, вспоминая номер квартиры, который назвал вчера спасённым им отец.
Глава 26
Паук смотрел, как Регина ковыряется ложкой в каше, видимо, выбирая наименее неприятные на вид кусочки. Винить её было сложно — казалось, содержимое тарелки кто-то прожевал уже пару раз. Впрочем, судя по сосредоточенному лицу Регины, она не столько пыталась найти что-то съедобное, сколько о чём-то напряжённо размышляла. С некоторой помощью логики и воображения, Паук даже мог примерно сказать, о чём.
Семья Мироновых приняла их с радостью, даже предложила разделить ужин. Возможно, опасались, что этой ночью недоделанные гопники решат отомстить. Или же просто из благодарности. Младший сынишка, Матвей, вертелся около Паука весь вечер, норовя задать какой-нибудь странный детский вопрос.
Места, чтобы скрыться от пацана, в тесной, общажного типа комнатке с одним диваном и двухэтажной кроватью для детей, невозможно было найти при всём желании. Свой дом Мироновы пытались обставить с любовью и комфортом, но получилось в итоге нечто вроде комнаты в типовой коммуналке середины двадцатого века. Везде натянутые бельевые верёвки, единственный шкаф не закрывается — от обилия одежды и попросту от того, что дверца повисла на одной петле.
Кухня представляла собой электрическую плитку и переносной холодильник, подключённые к блоку питания.
От ужина Паук вежливо отказался, справедливо рассудив, что в таком случае достанется больше детям. А Регина просто промолчала, то ли не услышав вопроса, то ли как обычно игнорируя окружающий мир. За едой семья что-то живо обсуждала, даже смеялась, хотя отец до сих пор слегка прихрамывал. Похоже, они бывали и не в таких передрягах — или же понимали, что всё могло закончиться для них куда хуже.
Младшая девочка — Лиза — доев и вылизав свою тарелку, вскочила и убежала в дальний угол, к своей кровати. Похоже, стеснялась либо Регины, либо самого Паука, который всё это время провёл на диване, раздумывая о сложившейся ситуации и изредка отбиваясь от вопросов Матвея. Родители одёргивали сына, но вяло — должно быть, самим было интересно, откуда на их голову свалился неожиданный спаситель.
В итоге, Паук достал свой мобильный, и Регина тут же встала из-за стола, следом за ним выйдя из комнаты в длинный общий коридор.
— Кому ты будешь звонить?
— Мирославе, — ответил Паук, с досадой увидев, что сеть, которая неплохо ловила ещё на улице, в помещении почти полностью пропала.
— Зачем? Он заблокировал твою идентификационную карту, значит, можешь получить доступ и к мобильному.
— У тебя есть какие-то другие варианты отсюда выбраться?
Регина промолчала, и на молодом напряжённом лице ясно читалось, что она совершенно не думает о том, как отсюда выбраться и думать не собирается.
— Послушай, — Паук, не сдержавшись, встряхнул её за плечи, — я понимаю, тебе не понравилось то, что наговорил этот мудак, но отсиживаться под землёй и надеяться, что здесь ты никогда с ним не встретишься, это не самое мудрое решение. У нас много дел. Лекарство, помнишь?
Регина передёрнула плечами, блуждая взглядом по облупившейся краске на стенах, и Паук понял, что в данный момент её не волнует лекарство.
— Так, послушай, — облизнув губы, начал он, пытаясь на ходу придумать, куда бы переключить её внимание, — я видел у Лизы планшет. Он старый, но подойдёт для выхода в Сеть. Иди попроси у неё, но не заходи больше на тот сайт. Придумай что-то другое.
Регина, подумав, кивнула и скрылась в квартире, а Паук вышел на лестницу. Лампа, освещавшая площадку, была разбита, отчего поскользнуться или оступиться на раскрошившихся ступенях становилось ещё проще.
Паук вышел из подъезда, окунувшись в затхлый воздух трущоб, и набрал номер Мири, пытаясь восстановить в голове основы польской грамматики. Каким бы крутым программером ни был тот, кто звонил Регине, он едва ли знал польский, родной язык Мирославы и один из нескольких, что Паук успел выучить за свои годы.
— Cześć, Mireczka, — начал вампир, и спустя пару секунд девушка на том конце, хихикнув, ответила:
— Паук? Ты чего это, решил в полиглота поиграть?
— К сожалению, нет. Говори со мной только по-польски, хорошо? — на этом языке Паук не говорил уже с десяток лет, так что подобрать очередное слово или грамматическую конструкцию представляло некоторую трудность.
— Ладно. Нас что, кто-то слушает? — быстро сообразила Мири, которая говорила легко и быстро, не подбирая слов и ещё успевая подумать над подтекстом.
— Я надеюсь, что нет, но если кто и слушает, то теперь ничего не поймёт. Сейчас слушай внимательно, Мири…
Паук коротко обрисовал ситуацию, а когда закончил, в трубке воцарилась тишина. В принципе, он понимал, что перспектива спускаться сюда снова Мирославу не обрадует, но отчего-то не хотел обращаться ни к кому другому.
— … И что мне сделать? Скан с идентификационной карты?
— Да, подтверждающий, что мы живём и прописаны наверху. Ты ведь сможешь?
— Смогу. Подождёшь до завтра?
— У меня есть выбор? — хмыкнул Паук, и Мири хихикнула в трубку.
— Хорошо, я позвоню, когда буду у платформы с документами.
Паук улыбнулся и отключил телефон, вернувшись в подъезд. В общем коридоре его ждала Регина. Она, похоже, хотела что-то обсудить или спросить, но не решалась начать, хмурясь и переминаясь с ноги на ногу. Без своего монстроподобного пса, которого решено было отключить на время и положить в рюкзак, она казалась какой-то беззащитной. Перед глазами встала картинка той, маленькой Гины, куда менее красивой, но куда более похожей на человека.
— Почему ты звонил Мирославе? — спросила она. Полное отсутствие интереса к заданному вопросу ясно читалось на её лице, так что тратить время на пояснения Паук не стал.
— Что случилось?
— Она не даёт мне компьютер, — мрачно ответила Регина, и Паук усмехнулся.
— А ты просила?
— Да.
— Ты не так поняла вопрос. Ты просила или отдала ей команду?
Регина растерянно подняла глаза, и вампир раздражённо вздохнул. Конечно, трудно было винить человека, который жил сам по себе с четырнадцати лет, но в те моменты, когда Регина не походила на безэмоциональную психопатку, то отчётливо напоминала вкрай избалованного ребёнка.
— Иди попроси её нормально. Скажи «пожалуйста, Лиза, можно я возьму твой компьютер ненадолго?». Ты ведь смотришь телевизор? Кино, сериалы? Ты видела, как общаются нормальные люди?
— Нет, — ответила Регина и ушла, оставляя Паука в одиночестве гадать, на какой вопрос она только что ответила.
***
— Пожалуйста, Лиза, можно я возьму твой компьютер ненадолго? — ровно сказала Гина, и девочка подняла на неё глаза.
— Ты мне не нравишься. Ты даже не помогла, когда к нам приставали, — безапелляционно заявила она, прижав к себе потрёпанный планшет. Судя по виду, Лиза была не первой его владелицей.
— Ты мне тоже не нравишься, — честно ответила Регина, и девочка надула губы, всем своим видом показывая, что не даст Гине даже грязи с пола.
Она раздражённо вздохнула. Похоже, Паук не особо понимал, что советует.
К горлу подкатила знакомая тошнота, и Гина поспешно двинулась в сторону крошечной ванной, соединённой с туалетом.
Вскоре съеденная каша плескалась на дне треснутого сортира, и Регина без сил облокотилась на ванну, в которой лечь не смог даже новорождённый ребёнок. Водопровод здесь, похоже, предусматривался, но сломался, так что в углу под раковиной стояли несколько вёдер с той же мутноватой водой, что в квартире программера Алексея.
— Ты болеешь? — штора, заменяющая дверь ванной, дёрнулась, и в щели появился любопытный Лизин глаз.
— Да.
— Тогда тебе надо в больницу.
— Там мне не помогут, — Гина потянулась к одному из вёдер и плеснула себе в лицо водой.
— Почему?
Доставучая девчонка начинала откровенно бесить, но Регина всё ещё не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы встать и уйти.
— Мне нужно не обычное лекарство.
— А какое?
— Волшебное, — слабо огрызнулась Гина.
— Матвей говорит, что волшебства не существует.
— Матвей дурак, — отрезала Регина, и Лиза хихикнула, теперь уже целиком протиснувшись в ванную и присев перед ней на колени.
— Тебе правда нужно волшебное лекарство? А что будет, если его не существует?
Регина посмотрела на девочку и промолчала. Неожиданно та протянула ей свой планшет, и Гина удивлённо подняла брови.
— Надо сказать «спасибо», — наставительно заявила Лиза.
— Спасибо, — уронила Регина, и девочка, удовлетворённо кивнув, выскользнула из ванной.
Гина взяла планшет, бездумно глядя на рабочий стол с розовыми пони. Голографический монитор на таких дешёвых моделях даже не предусматривался, поэтому всё делать приходилось на маленьком вытянутом экранчике.
Все эти мысли, вроде бы что-то значившие, проносились в голове, но отчего-то не задерживались и не оставляли после себя ни единой идеи.
«А что будет, если его не существует?»
Это глупый вопрос. Конечно существует. Не может не существовать. Она просто маленькая глупая девчонка. Не понимает, что говорит.
Не может быть, чтобы так всё закончилось. Она ведь никогда никому не навредила. Она никому ничего не сделала.
Почему тот, кто звонил ей, не болен? Ведь это он плохой парень! Он должен быть наказан! Почему болезнь у неё? Ведь она столько лет пыталась быть незаметной, не привлекать внимания и не делать никому ничего плохого.
Это несправедливо.
Импровизированная дверь отодвинулась, впуская Паука.
— Эй, ты что, плачешь? — недоверчиво спросил он, сдвинув брови.
Регина подняла на него глаза и поняла, что скулы действительно мокрые.
— Что, это так больно? — мягко спросил Паук, присев рядом. Похоже, подумал, что она плачет из-за приступа.
— Я не хочу умирать, — тихо сказала Регина. По лицу вампира стало ясно, что этих слов он не ожидал.
Он мягко притянул Гину к себе и обнял. Сперва она хотела было отстраниться, но передумала.
В уютном молчании прошло некоторое время. Регина ни о чём не думала и была этому бесконечно рада, пока в голову наконец не забрела мысль, появления которой Гина никак не ждала.
— Почему они меня приняли, хотя я не сделала ничего хорошего для них? Она была права — я просто стояла и смотрела, как на них нападали. Почему они?..
— Потому что они люди, — просто ответил Паук, — люди странные существа, Регина. И нам с тобой их не понять.
— Может… может, я хочу.
Паук тихонько хмыкнул, и Гина порадовалась, что не видит его лица. Должно быть, глупо прозвучало.
— И всё-таки, — наконец спросил вампир спустя какое-то время, — почему ты спасла того парня-сатаниста?
— Ты помнишь Надю?
— Надю?.. Ах да, Надежда Филатова.
— В тот раз я чувствовала это. Мне показалось, я это чувствовала… Эти… человеческие эмоции. Я хотела ей помочь. Но я не помогла, и это… не знаю… это меня тревожило. Я спрашивала себя, почему я хотела помочь, но не смогла? Могу я вообще кому-то помочь? И потом, когда подвернулся этот парень…
— Ты хотела кому-то помочь? Ты? — недоверчиво уточнил Паук, — но почему не захотела помочь этим людям? Детям?
— Нет. Это не то. Я не хотела помочь. Я хотела понять, что могу помочь, — с некоторым трудом сформулировала Регина.
Паук рассмеялся.
— С ума сойти. Да ты ещё более социопатка, чем кажешься.
— Это плохо? — ровно спросила Гина.
— Нет. Это просто подтверждает то, что я сказал. Нам с тобой не понять людей.
Регина сообразила, что разговор подходит к концу, но поняла, что ей отчего-то не хочется, чтобы Паук убирал руки.
— Ты тоже должен мне рассказать секрет. Помнишь? Кто такая Регина?
Вампир вздохнул, но однозначного отказа не последовало.
— Я не знаю, — наконец признал он, — я не помню, кто такая Регина. У меня бывают странные сны, и каждый раз мне кажется, что я вот-вот вспомню, кто она, но это только иллюзия.
— Не помнишь?
— До того, как я стал вампиром, я был кем-то. А кем, не помню. Вампир, который сделал меня таким, говорил, что так у всех — кто-то забывает всё, кто-то только детство или какие-то незначительные детали. Я не помню даже, как меня звали. Но я помню имя «Регина». Значит, она так много значила для меня, что забыв себя, её я всё ещё помню.
— Бред какой-то, — пожала плечами Гина. История на неё впечатления не произвела, хотя цели — продлить разговор, чтобы не было нужды уходить — достигла.
— Пожалуй, да, бред, — невесело усмехнулся Паук, — она уже давно умерла, и если я вспомню, то станет только хуже. Я всё это обдумывал уже сотни раз. Мне кажется, в той жизни я любил детей. Возможно, Регина была ребёнком, моей дочерью или воспитанницей. Все отмечают, что я умею ладить с детьми.
— Я помню, — чуть язвительно вставила Гина, — со мной ты тоже прекрасно ладил.
— Не принимай на свой счёт, — фыркнул Паук, — такова уж моя работа. К тому же, я говорил правду. По большей части.
Регина помрачнела, снова восстанавливая в памяти всё то, что узнала тогда о себе и матери. Она встала и, не оглядываясь на Паука, вышла, забрав старый планшет.
В общем коридоре она остановилась и включила планшет в режиме звонков, набрав номер своей старой квартиры и ожидая услышать знакомую до каждой интонации запись на автоответчике.
— Да? — послышался голос. Знакомый, хорошо поставленный мамин голос.
— Алло? — повторила Екатерина Нестерова, и Регина поняла, что не может дышать.
— Говорите, я слушаю, — настойчиво повторила мама. Гина невидящим взглядом сверлила ближайшую дверь и слушала, как с того конца мать снова и снова пытается понять, кто звонит.
Наконец звонок прервался, и Регина потерянно взглянула на потемневший дисплей.
Глава 27
Мирослава позвонила через несколько часов, когда вся семья Мироновых уже мирно спала, предварительно подперев входную дверь мощным металлическим засовом и закрыв окна крепкими ставнями.
Паук о чём-то размышлял, сидя за кухонным столом, а сама Регина безуспешно пыталась найти в Сети хоть что-то, но старый планшет постоянно лагал, выдавал ошибку за ошибкой и всячески молил о ремонте, на который денег у семьи, похоже, не было.
Паук встал и, с лёгкостью справившись с засовом, вышел в коридор, чтобы поймать сеть, но краем уха Гина успела услышать, как он что-то говорит на незнакомом языке.
Спустя минут десять он вернулся и кивнул Регине на выход, а сам подошёл к хозяевам, чтобы сообщить об уходе.
Гина надела очки — без ночного видения навернуться с лестницы было гораздо вероятнее, чем сделать хоть три шага без проблем.
Снаружи из-за десятков фонарей очки уже не понадобились. Впрочем, Регина предпочла бы не видеть ужасающего пейзажа вокруг — атмосфера постапокалиптического города сама по себе не внушала оптимизма, но сразу за последними домами начинались сотни и сотни опорных конструкций, и подумать было страшно, что начиналось там, где кончался этот металлический лес.
Краем глаза Гина уловила движение сбоку и резко обернулась, прикидывая, как быстро сможет открыть рюкзак и выпустить Князя. Однако слева оказалась всего лишь разбитая витрина, осколком стекла поймавшая отражение её собственного хмурого лица.
Регина слегка расслабилась, только увидев Паука. Дожидаясь, пока трансформируется машина, он подошёл ближе и спросил:
— Кажется, как будто здесь вообще никого нет, да?
Гина передёрнула плечами.
— На самом деле, когда-то здесь была крупнейшая в стране подпольная сеть наркоторговцев. Её недавно разогнали, лет десять назад.
— Ты здесь уже был?
— Был. Я приходил сюда за Мирославой. То ещё местечко. Конечно, так не скажешь, по виду, но сейчас гораздо лучше.
— За Мирославой? Поэтому ты звонил ей?
— Да, она родом из этих мест. С детства была курьером. Знаешь, это те, кто перевозят наркотики через границу. В нашем случае — через платформу наверх. Поэтому их не могли прикрыть так долго. Просто солдаты не находили наркотиков, а варить их здесь — это не преступление.
— И при чём здесь Мирослава?
— Лет, эдак, триста назад существовал один очень специфический способ перевезти что-то запрещённое. В животе у курьера. Внутрь зашивали какую-нибудь дрянь, а после этого вытаскивали. Ни один пограничник в те годы не мог вычислить. Потом изобрели сканеры, и лавочку прикрыли. А тут кто-то из наркоделов вспомнил этот способ. Здесь, на платформе, такие сканеры не ставят.
Машина Паука мигнула, показывая, что трансформация завершилась, и Регина поспешила сесть. Затхлый воздух, висящий в воздухе грязный туман и общая обстановка её тревожили.
Паук сел за руль, не возвращаясь больше к теме наркоторговли. Гина задумалась о своём, но поймала себя на том, что мысли всё время возвращаются к этой истории.
— И что было дальше? — спросила наконец она, когда машина выехала за пределы города и направилась к платформам.
— Мирослава работала у них курьером с самого детства. Обычный человек физически не мог вынести частые операции, а у Мири любая рана затягивалась за полчаса. Они использовали ребёнка, чтобы провозить наркоту.
В голосе Паука скользнула ярость, и Регина снова испытала незнакомое для себя чувство. Слышать все эти ужасные вещи было ей как-то… неприятно.
— В общем, кто-то донёс нам об этом месте и ребёнке, у которого заживает любая рана. Я приехал и забрал её, — спокойно закончил вампир, но его пальцы на руле побелели, хотя и до этого были практически бесцветными.
— Кто-нибудь выжил?
Паук усмехнулся, и Гина тоже невольно улыбнулась.
Они притормозили у платформы, которая в этот момент как раз медленно опускалась. Спустя минут двадцать металлическая плита наконец полностью встала на землю, и силовое поле исчезло, пропуская Мирославу. Она явно испытала облегчение, увидев Паука, и улыбнулась.
— Привет! Знаешь, я рада, что ты мне позвонил, — бойко начала она, забравшись на заднее сиденье, — пока тебя нет, аукционы ведёт Семён. В смысле, я понимаю, что он твой зам, с тех пор, как уволили Дэна, но ты бы слышал, как он дико переигрывает.
Паук ухмыльнулся и завёл мотор, встав на платформу вверх.
— Привет, Регина, — чуть смущённо спохватилась Мири; Гина кивнула, — ну как… дела?
— Не особо, — вампир помрачнел и вкратце изложил суть дела. Мирослава слушала, хмурясь и кусая губы. В конце она с жалостью посмотрела на Регину.
— Я помню эти приступы. Ужас. Каждый день боюсь, что то же самое может случиться с Самирой.
Паук промолчал, но тоже сдвинул брови.
Наверху он вышел один, взяв все три идентификационные карты и жестом попросив девушек остаться в салоне. Гина украдкой рассматривала Мирославу. Она казалась обычной, точно такой же, как остальные люди, очень много улыбалась и болтала, хотя столько всего пережила в детстве. Почему она так спокойно общается с другими, хотя люди обращались с ней ужасно?
— Что ты на меня так смотришь? — снова искренне улыбнувшись, спросила Мири, — ты хочешь что-то спросить?
— Нет, — уронила Регина.
— Паук тебе рассказал, что я отсюда родом, да? — поморщившись, поняла Мирослава, но всё же видно было, что она не разозлилась.
— Да. Скажи… твои родители — как они допустили, чтобы с тобой такое случилось? — наконец сформулировала Гина.
— Отца у меня нет. А мама… ну, ей нужны были деньги. Она много пила, плакала, когда я бывала дома, извинялась. А потом она перебралась жить наверх, сказала, что не может видеть, как они меня мучают.
Регина кивнула, глядя, как снаружи Паук разговаривает с дежурными солдатами и подошедшим офицером. Сказанное Мири вполне укладывалось в её представления о людях. Трусость, нежелание столкнуться с последствиями собственных ошибок лицом к лицу.
— Только не надо плохо о ней думать, — поспешно попросила Мирослава, нервно накручивая на палец кончик тёмного хвоста, — она ведь одна меня растила, да ещё и в этой дыре. Ты же видела, это настоящий ад. Там нет солнца, а кто не работает и не учится наверху, тот никогда даже не видит естественного света.
— А где твой отец? — спросила Регина. Сбивчивые попытки Мири оправдать мать её не интересовали, зато какая-то неявная пока мысль стучалась в голову.
— Эээ… нигде. Не знаю.
Паук с довольным видом вернулся и завёл мотор.
— Всё решилось. Скорее всего, твой конкурент и не планировал задерживать тебя навсегда. Возможно, просто демонстрировал своё превосходство. Или вариант похуже — пытался задержать, либо отвлечь нас обоих от поисков. В любом случае, тот сайт, похоже, содержит что-то стоящее.
— Что если это просто приманка? А на самом деле пустышка, чтобы мы потратили время?
— Подожди, Регина, — перебила Мирослава, — почему ты спросила о моём отце?
— А что твой отец? — удивился Паук, — у тебя ведь его нет?
— Нет. Ну, номинально, наверное, и есть. Но я не знаю, кто он.
— А что насчёт Куклы? — мысль медленно, но верно оформлялась в голове Регины, — у неё есть отец?
— У неё полная семья, и ещё брат есть, — ответила Мири, но не успела Гина разочароваться в своей идее, Паук поправил:
— Приёмные. Биологические родители оставили их с братом в детдоме.
Регина вскинула голову и встретилась с вампиром взглядом. Он тут же вернулся к дороге, но по глазам было ясно, что мысль уловил.
— Надо выяснить, был ли отец у Самиры.
— Что нам это даст? Или ты думаешь, что у нас, как в индийской мыльной опере, будет один отец на троих? — хмыкнула Мирослава.
— Я ничего не думаю. Просто хватаюсь за соломинку. К тому же, мне уже пора вернуться к работе, я взял только три выходных. Да и Семён действительно никудышный ведущий.
— Да, тебе, кстати, уже звонили по этому поводу, — припомнила Мири, — я слышала, как Семён говорил по телефону с кем-то по имени Ярослав.
— Это мой создатель, — коротко пояснил Паук, — большая шишка в нашем бизнесе. Если он звонит, значит, отпуск закончился.
— Погоди, ты сказал, шишка? — дождавшись кивка, Регина продолжила, — может, у него есть допуск на тот сайт? Или хоть информация о нём? Он же твой друг?
— Ну, не сказать, чтобы прям друг, — Паук мягко улыбнулся, — больше как отец.
— Тем более. Так куда мы едем?
— В бункер. Там защищённая линия, хотя не уверен, что от этого парня можно защититься, если честно.
***
Однако сразу после приезда Пауку не удалось поговорить со своим создателем. Его позвали по делам сразу же, как только все трое добрались до бункера, куда в этот раз Регина, побывав в трущобах, спускалась уже спокойно, без ощущения, что они находятся где-то по пути к центру Земли. Да и мысль о том, что там полно охраны, с которой справиться её конкуренту-программеру не под силу, успокаивала.
— Это надолго, — Мирослава потянула Гину за руку, — идём, посидим у меня.
Регина даже обрадовалась, когда они ушли из коридора со множеством дверей, который снился Гине ещё несколько лет после побега. Во внутреннем лифте Мири нажала кнопку с буквой «Ж». Открывшийся спустя пару этажей коридор был практически идентичен предыдущему, за исключением того, что там не было ни одного охранника. Ходили туда-сюда какие-то люди, но не в форме, а в обычной одежде, открывали и закрывали двери без карт доступа, да и на вышедших из лифта никто не обратил внимания.
— Это жилые помещения для персонала, — пояснила Мирослава, — и ещё комната отдыха, кухня, всякие душевые… в общем, неважно.
Ещё до того, как они остановились у одной из дверей, оттуда вышла незнакомая женщина с крашеными светлыми волосами.
— Ну наконец-то, — не скрывая облегчения, обратилась она к Мирославе, — я не знаю, как ты выдерживаешь эту девчонку, но она меня пугает. Я пошла, и если нужно будет снова быть нянькой, то для тебя я всегда занята.
Не дожидаясь ответа, женщина с поразительной скоростью зашагала прочь на высоченных шпильках. Мири скорчила ей вслед рожу и пояснила:
— Самиру одну оставлять нельзя, ей становится скучно. Идём быстрее.
Регина вслед за Мирославой вошла и очутилась в типичнейшей детской. Правда, сидящей в центре Кукле было даже на вид уже около пятнадцати. А на самом деле, как прикинула Гина, Самира выходила старше неё самой.
— Привет, Ира, — с искренней радостью Мирослава присела рядом с Куклой и взяла её за руки. В ответ Самира ничего не сказала, но чуть подняла голову, открывая своё бледное личико.
Регине стало нехорошо, и она отошла к стене, прикрыв глаза. Головная боль пульсировала, становясь то сильнее, то слабее, но до конца исчезала редко, особенно в последние месяцы.
— Эй, всё нормально? — мягко спросила Мирослава, тронув её за плечо. Гина вздрогнула и поспешно отстранилась. Момент, когда хотелось, чтобы Паук её обнял, прошёл, и теперь даже подумать о таком долгом физическом контакте было неприятно.
— Сколько ты уже знаешь, что больна?
— Анализы получила пару дней назад. Может, неделю.
— Я не об этом. Когда ты начала подозревать, что болеешь?
Регина глубоко вздохнула.
— Не знаю. Несколько месяцев. Когда начало тошнить, я думала, отравилась. Потом уже поняла, что что-то серьёзное. Но я врачей не особо люблю.
— Я помню, как это бывает, — меланхолично ответила Мири. Видимо, у стены Регина стояла довольно долго, потому что Мирослава успела переодеться в джинсы и свитер объёмной вязки.
— Ты до этого вообще никогда не болела? — Регина стянула с себя отвратительную кофту из трущоб и с облегчением отложила подальше.
— Давай я тебе что-нибудь своё дам. Тут холодно в одной майке, — не дожидаясь ответа, Мири отошла к шкафу — судя по двум кроватям, в этой комнате они с Куклой жили вдвоём, — нет, никогда не болела. И я тоже ужасно врачей боюсь, с детства, когда я отключалась, а приходила в себя уже со шрамом на животе. Они специально его отмечали маркером, потому что он почти сразу проходил, и так врачам с другой стороны платформы было легче понять, где резать.
Регина снова вздохнула. Она поняла, что неприятное чувство, посетившее её ещё в трущобах, было жалостью.
— Вот, — Мири с довольным видом вытянула с полки синюю клетчатую рубашку, — тебе подойдёт.
Регина кивнула, стянула свою грязную майку через голову и на секунду замерла.
— Что? — удивлённо спросила Мирослава.
— Спасибо.
Глава 28
Регина сидела у стены, под плакатом с обнимающимися котятами, и изучала планшет, который дала ей Мирослава. Он не лагал и не спотыкался на каждом шагу, и Гина всё же смогла узнать кое-что полезное. Для этого через сайт Красной комнаты пришлось залезть в базу данных клиентов и персонала, но Регина рассудила, что Паук не стал бы возражать.
Бесконечные списки имён, дат и цен навевали скуку и вызывали вопросы. Вернее, только один. Гина покосилась на Мирославу, которая с висевшего в воздухе монитора читала сказку для лежавшей в постели Куклы.
— «… Рик окунулся в тошнотворно–бурые волны утреннего, сплошь пронизанного радиоактивной пылью воздуха, который превращал солнце в тусклый медный пятак и все время раздражал носоглотку характерным металлическим запахом, вынуждая непроизвольно принюхиваться к этому «аромату смерти»…»
— Мира?
Мирослава прервалась и взглянула на Гину.
— Не называй меня «Мира». Лучше Мири. Ладно?
— Зачем вообще нужны Красные комнаты?
Мирослава вздохнула, не тяжело, а скорее, задумчиво, и поправила одеяло Кукле. По виду было неясно, спит она или нет. Впрочем, это было неясно, даже когда она сидела или стояла.
— В общем, лет двести назад вампирам запретили охотиться на людей.
— Как это? Кто запретил?
— Ну… я точно во всём этом пока не разобралась, но у них… в смысле, у нас, тоже есть иерархия, и наверху там очень крутые вампиры, которые по идее главные, как президенты или цари.
— И зачем запрещать?
— Ты ведь базу данных смотришь, да? — мельком глянув на монитор и убедившись, что права, Мири продолжила, — видишь, сколько их? Вампиров. И это только в нашей области. В столице, например, аукционный дом гораздо больше.
— Вы называете это аукционным домом? — хмыкнула Регина.
— Ну да. В общем, Паук говорит, что если бы всё осталось как было, вампиры бы нападали на людей когда хотели и прямо на улицах, то со всеми новыми системами наблюдения люди бы быстро узнали о нашем существовании. И началась бы война. Вот как-то так.
Мирослава улыбнулась, глядя на спящую Самиру, и отключила экран с историей.
— Под Дика она всегда засыпает быстрее. Забавно, как люди из прошлого видели будущее.
— Почему ты с ней сидишь? Она вообще понимает, что происходит?
— Мне хочется думать, что понимает, — честно сказала Мирослава, и её жизнерадостное лицо на секунду помрачнело. Она подошла к переносному холодильнику рядом со своей кроватью и достала термос. Что там, спрашивать Гина не стала.
Мири повернулась к ней спиной и начала пить, с такой жадностью, словно не видела воды уже как минимум неделю. Когда содержимое маленького термоса, видимо, закончилось, Мирослава ещё долго трясла его, выдавливая последние капли.
Поняв, что контейнер пуст, девушка отшвырнула его с неожиданной яростью и села, уперев руки в колени и опустив голову.
Гина с любопытством смотрела на не меняющуюся позу Мирославы минут пять, но потом ей надоело, и она вернулась к планшету. Просматривать бесконечные данные клиентов было глупо, и Регина переключилась на данные девушек. Группы А, В и С она изучила поверхностно — прежде всего внимание привлекла группа D. В ней значилась лишь Кукла, даже без указания настоящего имени. Гина пролистала списки сотрудников, нашла там Паука и Мирославу, знакомую докторшу Таисию Николаевну, а также костюмершу Иру.
— Не знаю, за что можно зацепиться, — с недовольным вздохом призналась она, — где Паук вообще?
Не дождавшись ответа, Регина подняла глаза и недоумённо нахмурилась. Мири сидела всё в той же напряжённой позе, хотя прошло уже минут пятнадцать.
— Мирослава?
Та сделала глубокий вдох, затем ещё один, и обернулась. Регина не сразу поняла, что в ней изменилось, но тут в глаза бросились два верхних клыка, явно увеличившиеся в размерах.
Мири резким движением полоснула себя по коже, и на внутренней стороне левой руки появились две глубокие царапины. Вместе с этим клыки неожиданно начали уменьшаться, и спустя секунду Мирослава резко выдохнула. Царапины затянулись, и девушка смущённо опустила глаза.
— Извини.
— Это что было?
Мири облизнула губы и неловко улыбнулась.
— Когда я была человеком, мне тоже было интересно, зачем нужны эти Красные комнаты, зачем причинять человеку боль, а потом транслировать это, да ещё и позволять другим принимать в этом участие. Потом поняла. Люди говорят про себя, что они хищники. Но вампиры — это совсем другое. Есть такие люди, которые просто не могут жить без охоты, например. Вампиры такие все — они хотят смотреть на жертву, участвовать в её смерти. Голод можно утолить донорской кровью. Но есть и другая жажда — жажда утолить инстинкт хищника. Когда пьёшь кровь, клыки сами выдвигаются, даже если не нужны. А вместе с ними включается этот инстинкт. Обычно я могу это контролировать. Но сегодня ты здесь, от тебя пахнет кровью, вернее, от одежды, которую ты надевала в трущобы.
Регина кивнула, приняв это к сведению.
— Паук говорит, что с возрастом становится легче контролировать себя. Извини, если напугала.
— Нет.
— Не извинишь? — растерянно шепнула Мири.
— Ты меня не напугала, — снова вернувшись к монитору, пояснила Регина.
В дверь деликатно постучали, и вошёл Паук. Он мельком взглянул на спящую Самиру и улыбнулся.
— У меня хорошие новости, — вампир прошёл в конец комнаты и сел на корточки рядом с Региной, поманив к себе Мирославу, — я позвонил Ярославу, спросил об этом сайте. Он сказал, чтобы я туда не лез и занялся работой.
— И в чём хорошие новости?
— У таких старых вампиров, как Ярослав, очень редко меняется тон голоса. А сегодня, когда назвал ему адрес сайта, я чётко услышал, что он волнуется. Значит, этот сайт действительно то, что нам нужно. Там есть что-то, чего Ярослав не хочет раскрывать и что наверняка как-то связано с ним самим или вообще вампирами в целом.
— Всё равно не вижу хороших новостей, — буркнула Регина, — нужная инфа находится на сайте, который охраняют мега-программер и мега-крутые вампиры.
— У меня есть план, — Паук поманил Мири ближе, попросив присесть, и когда трое находились на максимально близком друг от друга расстоянии, продолжил, — этот мега-программер — человек, так? То есть, он не в состоянии работать, если его отвлекают. Что если отвлечь его? Допустим, мы позовём Алексея, ты начнёшь входить на сайт, и этот программер отвлечётся на тебя. Будет хорошо, если он снова позвонит. А в это время Алексей зайдёт с заднего входа. Без сверхспособностей, а просто как хакер.
— Я… — Гина нахмурилась, кусая губы. План ей не нравился, но исключительно потому, что придётся снова общаться с этим больным на голову мудаком, который гораздо лучше неё владеет своими способностями. Но в конце концов, на кону стояла её собственная жизнь — этот сайт единственная зацепка на пути к лекарству.
Окончательно взяв себя в руки — благо, ни Паук, ни Мирослава её не торопили — Регина смогла трезво оценить план и добавила:
— Я думаю, одного программера недостаточно. Если бы взломать пытались меня, я смогла бы одновременно звонить и вычислить одного программера. Но двух или больше — вряд ли.
— Тут проблема, — помрачнел Паук, — я доверяю Алексею, только потому, что он не доверяет никому. Никого больше на примете у меня нет.
Гина задумалась, пытаясь осуществить в памяти поиск по ключевому слову «программер». Ассоциация мозга с компьютером всегда помогала сконцентрироваться.
«…можно я тоже с тобой? Я учусь на программера»
Кто же сказал ей эту фразу? Кто-то совсем недавно, буквально на днях. С кем она говорила? Что было вокруг? Темно, электрические лампы по стенам… Подъезд. Её подъезд. Фургон по перевозке мебели.
— Сосед, — сообразила она наконец, и Паук вопросительно поднял брови.
— Мой новый сосед. Он программер.
— Ему можно верить? — деловито уточнил вампир, — кто он?
Регина невольно улыбнулась, представив себе лицо Паука, когда тот узнает, о ком идёт речь.
***
Ещё неделю назад, выходя из квартиры приставучего мальчишки, Гина никак не могла бы подумать, что каким-то образом будет снова сидеть на его кухне и дожидаться, когда вскипит чайник.
Пока Михаил разливал кофе, Регина перебирала в уме текст, который должна сказать, чтобы парень помог им. Паук заставил её выучить этот мини-сценарий практически наизусть и строго-настрого запретил добавлять что-то от себя. В принципе, Гина понимала его мотивы и была согласна, так что постаралась вспомнить все рекомендации по поводу выражения лица и интонаций.
— Тебе с сахаром?
— Да, спасибо, — Регина слегка запоздало улыбнулась, надеясь, что получилось не очень фальшиво. Все эти «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры» и «всего хорошего» здорово засоряли речь, но похоже, на Мишу подействовало. Он улыбнулся в ответ с и готовностью достал сахарницу.
По рекомендации Паука, Регина задала Михаилу несколько вопросов, о том, как поживает Лада, как дела у него самого, где он учится и кем работает. При этом она не забывала время от времени улыбаться и вставлять реплики вроде «Вот это да!», «Здорово!» и тому подобное.
Потратив, таким образом, впустую почти полчаса, Гина наконец приступила к истинной цели своего визита. Перед этим она забежала домой, переоделась, приняла душ и закинулась таблетками от головной боли, чтобы недомогание не отвлекало от разговора. Также она оставила Князя дома, а вместо него взяла механического таракана Пашу, который служил ей верой и правдой последние шесть лет, работая сварщиком для мелких проводков и отходящих контактов. Как жучок мог пригодиться ей сейчас, Гина не особо представляла, но всё же без кого-то из своих механических друзей чувствовала себя совершенно беззащитной.
— Миша, я помню, ты говорил, что учишься на программера, — выдала Регина следующую фразу из сценария.
— Да, уже вот последний год, доучиваюсь, можно сказать, — парень живо и охотно поддержал тему, — у меня уже есть несколько предложений о работе.
— Вот это да! Здорово, — улыбнулась Регина, — помнишь, ты предлагал мне поработать вместе?
— Да, конечно! — на это Михаил отреагировал с ещё большей готовностью.
— В общем, есть один сайт. Если его взломать, можно найти много информации о вампирах. И возможно, очень им навредить.
— Офигеть, — Миша возбуждённо сжал руками чашку, — что за сайт? А почему ты одна не?.. В смысле, я реально очень рад, что ты обратилась ко мне, но…
— Есть один человек, он… как я. Может отдавать команды компьютерам. Он круче меня. Одна я с ним не справлюсь. Мне нужна помощь как минимум ещё двух программеров. Кое-кто на примете у меня уже есть, — пояснила Регина и, спохватившись, что пропустила одну фразу, поспешно добавила, — конечно, я первым делом подумала о тебе, без тебя вряд ли что-то получится.
— Эээ… ааа… — Миша явно смутился и даже слегка покраснел, опустив глаза в чашку, — да, да, конечно, я согласен. Можешь объяснить поподробнее?
Регина улыбнулась, на этот раз совершенно искренне. Кажется, Паук действительно знал, как обращаться с людьми.
Глава 29
— Ты нервничаешь? — встревоженно спросил Миша, и Регина, опустив взгляд, поняла, что её пальцы, сжимающие телефон, дрожат. До тех пор, пока не наступил, собственно, момент исполнения плана, Гина не волновалась. Паук связался с Алексеем, который снова захотел было назначить встречу в трущобах, но спускаться на нижний уровень Регина наотрез отказалась. Впрочем, программер тоже передумал, услышав о том, что хакер может заблокировать выход наружу. Решено было выбрать первую попавшуюся дешёвую гостиницу на окраине. Минут через пятнадцать Паук СМС-кой скинул адрес, и, захватив Князя, Гина с Мишей отправились к пункту назначения.
Увидев гостиницу, Регина со смешком подумала, как это похоже на Паука. Судя по вывеске и рекламному щиту из настоящей ткани, вручную натянутому на металлическую раму, это место пыталось воссоздать атмосферу аж двадцать первого века. В холле всё было до странности старомодным — никаких голографических экранов, стены состояли не из панелей, а из какого-то материала без функции открываться и закрываться, так что окна находились в строго фиксированных местах.
Самое странное было в том, что двери в номера открывались ключами, маленькими металлическими крючками, которые надо было вставить в дырку на двери и поворачивать. Раньше Гина видела такие только в фильмах и однажды — двенадцать лет назад — в бункере, где подобным приспособлением открывалась одна из спален.
Миша и вовсе с удивлением уставился на администратора, думая, видимо, что тот пошутил.
Вещи до комнаты им предлагали довезти на тележках с маленькими колёсиками, от чего они практически хором отказались.
В номере оба выдохнули с облегчением, а Регина про себя ещё и выругалась в адрес Паука и его своеобразного чувства юмора. К счастью, Сеть ловила, правда, называли её здесь тоже по старинке — Интер-нет.
Алексей появился спустя минут десять, и все трое, ещё раз обсудив план, сгрудились у компьютера с открытым сайтом «humanexperiments.door». Незаметно для остальных Гина установила мини-камеру на комод, чтобы Паук и Мирослава видели и слышали происходящее. Князь, в свою очередь, целиком занял кровать.
Тут-то и посетило Регину чувство почти неконтролируемого страха и трусливое желание, чтобы программер не стал звонить. Весь план целиком и полностью зависел от этого — если хакер не отвлечётся на разговор, а будет общаться только посредством клавиатуры, ничего не выйдет.
И всё же страх не отступал, и Гина не могла заставить его уйти.
— Подбери логин и пароль, — тяжело дыша от волнения, скомандовала она.
Монитор замерцал. Алексей со своим планшетом отошёл к подоконнику, а Миша со своим — к письменному столу, но оба продолжали напряжённо следить за компьютером Регины, который она специально взяла из дома, чтобы хакер уж точно понял, кто пытается до него добраться.
Опять
ты
Гина сглотнула ком в горле. На уровне логики она сама удивлялась, почему испытывает такую панику по отношению к этому человеку, но в этот момент не могла выдавить из себя ни слова.
Миша удивлённо покосился на неё и шепнул:
— За тебя набрать?
— Нет, не надо, — опомнилась Регина и ввела в окно логина и пароля:
Хочу
поговорить
Ответа не было — поля логина и пароля опустели и оставались чистыми, сколько бы все трое в них ни всматривались. Мобильный лежал прямо перед Гиной на полу, и его экран также не спешил загораться.
Неожиданный звук заставил Гину взвизгнуть, и только спустя пару секунд она поняла, что звонит телефон, но не её, а древний аппарат, стоящий на комоде. Почти такой же, как в трущобах.
Регина невольно задумалась, почему этот хакер предпочитает не мобильные, а эти доисторические телефоны. Увидев этот девайс впервые, Гина подумала, что он стоит в комнате просто для красоты и создания атмосферы двадцать первого века.
— Да? — она подняла трубку и прижала к уху. Тошнота подступила к горлу, но Регина сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что это чисто психологическое.
— Да? — передразнили с того конца издевательски-тоненьким голосом.
— Почему ты меня так ненавидишь? — спросила Гина, понимая, что нужно продолжать говорить, хотя горло сжималось от одного звука этого голоса. Она непроизвольно взглянула на комод, где установила мини-камеру, похожую на детскую объёмную наклейку.
— Я тебя не ненавижу, — уже собственным, не искажённым голосом ответил хакер, — ненавидеть можно равного себе. А тебя я презираю.
— За что? Что я такого сделала? — задала Регина первый пришедший в голову вопрос, краем глаза следя за Мишей и Алексеем. Оба что-то напряжённо печатали, не глядя в её сторону.
— Мы с тобой ещё познакомимся поближе, Регина, — пообещал голос, — но не сегодня.
— Подожди! — в панике, понимая, что прошло ничтожно мало времени, крикнула Гина, — почему ты мне позвонил, если так презираешь?
— Я хотел услышать твой жалкий напуганный голосок, — с откровенным злорадством пояснил хакер, — ты считала себя единственной и неповторимой? Думала, что ты вся такая исключительная, непохожая на остальных? Вот тебе правда — ты просто жалкая пародия на меня. То, что ты называешь способностями — просто позор.
С каждым следующим словом голос в трубке становился всё громче, хотя сама Регина, разумеется, не прибавляла звук. В конце концов, ей пришлось убрать телефон от уха, поэтому следующее, что сказали с того конца, дошло до неё не сразу:
— Князь, фас!
«Что он?..» — пронеслось в голове у Гины, и тут она услышала рычание и обернулась.
Князь, её маленький щенок, проснулся и на глазах трансформировался в монстра, оскалив клыки и рыча в её сторону, не обращая внимания на замерших программеров.
— Князь? — непонимающе начала Регина, делая шаг вперёд:
— Не подходи! — крикнул кто-то, кажется, Миша, но она едва ли поняла значение этих слов.
Пёс оглушительно гавкнул и прыгнул, повалив Регину на пол. Она рефлекторно закрыла лицо рукой, и кожу пронзила боль.
— Нет, Князь! Нет! Уйди! — взвизгнула Гина, упираясь ладонями в металлический корпус и чувствуя, как острейшие когти распарывают одежду, а пёс, навалившись всем своим весом, злобно рычит, изо всех сил пытаясь дотянуться.
Послышался глухой удар, и Князя отшвырнуло куда-то назад. Регина вскинула голову. Посреди номера стоял Паук, удерживая пса за корпус и пластинчатый хвост. Князь отчаянно рвался, пытаясь вырваться или дотянуться до Гины.
— Живо, вытаскивайте батарею! — крикнул Паук, и вместе программеры кое-как справились с задачей. Миша рывком выдернул аккумулятор из слота и отшвырнул подальше, словно у того тоже были клыки и когти.
Регина сжалась у стены, глядя, как механический пёс обмяк и отключился. Паук бросил его и подошёл ближе, присев на корточки.
— Регина, — мягко начал он, но Гина разрыдалась, глядя на Князя. В голове было пусто, совершенно пусто, кроме одной-единственной мысли. Князь — её лучший друг. И он набросился на неё, пытался укусить, разорвать на части.
Она всхлипнула, уткнувшись лбом в колени и раскачиваясь на месте.
— Регина, дай я посмотрю. У тебя все руки в крови.
— Он… пытался убить меня, — шепнула Гина, — убить. Мой… Князь… пытался меня убить.
— Регина, он всего лишь автомат, он делает то, что заложено в программу, — терпеливо пояснил вампир, — он не имеет собственных желаний.
— Регина, — послышался уже другой голос, и Гина чуть подняла голову от колен. Перед ней присел Миша.
— Послушай, Князь… как бы заболел. Мы его починим, честно. Я покажу его Ладе, она всё поправит. И поставит какую-нибудь крутую защиту от взлома.
Регина, помедлив, кивнула, и Миша поспешно встал, отойдя к своему компьютеру, подозрительно, даже испуганно косясь на Паука. Вампир на него не смотрел. Он протянул руку и положил Гине на плечо. Вспомнилось, как тогда, в трущобах, Паук её обнял, и отчего-то на душе стало легче. Не до конца понимая, как это работает, а просто желая снова ощутить то спокойствие и защищённость, Регина потянулась и прильнула к нему.
Паук замер на мгновение, но всё же обнял её в ответ, аккуратно притянув к себе.
— Эй, кто-нибудь из вас, сходите в соседний номер, позовите оттуда девушку. Пусть ещё возьмёт аптечку, — скомандовал Паук, и Миша, помедлив, вышел, тогда как Алексей что-то, не переставая, продолжал печатать на своём планшете.
— Заигрался, сука, — негромко пробормотал он, — ну щас мы его достанем.
Услышав последние слова Алексея, Регина слабо улыбнулась и покрепче прижалась к Пауку.
Глава 30
— Больно? — осторожно спросила Мирослава. Регина подняла глаза и недоумённо посмотрела на неё.
— Что?
— Ты так пальцы сжала… я подумала, тебе больно, — пробормотала Мири, отставив в сторону баночку с перекисью, — тут такая аптечка старая, я половины из этих названий даже не слышала.
Гина взглянула ей за плечо, где у планшета Алексея все трое что-то негромко обсуждали. Вернее, Паук что-то горячо доказывал, Алексей хмурился и качал головой, а Миша просто стоял поодаль, явно чувствуя себя неловко в присутствии вампира.
— В чём дело? — спросила Гина, — у вас получилось взломать сайт?
Все трое с готовностью сосредоточили внимание на ней.
— Может, хоть ты им скажешь, — Паук отключил голографический экран планшета и передал Регине. На мониторе шёл список логинов и паролей, уходя далеко вниз на множество страниц. Однако почти все пароли оставались закрыты звёздочками, и только в некоторых были открыты одна или несколько букв.
— Это с сайта?
— Да, я сумел вытянуть в последний момент, но ни один пароль до конца не расшифровался, когда отрубило соединение.
— Вот, — Миша продемонстрировал свой планшет, — я удалил все бесполезные пароли, где нет ни одной буквы или только одна.
На его мониторе оставалось всего около страницы имён и полурасшифрованных комбинаций. Гина жестом попросила вывести данные на голографический экран и встала с кровати, напрочь забыв о ране, поэтому очень удивилась, когда рука стрельнула болью при попытке на неё опереться.
— Здесь нет слов, все пароли — это комбинации из цифр и букв, рандомные сочетания. Мы не можем тыкать наугад, — вставил Алексей, хмуро разглядывая монитор, — мы не знаем, как сайт отреагирует на неправильный ввод пароля.
— Хочешь сказать, мы всё это делали, только чтобы испугаться и остановиться в самом конце? — недовольно буркнул Миша.
— Да ты не представляешь себе, парень, что я видел в жизни, где был и через что прошёл. Уж мне-то виднее, чем какому-то студентику, когда лучше остановиться.
— Может, тебе так же виднее, чем мне? — язвительно уточнил Паук, и программер бросил на него упрямый взгляд.
— Ну и хрен с вами. Оставайтесь, раз так хотите, а я свою работу сделал.
Алексей смачно харкнул на пол, выхватил у Регины свой планшет и демонстративно вышел, хлопнув дверью.
— Ссыкло! — обвиняюще бросил вслед Миша, и Гина невольно улыбнулась.
— Может, и нам уйти? — предложила Мирослава, — скоро утро, как раз успеем добраться в бункер.
Паук кивнул и выключил компьютер.
— Я не поеду в бункер, — пробормотал Миша, виновато глядя на Регину. Она пожала плечами. На проявления эмоций у неё не было сейчас ни сил, ни желания.
— Хорошо. Раз уж вы нам так помогли, молодой человек, я забуду о том, что вас видел, — Паук протянул руку, и парень пожал её с небольшой заминкой.
***
— Ну как дела? — жизнерадостно спросила Мири. В бункере она, кажется, чувствовала себя гораздо увереннее и мгновенно повеселела, оказавшись в его стенах. Регина и Паук устроились всё в той же детской — правда, Куклы там уже не было. Мирослава принялась за уборку, забрасывая в большую корзину игрушки и грязные вещи, а Гина заняла письменный стол, развернув голографический экран.
— Мы отобрали десять паролей, где отсутствуют две или три буквы, — сосредоточенно пояснила Регина. Окунувшись в работу, она забыла о своей раненой руке и разорванной грязной одежде, и только под натиском Мирославы неохотно нашла время, чтобы переодеться.
Князю с помощью аварийной перезагрузки внизу корпуса удалось вернуть блик щенка. Гине сразу захотелось включить его, чтобы убедиться, что всё в порядке, и её друг будет как прежде ласкаться и вилять хвостиком.
Но Паук строго-настрого запретил это делать, так что Князь оставался лежать в рюкзаке, и Регина старалась о нём не думать, сосредоточив внимание на списке логинов и паролей.
— Смотри, вот здесь пропущены только две буквы, — Паук указал на строчку в середине списка. Все пароли, похоже, выдавались, а не придумывались самими пользователями, потому что были почти идентичными. Тот, на который указывал вампир, выглядел совершенно точно так же: «G1C2D4E**».
— Или две цифры, — мрачно добавила Гина, — или буква и цифра, или знак, типа галочки, тире или двоеточия. Это тупо набор символов, в них нет никакой логики. Мы не можем просто перебирать всё содержимое клавиатуры. Наверняка там ограничение по количеству попыток.
Паук надолго замолчал, хмурясь и кусая губы, выводя на листке бумаги какие-то бессмысленные каракули.
— Во-первых, думаю, здесь только цифры и буквы. Ни в одном другом пароле нет символов или значков. Во-вторых, смотри, здесь в каждом буквы и цифры идут через одну. То есть, на месте первой звёздочки будет цифра, а на месте второй — буква.
Регина неловко пожала плечами. Сейчас она была явно лишней, потому что не совсем понимала, о чём говорит Паук и не улавливала в наборе символов никакого чередования.
Но с другой стороны, у Гины был талант несколько иного рода.
Вытащив свой планшет из лежавшего у стола рюкзака, она скомандовала:
— Найди мне форум, где тусуются всякие любители шифров.
Паук хмыкнул, одобрительно кивнув, и спустя короткое время Регина уже печатала вопрос в чате сайта «Deшифровщик». Первые ответы не заставили себя ждать, правда, и пользы никакой не принесли. Кто-то предполагал, что в надписи зашифровано слово, кто-то явно отвечал наугад или просто троллил. Некоторые отметили то же, что до этого Паук — чередование цифр и букв.
Наконец, когда Гина уже не смотрела на монитор, а лениво разглядывала стены, вампир оживился:
— Ну-ка, ну-ка… А вот это уже очень близко к истине.
Он подтянул к себе лист и начал что-то записывать, периодически поднимая голову, чтобы свериться с чатом и списком других паролей.
— Конечно, всё верно, — удовлетворённо кивнул Паук спустя пару минут, — в списке паролей нет латинских букв дальше «I», которая по номеру в алфавите соответствует девятке. Потому что это не буквы, а зашифрованные цифры!
— Круто, — хмыкнула Гина, — и дальше что?
— Дальше эти нам не помогут. Нужен другой чат, каких-нибудь любителей математических задач. Ищи.
Пока Регина мониторила Сеть, Паук перевёл цепочку символов в цифры.
— Это точно не рандом. Это определённая последовательность. Числовая закономерность. Только как разделить эти цифры? Семь или семьдесят один? Или семьсот тринадцать?
— Нашла чат, теперь забиваем запрос и ждём, — проинформировала Регина и откинулась на стуле.
Ждать пришлось долго, куда дольше, чем в первом случае. За это время Мирослава успела убрать все игрушки, включить очистку пола, отчего воздух стал сухим и неприятным, и отнести грязные вещи в стирку.
— И в кого ты такая хозяйственная? — с усмешкой прокомментировал вампир, когда Мири в третий или четвёртый раз заново начала протирать полированную дверцу шкафа.
— Меня это успокаивает, — отозвалась та, — всё лучше, чем сидеть и в экран пялиться.
— Где Кукла? — спросила Регина; ответил ей сам Паук:
— Когда в Красной комнате сеанс с участием Куклы, он длится гораздо дольше, чем обычно.
Гина машинально кивнула, но сама пожалела, что спросила. Её посетило какое-то незнакомое чувство дискомфорта, когда речь зашла о Красной комнате. На ум не переставали приходить девушки, запертые внизу, в тесных камерах, разлучённые с семьёй и мучающиеся от неизвестности. И сколько Регина ни пыталась прогнать это чувство, оно не желало уходить.
— Смотри, кто-то ответил, — заметил Паук, но без особого энтузиазма, не надеясь, что первый же комментарий будет исчерпывающим ответом. Однако с каждой секундой его лицо светлело, и наконец Регина тоже решилась взглянуть.
В графе ответа шла какая-то цепочка вычислений, целиком состоящая из цифр и математических знаков.
7*2-1=13 13*2-2=24 24*2-3=45 45*2-4=86
— Ты что-нибудь понимаешь? — скептически глядя на ответ, который помимо непонятного уравнения ничего в себе не содержал, спросила Регина. Паук кивнул и молча подтянул к себе лист.
— Это гениально, — прошептал он, — просто и гениально одновременно. Смешанная закономерность. Простая, но в то же время совершенно невычисляемая. Семь, тринадцать, двадцать четыре, сорок пять. И последние две цифры — восемьдесят шесть. Восемь и шесть. Переводим шестёрку в букву — получается восемь и «F».
— Ты уверен? — с сомнением рассматривая цепочку цифр в строке чата, уточнила Регина, — как-то это всё… ну… не знаю. Я ничего не поняла.
— Всё сходится, Регина. Вводи, и узнаем наконец, что такого особенного на этом сайте.
Глава 31
Вводить данные пришлось Пауку — пальцы Регины так дрожали, что не попадали по кнопкам виртуальной клавиатуры. Больше всего на свете она боялась, что вот-вот телефон снова зазвонит, и с того конца мерзкий голос опять начнёт издеваться, напоминая ей и всем вокруг, какое она ничтожество по сравнению с ним.
andrerieu
G1C2D4E8F
Чёрный экран логина и пароля потух, сменившись лаконичным «Добро пожаловать, andrerieu», и Регина закрыла глаза, чувствуя невероятное облегчение и вместе с тем триумф, как будто прошла финальный уровень компьютерной игры.
— Ну что, мы на месте, — сосредоточенно объявил Паук, — теперь быстро обшариваем всё и уходим, пока настоящий andrerieu не решил зайти.
Гина всмотрелась в простой дизайн — чёрный фон и по центру красными буквами — содержание. Никаких фоновых изображений или анимации. DOOR-браузер всегда заметно замедлял скорость любого, даже самого мощного соединения, поэтому большинство сайтов глубинной Сети отличались лаконичный дизайном. Между тем, в отличие от многих страниц, здесь не было ни единого предупреждения о нелегальности контента и запрете на посещение несовершеннолетним. Видимо, хозяева сайта прекрасно понимали, что незваным сюда не проникнуть.
Паук, между тем, сосредоточенно изучал пункты содержания. Первым значилось: «Красная комната». Таймер рядом был установлен на тридцать часов. Следующим шли «Программы экспериментов», «Генные аберрации», «История создания», «Досье», «Концепция».
— «История создания сайта берёт своё начало в тысяча девятьсот девяносто девятом году», — начал читать Паук, кликнув на «История создания», и Гина невольно приоткрыла рот. Конец двадцатого века!
— «Именно в этом году профессором Муромцевым была разработана сыворотка N23. Первые испытания на людях были проведены в ноябре девяносто девятого, окончившись полной неудачей. Следующие клинические испытания проводились одновременно на нескольких подопытных из разных слоёв общества и этнических групп. Отсутствие результатов привело к урезанию финансирования. Только благодаря случайности профессору Муромцеву и его ученикам удалось выяснить истинный принцип действия сыворотки N23. Сыворотка приводила к генным мутациям, проявлявшимся лишь в следующем поколении. Это открытие дало повод возобновить эксперименты, и в две тысячи первом году сыворотка была введена тридцатипятилетнему Николаю Макарову, отбывавшему пожизненное заключение в колонии строгого режима. С целью продолжения рода биологический материал Макарова был введён второй подопытной, восемнадцатилетней Виктории Дубровской. Первый эксперимент окончился однозначным успехом. Евгений Дубровский, две тысячи второго года рождения, имел ярко выраженную генную аномалию, в результате которой к восьми годам у Дубровского развилась способность предугадывать ход событий и предвидеть будущее во время сна».
— Офигеть, — прокомментировала Регина, — то есть, эти генные аномалии не естественные? Это какие-то чокнутые учёные ставят на людях эксперименты аж с двадцать первого века?
— Получается, так, — задумчиво кивнул Паук, — здесь всё. Что дальше смотрим?
— Давай… «Досье».
Щёлкнув на гиперссылку, Паук открыл следующую страницу, разделённую на подсекции. «XXIв.», «XXIIв.», «XXIIIв.».
— Смотрим все?
Гина кивнула, и вампир открыл подраздел о двадцать первом веке. Первым в списке шёл тот самый Евгений Дубровский, следом незнакомые имена и фамилии, о которых коротко сообщались год рождения, группа крови, сверхспособности и год смерти. Регина отметила, что продолжительность жизни подопытных составляла в среднем до тридцати лет. Возможности, указанные в соответствующей графе, варьировались от предсказания будущего и телекинеза до откровенно странных, вроде способности создавать из воздуха мыльные пузыри.
Мельком глянув подраздел о двадцать втором веке, где так же были в основном голые факты из биографии, не подкреплённые даже фотографиями, Регина перешла к современности.
Первой по списку шла Мирослава Ковалевская, затем Самира Давлетьярова.
Фамилия Самиры зацепила в памяти какой-то момент, но взгляд Регины непроизвольно скользнул ниже, и она резко выдохнула. Несмотря на то, что была морально готова, она всё же чуть вздрогнула, увидев собственное имя. «Леонова, Регина Витальевна. 26 лет».
Однако уже следующее, что Гина увидела в графе о себе, повергло её в ещё большее недоумение. Там значилось её место жительства и новое имя по поддельной идентификационной карте. Отдельной строчкой указывалось: Сверхспособности — технопат.
— Они обо мне всё знают, — выдавила Регина, не веря своим глазам, — где я живу и что я умею.
— И не только это, — мрачно добавил Паук, пролистнув страницу, — здесь есть данные о том, когда и чем ты заболела.
— Подожди, — медленно произнесла Гина, пытаясь сформулировать ускользающую мысль, — верни на прошлый век.
Паук нажал стрелку назад, и Регина уставилась на досье людей из двадцать второго столетия.
— Они все умерли от этой же болезни, — изучая каждую биографическую справку, констатировала она, — вирус двадцать три… Почему этот вирус называется теми же цифрами, что и название той сыворотки?
Паук нахмурился и, подумав, перешёл на вкладку «Генные аберрации». Гина начала было читать, но тут же поняла, что этот научный язык и теории о каких-то химических элементах и генетических отклонениях ей не осилить.
— Ну что там?
— Здесь говорится, что побочный эффект сыворотки N23 — неизменно вирус, поражающий людей с аномалиями. Никаких исключений, с самого первого успешного подопытного, Евгения Дубровского. Он умер от вируса двадцать три в возрасте тридцати лет.
Регина выдохнула, стиснув пальцами сиденье стула.
— Но… Как же люди с целительной кровью? Они ещё есть? Кто-то вообще вылечился от вируса?
— Послушай, Регина, — медленно, глядя ей в глаза, начал Паук, — я не знаю, кто эти люди и какого Франкенштейна они пытаются тут создать, но они не ищут лекарства от вируса двадцать три.
— Но… — растерянно начала Гина, и тут в комнату постучал незнакомый вампир.
— Паук, там ты телефон оставил в костюмерной. Звонят, сказали, это очень срочно.
— А принести телефон мне сюда ты не догадался?
Вампир виновато передёрнул плечами. Паук сдвинул брови, но всё же неохотно кивнул.
— Ладно, подожди меня здесь, Регина. Только не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, поняла?
Регина машинально кивала, но в голове было пусто. Оставалась последняя зацепка, найти кого-то с целебной кровью. Но разве у Мирославы эта целебная кровь не текла по венам всю жизнь? И она всё равно заболела.
Гина встала и вытащила из кармана мобильный. Как никогда остро захотелось поговорить с мамой, пусть даже та и не обрадуется, пусть останется равнодушной или бросит трубку.
Она ведь умирает.
К чёрту.
— Да? — почти сразу раздался в трубке слегка усталый голос.
— Привет, мам.
***
Паук с раздражением несколько раз припечатал кнопку «С» в кабине внутреннего лифта, и двери неспешно сомкнулись. Злился вампир по большей части на себя самого, от того, что забыл мобильный, когда разговаривал с Ирой в костюмерной. Не хотелось оставлять сайт с исключительно важной информацией, зная, что в любой момент неизвестный программер может его заблокировать.
К тому же, Регину бросать в таком состоянии тоже не хотелось. Ещё час назад её глаза горели энтузиазмом — насколько была она в тот момент не похожа на обычную себя, живую, но безэмоциональную социопатку. В те редкие минуты, когда Регина становилась человеком — она ему нравилась.
В студии записи Паук столкнулся с Мирославой, которая в перерыве между онлайн трансляциями играла с Самирой. Удивительно, как Мири смогла привязаться к Кукле, которая не умела ни говорить, ни делать хоть что-то самостоятельно. Невольная ассоциация с Региной заставила задуматься. Самира значилась на сайте как ребёнок с самым выраженным на сегодняшний день отклонением в генах. Выходит, это дало ей колоссальные способности, возможность самой управлять людьми как живыми марионетками — но вместе с тем сделало её полной аутисткой, замкнутой в собственном внутреннем мире.
Вампир помнил её приёмных родителей. Вопреки логике, они настолько сильно любили свою неродную дочь, с которой ни разу даже не смогли поговорить, что ни в какую не хотели отдавать даже в частную школу, представителем которой Паук тогда назвался.
Мобильный дожидался хозяина на столе в костюмерной. Номер не определился.
— Слушаю.
— Это вы… Паук, да? — раздался сбивчивый голос, судя по всему, мужчины лет пятидесяти.
— Скажем так, если вы звоните британскому премьеру, то попали не туда.
— Вы меня не так поняли, — вздохнул голос, — я знаю, кому звоню. Моё имя Вячеслав Муромцев. Это вам что-то говорит?
Паук прекрасно помнил, что такую же фамилию носил создатель сыворотки N23, согласно данным сайта, но вида, разумеется, не подал.
— Не думаю.
— Понимаю вашу подозрительность. Но я уверен, что имея такую талантливую девочку, как Регина, вы смогли проникнуть на мой сайт.
— На ваш сайт, — повторил Паук, переваривая информацию. Точно Муромцев не знал, иначе не употребил бы слово «уверен». Выходит, им удалось пробраться незамеченными. Тогда что заставило его позвонить?
— Да. Я звоню, потому что кое-что случилось. Вернее, кое-что случилось давно, но теперь всё становится гораздо хуже…
— Не лает, не кусает, а в дом не пускает, — холодно оборвал Паук.
— Да, да, извините, я понимаю, что говорю загадками, — торопливо поправил Муромцев, — но не по телефону. Приезжайте ко мне домой… ну или если не доверяете, куда угодно, назовите место сами.
Паук задумался. Подстава? Риск существовал всегда, но именно сейчас рискнуть стоило как никогда. Ни одной зацепки больше не осталось. Согласно списку на сайте, в двадцать третьем веке, кроме Мирославы, не было ни одного подопытного с силой целителя. И обнадёжить Регину было больше нечем.
— Хорошо, через полчаса в клубе «Золотая Заря».
— Да, конечно, спасибо, что согласились. Это действительно важно…
Не дожидаясь конца фразы, Паук отключился и взглянул на дисплей. Добраться до клуба до рассвета он ещё успеет, но день, похоже, придётся переждать там.
Вампир сунул мобильный в задний карман и спустился обратно, в детскую, где оставил Регину. Однако кроме Мири, расстилающей кровать, никого там не нашёл.
— Где Регина?
— Столкнулась с ней в дверях. Она сказала, что поедет домой. Хотя как-то она так это сказала… в общем, я не знаю, — Мири взбила подушку и перешла к кровати Куклы, — позвони ей лучше сам.
Паук кивнул и набрал Регину, но наткнулся на автоответчик.
— Твою мать, — прошипел он. Времени выяснять, куда она так внезапно подорвалась, не оставалось. Так что, предупредив Мирославу, куда и зачем едет, Паук вышел с сайта «humanexperiments.door», выключил компьютер и отправился на встречу с Муромцевым.
Глава 32
Регина остановила мотоцикл, въехав в свой старый двор.
Каждый раз, возвращаясь в Измайловск, Гина ловила себя на мысли, что попала на какую-то историческую реконструкцию. За двенадцать лет жизни в суперсовременном городе она успела отвыкнуть от деревянных построек, почти полного отсутствия голограмм и медленного общественного транспорта. Не было небоскрёбов, упирающихся в верхний Зелёный уровень — самого его тоже не было, и ночное небо, светлеющее с каждым часом, казалось 3d-проекцией из планетария.
Дожидаясь, пока соберётся в куб мотоцикл, Регина поймала на себе пару любопытных взглядов из ближайших окон. Наверняка здесь такой вид транспорта нечасто встречали. Мотоцикл издавал негромкое жужжание, которого в Новоизмайловске даже не было слышно из-за обычного ночного шума. Но этот старый город в тёмное время суток казался практически вымершим, так что даже ходить в одиночку, без поддержки Князя, ей было не страшно. Питомца пришлось забросить домой к Мише, который с готовностью пообещал показать пса Ладе, и теперь с Гиной остался только Паша, механический таракан, зарывшийся в пучок.
Трансформация завершилась, Регина сунула куб в рюкзак и забросила на плечо. Она специально остановилась у крайнего первого подъезда, хотя мама жила в третьем. Вернее, не специально, а скорее, из чувства какого-то подсознательного страха.
Она прошла вперёд, мимо песочницы, закрытой на ночь, тех же старых качелей без автоматического управления и футбольных ворот, уже окончательно пристроенных под парковку — ещё один забавный пережиток прошлого. Регина мимоходом удивилась, откуда здешние жители вообще берут нескладывающиеся марки машин.
— Открыть, — отдала она привычную команду домофону, и тот приветливо пискнул. Почти тут же сверху послышались торопливые шаги, и показалась мама, полностью одетая, но с растрёпанными волосами.
— Регина! — ахнула она и, бегом преодолев последние ступеньки, крепко обняла её. Гина неловко погладила маму по спине. Мысли мгновенно исчезли, когда она почувствовала лёгкий аромат — те самые мамины духи, которыми всегда так хорошо пахла её спальня.
— Привет, мам, — тихонько сказала Регина, и та наконец отстранилась.
— Гина… Гина, где ты всё это время?.. Что?.. Я ведь тебя искала, почему ты?.. Ты сбежала или?.. — сбивчиво начала она, так и не закончив ни одного своего вопроса, нервно теребя край кофточки. Регина улыбнулась, рассматривая маму — она практически не изменилась, такая же красивая, ухоженная, с копной густых волос.
— Что у тебя с рукой? А этот шрам? А… это что, тебя кто-то… укусил? — поразилась мама, отступил на полшага. Гина поморщилась, поняв, что со стороны и правда выглядит неважно. Рана от когтей, шрам от ожога, да ещё и подкреплённый царапиной от первой встречи с Куклой. И укусы по всему телу, хотя видно было далеко не все. Наверное, нужно было надеть рубашку поверх майки.
— Давай… давай поднимемся в квартиру, — поняв, что ответа не будет, неуверенно предложила мать. Похоже, ей было некомфортно от того, что Гина молчит, и впервые за долгое время Регина поняла, что ей не всё равно.
— Давай, — тихонько согласилась она.
В квартире Екатерина Валерьевна, видимо, почувствовала себя увереннее. Она жестом попросила Гину вести себя потише и махнула рукой в сторону кухни, плотно прикрыв за ними дверь.
— Я поставлю чайник, хорошо? Ты будешь чай?
— Да, — ответила Регина, хотя чай не любила никогда, предпочитая кофе.
В кухне мало что изменилось — другой цвет стен, кажется, а вот мебель вся прежняя, только в мойке куча посуды. Когда они жили тут вдвоём, столько посуды им было ни к чему.
На стене висела в рамке широкоформатная фотография — мама со своим новым мужем и двумя детьми. Младшему около десяти, а девочка ещё маленькая, на руках у матери, со смешными бантиками в косичках.
Чем сильнее Гина всматривалась в фотографию, тем явственнее ощущала сходство мамы и её новых детей. Оба тёмненькие, с резкими чертами и узким лицом.
— Это… — начала мама, но Регина перебила:
— Я знаю. Я видела их раньше.
— Где? И вообще, Регина, что происходит? — мать перестала делать вид, что занимается домашними делами и села, вытянув ладони на столешнице. Гина подумала было, что она хочет взять её за руки, но когда протянула свои, мама чуть отодвинулась.
— Я не могу всё рассказать. А то ты подумаешь, что все эти годы я провела в психушке, — хмыкнула Регина, — но я знаю про себя. Что ты не хотела меня и что мой отец… в общем, ты поняла.
— Откуда ты всё это узнала? — широко распахнув глаза, поражённо спросила Екатерина Валерьевна и, спохватившись, добавила, — Гина, ты не нежеланный ребёнок. Просто я была очень молодой, у меня даже парня не было.
— Не надо объяснять, — Регина поморщилась.
— Значит, ты узнала обо всём… и сбежала? — тихонько уточнила мама, с виноватым видом обнимая ладонями пустую чашку.
Гина подумала, как будет звучать история о вампирах и технопатах, и коротко ответила:
— Да.
Воцарилось молчание. Мама встала, чтобы разлить по чашкам кипяток. А может, просто чтобы повернуться спиной.
Регина обрадовалась, что запрещала себе мысленно представлять эту долгожданную встречу. Воображение могло бы, к примеру, заставить маму измениться, познакомить Регину со сводным братом и хотя бы просто признать, что у неё есть ещё одна дочь.
И всё это непременно заставило бы Гину испытывать ещё больший дискомфорт.
— Мам? Можно спросить?
— Конечно, — она улыбнулась и поставила чашки на стол.
— У тебя есть моя фотография?
Вопрос, похоже, заставил маму смутиться, и это уже было однозначным ответом.
— А хоть что-нибудь осталось от меня?
Мама кивнула и встала, на несколько минут вышла в соседнюю комнату и вернулась, держа в руках планшет.
— Вот. Я помню, как ты любила этот компьютер, — она протянула планшет Регине, и та впервые за вечер искренне улыбнулась.
— Да… спасибо, мам.
— Я его не включала. Просто убрала, когда мы делали ремонт в той комнате.
Гина помрачнела, хотя логично было предположить, что из её спальни не сделают музей.
— Прости, Регина, я понимаю, как это звучит, — мягко ответила мама, — но ты пропала, и… в общем, у меня теперь двое детей, и они…
— Трое. У тебя трое детей, мама, — равнодушно поправила Гина и встала, — спасибо за чай.
Мама растерянно кивнула и тоже поднялась.
— Ты не?.. — начала она и осеклась. Регина, в принципе, понимала, почему мама не закончила своё предложение, поэтому не стала переспрашивать.
— Позвони мне, хорошо? Обязательно, — попросила Екатерина Валерьевна.
«А почему ты не хочешь позвонить сама?» — мысленно спросила Гина, но озвучивать не стала, только кивнула.
Напоследок мама обняла её, на секунду прижавшись и сразу же отстранившись.
Регина вышла, открыв дверь отрывистой командой и наплевав на то, что мать подумает на этот счёт.
Из подъезда она вышла уже в сероватое утро и присела на скамейку, сжимая в руках планшет. Экран включился мгновенно, словно хозяйка не забыла о нём на двенадцать лет, и сразу же вывел на монитор последнюю сессию.
Гина улыбнулась, увидев закладки на сайтах с разнообразными страшилками, и просмотрела их все. Последней вкладкой значился какой-то новостной блок и статья об исчезновении парня по имени Керим Давлетьяров.
Что-то царапнуло память, и Регина просмотрела статью до конца. Она вспомнила, кто этот Керим, вспомнила его друга Амира и обстоятельства их недолгого знакомства. Но изначально её зацепило нечто другое.
Так и не вспомнив, Гина выключила компьютер, сунула его в рюкзак и достала мотоцикл. Дожидаясь, пока он разложится, она просмотрела меню телефона. Один пропущенный от Паука. Прислушавшись к ощущениям, Регина поняла, что не хочет говорить ни с Пауком, ни с кем бы то ни было другим, даже если это касалось сайта про эксперименты.
Разговор с матерью забрал у Гины последние остатки желания общаться с людьми, по крайней мере сегодня. Поиски лекарства в данный момент волновали её чуть меньше, чем никак.
Неожиданная мысль пронеслась в голове, когда Регина уже садилась на мотоцикл.
Лекарство.
Сайт про генные аномалии.
Самира Давлетьярова.
Гина забыла о своей меланхолии и выхватила мобильный, набирая Паука. С того конца провода ей услужливо сообщили, что на балансе не хватает средств.
— Твою… — выругалась Регина и включила навигатор, прикидывая, как быстрее добраться до бункера.
***
Бар «Золотая Заря» Паук выбрал не случайно. Если в городе и существовало место с ещё более дурной славой, то найти его было бы нелегко. Бар располагался прямиком под рельсами, по которым с периодичности в полчаса проносились внутригородские поезда, сотрясая окрестности своим шумом и лязгом. Хозяин заведения, Рамзан, был Пауку знаком, и довольно давно. Он даже мог бы смело назвать его другом, если бы Рамзан не пытался подставить или убить от случая к случаю. Сам он называл это проверкой на вшивость.
Паук хмыкнул, представив, как пожилой — судя по голосу в телефоне — профессор Муромцев увидит, где ему назначили встречу, и, собрав машину в куб, двинулся ко входу, откуда прямо ему под ноги вышвырнули какого-то пьяницу.
— Аккуратнее, — поморщился Паук, пытаясь пройти, но тот же вышибала, видимо, уже порядочно разозлённый пьяницей, схватил его за плечо.
— Куда прёшь? Закрываемся, — угрожающе произнёс громила, и вампир, подумав, что с таким сурово настроенным охранником профессора в клуб уж точно не пропустят, резким движением вывернул лежащую на плече пятерню в обратную сторону.
Громила взвыл и отскочил, судорожно тряся рукой. Оглядевшись и убедившись, что народу, который мог бы обратить на происходящее внимание, попросту нет, Паук схватил вышибалу за горло.
— Что, больно, да? — спросил вампир, стараясь не смотреть на артерию и блуждая взглядом по заплёванному полу и стенам, — так иди, отдохни где-нибудь в уголочке. Только на глаза мне не попадайся.
Громила взвыл и со всей своей оставшейся силой попытался напасть, но тут точно между ними втиснулся юркий тощий паренёк с хитрой ускользающей улыбкой.
— Ай-ай-ай, Паук, это уже третий охранник, которого ты отправляешь в больницу, — укоряюще попенял ему Рамзан, на что вампир только фыркнул. Оставив бармена разбираться с вышибалой, Паук прошёл в зал, рассматривая не меняющуюся из года в год обстановку. Круглые столики, в центре — сцена с шестом, правда, на сегодня представление уже кончилось, и бар вот-вот должен был закрыться на день. Кое-где мигала неоновая реклама, нарочно неисправная. Заведение явно изначально задумывалось стилизованным под грязный притон, иначе Рамзан не выбрал бы именно этот район. К тому же, большинство недостатков совершенно точно были допущены намеренно — к примеру, заплёванный пол, весь в мусоре, окурках и пыли, мог очиститься сам, одним нажатием на кнопку. Плиты перестраивались, собирая мусор внизу и перерабатывая, а поверхность отполировывалась до блеска.
Но Рамзан явно не делал уборку уже пару недель, и вряд ли от того, что ленился нажать на кнопку.
— Ну и что привело тебя в нашу дыру под закрытие? — бармен, разобравшись с охранником, занял место за стойкой и сделал приглашающий жест.
Паук присел, подогнав табурет под свой рост, и попросил:
— Налей-ка третью положительную.
Рамзан присел — внизу под стойкой был встроенный холодильник — и достал герметичный контейнер с кровью.
— Выпить пришёл? — предпринял бармен новую попытку завязать разговор, — если так, то у меня тут новая поставка. Кровь девственницы, чистейшая. Никогда такой не пробовал, зуб даю.
— Смотри, а то я ведь и взять могу, — хмыкнул Паук, — из моих парней кто-то утверждал, что она разбавленная.
— У меня? Кровь разбавленная? — очень натурально оскорбился Рамзан, — попутал что-то твой парень.
— Кто ж спорит, попутал, так попутал, — с усмешкой согласился Паук и, достав карту, сунул в картоприёмник, расплатившись за кровь. Мельком глянув на перечисленную сумму, Рамзан поднял брови:
— Что ещё нужно?
— Нужно, чтобы ты ушёл и не появлялся, пока не уйду я.
Рамзан понятливо кивнул и быстро скрылся где-то за сценой.
Минут десять Паук медленно пил, дожидаясь профессора и глядя, как оконные панели сдвигаются, чтобы не пропустить внутрь встающее солнце. Вспомнились первые годы, неконтролируемая жажда и ощущение, что донорская кровь — это никчёмная безвкусная дрянь. Помимо воли выдвигающиеся клыки, желание убивать, бить, пустить кровь кому угодно, пусть даже себе самому.
Хуже этого были лишь повторяющиеся с невыносимой периодичностью сны о Регине и Смерти.
Со временем Паук научился держать жажду под контролем. Но в последние годы наблюдал, как похожее происходит с Мирославой. Это особенно расстраивало от того, насколько позитивной и миролюбивой личностью она была всё остальное время. Да и в периоды жажды не решалась причинять боль другим, только самой себе.
Входная дверь медленно, неуверенно приоткрылась, впуская Муромцева. То, что это именно он, Паук понял мгновенно. Пожилой, но крепкий мужчина с седыми волосами, вышагивающий с аристократической важностью, с тростью в одной руке и кожаной папкой в другой. Он осмотрелся и, приметив Паука сквозь прямоугольные очки, направился к нему.
— Доброй ночи, — мужчина коротко наклонил голову в знак приветствия и присел на соседний табурет, аккуратно поправив дорогой костюм.
— Профессор Муромцев? Я вас слушаю.
— А Регина не с вами? Я, признаться, надеялся, что она будет присутствовать.
— Я, признаться, тоже надеялся, но видимо, у Регины другие планы, — слегка раздражённый неторопливой манерой собеседника вести разговор, ответил Паук.
— Ну что ж, — Муромцев с сожалением кивнул и продолжил, — тогда перейдём к делу. Вы ведь были на сайте, так? Вы искали список людей с генными аберрациями?
— Да.
— Я должен признаться, — Муромцев надолго замолчал. Видно было, что говорить ему неловко, — я намеренно убрал из списка одно имя.
Профессор положил свою папку на стойку и открыл, перебирая вложенные документы.
— Керим Давлетьяров. Вам должно быть знакомо это имя.
Паук сдвинул брови, но тут же сообразил:
— Это брат Самиры. Да, я его помню, видел его, когда приходил к ним домой.
— Всё верно. Я намеренно допустил неточность в информации на сайте. У Самиры — не самая ярко выраженная аберрация. Я хотел скрыть, что у Керима вообще есть отклонения.
— Почему?
— Вы ведь понимаете механизм работы? Сначала мы отслеживаем людей с аберрациями, выясняем, у кого из них развились паранормальные способности. Если эти способности чего-то стоят, мы сообщаем вашему непосредственному начальству. Они и есть наши главные спонсоры ещё с самого начала эксперимента, с две тысячи первого года.
Паук принюхался и понял то, чего не сообразил сразу.
— Вы вампир, — хмурясь, констатировал Паук, — не думал, что такие старые люди могут выдержать превращение.
— Вы правы, — профессор поморщился, — я не хотел становиться вампиром, но наши… спонсоры… они решили, что мои ученики не смогут в полной мере сделать то, чего достиг я сам.
— Вы и есть тот самый профессор Муромцев, создатель сыворотки, — Паук уже куда внимательнее всмотрелся в морщинистое лицо, — сколько вам?..
— Больше, чем вам. Ненамного, впрочем.
— Откуда вы знаете, сколько мне? — хмыкнул Паук, — я не самая значительная персона в мире ваших… спонсоров.
— О нет, вы себя недооцениваете, — рассмеялся Муромцев, но тут же сменил тему, — так вот, сейчас важно, чтобы вы узнали кое-что о Кериме. Я скрыл тот факт, что у него есть способности. Причём, не просто есть — они гениальны. Уже в девятнадцать он достиг невероятных результатов. Сейчас его гениальность… в общем, отошла на второй план. Буквально пару месяцев назад я понял, что Кериму уже тридцать один, больше, чем любому другому подопытному за всю историю. И он не заболел. Никаких следов вируса двадцать три. Он не подвержен вирусу, хотя генная аномалия присутствует. И я пришёл к выводу, что из его костного мозга можно извлечь клетки, которые помогут создать вакцину.
— У вас есть лекарство? — Паук взволнованно подался вперёд, но Муромцев покачал головой.
— К сожалению, когда Керим узнал, что я собираюсь использовать его биологический материал, чтобы в перспективе вылечить остальных подопытных, он… взбесился. Я никогда не видел ничего подобного. Вокруг него всё взрывалось, электричество как будто с ума сходило.
— И он сбежал?
— Нет. Он просто ушёл. Никто не мог его удержать.
Паук замолчал, задумавшись о причинно-следственных связях. Имя мега-программера теперь известно. Но ни найти, ни контролировать его на расстоянии шансов нет, если только он не захочет этого сам.
— Почему он не хотел, чтобы использовали его костный мозг?
— Потому что каждый хочет быть исключительным. Но тот, кто уже исключителен — хочет быть самым исключительным. Керим всегда знал, что рано или поздно подопытные умирают от вируса двадцать три. Думаю, он рассчитывал, что скоро останется один. Сам лично он не убивает. Или, по крайней мере, не убивал, когда мы с ним тесно сотрудничали. Он позволял мне брать анализы, показывал, что умеет, а сам изучал историю экспериментов. Одно время он очень интересовался вашим аукционным домом. Я думал, это потому что там его сестра, даже предложил устроить им встречу. Но он отказался.
Паук задумался, непроизвольно постукивая по столешнице, но ничего, похожего на план, в голову не шло.
— Зачем вы со мной связались, профессор?
— Я хотел связаться с Региной и думал, что смогу сделать это через вас. Думаю, её Керим ненавидит сильнее всех, потому что их способности очень схожи.
— Почему он так её изводит?
— Сверхспособности очень зависят от внутреннего спокойствия. Если человек волнуется, способности уменьшаются или работают скачками, как напряжение. Возможно, ему нравится выводить её из себя и наблюдать, как от этого она становится слабее.
Паук сжал зубы. Неизвестный хакер и раньше не вызывал у него тёплых чувств, но сейчас, после всех мерзких подробностей, искушение прикончить его всё возрастало.
— Я очень заинтересован в Регине, — продолжил Муромцев, — её состояние психики, природа её способностей… Я попросил наших спонсоров скрывать её местоположение от вас все эти двенадцать лет. Смотрел, как и для чего она пользуется своими способностями. А этот её пёс? Это же просто немыслимо! Кстати, когда Керим увидел пса, то он сам стал делать собственных созданий из подручных материалов. Своеобразных големов. Последнего своего монстра он назвал Смерть.
— Это всё, что вы хотели сказать? — сосредоточенно размышляя, спросил Паук, и к его удивлению, профессор помотал головой.
— Есть ещё кое-что.
Он снова напряжённо замолчал, открыв свою папку и перекладывая листы с места на место.
— Я не уверен, что должен вам сказать, но всё-таки скажу, — он оставил папку в покое, забрав оттуда небольшой фотоснимок. Паук слегка улыбнулся — он не видел подобные фотографии уже лет сто пятьдесят.
— Что скажете?
— Первый подопытный, самый первый. Евгений Дубровский. Его способности больше не было ни у кого. Предвидение, мощная способность предчувствовать события. Он ложился спать, а утром в точности мог сказать, что произойдёт в этот день.
Паук нахмурился, не до конца понимая, к чему идёт разговор.
— Когда он заболел, мы долго искали лекарство, надеялись вывести его из организма самого Дубровского. В конце концов, когда болезнь достигла своей последней стадии, мы решились. Это был последний шанс. Но он себя не оправдал — лекарство не помогло, оно вызвало мощнейшие побочные эффекты, и Евгений Дубровский умер.
— К чему вы это? — совсем уже не понимая, зачем продолжает терять время и слушать мемуары старого профессора, спросил Паук.
Муромцев выложил на стол снимок лицевой стороной.
— Это вы Евгений Дубровский. То, что задумывалось как лекарство, привело к амнезии. Вы не помнили ничего, что было до этого. Ярослав превратил вас в вампира, но решено было ничего не говорить о том, кем вы были раньше.
Паук смотрел на снимок, вглядываясь в лицо мужчины — вытянутое, с зелёными глубоко посаженными глазами. Странное чувство, будто он смотрит на какого-то своего брата-близнеца или двойника, не отпускало — ведь он не помнил, кто и когда сфотографировал его с этой лёгкой улыбкой и мечтательным взглядом.
Может быть, Регина? Та самая, что уже три сотни лет не может покинуть его мысли?
— Вы ведь знали меня, так? Когда я был человеком?
Муромцев осторожно кивнул. Должно быть, он рассчитывал на какую-то более эмоциональную реакцию. Впрочем, Паук всё время забывал, что сидящему перед ним старику тоже уже очень много лет. Уж он-то должен понимать, что чувства и выражение лица часто никак не связаны между собой.
— У меня была семья? Какая-то девушка по имени Регина. Она мне снится, постоянно. И я не могу вспомнить, кто она.
— Снится? — встрепенулся профессор, — возможно… какое-то остаточное явление… остатки ваших способностей.
— Так что? Вы помните Регину?
Муромцев напряжённо задумался и наконец произнёс:
— Если дело в вашем остаточном даре…
Неожиданно в куртке зазвонил телефон, и Паук жестом попросил профессора подождать, увидев, что звонит Мирослава.
— Да, Мири?
— Паук!.. — взвизгнула девушка, но голос тут же прервался, сменившись шипением. Связь из бункера была ужасной, частенько пропадала или вообще не работала, поэтому вампир не удивился, а просто терпеливо ждал, когда соединение восстановится.
— Паук!.. — донеслось сквозь помехи, — здесь… все… все мертвы!.. А Регина!.. он хочет… Регину… убить!
Паук вскочил с места и дёрнулся к выходу, но мгновенно сообразил, что там уже вовсю чирикают птицы, а значит, давно наступил рассвет.
Отрывистые слова Мирославы, испуганный голос и собственные полу-мысли, полу-воспоминания не давали покоя.
«… Предвидение. Мощная способность предчувствовать события»
«Регина»
«Последнего своего монстра он назвал Смерть»
Его сны, повторяющиеся из раза в раз — кровь, заливающая стены. Тошнотворный запах. Регина и Смерть.
— Это не прошлое, — выдохнул Паук, резко обернувшись к Муромцеву, — не воспоминания. Это она. Не другая Регина. Всё это время… это была она.
Он снова рванулся к дверям, но едва приоткрыл их, мгновенно отшатнулся от хлынувшего внутрь потока света.
— Твою мать, — выругался Паук, и вдруг взгляд его упал на рюкзак, где дожидалась сложенная в куб машина.
Вампир усмехнулся и бросился туда.
— Прости, Рамзан, — пробормотал он, поставив куб в центр зала и нажав кнопку включения.
— Вы собираетесь?.. — осторожно начал профессор, но Паук его прервал:
— Скажите бармену, что я заплачу за двери… А сами лучше спрячьтесь пока за стойку.
Глава 33
Регина добралась на мотоцикле до конца грунтовой дороги и продолжила путь пешком, оставив транспорт прямо в лесу — тащить его с собой, путь даже в форме небольшого куба, не хотелось.
Благодаря навигатору, Гина добралась до пункта назначения и замерла, прижавшись к ближайшему шершавому стволу. На улице уже достаточно рассвело, чтобы можно было заметить приоткрытую дверь в бункер.
Регина замерла; дыхание участилось. Вариант, что кто-то забыл запереть дверь, даже не рассматривался. Что остаётся? Кто-то ворвался внутрь. Самое разумное было бы просто повернуть назад, добраться до мотоцикла и свалить как можно дальше.
Но внутри Паук. А ещё Мирослава, Самира и множество невинных девушек.
Мысль была для Регины непонятная и совершенно чуждая. С чего ей беспокоиться о каких-то незнакомых людях? Да и если тот, кто ворвался, хотел им навредить, то уже это сделал.
Гина сделала шаг назад, ещё один и развернулась. По идее, с этого момента всё должно было пойти проще и проще.
Но Регина остановилась и вернулась к своему наблюдательному посту за деревом. Что-то мешало ей просто уйти, и сейчас совсем не время было разбираться, что именно.
Она запустила руку в волосы, убранные сзади в пучок, и достала Пашу. Однако, уже приготовившись опустить таракана и отправить его на разведку, Регина неожиданно передумала и вернула жучка на место. Она вспомнила, что прошлая разведка с помощью Паши заняла у неё весь день, с раннего утра и до темноты. Если кто-то внутри нуждается в помощи, то успеет несколько раз умереть, прежде чем Гина об этом узнает.
Она вздохнула и осторожно двинулась вперёд, хотя каждый шаг всё равно сопровождался треском и шорохом.
Приоткрытая дверь вела в пустую кабину лифта. Это внушило надежду, что тот, кто побывал в бункере, уже вышел тем же путём и отправился восвояси. Регина, не видя никакого другого варианта, просто вошла и нажала на стрелку вниз.
Лифт заскрежетал, но всё же сомкнул двери и начал опускаться. Гина старалась не думать, что творится внизу и что вообще произошло. Может, просто какой-то сбой в системе закрытия дверей?
Кабина остановилась, и створки разъехались, открывая коридор.
Регина резко выдохнула и отпрянула, прижимаясь к дальней стене.
Коридор был красным от крови. А ещё скользким и воняющим тухлятиной. Кажется, останки принадлежали охранникам, хотя опознать тела было практически невозможно — отдельные части валялись тут и там. Руки и ноги ещё можно было узнать, так же, как и кишки. Едва не наступив на какой-то орган, то ли сердце, то ли ещё что-то из внутренностей, Гина не выдержала. Её буквально вывернуло наизнанку от мерзкого запаха, странного хлюпающего звука из-под подошв и осознания, что она идёт по чужим кишкам.
Когда рвотные позывы прекратились, Регина поднялась, держась за стену и оставляя на ней красные полосы — пока блевала, она вляпалась ещё в какую-то кровавую кашу.
Кое-как преодолев желание воспользоваться тем же самым лифтом и покинуть этот ад, Гина зашла в соседнюю, внутреннюю кабину, трясущимися пальцами ткнув на кнопку «Ж». Пока поднимался лифт, она сползла на пол и закрыла глаза, надеясь, что открыв их, увидит не месиво из частей тела Мири и Куклы.
На этом этаже тоже лежали тела, но уже не настолько изуродованные. Среди них, к счастью, не было никого знакомого, если не считать знакомыми тех, кто встречался ей в коридорах пару раз.
Дверь детской оказалась приоткрыта, но, осторожно заглянув туда, Регина с некоторым облегчением увидела пустое помещение.
Подумав, Гина с опаской приблизилась к ближайшему телу в камуфляжных штанах и куртке, чья голова была развёрнута на сто восемьдесят градусов, и вместо лица на неё смотрела копна светлых волос. Регина, задержав дыхание, сунула руку трупу в карман в поисках мобильного, но ничего не нашла. Она встала и огляделась, высматривая другие более-менее целые тела. Мысль лезть в карман, забитый кишками и кровавым месивом, её не грела.
Телефон нашёлся в кармане следующего охранника, и Гина, сверившись со списком контактов в своём мобильном, набрала номер Паука. Однако вместо голоса на том конце раздалось какое-то шипение, похожее на звук помех в неисправном телевизоре. Похоже, тот, кто устроил эту резню, повредил какой-нибудь кабель, и теперь связаться с кем-то вне бункера было невозможно.
По крайней мере, это значило, что Паука в бункере нет, и она не рискует наткнуться на его разодранный в клочья труп.
Подумав, Регина нашла в своём списке другой номер — Мирославы — и прижала трубку к уху, услышав гудки.
— Алло? — шепнули с того конца, и от облегчения, что хоть кто-то из здешних обитателей остался жив, Гина громко выдохнула.
— Алло? Кто это? — жалобно спросила Мири, и Гина спохватилась, что звонит с телефона какого-то трупа.
— Это я, Регина. Где ты?
— Регина! — радостно воскликнула Мирослава, — слава Богу! Я не могла ни до кого дозвониться!
— Наверное, можно звонить только в пределах бункера, — Гина окончательно утвердилась в своей догадке.
— Ты в бункере? Где?! Я на Студийном этаже! В Красной комнате!
— В Красной… — начала Регина и поморщилась, — слушай, я около детской, спускайся сюда.
— Не могу. Я когда пряталась, дверь захлопнула, теперь не могу открыть.
— Ладно, иду, — вздохнула Гина и отключилась.
Путь до Студии записи она преодолела с полуприкрытыми глазами, то и дело задерживая дыхание. Кто и зачем выпотрошил большинство здешних обитателей, даже предположить было страшно, и Регина не стала пытаться, надеясь, что Мирослава объяснит хоть что-то.
— Откройся, — приказала она двери в Красную комнату и, дождавшись зелёного огонька, скользнула внутрь.
— Свет!
Вспыхнули все встроенные в стены лампы, и Гина поморщилась, уже жалея, что захотела осветить помещение. Мёртвых тел в поле зрения не наблюдалось, но железный стол в центре, перед камерами, свидетельствовал о том, что труп всё же был, и совсем недавно.
— Мирослава? — недоумённо позвала Регина, и внизу послышался стук. Отодвинулась одна из панелей в стене, и оттуда выползла Мири, чихая от пыли и отряхиваясь.
Гина приоткрыла рот, поняв, что это именно тот самый ход, по которому она сама двенадцать лет назад выбиралась на свободу.
— Как ты эту дыру нашла? — спросила Регина, и Мири чуть смущённо улыбнулась.
— Ну, когда-то я мыла здесь пол и случайно задела панель. А кто её тут сделал, понятия не имею.
— Знаешь, когда-то я отсюда…
— Выбралась наружу, — закончила Мирослава, улыбаясь уже более уверенно, — да, я помню.
— Это ты? Ты мне помогла? — уже почти не сомневаясь, спросила Регина.
— Ну да. Ты была такая маленькая, так боялась всего… Я подумала, не место тебе тут.
— Спасибо, — растерянно уронила Гина, и Мири тихонько хихикнула.
— Пожалуйста.
— Что здесь произошло? — спохватившись, что разговор явно уходит в сторону от нужной темы, Регина посерьёзнела.
— Сама не понимаю, — Мирослава нахмурилась и опустила глаза, — мы с Самирой играли в шахматы и услышали такое «бум!», и потом все стали орать. Я хотела убежать с Ирой и спрятаться, но она не хотела идти. Тогда я осталась с ней, и когда кто-то стал открывать дверь, залезла в шкаф. Они забрали Самиру и ушли.
— Кто?
— Двоих я знаю… Это те мерзкие каннибалы, которые вечно отпускают грязные шутки, — хмурясь, Мири теребила край кофты. Регина поняла, о ком идёт речь, вспомнив тех двоих, с которыми столкнулась недавно в коридоре.
— А ещё кто? Сколько их было всего?
— В комнату вошёл ещё один. Самира встала и пошла с ним. Они знакомы, иначе она бы не пошла.
— Это Керим, — холодея от собственной догадки, сказала Гина. Разумеется, кто ещё мог бы просто так войти в бункер, открывая запертые двери направо и налево?
— Кто?
— Тот хакер, который… ну ты поняла. Это брат Самиры.
Мирослава изумлённо вздёрнула брови, и тут Регина вспомнила ещё кое-что.
— А где Паук?
— Он уехал. Искал тебя, но ты уже тоже ушла.
Гина украдкой перевела дух, сама не ожидая, что испытает такое облегчение от того, что Паук не до конца мёртв.
— И ещё кое-что… Их было не трое, — Мири прикусила губу, видимо, собираясь с мыслями, — там, за дверью… была ещё какая-то… тварь. Она издавала такие звуки, как… ну, жужжание, типа, как когда машина складывается и раскладывается. Я видела только краешек, что-то типа… ноги. Конечности, в общем. Она реально огромная. Я так испугалась, что когда они ушли, я всё равно спряталась тут.
Регина вздохнула, пытаясь привести в порядок мысли, и тут в кармане зазвонил телефон. Она недоумённо нахмурилась — ведь звонить можно было только из самого бункера… Если только…
— Керим? — уже практически уверенная в своей догадке, Регина ответила на звонок.
— Браво, — рассмеялись с того конца, — я знал, что ты прорвёшься-таки на сайт.
— Чего тебе надо?
— Помнишь, я сказал, что мы ещё познакомимся поближе? Вот сейчас самое время.
Регина выдохнула и резко обернулась, испугавшись, что Керим ещё здесь, вместе со своими каннибалами и какой-то механической тварью. Но коридор оставался пуст, за исключением Мири и её самой.
— Что, думала, я сейчас из стены выпрыгну? — издевательски прокомментировал Керим, — нет. Ты сама ко мне придёшь.
— С чего это вдруг? — нахмурилась Гина, и тут руку, именно в том месте, где уже заживали порезы от когтей Князя, пронзила боль. Не удержав мобильный, Регина взвизгнула и схватилась за руку. На совершенно целой повязке расплывалась горизонтальная красная линия.
— Ну что, оценила? — мобильный на полу сам собой перешёл в режим громкой связи, — тут со мной сестрёнка, а ещё локон чьих-то светлых волос, и если через час тебя не будет с нами, прикажу ей ткнуть ручкой тебе в глаз. Поняла?
— Да, — выдавила Регина.
— Отлично! — издевательски-жизнерадостно воскликнул Керим, — тогда запоминай адрес.
Глава 34
Регина сидела на платформе, опускающей её вместе с мотоциклом в самые недра трущоб. Единственным плюсом во всей сложившейся ситуации Гина видела то, что выглядела и чувствовала она себя настолько отвратительно, вся в грязи, засохшей крови и укусах, что вряд ли на неё сейчас позарился бы даже самый отчаявшийся маньяк.
Локацию хуже этой для встречи с мегакрутым программером, который отчего-то её так сильно ненавидит, представить было сложно. Электричество в трущобах вело себя совершенно непредсказуемо, на Князя надежды не было, Паук тоже где-то пропадал, и неизвестно, сможет ли Мирослава до него дозвониться. А если и сможет — снаружи яркий солнечный день.
Правда, в пучке всё ещё надёжно спрятался Паша, но есть ли смысл рассчитывать на помощь таракана?
Платформу легонько тряхнуло при приземлении. В этом районе трущоб Регина прежде не бывала — фактически, он находился с противоположного конца города. Но выглядело здесь всё абсолютно точно так же, как и там, откуда накануне Гина и Паук с таким трудом выбирались.
Не успела она сойти с платформы, как впереди послышался шум мотора, и прямо перед ней притормозила машина. Увидев за рулём одного из каннибалов, Регина невольно отшатнулась, вызвав у водителя смех.
— Не ссы, с тобой поговорить хотят. Пока не съем.
Не сказать, чтобы это Гину полностью успокоило, но получить ручкой в глаз через двадцать минут желания не было. Она открыла заднюю дверцу, оставив свой мотоцикл у платформы и отдав ему короткую команду.
— Что ты ему сказала? — спросил каннибал. Регина совершенно не помнила, как его звали.
— Чтобы бил током каждого, кроме меня, — ответила Гина, и водитель расхохотался. Машина сорвалась с места и углубилась в скопление одноэтажных построек. Этот район трущоб был куда более оживлённым. А может, просто всё зависело от времени суток. Тут и там сновали люди, даже дети, правда, группами и в сопровождении взрослых. На пути встретилась даже самая настоящая ярмарка — правда, не такая красочная, как в документальных фильмах или на картинках. Наспех сколоченные деревянные витрины, за ними, в основном, старики и старухи с какими-то хилыми овощами, бесформенными леденцами и сладостями, над которыми тучами летали мелкие мошки.
От этого зрелища Регина скривилась и отвернулась к противоположному окну. Там как раз проплывало большое, по сравнению с остальными здешними постройками, здание в четыре этажа. Машина набрала уже приличную скорость, так что полностью надпись на табличке Гина ухватить не успела. Только слово «фабрика».
К её удивлению, каннибал крутанул руль, обогнул фабрику и остановился у противоположного входа. Когда-то здание окружала бетонная стена с колючей проволокой, но об этом говорили только жалкие остатки — похоже, когда фабрику закрыли, стены растащили на кирпичи, а проволоку — на какие-то другие нужды.
Регина вышла из машины и следом за каннибалом направилась ко входу, уже заметно нервничая по поводу времени. Так что голос Керима где-то впереди почти заставил её вздохнуть с облегчением.
Первый этаж фабрики представлял собой голые стены, покрытые раскрошившейся керамической плиткой, тёмный провал, ведущий на лестницу, и побитые окна. Ни мебели, ни оборудования не было, только опорные балки. У одной из них и стоял Керим, мужчина лет тридцати с тёмными волосами. Его в целом непримечательное лицо имело ярко выраженные восточные черты. Кукла же с какой-то игрушкой в руках устроилась рядом, прямо на голой земле, засыпанной строительным мусором.
— Пришла, всё-таки, — насмешливо констатировал мужчина, — ну ничего, Самира, в другой раз поиграем в окулиста.
Регина подошла ближе и сунула руки в карманы.
— Ты понимаешь, что ей тоже больно, когда она что-то делает с собой? — спросила она, с жалостью глядя на скрытое волосами лицо Куклы, — ты вырезал кучу народу, чтобы её спасти, а теперь сам же и мучаешь?
— Спасти? Её? — с долей искреннего удивления повторил Керим и расхохотался. Его смех эхом отдавался от голых стен, и от этого Гине стало откровенно не по себе.
— Да ты посмотри на неё, — программер сгрёб сестру за волосы и рывком запрокинул её голову, — она же овощ, идиотка! Она не понимает, что вообще жива. И это ты та самая знаменитая Регина? О тебе я столько слышал от профессора Муромцева? Социопат без малейшей склонности к проявлению чувств? Думаю, профессор ещё никогда так не ошибался.
— Какой профессор? Ты о чём? — недоумённо нахмурилась Гина, — что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы вы все сдохли уже, — Керим отпустил Куклу и подошёл ближе, — ты и она. И тогда я останусь единственным. Единственным успешным экспериментом. А вы, ты и эта моя так называемая сестра… Вы — неудачные дубли. Природа отсеяла вас, заразила вас вирусом двадцать три. И только меня она сделала настоящей следующей ступенью эволюции.
— Ну и пожалуйста, — вся эта речь не произвела на Регину особого впечатления, — ты не болен, иди и радуйся жизни.
— Я пытался… Но ты… Ты как заноза. Ты не даёшь мне покоя — профессор всё твердил и твердил о тебе без остановки, — Керим с яростью сжал зубы и сощурился, — хотя ты и в подмётки мне не годишься. У тебя есть способность открыть дверь? А я могу вызвать скачок напряжения, сосредоточить всю энергию здания в одном замке и взорвать эту дверь к чёртовой матери!
— Зачем? — спросила Гина, — это нерационально.
— Никитос, — Керим повернулся к кому-то слева, и Регина тоже оглянулась.
На свет показались оба каннибала; один смотрел на Керима, другой же — её сегодняшний водитель — не сводил плотоядного взгляда с её лица.
— Забирайте её, она мне надоела, — просто сказал программер, и губы каннибалов растянулись в одинаковых мерзких улыбках. Регина сглотнула и попятилась, пока не встретила спиной опорную балку.
— Какая еда нам нравится, Никитос? — спросил водитель, демонстративно облизнув острые желтоватые зубы.
— Испуганная, Егор, — отозвался второй.
Регина осторожно сделала шаг в сторону выхода, но Никитос одним прыжком оказался рядом и преградил путь.
— Не туда, красавица, — Егор отошёл, открывая единственный оставшийся выход — тёмный лестничный провал. Кажется, каннибалы решили поиграть с ней в догонялки.
Гина справедливо рассудила, что стоит воспользоваться их щедрым предложением, и рванула туда под аккомпанемент громкого смеха и сопровождающего его эха.
К счастью, в лестнице отсутствовало всего по одной ступеньке за раз, и Регина взлетела на второй этаж за какие-то минуты. Вот только второй этаж был практически копией первого, ни мебели, ни станков, ни что там ещё бывает на фабриках. Даже строительного мусора не оказалось.
Оценив ситуацию в считанные секунды, Гина бросилась на следующий этаж. Лестница здесь проваливалась куда сильнее, и Регина с замиранием сердца вскарабкалась вверх по железным перилам. Пытаясь подтянуться — иначе до следующего уровня было не достать — она снова совершенно забыла о раненой руке и едва не полетела в дыру на месте ступеней, когда порезы выразили своё возмущение резкой болью. Каким-то чудом она сумела взять руку под контроль и дотянуться до целой ступени.
Снизу послышались неторопливые шаги, и Гина поняла, что рассиживаться не стоит — а то, вероятно, она скоро пожалеет, что не встретила лёгкую смерть в том провале.
Третий этаж оказался забит хламом под завязку. Должно быть, желающих поживиться отпугивала дыра между ступенями. Фабрика оказалась швейной — повсюду ржавели старые швейные машинки, на которых вряд ли смогли бы что-то сшить даже жители трущоб. Регина, настолько тихо, как только могла, прокралась дальше, решив остановиться и спрятаться здесь. По всей длине этажа, наряду с опорными колоннами, тянулись два деревянных стола с какими-то подставками и бортиками. Пройдя вглубь, Гина с досадой увидела, что на окнах решётки, а все вентиляционные коридоры — вертикальные.
Выход оставался один. Она прокралась в самый конец помещения и присела за одной из последних колонн.
Минуту или две всё было тихо, а потом чётко послышался голос:
— Ты наверх иди, а я тут посмотрю.
Регина постаралась подавить судорожный вздох. Впрочем, то, что они разделились, было хорошим знаком.
Она протянула руку к пучку и вытащила Пашу — единственного в этом здании, кто был на её стороне. Правда, что с ним конкретно делать, оставалось неясным.
Шаги приближались, периодически сопровождаясь звуками, вроде ударов шорохов и лязга.
Гина закусила губу, от страха окончательно перестав дышать. На полу перед собой она уже видела тень, увеличивающуюся по мере приближения.
Регина поставила Пашу на пол и шёпотом скомандовала:
— Беги! Создавай шум!
Таракан юркнул в сторону, врезался в кучу сваленных друг на друга коробок, и тень остановилась, метнувшись туда. Гина тихонько встала, выглянула из-за колонны и с ужасом замерла.
В поле зрения никого не было.
Она дёрнулась назад и тут же натолкнулась на что-то твёрдое.
— Мне сегодня везёт, — Никитос улыбнулся всеми своими противными зубами и рывком притянул её спиной к себе, зажимая рот и погрузив клыки в горло. Регина завизжала, но крик получился едва слышным.
По ноге вверх распространилась странная щекотка, и Гина увидела, как Паша вскарабкался ей на кисть. Регина медленно подняла руку, сажая таракана на плечо каннибалу, затем с силой укусила ладонь, зажимающую рот, и крикнула:
— Грызи!
Никитос с силой ударил её, заставив упасть прямо на раненую руку. Гина с силой сжала зубы, чтобы не закричать и не привлечь второго каннибала, и отползла подальше.
Противник с яростью замахнулся ногой, намереваясь, видимо, ударить её в живот, но неожиданно замер.
Регина тоже не двигалась, пристально следя за тем, как Никитос медленно крутит головой, наклоняет её то в одну, то в другую сторону, словно пытаясь вытряхнуть воду, и наконец начинает кричать.
Хотя на крик этот дикий нечеловеческий вопль явно не походил. Гина понимала, что его слышит сейчас всё здание, если не весь район, но не могла заставить себя оторвать глаз от корчившегося в агонии каннибала. Он упал на колени, затем завалился на спину. Кровь хлестала из носа, глаз и обоих ушей.
Спустя долгие минуты он затих и застыл в неестественной скрюченной позе.
Из правого уха выполз Паша. И Регина засмеялась, глядя на эту сюрреалистично-абсурдную картину. Она смеялась и никак не могла остановиться, хотя где-то в глубине души понимала, что теперь уж точно наступил момент бежать.
— Ни х… — поражённо раздалось сзади, и Гина опомнилась. Она вскочила и отступила, но каннибал уже перекрывал единственный путь на лестницу.
— Как ты так?.. — Егор выглядел удивлённым, но не расстроенным, что и подтвердил следующими своими словами, — да ну и хрен с ним. Мне больше достанется.
Регина попятилась, и каннибал поднял на неё глаза, в которых всё более явно разгорались красные огоньки.
— Говорят, страх отравляет кровь, — медленно, но верно приближаясь, начал Егор, — но плоть от него только вкуснее.
Гина судорожно вздохнула, наткнувшись спиной на забранное решёткой окно. Она метнулась было в сторону, но каннибал с лёгкостью перехватил её за талию и повалил на пол.
— Паша! — крикнула она, но тут Егор ударил её головой об пол с такой силой, что перед глазами замелькали какие-то чёрные точки. Увидев, что она уже не вырывается, каннибал рывком перевернул Регину на спину и вытянул вперёд здоровую руку.
Гина с некоторым трудом сфокусировала на нём взгляд в тот самый момент, когда Егор поднёс ко рту её руку чуть ниже локтя и надкусил.
Боль от укуса в шею показалась иллюзией по сравнению с тем, что Регина испытала в этот момент. От её пронзительного крика, казалось, вот-вот должен был рухнуть потолок. Этот монстр просто ел, отрывая куски кожи и тщательно пережёвывая.
Гина с силой рванулась, пытаясь выдернуть руку или хотя бы оторвать её совсем, чтобы больше не чувствовать боли. Но Егор этого, казалось, даже не заметил. Он примерился к следующему укусу и уже оскалил зубы, когда пол захрустел под чьими-то торопливыми шагами.
— А ну не трожь её! — крикнул звонкий женский голос, вроде бы рассерженный, но всё равно какой-то по-своему мягкий.
На этом моменте Регина поняла, что больше не чувствует боли, и окончательно отключилась.
… — Регина! — настойчиво повторил кто-то, похоже, не в первый раз. Гина нехотя открыла глаза и увидела над собой лицо Паука. Поняв, что она пришла в себя, вампир слегка улыбнулся.
Регина попыталась пошевелиться и услышала под собой хруст. Постепенно к ней вернулись воспоминания о том, где она находится, и Гина испуганно подскочила, озираясь в поисках каннибала. Однако она сразу успокоилась, увидев, что Егор, ещё чуть дёргаясь, лежит в стороне, а над ним на корточках сидит Мирослава, вгрызаясь зубами в горло.
— Всё нормально? — мягко спросил Паук, аккуратно убирая с её лица прилипшие волосы.
— Ты издеваешься, что ли? — прошипела Гина, — меня чуть не съели!
Она подняла руку и увидела, что та перевязана полосой ткани, похоже, оторванной от рубашки.
— Извини, — усмехнулся Паук, — мы долго искали нужный адрес. Залезли по пожарной лестнице на крышу, а там уже на крик побежали. Ты тут неплохо справилась с одним, а?
Регина перевела взгляд на труп, с которым поработал Паша.
— Давай уже уйдём, — буркнула она, с трудом поднявшись на ноги. Очередная волна тошноты подкатывала к горлу, но усилием воли Гине пока удавалось её сдерживать.
— Мы не можем уйти, — резко помрачнев, возразил Паук, — у Керима твои волосы и Кукла. Он сможет убить тебя на любом расстоянии.
— Да пусть убивает, мне плевать, — буркнула Регина и демонстративно скрестила на груди руки, — моя мать меня знать не хочет. Меня только что чуть не сожрали заживо. Мой собственный организм сгниёт и выблюет самого себя максимум через год. Какая к хренам разница? Прости, Паук, кажется, лекарства не существует. Придётся вам взламывать компьютеры без меня.
Паук помолчал с минуту, а затем наклонился и прикоснулся к её губам. Гина замерла, не понимая, что он делает. Вернее, она, конечно, знала, что такое поцелуй, но…
Мысль неожиданно прервалась, а в животе появилось какое-то лёгкое приятное напряжение.
Спустя вечность, ничтожно малую вечность, Паук отстранился и улыбнулся.
— Лекарство существует.
Регина слегка рассеянно прикусила губу и, помедлив, спросила:
— Какое лекарство?
Глава 35
Паук первым вышел с лестничного пролёта обратно на пустынный первый этаж, а Регина следом, уже не так уверенно. Для одного дня событий становилось многовато. Болели теперь обе руки, укушенная шея, голова, которая пару раз повстречалась с полом ближе, чем хотелось бы.
Гина очень надеялась, что хоть Керим не будет откусывать от неё куски и швырять об стены. И вообще, разве Паук не должен разбираться сам, раз уж явился?
— Вот кто там шуму наделал, — усмехнулся Керим, — что, чувствуете себя победителями?
— Я чувствую себя наполовину переваренной, — буркнула Регина, — но Паук сказал, что у тебя есть лекарство.
— Боюсь, чтобы его забрать, вам придётся меня убить, — с притворным сожалением констатировал Керим.
— С удовольствием, — Паук с готовностью сделал шаг вперёд, но Гина вовремя одёрнула его.
— Кстати, я весьма насладился твоими криками, когда на тебя напал собственный питомец, — словно вампир и не угрожал его убить, продолжил Керим, неторопливо вышагивая из стороны в сторону, — представляю, как ты будешь орать, когда мой питомец будет отрывать от тебя куски.
— У тебя реально нет своих идей? — пробормотала Регина, напряжённо наблюдая, как он подходит к Самире и берёт ту самую игрушку, которую Кукла всё время сжимала в руках.
— Возвращаясь к тому, насколько ничтожны твои силы, по сравнению с моими, — Керим положил игрушку на пол и отошёл на десяток шагов, — ты создала себе механического пса. А я создал Смерть.
Регина с удивлением взглянула на Паука и увидела его застывший взгляд.
Однако тут ей стало не до вампира — грохот, потрясший здание, заставил Гину испуганно отшатнуться. Одна из опорных балок с треском переломилась, когда маленькая механическая игрушка начала расти, раздаваясь в размерах быстрее дрожжевого теста. Огромное металлическое брюхо с покоящейся на нём крошечной головкой было вдвое выше Паука. Из плеч росли механические руки — по две с каждой стороны, заканчивающиеся стальными когтями вместо пальцев. Ноги походили на гротескные клоунские башмаки. Механические сочленения, увешанные проводами, лязгали и жужжали. Вместо рта у металлической твари оказалась настоящая пасть, не закрывающаяся из-за двух рядов гигантских клыков.
— Твою ма-а-ать, — хором протянули Регина и Паук.
— Нападай, — скомандовал Керим, и механическое чудовище пришло в движение. Паук и Гина как по команде разбежались в разные стороны, но при этом было совершенно очевидно, чьё убийство у монстра в приоритете.
— Прикончи девку, — приказал Керим, и тварь с низким рёвом бросилась на неё, сметая опорные балки, как спички.
Регина метнулась было обратно к лестнице, но монстр гигантским прыжком перемахнул через весь зал и загородил проход. Одна из рук со стальными когтями распорола воздух буквально в сантиметре от груди Гины, и та кинулась обратно, чувствуя себя тараканом, который глупо надеется сбежать от нависающего над ним человека.
Когти прорезали пространство слева и тут же справа. Регина едва успела метнуться за балку, но следующий взмах когтей разрезал её почти до середины.
Керим стоял рядом с Самирой и довольно усмехался, словно смотрел цирковое шоу.
Бессильная злоба и желание стереть с его лица ухмылку захлестнули Гину.
— Стой! — крикнула она монстру, но тот даже не замедлился. Напротив, привлечённый звуком голоса, он повернулся в её сторону и загрохотал к ней. Регина обернулась, но поняла, что фактически загнала себя в угол.
— Эй! — крикнул откуда-то Паук, — сюда иди, тварь!
Монстр замешкался, и Регина кинулась в сторону. Но на неё тварь уже не смотрела, переключившись на более доступную цель. Паук просто стоял и как будто ждал, пока его раздавит эта идиотская клоунская нога. И Гина очень надеялась, что у вампира есть план.
В последний момент, когда монстр занёс когти и обрушил на жертву, Паук ловко увернулся, заставив его вонзить лезвия в бетонный пол, а сам зацепился за брюхо и, подтянувшись, попытался добраться до мелкой башки.
Регина с замиранием сердца следила за ним. Вот он уже почти дотянулся, осталось только сделать рывок, и…
Металлические когти запасной пары рук взметнулись в воздух и обрушились на Паука. От одной он увернулся, но другой удалось смахнуть вампира на пол, пропоров ему бок.
Паук со стоном упал на спину, и тварь снова замахнулась, намереваясь проткнуть назойливую помеху насквозь.
— Стой! — крикнула Регина, и в ушах зазвенело от собственного голоса.
Не скрываясь за колоннами и балками, она шагнула вперёд.
— Не смей его трогать, ты, мерзкая бездушная машина!
Монстр замер. По проводам, опутывающим руки, пробегали искры.
— Убей! — крикнул Керим.
— Нет! — совсем-совсем тихо, на грани слышимости, шепнула Регина, глядя на Паука. Охватившее её чувство не требовало громкого голоса. Оно вообще не требовало ни одного слова.
И механический человек остановился окончательно, подчинившись не грозному окрику своего хозяина, а мягкому шёпоту Регины.
— Спи, — шепнула она, и монстр послушно лёг, сложив все свои нелепые конечности.
— Ты что творишь?! — с яростью воскликнул Керим, — вставай! УБЕЙ ЕЁ!
Но монстр оставался неподвижен, хотя Гина больше ничего не говорила.
— Как ты?.. Как это? — растерянно нахмурился Керим, переводя взгляд с Регины на монстра и обратно.
Гина подошла к Пауку и помогла сесть, прислонившись к ближайшей колонне.
— Ты приказал, а я попросила, — просто ответила Регина.
— Что за глупость? — скривился Керим, — я во много раз сильнее!
— Да, — согласилась Гина и сжала руку Паука, чувствуя, как сердце забилось чаще от того, что вампир сжал её ладонь в ответ, — сильнее. Но это неважно.
— Неважно? — Керим зло рассмеялся, — я помню, как ты тряслась от ужаса, когда поняла, что есть кто-то сильнее тебя.
— Ну да, — Регина задумалась и ответила после небольшой паузы, — технически ты сильнее. Но я гораздо больше человек, чем ты. Поэтому… пусть.
Паук хрипло рассмеялся и поднялся с некоторым трудом, всё ещё опираясь на колонну.
— Что, думаешь, уделала меня своей хренью про человечность? — фыркнул Керим и скомандовал, — Самира! Перережь ей горло!
Паук напрягся, но тут за спиной Керима вырос силуэт Мирославы. Она молча протянула руку и выдрала из его головы клок волос. Программер зашипел от боли, но когда обернулся, Мири уже отошла обратно, к стоявшей поодаль Кукле.
— Самира! Делай, что я говорю! — приказал Керим. Мирослава погладила Куклу по голове и вручила ей клок вырванных волос, забрав светлый локон Регины и спрятав в карман.
— Она не овощ, — устремив на Керима свои добрые глаза, сказала Мири.
Самира подняла голову и взмахнула рукой с зажатым в ней ножом. Керим закричал от боли, упав на колени. На его бедре стремительно разрасталось кровавое пятно.
— Он нам нужен живым, чтобы получить лекарство, — слегка встревоженно предупредил Паук. Мирослава улыбнулась.
— Не волнуйся, Ира просто поиграет. Я скажу, чтобы не увлекалась.
Под аккомпанемент криков Регина повернулась к Пауку и, взволнованно разглядывая его окровавленный бок, спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Вампир с недоумением смотрел на неё с минуту, а затем громко рассмеялся.
— Что? — несколько обиженно спросила Гина. Теперь, когда она поняла, что Паук не умирает, мысли плавно переходили к Князю и верному механическому таракану.
Да и Мишу надо бы поблагодарить. На кофе, что ли, позвать?
— Знаешь, Регина, я был прав. Дело в имени.
— Так ты узнал, кто была та Регина? — Гина отогнула край его свитера и, убедившись, что раны стремительно затягиваются, окончательно успокоилась. Неожиданно для самой себя, она первой потянулась и обняла Паука, прижимаясь к заляпанной кровью груди.
— Да. Думаю, да, — чуть задумчиво протянул он и улыбнулся.
— Конец —